Оцените этот текст:



     Часто  можно услышать, будто бы  в  наш век поточных  линий и массового
производства полностью изжил себя кустарь-умелец, искусный мастер по  дереву
и металлу,  чьими  руками  создано  столько  прекрас-ных творений  прошлого.
Утверждение  скороспелое  и  неверное.  Разумеется,  теперь  умельцев  стало
меньше, но они отнюдь  не  перевелись совсем. И как бы ни менялась профессия
кустаря, сам он благополучно, хотя и  скромно,  здравствует. Его можно найти
даже на острове Манхеттен, нужно только  знать, где искать. В тех кварталах,
где арендная плата мала, а противопожарные  правила и вовсе  отсут-ствуют, в
подвале жилого  дома  или на  чердаке заброшенного  магазина приюти-лась его
крохотная,  загроможденная  вся-ким хламом мастерская. Пусть  он не  де-лает
скрипок,  часов  с  кукушкой, музы-кальных шкатулок  -- он  такой же умелец,
каким был  всегда, и каждое изделие, вы-ходящее  из его рук, неповторимо. Он
не враг механизации:  под стружками  на его верстаке вы  обнаружите  рабочий
инстру-мент с электрическим приводом. Это впол-не современный  кустарь. И он
всегда  бу-дет  существовать,  мастер  на все  руки, ко-торый,  сам  того не
подозревая, творит подчас бессмертные произведения.
     Мастерская  Ганса  Мюллера  занимала  просторное  помещение  в  глубине
бывшего  пакгауза  неподалеку от  Куинсборо-Бридж. Окна и двери  здания были
заколочены,  оно  подлежало  сносу,  и  Ганса   вот-вот   мог-ли  попросить.
Единственный ход в мастерскую вел через запущенный двор, который днем служил
автомобильной  стоянкой,  ночью  -- местом  сбо-рищ  юных  правонарушителей.
Впрочем,  они  не  при-чиняли  мастеру  никаких  хлопот,  так  как  он  умел
при-кинуться несведущим, когда являлась полиция. В свою очередь, полицейские
отлично понимали  деликатность положения Ганса  Мюллера  и  не слишком-то на
него наседали; таким образом, у него со всеми были хоро-шие отношения. И это
вполне устраивало сего миролю-бивого гражданина.
     Работа,  которой  теперь  был  занят  Ганс, весьма  оза-дачила  бы  его
баварских предков. Десять лет назад он и сам был бы удивлен. А  началось все
с  того, что один прогоревший  клиент  принес ему в  уплату  за вы-полненный
заказ вместо денег телевизор...
     Ганс без  особой охоты  принял  это  вознаграждение. И  не потому,  что
причислял себя к людям старомодным, не приемлющим телевидения.  Просто он не
представ-лял  себе,  когда  сможет  выбрать  время,  чтобы  смотреть  в  эту
треклятую  штуку.  "Ладно,  --  решил  Ганс,  --  в  крайнем  случае  продам
кому-нибудь,  уж  пятьдесят-то  долларов  всегда  получу.  Но  сперва  стоит
все-таки взглянуть, что за программы они показывают..."
     Он повернул ручку,  на экране  появились движущи-еся  картинки, и  Ганс
Мюллер, подобно  миллионам до  него, пропал.  В паузах  между  рекламами ему
открылся мир, о существовании  которого он не подозревал, -- мир сражающихся
космических кораблей,  экзотичес-ких планет и странных народов, мир капитана
Зиппа,  командира  "Космического  легиона". И  лишь когда  нуд-ное  описание
достоинств чудо-каши "Кранч" сменилось почти столь  же нудным поединком двух
боксеров, ко-торые явно  заключили пакт  о  ненападении, он стряхнул  с себя
чары.
     Ганс был  простодушный  человек. Он  всегда  любил  сказки,  а это были
современные  сказки, к тому же с чудесами, о которых братья Гримм не могли и
меч-тать. Так получилось, что Ганс Мюллер раздумал про-давать телевизор.
     Прошла  не одна неделя, прежде чем поунялось его первоначальное наивное
восхищение. Теперь  Ганс  уже  критическим  взором смотрел  на  обстановку и
меблировку телевизионного мира будущего. Он был в  своей об-ласти художником
и отказывался верить, что через сто лет вкусы  деградируют до такой степени.
Воображение заказчиков рекламной передачи удручало его.
     Ганс был весьма невысокого  мнения и  об оружии,  которым  пользовались
капитан  Зипп  и  его  враги.  Нет, он не  пытался  понять  принцип действия
портативного дезинтегратора, его смущало только, почему  этот де-зинтегратор
непременно должен быть таким громозд-ким. А одежда,  а интерьеры космических
кораблей?  Они  выглядят  неправдоподобно! Откуда  он мог  это  знать? Гансу
всегда было присуще чувство целесообраз-ности, оно тотчас заявило о себе и в
этой новой для него области.
     Мы уже сказали, что  Ганс был простодушным чело-веком. Но простаком его
нельзя было назвать. Прослы-шав,  что на телевидении платят хорошие  деньги,
мас-тер сел за свой рабочий стол.
     Даже в том  случае, если бы автор декораций и кос-тюмов к постановкам о
капитане  Зиппе  не сидел  уже в  печенках у  продюсера,  идеи Ганса Мюллера
произве-ли бы впечатление. Его эскизы  отличались небывалой достоверностью и
реализмом, в них не было ни грана той фальши, которая начала раздражать даже
самых   юных   поклонников   капитана   Зиппа.    Контракт   был   под-писан
незамедлительно.
     Правда, Ганс предъявил свои условия. Он трудил-ся из любви к искусству;
обстоятельство,  которого  не  могло  поколебать даже то, что  он  при  этом
зарабаты-вал больше денег, чем когда-либо  прежде за всю  свою жизнь. И Ганс
заявил, что, во-первых, ему не  нужны никакие помощники, во-вторых, он будет
работать  в  своей  маленькой  мастерской.  Его дело  поставлять  эски-зы  и
образцы.  Массовое  изготовление  может  происхо-дить  в  другом  месте;  он
кустарь.
     Все  шло как нельзя  лучше. За  шесть месяцев капи-тан  Зипп совершенно
преобразился и стал предметом зависти всех постановщиков "космических опер".
В  гла-зах зрителей это  были  уже не спектакли о  будущем, а  само будущее.
Новый реквизит вдохновил даже актеров. После спектаклей они часто  вели себя
как путе-шественники во времени,  внезапно перенесенные в да-лекую старину и
чувствующие страшную неловкость  из-за отсутствия самых привычных  предметов
обихода.
     Ганс об  этом не знал.  Он продолжал увлеченно  ра-ботать,  отказываясь
встречаться с кем-либо, кроме про-дюсера, и  решая все вопросы  по телефону.
Он  по-преж-нему  смотрел  телевизионные  передачи,   и  это  позволяло  ему
проверять, не искажают ли там его идеи. Единственным наглядным знаком связей
Ганса Мюллера с от-нюдь не фантастическим  миром коммерческого  телеви-дения
был стоящий в углу мастерской ящик маисовых хлопьев "Крач", дар благодарного
заказчика рекламы. Ганс честно проглотил одну  ложку чудо-каши, после чего с
облегчением вспомнил,  что  ему  платят деньги  не за то, чтобы  он  ел  это
варево...
     В воскресенье поздно вечером  Гане  Мюллер  закан-чивал образец  нового
гермошлема;  вдруг он  почувство-вал,  что в мастерской есть еще кто-то.  Он
медленно по-вернулся  к двери. Она  ведь была заперта,  как  они ухи-трились
открыть ее так бесшумно? Возле двери, глядя на него, неподвижно стояли двое.
Ганс почувствовал,  как  сердце  уходит  в пятки, и поспешно мобилизовал все
свое мужество. Хорошо  еще, что здесь хранится только малая часть его денег.
А может быть, это как раз плохо? Еще разъярятся...
     -- Кто вы? -- спросил он. -- Что вам здесь надо?
     Один из вошедших направился  к нему, второй ос-тался стоять у двери, не
сводя  глаз с  мастера. Оба бы-ли в новых пальто,  низко  надвинутые  на лоб
шляпы не позволяли разглядеть лиц. Слишком  хорошо одеты, сказал себе  Ганс,
чтобы быть заурядными грабителями.
     -- Не волнуйтесь, мистер Мюллер,  -- ответил пер-вый  незнакомец, легко
читая   его  мысли.   --  Мы  не  бандиты,  мы  представители   власти.   Из
контрразведки.
     -- Не понимаю.
     Незнакомец сунул руку  в спрятанный под  пальто портфель и извлек пачку
фотографий. Порывшись сре-ди них, он вынул одну.
     --  Вы  причинили  нам  немало хлопот, мистер  Мюл-лер.  Две недели  мы
разыскивали  вас, ваши работодатели никак не хотели давать нам адрес. Прячут
вас  от конкурентов.  Так  или иначе,  мы  здесь  и хотели  бы  за-дать  вам
несколько вопросов.
     -- Я не шпион! -- возмущенно  ответил Ганс,  смек-нув, о чем идет речь.
-- У вас нет никакого права! Я лояльный американский гражданин!
     Гость игнорировал эту вспышку. Он показал Гансу фотографию.
     -- Узнаете?
     -- Да. Это интерьер космического корабля капитана Зиппа.
     -- Он придуман вами?
      Да.
     Еще одна фотография.
     -- А это?
     -- Это марсианский город Палдар, вид с воздуха.
     -- Ваша собственная выдумка?
     -- Разумеется! -- Гнев заставил Ганса забыть об осторожности.
     -- А это?
     -- Это протонное ружье. Разве плохо?
     -- Скажите, мистер Мюллер, все это ваши собствен-ные идеи?
     -- Да, я не краду у других.
     Первый  незнакомец  подошел к  своему  товарищу.  Несколько  минут  они
переговаривались так тихо, что Ганс ничего не мог разобрать. Наконец они как
будто пришли к соглашению.  Совещание кончилось  прежде, чем Ганс сообразил,
что не худо бы прибегнуть к по-мощи телефона.
     --  Очень жаль, -- обратился к нему  незнакомец,  --  но похоже, кто-то
нарушил  правила  секретности.  Воз-можно,  это  произошло  чисто  случайно,
даже...  э... не-осознанно,  но  это  не  меняет  дела. Мы обязаны про-вести
дознание. Прошу следовать за нами.
     Он сказал это так  властно и  строго, что Ганс покор-но снял  с вешалки
пальто  и стал одеваться.  Полномо-чия  гостя  не  вызывали у него  никакого
сомнения, он даже не попросил его предъявить документы.
     Неприятно,  конечно,  но ему нечего  бояться.  Ганс вспомнил  рассказ о
писателе-фантасте,  который  еще   в  самом  начале  войны  с  поразительной
точностью описал атомную бомбу. Когда ведется столько исследований, подобные
инциденты  неизбежны. Интересно,  какой  се-крет  он разгласил,  сам того не
ведая?
     Уже в  дверях он оглянулся и окинул взглядом ма-стерскую и следующих за
ним незнакомцев.
     -- Это нелепая ошибка,  -- сказал  Ганс Мюллер. --  Если я и показал  в
программе что-то  секретное,  то это чистое совпадение.  Я никогда не  делал
ничего такого, что могло бы вызвать недовольство ФБР.
     И  тут  впервые прозвучал  голос  второго  незнакомца;  он  говорил  на
каком-то странном английском языке, с необычным акцентом.
     --  Что такое ФБР? -- спросил он. Ганс не слышал вопроса: он смотрел во
все глаза на стоящий во дворе космический корабль.



Last-modified: Thu, 25 Jan 2001 12:12:26 GMT
Оцените этот текст: