Оцените этот текст:


-------------------------------------------------------------------
       Любое  коммерческое  использование  настоящего  текста  без  ведома и
прямого согласия владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.
      Настоящий текст был получен с официальной страницы писателя в сети
Internet на сервере "Русская фантастика":
      (С) Сергей Лукьяненко, 1997 г.

          http://www.rusf.ru/lukian/
          http://kulichki.rambler.ru/sf/lukian
          http://sf.convex.ru/lukian
--------------------------------------------------------------------

     Она спускалась   по   горному   склону.  Легче  ветра,  быстрее
стрелы...  Казалось,  что девушка летит,  так стремительны  были  ее
движения по едва заметной тропинке.
     Он видел ее всю:  густой, темный мед волос, разлитый по плечам,
хрупкость   тоненькой   фигурки   под   красно-сине-белой   блузкой,
раздувающейся  невиданным  флагом,  загорелые,  исцарапанные   ноги,
уверенно находящие опору... И серый металл в пистолетной кобуре.
     Он еще раз  порадовался  тому,  как  удачно  выбрал  место  для
засады:  в тени густых,  старых деревьев, на противоположном склоне,
невидимый для нее, спокойный, уверенный,  ж д у щ и й...
     Один раз    девушка   остановилась,   держась   за   бугристый,
высунувшийся из песка корень.  Оглянулась,  вбирая в себя весь  этот
жаркий  день,  колышущимся  солнечный  диск,  лес,  горы,  медленные
речушки и крошечные озера до самого  горизонта...  Потом  она  взяла
поудобнее ждущий металл и стала спускаться дальше.
     У него  затекла  рука.  Тощий  суетливый   муравей   недоуменно
посмотрел  на него с верхушки травинки.  Дурак...  Девушка на горном
склоне легла в полукруг  прицела,  палец  осторожно  нащупал  курок.
Стоит  лишь  нажать...  Игра  длилась  три дня,  и сейчас он получит
заслуженную победу...
     Ему вдруг  представилось  то,  что  сейчас  случится.  Огненный
факел,  летящий вниз,  тяжело натыкающийся на камни...  Мед волос, и
разноцветные  одежды,  и  дерзкий  уверенный  взгляд  -  и  все  это
исчезает,  превращается в крик.  гаснущий в  небесной  голубизне,  в
облачко дыма, запутавшееся в ветвях деревьев...
     Он вскочил,  отбрасывая то, ждущее, что дремало в его руках. Он
закричал, долго, изо всех сил:
     - Ка-а-а-атя!
     Девушка на  склоне  прыгнула  за  камни.  И как не сорвалась...
Мелькнули в воздухе сбитые подошвы  кроссовок,  она  прокатилась  по
земле, замерла за камнями...
     - Стой!!!
     Камень дернулся,  раскололся на куски, разлетелся неторопливым,
увесистым градом.  А из центра этого града ударила молния -  точный,
неотвратимый  выстрел.  Он  еще  не  успел осознать случившегося,  а
каждая клеточка тела уже взвыла,  выплеснула по нервам переполнявшую
ее боль.
     "Я горю..."
     Он прокатился  по  траве,  словно  пытаясь сбить с себя липкую,
пылающую, жадно ползущую внутрь смерть.
     "Проиграл".
     Рот сам раскрылся в крике. И мгновенно, отзываясь на этот крик,
вспыхнули, вывернулись наизнанку легкие.
     "Боль... Выключить боль..."
     Пока глаза  еще могли видеть,  он силился повернуться в сторону
девушки. Но это длилось недолго.
     "Почему я не убираю боль?"
     Огненный факел на порыжевшей траве...



     Сознание вернулось к вечеру.  В небе проклевывались звезды, дул
прохладный ветер,  и после пережитого это было чертовски приятно. Он
поднялся, брезгливо морщась, смахнул с тела жирный, вонючий пепел.
     Зачем-то посмотрел на давно опустевший склон. И пошел к дому по
колкой сухой траве.
     ...Она пила чай на веранде.  Грубый дощатый  стол  искрился  от
десятка  хрустальных  вазочек  с  вареньем.  Давняя Катина слабость.
Взглянув на него, она лишь покачала головой.
     - Иди мойся.
     Он долго мылся,  прямо  в  саду,  под  самодельным  душем.  Над
верандой   покачивалась   лампа,   в  бестолковом  восторге  звенели
комары... Несколько раз он выглядывал за дверь. Но Катя все еще пила
чай.   Обмотавшись  полотенцем,  он  вышел  из  деревянной  кабинки.
прошлепал по дорожке, намереваясь скрыться в доме...
     - Дэн!
     Он остановился.
     - Давай поговорим.
     Ну разумеется... Он молча уселся рядом.
     - Зачем ты это сделал!
     - Что?
     Они с любопытством смотрели друг другу в глаза.
     - Ты понимаешь сам.
     - Абсолютно не понимаю.
     - Ты не убрал боль.
     Он надеялся,  что Катя  скажет  это  по-другому.  С  раздумьем,
например:  "Ты  не  убрал  боль..."  Или с удивлением:  "Ты не убрал
боль?" Или,  хотя бы,  с возмущением: "Ты не убрал боль!" А это было
просто сообщение.
     - Ты не убрал боль.
     - Ну  и  что?-  он  спросил с внезапным ожесточением.- Испортил
тебе радость победы?
     Катя передернула плечами:
     - Это было мерзко! Такой крик...
     Глупый комар подкрался к ней сзади.  Осторожно вытянул хоботок,
целясь  проткнуть  нежную  кожу...   Дернулся,   отчаянно   зазвенел
крылышками  -  мгновенно  сработала  система  регенерации.  Хоботок,
крохотная пустая голова, такое же пустое брюшко исчезли.
     - Это действительно мерзко.
     Он проговорил подчеркнуто вслух,  а не про себя.  Закрыл глаза.
Бесполезная привычка, из тех полузабытых детских лет, когда люди еще
не умели видеть сквозь веки...
     - Мы с тобой вместе два месяца, Дэн.
     Два месяца.  Шестьдесят четыре дня, если точнее. "Девушка, мы с
вами  нигде не встречались?" Любопытный,  оценивающий взгляд.  "Пока
нет!"
     - Ты какой-то странный, Дэн.
     Угу. Неоригинально.  Не ты первая заметила.  В этот раз  я  еще
долго продержался. Шестьдесят четыре дня...
     - Помнишь, что ты натворил в Майданеке?
     Помню. Сорвался,  вышел из роли. Бросился на эсэсовцев с голыми
руками.  А  игра-то  называлась  "Вооруженное  восстание".  Все   аж
ошалели...
     - Ну чего ты молчишь! Может быть, ты не любишь Игру!
     Интересно, как это можно - не любить Игру.  Не любить, всю свою
жизнь, не любить весь мир... Как это можно...
     - Да, не люблю!

     Он удивился своим словам. А она - нет.
     - Дэн, почему ты не выстрелил в меня?
     Он пошевелил пальцами, словно нащупывал чью-то невидимую руку.
     - Я представил, как ты... как ты умрешь. И мне стало страшно.
     - Но это же Игра!  Ты боишься, что не сработает регенерационная
система!
     - Да нет, это невозможно... А зачем мы вообще играем?
     Она прищурилась, разглядывая его лицо.
     - А что еще делать?
     Действительно. Делать вид,  что  управляешь  машинами,  которые
давно  не  нуждаются  в  управлении?  Сидеть в лаборатории,  пытаясь
научить  человека  видеть  не  только  в  инфракрасных,   но   и   в
ультрафиолетовых  лучах?  Или ждать очереди на колонизацию очередной
планеты? Там Игра станет реальностью...
     - Я не знаю. Но с чего она началась, Игра?
     Она пожала плечами.  С тех пор,  как  люди  обрели  бессмертие,
наверное.  Игра  -  это  жизнь.  Что является основной чертой жизни?
Стремление убить.  Что является  основной  чертой  Игры?  Стремление
убить.  В инсценировке - на Перл-Харборе, где кипит вода и в который
раз тонут корабли,  и падают ведомые смертниками бомбардировщики  на
Курской дуге,  где танки спекаются с землей И кровью в один сплошной
черный ком;  в Хиросиме, где снова и снова вспыхивает пламя атомного
взрыва...
     Но ведь когда-то в первый раз это не было игрой!  Они не  могли
играть,  умирая  по-настоящему!  Их  вело  в бой что-то другое!  Они
бросались на колючую проволоку концлагерей не потому,  что это очень
интересно!  И  ведь  Дэн  почувствовал,  почти ощутил это неведомое,
непонятное,  когда в прекрасной инсценировке "Майданек"  смотрел  на
сытых,  откормленных  эсэсовцев,  избивающих  детей...  Он  бросился
вперед не потому,  что хотел испортить  игру,  соригинальничать.  Он
просто не мог иначе. Он почти понял! А они не хотят или уже не могут
понять. Слишком долго длилась Игра.
     Дэн посмотрел  на  нее.  И  прочел  в глазах то,  что совсем не
обязательно говорить словами.
     "Игра - это жизнь.  Играя,  живи,  живи, играя. Это не больно -
боль в твоей власти.  Это не страшно - ты умирал сотню раз и столько
же  раз  воскресал.  Убивай!  Это только игра!  Это весело!  Машины,
которые умнее тебя,  воскресят бренное  тело,  поставят  на  прежнее
место,  вложат  в  руки  новое  оружие.  Играй!  Не повезло сейчас -
повезет в следующий раз! Кто хочет сыграть в Чингисхана? Кандидатуру
на роль Гитлера,  побыстрее!  Экипаж "Энолы Гай"?  Играем! Майданек,
Освенцим, Хатынь, Сонгми? Играем!"
     Она встала  из-за  стола.  Волосы  цвета  густого меда упали на
плечи,  белое платье - флаг несостоявшейся капитуляции -  обрисовало
фигуру.
     - Я улетаю утром, Дэн. Вызови машину в семь, будь добр.
     Добр. Будь добр... Она пошла в глубь сада, обернулась.
     - Я  посплю  в  шезлонге.  А  ты  дурак,  Дэн.   Игра   -   это
единственное, что придает жизни смысл. Она в нашей крови...

     Холодный металл,  забытый  ею на стуле,  обжег руку.  Он поймал
белое платье в полукруг прицепа. Затаил дыхание. И нажал на спуск.
     Факел вспыхнул  в  ночи,  осветил  сад,  и  бревенчатый дом,  и
посыпанные песком дорожки...  Он остался сидеть в кресле, пока земля
возле  черной  горстки  пепла не зашевелилась.  Вынырнуло тупое рыло
реанимационного робота.  Приполз...  Миг - и машина  превратилась  в
полтонны оплавленного железа. Он прошелся по саду, захохотал:
     - Игра? Верно! Будем же играть!
     Второй робот  прилетел  через  шесть  минут.  Спланировал из-за
деревьев... Он прицелился, выстрелил, произнес, как аксиому:
     - Ни один робот не причинит вреда человеку. Будем же играть!
     На стенах его дома висел богатый арсенал.  Он выбрал  несколько
штуковин  поувесистее  и  повнушительнее.  Перекусил,  поглядывая на
пепел. Третий робот пытался прикрыться защитным полем. Но нейтринный
луч пробил поле...

     Его убили   к   вечеру  второго  дня.  Дом  штурмовали  морские
пехотинцы,  зеленые береты,  самураи династии Тан и  бригада  СС  из
дивизии "Мертвая голова".  Они умирали, воскресали, шли в бой снова.
А он  стрелял,  зная,  что  уже  выведен  из  памяти  регенерирующей
системы...
     Дюжий десантник  пнул  носком  ноги  его  жалкое,  искромсанное
ранами тело. Выругался, спросил:
     - А как та девушка, из-за которой все началось?
     - Откачали,- ответил кто-то.- Еще поиграет.
     Она стояла  совсем  рядом.  Смотрела   на   молчаливую   толпу,
поблескивающую самым разным оружием.  И читала во всех глазах один и
тот же вопрос, его вопрос... "Зачем мы играем! Что такое Игра!" Шаг.
Еще шаг. Она склонилась над Дэном, коснулась его лица:
     - Ты победил...

Last-modified: Mon, 08 Nov 1999 11:10:28 GMT
Оцените этот текст: