ажать против дальнейших задержек в отправке конвоев. Русские
сейчас находятся в тяжелом положении и вправе ожидать от нас помощи, даже
если это связано с риском. Американские суда ждут. Лично я считаю, хотя и
чувствую при этом нешуточную тревогу, что конвой (PQ-16) должен отправиться
18-го. Риск будет оправданным, даже если до порта назначения дойдет только
половина конвоя. Если же мы не сделаем эту попытку, то ослабим свое влияние
на
83
главных союзников К тому же не стоит забывать, что существуют
случайности, я имею в виду погоду и удачу, которые могут нам помочь.
Поверьте, я разделяю ваши опасения, но чувствую, что мы должны выполнить
свой долг". Для офицеров и матросов судов из следующих конвоев "путь к
славе" оказался гибельным, как и ожидало адмиралтейство.
Глава 5 ВОЗДУШНАЯ УГРОЗА
И в воздухе смерть плачет и поет
Джулиан Гренфелл
Результатом действий, описанных в предыдущей главе, стала временная
ликвидация угрозы атаки на конвои со стороны немецких эсминцев,
базировавшихся на севере Норвегии. По оценкам экспертов, те, что не были
потоплены, получили достаточно серьезные повреждения, чтобы надолго
отправиться в ремонт Однако сохранялась угроза со стороны "карманного"
линкора "Шеер", базировавшегося в Нарвике, к которому вскоре должен был
присоединиться корабль такого же класса "Лютцов". Несмотря на это, адмирал
Товей считал, что потеря крейсеров "Эдинбург" и "Тринидад" ясно показывает,
что угроза с воздуха и со стороны вражеских подводных лодок в районе
восточнее Медвежьего настолько высока, что использовать там тяжелые корабли
и крейсеры для защиты конвоев нецелесообразно. Для организации прикрытия
следующих двух конвоев -- PQ-16 и QP-12, которые должны были выйти 21 мая,
со-
85
ответственно, из Хвальфьорда в Исландии и из Кольского залива, -- он
решил изменить диспозицию. Конвой PQ-16, состоящий из 35 судов под
командованием X. Гейла (он следовал на пароходе "Глас океана"), был самым
большим из всех, отправленных до сих пор, что явилось результатом сильного
политического давления, о котором шла речь в предыдущей главе.
Ближний эскорт, сопровождавший конвой, состоял из минного тральщика
"Риск" и 4 траулеров океанского плавания: "Северная волна", "Леди Мадлен",
"Ретривер" и "Святой Элстен". На северо-востоке Исландии к эскорту должны
были присоединиться 5 эсминцев и 5 корветов. Старшим офицером эскорта был
коммандер Онслоу на эсминце класса "Трибальд" "Ашанти". Крейсер "Нигерия"
под флагом контр-адмирала Бар-рафа, а также крейсеры "Норфолк", "Кент" и
"Ливерпуль" и 3 эсминца должны были обеспечить прикрытие в районе западнее
острова Медвежий от возможного нападения "Шеера". Еще несколько кораблей
должны были курсировать в районе к северо-востоку от Исландии и быть
готовыми перехватить "Тирпиц", если он выйдет в море. В дополнение к этому
вместе с PQ-16 следовали 2 субмарины, чьей задачей было отпугнуть немецкие
корабли, которые могли напасть на конвой. 5 британских и 3 советские
субмарины были отправлены на патрулирование к северозападному и северному
берегам Норвегии. После того как разведка сообщила о выходе "Лютцова" на
подмогу "Шееру" (это произошло после отправки конвоев), советское
командование попросили, чтобы советские субмарины начали обмен
радиосигналами для создания впечатления, что в море находится намного больше
субмарин, чем на самом деле. На большом участке маршрута было
86
организовано воздушное патрулирование, к которому были привлечены
самолеты, базировавшиеся в Исландии. Чтобы максимально снизить вероятность
атаки немецкими пикирующими бомбардировщиками, торговые суда одного из
конвоев были даже снабжены змейковыми аэростатами.
Слабым звеном оставалось отсутствие прикрытия со стороны истребителей.
Ведь как показали события на Средиземноморье, этот недостаток не могло
компенсировать усиление артиллерийского вооружения кораблей. Однако
авианосцев было очень мало, а операций, в которых принимал участие
королевский флот (в том числе на Средиземном море и в Индийском океане), --
много, и для русских конвоев их не осталось. Советское командование обещало
оказать помощь в этом вопросе, совершив массированный воздушный налет на
немецкие аэродромы в Северной Норвегии. Однако в операции приняло участие
всего несколько самолетов, и была проведена она после немецких атак на
конвои.
PQ-16 и QP-12 начали движение согласно планам. Для PQ-16 первые три дня
после выхода из Исландии прошли без происшествий, только утром 23 мая
траулер "Ретривер" вернулся в Исландию для ремонта. Коммандер Онслоу,
который вел свои корабли на соединение с конвоем, не сразу сумел его
обнаружить. Конвой попал в полосу густого тумана, где две колонны походного
ордера потеряли друг друга. 25 мая они воссоединились, и командир эскорта
приступил к изменению походного ордера: дальше конвой пошел широким фронтом
из восьми колонн -- так он представлял собой более сложную цель для
пикирующих бомбардировщиков. Они обычно появлялись со стороны кормы, а такое
построение позволяет кораблям развивать максимальную плотность противовоз-
87
душного огня. В шесть часов утра, когда конвой находился в 20 милях к
юго-востоку от острова Ян-Майен, контр-адмирал Барраф подвел свои корабли
ближе, чтобы усилить противолодочный экран вокруг конвоя. Теперь все корабли
были на своих местах, оставалось только ждать воздушную атаку, которая рано
или поздно должна была начаться. Примерно через час появился первый немецкий
самолет-разведчик, который начал описывать широкие круги, внимательно следя,
чтобы ненароком не оказаться в пределах дальности выстрела с судов, и
регулярно передавая по радио данные о курсе и скорости конвоя. В составе
конвоя имелось одно судно с катапультой -- "Эмпайр Лоренс". Возник вопрос,
стоит ли поднимать в воздух "харрикейн", чтобы сбить шпиона (к несчастью,
это можно было сделать только один раз), или следует приберечь его для более
серьезной ситуации, поскольку установившаяся хорошая погода играла на руку
противнику. Было принято решение приберечь единственный истребитель.
Вечером 25 мая мимо проследовал конвой QP-12, состоящий из 15 судов, но
остался скрытым за горизонтом. Пока он шел незамеченный противником. Утром
катапульта выбросила в воздух истребитель; хотя все оставшееся время конвой
преследовал вражеский самолет, не было ни одной атаки, и через четыре дня
конвой достиг берегов Исландии.
Но беды конвоя PQ-16 только начинались.
Было примерно 20.30, когда на востоке была замечена эскадрилья
пикирующих бомбардировщиков <<Ju-88". Придерживаясь своей обычной
тактики, самолеты подошли со стороны кормы, взмыли для атаки на высоту 15 --
20 тысяч футов'
Один фут равен 0,3 м
88
и с устрашающим ревом начали пикировать на свои жертвы. Они были
встречным плотным заградительным огнем. Голубое небо наполнилось черными и
желтыми вспышками взрывающихся снарядов. Грохот взрывов в небе и на воде
несколько заглушил наводящий ужас свист, с которым атакует бомбардировщик.
Через полчаса вражеские самолеты удалились, но их число уменьшилось на две
единицы. Ущерб от атаки был не слишком велик: одна бомба взорвалась рядом с
пароходом "Карлтон", судно получило повреждения, и его отправили в Исландию
на буксире у траулера "Северный узор". Им предстояло долгое и трудное
путешествие без надежды на защиту от противника. Вслед за пикирующими
бомбардировщиками прибыли самолеты-торпедоносцы "хейнкель", а эта угроза
была признана серьезной для запуска единственного истребителя с "Эмпайр
Лоренс". Язык пламени, на минуту показавшийся на баке судна, возвестил о
том, что истребитель в воздухе. Его пилот лейтенант Хей сбил один "хейнкель"
и серьезно повредил другой. В результате его умелых действий атака немцев
получилась неудачной и не нанесла ущерб конвою. К несчастью, корабельные
артиллеристы не узнали возвращающийся "харрикейн", приняли его за врага и
сбили, тяжело ранив пилота, который собирался катапультироваться. Эсминец
"Доброволец" подошел к упавшему в воду пилоту быстрее всех и поднял раненого
на борт. Судну, с палубы которого его истребитель поднялся в воздух, повезло
значительно меньше. Но это мы узнаем позже.
Во время полярного дня в Арктике солнце светит на протяжении двадцати
четырех часов в сутки, поэтому такие понятия, как утро, день и вечер, теряют
свои привычные значения. На про-
89
тяжении следующих десяти часов немцы вели постоянные атаки на конвой,
не давая артиллерийским расчетам ни на минуту отойти от орудий Именно фактор
человеческой выносливости сыграл важнейшую роль в защите конвоев: зимой на
людей пагубно действовал лютый мороз и ненастье, летом -- круглосуточные
атаки противника.
Рано утром 26 мая немецкие подводные лодки, которые больше суток
кружили вокруг конвоя, выжидая подходящий момент для атаки и
предусмотрительно оставаясь на безопасном расстоянии, чтобы не наткнуться на
прочный противолодочный экран, решили взять реванш. Тем более, что погодные
условия не благоприятствовали работе гидролокаторов. Примерно в три часа
одна из них подошла незамеченной к пароходу "Сирос" и торпедировала его.
Судно довольно быстро затонуло. 28 из 37 членов экипажа были спасены
эсминцем "Риск" и траулером "Леди Мадлен".
К этому времени конвой уже находился в 250 милях к западу-юго-западу от
Медвежьего Адмирал Барраф должен был выполнить данные ему инструкции и
отвести свои крейсеры, чтобы приступить к патрулированию вдоль норвежских
берегов для перехвата линкоров, если они выйдут в море для нападения на
корабли конвоя Уход крейсеров означал, что противовоздушная оборона конвоя
будет серьезно ослаблена. Однако адмирал Товей решил, что с этим придется
смириться
Единственная 26 мая воздушная атака произошла после ухода крейсеров. В
ней участвовали пикирующие бомбардировщики-торпедоносцы. Немцы вели себя
так, словно не знали об ослаблении защиты конвоя: они хорошо помнили о
приеме, оказанном им накануне. В результате не было от-
90
мечено ни одного попадания. В это время корабли эскорта занимались
совершенно обнаглевшими подводными лодками, которые, ободренные достигнутым
успехом, изо всех сил стремились его повторить. Но коммандер Онслоу не
испытывал иллюзии по поводу временного затишья в воздухе. Он отдавал себе
отчет, что впереди у него осталась самая опасная часть пути, и понимал, что,
как только немцы обнаружат отсутствие крейсеров, они удвоят свои усилия.
Двумя кораблями в эскорте, имевшими возможность вступить в бой с "Ju-88" до
того, как они уйдут в пике, остались "Элинбэнк", оборудованный специальным
противовоздушным вооружением, и новый эсминец "Мартин", на котором были
установлены 4,7-дюймовые орудия, стволы которых могли подниматься для
использования против авиации. Всем остальным оставалось надеяться на орудия,
эффективные только в ближнем бою: 2-фунтовые1 "пом-помы",
40-миллиметровые "бофорсы", "эрликоны" и пулеметы, которые не могли помешать
самолету сбросить свой смертоносный груз, но пытались уничтожить его после
бомбометания.
В 3.20 27 мая конвою пришлось изменить курс и в течение двух часов идти
на юго-восток, чтобы обойти участок с тяжелым паковым льдом. Очень скоро с
траулера "Леди Мадлен", следовавшего на левом траверзе конвоя, заметили
эскадрилью "хейнкелей"-торпедоносцев, явно собиравшихся атаковать. Им не
удалось довести свой замысел до конца, но спустя восемь часов атака
возобновилась, причем на этот раз немцы продемонстрировали завидную
решительность. К этому времени небо затянуло облаками, двигавши-
1 В данном случае указан не калибр орудия, а вес снаряда.
Один фунт равен 0,45 кг (Примеч. пер.)
91
мися на высоте около 3 тысяч футов, что позволило немецким эскадрильям
подойти незамеченными. Казалось, все имевшиеся на вооружении виды
бомбардировщиков атаковали конвой одновременно, причем сразу со всех сторон.
Спокойная морская гладь, редкая для этих штормовых широт, покрылась белыми
гейзерами взлетающей вверх воды и пены. Сила атаки была рассчитана на
быстрое подавление сопротивления, но моряки не сдавались, и сражение не
прекращалось почти три часа. Первой жертвой стал пароход "Аламар", вскоре за
ним последовало американское судно "Мормаксул", возле борта которого
взорвались одновременно две бомбы, вскрывшие, как консервным ножом, сварные
швы его корпуса. В 14 00 шесть пикирующих бомбардировщиков одновременно
атаковали 12-тысячник "Эм-пайр Лоренс". Через несколько минут, когда дым
рассеялся, вместо большого груженого судна на воде осталась только
покореженная спасательная шлюпка, плавающая в нефтяном пятне, несколько тел
в спасательных жилетах и бесформенные обломки. Моряки траулера "Леди Мадлен"
сумели под огнем поднять на борт 16 человек, уцелевших после взрыва,
некоторые были тяжело ранены и скоро умерли от ран.
Несчастья продолжали сыпаться, словно из рога изобилия. Разорвавшиеся
рядом с бортом бомбы повредили американское судно "Город радости" и
британское "Эмпайр Баффип". Бомба, взорвавшаяся рядом с польским эсминцем
"Гар-ланд", вызвала детонацию трех других в воздухе, в результате чего на
корабль обрушился град осколков, который вывел из строя носовые орудия и
усыпал палубу телами убитых и раненых. Из развороченного носа корабля
поднимался столб черного дыма, а оставшиеся в живых люди продолжали
92
сражаться до тех пор, пока командир эскорта не приказал выйти из боя и
на максимальной скорости следовать в Мурманск, чтобы спасти многочисленных
раненых на борту. В результате попадания бомбы на советском танкере "Старый
большевик" начался пожар. Экипаж, в котором было много женщин, вступил в
схватку с огнем, проявив при этом беспримерное мужество, и отказался
покинуть судно. С помощью команды французского корвета "Розелис" советские
моряки сумели справиться с огнем и привели судно в порт.
К 14.30 атака прекратилась, и конвой, в котором осталось 31 судно,
пошел на восток. Строй замыкал "Старый большевик", за которым волочился
шлейф черного дыма. В северном направлении, насколько хватало взгляда,
простирались зелено-голубые ледяные поля. Коммандер Онс-лоу решил, что
настало время изменить курс конвоя и приблизиться к кромке льда, чтобы
увести суда подальше от вражеского берега. Кроме того, в северной стороне
явно собирались облака, чем тоже нельзя было не воспользоваться. Напряжение
почти непрекращающегося сражения начало сказываться на артиллерийских
расчетах военных кораблей и торговых судов, им следовало дать передышку.
Также необходимо было принять во внимание, что впереди оставались еще три
дня пути, а на некоторых судах уже подходили к концу боеприпасы.
В 17.20 конвой не слишком активно атаковали восемь "Ju-88", после чего
последовала небольшая передышка до 19.45, когда вражеские самолеты
вернулись. В загруженный боеприпасами корабль "Эмпайр Персел" попало две
бомбы, и он с оглушительным грохотом взорвался, взметнув высоко в небо столб
ярко-оранжевого пламени. Экипаж едва успел перейти на спасательные шлюпки. В
"За-
93
мок Лоутер" угодила торпеда, и судно очень быстро затонуло. После этого
настал черед "Гласа океана", на котором после взрыва бомбы, сделавшей
внушительную дыру в корпусе над ватерлинией, начался пожар. Усилиями моряков
пожар удалось локализовать, и судно осталось в походном ордере. Командир
эскорта все больше беспокоился о боеприпасах и передал на все суда
распоряжение расходовать их по возможности экономно. Во время псевдоночи с
корвета "Хайдерабад" сумели передать боеприпасы на американские суда,
расстрелявшие все до последнего снаряда. Как признавал адмирал Морисон,
"Соединенные Штаты еще не могли обеспечить нужным вооружением, боеприпасами
и опытными артиллерийскими расчетами все грузовые суда". На некоторых были
установлены только пулеметы. На следующее утро затонул "Город радости".
Помощь потрепанному конвою пришла в виде низкой облачности и тумана,
который скрыл суда от зорких глаз немецких летчиков; было слышно, что
самолеты продолжали кружиться над облаками. Но в то же время начала резко
падать температура; на мачтах, орудиях и палубах появились толстые ледяные
наросты. А измученные артиллеристы получили долгожданную возможность немного
передохнуть. Утром 28 мая к конвою подошли 3 советских эсминца, что было
воспринято как добрая примета: конец путешествия близок. Днем конвой
неуверенно атаковали 4 "юнкерса", но из-за низкой облачности не стали
повторять попытки. А на следующий день, когда конвой должен был изменить
курс и следовать далее в южном направлении к входу в Кольский залив, погода
прояснилась, и противник вернулся. Однако отдохнувшие артиллеристы при
поддержке команд советских эсминцев, действовавших весьма умело, суме-
94
ли отбить атаку. В тот же вечер после отделения от конвоя группы из 6
судов, следовавших в Архангельск в сопровождении корабля противовоздушной
обороны "Элиибэнк", эсминца "Мартин" и двух тральщиков, немцы предприняли
еще одну массированную атаку: 15 самолетов атаковали архангельскую группу,
18 -- мурманскую, но не сумели причинить вред конвою. В последний день
плавания 30 мая мурманскую группу атаковали трижды, и снова без ущерба для
конвоя. На входе в Кольский залив, наконец, появился советский истребитель.
Он прикрывал конвой с воздуха, пока суда друг за другом входили в узкий
пролив. Их численность, как заметил коммандер Онслоу, сильно уменьшилась,
они были потрепаны и разбиты, но шли в строгом походном порядке. Всего было
потеряно 7 судов, в том числе 5 -- от взрывов бомб, одно затоплено
сброшенной с самолета торпедой, одно торпедировано подводной лодкой.
Принимая во внимание силу и продолжительность атак, это был выдающийся
результат, который адмирал Товей приписал опыту и смелости офицеров и
матросов эскорта, а также беспримерному мужеству моряков торговых судов, чье
поведение заслуживает самой высокой оценки.
Завышенная оценка своей деятельности пилотами люфтваффе привела к
возникновению у немецкого командования ложной картины результатов налетов на
конвой. В то же время небольшие успехи подводных лодок подтвердили мнение
Де-ница о том, что в северных водах их использование ограничивается
отсутствием темного времени суток во время полярного лета. Поэтому авиация
стала ответственной за создание препятствий на пути русских конвоев. И хотя
соображения противника остались неведомыми в адмиралтействе, из печального
опыта конвоя PQ-16 без труда
95
можно было сделать вывод о возрастающей угрозе с воздуха. В то время не
было известно, что противник располагал 260 (!) самолетами, базировавшимися
на аэродромах вблизи мыса Нордкап. Но несмотря на просьбу коммандера Онслоу
об улучшении противовоздушной обороны конвоев, придания им дополнительных
судов с катапультами и кораблей ПВО, горячо поддержанную адмиралом Товеем,
ничего не изменилось. Адмиралтейство не сочло возможным сделать это,
поскольку были бы ослаблены наши силы в других районах, которые в свете
стратегии ведения войны были сочтены более важными.
Адмиралтейство не смогло обеспечить конвои необходимой поддержкой с
воздуха. У наших советских союзников не было ни соответствующих самолетов,
пи опытных экипажей, подготовленных для совместных действий с моряками. По
этой причине командующий флотом метрополии и командующий береговой авиацией
генерал-лейтенант авиации Филип Джуберт предложили создать базу летающих
лодок на Шпицбергене или, в качестве альтернативы, в Мурманске. Одновременно
они предложили разместить разведывательные самолеты и истребители, имеющие
дальний радиус действия, на севере СССР и направить в Ваенгу эскадрилью
бомбардировщиков-торпедоносцев, которые явились бы угрозой для немецких
тяжелых кораблей, если они появятся к востоку от острова Медвежий.
Контр-адмирал Р. Бивэн, представитель королевского ВМФ на севере СССР,
обсудив эти предложения с местными советскими властями, доложил об их
согласии. Аналогичная миссия была поручена главе британской военной миссии в
Москве адмиралу Джефри Майлзу. Ответ советского правительства был также
положительным. Но в конечном счете
96
адмиралтейство пошло на попятный, поскольку в это время у береговой
авиации имелись только две эскадрильи бомбардировщиков-торпедоносцев,
укомплектованные обученными экипажами. Они предназначались для использования
против немецких тяжелых кораблей, если они попытаются прорваться в
Атлантику. Вероятность этого события считалась весьма высокой.
Сейчас, когда мы знаем, какие планы вынашивало немецкое командование,
как дальше развивались события, можно с уверенностью утверждать, что решение
адмиралтейства не было правильным. Однако нельзя не учитывать, что в те
времена наши ресурсы были несопоставимо малы по сравнению с задачами,
которые с их помощью предстояло решить; вопрос перемещения каждого корабля
рассматривался с величайшей тщательностью. Все же было принято решение, что
во время прохождения следующего конвоя в воздухе будут находиться 8
"каталин" из 210-й и 240-й эскадрилий, базировавшихся на озере Лахта возле
Архангельска и в районе Кольского залива.
В соответствии с обещанием, данным премьером Черчиллем президенту
Рузвельту, конвои на север СССР должны были уходить с интервалами около трех
недель; следовательно, выход следующего -- PQ-17 -- планировался на 11 июня.
Однако из-за необходимости укрепить силы флота метрополии для освобождения
острова Мальта отправка конвоя задержалась до 27 июня. Если бы он вышел в
первоначально намеченный срок, возможно, его судьба была бы менее печальной.
Но даже если бы он не стал жертвой в битве, в которой мерились силами
титаны, роковой день был бы просто отодвинут на неопределенный срок.
4 Б Шофилд
"Арктические конвои"
Глава 6 СУДЬБОНОСНОЕ РЕШЕНИЕ
В порыве усердия мы делаем то, на что боимся взглянуть в спокойной
обстановке.
Вальтер Скотт
Проблема арктических конвоев постоянно исследовалась специалистами
адмиралтейства. Потери, достаточно серьезные, пока могли считаться
приемлемыми, учитывая трудности перехода. Но эксперты пришли к выводу, что,
если противник решит предпринять массированное наступление, используя в
районе западнее острова Медвежий авиацию и подводные лодки, а к востоку от
него большие военные корабли, потери многократно возрастут.
В начале июня из разведывательных источников была получена информация,
что немцы намерены это осуществить. Адмиралтейству предстояло решить вопрос:
где взять силы, чтобы справиться с "Тирпицем" и другими крупными кораблями,
обеспечить защиту конвоев с воздуха истребителями, организовать эскорт и
группы
98
прикрытия, а также противолодочную защиту на всем маршруте. Конечно,
такую операцию можно было осуществить. Но для этого потребовалось бы вывести
корабли с других, не менее важных театров военных действий. К тому же потеря
или повреждение авианосцев и других немногочисленных крупных кораблей могли
обернуться настоящей катастрофой.
Иными словами, как отметил Черчилль, в Арктике необходимо было
задействовать непропорционально большие силы, не соответствующие
действительной важности для войны арктических конвоев. Об их важности для
ведения военных действий, упоминаемой премьером, мы поговорим позже. Но
сейчас у нас есть возможность вкратце оценить, какие события последовали бы,
пойди адмиралтейство на этот шаг. Сегодня мы знаем, что немцы не стали бы
рисковать своими крупными военными кораблями против превосходящих сил. Так
что "Тирпиц" остался бы лишь угрозой, зато сражение в воздухе завязалось бы
нешуточное. Воздушные силы морского флота еще не были в нужной степени
укомплектованы современными истребителями, а имеющиеся на вооружении
уступали истребителям люфтваффе, базировавшимся на берегу. В результате так
необходимые нам авианосцы, вероятно, были бы повреждены или потоплены. Как
уже отмечалось, сложившиеся условия благоприятствовали деятельности немецких
подводных лодок, поскольку затрудняли их обнаружение, поэтому суда конвоев
стали бы для них легкой мишенью. В целом можно сказать, что адмиралтейство
поступило правильно, удержавшись от искушения помериться силами с немцами в
условиях, явно благоприятствующих врагу. После войны адмирал Товей писал в
"Лондон газет". "Стратегическая ситуация сложилась в пользу немцев Их
тяжелые корабли
99
имели возможность действовать вблизи своих берегов при мощной поддержке
береговой авиации, а в каналах между Шпицбергеном и побережьем Норвегии
могли действовать немецкие подводные лодки. Наши силы прикрытия, войди они в
эти воды, не смогли бы воспользоваться поддержкой авиации, базы которой
располагались в тысяче миль от места действия, а у эсминцев не хватило бы
топлива, чтобы сопроводить поврежденные суда в гавань".
Запас топлива эсминцев, как мы имели возможность убедиться, был
важнейшим фактором в этих операциях. Его можно было увеличить, обеспечив
бункеровку в море, что делалось при наличии возможностей, которых
оказывалось не слишком много, учитывая постоянную угрозу нападения
противника и сложные погодные условия в регионе.
План адмирала Товея заключался в следующем: на полпути между островами
Ян-Майен и Медвежий повернуть конвой обратно, чтобы заманить противника в
западные районы, где его могли атаковать наши тяжелые корабли. Таким
образом, появятся цели у наших субмарин. Он собирался привести этот план в
действие, если станет известно, что вражеские корабли вышли в море, а погода
будет благоприятствовать воздушной разведке. Не было смысла замедлять
движение конвоя, если враг не будет знать о его местонахождении.
Адмиралтейство не согласилось с планом командующего, хотя допускало, что
могут возникнуть обстоятельства, при которых оно (адмиралтейство, а не
командующий) посчитает целесообразным дать приказ на такое движение конвоя.
Разумеется, не было гарантии, что план адмирала Товея сработал бы, поскольку
враг сам решает, когда ему атаковать.
100
Когда адмирал Товей узнал, что PQ-17, как и предыдущий конвой, будет
состоять из 35 судов, он предложил первому морскому лорду разделить его на
две части, поскольку не отказался от мнения, что крупные конвои
нежелательны. В телефонном разговоре между ними впервые прозвучала мысль
адмирала Паунда о приказании конвою рассеяться, если он будет атакован
превосходящими силами немцев, включая "Тир-пиц". Рассредоточение конвоя
является обычным тактическим приемом и применяется в практике войны на море,
когда группа торговых судов подвергается нападению кораблей противника, по
численности многократно превосходящих силы эскорта. Так было сделано, когда
конвой из 37 судов, следовавший под охраной одного корабля "Джервис Бей",
был атакован в центре Атлантики линкором "Шеер", и результат можно считать
успешным. Однако в Баренцевом море совсем другие условия. Лежащие на севере
поля пакового льда не позволили бы судам удалиться за пределы дальности
вылета немецких самоле- тов, базировавшихся на береговых аэродромах. Более
того, как показал опыт, перед лицом со- вместной атаки со стороны авиации и
подводных лодок первостепенное значение приобретает вза- имная поддержка.
Поэтому предложение адмира- ла Паунда явилось настоящим шоком для
командующего флотом метрополии.
Только в день выхода конвоя адмиралтейство дало инструкции,
регулирующие действия всех сил, занятых в операции. В них было сказано inter
alia1, что защита конвоя от атаки крупными кораблями противника к
западу от острова Медвежий является задачей наших Военно-морских
' Между прочим (лат.) (Примеч. ред.) 101
сил. К востоку от острова она ляжет на плечи субмарин. Крейсеры не
пойдут на восток от Медвежьего, если конвою не будут угрожать силы, с
которыми они могут сражаться (в их число не входил "Тирпиц"). В любом случае
они не должны заходить за долготу мыса Нордкап (25° В). При этом лорды
адмиралтейства отдавали себе отчет, что, если "Тирпиц" атакует суда на
востоке от Медвежьего, от полного уничтожения конвой может спасти слабый
шанс: если вражеский корабль сумеет торпедировать одна из наших субмарин.
Может возникнуть вопрос: разве разумно отправлять в рейс морские торговые
суда, когда у них так мало шансов добраться до места назначения? Как сказал
один из командиров флагманских кораблей, профессиональным военным морякам
платят за риск; они знают, на что идут; кроме того, обладающие высокой
скоростью военные корабли могут при известном везении увернуться от
нацеленных в них бомб и торпед. Но тихоходные торговые посудины лишены этой
возможности. Истина заключается в том, что решение продолжать отправку
конвоев было принято на высшем политическом уровне и шло вразрез с мнением
военно-морских экспертов. Выразив по этому поводу протест, адмиралтейство
выполнило свой долг, но было вынуждено выполнять правительственные решения.
Диспозиция, разработанная для защиты конвоев PQ-17 и QP-13, почти не
отличалась от примененных для предыдущих конвоев. Ближний эскорт (под
командованием коммандера Дж. Брума на "Кеппеле") состоял из 6 эсминцев, 4
корветов, 3 минных тральщиков и 4 противолодочных траулеров. В него также
входили 2 корабля ПВО "Паломарс" и "Позарика", корабль с катапультой --
"Эмпайр Тайд" и 2 субмарины. Два тан-
102
кера, один из них в сопровождении эсминца, следовали отдельно. После
бункеровки кораблей эскорта они должны были присоединиться к обратному
конвою, вышедшему в море одновременно с PQ-17. Ближнее прикрытие
осуществляли, британские крейсеры "Лондон" и "Норфолк", а также американские
"Тускалуза" и "Вичита" под командованием контр-адмирала Гамильтона,
поднявшего свой флаг на "Лондоне". Крейсерские силы сопровождали 3 эсминца.
Тяжелое прикрытие составляли: линкор "Герцог Йоркский", несущий флаг
командующего флотом метрополии, американский линкор "Вашингтон" под флагом
контр-адмирала Джиффена, авианосец "Победный" под флагом вице-адмирала Брюса
Фрейзера, крейсера "Нигерия" под флагом вице-адмирала Баррафа, "Кумберленд"
и 14 эсминцев.
Кроме того, была предпринята попытка ввести врага в заблуждение, для
чего в море вышел "фальшивый" конвой, состоящий из 5 минных тральщиков и 4
угольщиков, в сопровождении крейсеров "Сириус" и "Кюрасао", 5 эсминцев и
нескольких траулеров. Он должен был изображать военно-морские силы,
отправившиеся в рейд к южным берегам Норвегии для отвлечения внимания
противника от двух главных конвоев, тем более что передвижение основных сил
флота должно было создать видимость поддержки именно этого дополнительного
конвоя. Хитрость не удалась: немцы не заметили фальшивый конвой, несмотря на
все попытки привлечь к нему внимание.
Как уже было сказано в предыдущей главе, несколько "каталин" было
переведено в район Кольского залива. Они должны были осуществлять
патрулирование над районом к востоку от острова Медвежий во время
прохождения конвоев.
юз
В район мыса Нордкап было направлено 11 субмарин: 8 британских, одна
французская и две советских. Советские располагались ближе всех к берегу.
В качестве завершающего штриха в состав конвоя были включены 3
спасательных судна -- "Заафаран", "Ратлип" и "Замелек". Это были обычные
пассажирские суда небольшого размера, специально оборудованные для спасения
экипажей торпедированных торговых судов. На них имелись врачи и оборудование
для оказания первой помощи раненым. Нельзя не отметить, что они оказали
воистину бесценную помощь людям и спасли много человеческих жизней.
Пока адмиралтейство и командующий флотом метрополии согласовывали меры
по защите следующей пары конвоев, немецкое командование разработало план
атаки на следующий конвой, направляющийся в Мурманск, и назвало его
Roesselsprung или "Ход конем". Вряд ли в название был заложен особый смысл.
Сущность плана заключалась в следующем: до сих пор авиация, флот и подводные
лодки, атакуя конвои, действовали независимо друг от друга. Теперь атака
должна была стать скоординированной и иметь сокрушительную силу.
Военные корабли были разделены на две группы: а) троихеймская группа,
куда входили линкор "Тирпиц" под флагом адмирала Шнивинда, крейсер "Хиппер"
и 6 эсминцев; б) нарвикская группа, состоящая из "карманных" линкоров
"Лютцов" и "Шеер", а также б эсминцев.
На северо-восток Исландии к 10 июня были отправлены 3 подводные лодки,
имевшие цель обнаружить конвой и регулярно докладывать о его передвижении.
Еще 5 субмарин должны были отправиться в район острова Медвежий.
104
Перед авиацией были поставлены следующие первоочередные задачи: а)
установить нахождение конвоя, передать командованию информацию о составе
самого конвоя и эскорта; б) обнаружить силы прикрытия противника. Для этого
было необходимо обследовать обширный район между Шетландскими и Фарерскими
островами, Исландией и островом Ян-Майен; кроме того, наведаться к якорным
стоянкам в Скапа-Флоу, Ферт-оф-Форт, Морей-Ферт и Рейкьявике. Обнаружив
любые соединения кораблей, следовало не упускать их из виду. Если тяжелые
корабли противника не будут обнаружены, предстояло тщательно прочесать
площадь радиусом 250 миль вокруг конвоя и осуществлять над ней постоянное
патрулирование. Чтобы предотвратить случайности, самолетам была дана
инструкция атаковать только авианосцы и торговые суда, если другая цель не
будет точно идентифицирована. Оперативное управление было поручено группе
"Север" (адмирал Карле) в Киле, а тактические решения предстояло принимать
командующему флотом на "Тирпице". Группа "Север" также осуществляла
руководство действиями подводных лодок через находившегося в Нарвике
адмирала Шмунд-та. Главной целью операции было быстрое уничтожение как можно
большего числа торговых судов. Если это окажется невозможным, следовало
нанести им повреждения и оставить для подводных лодок и авиации, которые
довершат начатое. При необходимости "Тирпиц" и "Хиппер" займутся силами
эскорта, а "Лютцов" и "Шеер" будут топить торговые суда. Следовало избегать
столкновений с превосходящими силами противника и стараться завершить
операцию до вмешательства военных кораблей, осуществляющих прикрытие конвоя.
Группа "Север", как и коман-
105
дующий флотом, имела право прекратить операцию по своему усмотрению.
15 июня адмирал Редер представил этот план Гитлеру, причем объяснил все
детали, используя подробную карту. Он особо отметил, что такие
благоприятствующие немцам факторы, как погодные условия и расположение
кромки льдов, вынудят конвой всю вторую половину маршрута держаться на
расстоянии 200 -- 250 миль от норвежских аэродромов. Он также сказал, что
немецкая авиация уверенно господствует над Баренцевым морем, и военные
корабли противника не рискуют туда заходить. Редер заверил фюрера, что
операция будет проведена лишь в том случае, если риск встречи с
превосходящими силами противника будет сведен к минимуму и люфтваффе
обеспечит поддержку с воздуха.
Как и раньше, главной заботой Гитлера было сохранить свои крупные
военные корабли, для которых, по его мнению, авиация представляла
смертельную угрозу. Он особенно настаивал, чтобы вражеские авианосцы были
обнаружены и нейтрализованы раньше, чем будут предприняты любые другие
действия. Это ограничение фактически означало запрет операции, поскольку не
было гарантии, что вражеские авианосцы выйдут в море, а тем более что они
будут обнаружены. Но умный и дальновидный Редер не стал спорить с фюрером, а
чтобы обойти наложенное ограничение, он распорядился проводить операцию в
два этапа. Как только конвои будут обнаружены, тронхеймской группе
предстояло пройти вдоль берега к Вестфьорду, а нарвикской -- к Альтен-фьорду
вблизи Нордкапа, где корабли получат топливо. После передачи по радио
кодового сигнала, что будет сделано сразу после санкции Гитлера на начало
операции, обе эскадры проследу-
106
ют к точке, расположенной примерно в 100 милях к северу от мыса
Нордкап, и атакуют конвой на востоке от острова Медвежий, то есть между 20 и
30 градусами восточной долготы.
Оба конвоя вышли в море 27 июня. Мы будем следить за продвижением судов
конвоя PQ-17, который вел коммодор Дж. Даудинг. Все суда предназначались для
выгрузки в Архангельске, портовые мощности Мурманска были повреждены
бомбежкой. Одно торговое судно сразу же после выхода из Рейкьявика село на
мель, другое было повреждено дрейфующей льдиной в Датском проливе и
вернулось в Исландию, вследствие чего число судов в конвое уменьшилось до
33. Танкер "Грей Рейнджер" тоже получил повреждения из-за столкновения с
льдинами и поменялся местами с эскортируемым танкером "Алдерсдейл", который
сопровождал конвой до конца путешествия.
В полдень 1 июля конвой был обнаружен вражеским самолетом-разведчиком,
который с тех пор не отставал. Погода была превосходной, было принято
решение воспользоваться этим и пополнить запасы топлива всех кораблей
эскорта. В некотором отдалении от конвоя были замечены немецкие подводные
лодки, но корабли сопровождения загнали их под воду. Только одна из них
сумела приблизиться и выпустить торпеды, из-за чего конвою пришлось спешно
менять курс. Во второй половине дня мимо прошел конвой QP-13. Около 18.00
была произведена первая атака девятью самолетами-торпедоносцами, правда
неудачная для немцев. Ее заметил контр-адмирал Гамильтон, находившийся со
своими крейсерами в некотором удалении от конвоя. Он решил оставаться на
расстоянии 40 миль к северу, не попадая в поле зрения преследовавшего конвой
вражеского самолета и оставаясь незамеченным, надеялся прикрыть
107
конвой от "карманных" эсминцев. Правда, он находился не с той стороны
конвоя, чтобы помешать вражеским кораблям его атаковать. Вечером 2 июля
конвой попал в полосу тумана, который продолжался до полудня следующего дня,
что позволило судам незаметно для противника изменить курс на восточный -- к
острову Медвежий. Но хотя самолет-преследователь иногда удавалось сбить со
следа, несколько немецких подводных лодок постоянно держались неподалеку Во
второй половине дня контр-адмирал Гамильтон решил, что пришло время
обнаружить свое присутствие. Крейсеры приблизились к конвою на 20 миль,
после чего контр-адмирал решил, что самолет-преследователь их наверняка
заметил, и приказал отойти на прежнюю позицию. В действительности оказалось,
что противник ничего не заметил. Вскоре Гамильтон получил сообщение из
адмиралтейства о том, что граница паковых льдов оказалась значительно дальше
к северу, чем это первоначально предполагалось. Он приказал командиру
флагманского корабля поднять в воздух свой самолет, чтобы доставить старшему
офицеру эскорта инструкции следовать в 70 милях к северу от Медвежьего,
оставаясь в 400 милях от аэродрома Банак, где, по данным разведки, были
сосредоточены крупные силы люфтваффе. Коммандер Брум, основной задачей
которого, как гласили полученные инструкции, было продвижение, пока все шло
нормально, как можно дальше на восток, не стал менять курс и следовать на
север. В 22.15 крейсеры снова приблизились к конвою. На этот раз они были
обнаружены, что полностью соответствовало намерениям контр-адмирала
Гамильтона, поскольку незадолго до этого он получил информаци