На рассвете я пьян, весь горю без огня, Аромат этих кос так волнует меня. К этим косам душистым тяну я ладони, И они будут пахнуть до Судного дня. x x x На рассвете спросил я у девичьих кос: "Аромат ваш нежнее ли амбры и роз?" И услышал: "Зачем ты, Фаиз, обижаешь? Розы с нами равнять! Что за глупый вопрос?" x x x За селеньем Чардех солончак примыкает к пескам, У возлюбленной перси подобны айвовым плодам, Ты тринадцати лет, дорогая, со мной обручилась, А в четырнадцать лет дай устами припасть мне к устам. x x x Ты бальзамом для раны моей не была, Сколько боли и муки ты сердцу дала, Ты сияла свечой из чужого оконца, Я не знал от тебя никакого тепла. x x x Белый на крышу слетел голубок, В клюве он держит зеленый листок, О мусульмане, я голубь в скитанье, В клюве я жалкий репей приволок. x x x Тот прекрасен, в чьем сердце любовь глубока, Он подобен Фархаду, в чьих дланях кирка, Если будет, как лев, он могуч и отважен, Он с Ширин своей встретится наверняка. x x x Моя дорогая меня не коснется рукой, И мне не коснуться дверного кольца дорогой, Не в силах вовеки я память о ней уничтожить, И ей без меня обрести невозможно покой. x x x Ты украл мое сердце, держи пред Аллахом ответ, Пусть сразит тебя хворь, от которой спасения нет, Пусть сразит тебя хворь на чужбине, и где бы ты ни был, Пусть мой образ и голос идут за тобою вослед. x x x Подойди, о красотка, чьи ногти окрашены хной, Кто, скажи мне, заставил тебя разлучиться со мной? Кто заставил тебя разлучиться со мной, дорогая? Пусть ночами он плачет, а днями пусть бродит с сумой. x x x Уйди-ка, дядюшка, своей не умаляй вины, Ты за меня не выдал дочь, послушался жены, Пускай же на мосту Серат в день светопреставленья За кровь Бакерову тебя ухватят за штаны. x x x Стройней, чем милая моя, во всем Иране нет, Цветка красней ни на одной лесной поляне нет, Сказали мне: в лесу пожар, поляна почернела, Какой огонь! - Не знали мы о том заране, нет. x x x Лунной ночью на крышу приду ради встречи с тобой, Даст бог, родинку я поцелую над верхней губой, Просыпайся, вставай, дорогая, утешь мое сердце. Что ты мужа боишься? Он глуп и к тому же слепой. x x x Если Аллах тебе друг, будешь счастлив всегда, Если сто тысяч врагов у тебя, не беда, Если всевышний тебя поразит прямо в темя Острым мечом, не горюй, дорогой, и тогда. x x x Умереть мне за русые косы твои, Вмиг явлюсь я, ты только меня позови, Слышал я, твой неверный супруг тебя бросил, Я вдовец, я приму тебя ради любви. x x x Взглянул я на вершину Сабуната, И снова кровь моя огнем объята, Дай стойкость мне, Аллах, на крыше снег, Тяжелый, плотный, белый, словно вата. x x x Вздохнул я - и заря полнеба обняла, В огне горят поля, сгорела степь дотла, А если я вздохну до самой глуби сердца, От всех цветов и трав останется зола. x x x Между мной и тобою - сплошная стена, Между мной и тобою - завистников тьма, Сам приду я к тебе в поздний час или ранний, Мне не нужен посыльный, нужна ты сама. x x x Отправляйся, о нарочный, к пери моей, Ты к ногам ее низко склонись у дверей, Ей привет передай и скажи, что ослепну, Если к другу она не помчится скорей. x x x Как мулла, прочитал весь Коран ты, мой друг, Можешь вылечить сердце от ран ты, мой друг, Все мужские дела ты, как шейх, разбираешь, А в моих настоящий чурбан ты, мой друг. x x x На тропинку твою поутру я пришла, Деревцо посадила, слезой полила, Налетел ураган, вырвал дерево с корнем, Нет мне счастья на свете и жизнь не мила. x x x Черноглазка, безумие в сердце моем, Твое имя легендой вошло в каждый дом, В каждом доме о нашей любви пересуды, Лучше б с этою славой я не был знаком. x x x Ты, как ствол кипарисовый, станом пряма, Твои очи орлиные сводят с ума, Эти нежные губы и белые зубы - Как ширазская лавка, где сладостей тьма. x x x Говорят, в Даштестане весна и краснеют поляны, От Бакеровой крови взошли на полянах тюльпаны, Надо матери старой сказать, что убили Бакера, Что уже на верблюда навьючили труп бездыханный. x x x За минувших три года давай соберем все печали, На верблюдов погрузим, отправим в далекие дали, Ровным счетом верблюдов навьючено сто пятьдесят. Для печалей Бакера и тысячи хватит едва ли. x x x Не всякий месяцем слывет, кто мог достичь высот, Не всякий камушек у ног жемчужиной слывет, Не всякий тюрк способен стать могучим Афрасьябом, Фаизом тоже может стать не всякий рифмоплет. x x x Не пой, предрассветная птица, не пой, Разбудишь любимую ранней порой, Раскрой свои крылья над ликом любимой - От капелек утренней влаги укрой. x x x Веселая газель, ты из каких степей? Минувшей юности промчалась ты быстрей, Промчалась ты быстрей, чем жизнь перед Фаизом, И не вернуть тебя, как пролетевших дней. x x x Печальная свирель пропела мне чуть свет О горестях измен, о муках многих лет; Ты погляди, Фаиз, на мне сквозные дыры, Ведь каждая из них - сердечной раны след. x x x На юности возврат надежды ни на грош, Плачевна седина, ведь стал ты сивым сплошь, Когда-то ты, Фаиз, кусал уста любимых, Хоть локти искусай, былого не вернешь. x x x Стал я старым, не вижу подруги, забыл ее взор, Стал я старым, направился к высям неведомых гор, Но средь горных лесов я не встретил подругу Фаиза, На сосну с кипарисом глядеть не хочу с этих пор. x x x К морю пошла я соленой водицы хлебнуть, Кормчего голос донесся, сдавило мне грудь, Боже мой, кормчий, несешь ли ты добрые вести? В море мой друг, он впервые отправился в путь. x x x В Лар уехать решила ты вдруг, девчонка? А меня обрекла на недуг, девчонка, На смертельный недуг меня обрекла, На уме у тебя новый друг, девчонка. x x x Отдохнуть часок взойду на горный луг, Приходи, Зохра, воды налью в бурдюк, Ну а если вдруг воды тебе не хватит, Полежу я на груди твоей, мой друг. x x x Подружка, ты, словно кувшин, тонкогорла, Ты в сердце вошла - и дыхание сперло, Ты в сердце владычицей полной вошла, Там корни пустила и ветви простерла. x x x Шахские ружья на наших плечах, Нами командует сам падишах, Братцы, пойдем получать наши деньги, Плату за кровь нашу, плату за страх. x x x Отправляюсь в Керман, просто так, прогуляться хочу, Дай мне пять поцелуев, в подарок получишь парчу, Пару туфель куплю, две чадры из далекого Лара, Шаль с цветами граната и все, как приеду, вручу. x x x Дует северный ветер весь день напролет сегодня, Запах дома принес из родимых широт сегодня, Моей матери старой скорей передайте весть, Пусть родимого сына из странствия ждет сегодня. x x x Мой милый скитается где-то, о боже, Не вижу я белого света, о боже, Гляжу за порог, проглядела глаза, Ни весточки нет, ни привета, о боже. x x x В тучах ночь, но и по льду, коль надо, пройдешь, За любимой сквозь ужасы ада пройдешь, За одну только ласку, один поцелуй Сто фарсахов к утру без надсада пройдешь. x x x Бедро твое рядом с моим, дорогая. Ставь сеть, сыпь зерно, - птичья кружится стая, Слетелись они, поклевали - и прочь, Я - в сеть угодил, сам того не желая. x x x Встретишь друга моего - спроси: куда Дел он совесть? - Видно, нет совсем стыда. Я страдаю, а ему и дела мало. Пусть провалится в день Страшного суда. x x x Душа моя, сколько бы ты ни кричала, Твое все равно разорву покрывало, Затем чтоб короткий подол удлинить, Чтоб ножка твоя никого не прельщала. x x x В домашних чувяках ушел ты в Мешхед, Готова страдать я от всех твоих бед, Ушел ты в Мешхед, возвращайся здоровым, Бродяжкой пойду за тобою вослед. x x x Совсем одурело безумное сердце мое, Наряд мой дырявый совсем превратился в тряпье. С тех пор, как любимый уехал далеко-далеко, Тону я в крови, ибо в сердце моем острие. x x x О мусульмане! Три горя великих судьба мне дала: Ростовщика, вертихвостку-жену и хромого осла. Ладно уж, пусть ростовщик и убогий осел остаются, Но от жены непутевой избавь, всемогущий Алла. x x x Пять львят резвятся на горе крутой, Пришло известье: ранен милый мой, Насыпьте в чаши зерна кардамона, Я меч возьму, сама отправлюсь в бой. x x x Три месяца медлительных, как год, Ходил я за тобой, как нищеброд, Ведь знала ты, что я тебе не нужен, Сказала бы уж сразу наперед. x x x Всевышний, помоги мне птицей стать, Браслетом на руке девицы стать, Браслетом на руке девицы милой, О, помоги ее ресницей стать. x x x Присядь, душа, поговори со мной, Купил я хну, покрась же кудри хной, Сурьму принес в мешочке златотканом. Присядь же, подведи глаза сурьмой. x x x В цвет граната надела ты шаль и горда, как я рад! У тебя два гранатовых спелых плода, как я рад! Ты клялась, что вовек никому не увлечь твое сердце, Но явился другой и увлек без труда, как я рад! x x x Из сердца я тоску вовек не выну, Мне без тебя не одолеть кручину, Жить без тебя мгновенья не могу, Я по колено угодил в трясину. x x x Я в квартал Баберша забреду, мой цветок, С глаз твоих я чадру отведу, мой цветок, Нет, пожалуй, не стану к чадре прикасаться, Я по запаху сразу найду мой цветок. x x x Каждый волос твой звонок, подобно струне, Я вконец изнемог, снизойди же ко мне, Ты совсем не желаешь водиться со мною, Так зачем же являешься ночью во сне? x x x Я мимо башни шел, закатный тлел румянец, В груди моей тоска, в ладони померанец, В груди тоска горька, а померанец сладок, Здесь я обрел свой дом и все же - чужестранец. x x x Правоверные, сжальтесь! - прошу я людей, - Я - как плод померанца средь желтых ветвей. Плачу ночь напролет, днем хожу улыбаюсь, Чтоб враги не заметили муки моей. x x x В цветущий сад я как-то сунул нос, Так захотелось соловьев и роз, Но что поделать, не сорвал я розу, Лишь сердце опаленное унес. x x x Пришел я к роднику, чтобы напиться в зной, И диво увидал под светлою чадрой, Глазами увидал, а сердце так забилось: Желанная моя предстала предо мной. x x x Цветок мой увозят. Как быть? Опускаются руки. Придется ли встретиться нам после долгой разлуки? Цветок мой увозят, быть может, навек в Тегеран, Придется цветок мой Аллаху отдать на поруки. x x x На твоей тюбетейке узор расписной, Ты на улице людной мне глазки не строй, Ты мне глазки не строй, есть у нас нареченный, Погляди-ка, на пальце кольцо с бирюзой. x x x Что ты делаешь? Я измотался вконец, Измотался вконец, а ведь был удалец, Взял овечку, да сам вроде старого волка, - Понимаешь? - беззубому не до овец. x x x Соловый конь, ты шею гнешь крутую, На этой шее башню возведу я, Когда меня к возлюбленной домчишь, Скую тебе я золотую сбрую. x x x На тропинке твоей стану рвать я цветы, Не уйду, пусть кинжалы падут с высоты, Пусть кинжалы и копья обрушатся ливнем, Я не сдвинусь, пока не появишься ты. x x x Гурьбою девушки спускаются с горы, Убор их в серебре под белизной чадры, За ту, что впереди, пожертвую я жизнью, Уснуть бы рядом с ней до утренней поры. x x x Где ты, где ты, краса в кашемировой шали? Ну куда тебя, ключ моих мыслей, умчали? Где же ты? Почему ты не вспомнишь меня, Не пришлешь мне свой зов из неведомой дали? x x x За соседку мою кровь отдам я сторицей, Станет солнцем она - в тень хочу превратиться, Станет белой голубкой она в небесах - Я по воле творца стану хищною птицей. x x x Вот гора, там кипящий котел на огне, Рис кипящий в котле, беспокойство во мне, Рис кипит и кипит в молоке буйволином, Все пути я отрезал, все чувства к родне. x x x Я калам бы из кости своей отточил, Взял бы кровь своих жил вместо алых чернил, Моя милая ценит красивое слово, Взял бы я тот калам, ей письмо сочинил. x x x Уходи! Погляжу я, куда ты пойдешь, И услышу твою распрекрасную ложь, Ложь - пустые слова, а ведь наша разлука - Это рук твоих дело, ты слов не тревожь. x x x Глазами бы узреть, что умер твой супруг, Могилу рыл бы я, не покладая рук, Могилу рыл бы я в чащобе тростниковой, А тростники поджег - пусть все горит вокруг! x x x Неверна благоверная - стар я, наверно? Где мне верную встретить в обители скверны. Если верной подруги нигде не найду, Так и стану сидеть у надгробья неверной. x x x Пусть подруга из злата, к чему мне она? Пусть она из агата, к чему мне она? В кашемировой шали она, и однако - Неверна, плутовата. К чему мне она? x x x Пусть ты - жемчужина, я сам - янтарь морской, Пусть ты из серебра, и сам я золотой. Краснеешь, как дитя? А не сули напрасно. Незваный я сто раз к тебе явлюсь домой. x x x Давай-ка сойдемся с тобой и вдвоем заживем, Мы будем подобны двум зернам в гранате одном, Мы будем едины с тобой в этом сладком гранате, Совсем как чета соловьиная в царстве лесном. x x x На закате скотину пригнали домой, Черноглазая села доить предо мной, Взор - ко мне, а ладони к подойнику ближе, Грех сказать, но уж лучше б разлился удой. x x x Видел я, как с другими была ты нежна, мой цветок, В сердце кровь закипела, как в море волна, мой цветок, Бог свидетель, полна до отказа терпения чаша, Но, к несчастию, скоро прольется она, мой цветок. x x x Ты подвела глаза сурьмой, твой нежный рот Столь сладок для меня, что источает мед, И меда этого легко собрать кувшины, А мать твоя его по капле продает. x x x Ликом к солнцу повернут любимого дом, Я сама белолика, румяна притом. Друг мой так загорел, что узнать его просто, Ясным месяцем светится в сердце моем. x x x Красавица моя, ты персика нежней, Найти бы мне приют промеж твоих грудей, Там провести бы ночь, и - никаких желаний, Чего еще, мой друг, желать душе моей? x x x Скажи мне, где ты спишь? Тебя я подслежу, Ладони на твои гранаты положу. А впрочем, я твоих плодов не стану трогать, Уж лучше я тебя лобзаньем разбужу. x x x Сегодня о любви моя зурна запела. Когда же обниму твое нагое тело? Быть может, обниму однажды, но когда? Не ждет пора любви, глядишь - и пролетела. x x x Ну и зной! Ветерок бы опять - хорошо бы! Шею юной подруги обнять хорошо бы! Шею нежной подруги теперь бы обнять, Под самшитовой сенью лежать хорошо бы! x x x Не чувствуя ног, притащился я с гор, Добрел до ворот, на калитке запор. Скорей отоприте! Пришел я к любимой. Тоскует она, а меж нами забор. x x x Слух прошел, что женился возлюбленный мой, Ладно, пусть будет счастлив с законной женой. Если я ее хуже - он лучшей достоин, Если хуже она - до чего ж он слепой! x x x Пришел я к роднику, был загрязнен родник, Хоть рот мой пересох, он искривился вмиг. Вовек не припадет к нечистой мутной жиже, Кто влагу чистую с рожденья пить привык. x x x За голову твою трикрат свою отдам, Готов половиком ползти к твоим ногам. Когда-нибудь Аллах тебя отдаст мне в руки, Будь в небе ты звездой, тебя найду и там. x x x Красавица по имени Лейла Миндалевую ветку сорвала, В ее руке миндалевая ветка, Я мил ей, но в устах ее хула. x x x У тропы твоей сяду, устав, на траву И цветов базилика охапку нарву. У цветов базилика твой сладостный запах, Сам не ведаю, как я в разлуке живу. x x x Скажи ей, пусть ведет себя с умом И чистым пусть повяжется платком, Когда приду к ней свататься под вечер, Чтоб от нее не пахло табаком. x x x Я желта, абрикоса желтей и сандала, Я желтее цветка алычового стала, Я желта, я зачахла, я стала как тень, И Лейли без Меджнуна такой не бывала. x x x У жаровни сижу я с больной головой, Что же делать мне? В край ты уходишь чужой. Уезжаешь. Скажи мне, каков твой избранник? - Он румян, словно яблочко, суженый мой. x x x Плыла над заводью вечерняя прохлада, Я встретил девушку, с ней рядом козье стадо. Сказал я: "Подари пять раз мне поцелуй". - "Нет, нет! Увидит мать. Уйди скорей! Не надо!" x x x Сегодня милая не покидала дом, Помыла волосы и чешет гребешком, Текут с ее волос сверкающие капли, Им стать бы лалами, алмазным стать дождем! x x x Сакине захмелела, хмельнее вина Сакине, Стал я жалким бродягой, и в этом вина Сакине, На чужбине меня без покрова положат в могилу, В свой сундук затолкала мой саван она - Сакине. x x x О правоверные! Быть бедняком - беда. Он даже старостой не станет никогда. Богатому почет, и все к его услугам, Над честной бедностью глумятся господа. x x x Говорят, моя милая с гурией схожа, Светлокосая, ликом нежна, белокожа, Но боюсь: лишь когда на кладбище усну, Снизойдет, навестит и присядет у ложа. x x x Ты взбираешься в гору, с горы я скачу, Ты оделась в атлас, я оделся в парчу. В смертный час легкий ветер из Мекки овеет Тех, кто носит атлас, тех, кто носит парчу. x x x Я в караван-сарай приехал в поздний час, Навстречу девушка, не девушка - алмаз. Я говорю: "Тебя пять раз я поцелую". Она в ответ: "А есть на то ярлык у вас?" x x x Ты - румяное яблочко, спелый гранат, За тебя я пожертвую жизнью стократ, Но ко мне не приходишь и писем не пишешь, Видно, сделался жителем шахских палат. x x x Распустила ты черные косы, черней, чем смола, На кого ты так смотришь, что взор от меня отвела? На кого ты так пристально смотришь? Неужто я хуже? Ты на старого ворона смотришь, а дразнишь орла. x x x На высокой горе вышло все слишком худо. На высокой горе потерял я верблюда, Потерял я верблюдицу и верблюжонка, Мой цветок потерял я, тебя, мое чудо. x x x Цветок пурпурный, белый, золотой, Прошу тебя, возьми меня с собой. Возьми меня с собой, моя подруга, Хоть ночь побуду на земле родной. x x x Тюбетейку твою спрячу я в узелок, Уезжаешь ты в крепость, ты будешь далек. Уезжаешь ты в крепость, меня покидаешь, Не берешь ты меня, будешь там одинок. x x x Хоть зеркалом стань, а меня ты, мой свет, не увидишь, Хоть стань гребешком, кос моих ты сто лет не увидишь, А если я серною стану в высоких горах, Охотником стань, все равно ты мой след не увидишь. x x x Любовь моя, любовь, твоей руке легка Мешхедская игла, легки ей и шелка, Шелка бухарские, которыми расшила Мой воротник твоя хрустальная рука. x x x Девчонка, еще ты не знаешь Аллаха, А родинкой лоб свой пятнаешь без страха, Еще не сменила молочных зубов, А выглядеть хочешь как вольная птаха. x x x Мне на плоскую крышу идти неохота, В обещания женщин не верится что-то, Провались они, эти обманщицы, в ад, За мгновенье поклясться успеют без счета. x x x Тутовник осенил врата Зохры, Над барсом, надо львом - пята Зохры, Слыхал я, поднялась цена на сахар, Но слаще сахара уста Зохры. x x x С тобой бы вместе я, мой друг, угас; В одну могилу нас положат враз, В одну могилу у большой дороги. И друг и враг пускай оплачут нас. x x x Душа в систанской стороне, о боже, Без милой ей гореть в огне, о боже, И если на чужбине я умру, Кто саван приготовит мне, о боже? x x x Я на голой вершине в горах, боже мой! У пантеры в когтях - что за страх! - боже мой! Я в когтях у пантеры, свирепой от раны, У жестокой подруги в руках, боже мой! x x x Жизнь отдам я за хну на перстах молодых твоих рук, Ты кальяна не тронь, чтоб не жег дорогих твоих рук, Ты кальяна не тронь, лучше я обойдусь без куренья, Чтоб не мог посторонний увидеть нагих твоих рук. x x x В сердце древо я вырастил, чтобы в тени Прохлаждаться под кроною в летние дни, Но осенней порою листва облетела, Нет, не светит мне счастья звезда искони. x x x Жизнь отдать я готов за твою несравненную стать, За твой стан, гибкой иве под стать, мне бы жертвою стать, Если мог бы я верить, что слово твое нерушимо, Хоть до Судного дня я тебя согласился бы ждать. x x x Длинные косы твои, недотрога, меня доконали, Черные очи, глядящие строго, меня доконали, Ты все твердишь и твердишь: "Погоди хоть немного". Эти твои "погоди хоть немного" меня доконали. x x x Шла мимо девушка с распущенной косой, Потерянный гранат она искала свой, Потерянный гранат - дружок жестокосердный, Он одарил ее обидой и слезой. x x x За твой скупой привет хочу я жизнь отдать, Готова я тебя в уста расцеловать, С четырнадцати лет к тебе стремлюсь я сердцем В пятнадцать лет хочу твоей рабыней стать. x x x Приветствовать тебя я издали готов, Приветствую тебя, о мой букет цветов, Приветствую тебя: вовеки будь счастливой! Хотя бы несколько скажи мне нежных слов. x x x Отпусти, падишах справедливый, меня, Я в селенье пойду, где мой дом и родня, Я в селенье пойду, я родню повидаю, А тебя буду славить до Судного дня. x x x Я слышу, ты кричишь, за крик твой жизнь отдам, С букетом алых роз приду к твоим вратам, Приду к твоим вратам, а ты ушла из дому, На землю положу цветы, к твоим следам. x x x Лунной ночью тайком я залезу в твой дом, Ненароком бедро твое трону бедром, Спрячь в постели меня, если в доме проснутся, Жизнь отдам за тебя, буду вечным рабом. x x x В тюбетейке, в чувяках ты выбежал в дверь, Жизнь отдам за тебя, где б ты ни был теперь, Где б ты ни был, скорее вернись к черноокой, Ждет она неизменно и любит, поверь. x x x На твой прекрасный лоб волос упала прядь, Неужто же тебе твой дряхлый муж под стать? Когда бы - о Аллах! - взяла его могила, Я без опаски б мог твое лицо ласкать. x x x О пери, за прелесть твою - мне хоть голову с плеч, За ямочку на подбородке - под лезвие лечь, Пойди, потолкуй обо мне со своею родимой, А завтра я сам о тебе заведу с нею речь. x x x Мне дало небо, дало небо, рок мне дал, Тоски и горя с колыбели впрок мне дал, Я в класс любви пришла однажды, где учитель Печали горькой и беды урок мне дал. x x x На крыше ты стоишь, как тополек, прямая, Струится ветерок, чадру приподнимая, Никто твое лицо покуда не видал, Лишь мать, вскормившая тебя, лишь мать родная. x x x Я сяду, как Фархад, над горной крутизной, Я гребень смастерю самшитовый, резной, Я гребень смастерю, расчесывай им косы, Меня, далекого, ты вспоминай порой. x x x Был я птенцом, когда мать, мне на горе, скончалась, Мамку нашли мне, и эта от хвори скончалась, Вскармливать стали коровьим меня молоком, Но и корова, к несчастию, вскоре скончалась. x x x Что за напасть! Ведь я гранатов не срывал. Ну кто, безвинного, меня оклеветал? Я в сад чужой не лез, чужих плодов не трогал, А все меня клянут, и шум на весь квартал. x x x Пришла весна, цветут сады, пора цветы срывать, Алеют девичьи уста, пора их целовать, Алеют девичьи уста, душистой пахнут амброй, Но, как всегда, лишь богачам достанутся опять. x x x Лунною ночью я ждал луноликую зря, Так и сидел я, пока не зарделась заря, Так и сидел до зари, утешаясь кальяном, Спутницу многих ночей моих горько коря. x x x Дорогая моя, о, как мы далеки! Угодил я на берег соленой реки И на том берегу под плакучею ивой Все надеюсь на встречу судьбе вопреки. x x x Мешхедские улицы тонут в пыли, О, сердце, покоя мы здесь не нашли, Вернусь-ка на родину, дом свой построю, Беда чужаку в чужедальней дали. x x x Ты в саду, я за оградою стою, Ты - мой шах, а я влачу печаль свою, Всю вселенную пройдя, верней подруги Не найдешь ты ни в одном земном краю. x x x Вся ты в родинках, а это знак удач, Будет родинки твои лобзать богач, У меня же, у бедняги, нет богатства, Столько дыр на рукавах, долгов - хоть плачь. x x x С крыши тайком на тебя я гляжу, дорогая, Взял я Коран, на тебя ворожу, дорогая, Если Коран нагадает в любви неуспех, Мигом его разорву, накажу, дорогая. x x x На высокой горе пять свирепых гадюк, Весть пришла, что любимого мучит недуг, Вы насыпьте мне вдосталь гранатовых зерен, Я отправлюсь туда, где страдает мой друг. x x x Не сыпь на жгучий перец соль, подруга, С невеждой спорить не изволь, подруга, А если ты желаешь быть со мной, Молись, и ты забудешь боль, подруга. x x x Почему "погоди" говоришь, дорогая? Почему ты мне муку даришь, дорогая? Жизнь моя, словно стог, полыхает огнем, Ты спокойно на пламя глядишь, дорогая. x x x Ты так похожа на бутон, алеющий в кустах, На этот юный лунный серп, чуть видимый в горах, О если б я поверить мог, что будешь ты моею, Я начертал бы на твоих устах: "Велик Аллах". x x x Как стройный саженец твой тонкий стан, подруга, Как сахарный тростник твои уста, подруга, Позволь тебя пять раз в уста поцеловать, Пусть перейдет ко мне вся маета, подруга. x x x Подруга, дочка царская, мой свет, подруга, Тростиночка, четырнадцати лет подруга, Пять раз позволь поцеловать твое лицо, Важнее это, чем святой обет, подруга. x x x О птица белая с короной над челом, Прошу, лети скорей к моей любимой в дом, Привет ей передай, скажи, что наш разлучник В день Страшного суда получит поделом. x x x Я маленький сокол, а ты голубица, Ну разве ты станешь, со мною водиться? Ведь ты - голубица, в колодце живешь, Я - сокол, а сокол высоко гнездится. x x x Ты на крышу выходишь, чадру, озорная, надень, Преврати в ожерелье меня и, лаская, надень, А не то преврати в бирюзу, украшение сделай, На уста украшенье, моя дорогая, надень. x x x Не распускай по плечам свои черные пряди, Не закрывайся чадрой, к моей горькой досаде, Знаешь сама, что за мука любовь для меня, Не изгоняй же из сердца меня бога ради. x x x Соль на рану не сыпь, не срами ты меня на весь город. Ты убила меня, так хоти бы избавь от позора, Ты убила меня, так закутам хоть в саван сама, Не бросай на чужих, не оставь мою плоть без призора. x x x Три месяца, подобных трем годам, Хожу я за тобою по пятам, И если вечером тебя не встречу, Тому, кто саван шьет, иголку дам. x x x Желтая роза, пунцовая роза, сирень, Дева-соседка - глядеть на нее бы весь день! Не отдают за меня, не берут и калыма, Радуйся, мол, что легла на тебя ее тень. x x x Издалека мне хотя бы строку напиши, Несколько ласковых слов напиши от души, Несколько ласковых слов напиши на бумаге, Ветру посланье вручи в этой дальней глуши. x x x Я - у земли, ты - на ветке высокой своей, Ты померанец златой, я таюсь меж ветвей, Ты померанец златой, я гранат недозрелый, Ради Аллаха на зов мой приди поскорей. x x x На две стороны степь, посредине хребет, Сердце рвется: ну где же мой милый Ахмед? Всадник, прыгни в седло, поскачи и разведай, Что с Ахмедом случилось? Живой или нет? x x x Кипарисовым станом твоим наповал я сражен И походкой твоей - лишь тебя увидал я - сражен, Ты по улице в гору идешь этой легкой походкой, Стук твоих каблучков сердце мне пронизал - я сражен. x x x Души моей радость в арыке стирала белье, И мыльная пена покрыла колечко ее. Сказал я: "Салам!" Но в ответ не услышал: "Алейкум!" Забыла меня? Или впала она в забытье? x x x Блеют овцы, в небе светит лунный рог, Косу - за спину и выйди за порог, А разбудишь ненароком домочадцев, Скажешь: нищий постучался, мол, не в срок. x x x Изменница, стань верною в любви, Сам изменю - гнев божий призови. Сам изменю тебе я малодушно - Мне голову, злодею, оторви. x x x Сакине, золотыми подковками обувь подбей, Если в баню отправишься, кликни меня поскорей, Если в баню отправишься, станешь водой обливаться, Верным стражем твоим я согласен стоять у дверей. x x x Уйдешь - скорей вернись, не медли дня, В своих молитвах не забудь меня, А если пеший путь твой трудным будет, Вставь ногу в стремя моего коня. x x x Мой правый глаз болит, а также левый глаз, Ведь я из-за тебя слезу лила по раз, Дай мне платочек свой, утру платочком слезы, От запаха его болезнь исчезнет враз. x x x Ты - цветок, вся цветок, а нога твоя стебля стройней, Прилечу в твой прекрасный цветник, кок воспой соловей, Мне бы ночь хоть одну провести в цветнике том заветном, Соловьем неустанным я стал бы порхать меж ветвей. x x x Словно зрачки соловьиные очи твои, Губы - цветущий орешник над всплеском струи, То, что сказал о тебе я, вовеки не скажут Ни попугаи речистые, ни соловьи. x x x Под балконом твоим одиноко стою, мое сердце, Вот забулькал кальян - твой кальки узнаю, мое сердце, А теперь ты к свирели свои приложила уста, Жизнь отдам я за них и за прелесть твою, мое сердце. x x x Ну что ты бродишь, как в бреду, душа мок? Все ждешь небесную звезду, душа моя? А ты красавиц избегай, держись подальше, Иначе попадешь в беду, душа моя. Мы так далеко друг от друга. Какая тут радость? Мы оба во власти недуга. Какая тут радость? Ты так одинок на чужбине. Гляжу на дорогу. Что толку? Безлюдна округа. Какая тут радость? x x x Мать и сестра - цветы, ты тоже цветолика, В цветник ваш соловьем влечу я, уследи-ка! Влечу я в ваш цветник и стану рвать цветы,