. Вы будете нужны людям. Более чем когда бы то ни было прежде. И вот первое сообщение, которое вы должны передать. Первое после кометы. Передайте Романам наше сообщение. Мы хотим им помочь, и поможем, если это в наших силах. Они наши соседи. Но мы не знакомы с ними, точно так же как они не знакомы с нами. Если у них неприятности, они должны с подозрением относиться ко всем незнакомым. Кто-то должен объяснить им, кто мы такие. Это сообщение стоит того, чтобы его передали? Гарри обдумал сказанное. В словах Нормана был явный смысл. - Вы меня отвезете в город после того, как... - Конечно. Пора отправляться в путь. - Норм Лилли вышел из комнаты, и вскоре вернулся, принеся с собой ружье для охоты на оленей и пистолет. - Умеете пользоваться чем-нибудь из этого, Гарри? - Нет. И не желаю уметь. Я считаю, что оружие - это плохо. Лилли кивнул и положил пистолет на стол. Билл Фрихафер хотел было что-то сказать, но Лилли взглядом прервал его. - "О, кей, Гарри, в путь". И Норм никак не отреагировал, когда Гарри отнес в машину свою почтовую сумку. Они двинулись в путь. Проехали уже полдороги, когда Гарри хлопнул легонько по своей сумке и - чуть сам не рассмеявшись - сказал: - Вы не стали смеяться надо мной. - Как я могу смеяться над человеком, имеющим цель жизни? Машина подъехала к воротам. Они вышли. Письма из почтового ящика исчезли. Но висячий замок был по-прежнему на своем месте. - Что теперь? - спросил Гарри. - Хороший вопрос... Выстрел пришелся Норму Лилли точно в грудь. Лилли успел только дернуть ногами - и умер. Гарри потрясенно замер на миг, затем помчался через дорогу - к канаве. Головой вперед он нырнул в канаву, прямо в грязную воду, забыв и о почтовой сумке, и о том, что он промокнет до нитки, забыв обо всем. А потом побежал обратно к "Многим именам". Впереди раздались чьи-то голоса - сразу за вон тем поворотом... И кто-то бежал за Гарри сзади. На этот раз бандиты не собирались упустить его. В отчаянии Гарри полез через насыпь, в сторону от дороги, и начал карабкаться вверх по склону холма. Сумка цеплялась за что-то и мешала. Ботинки тонули в грязи, скользили. Царапая ногтями землю, Гарри все полз вверх. Бах! Выстрел прозвучал очень громко. Гораздо громче чем вчера, когда стреляли из винтовки 0,22 калибра. Может быть, на этот раз дробовик? Гарри продолжал лезть. Добрался до того места, где подъем образовывает горизонтальную складку. Он не знал, преследуют ли его еще. Не смел и задуматься над этим. И он не собирается более туда возвращаться. Он не мог забыть выражение удивления, появившегося на лице Нормана Лилли. Великан сломался пополам и умер раньше, чем его тело коснулось земли. Кто эти люди, стреляющие без предупреждения? Склон холма вновь сделался круче. Но земля здесь была более твердая: не столько грязь, сколько камень. Сумка, похоже, потяжелела. Набралась в нее вода? Вероятно так. Так зачем тащить ее? Потому что это почта, - глупый ты дурак, сказал сам себе Гарри. "Куриным ранчо" владела пожилая чета. Когда-то в прошлом у них был свой бизнес в Лос-Анджелесе. Ферма была полностью автоматизирована. Куры находились в маленьких клетках, по размеру ненамного превышающих размеры самих кур. Яйца выкатывались из клеток прямо на конвейерную ленту. Вторая лента доставляла курам корм. Вода в клетках постоянно пополнялась. Это была не ферма, а фабрика. И, видимо, курам такая жизнь казалась раем. Все их проблемы были разрешены, не надо было ни за что бороться. Куры не слишком умны, а тут: они получали столько пищи, сколько могли съесть, им не угрожали койоты, у них были чистые клетки (еще одна автоматизированная система)... И все же это было дьявольски скучное существование. "Куриное ранчо" было расположено за следующим холмом. Но раньше, чем Гарри дошел до фермы, он увидел кур. Они озадаченно шастали под дождем, среди мокрой травы, долбили клювами землю и ветки кустов и ботинки Гарри, они пронзительно и заунывно кудахтали, требуя от Гарри указаний, что делать. Гарри остановился. Что-то тут не так, произошло что-то ужасное. Синаньяны никогда бы не выпустили из клеток своих кур. Здесь тоже? Неужели эти выродки заявились и сюда тоже? Гарри не знал, что делать, и к его ногам жались куры. Нужно узнать, что произошло. Это входит в его обязанности. Он теперь и репортер и почтальон и городской глашатай и передатчик новостей. А если нет - то он, Гарри, вообще никто. Он стоял, окруженный курами. Ему было страшно. И, наконец, он пошел к ферме. Весь куриный корм был рассыпан по полу сарая. Осталось его немного. Все клетки были открыты. Нет, это не случайность. В сопровождении пронзительно кудахчущих кур Гарри прошел в глубину сарая. Ничего. Он вышел и направился к дому. Дверь дома была настежь. На крик Гарри никто не ответил. Поколебавшись, Гарри вошел в дом. В доме было почти темно: шторы и занавески опущены, а свет не горит. Гарри вошел в комнату. Здесь и находились Синаньяны. Они сидели в креслах. Глаза их были открыты. И они не двигались. На виске у Амоса Синаньяна зияла оставленная пулей рана. Глаза его выкатились. В руке он сжимал маленький пистолет. На теле миссис Синаньян ран видно не было. Сердечный приступ? Какой бы смертью не умерла миссис Синаньян, смерть ее была мирной. Черты ее лица не были искажены, вся ее одежда была заботливо приведена в порядок. Она смотрела в пустой экран телевизора. Похоже, что она была мертва уже дня два - может быть больше. Кровь, вытекшая из головы Адамса, еще не совсем высохла. Его смерть наступила, самое раннее сегодня утром. Никакой записки, объясняющей происшедшее, никакого намека. Не существовало человека, из-за которого Амосу стоило бы утруждать себя объяснениями, у Синаньянов никого не было. Амос выпустил кур и застрелился. На то, чтобы осознать все это, у Гарри ушло много времени. Наконец, он вынул пистолет из руки Амоса. Рука была не такой окоченелой, как, казалось Гарри, она должна быть. Он опустил пистолет в свой карман и принялся за поиски. Наконец, он нашел коробку с патронами. Коробку эту он положил тоже в карман. - Дело почты - доводить начатое до конца, черт возьми, - сказал он. В холодильнике он обнаружил жареное мясо. Все равно его долго не сохранишь, испортится, поэтому Гарри, не откладывая, съел его. Газовая плита была в порядке. Гарри не знал, сколько пропана осталось в баллоне, впрочем, это не имело никакого значения. Синаньяны этой плитой пользоваться больше не будут. Он вытащил почту из сумки и осторожно положил на плиту - подсушить. Циркуляры и оповещения различных магазинов - вот проблема, что с ними делать? От заключенной в них информации пользы все равно теперь никакой не будет, но может быть людям пригодится бумага, на которой они напечатаны? Гарри пошел на компромисс: выкинул самые тощие брошюры, и те, что напечатаны на тонкой непрочной бумаге, и те, которые совсем уж промокли; остальные оставил. На кухне он обнаружил запас пластиковых мешков и заботливо рассовал свою почту по мешкам: на каждое почтовое отправление - свой мешок. Последние пластиковые мешки на Земле, сказал ему чей-то тихий голос. "Да, это так", - продолжая рассовывать конверты по мешкам, ответил Гарри. Нужно сохранить эти мешки. Люди получат свою почту, но мешки принадлежат Службе". Покончив с почтой он начал думать, что делать дальше. Этот дом может еще пригодиться. Отличный дом, построенный не из дерева, а из бетона и камня. Сарай тоже каменный. Земля здесь не слишком хороша (по крайней мере так утверждал Амос), но кому-нибудь могут понадобиться сами строения. "Даже мне" - подумал Гарри. Ему понадобится какое-либо пристанище в промежутке между обходами. А отсюда вывод: нужно что-то сделать с трупами. Гарри не воодушевляла перспектива рыть две могилы. И уж наверняка, черт возьми, он не собирался вытаскивать тела за ворота на поживу койотам и стервятникам. А имеющегося запаса сухого дерева не хватило бы и на кремацию мыши. Наконец, он вышел из дома. Нашел старый грузовичок-пикап. Ключи торчали в замке зажигания, двигатель завелся мгновенно. Звук мотора - ровный, хороший. В сарае стояла цистерна с бензином. Гарри тщательно заполнил бак грузовичка, налил две канистры. Затем завалил цистерну всяким хламом: спрятал. Он вернулся в дом и разыскал старые простыни, чтобы завернуть в них тела. Затем подогнал грузовичок к входной двери. Куры сновали вокруг его ног, пока он, напрягая все силы, выносил тела и укладывал их на днище грузовичка. Под конец Гарри нагнулся и быстро свернул шеи шести курам - прежде чем остальные куры поняли, что происходит. И закинул тушки в кузов рядом с Синаньянами. Он обошел вокруг дома, тщательно запирая окна и двери. Положил взятые у Амоса ключи в свой карман и поехал. Ему еще надо закончить развозку почты. Но до этого он обязан сделать еще кое-что - в том числе и похоронить тела Синаньянов. ТВЕРДЫНЯ: ОДИН Безусловно, в грядущей темной эре для свободного общества настанут тяжелые времена. Быстрый возврат к всеобщей нищете будет сопровождаться взрывом насилия. Человечество ждут такого рода жестокости, о которых уже забыли. Мощь закона окажется резко ограниченной, либо вообще исчезнет. Это произойдет либо вследствие уничтожения (или исчезновения) всего государственного механизма, либо вследствие тех трудностей, которые возникнут в сфере коммуникаций и транспорта. Окажется возможным лишь передать функции руководством и управления местным властям, которые смогут поддерживать порядок исключительно путем насилия... Роберто Вакка. Наступление темной эры. В утро Падения Молота сенатор Артур Джеллисон пребывал в плохом настроении. Единственно с кем он смог связаться в ИРД, были сотрудники отдела по связям с общественностью. Но они не знали ничего, о чем бы уже не сообщалось по радио и телевидению. Не существовало никакой возможности добраться до Чарли Шарпса. Следовало бы как-то добиваться этого, но вообще-то у сенатора Джеллисона не было привычки отрывать людей от дела, которым они заняты, чтобы беседовать с ним. Наконец он решил подключить свой телефон в сеть переговоров космопорта. Чтобы услышать о чем сообщают космонавты. Пользы это особой не принесло, все загружают атмосферные помехи. Прямая телевизионная передача видна была тоже очень плохо. Столкнется эта проклятая комета с Землей или нет? Если столкнется - значит Джеллисон многое обязан был заранее сделать, но он этого - не сделал. Не сделал потому, что ему не хотелось выглядеть дураком в глазах своих избирателей. Он не мог позволить себе такого, даже в глазах избирателей этой долины, где он обычно собирал восемьдесят процентов голосов. С собой сенатор прихватил сюда членов своей семьи, двух помощников... и столько всяческого оборудования и снаряжения, сколько он мог купить, не привлекая излишнего внимания. Это было все, что он мог сделать. Сейчас все, кто приехал с сенатором, находились в этом доме - в большинстве вместе с ним в этой комнате. Подключенный к телефонной сети репродуктор заговорил. Голос Джона Бейкера и Маурин тут же чрезвычайно насторожилась. Джеллисон уже давно знал о ее взаимоотношениях с Джонни, но он не думал, что Маурин хоть подозревает о том, что он в курсе. Теперь Бейкер развелся, кроме того, именно он был назначен в полет на "Молотлаб". Может быть, когда он вернется из полета... Вот это было бы хорошо. Маурин нужен кто-нибудь. Мужчина. И Шарлоте нужен кто-нибудь, только она думает, что он у нее уже есть. Джеллисону не нравился Джек Турнер. Его зять был слишком смазлив, слишком любил поговорить о своих наградах, завоеванных в соревнованиях по теннису, и не слишком любил отдавать взятые в долг деньги. "Займы" эти (и не малых размеров) он выпрашивал каждый раз, когда дела его шли не так хорошо, как хотелось бы. А они почти никогда не шли хорошо. Но, похоже, Шарлота счастлива, живя с ним, и дети у них растут хорошие, а Маурин старится - так что возможно, кроме детей Шарлоты других внуков у него не будет. Джеллисон все же продолжал надеяться, что появятся у него и внуки - дети Маурин. - Ничего не разглядеть, - сказал Джек Турнер. - Ну и картинка: - Дедуля, сделай нам хорошие картинки, - сказала своему отцу девятилетняя Дженнифер Турнер. Она уже знала, что ее дедушка умеет делать всякие фотографии и всякие прочие штуки, показывая которые можно произвести большое впечатление на своих одноклассников. Нужно отметить, что Дженнифер прочла все, что можно достать, о кометах. - Молотлаб, говорит Хаустон. Мы не получили вашего сообщения, - сказал репродуктор. - Дедуля... - Тихо, Дженни, - сказала Маурин. Волнение, прозвучавшее в ее голосе, заставило всех притихнуть. Картинка на экране телевизора прыгала, кривилась самым невозможным образом, расплывалась. Потом изображение вдруг сделалось четче, и сидящие в комнате увидели множество каменных глыб, окутанных туманом и паром, несущихся с экрана прямо на них. - Господи, ядро все приближается! - Это Джонни... - Похоже, что оно столкнется с Землей... Изображение на экране исчезло. Репродуктор, включенный в телевизионную линию продолжал передавать: - Над нами шаровая молния! - Хаустон! Хаустон, на Мексиканский залив пришелся сильный удар... - Господи Боже! - Заткнитесь, Джек, - тихо сказал Джеллисон. - ...Просим вас выслать вертолет за нашими семьями... - ...Молот падает. - Ты не должен говорить с Джеком в таком тоне... Джеллисон не обратил внимания на слова Шарлоты. - Эл! - крикнул он. - Слушаю, сэр, - из соседней комнаты отозвался Харди. Быстро вошел в комнату, где находился сенатор. - Зовите сюда всех работников фермы. Быстро. Пусть их привозят все, у кого есть машины. Доставить сюда винтовки. Действуйте. - Хорошо, - и Харди исчез. Все находившиеся в комнате были ошеломлены. - Что случилось, дедушка? - тихо и протяжно спросила Дженнифер. - Не знаю, - ответил Джеллисон. - Не знаю, насколько плохо то, что случилось. Чертов телевизор. Чертов телефон молчит. Маурин, попробуй, не сможешь ли ты дозвониться хоть как-нибудь, хоть до кого-нибудь в ИРД. Вот по этому телефону. Действуй. - Хорошо. Потом Джеллисон перевел взгляд на Джека Турнера. Турнера в долине не знают. Никто не будет выполнять его распоряжений. Как же его использовать? - Джек, выводите какой-нибудь из "скаутов". Я поеду в город. Мне нужно увидеться с шерифом и с шефом полиции. И с мэром. Турнер хотел было что-то сказать, но, увидев, лицо Джеллисона, не решился. - Вообще не могу связаться с Лос-Анджелесом, папа, - сказала Маурин. - Телефон работает, но... Слова ее были прерваны землетрясением. Оно было не очень сильным, поскольку большой калифорнийский разлом находился далеко отсюда. И все же оно было достаточно сильным, чтобы дом затрясся. Лица детей выражали испуг, и Шарлотта, тут же занявшись ими, отвела их в спальню. - Я могу попробовать позвонить по местным телефонам, - прекратила свои попытки Маурин. - Хорошо. Позвони в местную полицию и скажи им, что я еду в город, чтобы поговорить с их шефом и мэром. Скажи им, что это важно и что я выехал. Идемте, Джек. Маурин, когда Эл соберет рабочих, ты и Эл поговорите с ними. Скажите, что нам нужны как они сами, так и каждый их друг, что нам понадобятся все их машины, все оружие, которое у них есть. И многое другое. Что предстоит многое сделать. Половина их пусть отправится в город и там разыщут меня. Остальные пусть останутся здесь - на случай ураганов, оползней и так далее. - Джеллисон поразмышлял мгновение. - Их помощь понадобится и в том случае, если начнется снегопад. Если Сарли Шарпс знает, о чем он говорит, то в течении этой недели должен начаться снегопад. - Снегопад? Чушь, - запротестовал Джек Турнер. - Хорошо, - сказала Маурин. - Еще что-нибудь, папа? Здание городского совета помимо основных своих функций выполняло и добавочные: в нем размещались библиотека, тюрьма и полицейский участок. Шеф местной полиции, или просто "шеф", имел в своем распоряжении двух штатных полицейских и нескольких неоплачиваемых помощников - добровольцев. Мэр являлся владельцем местного магазина кормов. Органы управления Серебряной долины не были ни слишком раздутые, ни слишком загруженные. Дождь начался раньше, чем Джеллисон добрался до здания Городского совета. Широкие полосы молнией вспыхивали над восточной частью долины Хай-Сьерры. Дождь - будто хлынула теплая вода из переполненной ванны. Улицы тут же покрылись водой. Потоки бежали поверх невысоких мостов, перекинутых через речки. Вид у мэра Джила Дейца был озабоченный. Он, похоже, очень обрадовался, увидев сенатора Джеллисона. В большом зале библиотеки собралось еще с дюжину народа. Шеф полиции Рэнди Хартман, отставной полицейский одного из больших городов восточного побережья. Три городских советника. Двое владельцев местных магазинов. Джеллисон узнал мужчину с бычьим загривком, сидевшего почти с краю и приветствовал, помахав рукой. Сенатору не слишком часто приходилось встречаться со своим соседом Джорджем Кристофером. Джеллисон представил своего зятя и пожал руки присутствующим. В зале воцарилась тишина. - Что происходит, сенатор? - спросил мэр. - Эта... эта штука действительно столкнулась с нами? Так? - Да, - ответил Джеллисон. - Я просматривал журнальные статьи об этом, - задумчиво пробормотал мэр Зейц. - Ледники. Восточное побережье уничтожено. - Грохнул раскат грома, и Джил Зейц махнул рукой в сторону окна. - Я раньше не верил, что такое случится. А теперь должен поверить. Сколько будет продолжаться этот дождь? - Не одну неделю, - сказал Джеллисон. Его слова отрезвили присутствующих. Все они были фермерами - или просто жили в общине, где сельское хозяйство (и погода естественно, ибо сельское хозяйство всецело зависит от погоды) составляло наиболее интересную часть разговоров. Все они понимали, что натворит дождь, непрерывно льющий в течение нескольких недель. - Животные погибнут от голода, - сказал Зейц. На его лице мелькнула было мимолетная улыбка: в голову пришла мысль о ценах, которые он может заломить за свой товар. Но он тут же насупил брови: окончательно понял, что произошло. - Насколько велики окажутся разрушения? Уцелеют ли автомобили? Поезда? Смогут ли доставлять людям продовольствие и корма? Джеллисон помолчал мгновение. - Ученые говорили мне, что этот дождь будет идти над территорией всей страны, - сказал он медленно. - Господи Боже! - ахнул мэр. - Никому на удастся собрать в этом году урожай. _Н_и_к_о_м_у_. У людей будет только то, что уже хранится в элеваторах и амбарах. - И мне не кажется, что кто-нибудь поторопится уделить нам слишком много из того, чем он владеет, - заметил Джордж Кристофер. Все кивнули в знак согласия. - Если дела обстоят настолько плохо... Они действительно обстоят настолько плохо? - Не знаю, - сказал Джеллисон. - Весьма вероятно, что они обстоят хуже чем мы предполагаем. Зейц обернулся, рассматривая большую контурную карту, висевшую на стене зала. На карте были изображены Туларе и смежные округа. - Иисусе, сенатор, что же нам делать? Такой дождь как этот приведет к тому, что вся долина Сан-Иоаквин окажется под водой. Переполнена. А ведь там живет много народа. Очень много. - И все они в поисках более возвышенных мест хлынут сюда, - добавил Джордж Кристофер. - Где мы их разместим? Чем мы их накормим? Мы не можем сделать ни того, ни другого. Джеллисон присел на край библиотечного стола. - Джил, Джордж, я всегда подозревал, что более умны, чем хотите показать. То, о чем вы сказали и есть, несомненно, основная стоящая перед нами проблема. Полмиллиона, может быть, и больше тех, кто находится в Сан-Иоаквине, кинутся искать возвышенностей. Много народу сейчас в Сьерре, они ушли туда из страха перед кометой. Спускаясь с гор, они тоже направятся сюда. Сюда двинутся и жители Лос-Анджелеса. Что нам делать со всеми ими? - Давайте говорить откровенно, - сказал один из городских советников. - Это бедствие, но раз вы говорите, что... - он на мгновение замолчал, не в силах докончить начатую фразу. Вы говорите, что армии, президента, Сакраменто - всего этого больше нет? Мы навсегда оказались предоставленными сами себе? _Н_а_в_с_е_г_д_а_? - Может быть, так, - сказал Джеллисон, - а может быть, нет. - Тут большая разница, - сказал Джордж Кристофер. - Мы можем взять под свою опеку всех этих людей на неделю. Может быть, на две. Но не дольше. Если дольше, то кое-кому придется погибнуть голодной смертью. Кому именно? Всем нам, поскольку мы попытаемся сохранить жизнь слишком многим людям? И всего лишь на две недели? - Да, вот в чем проблема, - соглашался мэр Зейц. - Я не буду кормить никого из них, - гранитным голосом сказал Джордж Кристофер. - У меня есть, о ком я должен заботиться. - Вы не можете... не можете просто так отказаться от того, что вы обязаны делать, сказал Джек Турнер. - Не думайте, что у меня есть лишнее, чтобы кормить чужаков, - отрезал Кристофер. Тем более, что им все равно предстоит умереть. - Некоторых из них кормить не придется, - сказал шеф Хартман. Указал на карту. - Портервилль и Визалия расположены в бывших руслах рек. Они будут затоплены наводнением. При таком дожде... сомневаюсь, что плотины продержатся слишком долго. Все посмотрели на карту. Хартман был прав. Над Портервиллем нависло озеро Саксесс. Миллиарды галлонов воды были готовы обрушиться на город. Визалия, расположенная дальше к северу, находилась в не лучшем положении. - Не просто дождь, - сказал Зейц. - Теплый дождь, а на горах еще лежит снег. Видимо, весь это снег сейчас тает. Он наверняка растает к сегодняшнему полудню... - Мы обязаны предупредить живущих там людей! - сказал Джек Турнер. - Обязаны? - спросил один из Городских советников. - Конечно, обязаны, - сказал шеф Хартман. - Но чем мы будем кормить всех их, когда они хлынут сюда? Запасами из магазина Гранни Мэйсона? По залу пронеслось бормотание голосов. - Сколько времени продержится эта плотина? - спросил Джеллисон. - Они смогут продержаться весь сегодняшний день? Этого никто наверняка не знал. Телефон не работал, так что с соответствующими специалистами связаться было невозможно. - Что вы задумали, сенатор? - спросил шеф Хартман. - Есть ли у нас время, чтобы доехать до туда? Успеем ли мы обшарить расположенные там супермаркеты, склады кормов, магазины скобяных товаров и так далее до того, как плотины рухнут? Наступило долгое молчание. Затем один из городских советников встал: - Я уверен, что сегодняшний день плотина продержится. И если вода не станет прибывать слишком быстро, мой автомобиль пройдет где угодно. У меня - большой десятиколесный автомобиль. Поеду я. - Не в одиночку, - предупредил Джеллисон. - И не безоружным. - Я пошлю с ним моих полицейских, - сказал Хартман. - И что будем делать с нашей добычей? - спросил Джордж Кристофер. - Разделим между собой, - ответил Джеллисон. - Разделим. Но если вы делитесь со мной, это означает, что вы ожидаете, что я поделюсь с вами, - заявил Кристофер. - Не уверен, что мне это нравится. - Черт побери, Джордж, мы теперь должны держаться вместе, - сказал мэр Зейц. - Мы? Кто это - "мы"? - спросил Кристофер. - Все мы. Ваши соседи. Ваши друзья, - сказал один из городских советников. - С этим я согласен, - ответил ему Кристофер. - Мои соседи. Мои друзья. Но я не стану раздавать то, чем владею, толпам пришельцев с равнины. Тем более, что им все равно предстоит погибнуть. - Похоже, великану было трудно найти нужные слова, чтобы объяснить свое решение. - Послушайте, в моем сердце не меньше милосердия, приличествующего христианину, чем у любого из вас. Но я не стану обрекать своих близких на голодную смерть, чтобы помочь тем. И Кристофер направился к выходу. - Куда вы собрались, Джордж? - спросил шеф Хартман. - Сенатор подал хорошую идею. Я прихвачу с собой брата, и мы на моей машине съездим вниз. Там много всякого имущества, которое впоследствии нам пригодится. Нет смысла оставлять его просто так - до тех пор, пока рухнет плотина, - Кристофер, прежде чем кто-либо успел ему слова сказать, вышел. - Вам с ним придется туго, - сказал мэр Зейц. - Мне? - сказал Джеллисон. - Конечно, а кому же еще? Я - лишь владелец магазина кормов, сенатор. Я могу именовать себя мэром, но для того, что происходит, я не гожусь. Мне кажется, что настала ваша очередь. Правильно? Все собравшиеся в зале единодушным хором выразили одобрение. Никто не удивился. Джордж Кристофер и его брат Рэй катили по шоссе к Портервиллю. Озеро Саксесс лежало справа, песчаные наносы громоздились слева. Не утихая лил дождь. Вода озера уже почти поднялась до уровня моста. Сползшие со склонов кучи грязи сплошь покрывали дорогу. Огромный сельскохозяйственный грузовик мчался, не замедляя хода, через кучи скопления грязи. - Движение тут не слишком оживленное, - сказал Рэй. - Пока нет, - Джордж вел машину мрачный, наклонив бычью шею к рулевому колесу, рот его превратился в прямую линию. - Но долго это не протянется. Все эти люди, удирая к возвышенностям, они хлынут именно по этой дороге... - В большинстве они остановятся в Портервилле, - сказал Рэй. - Как-никак на пару сотен выше Сан-Иоаквина. - Был выше, - отозвался Джордж. - С этими землетрясениями ничего сказать наверняка уже нельзя. Сдвиги поверхности, одни участки движутся вверх, другие - вниз. Во всяком случае, когда рухнет плотина, Портервиллю конец. Надолго там люди не останутся. Рэй ничего не сказал. Он никогда не спорил с Джорджем. Джордж, единственный из всей семьи, учился в колледже. Джордж не закончил колледж, но все же за время своего пребывания там кое-чему обучился. - Рэй, чем все эти люди будут питаться? - внезапно спросил Джордж. - Не знаю... - Ты готов увидеть, как твои дети умирают с голода? - жестко спросил Джордж. - До этого не дойдет. - Не дойдет? Здесь все будет забито людьми. Соленый дождь зальет Сан Иоаквин. Сан-Иоаквин лежит низко, вся долина будет заполнена водой. Портервилль смоет, когда плотина рухнет. Люди кинутся к возвышенностям, то есть в наши места. Они будут всюду, разобьют свои лагеря на дорогах, набьются в здания школ, в сараи и амбары. Они будут всюду. И все голодные. Для первых прибывших пищи более чем достаточно, на какое-то недолгое время наскребем еды для всех - но именно на недолгое время. Рэй, ты способен видеть голодного ребенка и не накормить его? Рэй ничего не ответил. - Обдумай это. Пока хватит пищи, мы будем кормить их. Сможешь ли ты гнать людей от своего дома, пока у тебя сохранится скот? И готов ли ты пустить своих псов на жаркое, чтобы накормить орду Портервилльских хиппи? - В Портервилле нет никаких хиппи. - Ты понимаешь, что я имею в виду. Рэй обдумал сказанное Джорджем. Через Портервилль пойдут громадные толпы. К северу и к югу от Портервилля находятся города с десятимиллионным населением каждый. И если выживет хотя бы один из десяти тысяч... один из десяти тысяч сумеет добраться до Портервилля, а потом повернет к востоку... Рот Рэя тоже сжался суровой прямой линией, как у его брата. Словно толстые веревки вздулись на шее жилы. Они оба были великанами: вся их семья отличалась высоким ростом. Когда Джордж и Рэй были моложе, они иногда специально заходили в бары, где собиралось хулиганье - чтобы подраться. Как-то раз их отлупили, они ушли и вернулись, приведя с собой двоих младших братьев. После этого случая им очень редко удавалось найти желающих с ними подраться. И образ мыслей у них был одинаковый, только до Рэя все доходило медленнее. Теперь он видел: тысячи чужаков словно саранча заполнили все окрестности. Чужаки самого разнообразного возраста, роста и облика - профессора университетов, социологи, актеры телевидения, спортивные арбитры, писатели, психиатры, архитектора, модельеры... Громадные орды людей, навсегда потерявших свою работу. Людей, не имеющих ни пристанища, ни профессии, ни нужных здесь знаний и навыков, ни нужных здесь орудий труда. Они как саранча, а с саранчой следует бороться. Но вот как поступить с детьми? Пришельцев можно прогнать, но - дети? - Так что будем делать? - наконец, спросил Рэй. - Если они не доберутся до наших мест - отпадают все проблемы, - ответил Джордж. Оглядел нависающие над дорогой холмы. - Если примерно сто тонн грязи и камня перегородят дорогу вон в том месте, впереди, никто не сможет добраться до нашей долины. Во всяком случае, добраться до нас будет очень и очень нелегко. - Может быть, нам следует помолиться, чтобы дождь усилился? - поглядев на льющие с неба струи, сказал Рэй. Джордж крепче сжал рулевое колесо. Он верил в силу молитвы, и ему не понравился саркастический тон брата. Пусть даже Рэй ничего плохого не подразумевал. Рэй тоже иногда посещает церковь. Примерно, с той же периодичностью, как и Джордж. Но нельзя молиться о подобных вещах. Все эти толпища. Им всем предстоит умереть, и умирая, они прихватят с собой в смерть и родных Джорджа. Перед его глазами предстала его маленькая сестра - исхудалая, с торчащим животом, в последней стадии истощения. Такая, какими были те вьетнамские дети. Целая деревня, где были одни дети, оказалась в зоне военных действий. Никого не осталось, чтобы заботиться о них, и им некуда было идти. Так они и умирали, пока патруль рейнджеров, рыскающий в поисках коммунистов, не наткнулся на них. Внезапно Джордж понял, что не может больше выдержать эту всплывшую в его памяти сцену. Он не может больше думать об этом. - Как ты считаешь, сколько еще продержится эта плотина? - спросил Рэй. - И... а зачем мы останавливаемся? - Я прихватил с собой на всякий случай пару динамитных палочек, - сказал Джордж. Вот подходящее место, - он указал на склон, круто нависший над дорогой. - Две динамитные палочки, и по этой дороге некоторое время уже никто не сможет проехать. Рэй поразмыслил. Существовала еще одна идущая из Сан-Иоаквина дорога, но на тех картах, которые раздают приезжим на бензоколонках, она не обозначена. Очень и очень многие просто не знают о ней. Увидев, что по основному шоссе нельзя проехать, чужаки, может быть, направятся в какое-нибудь другое место. Грузовичок остановился, и Джордж открыл дверь: - Пошли? - Пошли, наверное, - ответил Рэй. Он практически всегда соглашался с Джорджем. Так повелось с тех пор, как умер их отец. Точно так же вели себя обычно другие два брата, двоюродные братья, сестры и племянники. Джордж очень успешно управлял фермой. Из сельскохозяйственного колледжа он вынес много новых идей. И завел новое оборудование. Джордж обычно знает, что делает. Только не нравится мне это, подумал Рэй. Вообще все это не нравится. Конечно, я не считаю, что Джордж делает что-то не так... Да и что еще мы можем сделать? Ждать до тех пор, пока они не придут к нам и, взглянув им в глаза, прогнать прочь? Они карабкались по крутому песчаному склону. Дождь лил на них, он проникал под плащи. Под поля шляп, и по шеям стекали струйки. Теплый дождь. Он усиливался, и Рэй подумал об уже накошенном сене. Это сено уже погибло. Чем, черт побери, он будет кормить скот, когда придет зима. Примерно здесь, я думаю, - сказал Джордж. Цепляясь ногтями он подобрался к основанию средних размеров обломка скалы. - Обрушить его вниз, и он увлечет за собой достаточно земли, чтобы перегородить дорогу. - А как насчет шефа Хартмана? И Дини Латам уже уехали в Портервилль... - Так они просто обнаружат, возвращаясь, что дорога разрушена, - ответил Джордж. - Они знают о второй дороге. - Он полез в карман и вытащил объемный пластиковый пакет. Там лежало пять детонаторов - каждый в своем футляре. Джордж вынул один детонатор, действуя зубами приладил бикфордов шнур и перочинным ножом проковырял в динамитной палочке отверстие. В отверстие он затолкнул детонатор. - Не гарантия, - сказал он. - Нужно обе палочки заложить вместе. Думаю, что сработает. - Джордж прорыл под обломком скалы ямку, сунул туда динамитные палочки, затем завалил ямку мокрой грязью, утрамбовал. Теперь наружу высовывался лишь кончик бикфордова шнура. Рэй повернулся спиной к ветру, низко прогнувшись, сунул в рот сигарету. Начал чиркать зажигалкой, пока не загорелся огонь. От огня зажигалки он прикурил сигарету. Затем, защищая горящую сигарету от ветра и дождя полями своей шляпы, он осторожно поднес ее огонек к концу бикфордова шнура. Шнур зашипел, зажегся, Лил дождь, но бикфордов шнур продолжал тихо шипеть. - Пошли, - Рэй торопливо начал спускаться со склона, Джордж следом. Не одна минута пройдет до того, как догорит шнур, но Рэй и Джордж побежали - побежали, как будто их преследовали фурии. Они уже проехали поворот, когда услышали грохот взрыва. Взрыв был не очень громкий: шум дождя заглушал все прочие звуки. Джордж осторожно развернул грузовик и поехал обратно. И они увидели к чему привел взрыв. На четыре фута в вышину дорога была завалена грязью и камнем. Значительная часть вызванного братьями обвала перемахнула через дорогу и обрушилась в протекавшую внизу реку. - Здесь можно перебраться только в том случае, если твой автомобиль имеет привод на обе пары колес, - сказал Джордж. - Иначе никак. - Какого черта ты решил просиживать тут задницу?! Поехали! - взбешенный рев Рэя прозвучал слишком громко в кабине грузовика, но Джордж ничего не сказал. И Рэй заранее знал, что Джордж ничего не скажет. Они доехали до Портервилля. Улицы были покрыты слоем воды, но она достигала лишь ступицы колес - не выше. Плотина пока держалась. Комната здания Городского совета, где назначили совещание была заполнена запахом керосиновых ламп и мокрых человеческих тел. И еще чувствовался слабый запах книг и библиотечного клея. Книжный фонд библиотек был не особенно велик, и книги поместились вдоль стен, оставляя центр комнаты свободным. Сенатор Джеллисон глянул на свои электрические часы и поморщился. В следующем году эти часы еще будут работать, но потом... почему, черт побери, он не обзавелся часами старого образца, теми, которыми надо заводить? Часы показывали: 10 часов 38 минут 35 секунд. Но они не проработают и секунды после того, как иссякнет заряд батареи. Комната была почти полностью забита людьми. Библиотечные столы сдвинули, чтобы освободить место для стульев. Несколько женщин, мужчин гораздо больше. Большей частью на собравшихся была рабочая одежда и дождевики. В большинстве люди явились без оружия. От них пахло потом, они промокли до нитки и очень устали. Три бутылки виски с равномерным промежутком переходили из рук в руки. И еще было много банок пива. Разговаривали мало: все ждали начала совещания. Присутствующие разбились на три отдельные группы. В первой группе главенствовал сенатор Джеллисон. Он сидел рядом с мэром Зейцем, шефом Хартманом и полицейскими. Маурин Джеллисон тоже входила в эту группу. А впереди, как раз перед ними сидели близкие друзья Джеллисонов. Группе сенатора обеспечена солидная поддержка. Позади этой группы расположились те, кто образовывал самую большую группировку - нейтралы. Они ждали, когда сенатор и мэр скажут им, что нужно делать. Правда, сами они этого - что ждут указаний - не знали, а сенатор никогда не забудется настолько, чтобы прямо сказать им об этом. Они фермеры и торговцы, с ними никто никогда не советовался, а сейчас им нужна помощь. Джеллисон знал их всех. Не слишком хорошо знал, но вполне достаточно, чтобы быть уверенным, что может рассчитывать на них - до определенного предела. Некоторые из членов этой группировки пришли вместе с женами. Сзади, в углу, расположились Джордж Кристофер и его клан. Слово "клан" как раз самое подходящее, подумал Джеллисон. Их - дюжина. Только мужчины, все вооруженные. Их можно было выделить из числа прочих с первого взгляда, сразу было понятно, что это родственники (хотя Джеллисон и знал, что это не совсем правильно: двое из них зятья. Но и эти двое очень походили на Кристоферов: тяжеловесные, краснолицые, здоровенные настолько, что вполне могли бы в свободное время развлекаться поднятием - нет, не тяжестей, а небольших автомобилей. Нельзя сказать, что Кристоферы расположились совсем уж на отшибе от остальных, но они сидели тесной кучкой и разговаривали почти исключительно друг с другом, обмениваясь только несколькими словами со своими соседями. Вместе с двумя рабочими фермы Джеллисона вошел Стив Кокс. Перекрывая шум дождя, раскаты грома и негромкие разговоры, он крикнул: "Плотина пока еще держится!" И добавил: - "Не знаю, что помогает ей держаться. Вода поднялась выше уровня водостоков и размывает насыпи по обеим берегам". - Плотина долго не продержится, - сказал один из фермеров. - Жители Портервилля уже предупреждены? - Да, - ответил шеф Хартман. - Констебль Мосей передал предупреждение портервилльской полиции. Полиция уже удаляет людей из районов, подвергающихся опасности наводнения. - Что это за районы подвергающиеся опасности наводнения? - спросил Стив Кокс. - Вся та чертова долина будет доверху заполнена водой. А шоссе разрушено, портервилльцы не смогут добраться сюда... - Некоторые смогу, - сказал мэр Зейц. - Сотни три, может быть, несколько больше, может быть, несколько меньше. По проселочной дороге. Их следует ожидать, начиная с завтрашнего дня. - Слишком много, черт возьми, - сказал Рэй Кристофер. Люди заговорили вразнобой негромко - одни соглашались, другие протестуя. Мэр Зейц постучал по столу, призывая к порядку: - Давайте проясним ситуацию. Сенатор, что вам удалось выяснить? - Кое-что выяснилось, - Джеллисон встал со стула и, обойдя вокруг стола встал перед ним. Затем уселся в небрежной позе на край стола - он знал, что подобная неофициальность должна возыметь свой эффект. - У меня очень хороший коротковолновый радиоприемник. Мне известны частоты, на которых радиолюбители поддерживают связь между собой. Но я ничего не поймал, кроме атмосферных помех. Отсутствует не только любительская связь, но и коммерческая, государственная, даже военная. Это свидетельствует, что атмосфера не пропускает радиоволны. Электрические бури. Ну, о причине этого догадаться нетрудно, - добавил он с усмешкой. Показал выразительным жестом в сторону окон, за которыми сверкали молнии. Сейчас молнии вспыхивали пореже, и не столь часто грохотал гром, как на протяжении всего дня. И все же молний было столько, что люди перестали их замечать. - И соленый дождь и землетрясения, - сказал Джеллисон. - Последнее сообщение, которое я услышал из ИРД было: "Молот Падает". Мне бы хотелось поговорить с кем-нибудь, кто был в горах, когда это произошло, но я могу утверждать: Молот ударил, и ударил сильно. Мы можем быть в этом совершенно уверены. Никто ничего не сказал. Все они это уже знали. Они надеялись, что выяснится: произошло что-то другое, но они все же - знали. Все они были либо фермерами, либо бизнесменами, все они были тесно связаны с землей, и погода для них была важнейшим фактором. Все они жили в предгорьях Хай Сьерры. Им и прежде приходилось сталкиваться с бедствиями, и тогда они, заперев двери своих домов, плакали и кляли все на свете. Сейчас их беспокоило