Сергей Лукьяненко. Атомный сон Человек хуже зверя, когда он зверь. Рабиндранат Тагор  * ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ДРАКОН *  1. Номер 13 - Драго Я шел по его следам второй час. Это было совсем несложно - слон, пробирающийся через посудную лавку, и тот оставил бы меньше следов. Возле большой сосны валялись обрывки бумаги и полиэтилена. Я поднял их, повертел в руках. Остатки армейского пищевого концентрата. Черт возьми, редкая вещь! Переходя через ручеек, тот, что огибает Семь Холмов и впадает в Биг Ривер, я заметил вмятины в глине. Человек садился здесь... нет, опускался на колени. И пил... Пил, повернувшись спиной к зарослям черной колючки! Он был либо сумасшедшим, либо отчаянным храбрецом. Впрочем, кто еще мог забраться на мою землю? Я забеспокоился, не то, чтобы сильно, но все-таки... Со мной не было Принца, и рисковать не хотелось. Но через минуту я понял, что мои страхи напрасны. Посреди поля дикой пшеницы, в луже голубоватой крови, лежал здоровенный, двухметровой длины паук. Еще одно свидетельство, что тут кто-то прошел. К тому же этот кто-то или зеленый новичок в лесу или тронутый. Ну кто же, в конце концов, убивает пауков? Разумеется, это черное бугристое страшилище так и просит хорошего пинка или булыжника. Но стрелять по пауку из автомата? Чужак (так я окрестил его) выпустил в паука по меньшей мере десяток патронов. Пересиливая отвращение, я потрогал дыхальца паука. Они были теплыми и еще влажными. Паук был убит минут двадцать назад. Дальше я мчался бегом. Автомат мягко хлопал по спине, колючки царапали ноги даже сквозь толстую ткань джинсов. Но меня пожирало любопытство. И на берегу Биг Ривер я увидел чужака... В лесу кого только не встретишь. Солдат из одичавших гарнизонов, монахов из секты Истинно Верующих, или Ордена Братьев Господних, крестьян, пробирающихся от села к селу, ребят из молодежных банд. Но этот чужак был особенный. Во-первых, он был один. Мало кто решается ходить по лесу в одиночку... Во-вторых, он был прекрасно экипирован. На шее у него болтался новенький "люггер", спину оседлал туго набитый рюкзак, одет чужак был в десантный комбинезон восхитительного буро-зеленого цвета. Слишком роскошно для сопляка, которому от силы двадцать лет... А, в третьих, он был беспечен. Я огляделся, ожидая подвоха. Нет, сопляк был один. И, похоже, собирался переплыть Биг Ривер. Он неторопливо разделся и стал связывать одежду в узел. Делал он это умело, но, Господи, до чего же беззаботно! Будь это другой чужак, нищий и неинтересный, я не стал бы ему мешать. Позабавился бы и так, наблюдая из кустов. Но вместе с этим чужаком уходил его люггер. То есть, мой люггер! Я взял свой безотказный "АК" в руки и вышел на берег. Он обернулся не сразу. Но, наконец, заметил меня и весь подался вперед. Я приготовился. Сейчас... Он вскинет автомат, и тогда я выстрелю. Первым. Чужак не стрелял. Он даже выпустил автомат, а его большие глаза стали еще больше от удивления... и восторга. Восторга? Что он, не соображает, кто я такой? До чужака осталось несколько шагов, и я мог спокойно его разглядеть. Светловолосый мускулистый парнишка, стройный, с симпатичным правильным лицом, пожалуй, даже красивый. Не похож он был на современную молодежь... Чужак наконец-то раскрыл рот. - Добрый день! Я оцепенел. Он что, совсем одурел? - Какой день? Он растерялся: - Добрый... день. Краем глаза я следил за его руками. А сам неторопливо расстегивал свою черную кожаную куртку. Полы распахнулись и прохладный ветер пробежал по груди. Не ношу рубашек - в лесу трудно их менять, а грязь я терпеть не могу. Чужак сразу на меня уставился. Я знал, что он увидел. Черную татуировку - свившийся в кольцо дракон кусает свой хвост. А в центре кольца - цифра 13. Я думал, он упадет на колени, зарыдает... Нет. Он пожал плечами, улыбнулся, нерешительно произнес: - Меня зовут Майк. Костер разгорался плохо. Майк достал из рюкзака плоский флакон, плеснул. Синеватое пламя ухнуло вверх метра на два. Я медленно скосил глаза в сторону леса. Тихо. По-прежнему тихо. Неужели он действительно один? Майк протянул мне увесистый полиэтиленовый пакет, взял себе такой же. Все верно, армейский рацион... Из рюкзака выглядывали края таких же пакетов и карнавально яркие донышки консервных банок. Где он достал такие продукты? Небрежным жестом Майк снял с пояса короткий широкий нож, сорвал упаковку. Я раскрыл свой пакет, начал есть, не ощущая вкуса. Майк ел с аппетитом, который, однако, не мешал ему поминутно оглядываться по сторонам. Иногда он задирал голову, смотрел в небо, и торопливо опускал взгляд, словно увидел там что-то страшное. Каждый раз при этом я непроизвольно напрягался для броска - такой удобной, беззащитной делалась его поза... И что он так вертит головой? Обычный лес - смесь желтых, бурых, багровых листьев; бугристых, широченных стволов; упругой, колючей травы, плетями обвившегося вокруг деревьев кустарника. Обычное небо - сплошная серая пелена со светлым пятном солнца в зените и темными полосами дождевых туч, тянущимися у самой земли. - Хотите? - Майк протянул мне фляжку. Единственное, что внушало мне уважение к мальчишке, - его немногословность. Да, он вел себя как самоубийца, он даже не понял, кто я такой, но, по крайней мере, не приставал с расспросами. Я взял флягу, отхлебнул. Это была обыкновенная вода, но с едва заметным привкусом дезинфекции. Ну и щенок! Где он достал такие вещи? А "щенок" склонился над своим рюкзаком, подставляя мне спину. Но я опять пересилил себя. Не мог он вести себя так нагло, не имея надежного прикрытия. Наверняка кто-то держит меня на прицеле. Например, из тех кустов... Я даже пожалел, что так опрометчиво вышел на открытое место. Теперь надо было выжидать... Я снова потянулся за фляжкой. И почувствовал знакомый звон в ушах. Глаза словно выпирали из орбит, во рту возник отвратительный горький привкус. И ведь знаю, что это лишь кажется, а все равно неприятно. Хочется сплюнуть и прижать веки ладонью. Я сосредоточился. "Принц"! Меня обдало теплой волной восторга, еще мгновение - и на окружающий мир наложилась вторая картинка. Я увидел себя со стороны. Себя, Майка, горящий костер... Принц смотрел на нас из того самого кустарника, где я предполагал засаду. Пришлось оборвать его восторг. "Где-то рядом враги!" Сознание ощутило растерянность Принца, затем в голове словно разорвалась бомба. Не люблю, когда Принц принюхивается! Но сейчас пришлось терпеть. Наконец, боль прекратилась, и я снова ощутил мысли Принца. Чужак был один. Несомненно, один. "Хорошо. Подходи к нам, но осторожно". Резким движением я встал. Именно так легче всего разрывать телепатический контакт. Майк смотрел на меня недоуменно. И даже не догадался взять оружие... Хотя я бы этого не позволил. На мгновение я почувствовал к Майку что-то вроде жалости. - У тебя много продуктов? Я говорил резко, больше не пытаясь притворяться. Майк покачал головой. - Тогда зачем ты меня кормил? Он молчал. Лишь в глазах его появился страх. Я усмехнулся: - Ты думаешь, что я не причиню вреда тому, с кем разделил пищу? Майк кивнул и осторожно потянулся за автоматом. Поздно. Принц уже стоял за его спиной. - Дурак. Драконы не признают людских обычаев. Принц прыгнул. Майк дернулся и затих под двухсоткилограммовой тушей. Я снова сел, поднял недоеденный концентрат. Наверное, с первого взгляда Принц смотрится жутко. Я с ним так давно, что перестал это замечать. Принц еще был большеголовым, умещающимся в ладонях щенком, когда я начал возиться с ним, выпаивать молоком. После того, как сдохли последние коровы - кровью. А сейчас Принц сам вымахал если не с корову, так с целого теленка. Двести килограммов мускулов, жесткой рыжей шерсти, огромные умные глаза. И пасть, перекусывающая человека пополам. Майк заворочался, и Принц тихо зарычал. Я посмотрел на торчащие из-под Принца ноги. - Ты хочешь есть? Нет, Принц был сыт. Кажется, он поймал шакала в лесу... До сих пор плохо разбираюсь в его рычании... Ну, а что же делать с мальчишкой? Я поднял его рюкзак, вывернул на землю. Спальный мешок, ракетница, аптечка... О, великие боги! Рация! Где он все это достал? Я посмотрел на Принца и кивнул. Принц не поверил, недоуменно зарычал. - Отпусти. Убить его мы всегда успеем. Майк, пошатываясь, поднялся. Сел. Взглянул на Принца и торопливо отвел глаза. Потом посмотрел на меня и неожиданно твердо сказал: - Я боялся одного - что встречу дурака. К счастью, я ошибся. Когда наступил Последний День, Роберт Элдхауз, когда-то посредственный бейсболист, а сейчас не более удачливый бизнесмен, ехал в поезде. Сам глава фирмы "Элдхауз систем" (Электронная техника для спортсменов) предпочитал пользоваться самолетом. Но сейчас он путешествовал с семьей, а его жена панически боялась летать... Две боеголовки советской баллистической ракеты накрыли какой-то городок в тридцати милях от них. Взрывной волной поезд, идущий по гребню холма, сбросило с рельсов. Роберт выпрыгнул в открытое окно - спортивная реакция не оставила его и в сорок лет. ...В горящих вагонах что-то трещало и взрывалось. Сквозь рев пламени прорывались крики. Небо на глазах затягивалось серой пеленой. Роберт еще не знал, что он больше не увидит солнца. Он сидел на порыжевшей от жара и всевыжигающего света траве и мотал головой, стараясь прийти в себя. Наконец его вырвало - и сразу стало легче. Он долго смотрел на вагон, в котором был минуту назад. Потом вскочил и бросился в огонь. Стальные листы обшивки раскалились, а краска на них выгорела. Пламени почти нигде не было видно, и Роберт понял, что это поработало световое излучение атомного взрыва. Выбив ногой одно из стекол, он соскользнул вниз, на стену, превратившуюся в пол. Где-то снизу разгорался огонь - воздух заволакивало едким дымом пластмассы, начинало щипать глаза. Больше всего мешала полутьма - неподвижные фигуры людей казались неотличимыми друг от друга. Скатываясь с холма, вагон несколько раз перевернулся, и почти никто из пассажиров не остался в сознании. Лишь в углу, держась за кресло, стояла женщина. Роберт потянул было ее к выбитому окну, но та лишь еще сильнее вцепилась в подлокотник. Оставив ее, Роберт двинулся по вагону. Жена и двое детей сидели почти в середине. Но сейчас он не мог даже определить середину вагона. Наткнулся на что-то, чуть не упал. Перед ним сидел насмерть перепуганный мальчуган. Роберт схватил его, приподнял. Нет, это был не его сын... Роберт помог мальчишке выбраться в окно. И пошел дальше, нагибаясь к каждому телу. Помог выбраться кому-то еще. Как и когда выбрался сам, Элдхауз не помнил. Но случилось это лишь после того, как он понял, что забрался не в тот вагон... Стемнело, но на горизонте с двух или трех сторон проступал дрожащий багровый свет. От поезда остался черный и обугленный стальной каркас, похожий на скелет исполинского змея. Немногие уцелевшие пассажиры уже разбрелись, поодиночке или кучками. К Роберту несколько раз подходили, звали за собой, но он лишь качал головой. Ему некуда и не с кем было идти. И когда затихли последние голоса в тишине, наполненной потрескиванием остывающего металла, он почувствовал облегчение. Кончилось все. Абсолютно в_с_е_. Роберт подошел к жарко дышащей груде железа, протянул руку к металлу... Но вспыхнувшая в ладони боль не принесла ни облегчения, ни забытья. Он закрыл глаза и уже подался было вперед, на равнодушные, раскаленные стальные листы, когда услышал за спиной шорох... В темноте Элдхауз не мог разобрать лиц двух подростков, стоявших за ним. Он с трудом выдавил: - Что вам нужно? Мальчишки попятились. - Зачем вы за мной ходите? Один из мальчишек сдавленно произнес: - Вы нас из поезда вытащили... Роберт опустился на колени, вжал лицо в жирный, черный прах. Спас... Да. Этих спас. А своих - нет! Кто-то потрогал его плечо. - Мы нашли бутылку с водой. Роберт поднял голову. Долго смотрел на грязное мальчишеское лицо. - Пейте. Как тебя зовут? - Рокуэлл. Мальчишка достал из кармана монетку и пытался ею содрать пробку. - А его? - Я не знаю. Он почему-то молчит... 2. Соглашение - Я гарантирую! Майк не отводил взгляда. Но меня так просто не проведешь. Гарантировать можно что угодно, тем более в его положении. Чтобы выиграть время, я переспросил: - Ящик патронов? Два пулемета? - Да. И продукты. Лекарства тоже... Он немного приободрился. Видимо, понял, что меня заинтересовало его предложение. Впрочем, кого бы оно не заинтересовало? - Двести миль... Я действительно колебался. К тому же во всем этом проглядывал оттенок унижения. Дракона нанимают как охранника! Да, если отбросить все словесные выкрутасы, Майк предлагает мне стать проводником... Посмотрев на Принца, я спросил: - Ну, что, повеселимся? Принц не так меня понял... Выпустил когти, протянул к голове мальчишки лапу. - Прекрати! Нельзя убивать! ...Что-то слишком облегченно он вздохнул. - Пока не надо! Я взял Майка за воротник, поднял. - Запомни, щенок! Принц одобрительно зарычал. - Я не вступаю с тобой ни в какие сделки! И ничего тебе не обещаю. Просто мне сейчас скучно. Он торопливо кивнул. - Мы пойдем вместе. Но в любую минуту я могу передумать. Понял? Если ты будешь наглеть, я не дам за тебя и стреляного патрона! Майк как-то обмяк. Жалко пробормотал: - Мне нужно туда дойти. Очень нужно... Я отпустил его и стал снова рыться в вещах. Видимо, Элдхауз сориентировался правильно. К утру они вышли на дорогу. Магистраль государственного значения, L-39. Обычно здесь мчался непрерывный поток машин. А сейчас было тихо. Они сели на обочине и стали ждать. Через полчаса раздался ровный мотоциклетный гул. За рулем огромной ярко-синей "Хонды" сидел парень лет двадцати. Зеркальная пластина шлема прикрывала ему поллица. - Постойте! Элдхауз отчаянно замахал руками. Мотоциклист резко сбавил ход. - Это война? Вы знаете, что случилось? Где президент? Роберт бежал рядом с мотоциклом, выпаливая один вопрос за другим. Мотоциклист молчал, лицо его было абсолютно бесстрастным... Он вдруг крутанул руль, бросая мотоцикл на Элдхауза. Роберт почувствовал тупой удар. Услышал затихающий рык мотора. И наступила тишина. Рокуэлл долго тормошил его. Роберт Элдхауз лежал с закрытыми глазами и думал. Вставать не хотелось. Но он встал. - Молодец, - глядя в ту сторону, куда умчался мотоциклист, проговорил Роберт. Рокуэлл замотал головой так энергично, что аккуратная светлая челка упала на глаза: - Он злой! - Злой? А я? - Добрый... - Странное слово... Никогда такого не слышал! Роберт рассмеялся и потрепал растерявшегося мальчишку по голове. - Понятия зла и... противоположного действия утратили свой смысл. Отныне и навсегда! Аминь! Я уже и забыл, что существуют такие карты. Тоненькие листки плотной бумаги с четкими, цветными линиями рельефа. Майк ткнул пальцем. - Сюда! Посмотрев, я расхохотался. - В горы? Дойти до Скалистых гор? Ты с ума сошел, щенок... - А в чем дело? Меня трясло от смеха. - Да ты подумай своей пустой головой! Пройти сто миль по лесу! Ладно... Забудем про фермеров, про банды, про монастыри и гарнизоны... Пройдем! Потом переправимся через Правый Приток... Я однажды переправлялся. Но дальше! Сто миль по чужому лесу! - Ну и что? - Как, ну и что? Он вдруг усмехнулся: - Драконы так далеко не летают? Щенок. Я просто задумался о том, что с ним сделаю. Вот и упустил момент. Он сказал: - Отпусти меня. Возьми все - оружие, вещи. Только отпусти. - Зачем? - Я пойду в горы. Я должен! Он не врал, я видел это. Отпусти его - он пойдет, пойдет голым через лес, этот странный чужак, боящийся пауков и не пугающийся дракона... Господи, какой же величины куш ждет его в конце дороги? Я снова взял карту. Это был странный лагерь. Обычно беженцы собираются семьями, строят дома, убежища. А здесь все казалось временным. Шалаши, палатки. Это было странным, тем более, что шеф лагеря, молчаливый сорокалетний мужчина, не производил впечатления беспечного человека. С невероятной энергией и везением он совершал налеты на уцелевшие фермы. В первую очередь его интересовало оружие и продукты. Вокруг шефа была лишь небольшая группа людей. Шестеро или семеро мужчин, по-видимому, посвященных в его планы и безоговорочно ему доверяющих. И еще одной странностью отличался лагерь. Здесь охотно принимали беспризорных детей, которых выгоняли из всех нормальных лагерей. Кому они были нужны? Лишние рты и слабые руки... А выжить с каждым днем становилось все труднее. Серая пелена, затянувшая небо в Последний День, не рассеивалась ни на минуту. В конце июля ударили первые заморозки. И странно было видеть деревья, не сбросившие листвы и под снегом. Их листья порыжели, кора покрылась бугристыми наростами, но они жили. Наперекор всему. Я забрал у Майка люггер, новенький пистолет, нож, гранаты, патроны. Прекрасное вооружение... Я последний раз видел гранату год назад. Рюкзак с вещами я отдал мальчишке - пусть тащит. Честно говоря, ни к какому выводу я еще не пришел. Но убивать Майка пока не было нужды. Я шел вслед за пленником. Впереди, прокладывая дорогу, - Принц. Цепкие стебли вьюнков, тянущиеся между деревьев вперемежку с бурыми плетями паутины, лопались под его напором. А пауки, сидящие на нижних ветках деревьев, начинали униженно шипеть и сворачиваться в мохнатые шары. Так и подмывало ткнуть их стволом. Но я сдерживался. В конце концов сам выбрал эту дорогу, через пригорок - самое паучье место в лесу. Уж очень забавно мальчишка втягивал голову в плечи, проходя под пауками... Откуда он пришел, что никогда не видел пауков? Может, из болот? Не похоже. Болота - это владения бритоголовых, из банды хромого Джека. Из гарнизона? Вблизи Сан-сити еще есть... Но это слишком далеко, "щенок" бы не дошел. - Откуда ты идешь? Майк дернулся. Помолчал и ответил: - Я не могу этого сказать. Ладно. Я усмехнулся. Захочу - расскажешь. Все расскажешь. И где оружие брал, и зачем идешь в горы. Но пока я не спешил. К тому же я уже понял, откуда взялся "щенок". Лишь в монастыре, за толстыми каменными стенами, можно вырасти таким сильным, умным и... сопливым. И только монахи держат себя более или менее независимо перед драконами. Интересно лишь, кто он: Истинно Верующий или Брат Господний. Майк прервал мои мысли: - Скажите, а почему вы называете себя драконом? ...Это уже слишком. Задавать с невинным видом такие вопросы... Пожалуй, Истинно Верующие так держаться не умеют. Такая игра под силу только Братьям. Да и креста Майк не носит, а Истинно Верующего и под страхом смерти не заставишь снять его. Я с гордостью понял, что разгадал "щенка". И ответил: - Я называю себя драконом потому, что я не человек. 3. Драконья охота Они стояли длинной нестройной шеренгой. Несколько взрослых и десятка четыре подростков, пестро и не по размеру одетые. Шеф лагеря молча смотрел на них. Уже стемнело, накрапывал мелкий дождик, и пламя факелов то и дело опадало, грозя погаснуть. Рокуэлл взял Немого за руку, прошептал: - Чего Элдхауз тянет... Немой кивнул. Словно услышав слова Рокуэлла, Роберт разжал губы: - Мы живем здесь уже сорок семь дней. Он обвел людей долгим, нестерпимым взглядом, словно ожидая возражений. Но все молчали. - И все эти дни я думал о человечестве. Элдхауз говорил негромко, и крайне осторожно приблизились к нему. - Я думал, как выжить людям... И понял: род человеческий обречен. В словах Элдхауза была жутковатая, страшная в своей непоколебимости уверенность. Он увидел, как дрогнули лица вокруг, и довольно улыбнулся. - Но обречены ли мы? Да, если мы останемся людьми. Нет - если мы перестанем быть ими. Вы спросите, как? Мы не властны над своим телом, оно навсегда обречено быть слабым, человеческим. Но мы властны над своей душой! Вы думаете, самое страшное в нашем перевернутом мире - радиация? Или холод? Самое страшное - внутри нас! Самая страшная вещь, которая делает человека человеком, - это доброта! Он перевел дыхание. Заговорил быстрее, повышая голос: - Вы последний раз услышали это слово! Его больше нет! Мы вырвем его из своей памяти! Мы перестанем быть людьми - и останемся жить. - А кем же мы станем? Это выкрикнул тонкий светловолосый парнишка, стоящий почти рядом с Рокуэллом. Элдхауз кивнул. - Хороший вопрос! Мы можем называть себя как угодно. Например, драконами. - Я не хочу быть драконом! - голое светловолосого срывался. Рокуэлл вдруг метнулся к нему, с размаху ударил в лицо. Роберт словно не заметил случившегося. Лишь по губам скользнула усмешка. Он перевел дыхание, на секунду замолчал: - Всем лечь! Они попадали в грязь, машинально, повинуясь силе его голоса. А Элдхауз говорил и говорил... - Я проведу вас через кровь и грязь. Лежите! И думайте о том, что с этого дня вы перестаете быть людьми. Начат отсчет новой эры. Эры драконов! Мы поели из запасов Майка. Я прикинул - их должно было хватить на неделю. Майк поднял на меня глаза: - Мы заночуем здесь? - Устал? - Я могу идти дальше. Мы должны спешить. Молодец. Хоть и сопляк... Братья Господни все такие. Они вообще крепкие ребята, а уж если Орден поставит перед ними задачу... Лишь одно меня удивляло - почему Братья попросили моей помощи? Неужели поняли, что в лесу есть только одна сила - драконы... Хорошо бы. Я поднялся, отошел от костра. Расстегнул джинсы, помочился. Может, действительно здесь заночевать? Деревья вокруг были не совсем рыжие, а какие-то зеленовато-бурые. Люблю такие места в лесу. Да и мох здесь рос очень густо, нетрудно будет нарвать для постели. Я потянулся, посмотрел вверх, на ровную сероватую пелену. На западе, где садилось солнце, она была чуть светлее. В последние годы тучи стали совсем слабыми. Днем в небе видно светлое пятно, там чертит свой путь солнце. А двадцать лет назад трудно было отличить день от ночи. Тучи - свинцово-серые, то и дело валил снег. Воздух сухой и колючий. Выйти без обмотанного вокруг лица шарфа - самоубийство. Господи, как тогда было холодно!.. - Бегом! Элдхауз надрывался зря. В таком снегу не побежишь. Серые, грязные сугробы доставали почти до пояса. А под ногами была не земля - тоже снег. Только утрамбованный. Рокуэлл шепнул Немому: - Под нами метров пять снега! Вот, если корка провалится... - Бегом! Сам Элдхауз шел на лыжах. И пятеро мужчин с автоматами тоже. В полутьме, которая теперь означала день, они не сразу заметили, что вышли к цели. Но вот Элдхауз поднял руку. Один за другим они остановились. Хруст снега прекратился, слышалось лишь шумное дыхание полусотни разгоряченных парней. Элдхауз медленно указал вперед. - Там... Сквозь деревья проглядывали огоньки. Роберт Элдхауз изменившимся голосом произнес: - Джереми, раздай ножи. Стоящий рядом с ним мужчина сбросил с плеч рюкзак. Звякнула промерзшая сталь. Элдхауз быстро, украдкой, перекрестился. Я улегся спать, прижимаясь к спине Принца. Так было уютнее. А "щенок" лежал под лапами Принца. Ему не убежать, пока я сплю... В общем-то он неплохой парень, этот Майк. Сильный, целеустремленный. Если бы его поднатаскать, обучить жизни в лесу, выбить из головы всю монашескую дурь... Черт возьми, из него вышел бы прекрасный дракон! Когда-то я сделал двух драконов. Одного убили "лесные волки" - была такая мелкая банда. Я потом разыскал их логово и вырезал всех. А другой дракон, он выбрал себе странную кличку Агасфер, жив и поныне. Говорят, что он подался куда-то на север. Мысль была интересной, ничего не скажешь. Насолить Братьям Господним, убив их посыльного - это одно. Пользоваться их складами, пополнить свои запасы - другое. А вот перевербовать Брата Господнего... Я медленно засыпал, и, услышав глухой протяжный звук, даже не сразу понял, в чем дело. Наконец, сообразил - это у Принца урчало в животе. У окраины поселка топтались двое часовых. Наверное, им полагалось дежурить в разных местах, но они сошлись для беседы - последней в их жизни. Из темноты, из близкого леса к ним метнулись две стремительные тени - не таясь, открыто и неотвратимо. Содрать с плеча винтовку, когда на тебя напялено от мороза несколько слоев теплой одежды, это дело не быстрое. Немой прыгнул на своего часового, когда тот снимал "М-16" с предохранителя. Отточенный нож полоснул по лицу, и часовой, выпустив оружие, с криком опустился на снег. Второй удар был точнее. Вырвав из разжавшихся пальцев винтовку, Немой оглянулся. Его напарнику везло меньше. Его противник сообразил не снимать с плеча оружие, а просто встретить нападающего ударом. С разбитым в кровь лицом подросток отлетел в сторону. А часовой уже вскидывал автоматическую винтовку... Джереми выскользнул из темноты и не целясь, от пояса выстрелил из пистолета. В ночной тишине не помог даже глушитель, выстрелы прокатились двумя отчетливыми хлопками. Джереми поморщился и взмахнул рукой - вокруг замелькали, разбегаясь к домам, тени. Подойдя к часовому, помощник Элдхауза выстрелил еще раз. Потом, повернувшись к неудачливому дракону, разрядил обойму до конца. Взглянул на Немого и снизошел до объяснений: - Приказ Элдхауза. Такие нам не нужны, верно, Немой? Немой посмотрел на лежащего подростка. Тот казался скорее спящим, чем мертвым. И вдруг глухо, отрывисто произнес: - Я... не Немой... Я - драко... - спазм сжал ему горло, и мальчишка недоговорил. Прижал ладони к шее, тихо прошептал: - Я дракон... Джереми словно и не удивился. Качнул головой: - Молодец, Дра-ко... - передразнивая бывшего Немого, произнес он. - Пошли! Они вбежали в ближайший дом. Двери оказались распахнуты, а в первой же комнате они наткнулись на Рокуэлла и светловолосого. Те молча смотрели на раскрытую постель, в которой, кутаясь в одеяло, ежилась от их взглядов молодая женщина. Свет мощной аккумуляторной лампы, стоящей на столе, отражался в ее огромных от испуга глазах. Джереми крепко взял Рокуэлла за плечи: - Марш! Следом вылетел светловолосый. "Немой" вышел сам. Джереми хотел было его подтолкнуть, но поймал спокойный, холодный взгляд и убрал руку. Дверь он закрывать не стал... Во второй комнате было две кровати. Одна заправлена, другая смята и пуста. У стены, прикрываясь занавеской, отдернутой с окна, стояла девчонка - чуть старше их самих, лет четырнадцати-пятнадцати. Ниоткуда не доносилось ни звука, лишь за дверью слышалась возня. Драконы застали поселок врасплох. Светловолосый посмотрел на девчонку, на Рокуэлла. Просяще сказал: - Не надо... Девчонка, не отрывая от них взгляда, переступила на полу босыми ногами. Из-под занавески мелькнула розовая пижамка с кружевной оборкой чуть ниже колен. - Почему? Мне уже четырнадцать, и я чувствую в себе силы на этот подвиг! - Рокуэлл долго хохотал. И добавил: - Я думаю, что и у тебя получится. Да и Немой не подведет. Верно? Немой кивнул. И спокойно вытащил девчонку из-за занавесок. - Немой, опомнись! Она же ни при чем! - Светловолосый дернулся к Немому. Тот повернулся и тихо, выделяя каждое слово, сказал: - Она - человек. Мы - драконы. Рокуэлл и Светловолосый ошарашенно переглянулись. Я послал Принца на разведку. А сам завалился в траву, наслаждаясь утренней тишиной. "Щенок" Майк еще спал. Да, недалеко бы он ушел один. Висящий на ветке паук проснулся. Выпучил глаза, повращал ими. Вытянул длинные мохнатые ноги и скрылся в листве. Они очень умные, эти пауки. И ведь появились-то лет десять назад, а раньше этой гадости и в помине не было. А тогда - как наводнение. Рыжие, бурые, черные, даже белые - альбиносы - попадались. Большие, маленькие, гладкие, словно облитые лаком, и заросшие короткой щетинкой, чем-то похожей на шерсть. В лесах началась паника. Прошел слух, что пауки ядовиты и пьют кровь. Говорили даже, что их взгляд завораживает, гипнотизирует. Вот ведь до чего доходило. Я одним из первых разобрался, в чем дело. Поймал в лесу монаха, кажется из ордена Братьев Господних, посадил его в яму, где уже неделю бегал паук. Там все стенки были белыми от паутины. Монах тоже стал белым, он поседел за одну ночь. Но я убедился, что пауки сами боятся людей, как огня. В моей голове взорвалась водородная бомба. Это Принц выходил на связь. Когда он очень возбужден, то плохо соизмеряет силу передачи. Я принял его картинки (словами Принц говорил медленно) и вскочил. Хотел было пнуть Майка, но передумал. Потряс за плечо. - Эй, щенок! Майк! Вставай! Он раскрыл глаза мгновенно, словно и не спал. А ведь действительно из него может выйти толк! 4. Связанные кровью Они остались в разграбленном лагере. Здесь были настоящие дома, а морозы все крепчали. И хотя из драконов лишь двое были легко ранены (про убитого Джереми паренька старались не вспоминать), блуждать по лесам не стоило. Рокуэлл, Светловолосый и Драго (так, незаметно огрубившись, звучала теперь его кличка) поселились в одной комнате. Странно, что связывало эту троицу? Если Рокуэлл и Драго дружили еще со времен Последнего Дня, то Светловолосый... Казалось, что он ненавидит своих соседей по комнате. Но именно Светловолосый попросил поселить их вместе. Рокуэлл сидел в кресле. Лениво, ни к кому не обращаясь, он говорил: - Вот, когда-то здесь был кемпинг... Потом поселились ротозеи. Теперь мы, драконы. А после нас... - После нас никого не будет. Когда мы уйдем, мы сожжем лагерь, - медленно сказал Драго. Их было шестеро. Видимо, из какого-то поселения. Шестеро и два дробовика. Чушь. Я кивнул Майку - оставайся на месте, и вышел из-за деревьев. Увидев меня, они остолбенели. Бородатый, заросший волосами, как паук щетиной, здоровяк, который мешал в котелке варево, так и замер с ложкой в вытянутой руке. Я шел неторопливо - драконам ни к чему спешить. Они сгрудились по другую сторону костра, пригибая головы по мере того, как я подходил. Не останавливаясь, я прошел сквозь огонь. Это эффектно, хотя, если разобраться... Толстые ботинки, заправленные в них джинсы - я не успевал даже почувствовать тепла. - Счастливой охоты, Великий дракон! Они тянули приветствие нестройными дрожащими голосами. Лишь у одного голос не дрожал. Я поймал его взгляд, полный ненависти. Хорошо, запомним... - Кто такие? Я пнул одного из них, тот сразу вскочил и затараторил: - Великий Дракон, мы бедные путники, мы идем в монастырь Истинно Верующих, что на серых Холмах, мы... - Монахи? - Нет, Великий Дракон! Мы больные, жаждем исцеления. Меня разбирал смех. Все они назывались больными, попав в лапы к дракону. - Оружие! Я неторопливо согнул стволы их ружей о колено. - Теперь убирайтесь! Они переглянулись, еще не веря своей удаче. Тот, который смотрел с ненавистью, опять поднял глаза: - А вещи? Нахал. Я лениво, с оттяжкой съездил ему по морде. И добавил: - Забирайте! Прошла секунда, и они исчезли с поляны. Лишь костер горел. Я негромко позвал: - Принц! Майк! Они вышли из зарослей, подошли к костру. Я кивнул Принцу и сказал: - Тот, наглый, который получил по роже. Понял? Принц мотнул головой и мягкими неслышными прыжками умчался в лес. Майк не обратил на это внимания. Торопливо заговорил: - Драго, но это... невозможно! Их же было шестеро... Здоровые, сильные, с винтовками. Почему они вам подчинились? Я пожал плечами: - Я дракон. Они боятся. - Ну, я понимаю, дракон... То есть, очень сильный, смелый. Безжалостный. Но их же шестеро! Сквозь влажную желтизну деревьев донесся затухающий крик. - Было шестеро. Теперь пятеро. Майк нахмурился. - Но... - Принц. Ему тоже надо питаться. Он еще не понимал: - Он ест людей? Вы ему позволяете? Этот зверь - людоед? - Принц не зверь, - спокойно ответил я. - Он тоже дракон. Лицо Майка стало снежно-белым. - А вы? Шел дождь. Первый дождь после трехлетней зимы. Рокуэлл машинально отметил, что почти таким же был день, когда Элдхауз объявил о своей цели. Драконы. Эра драконов... Рокуэлл усмехнулся. Роберт, конечно, любитель громких фраз. Но лишь ему они обязаны жизнью. В низких, тяжелых тучах чиркнула молния. Нехотя прокатился гром. Сорок семь драконов сидели вокруг костра - огромного, небывалого костра, пожирающего десяток разбитых домов поселка. Они разнесли все за неполный час. С хрустом ломались стенки из прессованной фанеры, белым конфетти высыпался пластиковый теплоизолятор. Звенели стекла, со скрежетом сползали с петель двери... Они стащили обломки в центр поселка, и Джереми полоснул по ним из огнемета. Элдхауз вышел к костру. Резко, коротко улыбнулся: - Как настроение? А, драконы? Ему никто не ответил. Элдхауз выглядел сегодня странно, как никогда. Он почему-то не одел свой широкий пояс, на котором неизменно висела кобура с крупнокалиберным магнумом. На нем не было ни куртки, ни свитера - тонкая светлая рубашка липла к телу, рисуя сильную мускулистую фигуру. И суетливая поспешность движений, словно Роберт или торопился куда-то, или был до предела взвинчен. - Вы думаете, что мы уходим в другой лагерь? Перережем десяток-другой людей и будем греть зады? Против воли Рокуэлл ощутил глухое раздражение. Элдхауз зря говорил таким тоном. Перед ним были не сопляки-мальчишки, как три года назад. Перед ним сидели драконы - пусть созданные им самим, но драконы. Пламя, которое разжигаешь сам, обжигает так же больно, как и чужой огонь. - Никаких лагерей больше не будет, - четко произнес Элдхауз. - Вы - драконы. И сила ваша - в одиночестве. Вряд ли еще раз вы соберетесь так, все вместе. Любой из вас сможет выжить в лесу один и победит в единоборстве любого врага. И даже, если придется кому-то звать на помощь других драконов, вы должны оставаться одиночками. Роберт поднес к лицу руку с часами, неопределенно кивнул, словно рассчитывая что-то, и продолжал: - Найдутся в лесу люди, стреляющие лучше, чем вы. Найдутся люди сильнее и осторожнее, с хорошим оружием и надежными укрытиями. И лишь бесчеловечнее найтись не должно. "И не найдется", - подумал Рокуэлл. После этого, первого их лагеря, они разгромили еще множество поселений. Прошлый год в поисках новых жертв им приходилось совершать стомильные рейды - никто не решался селиться вблизи логова драконов. - Вы удивлялись, когда из каждого поселка я приказывал отпустить кого-нибудь одного, видевшего все происходящее. Вы злились, когда я заставлял убивать только ножами. Но я знал, что делаю. Я создавал вам славу - славу чудовищ, самых диких зверей леса. Сильнее убежищ вас будет охранять всеобщий страх. Быстрее пули будет убивать само ваше приближение. Вас будут бояться, и вам будут подчиняться, если каждый из драконов будет нечеловечески жесток. "Да что ты заладил... Мы такие, какие есть, и другими нам уже не стать", - подумал Рокуэлл. Скользнул взглядом по драконам, отыскивая Драго. На лицах читалось легкое раздражение. А Драго... Он очень странно смотрел на Элдхауза. - Я не буду придумывать для вас законы. Это ваше дело. И смену себе вы воспитаете сами. А в драконы я не гожусь. Во мне слишком много от человека. Я делал то, что было необходимо, - и презирал себя за это. Я любил вас - и ненавидел. Рокуэлл вздрогнул. Он понял, что сейчас произойдет. - Теперь наступает ваше время, время драконов. И пусть ничто не связывает с прошлым новых властителей мира. Будьте безжалостны! Элдхауз уже кричал, и фигура его на фоне костра дергалась, как марионетка. - Скрепите свой первый день человеческой кровью, драконы! Превратившись в зверей, будьте ими до конца! Ну! Драконы! Кто-то закричал в неподвижном ряду. Вскочил, поднимая с колен автомат. Щелканье затворов волной пробежало по драконам и утонуло в автоматном треске. Из костра фейерверком встали снопы искр - пули дырявили человеческое тело и дробили пылающее дерево. Первым к Элдхаузу подошел Драго. И вздрогнул - Роберт был еще жив. В него попало лишь несколько пуль. Вокруг метались драконы. Светловолосый громко кричал: "Джереми, паскуда, выходи к нам!" А Роберт ускользающим взглядом следил за Драго. Губы его шевельнулись, и Драго услышал: - Как я с вами устал, драконята... Драго опустился на колени и припал губами к рваной, сочащейся темной кровью ране на груди Элдхауза. 5. Именем ордена Майк шел сзади и продолжал нудеть. - Вы зверь. Чудовище. И почему я с вами иду... - Я дракон. А идешь ты потому, что я дал тебе пинка. У меня потихоньку портилось настроение. Уже наступал вечер, мы отмахали по лесу порядочный кусок, не встретив никого на пути. День был хороший, теплый. Но "щенок" все нудел и нудел. Сколько можно! Подбежал Принц, мягко ткнулся носом в плечо. Я тут же принял его мысль: "Надоел". Точно... Я остановился, поджидая Майка. Куртка на нем была расстегнута, рюкзак сполз. Смотрел он куда-то себе под ноги, и чуть не наткнулся на меня. Я аккуратно взял его за плечи, приподнял так, чтобы не доставал до земли, и заговорил: - Ты мне надоел. Или мы идем дальше, и ты больше не говоришь ни слова по поводу... В общем, понял. Или я отдам тебя Принцу. Я отпустил Майка, и он устоял, лишь чуть покачнулся. Долго смотрел на меня. Потом сказал: - Идем дальше, Драго? - То-то... В его глазах что-то блеснуло. - Просто я должен дойти. Неожиданно я поверил ему. Поверил, что он испугался не моей угрозы, совершенно серьезной, а того, что не дойдет до цели. Фанатик монастырский... Вскоре мы набрели на ручеек и дальше шли по его берегу. Принц по воде ходить не любил. Он рявкнул и исчез в зарослях. Майк вдруг сказал: - А знаешь, Драго, почему ты не убил меня? Я усмехнулся: - Конечно, знаю. У меня мало патронов, ты обещаешь достать. Ну и к тому же... - Я снисходительно посмотрел на Майка: - Мне понравилось, что ты не трусишь. Из тебя толк может выйти. Он грустно улыбнулся: - Я просто не знал, кто ты. А так бы испугался. Я вовсе не смелый, Драго. Дело в другом. Ты не можешь понять. Кто я, откуда, зачем иду через лес? Вот и не убиваешь. Тебе интересно. Ты хочешь разобраться во мне. Я достал нож. Покрутил у Майка перед носом. - Хочешь, отрежу уши? И дальше по кусочкам. Пока все не расскажешь. Майк побледнел, но ответил твердо: - Это будет совсем не то, ты же сам понимаешь. А ведь верно! Понимаю. Спрятав нож, я пробормотал: - Да, что в тебе разбираться? Монах ты. Послушник... Майк не ответил. Мы прошли еще с километр, сели передохнуть. Я сгреб целую кучу листьев, устраиваясь поудобнее, мальчишка последовал моему примеру. Раньше листья на деревьях опадали только осенью, теперь же сыплются и вырастают вновь постоянно. Даже и не поймешь, чего они падают, такие же крепкие и красновато-бурые, как и те, что остаются на ветках. - Драго, а ты всегда был один? - негромко спросил Майк. Я уже собирался задремать, но тут сон исчез: - Нет. Не всегда. Драго подобрал девчонку, когда погоня уже настигала ее. Он перебинтовал ей простреленную руку, прислонил к дереву, коротко бросил: "Сиди здесь!" И вышел на тропинку, навстречу захлебывающемуся собачьему лаю