кажется, неплохо получилось. Теперь - отомри! НИТЬ. Сама дура! ПЕТЯ./смотрит на их отражения в зеркале/ А ведь ты плачешь, Света. Ты все-таки плачешь! ТЕНЬ/через силу/ Ну, конечно, нет...Тебе показалось... НИТЬ. Петя, Петь, иди, поцелуй ее... /Петя подходит к зеркалу, прижимается губами к стеклу./ ТЕНЬ. Надо же...Какой ты! ПЕТЯ. Какой? ТЕНЬ. Ты не меня в зеркале поцеловал, а свое отражение. ПЕТЯ. Я поцеловал свою Тень... /Музыка, метель, гримерка Вагановского училища, - все исчезает. Остаются Учитель и две девочки из его прошлого в осеннем московском дворе./ ДЕВОЧКА НИТЬ. Теперь вспомнил? УЧИТЕЛЬ. Теперь - да... ДЕВОЧКА ТЕНЬ. И что было потом? УЧИТЕЛЬ. Потом - ничего... НИТЬ. Я же тебе говорила, нам не нужно было приходить. ТЕНЬ. Да, ты была права...Хотя жалко... НИТЬ. Всегда жалко признавать чужую правоту...Ну что, пойдем что ли? УЧИТЕЛЬ /вслед/ После Старого Нового Года вы стали называть друг друга только Тень и Нить. И я решил, что Нить прочно связывает меня с жизнью, а Тень - с тем другим тонким миром, и что так будет всегда. ТЕНЬ./останавливается/ Наконец-то он вспомнил...Я даже вспотела! НИТЬ. Петь, ты, конечно, извини, но ты всегда был не очень умный...Помнишь, у нас был учитель такой старенький, народник? Он говорил, что танцору голова не нужна, Петь, и смотрел тебя... ТЕНЬ. Ну и что? Зато время не зря потратили... /Неожиданно издалека, откуда только что пришла музыка, раздается школьный звонок и голос: "Так, девочки, Света, Лиза Ниткина! Быстро переоделись! Быстро в зал! Сколько можно торчать в раздевалке?" / Ну ,вот и все! Мы пойдем, ладно? А - то нас зовут... УЧИТЕЛЬ. Света, подожди! ТЕНЬ. А я не Света. Меня зовут Тень. Как же ты меня запутал! Где тень, где свет? Сама не знаю, на что откликаться...Ну мы пойдем? УЧИТЕЛЬ. Нить, хотя бы ты останься со мной! Ты же всегда была верным другом, Нить. Ты умная, ты добрая, ты справедливая, Нить...Хотя бы ты... НИТЬ. Хотя бы я? Петя, ты что, плачешь? Не плачь...Меня, вообще, здесь нет...Я давно в Париже, в Гранд Опера... русская девочка на вторых ролях с очень хорошим французским языком...У них такой город красивый, правда маленький очень по сравнению с твоим.... ТЕНЬ /издалека/ Петя, теперь ты с нами развязался...Теперь нас больше ничего не связывает... НИТЬ. А Тень очень рано вышла замуж и очень удачно...Она так богата... Ей принадлежит мир...К ней не подступиться... И она - навсегда порвала с жизнью...С прежней жизнью, я хотела сказать! Картина 7. Раннее утро. Посреди балетного класса танцует Тень. Входит Учитель. ТЕНЬ. А мы вчера ждали вас до упора. УЧИТЕЛЬ. Плохо ждали. ТЕНЬ. Да, действительно плохо...Мы легли спать, а вы всю ночь курили во дворе... Правда Нить сказала, что лучше заниматься с утра.... УЧИТЕЛЬ. Нить сказала...А ты знаешь, как ее зовут по-настоящему? ТЕНЬ. Нет. А зачем? Вы так удивили меня, Учитель... УЧИТЕЛЬ А надо было спросить. ТЕНЬ. Хорошо, я спрошу... Вам нравится как я танцую? УЧИТЕЛЬ. Нет. ТЕНЬ. И вы всегда недовольны мной? УЧИТЕЛЬ. Да какая разница?.../внимательно смотрит на нее./ Так, подойди к станку... Да, хорошо...А теперь просто, ни о чем не думая, повтори текст...Сможешь? ТЕНЬ. Я все смогу, Учитель. Вы же сами сказали, помните? УЧИТЕЛЬ. Это не важно сейчас...Просто повтори за мной... " Какой город у тебя большой, а наш, ты помнишь? был ..." ТЕНЬ. / с легкостью, но совсем иначе/ "Какой город у тебя большой, а наш, ты помнишь? был как..." УЧИТЕЛЬ. "...как игрушка ..." ТЕНЬ. "... как игрушка из-под елки "Щелкунчика", дымный, прохладный... И как вы только здесь живете?"/ пауза/ Ну что, хорошо? УЧИТЕЛЬ. Хорошо...Только совсем не так, как мне нужно... ТЕНЬ. Повторить еще? УЧИТЕЛЬ. Не стоит... ТЕНЬ. Вы всегда недовольны мной! УЧИТЕЛЬ. Почти всегда. ТЕНЬ. А Нитью? УЧИТЕЛЬ. Нитью я недоволен еще больше.../что-то вспомнил/ Истончились до того, что стали нежизнеспособны.... ТЕНЬ. Истончились до того, что стали... УЧИТЕЛЬ/перебивает ее / Это не нужно повторять никогда... ТЕНЬ. Простите меня, Учитель. УЧИТЕЛЬ. Ты опять что-то украла на Палашевском рынке? ТЕНЬ. Нет. УЧИТЕЛЬ. А что тогда? ТЕНЬ. Позавчера Нить пыталась прогреть меня в ванной, и вы вошли... УЧИТЕЛЬ. А ты простыла? ТЕНЬ. Нет, конечно...Просто я была голая. Вы не заметили? УЧИТЕЛЬ. Нет. ТЕНЬ. А вас ничем не пронять. УЧИТЕЛЬ. Почему ты так считаешь? ТЕНЬ. Потому что я плохо танцую. УЧИТЕЛЬ. Ты почти ничего не умеешь. ТЕНЬ. И что же мне делать? УЧИТЕЛЬ. /раздраженно/ Тебе нужно учиться, а не пытаться пронять меня...Послушай меня, Тень, все зависит от твоего показа, - или мы расстаемся, или продолжаем работать. ТЕНЬ. Что вы сказали? УЧИТЕЛЬ. Я сказал, что все решится на днях. А пока - ты не можешь повторить простую фразу.../порывается уйти/ ТЕНЬ. /в след/ Почему вы нас так странно называете - Тень и Нить? УЧИТЕЛЬ. Сам не знаю... Привык... Просто пока ты жив, тебя неодолимо тянет к смерти, а когда сметь на подходе, ты яростно цепляешься за жизнь...Теперь поняла? ТЕНЬ. Нет. Не думаю...Как вы сказали? " Истончились до того, что..." УЧИТЕЛЬ. Тебе не нужно это повторять, Тень. Я неудачно оговорился. ТЕНЬ. Значит мы скоро умрем? УЧИТЕЛЬ. С чего ты взяла? ТЕНЬ. Да не стойте же вы в дверях! Хоть раз поговорите со мной! Я ненадолго вас задержу...Пожалуйста, кто-нибудь, поговорите со мной! УЧИТЕЛЬ. Тебя что-то тревожит? ТЕНЬ. Да...Эти люди, которые купили наш дом...как вы думаете, они еще придут? Просто мне страшно, понимаете? Мне страшно находиться одной...Вот я и решила спросить, как вы думаете, придут ли они еще? УЧИТЕЛЬ. Тень, девочка... Я больше не думаю о них. ТЕНЬ. И завтра, после показа, вы расстанетесь со мной? УЧИТЕЛЬ. Я не знаю...Я правда не знаю... Картина 8. Вечер. Танцевальный класс. ТЕНЬ Дневники города. Наблюдение третье. Этюд "Прошлое, отпусти!" /Переодевается в заношенное пальто Антонины. Сутулясь, кашляет, шарится по карманам в поисках сигарет. Обнаружив, что карманы пусты, высматривает окурки на полу./ УЧИТЕЛЬ. Уже плохо! Ты слишком рано начала переодеваться... ТЕНЬ. Но почему? НИТЬ. А что она сделала не так? Что случилось? УЧИТЕЛЬ. Я же сказал тебе, Тень, или мы расстаемся или мы делаем спектакль. НИТЬ. Да что происходит? Она все правильно делает! ТЕНЬ. Ну у тебя и размах! НИТЬ. Я тут ни при чем, клянусь. ТЕНЬ. Не клянись впустую. Не стоит... УЧИТЕЛЬ. Может быть, мне сразу вас разогнать, а то вы все никак не начнете? ТЕНЬ. /запахнула пальто/ " Прошлое, отпусти!" УЧИТЕЛЬ. Все неправильно. Меняйтесь местами. Тень, снимай пальто. Нить будет за старуху...Все поняли? Пошли...Главное, не сбавлять темп... НИТЬ/нерешительно/ "Прошлое, отпусти!" / и вдруг заплакала, застегивая на себе пальто библиотечного работника Антонины Сергеевны/. УЧИТЕЛЬ. Ну, наконец-то! Теперь можно начинать... АНТОНИНА. /достает из кармана журнальный листок, читает./ " Утро. Два яйца всмятку. Черный кофе без сахара. Через сорок минут - поджаренный тост и очищенный от кожицы огурец..." ТЕНЬ. Что вы читаете, Антонина Сергеевна? УЧИТЕЛЬ. Сейчас это не Нить, которую ты так быстро возненавидела, это Антонина, за которой тебе сказали внимательно наблюдать! Еще раз, давай! ТЕНЬ. Что вы читаете, Антонина Сергеевна? АНТОНИНА. Диета Софии Лорен уже, наверное, мне не поможет...Скажи мне, птичка, где раздобыть два свежих яйца? ТЕНЬ. Сложный вопрос, Антонина Сергеевна! Я обычно беру в "Новоарбатском" гастрономе... АНТОНИНА. Для этого нужны деньги, птичка, хотя бы иногда... ТЕНЬ. Я беру без денег и почти всегда без проблем...Единственное, что бы что-то украсть, нужно что-то купить...В прошлый раз были очень неплохие глазированные сырки... АНТОНИНА. Глазированные сырки? Забудь пор них, птичка! Их нет в диете Софии Лорен... Ты что, плакала? А - то у тебя все личико блестит... ТЕНЬ. Нет, конечно, вам показалось...Вам всем все показалось про меня! Кстати, воровать неплохо на рынке, но там опасно. Там могут поймать и убить... АНТОНИНА. Что это с тобой? Что на тебя нашло? Я часто сидела тут во дворике, пока было тепло, и ты ни разу со мной не разговаривала, правда подкармливала иногда, не спорю...И вдруг - заговорила! Тебе поручили, или ты сама? ТЕНЬ. Мне поручили... АНТОНИНА. Ну да, он запрещает вам врать. ТЕНЬ. Мне сказали сделать наблюдение для спектакля. АНТОНИНА. /жестом красавицы/ Пожалуйста, наблюдай! ТЕНЬ. У вас упала диета Софии Лорен... АНТОНИНА. А пусть валяется. Она все равно больше мне не нужна! Кстати, как у тебя с излучением? ТЕНЬ. С чем? АНТОНИНА. С излучением... ТЕНЬ. Думаю - никак. АНТОНИНА. Бедняжка! Ты хотя бы знаешь, о чем я? Видела бы ты меня лет двадцать назад, сразу бы поняла.... А этот ваш плясун просто перестал бы плясать, сделался бы читателем районной библиотеки имени Гоголя. Это я об излучении, что бы ты лучше поняла...Кстати, птичка, скажи, ты много читаешь? ТЕНЬ. Нет, очень мало. Две страницы в день. АНТОНИНА. Ладно, так и быть, не будем терять времени. Я расскажу про излучение и даже попытаюсь научить, птичка ты моя райская... Но только не просто так... ТЕНЬ. А что нужно сделать? АНТОНИНА. Ничего. Пустяк...Просто попроси за меня. Замолви пару слов, там, где нужно... ТЕНЬ. Тогда, может быть, лучше помолчим? АНТОНИНА. Слишком поздно...Произошла подмена, и время пошло... ТЕНЬ. И что, - назад нельзя никак? АНТОНИНА. Это ты про время? Я тут как-то недавно взглянула в зеркало , и ему, зеркалу, не поверила. На меня в ответ пустыми, полинявшими глазами смотрела старуха с комками гречневой каши на подбородке...Ты знаешь, птичка, твои мелкие подколки меня не трогают...Твоя беда - ничто рядом с моей... /В это время Тень развернула один из холстов, принесенных Учителем: сверкающие, золотистые птицы не дорисованы. Антонина и Учитель вздрогнули. Прищурились от сияния./ Ну да, я рисовала...И что? Не сбивай меня, а то я забуду...Так вот, я была красавицей с "излучением". Оно заполняло собой пространство еще прежде, чем я входила. Оно предвосхищало меня. Слышишь, бедняжка? Не ненужно было ничего делать, все мужчины, как овцы, ловились на него...И только один сказал: "Как бездарно ты себя тратишь..." и что-то еще... Он был такой чахлый и слабый наподобие вашего плясуна. Кстати, спроси его про время. Он тебе много расскажет, если хорошо попросишь... ТЕНЬ/напряженно/ И что же он сказал, Антонина Сергеевна? АНТОНИНА. Я уже не помню...Лучше посмотри, какая я стала... ТЕНЬ. Но это очень важно. АНТОНИНА. Важно, говоришь? А супа горячего дашь с чаем и хлебом? ТЕНЬ. Так ведь у нас ничего нет. АНТОНИНА. Тогда ничего не скажу. ТЕНЬ. А хотите, я для вас что-нибудь украду в "Новоарбатском"? Только не очень большое по размеру, если можно. АНТОНИНА. Хочу глазированных сырков. Штуки три или даже четыре... ТЕНЬ. Я вам больше принесу, Антонина Сергеевна! АНТОНИНА. Больше не надо. Тебя поймают и тогда, вообще, ничего не будет! ТЕНЬ. Меня не поймают никогда...Так что он вам сказал, Антонина Сергеевна? АНТОНИНА. Птичек повесь. Пусть летают! / Тень послушно прикрепила холст к веревке над ванной. Он задрожал от сквозняка, как будто бы птицы взмахнули крыльями в недорисованном небе./ И еще, знаешь что? Принеси мне банку черных оливок с косточками и фляжку красного вина...Я видела такие в витрине. Саму-то меня в гастроном уже давно не пускают. ТЕНЬ/кричит/ Я все принесу! Все! Но только что же он сказал? АНТОНИНА. Ничего особенного. Не стоит так кричать... "Как же бездарно ты тратишь себя! Топчешь ногами свой дар, меняешь на стеклянные бусы, - вот что он сказал. - Твоя красота тебе во вред. Ты бы могла так много сделать..." Но я забыла, что именно я могла сделать. У меня было все, и мне не хотелось его слушать... ТЕНЬ. А что с излучением? Погасло? АНТОНИНА. Все при мне и по-прежнему горит...Те же помыслы, те же желания, ничего не изменилось. Только оно не может вырваться наружу, потому что я постарела ...Оно все остается во мне и сжигает меня изнутри, ты поняла? Все выжигает...Когда я рисую, вроде становится полегче...Или когда читаю что-нибудь, тоже становится ничего, как от анальгина...Бесчувствие...Бес- чув- ствие... ТЕНЬ. Теперь я поняла... АНТОНИНА. Так ты пойдешь за сырками? /Подходит к зеркалу, вжимается лицом в стекло/ Ничего не изменилось...Только как будто бы на меня надели этот чудовищный скафандр...А мне бы бесчувствия хоть чуть-чуть...Один маленький глоточек...Ты посмотри на меня, не бойся... /Тень отвернулась. От сквозняка золотые птицы сорвались с веревки и рухнули вниз. Холст уродливо измялся. Тень и Нить замерли./ УЧИТЕЛЬ. Неплохая идея. Можно работать... Нить, хорошо. Почти все правильно...Когда вы показываете кого-то, должна произойти подмена. Вы - уже не вы, не актрисы, изображающие кого-то, вы то, что вы изображаете. Это и есть чудо. Что произошло, Нить, когда ты надела пальто? НИТЬ. Мне стало больно. Даже слезы навернулись. Думала - не вынесу, но почему-то стала играть. УЧИТЕЛЬ. Тень, детка... ТЕНЬ./подбегает к нему/ Да, Учитель? УЧИТЕЛЬ. Перестань мне подыгрывать... Все зависит только от твоего показа... Ты поняла? ТЕНЬ. Думаю, что да... /ушла насвистывая./ НИТЬ./подходит к нему вплотную/ Как она красиво свистит, ты слышал? УЧИТЕЛЬ. Да. НИТЬ. Зачем ты пугаешь бедную девочку? УЧИТЕЛЬ. Это ты о себе или о ней? НИТЬ. Ты, действительно, решил ее выгнать? УЧИТЕЛЬ. А разве нам плохо было вдвоем? Только ты и я? НИТЬ. Почему ты не спишь с кем-нибудь из нас? УЧИТЕЛЬ. Потому что мне не нужна ни кухарка, ни домработница, которая потом напишет мемуары...Какой борщ я любил, какой пастой чистил зубы...Понимаешь, я ненавижу борщи... НИТЬ. Тогда что тебе нужно, скажи? УЧИТЕЛЬ. Только ты и Тень. НИТЬ. Так ты все-таки ее оставишь! Картина 9. Улица. День. Холод последних дней ноября. Тень одна. Танцует в маленьком скверике Гоголя перед брошенной усадьбой. Кто-то из редких прохожих бросает мелочь, она не замечает. Она танцует. Какие-то движения у нее не получаются, тогда она снова исступленно повторяет их. Неожиданно она закружилась и упала. Возможно, кто-то из прохожих остановился: "Посмотрите, она без сознания!" или "Она разбилась!". Возможно, ничего этого не было, вообще. Картина 10. Учитель во дворе перед домом. УЧИТЕЛЬ. Я в детстве мечтал свой сон положить в коробку из-под сахара или зимних ботинок и подписать "Нить и Тень", чтобы потом, с годами не забыть... Нить умная. Она поняла, что надо мне. Теперь она знает, что не то что вокруг, а именно мы и есть жизнь... Только она не делает то, что мне нужно. Девочка-Нить, в чем провинился перед тобой твой бедный учитель? Ты как тот раб, которого призвал Господин обрабатывать поле, и он тут же согласился: "Иду, Господин!", но никуда не пошел, увильнул от работы...Зачем тогда ты все поняла, Нить? А Тень, та не поняла ни слова. Она делала только то, что нужно ей, и вдруг оказалось, что все это нужно мне...Необходимо, как воздух...Пока жив, все время недоволен жизнью, все время рвешься за ее пределы, зато когда приходит смерть, яростно цепляешься за жизнь. Значит, Тень и Нить... / Из соседнего дома выбегает Женщина с ведрами./ ЖЕНЩИНА. Я всегда знала, что рассыпать соль - плохая примета...Но я не знала, что все так сбудется...Я сказала мужу сегодня за ужином: "Разберись с ними! Они снова мне угрожали. Ты хочешь, чтобы я боялась ходить через свой собственный двор? Или ты их боишься?" Он ничего не ответил, только с размаху ударил кулаком по столу и просыпал всю соль из чешской солонки. Моя мама подарила мне ее на свадьбу. Я закричала, потому что он разбил солонку, а он пошел и набил морду шоферу, и мне тоже досталось...И повсюду эта соль, соль, соль.../замечает Учителя/ А вы мне за все, за все ответите! УЧИТЕЛЬ. Забыл сказать - этюд назывался "Одиночество". Картина 11. Ночь. Танцевальный класс. Нить топит печь остатками паркета. Тень насвистывает. Пытается развернуть холст Антонины с Палашевским рынком под дождем. На воротах неумело, по-детски "Вход" исправлено на "Вдох". НИТЬ. А ты красиво свистишь. ТЕНЬ. Ты только что заметила? НИТЬ. Нет, еще вчера... ТЕНЬ. Ты опоздала. НИТЬ. Почему? ТЕНЬ. Потому что сегодня мы расстанемся. А ты так обо мне ничего и не узнала, кроме того, что я умею свистеть и воровать...Знаешь, Нить, и то, и другое можно делать гораздо лучше... НИТЬ. Ты что, боишься? ТЕНЬ. Да. Он выгонит меня сразу же после показа... НИТЬ. Да перестань же ты, наконец, свистеть! Он уже давно все забыл. У него все меняется каждые десять минут... ТЕНЬ. Разве ты не знаешь, Нить, все, действительно, меняется каждые десять минут. Как же я теперь буду без вас? Я останусь одна...Совсем одна...Скажи мне, наконец, неужели я так плохо танцую? / Входит Учитель./ УЧИТЕЛЬ. Так, время пошло...Играем "Дневники города". Наблюдение четвертое. "Бумажные цветы"... Быстро играем! Умно! Я уже устал говорить вам: не сбавляйте темп! / Выбрасывает охапку бумажных цветов, которые должны были продать Тень с Нитью. Резко вспыхивает дрожащий, электрический свет. И тут же все мгновенно изменилось в их маленьком танцевальном классе./ ТЕНЬ. Так, Нить! Где пальто покойной Антонины Ивановны? НИТЬ. Откуда я знаю? Вчера вечером я повесила его над печкой просушиться после показа. ТЕНЬ. Так, Нить! Выверни его наизнанку и принеси мне, только живее! НИТЬ. Как скажешь, Тень! /набрасывает пальто на плечи Учителю. Захлопывает набегу дверцу "буржуйки"./ Искры летят на паркет, на наши бумажные цветы...Мы сгорим, и о нас никто не узнает.../ Тень засмеялась/.Ты так смеешься, как будто бы в последний раз... ТЕНЬ. А я в последний раз...Вы сами знаете... И сегодня мне нечего вам рассказать...Вот я пошла на Палашевский рынок продавать цветы, никто не купил... Мне тяжело думать, и я решила - первое, что увижу, то и покажу...Напротив, за прилавком узбеки торговали зеленью. Мне просто понравились их имена... УЧИТЕЛЬ. Так, Ниссо, иди сюда... ТЕНЬ. Я давно здесь, Сабид... УЧИТЕЛЬ. У нас было пятнадцать пучков базилика с утра. Мы продали тринадцать. Где еще два? ТЕНЬ. Мы продали все, что у нас было, Сабид... САБИД. Где еще два пучка? Почему ты молчишь, Ниссо? НИССО. Потому что мне больно... Сначала было спокойно, а теперь стало жечь, как будто что-то подменили... САБИД. Перестань мне подыгрывать, Ниссо. Лучше покажи, где жжет? НИССО. Боль подменили жжением. Теперь чувствуешь? САБИД. Теперь да... НИССО. /смеется/ Что ты сделал, Сабид? Зачем ты положил руку на грудь женщине? САБИД. Дрянь, ты всегда извернешься...Где два пучка базилика? НИССО. Хорошо, признаюсь! Видишь ту девочку с крашенными цветами?/ указала на Нить/ Она как мертвая стоит под дождем...Я отдала ей два базилика и вчерашний лаваш. Хочешь, попроси их назад. Она вернет... САБИД. А где полкило арахиса, оставшегося с воскресенья? НИССО. Я отдала его голубям...Да что с тобой, Сабид? У нас еще сельдерей и тархун, сушенный инжир и урюк... САБИД. Не смей называть меня Сабид...Я тебе - господин... НИССО. /засмеялась/ Нет господина надо мной кроме Господа Бога... САБИД. Я не спал всю ночь... НИССО. Я знаю, господин. САБИД. Я пытался подсчитать нашу прибыль, а мы в минусе, Ниссо... НИССО. А мне всю ночь снился Ташкент... САБИД. И если мы с тобой, Ниссо, потеряем этот прилавок, у нас больше не останется ничего... НИССО. А мне снился Ташкент и наш университет, как будто бы вы читаете лекции по арабской поэзии, профессор... САБИД. Ты должна быть как все, Ниссо! Ты не должна выделяться на этом рынке...Ты не должна притягивать к себе внимание! И я сказал тебе, как меня называть! НИССО. Да, господин... САБИД. Нам больше некуда вернуться, Ниссо... НИССО. Сегодня была первая ночь после Ташкента, когда я выспалась... САБИД. И даже если мы будем работать за полцены на этом рынке, нам нужно держаться этого места, Ниссо...Мы должны быть в прибыли хотя бы чуть-чуть... НИССО. Разве ты не знаешь, Сабид, что любовь есть источник Божественного огня в сердце? САБИД. Замолчи, Ниссо! НИССО. Разве ты не знаешь, Сабид, что Господь сделал двухстороннюю лестницу и на ее вершине поместил счастье! САБИД. Последний раз говорю тебе, Ниссо, лучше замолчать и дождаться вечера... НИССО. И я была на вершине этой лестницы всю сегодняшнюю ночь, и только под утро мне приснился сон о человеке, укротившем свой навс... САБИД. Глупая Ниссо, мы все потеряем! Почему ты не слышишь меня? НИССО. Тот человек стоял посреди пустыни и держал на привязи, на железной цепи чудовище с пенящейся пастью. Оно было безобразно, но оно боялось его. Оно скулило и пыталось облизать его ноги. САБИД. Только я сказал тебе замолчать, как ты рассказала все, что знала! Почему? НИССО. Потому что вы никогда не любили меня. САБИД. /бьет ее наотмашь по лицу/ Пошла вон, дрянь! Я справлюсь и без тебя! НИССО. А кто же будет стоять рядом с тобой и продавать всю эту зелень? /дразнит его. Перегнулась через прилавок, кричит/ Базилик, укроп, петрушка...Зелень свежая! В полцены.... Зачем вы так сильно ударили меня, профессор? / Неожиданно Тень прервалась и заплакала / УЧИТЕЛЬ. Почему ты остановилась, Тень? ТЕНЬ. Потому что мне больно... НИТЬ. Почему ты замолчала? Все шло хорошо... ТЕНЬ Потому что когда мы с тобой занимались, я больно расшибла коленку... УЧИТЕЛЬ Ты же сказала, что это случилось на рынке... ТЕНЬ. Нет... УЧИТЕЛЬ. Я запретил тебе врать! НИТЬ /с усилием/ А мы вот соврали, прости... УЧИТЕЛЬ. Так что с твоей ногой, Тень? ТЕНЬ. Откуда мне знать. Посмотрите сами! УЧИТЕЛЬ./опускается перед ней на колени/ Просто нужна тугая повязка. ТЕНЬ. И все? И можно будет танцевать? УЧИТЕЛЬ. Да, завтра можно будет танцевать... ТЕНЬ. У нас будет завтра? УЧИТЕЛЬ. Скажи мне ,Тень, как твое настоящее имя? ТЕНЬ./смотрит на Нить/ Ну, Вера...А вам-то что? УЧИТЕЛЬ. Завтра, Вера, мы выпускаем спектакль...Ты поняла? ТЕНЬ. Да, только никто не придет... УЧИТЕЛЬ. Завтра ты, я и Нить будем играть "Дневники города", и у нас будет успех. Ты поняла? ТЕНЬ. /тихо/ Да, Учитель! УЧИТЕЛЬ. Спектакль готов. И вы полностью готовы, чтобы показать его...Завтра начнется совсем другая жизнь...Мы родились в новую жизнь...С днем Рождения, Вера! ТЕНЬ./тихо/ Я так рада, Учитель. УЧИТЕЛЬ. Нить, объясни ей. Она не понимает! НИТЬ./холодно/ Вы стоите перед ней на коленях, и я даже не могу подойти... УЧИТЕЛЬ. Я же сказал: объясни ей! НИТЬ. Завтра все будет иначе...Завтра мир поменяется вокруг нас. У нас будет успех. Может быть, даже слава. Может быть, у нас будет свой театр...У нас начнутся поездки и выступления...И все то, о чем мы с тобой мечтали здесь, в этом классе, сбудется... Ты поняла? УЧИТЕЛЬ. Мир еще раз поменяется ,Вера! ТЕНЬ. Как после ваших "замри", да, Учитель? НИТЬ. Да. ТЕНЬ. Я не знала раньше, что после ваших "замри" все становится иначе...Я думала, что это как детская игра и по началу не поспевала за вами... А потом я вспомнила, как однажды видела море и волны, моя бабушка гадала на пляже перед турецкой кофейней... НИТЬ /напряженно/ Что ты хочешь сказать? ТЕНЬ. Мне не нравится думать, и я перестала. Просто делала все, что вы говорите. Я стала вашей тенью, Учитель...Я так мечтала успеть, но я не успею... НИТЬ. Что ты не успеешь, Вера? ТЕНЬ. Я не успею сыграть в вашем спектакле... УЧИТЕЛЬ. Ты шутишь, Тень? Прости, я знаю, что измучил вас с Нитью...Все было во мне, не в вас. Вы все делали прекрасно. ТЕНЬ. И даже вчера, когда вы сказали повторять за вами? УЧИТЕЛЬ. И даже вчера. ТЕНЬ. Но я не успею сыграть в вашем спектакле, потому что завтра я уезжаю в Бостон в танцевальную школу. Ровно на год...А там - посмотрим... УЧИТЕЛЬ. Тень, мы лучше, чем Бостон... Ты пошутила, скажи? ТЕНЬ Я пошутила.... УЧИТЕЛЬ. То, что я могу тебе дать, не даст ни одна танцевальная школа... Ты слышишь? ТЕНЬ. Да, Учитель...Но только завтра утром мне нужно улетать./смотрит на часы/ Нет, уже сегодня...Я думала, что мы успеем и тянула с билетом...Но они сказали, что я - лучшее, что есть в этом городе, и что больше медлить нельзя... УЧИТЕЛЬ/ устало/ Ты - лучшее, что есть в этом городе, и ты должна остаться...Нить, прошу тебя, сделай хоть что-нибудь... НИТЬ. А что я могу? / В это время на улице раздается шум, крики, шатающиеся голоса./ Мне так страшно, Учитель! / садится на пол у его ног/ ТЕНЬ. Но я хотела успеть! Клянусь! НИТЬ. Ты клялась впустую... ТЕНЬ. Прости меня, но только пусть все станет, как было... / Мужской голос на улице: "Это ты мне нашептывала каждую ночь: " Разберись! Разберись!" , и что теперь тебе надо? " Женский исступленный голос: "Остановись! Ты просто не понял!" - "Ничего! Зато ты сейчас все поймешь! Зря что ли ребята подъехали?" / НИТЬ. И что же нам делать теперь? УЧИТЕЛЬ. Просто замереть и ждать... ТЕНЬ. Но я боюсь... Я всегда боялась, только пыталась не думать... А теперь - мне нужно улетать. УЧИТЕЛЬ. Замри, и ничего не будет... ТЕНЬ. Но я... УЧИТЕЛЬ. Ты все опять поменяла...Замри! / Все трое падают на пол. На улице - пронзительный женский крик. Слов нет, один только крик...Люди на улице стреляют...Вылетают стекла танцевального класса, пулями решитится паркет...Все трое неподвижно застывают на полу, как в детской игре "Морская фигура, замри!"... Через какое-то время раздается дивная, очень знакомая музыка, название которой крутится в памяти, но никак не всплывает. Она звучит сначала тихо, потом все громче и громче, и вот она заливает весь класс вместе с утренним, ярким светом./ Занавес. февраль 2006, Москва.