уже пробовали, - добавил Питер. - Ничего не скажешь, связывать они мастера. - У меня в кармане нож, но мне не достать, - сказал Саймон. В эту минуту в пещеру вошел волк. При свете костра вид у волков был еще страшнее и отвратительнее, чем при лунном освещении. - Не разговаривать! - рявкнул он грубым лающим голосом. - Сказано уже! - Иди ты в болото, - огрызнулся Питер. - Мы имеем полное право разговаривать, - поддержал его Саймон. - Почему вдруг нельзя? - Таков закон. - Волк улегся у костра. - Откуда он взялся? Вы в первый раз поймали пленников, и уже закон, - негодующе заявила Пенелопа. - Тупицы вы. Волк прижал назад уши и зарычал. - Мы не тупицы! Сумели мы вас всех сцапать? Сумели. Ну и сидите тихо. Настала тишина, лишь потрескивал костер. Внезапно волк, дремавший положив голову на лапы, навострил уши, потом сел и уставился на вход в пещеру. Дети увидели, как нечто диковинное вползло внутрь. Оно походило на длинную большую белую гусеницу и неуклонно подползало все ближе к костру. Волк опустился на все четыре лапы, шерсть на спине у него встала дыбом, и он зарычал на странное существо. - Стой, кто идет? - гаркнул он. - Я это, я, - ответила гусеница, - свой. - Кто - свой? - обеспокоенным тоном спросил волк. - Жабоборотень, - ответил знакомый ребятам голос. - Я прислан сюда с очень важным подарком для вашего вожака. Странное существо теперь уже подобралось к самому костру, и дети с восторгом увидели, что это и впрямь Этельред с большим пучком ваты вдоль спины. - Что за штука такая - жабоборотень? - осведомился озадаченный волк. - Ты что, никогда про жабоборотней не слыхал? - презрительно произнес Этельред. - Видно, неважное тебе дали образование. - Мне очень хорошее дали образование, - возмутился волк. - Хоро-ошее? Да ты даже про жабоборотней не слыхал. Ей-богу, на твоем месте я бы постыдился признаваться в таком невежестве. - Ну так что это за штука? - рассвирепел волк. - Да вроде волка-оборотня, но совсем не то, - ответил Этельред. - Опаснее, злее и хитрее, вот как. - Не может такого быть, - запротестовал волк, - опаснее, злее и хитрее нас никого нет. Я тебе не верю. - Ты что, обвиняешь меня во вранье? - осведомился Этельред. - Не советую я тебе злить жабоборотней, мы умеем быть такими коварными, что разозлишь меня - не обрадуешься. - Я не говорю, что ты врешь, - поспешил заверить его волк. - Я говорю, что не верю тебе. - А-а, это уже лучше. Ну, так где ваш вожак? Подарок-то надо передать. - Что за подарок? - подозрительно спросил волк. - Э-э, нет, подарок ему, а не тебе. Это особое волшебное зелье, чтобы, значит, всякого сорта оборотни от него делались... э-э-э... н-ну, вдвое, в общем, оборотнее, понял? - Вдвое оборотнее? - переспросил волк. - Это что значит? Вдвое, что ли, хитрее, вдвое опаснее и вдвое злее? - Вот-вот. - Этельред достал из-под своего ватного наряда маленький пузырек. - Натираешь себе зельем хвост - и не успеешь зубами щелкнуть, как делаешься одним из самых оборотневых оборотней. - Значит, если я... это я просто рассуждаю... предположим, если бы я натер этим хвост себе, я мог бы получить повышение? Ну там, из часового стать вожаком, а? - Волк облизнулся. - Само собой, - ответил Этельред. - Никаких сомнений. Нисколечко не удивлюсь, если ваш вожак, натерев себе хвост зельем, объявит себя королем. - Тут в пузырьке вроде не так мало, - задумчиво проговорил волк. - Да я бы сказал, что много. - А что, если бы ты дал мне капнуть на хвост? - попросил волк. - Только одну капельку, и все. Вожак и не заметит. - Ну, не знаю, не знаю, - с сомнением проговорил Этельред. - Вообще-то, я не имею права, все-таки это ему подарок. - Будь другом, - продолжал уговаривать волк, - только одну каплю, он и не узнает, а уж я буду так тебе благодарен. - Ну разве одну... - неохотно уступил Этельред. - Ладно, так и быть, только помни: ты обещал. - Ясное дело, обещал, - обрадовался волк. - Одну только каплю. Этельред протянул ему пузырек, волк вырвал его у Этельреда, вытащил пробку и в один миг вылил весь пузырек себе на хвост. В пещере распространился сильный острый запах чистого спирта, взятого, как догадались дети, из их аптечки, где он хранился для промывания порезов и для примочек от ушибов. - Ага! - торжествующе заухмылялся волк. - Я тебя одурачил, я вылил все. Теперь я буду королем оборотней. Я буду злее, опаснее и страшнее всех на свете. А для начала я съем тебя, жалкий жабоборотень, тебя! - А это мы еще посмотрим! - И Этельред выхватил горящую ветку из костра и ткнул волку в хвост. Спирт вспыхнул, хвост охватило пламенем. - Ой-ой-ой! - завизжал волк. - Хвост мой, хвост! - Это называется "испытание огнем", - заметил Этельред. - У-у-у! - завыл волк, кружа вокруг костра. - Хвост мой, хвост! - На твоем месте я бы обмакнул его в море, - посоветовал Этельред. - Охладил бы, так сказать. Визжа от боли, волк выскочил из пещеры и бросился в сторону моря. Хвост его пылал, как факел. - Пусть себе покувыркается! - торжествующе воскликнул Этельред, срывая с себя маскарадную вату. - А ну, скорее за работу. - Этельред, ты вел себя изумительно! - сказала Пенелопа. - Потрясающе! - подтвердил Питер. - Великолепно! -добавил Саймон. - Да что там, - Этельред залился румянцем, - пустое, ей-богу. Зря, что ли, нас, мастеров шпионажа, учат. Слушайте, мне эти узлы нипочем не развязать. - У меня в кармане перочинный нож, - сказал Саймон. - Как ты ухитрился нас найти? - спросила Пенелопа. - Да как... - Этельред раскрыл нож и теперь перерезал веревки. - Вот так: возвращаюсь я на пляж, а вас нет. Меня чуть карачун не хватил. А когда та глупая птица проикала мне про то, что она вам рассказала и что вы задумали, так меня чуть два карачуна не хватили, честное слово. Он перерезал веревки, опутывавшие Пенелопу, и она стала растирать затекшие запястья. Затем он перешел к Питеру. - Ну вот, мисс, - продолжал он, - поскакал я за вами что есть духу, но вы ходок, надо сказать, отменный. Короче, я вас нагнал в Мандрагоровом лесу, где тропки расходятся. И только я хотел вас окликнуть, как вдруг, мать честная, эти чудища на вас как накинутся!.. Он освободил Питера и повернулся к Саймону. - Ну уж тут, скажу вам прямо, мне с ними было бы не совладать. То есть, может, поодиночке я бы еще попробовал, но эти звери поодиночке не дерутся. Поэтому я поплелся за ними сюда, улучил минуту, когда они отправились подготавливать свое "великое кусание", как они это величают, и этого дурака оставили тут одного. Я и сказал себе: "Этельред, дружище, вот когда пригодится твое искусство маскировки". Но тут я вспомнил, что переодеться-то мне не во что. В аптечке всего и осталось что вата да пахучая жидкость, так что пришлось мне обходиться тем, что было. - Ты замечательно храбрый, - сказала Пенелопа. - Потрясающе умный, - одобрил Питер. - Невероятно находчивый, - добавил Саймон. - Эй, полегче, - прервал их Этельред, - а то опять меня в краску вгоните. - Никто в мире не справился бы лучше тебя, - убежденно проговорила Пенелопа. - А сейчас пошли, - поторопил Питер. - Надо убраться отсюда, пока проклятые звери не вернулись. Они с большой осторожностью выбрались из пещеры, прокрались через Мандрагоровый лес, потом снова прошли полем руты. Вдалеке послышался волчий вой, и Пенелопу охватила дрожь. Выйдя на берег, они пошли вдоль моря, отыскивая веху, возле которой у них была назначена встреча с Попугаем. Вдруг Пенелопа, взглянув назад, с ужасом вскрикнула: - Глядите! Волки! На дальнем конце берега показалась стая волков, они бежали на всех четырех лапах, глаза их мерцали, языки хлопали, как флаги, зубы белели, как поганки при лунном свете. Они бежали, опустив морды книзу, принюхиваясь к следам ребят. - Скорей за мыс, в следующую бухту! - приказал Питер. - Мы с Саймоном постараемся задержать их, будем отгонять камнями, а вы с Этельредом ищите лодку. Добежав до выступа, они начали карабкаться по камням вверх. И вдруг Питер, который лез первым, застыл на месте. - Ш-ш-ш, - прошипел он, - с той стороны кто-то есть. Может быть, волки решили нас отрезать и послали туда другую стаю? У детей заколотились сердца. Они остановились и прислушались. С минуту стояла тишина, потом послышался голос: - Я всегда кладу щепотку розмарина и тимьяна, а также луку и буквально капельку лучшей мадеры. Тогда пирог получается восхитительный. - Ик... правда? - раздался другой голос. - Это Освальд! - закричала Пенелопа. - Освальд и Фенелла! Они быстро перебрались через камни. Внизу, по ту сторону скалы они увидели лодку с Попугаем и Фенеллой и Освальда, лежащего в прибрежной воде. Позади себя они слышали сопение и рычание волков, лезущих за ними вверх, и грохот камней, сыпавшихся из-под волчьих ног. Ребята и Этельред быстренько спрыгнули на песок и помчались к лодке. - Попугай! Попугай! На помощь! - позвала Пенелопа. - За нами гонятся оборотни! - Ах, оборотни! - повторил Освальд. - Сейчас мы им покажем. Освальд одним махом подплыл к берегу, выскользнул на песок и поместил свое огромное синее тело между детьми и волками. Потом он набрал полную пасть морской воды и пустил ее в стаю волков, точно из пожарного шланга. Тугая струя воды ударила в передних волков и сшибла их с ног, опрокинула, и с рычанием и воем они забарахтались на песке. - Гнусные невоспитанные твари, другой раз не будут швыряться камнями, - проговорил Освальд. Он еще раз набрал в рот воды и выпустил еще одну струю. Волки бросились наутек. Попугай взлетел Пенелопе на плечо. - Миленькая, миленькая Пенелопа, - сказал он, - как я рад видеть тебя невредимой. Быстрее в лодку, все, все. Они влезли в лодку и оттолкнулись от берега. Отплыв на безопасное расстояние, они окликнули Освальда, который от души забавлялся, гоняя волков по всему берегу и поливая их водой. Наконец, бросив промокших, избитых, обозленных волков, он поплыл за лодкой. - Будут знать, как швырять камнями, - удовлетворенно сказал он. - Итак, - весело сказал Попугай, когда мальчики накинули веревку на шею Освальду, - дело сделано, клянусь Юпитером! Все целы, и четыре мешка руты с нами. Ну не молодцы ли мы? - Теперь мы еще заедем за лавандой, - напомнил Питер. - И тогда - берегитесь, василиски. - Да, - подхватил Саймон, - мы им зададим. - Освальд будет тащить нас всю дорогу? - спросила Пенелопа. - Да, - ответил Освальд. - Вам повезло, что у меня как раз ничего не стоит в печке. А день туда, день сюда для меня не играет роли. - Итак, в путь! - скомандовал Попугай. И Освальд устремился вперед, навстречу восходящему солнцу и последнему этапу их необыкновенного приключения. 8. Битва с василисками Сразу же после возвращения отряда с драгоценной лавандой и рутой в Кристальных пещерах закипела бурная деятельность. Началось с того, что у Этельреда и Саймона возникли блестящие идеи. Идея Этельреда состояла в том, чтобы с помощью Освальда и русалок вытащить гигантскую пробку из дна рва, опоясывавшего замок василисков. Все опасались, что разъяренные василиски возьмут и со злости сожгут Великие Книги, а без них Ха-Ха был бессилен. Но если, как рассчитывал Этельред, вода во рву упадет и обнажатся большие сточные трубы, ведущие в тот участок подземелья, где расположена темница с книгами, то отряд лазутчиков сможет пробраться по трубам, одолеть часовых и охранять книги до тех пор, пока замок не будет взят. Все согласились, что план хорош, и Освальда отправили к мисс Уильямсон Смит-Смит-Браун с поручением объяснить ей все и попросить помощи. Идея Саймона родилась, когда он наблюдал за Фенеллой. С помощью сургуча, бечевки и свечного пламени ребятам удалось подлечить ей крыло, и оно зажило в поразительно короткий срок. Мальчики как раз обсуждали наилучший вариант осады замка василисков, а Фенелла тем временем тренировалась, прыгая со спинки стула и летая по комнате. - Вообще-то, лучше всего было бы иметь самолет и высадить десант прямо во дворе замка, - сказал Питер. - А если с воздушных шаров? - предложил Саймон. - Воздушных шаров? - спросил Питер. - Где их взять? - Сделать из лунного желе. - Но каким образом они будут летать? - засомневался Питер. - Ты же знаешь, что горячий воздух поднимается кверху. Почему бы нам не наполнить шары горячим воздухом? - Да где мы его возьмем? - А огневки на что? Знаешь сам, какая Фенелла горячая. Так вот, если бы поместить, скажем, двадцать огневок в шар, он бы поднялся вверх, и я даже думаю, что они смогли бы управлять им, если бы хлопали крыльями и летели все вместе в одну сторону. Мальчики сделали экспериментальный воздушный шарик, и Фенелла, мечтавшая помочь, влезла внутрь. К восторгу Саймона, идея сработала отлично, и Фенелла заставляла шар летать по комнате, куда хотела. Она так разволновалась от своих успехов, что опять заикала. - У меня... ик... получается, правда, Саймон... ик? - в упоении повторяла она. - Питер, ты видел... ик... как я сделала... ик... поворот? - Ты молодчина, - похвалил ее Питер. - Теперь все дело в том, сколько у вас огневок, - сказал Саймон. - О, сотни... ик, - отозвалась Фенелла. - По крайней мере двести есть... ик... если не больше. - А ты смогла бы уговорить их присоединиться к нам? - Уверена, что... ик... смогу. Расскажу им, как вы... ик... были ко мне добры и как все это... ик... важно... - А можешь ты попросить их явиться сюда, в Кристальные пещеры? - спросил Саймон. - Скажи, что тут находится штаб и отсюда мы начнем атаку. Фенелла, вне себя от радости, что получила задание столь огромной важности, полетела, икая, вербовать огневок. А Попугай с детьми снова отправились с визитом к горностаям. Рокфор принял их с большой сердечностью. Они с Уинифред как раз пили чай на крокетной лужайке. - Так вы достали ее, достали? - закричал он визгливым голосом, подпрыгивая от нетерпения. - Боже, как я взволнован. Какая жалость, что радикулит помешал мне отправиться с вами. - Руты у нас теперь достаточно, - сказал Попугай, - но Ха-Ха держит ее под замком. Мы не хотим, чтобы вы, горностаи, тоже отбились от рук, как василиски. Так что Ха-Ха приготовил только одну большую бутылку. - Какие пустяки, - отозвался Рокфор, - как будто мы способны отбиться от рук. Мы, такие тихие, такие мирные создания. - Ну нет, сейчас мы не можем рисковать, - возразил Попугай. - Вот некоторое количество рутового сока. Кто будет пробовать? Ты? - При обычных обстоятельствах я бы с наслаждением, но сейчас... ох, ой-ой-ой, у меня никак не проходит радикулит. Пожалуй, это было бы неразумно. Нет, я думаю, лучше испытать сок на младшем садовнике. Он парень симпатичный, но садовник очень плохой, так что, если питье вдруг... э-э-э... окажется небезопасным, потеря будет невелика. - Оно вполне безопасное, трусишка ты этакий, - успокоил его Попугай. - Неужели ты думаешь, Ха-Ха сам сперва не попробовал? - Все равно, - нервно сказал Рокфор, - пусть лучше младший садовник. Он так этого ждет. Жестоко было бы его разочаровывать. Послали за младшим садовником, которого звали Уилберфорс, и поставили его посредине лужайки. - Так, Уилберфорс, - начал Попугай, - сам понимаешь, жидкость совершенно безвредна, но, когда ты ее выпьешь, ты мне должен сказать, не чувствуешь ли ты себя как-то по-другому, понял? - Так точно, сэр, - ответил Уилберфорс. На голове у него красовался котелок, на носу - большие очки в роговой оправе, зубы у него сильно выдавались вперед, под носом висела капля. - Вы, сэр, выпьете снадобье, а я вам скажу, лучше мне стало или нет. Благодарствую, сэр. - Теперь ты понимаешь меня, - в отчаянии простонал Рокфор. - На днях он вырыл все луковицы нарциссов и снес их на кухню. Он, видите ли, думал, что это картофель. - Нет, ты не так понял, - не отступал Попугай, - ты, Уилберфорс, выпьешь сок, и ты же скажешь мне, что ты чувствуешь. Понял? - О да, сэр, - ответил Уилберфорс и, взяв бутылку, сделал большой глоток. - Какое у него странное имя, - тихонько сказал Питер Саймону. Они, затаив дыхание, ждали, что последует. - Очень странное, - согласился Саймон. Уилберфорс стоял неподвижно, моргая за стеклами очков, а все наблюдали за ним. Прошло уже пять минут, а они не заметили в нем никаких перемен. Они упали духом - неужели они подвергали себя стольким волнениям и опасностям зря? - Как ты себя чувствуешь? - спросил Попугай. Уилберфорс повернул к нему голову и заморгал. - Я спрашиваю: как ты себя чувствуешь? - повысил голос Попугай. - Я тебя с первого раза слышал, нечего кричать, - отозвался Уилберфорс, - тебе-то какая забота, а? Ишь, какая назойливая птица. Не суй нос не в свое дело, не то я обломаю тебе клюв. - Вот это да, - прошептал Питер в изумлении. - А вы двое...-Уилберфорс решительным шагом пересек лужайку и остановился перед мальчиками. - Какое вы право имеете смеяться над моим именем? А ну-ка, нагнитесь пониже, я расшибу ваши физиономии в лепешку. - Боже милосердный, просто чудеса, - проговорил Рокфор, - никогда ничего подобного не видел. Уилберфорс круто повернулся, и никто опомниться не успел, как он схватил Рокфора за шелковый галстук и затряс его. - А от тебя, привереда такая, меня уже тошнит, вот что. Долго ты еще будешь ко мне придираться? Давно пора тебя проучить как следует. С этими словами Уилберфорс двинул Рокфора, правителя герцогства Горностайского, что есть силы в глаз, так что герцог отлетел назад и перевернул чайный столик. Дети, пораженные, взирали на Рокфора, лежащего среди гренков и меренг, меж тем как Уилберфорс прыгал вокруг. - Вставай и давай драться, трус! - вопил он.- Ах ты, трусливая душонка, вставай, я изрублю тебя на куски. Так и знай, уши тебе отрежу, зубы вышибу! Пришлось вызвать шестерых садовников, и те с трудом с ним справились и заперли в сарай с садовыми инструментами. - Я бы сказал, - произнес Попугай, глядя, как стонущего Рокфора уносят в дом, - что эксперимент удался безусловно, безоговорочно и беспрецедентно, как вы считаете? Дети от всего сердца с ним согласились. Когда Рокфор немного оправился (правда, глаз у него весь заплыл), он дал клятвенное обещание, что все герцогство Горностайское примет участие в сражении с василисками. Дети и Попугай ликующие возвратились в Кристальные пещеры. В пещерах теперь стояла суматоха, гомон, работа кипела. Грифоны согнали в один из боковых туннелей стадо лунных тельцов, и те производили лист за листом лунное желе, которое Пенелопа, Дульчибелла и волшебник выдумывали в воздушные шары и прочие нужные предметы. А на уединенном лугу, засеянном лунной морковью, Питер, очутившийся наконец в своей стихии, обучал кавалерийский эскадрон единорогов. Он заставлял их идти рысью, легким галопом и делать повороты разом, как одно целое. Единороги оказались очень понятливыми, и в скором времени Питер уже гордился их четким выполнением команд и военной выправкой. В течение нескольких дней Этельред подолгу пропадал, и, хотя это не осталось незамеченным, никто об этом не задумывался, так как всем было некогда. Но однажды он появился в тот момент, когда Пенелопа только что кончила выдумывать горы лунного желе в семьсот семьдесят семь огнеупорных костюмов для горностаев и очень уморилась. К ее удивлению, на Этельреде была треуголка с золотыми галунами и весьма нарядный мундир бутылочного цвета с золотыми эполетами и кучей золотого шитья на рукавах. Брюки были белые, на боку висел большой палаш с серебряным эфесом. - Ой, Этельред, ты великолепен! - восхитилась Пенелопа. - Я так и думал, что вам понравится, - ответил Этельред. - Это мой мундир главнокомандующего. - Правда? А кем же ты командуешь? - спросила Пенелопа. - Пойдемте, я вам покажу. - И Этельред повел ее в боковой туннель. Там, к удивлению и удовольствию Пенелопы, находилось около пятидесяти жаб в красивых алых мундирах с медными пуговицами и в плоских шапочках без полей, украшенных большими черными перьями Жабы были вооружены длинными заостренными пиками и луками со стрелами. - Откуда они взялись? - пораженная, спросила Пенелопа. - Из замка василисков. "Неужели - думаю, - я один из всех жаб буду вам помогать?" Вот я и проскользнул туда под видом греческого судовладельца, которому будто бы надо нанять матросов на сорок две шхуны, и завербовал всех моих родственников. - Просто замечательно, - горячо одобрила Пенелопа. - Я знаю, что Ха-Ха будет в восторге. Этельред снял треуголку и откашлялся. - С вашего позволения, мисс, нельзя ли назвать эту братию, то есть полк, скажем, так: Ужаснаводящий жабий полк имени мисс Пенелопы? - Конечно, можно мне очень даже лестно, - сказала Пенелопа. - Спасибо, мисс, - сказал обрадованно Этельред. - Я их веду поупражняться в стрельбе из лука, так может, сделаете одолжение - примете, так сказать парад? - С удовольствием, - отозвалась Пенелопа. - Полк, смир-рно! - скомандовал Этельред Все жабы вытянулись в своих красных мундирчиках по стойке "смирно". - Напра-аво! Шагом арш! Полк повиновался. Когда они поравнялись с Пенелопой, Этельред выкрикнул: "Равнение напра-во!" - и Пенелопа лихо стала по стойке "смирно", держа руку у виска. - Спасибо, мисс, - поблагодарил Этельред, когда полк промаршировал мимо. - Сейчас они у меня займутся учебной стрельбой. Они уже неплохо стреляют. Вчера один чуть-чуть не всадил мне стрелу прямо в треуголку. Питер и Саймон провели немало времени в обширной библиотеке волшебника, изучая способы нападения на замки. В одной книге им попалось изображение машины, которая показалась им вполне подходящей. Это была катапульта с длинной ручкой, напоминающая гигантскую поварешку. Ручку оттягивали назад, закладывали в углубление ложки снаряд и отпускали ручку. Мальчики взяли немного лунного желе и выдумали одну такую катапульту для пробы. Действовала она недурно. Встал вопрос: чем стрелять? Вопрос этот разрешили грифоны. Они вызвались отлить золотые ядра. Ядра получились на славу, а грифоны оказались очень меткими артиллеристами. Тем временем с Оборотнева острова прилетела Фенелла, а с ней все ее друзья и родные. Пенелопа и мальчики наблюдали их прилет вечером, когда стемнело, и признали, что зрелище было из красивейших, виденных ими в Мифландии: огневки летели над залитым луной морем длинной колеблющейся многоцветной лентой, похожей на ожившую радугу. Как только они водворились в Кристальных пещерах, Саймон начал производить испытания воздушных шаров. По его вычислениям, для того чтобы шар поднял корзину с тридцатью вооруженными горностаями, требовалась мощность в сорок огневок. Тогда в его распоряжении оказался бы флот из пятнадцати воздушных шаров. Шары летали и маневрировали отлично, и огневки ужасно гордились тем, как ловко они управляются с шарами. Словом, приготовления шли полным ходом. В коридорах муштровали жаб и горностаев; грифоны и Табита в поте лица отливали горы золотых ядер, а Пенелопа часами прикрепляла корзины к шарам особо толстым шелковым тросом, специально для этого случая спряденным Дульчибеллой. Саймон захотел наглядно показать с помощью большой модели замка, что предстоит делать каждому. Он не знал только, где собрать так много народу. - Ну, это легко, - сказал волшебник, когда Саймон изложил ему свою проблему. - Собери в банкетном зале. - Я и не знал, что тут такой есть. - О, да, пойдем, я тебе покажу И волшебник, проведя Саймона по нескольким коридорам, распахнул громадные двустворчатые двери, За ними оказался просторный зал с полированным хрустальным полом, освещенный сотнями чудесных грибных люстр. - Идеальное место! - с восторгом воскликнул Саймон. - Тут даже Освальд поместится. - Мне будет приятно, что кто-то им воспользуется, - сказал волшебник. - Я построил его для балов и банкетов на случай дождя и совсем забыл, что я сам заведую здесь погодой и, если не захочу, дождь не пойдет. Вот так он и стоит зря, что очень жаль. - Теперь мы его используем в полной мере, - утешил его Саймон. Накануне генерального сражения все собрались в большом банкетном зале: колонны возбужденных горностаев и жаб; эскадрон грохочущих копытами единорогов; внушительный клин грифонов в кожаных передниках с брызгами и пятнами расплавленного золота; большая шевелящаяся пискучая масса огневок, похожая на громадную живую клумбу. Были тут и мисс Уильямсон Смит-Смит-Браун со своими барышнями, прибывшие на спине у Освальда. Они пришли в восторг от знакомства с королем единорогов и герцогом Рокфором. Присутствовал сам Освальд, синий, как павлинье перо, со слуховой трубкой наготове. И Табита была тут же, еще больше порозовевшая от волнения. В конце громадного банкетного стола сидело, по выражению Саймона, высшее командование: волшебник, Попугай с Дульчибеллой, Этельред, Пенелопа и мальчики. На столе перед ними стояла модель замка василисков. Когда все наконец собрались, Саймон, избранный оратором, встал и постучал по столу длинной палкой, требуя тишины. Постепенно писк, шепот и шорох прекратились, и воцарилось молчание. - Леди и джентльмены, - начал Саймон, - Ха-Ха попросил меня выступить перед вами. Вы все знаете, зачем мы собрались в пещерах. Наша цель - захватить замок василисков, проучить их самих и, главное, спасти Великие Управляющие Книги. Раздались одобрительные возгласы, топотание и хлопанье лап, копыт и крыльев. - Смысл собрания заключается в следующем. Мы можем позволить себе только одну попытку, так что ошибиться нельзя. Сейчас каждый узнает, что он будет делать. Прежде всего, мы любой ценой должны помешать василискам уничтожить Великие Книги, василиски на это способны, вы знаете их злобность. Поэтому мы решили доставить противнику столько хлопот, чтобы ему некогда было и думать об уничтожении книг. А потом будет уже поздно. У нас имеются кое-какие сведения о том, что замышляют василиски. Сведения эти получены благодаря храбрости двух членов нашего содружества. Один из них, присутствующий здесь мистер Жаб по имени Этельред, проявил чудеса отваги и сообразительности. Он переоделся индусским заклинателем змей и таким образом проник в замок. Последовало всеобщее восторженное "о-о-о!" и взрыв аплодисментов. Этельред покраснел. - С помощью своего приятеля, ужа, он развлекал василисков всякими фокусами, изображая заклинателя змей, а тем временем выяснил, что василиски догадываются о том, что мы что-то затеваем, хоть и не знают что, и жутко нервничают. Этельред запустил фейерверк, и они, говорит, так и забегали, прямо с ног друг друга посшибали. Раздался взрыв хохота и аплодисменты. - Сегодня на рассвете, - продолжал Саймон, не в силах удержать улыбку, - наш незаменимый и неповторимый, неукротимый и неустрашимый мистер Попугай произвел дерзкую воздушную разведку над замком. Послышались крики "браво!" и "да здравствует Попугай!". Попугай поклонился налево и направо. - В бреющем полете он пролетел низко над стеной и успел разглядеть, что василиски установили несколько пушек и котлов с кипящим маслом. Судя по всему, это их главные средства обороны. В остальном они полагаются на ров и ворота. Могу добавить, что мистер Попугай, пролетая над головами часовых, крикнул им: "Берегитесь, конец близок". И должен с удовольствием сообщить, что двое василисков до того перепугались, что плюхнулись в ров. Последовало ликование и смех. - Однако, - продолжал Саймон, - смех смехом, а недооценивать наших противников мы не должны. Они коварны, жестоки и опасны. И в доказательство Питер сейчас прочтет вам ряд новых постановлений, которые василиски намереваются ввести в действие, когда будут управлять страной. Саймон сел, а Питер встал, развернул свиток пергамента и начал читать: - "Пункт первый. Из Мифландии изгоняются все фениксы, а также каждая морская змея, превышающая в длину два метра". - Чертовская наглость! - проревел Освальд. - "Пункт второй. Все драконы будут использоваться для перевозки тележек с тяжестями, строительными материалами и так далее для нужд василисков". - Нахалы! - Табита побагровела от ярости. - "Пункт третий. Всем единорогам обрубить рог и впрячь в повозки василисков". Последовало гневное ржание и грохот рогов и копыт. - "Пункт четвертый. Всех жаб использовать для высиживания яиц василисков, мытья полов в замке и обслуживания василисков за столом". Глаза у жаб выпучились от ужаса. - "Пункт пятый. Все русалки будут использоваться как тягловая сила для перевозки судов и плотов, а также будут прочищать ров вокруг замка три раза в неделю". - Какая дерзость! Чтобы я прочищала рвы! Я, с моими благородными связями?! - Дездемона задохнулась от бешенства - "Пункт шестой. Всех горностаев использовать как нянек, поваров, лакеев, садовников и прочее в замке василисков". - Это я, герцог Горностайский, буду нянькой у василисков?! - с отвращением возопил Рокфор. - Я - лакей у василисков?! - "Пункт седьмой. Заставить Ха-Ха работать на василисков и помогать им заклинаниями". - Ни за что! Ни за что! Никогда! - выкрикнул волшебник. Все захлопали и закричали "ура" - "Пункт восьмой Следует поощрять: безмерное увеличение числа василисков для полного господства в стране; неуклонное увеличение числа мандрагор, оборотней и других здравомыслящих, высокоразвитых и вызывающих симпатию членов общества". Тут поднялся такой оглушительный рев гнева и ярости, такой шум и гам, что и вообразить невозможно. Рокфор впал в такое буйство, что нечаянно своей тростью с золотым набалдашником ударил Уинифред по голове. Жабы размахивали пиками с таким пылом, что несколько горностаев заработали синяки, а четыре наиболее слабонервные огневки упали в обморок. Прошло не менее пяти минут, прежде чем удалось восстановить порядок и Саймон смог продолжать. - Теперь вы понимаете, - сказал он, - почему нам важно победить? - Да! Да! - закричали все. - Отлично. А сейчас слушайте внимательно, я расскажу, как будет проходить взятие замка и что будет делать каждый. Все устремили любопытные взгляды на модель, стоявшую на видном месте посредине стола. - Это модель замка. - Саймон показал указкой. - Как вы замечаете, он имеет форму свадебного пирога, полого в середке и с четырьмя башнями. Дыра посредине - это большой внутренний двор. Замок окружен рвом, тут подъемный мост и ворота. Всем ясно? - Да, да! - хором отозвались все. - Атаковать мы будем следующим образом. Слева и справа от замка будут стоять два взвода грифонов, и при каждом батарея из пяти катапульт. Золотые ядра перед выстрелом будет раскалять Табита для того, чтобы они поджигали все, на что ни упадут, и производили побольше беспорядка. Как только грифоны дадут первый залп, получивший первоклассную подготовку кузен Этельреда по имени Эгберт, уже находящийся в замке перережет канаты, удерживающие подъемный мост. К несчастью, он не в состоянии самостоятельно открыть ворота, но едва мост опустится, как ворота будут разнесены в щепки натиском копыт и рогов славной кавалерии единорогов, возглавляемой моим братом Питером. Сразу же, как только эти действия будут осуществлены, произойдут два события Первое: мисс Уильямсон Смит-Смит-Браун и ее молодые леди в сопровождении нашего доброго друга Освальда войдут в ров и вытащат из него затычку. Уровень воды тут же начнет понижаться Второе: одновременно моя флотилия воздушных шаров, управляемых огневками и снабженных корзинами, полными горностаев, поднимется в воздух пролетит над замком и приземлится во дворе и на крепостной стене. Каждый горностай будет снабжен огнеупорным костюмом и пистолетом, заряженным лавандовой водой. Их задача - отвлекать на себя василисков, сражаясь с ними сколько хватит сил. Едва вода во рву спадет и обнажатся трубы, Эгберт пометит два-три отверстия красными флажками. Эти трубы ведут прямо в темницы, где хранятся Великие Книги. Сейчас же большой отряд горностаев вместе с Ужаснаводящими жабами Пенелопы проберутся по трубам, обезвредят часовых и возьмут на себя охрану книг до того момента, когда замок будет взят. Как, все ясно? Все было ясно как божий день. - Отлично, - заключил Саймон. - Всем быть на местах завтра ровно в шесть утра, а ровно в половине седьмого грифоны дадут первый залп. Все, желаю удачи. Выходя из банкетного зала, Пенелопа подошла к Этельреду. - По-моему, ты совершил невероятно мужественный поступок. Проникнуть таким способом в замок и так замечательно все организовать мог только ты. - Пустое, мисс, - ответил Этельред. - Я же говорил: чем-чем, а искусством маскировки я, как-никак, владею. - Все равно ты умница. И у меня есть к тебе личная просьба. - Все что угодно, мисс, - с жаром произнес Этельред. - Вы только намекните, и все будет сделано. - Значит, обещаешь? - А как же, мисс. - Хорошо, - продолжала Пенелопа, - ты идешь в замок со своим полком по водостоку, так? - Да, мисс, я, так сказать, веду их. - Я хочу идти с вами. - Что?!! Нет, постойте, мисс, - заволновался Этельред. - Это нечестно. Не могу я вас взять с собой, ей-богу. Случись с вами что, я сам себе не прощу и никто мне не простит. - Ты обещал? Обещал! Я не собираюсь тут сидеть сложа руки, пока все будут действовать. Ну пожалуйста, Этельред, мне просто обязательно надо пойти с тобой. Я надену вашу хорошенькую красную форму, волосы спрячу под шапочку. Я обещаю делать все, что ты прикажешь, а ты меня будешь защищать. - Ей-богу, мисс, - с несчастным видом пробормотал Этельред. - Если кто об этом прослышит, с меня шкуру снимут, честное слово. - Значит, договорились? - Ну, раз обещал, что теперь поделаешь, - проговорил Этельред. - Только уж вы, мисс, поосторожней, ладно? Дело будет жаркое. - Буду осторожна, - пообещала Пенелопа. Попугай взял на себя должность генерала-наблюдателя. Он должен был кружить над замком, наблюдать сверху военные действия и доставлять донесения волшебнику, чей персональный воздушный шар должны были привязать в выгодном пункте, откуда он мог видеть происходящее. На следующее утро без десяти шесть воздушный шар на шелковом тросе медленно поднялся в воздух. В нем находился волшебник, на всякий случай вооруженный лавандовым пистолетом, большим пакетом с бутербродами, бутылкой лунноморковного имбирного пива и подзорной трубой Попугая. Сам Попугай примостился на краю корзины, готовый взлететь в любую минуту. Ровно в шесть грифоны установили свои катапульты, и батальон горностаев положил аккуратными кучками ядра около каждой катапульты. Табита перебегала от одной кучки к другой и разогревала ядра своим дыханием, пока они не накалялись докрасна. Тем временем горностаи, жабы, русалки и Освальд спрятались в пробочном лесу поблизости от рва. Позади небольшой гряды холмов, как раз напротив подъемного моста, Питер выстроил свою кавалерию, а Саймон привязал воздушные шары. Все было приведено в боевую готовность, и участники терпеливо и мужественно (хотя и трусили немножко) ждали, когда Ха-Ха подаст сигнал. Точно в половине седьмого волшебник высунулся из корзины и замахал большим зеленым платком с золотыми полосами - флагом Мифландии. Бой за замок василисков начался. Восемь грифонов заложили золотые ядра в катапульты-поварешки. Восемь других грифонов по сигналу вожака нажали на рычаги, катапульты выстрелили, и золотые ядра, сверкая и визжа, прочертили небо и ударились в зубцы крепостной стены. Они остались лежать там и дымиться, а василиски забегали с ведрами воды" пытаясь их потушить После трех залпов верхушки стен почти разрушились, замок кое-где пылал, и василиски пришли в такое смятение, что стало ясно: их застали врасплох. Им все-таки удалось перетащить несколько пушек на новые места и сделать пять выстрелов по грифонам, но стрелки они в отличие от грифонов были скверные. В это время с оглушительным грохотом опустился подъемный мост - это Эгберт перерезал канаты. Немедленно Питер в красивом голубом с золотом мундире, который специально для него сделала Пенелопа, затрубил атаку. Сто пятьдесят белых и голубых единорогов показались плечом к плечу из-за гребня холма. Сперва они бежали рысью. Приближаясь к мосту, они по команде Питера построились, в колонну по четыре. Еще команда - и они перешли на галоп. Ноздри их раздувались, рога сверкали в свете восходящего солнца. Первая волна единорогов влетела на мост, копыта загремели по деревянному настилу, и тут же раздался треск ломающегося дерева - это рога с размаху вонзились в ворота. Волна за волной ряды единорогов грохотали по мосту и втыкались рогами в ворота, и вот ворота медленно, понемногу начали расщепляться Василиски в панике подтащили самые большие котлы с кипящим маслом к краю стен над воротами и опрокинули их вниз. Но Попугай, круживший над мостом успел крикнуть, и единороги вовремя отскочили назад Затем группа горностаев с ведрами промчалась по мосту и посыпала разлившееся масло песком и гравием чтобы единороги не поскользнулись. В тот момент, когда первая волна единорогов скакала по мосту, Освальд с Дездемоной и ее русалками, сидящими у него на спине, свесив хвосты на одну сторону, как амазонки, выполз из пробочного леса и направился ко рву. Василиски нацелили на него свои пушки и выстрелили несколько раз. Ядра ударялись в землю вокруг Освальда, свистели, взрывали лиловый дерн, но ни одно ядро не попало в эту гигантскую мишень. Освальд с русалками благополучно достигли рва и скрылись под водой. В тот же миг начал воздушную атаку Саймон. Прозрачные шары с сидевшими в них огневками, отсвечивая всеми цветами радуги, поднялись в небо. Под ними в корзинах болтались разъяренные горностаи. Они выпили столько руты, что, если бы не Саймон, они бы передрались между собой в ожидании сигнала. Когда шары очутились над замком, василиски в ярости пытались доплюнуть до них пламенем, но не достали. Горностаи отвечали выстрелами из лавандовых пистолетов, и вскоре василиски на крепостной стене начали задыхаться, кашлять, из глаз у них заструились слезы. Один из василисков так неудержимо чихал, что свалился в котел с кипящим маслом. Наконец воздушные шары с ликующими горностаями перевалили через стену и начали опускаться во двор замка. Тем временем Дездемона и ее молодые леди отыскали на дне рва пробку. Найти ее было нелегко, так как, где она, они знали только приблизительно, к тому же она заросла илом и слизью. Отыскав ее, они прикрепили к вделанному в нее кольцу веревку и привязали другой конец веревки к Освальду. Эта операция далась им нелегко. Сперва они пытались обвязать веревку вокруг его живота, но Освальд, как выяснилось, страшно боялся щекотки и так хихикал, что ему пришлось подняться на поверхность и глотнуть воздуха. В конце концов веревку обвязали вокруг его шеи. Потом они все разом потянули - и выдернули пробку. Ха-Ха, наблюдавший за ними в подзорную трубу, увидел водоворот грязной воды, образовавшийся над дыркой. Послышалось громкое клокотание и хлюпанье, как будто опустошалась гигантская ванна, и вода стала быстро опускаться. Василиски, основательно одуревшие от такого количества одновременных атак, продолжали тем не менее свирепо сражаться. Ядра грифонов по-прежнему сыпались на крепостные стены. Ворота в замок были уже почти раздроблены. Воздушные шары опустились на двор, и василиски оказались лицом к лицу с жаждущими крови горностаями, вооруженными лавандовыми пистолетами. Последние остатки воды с хлюпаньем ушли в дыру, р