р владеньем дан: Вдруг пара крыльев прорастет могучих - И понесет к бессмертию сквозь тучи. 85 Стой! Поразмысли! Жизнь - лишь день; он. Лишь капелька росы - обречена На гибель скорую, когда, катясь, С вершины дерева сорвется в грязь. Индеец спит, пока его пирогу 90 Заносит к смертоносному порогу. Зачем такой печальный слышен стон? Жизнь - розы нераскрывшийся бутон, История, что мы не дочитали, Предчувствие приподнятой вуали; 95 Лишь голубь в ясном небе летним днем, Мальчишка, что катается верхом На ветке вяза. Мне бы лет двенадцать, Чтоб мог в твоих я тайнах разобраться, Поэзия! Я в этот краткий срок 100 Души стремленья выполнить бы смог. Тогда сумею посетить те страны, Что вижу вдалеке, и из фонтана Попробую прозрачного питья. Сначала в царство Флоры с Паном я 105 Скользну. Прилягу отдохнуть в траву, Румяных яблок на обед нарву, Найду в тенистых рощах нимф игривых. Похищу поцелуи с губ пугливых, Коснусь я рук - и белых плеч потом - 110 Почувствую укус... Но мы поймем Друг друга в этом благодатном месте И сказку жизни прочитаем вместе. Научит нимфа голубя, чтоб он Крылом тихонько овевал мой сон, 115 Другая, грациозно приседая, Подол зеленый чуть приподнимая, Вдруг в танце закружит - то тут, то там, Деревьям улыбаясь и цветам. А третья за собой меня поманит 120 Сквозь ветки миндаля - и зелень станет Для нас блаженным сказочным ковром, А мы, как две жемчужины, вдвоем В одной ракушке... Неужели нужно Покинуть этот мирный край жемчужный? 125 Да! Должен я спешить: зовет труба Туда, где бури, страсти и борьба Людских сердец. Я вижу колесницу Над скалами, где бирюза искрится, Белеет пена в гривах скакунов, 130 Возница ждет среди крутых ветров. По краю тучи скакуны несутся, Гремят колеса, гривы буйно вьются; Вот ближе звонкий перестук копыт, И колесница вниз с холма скользит, 135 Стволы качает ветер, в них резвится, С деревьями беседует возница, И странным откликом звучат в горах Восторг и стон, благоговенье, страх. Чу! Полнится неясными тенями 140 Пространство сумрачное меж дубами, Под музыку несется кто-то вскачь, - Я слышу голоса, и смех и плач. Кто сжал в гримасе рот, а кто руками Закрыл лицо; у тех во взоре пламя; 145 А те, улыбкой освещая взор, Спешат зловещей тьме наперекор. Те озираются, а эти вверх глядят, - Их тысячи - все движутся не в лад. Вот дева мчится - щеки рдеют в краске, 150 Смешались локоны в их буйной пляске. Всех слушает таинственный возница, Все пристальнее вглядываясь в лица. Как ветер гривы скакунам колышет! Ах, знать бы мне, что сей возница пишет! 155 Теней - и колесницы - след исчез В неясном свете сумрачных небес. Реальность кажется реальней вдвое, Как мутная река, она с собою В ничто уносит душу. Но опять 160 Видение я стану воскрешать: Таинственная эта колесница Торжественно по свету мчится, мчится... Неужто нет в нас ныне прежних сил, Чтоб выше дух фантазии парил? 165 Где скакуны, что понесут нас смело По облакам, свое свершая дело? Нет больше тайн? Изучены эфир И нераскрытой почки нежный мир? Юпитера суровое веленье - 170 И нежное зеленое цветенье Лугов альпийских? Был алтарь святой На этом острове. И песне той, Что здесь царила, гармоничной, плавной, С тех пор на свете не бывало равной. 175 Планете уподобясь, мощный звук По пустоте свершал за кругом круг. Искусство муз во времена былые Ценилось выше: кудри золотые Расчесывали музы круглый год 180 И пели, заслужив за то почет. Что ж, это все забыто? В самом деле? Невежество и варварство хотели, Чтоб Аполлон мучительно краснел За жалкий царства своего удел. 185 Кто оседлал картонную лошадку, Тот полон был уверенности сладкой: Под ним - Пегас. О, дерзостный обман! Ревут ветра, взметнулся океан, - Но вы глухие. Бездна голубая 190 Раскрыла грудь свою. Роса, сверкая, В ночи скопилась - и в рассветный час Она разбудит утро - но не вас. Бесчувственные к истинной природе, Вы слепы, вы подвластны только моде, 195 Ваш сломан компас, заржавел секстант И сгинул заблудившийся талант. Притом вы, дерзкие, других учили Прокладывать стихов негодных мили. Бездарностей несметное число 200 Спокойно превратили в ремесло Поэзию. И даже Аполлона Подвергли поношенью исступленно, - И сами не заметили того; Лишь в узкой мерке мнилось торжество, 205 Виднелось меж девизов устарелых Лишь имя Буало. Но вы, кто смело Парит в сиянье голубого дня И чье величье радует меня, Почтеньем робким душу наполняя, - 210 Здесь начертать святые имена я Не смею. Разве Темзы скорбь и муть Приносят радость вам когда-нибудь? Неужто вы над Эйвоном в печали Не собирались, слез не проливали? 215 Сказали ль вы последнее "прости" Краям, где лаврам больше не расти? Или остались с духом одиноким, Кто, юность краткую воспев, с жестоким Столкнулся миром и угас? Но нет, 220 Не надо думать мне о веке бед! Наш век - светлее: свежими цветами Вы нас теперь благословили сами. Аккорды в хрустале озерных вод - Их в черном клюве лебедь нам несет. 225 А из густых лугов светло и гордо Летят в долину звучные аккорды И плавно растекаются по ней. Свирель поет отчетливей, звучней, - Вы счастливы и лучезарны стали... 230 Все это так; но вот затрепетали В тех сладких песнях странные грома: С величием смешалась Мощь сама. Но ведь, сказать по правде, эти темы - Дубинки, а поэты-Полифемы 235 Тревожат ими море. Вечный свет - Поэзия, ей иссяканья нет. Тихонько мощь в ней дремлет, и могли бы Ее бровей изящные изгибы Очаровать. Ее не грозен вид - 240 Она лишь мановением царит. Хоть родилась от муз, но эта сила - Лишь падший ангел; вмиг бы своротила Деревья с корнем; саван, черти, тьма Ту силу радуют, ее сама 245 Изнанка жизни, тернии питают; О силе помня, часто забывают Поэзии живительный итог: Дать утешенье и ввести в чертог Высокой мысли. Я ликую все же: 250 Ведь семя горькое дать может тоже Прекрасный гордый мирт. И в нем найдут Лесные пташки благостный приют, И крылья их захлопают над сенью, Наполнят воздух щебет их и пенье! 255 От терниев густых очистим ствол, Чтобы оленей выводок нашел С цветами дикими ковер из дерна, Когда отсюда мы уйдем покорно. Пускай ничто не будет здесь грозней, 260 Чем вздох влюбленного в тени ветвей, Взволнованней, чем безмятежный взгляд Над книгой, чьи страницы шелестят, И трепетней, чем склоны травяные Холмов. О вы, надежды золотые! 265 Там, где царят покои и тишина, Воображенью будет не до сна. Среди поэтов только тот король, Кто горестных сердец утишит боль. Дожить бы до поры блаженной этой! 270 Не скажут ли, что на венец поэта Я тщетно мечу; что в бесславный миг Лицо мне лучше спрятать от других? Склонись, мальчишка жалкий и плаксивый, Пока не грянул гром велеречивый! 275 Нет! Если спрячусь - только в угол тот, Где свет Поэзии сильней блеснет. А если я умру, тогда... Ну, что же: Под сенью тополей меня положат, И надо мною зашумит трава, 280 И начертают добрые слова... Но прочь печаль! Ведь тот еще не знает Отчаянья, кто мудро притязает Достигнуть высшей цели бытия И жаждет этого. Пусть даже я 285 Наследства мудрого совсем не стою, Не властен над ветров шальной игрою, Пусть мне не сделать темный дух людей Открытее, прекрасней и светлей, - Но где-то на окраине земли 290 Свет мудрости мерцает мне вдали, Поэзии секреты открывая. Моя свобода там, я это знаю. Мне так же цель поэзии ясна, Как то, что чередой идут весна 295 И лето, осень сменится зимою; Как то, что шпиль церковный надо мною Сквозь облака пронзает синеву. Нет, я ничтожным трусом прослыву, Коль дрогнет малодушно хоть ресница 300 И скрою то, что ясно, как денница. Пусть я шальным безумцем поскачу Над пропастью, пусть жаркому лучу Дам растопить дедаловские крылья И рухну вниз - в Икаровом бессилье. 305 Но разум успокоиться велит. Вдали в тумане океан блестит; Усыпан островками, бесконечен... Как труд мой долог, безнадежен, вечен! Ужель измерить эту ширь дерзну, 310 Смиренно отреченье не шепну И не скажу: нет, невозможно это! Нет, невозможно! Робких мыслей светом Я стану жить. И странный опыт мой Пусть завершится кроткой тишиной. 315 Пусть не могу сейчас прогнать тревогу, Я в сердце дружеском найду подмогу! Ведь братством, честью, дружеством щедра Тропа людская к торжеству добра. Биенье сердца, породив сонеты, 320 Их направляет в голову поэта. Родятся рифмы в звонкой тишине И празднично ликуют в вышине, Как бы посланье из грядущей дали, Как книга, что с уютной полки сняли, 325 Чтоб завтра вместе радоваться ей И наслаждаться светом прежних дней. Едва пером вожу: мелодий стаи, По комнате, как голуби порхая, Напоминают о восторге дня, 330 Когда впервые тронули меня. Мелодии все крепнут - и вот-вот Отправятся в пленительный полет И образов пробудят вереницу: Вакх выпрыгнет из легкой колесницы, 335 На Ариадну взор он устремит, Ему ответит жар ее ланит. Так звучные слова я вспоминаю, Когда альбом рисунков раскрываю И сквозь прозрачность невесомых строк 340 Струится мирных образов поток: Вот лебедь в камышах густых таится, А вот вспорхнула из кустов синица. Вот бабочка. Раскинула крыла, Приникла к розе - и насквозь прожгла 340 Ее земная радость. Снова, снова Я извлекаю множество такого Из памяти - но не забыть бы мне О маками увитом тихом сне. Он рифмы мне подсказывает споро 350 И властен шумно-дружеские хоры Блаженной тишиною заменить. Я об ушедшем дне могу грустить, О радостях его, в своей постели. То был поэта дом - ключи звенели 355 От храма радости. Из темноты Чуть виделись знакомые черты Поэтов прошлого. Мертвы и зыбки Их мраморно-холодные улыбки. Как счастлив тот, кто будущим векам 360 Свою вверяет славу. Были там Сатиры, фавны - резвыми прыжками Сквозь листья устремились за плодами Созревшими. Вот храм передо мной, Вот по траве беспечною гурьбой 365 Проходят нимфы - и рукою белой Одна из них уже почти задела Луч солнца. А на полотне другом Склонились сестры - и глядят вдвоем На робкие движения ребенка. 370 Вот нимфы вместе слушают, как звонко Пастушья дудка на лугу поет. Вот нимфа покрывало подает, Чтоб вытерлась купальщица-Диана, И кончик покрывала непрестанно 375 Трепещет и соседствует с водой: Так океанский пенистый прибой Бросает белизну свою на скалы, Чтобы она вдоль брега трепетала, А после, пенной влагой поиграв, 380 Ее развеет по ковру из трав. Покорно Сафо голову склонила, Полуулыбка на устах застыла, В чертах ее покой: давно сошла Печать угрюмых дум с ее чела. 385 Вот рядом мраморный Альфред Великий С сочувствием и жалостью на лике К терзаньям мира. Вот Костюшко - он Страданьем благородным изможден. А вот Петрарка в рощице зеленой, 390 Явленьем Лауры вновь потрясенный. Счастливцы! Мощных крыльев гордый взлет Им виден. Лик Поэзии сверкнет Меж ними - и пред ней такие дали, Куда проникнуть я смогу едва ли. 395 Но мысль о них меня лишала сна, И мысль о них, и лишь она одна, Во мне питала вспыхнувшее пламя... Рассвет своими ранними лучами Коснулся глаз, врасплох застав меня, - 400 Я встал навстречу разгоранью дня. Я за ночь отдохнул, стал разум светел. Готов приняться я за строки эти, И, как они ни выйдут, я - творец, Они мне сыновья, я им - отец. (Галина Усова) Текстологические принципы издания Основной корпус предлагаемого издания составляют первый, а также последний из трех поэтических сборников Китса, вышедших при его жизни: "Стихотворения" (1817) и ""Ламия", "Изабелла", "Канун святой Агнесы" и другие стихи" (1820): Являясь крайними вехами недолгого творческого пути Китса (его поэма "Эндимион" вышла отдельным изданием в 1818 г.), две эти книги - выразительное свидетельство стремительного развития поэта, в течение двух-трех лет перешедшего от наивно-подражательных опытов к созданию глубоко оригинальных и совершенных образцов, расширивших представление о возможностях поэтического слова. Судьба литературного наследия Китса, подлинные масштабы дарования которого по достоинству оценили лишь немногие из его современников, сложилась непросто. За четверть века после его смерти в феврале 1821 г. из неопубликованного увидело свет в различных изданиях около двух десятков его стихотворений. Серьезным вкладом в изучение жизни и творчества поэта, заложившим фундамент позднейшей обширной китсианы, оказалось предпринятое Ричардом Монктоном Милнзом (впоследствии лорд Хотон) двухтомное издание "Life, Letters, and Literary Remains, of John Keats", вышедшее в 1848 г. в Лондоне и основанное на многочисленных документах, биографических свидетельствах, воспоминаниях друзей и близких знакомых Китса. Наряду с письмами Р. М. Милнз напечатал впервые свыше сорока произведений Китса. Публикации стихов поэта продолжались вплоть до 1939 г. усилиями целого ряда литературоведов и биографов Китса; среди них особенное значение имели издания под редакцией Гарри Бакстона Формана (1883, 1910, 1915, 1921-1929) и его сына Мориса Бакстона Формана (1938-1939, 1948), Сидни Колвина (1915), Эрнеста де Селинкура (1905, 1926) и Генри Уильяма Гэррода (1939, 1956, 1958). Подготовка изданий Китса сопряжена с немалыми трудностями, обусловленными отсутствием канонических редакций большинства произведений Китса. Автографы Китса, который в основном полагался на компетентность своих издателей, дают, по словам одного из текстологов, "меньшее представление об авторских намерениях, нежели списки, сделанные близкими к поэту людьми" (Stillinger Jack. The Texts of Keats's Poems. Harvard Univ. Press, 1974, p. 83). К наиболее авторитетным, тщательно подготовленным, дающим обширный свод вариантов и разночтений, снабженным обстоятельными комментариями как текстологического, так и историко-литературного характера, собраниями стихов и писем Китса из числа появившихся в последнее время следует отнести издания: The Poems of John Keats / Ed, by Miriam Allott. London, 1970 (3rd ed. - 1975); Keats John. The Compl. Poems / Ed, by John Barnard. Harmondsworth, 1973 (2nd ed. - 1976); Keats John. The Compl. Poems / Ed by Jack Stillinger. Harvard Univ. Press, 1973 (2nd ed. 1982); The Letters of John Keats. 1814-1821 / Ed. by Hyder Edward Rollins. Vol. 1-2. Harvard Univ. Press, 1958. Именно эти издания послужили основой для подготовки настоящего тома. Кроме того, при составлении примечаний были использованы, в частности, следующие источники: The Keats Circle: Letters and Papers 1816-1879 / Ed. by Hyder Edward Rollins. Vol. 1-2. Harvard Univ. Press, 1965; Bate Walter Jackson. John Keats. Harvard Univ. Press, 1963; Geppert Eunice Clair. A Handbook to Keats' Poetry. The Univ. of Texas, 1957. Прижизненные сборники Китса объединили далеко не все созданные им произведения (всего их насчитывается свыше 150). "Дополнения" к основному корпусу настоящего издания включают в себя расположенные в хронологическом порядке наиболее значительные стихи Китса, оставшиеся за пределами сборников - среди них фрагмент поэмы "Падение Гипериона", баллада "La Belle Dame sans Merci", ряд сонетов, многие из которых принадлежат к признанным шедеврам поэта. Стремлением продемонстрировать различные грани богатой поэтической индивидуальности Китса было продиктовано и включение в книгу большой подборки писем - важной части его литературного наследия, представляющих собой на редкость живой и яркий образец романтической прозы, часто неотделимой от собственно поэтического творчества: многие письма перемежаются с только что созданными стихами и служат бесценным комментарием к ним. За пределами тома оставлены произведения, не принадлежащие к лучшим достижениям Китса: поэма "Эндимион" (за исключением трех хрестоматийно известных отрывков, помещенных в "Дополнениях"), незаконченная шуточная поэма "Колпак с бубенцами", драма в стихах "Оттон Великий", фрагмент трагедии "Король Стефан" и около двадцати стихотворений разных лет - либо не представляющих серьезного художественного интереса, либо приписываемых Китсу без достаточных на то оснований (по объему, однако, перечисленное выше составляет приблизительно половину всего стихотворного наследия поэта). Таким образом, предлагаемое издание впервые представляет русскому читателю творчество Китса в столь широком охвате и является наиболее полным собранием стихотворений, поэм и писем Китса из существовавших до сих пор на русском языке. Поэмы Китса "Ламия", "Гиперион", фрагмент "Канун святого Марка", тридцать стихотворений и большинство писем публикуются на русском языке впервые. Отбор переводов для данного издания обусловлен не только желанием свести воедино переводы, накопленные за последние десятилетия, наиболее близкие оригиналу и отвечающие современному пониманию адекватности но и стремлением избежать дублирования состава предыдущих советских изданий 1975 и 1979 гг. Вместе с тем, даже отдавая предпочтение критерию новизны, невозможно было исключить из издания подобного пода переводы, принадлежащие перу С. Маршака, Б. Пастернака, а также другие впечатляющие достижения отечественной переводной традиции. Стремление к максимальному стилистическому единству переводов, которые в совокупности давали бы цельный облик поэта, не противоречит, на наш взгляд, попытке продемонстрировать иной подход к интерпретации того или иного текста, показать возможность различных переводческих решений. С этой целью в "Примечаниях" приводятся, - как правило, для наиболее значительных в творческой эволюции Китса произведений или представляющих особые переводческие трудности - варианты стихотворных переводов. Сочтено целесообразным познакомить читателя и с самыми первыми попытками перевода Китса на русский язык, относящимися к началу века. ПРИМЕЧАНИЯ ПРИМЕЧАНИЯ Первый прижизненный сборник стихов Китса "Стихотворения" ("Poems") вышел в свет 3 марта 1817 г. (издатели - братья Олльер). На титульном листе над изображением Спенсера в лавровом венке помещен эпиграф из поэмы Спенсера "Muiopotmos, или Удел Мотылька": На свете высшего блаженства нет, Чем наслаждаться счастием свободно.* {* Здесь и далее, когда переводчик не указан, переводы принадлежат С. Сухареву.} После посвящения Ли Хенту говорилось: "Короткие произведения в середине книги, а также некоторые из сонетов были написаны ранее, нежели прочие стихотворения". Существуют различные мнения относительно соображений, которыми мог руководствоваться Китс при расположении стихов сборника. Композиция книги подчинена не хронологическому, а скорее жанровому принципу, причем обрамлением сборника служат наиболее объемные стихотворения - "Я вышел на пригорок..." и "Сон и Поэзия": очевидно, именно им поэт придавал особенно важное значение. Небольшой тираж сборника остался нераспроданным, и финансовые убытки побудили издателей порвать дальнейшую связь с Китсом. Появление сборника осталось малозамеченным и критикой. Все же в течение полугода появилось шесть критических отзывов на книгу, в целом сочувственных (среди рецензентов были друзья Китса - Рейнолдс, Мэтью и Ли Хент). СТИХОТВОРЕНИЯ POEMS ПОСВЯЩЕНИЕ. ЛИ ХЕНТУ, ЭСКВАЙРУ (DEDICATION. TO LEIGH HUNT, ESQ.) Сонет, согласно воспоминаниям Ч. К. Кларка, написан Китсом в феврале 1817 г. при отсылке в типографию последней корректуры сборника "Стихотворения" (1817), которому он предпослан. Русские переводы - С. Сухарев (1976), А. Парин (1979). Перевод Владимира Васильева: ПОСВЯЩЕНИЕ ЛИ ХЕНТУ, ЭСКВАЙРУ Где блеск весны, где звонкие просторы? Серебряная дымка не всплывет На золотисто-алый небосвод, Окрашенный улыбкою Авроры; 5 И сладкогласных нимф умолкли хоры. О нимфы! Их веселый хоровод Ни розы, ни сирень не понесет, Как в мае, на алтарь богини Флоры. И пусть поля безмолвны и пусты, И пусть в лесу я Пана не встречаю, Есть мир иной, духовной красоты, Где все вокруг цветет, подобно маю, Когда к стихам, что скромно я слагаю, Снисходит человек такой, как ты. Хент Ли Джеймс Генри (1784-1859) - английский критик, эссеист, публицист и поэт, издатель еженедельника "Экзаминер" (1808-1821). Подробнее о нем см. в статье Н. Я. Дьяконовой (с. 287-288). "Я ВЫШЕЛ НА ПРИГОРОК - И ЗАСТЫЛ..." "I STOOD TIP-TOE UPON A LITTLE HILL..." Отрывок, во многом показательный для характера разработки основных тем и образов раннего творчества Китса, писался на протяжении второй половины 1816 г. и отмечен значительным влиянием поэтики Хента. Это первое обращение Китса к мифу об Эндимионе, предваряющее замысел поэмы "Эндимион", написанной годом позже. Эпиграф взят из поэмы Ли Хента "Повесть о Римини, или Плод родительского обмана" (1816) - 111, 430. ВСТУПЛЕНИЕ В ПОЭМУ SPECIMEN OF AN INDUCTION TO A POEM Написано весной 1816 г. Стремясь подражать восхищавшей его сказочной героике поэм Спенсера, Китс в то же время находился под сильным впечатлением от появившейся в феврале того же года поэмы Ли Хента "Повесть о Римини". Фрагмент наряду с "Калидором" представляет собой явно незрелую, ученическую попытку создать повествовательную поэму на сюжет из времен рыцарства с невольной ориентацией на слащавую манерность поэз ии Хента. Арчимаго - волшебник, персонаж поэмы Спенсера "Королева фей". Либертас - Китс называет так (от латин. "libertas" - свобода) Ли Хента, в котором поначалу усматривал и бесстрашного поборника свободы, и прямого наследника великих поэтов прошлого. КАЛИДОР. ФРАГМЕНТ CALIDORE. A FRAGMENT Написан, очевидно, в одно время с отрывком "Вступление в поэму", с которым имеет много общего. Калидор - Имя героя заимствовано из поэмы Спенсера "Королева фей", в которой Калидор - "Рыцарь Вежества" - повергает Клевету. К НЕКИМ МОЛОДЫМ ЛЕДИ ТО SOME LADIES Написано летом 1815 г. и адресовано кузинам Дж. Ф. Мэтью - Энн и Кэролайн, находившимся на морском курорте в Гастингсе. В метрическом строении этого и следующего стихотворений ощущается влияние Томаса Мура, широко практиковавшего в своем творчестве трехсложные размеры. 20 Тай Мэри (1772-1810) - ирландская поэтесса, поэму которой "Психея, или Легенда о любви" (1805) высоко ценил Томас Мур. НА ПОЛУЧЕНИЕ ДИКОВИННОЙ МОРСКОЙ РАКОВИНЫ И РУКОПИСИ СТИХОВ ОТ ВЫШЕУПОМЯНУТЫХ ЛЕДИ ON RECEIVING A CURIOUS SHELL, AND A COPY OF VERSES FROM THE SAME LADIES Написано летом 1815 г. и адресовано Дж. Ф. Мэтью, сопроводившему собственными стихами подарок своих кузин - морскую раковину и переписанное ими стихотворение Томаса Мура "Венок и цепочка" (1801). 1 Голконда - государство в Индии XVI-XVII вв., славившееся добычей и искусной обработкой алмазов. 7-8 Армиду лукаву Лобзает Ринальдо... - Армида и Ринальдо - герои поэмы Тассо "Освобожденный Иерусалим" (1580). 12 Бритомартис - в греческой мифологии спутница Артемиды, известная своим целомудрием. Имя Бритомартис носит одна из героинь поэмы Спенсера "Королева фей". 27-28 Покинут Титанией милой своей, Король Оберон... - Титания и Оберон - царь и царица фей и эльфов, персонажи комедии Шекспира "Сон в летнюю ночь" (1596), однако здесь очевидно влияние на Китса поэмы X. М. Виланда "Оберон" (1780): подробнее см.: Beyer W. Keats and the. Demon King. London, 1947. 41 Эрик - шутливое прозвище Мэтью, восходящее к поэме Спенсера "Королева фей". К *** ("ЕСЛИ Б ТЫ ВО ВРЕМЯ ОНО...") ТО *** ("HADST THOU LIVED IN DAYS OF OLD...") Написано 14 февраля 1816 г. для Джорджа Китса, пославшего эти стихи в день святого Валентина кузине Ричарда Вудхауса (см. с. 375) Мэри Фрогли. К НАДЕЖДЕ ТО НОРЕ Написано в феврале 1815 г. в духе од XVIII в. Один из немногих примеров использования Китсом средств классицистской поэтики. Русский перевод - А. Покидов (1978). 3 "Глаза души" - Ср.: Шекспир. Гамлет (I, 2): Гамлет: ...Отец! Мне кажется, его я вижу. Горацио: Где, принц? Гамлет: В очах моей души, Горацио. (Пер. М. Лозинского) ПОДРАЖАНИЕ СПЕНСЕРУ IMITATION OF SPENSER Самый ранний из дошедших до нас поэтических опытов Китса, относящийся, видимо, к началу 1814 г. Незавершенная аллегорическая поэма Эдмунда Спенсера (ок. 1552- 1599) "Королева фей" (1590-1596) произвела на Китса огромное впечатление и, по воспоминаниям одного из его друзей, "пробудила его поэтический гений". Девятистрочная Спенсерова строфа, широко распространенная в английской поэзии, использовалась Китсом неоднократно, в частности, в поэме "Канун святой Агнесы" и незаконченной шуточной поэме "Колпак с бубенцами". Русские переводы - Т. Фроловская (1977), В. Левик (1979). 22 Лир - Древняя кельтская легенда о короле Лире и его трех дочерях, послужившая основой трагедии Шекспира, пересказана Спенсером в поэме "Королева фей" (кн. 2, песнь 10, XXVII-XXXII). "О ЖЕНЩИНА! КОГДА ТЕБЯ ПУСТОЙ..." "WOMAN! WHEN I BEHOLD THEE FLIPPANT, VAIN..." Написано, по всей вероятности, в 1815 г. - во время наибольшей близости с Дж. Ф. Мэтью, который восхищался этими стихами как образцом "истинной", по его мнению, поэзии. В сборнике 1817 г. помещено вне раздела "Сонеты" и напечатано таким образом, что составляет как бы одно стихотворение из трех строф (возможно, это самый ранний пример экспериментирования Китса с формой сонета), однако некоторые исследователи видят здесь поэтический цикл из трех самостоятельных сонетов. Перевод Г. Кружкова впервые опубликован в 1979 г. 13 Георгием - Леандром непреклонным...- Георгий Победоносец, причисленный к лику святых воин-мученик, сразивший в битве чудовищного дракона - символ зла и порока. По рассказам крестоносцев, принимал участие в штурме Иерусалима (1099), явившись в образе рыцаря с красным крестом на белом плаще. В оригинале - Рыцарь Красного Креста, персонаж поэмы Спенсера "Королева фей", олицетворение доблестной святости. Леандр - юноша из Абидоса, возлюбленный Геро, жрицы Афродиты в Сеете. Каждую ночь ради свидания с ней переплывал Геллеспонт (Дарданеллы). Леандр утонул во время бури; увидев его труп, Геро в отчаянии бросилась в море. ПОСЛАНИЯ EPISTLES ДЖОРДЖУ ФЕЛТОНУ МЭТЬЮ ТО GEORGE FELTON MATTHEW Написано в ноябре 1815 г. в подражение посланиям Майкла Дрейтона (1563-1631). Дружеское общение с Мэтью (1795-?) наложило на раннее творчество Китса некоторый отпечаток сентиментальной претенциозности. Духовные интересы Мэтью не отличались глубиной, а его литературные пристрастия взыскательностью и вкусом (впоследствии он обвинял Китса в "радикализме", а в рецензии на сборник 1817 г. порицал за "измену" истинной поэзии). 2 ...братство в песнопенье - Имеется в виду творческое содружество английских драматургов-елизаветинцев Фрэнсиса Бомонта (ок. 1584-1616) и Джона Флетчера (1579-1625), совместно написавших семь пьес. 18 Лидийский лад - один из пяти мелодических ладов древнегреческой музыки, близкий натуральному мажору, считавшийся наиболее нежным. Согласно Платону ("Государство", III, 398), лидийский и ионийский лады "свойственны застольным песням", их "называют расслабляющими". Ср.: Там без забот, не знаясь с грустью, Лидийской музыкой упьюсь я... (Мильтон. L'Allegro. 135-136; пер. Ю. Корнеева) 39 Друиды - жрецы у древних кельтов. 57 Чаттертон Томас - см. с. 341. 61 Нам стойкость Мильтона внушит почтенье... - Великий английский поэт, публицист и общественный деятель Джон Мильтон (1608-1674) после Реставрации подвергался преследованиям как сторонник республиканцев. Однако именно в последние годы жизни, испытывая всевозможные бедствия, Мильтон, пораженный слепотой, создал свои главные произведения - поэмы "Потерянный рай" (1667) и "Возвращенный рай" (1671). 68 Телль Вильгельм - герой швейцарской народной легенды, отразившей борьбу с деспотизмом Габсбургов (XIV в.). Альфред Великий (ок. 849-900) - с 871 г. король англосаксонского государства Уэссекс, возглавивший борьбу с датским нашествием. 70 Уоллес Уильям (ок. 1270-1305) - национальный герой Шотландии. В борьбе за независимость страны разгромил армию английского короля Эдуарда I в 1297 г. Был предательски захвачен в плен и казнен англичанами. МОЕМУ БРАТУ ДЖОРДЖУ ТО MY BROTHER GEORGE Написано в августе 1816 г. во время пребывания Китса в Маргите. Русский перевод - З. Морозкина (1979). 24 Либертас - см. с. 312. ЧАРЛЬЗУ КАУДЕНУ КЛАРКУ ТО CHARLES COWDEN CLARKE Написано в сентябре 1816 г. и адресовано сыну преп. Джона Кларка, в школе которого в Энфилде Китс учился в 1803-1811 гг. Общение с Чарльзом Кауденом Кларком (1787-1877) оказало на формирование поэтического таланта Китса большое влияние. Кларк оставил ценные "Воспоминания" (1861), рисующие приобщение Китса к творчеству. Перевод Г. Кружкова впервые опубликован в 1981 г. 33 Мэлла - река в Ирландии, возле которой провел свои последние годы Спенсер. 33-37 Бельфебу видел... И Уну нежную... И Арчимаго...- Бельфеба, Уна, Арчимаго - персонажи поэмы Спенсера "Королева фей". 76 Кассий - римский государственный деятель, один из организаторов заговоры- республиканцев и убийства Юлия Цезаря в 44 г. до н. э. 119 Арн Томас Августин (1710-1778) - английский композитор. Песня "Правь" Британия!" из его музыкального представления "Альфред" (1740) стала национальным гимном Англии. 123 Мур Томас (1779-1852) - английский поэт-романтик, автор знаменитых "Ирландских мелодий" (1807-1834). СОНЕТЫ SONNETS МОЕМУ БРАТУ ДЖОРДЖУ ТО MY BROTHER GEORGE Написан одновременно с посланием "Моему брату Джорджу" в августе 1816 г. в Маргите. Русский перевод - В. Лунин (1979). К*** ("КОГДА БЫ СТАЛ Я ЮНОШЕЙ ПРЕКРАСНЫМ...") ТО *** ("HAD I A MAN'S FAIR FORM, THEN MIGHT MY SIGHS...") Написан, вероятно, в феврале 1816 г. как послание к Валентинову дню - 14 февраля. Ср. "К *** (Если б ты во время оно...)". Русский перевод - А. Парин (1979). 10 Гибла - город в Сицилии, славившийся в древности своим медом. СОНЕТ, НАПИСАННЫЙ В ДЕНЬ ВЫХОДА МИСТЕРА ЛИ ХЕНТА ИЗ ТЮРЕМНОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ WRITTEN ON THE DAY THAT MR LEIGH HUNT LEFT PRISON Написан 2 февраля 1815 г. в день освобождения Ли Хента, пробывшего 2 года в тюрьме за резкий печатный выпад против принца-регента, будущего короля Георга IV (1820-1830). "КАК МНОГО СЛАВНЫХ БАРДОВ ЗОЛОТЯТ..." "HOW MANY BARDS GILD THE LAPSES OF TIME. Написан между мартом и октябрем 1816 г. Перевод Г. Кружкова впервые опубликован в 1979 г. Перевод Сергея Сухарева: Из бардов, золотивших нить времен, Мне многие дарили наслажденье: Восторг питал мое воображенье, В раздумия бывал я погружен. 5 Возьмусь за рифмы - вдруг со всех сторон Толпой летят прекрасные виденья: Не в суете смятенного вторженья - Нет, сердце полнит мелодичный звон. Вот так все голоса округи дальной, 10 Все звуки, что несутся вразнобой - И клики птиц, и ветра спор с листвой, И ропот вод, и колокол прощальный, В гармонии сливаются одной - Возвышенной и сладостно печальной. ДРУГУ, ПРИСЛАВШЕМУ МНЕ РОЗЫ ТО A FRIEND WHO SENT ME SOME ROSES Написан 29 июня 1816 г. Адресован, очевидно, после небольшой размолвки, закончившейся примирением, Чарльзу Джереми Уэллсу (1800-1879), школьному приятелю Тома Китса, не чуждому литературе. В 1818 г. Уэллс послал Тому Китсу ряд писем от имени некоей Амены, якобы влюбленной в Тома. Узнав об этом, Китс с негодованием осудил эту шутку, ускорившую, по его мнению, развитие смертельной болезни брата. Русский перевод - А. Парин (1979). К ДЖ. А. У. ТО G. A. W. Написан в декабре 1816 г. Обращен к Джорджиане Августе Уайли (1801-1879), ставшей в мае 1818 г. женой Джорджа Китса. Русские переводы - А. Покидов (1978), В. Потапова (1979). К ОДИНОЧЕСТВУ "О SOLITUDE! IF I MUST WITH THEE DWELL..." По всей вероятности, написан в октябре 1815 г. Это первое опубликованное стихотворение Китса - 5 мая 1816 г., в еженедельнике Ли Хента "Экзаминер". См. статью Г. Кружкова "Первый русский перевод из Дж. Китса" (Литературная учеба, 1980, Э 4, с. 195-198), в которой этот сонет сопоставлен со стихотворенирм Н. П. Огарева "Sehnsucht" (1856). Русские переводы - С. Сухарев (1971), Г. Кружков (1972), В. Потапова (1975). Перевод Григория Кружкова: К ОДИНОЧЕСТВУ О, если осужден я жить с тобой, То не средь этих пасмурных строений! Пускай Природы благодатный гений Овеет нас над вольной крутизной! 5 И в лес уйдем; и вот над головой Зеленых арок шевельнутся тени, Ручей блеснет в кустах, прыжок оленя Спугнет шмеля с качели травяной. Да, это - благо; но ловить в тиши 10 Речь сладкую, где отзвуки души Мечтательной и дум невероломных, -