ать их не прошу, боясь гнева Серг(ея) Александровича). Я очень соскучился по "Воробью" и по всем Вам. Милые, когда получите мой адрес, сейчас же отпишите и пришлите рукописи. Ваш С. Маршак Нат(алья) Георг(иевна), Примите выражение самого искреннего сочувствия по поводу смерти Вашего дяди [14]. Я его хорошо знал и даже ссорился с ним в Кубу. Он был очень хороший человек. С. М.  --- Посылаю загадки Бекетовой. Из них две, отмеченные крестиками, удовлетворительны. 1 Письмо адресовано Н. Г. Болотовой - секретарю редакции журнала "Воробей", и ее мужу, писателю С. А. Семенову. Н. Г. Болотова прислала С. Я. Маршаку в Евпаторию экземпляры только что вышедшего июльского номера журнала за 1924 год. Письмо Н. Г. Болотовой не сохранилось. 2 Очерки М. Новорусского "Тюремные Робинзоны" ("Воробей", 1924, ЭЭ 6-8). В этих очерках Новорусский описывал свое заключение в Шлиссельбургской крепости, в которой он провел 18 с половиной лет (1887-1905). К пожизненному заключению он был приговорен за участие в подготовке покушения на Александра III. 3 Рассказ Б. Житкова, печатавшийся в ЭЭ 6-8 журнала. 4 Речь идет о вводном примечании от редакции к продолжению публикации очерков М. Новорусского. 5 "Бродячий фотограф" - отдел журнала, состоящий из подробных пояснений к фотографиям на актуальные темы. 6 О каких стихах идет речь, установить не удалось. Поэт О. Мандельштам (1891-1938) изредка печатал в журнале "Воробей" свои стихи для детей. 7 Рассказ В. Грязнова "Пуговичный коминтерн" был напечатан в следующем номере журнала. 8 Главный редактор ленинградского отделения Огиза. Речь идет о планах передачи журнала "Воробей" в ведение Огиза. 9 Возможно, речь идет о сборниках "Советские ребята" (четыре номера сборника были изданы Ленинградским отделением Гиза в 1926-1928 гг.). 10 Илье Яковлевичу Маршаку (псевд. М. Ильин). 11 М. А. Бекетова (1862-1938) - писательница и переводчица, тетка А. А. Блока. 12 Л. В. Берман - писатель, новый секретарь журнала; вед отдел журнала "Дневник". 13 Б. С. Житков, детский писатель. 14 М. Л. Хейсин, ученый кооператор; работал в системе ЦЕКУБУ - комиссии по улучшению быта ученых, созданной по инициативе А. М. Горького. 58. А. В. БОГДАНОВОЙ и Д. Н. ОРЛОВУ Крым, Евпатория, 2 августа 1924 г. Мои дорогие Анна Васильевна и Дмитрий Николаевич, Ваши письма были получены мною в очень тяжелое для меня время. Я пережил большое горе [1], от которого еще до сих пор не оправился. Простите, дорогие, что так поздно отвечаю Вам [2]. Не знаю, дойдет ли до Вас это письмо. На всякий случай посылаю открытку по адресу Театра Революции. Много раз хотелось мне писать Вам и звать в Петроград, в Театр Юных Зрителей. Александр Александрович Брянцев видел Вас на сцене в Москве и был бы очень рад залучить Вас к себе. Труппа у него полна, в Ленинграде он отказывает даже выдающимся актерам, но Вас он очень хотел бы привлечь. По старой дружбе я хочу высказать Вам свои откровенные соображения по этому поводу. Дело в том, что положение мое в театре не такое, как было у нас в Ек(атерино)даре. Я не глава театра, а только заведующий литературно-репертуарной частью. Поэтому я могу быть только посредником в переговорах. Вот что я могу сказать о театре. Это единственный работающий и прогрессирующий театр в Ленинграде. Работают очень много и на репетициях и в студии, обязательной для всех (там ритмика, акробатика, пение, танцы и т. д.) - от 10 ч. до 2 и от 4 до 10 часов веч(ера) каждый день. Дисциплина строгая, но при этом и большое одушевление. О направлении театра я не хочу говорить. Я лично не верю в направления, а верю в актеров. Актеры есть талантливые, режиссер опытный. В театре нет интриг, жизнь протекает довольно ровно и мирно. Публики много. Боюсь, что в материальном отношении Вы были бы обставлены хуже, чем в Москве. Выплата денег своевременная, по ставкам Сорабиса. Вновь вступающие актеры в первое время получают не выше 14-й категории. (Исключений ни для кого не делают.) Хорошо организована столовая, буфет, летняя дача. Пьесы идут для средн(его) возраста и для юношества. Сейчас в репертуаре: "Скапен", "Бедность не порок", "Конек-Горбунок", очень хорошая морская пьеса (названия еще не знаю. На сцепе корабль), "На баррикадах" (по В. Гюго), предполагается возобновление "Таира и Зорэ" [3] - Брянцев прекрасный организатор, человек здравого смысла и большой воли. Уклад жизни в театре чуть-чуть напоминает монастырский. Не пугайтесь. Я говорю это в том смысле, что там царит дисциплина, равномерность, отсутствует борьба отдельных лиц и личных интересов. Публика очень благодарная. Свой театр любит. С каждым годом театр становится все прочнее. Большинство работников составляет дружную семью. Не знаю, удалось ли дать Вам представление о жизни в театре. Очень жаль, что Вам не удалось побывать на спектаклях и лично познакомиться с театром. Из постановок целиком удовлетворила меня (а мои требования с каждым годом становятся все строже) только одна - "Конек-Горбунок". Дм(итрий) Ник(олаевич) был бы в этой пьесе чудесным Иванушкой. К сожалению, я не могу Вам сообщить сейчас свой адрес. Завтра я с Софией Михайловной и сыном уезжаем отсюда на Южный берег Крыма. Пишите мне по адресу: Ленинград, Потемкинская, 5, кв. 10, С. Я. Маршаку. Мне письмо перешлют. А если Вы захотите вступить в переговоры с ТЮЗ, напишите непосредственно Брянцеву (Гос. Театр Юных Зрителей, Моховая, 35). Надеюсь, что в близком будущем или в далеком мы опять будем работать вместе. Давайте не будем считаться письмами и постараемся не упускать друг друга из виду. Осенью пришлю Вам свои новые книжки. Сообщите, куда писать Вам. Целую вас обоих. Ваш С. Маршак Автограф письма хранится в ЦГАЛИ (фонд 2216). 1 Смерть отца С. Маршака - Якова Мироновича, умершего 24 апреля 1924 г. (р. в 1855 г.). 2 Письмо А. В. Богдановой и Д. Н. Орлова не сохранилось. 3 С. Маршак перечисляет следующие пьесы репертуара ленинградского ТЮЗа сезона 1923-1924 годов - "Проделки Скапена" Ж.-Б. Мольера, "Бедность не. порок" А. Н. Островского, "Конек-Горбунок" П. П. Ершова (в обработке П. П. Горлова), "Предатель" Б. Житкова (со сценой на палубе парусной шхуны); пьеса Е. Васильевой и С. Маршака "Таир и Зорэ" была поставлена 8 июня 1923 года, прошла три раза и более не возобновлялась. 59. И. С. МАРШАКУ  {Берлин, июль 1925 г.) Мой милый мальчик Элик, Посылаю тебе это письмо [1] воздушной почтой. Я опущу его в маленький ящик на углу, и сегодня же аэроплан понесет его в Ленинград. Вчера я был здесь в Зоологическом саду (немцы называют его просто: "Цоо"). Видел слоненка величиною с комод. Он бродил один по клетке (очень большой) и очень смешно изгибал свой хобот. Видел маленькую обезьянку, которая прицеплялась к животу своей матери, когда хотела взобраться на верхнюю перекладину. Кто-то принес обезьянам круглое зеркальце, и они все по очереди любовались собой. Только одна из них попробовала погрызть его. Видел четырех (львят), которых кормит овчарка (матери у них нет). Дети скоро перерастут свою кормилицу. Какой-то мальчик протянул обезьянке руку, - она так больно стиснула руку, что мальчик с трудом выдернул ее из клетки - всю в крови. Берлин очень большой город. Автомобили все здесь хрюкают. Дома серые. Много деревьев. Подземная дорога. Сейчас это очень хорошо: прохладно. А наверху жара. Все, даже дети, говорят по-немецки, как ты. Целую тебя, мой маленький, и прошу помнить обещание: делать все весело, бодро и аккуратно, хорошо питаться, не шалить до одурения. Якова поцелуй и расскажи ему от моего имени сказку про золотое яичко. Целую вас обоих, мои мальчики. Ваш отец 1 Письмо адресовано восьмилетнему сыну и послано из Берлина, где С. Я. Маршак находился проездом в санаторий в Силезию. 60. А. М. ГОРЬКОМУ  Ленинград, улица Пестеля (бывш. Пантелеймоновская), 14, кв. 11, 9 марта 1927 г. Дорогой Алексей Максимович, Двадцать лет я не видел Вас. Не знаю, как это вышло. Когда Вы были в России, я был за границей, потом - с начала войны - жил в провинции. Вернулся же я в Питер летом 1922 года - вскоре после Вашего отъезда отсюда [1]. Но я был так взволнован и обрадован, когда А. Н. Старк сказала мне, что Вы не забыли меня [2]. Наша встреча на даче у Стасовых, потом Ялта, Куоккала [3], - все это стало для меня эпосом. Кажется, до Вас дошли мои книжки, посланные через Наркоминдел. Понравились ли они Вам? Скоро пошлю еще, если Вам интересно. К детской литературе я пришел странным путем. В 1913 году я познакомился с очень любопытной школой в южном Уэльсе (Wales). Дети жили там почти круглый год в палатках, легко одевались, вели спартанский образ жизни, участвовали в постройке школьного дома. Я прожил с ними около года - и это было счастливейшим временем моей жизни. Во всяком случае, это было единственное время, когда я чувствовал себя здоровым. После революции я работал в наших колониях для ребят. Блэк и народная детская поэзия - вот еще что привело меня к детской литературе. А к тому же у меня дома есть читатели, которые иногда заказывают мне книги - мои маленькие сыновья. О нашей редакционной работе рассказывала Вам А. Н. Старк. В отделе дет(ской) литературы Госиздата, когда мы начинали работу, преобладали профессиональные детские писательницы и переводчицы. Большинство книг о природе, технике, путешествиях - было переводом или компиляцией. Детей приучали к литературно-безличному, шаблонному, переводному языку. Бывали и хорошие книги, но редко. Значительная часть старой детской литературы отметалась по педагогическим соображениям. В последнее время выработался новый шаблон - бытовая беллетристика и поэзия для детей (детдом, школа, беспризорные, пионеры, дети - участники гражданской войны) с псевдосовременным жаргоном и надуманным бытом, или "производственная" литература - довольно сухая и скучная. Трудно было начинать в таких условиях. Мы притянули к работе самых разнообразных людей - Николая Тихонова (видели ли Вы "От моря до моря" и "Военных коней"?), Пришвина ("Рассказы егеря Михал Михалыча"), Чапыгина [4], Бориса Житкова - очень наблюдательного и бывалого человека ("Про слона", "Морские истории", "Паровозы", "Река в упряжке") [5]. Очень было бы хорошо, кабы можно было обходиться в детской литературе без "посредников" - популяризаторов и компиляторов. Мы привлекли людей ценных для нас своим личным жизненным опытом: участников экспедиции, охотников, революционеров и т. д. Новорусский написал "Тюремных Робинзонов" о Шлиссельбургской крепости [6], Лебеденко - о своих полетах в Китай и с амундсеновской экспедицией на Север 7. Молодой писатель, охотник и зоолог Бианки написал большую книгу (она еще не вышла) - "Лесная газета", лесные события за год. В книжках для маленьких мы избегаем "сюсюканья" - подлаживания к детям. Нет ничего лучше народных детских прибауток, песенок, считалок, скороговорок-тараторок, "дразнилок". Очень важно достигнуть в детской книжке четкости, пословичности. Как говорит мой товарищ по работе - художник Лебедев, текст книжки дети должны запомнить, картинки вырезать, - вот почетная и естественная смерть хорошей детской книжки. Для старших очень нужна большая повесть, роман. Почему-то в Англии многие писатели для взрослых умели и умеют писать и для детей. А у нас сложность - и формальная и психологическая - мешает людям писать для детей. Про меня говорят, что я стремлюсь всех превратить в детских писателей. Ну что ж, попробуем. Очень мешает нам в работе отношение педагогов (а они почти единственные, к сожалению, критики и рецензенты дет. литературы). Почти всегда они оценивают произведение только со стороны темы ("Что автор хотел сказать?"). При этом они дают похвальные отзывы часто явно бездарным произведениям и порицают талантливые книжки, не подходящие под их рубрики. Прежде всего они боятся сказочности и антропоморфизма. По их мнению, фантастика (всякая) внушает детям суеверие. Напрасно в спорах мы указывали, что всякий поэтический образ грешит антропоморфизмом - оживлением, очеловечиванием всего окружающего. Один из педагогов на это ответил мне: если поэтическое сравнение употребляется со словом "как" ("то-то, как то-то"), тогда можно; если же без слова "как", - то сравнение собьет ребят с толку. Веселые книжки - особенно те, в которых юмор основан на нелепице, - упрекают в легкомыслии и в том, что они вносят путаницу в детские представления. В отношении текста и рисунка есть еще одно неправильное суждение. Требуют, чтобы весь текст, все слова и обороты речи были понятны ребенку, а это чаще всего ведет к зализанности и приглаженности, к вытравлению личности писателя из произведения. А вот я помню, что в возрасте 9-10 лет я читал книги, где не все было мне одинаково понятно. Надо же узнавать новые слова и новый, непривычный склад речи. То же требование, предъявляемое к рисунку, часто лишает рисунок того же, главного: личности художника. Пусть люди с юности приучаются к тому, что художественные образы не летят сами, как гоголевские галушки, в рот, а иногда требуют от читателя сосредоточенного внимания и активности. Конечно, мы и сами, как только можем, стремимся к простоте. Простите, что так пространно пишу" Мне очень хочется, чтобы Вы, Алексей Максимович, были в курсе наших дел. В последнее время нам принесли интересную книгу - автобиографического характера. Автор - рабочий Гудим, слесарь "Красного Арсенала", 39 лет [8]. С необычайной эпической полнотой, простым и торжественным стилем повествует он о своем отце, хозяине, товарищах по мастерской; все они так хорошо у него разговаривают, курят, пляшут. Местами очень трогательно, местами же неуклюже и даже нелепо. Автор - и художник (скульптор), и изобретатель. Думаю, что эту вещь надо напечатать без поправок, но с предисловием. Если бы автор был помоложе, следовало бы, быть может, воздержаться от печатанья первой его книжки и ждать от него других вещей. Но ведь ему около 40 лет, и он почти неграмотен. А было бы жаль, если бы пропал такой любопытный документ. Если хотите, я пошлю Вам эту вещь, когда будет переписана. Ну вот. Написал целую повесть. Кабы можно было бы увидеться с Вами! А то пишешь и не знаешь, о главном ли говоришь, о самом ли важном. К тому же я сейчас совсем болен. Вероятно, скоро мне удастся поехать на месяц - на два в Кисловодск, - полечить сердце и отдохнуть. Напишите мне, дорогой Алексей Максимович. Был бы рад узнать, как поживает Максим, его жена и дочь. Если я уеду, - адрес останется тот же: письмо мне перешлют. Примите мой привет. С. Маршак Автографы писем С. Я. Маршака к А. М. Горькому хранятся в Архиве А. М. Горького. 1 А. М. Горький выехал за границу из Петрограда 16 октября 1921 года. 2 А. Н. Старк, сотрудница ленинградского отделения ОГИЗа, побывала у А. М. Горького на острове Капри и познакомила его с книгами отдела детской литературы ЛенОгиза. 3 С. Я. Маршак вспоминает о встречах с А. М. Горьким на даче у Стасовых - 22 августа 1904 года, в Ялте (в марте - мае 1905 года), в Куоккала (Финляндия) - 11 июня 1905 года. 4 Ленинградская редакция Гиза к этому времени выпустила книжку А. Чапыгина "Весна в лесу" ("Сказки"), Гиз, Л. 1926. 5 Книга "Река в упряжке (Волховстрой)" вышла под редакцией Б. Житкова (Гиз, М. - Л.) в 1927 году. 6 Главы из книги М. В. Новорусского печатались ранее в журнале "Воробей" (см. письмо Э 57). Отдельной книгой издано в 1926 г. 7 Писатель А. Г. Лебеденко (р. 1892 г.) участвовал в авиационном перелете 1925 года Москва - Пекин и в перелете Ленинград - Шпицберген на дирижабле Нобиле (1926 г.), о чем рассказал в книгах для детей "Как я летал в Китай" (Гиз, Л. 1926) и "На полюс по воздуху" (Гиз, М. - Л. 1927). 8 Книга не была выпущена ленинградской детской редакцией. 61. А. М. ГОРЬКОМУ  Ленинград, 22 апреля 1927 г. Дорогой Алексей Максимович, Я так рад, что Вы не забыли меня и между нами снова установилась переписка. Меня очень ободрил Ваш отзыв о моих книжках [1]. Перед отъездом я оставил А. Н. Старк для отсылки Вам новые издания. Если Вам интересно, я буду посылать Вам некоторые рукописи из материала, поступающего в редакцию. Но, может быть, Вас так обременяют чтением рукописей, что лучше воздержаться от присылки новых? Иногда к нам приходят очень занимательные вещи. Правда, большей частью это автобиографический материал, свидетельские показания. Но так интересно, когда в первый раз говорит о себе то молодое поколение, которое до сих пор являлось загадкой. Любопытно, когда впервые начинают подавать голос те края и окраины России, которые либо совсем еще не давали писателей, либо подчинялись в прежнее время "столичным" классически литературным требованиям, урезывая при этом свою самобытность, заглушая свой акцент. При таких обстоятельствах редакторство превращается в кладоискательство и требует сугубой осторожности и трезвости. Очень жалко, что пропало Ваше письмо с рецензией, посланное на имя А. Н. Старк. Нам всем так интересен и важен Ваш отзыв. Последняя новость в нашем детском отделе Госиздата - дешевая библиотека для города и деревни [2]. Выйдет книжек 50 с рисунками (по пятаку и по гривеннику). Лебедев - молодец: он добился того, что эти книжки по внешности будут не хуже дорогих книжек [3]. Кстати, первое издание "Жизни и приключений Максима Горького" [4] целиком разошлось в короткое время. Было бы чудесно, если бы сам Максим Горький дал нам повесть, рассказ или сказку - для маленьких или для старших, все равно. Я все еще нездоров, и живу за городом (в Павловске) и на днях еду в Кисловодск в санаторию. Мой адрес остается прежний (Ленинград, улица Пестеля, 14, кв. 11). Письма мне будут пересылать. Жму крепко Вашу руку и шлю привет Максиму. С. Маршак. 1 В письме от 21 марта 1927 года А. М. Горький писал с острова Капри: "Очень обрадован Вашим письмом, дорогой мой Маршак; посылка и Ваши отличные книжки очень понравились; я их похвалил в письме к Старк. Желал бы я знать: дошло ли до нее Это письмо? Оно имело характер рецензии о детских книгах, я расхвалил в нем Бианки, Житкова, Тихонова, художников. Лебедева и Вас - за стихи - особенно. Чудесны Ваши переводы английских песенок для детей, жаль, что мало Вы дали их" (М. Горький, О детской литературе, изд. 3-е, "Детская литература", М. 1968, стр. 177). Письмо к А. П. Старк хранится в Архиве А. М. Горького (не опубликовано). 2 В серии "Дешевая библиотека Гиза. Серия школьника и пионера" вышли книги: М. Ильин, Рассказ о великом плане, изд. 2-е, М. - Л. 1930; И. А. Груздев, Жизнь и приключения Максима Горького, изд. 4-е, М. - Л. 1926, и другие. 3 В. В. Лебедев в то время работал редактором по оформлению книг в отделе детской литературы ЛенОгиза. 4 Первое издание книги виднейшего биографа и исследователя творчества А. М. Горького - И. А. Груздева (1892-1960) вышло в свет в 1926 году (Гиз, М. - Л.). 62. С. М. МАРШАК  Кисловодск, Крестовая Гора, Санатория Цекубу, 25 мая 1927 г. Моя дорогая Софьюшка, Наконец-то получил твою открытку и закрытое письмо. Письма идут так долго! (...) Место чудесное. Воздух, чистый и легкий. Наша гора похожа на корабль, выходящий из залива, - особенно вечером, когда сидишь на скамейке, как будто на корме корабля, а с трех сторон видишь освещенный огнями берег. Помнишь Родос, Софьюшка? [1] За Красными Камнями (недалеко от нас), где Храм воздуха (очень глупое название), такой воздух, что голова кружится. Говорят, чуть ли не чистый озон. Погода вот уж 4-й день солнечная. Жалко мне только, что нет здесь вас, Софьюшка с ребятами, Люси и Лели [2]. (...) Екатерина Павл(овна) [3] была на меня в обиде; оказывается, это она отвезла Горькому мои книжки с надписью - ему и внучке, а ей я ни одной книжки не дал. Но мы помирились. Контора "Радуги" [4] по моему поручению послала ей почти все книжки. Очень я подружился с Пастернаком. Какой он милый человек, и мы очень друг друга любим. (...) Конец письма не сохранился. 1 С. Я. Маршак вспоминает о путешествии по Ближнему Востоку в 1911 году. 2 Ильи Яковлевича (брата порта) и Лии Яковлевны (сестры). 3 Екатерина Павловна Пешкова. 4 Издательство "Радуга" (Ленинград), в котором выходили многие первые издания детских книжек С. Я. Маршака. 63. И. С. МАРШАКУ  Кисловодск, 26 мая 1927 г. Мой дорогой Элик, Спасибо тебе за письмо. Пожалуйста, пиши мне часто. (...) Я живу здесь хорошо. Почти весь день уходит на лечение. Подумай только: твоего отца пеленают, как маленького ребенка, но только мокрыми пеленками, купают, как Лялика: [1] сажают в ванну и растирают в воде и т. д. Хорошо, что ты и Лялик этого не видите, а то бы вы потеряли всякое уважение ко мне. Начинают меня лечить в 7 часов утра, а кончают в 7 часов вечера. Вероятно, я вернусь богатырем. Вчера мне позволили поездить верхом. Взяли у горца лошадей с кабардинскими седлами (оба края высоко подняты). Ездили трое: я, ботаник проф. Мищенко и здешняя докторша. У меня был очень рослый конь караковой масти. Вначале было очень трудно управлять им и сохранять равновесие. Лошадь меня не слушалась и пыталась войти в какие-то ворота. Когда она пустилась в галоп, я чуть не слетел к великому удовольствию маленьких черноглазых карачаевцев (здешние горны). Но потом я научился держаться крепче, привставать в стременах, когда лошадь бежит рысью или галопом, и поворачивать ее вправо, влево и назад. Очень было приятно ехать на закате по дороге среди холмов, петь песню и пугать коров и баранов. Когда ты немного еще подрастешь и почки у тебя поправятся, мы будем ездить с тобой вдвоем. (...) Еще раз целую тебя Твой С. М. 1 Яков - младший, двухлетний сын С. Я. Маршака. 64. Я. С. МАРШАКУ  (Кисловодск, май 1927 г.) Дорогой Лялик, Это пишет твой папа. Я скоро приеду и привезу тебе аэроплан. А ты будь хорошим мальчиком и не плачь ночью. Пальчик сосать тоже нельзя. Я живу в Кисловодске. Здесь нет трамвая и нет автобуса. Лошади здесь есть. Я на одной ездил верхом, как солдатики твои игрушечные и как красноармейцы. Я хорошо ездил и не упал с лошади. Я живу очень, очень далеко от тебя, но скоро сяду в поезд и поеду к тебе. Я тебя очень люблю и хочу тебя видеть. Еще привезу тебе шоколада. Целую тебя крепко. Твой папа 65. М. П. ВЕНГРОВУ  (Ленинград), 15 марта 1928 г. Дорогой Моисей Павлович, Я был убежден, что Вы по возвращении в Москву немедленно дадите ход заявлению, подписанному Вами, Разиным и мною, - о пересмотре книжек Чуковского1. А между тем заявление до сих пор не рассмотрено. Почему? Кому нужна эта проволочка? Антропоморфизм теперь для известного возраста допускается. Целый ряд книг неизмеримо низшего качества, заключающих и антропоморфизм и "нелепицу", ГУСом допущен. Казалось бы, теперь самое время исправить ошибку. Напишите сейчас же - Ваш ответ еще застанет меня в Ленинграде. Ваш С. Маршак 1 Письмо адресовано М. П. Венгрову (лит. псевд. - Н. Венгров), Заведовавшему отделом детской и юношеской литературы Гиза в 1926-1928 годах, и связано с тем, что ГУ С (Государственный ученый совет - руководящий научно-методический центр Наркомпроса РСФСР в то время) не утверждал к печати книги К. И. Чуковского для детей. И. М. Разин (1905-1938) - журналист и комсомольский работник. 66. К. И. ЧУКОВСКОМУ  <Ленинград>, 22 марта (1928 г.) Дорогой Корней Иванович, Выеду я в субботу или в воскресенье [1]. (...) Если еще но были у Менжинской [2], пойдем к ней вместе. С вокзала поеду прямо к Вам. Ни с кем не ссорьтесь до моего приезда. Если нетрудно, посоветуйтесь с Екатериной Евгеньевной [3], куда мне поехать на отдых. Я совсем замотался. Приеду дохлый. Если я устроюсь под Москвой, я приму участие в концерте [4]. Если поеду на юг, - пусть концерт будет без меня. Узнайте, рассматривали ли в ГУСе наше заявление [5]. Ваш С. Маршак 1 С. Я. Маршак должен был остановиться в Москве - проездом в Крым. 2 Л. Р. Менжинская, работник Наркомпроса РСФСР. 3 Е. Е. Фрумкина, старый большевик, редактор журнала "Дружные ребята". 4 См. письмо Э 68. 6 См. письмо Э 65. 67. С. М. МАРШАК  Москва, ул. Грановского, 3, кв. 73. <28 марта 1928 г.> Дорогая Софьюшка, Почему до сих пор нет писем ни от тебя, ни от Люси [1]. Ведь вы обещали писать часто. Сегодня я иду с кисловод-ской докторшей к профессору Хорошко. Он посоветует, куда ехать и гипнотизироваться ли... [2] Подробности сообщу завтра. (...) Вчера целый день был занят Чуковским [3]. Был у Менжинской, около часа разговаривал с Крупской [4]. Книги прошли все за исключением "Чуда-дерева". (...) Конец письма не сохранился. 1 Илья Яковлевич Маршак (псевд. М. Ильин) - младший брат Самуила Яковлевича, писатель. 2 С. Я. Маршак хотел отвыкнуть от курения. 3 См. два предыдущих письма. 4 Выдающийся педагог и государственный деятель И. К. Крупская (1869-1939) в 1928 году была членом коллегии Наркомпроса РСФСР. 68. К. И. ЧУКОВСКОМУ  Симферополь. Вокзал. 4 апр<еля> <1928 г.>. 5 ч. утра Мой дорогой Корней Иванович, Еду - и все еще не знаю куда. Вероятно, в Севастополь или в Ялту. В Москве последние дни мне было очень худо. Все же успел поговорить с Филипповым [1] (директором педагогич(еского театра) и Алексинским [2] о концерте. Филиппов, кажется, взялся энергично за это дело. Он переговорит с Мар-кичевым [3], которому Алекс(инский) поручил заботы об утреннике в Моно [4], о том - возможны ли два концерта в один и тот же день. Обещал написать Вам, удастся ли ему устроить небольшой аванс - на проезд. Оказывается, Вы не оставили Рудневой текста программы. Я в последнюю минуту продиктовал ее Филиппову по телефону. (Кстати, его телефон 1-69-94). Если будут исполняться мои вещи, пожалуйста, позаботьтесь, чтобы было хорошо. В Москве я видел Розенблюма. Обещал вовремя переиздать книжки и уплатить деньги. Не знаю, что делать, как быть. Без меня Софии Михайловне будет трудно решать эти дела. Помогите ей советом, милый. Видел в Москве Асеева [5]. Говорил с ним о комиссии ГУСа. Он очень славный. Постараюсь на месяц забыть обо всех делах. Пишу на вокзале. За буфетной стойкой тараторят по-татарски и мешают писать. По платформе ходят люди без пальто. Еду на трамвае в город. Напишите мне, когда пришлю адрес. Поклонитесь Лиде Углову [6], Мар(ии) Бор(исовне) [7] и всем. Ваш С. М. 1 В. А. Филиппов (1889-1965), историк театра, критик, педагог. В 1926-1930 годах директор Московского Государственного педагогического театра. 2 М. А. Алексинский - член коллегии Наркомпроса РСФСР; в прошлом - заведующий Кубано-Черноморским отделом народного образования; много сделал для организации краснодарского Детского городка. 3 Один из руководителей управления театрально-зрелищных предприятий Москвы. 4 МОНО - Московский отдел народного образования. 5 Порт Н. Н. Асеев (1889-1963)-автор ряда книг для детей. Среди них - книги "Красношейка" (1926), "Про заячью службу и лисью дружбу" (1927). 6 А. Углов - литературный псевдоним Л. Чуковской, дочери К. И. Чуковского. 7 Жене К. И. Чуковского. 69. И. С. МАРШАКУ  Севастополь, 3 мая 1928 г. Мой дорогой мальчик Элик, Ты мне очень мало и редко пишешь. Хоть бы раз написал мне обстоятельное письмо о том, что случается в школе, что ты видел в театре, с кем подрался (надеюсь, впрочем, что ты перестал быть милитаристом), что говорит и делает Лялик. А у меня вчера было много приключений. Я поехал на автомобиле в Балаклаву (стоит 1 рубль). По дороге ветер хлестал мне в лицо, пытался даже сорвать очки. Балаклава расположена на берегу бухты, в виде подковы. Со стороны города моря не видишь, так как у самого выхода, который называется здесь "гирло" (я думаю, это по-хохлацки "горло"), бухта резко поворачивает. С обеих сторон у выхода в море высокие горы, а на них остатки крепостной стены и развалины высоких башен, построенных в средние века выходцами из Генуи (из Италии). Хорошо была защищена Балаклава в те времена. Если какой-нибудь пират пробовал пробраться в бухту, в него стреляли с крепостной стены и башен. На берегу бухты главная улица Балаклавы, а позади другая, параллельная ей. Вот и весь городок. Живут в нем рыбаки. На улицах сушатся сети. Я посидел высоко на утесе над открытым морем, а потом пошел знакомиться с городом. Прежде всего познакомился с двумя мальчиками, белобрысым и черным, как вакса. Первый - сын рыбака Ваня Полуэктов, по прозвищу Бебка. Второй - сын местного сапожника-караима Давидка Есупов. У обоих были шашки на боку: вид очень воинственный. Давидка оказался очень глупым; он во всем подражает Ване. Ваня рассказал мне очень толково и про башни, и про то, какая рыба в море водится и когда ее ловят. Прочитал мне наизусть мой "Пожар" и "Федорино горе" Чуковского. Он показал мне в море баклана, который на моих глазах нырнул и вынырнул с рыбкой в клюве. Рыбий хвост сначала яростно бился у него во рту, а потом успокоился. После разговора с мальчиками я пошел по набережной. Слышу - кто-то зовет меня с баркаса, стоявшего у берега. Подхожу. Рыбак предлагает мне покататься. Я говорю, что у меня нет денег. - Да что там деньги! - говорит рыбак, - мы и так покатаем, разве мы не люди! Потом оказалось, что он был не совсем трезв. Владелец баркаса был турок, высокий и очень красивый. Он со своими товарищами чинил в это время мотор. Все балаклавские рыбаки приходили по очереди помогать ему, но ничего не получалось. Ругань стояла на баркасе адская; только турок не ругался - он очень деликатный и застенчивый, хотя и похож на разбойника. Так и не удалось починить мотор. Рыбак, который пригласил меня на баркас, предложил мне перейти на его судно (он у турка в гостях был). Я согласился. Пошли на другой баркас. Там я увидел груду убитых дельфинов - или свиней, как их здесь зовут. Жирные такие, крупные, спина черная, живот белый, хвост в виде пропеллера, а морда длинная, узкая. Во рту зубки мелкие, частые и острые, как зубья у пилы. Дельфинов бьют в море дробью, а потом вылавливают крючьями. Рыбак, который меня привел, был охотник: он стреляет в дельфинов из дробовика. Получает из выручки два пая - за себя и за ружье. Другой человек на баркасе - владелец мотора; он тоже получает два пая - за себя и за мотор. Третий (ленивый хохол) - владелец баркаса; у него тоже два пая. Только моторист и матрос получают по одному паю - у них ничего нет, кроме рук. Зато ругается моторист лучше и больше всех - на четыре пая! Ругань вышла у них из-за того, что владелец мотора (молодой человек, кудрявый, в солдатской шинели, когда-то в гимназии учился) не хотел позволить прокатить меня - даром бензин изводить. Но в конце концов он согласился после того, как охотник и моторист заявили, что уходят совсем с баркаса; даже бушлаты надели. Примирение произошло очень быстро. Озабоченный владелец мотора сразу повеселел и был со мной очень ласков. Мы отправились в путь. Баркас весь затрясся от работы мотора, а вместе с ним затряслись зубастые морды убитых дельфинов. Казалось, они ожили. Помчались мы быстро-быстро, несколько раз обежали бухту, а потом легко и весело - как на велосипеде - выкатили в открытое море. Там побегали, побегали, а потом назад в бухту. Я стоял на носу, не держась, и мне казалось, что я не я, а какой-нибудь удалой пират. Когда пристали к берегу, оказалось, что у турка мотор исправлен. Мы перешли на его баркас и еще раз пошли в море. Я чувствовал себя знатным иностранцем, которого все чествуют. Вечером я с двумя рыбаками - охотником и мотористом - вернулся в Севастополь на трамвае. Вот и все. Расскажи это своими словами Лялику. Крепко поцелуй его, мамочку и всех родных. Твой папа 70. Я. С. МАРШАКУ  Москва, 15 мая 1928 г. Мой дорогой Лялик, Я сейчас в Москве. Завтра вечером поеду к вам в Ленинград, приеду послезавтра. Очень хочу тебя видеть, мой хороший мальчик. Я много ездил - на поезде, потом на лодке, потом на пароходе, потом на автомобиле. Когда приеду, расскажу обо всем. Я видел гидроплан. Это такой аэроплан, который плавает по воде, а потом подымается и летает. Когда ты будешь совсем большой, мы с тобою будем летать на гидроплане и аэроплане. А Татлин [1] хочет сделать такие крылья, чтобы летать без аэроплана. Я в Москве видел Татлина, он говорит, что ты хороший мальчик. Я видел тетю Капо и Ниночку [2]. Когда приеду, будем с тобой играть, буду тебе рассказывать сказки. Крепко целую тебя, мой дорогой, милый мальчик. Твой папа 1 Художник Владимир Евграфович Татлин (1885-1953), друг С. Я. Маршака, работавший над созданием летательного аппарата "Летатлина", приводимого в движение мышечной силой. 2 Е. Е. Фрумкину и ее дочь. 71. Л. К. ЧУКОВСКОЙ  Лебяжье, Балтийская ж. д., 14 августа <1928 г.> Дорогая Лида, Только вчера получил Ваше письмо [1]. Очень рад, что Вам хорошо в Нижнем. Побывайте, если еще не были, на крепостной стене. По ней можно обойти вокруг всего города. К 26-му буду ждать Вас. Теперь о Вашем рассказе [2]. Евгений Львович [3] передал Вам мои замечания. Я очень жалел, что не мог поговорить с Вами непосредственно. Сейчас мне трудно восстановить впечатления. Но, во всяком случае, работать над рассказом стоит (даже при новом "методе работы"). Нужно только, чтобы случай показался удивительнее или смешнее или трогательнее. Ведь рассказ маленький - тем сильнее должна быть его тенденция. Ощущение уюта и покоя в вагоне, пока все благополучно, и железнодорожного ужаса и хаоса, когда пассажир нарушает неумолимый порядок, - должно быть резче. Это может быть достигнуто простыми и спокойными средствами. Попутчиков Вашей героини не подавайте сразу пачками (они сливаются), а лучше порознь одного за другим. При первом знакомстве до отхода поезда они обыкновенно кажутся злыми и беспокойными; их самих и их вещей кажется страшно много. Потом, когда поезд трогается, все утрамбовывается; становится просторно и уютно. Прежних людей и узнать нельзя (как Вашу даму, когда она сняла шляпу). Начинаешь понимать, кто кто. Первый чай и свеча в фонаре все изменяют. В вагоне появляется свой уклад жизни, свой порядок - как в жилом доме. Вот почему, если попадешь по ошибке не в свой вагон, даже не в свое отделение, - все кажется чужим, не таким. Запах не тот. Только описывая наружность людей (даже случайных), не полагайтесь на силу таких характеристик, какие Вы даете пассажирам (человек со сросшимися бровями и проч.). Это равнодушные характеристики. Черты, действия, слова каждого лица должны быть находкой, а не чем-то более или менее равнодушно выдуманным или сочиненным. Строгие требования? Не очень. Вам это удается иногда (в "Тарасе") 4. Разговоры в вагоне могут быть не праздными (для Вас; в отношении главного действия). Эти разговоры (о случаях на жел(езной) дор(оге), об опозданиях, катастрофах и проч.) могут подготовить то настроение, которое нужно будет, когда девочка потеряет свой вагон и попадет в другой поезд. Понимаете? Возвращение девочки в свой вагон (если Вам удастся дать его раньше) будет очень радостным для читателя. Если попутчики станут нужными и живыми, расставание с ними в Одессе тоже не будет случайным эпизодом, как у Вас. Вообще ничего случайного, равнодушного, безразличного быть не должно. Очень жалею, что пишу все это по памяти, не имея рукописи перед глазами. Тогда мои замечания были бы точнее и убедительнее. Савельев [5] отвечает мне на письма, но всегда злит меня формальностью и негативностью ответа. Бог ему судья. Работать ему, бедняге, приходится много. Ведь он почти один. Очень странное письмо получил я от Введенского [6]. Он удивлен, что я недоволен и последним вариантом "Кто", и пишет, что все сделано "по моим указаниям". Так может говорить только портной. Ведь "по указаниям" можно разно сшить. Ведь правда? А вещь его все не вытанцовывается, хотя я и очень верю в его талантливость. А у Вас рассказ выйдет. Вы умная девочка. Я каждый день работаю - пишу, перевожу. Трудно приниматься за писание после почти трехлетнего безделия (в отношении моей собственной работы эти годы были почти пустые). Собираюсь себя перевоспитывать и учиться, учиться. Только бы не задавила меня осенью редакционная работа. С ужасом думаю об этом. Прощайте, голубушка. Пишите. Ваш С. Маршак 1 Письмо Л. К. Чуковской не сохранилось. 2 Речь идет о рассказе Л. Чуковской "Ленинград - Одесса", выпущенном отдельной книжкой в 1929 году (Гиз, М. - Л.). 3 Е. Л. Шварц в то время работал в редакции детского отдела ЛенОгиза. 4 Имеется в виду "Повесть о Тарасе Шевченко", над которой работала Л. Чуковская в то время (напечатана в 1930 г.). 5 Л. Савельев - писатель, в то время редактор ленинградского отдела детской книги Гиза. 6 Книжка А. Введенского "Кто" в то время готовилась в редакции к изданию; вышла в свет в 1930 году. 72. К. И. ЧУКОВСКОМУ  (Ленинград), 15 октября 1928 г. Дорогой Корней Иванович! Я сегодня приехал из Москвы, где провел одиннадцать Дней и столько же бессонных ночей. Когда придет в порядок мое сердце, напишу обо всем. Я усиленно хлопотал о сохранении прежних рисунков в "Тараканище" и "Мухе-Цокотухе" [1], но до сих пор ничего не удалось добиться - несмотря на то, что Лебедев согласен оставить старые рисунки. Вопрос об "Айболите" решится на днях. Вы знаете, что я забочусь о Ваших книгах, как о своих. Тороплю Каштеляна [2], но книги подвигаются туго. (На днях выпустили только "Мойдодыра" [3] и "Почту" [4]). О плакате для "Мойдодыра" похлопочу. Поговорю с Ниловым5 об особом объявлении по поводу Ваших и моих книг (в Москве к таким делам относятся очень равнодушно). Вопрос о поездке решится, когда Вы вернетесь [6]. В Москве я решительно заявил, что без Вас никуда не поеду. Может быть, правильнее будет, если мы поедем не от Госиздата, а по собственной инициативе. "Еж" включил в число приложений Ваши и мои избранные сказки (то есть часть экземпляров наших сборников будет напечатана на более дешевой бумаге и бесплатно разослана подписчикам "Ежа" [7]). Это увеличит тираж наших сборников и удешевит их. Надеюсь, что скоро будет реорганизована комиссия ГУСа по детской книге (вероятнее всего, у нас в Ленинграде будет отделение). Горького я в Москве видел. Он был очень ласков, но ни о каких делах я больше с ним не говорил. Когда приедете? Я с трудом держу перо и поэтому пишу так мало. Скоро напишу еще