уди, - деталь. Теперь он понял, почему она постаралась так полно нарисовать портрет Ларри Гринберга. Знала Джуди это или нет, но она не надеялась увидеть его снова. И пыталась обессмертить его в своей памяти. Отель "Джейхок" располагался в третьем по величине здании Топеки. Из бара, расположенного на его крыше, открывался великолепный вид. Выехав из лифта. Люк столкнулся с обычным непрерывным шумом. Он выждал 10 секунд, пока его уши "научатся" игнорировать шум - необходимая защитная техника, которой учится каждый ребенок еще до того, как ему исполнится три года. Хозяйка бара оказалась высокой рыжеволосой женщиной, на которой не было ничего, кроме туфель на раздвоенной шпильке. Ее волосы были уложены в нечто закрученное кверху, что доводило ее рост до добрых двух с половиной метров. Она провела Люка к маленькому столику у окна. Сидевший там мужчина-поднялся ему навстречу. - Мистер Гарнер? - Спасибо, что согласились прийти, доктор Шнайдер. - Называйте меня Дейл. Перед Гарнером был невысокий коренастый человек с полосой волнистых, светлых волос на затылке. Временный заменитель кожи закрывал его лоб, щеки и подбородок, оставляя участки неповрежденной кожи в виде буквы "X". От глаз через нос к уголкам рта. Его руки были перевязаны. - Тогда я - Люк. Когда вы в последний раз слышали о Морской Статуе? - Вчера вечером, когда меня разбудили, чтобы сообщить, что Ларри сделался инопланетянином. Как он? Опуская детали, Люк рассказал психологу о событиях последних суток. - Поэтому я сейчас делаю все, что могу на Земле, пока они готовят для меня корабль. - Друг мой, я никогда не видел Статую, а если бы и видел, то никогда не заметил бы этой кнопки. Что вы будете пить? - Пожалуй, молочный коктейль, я сегодня еще не обедал. Дейл, почему вы хотели, чтобы мы привезли Статую сюда? - Я надеялся, что если Ларри увидит ее, это поможет. Однажды был случай, еще задолго до того, как я родился, когда двух пациенток, считавших себя Марией, Божьей Матерью, доктора поместили в одну комнату. - Здорово. И что произошло? - Это был чертовски хороший аргумент. В конце концов одна из женщин сдалась и решила, что она, наверное, мать Марии. И ее вскоре удалось вылечить. - Вы надеялись: Гринберг поймет, что он - Гринберг, если показать ему, что он не Морская Статуя? - Правильно. Но, как я понимаю, это не сработало. Вы говорите, я могу помочь в госпитале Меннингера? - Возможно, но в первую очередь мне. Я уже сказал вам, за чем, как мне кажется, летят Гринберг и Морская Статуя. Мне нужно обогнать их, пока они до этого не добрались. - А чем я могу помочь? - Расскажите мне все, что можете, о Ларри Гринберге. У человека, который сейчас направляется к Нептуну, память инопланетянина, но его рефлексы - по-прежнему рефлексы Гринберга. Он продемонстрировал это, когда вел машину. Я хочу знать, насколько много в нем осталось от прежнего Гринберга. - Я бы сказал, очень немного. И не особенно рассчитывайте на него, не то закончите это дело голым где-нибудь на Луне. Но я вас понял. Предположим, э... в цивилизации Морской Статуи был закон против карманников. В большинстве стран был такой закон до того, как нас стало слишком много и полицейские перестали с этим справляться. - Я помню. Глаза Шнайдера расширились. - Помните? Да, наверное. Ну вот, представьте, что Ларри в своем теперешнем состоянии обнаружил, что кто-то залез к нему в карман. Его первым импульсом будет поймать вора за руку, а не позвать полицейского. Полицейский - осознанное решение, а времени на обдумывание у Ларри нет. - Значит, если я захвачу его врасплох, я могу рассчитывать на его человеческие рефлексы? - Да, но не путайте рефлексы с побуждениями. Вы не знаете, каковы сейчас его побуждения. - Продолжайте. Шнайдер откинулся в кресле и заложил руки за голову. Неслышно подкатил официант и достал из ниши в своем туловище напитки. Гарнер расплатился и отослал официанта. Шнайдер неожиданно заговорил: - Вы же знаете, как выглядит Ларри: около метра семидесяти ростом, темноволосый и довольно привлекательный. Его родители были православными, но не миллионерами. Они не могли позволить себе полностью выдерживать посты. Ларри очень приспособленный, у него потрясающая способность восстанавливаться, благодаря этому он и смог заняться контактной телепатией. Он слегка комплексует из-за роста, но это частично компенсируется тем, что Ларри называет "мое небольшое лишнее кое-что". - Миссис Гринберг рассказывала мне. - Частично он имеет в виду телепатию. Частично - медицинскую аномалию, о которой упомянула Джуди. Но Ларри чертовски серьезно считает себя особенным. Вы также должны помнить, что он годами читал чужие мысли - мысли людей и дельфинов. Это дало Ларри массу полезной информации. Не знаю, как насчет дельфинов, но среди добровольцев, позволивших Ларри прочитать их разум, были доктора физических наук, студенты-математики, психологи. В целом его можно назвать великолепно образованным. Шнайдер выпрямился. - Помните это, когда отправитесь за ним. Вы не знаете, каков интеллект Морской Статуи, но Ларри Гринберг обладает своим собственным интеллектом и ничьим другим. Он умен и коммуникабелен и необычайно уверен в себе. Ларри недоверчиво относится к суевериям, но искренне религиозен. Его рефлексы великолепны. Я это знаю. Я играл с ним в теннис. Джуди и я были против него одного, и Ларри целую партию удавалось защищать корт. - Тогда мне лучше быть начеку. - Безусловно. - Предположим, его вера оказалась под угрозой. Как он будет реагировать? - Вы имеете в виду православие? - Нет, я имею в виду любую веру, которой Гринберг сейчас может придерживаться. Подождите, я поясню. Как он будет реагировать на угрозу чему-то, во что он верил всю свою жизнь? - Это его разозлит, конечно. Но Ларри не фанатик. Бросьте ему вызов, и он его примет. Но чтобы Ларри изменил мнение о чем-то основополагающем, вам придется представить настоящие доказательства. Недостаточно просто заронить сомнение, если вы понимаете, что я имею в виду. На огромном белом экране Центра Управления Космическими Перевозками две темные точки висели почти неподвижно. Халли Джонсон развернул камеру видеотелефона так, чтобы Гарнеру было видно. - Военный корабль двигается чуть-чуть быстрее свадебного. Если они действительно направляются к самому Нептуну, их корабли поменяются местами. - Куда еще они могут направляться? - К каким-нибудь астероидам. У меня есть список. - Послушаем-ка. Джонсон зачитал имена четырнадцати второстепенных греческих богов. - Еще больше мы уже вычеркнули, - добавил он. - Когда корабль проходит точку поворота и продолжает ускорение, мы отмечаем это. - Отлично. Держите меня в курсе. А что с моим кораблем? - Будь здесь в 20:00, а еще через час ты уже будешь на орбите. Клуб "Стрилдбрагз" - не единственный с низким возрастным пределом для своих членов. (Принимая во внимание Сенат.) Но это единственный клуб, где возрастная граница опускается на год каждые два года. В 2106 году каждому члену клуба было как минимум 149 лет. Естественно, автодоки клуба "Стрилдбрагз" считались лучшими в мире. Но лечебные камеры все же выглядели, как огромные гробы. Люк выбрался из камеры и прочитал подробный счет. Он оказался длинным. Автодок зацепился за вход в его позвоночный столб и сделал несколько приседаний, чтобы создать мышечный тонус, подзарядил крошечную батарею в сердце, добавил гормонов и эзотерических веществ в кровь. Особенно важным элементом лечения были сверхзвуковые импульсы. Люк чувствовал боль, распространяющуюся от основания черепа вниз по позвоночному столбу, туда, где боль почти исчезала в пояснице. Маникюр и педикюр завершили лечебный сеанс. Люк воспользовался удостоверением, чтобы потребовать для себя шестимесячное обеспечение гормонами, антиаллергенами, отборными инсектицидными и омолаживающими препаратами, которые поддерживали бы его живым и здоровым. То, что выпало из специального отверстия автодока, оказалось инъектором размером с пивную банку, со всех сторон исписанную инструкциями. При виде иглы Люк сжал губы, но нельзя же пользоваться пульверизатором, когда необходимо проколоть вену. Он сообщил автодоку, куда послать счет. Еще одно небольшое дело, и он сможет немного вздремнуть. Из-за дряхлого состояния многих членов "Стрилдбрагз", телефонные будки в клубе были сделаны так, чтобы в них могло войти самоходное кресло. Воздух вокруг Люка помутнел от сигаретного дыма. - Как мне разговаривать с дельфином? - спросил он, чувствуя себя совершенно обновленным. Фред Торранс ответил: - Точно так же, как ты говорил бы с Ларри. Но Чарли будет отвечать на дельфиньем, а я стану переводить. По телефону вы не разберете его английский. - Ладно. Чарли, меня зовут Лукас Гарнер. Я - военный. Ты знаешь, что произошло с Ларри? Хрюки, визги, хихиканье, писк и визг! Только однажды Люк слышал нечто подобное. Восемнадцать лет назад он был свидетелем в суде, где слушалось дело об убийстве. Три свидетеля и жертва, которая, естественно, не присутствовала, - были... дельфинами. Торранс перевел: - Он знает, что Ларри утратил ощущение своей индивидуальности. Звонил доктор Джански и рассказал нам обо всем, что случилось. - Вчера Ларри сбежал от нас и вылетел в космос на украденном "им корабле. Я отправляюсь следом. И хочу знать все, что Чарли может о нем рассказать. Дельфинья речь. Торранс сказал: - Чарли хочет взамен одно одолжение. - О, в самом деле? Что? Люк взял себя в руки. После того как был сломан языковой барьер, эти пловцы доказали, что умеют торговаться. К счастью или несчастью, но строгий и сложный моральный кодекс дельфинов легко приспособился к представлениям о торговле. - Он хочет поговорить с вами о возможности участия дельфинов в освоении звезд. Из троих присутствующих Торранс имел самое ясное представление, о чем шла речь. Чарли говорил медленно и четко, держась намного ниже ультразвукового диапазона, но даже Торрансу было временами трудно переводить. Разговор выглядел так: - Будь я трижды проклят, - сказал Гарнер. - Чарли, это что-то новое? Никогда не слышал, чтобы дельфины рвались в космос. - Нет... Не совсем новое. Этот вопрос обсуждался теоретически, и многие высказались "за", правда, возможно, лишь из страха, что пловцы могут что-нибудь упустить. Лично я никогда не испытывал особенного желания, до позавчерашнего дня. - Все дело в Гринберге. Он был помешан на космосе, так? - Пожалуйста, не говорите о нем в прошедшем времени. Да, он действительно помешан на космосе. У меня была пара дней, чтобы привыкнуть к присутствию Ларри у себя в голове. Не могу сказать, что я полностью понял это стремление попасть на Джинкс, но кое-что я могу объяснить. Мне не нравится пользоваться старомодным термином, но в чем-то это... - Чарли заговорил по-английски. - ...оччевидная ссудьба. Частично дело в том, что на Джинксе он мог бы иметь столько детей, сколько захочет, четыре или пять, и никто бы не возражал. Частично это то же побуждение, которое возникает у меня в бассейне. Нет места, чтобы плавать. Ларри хочется пройтись по улице без малейшего опасения наступить кому-нибудь на ногу, быть ограбленным или попасть в пешеходную пробку и быть перенесенным за шесть кварталов от того места, куда ему надо. - И что ты чувствуешь? Ты же дельфин. Ты, наверное, даже ни разу не смотрел на звезды... - Ммисстер Аррнер, я вас уверяю, что мы, пловцы, знаем, как выглядят звезды. В иллюстрированных журналах, которые ваши агенты продают нам, много астрономических и астрофизических пленок. И, в конце концов, нам время от времени приходится всплывать, чтобы набрать воздух! - Извини. Но суть та же. У тебя довольно просторно, тебе никто никогда не наступал на ноги и вряд-ли кто-нибудь, кроме касатки, полезет к тебе в карман. Так что же для тебя космос? - Возможно, приключение. Возможно, создание новой цивилизации. Вы же знаете, что многие сотни лет существует только одна цивилизация пловцов. Моря не являются изолированными, как континенты. Если есть наилучший способ социального устройства, единственный путь выяснить это - создать много общин на многих планетах. Логично? - Да! - Голос Гарнера звучал убежденно. У него не было сомнений. - Но это может оказаться не так просто, как ты думаешь. Нам нужно будет разработать для вас принципиально новый корабль, потому что придется включить в конструкцию бассейн. А вода - тяжелая, черт побери. Держу пари, что перевезти дельфина стоило бы в десять раз дороже, чем перевезти человека. - Вы используете воду в посадочных двигателях. Разве нельзя просто провести в резервуары с водой освещение? - Можно, и можно наполнить их только на две трети, и можно установить фильтры, чтобы удалять рыбу, водоросли и прочее перед тем, как пустить воду в двигатели. Можно даже предусмотреть маленькие баки, куда бы вы могли заплывать, когда резервуары опустошаются во время приземления. Чарли, ты уже начал представлять себе, во сколько все это обойдется? - Начал, да. Деньги - это сложно. - Ты это знаешь. И вы вряд ли сможете купить себе этот полет за то, что производят и продают дельфины. Хм. Вы даже не можете заявить, что присутствовать на космическом корабле - ваше право. Дельфины не платят налоги ООН... Хм, - сказал Люк и почесал затылок. - Чарли, а сколько дельфинов можно убедить навсегда оставить свои океаны? - Столько, сколько нужно. Выбрать по жребию, если потребуется. В случаях крайней необходимости закон позволяет такой отбор. Из сотен пловцов, принявших участие в первых экспериментах ходячих, проверяющих пашу разумность, и из двадцати или тридцати тех, кто в результате умер, почти все были так отобраны. - О... правда? Торранс удивился странному выражению лица Гарнера. Почти гримаса ужаса. Это было уже давно, почему он сейчас так шокирован? Гарнер сказал: - Что было, то было. Сколько настоящих добровольцев? - Они все будут настоящими. Но вы, видимо, хотите знать, сколько вызовется без жребия? От пятидесяти до ста. Я думаю, из всех океанов. - Хорошо. Нам нужно начать с широкой рекламной кампании. Дельфинам придется внести свою долю в стоимость корабля. Просто как жест. Сумма будет ничтожной по сравнению с конечной стоимостью проекта, но для вас и это будет дорого. Кроме того, нам придется убедить основную часть мира ходячих, что на планете без дельфинов и жить не стоит. Не приходится говорить, что лично я уже в это верю. - Спасибо. Спасибо за все. А пловцы будут принимать участите в рекламе? - Не напрямую. Безусловно, нам понадобятся официальные заявления видных пловцов, таких как тот, которого в газетах называют Юрист. Ты знаешь, кого я имею в виду? - Да. - Пойми, что пока я просто прикидываю. Нам необходимо будет нанять консультанта по связям с общественностью и рекламного агента для того, чтобы они все организовали. И все это может оказаться напрасным. - Можем ли мы снизить стоимость перелета, поместив пловцов в поле доктора Джански? Гарнер выглядел крайне изумленным. Торранс усмехнулся, узнавая реакцию: "Это дельфин говорит?" - Да, - сказал Гарнер, сам себе кивая. - Правильно. Нам тогда даже не потребуются резервуары. Люди будут выполнять функции команды и держать нас в замороженном состоянии, пока не найдут небольшое море, вроде Средиземного... Этот разговор тянулся бесконечно. - ...значит, теперь все улажено, - сказал Гарнер, спустя долгое время. - Поговорим об этом с дельфинами, особенно обладающими властью, но ничего не предпринимайте, пока я не вернусь. Я сам хочу найти агента по рекламе. Нужного агента. - Мне неприятно об этом говорить, но может ли случиться так, что вы не вернетесь? - Господи! Совсем забыл. - Гарнер глянул на запястье. - Я уже должен спать. Быстрее, Чарли, переходи к Гринбергу. Каково твое мнение о нем? - Боюсь, предвзятое. Я люблю его и завидую его рукам. Но Ларри для меня чужой. А может и нет. Чарли опустился на дно бассейна. Торранс воспользовался этой возможностью, чтобы прочистить горло, у него было ощущение, что он наелся использованных лезвий. Чарли всплыл и выпустил фонтанчик. - Он не чужой. Неверно! Ларри во многом, думает так же, как я, потому что он несколько раз вступал со мной в контакт до того, как мы решили попробовать наоборот. Он любит розыгрыши... Нет, на самом деле это далеко не так. Ну ладно, придется довольствоваться этим. Он любит дельфиньи шутки. Несколько лет назад Ларри отобрал некоторые из наших самых известных шуток, те, которые мы считаем классическими, переделал их так, чтобы ими можно было пользоваться среди ходячих, а потом решил не пробовать, потому что за это он мог бы запросто угодить в тюрьму. Если Ларри больше не опасается тюрьмы, ему может прийти в голову разыграть кого-нибудь по-нашему. - ? - Например ту шуточку, которую я еще ни разу не пробовал на пловце. Я должен сказать это по-английски: гипноз. Торранс сказал: - Я не понял. - Определяется как искусственно вызванное состояние мономании. - А-а, гипноз. - Ларри тщательно его изучил и даже уже пробовал и у него получилось. На пловца гипноз может не подействовать. - Он уже сделал это, - сказал Гарнер. - Что-нибудь еще? - Гаррннерр, вы должны понять, что дельфинье бульк-взик-ПИИИ - не совсем розыгрыш. Это способ посмотреть на вещи. Положить разводной ключ в аппарат - часто единственный способ заставить кого-то починить, заменить или усовершенствовать этот аппарат. Особенно юридический или общественный аппарат. Откусив кому-нибудь плавник точно в подходящий момент, можно заставить полностью изменить отношение к жизни, и часто к лучшему. Ларри понимает это. - И я хотел бы. Спасибо, что уделил мне время, Чарли. - Неверрно! Неверрно! Это вам спасибо! Оставался час до прыжка в неизвестность. Горло Гарнера казалось отработавшим свое. Возможно, у него еще было время, чтобы вздремнуть, но Люк слишком сильно расчувствовался. Гарнер сидел в читальном зале клуба "Стрилдбрагз" и думал о Гринберге. Почему он захватил разум пришельца? Что ж, это просто. Имея два набора воспоминаний, Ларри, естественно, выбрал личность, которой было более привычно отделять себя от других. Но зачем цепляться за нее? Теперь Гринберг уже должен знать, что он - не Морская Статуя. И он был вполне счастлив, будучи Ларри Гринбергом. У него такая жена, можно только позавидовать... И она любит его. Если верить доктору Шнайдеру, Ларри был устойчивым и гибким. Он любил свою работу. Он считал себя особенным. А Морская Статуя совершенно одинока во вселенной. Последний из целой расы, оказавшийся среди враждебных существ. Гринберг-Морская Статуя, вдобавок, утратил свою способность... что ж, назовем это телепатическим гипнозом. Любой разумный человек предпочел бы быть Гринбергом. Придется принять, размышлял Гарнер, что Гринберг не может думать как Гринберг, когда у него в голове воспоминания Морской Статуи. Чтобы вообще существовать, Ларри должен оставаться Морской Статуей. Иначе он хотя бы попытался вернуться в прежнее состояние. Но... это особенное высокомерие, которое он продемонстрировал... Не... раб. Не человек. Рядом с его ухом оказался робот. Гарнер повернулся и прочитал на груди официанта бегущую строку: "Вас просят немедленно позвонить мистеру Чарльзу Уотсону". Чик Уотсон был тучным человеком с толстыми губами и мясистым носом. У него были жесткие черные волосы, постриженные "ежиком", серая вечерняя щетина на щеках и подбородке и довольно безобидный вид. В центре его стола находился большой экран, на котором с ненормальной скоростью прокручивалась пленка. И один из тысячи не мог бы читать так быстро. Раздался звонок. Чик отключил видео и перешел в режим телефона. Для толстяка он двигался довольно быстро и ловко. - Слушаю. - Звонит Лукас Гарнер, сэр. Вы хотите его видеть? - Отчаянно. - Голос Чика Уотсона не соответствовал его внешности. Это был командный голос, глубокий звучный бас. Люк выглядел усталым. - Я тебе нужен, Чик? - Да. Я думал, ты сможешь помочь мне кое в чем. - Хорошо. Но у меня мало времени. - Я быстро. Первое, это послание с Цереры на Титан Энтерпрайзис. "Золотое Кольцо" стартовал вчера с базы в Топеке без согласования, и Кольцо намеревается предъявить счет за обслуживание. Титан переслал уведомление сюда. Они говорят, что их корабль, должно быть, украли. - Так и есть. Все детали в Канзас-Сити. Это очень запутанная история. - Часом позже военный корабль "Иво Джимма"... - Тоже угнан. - Здесь есть какая-нибудь связь с инцидентом с Морской Статуей в Калифорнийском Университете Лос Анджелеса? - Непосредственная связь. Слушай, Чик... - Знаю, все детали в Канзас-Сити. Последнее... - Чик порылся в коробках с пленкой на столе. Его голос был подозрительно кротким, когда он произнес: - Вот оно. Твое уведомление, что ты вылетаешь из Топеки на специально снаряженном корабле "Хайнлайн"; отправление - база Топеки в 21:00; направление - неизвестно, возможно Нептун; цель - официальное задание. Гарнер, я всегда говорил, что это должно случиться, но никогда серьезно не верил. - У меня не старческий маразм, Чик. Это необходимо. - Самый сильный приступ старческого маразма, о каком я только "слышал. Что может быть такого важного, "чтобы в твоем возрасте тащиться в космос? - Важность именно такая. - Ты что, не можешь объяснить? - Мало времени. - Предположим, я прикажу тебе не лететь. - Думаю, это будет стоить многих жизней. И может означать конец цивилизации. - Мелодраматично. - Но чистая правда. - Гарнер, ты предлагаешь мне признать свое невежество и позволить тебе действовать самостоятельно только потому, что ты единственный, кто знает, что происходит. Так? Некоторое колебание. - Думаю, так и есть. - Что ж, отлично. Ненавижу принимать решения. Поэтому они и усадили меня за стол. Гарнер, ты должен знать что-то, чего не знают в Канзас-Сити. Почему бы тебе не позвонить мне после взлета? Я еще буду здесь. - На случай, если я отброшу коньки? Хорошая мысль. - Не забывай об этом. - Конечно нет. - И принимай там витамины... Похожий на стрелу с пестрым оперением, "Золотое Кольцо" удалялся от Солнца. Сравнение затертое, но точное, потому что гигантское треугольное крыло находилось как раз в задней части корабля, а маленькие передние крылья сразу после взлета втягивались в боковины. Огромный стабилизатор представлял собой запутанную систему труб. Пар, нагретый двигателем, прежде чем снова начать путешествие, проходил через генератор и охлаждающие трубы. Основная часть энергии шла на питание реакторного экрана трубки двигателя. Остальная часть поддерживала систему жизнеобеспечения. Лишь в одном отношении сравнение со стрелой было неточным. Эта стрела несла в своем брюхе раскаленный факел. Кзанол зарычал от досады. Пасьянс снова не сложился! Он сгреб карты своими неловкими руками в небольшую аккуратную кучку, сбил в колоду и разорвал пополам. Двигатель уже создал земную гравитацию, а у него в общем-то не было времени привыкнуть к дополнительной силе тяжести. Кзанол сел за игорный стол и стал копаться в его ящике. Достал новую колоду, открыл, дал автомату немного ее потасовать, потом снова стал раскладывать пасьянс. Пол вокруг Кзанола был усеян обрывками намагниченных пластиковых карт. Наверное, ему следует придумать какое-нибудь подходящее наказание пилоту, который научил его этой игре. Пилот и второй пилот неподвижно сидели в каюте управления. Время от времени пилот, чтобы слегка изменить курс, касался панели управления. Примерно каждые шестнадцать часов второй пилот приносила Кзанолу чашку воды и возвращалась на свое место. Из нижней части корабля вырывался актинический газ, толкавший его к еще более высоким скоростям. Это была прекрасная ночь. Прошло уже много лет с тех пор, как Гарнер последний раз видел звезды. В городах их свет незаметен из-за смога и неоновых огней, а американский континент почти целиком был застроен городами. Скоро он увидит звезды так отчетливо, как не видел уже полстолетия. Воздух напоминал дыхание Сатаны. Гарнер страшно вспотел, Андерсен с Ноймутом тоже. - Я все еще считаю, что мы могли сделать это сами, - сказал Андерсен. - Ты бы не знал, что искать, - возразил Гарнер. - А я приучил себя к этому. Я читал фантастику десятилетиями. Столетиями. Наймут, ты куда? Наймут, невысокий темноволосый человек, повернулся к выходу. - Пора пристегиваться, - отозвался он. - Счастливого путешествия! - Он пойдет вперед, к кабине ракеты-носителя, - сказал Андерсен. - А мы поднимемся в корабль. - Хотелось бы мне разглядеть этот корабль получше. Отсюда это просто большая тень. Тень была горбатой, напоминающей дротик с прикрепленным к нему огромным бумажным змеем. Этот планер на самом деле был ракетой-носителем, заправленной водородом и охлажденной жидким водородом. Это было необходимо для получения в полете собственного жидкого кислорода. К верхней части планера был прикреплен узкий цилиндр, это и был военный корабль с реакторным двигателем и некоторыми приспособлениями для спасательных работ. Он был рассчитан на двух человек. Применение ядерного ракетного двигателя в земной атмосфере было преступлением и каралось смертной казнью. Стартовав восемнадцать часов назад, Масней и Кзанол-Гринберг нарушили двенадцать различных местных законов, пять межнациональных постановлений и договор с Кольцом. Еще один корабль, стартовав, излил из дюз гнев Господний. Гарнер прищурился от яркого света и вопросительно посмотрел на Андерсена. - Это наш корабль сопровождения, - равнодушно сказал тот. Люк уже устал от необходимости задавать вопросы. "Мне не нравится этот Андерсен, - решил он. - Если мальчик захочет сказать, зачем им корабль сопровождения, пусть скажет сам". Они подошли к эскалатору. - Встретимся наверху, - сказал Гарнер, протягивая руку к пепельнице. Андерсен уставился на него и невольно вздрогнул, когда инвалидное кресло превратилось в летающую посудину. Военный использует нелегальный летательный аппарат? Военный? Андерсен ехал на эскалаторе, насвистывая. В конце концов, это путешествие может оказаться неплохим развлечением. - Просто оставьте кресло на платформе эскалатора, - сказал он наверху. - Мы распорядились, чтобы его доставили в "Стралдбрагз". Они о нем позаботятся. А я внесу вас внутрь, сэр. - Возьми мои лекарства. Я пойду сам, - сказал Гарнер. И, действительно, он пошел, шатаясь и все время помогая себе руками. С большим трудом он добрался до своего гравитационного кресла. Андерсен нашел лекарства и пошел следом. Прежде чем пристегнуться, он проверил ремни безопасности Гарнера. - Наймут! Мы готовы, - сказал Андерсен как будто в пустоту. Потом продолжил уже для Гарнера: - На ракетоносителе находятся несколько твердотопливных реактивных снарядов. Это ускорители. У нас мощности не больше, чем у "Золотого Кольца", а мы отстаем от них на полтора дня, поэтому мы воспользуемся ускорителями, которые дадут нам начальный толчок. Может, ничего и не получится, но если все-таки сработает... - ...будет хорошо, - закончил за него Гарнер. Его голос стал гуще из-за работы линейного ускорителя. Около пяти секунд длилась беззвучная вибрация, потом включилось зажигание, и они взлетели. "Нам потребуется провести два дня при ужасно неприятном ускорении в 2 "g", чтобы попасть туда первыми", - думал Гарнер, вдавленный в кресло. Его старым костям придется туго. Он уже начал скучать по хитроумным приспособлениям своего кресла. Да, это путешествие будет не слишком большим развлечением. Ларс спокойно ел замысловатый сэндвич с сардинами и яйцом, когда раздался звонок. Он очень аккуратно, обеими руками, отложил бутерброд, чтобы тот не подпрыгнул из-за почти несуществующей силы тяжести, вытер руки о комбинезон, который из-за этого часто стирал, и подошел к приемнику. Мазерный луч рассек пустоту мгновенным телеметрическим сигналом. Радиоприемник трансформировал его в звук, потом тщательно привел в соответствие с едва заметным сдвигом Допплера. То, что из него в итоге раздалось, было бесцветным голосом Каттера, дежурного на Церере. - Спасибо, Эрос, ваше послание полностью принято. На этот раз никаких неожиданностей. База в Топеке связалась с нами восемь часов назад, чтобы передать время старта и предполагаемый курс. Согласно вашему отчету, взлет произошел на восемь минут позже расчетного времени, но это обычное дело. Держите нас в курсе. - Пауза. - Спасибо, Эрос, ваше... Лапе отключил приемник и вернулся к своему бутерброду. Интересно, заметил ли Каттер, что военный корабль преследует тех, кого он провел восемнадцать часов назад. Наверняка заметил. - Ты слишком тяжело это переносишь, - сказал Дейл Шнайдер. Джуди пожала плечами. От взгляда Дейла не укрылись ее опухшие веки, незнакомые морщинки на красивом двадцативосьмилетнем лице Джуди, мертвая хватка, которой она вцепилась в стакан с кофе, и то, как неподвижно она сидела в кресле. - Послушай, - сказал он. - На тебя слишком многое свалилось. Ты уже думала... то есть... Тебе приходило в голову воспользоваться твоим соглашением с Ларри насчет верности друг другу? По крайней мере, ты бы избавилась от одного из своих стрессов. К тому же, ты не поможешь ему тем, что так переживаешь. - Я знаю. Я думала об этом. Но... - Джуди улыбнулась. - Не с другом, Дейл. - О, я не это имел в виду, - поспешно сказал Дейл Шнайдер. И покраснел. К счастью, большая часть его лица была скрыта повязками. - Как насчет того, чтобы поехать в Вегас? В городе полно разведенных обоих полов, большинство из них пока боятся снова вступать в брак. Предпочитают кратковременные связи. И ты легко могла бы прекратить такую связь, когда вернется Ларри. Наверное он вложил слишком много уверенности в последнее предложение, потому что рука Джуди крепче сжала стакан, потом мгновенно расслабилась. - Не думаю, - безразлично сказала Джуди. - Подумай об этом. Кроме того, Ты могла бы поиграть там. Двойная сила тяжести! Двенадцать часов назад он бы посмеялся над собой. Двойная сила тяжести в положении лежа на спине? Люк мог бы проделать это на голове. Но с тех пор прошло двенадцать часов двойного веса, постоянной вибрации, шума и отсутствия сна. Термоядерные двигатели ускорителей ревели снаружи. Два из них уже были запущены. Всего осталось десять. Звезды казались холодными отчетливыми точками. Никогда еще небо не было таким черным, никогда не были звезды такими яркими. Люк чувствовал, что звезды могли бы прожечь крошечные дырочки в сетчатке его глаз, если бы он был в состоянии долго смотреть в одну точку. Крошечные разноцветные участки слепоты в дополнение к его завидной коллекции шрамов. Млечный Путь был похож на туманную реку света с проглядывающими сквозь нее резкими актиническими точками. Вот где он сейчас находился. Люку исполнилось семьдесят два в тот день, когда запустили первый пассажирский корабль - орбитальный комплекс, неловкий и громоздкий, по сегодняшним меркам. Ему сказали, что он слишком стар, чтобы покупать билет. А теперь? Люку рассмеялся было, но его грудь сильно сдавило. Люк с усилием повернул голову. Андерсен натягивал лист прозрачного пластика над сложной и обширной панелью управления. Основная часть панели уже находилась под пластиком. Андерсен заметил взгляд Люка и сказал: - Теперь нечего делать, кроме как следить за камнями. - Мы можем позволить себе потерять немного времени? - Конечно. Если они направляются к Нептуну, - голос Андерсена звучал бодро и энергично, хотя и несколько невнятно из-за перегрузки. - Если это не так, они нас все равно обгонят, куда бы ни направлялись. Мы и знать об этом не будем, пока они не совершат маневр. - Придется рискнуть. Дополнительный вес, казалось, не причинял Андерсену никаких неудобств. Норма для пилотируемого космического корабля - одна земная сила тяжести. На некоторых спасательных кораблях, так же как и на нескольких экспрессах на Кольцо, предусмотрены приспособления для термоядерных ускорительных двигателей, используемых для того, чтобы сократить время полета. Часто это оправдано. Еще чаще - нет. Постоянное ускорение и время полета изменяются прямо пропорционально квадратному корню увеличения мощности. Скорее всего когда Гринберг и пришелец узнают о преследователях, они будут ожидать, что те так и будут отставать от них на полтора дня до самого Нептуна. Твердотопливный ускоритель можно использовать всего один раз. Под гладкой цилиндрической оболочкой заключен только водородный газ под давлением и ядро уранового сплава. Источник энергии реакторной трубки находится снаружи и остается на корабле после того, как ускоритель отделяется. В тот момент, когда внутри трубки образуется экран, нейтроны из ядра начинают отражаться обратно в урановую массу, и во время цепной реакции наступает полный распад. Как время ослабляет давление в пойманной в ловушку звезде, так и крошечное выхлопное отверстие поддерживает ускорение постоянным. На этот раз ускорители сыграли существенную роль. "Хайнлайн" будет на Нептуне на шесть часов раньше остальных... Если только они направляются на Нептун! Но если Диллер ошибся или если Диллер солгал... если Диллер, как и Гринберг, стал считать себя пришельцем, если беглецы на пути к какому-нибудь астероиду... Тогда "Хайнлайн" промахнется. Когда те двое совершат маневр, будет уже поздно, "Хайнлайн" наберет слишком большую скорость. Конечно, всегда можно пустить в ход ракеты. Если "Золотое Кольцо" или "Иво Джимма" приземлятся на Кольце, там это будут рассматривать как нарушение договора. Их можно будет убедить открыть огонь. Но на "Иво Джимме" находится Ллойд Масней. Разговор с Чиком Уотсоном был одновременно утомительным и непродуктивным. Теперь Чик знал все, что знал сам Гарнер, кроме тех исчерпывающих подробностей о жизни Гринберга, которые Гарнеру удалось собрать. Они пришли к твердому решению, что больше не станут посылать корабли с Земли. Корабли, которые все равно прибудут слишком поздно, чтобы оказать помощь. Если любой из двух угнанных кораблей достигнет какой-либо точки и повернет назад, Земля откроет огонь без предупреждения. Чик будет держать для Гарнера открытыми все каналы связи, чтобы при необходимости разыскать любую информацию, которая может ему понадобиться. И еще одно решение... - Нет, мы не можем обратиться за помощью к Кольцу, - само выражение лица Чика отвергало эту идею с презрением, которого, как ему казалось, она заслуживает. - При тех отношениях, которые у нас с ними сейчас, - нет. Они знают, как вредят нам своим эмбарго на уран, а мы знаем, что делаем им, задержав их витамины, и обе стороны просто сгорают от нетерпения посмотреть, кто сдастся первым. Думаешь, они поверят в нашу историю? С их точки зрения, все наши доказательства - информация из вторых рук. На Кольце подумают, что мы сами решили осуществить разработку месторождений или собираемся заявить права на какой-нибудь спутник. Они подумают все, что угодно, потому что им известно лишь, что три земных корабля летят сейчас к Нептуну. Еще хуже, что Кольцо наверняка не позволит усилителю попасть на Землю. Они предпочтут заключить сделку с Гринбергом, повелителем мира, а не с нами. - Я этого не допущу, - ответил Гарнер. - Но ты прав, нам незачем звать на помощь. Есть лучшее решение. И они стали ждать. Если Люк и Андерсен не ошибаются и похищенные корабли летят на восьмую планету, они уложатся в шесть дней. До того, как пришелец отдаст свои приказания. Люку и Андерсену нечего было делать. Люк наконец заснул. Андерсен тоже спал, позволив автопилоту выполнять его работу. В 21:00 следующего дня сгорела последняя пара ускорителей. Теперь шесть пар кувыркающихся цилиндров с толстыми металлическими стенками летели следом за "Хайнлайном", растянувшись на миллионы километров. За столетие все они окажутся в межзвездном пространстве. Некоторые со временем пройдут между галактиками. Теперь корабль летел при нормальной силе тяжести в 1 "g". Люк сердито хмурился, упражняя мышцы лица, а Андерсен вошел в шлюзовую камеру, чтобы произвести какие-то изометрические измерения. Астероиды Кольца неслись навстречу все быстрее и быстрее с каждой секундой. Человек, заунывным голосом назвавший себя "базой на Церере", был похож на чиновника. По его внешности и вправду можно было поверить, что у него нет собственного имени. Он хотел знать, что корабль Земли делает на Кольце. - У нас есть разрешение на пролет, - отрывисто ответил ему Андерсен. - Да, - сказала Церера, - но куда движется "Хайнлайн"? Гарнер прошептал: - Дай мне микрофон. - Говори просто так. Он услышит. - Церера? Это Гарнер, военный представитель ООН. Что за внезапная перемена? - Мистер Гарнер, ваши полномочия недействительны здесь, на... - Я не об этом спрашиваю. - Прошу прощения? - Вы только сейчас поняли, что мы преследуем "Золотое Кольцо". Не так ли? - Действительно так. С какой целью? - Не ваше дело. Но я могу ответить одному из ваших начальников. - Кольцо не даст разрешения на ваше прохождение, если вы не объясните цели. - Кольцо ничего нам не сделает. До свидания. Услышав звонок, Марда скатилась с кушетки и плавно пошла к телефонной будке. В ее животе оставалось только легкое напряжение, хотя после операции прошло всего двенадцать часов. Легкое напряжение - когда Марда двигалась. Как напоминание о том, что она потеряла. - Лит, - позвала она. - Это Церера. Тебя. Лит вернулся из сада. На этот раз Каттер выглядел встревоженным. - Помнишь те два пиратских корабля с базы в Топеке? Так вот. Кое-кто присоединился к процессии. - Долго же они думали. Когда он вылетел? - Два дня назад. - Два дня, Каттер? - Лит! Мы получили несколько уведомлений о "Хайнлайне" и точный курс. Они еще использовали вспомогательные ускорители. Кривая времени-пространства совершенно не совпадает с кривыми пиратов. Поэтому-то мне и понадобилось столько времени, чтобы понять, что все они двигаются в одном направлении. - Ладно. Черт с ним, Каттер... ничего страшного. Еще что-нибудь? - "Хайнлайн" сейчас проходит мимо Цереры. Ты не хочешь поговорить с Лукасом Гарнером, военным представителем ООН? - Военным? Нет. А что военный представитель ООН делает здесь? - Мне он не говорит. Может, тебе скажет. - Почему вы так уверены, что Кольцо нас не остановит? - Они не могут захватить нас. Все, что они могут - это выпустить в нас ракеты. - Вы меня осчастливили. - Они там на Кольце - не дураки. Кавказец с космическим загаром, черными волосами и морщинками вокруг глаз взглянул на них с экрана и сказал: - Имею честь обратиться к Лукасу Гарнеру, находящемуся на борту "Хайнлайна". - Слушаю. Кто вы? - Чарльз Мартин Шефер. Первый спикер. Политическая секция Кольца. Могу я узнать... - Маленький Шефер? Красно-коричневое лицо человека на мгновение застыло, потом слегка улыбнулось. - Меня называют Лит. Какова ваша цель, Гарнер? - Тебе я скажу, Шефер. Теперь не перебивай, потому что это длинная история... Чтобы все рассказать, потребовалось пятнадцать минут. Потом последовали вопросы. Шефер хотел деталей, разъяснений. Позже некоторые вопросы повторились. Были и скрытые обвинения, которые постоянно становились все менее скрытыми. Андерсен поддерживал радиосигнал и благоразумно не мешал Люку разговаривать. - Это уже почти перекрестный допрос, Шефер. - А вы чего ожидали? Что я целиком проглочу вашу байку? Вам пор