етил, что край осколка переходит в длинное тонкое лезвие. - Самый острый нож во всей Вселенной, - произнес Ван-дер-Берг счастливым голосом. - И мы летели сюда лишь за тем, чтобы найти нож? Ван-дер-Берг попытался засмеяться, но почувствовал, что в прилегающей к липу маске это слишком трудно. - Неужели ты все еще не догадываешься? - Мне начинает казаться, что все остальные давно догадались. Ван-дер-Берг взял своего спутника за плечо и повернул лицом к гигантской массе нависающей горы Зевс. С этого расстояния гора заполняла половину неба - не просто самая большая, а единственная гора во всем мире. - Даю тебе минуту, чтобы повосхищаться пейзажем. Мне нужно передать важную радиограмму. Он нажал несколько кнопок на панели своего связного устройства, подождал, когда зажгутся буквы "Готов", и произнес: - Центральная Ганимеда - один - ноль - девять. Это Ван. Как прием? Прошло неуловимо короткое время, и послышался явно электронный голос: - Хэлло, Ван. Это Центральная Ганимеда - один - ноль - девять. Готов к приему. Ван-дер-Берг на мгновенье замолчал, наслаждаясь величием момента, который на всю жизнь останется в памяти. - Передать на Землю. Срочно: Дяде - Семь - Три - Семь. Следует текст: ЛЮСИ НА МЕСТЕ. ЛЮСИ НА МЕСТЕ. Конец радиограммы. Повторите текст. Может быть, следовало прервать его, не допустить передачи, что бы она ни значила, подумал Флойд, слушая, как голос с Ганимеда повторяет текст радиограммы. Но уже поздно. Через час она достигнет Земли. - Извини меня, Крис, - улыбнулся Ван-дер-Берг. - Мне хотелось быть первым - помимо всего остального. - Если ты сейчас же не посвятишь меня в происходящее, я зарежу тебя вот этим стеклянным ножом. - Стеклянным - хо-хо! С объяснением лучше подождать - оно исключительно интересное, но очень запутанное. Лучше уж я дам тебе факты. Так вот, слушай. Гора Зевс - это единый кристалл алмаза, масса его - около миллиона миллионов тонн. Или, если тебя это больше устраивает, два на десять в семнадцатой степени каратов. Правда, не могу гарантировать, что вся она чистейшей воды и высшего качества. VII. ВЕЛИКАЯ СТЕНА 49. Храм Разгружая научные приборы и прочее снаряжение на крохотное гранитное плато, где они совершили посадку, Флойд то и дело посматривал на громаду горы, что возвышалась над их головами. Ему было трудно оторвать от нее взгляд. Алмазный кристалл - размерами больше Эвереста! Ведь одни лишь осколки, разбросанные вокруг шаттла, стоят не миллионы, а миллиарды... С другой стороны, их ценность может равняться ценности - ну, битого стекла. Стоимость алмазов всегда контролировалась владельцами алмазных копей и корпорациями, продававшими драгоценные камни, но если на рынок будет внезапно выброшена гора - в буквальном смысле - алмазов, их стоимость неминуемо скатится до нуля. Теперь Флойд начал понимать, почему так много заинтересованных сторон обратило свое внимание на Европу; политические и экономические последствия были огромны. Найдя подтверждение своей теории, Ван-дер-Берг снова превратился в ученого, все силы которого были направлены на завершение эксперимента, и не обращающего внимание на происходящее вокруг. С помощью Флойда - оказалось не так уж просто вытащить некоторые приборы, особенно крупные, из небольшой кабины "Билла Т" - они прежде всего пробурили отверстие глубиной в метр с помощью портативного электрического сверла и получили керн, с максимальными предосторожностями перенесенный в кабину. Флойд с удовольствием занялся бы сначала другими делами, но согласился, что в первую очередь нужно решить более трудные задачи. Лишь когда был установлен комплекс сейсмографов, а на низком, устойчивом треножнике размещена телевизионная камера с широкоугольным объективом, Ван-дер-Берг снизошел до того, чтобы собрать часть несметных богатств, разбросанных вокруг. - По крайней мере, - заметил он, тщательно выбирая наименее опасные осколки, - это будут отличные сувениры. - Если только друзья Рози не убьют нас, чтобы перехватить их. Ван-дер-Берг внимательно посмотрел на своего спутника; интересно, подумал он, что уже известно Крису - и о чем он, подобно остальным, догадывается. - Вряд ли они пойдут на это теперь, когда тайна стала общеизвестна. Пройдет около часа, и компьютеры на всех биржах Земли раскалятся от перегрузки. - Ах ты мерзавец! - воскликнул Флойд. В его голосе звучало скорее восхищение, чем гнев. - Так вот почему ты послал радиограмму! - Нет закона, запрещающего ученому немного подзаработать, но этими грязными делами пусть занимаются мои приятели на Земле. Честное слово, меня куда больше интересует то, чем мы занимаемся сейчас. Дай-ка мне вон тот гаечный ключ... Прежде чем им удалось закончить оборудование станции Зевс, сотрясения почвы трижды едва не сбивали их с ног. Сначала под ногами ощущалась легкая вибрация, затем все вокруг начинало содрагаться, наконец раздавался ужасный протяжный стон, исходящий, казалось, отовсюду. Он доносился даже по воздуху, и это было самым странным. Флойд никак не мог привыкнуть к тому, что окружающая их атмосфера делала возможными даже разговоры на небольшом расстоянии без помощи радио. Ван-дер-Бергу приходилось то и дело заверять Флойда, что пока сотрясения совершенно безвредны и не представляют опасности, но тот не слишком полагался на мнение экспертов. Да, геологу уже однажды удалось доказать - с поразительной убедительностью - точность своих выводов; теперь, поглядывая на "Билла Т", раскачивающегося на своих амортизаторах подобно кораблю в штормовом море, Флойд надеялся, что везение Ван-дер-Берга продлится еще несколько минут. - Вот и все, - произнес, наконец, ученый, и Флойд вздохнул с облегчением. - Данные поступают на Ганимед по всем каналам. Аккумуляторы, питаемые энергией от солнечных батарей, продержатся много лет. - Я буду удивлен, если твои приборы выдержат хотя бы неделю, - заметил Флойд. - Готов поклясться, что с момента нашего приземления гора слегка осела. Лучше давай уберемся отсюда, пока она не рухнула нам на голову. - Меня куда больше тревожит, что струя газов при взлете разрушит все, ради чего мы так старались, - сказал Ван-дер-Берг. - Не бойся - мы на приличном расстоянии, да и для взлета нам потребуется всего лишь половина тяги - ведь мы солидно разгрузились. Ну, разумеется, если мы не возьмем на борт еще несколько миллионов или миллиардов. Или триллионов. - Не будем жадничать. К тому же, не знаю, сколько все это будет стоить после нашего возвращения на Землю. Разумеется, музеи расхватают почти все. После этого - кто знает? Пальцы Флойда коснулись нескольких кнопок на контрольной панели, и он установил связь с "Гэлакси". - Первый этап экспедиции завершен. Мы готовы к взлету. Следуем дальше в соответствии с намеченным планом. Их ничуть не удивило, когда послышался голос капитана Лапласа: - Вы настаиваете на продолжении экспедиции? Не забывайте, лишь вам принадлежит окончательное решение. Я гарантирую поддержку, каким бы оно ни было. - Так точно, сэр, у нас все в полном порядке. Мы разделяем чувства команды. А научные результаты могут быть поистине невероятными - мы оба по-настоящему рады этому. - Одну минуту - мы ждем вашего доклада относительно горы Зевс! Флойд посмотрел на Ван-дер-Берга. Ученый пожал плечами и наклонился к микрофону. - Если мы сейчас расскажем вам об этом, капитан, вы или примите нас за сумасшедших, или решите, что мы шутим. Подождите еще пару часов, пока мы не вернемся и не предъявим доказательства. - Гм, полагаю, моему приказу вы все равно не подчинитесь, верно? В общем, желаю успеха. Да, чуть не забыл: сэр Лоуренс просил передать, что он согласен - полет к "Цянь" - это великолепная мысль. - Я не сомневался в его одобрении, - заметил Флойд, поворачиваясь к своему спутнику. - К тому же, раз "Гэлакси" все равно придется списать, уже неважно, что случится с "Биллом Т", правда? Ван-дер-Берг понял Флойда, но не разделял его точку зрения целиком. Ученый сделал величайшее открытие; его научная репутация поднялась на небывалую высоту, и теперь ему хотелось уцелеть, чтобы воспользоваться завоеванной им славой. - Да, между прочим, - спросил Флойд. - Что это за Люси - конкретное лицо? - Насколько мне известно, нет. Копаясь в памяти компьютеров, мы разыскали это имя и решили, что из него выйдет отличный пароль - все решат, что оно как-то связано с Люцифером, а это всего лишь полуправда и потому лишь собьет с толку. Раньше мне никогда не приходилось слышать о них, но сто лет назад существовала группа известных музыкантов с очень странным названием "Биттлз" - пишется "Б-И-Т-Т-Л-З" - не спрашивай меня, откуда оно возникло, я все равно не знаю. Так вот, они сочинили песню с не менее странным названием: "ЛЮСИ В НЕБЕСАХ С АЛМАЗАМИ". Поразительно, правда? Будто догадывались... По данным радиолокационного обследования Европы со станции на Ганимеде остатки "Цяня" находились в трехстах километрах к западу от горы Зевс, в направлении так называемой Сумеречной зоны и холодных регионов, расположенных за ней. Там действительно царил вечный холод, но не темнота: эта часть Европы половину времени освещалась ярким сиянием далекого Солнца. Тем не менее даже к концу длинного европейского солнечного дня температура здесь оставалась намного ниже нуля. Поскольку вода в жидком состоянии может существовать лишь на полушарии, обращенном к Люциферу, промежуточные области были местом, где постоянно свирепствовали штормы, где дождь и град, дождь со снегом и снег боролись друг с другом. С момента посадки "Цянь" и последовавшей за этим трагедии корабль переместился почти на тысячу километров. Должно быть, его отнесло дрейфом - как и "Гэлакси" - по возникшему Галилейскому морю, пока не прибило наконец к унылому негостеприимному берегу. Флойд поймал отраженный сигнал на бортовом радиолокаторе, как только "Билл Т" вышел на горизонтальную часть траектории своего второго прыжка через Европу. Для такого крупного объекта, как космический корабль, сигнал оказался поразительно слабым; едва они пробили облачность и пошли на снижение, стало ясно почему. Остатки космического корабля "Цянь" - первого пилотируемого корабля, совершившего посадку на спутнике Юпитера, - находились в центре небольшого круглого озера, совершенно очевидно, искусственного происхождения, соединенного каналом с морем меньше чем в трех километрах. От корабля остался всего лишь каркас, и то не весь; обшивка и все остальное было снято. Но кем? - подумал Ван-дер-Берг. Вокруг не было никаких признаков жизни. Казалось, здесь никто не бывал уже много лет. Тем не менее у него не было ни малейших сомнений, что кто-то очистил корабль с намеренной, почти хирургической тщательностью. - Думаю, ничто не угрожает посадке, - заметил Флойд, подождав, пока последует рассеянный кивок Ван-дер-Берга. Геолог уже наклонился к иллюминатору и снимал все увиденное на видеопленку. "Билл Т" мягко сел на краю озера, и астронавты посмотрели на памятник человеческому стремлению в космос, расположенный за полосой холодной, темной воды. Остатки корабля находились вне пределов досягаемости, но это не имело значения. Натянув космические полукостюмы, они вышли из шаттла, поднесли венок к краю воды, торжественно подняли его перед объективом видеокамеры, затем бросили в воду, отдавая дань памяти первопроходцам от команды "Гэлакси". Несмотря на то, что единственными материалами, годными для изготовления венка, были фольга, бумага и пластик, он получился на удивление красивым, казалось, что цветы и листья естественные. К нему было приколото множество записок и надписей на древнем языке, написанном отнюдь не латинским шрифтом, а старыми-старыми, давно вышедшими из употребления иероглифами. На обратном пути к "Биллу Т" Флойд задумчиво произнес: - Ты заметил, что там не осталось металла. Всего лишь стекло, пластик, синтетические материалы. - А каркас и фермы? - Композитные материалы - углерод и бор, главным образом. Местные жители, судя по всему, испытывают крайнюю нужду в металле - и сразу узнают его. Интересно... И даже очень, подумал Ван-дер-Берг. На планете, где нет огня и, следовательно, невозможно изготовить металлы и сплавы, они будут цениться как - как алмазы!!! После того как Флойд связался с "Гэлакси" и выслушал благодарные слова второго помощника Чанга и остальных членов экипажа, он снова взлетел, выровнял "Билла Т" на высоте тысячи метров и направил шаттл на запад. - Последний круг, - заметил он. - Подниматься выше не имеет смысла - всего десять минут полета. Но я не собираюсь садиться; если Великая Стена именно то, что мы предполагаем, лучше не совершать посадку. Пролетим мимо - и домой. Приготовь свои камеры; это может оказаться важнее горы. И, подумал он про себя, скоро я узнаю, какие чувства испытывал дедушка Хейвуд пятьдесят лет назад, где-то совсем рядом. Да, нам будет о чем поговорить при встрече - меньше чем через неделю, если ничего не случится. 50. Открытый город Какое ужасное место, подумал Флойд. Порывы холодного ветра, несущего дождь со снегом, свинцовые облака, и, время от времени, в просветах, внизу мелькала суша, местами покрытая льдом, - боже, да Хэвен настоящий тропический рай по сравнению с этим! И все-таки он знал, что Ночная сторона всего в нескольких сотнях километров отсюда, за крутым изгибом Европы, и климат там еще хуже. К его изумлению, еще до того, как они прилетели на место, погода неожиданно и резко улучшилась. Облака рассеялись - и прямо перед "Биллом Т" возникла колоссальная черная стена высотой почти в километр. Она была настолько огромной, что создавала вокруг свой микроклимат: ветры огибали ее, оставляя спокойное, безветренное пространство. Не было сомнений в том, что это Монолит; и у его основания расположились сотни полукруглых строений, сияющих призрачно белым светом в лучах находившегося невысоко над горизонтом солнца, когда-то бывшего Юпитером. Они походили, подумал Флойд, на старые ульи, сделанные из снега. У него в памяти начали смутно пробуждаться воспоминания о каких-то строениях на Земле, но Ван-дер-Берг опередил его. - Иглу, - произнес он. - Те же самые проблемы - те же самые решения. Никакого иного строительного материала под рукой - не считая камня, а камень куда труднее обрабатывать. К тому же, на стороне местных жителей малая сила тяжести - смотри, некоторые их этих иглу очень большие. Интересно, кто в них живет... Они все еще были слишком далеко и не видели, есть ли кто-нибудь на улицах этого маленького городка на краю мира. Подлетев ближе, они заметили, что здесь нет улиц. - Похоже на Венецию изо льда, - заметил Флойд. - Одни иглу и каналы. - Земноводные жители, - согласился Ван-дер-Берг. - Этого следовало ожидать. Интересно, куда они подевались? - Наверно, мы напугали их. Шум от "Билла Т" слышен снаружи куда больше, чем внутри. Прошло несколько минут. Ван-дер-Берг был занят съемками и связью с "Гэлакси" и лишь потом ответил: - Думаю, нам нужно попытаться вступить в контакт с ними. Ты прав - это куда значительнее, чем гора Зевс. - И куда опаснее. - Не вижу ни малейших следов развитой технологии. Впрочем, погоди - вон там, видишь, что-то похожее на радиолокационную антенну! Ты не мог бы подлететь поближе? - Чтобы по нам открыли пальбу? Нет уж, спасибо. К тому же, мы сжигаем массу топлива, пока висим здесь. Осталось всего на десять минут - если хотим вернуться обратно, - Давай хотя бы сядем и посмотрим вокруг. Вон, рядом, хорошая площадка. Куда же все подевались? - Испугались - вроде меня. Девять минут. Хорошо, пролетим над городом. Снимай все подряд - да-да, "Гэлакси", у нас все в порядке, просто мы немного заняты сейчас, через несколько минут свяжемся с вами. - Слушай, Крис, я только что понял - это не антенна радиолокатора, а что-то куда интереснее. Смотри, тарелка направлена прямо к Люциферу - это солнечная печь! Какие молодцы! Лучше места не придумаешь - солнце никогда не меняет своего положения на небе, а зажечь огонь на Европе невозможно. - Восемь минут. Жаль, что все спрятались от нас. - Или залезли в воду канала. Давай хотя бы посмотрим на это большое здание посреди площади. По-моему, это ратуша. Ван-дер-Берг показал на строение, намного превышающее другие по размерам, причем с совершенно иной архитектурой; оно состояло из ряда вертикальных цилиндров, похожих на трубы органа - только гораздо больше. К тому же здание не было совершенно белым, его покрывал какой-то сложный пятнистый узор. - Европейское искусство! - воскликнул Ван-дер-Берг. - Смотри, похоже на мозаичное панно! Ближе! Еще ближе! Это нужно обязательно заснять! Флойд начал послушно спускаться - ниже - ниже - еще ниже. Казалось, он совсем забыл свои прежние опасения относительно нехватки топлива; внезапно потрясенный Ван-дер-Берг понял, что Флойд идет на посадку. Ученый перевел взгляд с быстро приближающейся поверхности на пилота. Хотя Флойд, несомненно, сохранял контроль над механизмами шаттла, казалось, он погрузился в гипнотический транс: не отрываясь, он пристально смотрел прямо перед собой. - Что с тобой, Крис? - воскликнул Ван-дер-Берг. - Что ты делаешь? - Совершаю посадку, разумеется. А разве ты не видишь его? - Кого? - Человека, вон там, у самого большого цилиндра. И ты только посмотри: у него нет дыхательного аппарата! - Крис, не сходи с ума! Там нет никого! - Он смотрит на нас. Машет рукой - мне кажется, я узнаю... Боже мой! - Крис! Немедленно прекрати спуск! Там никого нет! Флойд не обращал на него никакого внимания. Абсолютно спокойно, профессиональными, точными движениями он за мгновение до прикосновения к поверхности выключил двигатель и мягко посадил "Билла Т". С максимальной тщательностью Флойд проверил показания приборов на панелли и поставил все ручки на "0". Лишь закончив всю последовательность операций, он снова посмотрел наружу с озадаченным, но счастливым выражением на лице. - Здравствуй, дедушка, - произнес он тихим голосом, хотя никого, кроме Ван-дер-Берга, вокруг не было. 51. Фантом Даже в самых страшных кошмарах доктору Ван-дер-Бергу не приходило в голову, что он может оказаться на враждебном мире в крошечной космической капсуле рядом со спутником, сошедшим с ума. Правда, Крис Флойд не проявлял признаков буйно помешанного; возможно, удастся уговорить его вернуться обратно к "Гэлакси"... Он по-прежнему смотрел вперед пустым взором, и губы его время от времени шевелились в молчаливом разговоре. Враждебный мир вокруг оставался совершенно пустым - можно было подумать, что он покинут столетиями раньше. Шло время, и Ван-дер-Берг начал замечать признаки того, что совсем недавно здесь кто-то жил. Хотя струя двигателя "Билла Т" сдула тонкий слой снега вокруг, на всей остальной части площади он продолжал лежать. Это было похоже на страницу, вырванную из книги, покрытую знаками и иероглифами, и некоторые из них были ему понятны. Вон туда протащили какой-то тяжелый предмет - или по снегу протащился кто-то сам. Из закрытого теперь входа в один из иглу вели совершенно четкие следы колес. Вдали лежал какой-то предмет, похожий на сосуд; наверно, жители Европы бывают такими же безалаберными, как и земляне... Присутствие жизни было совершенно очевидным и явным. Ван-дер-Бергу казалось, что за его движениями наблюдают тысячи глаз - и он не знал, чьи это глаза - друзей или врагов. Не исключено, что жителям было совершенно все равно; они просто ждали, пока пришельцы уберутся восвояси, и тогда они снова примутся за свои таинственные занятия, прерванные появлением землян. Наконец Крис снова произнес в пустоту: - До свиданья, дедушка. Он сказал это с грустью в голосе и, повернувшись к Ван-дер-Бергу, продолжил уже как обычно: - Он говорит, что нам пора улетать. Наверно, ты принял меня за сумасшедшего. Лучше всего, подумал Ван-дер-Берг, не показывать, что я согласен. А через несколько мгновений ему пришлось беспокоиться о другом. Флойд озадаченно смотрел на цифры, выданные бортовым компьютером. Наконец он произнес извиняющимся тоном: - Прости меня, Ван, но мы использовали для приземления гораздо больше топлива, чем я ожидал. Нам придется изменить маршрут. Это, подумал Ван-дер-Берг уныло, судя по всему, означает, что у них не хватит топлива, чтобы вернуться на "Гэлакси". Он с трудом удержался, чтобы не воскликнуть: "Черт бы побрал твоего дедушку!". Но вместо этого спросил: - Что будем делать? Флойд смотрел на карту и вводил в компьютер новые данные. - Здесь оставаться мы не можем. - (А почему нет? - подумал Ван-дер-Берг. Раз уж нам все равно придется умереть, то, по крайней мере, с пользой проведем время и узнаем как можно больше.) - Поэтому нужно отыскать такое место, с которого шаттл, посланный "Юниверс", легко сможет подобрать нас. Ван-дер-Берг почувствовал, как гора свалилась с плеч, и молча с облегчением вздохнул. Каким нужно быть дураком, чтобы забыть об этом; он чувствовал себя подобно приговоренному к смерти и помилованному на пути к виселице. "Юниверс" достигнет Европы меньше чем через четверо суток; кабину "Билла Т" вряд ли можно назвать роскошной, однако она была все-таки куда лучше, чем все остальные варианты. - Где-нибудь подальше от этой унылой погоды найдем хорошую, надежную площадку, поближе к "Гэлакси" - хотя я и не уверен, как это может помочь нам. У нас хватит топлива на пятьсот километров - просто лететь через море слишком рискованно. На мгновение Ван-дер-Берг с сожалением подумал о горе Зевс; сколько исследований можно было бы провести там. Но сейсмические возмущения - становившиеся все мощнее по мере того, как Ио все ближе подходила к створу с Люцифером, - делали это невозможным. Интересно, продолжают ли функционировать установленные им инструменты. Нужно проверить - как только решим главную проблему. - Лучше всего направиться к экватору - для шаттла это наиболее удобно. На радиолокационной карте видны ровные площадки внутри материка - на шестидесяти градусах западной долготы. - Да, это плато Массада. (Кроме того, подумал Ван-дер-Берг, там тоже неплохо было бы оглядеться вокруг. Нужно использовать любую представляющуюся возможность...) - Тогда все в порядке. До свиданья, Венеция. До свиданья, дедушка. Когда приглушенный рев тормозных ракет стих, Флойд последний раз проверил показания приборов и поставил необходимые предохранители. Затем он расстегнул ремни безопасности и потянулся - насколько позволяла кабина "Билла Т". - Не так уж и плохо - для Европы, - произнес он неунывающим голосом. - За оставшиеся четверо суток нам предстоят выяснить, действительно ли неприкосновенный запас шаттла так невкусен, как утверждают многие. Итак - кто из нас начнет говорить первым? 52. Откровенный разговор Жаль, что мне не пришлось учиться психологии, подумал Ван-дер-Берг; тогда мне удалось бы определить основные параметры его галлюцинаций. Несмотря на то что при здешнем тяготении любое из кресел было достаточно удобным, Флойд до предела откинул назад спинку своего кресла, расположился поудобнее и обхватил ладонями затылок. И тут Ван-дер-Берг вспомнил, что такова классическая поза пациента в дни старого, еще не полностью дискредитированного анализа по Фрейду. Он был рад, что его спутник заговорил первым; отчасти из-за любопытства, но главным образом потому, что Ван-дер-Берг надеялся, что чем быстрее Флойд расскажет о случившемся, тем легче будет ему выздороветь - или, по крайней мере, обрести спокойствие. Но Ван-дер-Берг не испытывал особого оптимизма: для столь ярких галлюцинаций должны быть весьма глубокие, серьезные основания. Ван-дер-Берга крайне смутило то обстоятельство, что Флойд был полностью с ним согласен и уже поставил диагноз. - Уровень устойчивости моей нервной системы и психологической совместимости оценивается категорией "А-1", - сказал он. - Это настолько высокая категория, что психиатры разрешают мне даже читать заключения медицинской комиссии обо мне - а в эту категорию попадает всего десять процентов. Так что я озадачен не меньше тебя, но я действительно видел дедушку, и он говорил со мной. Я не верю в призраков - а кто верит? - однако это означает, что он умер. Жаль, что я был так плохо знаком с ним, а мне так хотелось снова встретиться... По крайней мере, теперь мне есть о чем вспомнить. Помолчав, Ван-дер-Берг попросил Криса: - Расскажи мне точно, что он говорил. - Я никогда не отличался абсолютной памятью, - ответил Крис с грустной улыбкой, - и происшедшее настолько потрясло меня, что вряд ли мне удастся точно припомнить его слова. - Он замолчал, и на его лице появилось недоуменное выражение. - Но вот что кажется мне очень странным: я пытаюсь вспомнить, о чем мы с ним говорили, и у меня возникает впечатление, что мы не пользовались словами. Еще хуже, подумал Ван-дер-Берг; не только жизнь после смерти, но и телепатия. Но он все же попросил: - Тогда передай мне основное содержание своего - э-э - разговора. Ты ведь помнишь, я был рядом и не слышал ни единого произнесенного тобой слова. - Ну хорошо. Он сказал нечто вроде: "Мне хотелось бы снова увидеть тебя, и я счастлив нашей встрече. Все закончится успешно, "Юниверс" скоро прилетит и спасет вас". Типичное спиритическое послание - в общих словах и ничего не значащее, подумал Ван-дер-Берг. Духи никогда не сообщают ничего полезного или удивительного - их послания всего лишь отражают надежды и страхи слушателя. Нулевая информация, отразившаяся из подсознания... - Дальше... - Потом я спросил, куда делись все жители - почему место кажется таким заброшенным. Он засмеялся и сказал в ответ что-то непонятное. Что-то вроде: "Я знал, что вы не причините вреда - когда мы увидели ваш аппарат, едва успели оповестить всех. Все... - он произнес слово, которое я не смогу произнести, даже если вспомню его, - спрятались в воде - когда нужно, они могут двигаться достаточно быстро! Они не выйдут оттуда, пока вы не улетите и ветер не развеет ядовитые газы". Интересно, что он хотел сказать этим? Выхлопные газы нашего реактивного двигателя - это всего лишь самый обычный, чистый пар, их атмосфера в значительной мере состоит из него. Ну что ж, подумал Ван-дер-Берг, по-видимому, галлюцинации, так же как и сновидения, совсем не обязательно должны вести к логическим заключениям. Возможно, понятие "яд" символизирует какой-то глубоко укоренившийся страх в сознании Криса, настолько глубокий, что его не удалось обнаружить даже при психологическом анализе. Как бы то ни было, сомневаюсь, что это имеет ко мне какое-то отношение. Ядовитые газы, видите ли! Двигаль "Билла Т" использует в качестве рабочего вещества чистую дистиллированную воду... Впрочем... одну минуту. Какова температура газов, когда они вылетают из дюз корабля? Я где-то читал... - Крис, - осторожно спросил Ван-дер-Берг, - вода, пройдя через реактор, вся превращается в пар? - Ей больше не во что превращаться. Ах да, при максимальной температуре десять или пятнадцать процентов расщепляется на водород и кислород. Кислород! По спине Ван-дер-Берга пробежали мурашки, хотя в кабине было достаточно тепло. Очень маловероятно, что Флойд понимает значение только что сказанного им; это выходит за пределы области его знаний. - А знаешь ли ты, Крис, что для простейших организмов Земли - и уже конечно для существ, живущих в атмосфере, похожей на ту, что присутствует здесь, на Европе, - кислород является смертельным ядом? - Ты шутишь? - Нисколько: он ядовит даже для нас - при высоком давлении. - Действительно, нам говорили об этом при обучении подводным работам. - Твой... дедушка был совершенно прав. Это похоже на то, как если бы мы обрызгали их город ипритом. Впрочем, не совсем так - кислород рассеивается очень быстро. - Значит, теперь ты мне веришь. - Я и не утверждал обратного. - Оставь, для этого нужно быть ненормальным! Напряженность в кабине исчезла, и они рассмеялись. - А как он был одет? - В старомодный домашний халат - он надевал его, когда я был совсем маленьким. Халат казался очень удобным. - Еще что тебе запомнилось? - Ты знаешь - он выглядел гораздо моложе, и волосы были гораздо гуще, чем при нашей последней встрече. Поэтому мне кажется, что он не был - как бы лучше выразиться? - настоящим. Что-то вроде изображения, созданного компьютером. Или синтетической голограммы. - Монолит! - Да - я тоже подумал об этом. Помнишь, как Дэйв Боумен явился дедушке на "Дискавери"? Но почему? Он не предупреждал меня ни о чем - даже ничего не передавал. Просто захотел попрощаться и пожелать мне счастья... Наступила неловкая тишина, и лицо Флойда исказила гримаса боли; казалось, он вот-вот разрыдается. В следующее мгновенье он овладел собой и улыбнулся Ван-дер-Бергу. - Я достаточно рассказал тебе. Теперь твоя очередь объяснить, как попал на планету, состоящую главным образом изо льда и серы, алмаз, весящей миллион миллионов тонн. Надеюсь, твое объяснение будет достаточно убедительным. - Будет, - ответил доктор Рольф Ван-дер-Берг. 53. Скороварка - Когда я учился в университете Флагстаффа, - начал свой рассказ Ван-дер-Берг, - мне как-то попал в руки старый учебник астрономии, где было написано: "Солнечная система состоит из Солнца, Юпитера - и множества осколков". Ставит Землю на место, чтобы не слишком задирала нос, верно? И не слишком справедливо по отношению к Сатурну, Урану и Нептуну - трем остальным газовым гигантам, диаметр каждого из которых уступает юпитерианскому всего в два с небольшим раза. Но я лучше начну с Европы. Ты знаешь, что, перед тем как Люцифер принялся нагревать ее, поверхность Европы, покрытая льдом, была совершенно плоской - наибольшая возвышенность не превышала двухсот метров - и даже после того, как лед растаял и масса воды перенеслась на Ночную сторону и замерзла там, осталась почти такой же плоской. С 2015 года - когда были начаты подробные наблюдения - и до 2038 на всем спутнике была всего одна значительная возвышенность - и все знают, что она собой представляла. - Совершенно верно. И хотя я видел его своими собственными глазами, мне все еще не верится, что Монолит может быть стеной! Мне он всегда представлялся стоящим на своем торце - или плавающим в пространстве. - Думаю, мы поняли теперь, что он может делать что угодно - все, что существует в нашем воображении, - и массу других вещей, которые мы не может себе представить. Итак, что-то произошло на Европе в период между одной серией наблюдений и другой. На ее поверхности в 2037 году внезапно появилась гора Зевс - высотой в десять километров. Вулканы такого размера не возникают за пару недель; к тому же на Европе нет такой вулканической активности, как на Ио. - Не знаю как тебе, - проворчал Флойд, - а вот мне ее активность кажется вполне достаточной. Ты почувствовал этот толчок? - К тому же, если бы эта новая гора была вулканом, она выбрасывала бы в атмосферу колоссальное количество газа; действительно, в атмосфере Европы произошли некоторые изменения, но столь ничтожные, что никак не подтверждают такое объяснение. Все это оставалось для нас тайной, а поскольку мы не решались подлетать к Европе слишком близко - и, к тому же, были слишком заняты другими делами, - нам не оставалось ничего иного, как выдумывать самые фантастические теории. Действительность оказалась, однако, куда более фантастичной... Первые подозрения возникли у меня в результате случайных наблюдений, осуществленных в 2057 году, но года два я не думал о них всерьез. Затем доказательства стали более убедительными; в любой менее причудливой ситуации они стали бы абсолютно надежными. Но до того как я решился поверить, что гора Зевс представляет собой алмаз, мне потребовалось объяснение. Для хорошего ученого - а я считаю себя таковым - ни один факт не заслуживает уважения до тех пор, пока он не подкреплен теорией. Теория может оказаться и ошибочной - так обычно и происходит, по крайней мере отчасти, - но она должна представить рабочую гипотезу. Как ты заметил, нелегко объяснить появление алмаза массой в миллион миллионов тонн на планете, состоящей изо льда и серы. Сейчас, разумеется, все это кажется совершенно очевидным, и я считаю себя полным дураком из-за того, что не заметил объяснения еще несколько лет назад. Мы избавились бы тогда от массы неприятностей - и спасли жизнь по крайней мере одному человеку. Он замолчал, и вдруг неожиданно спросил Флойда: - Никто не упоминал в разговоре с тобой доктора Пауля Крюгера? - Никто. Да и зачем? Я, разумеется, слышал о нем. - Просто так. Видишь ли, произошло немало таинственных событий, объяснение которым мы вряд-ли когда-нибудь узнаем. Как бы то ни было, все это перестало быть тайной. Короче говоря, два года тому назад я послал Паулю секретную радиограмму. Ах да, извини, совсем забыл - он мой дядя. Так вот, я сообщил ему результаты своих наблюдений и появившиеся у меня предположения. Я попросил его подтвердить их - или опровергнуть. Поскольку в его распоряжении самые современные компьютеры, дяде Паулю много времени не потребовалось. К сожалению, он не проявил достаточной осторожности; а может быть, кто-то следил за его работой - я уверен, что твои друзья, кем бы они ни оказались, уже знают ответ на этот вопрос. Через пару дней после получения моего запроса он раскопал старую статью, напечатанную восемьдесят лет назад в научном журнале "Нейчур", - в то время журнал еще печатался на бумаге, представляешь себе! - и эта статья убедительно все объясняла. Почти все. Ее автором был ученый, работавший в одной из крупных лабораторий в Соединенных Штатах - Америки, разумеется, - в то время Соединенных Штатов Южной Америки еще не было. Лаборатория занималась проектированием ядерного оружия, так что там отлично разбирались в высоких температурах и давлениях... Не знаю, имел ли доктор Росс - это фамилия автора - какое-нибудь отношение к бомбам, но в процессе своей работы он задумался, должно быть, об условиях, существующих в глубинах гигантских планет. И в своей статье, появившейся в 1984 году - извини, в 1981, - он высказал ряд очень интересных предположений... Он указал на то, что в газовых гигантах - в форме метана, СН4, - содержится огромное количество углерода. До семнадцати процентов от общей массы! По его расчетам, при температуре и давлении, существующих в ядрах этих планет - миллионы атмосфер! - углерод будет выделяться из соединений, осаждаться в центре и - ты уже догадался, наверно, - кристаллизоваться. Как теория она была поистине великолепной: думаю, он даже и не мечтал, что когда-нибудь удастся проверить ее на практике... Итак, это первая часть истории. Некоторые аспект второй части еще интереснее. А там еще остался кофе? - Конечно, мне кажется, что я уже нашел разгадку второй части. Ясно, что это связано со взрывом Юпитера. - Взрывом, но не обычным, а направленным внутрь. Произошла имплозия Юпитера; его наружные слои обрушились в направлении ядра, затем произошла детонация. В некотором отношении это было похоже на детонацию ядерной бомбы, только вот новое состояние оказалось устойчивым - Юпитер превратился в мини-солнце. Так вот, при имплозии происходят очень странные процессы; вроде как образовавшиеся осколки проходят один через другой и выходят с другой стороны. Неважно, каким был механизм, но в результате алмаз размерами в гору вылетел на орбиту. Должно быть, он успел совершить сотни витков - постоянно меняя параметры орбиты под влиянием гравитационных полей спутников Юпитера, - пока не столкнулся с Европой. И условия столкновения должны были быть совершенно определенными - одно небесное тело обгоняло другое, так что их относительная скорость в это мгновение не превышала и двух километров в секунду. Столкнись они на встречных, курсах, лоб в лоб, - от Европы вряд ли осталось бы что-нибудь, не говоря уже о горе Зевс! А иногда меня преследуют кошмары - мне кажется, что гора вполне могла упасть на Ганимед, прямо на нас... Атмосфера, уже возникшая на Европе, немного смягчила удар; и все-таки сотрясение было ужасным. Интересно, как отреагировали на это столкновение наши друзья на Европе? Несомненно, именно этот удар привел к возникновению целой серии тектонических возмущений... продолжающихся и поныне. - И политических тоже, - добавил Флойд. - Только сейчас я начинаю понимать это. Немудрено, что СШЮА обеспокоены. - Не только они. - Неужели кто-то серьезно рассчитывал захватить эти алмазы? - А почему бы и нет? Нам-то удалось, - ответил Ван-дер-Берг, показывая в кормовую часть шаттла. - Но чисто психологическое воздействие будет колоссальным. Именно поэтому так много людей хотели узнать правду. - Теперь ее узнали. Что дальше? - Слава богу, это не моя забота. Надеюсь, однако, что мне удалось внести заметный вклад в научные ассигнования Ганимеда. Да и мои личные финансы тоже не пострадают, подумал он. 54. Долгожданная встреча - С чего это ты взял, что я умер? - донесся из динамика изумленный голос Хейвуда Флойда. - Я еще никогда не чувствовал себя так хорошо! Окаменев от удивления, Крис Флойд уставился на динамик. Он испытывал огромное облегчение - и чувствовал одновременно какое-то негодование. Кто-то - или что-то - сыграл с ним жестокую шутку. В голосе Хейвуда Флойда, который находился от них в пятидесяти миллионах километров, но с каждой секундой приближался на несколько их сотен, тоже слышалось некоторое возмущение. Но он казался энергичным и приветливым и не скрывал радости от того, что у Криса все в порядке. - У меня для тебя хорошие новости: шаттл "Юниверс" доставит медицинское оборудование и лекарства на "Гэлакси", затем прилетит к вам, захватит тебя с Ван-дер-Бергом и состыкуется с нами на следующем витке. Затем, спустя пять витков, мы сядем рядом с "Гэлакси" и ты встретишься с друзьями, когда они ступят на борт. Ну, у меня пока все - хочу лишь добавить, что счастлив нашей будущей встречей. Мы сможем, наконец, наверстать упущенное время. Жду твоего ответа через,. - ну, скажем; три минуты... На мгновенье внутри "Билла Т" наступила полная тишина; Ван-дер-Берг не решался взглянуть на своего спутника. Затем Флойд включил микрофон и медленно произнес: - Дедушка - какой удивительный сюрприз. Я все еще не могу прийти в себя. Но я знаю, что видел тебя на Европе - слышал, как ты прощался со мной. Я совершенно убежден в этом - вот как сейчас в том, что говорю с тобой... Разумеется, у нас будет время все обсудить. Но помнишь, как говорил с тобой Дэйв Боумен - тогда, на "Дискавери"? Возможно, со мной произошло нечто похожее... А теперь мы устроимся поудобнее и будем ждать. У нас все в порядке - чувствуем время от времени сотрясения почвы, но это ничем не угрожает. До скорой встречи, обнимаю тебя. Он не мог вспомнить, когда говорил это деду в последний раз. На исходе первых суток в кабине стало дурно пахнуть. После вторых они перестали замечать запах - но обратили внимание, что пища стала менее вкусной. К тому же, они хуже спали, и даже обвиняли друг друга в храпе. На третий день, несмотря на ч