к-Артуре", оказались жирными и плодовитыми, и Блевинс недоумевал, как они могли есть такие неожиданные вещи, как ракетное топливо или кабельная изоляция. Он предлагал ей разнообразные субстанции, но глаза Коричневого с каждым днем тускнели, мех выпадал клочьями, и она то и дело выла. Однажды она отказалась от еды, а на следующий день умерла. Это событие привело Хорвата в ярость. Блейн решил, что о случившемся нужно сообщить на посольский корабль. Мягко улыбающийся Коричнево-белый, который ответил ему, мог быть только мошкитом Хорвата, хотя Блейн даже под пыткой не смог бы сказать, как определил это. - Могу ли я поговорить со своей финч'клик'? - спросил Блейн. Мошкита Хорвата действовала на него угнетающе. - К сожалению, нет, капитан. - Хорошо. Я вызвал вас, чтобы сообщить, что Коричневый, находившийся на нашем корабле, мертв. Не знаю, что это значит для вас, но мы делали все, что могли. Весь научный персонал "Мак-Артура" пытался вылечить ее. - Я в этом уверена, капитан. Но это не имеет значения. Можем мы получить тело? Род на мгновение задумался. - К сожалению, нет, - он не думал, что мошкиты смогут что-нибудь узнать от трупа чужака, с которым никогда не связывались, пока он был жив, но, видимо, сказывались наставления Кутузова. Может, под мехом у него есть микротатуировка?... И почему раньше мошкиты не интересовались Коричневым? Однако, спрашивать об этом он, конечно, не мог. - Передайте моей финч'клик' наилучшие пожелания. - У меня для вас тоже новости, - сказала мошкита Хорвата. - Капитан, у вас больше нет финч'клик'. Она сошла с ума. - Что? - Род был потрясен более, чем мог предполагать. - Сошла с ума? Почему? Как? - Капитан, конечно, вы не могли знать, каким напряжением это было для нее. Есть мошкиты, которые отдают приказы, а есть такие, что делают и чинят приборы. Мы же ни те, ни другие: мы связники. Мы можем смириться с отдающими приказы, и это не будет так страшно, но чужак, отдающий приказы? Это было уже слишком. Она... как бы это объяснить? Взбунтовалась. Ваши слова оказались для нее мятежными. У нас такого нет. Сейчас она в безопасности и в заключении, и для нее же будет лучше, если больше она не будет говорить с чужаками. - Спасибо, - сказал Род. Он смотрел, как мягко улыбающееся лицо исчезает с экрана, и пять минут после этого сидел неподвижно. Потом вздохнул и стал диктовать сообщение для "Ленина". Он работал один, чувствуя себя так, словно потерял часть самого себя и ждет, что она вернется обратно.  * ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ВСТРЕЧА БЕЗУМНОГО ЭДДИ *  МОШКА-1 МОШКА-1. Периферийный обитаемый мир в Трансугольном Секторе. Основные данные: желтая двойная звезда G2 приблизительно в двадцати парсеках от столицы Трансугольного Сектора Новой Каледонии. Обычно называется Мошкой в Глазе Мурчисона, или просто Мошкой. Масса 0,91 солнечной, светимость 0,78. Мошка-1 обладает ядовитой атмосферой, пригодной для дыхания с помощью коммерческих или стандартных военных фильтров. Противопоказана для больных сердцем или людей с возможностью возникновения эмфиземы. Кислород - 16%, азот - 79,4%, СО2 - 2,9%, гелий - 1%. Сложные углеводороды, включая кетоны, - 0,7% Сила тяжести - 0,87 стандартной. Радиус планеты составляет 0,84, а масса - 0,57 массы Земли. Плотность нормальная. Период обращения - 0,937 стандартных года или 8750005 часов. Планета наклонена на 18 градусов, среднее удаление 0,93 а.е. (137 миллионов километров). Температуры прохладные, полюса необитаемы и покрыты льдом. Экваториальные и тропические районы имеют высокие температуры. Локальный день составляет 27,33 часа. Имеется один спутник, маленький и близко расположенный. Это астероид по происхождению, и его обратная сторона имеет характерный зазубренный кратер, типичный для планетоидов системы Мошки. Расположенные на спутнике синтез-генератор и передающая энергетическая установка являются самыми мощными энергетическими источниками цивилизации Мошки-1. Топография: 50% поверхности занимает океан, не считая обширных ледяных шапок. суша в основном ровная. Горные цепи - низкие и сильно выветренные. Имеется немного лесов. Пахотные земли интенсивно обрабатываются. Наиболее заметной особенностью являются круговые структуры, которые видны повсюду. Более мелкие выветрены до предела обнаружения, крупные можно заметить только с орбиты. Хотя физические особенности Мошки-1 представляют интерес, особенно для экологов, изучающих воздействие разумной жизни на планетографию, основной интерес направлен на ее обитателей... Два скутера сошлись у катера, и одетые в скафандр фигуры поднялись на борт. Когда оба человека и мошкиты проверили корабль, рядовые, которые привели его на орбиту, передали его гардемаринам и вернулись на "Мак-Артур". Парни нетерпеливо заняли свои места у пульта управления и принялись изучать пейзаж внизу. - Мы должны сказать вам, что все контакты с нами будут идти через этот корабль, - сказал Уайтбрид своей мошките. - Сожалеем, но мы не можем пригласить вас на борт "Мак-Артура". Мошкита Уайтбрида очень по-человечески пожала плечами, выражая свое мнение об этом. Необходимость повиновения не давила ни на нее, ни на человека. - А что вы сделаете с катером, когда будете уходить? - Это подарок, - сказал Уайтбрид. - Может, вы захотите взять его для музея. Есть вещи, которые, по мнению капитана, вы должны о нас знать. - И вещи, которые он хочет скрыть. Разумеется. С орбиты вся планета была покрыта кругами: моря, озера, дуги горных хребтов, линии рек, заливов... Один из кругов был выветрен и замаскирован лесом, и его можно было бы не заметить, не проходи он прямо через горный хребет, ломая позвоночник континента, как нога человека ломает хребет змеи. За ним виднелось море размером с Черное с плоским островом в самом центре. - Должно быть, магма хлынула в том месте, где астероид пробил кору, - сказал Уайтбрид. - Можете представить звук, которым это сопровождалось? Мошкита Уайтбрида кивнула. - Не удивительно, что вы собрали все астероиды в троянские точки. Именно по этой причине, верно? - Я не знаю. Наши записи с того периода далеко не полны. Полагаю, что эти астероиды легче разрабатывать, когда они собраны вместе, как там. Уайтбрид вспомнил, что Улей был холодным, без всяких следов радиации. - Как давно это произошло? - О, по крайней мере, десять тысяч лет назад. Уайтбрид, сколько лет вашим самым старым записям? - Не знаю, но могу кого-нибудь спросить. - Гардемарин посмотрел вниз. Они пересекали терминатор, который был серией дуг. Ночная стороны сверкала галактикой городов. Так могла выглядеть Земля во времена СоВладения, но миры Империи никогда не были так густо заселены. - Смотрите вперед, - мошкита Уайтбрида указала на пятно огня у края планеты. - Это трансферовый корабль. Теперь мы можем показать вам наш мир. - Я думаю, ваша цивилизация должна быть гораздо старше нашей, - сказал Уайтбрид. Все оборудование Сэлли и ее личные вещи были упакованы и готовы для погрузки на катер, и сейчас ее каюта выглядела пустой. Сама она стояла у обзорного иллюминатора и смотрела на серебряный наконечник стрелы, приближающейся к "Мак-Артуру". Ее мошкита не стала смотреть. - У меня есть один, пожалуй, неделикатный, вопрос, - сказала финч'клик' Сэлли. Девушка повернулась от иллюминатора. Снаружи корабль мошкитов подошел вплотную к "Мак-Артуру", и с него выскользнула небольшая шлюпка. - Продолжайте. - Что вы делаете, если еще не хотите ребенка? - Ну, дорогая, - сказала Сэлли и рассмеялась. Она была единственной женщиной среди почти тысячи мужчин из общества, ориентированного на мужчин. Она знала об этом до того, как попала на корабль, но ошибалась, считая это женскими разговорами. Замужество и дети, домашнее хозяйство и скандалы: все это было частью цивилизованной жизни. Сэлли не знала, насколько большой частью, пока мятеж на Нью-Чикаго не захватил ее, а сейчас ошибалась в ее оценке даже еще больше. Иногда, в отчаянной попытке хоть чем-то заменить это, она заводила разговор о рецептах блюд с коками "Мак-Артура", но единственным разумом с женской ориентацией в пределах многих световых лет была ее финч'клик'. - Финч'клик', - напомнила та о себе. - Я не могу поднимать этого вопроса, но я считаю, что должна знать - у вас есть дети на борту "Мак-Артура"? - У меня? Нет! - Сэлли снова рассмеялась. - Я даже не замужем. - Замужем? Сэлли объяснила мошките что это такое, пытаясь не перескочить через какие-то основные понятия. Порой было трудно помнить, что мошкита была чужаком. - Это должно звучать немного жутковато, - закончила она, наконец. - "Приходи, и я ничего не скрою от тебя", как говорит мистер Реннер, - подражание было идеальным, включая и жесты. - Я считаю ваши обычаи странными. Сомневаюсь, что мы переймем многие из них, дающие такое различие в психологии. - Что ж, пожалуй... - Вы выходите замуж, чтобы растить детей. А если кто растит детей без замужества? - Это милосердие, - мрачно сказала Сэлли. Ее отвращение было невозможно скрыть. - Надо понимать, что вы никогда... - Мошкита сделала деликатную паузу. - Нет, конечно, нет! - Как нет? Я имею в виду не почему, а как? - Что ж, вам известно, что мужчина и женщина вступают в половые отношения, чтобы сделать ребенка, - так же, как и вы... Я изучила все довольно тщательно. - Значит, если вы не замужем, то не должны соединяться? - Верно. Конечно, есть таблетки, которые женщина может принимать, если любит мужчину, но не хочет никаких последствий. - Таблетки? А как они действуют? Гормонально? - Да. - Они обсудили эти гормоны. Психологи мошкитов тоже использовали химические средства, но эти химикалии были другими. - Но настоящие женщины не пользуются ими? - предположила мошкита Сэлли. - Нет. - Когда вы выйдете замуж? - Когда найду нужного мужчину, - она на мгновение задумалась, заколебалась и добавила: - Возможно, я уже нашла его. - А этот чертов глупец женился на своем корабле, добавила она мысленно. - Тогда почему вы не выйдете за него замуж? Сэлли засмеялась. - Я не хочу прыгать в никуда. "Жениться на скорую руку, да на долгую муку". Я могу выйти замуж в любое время, - привычка к объективности заставила ее добавить: - В любое время в течение следующих пяти лет. Потом, если я не выйду замуж, то стану одной из старых дев. - Старых дев? - Людей, считающих это ненужным, - затем Сэлли сама задала вопрос: - А что, если мошкита не хочет детей? - У нас нет половых отношений, - чопорно ответила ее мошкита. Снаружи донеслось почти неслышное "клак", когда корабль "земля-орбита" состыковался с "Мак-Артуром". Посадочная шлюпка была стрелообразным суденышком, покрытым защитным материалом. Пилотская кабина имела круговой обзор, но больше нигде никаких иллюминаторов не было. Когда Сэлли и ее мошкита появились во входном отверстии, она испугалась, увидев прямо перед собой Горация Бари. - Ваше превосходительство отправляется вниз, на Мошку? - спросила Сэлли. - Да, леди. Бари казался удивленным не менее Сэлли. Войдя в соединительную трубу, он сразу понял, что мошкиты применили старый флотский трюк - труба была герметизирована с понижением давления к принимающему концу, так что пассажиров буквально засасывало вовнутрь. Внутренность шлюпки была неожиданно большой - там хватало места всем: Реннеру, Сэлли Фаулер, священнику Харди - Бари задумался, смогут ли они каждое воскресенье отправлять его на "Мак-Артур"? - доктору Хорвату, гардемаринам Уайтбриду и Стели, двум рядовым, которых Бари не знал, и чужакам для всех людей, кроме трех. Потом он увидел сиденья и уставился на них с изумлением: они стояли по четыре в ряд с сидением для мошкиты возле каждого сиденья для человека. Доктор Хорват прошел вперед в рулевую рубку и занял место рядом с коричневым пилотом. Бари уселся в первом ряду, где было всего два сиденья, и соседнее с ним заняла мошкита. Страх сжал его горло. Аллах милостив, подумал он, и нет иного бога, кроме него... Спокойно! Бояться нечего, он не сделал ничего опасного. И все же он был здесь. Рядом с ним был чужак, а позади, на "Мак-Артуре", любая случайность могла привести к обнаружению того, что он сделал со своим скафандром. Скафандр являлся наиболее охраняемым предметом, который мог иметь человек, работающий в космосе. Это гораздо более личная вещь, чем трубка или щетка, и все же кое-кто выставлял их напоказ, чтобы доказать существование невидимых Домовых. За время долгого пути к Мошке-1 Синклер изучил модификации, сделанные Домовыми, вернул скафандры их владельцам и начал переоборудовать скафандры офицеров по их образу и подобию. Через Набила Бари узнал, что Домовые удваивают эффективность регенерирующих систем. Он не спешил отдавать свой скафандр Синклеру, поскольку один из его воздушных баллонов был сейчас фальшивым. В нем находилось поллитра жидкого воздуха и два малыша в состоянии заторможенной жизнедеятельности. Риск был огромным. Его могли схватить, малыши могли умереть во время своего ледяного сна, и, кроме того, однажды ему мог понадобиться воздух, которого на месте не окажется. Однако, Бари всегда рисковал, если это вело к достаточной прибыли. Когда пришел вызов, он почти уверился, что его раскрыли. Рядовой, появившийся на экране его каюты, сказал: "Вас вызывают, мистер Бари", злорадно улыбнулся и переключился. Не успев удивиться, Бари оказался лицом к лицу с чужаком. - Финч'клик', - сказал чужак, приподняв голову и плечи. - Вы кажетесь смущенным. Наверняка вам знаком этот термин. Бари быстро взял себя в руки. - Конечно, но я не предполагал, что кто-то из вас изучает меня, - мысли об этом ему вовсе не нравились. - Нет, мистер Бари, я только что назначен к вам. Мистер Бари, вы планировали свое участие в путешествии на Мошку? - Нет. Сомневаюсь, что мне позволят покинуть корабль. - Капитан Блейн дал свое разрешение, если вы захотите. Мистер Бари, мы глубоко признательны за ваши комментарии относительно торговли между Мошкой и Империей. От этого выиграют обе стороны. Да! Клянусь Бородой Пророка, случай вроде этого... Бари согласился быстро. Спрятанных Домовых может пока охранять Набил. Однако сейчас, сидя на борту осадочной шлюпки, было трудно справиться со своим страхом. Он взглянул на чужака рядом с собой. - Я финч'клик' доктора Хорвата, - сказала мошкита. - Вам нужно расслабиться. Эти шлюпки хорошо сконструированы. - О! - сказал Бари и расслабился. Худшие часы были позади. Набил переместил фальшивый баллон в главный воздушный шлюз "Мак-Артура" к сотням других, и там он должен был быть в безопасности. Чужой корабль был, несомненно, лучше человеческих кораблей подобного типа, хотя бы потому, что мошкиты должны были полностью исключить риск для человеческих послов. Однако, вовсе не путешествие вниз заставляло его испытывать страх, имевший резкий вкус нового паяльника... Шлюпка слегка накренилась. Спуск начался. Ко всеобщему удивлению он оказался скучным. Иногда были случайные колебания тяжести, но болтанки не было. Они почти подсознательно почувствовали трехкратное "Клак", как будто выпускались посадочные шасси, а затем возникло ощущение, что они катятся. Корабль прибыл. Друг за другом они вышли в герметичную камеру. Воздух был хорош, но безо всяких запахов. И не было ничего видно, кроме большой надувной структуры, окружавшей их. Они посмотрели назад, на корабль, и буквально остолбенели. Сейчас он имел крылья и выглядел как глайдер. Края удивительной стрелы вытянулись в стороны, превратившись во множество крыльев и закрылков. - Это была хорошая прогулка, - вежливо сказал Хорват, выйдя и присоединившись к ним. - Весь корабль изменил форму. На крыльях нет ни единого шарнира - они выдвинулись, словно живые! Реактивные сопла открывались и закрывались совсем, как рты! Если бы вы только видели это! Если командор Синклер когда-нибудь спустится вниз, мы дадим ему место у окна, - ликовал ученый, не замечая свирепых взглядов, бросаемых на него. В дальнем конце строения открылся надувной шлюз и вошли трое коричнево-белых мошкитов. Когда они разделились, страх вновь охватил Бари: по одному присоединились к рядовым, а третий направился прямо к нему. - Финч'клик', - сказал он. Во рту у Бари было сухо. - Не бойтесь, - сказал мошкит, - я не могу читать ваши мысли. Если мошкит хотел облегчить состояние Бари, то он явно выбрал неподходящие слова. - Мне говорили, что это ваша профессия. Мошкит рассмеялся. - Это моя профессия, но я не могу делать этого. Все, что я могу узнать, это то, что вы подсознательно покажете мне, - он говорил совсем не так, как сам Бари. Видимо, они изучали людей только в общем. - Вы мужчина, - заметил он. - Потому что я еще молод. Остальные стали женщинами ко времени, когда они достигли "Мак-Артура". Мистер Бари, снаружи нас ждут машины, а недалеко выбрано место для вашей резиденции. Давайте посмотрим наш город, а потом поговорим о делах, - он взял его под руку двумя маленькими правыми руками, и это прикосновение было весьма странно. Бари пошел следом за ним к воздушному шлюзу. "Не бойтесь, я не могу читать ваши мысли", - сказал он, прочтя его мысли. На многих вновь открытых мирах Первой Империи ходили слухи о чтецах мыслей, но ни один из них - хвала милости Аллаха! - не был найден. Это существо заявило, что не может делать такого, и это было очень странно. Прикосновение не было отвратительным, хотя люди воспитания Бари ненавидели прикосновения. Он жил среди гораздо более странных обычаев и людей, чтобы беспокоиться о детских предрассудках. Но этот мошкит был успокаивающе странным, и Бари еще не слышал, чтобы чей-то финч'клик' действовал подобным образом. Может, он пытался успокоить его? Ничто не могло привлечь его, кроме надежды на прибыль - прибыль без ограничения размеров. Даже изменение Империей Новой Каледонии не проявило индустриальной мощи, достаточной, чтобы двигать астероиды к троянским точкам Мошки-2. - Хороший коммерческий продукт, - говорил мошкит, - не должен быть неуклюжим и массивным. Мы сумеем найти товары, редкие здесь и имеющиеся в изобилии в Империи, или наоборот. Я предвижу огромную прибыль от вашего визита... Они присоединились к остальным в воздушном шлюзе. Сквозь огромные окна виднелся аэродром. - Опасное хвастовство совершенством своей техники, - буркнул Реннер Бари, а когда торговец насмешливо взглянул на него, повел рукой: - Вокруг нас город, а этот космопорт не занимает ни одного метра лишней площади. Бари кивнул. Вокруг крошечного поля возвышались небоскребы - высокие прямоугольные строения, стоявшие друг против друга, с единственной полосой земли, тянущейся через город на восток. Если здесь потерпит катастрофу самолет, это будет настоящим бедствием - вот только мошкиты вовсе не собирались допускать этого. Их ждали три наземные машины - две для пассажиров и одна для багажа, и сиденья для людей занимали две трети площади в каждой. Как только все расселись, водители, которыми был Коричневые, рванули машины с места. Они двигались бесшумно, вызывая ощущение мощи, хотя тряски вообще не было. Двигатели располагались в центре высоких надувных шин, весьма напоминая этим машины миров Империи. Высокие безобразные здания смутно вырисовывались на фоне неба. Черные улицы были широкими, но заполненными множеством экипажей, носившихся, как безумные. Крошечные машинки носились по запутанным дорожкам с сантиметровыми зазорами между собой. Уличное движение было не совсем тихое. Постоянно слышалось низкое ровное жужжание, которое могли вызывать сотни одновременно работающих двигателей. А иногда раздавалась быстрая и невнятная речь, которая вполне могла быть руганью. Когда люди перестали вздрагивать от каждого несостоявшегося столкновения, они заметили, что все прочие водители были тоже Коричневыми. Большинство машин перевозило пассажиров, иногда Коричнево-белых, но чаще чисто-белых. Эти Белые были крупнее, чем Коричнево-белые, и мех у них был очень чистый и шелковистый. Именно от них шли все те проклятия, тогда как водители хранили молчание. Министр по науке Хорват повернулся к сидевшим у него за спиной. - Я смотрел на здания, когда мы спускались вниз, - на крыше каждого разбиты сады. Мистер Реннер, вы довольны, что прилетели с нами? Мы ждали офицера, но, честно говоря, не вас. - Наиболее разумно было послать именно меня, - сказал Кевин Реннер. - Я самый подходящий офицер на борту, которого капитан мог отправить. Я вовсе не нужен, чтобы прокладывать курс по картам. - И потому они послали вас? - спросила Сэлли. - Нет, думаю, капитана убедило то, что я кричал, визжал и угрожал перестать дышать. Постепенно он проникся мыслью, что я действительно хочу лететь. И вот я здесь. То, как офицер-навигатор наклонился вперед на своем сиденье, напомнило Сэлли собаку, высовывающую голову в окно машины - на ветерок. Они только теперь заметили пешеходные дорожки, тянувшиеся этажом выше вдоль зданий, от чего пешеходов было плохо видно. Там были Белые, Коричнево-белые и... другие. Кто-то высокий и симметричные двигался среди Белых подобно великану. Он был не менее трех метров ростом, с маленькой головой без ушей, которая, казалось, тонула в мускулах его плеч. Под каждой из двух рук он нес массивно выглядевшие ящики. Двигался он как сокрушительная сила - прямо и безостановочно. - Кто это? - спросил Реннер. - Рабочий, - ответила мошкита Сэлли. - Носильщик. Не слишком разумный... Затем Реннер углядел еще кого-то, чей мех был ржаво-красным, как будто его окунули в кровь. Он был ростом как его собственная мошкита, но с меньшей головой, а когда поднимал и сгибал свои правые руки, становились видны пальцы, такие длинные и деликатные, что Реннер подумал об амазонских пауках. Он коснулся плеча своей финч'клик' и спросил: - А это? - Физик, - сказала мошкита Реннера. - Как вы могли сейчас заметить, у нас имеются различные виды. Они все - как бы это сказать - родственники... - Да? А Белые? - Отдающие приказы. Полагаю, вам было известно, что на борту нашего корабля была одна. - Да, мы предполагали это. - Во всяком случае, Царь предполагал. В чем еще он окажется прав? - Что вы думаете о нашей архитектуре? - Безобразная. Индустриально-отвратительная, - сказал Реннер. - Я знаю, что ваши идеалы красоты должны отличаться от наших, но все же... У вас есть стандарт красоты? - "Приходи, я ничего не скрою от тебя". Да, но он не похож на ваши. Не понимаю, что вы, люди, видите в арках и колоннах? - Фрейдистский символизм, - жестко сказал Реннер. Сэлли фыркнула. - Об этом постоянно говорит мошкита Хорвата, но я ни разу не слышала понятного объяснения, - сказала мошкита Реннера. - Кстати, что вы думаете о наших экипажах? Лимузины радикально отличались от двухместных машин, проносившихся мимо них. Среди этих двухместных не было двух, похожих друг на друга - похоже, мошкиты не дошли еще до понимания выгод стандартизации. Впрочем, все остальные машины, которые видели люди, были крошечными, вроде двойных мотоциклов, тогда как людей везли в низких, четко очерченных экипажах, сверкавших полировкой. - Они прекрасны, - сказала Сэлли. - Вы создали их именно для нас? - Да, - ответила ее мошкита. - Хорошо ли мы угадали? - Отлично. Это весьма льстит нам, - сказала Сэлли. - Вы, должно быть, понесли значительные расходы для... этого... - она вдруг замолчала. Реннер повернулся, чтобы взглянуть туда, куда она смотрит, и задохнулся от удивления. Замки вроде этого располагались когда-то в Тирольских Альпах на Земле. Они и до сих пор стояли там, поскольку их никогда не бомбили, но Реннер видел только их копии на других мирах. Сейчас сказочный замок с высокими изящными шпилями стоял посреди прямоугольных зданий города мошкитов. Поднимавшийся с одного угла минарет опоясывал тонкий балкон. - Что это за место? - спросил Реннер. - Здесь будете жить вы, - сказала мошкита Сэлли. - Он герметизирован и полуогорожен. Для вашего удобства есть гараж и машины. В последовавшей за этим паузой восхищения прозвучали слова Горация Бари: - Вы самые изумительные хозяева. Они сразу же назвали его Замком. Вне всякого сомнения, он был задуман и построен целиком для них. Здание было достаточно большое, чтобы вместить тридцать человек. Его красота и удобства были в традициях Спарты - с несколькими дисгармоничными отклонениями. Мошкиты знали образ жизни Уайтбрида, Стели, Сэлли докторов Харди и Хорвата, и поэтому они старались сдерживать свой смех, когда их финч'клик' показывали им отведенные для них комнаты. Космонавты Джексон и Вейсс были испуганы до немоты и только изредка говорили осторожно какую-нибудь глупость. Люди же типа Горация Бари имели жесткие традиции гостеприимства, и поэтому он считал странными все обычаи, кроме левантийских. Однако люди вроде Реннера, ценили прямоту и откровенность, и эта откровенность, как он обнаружил, делала жизнь для всех легче. Впрочем, это не относилось к Военному Флоту. На Флоте он научился держать свой рот закрытым. К счастью, его финч'клик' придерживалась точно такой же точки зрения. Реннер осмотрел апартамент, выделенный ему. Двуспальная постель, кухонный шкаф для посуды, кушетка и кофейный столик - все смутно напоминало ему лекции о путешествиях, которые он читал мошкитам. Комната была в пять раз больше его каюты на "Мак-Артуре". - Простор, - сказал он удовлетворенно, потом принюхался. Не было вообще никаких запахов. - Все сделано на широкую ногу и щедрую руку. Вы, должно быть, проделали огромную работу, чтобы профильтровать воздух планеты. - Спасибо. Что касается широких ног и щедрых рук... - Мошкита Реннера посмотрела на свои плоскостопые ноги и пошевелила всеми локтями. - Можно было бы подумать, что нам нужно больше, чем вам, но это не так. Панорамное окно тянулось от пола до потолка и от стены до стены. За ним возвышался город: большинство зданий, видимых отсюда, было выше Замка. Реннер заметил, что смотрит прямо вниз, на городскую улицу, уходящую к величественному закату, сиявшему всеми оттенками красного. По пешеходному уровню двигалась лавина спешащих разноцветных шариков, главным образом Красных и Коричневых, но и Белых было довольно много. Некоторое время он смотрел, потом повернулся. Рядом с изголовьем его кровати находилась ниша, и Реннер заглянул в нее. Там стоял кухонный шкаф и два предмета обстановки, которые Реннер тут же узнал. Они походили на то, что сделал Коричневый из кровати в каюте Кроуфорда. - Двое? - спросил Реннер. - Мы назначили еще Коричневого. - Я научу вас новому слову. "Уединение". Оно относится к человеческим потребностям... - Мы знаем об уединении, - мошкита сделала двойной жест. - Неужели вы полагаете, что это допустимо между человеком и его финч'клик'? Реннер торжественно кивнул. - Но... но... Реннер, у вас нет никакого уважения к традициям? - Каким? - Черт побери! Хорошо, Реннер. Мы навесим здесь дверь. С замком? - Да. Должен заметить, что остальные, вероятно, чувствуют то же самое, независимо от того, говорят об этом или нет. Кровать, кушетка, стол - все это было знакомо мошкитам и прежде. Матрац был немного жестковат, ну и черт с ним. Реннер заглянул в ванную и расхохотался. Туалет был туалетом для невесомости, лишь в одном отличаясь от такового на катере: он имел золотую ручку для спуска воды, вырезанную в форме собачьей головы. Ванна была... странной. - Я хочу опробовать эту ванну, - сказал Реннер. - Я знаю, о чем вы думаете. Мы видели изображения некоторых ванн на ваших лекциях, но они выглядели нелепо, не соответствуя вашей анатомии. - Верно. До сих пор никто не создал приличной ванны. Но на тех снимках не было ни одного туалета, не так ли? - Это довольно странно, но не было. - Ммм... - и Реннер начал говорить. Когда он закончил, мошкита сказала: - И как много воды для этого нужно? - Довольно много. Слишком много для космического корабля. - Хорошо. Мы посмотрим, что можно сделать. - Да, и сделайте дверь между ванной и жилой комнатой. - Снова уединение? - Да. Обед в ту ночь походил на званый прием в старом доме Сэлли на Спарте, но странно измененный. Слуги - молчаливые, внимательные, почтительные, руководимые хозяином, которым из уважения к его рангу стала мошкита доктора Хорвата - были Рабочими ростом в полтора метра. Продукты были доставлены из запасов "Мак-Артура", за исключением приправ, которыми служили фрукты, похожие на дыню и подслащенные желтым соусом. - Мы гарантируем, что это не ядовито, - сказала мошкита Реннера. - Мы нашли несколько продуктов, в которых уверены, и продолжаем поиски. Вы сами можете принять в них участие, - соус уничтожал кислый вкус дынь и делал их восхитительными. - Это можно использовать как предмет для торговли, - сказал Бари. - Только нам удобнее перевозить семена, а не сами дыни. Их трудно выращивать? - Совсем нет, но это требует обработки, - сказал мошкит Бари. - Мы дадим вам возможность изучить почву. Можете вы указать другие предметы, которыми стоит торговать? Бари нахмурился и посмотрел вниз, на свою тарелку. Никто не обращал на них внимания, а ведь они были золотыми: тарелки, столовые приборы, даже бокалы для вина, хотя формой походили на хрусталь. И все же, они не могли быть золотыми, потому что не проводили тепла. Это были просто копии пластиковой посуды, предназначенной для невесомости на борту катера "Мак-Артура", даже с торговыми марками, оттиснутыми по краям. Все ждали его ответа. Торговые возможности могли сильно повлиять на отношения между Мошкой и Империей. - Во время поездки к Замку я выискивал у вас предметы роскоши, но не увидел ничего, кроме вещей, созданных специально для людей. Может, я просто не узнал их? - Мне знакомо это слово, но у нас очень мало предметов роскоши. Мы - при этом я говорю, разумеется, за Отдающих приказы - делаем упор на силу, территорию, поддержание домашнего хозяйства и династии. Нас самих мало интересует выбор нашими детьми места в жизни. Бари запомнил эту информацию: "Мы говорим за отдающих приказы". Значит, он имел дело со слугами. Нет, с агентами. Нужно держать это в памяти и ждать, чем подкрепит свое обещание его финч'клик'. Улыбнувшись, он сказал: - Как жалко! Предметы роскоши удобно перевозить. Вы поймете мои проблемы с выбором товаров для торговли, когда я скажу, что едва ли будет выгодно покупать у вас золото. - Я тоже так думаю. Нужно искать, и, возможно, мы найдем что-нибудь более ценное. - Скажем, произведения искусства? - Искусства? - Позвольте мне, - сказала мошкита Реннера. Она заговорила на высоком певучем языке и очень быстро говорила секунд двадцать, затем оглядела всех собравшихся. - Простите, но так было быстрее. - Совершенно верно, - сказал мошкит Бари. - Я понял так, что вас интересуют оригиналы? - Если возможно. - Ну, конечно. Для нас копии так же хороши, как и оригиналы. У нас много музеев, и я организую несколько экскурсий. Как выяснилось, все хотели принять в них участие. Когда они вернулись с обеда, Уайтбрид едва не рассмеялся, увидев дверь в ванную. Заметив это, его мошкита сказала: - Мистер Реннер объяснил нам об уединении, - и она резко толкнула дверь, которая теперь закрывала ее нишу. - А вот это нельзя назвать необходимым, - сказал Уайтбрид, который не любил спать один. Если он проснется среди ночи, с кем можно будет поговорить, прежде чем снова захочется спать? Кто-то постучал в дверь. Это был космонавт Вейсс с Тэйблтопа. - Сэр, могу я поговорить с вами наедине? - Хорошо, - сказала мошкита Уайтбрида и удалилась в альков. Мошкиты быстро поняли сущность уединения. Уайтбрид провел Вейсса в комнату. - Сэр, у меня есть одна проблема, - сказал Вейсс. - То есть, у меня и Джексона. Мы отправились вниз помогать... ну, там, отнести багаж, почистить что-то и тому подобное. - Понял. Вам не нужно делать ничего подобного. Каждому из нас назначено по Инженеру. - Да, сэр. Но есть еще кое-что. Нам с Джексоном тоже назначили по Коричневому. Я... и... - По финч'клик'. - Да. - Что ж, есть некоторые вещи, о которых вы не должны говорить, - оба рядовых работали на ангарной палубе и в любом случае не могли знать о технологии Поля слишком много. - Да, сэр, мы знаем это. Никаких военных историй, ничего о корабельном оружии или двигателе. - Отлично. За исключением этого, вы находитесь в отпуске. Вы путешествуете первым классом со слугой и местным гидом. Наслаждайтесь этим. Не говорите ничего, за что Царь мог бы вас повесить, и не беспокойтесь о расходах. Будьте хозяевами положения и надейтесь, что вас не отправят назад следующей шлюпкой. - Слушаюсь, сэр, - Вейсс вдруг усмехнулся. - Вы знаете, именно поэтому я и попал в Военный Флот. Странные миры - вот что нам обещают вербовщики. - "Далекие забытые города..." Я тоже. Позже Уайтбрид стоял у панорамного окна. Город сверкал миллионами огней. Большинство крошечных машинок исчезло, но по улицам двигались огромные грузовики. Пешеходы умерили свое рвение. Уайтбрид заметил кого-то высокого и веретенообразного, который бежал среди Белых так, как если бы они стояли на месте. Увернувшись от огромного Носильщика, он исчез вдали. ЭКСКУРСИЯ Реннер проснулся до рассвета. Пока он принимал замечательную ванну, мошкиты выбрали и предложили ему одежду. Реннер решил принять их выбор. Он был снисходительным к ним - они могли быть последними невоенными слугами, которых он когда-либо имел. Его оружие было осторожно выложено вместе с его одеждой, и, ненадолго задумавшись, Реннер пристегнул его под гражданскую куртку, сшитую из какой-то изумительной сияющей ткани. Ему не требовалось оружие, но устав был уставом... Все остальные завтракали, разглядывая рассвет через большое панорамное окно. Он выглядел похоже на закат - тоже во всех оттенках красного. День на Мошке-1 был на несколько часов длиннее земного, соответственно, ночь была дольше, и люди могли дольше спать утром и все равно вставать до рассвета. На завтрак подали большие, очень похожие на яйца, вареные предметы. Внутри они выглядели так, словно яичный белок и желток смешали, но все это имело вишневый цвет. Реннер сказал, что все эти вишневые штуки не стоят того, чтобы их есть, и не притронулся к ним. - Музей всего в нескольких кварталах отсюда, - мошкита доктора Хорвата быстро потерла свои правые руки. - Предлагаю идти пешком. Думаю, нам не понадобится теплая одежда. У всех мошкит была эта проблема: какую пару рук использовать для имитации человеческих жестов? Реннер подумал, что мошкита Джексона должна свихнуться. Джексон был левшой. Они пошли пешком. Холодный ветер набрасывался на них из-за каждого угла. Солнце было большим и тусклым: в это раннее время дня можно было смотреть прямо на него. Крошечные машинки сновали в шести футах под ними. Запах воздуха Мошки-1 понемногу просачивался сквозь фильтры шлемов, так же, как тихое гудение машин и быстрое бормотание мошкитов. Группа людей двигалась среди толп мошкитов всех цветов - и на них не обращали внимания. Потом из-за угла вывернула группа чужаков с белым мехом и задержалась, изучая их. Они щебетали своими музыкальными голосами и с любопытством разглядывали людей. Казалось, Бари чувствует себя очень неудобно - он изо всех сил старался оставаться внутри группы. Он не хочет, чтобы его разглядывали со всех сторон, подумал Реннер. Тут парусный мастер заметил, что его самого разглядывает беременная Белая, с выпуклостью выше главного сустава ее спины. Реннер улыбнулся ей, присел на корточки и повернулся к ней спиной. Его финч'клик' что-то пропела в низких тонах, и Белая подошла ближе, а затем дюжина белых мошкитов вытянула дюжину белых рук к его позвоночнику. - Хорошо! - сказал Реннер. - Немного ниже. Да, можно чесать именно здесь. - Когда белые ушли, Реннер поднялся на свои длинные ноги, пригодившиеся в этой прогулке. Его мошкита рысью бежала рядом. - Надеюсь, что не научусь вашей непочтительности, - сказала она. - А почему нет? - серьезно спросил Реннер. - Когда вы уйдете, нас будет ждать здесь другая работа. Нет, тревожиться нечему. Если вы можете довольствоваться Военным Флотом, то и мне не очень трудно сделать отдающих приказы счастливыми. Она говорит почти грустно, подумал Реннер. Впрочем, он не был уверен. Если у мошкитов и были выражения лица, Реннер не различал их. Музей находился довольно далеко от них. Как и другие здания, он был прямоугольной формы, но со стеклянным фасадом или чем-то вроде этого. - У нас много мест, подходящих под ваше слово "музей", - сказала мошкита Хорвата, - в этом и в других городах. Этот ближайший и специализируется он на живописи и скульптуре. Мимо них прошел Носильщик ростом в три метра, неся свой метровый груз на голове. Это была она, отметил Реннер, увидев длинную выпуклость беременности в верхней части ее живота. Глаза ее были кроткими глазами животного без признаков разума. Она прошла мимо, не останавливаясь. - Похоже, ношение детей не замедляет мошкит, - заметил Реннер. Коричнево-белые плечи и головы повернулись к нему. Мошкита Реннера сказала: - Ну, разумеется, нет. А почему это должно быть так? Сэлли Фаулер взяла на себя труд объяснений. Осторожно подбирая слова, она попыталась объяснить, как мало используют беременных женщин у людей. - Это единственная причина, по которой мы стремимся к обществу, ориентированному на мужчин. И... - она еще продолжала говорить о проблеме деторождения, когда они достигли Музея. По высоте дверь доходила Реннеру до переносицы, правда потолки были выше - он касался их волосами. Доктору Хорвату приходилось наклонять голову. И освещение было слишком желтым. И картины были повешены слишком низко. Условия для осмотра были далеко не идеальными, а, кроме того, цветов на самих картинах не было. Доктор Хорват и его мошкита с живостью принялись обсуждать его сенсационное заявление, что для человеческого глаза голубой плюс желтый равняется зеленому. Глаз мошкитов был устроен подобно глазу человека или осьминога, по той же схеме: глазное яблоко, приспосабливающийся хрусталик и нервные рецепторы. Однако, рецепторы были другими. И все-таки картины потрясали. В главном холле, который имел потолок высотой три метра и был заполнен крупными полотнами, экскурсия остановилась перед уличной сценой. Коричнево-белый садился в машину, по-видимому, беседуя с кишевшими вокруг Коричневыми и Коричнево-белыми, тогда как за его спиной небо пылало красным. Эмоции выражались все той же плоской улыбкой, но Реннер почувствовал насилие и подошел ближе. Многие в толпе держали приборы, всегда в левых руках, и некоторые были сломаны. Кроме того, сам город был в огне. - Это называется "Вернитесь к вашим задачам". Вы скоро заметите, что тема Безумного Эдди повторяется довольно часто, - сказала мошкита Сэлли и двинулась дальше, прежде чем кто-нибудь успел попросить более подробных объяснений. Следующая картина в углу изображала квази-мошкита, высокого и худого, с маленькой головкой и длинными ногами. Он бежал из леса на зрителя, и его дыхание тянулось за ним белым дымком. - "Несущий послание", - назвала картину мошкита Хорвата. Соседняя картина была еще одной сценой на свежем воздухе: д