Оцените этот текст:


     29  января  1999  г.  (пятница)  в Москве, в специализированном книжном
магазине "СТОЖАРЫ",  состоится  встреча  с  Генри  Лайоном  ОЛДИ  (под  этим
псевдонимом  работают  харьковские  писатели-фантасты  Дмитрий ГРОМОВ и Олег
ЛАДЫЖЕHСКИЙ). Hачало встречи  в  18.30.  Вход  свободный.  Приглашаются  все
желающие.
       Адрес  магазина  "СТОЖАРЫ":  Москва, Варшавское шоссе, 10. (Проезд от
станции метро Hагатинская: две остановки вниз  по  Варшавскому  шоссе  любым
видом наземного транспорта. Магазин -- по левой стороне шоссе.)
      [Александр Каширин (Москва), Г. Л. Олди (Харьков).]




 Subject: от Дмитрия Громова для Владимира Жовнорука ("Майдан")
 Date:    08 Jan 1998

      В целом получилось точное и интересное интервью. Высылаем
Вам конечный вариант, в  который  мы  внесли  несколько  мелких
исправлений.
    http://www.sf.amc.ru/oldie/
    http://www.fantasy.ru/oldie/

---------------------------------------------------------------
       Если Г.Л.Олди - иностранец, то почему цитирует Гумилева?
        (Интервью с Олегом Ладыженским)
---------------------------------------------------------------


     -  Если  верить послесловию к "Пасынкам восьмой заповеди",
ваш псевдоним - Генри Лайон Олди - суть исторически оправданная
приманка  для  читателя,  трепетно  предпочитающего  "заморский
продукт"?

     -  Когда  у нас возникла перспектива серьезной публикации,
сразу же пришлось задуматься над  тем,  чтобы  читатель  хорошо
запоминал  авторов.  Неплохо  быть Кингом - коротко и звучно. А
вот Войскунского и  Лукодьянова  -  извините,  хрен  запомнишь.
Иное  дело Стругацкие - хорошо запоминаются, потому что братья.
Или же супруги Дяченко, отец и сын Абрамовы... А мы не  братья,
не  супруги,  не отец и сын. Поэтому, раз Дмитрий Громов и Олег
Ладыженский  -  слишком  трудно   выговаривать,   не   то   что
запоминать,  мы  решили  взять  какой-нибудь краткий псевдоним.
Составили анаграмму из имен - вот  и  получился  Олди.  Правда,
история  создания  нашего псевдонима получила продолжение после
претензий со стороны издателя, который рассудил, что если  есть
фамилия, должны быть и какие-то инициалы. Мы взяли первые буквы
наших фамилий - вот вам и Г.Л.Олди. Ну а когда издатель  совсем
задолбал,  требуя  выдумать  нормальное  "Ф.И.О.", мы на основе
опорных букв наших фамилий составили имя - Генри Лайон.
     Потом  Олди  запомнился,  пошла литературная мистификация,
досужие сплетни: кто такой, откуда взялся?  Если  иностранец  -
почему  цитирует Гумилева?.. Со временем эта мистификация стала
настолько интересной, что мосты сами  по  себе  сгорели,  да  и
читатели  привыкли.  В  то же время, мы отнюдь не прячемся, так
как в  каждой  книге  есть  копирайт,  где  значатся  Громов  и
Ладыженский.

     - Как реагирует на ваше творчество российская литературная
критика?

     -  Встречаются  совершенно  разные  оценки.  Во-первых,  у
российских критиков есть странная привычка  -  всех  украинских
писателей,  пишущих  по-русски,  вносить  в  анналы  российской
литературы. Довольно большой объем  критических  статей  в  наш
адрес  весьма  неоднозначен - от предельно хвалебных (ах, какие
молодцы, лидеры постмодернизма и т.п.) до предельно ругательных
(вы презираете своих героев, работаете на тупого масскультового
читателя).
     Впрочем,  больше  хвалят.  К чему бы это? Возможно потому,
что у нас как-то получается "сочетать  признаки  элитарности  с
коммерческими  требованиями"  --  как  сказал  один  критик  из
Санкт-Петербурга.

          -  Удается  ли вам избегать конфликтов в отношениях с
издателями?

     -   Стараемся.   Впрочем,   был   один  интересный  случай
пиратского издания текстового компакт-диска.  К  нам  обратился
энтузиаст  из  Киева, который сообщил, что хочет выпустить CD -
сборник  фантастики,  и   предложил   нам   поучаствовать.   Мы
поинтересовались  тиражом  этого компакта и получили заверения,
что он не превысит 500 экземпляров. Так как это  некоммерческий
тираж,  мы  решили,  что  наш  издатель  в  обиде  не  будет, и
согласились дать какие-то тексты.  Спустя  некоторое  время  мы
узнаем,  что  суммарный тираж этого CD (в том числе - пиратские
копии с него, допечатки и пр.) достиг 30 тысяч.   Так  что  наш
издатель немного понервничал.
     Еще  в Беларуси случилась любопытная история с одним нашим
рассказом, который попал в журнал  "Кэмпо".  Почему-то  главный
редактор  этого  издания  очень  не  любит японцев, предпочитая
вьетнамцев. А у нас главный герой  -  японец.   Редактор  долго
требовал,   чтобы   мы   заменили   его  на  вьетнамца,  но  мы
категорически отказывались. Так он повыбрасывал из рассказа все
упоминания о национальности героя, сделав его никаким.

     - Каков суммарный тираж ваших книг?

     - Тысяч триста. Это восемнадцать авторских книг, не считая
сборников, антологий и т.п.
     В  сборниках  мы  участвовали с 92-го года, потом еще были
две маленькие авторские книжки, выпущенные  нами  же,  тысячным
тиражом, за которые мы получили уральскую премию "Старт". А все
остальное вышло в 96-97 годах.

       -  Чем вы объясняете столь внезапный интерес издателей к
вашим произведениям?

     - В 96-ом году вообще был бум на отечественную фантастику.

     - Как быстро меняется литературная мода?

     -   Довольно   медленно.  Например,  фэнтези  в  моде  уже
несколько десятков лет.

     -  Интересны  ли вам модные литературные откровения в духе
виртуальной реальности?

     -  Дело  не  в  том,  о  какой  реальности рассказывается.
Сейчас на западе популярен  кибер-панк.  Они  как  раз  этим  и
занимаются:  виртуальная  реальность,  растворение  человека  в
компьютерных технологиях, модули под ушами...  Мы  тоже  отдали
некоторую дань этому направлению в романе "Мессия очищает диск"
- это  Китай,  пятнадцатый  век,  аналогии  между  кармическими
законами   и   процессами  в  компьютере.  Иными  словами,  что
происходит, когда в колесо  кармы  попадает  вирус  и  начинает
пожирать  важную  информацию.  Но  описывать  реальность, пусть
трижды виртуальную, к которой я равнодушен, не очень интересно.

     -  Как  вы  оцениваете  довольно внушительный поток книг в
жанре фантастического боевика,  в  частности  -  многочисленные
романы Василия Головачева?

     -  Я  хорошо  знаком  с Василием Головачевым - он по жизни
очень приятный человек.  Во-вторых,  он  пишет  совсем  не  так
много,  как  его  обвиняют,  -  просто его часто переиздают. В-
третьих, он занимает свою  нишу.  Я  его  не  читаю  по  разным
причинам,  но  если  его  издают  сотнями  тысяч  - значит, это
кому-то нужно.

     -   Почему   вы   так   часто   обращаетесь   к  восточной
ориенталистике, неужели в украинской истории - мифологической и
реальной  -  нет  достаточного  количества более оригинальной и
неизбитой экзотики?

     -  Конечно  есть.  Но  у  нас  сложилась довольно забавная
ситуация. Во-первых, в Украине, несмотря на обилие песен,  дум,
сказок  и обрядов, никто не собрал все это в эпос, в отличие от
большинства народов мира.
     А  если  разбираться,  то в украинском прошлом можно найти
кучу  интересных  вещей.  Например,  в  Украине  волхвов  часто
называли  рахманами.  В  Индии таких же мудрых старцев, которые
чего-то там знают, зовут  брахманами.  Более  того,  украинский
язык  имеет  на  порядок  больше общих корней с санскритом, чем
русский. Поэтому, когда мы пишем про древнюю Индию, то языковые
аллюзии  встречаются  весьма  часто - но мы далеки от заявлений
типа "Украина - родина слонов".

     -   Присутствует   ли  в  вашем  "востоковедении"  элемент
спекулятивности, конъюнктуры?  Ведь  для  СНГ-овского  читателя
Индия,  йоги,  ашрамы  -  не  более,  чем  привычная  символика
таинственности?

     -  Но  если  писать  об этом реалистично, экзотика уходит.
Кстати,  читателям  наших  произведений   наиболее   экзотичной
показалась Польша в "Пасынках восьмой заповеди", а не Индия или
Китай  в  других  вещах.  Так   что   неизвестно,   чем   стоит
спекулировать.
     Дело  в том, что антураж, место действия возникает само по
себе. Выдумать его невозможно. Когда мы начинали  "Путь  Меча",
где  события  вообще  происходят  в параллельном мире, действие
как-то машинально переместилось в Среднюю  Азию,  потом  плавно
поднялось  вверх  и очутилось примерно в Монголии. Когда писали
роман "Мессия очищает диск" - он сам поехал в Китай, более того
-  точно  в  1425-ый  год.  А потом оказалось, что многое, нами
выдуманное, происходило на самом деле.  Когда  начинали  писать
"Пасынков..."  -  события  сами  напросились  в  Польшу, причем
именно в Подгалье, в Татры. Может потому, что слева -  католики
с  довольно холодным методом теологии и готическим мышлением, а
справа - православные, много чего унаследовавшие от  язычества.

     -  Задумываетесь  ли  вы  о  читательском восприятии ваших
романов?

     -  Когда  пишешь, нельзя думать о читателе. Главное, чтобы
тебе самому было интересно. Вот когда закончишь - можешь думать
о чем угодно.

     -  Вы очень часто обращаетесь к вопросам веры. Каковы ваши
религиозные воззрения вне творчества?

     -  Затрудняюсь  ответить...  Слишком  личный  вопрос.  Мне
когда-то страшно  понравилось,  как  ответил  писатель  Евгений
Лукин на вопрос о его вероисповедании: он назвал себя "еретиком
православного толка".
     Конечно,  это  важнейшая  тема  для  человечества. В то же
время меня страшно раздражает, когда каждый кричит, что  именно
его вера самая правильная, а всех остальных надо по возможности
либо жечь, либо стрелять. Раздражает, когда вера превращается в
бытовку,   и   проповедники   объясняют,   что  следует  только
помолиться - и все будет хорошо: если у тебя не было шампуня  -
будет, Бог даст. Стараниями таких "пророков" Бог приравнивается
к какому-то собесу, у которого можно попросить три рубля.
     Человек  не  может  игнорировать вопросы веры, он потому и
творит миры на бумаге или каким-то иным способом, что создан по
образу  и подобию... Поэтому очень интересно копаться, во что и
в Кого верят индусы, китайцы, европейцы или африканцы, находить
общие моменты, отличия.

     -  Видите  ли  вы  для  себя  шансы  пробиться к западному
читателю?

     -  Нас  публикуют в Израиле, правда на русском языке. Наши
книги, изданные в России, продаются в США, Германии...  Но  все
попытки издать англоязычные переводы книг Олди пока безуспешны.

     - По каким причинам?

     -  А  Бог  его знает.. Америка - самодостаточна, ее вполне
устраивают  свои  авторы.  Европа...  Мы  ведем  переговоры   с
французскими издательствами, но пока - все впустую.

     - Вы хотели бы заработать миллион долларов?

     - Отчего же...

     -  Тогда  что  бы  вы  предпочли:  бедное,  но исполненное
творчества существование, или...

     -  ...я  уже  выбирал. Нас года три вообще не публиковали.
Тогда мы только этим, первым, и занимались... С чего только  не
жили.  Это  сейчас  все  говорят,  что  на  нас  слава  с  неба
свалилась. А что касается денег... И у меня, и у моего соавтора
потребности  небольшие.  Мы,  конечно, не аскеты, но автомобили
нам не нужны, лишний ковер не нужен. То есть, денег должно быть
ровно  столько,  чтобы  позволять  себе  удобно жить и спокойно
работать. Можно - больше; но не обязательно. Можно - меньше; но
не желательно.

     -  В  прошлом  году за книгу "Пасынки восьмой заповеди" вы
получили в России "Лунный Меч" -  жанровую  премию  "Странник".
Каков статус этой премии, ее престижность?

     -  Это  был  очень  серьезный  международный  конгресс, на
котором присутствовало много известных писателей, в частности -
выдающийся  американский  фантаст  Роберт  Шекли. Отличительная
черта этой премии в том, что ее вручает не жюри (а  это  всегда
свои вкусы и пристрастия), - победители определяются вследствие
голосования  всех  присутствующих   писателей.   По   косвенной
аналогии   с  премией  Хьюго,  каждый,  имеющий  хотя  бы  одну
авторскую  книгу,  определяет  лучшие  за  последние  два  года
произведения   в   разных  жанрах.  Это  исключает  вероятность
подтасовки, когда достаточно привести двадцать своих  друзей  и
только этим обеспечить себе премию.

     - Всегда ли оценки писателей совпадают со вкусами массовой
аудитории?

     -  Скорее  кардинально  отличаются. Если мерять громкостью
голоса, то у нас наиболее популярный роман - "Путь Меча",  хотя
в  нем хватает пробелов, и с нашей точки зрения - это не лучшая
вещь.  Если  же  верить  писательским  суждениям  -   возникают
"Пасынки...", воспринятые читателями очень неоднозначно.

     - Один японский писатель как-то сказал, что пишет жестокие
романы, чтобы избежать соблазна убивать.  Требует  ли  описание
кровавых  сцен  определенной  склонности  к  насилию со стороны
писателя?

     -  Когда  ты  пишешь  эпизод,  где кто-то кого-то убивает,
совершенно необязательно разделять точку зрения убийцы -  можно
испытывать  ощущения  убиваемого.  В противном случае ничего не
остается, как понять убийцу,  почувствовать  его,  как  он  это
делает, зачем, - то ли это хладнокровный киллер, то ли прижатая
к стене женщина, то ли ребенок...

     -  Знаете  ли  вы  писателей,  творчество  которых  сродни
вашему?

     -  Писатели со сходными взглядами, которые бы плыли с нами
по одной реке?.. Это Лев Вершинин из Одессы, киевляне Марина  и
Сергей  Дяченко,  харьковчанин  Андрей  Валентинов.  Во  всяком
случае, нам приятно представлять себя в подобной компании.

     Интервью Михаила Брыныха
     © 1998


Last-modified: Sun, 17 Jan 1999 18:14:00 GMT
Оцените этот текст: