не увижу его? Сзади забормотал вице-президент. Бормотал про себя, но достаточно громко - можно было расслышать. "Лети, лети, птица..." - вот что шептал он. Потом - когда уже всем стало ясно, что ракета оторвалась от Земли - он поднял взгляд, понял, что его слышно и пожал плечами. "Лети, Бэби!" - вдруг закричал он. Его крик как бы пробудил зрителей. Все как бы осознали, как велика мощь ревущего громом "Сатурна". Как много труда и знаний вложено в ракету-носитель. Для более старших по возрасту зрителей она была чем-то невозможным - будто ожило то, о чем они когда-то в детстве прочли в книжках. Для более молодых не было в корабле ничего странного, и они не могли понять, почему старики вдруг так взволновались. Все закономерно и неизбежно. Космические корабли - это реальность и естественно они должны летать. Находившиеся внутри "Аполлона" астронавты улыбались. Улыбка их - словно изогнулся в улыбке рот трупа. Возросшая в несколько раз сила тяжести вдавила лицевые мышцы вглубь щек. Наконец, первая ступень отделилась и пошла вниз. А потом то же самое произошло со второй ступенью. И третья ступень дала последнее ускорение... и Рик Деланти, по прежнему улыбаясь взмыл в воздух. - "Аполлон", говорит Хаустон. Вы выглядите неплохо, - сказал голос из репродуктора. - Вас понял, Хаустон, - Деланти обернулся к Бейкеру. - Приказывайте, генерал. Бейкер застенчиво ухмыльнулся. Его буквально перед самым запуском - повысили в звании. Это было сделано для того, чтобы он имел такой же чин, как и советский космонавт. - Есть одно условие, - сказал президент, вручая Бейкеру его новые знаки отличия. - Какое, сэр? - спросил Бейкер. - Вы не должны дразнить своего русского напарника - я имею в виду его имя. Не поддавайтесь искушению. - Хорошо, мистер президент. Но похоже, это будет трудно... "Петр Яков" на русском не имеет двойного значения. Но товарищ генерал Яков очень хорошо владеет английским. В этом Бейкер мог убедиться во время их первой встречи в Хаустоне. Наземная встреча с женщиной-космонавтом тоже намечена... но лишь в России. Как было официально объявлено, она не смогла приехать в Соединенные Штаты из-за большой занятости. - А теперь нам нужно найти этот чертов мусорный бак, подполковник Деланти, - сказал Бейкер. - Он ведь большой, правда? - Вам виднее, - Деланти глянул в иллюминатор - глаза расширились от удивления. Все это он уже неоднократно видел - на имитаторе. Во время обучения показывали соответствующие фильмы, а бывалые астронавты непрерывно рассказывали о космосе. Чтобы воссоздать условия невесомости, Рака, одетого в скафандр, погружали в воду. Но все это было не по-настоящему. А сейчас по-настоящему. Космос был абсолютно черен и - хотя лежащую внизу Землю освещало Солнце - ярко сияли звезды. Виден был Атлантический океан, и острова и приближающиеся побережье Африки. Зрелище было точь-в-точь как на школьной карте. По карте были разбросаны комочки ваты - облака. Далее к северу видны были Испания и Средиземное море, а еще дальше пустыню Египта пересекал извилистый темно-зеленый разрез - Нил. А затем корабль вошел в тень и внизу засветились огни сказочных городов Индии. Они уже были над окутанной ночью Суматрой, когда Деланти щелкнул пальцем по экрану радара. - Вот он, - сказал Рик. - "Молотлаб". - Верно, - согласился Бейкер. Глянул на прибор Допплера: корабль медленно плыл по направлению к капсуле. Корабль догнал ее над Тихим океаном - как и предсказал компьютер Хаустона. Потом пришлось ждать. Наконец Бейкер сказал: - Тесновато здесь. Так что начнем отлавливать наш дом. - Он щелкнул тумблером передатчика: - "Самородок", говорит "Аполлон". "Молотлаб" в визуальной близости, начинаем конечный маневр сближения. - "Аполлон", говорит Хаустон. Вопрос: что, как вы сказали, находится в визуальной близости? - "Молотлаб", - сказал Бейкер. Он оглянулся на Деланти и ухмыльнулся. Официально космическая лаборатория называлась "Спейслаб два". Но кто когда назвал ее этим именем? Корабль и капсула лаборатория быстро сближались. Впрочем, по масштабам астронавтов, можно сказать, что и медленно: собственная скорость корабля составляла 25.000 футов в секунду. Деланти управлял "Аполлоном". Реактивные двигатели осторожно подвели корабль к цели. К стальному цилиндру, похожему на гигантский мусорный бак, сорок футов в длину и десять в диаметре. По бокам - иллюминаторы, один воздушный шлюз и на каждом конце по соединительному люку. - Эта космическая лаборатория - не подарок, - пробормотал Бейкер. - Кувыркается. Думаю, одна ротация занимает четыре минуты восемь секунд. Первое, что нужно, чтобы состыковаться с "Молотлабом" - корабль должен придти в то же вращение, что и капсула. Позиционные реактивные двигатели начали отвергать точно отмеренные порции пламени. Еще ближе к цели... выждать свой шанс... так, чтобы удлиненный соединительный выступ "Аполлона" мог войти в соединительное отверстие, зияющее на оконечности "Молотлаба"... И корабль снова окутали тьма и простор. Рик был изумлен - как много времени занял полет к цели, отстающей на расстоянии менее мили. Разумеется, за те же самые пятьдесят минут корабль также пролетел 14.000 миль... Когда опять стало светло, Рик был в полной готовности. Приблизился к капсуле, еще приблизился... он выругался, чуть подвинул корабль к лаборатории, и почувствовал, что "Аполлон" и "Молотлаб" легонько соприкоснулись. Приборы показали: контакт в самом центре, и Рик еще дал вперед, жестче... - Цепка порвана! - закричал он. - Хаустон, говорит "Аполлон". Мы состыковались. Повторяю, мы состыковались, - сказал Бейкер. - Уже знаем, - сухо сказало радио. - Полковник Деланти забыл отключить связь. - Гм, - пробормотал Рик. - "Аполлон", говорит Хаустон. Ваши напарники приближаются к вам. "Союз" вас уже видит. Повторяю. "Союз" вступил с вами в визуальный контакт. - Хаустон, вас понял, - Бейкер обернулся к Рику. - Теперь стабилизируй эту не девственницу, а я тем временем по-дружески побеседую с нашим азиатским братцем... и сестрицей. "Союз", "Союз", вызывает "Аполлон". Конец. - "Аполлон", говорит "Союз", - отозвался мужской голос. С грамматической точки зрения английский Якова был безупречен, да и акцента почти не чувствовалось. Якова учили говорить по-английски не англичане, а американцы. - Следуем точно за вами. Вопрос: вы уже закончили состыковочный маневр? Конец. - Мы состыковались с "Молотлабом". Можете смело приближаться. Конец. - "Аполлон", говорит "Союз". Вопрос: под "Молотлабом" вы имеете в виду "Спейслаб два"? Конец. - Подтверждаю, - сказал Бейкер. Деланти понимал, что он потратил слишком много горючего. Даже самый большой придира этого бы не заметил. Маневр, безусловно, укладывался в допуски программы, составленной Хаустоном. Но Рик Деланти был бережлив. Наконец, стабилизация была достигнута. Нос "Аполлона" был прочно погружен в соединительный люк "Мусорного бака", то есть "Молотлаба". Соединенные воедино корабль и лаборатория заняли, не шатаясь и не кувыркаясь, устойчивое положение в пространстве. За секунду "Аполлон" пролетал 25000 футов. Иначе говоря, каждые девяносто минут Бейкер и Деланти должны были совершить один оборот вокруг Земли. - Готово, - сказал Рик. - Теперь понаблюдаем за их попыткой. - Согласен, - сказал Бейкер и включил телесистему. В механизм состыковки была вмонтирована телекамера, соединенная кабелем с экраном. Видно было отлично: к "Молотлабу" приближался массивный "Союз". Он был ближе, чем ожидали Бейкер и Деланти. "Союз" рос, разворачиваясь носом по центру. Он слегка покачивался, словно демонстрируя свое массивное тело. Он был значительно больше "Аполлона". Составляя свои космические программы, Советы всегда учитывали, что у них есть мощные военные реактивные двигатели. И с успехом их использовали. А НАСА предпочитала проектировать и строить свои двигатели самостоятельно - независимо от военных. - Надеюсь, что эта громадина не забыла, что люди любят обедать, - сказал Деланти. - В противном случае здесь будет голодно. - Угу, - Бейкер продолжал наблюдения. "Молотлаб" не мог выполнить свою задачу без "Союза". "Союз" должен был доставить большую часть пищевых продуктов. "Молотлаб" был набит инструментами, приборами и кино оборудованием. Но воды и пищи в нем было запасено всего на несколько дней. Для того, чтобы ждать приближения Хамнер-Брауна, "Молотлабу" была необходима помощь "Союза". - Может быть, голодно будет в любом случае, - сказал Джонни Бейкер. Он мрачно следил, как на экране маневрирует советский корабль. Наблюдать ему было больно. "Союз" дергался, словно захваченный приливом подыхающий кит. Он резко разворачивался носом к телекамере и так же резко отводил его в сторону. Попытался сунуться с боку, остановился... почти остановился. Попытался еще раз - и отошел назад. - И это их лучший пилот, - пробормотал Бейкер. - Я сам тоже выглядел не слишком хорошо... - Дерьмо коровье. Твоя цель кувыркалась. А сейчас мы устойчивы, как автомобиль, - Бейкер наблюдал еще несколько секунд, потом покачал головой: - Разумеется это не их вина. Дело в системах контроля. У нас на борту есть компьютеры. У них - нет. Но ведь позор какой... Будто вырезанное из красного дерева лицо Рака Деланти сморщилось: - Джонни, я не уверен, что у меня получилось бы намного лучше. То, что они видели, вызывало ощущение муки. Руки их зудели вмешаться. Такие чувства иногда испытывает едущий сзади водитель. - Он-то пообедал, - сказал Бейкер. - Когда он, наконец, собирается сдаться? Корабли вошли в полосу тьмы. Связь с "Союзом" была ограниченной: допускались лишь официальные разговоры. Когда корабли вновь вышли на свет, Советский корабль попытался приблизиться снова. - Похоже, что здесь будет голодно, - сказал Деланти. - Заткнись. - Слушаюсь, сэр. - Оттрахать бы тебя как следует. - Пока я в скафандре, это не возможно. Они продолжали наблюдать. Наконец последовало сообщение Якова. - Мы истратили необходимое для стыковки горючее. Прошу привести в действие План Б. - "Союз", вас понял, приготовьтесь к выполнению плана Б, - с нескрываемым облегчением сказал Бейкер. Подмигнул Деланти: - А теперь покажи коммунистам, на что способен настоящий американец. Официально план Б рассматривался как мера на крайний случай, но все американцы, планировавшие полет, втихомолку утверждали, что без него не обойтись. И в Соединенных Штатах готовились к его выполнению так, будто План Б является неотъемлемой частью предстоящего совместного полета. По ту сторону Атлантики надеялись, что без него удастся обойтись - но и там о нем ни в коем случае не забывали. Замысел плана Б был прост: "Союз" останавливался, а "Аполлон-Молотлаб" - как это ни странно, идет на сближение с ним. Космический корабль и соединенный с ним огромный, неуклюжий и массивный "бак" сдвинулись с места. Пилотировал Деланти. Выглядело все это, будто авианосец пытался поднырнуть под снижающийся самолет. Но в распоряжении Рика была лучшая в мире компьютерная система - лучшая в мире для выполнения данной задачи, мудрая, заботливо обученная мастерами высшего класса, имеющими тысячи часов летного времени. В распоряжении Рика были приборы, разработанные во многих и многих институтах и лабораториях. В таких институтах и лабораториях, где создание точнейших приборов обычное дело. - Хаустон! Хаустон, приступаем к выполнению Плана Б, - доложил Бейкер. "И вот сейчас весь мир - весь мир! - не сводит с меня глаз", - подумал Деланти. - "Смотрит и слушает. И если я промахнусь..." Мысль эта была невыносимой. - Расслабься, - сказал Бейкер. Он не предложил сделать это сам, - подумал Деланти. Хорошо. Начали. Делать все, будто это имитатор. Все правильно. Сразу прямо вперед, теперь все проверить, и еще крошечный импульс, чтобы оба корабля вошли в соприкосновение. Опять - всем телом почувствовал контакт, и одновременно на приборной доске вспыхнула зеленая лампочка. - Сделано, - сказал Рик. - "Союз", мы присоединились, готовьте соединительный буфер, - сообщил Бейкер. - "Аполлон", подтверждаю стыковку. К встрече готовы. - Сказал невылупившийся цыпленок. А яйцо-то протухло, - прокомментировал Бейкер. Плавая внутри "Мусорного бака" (он же - "консервная банка") они церемонно обменивались рукопожатиями - поочередно, по кругу. Историческое событие, как утверждали теле и радио комментаторы там, внизу. Но Бейкер не смог придумать никаких фраз, достойных войти в историю. Предстояло сделать слишком многое. Данная экспедиция - не рассчитанное на внешний эффект рукопожатие в космосе, как было в предыдущем полете "Союз-Аполлон". Сейчас предстоит работа, намечено многое, и расписание жесткое. Все выполнить - даже если повезет - они, скорее всего не смогут. И еще... Бейкер неожиданно для себя рассмеялся. Можно и посмеяться - если не понадобиться слишком много времени объяснять причину смеха. А рассмеялся он потому, что вдруг понял, как хорошо они все смотрятся. На нас лежит благословение Божие, подобных нам нет. Леонилла Александровна Малик загадочно - и как-то зловеще - прекрасна. Она была высокомерна и самоуверенна - она могла бы играть царицу! Но гладкая, сильная мускулатура скорее подходила исполнительнице роли прима-балерины. Восхитительно красивая и хладнокровная женщина. Разбивательница сердец, подумал Джонни Бейкер. Но - так чтобы не заметил посторонний взгляд - в чем-то глубоко ранимая. Словно Мойра Ширер в "Красных сапожках". Хотел бы я знать, со всеми ли она ведет себя так холодно вежливо, как с генералом Яковым. Генерал Петр Иванович Яков народный герой (герой - какого именно класса? - подумал Бейкер). Совершеннейшая кандидатура для рекламного плаката - записывайтесь, мол, добровольцем. Красивый, с хорошо развитой мускулатурой, с холодными глазами. Он немножко походил на самого Джонни Бейкера, и это было не более удивительно, чем то, что Рик Деланти несколько похож на Мохамеда Али. Мы, четверо, неплохие образчики человеческой породы, мы в полном расцвете сил и здоровья... и чертовски фотогеничны. Жаль, что здесь нет этого парня из НБС, Рэнделла, он бы сделал групповой снимок. Но он его, возможно, еще сделает. Они плавали, располагаясь под самыми невозможными углами по отношению друг к другу. Тела их двигались под действием случайных потоков воздуха. Они беспричинно улыбались. Даже Бейкера и Якова, испытавших все это прежде, охватило радостное возбуждение. А Рик и Леонилла вообще оказались на седьмом небе. Они старались подплыть поближе к иллюминаторам, чтобы увидеть Землю и звезды. - Вы доставили нам обед? - наконец спросил Деланти. Леонилла улыбнулась. Холодно улыбнулась: - Разумеется. Надеюсь, он вам понравиться. Но мне не хотелось бы испортить сюрприз, подготовленный товарищем Яковым. - Сперва нужно подыскать место, где мы сможем его съесть, - оглядывая загроможденную капсулу, сказал Бейкер. От приборов было не повернуться. Электронное оборудование было привернуто к переборкам. Приборы были закутаны в пласты губчатой пластмассы и были закреплены желтыми нейлоновыми лентами. Они походили на бесформенные комья. Пластиковые коробки, штативы, кассеты с пленкой, микроскопы, разобранный на части телескоп, инструментальные сумки, паяльники... И еще висели многочисленные диаграммы, на которых показывалось, где что размещено. Бейкера и Деланти тренировали до тех пор, пока они не научились находить буквально любой предмет в полной темноте. Но тем не менее - кабина загромождена и порядок здесь навести невозможно. - Мы можем поесть в "Союзе", - предложила Леонилла. - Здесь так тесно... - и она беспомощно обвела вокруг рукой. - Это не то, чего мы ожидали, - сказал Яков. - Я переговорил с Байконуром, сейчас мы должны на несколько часов вернуться на свой корабль, надо развернуть солнечные крылья. Но я предлагаю сперва поесть. - Чего именно вы не ожидали? - спросил Деланти. - Этого, - Яков показал выразительно. Джон Бейкер рассмеялся. - У нас не было времени все по-настоящему распланировать. Просто погрузили, что надо, на корабль грудой... Будь у нас время, все, что вы здесь видите, было бы иное специально спроектированное для изучения кометы. И имело бы вдвое меньше веса... - И стоило бы в десять раз дороже, - добавил Деланти. - И тогда мы бы оказались вам не нужны, - сказала Леонилла Малик. Яков холодно посмотрел на нее. Начал было что-то говорить, но передумал. Леонилла сказала правду, и все знали, что это - правда. - Господи, тогда бы все было разложено по полочкам, - заявил Деланти. - Давайте приступим к еде. - И вам ничего не помешает есть? - спросила Леонилла. - На вас не действует состояние свободного падения? - На него? На старое Железное Ухо? - Джон Бейкер рассмеялся. - Черт возьми, да он свободно обедал, сидя внутри раскрученного тренажера. Что касается меня, то на мою персону свободное падение несколько действует. Но, поскольку это не первый мой полет, я знаю, что это скоро прекратиться. - Мы можем поесть, сейчас мы войдем в полосу тьмы, а солнечные крылья лучше разворачивать на свету, - сказал Яков. - Я тоже предлагаю перейти в "Союз", там больше места. И у нас есть для вас сюрприз. Икра. Вообще ее полагается есть из тарелки, но, несомненно, мы сможем ее съесть и выдавливая ее из тюбиков. - Икра? - переспросил Бейкер. - Это самая лучшая на свете еда, - сказала Леонилла. - Скоро будет прорыт новый канал и уровень воды в Каспийском море и Волге повыситься. Условия жизни для наших осетров улучшаться. Надеюсь, вы любите икру? - Еще бы, - подтвердил Бейкер. - Так давайте съедим ее, - и Яков впереди всех направился к "Союзу". И никто не заметил, как приотстал Рик Деланти - будто ему вдруг расхотелось обедать. Деланти и Бейкер были снаружи. Тонкие тросы соединяли их с "Молотлабом". Вокруг - пустота космического пространства, ослепительный свет солнца, а в тени тьма, будто тьма глубочайшей из пещер. Крылья "Скайлэба" были покрыты солнечными элементами. Предполагалось, что крылья развернутся автоматически, но они не развернулись. Конструкция "Молотлаба" предусматривала различные способы управления. Крылья были прижаты просто к его корпусу, но проектировщики предусмотрели, чтобы их можно было развернуть и просто руками. Этим и занимались Бейкер и Деланти. Без энергии, вырабатываемой солнечными элементами, не обойтись. Без этой энергии лаборатория работать не сможет. Более того, даже не удастся охладить капсулу до такой степени, чтобы в ней можно было жить. Космос не холоден. Он вообще не обладает определенной температурой: нет воздуха, поэтому о температуре не может быть и речи. Тела, которые попадали в полосу солнечного света, накапливают тепло, и это тепло нужно каким-то образом выбрасывать наружу. Много тепла (даже больше, чем его создает солнечное излучение) исходит от человеческого тела: человек живет отнюдь не в условиях полной изоляции от окружающей среды, неважно, находится ли он в скафандре или в космической капсуле. На каждый кубический дюйм своего тела человек генерирует больше тепла, чем генерирует Солнце на каждый кубический дюйм своей поверхности. Разумеется этих кубических дюймов у Солнца гораздо больше. Так что без солнечных элементов не обойтись, и поэтому нужно поработать. Бейкер и Деланти могли перемещать тела, обладающие массой (большой массой): в космосе тела не имеют веса. Но масса остается той же самой, и сила трения действует по прежнему. Скафандры мешались, сопротивляясь каждому движению, но постепенно дело двигалось. Им удалось ничего не сломать, ничего не помять. Система была спроектирована как можно проще - и так, чтобы умный человек, оказавшись в космосе, мог с ней справиться. - Все, - сказал Джонни Бейкер. - И у нас есть еще несколько минут, прежде, чем кончиться кислород. Рик, потратим чуть времени, чтобы полюбоваться видом. - Хорошо, - выдохнул в микрофон Рик. Бейкеру не понравилось то, что он услышал. Деланти дышал слишком тяжело и слишком прерывисто. Но он ничего не сказал. - Я думал, что последний сектор нам так и не удастся развернуть, - отдуваясь сказал Деланти. - Ничего, развернули. А если не развернули б, пришлось бы заняться его починкой, - ответил Бейкер. - Проклятые выродки с их безупречными черными ящиками. Ладно, на этот раз меня снабдили инструментами для работы. Нет ничего, что нельзя было бы сделать, если есть нужные инструменты. - Конечно, плевое было бы дело. Сейчас-то что... - Верно. Причин для беспокойства теперь нет... Если не считать международной напряженности, возможного нападения кубинских налетчиков, и того, что как раз нам навстречу несется огромное скопление перемешанного с грязью люда - со скоростью пятьдесят миль в секунду. - Это все утешает... Уфф!... Эй, Джонни, я вижу Южную Африку. Только... никто отсюда не сможет определить, где там границы. Никаких границ между странами. Джонни, я сейчас сделаю крупное философское открытие. - Ты отсюда не видишь и линий широты и долготы, но это не значит, что они не имеют никакого значения. - Гм. - Знаешь, по этому поводу можно поднять большой шум. Если мы будем настаивать на том, что из космоса международные границы не видны, соображаешь, что может случиться? Рик рассмеялся. - Да. Все начнут окрашивать свои границы светящейся оранжевой краской. В милю шириной. А потом все эти детки с высшим образованием поднимут визг, что сие представляет опасность для окружающей среды. - И обвинят тебя в том, что именно с тебя все и началось. Нам пора возвращаться в корабль. ИЮНЬ: ИНТЕРЛЮДИЯ Но что означает прямое - лоб в лоб - столкновение с кометой? Насколько большой и массивной может оказаться голова кометы? Голова кометы состоит из двух частей. Это твердое ядро и светящаяся оболочка. Главную опасность представляет ядро. Разумеется, кометы весьма различаются по своим размерам. Считается, что ядро средней кометы имеет 1,2 мили в диаметре. Но по-настоящему огромная комета может иметь ядро в тысячи миль в диаметре. Прямое столкновение Земли с кометой - вызовет страшные разрушения. Даниэль Коэн. "Как произойдет конец света". Горе тебе, народ мой! Ибо разве не видишь ты, как по всей земле распространилась мерзость запустения? Разве не видишь ты, как погрязли в грехе города твои, разве не чувствуешь, какой смрад окружает тебя? - Услышь же слова пророка Малахии: "И вот смотри, наступит день кометы, день пламени. И все надменные, это истина, кто поступает греховно, будут искоренены полностью. И повелел Бог Воинств, что в день кометы в пламени погибнут они, и не останется от них ни корня ни ветви. Но для тех, кто страшиться имени моего, народиться Сын справедливости, несущий на крыльях своих спасение". - Народ мой, близится удар Молота Божьего, который покарает надменных и греховных. Но смиренные будут возвеличены. Покайтесь, пока еще есть время. Ибо никто не спасется от всемогущего молота, в сиянии которого уже сейчас меркнут звезды. Покайтесь, пока не поздно. Пока еще есть время. - Благодарю вас, преподобный Армитаж. Вы слушали проповедь преподобного Генри Армитажа "Близится час". Марк Ческу подогрел саке в химической колбе. Горлышко колбы он заткнул стеклянной пробкой. Потом часть водки он разлил по крошечным чашечкам, долил еще саке в колбу и снова опустил ее в кипящую на плите воду. - У меня на письменном столе стояли два цветочных горшка, - сказал он. - В одном росла марихуана, на этом горшке была надпись "каннабис сатива". В другом - "Аралия элегантиссима". Если вы не знаете, что это такое, то это - нечто очень похожее на марихуану, - Марк передал одну чашку Джоанне, другую - Лилит. - Однажды меня посетил босс вместе с важными шишками из главной канторы. Они тогда ничего не сказали, но на следующий день сказал босс. "Уберите это" - вот что сказал он, - Марк передал третью чашку Френку Стонеру, четвертую чашку поставил на ручку своего кресла. - "Что убрать?" - спрашиваю я. А он говорит: "Знаете, я уж не совсем такой невежественный. Я знаю, что это такое." Кароль Миллер закатила истерику. Она позвала еще ребят, и мы заставили повторить все это. Все знают "что это такое". Френк Стонер с удобствами развалился в своем кресле. Одной рукой он обнимал Джоанну Макферсон, другой обвивал талию Лилит Хатавей. Лилит была неплохого роста - пять футов девять дюймов. А узкие плечи Джоанны оказались как раз на той высоте, чтобы удобно лечь под толстую руку Френка. - И когда это было? - Пару лет назад. А двумя месяцами позже меня уволили. Френк оскалил в ухмылке зубы. - Из-за такой мелочи? - А? Нет, к марихуане это не имеет никакого отношения. Просто им пришлось уволить некоторое количество работников. А потом... А дольше всего я проработал с Гарви Рэнделлом. - Марк подался вперед, глаза его сверкнули. - Ох, и весело это было отлавливать человека с улицы. Нам попался полковник, который боялся открыть рот - вдруг чего-нибудь не то ляпнет! Был еще парень, борец-профессионал, так тот не мог дождаться падения Молота. Вот мол когда настанет время для настоящего мужчины, способного править миром, - Марк улыбнулся Лилит. Лилит была светлая блондинка со смазливым, похожим на кошачью мордочку, лицом. Она была дура - дурой. Марк познакомился с Лилит в баре, где она танцевала. Бар назывался "Взаимообмен", и девушки танцевали там с обнаженной грудью. Френк Стонер выпил как раз столько, чтобы стараться быть вежливым. Но Марк ни на что не обращал внимания. Он осушил свою чашку одним глотком (саке нужно пить быстро, в противном случае оно остынет) и заявил: "В тот вечер мы даже проинтервьюировали мотоциклистов. Они называли себя "Безбожные гонщики". Впрочем, не думаю, чтобы они всерьез воспринимали это название". Джоанна рассмеялась: - Конец света. Никаких машин, дороги пустые. Никакой суеты. Твои приятели - мотоциклисты наверняка считают, что города от этого только выиграют. - Может ты и права, но ничего подобного они вслух не сказали. - Пожалуй, это верная мысль, - сказал Френк Стонер. Френк познакомился с Марком во время гонок - по дорогам с гаревым покрытием, через всю страну, победителю денежный приз. - На мотоцикле проедешь туда, куда автомобиль пройти не может. Мотоциклу нужно меньше бензина. И еще: мы держимся друг за друга, мы не затеваем меж собой драк. Если, скажем, где нибудь припрятать некоторое количество бензина... Ага! А каковы шансы? Марк махнул рукой, едва не разбив свою чашку. - Практически нулевые. Если только не верить тому, что печатают в газетах астрологи. Хотя Шарпс утверждает, что мы, может быть, пройдем через хвост этой кометы. Но, парень, и это вовсе не означает столкновения? - Шарпс - один из астрономов, которых они интервьюировали, - объяснила Джоанна. И встала, чтобы вновь наполнить чашки. - Да, и он был поумнее всех прочих. Сами увидите это по телевизору. Эй, вы разве не знаете, что в этом месяце вам на головы свалится мороженное? Во вторник? - Марк сделал полную драматизма паузу (во время которой Джоанна начала хихикать). Затем Марк Ческу продолжил повествование. Часом позже подошло время Лилит идти на работу. Саке почти не осталось. Марку было хорошо. Он беседовал с Френком, а легкая, как перышко, Джоанна сидела у него на коленях. Марк жил с Джоанной уже почти два года. Иногда ему приходило в голову, что это странно, что он, похоже, становится убежденным сторонником моногамии. Конечно, вследствие этого, его образ жизни изменился... но Марку такое изменение, как ни странно, нравилось. Само собой, он уже и думать не смел переспать еще с кем-нибудь - зато теперь и драться приходилось поменьше. И он по прежнему имел право встречаться с интересными людьми. Изредка ему становилось страшно: когда-нибудь это все кончится. - Тебе нужно чертовски много времени, чтобы опять войти в форму, - сказал Френк. - А? - Марк пытался вспомнить, о чем они беседовали. А, да: о круговой гонке, в которой они сражались друг с другом. С той поры прошел не один год. А теперь Марк может лишь смотреть, как мчат мотоциклы по трекам с гаревым покрытием, он - зритель. Мускулатура у него еще сохранилась, но уже отрастил "пивной живот" - словно не живот, а большая мягкая подушка. Он поглядел вниз - на эту подушку - и сказал: - Да... Это я забеременел от Джоанны. - Откровенно сказано, - отметила Джоанна. - Ты меняешься к худшему. - Я становлюсь слишком старым, чтобы попусту тратить время. Надо мне подписать постоянный контракт с Рэнделлом, - Марк поднял Джоанну и поставил ее на ноги (да, мускулатура еще сохранилась). Вышел на кухню, чтобы взять оставшееся саке. И оттуда крикнул: - Что будем делать, если Молот все же ударит? - Главное не оставаться здесь, - ответил Стонер. И через несколько секунд добавил: - Вообще, надо держаться подальше от побережья. Подальше от любого побережья. Скорее всего комета ударит в океан. Дай мне пива. - Ага. - У тебя, вроде, есть карта, на которой обозначены геологические разломы Калифорнии? Марк был полностью уверен, что такая карта у него есть. Принялся искать ее. Хорошо бы иметь мотоцикл вроде того, что был у меня в Мексике, - сказал Френк. - Большую четырехтактную "Хонду". И достать запасные части к ней - не такая уж проблема, - Френк замолчал, мысленно исследуя открывающиеся возможности. Он, Джоанна и Марк - они знакомы друг с другом уже довольно давно. Им не нужно говорить, только чтобы заполнить паузу. Хотя - с Марком в этом отношении теперь становится чуточку сложнее. - Теперь подумайте: наступит время беспорядков и грабежей. Страшные ливни, цунами, землетрясения... все общественные службы будут уничтожены - включая полицию. Пожалуй, где-нибудь за городом я припрячу некоторое количество бензина и запасные части к мотоциклу - там, где никто не сможет найти и украсть их. - Оружие? - Я припас кое-что на память о Вьетнаме. Незарегистрированное. - Я - тоже, - Марк бросил поиски карты. - Понадобиться насос для перекачки бензина. Скоро на улицах можно будет без труда найти брошенные машины... - Я о таком насосе уже позаботился. - Ага. А предположим, голова кометы не столкнется с Землей? Френк помедлил с ответом. - Даже если ничего не случиться, - вмешалась Джоанна, - комета обеспечит нам великолепное зрелище. Будем любоваться ею целый вечер. И Лилит пригласим. Френк Стонер поразмышлял на несколько секунд дольше, чем это принято. Он не легко раздавал обещания. Комета из области предположений переходила в сферу реальности. Марк хороший парень в соревнованиях, в драке, но он не всегда выполняет свои обещания, и он имеет привычку бросать начатое, и потом еще это ново приобретение - пивной живот. По мнению Френка, такой живот служит показателем расхлябанности. Но все же... - Ладно. О'кей. Но вечер наблюдений устроим не здесь. Скажем так: возьмем спальные мешки и в ночь перед встречей Земли с Молотом отправимся к Мулхолланду. Марк приподнял как в тосте чашку с саке: - Отлично. Цунами должно быть слишком растущим, чтобы вода достигла такой высоты. А если понадобиться, оттуда легко выйти к дороге, - Марку было бы как-то неуютно, если б он, не приводя своих доводов, покорно соглашался с предложениями Френка. Мысли Френка были заняты Джоанной. Вряд ли Марк сможет защитить ее. А Джоанна - учитывая ее самоуверенность и знание кон-фу - вероятно, она считает, что сумеет если что, постоять за себя - и тоже вряд ли. Эйлин понадобилось почти полминуты, чтобы осознать, что на краю ее письменного стола, изучающе рассматривая ее, сидит мистер Корриган. Прямая как стрела Эйлин сидела за столом, пальцы ее безжизненно лежали на клавиатуре. Казалось, она внимательно изучает голую стену перед собой... И вдруг обнаружила на переднем плане Корригана. - Слушаю, - сказала она. - Привет. Это я, - Корриган. - Что вы на этот счет скажете? - Не знаю, босс. - Примерно месяц назад я готов был поклясться, что вы влюблены. Когда вы приходили на работу, взгляд у вас был отсутствующий, иногда вы выглядели смертельно усталой и все время беспричинно улыбались. Но я считал, что ваше увлечение должно, в конце концов, пройти - и я был неправ. - Да, это любовь, - ответила Эйлин и улыбнулась. - Его зовут Тим Хамнер. Он ужасно богат - до неприличия. Он хочет, чтобы я вышла за него замуж, он мне это сказал прошлой ночью. - Гм, - неодобрительно сказал Корриган. - Основная проблема, естественно, следующая: не слишком ли пострадает дело в случае вашего увольнения? - Это было первое, о чем я подумала, - задумчиво поглядев на Корригана, сказала Эйлин - и он так и не смог понять, что этот взгляд означает. - Профессиональный риск, - живо отметил Корриган. - Вы этого человека любите? - О... да... Очень люблю. Но... Я уже приняла решение - и оно мне не нравиться. И Эйлин с такой свирепостью набросилась на пишущую машинку, что Корриган счел за благо вернуться к своему письменному столу. Она звонила Тиму трижды, прежде чем застала его дома. И сразу сказала: - Тим? Извини, но ответ отрицательный. Долгая пауза, а потом: - Хорошо. Но ты мне можешь объяснить, почему? - Попытаюсь. Дело в том... что это будет выглядеть глупо. - Я этого не нахожу. - Как раз перед тем, как мы познакомились, я стала помощником генерального управляющего Корригановской компании сантехнического оборудования. - Ты мне это говорила. Послушай, если ты боишься потерять свою независимость, я обсыплю твою голову ну, скажем, ста тысячью долларов, и ты останешься полностью ни от кого не зависящей. - Не знаю, как это сказать, но... дело не в этом. Дело во мне. Мне придется менять слишком многое. Я сама добилась всего, и я горжусь этим. И не хочу отказываться от достигнутого. - Ты хочешь продолжать работу?! - Тиму трудно было выдавить из себя хоть слово. Придется признать, что его идея оказалась глупой. Но... - О'кей. Эйлин представила себе картинку: каждое утро ее в компанию Корригана доставляет служебный лимузин. С шофером. И рассмеялась: в конце концов, все и так валится к черту. Коллин читала книгу в бумажной обложке. В волосах - бигуди. Она включила стереосистему, и по временам, в такт музыке, ее пальцы барабанили по стоящему у ее мягкого кресла столу. Фред тоскливо пытался догадаться, какую музыку она слушает. Что она читает, он знал. Заглавие он прочесть не мог, но на обложке была изображена женщина в длинном, ниспадающем до земли одеянии, а за ее спиной - замок (одно окно замка светилось). Готические романы все одинаковы - что внутри, что снаружи. Бигуди не вызывали у Фреда возражений: Коллин в них выглядела еще привлекательнее. Предвкушение с привкусом радости: скоро они встретятся. Скоро. Иногда чувство вины делалось непереносимым. И тогда сумасшедшее желание охватывало Фреда Лаурена: уничтожить телескоп и покончить с собой. Покончить со всем раньше, чем он успеет причинить вред Коллин. Но эта мысль и действительно - сумасшедшая. В любом случае через месяц с небольшим он, Фред, будет мертв. И тоже самое произойдет с Коллин. Как бы худо он с ней не поступил, все равно это окажется преходящим. И сделано это будет потому, что он ее любит. Потому что любит. Фред тосковал по этой рассматриваемой им в телескоп девушке. Он покручивал маленькие колесики, делая изображения отчетливее, резче. И пальцы его дрожали. Сейчас еще слишком рано. Слишком рано. ИЮНЬ: ДВА Генерал, это не план ведения военных действий! То, что вы предлагаете, это не план, а какие-то страшные предсмертные судороги! Министр обороны Роберт С.Макнамара, 1961 г. Политика Соединенных Штатов остается неизменной. Если подтвердиться, что враг начал ядерную атаку на нашу страну, стратегические силы армии нанесут ему непоправимый ущерб. Представитель Пентагона. 1975 г. Сержант Мэйсон Джефферсон Лаутон был военнослужащим Стратегического авиационного командования и гордился этим. Он гордился безупречно отглаженной формой, голубым, завязанным на шее галстуком и белыми перчатками. Он гордился висящим у бедра 38-калиберным. Омаха. Жаркий день клониться к вечеру. Мэйсон снова глянул на наручные часы, и как раз в этот миг на посадочную дорожку приземлился "КС-135". Самолет вырулил к разгрузочной площадке, где его и ждал Мэйсон. Первым показался полковник, постоянно дежуривший по авиабазе, Мэйсон узнал его. Внешность следующего полностью соответствовала фотографии, заранее переданной сержанту службы безопасности. Прилетевшие направились к джипу. - Ваши удостоверения? - спросил Мэйсон. Полковник молча предъявил пропуск. Сенатор Джеллисон нахмурился: - Я прилетел на самолете генерала, и меня сопровождает полковник с вашей базы... - Да, сэр, - сказал Мэйсон. - Но вы обязаны предъявить документы. Джеллисона все это позабавило, он кивнул. Вытащил из внутреннего кармана кожаную книжечку - и ухмыльнулся, увидев, что сержант принял позу еще большей бдительности. В удостоверении было сказано, что Джеллисон является офицером запаса Военно-Воздушных сил, и не просто офицером, а генерал-лейтенантом. Мое звание, подумал Джеллисон, потрясет этого сосунка. Никаких признаков потрясения Мэйсон не высказал. Он просто терпеливо подождал, пока еще один подошедший офицер, принеся чемодан Джеллисона погрузил его в джип. Джип покатил по взлетно-посадочной полосе, обогнув специально оборудованный самолет системы "Зеркало". На базе имелось три таких самолета, и один из них - поочередно - все время находился в воздухе. В самолете системы "Зеркало" размещались дежурный генерал командования Стратегической авиации и его штаб. В конце второй мировой войны штаб Стратегического авиационного командования был перемещен в центр Соединенных Штатов, в Омаху. Сам штаб командования размещался под землей - четырехэтажный бункер, армированный бетоном и сталью. Предполагалось, что "Нора" способна выдержать что угодно - но строили бункер еще до эпохи межконтинентальных баллистических ракет и водородных бомб. Теперь для подобных заблуждений не осталось места. Если разразиться большая война, от Норы ничего не останется. Но и в этом случае Стратегическое авиационное командование не утратит контроль над подчиненными ему силами: "Зеркало" сбить невозможно. Никому, за исключением управляющих им пилотов, неизвестно местонахождение дежурного самолета системы "Зеркало". Мэйсон проводил сенатора к большому кирпичному зданию и далее, вверх по лестнице до самого кабинета генерала Бамбриджа. Кабинет имел старомодный вид. В основном деревянная мебель, обитая кожей. Старинным был и огромный письменный стол. Вдоль стен шли полки,