. Собаки вырвались слишком далеко вперед. Драго скосил всех трех одной длинной, уверенной автоматной очередью. И стал ждать хозяев, даже не пытаясь спрятаться. Двое парней бежали по склону, перепрыгивая через принесенные весенним паводком коряги, размахивая руками. Они не умели хорошо бегать - слишком уж мотались у них руки, слишком широкими, неустойчивыми были шаги... Драго смотрел на них презрительно. Вот когда бежит дракон... Это словно черная тень, бесшумно скользящая между деревьями. Один из преследователей увидел Драго, поднял автомат. Другой толчком выбил у него оружие, прошипел: - Ты что! Это же дракон! Питомцы Элдхауза лишь три года назад разбрелись по лесам. Но не было человека, не знающего, кто такие драконы! Драго с любопытством смотрел на парней. Они были наголо выбриты, оба в черных широких рубашках, не заправленных в брюки. - "Истинники"? - спросил Драго. Об Истинно Верующих он только слышал, сталкиваться с ними не доводилось. Парни молчали. Но Драго и не ждал ответа. - Пошли вон. Девчонка моя. Один сразу начал пятиться. А тот, который порывался стрелять, выкрикнул: - Не понравится это нашим! Смотри, дракон! Автомат в руке Драго качнулся, и парни ускорили шаги. Проводив обоих насмешливым взглядом, Драго вернулся к девушке. Молча уселся рядом. Что можно сделать с женщиной, Драго знал прекрасно. А вот о чем с ней говорить... Дракон не имеет права уставать. Он должен быть неутомимым. А я устал. Сопляк Майк идет впереди, как заведенный. Меня брала злость, и я уже специально ускорял шаги. Доускорялся... Мы продирались сквозь заросли черной колючки, и я был настороже. А вот когда вышли в обычный лес, расслабился. Принц бежал впереди, и я невольно полагался на него. Мы с Майком почти одновременно вышли на поляну. Сделали несколько шагов в высокой желтой траве... Все-таки я услышал щелчок предохранителя. За секунду до выстрела, за полсекунды. Но в это мгновение я успел повалить сопляка и упасть сам. Пули секли траву над моей головой. Срубленные травинки щекотали затылок. Ясно - целились не в мальчишку. В меня, в дракона. Я не мог даже пошевелиться. И два автомата, валяющиеся рядом, были бесполезны... - Драго! Оружие! Я почти не колебался. Все равно, десяток секунд - и мне крышка. Сильно толкнув автомат назад, к Майку, я откатился в сторону. Отзываясь на мое движение, пули зашлепали совсем рядом. Майк сжался, подтянул ноги. И вдруг вскочил. У него было две-три секунды, даже меньше. Но те, кто сидел в засаде, не успели перенести огонь на мальчишку. Автомат в руках Майка выписывал затейливые фигуры. Я не сразу понял, что он намеренно стреляет по широкому сектору. Отработанные гильзы серебристой лентой вылетали из автомата. Но вот грохот выстрелов смолк. Майк опустил оружие. Тишина. - Идем, дракон. Мы подошли к кустам, где сидели нападавшие. Впрочем, кустов уже не было, из взрытой земли торчали какие-то комли, все засыпала белая щепа и ядовито-желтые листья. Полуприсыпанные этой трухой лежали трое. Серые, странного покроя плащи не оставляли сомнений. Братья Господни. Я посмотрел на Майка, но тот был спокоен. Так спокоен, словно не он застрелил этих людей. У одного была размозжена голова. Второй еще дышал, пули попали ему в живот. А третий... Интуитивно я понял, в чем дело. Хорошенько двинул его под бок. Он взвыл и открыл глаза. Не давая опомниться, я подхватил его, швырнул в сторону. Брат Господний налетел на дерево, медленно осел по стволу, задирая голову и снова закатывая глаза. - Не верю, - сказал я, подходя ближе. Монах опустил взгляд. - Откуда? - Из монастыря Трех Искуплений, - он говорил отрешенным, бесцветным голосом. Только братья так умеют. - Кто велел вам убить дракона? Он промолчал. Глаза у него остекленели, как у мертвого. Да, он и был покойником, хотя еще дышал и двигался. - Молчишь? Хорошо... Смотри! Не отводи взгляд! Я нагнулся над умирающим. У него было простое, грубое лицо, сейчас все перекошенное от боли. Достав нож, я распорол на Брате Господнем рубашку, обнажая грудь. Посмотрел на уцелевшего. А, проняло... В глазах монаха зажегся ужас. Дикий ужас. Я воткнул нож своим обычным ударом по левому краю грудины, между вторым и третьим ребром. Резко дернул лезвие к себе, распарывая грудь. Ребра ломались с неприятным влажным хрустом... Отодвинув рукой вздрагивающие, сизовато-серые легкие, я взял сердце. Рассек сосуды - кровь хлынула так, что у меня намокли рукава. Снова посмотрел на живого монаха. - Не отводить взгляд! Сердце было скользким, оно пульсировало и переливалось в ладонях. Я ощутил знакомое солоноватое тепло. - Нет!!! - закричал Майк. У Брата Господнего дернулась щека. Веки у него по-прежнему были открыты, но взгляд утратил четкость, глаза ушли в сторону. Он то ли потерял сознание, то ли впал в транс - монахи это умеют. Я взглянул на кровавый комок у себя в ладонях. Не зверь же я, чтобы жрать сырое мясо... Драконы едят человечину и пьют кровь не потому, что им это нравится. Людоедство - высшая форма страха, надежнейшее средство внушить ужас... А этот монах и так парализован страхом. Выпустив сердце из рук, я ударил монаха по лицу. Тот вздрогнул, приходя в себя. - Сейчас ты пойдешь в свой монастырь. Найдешь настоятеля и скажешь, что я приговорил его к смерти. Скажешь, что до больших дождей я узнаю вкус его крови. Понял? Лезвием ножа я легонько полоснул его по лбу. Он вскинул руки, защищая глаза. Я полоснул еще раз, накрест. - Иди. Он уходил шатающейся походкой и, прежде, чем исчез за деревьями, дважды упал. Я повернулся к Майку: - Крест на лбу - знак отсроченного приговора. Теперь любой дракон, который встретится ему, исполнит приговор. По закаменевшему лицу Майка прошла судорога. - Отсроченный... - бесцветным голосом повторил он. - Приговор? С ним творилось что-то непонятное. Сквозь мальчишескую браваду проступала жесткая, непреклонная твердость. Так выглядывает монолитный бетон из-под осыпавшейся штукатурки. - Идемте, Драго... Неужели так просто? Я не ответил. Подошел к ручью и с наслаждением умылся. По воде пошли мутные красные разводы. Мерзко мне было почему-то. Может быть, оттого, что в этой короткой схватке победил не я, дракон, а "щенок" Майк? Я растянулся возле ручья, уткнувшись лицом во влажную, пахнущую землей и перепрелыми листьями траву. Услышал, как захрустели ветки - это Майк сел шагах в пяти от меня. Майк, а не "щенок"! Будущий дракон Майк! Неужели все так просто? Неужели Майку хватило этой встряски, чтобы в нем проснулся дракон? И поразившая меня решимость, вырвавшаяся из мальчишки, как стальная пружина из ветхого футляра, - это решимость дракона, расстающегося с человеческой шкурой. У каждого есть свой миг, когда он превращается в дракона. Обычно это миг страха, нестерпимого, до дрожи в коленках, до холодеющих пальцев, когда желание жить вытесняет все. Когда смерть впервые оказывается рядом, и ты расстаешься с глупой детской верой в собственное бессмертие. Когда не умом и не сердцем, а жалким, трясущимся телом осознаешь - нужно или выжить, или остаться человеком... Я такую минуту пережил давным-давно, еще когда Элдхауз повел нас в первый набег на крошечный, беззащитный поселок, и Джереми, сволочь Джереми, паскуда Джереми на моих глазах расстрелял не сумевшего снять часового пацана. Даже имени того мальчишки я сейчас не могу вспомнить, лишь крутится в памяти хмурое, вечно сосредоточенное на чем-то своем лицо. Я тогда перенес шок, и не мог говорить - к горлу словно прилип холодный комок, не дающий произнести ни слова. Меня дразнили все, или почти все. Лишь Рокуэлл и тот мальчишка никогда не смеялись... Увидев, как Джереми расстреливает его, я словно проснулся. Именно с того момента у меня ясные воспоминания о детстве. Негромко хлопает пистолет; отходя назад, щелкает ствол; быстро наплывает едкая пороховая гарь... На лице Джереми не то оскал, не то улыбка... А мальчишка крутится на снегу, дергаясь от каждой пули, и кровь темными фонтанчиками плещет на снег, оставляя в нем длинные ровные проталины... В ту секунду я понял - точно так же смогу корчиться под пулями и я сам. Если не заставлю каждого встречного джереми вздрагивать от одного моего взгляда... И почти сразу узнал, как этого добиться. Достаточно превзойти их в жестокости. Достаточно выместить свой страх на ком-то еще более испуганном и беззащитном, вроде той несчастной девчонки в захваченном нами доме. Запредельная жестокость в первую очередь ужасает любителей жестокости _в _м_е_р_у_. Прошелестели листья, чавкнул мокрый песок на берегу ручейка. Даже ветерок дохнул от прыжка огромного тела. Принц с жалобным повизгиванием ткнулся в мое плечо. Я перевернулся, посмотрел в бегающие от стыда глаза. - Нас могли убить, Принц. Принц растянулся на траве, вскинул лапы кверху. Делай со мной, что хочешь, хозяин, вот мое беззащитное брюхо. Виноват... - В чем дело, Принц? По затылку трахнула чугунная кувалда. Принц послал мне "картинку": разноцветный, непривычно окрашенный мир. Я с трудом узнал то место, где мы находились. Сероватая полоска ручья, пестрые, многоцветные берега, усыпанные яркими пятнами. На берегу виднелись два радужных силуэта. Я и Майк? От нас по воздуху тянулись кроваво-красные, бледно-зеленые, синевато-стальные нити. А в сторонке лежали два абсолютно бесцветных, почти неразличимых человеческих силуэта... Что это? Я посмотрел на Принца, на его подергивающийся, влажный нос... - Принц! Они... не имеют запаха? Принц радостно взвизгнул. Трудно поверить, что его чудовищная глотка способна издавать такие звуки. Я смотрел на коченеющие трупы, переваривая полученную информацию. Запах... Как можно его уничтожить? Такого еще не было. Нас с Принцем ослепили, оставили безоружными. Орден Братьев Господних взялся за осуществление своей давней угрозы - очистить леса от драконов. И на этот раз у него есть шансы победить. 6. Светловолосый Это был самый странный и, наверное, самый счастливый месяц в жизни Драго. Пещера на берегу Биг Ривер, где он соорудил свое логово, превратилась в подобие жилого дома. Каждый вечер теперь он стремился вернуться назад, к странной девчонке, убежавшей от монахов и оставшейся с драконом... В первый вечер Драго ушел в лес. Ушел, сам не понимая, зачем это делает, после того, как накормил девушку и перевязал ее рану. До утра он бродил, не в силах уснуть, и все пытался придумать для себя оправдание. Уже в предрассветной сумеречной полутьме, на узкой лесной дороге, остановил фермерский обоз. Автоматически рылся в вещах, почти не глядя на полуживых от страха крестьян. На телегах аккуратными рядами лежали мешки с зерном и мукой, прикрытые от росы мутными обрывками полиэтиленовой пленки. Драго хотел сказать, что полиэтилен здорово набирает радиацию, и закрывать им продукты не следует, но передумал. Крестьяне наверняка об этом знали, просто им было наплевать на тех, кому достанутся продукты. Драго оглядывал бледные от страха и малокровия лица, ускользающие от его взгляда глаза. Фермеры боялись зря. Из них самих могли бы получиться неплохие драконы, пьющие кровь и раздирающие зубами сырое человеческое мясо... С последней телеги Драго снял деревянный ящик с мелкими желтыми яблоками, прислонил к рубчатой фордовской шине, закрепленной на тележной оси, несколькими ударами ноги разбил доски... Выбрал два яблока, крупных, но с едва заметными червоточинами - дозиметра у него не было, а червяк в зараженное яблоко не полезет. И пошел назад, к пещере. Она никуда не убежала за ночь. Логово обрело подобие уюта, вещи избавились от многомесячного налета пыли, повсюду был непривычный, смущающий Драго порядок... Он подошел к столу и положил на него "трофейные" яблоки. Вечером она сама попросила его не уходить. Так прошел месяц. ...Нет, у него не было никакого предчувствия в тот день. Наоборот. Он шел с охоты, с удачной охоты, и день был светлым, в тучах виднелась проплешина, и Драго решил, что там прячется солнце. Как обычно, он наблюдал за входом в пещеру несколько минут. Заросший оранжевым вьюнком провал был темен и пуст. Драго сделал несколько шагов по широкому, словно человеческими руками вырубленному проходу. Откинул тяжелую от влаги, почерневшую от копоти штору - светомаскировку. Возле костра сидел Рокуэлл. Он по-дурацки выбрился, оставив лишь клок волос на затылке, и был похож на индейца из ковбойских фильмов. Автомат он держал на коленях, на столе валялся пояс с ножом, помятая металлическая фляга. И куртка и брюки были невообразимо грязны, и даже с десяти шагов Драго почувствовал запах застарелого пота. Он изменился за последние полгода, Рокуэлл... Но все равно это был он, это был друг, друг-дракон, и Драго невольно улыбнулся. Он шагнул к костру. Рокуэлл привстал навстречу. Смятение мелькнуло и исчезло на его лице. - Я не один, Драго... Светловолосый стоял у входа. Кто действительно изменился - так это он. Прежнего подростка, кидающегося в спор каждую минуту, напоминала лишь чистая, опрятная одежда. Лицо заострилось, глаза быстро обшаривали Драго. - Ну, здравствуй... Лучший из драконов! Драго взглянул на Рокуэлла. Тот отвел глаза. В костре трепетало пламя. Корчились обугленные поленья, стаями светлячков вылетали искры. - Где она? Это место у нас называется Жжеными Холмами. Двадцать лет с Последнего Дня прошло - а тут до сих пор ничего не растет. Землю можно раскопать на полметра - она мертвая, буровато-серая, а плеснешь на нее воду - вода протекает насквозь, не задерживается. Вряд ли они оживут, Жженые Холмы... Поднявшись наверх, мы перемазались мертвой землей. Особенно злился Принц. Его рыжеватая шерсть стала пепельной, он не переставая чихал. У меня тоже щипало в носу. И лишь Майк шел абсолютно спокойно. Монах чертов... И тут до меня дошло. Какой же он, провалиться мне сквозь эти холмы до самой России, Брат Господен? Братья - мастера на пакости, это верно. Но своих они не предадут. Так кто же он? Фермер? Истинно Верующий? Главарь банды, растерявший подручных? Чушь... Принц скосил на меня настороженный глаз. Почувствовал растерянность. Нет, приятель, тут я разберусь сам. Я тронул Майка за плечо: - Смотри! Красиво! Во все стороны до самого горизонта тянулись леса. Все оттенки желтого - яркий, полузабытый солнечный цвет; оранжевые, апельсиновые полосы; багровые, кровяные пятна. А под ногами черный и темно-синий пепел... Я поддел его ногой - в воздух поднялось сероватое, похожее на густой табачный дым, облачко. Оранжевый лес пламенел внизу. Мой лес! Мой мир! Наплевать мне на Братьев Господних! На верующих и неверующих. Я здесь повелитель! Я даже выкрикнул что-то от полноты чувств. Взглянул на Майка и наткнулся на его задумчивый, изучающий взгляд: - Вы как автомат. Я не сразу понял. - Ты о чем? - Вы сейчас радовались, как автомат. "Красиво". Восторженный жест. Звериный рев. Вы когда-то пришли на эти холмы и закричали так... от восторга, потому что действительно страшно и красиво одновременно. И решили, что будете так радоваться. И убивали вы, как автомат. Даже не злились, просто играли в ярость. Автомат. Как будто сам он не убивал... Вежливый мальчик в чистеньком комбинезоне, сбоку на куртке расстегнулась пряжка, штаны в пыли, левый рукав грязный, а так - сама аккуратность. Я не разозлился. Мне просто стало грустно. Зачем напоминать сегодняшнее утро... - Майк... Ты никак не поймешь одного - я дракон. Я постарался сказать это помягче. Майк смотрел по-прежнему. И наконец до меня дошло: никогда он не станет хорошим драконом. Он вообще не будет драконом. И тогда меня прорвало. - Чего стоишь? Щенок! Мы к вечеру должны дойти до реки! Он зашагал вперед - лишь столбики пыли вставали за ногами. Сопляк, мальчишка, а неукротим. Уж если кто из нас похож на автомат, так это Майк. Все у него есть - и ум, и сила, и воля. Вот только дракона из него никогда не выйдет. - Она никогда не стала бы драконом. Светловолосый глядел нагло, уверенно. И ничего нельзя было прочесть в его глазах. Драго посмотрел на Рокуэлла, против силы посмотрел, даже не замечая, каким умоляющим стал его взгляд. А Рокуэлл заметил. И сказал торопливо, вызвав недовольную ухмылку на лице Светловолосого: - Она чуть не убежала. Стреляй мы похуже... В груди у Драго что-то сжалось и отпустило. Рокуэлл не предал. Друг всегда остается другом, даже если идет карать тебя как отступника. Они не мучили тебя, глупая девчонка, думающая, что дракон сам распоряжается своей судьбой. Что бы они с тобой ни сделали - ты уже была мертва. Мертва. Светловолосый кончил улыбаться. Смахнул изгиб улыбки, заговорил: - Ты знаешь наши законы, Драго. Ты проявил... - он помедлил, - доброту. Дракон, вспомнивший о доброте, должен уйти навсегда. Рокуэлл отвернулся. Спокойно. Только спокойно, Драго. Ее не спасти. А себя еще можно... - Дурак! Драго заставил себя улыбнуться. - Ты остался тем же кретином, что и раньше. Он чуть подался к Светловолосому: - Я хотел сделать из нее дракона. Первая женщина-дракон. Это разрешено! - Да, но лишь в течение месяца! А она жила с тобой сорок дней. Драго кивнул. И сделал голос доверительным. - Но еще десять дней разрешается держать пленников для развлечений! Я не нарушил срока, Светловолосый. Я хотел убить ее сегодня. А ты помешал... Светловолосый дернулся. Он понял, что попал в ловушку. Хотел что-то сказать, но Рокуэлл вдруг вставил, как отрезал: - Верно. Драго кивнул. Заставил себя взять Светловолосого за плечи. - Брат-дракон! Ты оскорбил меня ложным подозрением. Я могу это простить. Но ты лишил меня крови моей добычи! Ты знаешь закон. - Знаю, - шевельнулись губы Светловолосого. - Я хочу твоей крови, дракон. Светловолосый встал. Его вялость длилась секунду. Он умел менять свои планы. Сгибая шею в ритуальном кивке, он негромко ответил: - И я хочу твоей крови. Они встали друг против друга, обнаженные до пояса, немного согнувшиеся, расставив безоружные руки. Рокуэлл медлил, и Драго зло взглянул на него. - Согласны ли вы примириться чужой кровью, братья-драконы? - Нет! - Два выкрика слились в один. Два прыжка взрыли песок. Две пары рук вцепились в чужие тела. Когда драконы ведут ритуальный бой, их пальцы пусты. Автомат, нож - это для чужих. А для брата-дракона есть пальцы, сведенные яростью. Есть зубы, разжатые в крике. И ненависть, которая остается человеческой, сколько бы ты с этим ни спорил.  * ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЧЕЛОВЕК *  1. Переправа Конечно, в тот вечер мы никуда не уплыли. Уже стемнело, и хотя Правый Приток - это далеко не Биг Ривер, но рисковать я не стал. Выбрал заросшую чаппарелью низинку, срезал десяток кустов, устраивая логово. Послал Принца на разведку. Пока я возился с вещами, Майк уже уснул. А мне и спать не хотелось. Я порылся в его рюкзаке. Вот фонарик... Горит. Вот рация... Я щелкнул тумблером питания - засветилось несколько неярких огоньков, зашуршало в болтающихся на проводе наушниках. Ну, зачем ему рация? Такая техника есть лишь у Братьев... Ну и в некоторых гарнизонах. В общем-то, гарнизонов вокруг много. Солдат и офицеров там почти не осталось, больше приблудные, из всяких шаек и разграбленных поселков. Но оружия у них много. Вот, например, в Форт-Санта-Крус. Там когда-то была база бронетанковых войск. Горючка уже давно кончилась, танки врыты в землю по башни, широким кольцом опоясывая базу. По ночам в танках дежурят часовые, ходят патрули с собаками. В гарнизоне почти две тысячи человек, они держат контроль над огромным пространством. Двенадцать поселков и сотни полторы ферм снабжают их пищей, получая взамен надежную охрану. Молодежь отовсюду так и рвется к ним. Я оставил рюкзак Майка в покое, улегся, расстелив на траве одеяло. "Щенок" вполне может быть из гарнизона... С этой мыслью я и уснул. Меня разбудил и вскрик Майка и рычание Принца. Спросонок я не понял, в чем дело, вскинулся, поднимая автомат... Метрах в десяти от нас Принц гонял по берегу мокрицу. Огромную - больше метра в длину. Меня немного замутило. Потом разобрал смех. Гладенькое, словно облитое коричневым лаком, тело твари ловко увертывалось от ударов Принца. Тяжелые лапы со свистом трамбовали песок, ломали попавшиеся ветки... А мокрица понемногу пробиралась к кустам. Когда Принц совсем уже наглел, она останавливалась и угрожающе щелкала похожими на клюв челюстями. Принц сразу терял пыл. Когда он был щенком, его здорово тяпнула мокрица. Яд попал в кровь, и он чуть не погиб. С тех пор Принц не может спокойно пройти мимо мокрицы... Я уже думал, что мокрица убежит. Но в это мгновение удар Принца достиг цели. С треском лопающегося яйца ракообразное выплеснуло на разбитый хитиновый панцирь студенистые внутренности. Я поморщился. Пес довольно взвыл. А Майк... Он стоял на коленях. Его выворачивало наизнанку. А лицо было белее мела. Драконы не знают жалости, ибо им неведома ни злоба, ни доброта. Но снисходительность знакома и драконам. Я поднял парнишку с земли, оттащил к реке. Помог умыться и заставил выпить воды из фляжки. Вчерашняя неприязнь к нему прошла. - Эх, щенок... Из какого ты гарнизона? Он дернулся и сразу ожил. - Откуда ты знаешь? Все верно... - Я дракон... Так откуда? - Резерв-шесть. Про такой гарнизон я не слышал. Но расспрашивать не стал. - Плот вязать умеешь? - Да, меня учили. Учили его. Вот только пауков и мокриц не бояться его забыли научить. Я довольно улыбнулся. А Майк умоляюще попросил: - Давайте перейдем в другое место! Я кивнул. Через полчаса мокрица начнет смердеть так, что без противогаза не выдержишь. И добавил: - Рюкзак свой возьми. И автомат. Таскать твои вещи я не собираюсь. Вначале я собирался переправиться на чужой берег Притока и сразу двинуть в горы. Река здесь неширокая, метров сто, но по лесу пришлось бы идти километров девяносто. Это минимум - трое суток... Карта предлагала и другой вариант. Спустившись по течению, мы могли высадиться на берег в том месте, откуда до гор оставалось не больше сорока километров. Это можно одолеть и за один переход... Правда, свой риск имелся и в этом случае - уже в предгорьях придется пройти вблизи монастыря Братьев Господних. Его точного местоположения я не знал - так, обрывки слухов, фермерская болтовня. Да к тому же потом, в горах, нам надо будет возвращаться к отмеченному на карте месту... Я взглянул на плот. Пять не очень толстых бревнышек, неумело связанных вместе. Переправляться можно, а вот плыть по реке, хотя бы и десяток километров, не стоит... Пожалуй, эта мысль и определила выбор. Я всегда поступаю наоборот здравому смыслу. - Мы будем сплавляться. Майк спорить не стал. Он нагнулся, сталкивая плот в мутноватую воду. Плот качнулся, начал поворачиваться, норовя уйти от берега. Майк прыгнул в самый центр плота, присел на корточки, удерживая равновесие. Да, Майку повезло, что встретил меня, подумал я, глядя на его неуверенные движения. Недалеко бы он... Впрочем, Майку повезло относительно. Он не станет драконом. А значит, дойдя до цели, я вынужден буду его убить. Вместе с Принцем я запрыгнул на плот. Плавания на плоту словно специально придуманы для отдыха в пути. Будь у меня под рукой лодка или даже такая полузабытая вещь, как катер, я бы на них сейчас не позарился. Раздевшись до пояса, я лежал на бревнах. Раньше так загорали, сейчас загорать не под чем - солнца не видно. Но какая-то иллюзия солнечного тепла осталась... Майк сидел, обхватив руками колени, уставившись на проплывающие берега. Раздеваться он не собирался - в его десантном комбинезоне жарко не будет. Комбинезон замечательный, под любую погоду, способный смягчить удар, и задержать радиацию. Лениво, мимоходом, я подумал, что комбинезон с мальчишки надо будет _п_о_т_о_м_ снять. Или вначале снять, чтобы не испачкать. Или... - Дракон... Это было что-то новенькое. Раньше Майк звал меня по имени. - Ну? - А как тебя зовут? Драго - это ведь кличка... Я вздрогнул. Как меня зовут? В принципе никто и никогда не запрещал нам иметь настоящие имена. Клички - это так повелось. Пожалуй, я им и дал начало, своим "Драко - драго". - Или ты забыл? Еще чего... - Джекки... - уменьшительное, детское имя, которым меня в последний раз называли перед Последним Днем, прозвучало так неуместно, что я рассмеялся. - Джек... Чушь это. Меня зовут Драго, ясно? - Конечно, я на всякий случай спросил. Я посмотрел на Майка - не издевается ли? Нет, лицо его оставалось серьезным. И тут сквозь легкий плеск воды до меня донесся знакомый звук - короткие автоматные очереди. Стреляли далеко за деревьями, и стреляли, похоже, наугад - выстрелы были какими-то неуверенными, отрывистыми. Повернувшись на живот, я устроил автомат поудобнее. Если стреляли не в нас, это еще не означало, что удастся отсидеться. Рядом растянулся Принц. И даже Майк без всяких подсказок лег на бревна. На берегу пока никого не было видно. Невысокие оранжевые деревья спускались к самой воде, но за тонкими стволами спрятаться было невозможно. - Похоже, попали, - предположил я. Выстрелы раздались снова, и явно ближе к нам. Ответных не было. "Кто-то с автоматом гонится за кем-то безоружным", - объяснил я сам себе. - Может, дракон охотится? - спросил Майк. - Драконы без нужды не стреляют... - я хотел предупредить Майка, чтобы он оставил свой язвительный тон, но события вдруг завертелись с головокружительной быстротой. Из леса выметнулась человеческая фигурка, замерла у воды. Майк, уже с минуту рывшийся в рюкзаке, поднял к глазам бинокль. - Девчонка... В лесу опять защелкали выстрелы. Девчонка перегнулась и прыгнула в воду. - Вот и все, - задумчиво сказал я. - Эта история так и останется для нас загадкой. - Думаешь, попали? - быстро спросил Майк. - Нет, дело не в этом. Голова девчонки показалась над водой. Она плыла наперерез нашему неторопливому плоту. Из-под ее рук серебристыми веерами взлетали брызги. - Лучше отвернись, - посоветовал я Майку. - И в Большой Реке, и в обоих притоках водятся такие маленькие рыбки... Их по-разному называют, но обычно зубастиками. Каждая не больше двух сантиметров. Но стая съедает человека за полминуты. По спине Майка прошла ощутимая дрожь. - Как пираньи... - прошептал он. А девчонка еще продолжала плыть. Она не покрыла и половины расстояния к плоту, когда на берегу показался преследователь. Не старше Майка, голый по пояс, с автоматом в правой руке. Увидев плывущую девчонку, он что-то громко и зло крикнул, потом присел, целясь в нее с колена. Девчонка нырнула, и пули бодро защелкали по воде. Это становилось совсем интересным. Преследователь не собирался ее ловить, что было бы вполне понятным. Он хотел ее убить, причем даже боялся передоверить работу зубастикам... Привстав, парень высматривал свою жертву. И тут он увидел плот. - Драконы стреляют так, - только и успел сказать я Майку, нажимая на курок. Первая пуля попала в приклад уже нацеленного на нас автомата. Брызнула деревянная щепа. Парень прыгнул в сторону, выпуская оружие. Я выстрелил еще, целясь в голову. Увы, не попал. Но, похоже, пуля прошла совсем рядом - парень бросился бежать. Третьей я всегда закладываю в обойму пулю со смещенным центром тяжести, чтобы не рисковать. Стреляя, я уже понял, что попаду. Парень запрокинул голову и выгнулся в какой-то дикой судороге, словно пытаясь изобразить ту фигуру, которую описывала в его теле разбалансированная, крутящаяся, как фреза, пулька. Принц одобрительно зарычал. Я посмотрел на девчонку - и обомлел. Она оказалась метрах в трех от плота. Майк выгнулся, протягивая ей руку, а другой придерживаясь за загривок Принца. Как ни странно, пес не обращал на это никакого внимания. Сделав еще пару гребков, девчонка вцепилась в протянутую Майкам ладонь. И вдруг отчаянно взвизгнула. Майк дернул, втаскивая ее на плот, на ноги ему хлестнула вода. Я налег на противоположную сторону, удерживая равновесие. Какую-то секунду мне казалось, что Майк вместе со своей подопечной окажется в воде, возможно утянув туда и Принца. Или что перевернется весь плот, прихлопнув нас в воде сырыми, тяжелыми бревнами. Плот выправился. Нас окатило волной, оставившей между бревнами десяток мелких серебристых рыбок. Принц с яростью забил лапами, давя рыбешек. Одна рыбка болталась у него на боку, намертво вцепившись в шерсть. - Я думал, она постарше, - сказал я. Девчонке было не больше двенадцати. Худая, с некрасивым, перепуганным лицом, на котором из-под воды выступали слезы, в мокром, липнущем к костлявому тельцу, не раз перешитом платье. По наган текли тоненькие струйки крови. Правая нога, обутая в тяжелый мужской ботинок, казалась длиннее левой, босой. Представлялось невероятным, как это жалкое существо проплыло добрую сотню метров. Девчонка сидела у ног Майка, цепляясь за его руку, и с откровенным ужасом смотрела на нас с Принцем. Что же. Не надо много ума, чтобы признать во мне дракона. - Думал, постарше, - повторил я. - Ладно, не важно. Лицо Майка вдруг перекосилось. - Слушай, дракон, - почти прошипел он. - Если ты хоть что-нибудь ей сделаешь... Повинуясь моему безмолвному приказу. Принц поднялся на задние лапы. А передними оперся на плечи Майка. Раскрытая пасть собаки застыла в сантиметре от его лица. - Если еще раз попробуешь мне указывать, убью и тебя, и ее, - искренне пообещал я. Майк молчал. Полюбовавшись секунду на его окаменевшую позу, я перевел взгляд на девчонку. - Как звать? - С-сюзи... Сюзанна. Нет, тяга людей к красивым именам способна пережить даже ядерную войну. - Кто тебя преследовал? - Не знаю. Он из банды... - А ты откуда? - Из поселка... - Какого? - Тенистое Местечко... Основатель поселка имел неплохое чувство юмора. - Банда там? - Ага... - Ты убежала? Не реви! Сколько их? - Шесть или пять... - А мужчин в поселке? Губы у Сюзи задрожали. - Убили отца? - Б-брата... - Ясно. Из рюкзака Майка я достал бинт. Кинул мальчишке: - Чем вставать в позу, лучше перевяжи ее. Да отпусти его, Принц! Пока Майк бинтовал девчонке искусанные ноги, я неторопливо растолковывал ей, что теперь следует делать. - Ниже по течению есть фермы или поселки, в которых тебя не обидят? - Ага... - Мы сейчас пристанем к берегу. Иди к своим знакомым, и не вздумай возвращаться обратно. Поняла? Там, где ты прежде жила, никого живого не останется. Девчонка кивнула и поморщилась, словно опять собиралась реветь. Что ни говори, а дурой она не была - куда собирается идти, не обмолвилась ни одним словом. Будь у меня желание потрясти местных крестьян, я бы из нее это вытянул, но сейчас не до этого. Да и будь она чуть старше и чуть симпатичнее - тоже так просто не ушла бы... - Драго, а ты боишься бандитов? Все-таки я привык к Майку настолько, что уже не реагировал на дикость его вопросов. - А если честно. Кто сильнее, ты, или, например, эта банда? 2. Тенистое местечко Поселок представлял собой пяток домов, обнесенных высоким забором. До Последнего Дня здесь, скорее всего, стояла ферма. А может, жил любителе, тишины и покоя... Единственный часовой неторопливо прохаживался между домов. Когда он в очередной раз скрылся из вида, я перемахнул через ограду. Следом бесшумной тенью двинулся Принц. Да, это не Братья Господни с их системой Кольца - пять часовых, движущихся кругом и наблюдающих друг за другом... Зайдя в тыл часовому, я несколько секунд крался следом, смотря на обтянутую короткой куртчонкой спину. У часового очень странно двигались лопатки, неестественно сильно ходили взад-вперед плечи. Мутант? Достав нож, я рванулся вперед. Уже занося руку, почувствовал, что часовой меня заметил - начал приседать, уходя от удара... Ломая позвонки, лезвие вошло в шею. Часовой беззвучно повалился, поворачиваясь ко мне лицом. Я отшатнулся. На лбу его, над переносицей, темнел затянутый пленкой третий глаз. Мутант... Нагнувшись над часовым, я извлек нож. Двумя ударами распорол живот. С мутантами лучше не рисковать, у них бывает жуткая жизнеспособность. Подбежавший Принц обнюхал часового, зарычал - не зло, а скорее недоуменно. Потянулся к лужице крови. - Потом! Не время! Всем своим видом выражая обиду, Принц пошел за мной. Уже у дверей одного из домишек я обернулся. Черт, почему так мало крови? Я же должен был перебить сонную артерию... В доме не оказалось никого. Только в одной из комнат, у окна, темнела на полу небрежно затертая лужа. Растрескавшееся стекло прошивали десяток мелких дырочек. Наверное, выстрелили с улицы, картечью. Где же остальные бандиты? Уловив непроизнесенный вопрос, Принц выскользнул из дома. Повернул морду в сторону самого внушительного из домов, построенного, пожалуй, до Последнего Дня. Тогда это был красивый приземистый коттедж, комнат на десять, не меньше. Сейчас дом скорее напоминал форт времен европейских поселенцев: окна закрывали огромные деревянные щиты или мелкие решетки, зато в стенах в изобилии пестрели узкие амбразуры. Держась так, чтобы меня нельзя было заметить хотя бы из окон - с амбразурами приходилось мириться - я побежал к дому. Дверь, как я и ожидал, оказалась полуоткрытой. До меня доносился негромкий булькающий звук. Выждав секунду - звук не прекращался - я взял автомат наизготовку и ногой распахнул дверь. Эту комнату сделали, разрушив внутренние перегородки между тремя или четырьмя комнатами. Получился здоровенный зал с разнокалиберными обоями и пластиком на стенах, с грудой мешков и пирамидой ящиков по углам. У дальней стены высились рядком несколько набитых посудой шкафов и поблескивала никелем умопомрачительно роскошная плита. Какие-то кривые, со следами сварки трубы тянулись из плиты в потолок - кухонное чудо техники явно переделывали с газа или керосина на заурядные дрова. У плиты, запрокинув голову, пил из чайника воду рослый здоровяк. Обхватить ртом широкий короткий носик было невозможно, и вода несколькими ручейками стекала по его волосатой груди. Никакой одежды на мужчине не было. - Пить из чайника некультурно, - отводя руку с ножом, произнес я. Не издав ни звука, мужчина опрокинулся на плиту. Чайник, зажатый в левой руке, раскачивался над самым полом, затухающие глаза растерянно смотрели на меня. Пытаясь подняться, мужчина оперся о плиту, снова осел, напирая на рукоять впившегося в грудь ножа. На спине его вспухла бугорком кожа, затем беззвучно лопнула, выпуская кончик лезвия. Я прошел еще несколько комнат - в них никого не оказалось. И когда у очередной двери я услышал смутно знакомый звук, то не сразу поверил в его реальность. Из-за ободранной двери загаженного дома в разграбленном поселке доносилась музыка? Самая настоящая музыка - негромкий гитарный перебор, и аккомпанемент каких-то инструментов, и сильный красивый голос. "Yesterday..." Меня пронзил озноб. Это звучала песня из прошлого, из тех дней, когда в небе светило настоящее солнце... Эту песню пел какой-то знаменитый ансамбль, потому что ее часто передавали по радио и в телепередачах. "Yesterday". Толкнув дверь, я вошел в комнату. И сразу почувствовал то неприятное ощущение, когда все вокруг кажется уже пережитым, испытанным, а сейчас, словно театральная постановка, разыгрывающимся повторно. У стены, под затянутой решеткой окном, сидела на полу женщина. Рядом - старый уже мужчина, если бы не автомат на коленях, никогда бы не поверил, что он может быть в банде. Женщина неотрывно смотрела на высокую узкую кровать, с которой почему-то были сброшены и простыни, и одеяло. На обтянутом грязно-серой материей матрасе двигались два обнаженных тела. У опирающегося на локти мужчины лопатки выступали над спиной сантиметров на пятнадцать. Еще один... Прижатая им к кровати девушка что-то сдавленно шептала, но музыка заглушала слова. Звук шел из портативного проигрывателя, болтающегося на поясе у последнего бандита. Тот стоял у кровати, одной рукой держа девчонку на волосы, другой перехватывая в кистях ее тонкие руки. Лицо его было безмятежно-невозмутимым, с тем едва заметным самодовольством, какое встречается у легких дебилов. "Yesterday"... Старик медленно повернул голову в мою сторону. Я приложил палец к губам, потом пригрозил им. Музыка еще продолжалась, в прозрачной коробке проигрывателя вращался радужно отблескивающий диск, и я хотел дослушать запись до конца... Но парень с дебиловатым лицом тоже поворачивался в мою сторону, и руки его, отпуская девчонку, скользили по поясу, нащупывая рукоятку пистолета. Автомат в моих руках проснулся. Нехотя стукнул в латунный кружочек капсюля боек, ударили в ствол пороховые газы, выплевывая крошечную свинцовую пульку, передергивая затворную раму... Короткая очередь пришлась в голову. Секунду парень еще стоял - жутковатая фигура с наполовину снесенным черепом. Потом стал валиться - не сгибаясь, прямой как столб, с фонтанчиком крови, плещущим из серовато-багровой каши в остатках головы. Тело глухо впечаталось в пол. Раздался слабый хруст, и музыка смолкла. Так я и знал... Надо же было ублюдку упасть так, чтобы раздавить практически вечный лазерный проигрыватель с питанием от солнечных батарей. Мне всегда не везет в мелочах. Теперь стал слышен шепот девушки. "Мама, мамочка... мама..." Насилующий ее парень взглянул на меня, и я скривился от гадливости - над обычными человеческими глазами мутнел третий, немигающий, холодный, как у змеи, глаз. Сходство с часовым было полным - не иначе как близнецы. А трехглазый все смотрел на меня, еще не осознав происходящего и продолжая раскачиваться в уже затихающем ритме. ...Лицо его вдруг расплылось, приобретая блаженно-бессмысленное выражение, расслабляясь. - Принц! Возьми! Пес прыгнул к кровати, сжимая челюсти на босых ногах парня. Тот пронзительно закричал, выгнулся, пытаясь руками дотянуться до морды Принца. Пятясь, собака потащила его из комнаты. - Не шуми! Но пусть он пожалеет, что дожил до этого дня, - крикнул я вслед Принцу. Повернулся к старику. Женщина вскочила, бросилась к кровати, обняла скорчившуюся, закрывающую лицо руками девушку. Мужчина продолжал сидеть. Расслабленные руки лежали поверх автомата. - Оружие брось, - посоветовал я. Автомат стукнул о пол. Старик повернул голову ко мне, знакомо ухмыляясь. - Ты _о_ч_е_н_ь_ изменился, - с удовольствием сказал я. - Постарел. Сам не насильничаешь, только любуешься на подручных... Но рожа у тебя все такая же мерзкая, Джереми. - Ты тоже не похорошел, дракон. Он понимал, что обречен. И выбирать выражения не собирался. - Если бы ты знал, как мы тебя искали после... после Элдхауза. Он что, специально вас всех отослал? - Конечно. Сказал, что собирается вечером выпустить драконов в полет. Сказал, что дает нам полчаса, за которое можно удрать, пока у драконов слабые крылья. Джереми рассмеялся: - Драконы... Ничего человеческого в душе... Забывшие слово "добро"... Вот разочаровался бы Элдхауз, увидев тебя. Он сознательно втягивал меня в разговор, в споры, тянул время. Джереми не понимал, что это бесполезно. - Почему разочаровался? - Как почему?.. Лучший его ученик - и вдруг добрый. Добрый дракон. Абсурд. - Джереми, я искал тебя пятнадцать лет. И твои слова меня даже