И шестьсот семнадцать дам, Неизвестных вовсе нам! Бедный тот дракон в несчастьи, Оказавшись не у дел, Подобрал свои.все части, Плюнул вниз и улетел. И, увы, с тех пор до гроба Храбрый граф, пустившись в путь, Все искал дракона, чтобы С благодарностью вернуть Синьориту Фиаметту, Монну Юлию Падетту, Аббатису Агриппину, Синьорину Форнарину, Донну Лючию ди Рона, Пять сестер из Авиньона И шестьсот семнадцать дам, Неизвестных вовсе нам! МАК И СЕРЖАНТЫ Начинается все это Приблизительно вот так: Отпросилась Мариетта В поле рвать пунцовый мак. Как ни странно, но однако В поле этом - до-ре-до - Оказались, кроме мака, Три сержанта,из Бордо. По характеру был первый Всех товарищей скромней И, щадя девичьи нервы, Улыбнулся только ей. Был второй нахал сугубый, Удивительный нахал. Мариетту прямо в губы, В губы он поцеловал! Ну, а третий Мариетте Всех других милее был! Догадайтесь, как же третий, Как же третий поступил? Ах, сударыня, при даме Рассказать нельзя никак. Коль узнать хотите, сами В поле рвать идите мак! ГИЛЬОМ ДЕ РОШЕФОР 1 Сейчас весь мир невольно Звенит от птичьих стай. Сейчас цветет фривольный Веселый месяц май. Пустивши без уступок Все стрелы в оборот, Кивает из-под юбок Смеющийся ЭроТй По уши в плед замотан, Кричит хаижа: "Ая-ай!" Дурак! На то Эрот он, На то и месяц май. Итак, увлекшись маем, Забыв дела свои, Давайте поболтаем О странностях любви. Любовь многообразна, Но важно лишь одно: Любить друг друга страстно, А как, не все ль равно?! 2 Итак, хоть для начала Уйдемте, например, В тот век, когда блистала Маркиза Ла-Вальер, Когда в любовном хмеле С полночи до зари Сверкали и шумели Версаль и Тюильри. Теперь без долгих споров Позвольте мне, мадам, Гильом де Рошефора Сейчас представить вам. Известный волокита, По виду Адонис... Позвольте, где же вы-то, Блистательный маркиз? Поищем-ка немножко Маркиза мы... Ага! Вот домик, вот окошко, В окошке же нога. Я объясню вам это. Нет проще ничего: Окошко то Фаншетты, Зато нога его! Итак, вот этот ранний Повеса из повес На первое свиданье В окно к Фаншетте влез. Знакомая картина По сотне тысяч сцен: Она его кузина, А он ее кузен. Вы положенье взвесьте: Беды особой нет, Когда обоим вместе Всего лишь тридцать лет. Но дьявол ловким змием Скользнул вдруг к их ногам И азбуку любви им Преподал по слогам. Так черт вновь одурачил Мамаш. И с этих пор Свою карьеру начал Гильом де Рошефор! 3 И все забыв на свете, В тумане, как слепой, Блуждал он по Файшетте Дрожащею рукой. Добавлю, что за этот Весьма короткий срок Он изучил Фаншетту И вдоль и поперек. Ах, ни один ученый С начала всех начал Так страстно и влюбленно Наук не изучал. Бледнеть стал звездный купол, Умолкли соловьи... Маркиз все так же щупал Всю почву для любви. И дар любви фривольной, В неведеньи блажен, Он расплескал невольно У розовых колен. Я слышу воиль рутины: "Ах, горе! Ах, беда! Ах, бедная кузина!" Оставьте, господа. Кузине горя мало: Ведь и в конце всего Она не потеряла... Ну, ровно ничего. Коль вдруг распухнут губки, Есть кремы для услуг. Ну, а для смятой юбки Имеется утюг. Любовь многообразна, Но важно лишь одно: Любить друг друга страстно, А как, не все ль равно?! 4 Хоть был с кузиной нежен, Но, право, до сих пор, Как триста дев, безгрешен Гильом де Рошефор. Мужая неуклонно, Он только тем грешил, За что во время оно Онан наказан был. И до сих пор бы страсти Не знал он, если б в нем Не приняла участья Мадам де Жантийом. Тут я молчу в смущеньи И, падая к ногам, Вперед прошу прощенья У всех знакомых дам. Сам папа мне свидетель,. Что на сто верст кругом Известна добродетель Мадам де Жантийом. Ей не страшно злоречье. Белей, чем снежный ком, И реноме и плечи Мадам де Жантийом. И словно ангелочки, Вдаль тянутся гуськом Двенадцать юных дочек Мадам де Жантийом. И к этой строгой даме, Потупя скромно взор, С фривольными мечтами Явился Рошефор. Но тут от.пылкой страсти Был мигом исцелен, Когда в ответ на "3драссте!" Она сказала: "Вон..." Когда ж от нагоняя Он бросился бежать, Прибавила, вздыхая: "Вон... там моя кровать." И тут погасли свечи, И на сто верст кругом Во тьме блеснули плечи Мадам де Жантийом! 5 Хоть он к заветной цели Спешил, что было сил, Но все ж в любовном деле Весьма несведущ был. Итак, попав в объятья, В неведеньи своем Запутался он в .платье Мадам де Жантийом. И так болтался в горе, Ногами шевеля, Как некий бриг на море Без мачт и без руля.. И все шептал с опаской: "Ах, смею ль? Ах, могу ль?" Тогда она с гримаской Сама взялась за руль И опытной рукою К источнику всего Дорогой вековою Направила его. И, наклонившись к даме, Он прямо в,гавань - трах! Под всеми парусами Причалил впопыхах. Любовь многообразна, Но важно лишь одно: Любить друг друга страстно, А как, не все ль равно?! 6 Простившись с дамой вяло, - Любить их нелегко - Маркиз шагал по залу За горничной Марго. Попав, как по заказу, С ней в темной коридор, Мгновенно ожил сразу Галантный Рошефор. И тут иль от смущенья Иль от избытка сил Вмиг без предупрежденья Зашел любви он в тыл. И песнь любви, как мог он, Так спел ей второпях, Что был бы им растроган Любой персидский шах. Ах, есть свои услады У экзотичных ласк! О сказки Шахразады! О сладостный Дамаск! Поняв по ощущенью, В чем дело тут, Марго В немалом восхищеньи Воскликнула: "0го!" Любовь многообразна, И важно лишь одно: Любить друг друга страстно, А как, не все ль равно?! 7 Как сложенные вместе Пять Лед и шесть Юнон, Мила - вы это взвесьте - Красавица Нинон. Но все-таки едва ли В девичий пансион На миг хотя бы взяли Красавицу Нинон. Был"срок девичий отжит Давно. И с тех времен В любви щедра, как Ротшильд, Мадмуазель Нинон. О, страсть ее безбрежна! Весь Н-ский гарнизон Порукой страсти нежной Красавицы Нинон. 8 По воле Афродиты К Нинон, хоть незнаком, Походкой деловитой Влетел маркиз Гильом. И быстро молвив "Здрассте", Заранее влюблен, Поднял свои кубок страсти Над чашею Нинон. Отбросив старый метод, Испорченный весьма, За кубок страсти этот Взялась она сама И поднесла в томленьи Сверх всяческих программ Тот кубок наслаждений К пылающим устам. Маркиз всем этим очень Был изумлен тогда, Воскликнул,озабочен: "Позвольте,.. не туда!". В ответ нежнейшей-скрипкой Хихикнула она И выпила с улыбкой По капле все до дна. Ах, в деле страсти нежной Противен был шаблон Немножечко мятежной Мадмуазель Нинон. 9 Придя немного в чувство От сладостных истом, Над тайною искусства Задумался Гнльом. И так сидел он в нише, Задумчив, как пять тумб, Как только что открывший Америку Колумб. Но очень любопытен, Сконфузившись слегка, Решил и сам испить он Любовь из родника. И слушай, о прохожий, По образу Нинон К истоку страсти тоже Прильнул губами он. И слились в позе сладкой В одной из цифр, в какой Шестерка иль девятка Имеют смысл иной. 10 . . Интригу кончив эту И не успев поспать, Он некую Жанетту Поехал провожать. Хоть было в той карете И тесно и темно, Но все ж Эрот заметил Там кое-что в окно. И увлеченный этим, Дав крыльям полный ход, Влез между ними третьим Проказливый Эрот. Летела вдаль карета, И прыгали слегка Карета и Жанетта От каждого толчка. Что было в той карете, Известно лишь ему, Карете и Жанетте И больше никому. 11 И после этой тряски До утра как назло От тряски и от ласки Всю ночь его трясло. Но, встав часов в двенадцать, Как истый кавалер, Поехал представляться Графине Сент-Альмер. Когда же прямо в ванну Он был к пей приведен, Подумал: "0чень странно!" И молвил вслух: "Пардон!" Она же в брызгах пены, Не молвя ничего, Как нежная сирена, Глядела на него. О, дочери Нептуна! О, белый жемчуг дна, Где тело вечно юно И скользко, как волна. О, ласки без предела, Очей бездумных муть И молнией белой Сверкающая грудь! Чего ж еще вам надо? Итак, по мере сил, Она была наядой, А он тритоном был. 12 От мокрой той графини На сушу вновь влеком, На завтрак к Жакелине Отправился Гнльом. Увы, поверьте чести, Не описать перу, Какую с нею вместе Затеял он игру. В игре той нерутинной Был вот какой ансамбль: Гильом, с ним Жакелина И вишня раr ехаmрlе. Прибавлю добровольно, Что эту вищню рок Забросил вдруг в довольно Интимный уголок. Вы положенье взвесьте: Пусть это ерунда, Но вишни в этом месте Находишь не всегда. И вишню эту с жаром, Игрою увлечен, Прилежно с видом ярым Ловил губами он. Хотя детали лишни, Замечу все же, что Поймать губами вишню Сумеет вряд ли кто! 13 Отсюда легче пуха, Вскочив в кабриолет, Помчал он что есть духу К Сюзанне на обед. Но огорчен чрезмерно Был там маркиз Гильом, Заставши фрейлен Эрну С хозяйкою вдвоем. Но отступал чтоб.он-то? Ну как же!! Никогда!!!! И лихо на два фронта Он бросился тогда. И были без утайки Довольны все кругом. И милая хозяйка, И Эрна, и Гильом. И, прыгая, как школьник, Эрот из них в тиши Составил треугольник И рад был от..души. 14 Но ужин тоже нужен, И, прошептав: "Адье", Гильом спешит на ужин К Анжель за пару лье. От всех, в ком страсть и шалость Кипят, она весьма Заметно отличалась Пытливостью ума. Вам с видом благосклонным Даря уста свои, Великим Эдиссоном Она была в любви. И в позе очень милой К нему склоняясь ниц, Она его любила При помощи ресниц. Любовь'мнгообразна, Но важно лишь одно: Любить друг друга страстно, А как, не все ль равно?! 15 Мой милый друг, хотя ты Весь свет исколеси, Все дамы грубоваты В сравнении с Люси. Она хрупка, как блюдце, И боже упаси, Хоть платьица.коснуться Застенчивой Люси^ . Все скажут без изъятья, Кого ты не спроси, Что Жанна д'Арк в квадрате Безгрешная Люси. Уныл, как две вороны, С Люси той за столом Средь сотни приглашенных Сидел маркиз Гильом. Скучая от безделъя, Он дело вдруг нашел И с неизвестной целью Скользнул рукой под стол. Что делал там, не знаю, Но слышал, как Люси Ему в конце, вздыхая, Промолвила: "Мерси!" Любовь многообразна, Но важно лишь одно: Любить друг друга страстно, А как, не все ль равно?! 16 Всю жизнь под град лобзаний Он мчался напролом По полю сладкой брани С приподнятом копьем. И в битве страсти томной Он к двадцати годам Пронзил копьем любовным Сто сорок восемь дам! Но был он хмур, как осень, Когда к нему лакей Впустил сто сорок восемь Обманутых мужей. И бросился спасаться, Когда пришли к дверям Пять тысяч двести двадцать Любовников'тех дам. 17 Решив порвать все связи, Он утром влез в окно К невесте Франсуазе, Просватанной давно. Он лез с готовой фразой, Что флирту, мол, конец, Что завтра с Франсуазой Пойдет он под венец* Но, влезши, сразу к месту Прирос маркиз Гильом, Застав свою невесту С Жоржеттою вдвоем. Но дело не в Жоржетте, А вот в одной из поз, Какою в целом свете Прославился Лесбос. Любовь многообразна, Но важно лишь одно: Любить друг друга страстно, А как, не все ль равно? ! 18 В угоду моралистам Прибавлю на финал, Что бедный мой маркиз там Жестоко пострадал. Пылая жаждой мести, Прокляв девиц и дам, Копье свое из мести Сломал он пополам. Для всяческих проказ он Потерян был с тех пор. Так Богом был наказан Маркиз де Рошефор! ДВЕ СЕСТРЫ Их две сестры. Одна от неба, А та, другая, от земли. Я тщетно жду, какую мне бы Дать боги случая могли. Вот ту, которая от неба, Иль ту, другую, от земли? Одна, как статуя мадонны, Ну а другая, как вертеп. И я вздыхаю сокрушенно, В которую влюбиться мне б. Вот в ту, что статуя мадонны, Иль в ту, другую, что вертеп? Но та, что статуя мадонны, И эта, что наоборот, Вдруг улыбнулись мне влюбленно. С тех пор сам черт не разберет, Где та, что статуя мадонны, И эта, что наоборот! СТРАННЫЙ ВОПРОС У моей знакомой Сони Есть Тальони В медальоне на груди! Ну, а рядом с той Тальони В том же самом медальоне На груди у милой Сони, Ту Тальойи заслоня, Помещен недавно я! Почему? - Потому! ! О СЛОНАХ И О ФАРФОРЕ Покушав как-то травку, Зашел слон по делам В фарфоровую лавку И... повернулся там! Мораль сей басни впереди, Она острей булавки. Коль ты есть слон, то не ходи В фарфоровые лавки! СЕМЬ СЕСТЕР Иа Введенской до сих пор Проживает семь сестер Словно семь кустов жасмина: Дора, Люба, Лена, Нина, Катя, Таня И еще седьмая Маня... В каждой, как по прейскуранту, В каждой скрыто по талантуй. Нина Играет на пиаиино, Люба Декламирует Соллогуба, Лена - Верлена, А Дора - Рабиидраната Тагора. У Тани, у Кати В гортани две Патти. Катя же кстати немножко И босоножка! Но всех даровитее Маня! Ах, Маня, талантом туманя, К себе всех знакомые влечет! Она лишь одна не декламаирует, Не музицирует И не поет. ТРИОЛЕТЫ В БЕНЗИНЕ Сказал мне примус по секрету, Что в зажигалку он влюблен. И, рассказавши новости эту, Впервые выданную свету, Вздохнул и был весьма смущен. Но зажигалке и милее И симпатичнее был форд. И без любовного трофея Из этой повести в три шеи Был примус выброшен за борт! Тогда, нажав на регулятер, Взорвался примус от любви. Так, не дождавшись результатов, Хоть стильно, но и глуповато Свел с фордом счеты он свои! Но, к счастью, для его хозяйки Был не опасен этот взрыв! Взревев, как негр из Танганайки, Он'растерял лишь только гайки, Свою горелку сохранив. Пусть пахнет песенка бензином. Довольно нам любовных роз! И примус с очень грустной миной По всем посудным магазинам В починку сам себя понес! ТРИ НОВОГОДНИХ ТОСТА (31 декабря 1916 г.) Куранты пробили...и вот под бранный дым и гром Сатурн венчает Новый год железом и огнем. Встаем мы вновь среди друзей, бокалами звеня, И есть.для Родины моей три тоста у меня. Мой первый тост - за тех, чей взор как прежде бодр и прям, На чьей груди нам всем в укор Алеет грозный шрам, За тех, кто там, плечо с плечом сплотившись в ряд, звенят Но не бокалом, а мечом!.. Тост первый за солдат! Второй мой тост - бокалов звон - за жатву наших дней, За наше будущее он, за наших.сыновей. Чтоб, помянув на тризне нас, на мелкие куски Они разбили в тот же час отцовские очки! И, сбросив в прах былой кумир, казавшийся святым, Смогли б увидеть новый мир под солнцем золотым! Второй мой тост - бокалов звон - за жатву наших дней, За наше будущее он. Второй тост - за детей! Звени, звени, мой третий тост, звени же вновь п вновь О вечно лгущей сказке звезд! Тост третий - за любовь! Когда-то где-то в дни свои жил некий человек, Который не вкусил любви за весь свой долгий век. И потому и оттого узнал весь край о нем, И называли все его великим мудрецом. И вот явился, наконец, сам царь проверить слух, И оказалось, что мудрец был просто слеп и глух!.. Звени, звени, мои третий тост, звени же вновь и вновь О вечно лгущей сказке звезд! Тост третий - за любовь! БЛИСТАТЕЛЬНЫЙ САНКТ-ПЕТЕРБУРГ x x x В моем изгнаньи бесконечном Я видел все, чем мир дивит: От башни Эйфеля до вечных Легендо-звонких пирамид! И вот "на ты" я с целый миром! И, оглядевши все вокруг, Пищу расплавленным ампиром На диске солнца "Петербург". ГРАНИТНЫЙ БАРИН Париж, Нью-Йорк, Берлин и Лондон! Какой аккорд! Но пуст их рок! Всем четырем один шаблон дан, Одни и тот же котелок! Ревут моторы, люди, стены, Гудки, витрины, провода... И, обалдевши совершенно, По крышам лупят поезда! От санкюлотов до бомонда В одном порыве вековом Париж, Нью-Йорк, Берлин и Лондон Несутся вскачь за пятаком!.. И в этой сутолке всемирной - Один на целый мир вокруг - Брезгливо поднял бровь ампиринй Гранитный барин Петербург. У АЛЕКСАНДРИНСКОГО ТЕАТРА Там, где Российской Клеопатры Чугунный взор так горделив, Александрийского театра Чеканный высится массив. И в ночь, когда притихший Невский Глядит на бронзовый фронтон, Белеет тень Комиссаржевской Средь исторических колонн... Ты, Петербург, с отцовской лаской Гордишься ею!.. Знаю я: Была твоей последней сказкой Комиссаржевская твоя. Нежнее этой сказки нету! Ах, Петербург, меня дивит, Как мог придумать сказку эту Твой размечтавшийся гранит?! СТРАННЫЙ ГОРОД Санкт-Петербург - гранитный город, Взнесенный оловом над Невой, Где небосвод давно распорот Адмиралтейскою.иглой! Как явь, вплелись в твои.туманы Виденья двухсотлетних снов, О, самый призрачный и странный Из всех российских городов! Недаром Пушкин и Растрслли, Сверкнувши молнией в веках, Так титанически воспели Тебя в граните и в стихах. И майской ночью в белом дыме, И в завываньи зимних пург Ты всех прекрасней, несравнимый Блистательный Санкт-Петербург! НА "СТРЕЛКЕ" Ландо, коляски, лимузины, Гербы, бумажники, безделки, Брильянты, жемчуга, рубины - К закату солнца - все на "Стрелке"! Струит фонтанно в каждой даме Аккорд Герленовских флаконов, И веет тонкими духами От зеленеющих газонов! И в беспрерывном лабиринте Гербов, камней и туалетов Приподымаются цилиндры И гордо щурятся лорнеты. И Солнце, как эффект финальный, Заходит с видом фатоватым Для Петербурга специально - Особо-огненным закатом САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЕ ТРИОЛЕТЫ Скажите мне, что может быть Прекрасной Невской перспективы, Когда огней вечерних нить Начнет размеренно чертить В тумане красные извивы?! Скажите мне, что может быть Прекрасней Невской перспективы? Скажите мне, что может быть Прекрасней майской белой ночи, Когда начнет Былое вить Седых веков седую пить И возвратить столетья хочет?! Скажите мне, что может быть Прекрасней майской белой ночи? Скажите мне, что может быть Прекрасней дамы петербургской, Когда она захочет свить Любви изысканную нить Рукой небрежною и узкой?! Скажите мне, что может быть Прекрасней дамы петербургской? ПАВЕЛ 1 Смерть с безумьем устроили складчину! И, сменив на порфиру камзол, В Петербург прискакавши из Гатчины, Павел 1 взошел на престол. И, судьбою в порфиру укутанный, Быстрым маршем в века зашагал, Подгоняя Россию шпицрутеном, Коронованный богом капрал. Смерть шепнула безумно-встревоженно: "Посмотри, видишь гроб золотой? В нем Россия монархом'положена, Со святыми ее упокой!.." Отчего так бледны щеки девичьи Рано вставших великих княжен? Отчего тонкий рот цесаревича Дрожью страшною так искривлен? Отчего тяжко так опечалена Государыня в утренний час И с лица побледневшего Палена Не отводит испуганных глаз?! Во дворце не все свечи потушены... Три свечи светят в гроб золотой. В нем лежит император задушенный! Со святыми его.упокой!.. ГРАФ КАЛИОСТРО Колонный Эрмитажный зал Привстал на цыпочки!.. И даже Амуры влезли на портал! Сам император в Эрмитаже Сегодня польку танцевал. Князь К, почтен и сановит, Своей супруге после танца В кругу галантных волокит Представил чинно иностранца, Весьма почтенного на вид. - Граф Калиостро, розенкрейцер, Наимудрейший из людей! Единственный из европейцев, Алхимик, маг и чародей!! Прошло полгода так... И вот, Графине граф заметил остро: - Вам надо бы продолжить род Совсем не графов Калиостро, Ну, а как раз наоборот! Княгиня, голову склоня, В ответ промолвила смиренно: - Ах, не сердитесь на меня, Я невиновна совершенно!.. Ну, что могла поделать я? Граф Калиостро, розенкрейцер, Наимудрейший из людей! Единственный из европейцев, Алхимик, маг и чародей!! ДАМА ИЗ ЭРМИТАЖА Ах, я устала так, что даже Ушла, покинув царский бал! Сам император в Эрмитаже Со мной сегодня танцевал! И мне до сей поры все мнится Блеск императорских погон, И комплимент императрицы, И цесаревича поклон. Ах, как мелькали там мундиры! (Знай, только головы кружи!) Кавалергарды, кирасиры, Конногвардейцы и пажи. Но больше, чем все кавалеры Меня волнует до сих пор Неведомого офицера Мне по плечам скользнувший взор! И я ответила ему бы, Но тут вот, в довершенье зол, К нему, сжав дрогнувшие губы, Мой муж сейчас же подошел! Pardon! Вы, кажется, спросили, Кто муж мой?.. Как бы вам сказать... В числе блистательных фамилий Его, увы, нельзя назвать!.. Но он в руках моих игрушка! О нем слыхали вы иль нет? Александр Сергеич Пушкин, Камер-юнкер и поэт!.. ГРАНИТНЫЙ ПРИЗРАК Как бьется сердце! И в печали, На миг былое возвратив, Передо мной взлетают дали Санкт-Петербургских перспектив!.. И, перерезавши кварталы, Всплывают вдруг из темноты Санкт-Петербургские каналы, Санкт-Петербургские мосты! И, опершись на колоннады, Встают незыблемой грядой Дворцов гранитные громады Над потемневшею Невой. Пусть апельсинные аллеи Лучистым золотом горят, Мне петербургский дождь милее, Чем солнце тысячи Гренад!.. Пусть клонит голову все ниже, Но ни друзьям и ни врагам За все Нью-Йорки и Парижи Одной березки не отдам! Что мне Париж, раз он не русский?! Ах, для меня под дождь и град На каждой тумбе петербургской Цветет шампанский виноград! И застилая все жпвое, Туманом невским перевит, Санкт-Петербург передо мной Гранитным призраком стоит!.. ДАМА В КАРЕТЕ В Париж! В Париж! как сладко-странно Ты, сердце, в этот миг стучишь! Прощайте, невские туманы, Нева и Петр!.. В Париж! В Париж! Там дым всемирного угара, Rue de La Paix, Grande Opera, Вином залитые бульвары И карнавалы до утра! Париж - любовная химера, Все пало пред тобой уже! Париж.Бальзака и Бодлера! Париж Дюма и Беранже! Париж кокоток и абсента, Париж застывших луврских ниш, Париж Коммуны и Конвента И всех Людовиков Париж! Париж бурлящего Монмартра, Париж верленовских стихов, Париж штандартов Бонапарта, Париж семнадцати веков! И тянет в страсти неустанной К тебе весь мир уста свои, Париж Гюи де Мопассана, Париж смеющейся любви! И я везу туда немало Добра в фамильных сундуках: И слитки золота с Урала, И камни в дедовских перстнях! Пускай Париж там подивится, Своих франтих расшевеля, На чернобурую лисицу, На горностай и соболя! Но еду все ж с тоской в душе я, Дороже мне поклажи всей Вот эта ладанка на шее. В ней горсть родной земли моей! Ах, и в аллеях Люксембурга И в шуме ресторанных зал Туманный призрак Петербурга Передо мной везде стоял!.. Пусть он невидим, пусть далек он, Но в грохоте парижских дней Всегда, как в медальоне локон, Санкт-Петербург в душе моей! БУКЕТ ОТ ЭЙЛЕРСА Букет от Эйлерса! Вы слышите мотив Двух этих слов, увы, так отзвеневших скоро? Букет от Эйлерса, того, что супротив Многоколонного Казанского собора!.. И помню я: еше совсем не так давно, Ты помнишь, мой букет, как в белом, белом зале На тумбочке резной у старого панно Стоял ты в хрустале на Крюковом канале? Сверкала на окне узоров льдистых вязь, Звенел гул санного искрящегося бега, И падал весело декабрьский снег кружась! Букет от Эйлерса ведь не боялся снега! Но в три дня над Невой столетье пронеслось! Теперь не до цветов! И от всего букета, Как срезанная прядь от дорогих волос, Остался мне цветок засушенный вот этот!.. Букет от Эйлерса давно уже засох!.. И для меня теперь в рыдающем изгнаньи В засушенном цветке дрожит последний вздох Санкт-Петербургских дней, растаявших в тумане! Букет от Эйлерса! Вы слышите мотив Двух этих слов, увы, так отзвеневших скоро? Букет от Эйлерса, того, что супротив Многоколонного Казанского собора!.. КОРОБКА СПИЧЕК Как вздрогнул мозг, как сердце сжалось! Весь день без слов, вся ночь без сна!.. Сегодня в руки мне попалась Коробка спичек Лапшина. Ах, сердце - раб былых привычек, И перед ним виденьем вдруг Из маленькой коробки спичек Встал весь гигантский Петербург: Исакий, Петр, Нева, Крестовский, Стозвонно-плещущий Пассаж, И плавный Каменноостровский, И баснословный Эрмитаж, И первой радости зарницы, И грусти первая слеза, И чьи-то длнннне ресницы, И чьи-то серые глаза... Поймете ль вы, чужие страны, Меня в безумии моем?.. Ведь это Юность из тумана Мне машет белым рукавом! Последним шопотом привета От Петербурга лишь одна Осталась мне всего лишь эта Коробка спичек Лапшина! ПЛАН ГОРОДА САНКТ-ПЕТЕРБУРГА В Константинополе у турка Валялся, порван и загажен, "План города Санкт-Петербурга" (В квадратном дюйме - 300 сажен). И вздрогнули воспоминанья!.. И замер шаг... И взор мой влажен... В моей тоске, как и на плане - В квадратиом дюйме -300 сажен! ВЫ ПОМНИТЕ БЫЛЫЕ ДНИ Вы помните былые дни, Когда вся жизнь была иною?! Как были праздничны они Над петербургскою Невою! Вы помните, как ночью вдруг Взметнулись красные зарницы И утром вдел Санкт-Петербург Гвоздику юности в петлицу? Ах, кто мог знать, глядя в тот раз На двухсотлетнего гиганта, Что бьет его последний час На..Петропавловских.курантах! И вот иные дни пришли! И для изгнанников дни эти Идут вдали от их земли Тяжелой поступью столетий. Вы помните иглистый шпиц, Что Пушкин пел так небывало? И пышность бронзовых страниц На вековечных.пьедесталах? И ту гранитную скалу, Где всадник взвился у обрыва; И вдаль летящую стрелу Звенящей Невской перспективы; И вздох любви нежданных встреч На площадях, в садах и скверах, И блеск открытых женских плеч На вернисажах и премьерах; И чьи-то нежные уста, И поцелуи в чьем-то взоре У разведенного моста На ожидающем моторе?.. Вы помните про те года Угасшей жизни петербургской? Вы помните, никто тогда Вас не корил тем, что вн русский? И белым облаком скользя, Встает все то в душ^ тревожной, Чего вернуть, увы, нельзя И позабыть что невозможно!.. КОГДА ГОЛОДАЕТ ГРАНИТ Был день и час, когда, уныло Вмешавшись в шумную толпу, Краюшка хлеба погрозила Александрийскому столпу! Как хохотали переулки, Проспекты, улицы!.. И вдруг Пред трехкопеечною булкой Склонился ниц Санкт-Цетербург! И в звоне утреннего часа Скрежещет лязг голодных плит!.. И вот от голода затрясся Елисаветинский гранит!.. Вздохнули старые палаццо... И, потоптавшись у колонн, Пошел на Невский продаваться Весь блеск прадедовских времен!.. И сразу сгорбились фасады... И, стиснув зубы, над Невой Восьмиэтажные громады Стоят с протянутой рукой!.. Ах, Петербург, как странно-просто Подходят дни твои к концу!.. Подайте Троицкому мосту, Подайте Зимнему дворцу!.. ВОРОБЬИНЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ Жил-был на свете воробей, Московский воробьишка... Не то, чтоб очень дуралей, А так себе, не слишком. Он скромен был по мере сил, За темпами не гнался, И у извозчичьих кобыл Всю жизнь он столовался. И снеди этой вот своей Не проморгал ни разу, И за хвостами лошадей Следил он в оба глаза! Хвостатый встретивши сигнал, Он вмиг без передышки За обе щеки уплетал Кобылкины излишки. Такое кушанье, оно Не всякому подспорье. И возразить бы можно, но О вкусах мы пе спорим. Но вот в Москве с недавних пор, Индустриально пылок, Победоносный автодор Стал притеснять кобылок! Индустриальною порой Кобылкам передышка! И от превратности такой Надулся воробьишка. И удивленный, как никто, Он понял, хвост понуря, Что у кобылок и авто Есть разница в структуре. "Благодарю, не ожидал! Мне кто-то гадит, ясно!" И воробьеныш возроптал, Нахохлившись ужасно. "Эх, доля птичья ты моя! Жить прямо же нет мочи! И и д у с т р и а л и з а ц и я - Не нравится мне очень!" И облетевши всю Москву, Он с мрачностью во взгляде Сидит часами тщетно у Автомобиля сзади... Мораль едва ли здесь нужна, Но если все же нужно, Друзья, извольте, вот она, Ясна и прямодушна. Немало все ж, в конце концов, Осталось к их обиде В Москве таких же воробьев, Но в человечьем виде... Мы строим домны, города, А он брюзжит в окошко: - Магнитострой, конечно, да! Ну, а почем картошка?