Что он родился в Сталинграде, Где видел пламя каждый дом. Не дрогнут длинные ресницы Легко закрытых спящих глаз. И ничего ему не снится, А то, что снится, - не для нас. Но молча требует ребенок Заботы доброй тишины. Пусть не увидит он спросонок Над миром зарева войны! Недаром же на всей планете Война объявлена войне, Чтоб сном счастливым спали дети И по часам росли во сне. ^TДЕНЬ РЕБЕНКА^U Сегодня - только день Ребенка, А предстоят десятки лет Ребятам, что смеются звонко, Едва в окно забрезжит свет. Они, проснувшись утром ранним, Встают для радостной игры. И мы, большие, не обманем Доверья нашей детворы. Мы защитить сумеем детство Того, кому отец и мать Должны бесценное наследство Любви и мысли передать. ^TПЕСНЯ О ДВУХ ЛАДОНЯХ^U Одной ладонью в ладоши не ударишь. Узбекская поговорка В ладоши Ладонью одной Не ударишь. Дорог в дороге Друг и товарищ. Две неразлучных струны У дутара. В дружбе живет Их счастливая пара. Строчка В стихах Не живет Одиночкой. Дружно рифмуются Строчка со строчкой. С другом вдвоем Не устанешь от ноши, В лад ударяют Под песню В ладоши. В лад Ударяет Ладонь о ладонь. Сталь и кремень Высекают огонь. ^TСЛУЧАЙ В МОСКВЕ^U Огни автомобилей Мелькали с двух сторон. А меж огней бродили В ту ночь верблюд и слон. Как по пескам пустыни, Шагал, высок и худ, Исполненный гордыни Египетский верблюд. А сзади шел индийский В защитной маске слон И с каждым шагом низкий Отвешивал поклон. Протер стекло рукою Шофер грузовика, Не зная, что такое Валит издалека. Глядел он вдаль, покуда Застлал глаза туман, И принял он верблюда За аварийный кран. Потом решил, что снится Ему, должно быть, сон... Неужто по столице Бредут верблюд и слон? Все правила движенья Нарушили они И шли без разрешенья На красные огни. Сотрудники ОРУДа Пытались их ловить. Но как слона, верблюда Свистком остановить? Списал бы, вслед им глядя, Их номер старшина, Когда бы номер сзади Имелся у слона. Виденьем или чудом, Бродящим по ночам, В потемках слон с верблюдом Казались москвичам... Нет, попросту шагали Обратно в свой загон, Побыв на фестивале, В ту ночь верблюд и слон. Они меж иностранцев На улицах нашли Индийцев, африканцев - Людей родной земли. Припомнил берег Нила На празднике верблюд, Припомнил край свой милый, Где финики растут. Как дома, в Индостане, Увидел старый слон Белеющие ткани Бенгальских смуглых жен. И рады были люди Других материков В слоне или верблюде Увидеть земляков. В те дни все части света Сошлись на торжестве, - Как будто вся планета Была у нас в Москве. ^TРАЗГОВОР С ВНУКОМ^U Позвал я внука со двора К открытому окну. - Во что идет у вас игра? - В подводную войну! - В войну? К чему тебе война? Послушай, командир: Война народам не нужна. Играйте лучше в мир. Ушел он, выслушав совет. Потом пришел опять И тихо спрашивает: - Дед, А как же в мир играть?.. Ловя известья, что с утра Передавал эфир, Я думал: перестать пора Играть с войной, чтоб детвора Играть училась в мир! ^TРОЖДЕНЬЯ ГОД СОРОКОВОЙ^U Санкт-Петербург и Петроград, Суровый, строгий и богатый. С фронтоном греческим фасад. Солдат у будки полосатой. На Невском звон гвардейских шпор По следу лаковых ботинок. Разряженный Гостиный двор. Сенноторговцев буйный рынок. Немые сфинксы над Невой, И невдали городовой В перчатках, - видно, что столичный. И тут же Питер - трудовой В поту и в копоти фабричной, В густой завесе дымовой. Но дрогнул Петербург богатых, Когда хозяева земли В шинелях, куртках и бушлатах На площадь Зимнего пошли. В старинном Смольном, где с докладом В тот вечер Ленин выступал, - Его, ликуя, встретил зал. И Питер был уж Ленинградом, Хоть так никто его не звал. И вот справляет величавый Бессмертный город над Невой Со всей Советскою державой Рожденья год сороковой. Он знал и голод и осаду, Чертила смерть над ним круги, Но не прошлись по Ленинграду Ни разу дерзкие враги. Он сохранил, веков наследник, Черты первоначальных дней, Но стал за сорок лет последних Еще моложе и стройней. Уж стариков сменили внуки, Вступив в законные права Здесь, в этом городе науки, Труда, искусства, мастерства. ^TОНИ ВЕРНУЛИСЬ^U Еще никто с начала мира Таких не видывал чудес. Три необычных пассажира Летели вверх, теряя вес. А на Земле следил ученый За поведеньем всех троих: Нормально или учащенно Сердца работают у них. Но для чего с такой заботой Отправил небывалый груз В столь отдаленные высоты Неугомонный наш Союз! Пусть, отделившись от ракеты, Вернется к нам один отсек, Чтоб в ту же высь взлетел с планеты Ее хозяин - Человек. И вот вернулись пассажиры - Два молодых, здоровых пса И этот первый кролик мира, Орлом взлетевший в небеса. Навек запомнится ракета И две собаки - умный груз! - И кролик, доказавший свету, Что он, хоть кролик, но не трус. Взметнув снаряд в такие дали И опустив его назад, Мы снова миру доказали, Что нашей мысли нет преград. ^T"ЗДРАВСТВУЙ, МЕСЯЦ МЕСЯЦОВИЧ!"^U Помню, в книжечке дешевой Сказки дедушки Ершова Мчался на коне Русский парень, сын крестьянский Из земли своей землянской К Месяцу - к Луне. Конь горбатый, быстроногий По лазоревой дороге Всадника домчал. - Здравствуй, Месяц Месяцович! Я Иванушка Петрович! - Парень закричал. А теперь не в сказке детской И не в смутном сне Гордый вымпел наш советский Рдеет на Луне. ^TВОЗДУШНАЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ^U Есть детская кроватка На самолете "ТУ". Как дома, спят в ней сладко Ребята на лету. И мы пробили с вами Немало туч насквозь, Но спать над облаками Нам в детстве не пришлось. x x x Преодолев столетий косность, Мы покорили целину И в целину другую - в космос - Взметнули новую луну. С тех пор, как спутник из металла Кругом обходит шар земной, Никто не скажет, как бывало: "Ничто не ново под луной!" x x x 12.IV -1961 г. Своей судьбе я благодарен За то, что дожил я, старик, До той поры, когда Гагарин В пространство космоса проник. Желаю я литературе Дружить с пространством мировым, Где наш земляк Гагарин Юрий Был первым спутником живым. ^TЛАТВИЙСКИМ ДРУЗЬЯМ^U Давно я не был в стройной Риге У Даугавы на берегу, Но в сердце у себя и в книге О вас я память берегу. Из песен вашего народа, Где столько радости и слез, Как золотые капли меда, С собой я несколько увез. Пересказал я песни эти, И склад и лад их сохранив, Чтоб и у нас читали дети Про серебро рыбачьей сети И золото латвийских нив. ^TОБЛАВА^U Бежали женщины и дети И прятались в лесу глухом... Но их настигли на рассвете Солдаты Гитлера верхом. Белоголовому ребенку Кричала мать: - Сынок! Беги! - А убегающим вдогонку Стреляли под ноги враги. Но вот отбой - конец облаве, И в кучку собранный народ Погнали немцы к переправе - - Шагать велели прямо вброд. На лошадях, встревожив заводь, Спокойно двинулся конвой. А пеших, не умевших плавать, Вода покрыла с головой. И стон стоял над той рекою, Что бесконечные века В непотревоженном покое Текла, темна и глубока. ^TМОСКОВСКИЕ ГОЛУБИ^U Есть на крыше соседнего дома У меня молчаливый знакомый. Хоть по правде сказать, он со мной незнаком И не знает, что я существую, Но я вижу частенько его за окном Ранним утром в погоду любую. По железным ступенькам ползет паренек, Поднимаясь все выше и выше. Доползет до конца - и шальной ветерок Хохолок его треплет на крыше. Рыжеватый подросток с крутым хохолком - Удалой командир эскадрильи. Вот он целится в небо, - как будто снежком, Белой птицей, раскинувшей крылья. А за голубем первым семья голубей Вылетает из рук командира. И проносятся - горного снега белей - Длинноперые вестники мира. Голубиная стая летит в высоту, Серебристая в солнечном блеске, И трепещет, меняя свой путь на лету, Словно белой бумаги обрезки. Над Москвою за крышами солнце встает, И на крышу ползет мой знакомый. Он воркующих птиц отправляет в полет С голубиного аэродрома. Он тревожит их мирный и сонный покой, Поднимает лентяев на крылья. И над улицей слышится шелест такой, Будто сто вееров вы раскрыли. Нераздельными стаями птицы летят И на крыше живут неразлучно. Не забавою занят сосед мой - юннат, Он ведет это дело научно. По утрам я из комнаты вижу своей, Как над краем приподнятым крыши Чуть мелькают, волнуясь, чубы голубей И один - человечий - повыше... x x x От имени множества матерей, Изведавших боль одиночества, Мы просим Верховный Совет поскорей Вернуть их ребятам отчество. От имени граждан будущих лет, Еще не имеющих почерка, Мы, взрослые, просим Верховный Совет Дать отчество им вместо прочерка. Мы просим родившимся отчество дать Взамен этих прочерков-клякс, - Пускай не ходили отец их и мать Любовь регистрировать в загс. У Родины нет незаконных детей. Не может она не признать Детей всех народов, краев, областей. На то она Родина-мать. Мы знаем, что детям свободной страны Свободно живется на свете. Так пусть же и в метриках будут равны Для счастья рожденные дети! ^TВ АФИНСКОЙ ТЮРЬМЕ^U Жене и дочери Никоса Белоянниса, казненного в афинской тюрьме Есть земля прекрасная - Эллада, Древняя и славная страна. Зеленью плюща и винограда Белая увита колоннада, Южною зарей озарена. Вижу я, как от зари румянясь, Пробудились первые дома. Но слепа холодная тюрьма, Где бряцал цепями Белояннис. В камере тюремной - в одиночке - Он томился и погиб в плену. И в тюрьме оставил он жену Незадолго до рожденья дочки. Дочка родилась в тюрьме сырой. Ей пошел недавно год второй, Но она не знает сада, поля И не знает, что растет в неволе. В те часы, когда гремит затвор И отряд солдат вооруженных Выпускает на тюремный двор - На прогулку - женщин заключенных, С матерью выходит и она, Смотрит в небо и смеется звонко. Но в тюрьму вернуться мать должна И соседке отдает ребенка. Мать уходит снова под замок, А соседка, отгуляв свой срок, Дочку отдает другой соседке, На прогулку вышедшей из клетки. На глазах конвоя у дверей Переходит дочка к смене новой. У ребенка столько матерей, Что за ручку взять ее готовы. Так гуляет несколько часов Девочка с другой и третьей сменой До тех пор, когда гремит засов За последней женщиною пленной. Но сырей, короче дни к зиме, Холоднее каменные своды... Слава стойким женщинам в тюрьме И позор душителям свободы! САТИРИЧЕСКИЕ СТИХИ "1937 - 1963" ^TАКУЛА^U На Дальнем Востоке акула Охотой была занята: Злодейка-акула Дерзнула Напасть на соседа-кита. "Сожру половину кита я, И буду, наверно, сыта я Денек или два, а затем И все остальное доем!" Подумав об этом, акула Зубастый разинула рот, Шершавое брюхо раздула И ринулась дерзко вперед. Но слопать живьем, как селедку, Акула кита не могла: Не лезет он в жадную глотку - Для этого глотка мала!.. Китом подавилась акула И, лопнув по швам, потонула. 1937 ^TНОВОГОДНЯЯ РЕЧЬ В ПАРЛАМЕНТЕ 31 ДЕКАБРЯ 1938 ГОДА^U В палату общин, в сумрачный Вестминстер, Под Новый год заходит человек С высоким лбом, с волнистой шевелюрой, С клочком волос на бритом подбородке, В широком кружевном воротнике. Свободное он занимает место. Его соседи смотрят удивленно На строгого таинственного гостя И говорят вполголоса друг другу: - Кто он такой? Его я видел где-то, Но где, когда, - ей-богу, не припомню! Мне кажется, немного он похож На старого писателя Шекспира, Которого в студенческие годы Мы нехотя зубрили наизусть! - Но вот встает знакомый незнакомец И глухо говорит: - Почтенный спикер, Из Стратфорда явился я сюда, Из старого собора, где под камнем Я пролежал три сотни с чем-то лет. Сквозь землю доходили до меня Недобрые загадочные вести... Пришло в упадок наше королевство. Я слышал, что почтенный Чемберлен И Галифакс, не менее почтенный, Покинув жен и замки родовые, Скитаются по городам Европы, То в Мюнхен держат путь, то в Годесберг, Чтобы задобрить щедрыми дарами... - Как бишь его? - мне трудно это имя Припомнить сразу: Дудлер, Тутлер, Титлер... Смиренно ниц склонившись перед ним - Властителем страны, откуда к небу Несутся вопли вдов и плач сирот, - Британские вельможи вопрошают: "На всю ли Польшу вы идете, сударь, Иль на какую-либо из окраин?" * Я слышал, что британские суда В чужих морях отныне беззащитны. Любой пират на Средиземном море Десятками пускает их ко дну. И раки ползают и бродят крабы По опустевшим кубрикам и трапам. А между тем вельможи короля Со свитой едут в Рим, как пилигримы, - Не на поклон к святейшему отцу, Не для того, чтоб отслужить обедню, Молясь об отпущении грехов, А в гости к покровителю пиратов, К безбожному Бенито Муссолини... О здравый смысл! Ты убежал к зверям, А люди потеряли свой рассудок!.. Я - человек отсталый. Сотни лет Я пролежал под насыпью могильной И многого не понимаю ныне. С кем Англия в союзе? Кто ей друг? Она в союз вступить готова с чертом И прежнего союзника предать, Забыв слова, которые лорд Пемброк В моей старинной драме говорит Другому лорду - графу Салисбюри: "Скорее в бой! одушевляй французов, Коль их побьют, и нам несдобровать!.." ** - Так говорил в Вестминстерском дворце, В палате общин, строгий незнакомец В полуистлевшем бархатном кафтане, В широком кружевном воротнике... Он речь свою прервал на полуслове И вдруг исчез - растаял без следа, Едва на старом медном циферблате Минутная и часовая стрелки Соединились на числе двенадцать - И наступил тридцать девятый год. Декабрь, 1938 г. * {Заключенные в кавычки строчки - из трагедии Шекспира Гамлет". (Прим. С. Маршака.)} ** {Две строчки из "Короля Джона" Шекспира. (Прим. С. Маршака.)} ^TВСЯ ЕВРОПА^U Кличет Гитлер Риббентропа, Кличет Геббельса к себе: - Я хочу, чтоб вся Европа Поддержала нас в борьбе! - Нас поддержит вся Европа! - Отвечали два холопа. И пустились вербовать Многочисленную рать. Швед Из города Берлина, Три бельгийца С половиной Да подручный Дорио Встать готовы Под ружье. Опереточный Испанец С шайкой жуликов И пьяниц - Вот фашистский Легион Всех мастей И всех племен. Вызвал Гитлер Риббентропа И спросил, Нахмурив лоб: - Это что же - Вся Европа? - Вся! - ответил Риббентроп. ^T"АРАПСКИЕ" СКАЗКИ НЕМЕЦКОГО ВЕРХОВНОГО КОМАНДОВАНИЯ, или ТЫСЯЧА И ОДНА ЛОЖЬ^U Фашистский сумрачный калиф, Кальян душистый закурив, Велел войти с докладом Своим Шехерезадам. И вот вошел Шехерезад И прочитал ему доклад: - Один немецкий пулемет Разбил сто тысяч дотов И триста тысяч девятьсот Семнадцать самолетов! Два "мессершмитта" на лету Забрали в плен Алма-Ату С воздушным загражденьем, С луной и затемненьем... Калиф прервал его доклад, Прикрыв плотнее двери: - А каковы, Шехерезад, Немецкие потери? - Калиф, ты задал мне вопрос Весьма замысловатый, Я на советский счет отнес Немецкие утраты! ^T"ЛЮДОЕД-ВЕГЕТАРИАНЕЦ", или "ДВЕ СТОРОНЫ ОДНОЙ МЕДАЛИ"^U Гитлер объявил себя убежденным вегетарианцем. Он выпустил медаль со своим портретом и надписью. "Я - ре- шительный противник убоя животных. Адольф Гитлер".. Этот добрый Человечек Заказал себе медаль: "Мне зарезанных Овечек И барашков Очень жаль". Как известно, У медали Есть другая сторона, И на ней мы прочитали Роковые письмена: "Не нужна мне кровь овечья, А нужна мне человечья!" ^TФАШИСТСКАЯ ПСАРНЯ^U Гитлер вымолвит в Берлине: "Муссолини, куш!" - Ляжет в Риме Муссолини, Толст и неуклюж. Если Гитлер скажет резко: "Мой Трезор, ату!" - Вихрем мчится Антонеску С плеткою во рту. Если Гитлер палку бросит, Говоря: "Апорт!" - Маннергейм ее приносит, Радостен и горд. У стола сидят собачки, Образуя круг, Ждут какой-нибудь подачки Из хозяйских рук. Но обещанные кости Ест хозяин сам, Только плети, только трости Оставляя псам. ^TСАПОГИ^U Инструкция генерального штаба гер- манской армии от 13 июля 1941 г. за Э И касается захвата трофейной обуви на востоке и дает указание, как заби- рать обувь не только у живых, но и у мертвых. Из газет Смотрят жадные враги, Чем бы поживиться, Износились сапоги У солдата Фрица. Новой пары не дадут В роте, будь спокоен! А поскольку ты разут, Ты уже не воин. Фриц ногами собирал Васильки и травы. Встретил Фрица генерал, Важный, величавый. - Сапоги себе добудь, - Молвил он сурово, - Можешь мертвого разуть Или снять с живого! Фриц дослушал до конца, Повернулся круто И подумал: "С мертвеца Снять - одна минута!" Отправляется он в путь Поступью героя, Чтобы мертвого разуть В поле после боя. Раздобыл он сапоги, Прочные, воловьи. Только пахнут сапоги Человечьей кровью. Только эти сапоги Из воловьей кожи Будут стоить вам, враги, С каждым днем дороже! ^TЮНЫЙ ФРИЦ, или ЭКЗАМЕН НА АТТЕСТАТ "ЗВЕРОСТИ"^U Юный Фриц, любимец мамин, В класс явился на экзамен. Задают ему вопрос: - Для чего фашисту нос? Заорал на всю он школу: - Чтоб вынюхивать крамолу И строчить на всех донос. Вот зачем фашисту нос! Говорят ему: - Послушай, А на что фашистам уши? - Ухо держим мы востро, Носим за ухом перо. Все, что ухом мы услышим, Мы пером в тетрадку пишем - В наш секретный "ташен-бух" * Вот зачем фашисту слух! Вопрошает жрец науки: - Для чего фашисту руки? - Чтоб держать топор и меч, Чтобы красть, рубить и сечь. - Для чего фашисту йоги? - Чтобы топать по дороге - Левой, правой, раз и два! - Для чего же голова? - Чтоб носить стальную каску Или газовую маску, Чтоб не думать ничего. (Фюрер мыслит за него!) Похвалил учитель Фрица: - Этот парень пригодится. Из такого молодца Можно сделать подлеца! Рада мама, счастлив папа: Фрица приняли в гестапо. {Записная книжка (нем.).}. ^TПАРТИЗАНСКИЙ ПЛАКАТ^U Днем барон сказал крестьянам: "Шапку с головы долой!" Ночью отдал партизанам Каску вместе с головой. ^TВ НЕМЕЦКОЙ МЕРТВЕЦКОЙ^U Между трупов, Как в мертвецкой, Гитлер с Геббельсом Бродили. Вдруг чуть слышно По-немецки Черепа заговорили: - Мы на Гитлера Сердиты И за то, Что мы убиты, И за то, Что он в газете Сократил нас на две трети! ^TБЕШЕНЫЕ^U В одном из захваченных городов не- мецкие и итальянские бандиты похитили животных из лаборатории бактериологи- ческого института. Впоследствии выяс- нилось, что этим животным незадолго до этого было привито бешенство. Из газет Фашистским грабителям нынче везет - Ну прямо везет, как повешенным! Они у науки похитили скот, А тот Оказался бешеным! Вчера укусил пехотинца танкист. Сегодня пехота кусается. И два генерала, фон Буш и фон Лист, На всех, как собаки, бросаются. Взбесились фашисты один за другим - Все те, что в хищенье замешаны. Один только Гитлер пока невредим, Но Гитлер давно уже бешеный! ^TДЛЯ МИЛОГО ДРУЖКА И СЕРЕЖКА ИЗ УШКА^U Правительство Виши согласилось предоставить странам оси тунисские порты, через которые будет идти снаб- жение германских войск в Африке. Из газет Паркетный адмирал Дарлан Живет себе в тиши. Пред ним не море-океан, А гладь воды Виши. Он все порты отдать готов И жить на свете без портов. ^TПАРАЗИТ НА ПАРАЗИТЕ^U (Плакат) Сверкая глазами, полковник-барон Скомандовал: "Руки по швам!" Но, видя, что чешется весь батальон, Скомандовал: "Руки по вшам!" ^TПЯТНА КРОВИ^U "Мой Фриц, сокровище мое, Пиши нам о своем здоровье, Пришли нам теплое белье, Хотя бы залитое кровью. Его могу я постирать. Оно малютке пригодится..." Так пишет женщина и мать, Достойная подруга Фрица. Когда устраивал погром Фашист, клейменный смертным знаком, Незримо с ним врывалась в дом Она - с кошелкой и рюкзаком. ^TСТЫД И ДЫМ^U Берлинский лжец в своей газете От англичан оставил треть. Потом еще скостил две трети, - Чего их, нехристей, жалеть! Берлинский лжец, ты врешь бесцельно. Пусть стыд - не дым, глаза не ест, Но черный дым пожарищ Кельна Заметен далеко окрест! ^TО ТОМ, КАК ГИТЛЕР ПРОШЛОГОДНИЙ УВИДЕЛ ГИТЛЕРА СЕГОДНЯ^U Гордый Гитлер прошлогодний Смотрит с пыльного холста, Неожиданно сегодня Он раскрыл свои уста. Гитлер Гитлера спросил: "Где ты обувь износил? Где порвал ты свой мундир, Истрепал его до дыр? Ты сумел занять Париж - Что ж Москву не покоришь? Отчего не взял реванш - Не шагнул через Ла-Манш? Ты ж недавно говорил, Что Европу покорил. Вспомни, Гитлер: на трибуне Обещал ты блиц-войну, Бросив армию в июне На Советскую страну!" Поглядев на свой портрет, Гитлер Гитлеру в ответ: "Либер готт *, всего лишь год, Как пустился я в поход. Да погода все не та - То мороз, то духота. Дождь стальной, свинцовый град Не война, а сущий ад. А на псарне у меня Целый день идет грызня: На моих косится финн, А на Венгрию - румын. А Румыния венгерцу - Тоже будто не по сердцу..." Гитлер Гитлеру всерьез Задает такой вопрос: "Что же делать нам, герой, Если будет фронт второй?.." Глянул Гитлер исподлобья На зловещий горизонт И велел свое подобье В тыл отправить - на ремонт. * {О, боже (нем.).} ^T(НАДПИСИ НА ПОСЫЛКАХ В ДЕЙСТВУЮЩУЮ АРМИЮ)^U ^TПАПИРОСЫ-ГВАРДЕЙЦАМ^U В бой, дивизия гвардейская, Под огнем твоих атак Отступает рать злодейская. Дело Гитлера - табак! ^TГРЕЧНЕВАЯ КАША^U - Посмотри, у русских каша, Будем кашу Есть. - Извините, каша наша Не про вашу Честь! ^TПШЕННАЯ КАША^U Кто ты - пеший или конный, Моторист, артиллерист? Подкрепившись кашей пшенной, Крепче с недругом дерись! ^TНА ПАКЕТЕ С КОНЦЕНТРАТОМ ГОРОХОВОГО СУПА^U Пообедал немец плохо - На чужих живет хлебах. Захотел поесть гороха, А остался на бобах. ^TКИСЛЫЕ ЩИ^U Шлем тебе на фронт из тыла Кислых щей пакет - Чтоб фашистам кисло было От твоих побед. ^TМАХОРКА^U Бойцу махорка дорога. Кури - и выкури врага! ^T"НЕ" И "НИ"^U Мне рассказывал смоленский Паренек: - В нашей школе деревенской Шел урок. Проходили мы частицы "Не" и "ни". А в селе стояли фрицы В эти дни. Обобрали наши школы И дома. Наша школа стала голой, Как тюрьма. Из ворот избы соседской Угловой К нам в окно глядел немецкий Часовой. И сказал учитель: "Фразу Дайте мне, Чтобы в ней встречались сразу "Ни" и "не"." Мы взглянули на солдата У ворот И сказали: "От расплаты НИ один фашист проклятый НЕ уйдет!" ^TО РУССКОМ ГОРОДЕ И НЕМЕЦКОМ ПОДПОЛКОВНИКЕ^U Возвратились Великие Луки Из немецких в советские руки, И в плену оказался у нас Господин подполковник фон Засс. Неизвестная эта персона Командиром была гарнизона, И в делах господина фон Засс Обнаружен секретный приказ. Пишет Гитлер: "Держись, подполковник! Если город отнимут у нас, Поражения главный виновник Будешь ты, подполковник фон Засс! Не сдавайся! За все твои муки Мы достойно тебя наградим. Называться Великие Луки Будут именем громким твоим. Повторять будут дети и внуки Это имя во веки веков. Назовем мы Великие Луки Зассенштадт, Зассенбург, Зассенгоф!" Коротки у разбойника руки Несмотря на секретный приказ, На свободе - Великие Луки, А в плену - подполковник фон Засс! ^TВОДЯНОЕ ЛЕЧЕНИЕ^U (Плакат) Скорее, доктор, пропиши Больному Гитлеру "Виши"! От русских Минеральных Вод Болит у Гитлера живот. ^TСЧАСТЛИВОЕ ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЕ^U В боях за Харьков наши войска раз- громили немецкие дивизии "Адольф Гитлер", "Райх" и "Великая Германия". "Адольфа Гитлера" с "Великою Германией" Разбили вдребезги советские войска, И эта весть звучит как предсказание, Что гибель Гитлера не так уж далека. Неосторожно выбраны названия -