пришел! - пискнул Стас отбегая. А здоровенный пингвин потоптался у двери, разжал плавники - и высыпал у порога горку свежей рыбы! - Он дрессированный, - понял я. - Пингвин-спасатель, как сенбернары! Стас, ура! Глава седьмая, в которой Иван-дурак ломает меч, и это  приводит к непредсказуемым результатам. (Рассказывает доктор Ватсон.)  Признаться, манера Кубатая забираться в книги, названий которых мы не знали, несколько пугала меня. Вот и на этот раз, Холмс не споря загрузил под шкаф книжный томик, мы влезли в магический шкаф, подождали минутку... - Пора, пожалуй, - решил Кубатай, открывая дверцу и выпрыгивая наружу. Мы услышали плеск и басовитый возглас: "Ой!" И все это - в кромешной тьме, царящей снаружи шкафа. - Я иду на помощь! - с этим криком Смолянин выпрыгнул следом. Потом тяжело плюхнулся Иван-дурак, и мы услышали его невозмутимый голос: - Что разлеглись-то, посередь лужи, а? Еще мудрецы... Хуже детишек малых. Глаз да глаз за вами надобен... Осторожно выйдя из шкафа, мы оказались по колено в мутной холодной воде. Была ночь. Несколько звезд робко светили в разрывы туч. Шкафа за нашими плечами больше не было. - Мрачноватый мирок... - Холмс поежился и порылся в карманах. - Трубочным зельем побалуюсь - сразу уютнее станет. Держась за руки как дети - лишь огонек в трубке Холмса служил нам ориентиром, мы пошли вперед. - Очень это обидно, что я в луже промок, - сказал Смолянин. - Вот, кто знал, куда и как? Сколько прошли, а еще такой лужи не встретили... чудно. Кто здесь живет-то, в глухомани этакой? - Это еще не глухомань, - возразил Кубатай. - Вон, недалече как бы свет теплится. Люди здесь живут, может еще кто. И вы уж давайте, друзья, маскировку соблюдать. А заодно помните - я снова не Кубатай, а Кубату. Осторожность нужна. Мы шли в сумраке; темнота густела позади и спереди, но скоро вдали замерцали огни. Крутой косогор заслонял мутное небо, а внизу раскинулось большое селение. Туда мы и поспешили, в надежде на жаркий огонь, стены с крышей и дверь - отгородиться от ночи. Вскоре мы наткнулись на запертые ворота, впрочем рядом была сторожка, а в сторожке сидел человек. Он изумленно вскочил и с фонарем поспешил нам навстречу. - Кто такие, откуда едете, чего с собой везете? - неприветливо спросил он. - Мы люди мирные, дела у нас у всех разные, добрались вот до вас, - сказал Смолянин. - Я, например, Мак-Смоллет. Чего еще-то? - Да ничего, ничего, мы гостям завсегда рады, - заверил его привратник. - Я-то еще нелюбопытный, а вы вот погодите, вас еще доймут распросами! Уж подумаешь, старый Горри полюбопытствовал... К нам нынче кто только не забредет. Даже эти... как их... маленькие такие... В "Пони" придете, так сами удивитесь. Привратник пожелал нам доброй ночи, и мы прошли. Кубатай возбужденно зашептал: - Слышали? "Маленькие такие..." Не о мальчишках ли он? - Всякое случается, вот как повезет - и не встанешь от радости! - поддержал его Мак-Смоллет. - Неужто и отыщем детишек? Я заметил, что говорить он, впрочем как и Кубату, стал вроде как по-другому. Видимо, сказывалась книга, в которую мы попали. Трактир, если приглядеться, обещал уют. Он стоял у дороги, два крыла его упирались в склон холма, так что окна второго этажа были сзади вровень с землей. Дверь украшала гордая вывеска: "ГАРЦУЮЩИЙ ПОНИ, СОДЕРЖИТ ЛАВР НАРКИСС". Кубатай неожиданно приосанился, стал словно бы выше ростом, и от фигуры его распространилась такая сила, что все мы оробели: - Не в добрый час попали мы сюда, друзья... Ох, и тяжкая же доля досталась жителям этого мира. Тьма сползает на землю... - Ку батай ненадолго замолчал, потом встряхнулся и продолжил: - Впрочем, что нам с того? Пацанов выручим, перекусим на дорожку и - в ближайший шкаф. - Оно бы неплохо, можно и за ужин не платить... - робко пискнул Смолянин. Я согласно покивал, но Кубатай удостоил нас таким взглядом, что я отвел глаза, а бедный переводчик присел, а потом неохотно проронил: - Можно и заплатить. И мы вошли в трактир. Навстречу нам пулей вылетел лысый краснолицый толстяк в белом переднике. В руках у него был большой поднос с грудой обглоданных костей. - Добрый вечер, добрый вечер, добрые господа, - затараторил он. - Что угодно, чем услужить могу? - Поесть, попить, поговорить, - сурово ответил Кубатай. - Вы - господин Наркисс? - Вот именно! - обрадовался толстяк. - А зовут Лавр. К вашим услугам! Поесть - накормим, попить - упоим, поговорить - заболтаем. - Где дети?! - перешел прямо к делу Кубату. - Какие дети? - округлил глазки толстяк. - Двое, мальчик и... мальчик. Стражник у ворот признался нам: прошли, дескать, маленькие... - Так то ж хоббиты! - расцвел в улыбке толстяк. - Господа Крол, Брендизайк, Скромби и Накручинс! - Дьявол, - выругался себе под нос Кубатай. - Не люблю этот перевод... Итак, Лавр, детей в трактире нет? - Мальчик-конюх, девочка-посудомойка, поваренок... - начал перечислять трактирщик. Кубатай повернулся к нам: - Что будем делать, брузья? Вернемся? - По какой такой причине? - Холмс прочистил трубку и пояснил: - Мы ведь отдохнуть хотели. А потом, со свежими силами, - за поиски. - Как бы оно не вышло чего, - изрек Смолянин. - Однако же уходить не покушав - дело скучное. Шерлок верно говорит - можно и переночевать. Я представил себе уютный трактирный зал, пиво, мягкую постель... Взмолился: - Давайте передохнем! - А ты, Иванду? - Кубатай решил выяснить мнение всех. Негр пожал плечами: - Сударь мой Кубату, я - воин и не стремлюсь к уюту. Стремление защитить малых и слабых - главное, что мной движет. Но друзья наши устали. Погреться, выпить, закусить - это все прекрасно. - Решено! - махнул рукой Кубату. - Лавр! Комнату с пятью постелями и вкусный ужин! Через несколько минут мы уже сидели в маленькой уютной комнате и ели горячий бульон, заливное мясо, ежевичный джем, свежевыпеченный хлеб, вдоволь масла и полголовы сыра. Специально для Иванду принесли крынку молока и тарелку с солеными огурцами. - Неплохо, неплохо, - бормотал Смолянин, прожевывая яства. - Только хорошо бы еще чего-нибудь домашненького, естественного... консерву какую-никакую... - Увы, не захватил, - с явным сожалением в голосе откликнулся Кубатай. - Если вас удовлетворят скромные достижения девятнадцатого века в искусстве консервирования... - неожиданно велеречиво начал Холмс, - то ананасовый компот - к вашим услугам! И он извлек из кармана небольшую жестянку. На мой удивленный взгляд Холмс, потупившись, признался: - Да, милый друг, я часто беру с собой эти простые и сытные продукты. В лондонских доках, баскервильских торфяных болотах, провинциальных гостиницах - всюду они выручали меня. ...Нередко, помогая ему в расследываниях, я испытывал невыносимый голод. И был уверен, что и друг мой испытывает то же самое. Но я проглотил обиду. К сожалению, только обиду... Мы уставились на жестянку. Мы предвкушали вкус ананасового сока. Мы поняли, что никогда в жизни не ели ничего вкуснее. Жалко лишь, что в трактире не оказалось консервного ножа... Первым за банку принялся сам Холмс. Повозившись пару минут, сломав перочинный нож и погнув вилку он смущенно отдал консерву Смолянину. - Как бы ее открыть, так или этак, - бормотал Смолянин, вертя банку. - Если бы поддеть хорошо, или подцепить крепко... Послушав его с минуту, Иванду покровительственно хлопнул Смолянина по плечу, вынул свой огромный меч, нацелил его на банку, и налег на рукоять... Раздался треск, звяканье ломающейся стали, и в руках Иванду оказался... обломок меча! - Кладенец... - убитым голосом запричитал негр. - Кладенец... Любимый меч... Кейсероллом дареный... Ох... Схватив злополучную банку он метнул ее за окно. Потом сел, баюкая в руках сломанный посередке клинок. - Не горюй, - постарался утешить его Кубатай. - Всякое бывает. Есть здесь один герой, Арагорн, так ему сломанный меч целое королевство принесет! - Как это? - скорбно прошептал негр. - История долгая, - задумчиво произнес Кубатай. - Да что еще делать после ужина, как ни байки трепать? Расскажу... И он пустился в долгое повествование о каком-то кольце, малорослом народце - хоббитах, злом чародее Сауроне и прочих сказочных ужасах. Я, признаться, не слушал. Подремывал, глядя на пыхтящего трубкой Холмса, выковыривающего грязь из-под ногтей Смолянина, пылающий в камине огонь... - Вот так все и закончится! - громко объявил Кубатай, разбудив меня. Иванду, подавшись вперед, с полуоткрытым ртом смотрел на генерала. Тихо произнес: - Да это... это ж покруче Кащея будет! - В какой-то мере, - признал Кубатай. - Дела... - Иванду уставился на сломанный меч в своих руках. - Может выйдем в общий зал, с народом пообщаемся? - Зачем? - забеспокоился Кубату. - Ну... Обидно все же, в такой книжке интересной побывать, а ничего толком не увидеть... - Пойдем... Я неохотно вылез из кресла и последовал за спутниками. В зале собрался самый разнообразный и пестрый народ. Я разглядел посетителей, когда глаза привыкли к тамошнему свету, чтобы не сказать полутьме. Лавр Наркисс разговаривал с какими-то коренастыми, крепкими мужичками, похожими на лондонских угольщиков. Кубатай шепотом сообщил, что это гномы, но я ему не совсем поверил. Кроме гномов и людей сельского обличья в зале толкалось немало невысоких, бойких, говорливых парнишек. Вначале я принял их за местную молодежь, потом увидел, что босые ноги "молодежи" покрыты густым слоем шерсти и обомлел. - Это они и есть, - тихо объявил Кубатай. - Хоббиты! Им и предстоит с врагом бороться! - Таким малышам? - Иванду недоверчиво глянул на Кубатая. - Что творится... что творится, а? Мы сели за пустой столик в углу и принялись попивать кисловатое пиво, разглядывая компанию хоббитов, рассказывающих какой-то вздор местным завсегдатаям. Чем дальше, тем больше умилялся Иванду: - Какие они славные, верно? Точь-в-точь, как кролики, что мне в детстве маманька подарила... Ох, пропадут же они... Ох, пропадут... - Не бойся, - успокоил его Кубатай. - Им поможет Арагорн! - А? - слабо донеслось из-под стола. - А? Я! Арагорн... всегда поможет... Мы в ужасе уставились под стол. Там, в пивной луже, валялся крепкий, загорелый дочерна человек. Делая слабые попытки подняться, он пьяно улыбался нам. - Ты кто? - ошалело спросил Кубату. - Ара... Ара... Арагорн! Вот! Руку дай... не надо, я сам... - Где твой меч? - возмущенно спросил Иванду. - Меч? - На мгновение глаза Арагорна протрезвели. - Да, был... Я его гномам на пиво сменял. Все равно... Ик!.. сломался... Мой меч, что хочу, то и делаю... - Тебе же пора хоббитов выручать! - прошипел Кубатай. - Очнись, герой! - Хоббиты? - Арагорн оперся об пол. - Да, помню-помню... Так что, мы будем хоббитов спасать или так и останемся под столом? И с этим риторическим вопросом Арагорн, блаженно щурясь, погрузился в сон. Дальнейшие попытки его поднять выдавили из бедного героя лишь жалобную фразу: - Враг то и дело ставит мне ловушки... Тяжко! Темно! - Да, - мрачно сказал Кубату, - Арагорн, потомок славного рода, - спился! - Древнее золото редко блестит... - пьяно прокомментировал Арагорн из-под стола. - Беда! Кто же хоббитов спасет? - с мукой в голосе вопросил Кубатай. - Я. - Кто? - взвился Кубатай. - Кто сказал "Я"? - Я, Иван-дурак, русский богатырь, - гордо ответил Иванду. - Иван! Но ты не можешь! Ты настоящий! - вскричал Кубатай. Иван пожал плечами: - А кто разберет, где настоящие, а где придуманные? Холмс, ты - сможешь? Холмс покачал головой. - Вот так-то, Кубатай. Ловите Кащея сами - а я здесь правому делу подсоблю. Все одно - без кладенца я вам не помощник... - Иван, тут отсталость... древность... - Электричеств всяких и у нас нет, - твердо ответил Иван. - Так оно и так, но вроде как и Русь защищать надо, - вступил в разговор Смолянин, - да и дружки у тебя, как-никак... - Дураков на Руси немерянно, найдутся защитнички, а друзья - поймут. Иван был непоколебим... - Здесь бананов нет, - неуверенно заявил Кубатай. На мгновение Иван дрогнул, потом махнул головой: - Выдюжу! - Иван, но, в конце-то концов, ты же негр! - прибег к крайнему средству Кубатай. - Что ж, у каждого - свои недостатки, - с этими словами Иван стащил с пьяного Арагорна зеленый в пивных пятнах плащ, набросил на плечи, и твердой поступью направился к хоббитам... Впрессовываясь в крошечный платяной шкаф, стоящий в нашей комнате, Кубатай причитал: - Боже! Как же так! Иван... Иван... - Спаситель наш, - хмуро подтвердил Смолянин. - Так уж повернулось да вывернулось, что спас, не продал... Я закрыл дверцу шкафа - и открыл ее вновь, уже в библиотеку Кащеиного замка. Кубатай на четвереньках выполз из шкафа, сел у поредевшей книжной стопки и сказал: - Если бы вы знали, Холмс, как мы обязаны Ивану! Если бы не он... - Скопытились бы мы, верняк. - Смолянин пристроился рядом с Кубатаем и грустно сказал: - Князь-то, собака киевская, падла пустозвонная, приказал Ивану найти нас. Порешить хотел, козел... И вот что рассказал Смолянин. Глава восьмая, в которой хитрость порождает  благородство, а разоблаченный враг делает ноги.  Нельзя сказать, что задание Владимира пришлось богатырям по вкусу. Даже с Добрыни спал первый азарт. Едучи по столице, они неспешно обсуждали ситуацию. - Что ни говори, а нехристи чужеземные с нами в один поход ходили, за одной самобранкой хлеб-соль ели, - рассуждал Добрыня. - Зачем им Забавушку околдовывать? Даже если и замыслили они чего дурного... нехорошо нам их полонить. - Правильно! - обрадовался таким словам Иван-дурак. - Давайте воротимся, скажем: пошли, мол, княже, других богатырей на поиски. Силы-то в супротивниках, почитай, никакой нету, тут и Федот-стрелец справится! - Что-то ты, Иван, добрый больно, - хохотнул Илья Муромец. - Кубатай-кавказец у тебя Марью увел, а ты благородством пылаешь! Слегка покраснев, что, к счастью, было незаметно при его цвете кожи, Иван ответил: - Потому и благородный, что сам я хотел с Марьей отношения заканчивать. Некогда мне любовь разводить, надо карьеру делать! - А! - с уважением произнес Илья Муромец. - Вот оно что... Хитрый Алеша Попович как всегда спас ситуацию: - Друзья! К чему муки душевные? Мы же не убивать нехристей хотим, а на допрос... то есть, на беседу, к князю препроводить. Князь у нас строг, но справедлив. Мухи даром не обидит! - Даром не обидит, - согласился Иван. На том и порешили. Оставалась лишь одна маленькая проблема - как найти чужеземцев? - Давайте рассуждать по-ученому, - предложил Добрыня. - Где бы мы были, не пошли нас на поиски служба государева? - В трактире... - пожал плечами Илья. - Во! А нехристи не на службе! Значит - они в трактире! Поехали искать! - Рубликов мало, - вздохнул Илья. - Расходы на Владимира! - поднял брови Алеша. - Мы ведь не пьянствовать собрались, а врагов княжьих искать! - Логично, логично, - оживился Илья Муромец, решив блеснуть ученым словечком. - Так, откуда поиски начнем? - С "Града Китежа", - робко предложил Иван. - Самое людное место, да и медовуха там славная... - Зато закуска хреновая, а я с утра не емши, - отмел предложение Добрыня. - Лучше в "Красно Солнышко" двинем... - Это где царскую водку самогоном разбавляют? - развеселился Илья. - Молодежь... Поехали в "Булатную рукавицу", там и накормят, и напоят, и разговор поддержат. - Так это... "Рукавичка"-то в богатырских казармах расположена, нехристей там никак быть не может! - растерялся Иван. Но пришпорившие коней богатыри особого внимания на его слова не обратили. Лишь сердобольный Алеша бросил на ходу: "Убедиться надобно!" К полуночи богатыри убедились, что хитрых нехристей в киевских трактирах нет; а князь Владимир немалый урон казне понес. Друзья ехали по пустынной ночной улице, мучительно размышляя. - По постоялым дворам пройтись... али по девкам гулящим... - рассуждал Алеша. - Или еще в трактирах поищем? Иван его не слушал. Иван думал. В последнее время занятие это стало ему нравится, и уже не вызывало прежней испарины. Сказались, видать, беседы с мудрецом... - А не слыхал кто, не собираются ли бояны на сходку очередную? - неожиданно спросил он. - Кубатай очень тусовки любит, обязательно придет... - Насчет боянов - не знаю, а вот вышивальщицы княжьи этой ночью девишник устраивают, - сообщил Попович. - Кузина моя, златошвейка, говорила намедни. Иван поскреб затылок. Решил: - Ладно, проверим... Через несколько минут богатырские кони весело топтались у общежития златошвеек. Богатыри торопливо расчесывали усы и поправляли кольчуги. - Значит так, - решил Иван, незаметно принявший командование. - Я первым пойду, проверю, там ли чужеземцы. Нечего зря девок пугать, всей толпой вваливаться. - Правильно, - поддержал его Муромец, - пусть расслабятся сперва. Иди, Иван. Иван пошел. Открыв дверь березовую, что вела в двухэтажный терем общежития, он наткнулся на старца, смирно сидящего на лавке. - Куда путь держишь? - вопросил старец. - На девишник! - честно признался Иван. - Что-то я косы твоей не угляжу, красна девица! - съязвил отважный ветеран. Иван насупился и многозначительно потряс булавой. - Богатырь, - укоряюще произнес старец, - неужто на служивого руку подымешь? Невелено пускать! - И я на службе, - не сдавался Иван. - Не девок я портить пришел, вот те крест! Мне бы только на минуточку, одним глазком глянуть... - Эх, бедолага, - старец, видно, понял Ивана не совсем верно, но сменил гнев на милость. - Ладно, иди, глянь. Только булаву оставь, с оружием не пущу. Отвесив доброму старику поклон, Иван стрелой каленой взвился по лесенке. Прошел по коридору, вслушиваясь... Так. Из-за одной двери доносился легкий шум... Иван приоткрыл дверь и глянул. Уютная горенка была набита статными девками - княжескими вышивальщицами. Горели свечи восковые, придавая их лицам загадочность и игривость. А посредине комнаты, за прялкой, сидел... Кубатай! - Ох! - только и промолвил Иван, сам пораженный своей прозорливостью. - Что мы имеем? - вещал девкам Кубатай. - А имеем мы нить. Не слишком прочную, но - ручной работы, что ныне модно. Вот лишь расцветки у пряжи бедноваты. А что мы предпримем? А вот что предпримем! Смолянин! Из угла выступил толмач, бережно держа завернутый в тряпицу предмет. - Кто поможет нам, златошвейкам? - вопрошал Кубатай, в пылу выступления причислив себя к женскому полу. - Нам поможет Смолянин! Человек с золотыми яйцами! Девки ахнули, и взгляды их слегка затуманились. - Вот он, - продолжал речь Кубатай. - Вот он, спаситель. Благодаря его способностям... да что говорить! Лучше один раз увидеть! Смолянин, показывай! Девки охнули и подались вперед. Не заподозривший дурного Смолянин развернул тряпицу, извлек на свет белый золотое яйцо и передал его Кубатаю. Тот разбил его над припасенным заранее блюдечком. - Вот оно! Золотую скорлупу пока в сторону... пригодится... белок и желток сюда, как видите - они тоже золотые... немножко сахара, для вязкости. Размешаем... Что у нас получилось? - Золотой гоголь-моголь! - гордо ответила одна из девиц. - Нет, что ты! Получилась позолота! Пропускаем нить через раствор, обтираем, слегка подсушиваем... Видите? Видите, как она блестит и сверкает? - Мы видим, мудрый Кубатай, - хором ответили девки. - Подойдите поближе. Ближе... Потрогайте нить. Чувствуете, какая она мягкая и шелковистая? - Мы чувствуем, мудрый Кубатай... - Итак, у нас есть дешевые и красивые нити! И что мы будем делать? Правильно, вышивать! Наладим кустарное производство... И тут взгляд Кубатая упал на Ивана-дурака, глубоко просунувшегося в дверь. - Ох! - повторил он недавнюю реплику Ивана. - Дурак! - обрадовался Смолянин, не имевший причин бояться. - Выйди на минуточку, мудрец, - позвал Иван. - Пусть пока девки ниточки пощупают, побеседуют... Бедный мудрец медленно прошествовал к двери, бросил последний взгляд на вышивальщиц, горестно вздохнул и вышел в коридор. Иван прикрыл дверь и наступило тягостное молчание. - Как дела на Руси? - первым не выдержал Кубатай. - Спокойно, - с достоинством ответил Иван. - А на Большой Земле? - Да тоже ничего... Погода скверная стоит, все дожди да дожди... Разговор не клеился. Мудрец прятал глаза и смущенно ковырял пальцем в ухе, Иван страдал неподвижно. - Как Марьюшка? - спросил он наконец. - Ничего... привыкает. Сына вот родила недавно. - Сын - это хорошо! - свирепея начал Иван. - Иваном назвали... - продолжил хитрый Кубатай. Дурак поперхнулся и робко спросил: - Так что ж, помнит меня Марьюшка? - А как же! - оживился Кубатай. - И я помню, и она. Порой вздохнет, да и скажет: "Люблю, мол, тебя, Кубатай, а Иван-то все равно перед глазами маячит! Эх, жизнь непутевая..." - Значит, так, - решил Иван. - Не держу я на вас обоих зла. Что делать, раз уж так повернулось... Приезжайте в гости, пображничаем. А сейчас дело у меня к тебе есть. - Какое? - спросил обрадованный Кубатай. - Велено тебя с толмачом к князю Владимиру доставить. На предмет вашей благонадежности. Советник новый, Гришка Распутин, чего-то против тебя имеет. - Не пойду! - завопил Кубатай. - И не проси! - Да я и не прошу, вобще-то. Возьму вас с толмачом под мышку, да и отнесу в темницу. Делов-то... Снова наступила тишина. Мудрец откашлялся и укоризненно сказал: - А говорил: "зла не держу"... - Так не держу ведь! Приказ князев! - За приказами легко прятаться. Эх, Иван... - Да я не причем! - Знаю, знаю... Как приедет Марьюшка меня разыскивать, скажи: сгинул, мол, Кубатай, в застенках княжеских, велел кланяться, сыночка одной подымать... И не забудь уточнить, что ты - не причем. Несколько мгновений Иван-дурак простоял столбом, нервно жуя воздух, потом из глаз его покатились слезы. - Ой... ой, доля моя тяжкая... и зачем я пошел тебя искать?.. Кубатай ждал. - Бегите! - решил Иван. - Бегите с Руси, нехристи! Да побыстрее! - Будет сделано, Иван! - оживился Кубатай. - Береги себя, в гости приезжай, будет что нового - пиши! Смолянин! Из дверей показался растрепанный толмач. - Надо менять дислокацию, - сообщил ему мудрец. - Против нас строят козни! И чужеземцы рванули по лесенке. А Иван-дурак, поглядев им вслед, зашел в горенку. Вышивальщицы встретили его появление удивленным писком. - Ну что, девки, будем визжать, или медовуху пить? - мрачно спросил Иван. - Медовуху? - оживились златошвейки. - Ее самую, - Иван достал из-за пазухи бутыль медовухи и чекушку царской водки, припасенные в каком-то трактире. - Сладенькое - дамам, а нам, богатырям - напиток покрепче! И начался девишник. Долго ли, коротко ли топил Иван свое горе горькое да измену нежданную, то неведомо. Только под утро вышел он из терема, провожаемый вздохами златошвеек, взял у старика служивого, укоризненно качающего головой, булаву и побрел куда глаза глядят. На то, что три богатыря запропастились куда-то и не дождались его, Иван особого внимания не обратил. А зря! Дело было так... Отпущенные благородным Иваном нехристи вихрем слетели по лестнице, и уж совсем было собрались убегать, как вдруг... - Мудрец с толмачом! - завопил Алеша Попович, протягивая к бедным чужеземцам карающую длань. - Никак убегли от Ивана? - Он нас сам отпустил! - неосторожно сообщил Кубатай. - Погубит Ваню доброта, - покачал головой Алеша Попович. - Совсем парень умом тронулся - на гнев княжий нарывается! - Ничего, мы его спасем, - решил Илья Муромец. - Отведем басурманов в темницу, а сами скажем, что их Иван поймал. Так и сделали. Подхватили чужеземцев, бросили поперек седел, да и поскакали... А Иван, томимый печалью и жаждой, шел по просыпающемуся Киеву. Прошел мимо Днепра, где на берегу парубки с дiвчинами жгли костер и пели частушки, посидел на заваленке какой-то хаты, под развеститой опунцией, пугнул макаку, ворующую на общинном поле батат... И решил - надо идти с повинной. Кубатай со Смолянином уже далеко, никто не догонит. А скрывать свой поступок - не богатырское дело. Дворец Владимира возвышался невдалеке от терема Советников, где денно и ночно сидели княжьи мудрецы. Терем был обложен хворостом, а неподалеку дежурили стрельцы с огнивами - на случай, если князь решит провести перевыборы. Иван зашел в сторожку, поболтал со скучающими стрельцами, попил кваску и немного посплетничал. Тема была одна, неиссякаемая - причуды Гришки Распутина, княжьего приятеля и помощника. В последнее время Гришка взял манеру париться в бане с замужними девками, причем на прелести их не глядел, а требовал хлестать его веником и поливать квасом... Сойдясь на том, что поп Гапон был не в пример лучше Гришки, Иван распрощался со стрельцами и пошел сдаваться. Долго бродил Иван по дворцу. Владимир еще почивал, а сдаваться кому попало было не с руки. Наконец, утомившись, Иван направился прямо в застенки, решив ознакомиться с будущей квартирой. В застенках было тихо, лишь из пыточной камеры доносились голоса. Со скуки Иван решил послушать, и подошел поближе... - Признавайтесь, тати, супротив князя злое замышляли? - Опомнись, крестьянин! - урезонивал кто-то говорящего. - Нам твой князь даром не нужен! - Ага, значит власть ни в грош не ставите? Иван приоткрыл дверь... Посреди пыточной камеры стоял Гришка Распутин в алом армяке, подпоясанном веревочкой и многозначительно крутил в руках плеть. А перед ним, привязанные к дубовым колодам, сидели... Смолянин и Кубатай. Иван в сердцах плюнул: - Вот ведь остолопы! Все одно - попались! - А скажите-ка, нехристи, - голос Гришки вдруг изменился, - как вы детишек спасли? - Каких детишек? - удивился Кубатай. - Стаса с Костей! Я ж их спрятал надежно! А с реальностью ничего не делается! "О чем это он?" - подумал Иван. - Откуда про реальность знаешь, мужик? - возмутился Кубатай. - Я все знаю! И про ДЗР, и про Остров наш, и про тебя, генерал! И вовсе я не мужик! Я - сам княжеской крови. "Это не Гришка, - сообразил Иван. Кто-то другой. Но кто?" Ивана осторожно похлопали по плечу. Богатырь обернулся. За его спиной стоял бородатый мужичок в красном армяке, подпоясанном веревочкой. В руках мужик держал несколько бутылок. - Друг мой, - произнес мужик, подмигивая. - Я очень опечален! Распутин так популярен, что появилось много подделок! Иван заморгал, чувствуя, что окончательно сходит с ума, а мужик разъяснил: - Только тот настоящий Распутин, у кого на фуфайке написано: "ORIGINAL"! - А ну-ка, покажи, - потребовал Иван. Мужик гордо распахнул армяк. На фуфайке, действительно, было написано заветное слово. - Кто же тогда там? - Иван вгляделся в фальшивого Распутина. - Знакомо мне его лицо. Добренькое такое, ласковое... А-а-а! Выхватив булаву Иван снес дверь и ворвался в пыточную камеру, где лже-Распутин хвалился перед пленниками: - Выкрал я тех пацанов, да и спрятал надежно! Вся реальность погибнет, кроме меня! Потому что я... - Кащей Бессмертный! - заорал Иван, занося булаву. Злодей присел и торопливо забормотал что-то, махая руками. За миг до соприкосновения булавы с головой он подернулся радужной дымкой и исчез. - Вот ведь ирод! Вот злодей! Князя обманул! С нашими бабами парился! Распутина фальсифицировал! - бормотал Иван, развязывая басурманов. - Ну ладно, теперь все в порядке, все хорошо... Сейчас я вас освобожу, мы с настоящим Гришкой князю все объясним, отправим вас домой с почетом... - Не до почета нам, - хмуро сказал Кубатай, потирая руки. - Кащей решил весь мир погубить! - Как это? - аж присел Иван. - Долго объяснять. Пацанов одних украл... помнишь, рассказывал когда-то? В общем, если не спасти их, всему хана. - И Земле Русской? - И ей, родимой. - Что делать-то? - К Кащею снова едем, порядок наводить... - Кубатай глянул на толмача и ехидно добавил: - Не отговаривайся, что со службы военной ушел. По законам черезвычайного времени я тебя мобилизую! - Я же в утку превращусь, - вздохнул Смолянин. - А ты - в кота. - Не превратимся! Я таблетки припас... И Кубатай извлек из кармана два пузырька - один розовый, другой голубой. - Последнее достижение нашей фармакологии! Химия против колдовства! Антиутин и антикотин! Обладают приятным вкусом, мягким ароматом, предотвращают превращение в сказочных персонажей. Заодно испытание проведем, премию получим... ...Гапон лежал на полянке, уткнувшись носом в траву, и мечтал. А представлялись ему картины сладостные: сам он на троне княжеском, Алена Соловьинишна по леву руку в уборе парчовом, богатыри скованные - на полу. А в уголку, как водится, парочка прикормленных боянов, хвалебную былинку сочиняют... Гапон зажмурился, как кот, обожравшийся сметаны, и представил себя перед народом. Народ, конечно же, ликовал и просил: "Дай нам свое благословление, Гапон!" А Гапон улыбался и воздуху набрал для ответа... - Дай ножницы на минутку, Гапон, - послышалось из-за спины. - Даю! - еще не отойдя от мечтаний ответил Гапон, машинально протягивая ножницы. А когда опомнился, вскочил и обернулся, было поздно. Рядом стоял Иван-дурак и отрезал кусок от мотка веревки. - Иванушка, чего это ты, а? - слабо спросил Гапон. - Веревку режу, - явно раздосадованный недогадливостью Гапона ответил Иван. - А зачем? - Ну не на целой же тебя, иуду, вешать. Жалко веревку... У тебя мыло есть? - Нет... - обмер Гапон. - Придется без мыла. К Ивану тем временем подошли два чужеземца, Гапону незнакомых. Как без труда может догадаться читатель, чужеземцами этими были Кубатай и Смолянин. - Если нет мыла, - заметил Кубатай, - можно использовать свиной жир или сливочное масло. Вон, в корзине, изрядный кусок лежит. Цель намыливания - не обеспечение санитарии и гигиены, несколько запоздалой в таких случаях, а снижение трения. - Мудрец! - похвалил Иван, потянувшись за шматом сала. - Не губите! - вскричал Гапон. - Почему это? - удивился Иван. - Али не ты Кащея выпустил? - Я вам пригожусь! - стоял на своем Гапон. - Как это? - Я много чего знаю! - А про двух мальчиков, Костю и Стаса, знаешь? - Это те, которых Кащей в книжку спрятал? - радуясь болтливости Кащея спросил Гапон. - Знаю, знаю! ...Минут через десять, когда Гапон рассказал все или почти все, что знал, Иван-дурак и Кубатай переглянулись. - Ну так что, отложим наказание? - недовольно спросил дурак. - Отложим, - махнул рукой Кубатай. - А веревку я зря резал? - Почему зря? Руки свяжем Гапону. На том и порешили. Надежно увязанный поп был помещен в одну из темниц, до окончательного решения своей судьбы. А наши герои поспешили в библиотеку. Тут-то и ждал их сюрприз - бесконечные ряды книжных полок... - Такого не бывает, - только и вымолвил Иван, разглядывая книги - Они же все разные! И даже Кубатай смутился. - Здесь нужен специалист, - со вздохом сказал он. - Сыщик. - Так давай позовем такого, с Большой-то земли, - предложил дурак. - Нет у нас давно сыщиков, - поморщился Кубатай. - Преступников перевоспитали, потом и сыщиков ликвидировали... Только в книжках и остались. В книжках... Да-с. В книжках! Эврика! Он забегал вдоль стеллажей, пока не вернулся с книгой: "Приключения Шерлока Холмса". - Вот! Вот кто нам поможет! Самый гениальный сыщик всех времен и народов! Придуманный, но это не беда. И, главное, привычный работать по старинке, без электричества, приборов, машин!.. Глава девятая, где я снова понимаю истину  без помощи моего гениального друга. И истина эта ужасна... (Рассказывает доктор Ватсон.)  Рассказ наших потомков был столь же увлекателен, сколь и запутан. Но была в нем фраза, которая немедленно привлекла мой ум, тренированный врачебными буднями, неустанным писательским трудом и борьбой с преступным миром. - Придуманный? - гневно воскликнул я. - Что вы этим хотите сказать? Что я выдумал сэра Холмса? Что я попал в будущее не со своим верным другом - талантливым сыщиком, испытанным товарищем - а с персонажем книги? Генерал-сержант глянул на говорливого Смолянина так, словно хотел отвесить ему затрещину, но боялся ненароком прибить насмерть. И глухо произнес: - Ватсон, дорогой, успокойтесь. Истина в том... - Почему бы вам не сделать следующего шага? - продолжал бушевать я, удивленный спокойствием Холмса. - Почему бы не предположить, что и я - всего лишь книжный персонаж! Мысль эта требовала дальнейшего развития, и я продолжал, глядя на опустившего трубку Холмса и потупившихся Кубатая со Смолянином: - Ведь как гладко получается! Я - лишь персонаж, выдающий себя за автора книг о Холмсе. Этакий комический друг главного героя! Ха! А автор книг о Холмсе... э-э-э... сэр Артур Конан Дойль, мой издатель. - Ватсон, я поражен, - тихо сказал Холмс, положа руку мне на плечо. - Я неоднократно замечал, что в вас заложена постоянная тенденция к развитию... но не думал, что вы совершите такой великолепный мыслительный взлет! Гениально! Ничего не замечая, проходя мимо бесспорных улик, не слыша иронических намеков - и вдруг выдать стопроцентный результат! - Какой результат? - опешил я. - Стопроцентный, - кивнул Холмс. - Вы не ослышались. Итак, джентльмены, - обратился он к ДЗР-овцам, - раз уж и доктор Ватсон понял истину - таиться далее бесполезно. Карты на стол, джентльмены! Смолянин часто заморгал и робко достал из кармана колоду атласных игральных карт. Протянул ее Холмсу. Тот поморщился, и продолжил: - Еще в самом начале наших приключений, когда я понял, что мы попали в замок через тот же агрегат, что ведет в Вымышленные Миры... Я уже не слушал Холмса. Я бродил по библиотеке, держась за голову и с ужасом разглядывая свое отражение в стеклах шкафов. Придуманный! Я - лишь придуманный Конан Дойлем персонаж! В моем мире сэр Артур Дойль - начинающий издатель, бывший врач, с которым мы сдружились в университете. Милейший, но абсолютно лишенный воображения и писательского дара человек. А на самом деле - он и есть писатель, автор "Записок о Шерлоке Холмсе"... Я чувствовал, что нахожусь на грани обморока. Но не обманывают ли нас потомки? Нет! Ведь сам Холмс подтвердил, что мы - придуманные герои. А Шерлоку я верю безоговорочно. Наверное... наверное, таким меня описал сэр Артур Конан Дойль. Боже милосердный, как ужасно понять, что вся твоя жизнь - лишь плод чьего-то воображения! Стоит ли тогда жить вообще? Я пох лопал по карману, где лежал мой старый армейский револьвер. Грех конечно, но... Нет, надо успокоиться. Я напрягся, пытаясь рассуждать логично. Как Шерлок. Давалось мне это с трудом, наверное Дойль постарался, но я приложил все силы. В конце-концов - я врач. Мой ум холоден как скальпель, остр как ланцет, гибок как бинт! Пусть я никудышний сыщик, но зато - опытный врач. Это чего-нибудь да стоит... Чуть успокоившись, я стал вспоминать свою жизнь. Все видилось отчетливо и ясно. И окончание Лондонского университета в 1878 году, и назначение в Пятый Нортумберлендский стрелковый полк, и ранение при Майванде... Да, конечно, это могло быть описано сэром Дойлем. Но не мог же он описать в книгах такие интимные моменты, как... ну, скажем, студенческие вечеринки с веселыми девочками... или тот приступ дизентерии, что схватил меня посреди парка пешаварского госпиталя. О, ужасное, постыдное воспоминание, но сейчас я был ему рад. Такое в книгах не описывают. Значит... значит я не просто придуманный персонаж. Я живу полнокровной жизнью! А отдельные эпизоды, придуманные Дойлем... что ж, спасибо ему за них! Они сделали мою жизнь куда увлекательнее, чем у большинства людей. И для целого мира - моего мира! - именно я - автор знаменитых рассказов о Шерлоке Холмсе. Успокоенный и просветленный, я мирно побрел вдоль книжных полок. В конце-концов, вон сколько Вымышленных Миров! И у меня есть подозрение, что жить в них куда интереснее, чем в Настоящем. А электричество мы и сами разовьем как следует! ...Холмс встретил мое возвращение ласковым взглядом, и закончил обращенную к Кубатаю фразу: - Так что - истина всегда выходит наружу! Запомните это! - Вышла бы наружу истина, куда Кащей детишек спрятал... - пробормотал Кубатай. - Я это давно знаю, - невозмутимо сообщил Холмс. - Что? - То! - внезапно разъярился мой друг. - Раз уж вы, джентльмены, позволили себе нас обманывать, то и я позволил маленькую хитрость. Я решил посмотреть на книжные миры... крайне любопытное занятие. А в какой книге спрятаны дети я знал сразу! - Откуда? - замогильным голосом спросил Кубатай. - Из сообщенных вами фактов! Вы не умеете складывать два и два, джентльмены! - Умеем! - возмутился Смолянин. - Четыре получится! Холмс тихо застонал и продолжил: - Кащей - лентяй, не так ли? Значит, книга должна была находиться рядом с Магическим Шкафом. Логично? Смолянин больше не встревал - он достал из кармана юбки бумажку, карандаш, и принялся что-то писать, бормоча и загибая перепончатые пальцы. - Логично, - признал Кубатай. - Но это - сотни книг! - Я выбрал два десятка. Почему? Да потому, что Кащей - аккуратист! Он взял такую книгу, которая по толщине идеально подходила под отломанную ножку шкафа. Чтобы шкаф не шатался! - Логично... - прошептал Кубатай. - И, наконец, главное. Кащей ваш, как истинный злодей, хитер. Он понимал, что в любом Вымышленном Мире дети найдут помощь, найдут друзей и союзников. Ведь в книгах всегда побеждает справедливость. А значит - он засунул детей в такую книгу, где они не могли никого встретить, где попросту нет персонажей. В книгу не художественную, а научную! И Холмс торжествующе достал из стопки книг невзрачный томик. - "Энциклопедия Южного полюса", джентльмены! Книга, описывающая ненаселенный материк - Антарктиду! Книга, где на детей набро сятся не придуманные злодеи - а беспощадный мороз и иные природные стихии. - Кошмар! - взвизгнул Кубатай, хватаясь за саблю. - Они же замерзли! Как вы могли медлить? - Спокойно, генерал! Как вы могли заметить, мы попадаем в Вымышленный Мир без всякой системы. Иногда - даже в те события, что в книге не описаны вовсе! Значит - некий магический закон сам направляет наш путь в наиболее драматический миг повествования. Мы могли отправиться на южный полюс вчера, а можем отправиться завтра. Все равно, мы попадем именно в тот момент, когда должна произойти кульминация сюжета. А именно - спасение детей! Я кончил. - Я тоже! - завопил Смолянин. - Я пр