Все же это плен мгновенный, - Как нас свяжет неизменно Легкий очерк красоты? Нет в нем строгой полноты. Но открыть ли, что нас свяжет, Что пажам вас чтить прикажет Королевами всего? Сердце, - больше ничего. 10 января 1807 ЛАКИН-И-ГЕР Прочь, мирные парки, где преданы негам, Меж роз отдыхают поклонники моды! Мне дайте утесы, покрытые снегом, Священны они для любви и свободы! Люблю Каледонии хмурые скалы, Где молний бушует стихийный пожар, Где, пенясь, ревет водопад одичалый: Суровый и мрачный люблю Лок-на-Гар! Ах, в детские годы там часто блуждал я В шотландском плаще и шотландском берете, Героев, погибших давно, вспоминал я Меж сосен седых, в вечереющем свете. Пока не затеплятся звезды ночные, Пока не закатится солнечный шар, Блуждал, вспоминая легенды былые, Рассказы о детях твоих, Лок-на-Гар! "О тени умерших! не ваши ль призывы Сквозь бурю звучали мне хором незримым?" Я верю, что души геройские живы И с ветром летают над краем родимым! Царит здесь Зима в ледяной колеснице, Морозный туман расстилая, как пар, И образы предков восходят к царице - Почить в грозовых облаках Лок-на-Гар. "Несчастные воины! разве видений, Пророчащих гибель вам, вы не видали?" Да! вам суждено было пасть в Кулодене, И смерть вашу лавры побед не венчали! Но все же вы счастливы! Пали вы с кланом, Могильный ваш сон охраняет Брэмар, Волынки вас славят по весям и станам! И вторишь их пению ты, Лок-на-Гар! Давно я покинул тебя, и не скоро Вернусь на тропы величавого склона, Лишен ты цветов, не пленяешь ты взора, И все ж мне милей, чем поля Альбиона! Их мирные прелести сердцу несносны: В зияющих пропастях больше есть чар! Люблю я утесы, потоки и сосны, Угрюмый и грозный люблю Лок-на-Гар! К МУЗЕ ВЫМЫСЛА Царица снов и детской сказки, Ребяческих веселий мать, Привыкшая в воздушной пляске Детей послушных увлекать! Я чужд твоих очарований, Я цепи юности разбил, Страну волшебную мечтаний На царство Истины сменил! Проститься нелегко со снами, Где жил я девственной душой, Где нимфы мнятся божествами, А взгляды их - как луч святой! Где властвует Воображенье, Все в краски дивные одев. В улыбках женщин - нет уменья И пустоты - в тщеславье дев! Но знаю: ты лишь имя! Надо Сойти из облачных дворцов, Не верить в друга, как в Пилада, Не видеть в женщинах богов! Признать, что чужд мне луч небесный, Где эльфы водят легкий круг, Что девы лживы, как прелестны, Что занят лишь собой наш друг. Стыжусь, с раскаяньем правдивым, Что прежде чтил твой скиптр из роз. Я ныне глух к твоим призывам И не парю на крыльях грез! Глупец! Любил я взор блестящий И думал: правда скрыта там! Ловил я вздох мимолетящий И верил деланным слезам. Наскучив этой ложью черствой, Твой пышный покидаю трон. В твоем дворце царит Притворство, И в нем Чувствительность - закон! Она способна вылить море - Над вымыслами - слез пустых, Забыв действительное горе, Рыдать у алтарей твоих! Сочувствие, в одежде черной И кипарисом убрано, С тобой пусть плачет непритворно, За всех кровь сердца льет оно! Зови поплакать над утратой Дриад: их пастушок ушел. Как вы, и он пылал когда-то, Теперь же презрел твой престол. О нимфы! вы без затрудненья Готовы плакать обо всем, Гореть в порывах исступленья Воображаемым огнем! Оплачете ль меня печально, Покинувшего милый круг? Не вправе ль песни ждать прощальной Я, юный бард, ваш бывший друг? Чу! близятся мгновенья рока... Прощай, прощай, беспечный род! Я вижу пропасть недалеко, В которой вас погибель ждет. Вас властно гонит вихрь унылый, Шумит забвения вода, И вы с царицей легкокрылой Должны погибнуть навсегда. ХОЧУ Я БЫТЬ РЕБЕНКОМ ВОЛЬНЫМ... Хочу я быть ребенком вольным И снова жить в родных горах, Скитаться по лесам раздольным, Качаться на морских волнах. Не сжиться мне душой свободной С саксонской пышной суетой! Милее мне над зыбью водной Утес, в который бьет прибой! Судьба! возьми назад щедроты И титул, что в веках звучит! Жить меж рабов - мне нет охоты, Их руки пожимать - мне стыд! Верни мне край мой одичалый, Где знал я грезы ранних лет, Где реву Океана скалы Шлют свой бестрепетный ответ! О! Я не стар! Но мир, бесспорно, Был сотворен не для меня! Зачем же скрыты тенью черной Приметы рокового дня? Мне прежде снился сон прекрасный, Виденье дивной красоты... Действительность! ты речью властной Разогнала мои мечты. Кто был мой друг - в краю далеком, Кого любил - тех нет со мной. Уныло в сердце одиноком, Когда надежд исчезнет рой! Порой над чашами веселья Забудусь я на краткий срок... Но что мгновенный бред похмелья! Я сердцем, сердцем - одинок! Как глупо слушать рассужденья - О, не друзей и не врагов! - Тех, кто по прихоти рожденья Стал сотоварищем пиров. Верните мне друзей заветных, Деливших трепет юных дум, И брошу оргий дорассветных Я блеск пустой и праздный шум. А женщины? Тебя считал я Надеждой, утешеньем, всем! Каким же мертвым камнем стал я, Когда твой лик для сердца нем! Дары судьбы, ее пристрастья, Весь этот праздник без конца Я отдал бы за каплю счастья, Что знают чистые сердца! Я изнемог от мук веселья, Мне ненавистен род людской, И жаждет грудь моя ущелья, Где мгла нависнет, над душой! Когда б я мог, расправив крылья, Как голубь к радостям гнезда, Умчаться в небо без усилья Прочь, прочь от жизни - навсегда! ТЩЕСЛАВНОЙ ЛЕДИ Зачем, беспечная, болтать О том, что шепчут втихомолку, А после - слезы проливать И упрекать себя без толку? О, ты наплачешься со зла, Под смех наперсниц вероломных, За весь тот вздор, что ты плела Про вздохи юношей нескромных. Не верь прельщающим сердца Любезникам благообразным: Падешь добычею льстеца, Не устояв перед соблазном. Словечки ветреных юнцов Ты с детским чванством повторяешь. Поддавшись им, в конце концов И стыд и совесть потеряешь. Ужель, когда в кругу подруг Ты рассыпаешь ворох басен, Улыбок, реющих вокруг, Коварный смысл тебе не ясен? Не выставляйся напоказ, Храни свои секреты свято. Кто поскромней, ведь та из вас Не станет хвастать лестью фата. Кто не смеется из повес Над простофилею болтливой? В ее очах - лазурь небес, Но до чего слепа - на диво! В любовных бреднях - сущий рай Для опрометчивой хвастуньи: Поверит, как ни привирай, И тут же выболтает втуне. Красавица! Не пустословь. Во мне не ревность рассуждает. Твой чванный облик не любовь, А только жалость вызывает. 15 января 1807 АВТОРУ СОНЕТА, НАЧИНАЮЩЕГОСЯ СЛОВАМИ: "МОЙ СТИХ ПЕЧАЛЕН" Хотя сонет твой, без сомненья, Скорей печален, чем умен, Но разве слезы сожаленья У нас способен вызвать он? Мое сочувствие сильнее К себе другой бедняк влечет, Чья скорбь горит еще больнее: Кто на беду твой стих прочтет. О, этот стих без чар едва ли Возможно вновь перечитать. В нем больше смеха, чем печали, Ума же вовсе не сыскать. Коль хочешь ты, чтоб нам страданье Заледенило в жилах кровь, То дай скорее обещанье Свои стихи прочесть нам вновь. 8 марта 1807 К МОЕМУ СЫНУ Взор синий, золото кудрей - Ты слепок с матери твоей, Ты все сердца к себе привлек Улыбкой, ямочками щек, А для меня в них мир другой! - Мир счастья, сын мой дорогой! Но ты не Байрон, так кого ж, Мой мальчик, ты отцом зовешь? Нет, Вильям, от забот отца Не откажусь я до конца, И мне простит мой грех один Тень матери твоей, мой сын. Укрыли прах ее цветы, Чужою грудью вскормлен ты. Насмешкой встречен, наг и сир, Без имени вошел ты в мир, Но не грусти, ты не один, С тобою твой отец, мой сын. И что мне злой, бездушный свет! Природой пренебречь? О нет! Пусть моралисты вне себя, Дитя любви, люблю тебя. От юных радостей один Отцу остался ты, мой сын. Недопит кубок жизни мной, Не блещет волос сединой, Так младшим братом будь моим, А я, мой светлый херувим, Всю жизнь, какая мне дана, Как долг, отдам тебе сполна. Пусть молод, ветрен я, ты все ж Во мне всегда отца найдешь, И мне ль остыть, когда мою В тебе я Элен узнаю, И мне, как дар счастливых дней, Мой сын, ты дорог тем сильней. 1807 СТРОКИ, НАПИСАННЫЕ ПОД ВЯЗОМ НА КЛАДБИЩЕ В ГАРРОУ Места родимые! Здесь ветви вздохов полны, С безоблачных небес струятся ветра волны: Я мыслю, одинок, о том, как здесь бродил По дерну свежему я с тем, кого любил, И с теми, кто сейчас, как я, - за синей далью, - Быть может, вспоминал прошедшее с печалью: О, только б видеть вас, извилины холмов! Любить безмерно вас я все еще готов; Плакучий вяз! Ложась под твой шатер укромный, Я часто размышлял в час сумеречно-скромный: По старой памяти склоняюсь под тобой, Но, ах! уже мечты бывалой нет со мной; И ветви, простонав под ветром - пред ненастьем, - Зовут меня вздохнуть над отснявшим счастьем, И шепчут, мнится мне, дрожащие листы: "Помедли, отдохни, прости, мой друг, и ты!" Но охладит судьба души моей волненье, Заботам и страстям пошлет успокоенье, Так часто думал я, - пусть близкий смертный час Судьба мне усладит, когда огонь погас; И в келью тесную, иль в узкую могилу - Хочу я сердце скрыть, что медлить здесь любило; С мечтою страстной мне отрадно умирать, В излюбленных местах мне сладко почивать; Уснуть навеки там, где все мечты кипели, На вечный отдых лечь у детской колыбели; Навеки отдохнуть под пологом ветвей, Под дерном, где, резвясь, вставало утро дней; Окутаться землей на родине мне милой, Смешаться с нею там, где грусть моя бродила; И пусть благословят - знакомые листы, Пусть плачут надо мной - друзья моей мечты; О, только те, кто был мне дорог в дни былые, - И пусть меня вовек не вспомнят остальные. 2 сентября 1807 ЭПИТАФИЯ ДЖОНУ АДАМСУ, НОСИЛЬЩИКУ ИЗ САУТВЕЛЛА, УМЕРШЕМУ ОТ ПЬЯНСТВА Джон Адамс здесь лежит, Саутвеллского прихода Носильщик; он носил ко рту стаканчик свой Так часто, что потом несли его домой; Ничья бы проб таких не вынесла природа! Так много жидкости он в жизни похлебал, Что вынести не мог; на вынос сам попал! Сентябрь 1807 НАДПИСЬ НА ЧАШЕ ИЗ ЧЕРЕПА Не бойся: я - простая кость; Не думай о душе угасшей. Живых голов ни дурь, ни злость Не изойдут из этой чаши. Я жил, как ты, любил и пил. Теперь я мертв - налей полнее! Не гадок мне твой пьяный пыл, Уста червя куда сквернее. Быть винной чашей веселей, Чем пестовать клубок червивый. Питье богов, не корм червей, Несу по кругу горделиво. Где ум светился, ныне там, Умы будя, сверкает пена. Иссохшим в черепе мозгам Вино - не высшая ль замена? Так пей до дна! Быть может, внук Твой череп дряхлый откопает - И новый пиршественный круг Над костью мертвой заиграет. Что нам при жизни голова? В ней толку - жалкая крупица. Зато когда она мертва, Как раз для дела пригодится. Ньюстедское аббатство, 1808 НЕ ВСПОМИНАЙ... Не вспоминай тех чудных дней Что вечно сердцу будут милы, - Тех дней, когда любили мы. Они живут в душе моей. И будут жить, пока есть силы - До вечной - до могильной тьмы. Забыть... Все, что связало нас? Как слушал я стук сердца страстный, Играя золотом волос... Клянусь, я помню, как сейчас, Твой томный взор, твой лик прекрасный, И нежных уст немой вопрос. Как льнула ты к груди моей, И глаз твоих полупризыв, Полуиспуг - будил желанье... И мы сближались все тесней, Уста к устам, весь мир забыв, Чтоб умереть в одном лобзаньи!.. Потом склоняла ты чело, И глаз лазуревую негу Густых ресниц скрывала сень, Она - как ворона крыло, Скользя по девственному снегу, - На блеск ланит кидали тень... Вчера пригрезилась во сне Любовь былая наша мне... И слаще было сновиденье, Чем в жизни новой страсти пыл; Сиянье глаз иных - затмил Твой взор в безумьи наслажденья. Не говори ж, не вспоминай Тех дней, что снов дарят нам рай, Тех дней, что сердцу будут милы, Пока нас не забудет свет, Как хладный камень у могилы, Вещающий, что нас уж нет!.. 13 августа 1808 НАДПИСЬ НА МОГИЛЕ НЬЮФАУНДЛЕНДСКОЙ СОБАКИ Когда надменный герцог или граф Вернется в землю, славы не стяжав, Зовут ваятеля с его резцом И ставят памятник над мертвецом. Конечно, надпись будет говорить Не кем он был, - кем только мог бы быть. А этот бедный пес, вернейший друг, Усерднейший из всех усердных слуг, - Он как умел хозяину служил, Он только для него дышал и жил, - И что ж? Забыты преданность и труд, И даже душу в нем не признают: Его кумир, всесильный господин, На небесах желает быть один. О человек, слепой жилец времен! Ты рабством или властью развращен, Кто знал тебя, гнушается тобой, Презренный прах с презренною судьбой! Любовь твоя - разврат, а дружба - ложь, Ты словом и улыбкой предаешь! Твоя порода чванна и горда, Но за нее краснеешь от стыда. Ступай к богатым склепам - и не стой Над этой урной, скромной и простой. Она останки друга сторожит. Один был друг - и тот в земле лежит. Ньюстедское аббатство, 30 октября 1808 ТЫ СЧАСТЛИВА Ты счастлива, - и я бы должен счастье При этой мысли в сердце ощутить; К судьбе твоей горячего участья Во мне ничто не в силах истребить. Он также счастлив, избранный тобою - И как его завиден мне удел! Когда б он не любил тебя - враждою К нему бы я безмерною кипел! Изнемогал от ревности и муки Я, увидав ребенка твоего; Но он ко мне простер с улыбкой руки - И целовать я страстно стал его. Я целовал, сдержавши вздох невольный О том, что на отца он походил, Но у него твой взгляд, - и мне довольно Уж этого, чтоб я его любил. Прощай! Пока ты счастлива, ни слова Судьбе в укор не посылаю я. Но жить, где ты... Нет, Мэри, нет! Иль снова Проснется страсть мятежная моя. Глупец! Я думал, юных увлечений Пыл истребят и гордость и года. И что ж: теперь надежды нет и тени - А сердце так же бьется, как тогда. Мы свиделись. Ты знаешь, без волненья Встречать не мог я взоров дорогих: Но в этот миг ни слово, ни движенье Не выдали сокрытых мук моих. Ты пристально в лицо мне посмотрела; Но каменным казалося оно. Быть может, лишь прочесть ты в нем успела Спокойствие отчаянья одно. Воспоминанье прочь! Скорей рассейся Рай светлых снов, снов юности моей! Где ж Лета? Пусть они погибнут в ней! О сердце, замолчи или разбейся! 2 ноября 1808 РАССТАВАНИЕ Помнишь, печалясь, Склонясь пред судьбой, Мы расставались Надолго с тобой. В холоде уст твоих, В сухости глаз Я уж предчувствовал Нынешний час. Был этот ранний Холодный рассвет Началом страданий Будущих лет. Удел твой - бесчестье. Молвы приговор Я слышу - и вместе Мы делим позор. В толпе твое имя Тревожит любой. Неужто родными Мы были с тобой? Тебя называют Легко, не скорбя, Не зная, что знаю Тебя, как себя. Мы долго скрывали Любовь свою, И тайну печали Я так же таю. Коль будет свиданье Дано мне судьбой, В слезах и молчанье Встречусь с тобой! x x x Прости! Коль могут к небесам Взлетать молитвы о других. Моя молитва будет там, И даже улетит за них! Что пользы плакать и вздыхать? Слеза кровавая порой Не может более сказать, Чем звук прощанья роковой!.. Нет слез в очах, уста молчат, От тайных дум томится грудь, И эти думы вечный яд, - Им не пройти, им не уснуть! Не мне о счастье бредить вновь, - Лишь знаю я (и мог снести), Что тщетно в нас жила любовь, Лишь чувствую - прости! прости! ДАМЕ, КОТОРАЯ СПРОСИЛА, ПОЧЕМУ Я ВЕСНОЙ УЕЗЖАЮ ИЗ АНГЛИИ Как грешник, изгнанный из рая, На свой грядущий темный путь Глядел, от страха замирая, И жаждал прошлое вернуть. Потом, бродя по многим странам, Таить учился боль и страх, Стремясь о прошлом, о желанном Забыть в заботах и делах, - Так я, отверженный судьбою, Бегу от прелести твоей, Чтоб не грустить перед тобою, Не звать невозвратимых дней, Чтобы, из края в край блуждая, В груди своей убить змею. Могу ль томиться возле рая И не стремиться быть в раю! 2 декабря 1808 СТАНСЫ К НЕКОЙ ДАМЕ, НАПИСАННЫЕ ПРИ ОТЪЕЗДЕ ИЗ АНГЛИИ Пора! Прибоя слышен гул, Корабль ветрила развернул, И свежий ветер мачту гнет, И громко свищет, и поет; Покину я мою страну: Любить могу я лишь одну. Но если б быть мне тем, чем был, Но если б жить мне так, как жил, Не рвался я бы в дальний путь! Я не паду тебе на грудь И сном блаженным не засну... И все ж люблю я лишь одну. Давно не видел я тот взгляд, Причину горя и отрад; Вотще я не жалел труда Забыть о нем - и навсегда; Да, хоть я Альбион кляну, Любить могу я лишь одну. Я одинок средь бурь и гроз, Как без подруги альбатрос. Смотрю окрест - надежды нет Мне на улыбку, на привет; В толпе я шумной потону - И все один, люблю одну. Прорезав пенных волн гряду, Я на чужбине дом найду, Но, помня милый, лживый лик, Не успокоюсь ни на миг И сам себя не обману, Пока люблю я лишь одну. Любой отверженный бедняк Найдет приветливый очаг, Где дружбы иль любви тепло Его бы отогреть могло... Кому я руку протяну, Любя до смерти лишь одну? Я странник, - но в какой стране Слеза прольется обо мне? В чьем сердце отыскать бы мог Я самый скромный уголок? И ты, пустив мечту ко дну, Смолчишь, хоть я люблю одну. Подробный счет былых потерь - Чем были мы, что мы теперь - Разбил бы слабые сердца, Мое же стойко до конца, Оно стучит, как в старину, И вечно любит лишь одну. И чернь тупая не должна Вовек узнать, кто та "одна"; Кем презрена любовь моя, То знаешь ты - и стражду я... Немногих, коль считать начну, Найду, кто б так любил одну. Плениться думал я другой, С такой же дивною красой, Любить бы стало сердце вновь, Но из него все льется кровь, Ему опять не быть в плену: Всегда люблю я лишь одну. Когда б я мог последний раз Увидеть свет любимых глаз... Нет! Плакать а не дам о том, Кто страждет на пути морском, Утратив дом, мечту, весну, И все же любит лишь одну. 1809 ПРИМЕЧАНИЯ В настоящий раздел вошли стихотворения Байрона из четырех его юношеских сборников, изданных в 1806-1808 гг.: "Летучие наброски" (Fugitive Pieces, 1806), "Стихи по разным поводам" (Poems on Various Occasions, 1807), "Часы досуга" (Hours of Idleness, 1807), "Стихотворения оригинальные и переводы" (Poems Original and Translated, 1808), из сборника "Подражания и переводы" (Imitations and Translations, 1809), а также стихотворения, относящиеся к этому периоду и публиковавшиеся в других изданиях. При отъезде из Ньюстедского аббатства. Впервые опубликовано в сборнике "Летучие наброски", 1806. Ньюстедское аббатство было основано в 1170 году. В 1540 г., после упразднения монастырей, стало владением предков поэта. Аскалон - крепость в Палестине. Достоверных сведений об участии предков Байрона в крестовых походах нет. Креси. - Во время Столетней войны в сражении при Креси (Северная Франция) в 1346 году войска английского короля Эдуарда III нанесли поражение армии французского короля Филиппа VI. Руперт - родственник английского короля Карла I. Марстон.- В 1644 г., во время английской буржуазной революции, армия Кромвеля нанесла поражение армии Карла I в сражении при Марстон-Мур. К Д... Впервые - сб. "Летучие наброски", 1806. Стихотворение посвященное графу Делавэру (1791-1869), который был одним из школьных друзей Байрона. Эмме. Впервые - сб. "Летучие наброски", 1806. Отрывок, написанный вскоре после замужества мисс Чаворт. Впервые - Томас Мур. "Жизнь, письма и дневники лорда Байрона", т. 1, 1830. При виде издали деревни и школы в Гарроу-на холме, 1806. Впервые - сб. "Летучие наброски", 1806. ...в роли Занги, Алонзо топтал... - Имеется в виду монолог Занги над телом Алонзо в трагедии "Месть" английского поэта Эдуарда Юнга (1683-1765). Моссоп, Генри (1729-1773) - английский актер, известный исполнитель роли Занги. Гаррик, Давид (1717-1779) - выдающийся английский актер и режиссер. К Мэри, при получении ее портрета. Впервые - сб. "Летучие наброски", 1806. Сердолик. Впервые - сб. "Летучие наброски", 1806. Сердолик был подарен Байрону кембриджским хористом Эдльстоном, которого Байрон спас, когда тот тонул. Подражание Тибуллу. Впервые - сб. "Летучие наброски", 1806. Подражание Катуллу. Впервые - сб. "Летучие наброски", 1806. Воспоминание. Впервые - Собрание сочинений в 17 томах, Лондон, Меррей, 1832-1833. К М. С. Г. Впервые - сб. "Стихи по разным поводам", 1807. Точных сведений, кому посвящено стихотворение, нет. Но примерно в это же время Байроном написано еще одно стихотворение с посвящением - М. С. Г. На рукописи есть авторская помета "Дж. Г. Б. - мисс Э. П.". По-видимому, здесь имеется в виду Элизабет Пигот, знакомая Байрона по Саутвеллу. Вместе с Пиготами - братом и сестрой - Байрон участвовал в любительских спектаклях, и, возможно, инициалы М. С. Г., которыми поэт зашифровал свое посвящение, связаны с ролью, исполненной Элизабет Пигот. Ответ на прекрасную поэму, написанную Монтгомери... Впервые - сб. "Стихи по разным поводам", 1807. Монтгомери, Джеймс (1771-1854) - английский поэт. Его сборник "Швейцарский странник и другие поэмы" вышел в 1806 году. Строки, адресованные преподобному Бичеру.." Впервые - сб. "Стихи по разным поводам", 1807. Бичер, Джон Томас (1770-1848) - пастор, с которым Байрон познакомился в Саутвелле. Фокс, Чарлз (1749-1806) - английский политический деятель, виг. Чэтам - Уильям Питт Старший, лорд Чэтам (1708-1778) - английский государственный деятель, виг, премьер-министр (1766-1768). Первый поцелуй любви. Впервые - сб. "Стихи по разным поводам", 1807. L'Amitie est L'Amour sans Ailes. Впервые - Собрание сочинений в 17 томах, Лондон, Меррей, 1632-1833. Элегия на Ньюстедское аббатство. Впервые - сб. "Стихи по разным поводам", 1807. Но дар был отнят Генрихом другим...- Имеется в виду Генрих VIII (1491-1547), король Англии. Георгу, графу Делавэру. Впервые - сб. "Часы досуга", 1807. Делавар - см. прим. к стих. "К Д...". Дамет. Впервые - сб. "Часы досуга", 1807. Предполагается, что Байрон в этом стихотворении изобразил одного из своих школьных товарищей. Посвящается Мэрион. Впервые - сб. "Часы досуга", 1807. По свидетельству Элизабет Пигот (см. о ней прим. к стихотворению "К М. С. Г."), под именем Мэрион Байрон имел в виду Девушку, которую звали Гарриет Молтби. При встрече с Байроном, по словам Э. Пигот, Гарриет держала себя сдержанно и холодно, хотя на самом деле была веселой и кокетливой. Лакин-и-Гер. Впервые - сб. "Часы досуга", 1807. В сборнике стихотворению предпослано примечание автора: "Лакин-и-Гер, или, по местному произношению, - Лок-на-Гар, гора, гордо возвышающаяся в Северной Шотландии, близ Инверколда. Один из наших современных путешественников считает ее чуть ли не самой высокой горой во всей Великобритании. Как бы то ни было, но она, несомненно, самая величественная и живописная гора среди наших "Каледонских Альп". Она выглядит мрачно, хотя на вершине ее лежат вечные снега. Близ Лакин-и-Гера я провел ранние годы своей жизни, воспоминание о которых явилось источником этих строф". К Музе вымысла. Впервые - сб. "Часы досуга", 1807. Хочу я быть ребенком вольным... Впервые - сб. "Стихотворения оригинальные и переводы", 1808. Тщеславной леди. Впервые - Собрание сочинений в 17 томах, Лондон, Меррей, 1832-1833. Стихотворение посвящено Энн Хаусон, с которой Байрон познакомился в Саутвелле. Автору сонета, начинающегося словами: "Мой стих печален". Впервые - Собрание сочинений в 17 томах, Лондон, Меррей, 1832-1833. К моему сыну. Впервые - Томас Мур. "Жизнь, письма и дневники лорда Байрона", т. 1, 1830. Достоверных сведений о существовании сына Байрона нет. Строки, написанные под вязом на кладбище в Гарроу. Впервые - сб. "Стихотворения оригинальные и переводы", 1808. В письме к Меррею от 26 мая 1822 года Байрон писал: "На церковном кладбище около тропинки на склоне холма, обращенного в сторону Виндзора, есть могила (то ли Реасhiе, то ли Peachey), под большим деревом, где я бывало мальчиком часами просиживал. Это было мое любимое место...". Эпитафия Джону Адамсу, носильщику из Саутвелла, умершему от пьянства. Впервые - Томас Мур. "Жизнь, письма и дневники лорда Байрона", т. 1, 1830. Надпись на чаше из черепа. Впервые - в книге "Чайльд-Гарольд". Лондон, 1814, седьмое издание. Т. Медвин в своей книге "Разговоры с лордом Байроном" (1824) приводит рассказ поэта об этом кубке. Череп был найден садовником, когда тот копал в саду Ньюстедского аббатства. Байрона поразил огромный размер черепа, который, по его предположению, мог принадлежать одному из монахов, жившему в Ньюстедском монастыре. Поэту пришла фантазия сделать из черепа кубок. Не вспоминай... Впервые - сб. "Подражания и переводы", 1809. Надпись на могиле ньюфаундлендской собаки. Впервые - сб. "Подражания и переводы", 1809. В 17-томном Собрании сочинений (1832-1833) дата написания стихотворения 30 ноября 1808 года. В саду Ньюстедского аббатства поэтом был поставлен памятник любимой собаке по кличке Ботсвен. Для памятника им была сочинена надпись, послужившая в дальнейшем основой для стихотворения: "Здесь Погребены Останки того, Кто обладал Красотой без Тщеславия, Силой без Наглости, Храбростью без Жестокости, И всеми Добродетелями Человека без его Пороков. Эта Похвала могла бы стать ничего не значащей Лестью, Будь она над прахом человека, Но она - справедливая дань Памяти Ботсвена, Собаки, Родившейся в Ньюфаундленде, в мае 1803, И скончавшейся в Ньюстедском аббатстве 18 ноября 1808 г." Ты счастлива. Впервые - сб. "Подражания и переводы", 1809. Стихотворение написано после того, как поэт побывал в доме мистера и миссис Мастерс (Мэри Чаворт). Расставание. Впервые - сб. "Стихотворения", 1816. Стихотворение написано в 1808 году. "Прости! Коль могут к небесам...". Впервые, вместе с поэмой "Корсар", - в книге "Корсар. Повесть", 2-е издание, 1814. Даме, которая спросила, почему я весной уезжаю из Англии. Впервые - сб. "Подражания и переводы", 1809. Стихотворение посвящено миссис Мастерс. Стансы к некой даме, написанные при отъезде из Англии. Впервые - сб. "Подражания и переводы" 1809. Стихотворение, как и предыдущее, посвящено миссис Мастерс. Р. Усманова При отъезде из Ньюстедского аббатства. Перевод В. Иванова К Д... Перевод А. Плещеева Эмме. Перевод Н. Брянского Отрывок, написанный вскоре после замужества мисс Чаворт. Перевод А. Блока При виде издали деревни и школы в Гарроу-на холме, 1806. Перевод Н. Холодковского К Мэри, при получении ее портрета. Перевод Н. Холодковского Сердолик. Перевод В. Брюсова Подражание Тибуллу. Перевод А. Блока Подражание Катуллу. Перевод А. Блока Воспоминание. Перевод Вс. Рождественского К М. С. Г. Перевод А. Голембы Ответ на прекрасную поэму, написанную Монтгомери, автором "Швейцарского странника", и озаглавленную "Общий жребий". Перевод Н. Брянского Строки, адресованные преподобному Бичеру в ответ на его совет чаще бывать в обществе. Перевод Л. Шифферса Первый поцелуй любви. Перевод В. Брюсова L'amitie est l'amour sans ailes. Перевод А. Блока Элегия на Ньюстедское аббатство. Перевод В. Брюсова Георгу, графу Делавару. Перевод А. Блока Дамет. Перевод А. Блока Посвящается Мэрион. Перевод А. Блока Лакин-и-Гер. Перевод В. Брюсова К Музе вымысла. Перевод В. Брюсова Хочу я быть ребенком вольным... Перевод В. Брюсова Тщеславной леди. Перевод Л. Шифферса Автору сонета, начинающегося словами: "Мой стих печален". Перевод С. Ильина К моему сыну. Перевод В. Левика Строки, написанные под вязом на кладбище в Гарроу. Перевод А. Блока Эпитафия Джону Адамсу, носильщику из Саутвелла, умершему от пьянства. Перевод Н. Холодковского Надпись на чаше из черепа. Перевод Л. Шифферса Не вспоминай... Перевод Т. Щепкиной-Куперник Надпись на могиле ньюфаундлендской собаки. Перевод Игн. Ивановского Ты