Федько передавалась в оперативное подчинение 2-й Конной армии. Одновременные действия частей 6-й армии с Каховского плацдарма и группы И. Ф. Федько с никопольского поставили Врангеля в затруднительное положение. Его войска под натиском дивизий Красной Армии начали постепенный отход из районов Северной Таврии на юг. Накануне начала наступления войск Южного фронта в Северной Таврии И. Ф. Федько разослал в соединения и части ударной группы боевой приказ. С присущей ему обстоятельностью командир группы информировал командиров пехотных частей об обстановке на фронте. В приказе ставилась боевая задача частям группы и особенно подчеркивалась важность поддержания четкого взаимодействия с кавалерийскими дивизиями 2-й Конной армии. И. Ф. Федько лично проконтролировал, как подчиненные ему командиры уяснили боевой приказ. В полевой штаб группы поступали донесения о широко развернутой комиссарами и политработниками агитационно-разъяснительной работе в подразделениях. В памяти бойцов частей ударной группы еще не улеглись живые впечатления от встречи с Председателем ВЦИК Михаилом Ивановичем Калининым, который 7сентября прибыл на поезде "Октябрьская революция" в район боевых действий 2-й Конной армии и ударной группы Федько. В это время части 46-й стрелковой дивизии находились в районе Никополя и готовились совместно со 2-й Конной армией к форсированию Днепра. И. Ф. Федько, несмотря на занятость частей, собрал свободные от работ подразделения, а также находящуюся в резерве 138-ю бригаду в Никополе для встречи с М. И. Калининым. 138-я бригада и свободные части 136-й утром 8октября стройными рядами, с оркестром и пением революционных песен, подошли к Народному дому в Никополе, где раскатистым красноармейским "ура" приветствовали Всесоюзного старосту. Выступая перед красноармейцами 2-й Конной армии и 46-й стрелковой дивизии, М. И. Калинин сказал: "Товарищи! Я приехал к вам из Первой Конной армии. Она дала слово, что в течение ближайшего времени Врангель будет сброшен в Черное море, а красные бойцы отдохнут после долгих трудов в цветочном Крыму. Я думаю, что бойцы Второй Конной армии не отстанут от своей старшей сестры -- Первой Конной и вместе отдохнут до начала весны в Ялте" {В. В. Душенькин. Вторая Конная. М., Воениздат, 1968, стр. 165.}. Согласно приказу командующего Южным фронтом М. В. Фрунзе главный удар по врангелевской группировке в Северной Таврии наносился с каховского плацдарма силами 6-й армии и 1-й Конной армии. 2-й Конной армии и ударной группе И. Ф. Федько надлежало прочно удерживать занятую местность на левом берегу Днепра, а с началом наступления частей 6-й и 1-й Конной армий начать решительное продвижение на юг. 29 и 30 октября развернулись боевые действия на правом фланге Южного фронта. Одновременно с началом наступления правофланговых войск Южного фронта начали действия и войска левобережной 13-й армии. 2-я Конная армия с приданной ей группой И. Ф. Федько перешла в энергичное наступление. Врангель предпринял контрманевр на участке наступления 2-й Конной армии. Для этого он использовал свою маневренную конницу, которая не раз выручала "черного барона" в критический момент. И на этот раз неполный белоказачий корпус обрушился на 16-ю кавалерийскую дивизию 2-й Конной армии и на одну из бригад 3-й стрелковой дивизии и потеснил их. Создалась угроза срыва успешно развивающегося наступления. Положение спас И. Ф. Федько. Имея большой опыт борьбы с вражеской конницей, он знал, как не любят белоказаки контратак с разных направлений. Именно этот тактический прием применил командир ударной группы при ликвидации прорыва белой конницы. И. Ф. Федько разделил свои наличные силы на две части, которые ударили с двух направлений по флангам белых. Врангелевцы сначала приостановились, а затем поспешно стали откатываться назад, к своим главным силам. Наступление советских войск продолжало шириться по заранее намеченному плану. 31 октября 1920 г. 1-я Конная армия вышла в район станции Сальково на железной дороге Мелитополь -- Джанкой, угрожая путям отхода противника в Крым. Врангель отказался от обороны в Северной Таврии и приказал своим войскам спешно выходить за Чонгарский мост. Войска Южного фронта, нанесшие противнику серьезное поражение в Северной Таврии, прочно оседлали перешейки, заперев остатки войск Врангеля в Крыму. В тот же день приказом М. В. Фрунзе 46-я и 3-я стрелковые дивизии были выведены из подчинения 2-й Конной армии и включены в состав 4-й армии, двигавшейся во втором эшелоне наступавших советских войск. С этого времени полки дивизии в боевых действиях не участвовали. На территорию Крыма 46-я стрелковая дивизия вошла уже после ликвидации остатков белогвардейских войск. Штаб дивизии расположился в Севастополе. 14 декабря И. Ф. Федько получил предписание Реввоенсовета 4-й армии, которым ему предлагалось передать дивизию тов. Грушецкому и выехать в Москву для продолжения образования в Академии Красной Армии. В тот же день И. Ф. Федько написал приказ по 46-й стрелковой дивизии, в котором он прощался с бойцами и командирами: "Товарищи командиры и красноармейцы! На основании предписания командарма я и начштадив отзываемся в центр. Покидая доблестные ряды бойцов 46-й дивизии, вписавших много славных страниц в историю революционной борьбы с врагами нашего Социалистического отечества, выражаем благодарность всему комсоставу и красноармейцам за совместную боевую работу. Твердо уверены, что воспитанная в боях славная 46-я дивизия, нанесшая смертельный удар последнему врагу -- генералу Врангелю, будет и в дальнейшем служить грозой врагам Революции" {ЦГАСА, ф. 1426, оп. 2, д. 582, л. 528.}. 12 января 1921 г. Иван Федорович Федько был зачислен слушателем академии. МЯТЕЖНЫЙ КРОНШТАДТ Гражданская война победоносно завершилась. Покончив с последним оплотом Антанты -- врангелевской армией, Советская республика в 1921 г. приступила к строительству фундамента социалистической экономики. Стало возможным перейти от вынужденной меры времен иностранной интервенции и гражданской войны -- политики военного коммунизма -- к новой экономической политике. Но партия и правительство хорошо понимали, что победа в гражданской войне не гарантирует республику от нового вооруженного нападения империалистов. 22 декабря 1920 г., выступая с докладом о деятельности Совета Народных Комиссаров на VIII Всероссийском съезде Советов, В. И. Ленин говорил: "Мы можем теперь с гораздо большей уверенностью и твердостью взяться за близкое нам, необходимое и привлекающее нас к себе давно уже дело хозяйственного строительства, с уверенностью, что так легко сорвать эту работу, как прежде, капиталистическим хозяевам не удастся. Но, разумеется, мы должны быть начеку. Мы ни в коем случае не можем сказать, что от войны мы уже гарантированы. И этот недостаток гарантии состоит вовсе не в том, что у нас нет еще формальных мирных договоров. Мы прекрасно знаем, что остатки армии Врангеля не уничтожены, а спрятаны не очень далеко и находятся под опекой и под охраной и восстанавливаются при помощи капиталистических держав, что белогвардейские русские организации работают усиленно над тем, чтобы попытаться создать снова те или иные воинские части и вместе с силами, имеющимися у Врангеля, приготовить их в удобный момент для нового натиска на Россию. Поэтому военную готовность мы должны сохранить во всяком случае. Не полагаясь на нанесенные уже империализму удары, мы свою Красную Армию во что бы то ни стало должны сохранить во всей боевой готовности и усилить ее боевую способность..." {В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 42, стр. 130--131.}. И действительно, империалисты продолжали искать новые формы борьбы против Советского государства. Отказавшись от открытой интервенции и не возлагая надежд на очередного ставленника-белогвардейца, недруги Советской России начали действовать замаскированным способом. В. И. Ленин, открывая 8 марта 1921 г. X съезд партии, подчеркивал, что "их (империалистов, -- И. О.) военные действия против нас приняли форму менее военную, но в некоторых отношениях более тяжелую и более опасную для нас" {В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 43, стр. 4.}. Говоря о "более тяжелых и более опасных формах" военных действий, В. И. Ленин имел в виду организацию агентами империализма кулацких восстаний внутри страны, поддержку ими контрреволюционных банд и организацию новых, а также засылку из-за рубежа вооруженных отрядов. Весной 1921 г. эсеры, опираясь на кулацкий "Союз трудового крестьянства", организуют кулацкие восстания в Тамбовской губернии под руководством Антонова, в Поволжье -- восстание "чапанов", в Сибири -- ишимское, на Кавказе -- ганджинское, дагестанское, чеченское. Вспыхивали мятежи на Кубани, на Верхнем Дону. На Украине подняли голову атаман Тютюник и остатки махновцев. В Средней Азии оживилась деятельность басмачей. Однако самым опасным для молодой Советской республики явился кронштадтский контрреволюционный мятеж, начавшийся 1 марта 1921 г. Кронштадт представлял собой грозную крепость с находившимся в ней военным Балтийским флотом. Наступила весна, началось таяние льда в Финском заливе. Лед с каждым днем становился тоньше. Это затрудняло действия частей Красной Армии против мятежников. Надо было как можно скорее подавить мятеж: мятежники надеялись, что, когда растает лед, к Кронштадту, подойдут им на выручку корабли Антанты, отторгнут Кронштадт от Петрограда и сделают его трамплином для начала наступления на Советскую Россию. Об этом свидетельствуют многие факты. В. И. Ленин в речи при закрытии X съезда РКП (б) 16 марта 1921 г. указал на причастность Антанты к кронштадтскому мятежу: "С начала марта ежедневно вся западноевропейская печать публикует целые потоки фантастических известий о восстаниях в России, о победе контрреволюции, о бегстве Ленина и Троцкого в Крым, о белом флаге на Кремле, о потоках крови на улицах Петрограда и Москвы, о баррикадах там же, о густых толпах рабочих, спускающихся с холмов на Москву для свержения Советской власти, о переходе Буденного на сторону бунтовщиков, о победе контрреволюции в целом ряде русских городов, причем фигурирует то один, то другой город, и в общем было перечислено чуть ли не большинство губернских городов России. Универсальность и планомерность этой кампании показывает, что в этом проявляется какой-то широко задуманный план всех руководящих правительств" {В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 43, стр. 123.}. Далее Владимир Ильич продолжал: "...Это показывает, что враги, окружающие нас, потеряв возможность провести интервенцию, рассчитывают на мятеж. И кронштадтские события показали связь с международной буржуазией" {В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 43, стр. 125--126.}. Владимир Ильич предупреждал, что мятежники, возглавляемые эсерами, белогвардейцами и анархистами, используют всевозможные лозунги для обмана трудящихся, вплоть до революционных лозунгов, но в конце концов проведут свою контрреволюционную линию, чтобы вырвать из рук рабочего и крестьянина те завоевания, которые ему дала Великая Октябрьская социалистическая революция. Коммунистическая партия и В. И. Ленин приложили все усилия для скорейшей ликвидации кронштадтского мятежа. В те дни проходил X съезд партии. В помощь частям Петроградского гарнизона решено было выделить около 300 делегатов во главе с К. Е. Ворошиловым. Кроме того, решили восстановить недавно расформированную 7-ю армию. Командующим этой армией назначался М. Н. Тухачевский. Ему были подчинены все войска Петроградского военного округа. По зову партии в Петроград начали прибывать добровольцы -- коммунисты и комсомольцы из Киева, Харькова, Смоленска, Пскова, Рязани, Калуги, Москвы, Нижнего Новгорода и других городов. Только за 12 и 13 марта в Южную группу войск, возглавляемую К. Е. Ворошиловым, было направлено свыше 600 человек коммунистов. На подавление мятежа отправлялись видные военные и военно-политические деятели. Среди них были А. С. Бубнов, В. П. Затонский, М. Л. Рухимович, Г. Л. Пятаков, М. С. Урицкий, Я. Ф. Фабрициус, А. И. Седякин, Е. С. Казанский, Г. Д. Хаханьян, П. Е. Дыбенко, В. К. Путна и многие другие. В числе добровольцев был и слушатель Академии Генерального штаба РККА Иван Федорович Федько, отпросившийся на подавление кронштадтского мятежа. Вот что пишет Климент Ефремович Ворошилов в своих воспоминаниях о силах сторон ко времени его приезда в штаб 7-й армии: "Рано утром 12 марта поезд с делегатами прибыл в Петроград. Прибыв в штаб 7-й армии, от ее командующего мы узнали следующее: силы мятежников были значительными как по количеству личного состава, так и по артиллерии. На фортах и кораблях в Кронштадте имелось около 150 орудий калибра от 3 до 12 дюймов, более 100 пулеметов. Всего в крепости, на фортах и судах было 18 тыс. солдат и матросов. По имевшимся в штабе армии данным, мятежники располагали большим количеством боеприпасов, кроме винтовочных патронов, но ограниченными запасами топлива и продовольствия. Политико-моральное состояние их неустойчивое. Командование 7-й армии ко дню нашего приезда в Петроград располагало такими силами: в Ораниенбауме находились 32-я бригада М. Рейтера, 167-я бригада Н. Боброва и 187-я бригада И. Федько, сведенные в дивизию под командованием П. Дыбенко. В это же время в район Ораниенбаума прибывала 27-я Омская дивизия. Ее головная 79-я бригада, возглавляемая Г. Д. Хаханьяном, уже разгрузилась, на подходе была 80-я бригада (командир бригады Р. И. Сокк, начальник штаба И. Ф. Дашичев), 81-я бригада опаздывала к намеченному сроку и в расчет при подготовке операции пока не принималась. Одновременно шло сосредоточение артиллерии, главным образом крупных калибров, бронепоездов, укомплектование частей красноармейцами, начальствующим и политическим составом, а также вооружением. В снабжении войск отмечались значительные перебои. Политико-моральное состояние некоторых частей вызывало тревогу. В этом отношении Северная группа войск, объединявшая в своем составе в основном курсантские школы и курсы, была более устойчивой" {Они живут в памяти народной. Сборник. М., изд-во "Советская Россия", 1969, стр. 104.}. К. Е. Ворошилов правильно оценил политико-моральное состояние некоторых частей Южной и Северной групп Красной Армии. Несколько дней спустя И. Ф. Федько с утра находился в штабе 187-й стрелковой бригады, которой он командовал. Там же находился и начальник дивизии Павел Ефимович Дыбенко. По телефону Дыбенко сообщили, что Кронштадтский полк снялся с места расположения и двинулся в Петроград. Очевидно, в нем изрядно поработали агитаторы контрреволюционеров, и полк отказался участвовать в наступлении на Кронштадт. Узнав о таком чрезвычайном происшествии, И. Ф. Федько вместе с комиссаром полка сели на коней и поскакали догонять полк. За ними поспешил и батальон курсантов. Обогнав колонну враждебно настроенных бойцов, И. Ф. Федько и комиссар спешились. Выйдя на дорогу, комбриг И. Ф. Федько поднял руку и крикнул: -- Кронштадтцы, стойте! Сложить оружие! Вы окружены курсантами! Этот повелительный тон отрезвил дезертиров, и они начали складывать винтовки на обочину дороги. Полк строем вернулся в казармы. В этот же день в полку было произведено расследование. Организаторов позорного похода на Петроград отправили в трибунал, а большинство красноармейцев, понявших свою ошибку, снова вооружили. Красноармейцы Кронштадтского полка тут же на митинге дали слово кровью искупить свою вину перед Советской властью. Устранив неполадки, комбриг 187 И. Ф. Федько расположил части по районам с учетом кратчайшего пути для занятия исходного положения на предстоящее наступление. На 15 марта части бригады располагались следующим образом: полк особого назначения -- в Ораниенбауме, Отдельный стрелковый Кронштадтский полк в Лимузи -- Куккузи, 516-й стрелковый полк занимал район Большая Ижора -- Сагомилли {ЦГАСА, ф. 1627, од. 1, д. 4, л, 22.}. 16 марта 1921 г. И. Ф. Федько получил приказ по сводной дивизии Южной группы 7-й армии, в котором говорилось: "Мятежный черносотенный Кронштадт наполняется белогвардейским офицерством из Финляндии. Продовольствие отсутствует. У противника началось разложение. Сторожевое охранение несется небрежно. Северной и Южной группам совместным и решительным ударом приказано овладеть мятежным городом Кронштадтом..." Дальше П. Е. Дыбенко подробно указывал командирам бригад порядок и направление движения. "Наступающим частям, -- писал он, -- соблюдать полную тишину, точность и стремительность движения, не допуская остановок. Двигаться колоннами или резервными строями, переходя к рассыпному строю лишь в случае действительной необходимости, так как иначе сохранение направления будет затруднительным для действий в городе. При каждой колонне иметь людей, хорошо знакомых с городом. При наступлении -- единый клич "Вперед!". Отступления быть не может -- умереть, но победить. В городе с мятежниками ни в какие разговоры не вступать, арестовывать и направлять в тыл, в распоряжение тов. Саблина. Город к 7 часам 17 марта должен быть очищен от мятежников..." {ЦГАСА, ф. 1627, оп. 1, д. 11, л. 7.}. В свою очередь комбриг И. Ф. Федько в приказе по бригаде детализировал боевые задачи каждой части и подразделения. Начало наступления было назначено на 2 часа 40 минут 17 марта. Удар по мятежникам следовало нанести с юго-восточного направления. По замыслу операции полк особого назначения сосредоточивается на исходном рубеже у купален севернее станции Ораниенбаум, наносит удар на Петроградскую пристань и овладевает юго-восточной окраиной города. В случае успеха продвигается в направлении Макаровской площади, очищая город от мятежников. По овладении указанным районом полк стремительным ударом овладевает Военной Гаванью. 561-й полк наступает вслед за полком особого назначения двумя батальонами и содействует ему в решительной атаке. Третий батальон атакует мол, овладевает Угольной площадкой и всеми своими огневыми средствами обеспечивает левый фланг штурмующей колонны. Далее в приказе следуют указания отряду моряков, Кронштадтскому полку, вспомогательным подразделениям {ЦГАСА, ф. 1627, оп. 1, д. 4, л. 23.}. Участие бригады И. Ф. Федько в штурме Кронштадта хорошо описал Н. Кондратьев: "И вот наступила ночь штурма. В 2 часа 45 минут из штурмовой колонны на Кронштадт была выслана ударная группа -- триста бойцов и четыре пулеметных расчета. Ее повел коммунист комбат Николай Степанов. Комбриг Федько с начальником штаба Семеном Урицким шли в шеренге 561-го стрелкового полка. Густой туман рассасывал лед. В сапогах вскоре захлюпала вода. Федько заметил: когда мятежники ощупывают залив прожекторами, бойцы невольно пригибаются и что-то сердито шепчут. Не курят и не разговаривают. Царствует затяжная, тревожная тишина. И комбригу и всем, кто идет с ним, хочется поскорее проскочить мокрый, покрытый трещинами и полыньями лед. Где-то сейчас ударная группа Николая Степанова, не потеряла ли она направление в этом тумане? Федько ускоряет шаги. Тишину разрывают винтовочные выстрелы и пулеметные очереди. Две красные ракеты врезаются в мутное небо и рассыпаются алыми угольками. И становится легче на сердце -- ударная группа зацепилась за берег у Петроградских ворот. ...Полк развертывается в цепи, и по ним прокатывается команда: "Шире шаг! Шире шаг!" Но никто не шагает. Все бегут на слепящее пламя разрывов. И комбриг бежит вместе со всеми. Скорей бы, скорей зацепиться за твердую землю! Лед кажется бесконечным. Слева встает высокий столб огня и осыпает ледяным крошевом и студеной водой. Стонут раненые, кричат тонущие" {Н. Кондратьев. На линии огня, стр. 77--78.}. Успешному наступлению способствовала тщательно проведенная разведка. 16 марта разведка 7-й армии обнаружила у Петроградской пристани не менее пяти пулеметов и два легких орудия. Разведчики установили, что пороховые погреба в крепости охраняются отрядом моряков с пулеметами численностью около 50 человек, а весь гарнизон Кронштадта насчитывает примерно 20 000 человек, которые настроены воинственно. 17 марта разведсводка сообщала подробности борьбы за крепость частей 187-й бригады. "В 5 часов 42 минуты, -- отмечалось в разведсводке, -- части бригады, развивая наступление, достигли Кронштадта и завязали ружейно-пулеметный бой с противником на подступах к городу с юго-восточной стороны. В 6 часов 5 минут частями 32-й бригады заняты форты No 6 и No 7, после чего бойцы ворвались в город и завязали бои на улицах Кронштадта. В 5 часов 10 минут наша артиллерия открыла огонь по фортам и судам противника. ...Погода ясная, тихая, легкий утренний заморозок. В 8 часов 30 минут части 187-й бригады ворвались в Кронштадт. Противник оказывал упорное сопротивление и пытался остановить наступательный порыв ураганным огнем с линейных кораблей, что ему и удалось с полком 187-й бригады, который был на пути к Военной Гавани. К 14 часам полк 187-й бригады, который был на пути к Военной Гавани, ведет бой на улицах Кронштадта. Часть мятежников под прикрытием артогня с линейных кораблей уничтожает корабли..." {ЦГАСА, ф. 1627, оп. 1, д. И, лл. 8--9.}. Однако не все подробности вместились в разведсводку. Когда полк особого назначения подошел к долгожданному берегу и двинулся на Угольную площадку, И. Ф. Федько был в его боевых цепях. Подошедший 561-й полк помог полку особого назначения овладеть почти всей территорией пристани. И. Ф. Федько немедленно развернул свой штаб на Угольной площадке. Мятежникам не хотелось оставлять пристань. Они, еще надеясь сбросить красные полки снова на лед, начали методические контратаки. Одна за другой их густые цепи шли на красноармейцев. Ураган огня обрушился на пристань и Угольную площадку. Четыре ожесточенных атаки отбили красные бойцы. И. Ф. Федько все время был среди бойцов. Подоспевший Кронштадтский полк вовремя обрушился па мятежников. Он действительно искупил кровью свою вину перед Советской властью, оказав существенную помощь полку особого назначения и 561-му полку в тяжелый момент боя. Когда захваченная территория была закреплена, полки 187-й бригады двинулись в город. Тяжелый кровопролитный бой произошел у Петроградских ворот крепости. Однако натиск 187-й бригады был настолько силен, что мятежники вынуждены были оставить свои позиции и откатиться в город. Со всех сторон на Кронштадт наступали войска 7-й армии. Они все плотнее сжимали кольцо. Теперь мятежникам не было выхода. Оставалось одно -- сдаваться. 18 марта Кронштадт был полностью очищен от мятежников. Кое-кому из главарей мятежа удалось бежать в Финляндию. Л. В. Никулин, бывший в те дни в Кронштадте, впоследствии в своей книге "Тухачевский" приводит запись из своего дневника: "18 марта мы были в Кронштадте в те часы, когда еще не было полностью сломлено сопротивление и форт Риф прикрывал отход мятежников на финский берег. Вот что я тогда записал: "Ораниенбаум. 18 марта 1921 года. Утро. Здание станции. Над вывеской с названием станции -- большая круглая дыра -- пробоина от снаряда. У станции -- мобилизованный транспорт: тощие крестьянские лошадки, запряженные в дровни, жуют солому. В подвальном этаже получают наряд на "транспорт". Мои спутники -- генштабист из Москвы и кинооператор с аппаратом и треножником. Усаживаемся на дровни. Обогнув станцию, спускаемся на лед -- кронштадтский лед. Полозья хлюпают по мокрой снежной каше. По этому льду в прошлую ночь шли атакующие цепи. Первая черная дыра во льду от тяжелого снаряда. Полынья метра два в поперечнике окрашена с краю в темно-коричневый цвет -- ледовая братская могила. Навстречу из Кронштадта идут матросы, участники боя. Ведут под руки раненого товарища. Изредка грохочут орудия. - Кто стреляет? - Риф. - Смотрите, -- говорит генштабист. Я вижу на льду трупы, здесь полегла цепь. Снаряд положил восемь человек. Первый с краю -- ближе всех к нам. Маскировочный халат сброшен судорожным движением, шинель расстегнута и винтовка в вытянутой к Кронштадту руке. Еще трупы... Ветер шевелит листки каких-то воззваний, газет, здесь же валяются патронные сумки, обрывки пулеметных лент. Живые ходят среди мертвых, собирают оружие, но живых здесь меньше, чем мертвых... Наконец берег. Часовенка. Здесь был первый наблюдательный пункт ворвавшихся в город частей... Мы в городе. Двухэтажные дома, казармы, пакгаузы. Снег усеян расстрелянными патронными гильзами... ...Бессонная ночь в общежитии. Утром 19 марта приходим в гавань. С пропуском коменданта Кронштадта Павла Ефимовича Дыбенко поднимаемся по трапу па линкор "Севастополь". Непривычно выглядит красноармейский караул у трапа. Арестованные матросы ходят по палубе... Угрюмые взгляды, усталые, заострившиеся лица. Все как дурной сон" {Л. Никулин. Тухачевский. М., Воениздат, 1963, стр 144-- 145.}. Участник боев за Кронштадт ныне генерал армии Иван Владимирович Тюленев, который хорошо знал Ивана Федоровича Федько, вспоминает: "237-й стрелковый полк уже участвовал в наступлении на Кронштадт, но, потеряв много людей, не достиг своей цели. Его сняли с передовой и, пополнив новыми бойцами, оставили в Ораниенбауме. ...Когда наметилось новое, решительное наступление на Кронштадт, 237-й полк включили в состав Южной группы войск. Учитывая серьезность предстоящей операции, в полк прибыл Климент Ефремович Ворошилов. Он выступил с яркой речью, призвав бойцов проявить героизм и первыми ворваться в Кронштадт. Здесь же Климент Ефремович представил меня как нового командира полка, сказав, что я -- из Конной армии и не раз водил конные полки в атаку. "Надеюсь, -- сказал К. Е. Ворошилов, -- что и ваш полк под командованием Тюленева успешно выполнит поставленную ему задачу по освобождению Кронштадта от мятежников" {И. В. Тюленев. Через три войны. М., Воениздат, 1960, стр. 114.}. На 237-й полк Тюленева и приданный отряд петроградских коммунистов легла ответственная задача: овладеть фортами Кроншлот, Константин и Риф. Захват этих фортов красноармейцами отрезал мятежникам пути отступления в Финляндию. 16 марта во второй половине дня Иван Владимирович Тюленев произвел рекогносци-ровку. Наметил рубеж наступления и направления движения частей. Весь день шла артиллерийская дуэль между мятежниками и батареями Красной Армии. Наступление должно было начаться в ночь на 17 марта. И. В. Тюленев в своей книге пишет: "Ночью 17 марта полк и отряд питерских рабочих спустились на лед. Весь личный состав был одет в белые маскировочные халаты. Роты, наступавшие в первом эшелоне, получили штурмовые лестницы. Кроме того, в каждом взводе имелись доски и веревки для преодоления проломов во льду. Последние дни перед штурмом началась оттепель, снег таял, вода разливалась поверх льда. Кто-то из вражеских лазутчиков пустил среди красноармейцев слух, что мятежники разбили лед вокруг Кронштадта. Но это никого не остановило. Вопрос о штурме был решен. В ряды полка влились делегаты X партсъезда, которые вместе с красноармейцами шли в первых рядах на штурм крепости. Ночь была ясной. Один из командиров недовольно заметил: -- Луна, шут ее дери, сегодня некстати... Вдалеке чуть заметно вырисовывались темные линии фортов. Цепи приближались к ним без единого выстрела. Внезапно по льду заскользили яркие лучи прожекторов. Стало светло как днем. От артиллерийских вспышек словно загорелся снег -- такой слепящий красный отблеск разлился по всему заливу. Крепость, опоясанная черным дымом, засыпала наступающих снарядами. Но уже усилился артиллерийский обстрел крепости и с нашей стороны. Волнами проплыли по небу самолеты-бомбардировщики... Бой разгорался все сильнее и к утру достиг наивысшего напряжения" {И. В. Тюленев. Через три войны, стр. 116.}. После разгрома кронштадтских мятежников в штабе коменданта крепости П. Е. Дыбенко произошла встреча командиров соединений и частей, штурмовавших Кронштадт. Здесь были К. Е. Ворошилов, И. Ф. Федько, И. В. Тюленев и другие. Вот как об этом рассказывает Иван Владимирович Тюленев: "Временное командование Кронштадтской крепостью было возложено на П. Е. Дыбенко. Старейший матрос Балтики, прекрасно знающий военно-морское дело, участник штурма Зимнего дворца, руководитель и военный комиссар Балтфлота, вожак краснофлотских масс в дни Февральской и Октябрьской революций, он энергично приступил к установлению порядка в Кронштадте. И вот мы сидим с ним рядом в штабе, его товарищи: Иван Федько, Семен Урицкий, Юрий Саблин, я. Павел Ефимович Дыбенко делится с нами последними сведениями о мятежниках: -- Основная их масса осталась в городе. Они сознают вину перед Советской властью и обещают честным трудом искупить свое преступление. Но часть мятежников и матерые контрреволюционеры убежали в Финляндию. Жаль!.. Кое-кто из этих негодяев хотел взорвать линкоры "Севастополь" и "Петропавловск", уже заложили под орудийные башни пироксилиновые шашки, но старые моряки поймали преступников. Команда "Севастополя" арестовала своих офицеров и отправила в Петроград радиограмму: "Сдаемся". А утром 18 марта сдался и линкор "Петропавловск"... Федько, обращаясь ко мне, пошутил: Это ты, Тюленич, упустил негодяев. Нужно было во что бы то ни стало отрезать им путь отступления в Финляндию. Да, это правильно, -- согласился я. -- Но, как говорится,-- выше себя не прыгнешь. Не удалось, к сожалению, схватить Козловского и Петриченко. Силенок не хватало!.. -- поддразнивал меня Федько. Ты, Иван Федорович, на Тюленева не нападай, -- сказал Дыбенко. -- Кто первым занял форт Кроншлот? Его 237-й полк. Вряд ли нам с тобой удалось бы так быстро занять Петроградские ворота и Угольную площадку, если бы полк Тюленева не ворвался в Кроншлот и этим не отвлек на себя силы мятежников с нашего направления. За дружеской беседой мы долго засиделись у Дыбенко" {И. В. Тюленев. Через три войны, стр. 119--120.}. Кронштадтские дни остались надолго в памяти победителей. Решили сфотографироваться. Многие герои Кронштадта были награждены орденом Красного Знамени, в том числе и комбриг 187 Иван Федорович Федько. В приказе Реввоенсовета Республики по личному составу No 140 от 24 апреля 1921 г. говорилось: "...Награждается третий раз орденом Красного Знамени: комбриг 187 тов. Федько -- за проявленную храбрость и самоотверженную напряженную работу, выполненную им при взятии крепости Кронштадта и по проведению главнейших операций, в результате коих красные войска одержали победу над мятежным Кронштадтом" {ЦГАСА. Приказы РВСР за 1921 г., стр. 269.}. После подавления мятежа все слушатели Академии Генерального штаба РККА возвратились в Москву для продолжения учебы. Вместе со всеми вернулся в академию и Иван Федорович Федько. Он с прежней настойчивостью и упорством засел за изучение военных дисциплин, твердо решив окончить академию, в которую возвращался уже не первый раз. АНТОНОВЩИНА Кулацкое антисоветское восстание в Тамбовской губернии, получившее название по имени своего главаря эсера Антонова -- антоновщина, вспыхнуло па почве недовольства продразверсткой. Владимир Ильич Ленин 16 марта 1921 г. при закрытии X съезда РКП (б) говорил: "Мы не будем скрывать, что крестьянство имеет глубочайшее основание к недовольству. Мы пойдем на более обстоятельные объяснения и скажем, что мы сделаем все, что в наших силах, чтобы это положение уничтожить, чтобы больше считаться с условиями жизни мелкого хозяина" {В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 43, стр. 120.}. Восстание, руководимое Антоновым, охватило довольно большую территорию: Тамбовский, Моршанский, Борисоглебский, Кирсановский и Козловский уезды. Сам Антонов, будучи одно время начальником уездной милиции, обосновавшись в городе Кирсанове, прибрал к своим рукам всю власть и организовал поначалу из кулацких элементов небольшой отряд. Под лозунгом "Долой продразверстку!" по указанию эсеровского подпольного так называемого "Союза трудового крестьянства" он начал расправляться с советскими работниками, коммунистами и комсомольцами. К апрелю 1921 г. Антонову удалось сколотить в отряды около 50 000 человек. Всю эту массу, состоявшую из кулаков, обманутых крестьян-середняков, недобитых белогвардейцев и прочих врагов Советской власти, атаман разделил на две армии. Бандиты действовали отдельными отрядами от 50 до нескольких сот человек. Банды были очень подвижны, и борьба с ними доставляла немало хлопот советскому командованию. Тамбовское эсеро-кулацкое восстание перерастало в серьезный конфликт. Несмотря на то что против антоновцев действовали некоторые части Красной Армии, отряды частей особого назначения, милиция, восстание не затухало, а охватывало все новые и новые территории. Антонов торопился. Он знал, что Советская власть постарается в кратчайший срок облегчить положение крестьянства и тогда действовать ему будет труднее. Так оно и было. 9 апреля В. И. Ленин сделал доклад о продовольственном налоге на собрании секретарей и ответственных представителей ячеек РКП (б) Москвы и Московской губернии. В. И. Ленин разъяснял: "Разверстка в свое время была неизбежна, а теперь нам необходимо было изменить продовольственную политику, т. е. от разверстки перейти к налогу. Это, несомненно, улучшит положение крестьянина, это, несомненно, даст ему возможность рассчитывать точнее, определеннее и увереннее на то, что все те свободные излишки хлеба, которые у него будут, он сможет пускать в обмен хотя бы на предметы местной кустарной промышленности. Вот почему такая экономическая политика Советской власти является необходимой" {В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 43, стр. 156.}. Это решение о переходе к продовольственному налогу выбивало почву из-под ног руководителей антисоветских мятежей. Однако рассчитывать на то, что изменение продовольственной политики приведет к уменьшению бандитизма, было нельзя. Надо было одновременно с политическими мерами решительно применить и военную силу для полного уничтожения бандитских очагов, и в первую очередь разгромить Антонова. Советское правительство отдало распоряжение Красной Армии в кратчайший срок ликвидировать повстанческую армию эсера Антонова. Для выполнения этой задачи в мае 1921 г. была создана полномочная комиссия ВЦИК во главе с председателем Тамбовского губисполкома В. А. Антоновым-Овсеенко -- видным военным и политическим деятелем -- и вновь назначенным командующим войсками, расположенными на территории Тамбовской губернии, М. Н. Тухачевским. Эта комиссия имела большие полномочия. Она могла проводить любые мероприятия, которые способствовали скорейшему уничтожению бандитизма. По ее указаниям весь район, охваченный бандитизмом, был разбит на участки. Каждый боевой участок имел свою политическую комиссию, в которую входили секретарь уездного комитета партии, начальник и комиссар участка, начальник ВЧК и прокурор. Эти комиссии также имели большие права. Они могли самостоятельно на месте рассматривать дела и выносить смертные приговоры за бандитизм. В район действий банд Антонова были подтянуты свежие части Красной Армии -- стрелковые и кавалерийские, а также бронепоезда. В районе города Кирсанова действовала одна из кавалерийских бригад 15-й сибирской кавалерийской дивизии, которой командовал Иван Владимирович Тюленев. Подошли сюда же кавалерийские бригады Г. И. Котовского и М. П. Ковалева. В эти дни решительной подготовки к ликвидации антоновщины в штаб войск Тамбовской губернии прибыл из Академии Генерального штаба РККА слушатель Иван Федорович Федько. Он считал, что такие важные боевые действия на Тамбовщине требуют опытных командиров, и подал рапорт о командировании его в район боевых действий. Начальник академии А. Е. Снесарев удовлетворил его просьбу. Прибыв в Тамбов, И. Ф. Федько принял участие в разработке плана ликвидации антоновщины. По плану все районы, служащие бандитам базами снабжения, занимались сильными гарнизонами, а для преследования и уничтожения банд выделялись кавалерийские бригады. Кроме того, по предложению М. Н. Тухачевского формировался особый подвижный отряд. В инструкции, написанной М. Н. Тухачевским, говорилось: "...Выделить особый надежный и сильный отряд, который должен иметь целью непрерывное преследование и наседание на банду, должен не давать ей нигде останавливаться и отдыхать, а тем более комплектоваться. Словом, этот отряд должен присосаться, как пиявка, к своей банде и не должен давать ей ни сна, ни отдыха, ни возможности сорганизоваться" {Л. Никулин. Тухачевский, стр. 153.}. И. Ф. Федько тут же припомнил успешные действия своего автоотряда под Тихорецкой в 1918 г., где он окончательно пришел к заключению, что против маневренного противника надо создавать именно автоотряды, так как только они способны упреждать врага и наносить ему внезапные удары. Мысль о создании автоотряда для борьбы с бандитской конницей Антонова не покидала Федько. А пока что он должен был выехать из Тамбова в Кирсанов и вступить в командование 1-м боевым участком. Штаб участка размещался в Кирсанове, городе, где родился Антонов. Прибыв в штаб участка, И. Ф. Федько ознакомился с обстановкой, созвал совещание командиров и политработников, на котором рассказал им о способах борьбы с бандитами и обратил особое внимание на важность привлечения крестьян на свою сторону путем агитации и разъяснения им новых законов Советской власти об отмене продразверстки и введении продналога, о развертывании кооперации. Широкая разъяснительная работа армейских политработников дала свои плоды. Декрет о переходе от продразверстки к продналогу пришелся по душе крестьянам. Даже самые темные из них начали понимать, что главари антоновских банд обманывали их и вместо борьбы "за свободную торговлю" вели неприкрытую контрреволюционную борьбу с Советской властью, ловко играя на продовольственных затруднениях в стране. Постепенно от кулацко-эсеровских группировок начало откалываться даже середняцкое крестьянство, и бандитам все труднее становилось комплектовать свои банды и обеспечивать их продовольствием. Между тем советское военное командование усилило нажим на бандитские шайки. Кавалерийские бригады вели маневренные бои в разных районах Тамбовской губернии, однако трудно было угнаться за бандитами. Они хорошо знали тамбовские леса и постоянно меняли своих коней в деревнях. Крестьяне боялись бандитов и беспрекословно выполняли их требования. И. Ф. Федько послал свои соображения о создании автоотряда М. Н. Тухачевскому. Командующий одобрил предложение начальника 1-го боевого участка и обещал всемерную поддержку в деле формирования летучего автоотряда. Пока формировался автоотряд, И. Ф. Федько не приостанавливал ни на один день борьбы с группировками Антонова. Бандиты еще были сильны. Некоторые банды достигали большой численности. 11 мая штаб 1-го боевого участка получил сведения о том, что в районе Линовка, Богословка замечена банда до 1000 конных при трех пулеметах. И. Ф. Федько тут же приказал бригаде комбрига Дмитренко, действовавшей в том районе, найти банду и разбить ее {ЦГАСА, ф. 633, оп. 1, д. 139, л. 16.}. Но несмотря на то что банда была обнаружена и окружена, ей удалось вырваться. Комбриг Дмитренко, зная, что части 14-й кавбригады занимают район Верхпе-Спасского, начал теснит