ланьям, Не было силы во мне, воля дремала моя. Шею, однако, мою она обнимала руками Кости слоновой белей или фракийских снегов; Нежно дразнила меня сладострастным огнем поцелуев, 10 Ласково стройным бедром льнула к бедру моему. Сколько мне ласковых слов говорила, звала "господином", - Все повторяла она, чем возбуждается страсть. Я же, как будто меня леденящей натерли цикутой, Был полужив, полумертв, мышцы утратили мощь. 15 Вот и лежал я, как пень, как статуя, груз бесполезный, - Было бы трудно решить, тело я или же тень? Что мне от старости ждать (коль мне предназначена старость), Если уж юность моя так изменяет себе? Ах! Я стыжусь своих лет: ведь я и мужчина и молод, - 20 Но не мужчиной я был, не молодым в эту ночь... Встала с постели она, как жрица, идущая к храму Весты, иль словно сестра, с братом расставшись родным... Но ведь недавно совсем с белокурою Хлидой и с Либой, Да и с блестящей Пито был я достоин себя, 25 И, проводя блаженную ночь с прекрасной Коринной, Воле моей госпожи был я послушен во всем. Сникло ли тело мое, фессалййским отравлено ядом? Или же я ослабел от наговорной травы? Ведьма ли имя мое начертала на воске багряном 30 И проколола меня в самую печень иглой? От чародейства и хлеб становится злаком бесплодным, От ворожбы в родниках пересыхает вода; Падают гроздья с лозы и желуди с дуба, лишь только Их околдуют, и сам валится с дерева плод. 35 Так почему ж ворожбе не лишать нас и мощи телесной? Вот, может быть, почему был я бессилен в ту ночь... И, разумеется, - стыд... И он был помехою делу, Слабости жалкой моей был он причиной второй... А ведь какую красу я видел, к ней прикасался! 40 Так лишь сорочке ее к телу дано приникать. От прикасанья к нему вновь юношей стал бы и Нестор, Стал бы, годам вопреки, юным и сильным Тифон... В ней подходило мне все, - подходящим не был любовник... Как же мне к просьбам теперь, к новым мольбам прибегать? 45 Думаю, больше того: раскаялись боги, что дали Мне обладать красотой, раз я их дар осрамил. Принятым быть у нее я мечтал - приняла, допустила; И целовать? - целовал; с нею быть рядом? - и был. Даже и случай помог... Но к чему мне держава без власти? 50 Я, как заядлый скопец, распорядился добром. Так, окруженный водой, от жажды Тантал томится И никогда не сорвет рядом висящих плодов... Так покидает лишь тот постель красавицы юной, Кто отправляется в храм перед богами предстать... 55 Мне не дарила ль она поцелуев горячих и нежных? Тщетно!.. По-всякому страсть не возбуждала ль мою? А ведь и царственный дуб, и твердый алмаз, и бездушный Камень могла бы она ласкою тронуть своей. Тронуть тем боле могла б человека живого, мужчину... 60 Я же - я не был живым, не был мужчиною с ней. Перед глухими зачем раздавалось бы Фемия пенье? Разве Фамира-слепца живопись может пленить? Сколько заране себе обещал я утех потаенно, Сколько различных забав мне рисовала мечта! 65 А между тем лежало мое полумертвое тело, На посрамление мне, розы вчерашней дряблей. Ныне же снова я бодр и здоров, не ко времени крепок, Снова на службу я рвусь, снова я требую дел. Что же постыдно тогда я поник, наихудший из смертных 70 В деле любви? Почему сам был собой посрамлен? Вооруженный Амур, ты сделал меня безоружным, Ты же подвел и ее, - весь я сгорел со стыда! А ведь подруга моя и руки ко мне простирала, И поощряла любовь лаской искусной сама... 75 Но, увидав, что мой пыл никаким не пробудишь искусством И что, свой долг позабыв, я лишь слабей становлюсь, Молвила: "Ты надо мной издеваешься? Против желанья Кто же велел тебе лезть, дурень, ко мне на постель? Иль тут пронзенная шерсть виновата колдуньи ээйской, 80 Или же ты изнурен, видно, любовью с другой..." Миг - и, с постели скользнув в распоясанной легкой рубашке, Не постеснялась скорей прочь убежать босиком. А чтоб служанки прознать не могли про ее неудачу, Скрыть свой желая позор, дать приказала воды. 8 Кто почитает еще благородные ныне искусства? Ценными кто назовет нежные ныне стихи? В прежнее время талант - и золота был драгоценней; Нынче невеждой слывешь, если безденежен ты. 5 Книжки мои по душе пришлись владычице сердца: Вход моим книжкам открыт, сам же я к милой не вхож. Хоть расхвалила меня, для хваленого дверь на запоре, - Вот и слоняюсь - позор! - вместе с талантом своим! Всадник богатый, на днях по службе достигнувший ценза, 10 Кровью напившийся зверь, ею теперь предпочтен. Жизнь моя! Как же его в руках ты сжимаешь прекрасных? Как ты сама, моя жизнь, терпишь объятья его? Знай, что его голова к военному шлему привычна, Знай, - опоясывал меч стан его, льнущий к тебе; 15 Левой рукой с золотым, лишь недавно заслуженным перстнем Щит он держал; прикоснись к правой: она же в крови! В силах притронуться ты к руке, умертвившей кого-то? Горе! Ведь прежде была сердцем чувствительна ты! Только на шрамы взгляни, на знаки бывалых сражений, - 20 Добыл он телом одним все, что имеет теперь. Хвастать, пожалуй, начнет, как много людей перерезал, - Все-таки трогаешь ты, жадная, руку его! Я же, Феба и Муз чистейший священнослужитель, У непреклонных дверей тщетно слагаю стихи! 25 Умные люди, к чему вам беспечная наша наука? Нужны тревоги боев, грубая жизнь лагерей. Что совершенствовать стих? Выводите-ка первую сотню!.. Лишь пожелай, преуспеть так же ты мог бы, Гомер! Зная, что нет ничего всемогущее денег, Юпитер 30 С девой, введенной в соблазн, сам расплатился собой: Без золотых и отец был суров, и сама недоступна, В башне железной жила, двери - из меди литой. Но лишь в червонцы себя превратил обольститель разумный, - Дева, готова на все, тотчас одежды сняла. 35 В век, когда в небесах Сатурн господствовал старый, В недрах ревниво земля много богатств берегла. Золото и серебро и медь и железо таились Рядом с царством теней, - их не копили тогда. То ли земные дары: пшеница, не звавшая плуга; 40 Соты, доступные всем, в дуплах дубовых; плоды... Землю в то время никто сошником могучим не резал, Поля от поля межой не отделял землемер. Не бороздило зыбей весло, погруженное в воду, Каждому берег морской краем казался пути. 45 Против себя ты сама искусилась, людская природа, И одаренность твоя стала тебе же бедой. Вкруг городов для чего воздвигаем мы стены и башни, Вооружаем зачем руки взаимной вражды? Море тебе для чего? Человек, довольствуйся сушей. 50 В третье ли царство свое мнишь небеса превратить? А почему бы и нет, когда удостоены храмов Либер, Ромул, Алкид, Цезарь с недавней поры? Не урожаев мы ждем от земли, - мы золота ищем. Воин в богатстве живет, добытом кровью его. 55 В Курию бедный не вхож: обусловлен почет состояньем, - Всадник поэтому строг и непреклонен судья... Пусть же хоть все заберут, - и Марсово поле, и Форум; Распоряжаются пусть миром и грозной войной, - Только б не грабили нас, любовь бы нашу не крали: 60 Лишь бы они беднякам чем-либо дали владеть... Ныне же, если жена и с сабинкою схожа суровой, Держит ее, как в плену, тот, кто на деньги щедрей. Сторож не пустит: она за меня, мол, дрожит, - из-за мужа... А заплати я, - уйдут тотчас и сторож и муж! 65 Если какой-нибудь бог за влюбленных мстит обделенных, Пусть он богатства сотрет неблаговидные в прах! 9 Если над М_е_мноном мать и мать над Ахиллом рыдала, Если удары судьбы трогают вышних богинь, - Волосы ты распусти, Элегия скорбная, ныне: Ныне по праву, увы, носишь ты имя свое, 5 Призванный к песням тобой Тибулл, твоя гордость и слава, - Ныне бесчувственный прах на запылавшем костре. Видишь, Венеры дитя колчан опрокинутым держит; Сломан и лук у него, факел сиявший погас; Крылья поникли, смотри! Сколь жалости мальчик достоин! 10 Ожесточенной рукой бьет себя в голую грудь; Кудри спадают к плечам, от слез струящихся влажны; Плач сотрясает его, слышатся всхлипы в устах... Так же, преданье гласит, на выносе брата Энея, Он из дворца твоего вышел, прекраснейший Юл... 15 Ах, когда умер Тибулл, омрачилась не меньше Венера, Нежели в час, когда вепрь юноше пах прободал... Мы, певцы, говорят, священны, хранимы богами; В нас, по сужденью иных, даже божественный дух... Но оскверняется все, что свято, непрошеной смертью, 20 Руки незримо из тьмы тянет она ко всему. Много ли мать и отец помогли исмарийцу Орфею? Много ли проку, что он пеньем зверей усмирял? Лин - от того же отца, и все ж, по преданью, о Лине Лира, печали полна, пела в лесной глубине. 25 И меонийца добавь - из него, как из вечной криницы, Ток пиерийской струи пьют песнопевцев уста. В черный, однако, Аверн и его погрузила кончина... Могут лишь песни одни жадных избегнуть костров. Вечно живут творенья певцов: и Трои осада, 30 И полотно, что в ночи вновь распускалось хитро... Так, Немесиды вовек и Делии имя пребудет, - Первую пел он любовь, пел и последнюю он. Что приношения жертв и систры Египта? Что пользы Нам в чистоте сохранять свой целомудренный одр?.. 35 Если уносит судьба наилучших - простите мне дерзость, - Я усомниться готов в существованье богов. Праведным будь, - умрешь, хоть и праведен; храмы святые Чти, - а свирепая смерть стащит в могилу тебя... Вверьтесь прекрасным стихам... но славный Тибулл бездыханен? 40 Все-то останки его тесная урна вместит... Пламя костра не тебя ль унесло, песнопевец священный? Не устрашился огонь плотью питаться твоей. Значит, способно оно и храмы богов золотые Сжечь, - коль свершило, увы, столь святотатственный грех. 45 Взор отвратила сама госпожа эрицинских святилищ И - добавляют еще - слез не могла удержать... Все же отраднее так, чем славы и почестей чуждым На Феакийских брегах в землю немилую лечь. Тут хоть закрыла ему, уходящему, тусклые очи 50 Мать и дары принесла, с прахом прощаясь его. Рядом была и сестра, материнскую скорбь разделяла, Пряди небрежных волос в горе руками рвала. Здесь Немесида была... и первая... та... Целовали Губы твои, ни на миг не отошли от костра. 55 И перед тем как уйти, промолвила Делия: "Счастья Больше со мною ты знал, в этом была твоя жизнь!" Но Немесида в ответ: "Что молвишь? Тебе б мое горе! Он, умирая, меня слабой рукою держал". Если не имя одно и не тень остается от смертных, 60 То в Елисейских полях будет Тибулла приют. Там навстречу ему, чело увенчав молодое Лаврами, с Кальвом твоим выйди, ученый Катулл! Выйди, - коль ложно тебя обвиняют в предательстве друга, - Галл, не умевший щадить крови своей и души! 65 Тени их будут с тобой, коль тени у тел существуют. Благочестивый их сонм ты увеличил, Тибулл. Мирные кости - молю - да покоятся в урне надежной, Праху, Тибулл, твоему легкой да будет земля. 10 Вот уже день подошел ежегодных Церериных празднеств, Милая нынче должна спать на постели одна. Златоволосая мать, в венке из колосьев, Церера, - О, почему в твои дни нам наслаждаться нельзя? 5 Щедрой, богиня, везде тебя называют народы, Меж олимпийских богинь нет благотворней тебя. Раньше хлебов не пекли небритые сельские люди, Не разумели еще, что называется "ток". Первый оракул их, дуб, приносил им желуди в пищу, 10 Либо питались они мягкой травой луговой, Зернам в земле набухать впервые внушила Церера, Первая сжала серпом желтые волосы нив. Первая выи быков под ярмо подгибать повелела, И подняла целину первая зубом кривым. 15 Кто же поверит, что ей отрадны слезы влюбленных, Что воздержаньем ее, мукой сердечною чтят? Нет, она не проста, хоть и любит полей урожаи, Сердце не пусто ее, в нем обитает любовь. Крит свидетель, - а ложь не всегда торжествует на Крите, 20 Крите, гордящемся тем, что Громовержца вскормил: Он, чья высшая власть над звездной твердынею мира, Маленький там молоко ротиком детским сосал. Верный свидетель у нас, за него поручится питомец, - Вряд ли Церера начнет памятный грех отрицать: 25 Как-то Иасия там, под горой, увидала богиня, - Диких близ Иды зверей верной стрелял он рукой. Лишь увидала, огонь заструился по нежному телу, - Тянет в сторону стыд, тянет в другую любовь. Страстью был стыд побежден... И засохли забытые нивы, 30 Всходы насилу дала зерен ничтожная часть. Пусть удары мотыг усердно почву дробили, Пусть искривленный сошник твердую землю взрывал, Пусть поля во всю ширь засевались обильно и ровно - Тщетно ждал селянин осуществлеиья надежд. 35 Медлила где-то в лесах богиня могучая злаков, Перевязь из колосков с длинных упала волос. Только на Крите одном обильный был год, урожайный: Где бы она ни прошла, вызрели нивы везде. Даже на Иде самой серебрилась в рощах пшеница, 40 И среди леса в хлебах пасся свирепый кабан. Законодатель Минос таких лишь годов и желал бы, Жаждал Минос, чтоб была долгой Цереры любовь, Элатоволосая, спать было б грустно тебе одинокой, - Я ж, твои таинства чтя, вынужден муку терпеть! 45 Что мне грустить? Ведь ты свою дочь обрела и царицу, - Только по воле судьбы ниже Юноны она... Праздник же значит: любовь, забавы, пирушки и песни, - Вот какие дары вышним угодны богам! 11 Много я, долго терпел, - победили терпенье измены. Прочь из усталой груди, страсти позорной огонь! Кончено! Вновь я свободу обрел, порвал свои цепи, - Их я носил не стыдясь, ныне стыжусь, что носил. 5 Я победил, я любовь наконец попираю ногами. Поздно же я возмужал, поздно окрепли рога! Переноси и крепись. Себя оправдает страданье, - Горьким нередко питьем хворый бывал исцелен. Все сносил я, терпел, что меня прогоняли с порога, 10 Что, унижая себя, спал я на голой земле. Ради другого, того, кто в объятьях твоих наслаждался, Мог я, как раб, сторожить наглухо замкнутый дом! Видел я, как из дверей выходил утомленный любовник, - Так заслуженный в боях еле бредет инвалид. 15 Хуже еще, что меня, выходя из дверей, замечал он, - Злому врагу моему столько б изведать стыда! Было ль хоть раз, чтобы рядом с тобой я не шел на прогулке, Я, возлюбленный твой, сопроводитель и страж? Нравилась, видно, ты всем: недаром ты мною воспета, - 20 Ты через нашу любовь многих любовь обрела... Ах, для чего вспоминать языка вероломного низость? Ты, и богами клянясь, мне на погибель лгала! А с молодыми людьми на пирах перегляды и знаки, Этот условный язык, слов затемняющий смысл?.. 25 Раз ты сказалась больной, - бегу вне себя, прибегаю, - Что же? Больна ты иль нет, знал мой соперник верней... Вот что привык я терпеть, да еще умолчал я о многом... Ныне другого ищи, кто бы терпел за меня! Поздно! Уже мой корабль, по обету цветами увитый, 30 Внемлет бестрепетно шум морем вздымаемых волн... Зря перестань расточать меня покорявшие раньше Ласки и речи, - теперь я не такой уж глупец... Борются все же в груди любовь и ненависть... Обе Тянут к себе, но уже... чую... любовь победит! 35 Я ненавидеть начну... а если любить, то неволей: Ходит же бык под ярмом, хоть ненавидит ярмо. Прочь от измен я бегу, - красота возвращает из бегства; Нрав недостойный претит, - милое тело влечет. Так, не в силах я жить ни с тобой, ни в разлуке с тобою, 40 Сам я желаний своих не в состоянье постичь. Если б не так хороша ты была иль не так вероломна! Как не подходит твой нрав к этой чудесной красе! Мерзки поступки твои, - а внешность любить призывает... Горе! Пороки ее ей уступают самой. 45 Сжалься! Тебя я молю правами нам общего ложа, Всеми богами (о, пусть терпят обманы твои!), Этим прекрасным лицом, божеством для меня всемогущим, Сжалься, ради очей, очи пленивших мои: Будь хоть любой, но моей, навеки моей... Рассуди же, 50 Вольной желаешь ли ты иль подневольной любви? Время поднять паруса и ветрам отдаться попутным: Я ведь, желай не желай, вынужден буду любить!.. 12 Что за несчастный был день, в который, зловещие птицы, Столько влюбленному мне вы напророчили бед? Что за созвездье моим оказалось враждебно желаньям? Ах, на кого мне пенять? Кто из богов - на меня? 5 Ныне боюсь, чтобы мне не пришлось делиться с другими Той, что моей назвалась, мною любимой одним! Нет... А быть может, ее мои же прославили книжки? Именно так: мой талант сделал продажной ее! И поделом мне: зачем я красу восхвалял - громогласно? 10 Стала продажной она, - в этом повинен я сам... Сводником сам я служу, к ней сам гостей провожаю, Собственной этой русой им отворяю я дверь... Был ли мне прок от стихов? Стихи мне вредили, и только. Вижу, к добру моему зависть они привлекли... 15 Мог бы я Трою воспеть, и Фивы, и Цезаря доблесть, - Но лишь Коринна одна мне вдохновеньем была. Если б от песен моих отвратились вовремя Музы! Если б предпринятый труд Феб при начале отверг! Все же, хоть в нас, певцах, достоверных свидетелей видят, 20 Лучше значенья моим не придавать бы стихам. Скилла седины отца украла по воле поэтов, - Вот уж из лона ее рвутся свирепые псы. Мы оперили стопы, мы кудри в гадюк превратили, Волею нашей Персей правит крылатым конем; 25 Тития мы растянуть на огромном сумели пространстве, Дали мы три головы змееволосому псу; Создали тысячу рук, чтобы стрелы пускать, Энкеладу; В плен мы мужей завлекли силой красы колдовской; В недра итакских мехов эоловы заперли Эвры; 30 Тантал-предатель испить жаждет, водой окружен; Мы Ниобею в скалу превратили, в медведицу - деву; Итис по воле певцов птицей Кекропа воспет; Сходит дождем золотым иль лебедем мчится Юпитер Волей поэтов, быком по морю деву везет... 35 Мало ль еще? А Протей? А семя фиванское - зубы? Упомяну ли быков, что извергают огонь? Или твоих, о Возница, сестер янтарные слезы? Или суда, что в морских вдруг превратились богинь? Или как солнечный бог отвратился от снеди Атрея, 40 Или как скалы пошли лирному звону вослед?.. Мчится в безбрежный простор плодотворная вольность поэтов: Правды не ищут в былом, не стеснены их слова... Всем подобало б понять, что и я восхвалял не правдиво Женщину. Ныне во вред ваше доверие мне. 13 Так как супруга моя из страны плодородной фалисков, Мы побывали, Камилл, в крепости, взятой тобой. Жрицы готовились чтить пречистый праздник Юноны, Игры устроить ей в честь, местную телку заклать. 5 Таинства в том городке - для поездки достаточный повод, Хоть добираться туда надо подъемом крутым. Роща священная там. И днем под деревьями темень. Взглянешь - сомнения нет: это приют божества. В роще - Юноны алтарь; там молятся, жгут благовонья; 10 В древности сложен он был неизощренной рукой. Только свирель возвестит торжеств начало, оттуда По застеленным тропам шествие чинно идет. Белых телушек ведут под рукоплесканья народа, Вскормленных здесь на лугах сочной фалернской травой. 15 Вот и телята, еще не грозны, забодать не способны; Жертвенный боров бредет, скромного хлева жилец; Тут и отары вожак крепколобый, рога - завитками; Нет лишь козы ни одной, - козы богине претят: В чаще однажды коза увидала некстати Юнону, 20 Знак подала, и пришлось бегство богине прервать... Парни еще и теперь пускают в указчицу стрелы: Кто попадает в козу, тот получает ее... Юноши стелют меж тем с девицами скромными вместе Вдоль по дорогам ковры там, где богиня пройдет. 25 А в волосах у девиц - ободки золотые, в каменьях. Пышный спадает подол до раззолоченных ног. В белых одеждах идут, по обычаю древнему греков, На головах пронести утварь доверили им. Ждет в безмолвье народ блестящего шествия... Скоро! 30 Вот и богиня сама движется жрицам вослед. Праздник - на греческий лад: когда был убит Агамемнон, Место убийства его и достоянье отца Бросил Галез, а потом, наскитавшись и морем и сушей, Славные эти возвел стены счастливой рукой. 35 Он и фалисков своих научил тайнодействам Юноны, - Пусть же во благо они будут народу и мне! 14 Ты хороша, от тебя я не требую жизни невинной, Жажду я в горе моем только не знать ничего. К скромности я принуждать не хочу тебя строгим надзором; Просьба моя об одном: скромной хотя бы кажись! 5 Та не порочна еще, кто свою отрицает порочность, - Только признаньем вины женщин пятнается честь. Что за безумие: днем раскрывать, что ночью таятся, Громко про все говорить, что совершалось в тиши? Даже блудница и та, отдаваясь кому ни попало, 10 Двери замкнет на засов, чтобы никто не вошел. Ты же зловредной молве разглашаешь свои похожденья, - То есть проступки свои разоблачаешь сама! Благоразумнее будь, подражай хотя бы стыдливым. Честной не будешь, но я в честность поверю твою. 15 Пусть! Живи, как жила, но свое отрицай неведенье, Перед людьми не стыдись скромный вести разговор. Там, где беспутства приют, наслажденьям вовсю предавайся; Если попала туда, смело стыдливость гони. Но лишь оттуда ушла, - да исчезнет и след непотребства. 20 Пусть о пороках твоих знает одна лишь постель! Там - ничего не стыдись, спускай, не стесняясь, сорочку И прижимайся бедром смело к мужскому бедру. Там позволяй, чтоб язык проникал в твои алые губы, Пусть там находит любовь тысячи сладких утех, 25 Пусть там речи любви и слова поощренья не молкнут, Пусть там ложе дрожит от сладострастных забав. Но лишь оделась, опять принимай добродетельный облик. Внешней стыдливостью пусть опровергается срам... Лги же и людям и мне; дозволь мне не знать, заблуждаться, 30 Дай мне доверчивым быть, дай наслаждаться глупцу... О, для чего ты при мне получаешь и пишешь записки? В спальне твоей почему смята и взрыта постель? Что ты выходишь ко мне растрепанной, но не спросонья? Метку от зуба зачем вижу на шее твоей? 35 Недостает изменять у меня на глазах, откровенно... Чести своей не щадишь - так пощади хоть мою. Ты признаешься во всем - и лишаюсь я чувств, умираю, Каждый раз у меня холод по жилам течет... Да, я люблю, не могу не любить и меж тем ненавижу; 40 Да, иногда я хочу - смерти... но вместе с тобой! Сыска не буду чинить, не буду настаивать, если Скрытничать станешь со мной, будто и нет ничего... Даже, коль я захвачу случайно минуту измены, Если воочию сам свой я увижу позор, 45 Буду потом отрицать, что сам воочию видел, Разувереньям твоим в споре уступят глаза. Трудно ль того победить, кто жаждет быть побежденным! Только сказать не забудь: "Я не виновна", - и все. Будет довольно тебе трех слов, чтоб выиграть дело: 50 Не оправдает закон, но оправдает судья. 15 Новых поэтов зови, о мать наслаждений любовных! Меты я крайней достиг в беге элегий своих, Созданных мною, певцом вскормленным полями пелигнов, Не посрамили меня эти забавы мои. 5 Древних дедовских прав - коль с этим считаться - наследник, Числюсь во всадниках я не из-за воинских бурь. Мантуи слава - Марон, Катулл прославил Верону, Будут теперь называть славой пелигнов - меня, - Тех, что свободу свою защищали оружием честным 10 В дни, когда Рим трепетал, рати союзной страшась. Ныне пришлец, увидав обильного влагой Сульмона Стены, в которых зажат скромный участок земли, Скажет: "Ежели ты даровал нам такого поэта, Как ты ни мал, я тебя все же великим зову". 15 Мальчик чтимый и ты, Аматусия, чтимого матерь, С поля прошу моего снять золотые значки. Тирсом суровым своим Лиэй потрясает двурогий, Мне он коней запустить полем пошире велит. Кроткий элегии стих! Игривая Муза, прощайте! 20 После кончины моей труд мой останется жить. КОММЕНТАРИИ КНИГА ПЕРВАЯ 1 Ст. 1-4. Традиционным эпическим размером был гекзаметр ("важный стих"). Элегии писались элегическим дистихом - чередованием гекзаметра с пентаметром. Таким образом, Купидон превратил героический эпос в элегию. Ст. 6. Пиериды - Музы. Ст. 12. Феб - Аполлон. В Аонии находилась гора Геликон, где обитали Музы. 2 Ст. 23-24. ...голубей материнских - колесницу Венеры, матери Амура-Купидона, несли белые голуби. Отчим - Марс, возлюбленный Венеры. Ст. 51. Цезарь - Гай Юлий Цезарь или Октавиан Август; считалось, что их род происходит от сына Венеры Энея. 3 Ст. 4. Киферея - эпитет Венеры. Ст. 11. Отец виноделья - Вакх. Ст. 21. Ио - возлюбленная Юпитера. Опасаясь ревности своей супруги Юноны, он превратил ее в корову (см. "Метаморфозы", I, 568-747). Ст. 22. Той, кого бог обольстил - имеется в виду Леда, которой Юпитер являлся в образе лебедя. Ст. 23-24. Речь идет о Европе (см. "Метаморфозы", II, 833- 875). 4 Ст. 7. Атракова дочь - Гипподамия (см. "Метаморфозы", XII, 210-535), 5 Ст. 11-12. Семирамида - вавилонская царица, прославившаяся умом и красотой. Лайда - старшая и младшая - знаменитые греческие гетеры IV в. до н. э., которые в стихах часто смешивались. 6 Ст. 53. Борей, Орифия - см. "Метаморфозы", VI, 675-721. 7 Ст. 7. Аянт - один из греческих героев, воевавших под Троей (см. "Метаморфозы", XIII, 1-398). Ст. 9. Орест - сын микенского царя Агамемнона и Клитемнестры. Мстя матери за убийство отца, умертвил ее и долго подвергался преследованиям богинь возмездия Эриний. Ст. 14-17. Схенеева дочь - Аталанта (см. "Метаморфозы", X, 553-707). Критянка - Ариадна, критская царевна. Дала Тезею нить, с помощью которой он выбрался из Лабиринта. Вместе с Тезеем бежала в Афины, но по дороге была им покинута. Нот - южный ветер. Кассандра - дочь троянского царя Приама; после взятия Трои один из греков надругался над ней в храме Минервы. Ст. 31. Диомед - герой Троянской войны, в одной из битв ранивший Венеру. Ст. 55. Зефир - западный ветер. 8 Ст. 2. Дипсада - от греческого dipsa (жажда). Ст. 4. Мемнонова мать - богиня зари Аврора. Ст. 39. В Татиев век - во времена Тита Татия, сабинского царя, сперва воевавшего с римлянами, а затем ставшего их союзником и соправителем Ромула. Ст. 42. Град Энея. - Имеется в виду Рим. Ст. 47. ...стрельбой Пенелопа пытала. - Пенелопа, супруга Одиссея, предложила своим женихам состязание в стрельбе из Одиссеева лука, с которым не мог сладить никто, кроме самого Одиссея. Ст. 64. Знак меловой... - Ногу раба, выставленного на продажу, мазали мелом. Ст. 100. ...лавки напомни Святой... - На Святой дороге, большой римской улице, находились торговые ряды. 9 Ст. 23. Pec - фракийский царь, союзник троянцев. Одиссей и Диомед ночью напали на лагерь Реса и убили его. Ст. 33-34. После того как предводитель греков Агамемнон отнял у Ахилла его пленницу Брисеиду, тот отказался принимать участие в сражениях против троянцев, что принесло последним временный успех. Ст. 37-38. Атрид - Агамемнон, после захвата Трои влюбившийся в Кассандру (см. коммент. к эл. 7, ст. 14-17). Менада - служительница культа Вакха. Ст. 39. ...изведал и Марс... сети - см. "Метаморфозы", IV, 169-189. 10 Ст. 1. ...увезенною вдаль... - Имеется в виду Елена, увезенная от Менелая Парисом. Эврот - река в Спарте. Ст. 3. Леда - см. коммент. к эл. 3, ст. 22. Ст. 5. Амимона - возлюбленная Нептуна, который создал в безводной Арголиде источник, получивший ее имя. Ст. 7. ...и орла и быка опасался... - В образе орла Юпитер похитил Ганимеда, в образе быка - Европу. Ст. 49. Святая жрица - весталка Тарпея, подкупленная сабинами и открывшая им ворота римской крепости. Ворвавшись в крепость, сабины забросали ее щитами. Ст. 52. Сын - имеется в виду Алкмеон, убивший свою мать Эрифилу (см. коммент. к "Метаморфозам", IX, ст. 403-417). Ст. 56. Феаки - блаженное племя, описанное в "Одиссее". 12 Ст. 9. Цикута - ядовитое растение. Ст. 20. ..яйца таило совы. - Сова считалась вестницей несчастий. 13 Ст. 1-2. Светловолосая - Аврора; престарелый муж - Тифон, для которого Аврора испросила у богов бессмертие, но забыла попросить вечную юность. От. 4. ...славя Мемнонову тень! - См. "Метаморфозы", XIII, 576-622. Ст. 33. Кефал - см. "Метаморфозы", VII, 665-866. Ст. 43. Юноша - Эндимион, возлюбленный Селены-Луны, которого она погрузила в вечный сон. Ст. 46. Слил две ночи в одну... - Отправившись к Алкмене, матери Геркулеса, Юпитер запретил солнцу всходить. 14 Ст. 33. Диона - мать Венеры. Ст. 40. ...в гемонийекой струе... не мыла карга. - Гемония (Фессалия) славилась колдуньями. Ст. 49. Стамбры - германское племя. 15 Ст. 9-30. Меонийский певец - Гомер. Ида - горный хребет во Фригии, недалеко от Трои. Симоент - река на Троянской равнине. Аскреец - Гесиод. Баттов сын - поэт III-II вв. до н. э. Каллимах. Арат - греческий поэт III в. до н. э. Акций - римский драматург II-I вв. до н. э. Энний - римский поэт и драматург III-II вв. до н. э. Варрон - римский поэт I в. до н. э. Эсонид - Ясон; поэму Аполлония Родосского "Аргонавтика" о плавании Ясона перевел Варрон. Титир, земные плоды и Энеевы брани. - Имеются в виду произведения Вергилия: "Буколики", "Георгики" и "Энеида". Тибулл Альбин (I в. до н. э.) - известный римский элегик. Голл Гай Корнелий (I в. до н. э) - основоположник римской элегии. В своих произведениях, не дошедших до нас, воспевал свою возлюбленную Ликориду. Ст. 34. Таг (ныне Тахо) - река в Испании; считалась золотоносной. КНИГА ВТОРАЯ 1 Ст. 11-14. Небесные брани - борьба гигантов с богами. Гигес - сторукий исполин, сражавшийся на стороне богов. Осса, Пелион - горы в Фессалии, которые гиганты взгромоздили на Олимп. Ст. 30. ...тот или этот Агрид... - Агамемнон или Менелай, сыновья Атрея. 2 Ст. 45. Пастырь Юноны - Аргус (см. "Метаморфозы", I, 568- 747), 4 Ст. 32. Ипполит - целомудренный юноша, погубленный влюбившейся в него мачехой Федрой ("Метаморфозы", XV, 479-551). Приап - божество плодородия, считавшееся одновременно и олицетворением сладострастия. 6 Эта элегия - вариация на тему стихотворения Катулла (III). Ст. 1. Филомела - см. "Метаморфозы", VI, 412-674. Ст. 27. Перепелки... дерутся... - Бои перепелов были популярной римской забавой. Ст. 35. Ворона - см. "Метаморфозы", II, 550-596. Ст. 41. Терсит - один из греков, сражавшихся под Троей, отличавшийся уродством и злобным характером. Филакиец - юный царь Филаки Протесилай, первым высадившийся на Троянский берег и убитый Гектором. Ст. 55. Птица Юноны - павлин. 8 Ст. 11-13. Фессалиец - Ахилл. Вождь микенский - Агамемнон (он же Тантала отпрыск), Фебова жрица - Кассандра. 9 Ст. 7. Геконийский герой - Ахилл, случайно ранивший Телефа и вылечивший рану ржавчиной своего копья. Ст. 22. Деревянный меч вручался гладиатору, выслужившему срок, 9а Ст. 23. Пасынок резвый - Купидон. 10 Ст. 1. Греций Помпопий - друг Овидия. Ст. 11. Эрицина - Венера. 11 Ст. 1-6. Имеется в виду поход Ясона и его спутников за золотым руном в Колхиду на корабле Арго. Ст. 17-19. Скилла и Харибда - см. "Метаморфозы", XIII, 705-968 и XIV, 1-74. Керавния - гряда подводных скал у западного побережья Греции. Сирты - два опасных для мореплавателей залива на северном побережье Африки. Ст. 27. Тритон - морское божество, сын Нептуна. Ст. 29. Близнецы Леды - герои Кастор и Поллукс. Ст. 34. Галатея - морская нимфа (см. "Метаморфозы", XIII, 738-899). Ст. 39. Нерей - морской старец, олицетворяющий спокойное море. 12 Ст. 18. Тиндара дочь - Елена. Приамид - Парис. Ст. 19-24. Женщина полуконей... - Гипподамия (см. коммепт. к кн. I, эл. 4, ст. 7). Женщина сделала то... - Имеется в виду дочь царя Латина Лавиния, из-за которой прибывший из-под Трои Эней начал войну с Турном. Женщина... натравила римлян на тестей. - Ромул и его соратники похитили себе в жены девушек из племени сабинов, отцы которых пошли на римлян войной. 13 Ст. 7. ...чей край... - Египет; дальше перечисляются египетские города. Ст. 10. Седмица ворот - семь устьев Нила. Ст. 11. Анубис - египетский бог, изображавшийся с собачьей головой. Ст. 13-14. Змея - атрибут Изиды. Апис - священный бык, считавшийся воплощением Озириса. Ст. 18. Галлы - оскопленные жрецы Кибелы, малоазиатской богини, часто смешивавшейся с Изидой. Ст. 21. Илифия - божество, помогающее роженицам. 14 Ст. 10-16. ...каменья бросать... - Имеется в виду миф о Девкалионе и Пирре (см. "Метаморфозы", I, 244-415). Фетида - морская богиня, мать Ахилла. Илия - мать основателей Рима (властительного Града) Ромула и Рема. ...не пришлось бы... Цезарей знать. - См. коммснт. к кн. I, эл. 2, ст. 51. Ст. 27-31. Колхидянка - Медея (см. "Метаморфозы", VII, 1-424). Итис, Терей - см. "Метаморфозы", VI, 412-674. 15 Ст. 10. Дева Ээи - Цирцея, обращавшая людей в животных (см. "Метаморфозы", XIV, 223-440). Старец Карпафских пучин - Протей, морское божество-оборотень. Карпафское море - часть Эгейского около острова Карпаф (ныне Скарпанто, близ Крита). 16 Ст. 1-8. Сульмон - родина Овидия в области племени пелигнов (в Этрурии). Злобная звезда - Сириус, находящийся в созвездии Пса (Вкарийский пес), в ту эпоху был особенно хорошо виден в засушливое время года. Паллады, плоды - маслины. Ст. 13. ...меж Кастором и Поллуксом - то есть в созвездии Близнецов. Ст. 24. Малея - скалистый мыс на юго-востоке Пелопоннеса. Ст. 31. Геро - жрица Афродиты в Сесте. Ее возлюбленный Леандр каждую ночь переплывал Геллеспонт, чтобы увидеться с ней. Однажды маяк, зажженный Геро, потух, и Леандр погиб. Увидев его труп, Геро бросилась в море. Ст. 40. Скалы, что стали красны... - Кавказские горы, к которым был прикован Прометей. 17 Ст. 3-4. ...чей престол на Кифере... чей в Пафосе приют... - Венера. Ст. 16-18. Калипсо - нимфа, влюбившаяся в Одиссея и долго державшая его на своем острове. Фтийский царь - Пелей, отец Ахилла. Нереида - Фетида. Эгерия - нимфа, возлюбленная римского царя Нумы Помпилия. Ст. 32. Над - древнее название реки По. 18 Ст. 3. Макр Гней Помпеи - эпический поэт, друг Овидия. Ст. 13. Трагедия - по-видимому, речь идет о несохранившейся трагедии Овидия "Медея". Ст. 21. Иль сочиняю... - Имеется в виду книга Овидия "Героиды", сборник вымышленных посланий мифологических героинь к покинувшим их возлюбленным. Римский поэт Сабин - (ст. 27) сочинил ответы мужчин. Ст. 22-38. Филлида - фракийская царевна. Когда ее возлюбленный Демофонт не вернулся вовремя из-под Трои, повесилась и была превращена в миндальное дерево, которое расцвело, после того как вернувшийся Демофонт обнял его. Макарей - сын повелителя ветров Эола, влюбившийся в свою сестру, но покинувший ее из страха перед отцом. Ипполитов отец - Тезей. Дидона (Элисса) - карфагенская царица, возлюбленная Энея, покинутая им. Лесбоса дочь (лесбийка) - греческая поэтесса VII в. до н. э. Сапфо, по преданию, покончившая с собой из-за несчастной любви к Фаону. Жена, что неверностью славу снискала - Елена. Лаодамия - супруга Протесилая (см. коммент. к кн. II, эл. 6, ст. 41), покончившая с собой после гибели мужа. КНИГА ТРЕТЬЯ 1 Ст. 23. ...вдохновляться вакхическим тирсом... - Первоначально трагедия была связана с культом Вакха. 2 Ст. 15. Пелопс (Пелоп) - внук Юпитера, сын Тантала. Эноман, отец Гипподамии, к которой сватался Пелопс, заставлял всех ее женихов состязаться с собой в беге на колеснице и затем убивал побежденных. Пелопс победил Эномая и женился на Гипподамии. Ст. 29. Аталанта - см. "Метамор