Властные твои И глаза -- кого -- кого-то Взглядом не дарят! -- Требующие отчета За случайный взгляд. Всю тебя с твоей треклятой Страстью -- видит Бог! -- Требующую расплаты За случайный вздох. И еще скажу устало, -- Слушать не спеши! -- Что твоя душа мне встала Поперек души. И еще тебе скажу я: -- Все равно-канун! -- Этот рот до поцелуя Твоего был юн. Взгляд-до взгляда -- смел и светел, Сердце -- лет пяти... Счастлив, кто тебя не встретил На своем пути. 28 апреля 1915 -------- 14 Есть имена, как душные цветы, И взгляды есть, как пляшущее пламя... Есть темные извилистые рты С глубокими и влажными углами. Есть женщины. -- Их волосы, как шлем, Их веер пахнет гибельно и тонко. Им тридцать лет. -- Зачем тебе, зачем Моя душа спартанского ребенка? Вознесение, 1915 -------- 15 Хочу у зеркала, где муть И сон туманящий, Я выпытать -- куда Вам путь И где пристанище. Я вижу: мачта корабля, И Вы -- на палубе... Вы -- в дыме поезда... Поля В вечерней жалобе -- Вечерние поля в росе, Над ними -- вороны... -- Благословляю Вас на все Четыре стороны! 3 мая 1915 -------- 16 В первой любила ты Первенство красоты, Кудри с налетом хны, Жалобный зов зурны, Звон -- под конем -- кремня, Стройный прыжок с коня, И -- в самоцветных зернах -- Два челночка узорных. А во второй-другой- Тонкую бровь дугой, Шелковые ковры Розовой Бухары, Перстни по всей руке, Родинку на щеке, Вечный загар сквозь блонды И полунощный Лондон. Третья тебе была Чем-то еще мила... -- Что от меня останется В сердце твоем, странница? 14 июля 1915 -------- 17 Вспомяните: всех голов мне дороже Волосок один с моей головы. И идите себе... -- Вы тоже, И Вы тоже, и Вы. Разлюбите меня, все разлюбите! Стерегите не меня поутру! Чтоб могла я спокойно выйти Постоять на ветру. 6 мая 1915 -------- x x x Уж часы -- который час? -- Прозвенели. Впадины огромных глаз, Платья струйчатый атлас... Еле-еле вижу Вас, Еле-еле. У соседнего крыльца Свет погашен. Где-то любят без конца... Очерк Вашего лица Очень страшен. В комнате полутемно, Ночь -- едина. Лунным светом пронзено, Углубленное окно -- Словно льдина. -- Вы сдались? -- звучит вопрос. -- Не боролась. Голос от луны замерз. Голос -- словно за сто верст Этот голос! Лунный луч меж нами встал, Миром движа. Нестерпимо заблистал Бешеных волос металл Темно-рыжий. Бег истории забыт В лунном беге. Зеркало луну дробит. Отдаленный звон копыт, Скрип телеги. Уличный фонарь потух, Бег -- уменьшен. Скоро пропоет петух Расставание для двух Юных женщин. 1 ноября 1914 -------- x x x Собаки спущены с цепи, И бродят злые силы. Спи, милый маленький мой, спи, Котенок милый! Свернись в оранжевый клубок Мурлыкающим телом, Спи, мой кошачий голубок, Мой рыжий с белым! Ты пахнешь шерстью и зимой, Ты -- вся моя утеха, Переливающийся мой Комочек меха. Я к мордочке прильнула вплоть, О, бачки золотые! -- Да сохранит тебя Господь И все святые! 19 ноября 1914 -------- ГЕРМАНИИ Ты миру отдана на травлю, И счета нет твоим врагам, Ну, как же я тебя оставлю? Ну, как же я тебя предам? И где возьму благоразумье: "За око-око, кровь-за кровь", Германия-мое безумье! Германия-моя любовь! Ну, как же я тебя отвергну, Мой столь гонимый Vaterland1 Где все еще по Кенигсбергу Проходит узколицый Кант, Где Фауста нового лелея В другом забытом городке- Geheimrath Goethe2 по аллее Проходит с тросточкой в руке. Ну, как же я тебя покину, Моя германская звезда, Когда любить наполовину Я не научена, -- когда, -- -- От песенок твоих в восторге -- Не слышу лейтенантских шпор, Когда мне свят святой Георгий Во Фрейбурге, на Schwabenthor2. Когда меня не душит злоба На Кайзера взлетевший ус, Когда в влюбленности до гроба Тебе, Германия, клянусь. Нет ни волшебней, ни премудрей Тебя, благоуханный край, Где чешет золотые кудри Над вечным Рейном-Лорелей. Москва, 1 декабря 1914 1 Родина (нем.). 2 Тайный советник Гeте (нем.). 3 Швабские ворота (нем.). -------- x x x Радость всех невинных глаз, -- Всем на диво! -- В этот мир я родилась -- Быть счастливой! Нежной до потери сил, . . . Только памятью смутил Бог -- богиню. Помню ленточки на всех Детских шляпах, Каждый прозвеневший смех, Каждый запах. Каждый парус вдалеке Жив -- на муку. Каждую в своей руке Помню руку. Каждое на ней кольцо -- Если б знали! -- Помню каждое лицо На вокзале. Все прощанья у ворот. Все однажды... Не поцеловавший рот -- Помню -- каждый! Все людские имена, Все собачьи... -- Я по-своему верна, Не иначе. 3 декабря 1914 -------- x x x Безумье -- и благоразумье, Позор -- и честь, Все, что наводит на раздумье, Все слишком есть -- Во мне. -- Все каторжные страсти Свились в одну! -- Так в волосах моих -- все масти Ведут войну! Я знаю весь любовный шепот, -- Ах, наизусть! -- -- Мой двадцатидвухлетний опыт -- Сплошная грусть! Но облик мой -- невинно розов, -- Что ни скажи! -- Я виртуоз из виртуозов В искусстве лжи. В ней, запускаемой как мячик -- Ловимый вновь! -- Моих прабабушек-полячек Сказалась кровь. Лгу оттого, что по кладбищам Трава растет, Лгу оттого, что по кладбищам Метель метет... От скрипки -- от автомобиля -- Шелков, огня... От пытки, что не все любили Одну меня! От боли, что не я -- невеста У жениха... От жеста и стиха -- для жеста И для стиха! От нежного боа на шее... И как могу Не лгать, -- раз голос мой нежнее, Когда я лгу... 3 января 1915 -------- АННЕ АХМАТОВОЙ Узкий, нерусский стан -- Над фолиантами. Шаль из турецких стран Пала, как мантия. Вас передашь одной Ломаной черной линией. Холод -- в весельи, зной -- В Вашем унынии. Вся Ваша жизнь -- озноб, И завершится -- чем она? Облачный -- темен -- лоб Юного демона. Каждого из земных Вам заиграть -- безделица! И безоружный стих В сердце нам целится. В утренний сонный час, -- Кажется, четверть пятого, -- Я полюбила Вас, Анна Ахматова. 11 февраля 1915 -------- x x x Легкомыслие! -- Милый грех, Милый спутник и враг мой милый! Ты в глаза мои вбрызнул смех, Ты мазурку мне вбрызнул в жилы. Научил не хранить кольца, -- С кем бы жизнь меня ни венчала! Начинать наугад с конца, И кончать еще до начала. Быть, как стебель, и быть, как сталь, В жизни, где мы так мало можем... -- Шоколадом лечить печаль И смеяться в лицо прохожим! 3 марта 1915 -------- x x x Голоса с их игрой сулящей, Взгляды яростной черноты, Опаленные и палящие Роковые рты -- О, я с Вами легко боролась! Но, -- что делаете со мной Вы, насмешка в глазах, и в голосе Холодок родной. 14 марта 1915 -------- x x x Бессрочно кораблю не плыть И соловью не петь. Я столько раз хотела жить И столько умереть! Устав, как в детстве от лото, Я встану от игры, Счастливая не верить в то, Что есть еще миры. 9 мая 1915 -------- x x x Что видят они? -- Пальто На юношеской фигуре. Никто не узнал, никто, Что полы его, как буря. Остер, как мои лета, Мой шаг молодой и четкий. И вся моя правота Вот в этой моей походке. А я ухожу навек И думаю: день весенний Запомнит мой бег -- и бег Моей сумасшедшей тени. Весь воздух такая лесть, Что я быстроту удвою. Нет ветра, но ветер есть Над этою головою! Летит за крыльцом крыльцо, Весь мир пролетает сбоку. Я знаю свое лицо. Сегодня оно жестоко. Как птицы полночный крик, Пронзителен бег летучий. Я чувствую: в этот миг Мой лоб рассекает-тучи! Вознесение 1915 -------- x x x Мне нравится, что Вы больны не мной, Мне нравится, что я больна не Вами, Что никогда тяжелый шар земной Не уплывет под нашими ногами. Мне нравится, что можно быть смешной Распущенной-и не играть словами, И не краснеть удушливой волной, Слегка соприкоснувшись рукавами. Мне нравится еще, что Вы при мне Спокойно обнимаете другую, Не прочите мне в адовом огне Гореть за то, что я не Вас целую. Что имя нежное мое, мой нежный, не Упоминаете ни днем ни ночью -- всуе... Что никогда в церковной тишине Не пропоют над нами: аллилуйя! Спасибо Вам и сердцем и рукой За то, что Вы меня -- не зная сами! -- Так любите: за мой ночной покой, За редкость встреч закатными часами, За наши не-гулянья под луной, За солнце не у нас на головами, За то, что Вы больны -- увы! -- не мной, За то, что я больна -- увы! -- не Вами. 3 мая 1915 -------- x x x Какой-нибудь предок мой был -- скрипач, Наездник и вор при этом. Не потому ли мой нрав бродяч И волосы пахнут ветром! Не он ли, смуглый, крадет с арбы Рукой моей -- абрикосы, Виновник страстной моей судьбы, Курчавый и горбоносый. Дивясь на пахаря за сохой, Вертел между губ -- шиповник. Плохой товарищ он был,-лихой И ласковый был любовник! Любитель трубки, луны и бус, И всех молодых соседок... Еще мне думается, что -- трус Был мой желтоглазый предок. Что, душу чeрту продав за грош, Он в полночь не шел кладбищем! Еще мне думается, что нож Носил он за голенищем. Что не однажды из-за угла Он прыгал -- как кошка -- гибкий... И почему-то я поняла, Что он -- не играл на скрипке! И было всe ему нипочем, -- Как снег прошлогодний -- летом! Таким мой предок был скрипачом. Я стала -- таким поэтом. 23 июня 1915 -------- АСЕ Ты мне нравишься: ты так молода, Что в полмесяца не спишь и полночи, Что на карте знаешь те города, Где глядели тебе вслед чьи-то очи. Что за книгой книгу пишешь, но книг Не читаешь, умиленно поникши, Что сам Бог тебе -- меньшой ученик, Что же Кант, что же Шеллинг, что же Ницше? Что весь мир тебе -- твое озорство, Что наш мир, он до тебя просто не был, И что яе было и нет ничего Над твоей головой -- кроме неба. <1915> -------- x x x И всe вы идете в сестры, И больше не влюблены Я в шелковой шали пестрой Восход стерегу луны. Вы креститесь у часовни, А я подымаю бровь... -- Но в вашей любви любовной Стократ -- моя нелюбовь! 6 июля 1915 -------- x x x Спят трещотки и псы соседовы, -- Ни повозок, ни голосов. О, возлюбленный, не выведывай, Для чего развожу засов. Юный месяц идет к полуночи: Час монахов -- и зорких птиц, Заговорщиков час -- и юношей, Час любовников и убийц. Здесь у каждого мысль двоякая, Здесь, ездок, торопи коня. Мы пройдем, кошельком не звякая И браслетами не звеня. Уж с домами дома расходятся, И на площади спор и пляс... Здесь, у маленькой Богородицы, Вся Кордова в любви клялась. У фонтана присядем молча мы Здесь, на каменное крыльцо, Где впервые глазами волчьими Ты нацелился мне в лицо. Запах розы и запах локона, Шелест шелка вокруг колен... О, возлюбленный, -- видишь, вот она Отравительница! -- Кармен. 5 августа 1915 -------- x x x В тумане, синее ладана, Панели -- как серебро. Навстречу летит негаданно Развеянное перо. И вот уже взгляды скрещены, И дрогнул -- о чем моля? -- Твой голос с певучей трещиной Богемского хрусталя. Мгновенье тоски и вызова, Движенье, как длинный крик, И в волны тумана сизого, Окунутый легкий лик. Все длилось одно мгновение: Отчалила... уплыла... Соперница! -- Я не менее Прекрасной тебя ждала. 5 сентября 1915 -------- x x x С большою нежностью -- потому, Что скоро уйду от всех -- Я всe раздумываю, кому Достанется волчий мех, Кому -- разнеживающий плед И тонкая трость с борзой, Кому -- серебряный мой браслет, Осыпанный бирюзой... И все -- записки, и все -- цветы, Которых хранить -- невмочь... Последняя рифма моя -- и ты, Последняя моя ночь! 22 сентября 1915 -------- x x x Все Георгии на стройном мундире И на перевязи черной -- рука. Черный взгляд невероятно расширен От шампанского, войны и смычка. Рядом -- женщина, в любовной науке И Овидия и Сафо мудрей. Бриллиантами обрызганы руки, Два сапфира -- из-под пепла кудрей. Плечи в соболе, и вольный и скользкий Стан, как шелковый чешуйчатый хлыст. И -- туманящий сознание -- польский Лихорадочный щебечущий свист. 24 сентября 1915 -------- x x x Лорд Байрон! -- Вы меня забыли! Лорд Байрон! -- Вам меня не жаль? На........ плечи шаль Накидывали мне -- не Вы ли? И кудри-жесткие от пыли -- Разглаживала Вам -- не я ль? Чьи арфы......... аккорды Над озером, -- скажите, сэр! -- Вас усмиряли, Кондотьер? И моего коня, -- о, гордый! Не Вы ли целовали в морду, Десятилетний лорд и пэр! Кто, плача, пробовал о гладкий Свой ноготь, ровный как миндаль, Кинжала дедовского сталь? Кто целовал мою перчатку? -- Лорд Байрон! -- Вам меня не жаль? 25 сентября 1915 г. -------- x x x Заповедей не блюла, не ходила к причастью. -- Видно, пока надо мной не пропоют литию,- Буду грешить -- как грешу -- как грешила: со страстью Господом данными мне чувствами -- всеми пятью! Други! -- Сообщники! -- Вы, чьи наущения -- жгучи! -- Вы, сопреступники! -- Вы, нежные учителя! Юноши, девы, деревья, созвездия, тучи,- Богу на Страшном суде вместе ответим. Земля! 26 сентября 1915 -------- x x x Как жгучая, отточенная лесть Под римским небом, на ночной веранде, Как смертный кубок в розовой гирлянде Магических таких два слова есть. И мертвые встают как по команде, И Бог молчит -- то ветреная весть Язычника -- языческая месть: Не читанное мною Ars Amandi1 Мне синь небес и глаз любимых синь Слепят глаза. -- Поэт, не будь в обиде, Что времени мне нету на латынь! Любовницы читают ли, Овидий?! -- Твои тебя читали ль? -- Не отринь Наследницу твоих же героинь! 29 сентября 1915 1 Искусство любви (лат.). -------- x x x В гибельном фолианте Нету соблазна для Женщины. -- Ars Amandi1 Женщине -- вся земля. Сердце -- любовных зелий Зелье -- вернее всех. Женщина с колыбели Чей-нибудь смертный грех. Ах, далеко до неба! Губы -- близки во мгле... -- Бог, не суди! -- Ты не был Женщиной на земле! 1 Искусство любви (лат.). 29 сентября 1915 -------- x x x Мне полюбить Вас не довелось, А может быть -- и не доведется! Напрасен водоворот волос Над темным профилем инородца, И раздувающий ноздри нос, И закурчавленные реснички, И -- вероломные по привычке -- Глаза разбойника и калмычки. И шаг, замедленный у зеркал, И смех, пронзительнее занозы, И этот хищнический оскал При виде золота или розы, И разлетающийся бокал, И упирающаяся в талью Рука, играющая со сталью, Рука, крестящаяся под шалью. Так, -- от безделья и для игры -- Мой стих меня с головою выдал! Но Вы красавица и добры: Как позолоченный древний идол Вы принимаете все дары! И все, что голубем Вам воркую -- Напрасно -- тщетно -- вотще и всуе, Как все признанья и поцелуи! Сентябрь 1915 -------- x x x Я знаю правду! Все прежние правды-прочь! Не надо людям с людьми на земле бороться. Смотрите: вечер, смотрите: уж скоро ночь. О чем -- поэты, любовники, полководцы? Уж ветер стелется, уже земля в росе, Уж скоро звездная в небе застынет вьюга, И под землею скоро уснем мы все, Кто на земле не давали уснуть друг другу. 3 октября 1915 -------- x x x Два солнца стынут -- о Господи, пощади! Одно-на небе, другое -- в моей груди. Как эти солнца -- прощу ли себе сама? -- Как эти солнца сводили меня с ума! И оба стынут -- не больно от их лучей! И то остынет первым, что горячей. 6 октября 1915 -------- x x x Цветок к груди приколот, Кто приколол, -- не помню. Ненасытим мой голод На грусть, на страсть, на смерть. Виолончелью, скрипом Дверей и звоном рюмок, И лязгом шпор, и криком Вечерних поездов, Выстрелом на охоте И бубенцами троек -- Зовете вы, зовете Нелюбленные мной! Но есть еще услада: Я жду того, кто первый Поймет меня, как надо -- И выстрелит в упор. 22 октября 1915 -------- x x x Цыганская страсть разлуки! Чуть встретишь -- уж рвешься прочь! Я лоб уронила в руки, И думаю, глядя в ночь: Никто, в наших письмах роясь, Не понял до глубины, Как мы вероломны, то есть -- Как сами себе верны. Октябрь 1915 -------- x x x Полнолунье и мех медвежий, И бубенчиков легкий пляс... Легкомысленнейший час! -- Мне же Глубочайший час. Умудрил меня встречный ветер, Снег умилостивил мне взгляд, На пригорке монастырь светел И от снега -- свят. Вы снежинки с груди собольей Мне сцеловываете, друг, Я на дерево гляжу, -- в поле И на лунный круг. За широкой спиной ямщицкой Две не встретятся головы. Начинает мне Господь -- сниться, Отоснились -- Вы. 27 ноября 1915 -------- x x x Быть в аду нам, сестры пылкие, Пить нам адскую смолу, -- Нам, что каждою-то жилкою Пели Господу хвалу! Нам, над люлькой да над прялкою Не клонившимся в ночи, Уносимым лодкой валкою Под полою епанчи. В тонкие шелка китайские Разнаряженным с утра, Заводившим песни райские У разбойного костра. Нерадивым рукодельницам -- Шей не шей, а всe по швам! -- Плясовницам и свирельницам, Всему миру -- госпожам! То едва прикрытым рубищем, То в созвездиях коса. По острогам да по гульбищам Прогулявшим небеса. Прогулявшим в ночи звездные В райском яблочном саду... -- Быть нам, девицы любезные, Сестры милые -- в аду! Ноябрь 1915 -------- x x x День угасший Нам порознь нынче гас. Это жестокий час- Для Вас же. Время -- совье, Пусть птенчика прячет мать. Рано Вам начинать С любовью. Помню первый Ваш шаг в мой недобрый дом, С пряничным петухом И вербой. Отрок чахлый, Вы жимолостью в лесах, Облаком в небесах -- Вы пахли! На коленях Снищу ли прощенья за Слезы в твоих глазах Оленьих. Милый сверстник, Еще в Вас душа -- жива! Я же люблю слова И перстни. 18 декабря 1915 -------- x x x Лежат они, написанные наспех, Тяжелые от горечи и нег. Между любовью и любовью распят Мой миг, мой час, мой день, мой год, мой век И слышу я, что где-то в мире -- грозы, Что амазонок копья блещут вновь. -- А я пера не удержу! -- Две розы Сердечную мне высосали кровь. Москва, 20 декабря 1915 -------- x x x Даны мне были и голос любый, И восхитительный выгиб лба. Судьба меня целовала в губы, Учила первенствовать Судьба. Устам платила я щедрой данью, Я розы сыпала на гроба... Но на бегу меня тяжкой дланью Схватила за волосы Судьба! Петербург, 31 декабря 1915 -------- x x x Отмыкала ларец железный, Вынимала подарок слезный, -- С крупным жемчугом перстенек, С крупным жемчугом. Кошкой выкралась на крыльцо, Ветру выставила лицо. Ветры веяли, птицы реяли, Лебеди -- слева, справа -- вороны... Наши дороги -- в разные стороны. Ты отойдешь -- с первыми тучами, Будет твой путь -- лесами дремучими, песками горючими. Душу -- выкличешь, Очи -- выплачешь. А надо мною -- кричать сове, А надо мною -- шуметь траве. Москва, январь 1916 -------- x x x Посадила яблоньку: Малым -- забавоньку, Старому -- младость, Садовнику -- радость. Приманила в горницу Белую горлицу: Вору -- досада, Хозяйке -- услада. Породила доченьку -- Синие оченьки, Горлинку -- голосом, Солнышко -- волосом. На горе девицам, На горе молодцам. 23 января 1916 -------- x x x К озеру вышла. Крут берег. Сизые воды в снег сбиты, На голос воют. Рвут пасти -- Что звери. Кинула перстень. Бог с перстнем! Не по руке мне, знать, кован! В серебро пены кань, злато, Кань с песней. Ярой дугою -- как брызнет! Встречной дугою -- млад -- лебедь Как всполохнется, как взмоет В день сизый! 6 февраля 1916 -------- x x x Никто ничего не отнял! Мне сладостно, что мы врозь. Целую Вас -- через сотни Разъединяющих верст. Я знаю, наш дар -- неравен, Мой голос впервые -- тих. Что Вам, молодой Державин, Мой невоспитанный стих! На страшный полет крещу Вас: Лети, молодой орел! Ты солнце стерпел, не щурясь, -- Юный ли взгляд мой тяжел? Нежней и бесповоротней Никто не глядел Вам вслед... Целую Вас -- через сотни Разъединяющих лет. 12 февраля 1916 -------- x x x Собирая любимых в путь, Я им песни пою на память -- Чтобы приняли как -- нибудь, Что когда-то дарили сами. Зеленеющею тропой Довожу их до перекрестка. Ты без устали, ветер, пой, Ты, дорога, не будь им жесткой! Туча сизая, слез не лей, -- Как на праздник они обуты! Ущеми себе жало, змей, Кинь, разбойничек, нож свой лютый. Ты, прохожая красота, Будь веселою им невестой. Потруди за меня уста, -- Наградит тебя Царь Небесный! Разгорайтесь, костры, в лесах, Разгоняйте зверей берложьих. Богородица в небесах, Вспомяни о моих прохожих! 17 февраля 1916 -------- x x x Ты запрокидываешь голову Затем, что ты гордец и враль. Какого спутника веселого Привел мне нынешний февраль! Преследуемы оборванцами И медленно пуская дым, Торжественными чужестранцами Проходим городом родным. Чьи руки бережные нежили Твои ресницы, красота, И по каким терновалежиям Лавровая тебя верста...- Не спрашиваю. Дух мой алчущий Переборол уже мечту. В тебе божественного мальчика, -- Десятилетнего я чту. Помедлим у реки, полощущей Цветные бусы фонарей. Я доведу тебя до площади, Видавшей отроков -- царей... Мальчишескую боль высвистывай, И сердце зажимай в горсти... Мой хладнокровный, мой неистовый Вольноотпущенник -- прости! 18 февраля 1916 -------- x x x Откуда такая нежность? Не первые -- эти кудри Разглаживаю, и губы Знавала темней твоих. Всходили и гасли звезды, -- Откуда такая нежность? Всходили и гасли очи У самых моих очей. Еще не такие гимны Я слушала ночью темной, Венчаемая -- о нежность! -- На самой груди певца. Откуда такая нежность, И что с нею делать, отрок Лукавый, певец захожий, С ресницами -- нет длинней? 18 февраля 1916 -------- x x x Разлетелось в серебряные дребезги Зеркало, и в нем-взгляд. Лебеди мои, лебеди Сегодня домой летят! Из облачной выси выпало Мне прямо на грудь-перо. Я сегодня во сне рассыпала Мелкое серебро. Серебряный клич -- звонок. Серебряно мне -- петь! Мой выкормыш! Лебеденок! Хорошо ли тебе лететь? Пойду и не скажусь Ни матери, ни сродникам. Пойду и встану в церкви, И помолюсь угодникам О лебеде молоденьком. 1 марта 1916 -------- x x x Не сегодня -- завтра растает снег. Ты лежишь один под огромной шубой. Пожалеть тебя, у тебя навек Пересохли губы. Тяжело ступаешь и трудно пьешь, И торопится от тебя прохожий. Не в таких ли пальцах садовый нож Зажимал Рогожин? А глаза, глаза на лице твоем -- Два обугленных прошлолетних круга! Видно, отроком в невеселый дом Завела подруга. Далеко -- в ночи -- по асфальту -- трость, Двери настежь -- в ночь -- под ударом ветра. Заходи -- гряди! -- нежеланный гость В мой покой пресветлый. 4 марта 1916 -------- x x x Голуби реют серебряные, растерянные, вечерние. Материнское мое благословение Над тобой, мой жалобный Вороненок. Иссиня -- черное, исчерна -- Синее твое оперение. Жесткая, жадная, жаркая Масть. Было еще двое Той же масти -- черной молнией сгасли! Лермонтов, Бонапарт. Выпустила я тебя в небо, Лети себе, лети, болезный! Смиренные, благословенные Голуби реют серебряные, Серебряные над тобой. 12 марта 1916 -------- x x x Еще и еще песни Слагайте о моем кресте. Еще и еще перстни Целуйте на моей руке. Такое со мной сталось, Что гром прогромыхал зимой, Что зверь ощутил жалость И что заговорил немой. Мне солнце горит -- в полночь! Мне в полдень занялась звезда! Смыкает надо мной волны Прекрасная моя беда. Мне мертвый восстал из праха! Мне страшный совершился суд! Под рев колоколов на плаху Архангелы меня ведут. 16 марта 1916 -------- x x x Не ветром ветреным -- до -- осени Снята гроздь. Ах, виноградарем -- до -- осени Пришел гость. Небесным странником -- мне -- страннице Предстал -- ты. И речи странные-мне-страннице Шептал -- ты. По голубым и голубым лестницам Повел в высь. Под голубым и голубым месяцем Уста -- жглись. В каком источнике -- их -- вымою, Скажи, жрец! И тяжкой верности с головы моей Сними венец! 16 марта 1916 -------- x x x Гибель от женщины. Вот знак На ладони твоей, юноша. Долу глаза! Молись! Берегись! Враг Бдит в полуночи. Не спасет ни песен Небесный дар, ни надменнейший вырез губ. Тем ты и люб, Что небесен. Ах, запрокинута твоя голова, Полузакрыты глаза -- что? -- пряча. Ах, запрокинется твоя голова- Иначе. Голыми руками возьмут -- ретив! упрям! -- Криком твоим всю ночь будет край звонок! Растреплют крылья твои по всем четырем в Серафим! -- Орленок! -- 17 марта 1916 -------- x x x Приключилась с ним странная хворь, И сладчайшая на него нашла оторопь. Всe стоит и смотрит ввысь, И не видит ни звезд, ни зорь Зорким оком своим -- отрок. А задремлет -- к нему орлы Шумнокрылые слетаются с клекотом, И ведут о нем дивный спор. И один -- властелин скалы -- Клювом кудри ему треплет. Но дремучие очи сомкнув, Но уста полураскрыв -- спит себе. И не слышит ночных гостей, И не видит, как зоркий клюв Златоокая вострит птица. 20 марта 1916 -------- x x x Устилают -- мои -- сени Пролетающих голубей -- тени. Сколько было усыновлений! Умилений! Выхожу на крыльцо: веет, Подымаю лицо: греет. Но душа уже -- не -- млеет, Не жалеет. На ступеньке стою -- верхней, Развеваются надо мной -- ветки. Скоро купол на той церкви Померкнет. Облаками плывет Пасха, Колоколами плывет Пасха... В первый раз человек распят -- На Пасху. 22 марта 1916 -------- x x x На крыльцо выхожу -- слушаю, На свинце ворожу -- плачу. Ночи душные, Скушные. Огоньки вдали, станица казачья. Да и в полдень нехорош -- пригород: Тарахтят по мостовой дрожки, Просит нищий грошик, Да ребята гоняют кошку, Да кузнечики в траве -- прыгают. В черной шали, с большим розаном На груди, -- как спадет вечер, С рыжекудрым, розовым, Развеселым озорем Разлюбезные -- поведу -- речи. Серебром меня не задаривай, Крупным жемчугом материнским, Перстеньком с мизинца. Поценнее хочу гостинца: Над станицей -- зарева! 23 марта 1916 -------- x x x В день Благовещенья Руки раскрещены, Цветок полит чахнущий, Окна настежь распахнуты, -- Благовещенье, праздник мой! В день Благовещенья Подтверждаю торжественно: Не надо мне ручных голубей, лебедей, орлят! -- Летите, куда глаза глядят В Благовещенье, праздник мой! В день Благовещенья Улыбаюсь до вечера, Распростившись с гостями пернатыми. -- Ничего для себя не надо мне В Благовещенье, праздник мой! 23 марта 1916 -------- x x x Канун Благовещенья. Собор Благовещенский Прекрасно светится. Над главным куполом, Под самым месяцем, Звезда -- и вспомнился Константинополь. На серой паперти Старухи выстроились, И просят милостыню Голосами гнусными. Большими бусами Горят фонарики Вкруг Божьей Матери. Черной бессонницей Сияют лики святых, В черном куполе Оконницы ледяные. Золотым кустом, Родословным древом Никнет паникадило. -- Благословен плод чрева Твоего, Дева Милая! Пошла странствовать По рукам -- свеча. Пошло странствовать По устам слово: -- Богородице. Светла, горяча Зажжена свеча. К Солнцу -- Матери, Затерянная в тени, Воззываю и я, радуясь: Матерь -- матери Сохрани Дочку голубоглазую! В светлой мудрости Просвети, направь По утерянному пути -- Блага. Дай здоровья ей, К изголовью ей Отлетевшего от меня Приставь -- Ангела. От словесной храни -- пышности, Чтоб не вышла как я -- хищницей, Чернокнижницей. Служба кончилась. Небо безоблачно. Крестится истово Народ и расходится. Кто -- по домам, А кому -- некуда, Те -- Бог весть куда, Все -- Бог весть куда! Серых несколько Бабок древних В дверях замешкались, -- Докрещиваются На самоцветные На фонарики. Я же весело Как волны валкие Народ расталкиваю. Бегу к Москва -- реке Смотреть, как лед идет. 24 -- 25 марта 1916 -------- x x x Четвертый год. Глаза, как лед, Брови уже роковые, Сегодня впервые С кремлевских высот Наблюдаешь ты Ледоход. Льдины, льдины И купола. Звон золотой, Серебряный звон. Руки скрещены, Рот нем. Брови сдвинув -- Наполеон! -- Ты созерцаешь -- Кремль. -- Мама, куда -- лед идет? -- Вперед, лебеденок. Мимо дворцов, церквей, ворот Вперед, лебеденок! Синий Взор -- озабочен. -- Ты меня любишь, Марина? -- Очень. -- Навсегда? -- Да. Скоро -- закат, Скоро -- назад: Тебе -- в детскую, мне -- Письма читать дерзкие, Кусать рот. А лед Всe Идет. 24 марта 1916 -------- x x x За девками доглядывать, не скис ли в жбане квас, оладьи не остыли ль, Да перстни пересчитывать, анис Всыпая в узкогорлые бутыли. Кудельную расправить бабке нить, Да ладаном курить по дому росным, Да под руку торжественно проплыть Соборной площадью, гремя шелками, с крeстным Кормилица с дородным петухом В переднике -- как ночь ее повойник! -- Докладывает древним шепотком, Что молодой -- в часовенке -- покойник... И ладанное облако углы Унылой обволакивает ризой, И яблони -- что ангелы -- белы, И голуби на них -- что ладан -- сизы. И странница, потягивая квас Из чайника, на краешке лежанки, О Разине досказывает сказ И о его прекрасной персиянке. 26 марта 1916 -------- x x x Димитрий! Марина! В мире Согласнее нету ваших Единой волною вскинутых, Единой волною смытых Судеб! Имен! Над темной твоею люлькой, Димитрий, над люлькой пышной Твоею, Марина Мнишек, Стояла одна и та же Двусмысленная звезда. Она же над вашим ложем, Она же над вашим троном -- Как вкопанная -- стояла Без малого -- целый год. Взаправду ли знак родимый На темной твоей ланите, Димитрий, -- все та же черная Горошинка, что у отрока У родного, у царевича На смуглой и круглой щечке Смеясь целовала мать? Воистину ли, взаправду ли -- Нам сызмала деды сказывали, Что грешных судить -- не нам? На нежной и длинной шее У отрока -- ожерелье. Над светлыми волосами Пресветлый венец стоит. В Марфиной черной келье Яркое ожерелье! -- Солнце в ночи! -- горит. Памятливыми глазами Впилась -- народ замер. Памятливыми губами Впилась -- в чей -- рот. Сама инокиня Признала сына! Как же ты -- для нас -- не то;! Марина! Царица -- Царю, Звезда -- самозванцу! Тебя пою, Злую красу твою, Лик без румянца. Во славу твою грешу Царским грехом гордыни. Славное твое имя Славно ношу. Правит моими бурями Марина -- звезда -- Юрьевна, Солнце -- среди -- звезд. Крест золотой скинула, Черный ларец сдвинула, Маслом святым ключ Масленный -- легко движется. Черную свою книжищу Вынула чернокнижница. Знать, уже делать нечего, Отошел от ее от плечика Ангел, -- пошел несть Господу злую весть: -- Злые, Господи, вести! Загубил ее вор -- прелестник! Марина! Димитрий! С миром, Мятежники, спите, милые. Над нежной гробницей ангельской За вас в соборе Архангельском Большая свеча горит. 29,30 марта 1916 -------- СТИХИ О МОСКВЕ -------- 1 Облака -- вокруг, Купола -- вокруг, Надо всей Москвой Сколько хватит рук! -- Возношу тебя, бремя лучшее, Деревцо мое Невесомое! В дивном граде сем, В мирном граде сем, Где и мертвой -- мне Будет радостно, -- Царевать тебе, горевать тебе, Принимать венец, О мой первенец! Ты постом говей, Не сурьми бровей И все сорок -- чти -- Сороков церквей. Исходи пешком -- молодым шажком! -- Все привольное Семихолмие. Будет твой черед: Тоже -- дочери Передашь Москву С нежной горечью. Мне же вольный сон, колокольный звон, Зори ранние -- На Ваганькове. 31 марта 1916 -------- 2 Из рук моих -- нерукотворный град Прими, мой странный, мой прекрасный брат. По церковке -- всe сорок сороков, И реющих над ними голубков. И Спасские -- с цветами -- ворота, Где шапка православного снята. Часовню звездную -- приют от зол -- Где вытертый от поцелуев -- пол. Пятисоборный несравненный круг Прими, мой древний, вдохновенный друг. К Нечаянныя Радости в саду Я гостя чужеземного сведу. Червонные возблещут купола, Бессонные взгремят колокола, И на тебя с багряных облаков Уронит Богородица покров, И встанешь ты, исполнен дивных сил... Ты не раскаешься, что ты меня любил. 31 марта 1916 -------- 3 Мимо ночных башен Площади нас мчат. Ох, как в ночи страшен Рев молодых солдат! Греми, громкое сердце! Жарко целуй, любовь! Ох, этот рев зверский! Дерзкая -- ох -- кровь! Мой рот разгарчив, Даром, что свят -- вид. Как золотой ларчик Иверская горит. Ты озорство прикончи, Да засвети свечу, Чтобы с тобой нонче Не было -- как хочу. 31 марта 1916 -------- 4 Настанет день -- печальный, говорят! Отцарствуют, отплачут, отгорят, -- Остужены чужими пятаками- Мои глаза, подвижные как пламя. И-двойника нащупавший двойник- Сквозь легкое лицо проступит лик. О, наконец тебя я удостоюсь, Благообразия прекрасный пояс! А издали -- завижу ли и Вас? -- Потянется, растерянно крестясь, Паломничество по дорожке черной К моей руке, которой не отдерну, К моей руке, с которой снят запрет, К моей руке, которой больше нет. На ваши поцелуи, о, живые, Я ничего не возражу -- впервые. Меня окутал с головы до пят Благообразия прекрасный плат. Ничто меня уже не вгонит в краску, Святая у меня сегодня Пасха. По улицам оставленной Москвы Поеду -- я, и побредете -- вы. И не один дорогою отстанет, И первый ком о крышку гроба грянет, И наконец-то будет разрешен Себялюбивый, одинокий сон. И ничего не надобно отныне Новопреставленной болярыне Марине. 11 апреля 1916, 1-й день Пасхи -------- 5 Над городом, отвергнутым Петром, Перекатился колокольный гром. Гремучий опрокинулся прибой Над женщиной, отвергнутой тобой. Царю Петру и вам, о царь, хвала! Но выше вас, цари, колокола. Пока они гремят из синевы -- Неоспоримо первенство Москвы. И целых сорок сороков церквей Смеются над гордынею царей! 28 мая 1916 -------- 6 Над синевою подмосковных рощ Накрапывает колокольный дождь. Бредут слепцы калужскою дорогой, -- Калужской -- песенной -- прекрасной, и она Смывает и смывает имена Смиренных странников, во тьме поющих Бога. И думаю: когда -- нибудь и я, Устав от вас, враги, от вас, друзья, И от уступчивости речи русской, -- Одену крест серебряный на грудь, Перекрещусь, и тихо тронусь в путь По старой по дороге по калужской. Троицын день 1916 -------- 7 Семь холмов -- как семь колоколов! На семи колоколах -- колокольни. Всех счетом -- сорок сороков. Колокольное семихолмие! В колокольный я, во червонный день Иоанна родилась Богослова. Дом -- пряник, а вокруг плетень И церковки златоголовые. И любила же, любила же я первый звон, Как монашки потекут к обедне, Вой в печке, и жаркий сон, И знахарку с двора соседнего. Провожай же меня весь мос