шая деревня? Тут наверное живет тысяч пять человек, даже, пожалуй, больше. Никогда в истории не существовала деревня таких размеров. Чего ради ты должен рисковать, затевая новую жуткую дуэль? Но тут Шуга зарычал на меня, и мне пришлось замолчать. А Шуга бросил меня и ушел. Он угрюмо ворчал всю дорогу, заставляя встречных жителей испуганно шарахаться в стороны. Потом, после захода голубого солнца, пришли Орбур и Вилвил. Как только я увидел их, так сразу спросил: - Что это за чепуху вы наговорили Пурпурному? Он сказал, что вы хотите, чтобы я летел с вами. Отправиться в это настоящее фантастическое путешествие? Сыновья закивали. - Отец, ты должен! Ты - единственный, кто сможет образумить Шугу. Ты наверняка знаешь, что он планирует начать дуэль едва мы окажемся вне этого района. - Да, он упоминал об этом. - Теперь ты тем более должен лететь с нами, чтобы остановить его. Мы никогда не вернемся, если ты не полетишь. Даже если нам удастся выжить и в этот раз. Он настаивает, чтобы мы снова подняли паруса. Он все еще не убежден. Отец, ты должен лететь, или мы никогда не доберемся домой. - Я уверен, вы можете справиться и без меня, дети мои! В испытательном полете вы все делали правильно... - Да, но то была только проверка. Шуга знал о летающей машине не больше, чем любой другой. А теперь, когда он побывал в воздухе, он убежден, что стал крупным специалистом в этой области. Ты наверное слышал истории, в которых он рассказывает о своих подвигах? Я кивнул. - Вы все рассказываете истории. И ни одна из ваших историй не похожа на другую, жители ни одной из них не верят. Один этот факт должен удержать Шугу от дуэли. А если к тому же, у него не будет надежного свидетеля... - Отец, он не столько заинтересован в надежном свидетеле, сколько в убийстве. - Опасливо понизив голос, Орбур оглянулся, - ведь ты не знаешь, что он учинил во время испытательного полета. - Да? - я покачал головой. - Я ничего не слышал. - Потому что Вилвил и я молчали об этом. Мы не хотели давать даже намека, что между волшебниками на борту были неприятности. Вилвил кивнул, молча подтверждая сказанное братом. - Короче, после того как мы отлетели, они заспорили, нужны или не нужны паруса? Шуга так разъярился, что пытался бросить шар огня в Пурпурного... - Шар? Он пытался бросить шар? Но... воздушная лодка... водород... - Нам повезло, - сказал Орбур. - Пурпурный завопил, как только его увидел. Я подумал, что он выпрыгнет из лодки... Но Орбур быстро нашелся и опрокинул на Шугу горшок с водой. Затем еще один, - продолжал Вилвил. - А потом сорвал накидку. Мы заставили его выбросить все огнеделательные устройства. Пурпурный был бледен, как облако... - Могу представить, - я подумал о почерневшем домашнем дереве. - Но это еще не все, - продолжал Вилвил, - позже он пытался столкнуть Пурпурного вниз. Пурпурный взбирался на снасти - знаешь, отец, для человека вроде него он замечательно храбрый. Он карабкается по веревкам, будто не испытывает ни малейшего страха падения. - Однажды он сорвался, - сказал Орбур, - хотя и с нескольких футов, но к счастью в лодку. - Ладно, мы все уже начали привыкать к лодке, - возразил Вилвил. - А ведь раньше на воздушной лодке никто никогда не бывал. И некому было нас научить как действовать... - Кроме Шуги, - сказал Вилвил. Он умоляюще посмотрел на меня. - Отец, Шуга убеждены что он знает капризы Носк-Вотца - бога ветров. Но почему-то его магия не действует в верхнем небе? Его паруса не работают, а огненные Шары едва не убили нас всех. - Дети мои, вы пережили этот полет, не так ли? Они нехотя кивнули. - Хорошо, тогда я верю что вы сможете пережить и второй. После того, что вы тут мне наговорили, я теперь еще больше уверен, что ни за что в жизни не заберусь в эту поганую лодку. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ Я вернулся в гнездо усталый и раздраженный. И раздражал меня не какой-то определенный человек, а толпа. Сейчас здесь жили почти все семьи из пяти деревень. Некогда голая скала превратилась теперь в лабиринт палаток, приткнувшихся друг к другу чуть ли не вплотную. Узкие проходы кишели малышней, женщинами и незнакомцами. Остальную часть острова поглотило море. Единственно свободным местом оставалась скала Юдиони, пространство вокруг помоста и широкая подсобная площадь, откуда все пути обрывались теперь в море. Сохранение этих участков в свободном и пригодном для работы состоянии делало остальное пространство холма еще более перенаселенным. Мое дерево, как и еще немногие другие, частично возвышались над водой, и мы могли пользоваться гнездом, избежав таким образом кутерьмы и столпотворения, но до гнезда приходилось добираться по пояс в воде. Море было теплым и очень парило. Когда я забирался в гнездо, то все еще чувствовал раздражение из-за необходимости пробираться между палатками и сквозь толпы незнакомцев. С моего меха капала вода. Я с облегчением плюхнулся на койку и позвал: - Жены! Я готов для расчесывания. Сегодня у меня выдался такой день, который трудно перенести самому сильному мужчине. - О, наш бедный Лэнт, - заголосили женщины. - Наверняка, даже самая серьезная напасть - всегда лишь детская игра для такого сильного мужчины, как ты. - Естественно, но заботы утомляют. Пурпурный хочет, чтобы я летел с ними на воздушном шаре, и того же хотят Вилвил и Орбур. - О, нет, нет, наш храбрый Лэнт! Только не на воздушной лодке! Ты можешь упасть! - заголосила одна Мисс. - Не делай этого, муж мой. Ты никогда не вернешься! Как нам жить, если мы потеряем тебя! - запричитала другая, имя которой было Катэ. - Скажи нам, что не полетишь, - заголосила первая. - У тебя есть, чем заняться, есть твоя резьба по кости, - поддержала вторая. - И еще много дел кроме этого. Стены гнезда протекают, их надо ремонтировать. - Подождите немного, - я пинками заставил их замолчать. - Это что за шум вы устроили? Или вы осмеливаетесь говорить и советовать, что мне делать? - О, нет, нет! И они бросились к моим ногам. Мисс вторая приподняла голову и сказала: - Это только потому, что мы тебя так любим и не хотим, чтобы ты уходил... Мисс первая: - Ведь это такая опасная экспедиция... может быть даже слишком опасная для такого храброго мужчины, как ты, Лэнт! Я со злобой посмотрел на них. - И как же вы осмеливаетесь хотя бы такое предположить! Я - Глава своей деревни! Я укротил дух самых безумных волшебников, я не позволю им убивать друг друга. Я руководил постройкой летающей лодки... - Да, мой муж, но это не означает, что ты должен лететь на ней! - Да, но оставь эту честь кому-нибудь другому... - А почему я должен это делать? - возмутился я. - У меня столько же прав путешествовать на "Ястребе", как и у любого другого. А может и больше... - О, мы так боимся за тебя... - Или вы думаете, что я боюсь опасностей? - О, нет, наш храбрый Лэнт, это мы боимся... - Вы слишком много думаете, мои жены, и от этого ваши мозги протухли. Я полностью сознаю опасность такого предприятия. Вы думаете нет? Ну, так в таком случае, я вот вам что скажу: если бы я не был уверен, что это безопасное путешествие, я и не собирался бы лететь. - О, мой муж, мой храбрый муж, останься с нами, мы даже не будем протестовать против покупки третьей жены... - Что вы не будете? Если я захочу третью жену, я ее куплю! Если я захочу лететь, я так и сделаю. И я собираюсь сделать и то, и другое! А теперь принесите мой ужин, и будьте благодарны, что я еще недостаточно разгневан. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ Красный закат. Тихий и спокойный, жаркая духота в воздухе - память об обжигающе раскаленном голубом дне. Френ и четверо других держали веревку. Орбур и Вилвил были наверху, на снастях, меняя позицию двух баллонов. По их сигналу Френ и его рабочие отпустили веревку, и баллоны скачком вернулись в общий ряд. Пурпурный провел этот день подкачивая опавшие воздушные мешки. Даже сейчас он все еще наполнял из водяного горшка последний, балансируя на узких дощечках палубы. Шуга и я стояли в стороне от помоста. Я держал в руках пакет и размышлял, как же я мог влипнуть в такое положение. Я перебирал в голове все разговоры дня, но ответ на это как-то не находился. Но в своем рвении уговорить меня не рисковать своей жизнью, моя жена настойчиво просила совета у множества женщин. А эти женщины рассказывали своим мужьям... Вскоре я обнаружил, что каждый мужчина, женщина и ребенок на холме знают, что Лэнт Глава будет на борту "Ястреба", когда он поднимется в небо на красном закате... Когда Орбур и Вилвил спустились со снастей, Пурпурный сделал отметку в своем контрольном списке. Орбур нырнул под ткань, прикрывающую кучу грузов. - Одеяла здесь внизу, Пурпурный. - Хорошо, - ответил Пурпурный. - Я не хотел бы их оставить. Питьевой воды на этот раз у нас достаточно? - Более чем достаточно, - ответил Вилвил, покосившись на Шугу. Я увидел Пурпурного уже подходившего к нам. - Я рад, что ты летишь, Лэнт. Путешествие будет долгим, а я привык к твоему обществу. Шуга тут же ответил: - Я тоже рад присутствию Лэнта. - На этот раз ты не взял с собой огнеделательных устройств, не так ли? - спросил Пурпурный у Шуги. Шуга сурово покачал головой. - Ты помнишь, что я говорил тебе насчет этого? Новый кивок. - Отлично! Пурпурный отошел к мальчикам и что-то шепнул им. Вилвил и Орбур посмотрели на нас и переглянулись. Потом выбрались из лодки и подошли к нам. - О, Шуга, - спросили они, - можем ли мы спросить тебя об одном из труднейших мест заклинания... Шуга поковылял за ними. Они скрылись за черными кустами, послышался резкий крик и звуки борьбы. Затем еще один крик - и тишина. Через мгновение раздалось шипение и плеск воды, выливаемой из горшка. Вилвил и Орбур появились, улыбаясь, и немного погодя появился промокший Шуга. Он свирепо поблескивал глазами. Волшебник подошел ко мне. - Если бы они не были твоими сыновьями... - И если бы они не нужны были для успешного возвращения домой, - спокойно продолжил я. - То что бы ты сделал? - Не имеет значения, - проворчал он. - Я тоже рад, что в конце концов ты решился лететь с нами. Я собираюсь устроить Пурпурному такую месть, о которой никто никогда не мечтал и не слышал. Несмотря на неудобное время дня на склоне собралась значительная толпа. Было много народу из других деревень, которые прослышав о нашей машине пришли посмотреть на старт. Но было много и наших. Каждый горделиво показывал над какой частью машины работал лично он. Среди собравшихся бродили торговцы, продавая сладости и пряности. Как-то я их попробовал, а потом несколько дней чувствовал себя больным. На этот раз я решил не есть ничего, не хотелось лететь в воздушной машине с плохим самочувствием. - Все в порядке, Лэнт, - сказал Пурпурный. - Теперь ты можешь подняться на борт. Он помахал рукой волшебнику: - Шуга... Мы поднялись. Пурпурный указал мне, где сесть - на самом носу лодки. Сам он выбрал себе место на корме. Пурпурный нервно озирался, словно опасался, что в последний момент что-то забудется. Я оцепенел. Сердце отчаянно билось. Я не мог в это поверить. Я действительно здесь, на летающей лодке... Я собираюсь подняться на ней в небо! Послышался голос: - Лэнт! Лэнт! Я перегнулся через борт. Там стоял Пилг Крикун. - Пилг! - закричал я. - Где ты был? - Я шел назад, - ответил он. - Лэнт, ты действительно собираешься лететь с Пурпурным? - Да, - ответил я. - Собираюсь. - Ты храбрый мужчина, - заключил Пилг, - я буду скучать по тебе. Еще дальше по склону я разглядел Гортина и двух моих жен. Они обильно рыдали, а маленький Гортин счастливо махал рукой. - Все в порядке, - сообщил Пурпурный, - наземная команда заняла свои места. Я осмотрелся. Тысячи лиц глядели на нас. Вилвил и Орбур махали собравшимся. Они забрались на свои велосипеды и как раз привязывали себя страховочными веревками. - Знаешь, - неожиданно произнес я. - Думаю, мне все же стоит остаться... Шуга толкнул меня на место. - Перестань, Лэнт. Хочешь, чтобы все подумали, будто ты трус? Пурпурный стоял на корме лодки, для равновесия вцепившись одной рукой в снасти. Иногда он подавал команды наземной бригаде. Френ и его люди рассредоточены вокруг помоста. У каждого в руке был тяжелый нож. Каждый стоял возле своего причального каната. - Порядок, - сказал Пурпурный. - Без сомнения, теперь порядок. Будьте наготове! Все веревки должны быть обрезаны одновременно! Поэтому ждите моего сигнала. Вы должны обрезать канаты только тогда, когда я крикну. Я начинаю обратный отсчет: готовы? Десять, девять, восемь... - Шуга, дай мне выйти, - сказал я. - Я не собираюсь... - Что? - ...участвовать в авантюрах... - Семь, шесть, пять... - Шуга! - Четыре, три... Пятьдесят ножей одновременно упали на канаты. Мы подпрыгнули вверх. Толпа восторженно закричала. Я завопил. Шуга вскрикнул и вцепился в меня. Лодка резко накренилась. Я ухватился за что-то, стараясь удержаться от падения. Раздался рвущийся звук - это оказался Шугин пояс... Мы образовали свалку на дне лодки. Я подтянулся, обрел сидячее положение и оперся о скамью лодки. Пурпурный яростно ругался. - Вы, идиоты с протухшими мозгами! Вы даже считать правильно не умеете! Я не успел даже кончить... - Что кончить? - спросил я. - Три - это волшебное число, Пурпурный. Все заклинания начинаются с тройки. Он с глупым видом посмотрел на меня, затем отвернулся, бормоча: - Конечно, Пурпурный. Три - волшебное число, как ты можешь быть таким глупым... Его слова унес прочь ветер. Я огляделся, Шуга с ужасом смотрел за борт. - В чем дело? - спросил я. - Мой волшебный пояс, болван! Ты разорвал его! Я стал рядом с ним у перил. Лодка рискованно накренилась, но Пурпурный переменил свое место на корме, и нос выровнялся. И вот впервые с начала подъема у меня появилась возможность взглянуть вниз. Там далеко внизу была скала, солнечный свет падал на нее под углом. Голубые тени протянулись в бесконечность. Крошечные человечки с каждой минутой делались все меньше и меньше. Я мог видеть помост, домашние деревья, пенистый край моря и его волнующуюся поверхность, простиравшуюся до края мира, с другой стороны виднелись горные пики. Мы летели даже выше их. Шуга смотрел вниз. - Чем ты так расстроен? - спросил я. - Большинство твоих заклинаний здесь, на дне лодки. - Знаю, - ответил он. - Ты разорвал пояс и кое-что пропало. Пыль желания. Она будет висеть в воздухе над деревней много дней. - Ну и ну! - сказал я. - И что из этого следует? - Порошок. Ты помнишь пыль желания, направленную на Пурпурного? - Когда ты уничтожил его яйцо? - Так оно и есть. Я содрогнулся. Я все слишком хорошо помнил. Несколько раз вдохнув пыль, Пурпурный направился в деревню и там сделал с моей женой то, ради чего создаются семьи. Несколько раз. - Я думаю, - прошептал Шуга, - я думаю... - Ну, значит, мы обязаны вернуться, - заявил я. - Ты должен показать им, какие травы необходимо пожевать. В районе ведь нет другого волшебника. А там сейчас творится такое... - Вернуться? - повторил Шуга. - Ты шутишь? Мы не можем спуститься на землю, пока газ не устанет от работы и не выберется из баллона. Кроме того, мы движемся строго на север... Он был прав, конечно. Я оставил его и переместился на другую часть лодки. При каждом моем шаге лодка покачивалась. Орбур крикнул Вилвилу: - Думаю, мы должны снова поставить киль. - Да, действительно, - согласился тот. - Нет, - возразил Пурпурный, - все, что нам надо - это переделать оснастку. Распределить ее шире вдоль лодки. Это... - Что? - воскликнули сыновья. Пурпурный вздохнул. - Не обращайте внимания. В небе на такой высоте оказался сильный ветер. Скала Юдиони превратилась в черную точку на горизонте, под нами раскинулось разноцветное море. Его покрывали коричневые и черные пятна. В некоторых местах проглядывали рифы. Можно было разглядеть рощи затонувших деревьев, скальные скопления и даже высокие пирамиды, посвященные Маск-Вотцу. Кое-где они торчали из воды. В тех местах, где таились водовороты, водная поверхность оставалась серой и пенистой. Пурпурный поглядел на солнце и что-то отметил на шкуре, натянутой на раму. От центра шкуры к ее краям тянулись странные линии. - Это заклинание, указывающее направление, - пояснил Пурпурный. - Мы направляемся почти прямо на восток. - Я и сам бы мог тебе об этом сказать, - удивился я. - Каким образом? Я указал вниз. - Видишь вон ту полоску земли... Это дорога, по которой мы двигались во время нашего переселения. Она ведет точно к старой деревне. - Да? - Пурпурный перегнулся через борт, стараясь собственными глазами увидеть ее. Я опасался за его равновесие. Но еще больше я опасался за Шугу, который поглядывал на нас мерцающими глазами. Пурпурный командовал: - Вилвил, Орбур! Мы хотим изменить курс. Отвяжите воздухотолкатели! Ребята кивнули и взялись за дело. Колесо с лопастями закачалось под поплавком. Потом с другой стороны опустилось другое. Я содрогнулся от этого зрелища. Ни за что не поменялся бы местами со своими сыновьями. Меня не затащишь туда, где ничего нет между тобой, морем и бездонной воздушной пустотой. - Нам надо держать курс вон туда, - кричал Пурпурный. - Поверните к востоку на девять градусов влево. Последних слов я не понял, но мальчишки, видимо, хорошо их поняли. Вилвил начал крутить педали назад, а Орбур - вперед. "Ястреб" медленно развернулся в небе. Лучи красного солнца пронизывали снасти, по нашим лицам качались тени. Пурпурный внимательно наблюдал за своей измерительной шкурой. На ее центре торчали маленькие палочки, и он следил за положением тени, которую она отбрасывала. - Стоп! - закричал он. - Все в порядке! - Он помедлил, пока движение воздухотолкателей не прекратилось и снова проверил положение тени. - М-да, недостаточно, еще на десять градусов! Когда они, наконец, направились в нужную сторону, он отдал еще один непонятный приказ: - Скорость в одну четверть! Ребята начали напевать и крутить педали. Они сдвинули один из шкивов таким образом, что воздух от толкателей шел теперь в направлении кормы. А сами они сидели в направлении движения. Песня представляла собой набор рифмованных слов в определенном ритме, и они работали ногами в такт им. Пурпурный немного понаблюдал за ними и опять начал разглядывать что-то за бортом. Немного спустя он буркнул: - Ага! - и выпрямился. - Мы на правильном курсе. Мы летим параллельно той полосе, которую ты указывал, Лэнт. Если ветер нам позволит, то постараемся лететь точно над ней. Он снова прошел на корму и растянулся на койке из воздушной ткани. - Знаешь, Лэнт, - воскликнул он, - если бы у меня не было дел и обязанностей в другом месте, я, может быть, поселился здесь. У вас очень спокойная жизнь. - О, нет, Пурпурный, - возразил я. - Ты не был бы счастлив, живя с нами. Тебе лучше вернуться... - Не бойся, Лэнт. Именно это я и собираюсь сделать. Но я говорю тебе, что действительно наслаждался жизнью здесь. - Он указал на свое брюшко. - Взгляни, я вроде потерял даже несколько фунтов. - Лучше бы ты посмотрел на себя сзади, - пробормотал Шуга. - Т-с-с, - пробормотал я, - нам придется пробыть вместе довольно долго. Постарайся, по крайней мере, сдерживаться. - Из-за него? - Тебе не надо было лететь, Шуга. - Как не надо? Как же я иначе докажу... - Ты просто не обращай внимания. Если не можешь сказать ничего приятного, то совсем ничего не говори. По крайней мере, пока мы в воздухе. Шуга заворчал на меня и пошел вперед на нос лодки. Я устало опустился на кучу одежды и припасов. Немного понаблюдал, как сыновья крутят педали. Нелепое это было зрелище - велосипед так высоко в воздухе и совсем без колес, а они с таким упорством нажимают на педали, что я рассмеялся. Ребята посмотрели на меня, но продолжали работать. Скопление воздушных мешков над нами напоминало отдаленную скалу. Они были достаточно большими, чтобы покрыть нас, но недостаточно большими , чтобы подавлять. Ощущение такое, словно находишься под навесом, и в то же время - странная свобода. Время от времени мальчики отдыхали и тогда становилось совсем тихо. Это было самой характерной особенностью воздушного корабля. В небе он никогда не трещал и не содрогался. Здесь совсем не было звуков, не считая, возможно, биения моего сердца. Воздух был холодным, почти кусающим. Пурпурный достал несколько одеял и раздал их. Вилвил и Орбур одели дополнительную одежду. Она была прикреплена к снастям, так что ее можно было одевать при желании. У них были с собой пакеты сухарей и бутылки с водой. Они могли совсем не спускаться в лодку, пока сами того не захотят. Последние лучи красного солнца окончательно исчезали за горизонтом. - Они и в темноте будут крутить педали? - спросил я у Пурпурного. - А как же! Все время, пока держится ветер. Кто-то должен продолжать крутить педали. Видишь ли, Лэнт, ветер дует на северо-восток. Если мы будем держать курс на запад, то компенсируем восток и нацелимся точно на север. Но ветер не прекращается, и следовательно, мы тоже не должны прекращать крутить педали. Единственной альтернативой является приземление, то тогда необходимо выпустить газ из баллонов. - А ты не хочешь этого делать, верно? - Верно. Ты знаешь, лодка может плыть и по воде, но я не хотел бы этим воспользоваться. К тому же, даже если мы спустимся на море, ветер все равно будет сносить нас. Поэтому нам придется оставаться в воздухе и крутить педали всю ночь. Выдержать направление мальчики смогут и сами. Пока мы остаемся над этой полоской земли, беспокоиться не о чем. Песня и поскрипывание педалей производили в темноте жутковатое впечатление. Звуки, приходящие ниоткуда. К счастью, до голубого рассвета было немногим меньше часа - в это время года тьма долго не длится. За ней следовали семнадцать часов голубого дня, час двойного солнечного света и еще семнадцать часов красного дня. И опять темнота. Темнота постепенно будет расти, как и интервал света двух солнц. Дни одиночных солнц станут сокращаться, и светила все ближе станут подкрадываться друг к другу на небе, - к неизбежному красному соединению. Мы летели по погруженному во тьму небу. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ Далеко на востоке горизонт озарился голубым сиянием. Позади нас поднимался голубой Оуэлс, чтобы вскоре выпрыгнуть из-за горизонта и залить мир ярким светом. Под нами чернела равнина моря, мрачная и морщинистая. Вокруг завывал холодный ветер. Я поплотнее завернулся в одеяло. Лодка мягко покачивалась. Раздутые баллоны над головами казались неподвижными. Морское пространство под нами - неподвижным и плоским. Мои сыновья упорно крутили педали. Я представил, как позади нас остаются потоки взбаламученного воздуха. Их работа сопровождалась ровным звуком, скорее ощутимым, чем слышным - постоянная вибрация наполняла лодку. А затем настало утро - пронзительное и голубое. Яркая точка Оуэлса появилась на краю мира. Пока Пурпурный отыскивал полосу земли под водой, Вилвил и Орбур отдыхали. Ориентиром была цепь невысоких холмов, на фоне поднявшейся воды они должны были выделяться более светлой линией. Сперва Пурпурный решил, что мы сбились с курса, но потом заметил холмы слева от нас. Должно быть во тьме ветер чуть-чуть стих. Мальчики не знали этого и продолжали крутить педали, и в результате мы отклонились немного к востоку. К счастью, ветер продолжал дуть на северо-восток, поэтому Пурпурный разрешил ребятам отдохнуть, пока мы опять не окажемся над нашим ориентиром. Мальчики перебрались в лодку, но не отказались от своих страховочных ремней, пока не оказались в безопасности. Они жадно выпили пузырь пива, передавая его друг другу. А потом растянулись на обтянутых тканью рамах, заменявших на "Ястребе" койки. Через минуту они уже спали. Я пробрался вперед между пакетов с припасами. Шуга только что улегся и зевал. Он приветствовал меня угрюмым ворчанием. - Не спишь? - поинтересовался я. - Конечно нет, Лэнт. В нашем распоряжении только час темноты. Я наблюдаю за лунами. Луны, - он раздраженно оскалил зубы, - мне нужны луны! - Шуга, - сказал я. - Тебе не нужны луны... - Да ну, ты видимо хочешь, чтобы я проиграл дуэль? Я понял, что его не переубедишь. - Иди на корму, - сказал я. - Иди на корму и поспи немного. Шуга пошарил у себя в рукаве, но нашел только отсыревший чесоточный шар. - Проклятие, - пробормотал он. - Они его испортили. Детишки твои испортили мой шар! Я надеялся, что он высохнет, но... Шуга пожал плечами и швырнул промокшую массу за борт. - Я собираюсь спать, Лэнт, - буркнул он и поковылял прочь. Я пробрался на самый нос лодки и выглянул. Вид отсюда не загораживали ни балконы, ни снасти. Я летел над серебристо-голубым морем. Казалось, я плыву в тишине. Спокойствие было подавляющим, оглушающим. Воздух был свежим и в то же время теплым. Голубой Оуэлс уже разогревал воздух. - Красиво, не правда ли? Я оглянулся. Сзади ко мне подошел Пурпурный. Он положил руки на перила и разглядывал голубой океан. - Мне кажется, что все меняется, - сказал он, - изменяется свет солнца, меняется и цвет воды. Я кивнул. Я еще не чувствовал себя расположенным к разговору. Кости все ныли от ночного холода, солнце еще только начинало изгонять его. - Лэнт, - попросил Пурпурный, - расскажи еще раз о своем путешествии. Я пытаюсь подсчитать, как далеко вы ушли и сколько мне понадобится времени, чтобы преодолеть это расстояние на летающей машине. Я вздохнул. Мы говорили об этом уже много раз. Именно на основании рассказа о нашем переселении Пурпурный подсчитал количество баллонов и необходимых припасов. - Мы шли сто пятьдесят дней, Пурпурный. Мы двигались по той цепочке холмов, потому что море очень быстро поднималось. Он кивнул. - Хорошо, хорошо, - затем замолчал и углубился в свои мысли, точно производил в голове подсчеты. Немного погодя он снова принес свою измерительную шкуру и снова начал глядеть на солнце. - Мы опять уклонились от нашего курса, - сказал он озабоченно. - Лучше разбудить мальчиков. Вскоре я почувствовал вибрацию от возобновивших свое вращение велосипедов. Я пробрался на корму, чтобы разделить с Пурпурным завтрак - мое первое принятие пищи на борту воздушного корабля. Шуга громко храпел на своей койке. Пурпурный откусил от кислой дыни, а потом сказал: - Иногда я удивляюсь, Лэнт, почему вы зовете меня Пурпурным? - Как? Разве это не твое имя? Он поднял голову. - Что ты имеешь в виду? Я знаю, это слово означает мое имя на вашем языке, но когда мое говорящее устройство оказалось уничтоженным, я обнаружил, что это же слово обозначает на вашем языке яркий пурпурный цвет. - Но ты же сам давным-давно сказал мне, что это твое имя... - Не говорил я такого. Это не так. - Как же не так? Но... я подумал, что это твое имя. - А-а! - протянул он, - говорящее устройство... Как будто этим все объяснилось. - Да, Лэнт, иногда у нас бывают неприятности из-за говорящих устройств. - Я тоже так подумал, - согласился я, - иногда приходилось сомневаться, правильно ли оно работает. Порой оно говорило очень глупые вещи... - И что же оно говорило? - Говорило о пылевых облаках, других солнцах... - Я имею в виду мое имя. - О, оно сказало, что твое имя - как цвет - оттенок пурпурно-серого. Мы подумали, что это очень странно. Пурпурный казался сконфуженным. Он смахнул остатки дыни с подбородка. - Как цвет оттенка пурпурно-серого. Не вижу каким образом... Но тут его глаза вспыхнули. На лице появилось восхищенное выражение. - Так то же игра слов! Игра слов! Конечно! Конечно! Попался же переводчик, который конструирует двуязычный каламбур. Как цвет оттенка пурпурно-серого. Как розоватого либо лиловый. Нет, как интересно! Я с недоумением глядел на него. Пурпурный объяснил: - Он, должно быть, попытался перевести отдельные слоги моего имени на ваш язык. - Тогда имя Пурпурный - не настоящее твое имя? - Нет, конечно, нет. Это просто плохой перевод. Мое же настоящее имя... Он произнес свое имя на демонском языке. Я почувствовал, как холодный озноб прошел у меня по позвоночнику. Ничего удивительного, что первое проклятие Шуги не получилось - он использовал неправильное имя! Храпение Шуги позади нас прекратилось. Он лежал на спине, вместо глаз узенькие щелочки. Интересно, слышал ли он наш разговор? ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ Ветер прекратился совершенно. Пурпурный дал сигнал Вилвилу и Орбуру отдохнуть, пока он снова не замерит в этот раз точное положение солнц. - Это очень трудно, - признался он, - здесь нет Полярной звезды, и даже магнитный компас мало помогает. Я должен, в основном, полагаться на солнца, чтобы узнать где мы находимся. Ребята снова перебрались в лодку, жадно глотали пиво и жевали сухари. - Отдохните, - говорил им Пурпурный, - раз мы попали в штиль, то нечего беспокоиться, что мы отклонимся от курса. Мальчишки прилегли вздремнуть. Шуга оставался на носу лодки, решив помолиться Маск-Вотцу и попытаться выпросить у него ветер. А Пурпурный полез на снасти, чтобы проверить свои баллоны. Я тоже прошел на нос. Путешествие начинало становиться скучным. Делать здесь было совершенно нечего, только сидеть и смотреть вокруг и вниз. Шуга покончил со своей молитвой и опустился на скамью. Он принялся распаковывать свое волшебное оборудование. - Вонючие подонки, - поминал он своих подмастерьев. - Забыли положить мою флейту. - Ты должен радоваться, что у тебя вообще есть подмастерья, - сказал я. - С недавних пор мало кого на это тянет. Большая часть молодежи деревни желает стать либо ткачами, либо производителями электричества. Немногие стремятся следовать старым обычаям. - Хм! - фыркнул Шуга. Он поглядел на меня, - и что они будут делать теперь, когда воздушная лодка закончена, а? Спроса на воздушную ткань больше нет, генераторы крутить ни к чему. Вот и получается, что работы у них тоже нет. - Ну, не знаю, - ответил я. - Недавно я слышал, как Леста и Гортин обсуждали возможность постройки еще одной летающей машины. Больше этой. Чтобы доставлять из деревни товары на материк и обратно. - Это вполне вероятно, - пробурчал Шуга. - Но у меня пока что есть дураки-помощники. И они забыли положить в мой мешок саранчу и мои трубы... - Значит ты плохо учил их, - сказал я. - Со своими у меня неприятностей не было. - Хм, не так это легко, как ты думаешь, Лэнт, научить стать волшебником. Как вспомню свою учебу... И он замолчал. - В чем дело? - спросил я. - Лэнт, ты прав. Я мало их бил. - Не понимаю. - Конечно. Учить волшебника это совсем не то, что учить резчика или ткача. Ученика надо бить три раза в день, чтобы он не стал самодовольным. Затем ты должен бить его еще три раза, чтобы он захотел слушать, и еще три раза, чтобы внушить к себе страх - пусть они будут недовольны своей жизнью, пусть даже восстанут разок против тебя. - Что-то слишком много битья, - заметил я. Шуга кивнул. - Это необходимо. Вечное величие волшебника прямо пропорционально количеству побоев, которые он перенес. - Твои годы учебы, должно быть, были ужасными... - Так и было. Мне повезло остаться в живых. Старик Алгер не шел отдыхать, пока не выбивал из меня все недовольство. Мы смастерили на него около сотни различных волшебных ловушек, и ни одна не сработала - он все их разгадал. - Ты хочешь сказать, что ученик волшебника должен стараться убить своего учителя? Шуга кивнул. - Конечно. А как же ты узнаешь, что ты лучше, чем он. Это необходимо, ученики всегда стараются так поступить. Потому что это самый короткий путь к величию. И это проще, чем ждать нормального посвящения. - Но Шуга, - забормотал я. - Значит твои ученики тоже постараются убить тебя. - Конечно. И я этого жду. Но я умнее и искуснее, чем любой из них, чем оба вместе взятые. Насчет их я не беспокоюсь. Они до сих пор даже не выучили, как проклясть родных. Каждый раз, когда покушение у них срывается, я их сурово наказываю. Таким образом, они получают очередную порцию вдохновения. И в следующий раз все стараются сделать лучше. А значит, учатся планировать более тщательно. Но, конечно, у них опять не получается. Они очень стараются, и вот такое состязание приносит много радости волшебнику. Кто кого перехитрит. Я покачал головой. Я много не мог понять в жизни, в том числе и этого. Я пошел на корму, немного вздремнуть. Лодка, подвешенная на раздувающихся баллонах, мягко покачивалась, и через мгновение все заботы волшебников уплыли прочь. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ Мы провели час темноты в дрейфе, собравшись все пятеро на дне лодки. Вести наблюдение смысла не было - почти ничего не было видно, кроме черной воды. Немного погодя Пурпурный поднялся и завернулся в одеяло. Мы слышали, как он бродит взад-вперед по корме, ощущали сквозь тонкие доски палубы его шаги. - Он беспокоен и нетерпелив, - прошептал Орбур. - Будем надеяться, что ветер повременит немного, - сказал Вилвил. - Слишком холодно, чтобы влезать и крутить педали. Я высунулся из-под одеяла. Пурпурный глядел вверх, на баллоны. Они были пугающе высвечены и ярко сверкали в темноте. Пурпурный что-то бормотал об утечке водорода. Орбур и Вилвил переглянулись. - Он не хочет приземляться, - сказал один. - Придется, - ответил другой. - Если надо будет подкачать баллоны. Но без этого не обойтись. Я содрогнулся. Под нами слышался плеск волн, случайные всплески и стоны пещерной рыбы. Лучше бы нам совсем не приземляться, подумал я. Хотя, если водород утекает, то выбора тут не осталось. Я тосковал по огню, благословенному теплу. Но Пурпурный ничего такого не позволит - ни пламени, ни делающего искры устройства любого вида. Ничего, что могло бы угрожать неистово взрывающему водороду. Если бы мы не прихватили с собой солидный запас пива, то были бы теперь вдвойне более несчастными и вдвойне промерзшими. Мы с Шугой то и дело передавали друг другу кувшин. А когда немного погодя появилось солнце, то мы уже вообще ни о чем не тревожились. Пурпурный вновь высмотрел наш ориентир. Вилвил и Орбур забрались на велосипеды. Они развернули "Ястреб" в нужном направлении и начали крутить педали. Пурпурный вернулся на свое место на носу лодки и захрапел, как пробудившаяся гора. Шуга опять погрузился в угрюмость. Несколько раз во время темного периода он высовывался из-под одеяла, но лун все еще не было видно. В первое темное ненастное время небо затянул туман. Во второй раз было ясно, но луны не показывались. Шуга был раздражен и растерян: это был знак Гафьи - знак того, что все боги отказываются слушать. Но Шуга был непреклонен. Он забрался на снасти, на небольшую платформу, которую Пурпурный назвал "воронье гнездо" и мрачно сидел там. Позже, когда Пурпурный проснулся, то поинтересовался, отчего это Шуга такой хмурый. Я рассказал, что это все из-за лун. Шуге нужны луны, но он не может их увидеть. Я, правда, не стал объяснять, для чего именно нужны луны. Пурпурный окликнул: - Шуга, спускайся, я тебе объясню насчет лун. - Ты? - фыркнул он. - Ты мне объяснишь насчет лун?! - Но могу же я тебе о них рассказать, - настаивал Пурпурный. - Послушать не вредно, - согласился я. - Хм, - ответил Шуга, - ты что в этом понимаешь? Но все же спустился. Пурпурный снова достал шкуру животного и начал рисовать на ней линии. - Прежде чем опуститься на летающем яйце к вам, вниз, я изучал пути ваших лун. Скорее всего, что они - осколки одной большой луны, но остались вместе на орбите. По крайней мере, сейчас они все вместе. И полагаю, бывают периоды, когда они отстоят далеко друг от друга. Шуга кивнул. Все было правильно. - Они часто меняют свою конфигурацию, - сказал он, - они проходят раз за разом ряд близких конфигураций, меняющихся с потерей каждой луны. - Ага, - произнес Пурпурный. - Конечно, они влияют друг на друга. Одни отстают, другие выхватываются из потока обломков, которые следуют за ними на вашей весьма своеобразной орбите. Я перестал слушать и побрел на нос корабля. Я не волшебник, и этот разговор мне быстро наскучил. Позднее, я заметил, Шуга брал волшебную карту Пурпурного и с интересом ее разглядывал. В глазах его сверкал яростный блеск, и он бормотал что-то угрожающее. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ Третий голубой рассвет застал нас всего в нескольких человеческих ростах над водой. Огромные волны проносились под нами, вода вздымалась и опадала в постоянном беспокойном движении. Взбираясь на свои велосипеды Вилвил и Орбур ворчали из-за отсутствия высоты. - Ветер эффективнее толкает нас, когда мы выше, - ворчал Орбур. Пурпурный задумчиво кивал. Он посматривал на баллоны. Я же беспокойно косился вниз. Поверхность воды была пенистой и черной. Я видел волны, ощущал запах влаги в воздухе. Мы уже два дня упорно продвигались на север, подгоняемые иногда ветром, иногда воздухотолкателями. Если машина опускалась слишком низко, Пурпурный высыпал песок из балластных мешков, и мы снова поднимались. Но теперь оставался только один мешок с песком, и Пурпурный начинал беспокоиться. Он регулярно осматривал баллоны, начиная еще с первой ночи. Ему приходилось периодически взбираться на снасти и щупать их, затем он опускался, цокая языком и качая головой. Сейчас воздушные мешки опали, мы это видели, даже не поднимаясь на снасти. Пурпурный провел все утро, склонившись над перилами и пытаясь оценить расстояние до воды под нами. Я и сам проводил долгие часы, склонившись над перилами, но что толку было в созерцании воды? Постоянная смена высоты начала меня нервировать - как и постоянные неритмические колыхания лодки и тревожные раскачивания, когда кто-то менял положение. Размышления Пурпурного натолкнули его на идею, как замерить нашу высоту. Он должен уронить какой-нибудь предмет и засечь время, за которое тот упадет. Это можно делать даже в темноте, если внимательно прислушиваться к всплескам. Поэтому после самых последних расчетов, основанных на падении кислой дыни, Пурпурный объявил, что мы очень быстро теряем газ и должны подкачать баллоны как можно скорее. Затем он снова взобрался на снасти, а Вилвил и Орбур оседлали велосипеды. К счастью, добавил Пурпурный, после посадки пропеллеры будут уравновешивать нас и направлять в нужную сторону. Он начал развязывать шейку одного из баллонов. Теперь Пурпурный висел на веревках над нами - пухленький, на фоне обмякших мешков, и продолжал отдавать распоряжения. - Лэнт, Шуга, подтяните вон ту веревку! Я должен отвести баллоны в сторону. Вилвил, замедляй ход! Орбур, крути назад! Вот так! Держите курс! Он осторожно манипулировал похожей на шланг шейкой мешка, понемногу стравливая газ. Мы начали спускаться. Пурпурный выпустил еще немного газа, завязал шейку баллона, вскарабкался на снасти к другому мешку. Мы продолжали спускаться. - На какой мы высоте? - спросил Пурпурный. Я выглянул за борт. До воды осталось меньше одного человеческого роста. Пропеллеры уже задевали за гребни волн, погружаясь и выныривая, оставляя за собой пенный след. - Лэнт, проверь, чтобы руль лодки стоял прямо, - закричал Пурпурный. Я шатаясь прошел на корму, г