ь назначения взят мошкитами из своей собственной анатомии. Мы опознали сердце и легкие, последние, состоящие из двух долей равного размера. Священник Харди замер в дверях, когда ускорение корабля уменьшилось, а затем возросло. После того, как инженеры выровняли его, он вошел в гостиную и уселся, ничего не говоря. Хорват махнул ему рукой и продолжал диктовать. - Единственным местом статуэток, остающимся неясным и недетализированным, являются органы воспроизведения, - Хорват улыбнулся и подмигнул священнику. Он действительно был доволен. - Мошкиты всегда были сдержаны относительно секса. Эти статуэтки могут быть образовательными игрушками для детей и тогда, конечно, производятся большими партиями. Если все дело в этом - а мы должны спросить об этом у мошкитов, если представится случай - это означает, что культура мошкитов имеет некоторое сходство с человеческой, - Хорват нахмурился. Сексуальное воспитание молодежи было у человечества вещью периодической. Иногда оно было вполне определенным и широко распространенным, а в некоторые периоды истории его просто не существовало. В цивилизованных частях Империи все это было описано в книгах, но в то же время имелось множество новооткрытых планет, где вся эта тема была запретной для подростков. - Конечно, это может быть вызвано и соображениями рациональности, - продолжал Хорват. - Показ различий в половых органах потребует в три раза больше статуэток, чем их есть сейчас: комплект для мужчин, второй для женщин и третий для собственно фазы воспроизведения. Единственное, что я заметил, это развитые молочные железы у всех форм, и, полагаю, можно сказать, что все мошкиты могут кормить детей грудью, - он замолчал и что-то нажал на своем компьютере. По экрану поползли слова. - Да. Единственный действующий сосок находится всегда справа, или, по крайней мере, на стороне, противоположной единственной сильной руке. Таким образом, детеныша держит крепкая левая рука, тогда как слабые правые ласкают - и это весьма логично, учитывая плотность нервных окончаний в правых руках, - он прокашлялся и потянулся за бокалом бренди, знаком приглашая Харди последовать его примеру. - Единственный сосок у высших форм неопровержимо доказывает, что у высших каст мошкитов рождение нескольких детенышей одновременно исключительно редко. Однако, это явление должно быть обычным для Часовщиков. Можно не сомневаться, что неразвитые соски правого бока малышей в некоторый период их развития превращаются в рабочие органы, иначе невозможно объяснить такое резкое увеличение их числа на борту "Мак-Артура", - он поставил компьютер. - Как дела, Дэвид? - Отлично. Эта игрушка мошкитов восхищает меня. Несомненно, это логическая игра, и к тому же одна из лучших. Один игрок, руководствуясь некими правилами, сортирует различные предметы по категориям, а второй пытается вывести эти правила и обосновать их. Очень интересно. - Возможно, мистер Бари захочет продавать их. Харди пожал плечами. - Церкви не мешало бы купить несколько штук... чтобы обучать своих богословов. Сомневаюсь, чтобы это вызвало всеобщий интерес. Слишком сложно, - он взглянул на статуэтки и нахмурился. - Вы заметили, что здесь нет по крайней мере одной формы? Хорват кивнул. - Не обладающего разумом животного, которого мы видели в зоопарке. Пока мы были там, мошкиты вообще не говорили о нем. - Да и после этого тоже, - добавил Харди. - Я спрашивал свою финч'клик', но она тут же меняла тему. - Еще одна тайна для будущих исследователей, - сказал Хорват. - Думаю, нужно избегать этого вопроса в присутствии мошкитов. Например, мы не должны расспрашивать их послов, - он выжидательно замолчал. Дэвид Харди улыбнулся, но ничего не ответил. - Ну, хорошо, - сказал Хорват. - Вы знаете, есть не так уж много вопросов, о которых мошкиты не хотели говорить, и я не пойму, почему они так обходили именно этот. Я совершенно уверен, что эти существа не были предками других форм мошкитов - это не то же, что для нас обезьяны. Харди хлебнул бренди. Он был очень хорошим, и священник задумался, где мошкиты достали образец для подражания. Этот, несомненно, был синтетическим, и Харди стало интересно, сумел бы он отличить его от настоящего. - Очень разумно было поместить это на борту, - сказал он и сделал еще глоток. - Плохо, что мы должны оставить все это, - сказал Хорват. - Впрочем, мы все это засняли, и со всего сделали записи. Голограммы, рентген, изометрия, радоновое излучение. Все, что можно было разобрать, мы разобрали и сделали голограммы составных частей. Нам очень помог командор Синклер... иногда и военные могут оказаться полезными. Хотел бы я, чтобы так было всегда. Харди пожал плечами. - А вы не пытались взглянуть на проблему с точки зрения Военного Флота? Если ошибетесь вы, то потеряете некую информацию, если же ошибутся они, опасности будет подвергнута вся раса. - Глупости. Одна планета, населенная мошкитами? Независимо от того, насколько они развиты, здесь слишком мало мошкитов, чтобы угрожать Империи. И вам это известно, Дэвид. - Да, Энтони, я не думаю, что мошкиты угрожают нам. Но с другой стороны, я не верю, что они такие простые и открытые, как мы о них думаем. У меня было больше времени для размышления над этим, чем у вас... - Ну и?... - спросил Хорват. Ему нравился священник Харди. У него всегда были интересные рассказы и мысли. Конечно, он умел говорить, ведь этого требовала его профессия, но он не был типичным священником, да и типичным военно-космическим тупицей тоже. Харди улыбнулся. - Вы знаете, я не могу выполнить ни одной работы. Лингвистическая археология? Так я даже не изучил языка мошкитов. Когда меня вызовет церковная комиссия, сомневаюсь, что найдется достаточно аргументов, чтобы решить что-либо. Должность корабельного священника поглощает не так уж много времени, что еще остается, как не думать о мошкитах? - он снова усмехнулся. - И размышлять над проблемами миссионеров, которые явятся со следующей экспедицией... - Вы полагаете, Церковь пошлет сюда миссию? - А почему бы и нет? Никаких богословских возражений я придумать не могу. Да, скорее всего, это и бесполезно... - Харди хихикнул. - Я вспомнил историю миссионеров на Небесах. Они обсуждали свою прежнюю работу, один говорил о тысячах, которых обратил, другой хвастался целой планетой павших, которых вернул в лоно Церкви. Наконец, они повернулись к маленькому человечку на конце стола и спросили его, сколько душ он спас. "Одну", ответил тот. Сейчас эту историю считают иллюстрацией морального принципа, но не думаю, чтобы миссионерам на Мошке-1 удалось претворить его в... гмм... реальной жизни. - Дэвид, - сказал Хорват, и в голосе его прозвучала нотка крайней необходимости. - Церковь будет оказывать большое влияние на Имперскую политику относительно мошкитов. И я уверен, что Кардинал придаст большое значение вашему докладу, когда вы явитесь в Новый Рим. Понимаете ли вы, что ваш вывод о мошкитах будет иметь такое же влияние, как... Нет, черт побери, он будет более влиятельным, чем научные доклады, а, может быть, даже более, чем военные. - Это я понимаю, - серьезно сказал Харди. - Энтони, это влияние меня не интересует, но саму ситуацию я понимаю. - Хорошо, - Хорват тоже не был напористым человеком, или, по крайней мере, пытался не быть им, хотя иногда и забывал об этом. Впрочем, с тех пор, как он занялся научным администрированием, он научился бороться за свой бюджет. Он глубоко вздохнул и изменил тактику. - Я хочу, чтобы вы помогли мне кое в чем прямо сейчас. Мне хотелось бы забрать эти статуэтки с собой. - А почему не весь корабль? - спросил Харди. - Я бы взял его, - он глотнул бренди и прокашлялся. Гораздо легче было говорить с мошкитами, чем об Имперской политике. - Я заметил, что вы уделяете большое внимание пустым местам на статуэтках, - озорно сказал он. Хорват нахмурился. - Да? Что ж, возможно. Возможно... - Должно быть, вы провели немало времени, думая об этом. Вас не удивляет странность этой второй области сдержанности мошкитов? - Пожалуй, нет. - А меня - да. Это меня весьма удивляет. Хорват пожал плечами, затем наклонился вперед и налил им обоим бренди. Не имело смыла экономить то, что все равно придется оставить. - Вероятно, они думают, что их сексуальная жизнь - не наше дело. Много ли подробностей дали им мы? - Довольно много. У меня была долгая и счастливая супружеская жизнь, - сказал Харди. - Возможно, я не эксперт в том, что делает ее счастливой, но я знаю достаточно, чтобы научить мошкитов всему, что они захотели узнать. Я не скрывал ничего и приказывал поступать также Сэлли Фаулер. В конце концов они чужаки, и едва ли мы способны вызвать у них похотливые желания, - он усмехнулся. Хорват ответил улыбкой, потом задумчиво кивнул. - Скажите, Дэвид, почему адмирал требовал сжигать тела после похорон? - Что ж, я думал об этом... И ведь никто не протестовал. Мы не хотим, чтобы чужаки вскрывали тела наших товарищей. - Именно. Мы ничего не собирались прятать, просто нам противна мысль о чужаках, вскрывающих мертвых людей. Это единственное, в чем я могу согласиться с Царем. А теперь подумайте, Дэвид, может быть, мошкиты думают точно так же о своем способе воспроизведения? Харди на мгновение задумался. - Вы знаете, это не так уж невозможно. Множество человеческих обществ испытывают те же чувства, скажем, к фотографиям, - он снова глотнул бренди. - И все же, Энтони, я в это не верю. Я не могу предложить ничего лучше, но поверить не могу. Что нам действительно нужно, так это долгий разговор с антропологом. - Чертов адмирал не пускает ее на этот корабль, - проворчал Хорват, но гнев его быстро прошел. - Держу пари, что она еще сердится. МЕШОК БИТОГО СТЕКЛА Однако, Сэлли не сердилась - она исчерпала свой словарный запас еще раньше. Пока Харди, Хорват и остальные радостно изучали подаренный корабль, ей приходилось довольствоваться голограммами и устными рапортами. Сейчас она никак не могла сосредоточиться. Обнаружив, что читает один и тот же абзац пятый раз, она швырнула доклад через каюту. Проклятый Род Блейн! Он был неправ, осаживая ее таким образом и заставляя думать о нем. В дверь каюты постучали, и она торопливо открыла ее. - Да... О, здравствуйте, мистер Реннер. - Вы ждали кого-то другого? - лукаво спросил Реннер. - Ваше лицо вытянулось, когда вы меня увидели, и это не слишком лестно для меня. - Простите. Нет, я не ждала никого другого. Вы что-то сказали? - Нет. - Мне показалось... Мистер Реннер, мне показалось, что вы сказали "отмирание". - Вы над чем-то работаете? - спросил Реннер, окидывая взглядом каюту. Ее стол, обычно отличавшийся порядком, был завален бумагами, диаграммами и компьютерными распечатками. Один из докладов Хорвата лежал на полу возле переборки. Реннер сложил губы в нечто, что должно было означать полуулыбку. Сэлли проследила за его взглядом и покраснела. - Пожалуй, нет, - признала она. Реннер говорил ей, что собирается навестить Рода, и она ждала, когда он заговорит об этом. Ожидание затягивалось, и, наконец, она сдалась. - Ну, хорошо. Я ничего не делаю, а как он? - Он - это мешок с битым стеклом. - О!... - это заявление застало ее врасплох. - Он потерял свой корабль и, конечно, находится в плохой форме. Послушайте, не позволяйте никому говорить вам, что потеря корабля подобна потере жены. Это не так. Это больше похоже на зрелище сожженной планеты, на которой вы жили. - Вы думаете, я могу что-то сделать? Реннер уставился на нее. - Отмирание, как я и сказал. Конечно, вы можете кое-что сделать. Например, пойти и взять его за руку, или просто сесть с ним рядом. Если сидя рядом с вами он будет продолжать разглядывать переборку, значит, его явно ударило по голове. - Ударило? Он ранен? - Разумеется, нет. Я имел в виду, что он, должно быть... Давайте лучше сменим тему. Просто пойдите и постучите в его дверь, хорошо? - Кевин вывел ее в коридор и, нисколько не заботясь о ее чувствах, потащил в его конец. Когда она удивленно уставилась на него, он указал ей на дверь. - А я пойду чего-нибудь выпью. Ну, вот, подумала она. Торговые капитаны говорят аристократам, как они должны вести себя друг с другом... Однако, не было смысла стоять в коридоре. Она постучала. - Войдите. Сэлли быстро вошла. - Привет, - сказала она. Блейн выглядел ужасно. И этот мешковатый мундир... что-то с ним нужно было делать. - Не заняты? - Нет. Я как раз думал о том, что сказал мистер Реннер. Вы знаете, что глубоко в душе Кевин Реннер действительно верит в Империю? Она посмотрела вокруг в поисках стула. Ничто не указывало на то, что он предложит ей сесть. Тогда она сделал это сама. - Он офицер Военного Флота, разве не так? - Да, конечно, он поддерживает Империю, иначе не прошел бы комиссии... но я имел в виду, что он действительно верит в то, что мы знаем, что делаем. Удивительно. - А разве это не так? - неуверенно спросила она. - Если это не так, то все человечество в большой опасности. - Об этом я и думал, - сказал Род. Все это выглядело довольно нелепо. Из множества тем, которые можно было обсудить с единственной девушкой на десять парсек, он выбрал политику. - Вы хорошо выглядите. Как вам это удается? Ведь вы должны были все потерять. - Нет, у меня остались дорожные вещи. А платье я получила от мошкитов, помните? - не в силах сдержаться, она рассмеялась. - Род, если бы вы знали, как глупо выглядите в мундире капитана Михайлова! Вы в два раза меньше его по любому направлению. Нет уж, довольно! Пора браться за ум, Род Блейн! - и она скорчила строгую мину. Это длилось мгновение, но она выиграла. Она поняла это, когда Род посмотрел вниз на огромные складки на тунике, сделанные им, чтобы она не очень походила на палатку. Он усмехнулся. - Не думаю, чтобы мою кандидатуру можно было выставить на конкурс самых изысканно одетых мужчин Двора, верно? - Конечно, нет. Они сидели молча, и она изо всех сил пыталась придумать тему для разговора. Почему ей так трудно говорить с ним? Дядя Бен говорил, что я слишком много говорю, а здесь я не могу придумать, о чем сказать. - Так о чем же говорил мистер Реннер? - Он напомнил мне о моем долге. Я и забыл, что он у меня еще есть. Полагаю, он был прав, и жизнь продолжается, даже для капитана, потерявшего свой корабль... - последовала очередная пауза, во время которой воздух, казалось, сгустился и стал более тяжелым. Что же сказать теперь? - Вы... вы были с "Мак-Артуром" долгое время? - Три года. Два, как инженер-администратор, и один, как капитан. А теперь он погиб... Впрочем, лучше не начинать об этом. А чем занимаетесь сейчас вы? - Вы уже спрашивали меня. Я изучаю данные с Мошки-1 и доклады с подаренного корабля... и думаю о том, что скажу, чтобы убедить адмирала взять послов мошкитов с собой. А мы должны убедить его, Род. Я хочу, чтобы было что-то еще, о чем мы могли бы сказать, и чтобы было много времени после того, как мы покинем систему Мошки. - "И чтобы мы провели его вместе, теперь, когда "Мак-Артур" погиб. Впрочем, не знаю. Неужели я обрадовалась уничтожению моего соперника? Нет, нельзя позволить, чтобы он хотя бы заподозрил об этих моих мыслях..." - А сейчас, Род, у нас так мало времени, и у меня вообще нет никаких мыслей... Блейн коснулся пальцами утолщения на носу. Что касается времени, подумал он, пока уже перестать быть олицетворением печали и начать действовать, как будущий двенадцатый Маркиз. - Хорошо, Сэлли. Посмотрим, с чем мы можем подойти к вопросу. Надеюсь, вы позволите Келли сервировать нам завтрак здесь? Она широко улыбнулась. - Мой лорд, вы можете быть обходительным. ЖАЛОБА ТОРГОВЦА Гораций Бари был несчастным человеком. Если команде "Мак-Артура" было тяжело иметь с ним дело, то на "Ленине" все обстояло еще хуже. Экипаж его состоял из екатерининцев, имперских фанатиков, состоящих под началом адмирала и капитана с их родного мира. Даже Спартанское Братство имело меньшее влияние. Бари знал об этом заранее, но испытывал постоянную необходимость контролировать свое окружение при любых обстоятельствах и ничего не мог с собой поделать. Его статус на борту стал еще более двусмысленным, чем прежде. Капитан Михайлов и адмирал знали, что он был передан под личный контроль Блейну, не обвиненный ни в каком преступлении, но с запретом предоставления ему свободы. Михайлов решил эту проблему, назначив Бари прислугу из числа звездных пехотинцев, и поставив старшим над ними канонира Келли. Таким образом, когда бы Бари не покинул свою каюту, за ним по всему кораблю следовал хвост. Он пытался поговорить с членами экипажа "Ленина" - но его выслушали всего несколько человек. Возможно, они слышали слухи о том, что он может предложить, и боялись, что звездные пехотинцы "Мак-Артура" доложат об их интересе, а, может, подозревали его в измене и ненавидели за это. Торговцу требовалось терпение, и Бари имел его больше, чем достаточно. И все-таки тяжело контролировать самого себя, когда ты не можешь контролировать ничего больше, когда ничего нельзя сделать, а нужно просто сидеть и ждать. Временами его взрывной характер находил себе разрядку в гневных воплях и крушении мебели, но никогда это не происходило публично. За пределами своей каюты Бари был спокоен, расслаблен и умело вел разговоры, подлаживаясь даже к адмиралу Кутузову. Это дало ему доступ к офицерам "Ленина", но они были крайне официальны, и каждый раз, когда он хотел поговорить, вспоминали о каком-нибудь срочном деле. Бари довольно скоро обнаружил, что есть всего три безопасные темы: карточные игры, мошкиты и чай. Если "Мак-Артур" заправлялся кофе, то двигатель "Ленина" работал на чае. И поклонники чая знали о предмете гораздо больше, чем поклонники кофе. Корабли Бари торговали чаем точно так же, как и любыми другими товарами, которые покупали люди. Но сам Бари не возил его с собой и не пил. Итак, Бари проводил бесконечные часы за столом на мостике, а офицеры и с "Ленина" и с "Мак-Артура" предпочитали сидеть с ним в его каюте, заполненной гораздо меньше, чем офицерская кают-кампания. Было довольно легко говорить с офицерами "Ленина" о мошкитах - хоть они и приходили группами, но были любопытны. После десяти месяцев, проведенных в системе Мошки, большинство из них никогда не видели мошкитов. Всем хотелось послушать о чужаках, и Бари был готов рассказывать. Промежутки между робберами растягивались, когда Бари принимался оживленно говорить о мире мошкитов, о Посредниках, которые могли читать мысли, хотя и говорили, что это не так, о Зоопарке, о Замке, о поместьях баронов, выглядевших как укрепленные крепости - Бари, конечно же, отметил эту деталь. И каждый раз разговор переходил на опасности. Мошкиты не торговали оружием и даже не показывали его, потому что планировали нападение и старались сохранить свою сущность в тайне. Они заселили "Мак-Артур" Домовыми - это было первое, что сделал первый же мошкит, которого они встретили - и эти коварно полезные и милые зверьки захватили корабль и едва не удрали на нем со всеми военными секретами Империи. Только бдительность адмирала Кутузова предотвратила это несчастье. И, кроме того, мошкиты считали себя более разумными, нежели люди. Они смотрели на человечество как на зверей, которых можно приручить - если получится, лаской - превратив в еще одну касту, прислуживающую почти невидимым мастерам. Он говорил о мошкитах и ненавидел их. Страшные сцены возникали у него в мозгу, иногда - когда он просто думал о мошкитах, и всегда - когда он пытался уснуть. Его преследовали кошмары о космических скафандрах и боевых доспехах. Они приближались к нему, и три пары крошечных глаз выглядывали через лицевую пластину. Иногда сон кончался тучей паукообразных шестилапых чужаков, умирающих в вакууме и плавающих вокруг человеческой головы - тогда Бари засыпал. Но иногда кошмар кончался тем, что Бари беззвучно кричал охране "Ленина", пока одетая в скафандр фигура приближалась к "Ленину". После этого Бари просыпался в холодном поту. Нужно было предупредить екатерининцев. Они выслушали его, но не поверили, Бари чувствовал это. Они слышали его крик до того, как он попал на борт, слышали вопли по ночам и считали, что он сумасшедший. Уже не единожды Бари благодарил Аллаха за Бакмена. Астрофизик был странным человеком, но Бари мог говорить с ним. Первое время "почетный караул" звездной пехоты, стоящий у дверей каюты Бари, удивлял Бакмена, но вскоре ученый перестал замечать их, как не замечал наиболее необъяснимых поступков своего приятеля. Бакмен изучал работы мошкитов, касающиеся Глаза Мурчисона и Угольного Мешка. - Отличная работа! Есть некоторые вещи, которые я хотел бы проверить лично, и, кроме того, меня не устраивают кое-какие их предположения... но этот чертов Кутузов не дает мне воспользоваться телескопом "Ленина". - Бакмен, возможно ли, чтобы мошкиты были более интеллигентны, чем мы? - Видите ли, те, с которыми я имел дело, сообразительнее большинства людей, которых я знаю. Скажем, мой зять... Впрочем, вы, конечно, спрашиваете в целом, верно? - Бакмен задумчиво почесал челюсть. - Они работают быстрее, чем я, и делают работу чертовски хорошо, но они более ограничены, чем думают. За весь свой миллион лет они имели возможность изучить только две звезды. Как видим, представления Бакмена об интеллигенции тоже были достаточно ограничены. Вскоре Бари отказался от попыток предупредить Бакмена об угрозе со стороны мошкитов. По мнению Бари, он был безумен, впрочем, безумным Бакмена считали все. Хвала Аллаху за Бакмена. Прочие гражданские ученые были достаточно дружелюбны, но в отличие от Бакмена хотели от Бари только одного: анализа возможности торговли с мошкитами. Бари мог сделать его в девяти словах: Покончить с ними, пока они не покончили с нами! Даже Кутузов находил это суждение преждевременным. Адмирал выслушал его достаточно вежливо, и Бари считал, что убедил его в том, что послы мошкитов должны быть оставлены здесь, что только идиоты, вроде Хорвата, могут взять врагов на борт единственного корабля, способного предупредить Империю о чужаках. Впрочем, полной уверенности у него не было. Все это являлось превосходной возможностью для проверки на практике терпения Горация Бари. Если его терпение давало трещину, знал об этом только Набил, а Набил не удивлялся. ВОЕННЫЙ СОВЕТ В офицерской кают-кампании "Ленина" висел портрет Императора. Изображение Леонида IХ было окружено со всех сторон флагами Империи и боевыми знаменами и смотрело вниз на длинный стальной стол. Картины военных сражений из истории Первой и Второй Империй висели на всех переборках, а в одном углу перед иконой Св. Екатерины горела свеча. Имелась даже специальная вентиляционная система, чтобы поддерживать ее горение при нулевой силе тяжести. Дэвид Харди не сумел сдержать улыбки при виде этой иконы. Мысль о подобной вещи на борту корабля с таким названием была довольно забавной; Харди полагал, что даже Кутузов ничего не знал об истории коммунизма - в конце концов, это было так давно - или же просто верх взяли его русские национальные симпатии. Наиболее вероятным было первое предположение, поскольку для большинства имперцев Ленин был героем из далекого прошлого, человеком, известным по легенде, но не более. Подобных было много: Цезарь, Иван Грозный, Наполеон, Черчилль, Сталин, Вашингтон, Джефферсон, Троцкий, почти все они - современники друг для друга (для всех, кроме дотошных историков). Доатомная история имела тенденции к сжатию, если смотреть с такого большого расстояния. Офицерская кают-кампания начала заполняться, когда ученые и офицеры, входя, занимали свои места. Звездные пехотинцы зарезервировали два места - одно во главе стола, второе справа от него, хотя Хорват пытался занять его. Министр по науке пожал плечами, когда звездный пехотинец возразил ему на быстром русском, и направился к другому концу, где вытеснил с места какого-то биолога, а затем попросил пересесть другого ученого, освободив место справа от себя, и предложил его Дэвиду Харди. Если адмиралу захотелось поиграть в престиж, пожалуйста, но Энтони Хорват тоже кое-что знал об этом вопросе. Он смотрел, как собирались остальные. Каргилл, Синклер и Реннер вошли вместе. Затем появились Сэлли Фаулер и капитан Блейн... Странно, подумал Хорват, что Блейн входит теперь в переполненную комнату вообще без всяких церемоний. Звездный пехотинец указал им места слева от адмиральского, но Род и Сэлли сели в середине. Он может позволить себе это, подумал Хорват. Он был рожден для этой должности. Что ж, мой сын тоже будет таким. Моей работы в этой экспедиции будет достаточно, чтобы внести меня в очередной почетный список... - Внимание! Офицеры встали, так же как и большинство ученых. Хорват на мгновение задумался, потом тоже встал. Он посмотрел на дверь, ожидая увидеть адмирала, но там был только капитан Михайлов. Итак, нам придется пройти через это дважды, подумал Хорват. Однако, адмирал одурачил его. Он появился, как только Михайлов добрался до своего места, и буркнул: - Продолжайте, джентльмены, - так быстро, что у звездного пехотинца не было никакой возможности объявить его приход. Если кое-кто и хотел осадить Кутузова, им нужно было ждать другого случая. - Командор Борман начинает извлечение из экспедиционного задания, - холодно сказал Кутузов. - Раздел двенадцать. Военный совет. Параграф первый. Вице-адмирал, командующий экспедицией, должен спрашивать совета у научного персонала или старших офицеров "Мак-Артура", за исключением случаев, когда задержка с принятием решения может поставить под угрозу безопасность линкора "Ленин". - Параграф второй. Если старший ученый этой экспедиции не согласен с Вице-адмиралом, он может потребовать официального Военного совета. Старший ученый может... - Этого достаточно, командор Борман, - сказал Кутузов. - В соответствии с этими распоряжениями и по официальному требованию министра по науке Хорвата этот Военный совет созван для обсуждения вопроса о чужаках, попросивших доставить их в Империю. Вся процедура будет записана. Министр Хорват, если вы готовы, можете начинать. Красота, подумала Сэлли. Атмосфера напоминает алтарь святого Петра во время Мессы в Новом Риме. Эти формальности должны запугать любого несогласного с Кутузовым. - Благодарю вас, адмирал, - вежливо сказал Хорват. - Учитывая то, что заседание может быть долгим - в конце концов, мы обсуждаем решение проблемы, которое может оказаться самым важным из принятых нами - полагаю, нам не помешают закуски и напитки. Капитан Михайлов, могут ваши люди предложить нам кофе? Кутузов нахмурился, но причин отказать в просьбе не было. Кроме того, просьба разрядила обстановку в комнате. Со стюардами, суетящимися вокруг, запахами кофе и чая в воздухе, испарилась большая часть официальности, на что и рассчитывал Хорват. - Спасибо, - поблагодарил Хорват. - Как нам известно, мошкиты попросили нас перевести троих их послов в Империю. Это посольство имеет все полномочия представлять цивилизацию мошкитов, подписывать договоры о дружбе и торговле, принимать решения о совместных научных разработках... думаю, можно не продолжать. Полагаю, преимущества от представления их Вице-Королю должны быть очевидны. Вы согласны? Послышалось согласное бормотание. Кутузов сидел прямо, его темные глаза под кустистыми бровями сузились, лицо напоминало маску, вылепленную из красной глины. - Да, - сказал Хорват. - Думаю, очевидно также и то, что при любой возможности мы должны проявлять по отношению к послам мошкитов всю возможную учтивость. Вы не согласны, адмирал Кутузов? Попался в свою собственную ловушку, подумала Сэлли. Все это записано, и он должен понимать это. - Мы потеряли "Мак-Артур", - грубовато сказал Кутузов. - У нас есть только один этот корабль. Доктор Хорват, вы присутствовали на конференции, когда Вице-Король Меррилл планировал эту экспедицию? - Да... - Меня там не было, но мне рассказали об этом. Разве тогда не говорилось, что чужаки не должны попасть на борт этого корабля? Я имею в виду прямой приказ Вице-Короля. - Ну... да, сэр. Но контекст делал понятным, что он имеет в виду. Ни один чужак не должен был попасть на борт "Ленина", поскольку было вполне вероятно, что они поведут себя враждебно. Таким образом, независимо от их действий, "Ленин" должен был оставаться в безопасности. Но сейчас-то мы знаем, что мошкиты не враждебны. В конце экспедиционного задания Его Высочество оставляет это решение на ваше усмотрение - там нет запрещения, подобного тем, что имеются в книге приказов. - И все-таки это оставлено на мое усмотрение, - триумфально сказал Кутузов. - Я не вижу, чем это отличается от устных инструкций. Капитан Блейн, вы были при этом разговоре. Скажите, разве не верно, что Его Высочество сказал: "Ни при каких обстоятельствах чужаки не должны попасть на борт "Ленина"?" Блейн с трудом глотнул. - Это так, сэр, но... - Думаю, что вопрос исчерпан, - сказал адмирал. - О, нет, - вмешался Хорват. - Капитан Блейн, вы хотели что-то сказать. Сделайте это. Кают-кампания замерла. Сделает ли он это, подумала Сэлли. А что может сделать ему Царь? Он может затруднить ему службу на Флоте, но... - Я только хотел сказать, адмирал, что Его Высочество не столько отдавал приказы, сколько планировал общую линию поведения. Думаю, что если бы он намеревался связать вас ими, то не оставлял бы вам свободу действий, сэр. Он внес бы это в книгу приказов. Слава Богу! - мысленно зааплодировала Сэлли. Зрачки глаз Кутузова сузились еще больше. Он сделал стюарду знак подавать чай. - Я думаю, в вашем решении есть недооценка доверия Его Высочества, - сказал Хорват. Это прозвучало неискренне, и он тут же понял это. Ему требовалась чья-нибудь поддержка - Харди или Блейна - но оба были слишком независимы, и Хорват побоялся обрабатывать их перед этим собранием. Адмирал улыбнулся. - Спасибо. Возможно, он доверял мне больше, чем вы, доктор. Итак, вы продемонстрировали, что я действую против явно выраженных желаний Вице-Короля. Разумеется, я не поступлю так легкомысленно, и вы еще можете убедить меня в необходимости такого поступка. Следующая экспедиция может доставить послов еще раз. - Но пошлют ли они кого-нибудь после такого оскорбления? - буркнула Сэлли, и все посмотрели на нее. - Адмирал, мошкиты просят не так уж много. И их просьба вполне разумна. - Вы думаете, что они обидятся, если мы им откажем? - Я... адмирал, я не знаю. Может быть, обидятся. И очень. Кутузов кивнул, как если бы понимал это. - Возможно, это меньший риск, леди, - оставить их здесь. Командор Каргилл, вы подготовили о, о чем я вас просил? - Да, сэр, - бодро ответил Джек Каргилл. - Адмирал просил меня оценить военный потенциал мошкитов, предположив, что они владеют секретом Драйва и Поля. Я изобразил это на графике... - он сделал знак младшему офицеру, и на экране интеркома офицерской кают-кампании появился чертеж. Поначалу кривые шли круто вверх, показывая превращение пассажирских и грузовых кораблей мошкитов в военные суда, затем сглаживались, и снова начинали подниматься. - Как видите, угроза достаточно высока, - сказал Каргилл. - В течение двух лет мошкиты могут собрать флот, способный бросить вызов всему Военному Флоту Империи. - Это просто смешно! - запротестовал Хорват. - О, нет, сэр, - ответил Каргилл. - Я был вполне умерен в своей оценке их индустриальных возможностей. У нас имеются счетчики нейтрино и объективная оценка их энергетических ресурсов - количество ядерных реакторов, термальная производительность... причем, эффективность я считал не выше нашей, хотя подозреваю, что она превосходит ее. Как известно, у них нет недостатка в опытных рабочих. - А где они возьмут металлы? - спросил Де Вандалья. Геолог казался сбитым с толку. - Они выбрали все, что было на планете и, если верить их словам, на астероидах тоже. - Переработка имеющегося материала. Предметы роскоши, излишние транспортные средства. Уже сейчас у каждого Мастера есть множество машин и грузовиков, которые можно объединить. Им придется обойтись без некоторых вещей, но не забывайте - все металлы со всей планетной системы Мошки уже извлечены, - Каргилл говорил очень бойко, как будто ждал подобных вопросов. - Флот потребует много металла, но это не так много в сравнении со всеми индустриальными ресурсами цивилизации. - Ну, хорошо, - фыркнул Хорват. - Поздравляю с чудесными способностями к оценке. Но какого дьявола вы называете эту оценку угрожающей? Мошкиты не являются угрозой. Каргилл посмотрел на него, как на назойливую муху. - Это технический термин. Слово "угроза" подразумевает способность... - Но не намерение. Вы сами говорили мне об этом. Адмирал, все это означает, что если мы будем вежливы с их послами, им не придется бросать все силы на строительство военных кораблей. - Это не моя компетенция, - сказал Кутузов. Сейчас он выглядел менее повелительным, его голос стал более мягким, то ли потому, что он хотел убедить остальных, то ли оттого, что почувствовал себя более уверенным. - По-моему, это означает, что мы должны принять все меры предосторожности и не допустить, чтобы мошкиты овладели секретом Поля Лэнгстона. Последовало долгое молчание. Графики Каргилла были пугающими в своей простоте. Флот мошкитов был потенциально больше, чем все, что могли выставить мятежники в этом секторе. - Род... он прав? - спросила Сэлли. - Цифры верны, - мрачно буркнул Блейн. - Но... хорошо, - он заговорил громче: - Адмирал, я не уверен, что, даже приняв все меры, мы защитим Поле. Кутузов повернулся к нему и выжидающе посмотрел. - Во-первых, сэр, - осторожно подбирая слова, продолжал Род, - есть риск, что мошкиты уже получили этот секрет. От Домовых, - боль исказила лицо Рода, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не коснуться пальцем носа. - Я в это не верю, но это возможно. Во-вторых, они могли получить его от пропавших гардемаринов. И Уайтбрид, и Стели знали достаточно, чтобы обеспечить им хороший старт... - А мистер Поттер знал еще больше, - поддержал его Синклер. - Он был очень способным парнем, сэр. - Значит, и от Поттера тоже, - сказал Род. - Я не верю, что такое случилось, но это могло произойти. - Нелепость... - Такой же параноик, как и Царь... - Они мертвы... Несколько гражданских заговорили одновременно. Сэлли было интересно, что сделает Род, но она сидела тихо. - И, наконец, мошкиты знают, что Поле существует. Все мы видели, что они могут делать - поверхности без трения, различная проницаемость, перестройка молекулярных структур. Вспомните, что сделали Домовые с генератором "Мака"! Адмирал, они знают, что Поле можно получить, и вопрос, когда их Инженеры создадут его, остается только вопросом времени. Таким образом, при всей важности защиты наших технологических секретов, нельзя ограничиваться только этим суждением. Вокруг стола послышался возбужденный шепот, но адмирал не слушал его. Он, казалось, обдумывал сказанное Родом. Хорват хотел было заговорить, но сдержался. Блейну первому удалось произвести видимое впечатление на адмирала, к тому же Хорват был достаточным реалистом, чтобы понимать - все, что он предложит, будет автоматически отброшено. Он тронул локтем Харди. - Дэвид, не могли бы вы сказать что-нибудь? - умоляюще спросил он. - Мы можем предпринимать любые меры предосторожности, - заметила Сэлли. - Они приняли историю о чуме, независимо от того, поверили в нее или нет. По их словам, послы ожидают карантина, и уж, конечно, они не избегнут внимания вашей службы безопасности, адмирал. К тому же пребывание их на борту будет недолгим, ведь мы можем прыгнуть сразу, как они прибудут. - Это верно, - задумчиво сказал Харди. - Конечно, мы можем разозлить мошкитов еще больше, приняв их послов.... и никогда не вернув их. - Мы не сделаем такого! - запротестовал Хорват. - Это вполне возможно, Энтони. Будьте реалистом. Если Его Высочество решит, что мошкиты опасны, а Военный Флот решит, что они знают слишком много, им никогда не позволят вернуться. - Так значит, риска вообще нет, - быстро сказала Сэлли. - Не может быть никакой угрозы "Ленину" от мошкитов, заключенных в карантине. Адмирал, я уверена, что меньший риск - это принять их. Таким образом мы не будем рисковать оскорбить их, пока принц Меррилл - или Его Величество - не примут решения о наших будущих отношениях. - Гмм, - Кутузов отхлебнул чаю. Глаза его выражали интерес. - Вы умеете убеждать, леди. И вы тоже, капитан Блейн, - он сделал паузу. - Мистера Бари не приглашали на это совещание. Думаю, что пришло время послушать его. Боцман, приведите Его Превосходительство в кают-кампанию. - Есть, адмирал! Они стали ждать. Молчание нарушала дюжина разговоров, шепотом ведущихся вокруг стола. - Род, вы были блестящи, - поздравила Сэлли и пожала ему руку под столом. - Спасибо. Вошел Бари, сопровождаемый неизбежными звездными пехотинцами. Кутузов знаком отпустил их, и они вышли, оставив торговца в комнате. Каргилл встал и уступил ему место за столом. Бари внимательно выслушал, как командор Борман суммировал все аргументы. Если его и удивило услышанное, он не показал виду, его лицо по-прежнему выражало вежливый интерес. - Я прошу совета, Ваше Превосходительство, - сказал Кутузов, когда Борман закончил. - Признаться, я не хотел бы видеть этих существ на борту этого корабля, и все-таки, если они не угрожают безопасности "Ленина", нет оснований отказывать в просьбе министра по науке Хорвата. Бари погладил бороду, пытаясь собраться с мыслями. - Вы знаете, что, по-моему, мошкиты могут читать мысли? - Это смешно! - фыркнул Хорват. - Едва ли это смешно, доктор, - сказал Бари. Голос его звучал спокойно. - Возможно, это невероятно, и все-таки есть доказательства существования этого отсутствующего у людей качества. - Хорват начал что-то говорить, но Бари продолжал: - Разумеется, это не решающее доказательство, но все-таки. К тому же, под чтением мыслей не обязательно подразумевается телепатия. Вспомните: мошкиты настолько преуспели в изучении отдельных людей, что могли буквально играть роль человека, и играть так хорошо, что его друзья не могли заметить различия. Только появление в пределах видимости выдает их. Сколько раз вам приходилось видеть рядовых и звездных пехотинцев, автоматически повинующихся мошкитам, имитирующих офицеров? - Это еще не доказательство, - сказал Хорват. Едва ли можно было спорить с этим - то, что говорил Бари, было известно всем. - Таким образом, посредством ли телепатии или полным отождествлением себя с человеком, они читают мысли и, следовательно, умеют убеждать лучше всех существ, с которыми мы когда-либо встречались. Они точно знают, что движет нами, и подбирают аргументы, которые действуют наверняка. - Ради всего святого! - взорвался Хорват. - По-вашему, они могут убедить нас отдать им "Ленин"? - А вы уверены, что не могут? Уверены, доктор? Дэвид Харди откашлялся. Все повернулись в его сторону, и священник смутился. Потом улыбнулся. - Я всегда знал, что изучение классиков имеет свою ценность. Кто-нибудь из вас знаком с