не. Недавно вышла еще одна книжка о Вернее - профессора А. А. Елистратовой. Называется она "Роберт Берне. Критико-биографический очерк" (Государственное издательство художественной литературы, 1957 год). Надеюсь, что в январе 1959 года у нас будет отмечаться, как и во всем мире, славная годовщина этого глубоко народного поэта [4]. Примите мой сердечный привет. С. Маршак 1 В письме от 5 марта 1958 года Джон Митчелл, англичанин, в 1958 году сотрудник англо-американского института Гумбольдского университета (ГДР, Берлин), выразил свое восхищение переводами С. Маршака из Р. Бернса; просил указать самые значительные работы о Вернее, вышедшие в Советском Союзе. 2 В 1830 году М. Ю. Лермонтов перевел четверостишие из стихотворения Р. Бернса "Прощальная песнь в Кларинде" ("Parting Song to Clarinda"), послужившее эпиграфом к поэме Байрона "Абидосская невеста". У Лермонтова перевод назван по первой строчке оригинала: "Had we never loved so kindly". Полный перевод этого стихотворения - "Расставание" см. в т. 3 наст. изд. 3 М. Л. Михайлов перевел шесть стихотворений шотландского поэта, среди которых были такие значительные произведения Бернса, как "Джон Ячменное Зерно", "Пахарь", "К полевой мыши, разоренной моим плугом". Переводы были напечатаны в некрасовском "Современнике", 1856, Э 6. 4 200-летие со дня рождения Роберта Бернса. 263. А. Н. АВАКОВОЙ  Москва, 2 апреля 1958 г. Уважаемая А. Н. Авакова, Прежде всего, мне хотелось бы предостеречь Вас от одной ошибки в работе [1]. Среди упоминаемых Вами стихотворений есть переводы в точном смысле этого слова, но есть также свободные поэтические пересказы, а также оригинальные сказки, написанные по мотивам народных, или такие, где народная сказка или песенка послужила только толчком к созданию оригинального произведения. Нельзя все это включать в одну рубрику. К первому разряду принадлежат, например, мои переводы стихов Киплинга, Льюиса Кэрролла, Джанни Родари и т. д. Конечно, и в этих, довольно близких к оригиналу переводах есть известная доля поэтической свободы, без которой перевод стихов невозможен. К пересказам относятся мои стихи из английской народной детской поэзии. Причудливое создание фольклора требует от поэта-переводчика еще большей свободы. Только в этом случае его пересказы могут передавать дух подлинника, причудливую словесную игру. В сказках "Старуха, дверь закрой!", "Мельник, мальчик и осел" и других подобных использованы бродячие сюжеты народных сказок. Трудно установить, какому народу эти сюжеты принадлежат. Впервые я нашел сюжет "Мельника, мальчика и осла" в немецком фольклоре, но вскоре обнаружил тот же сюжет в восточных сказках. Сюжет "Старухи, дверь закрой!" я встречал и в английском фольклоре, и в латышском, и в украинском. Вероятно, все это очень древние сюжеты, переходившие из страны в страну. В размере, ритме и стиле этих сказок я сохранял совершенную свободу, хоть и пытался придать той или иной сказке национальный колорит. Драматическая сказка "Кошкин дом" родилась из нескольких строчек детской песенки, а сюжет в ней, как и в "Теремке", разработан самостоятельно. "Сказку о глупом мышонке" роднит с фольклором толь--ко вытекающая из нее мораль о непослушном ребенке" В некоторых сказках использованы только отдельные сюжетные повороты фольклора. Например, в восточной сказке "Про двух соседей" я сохранил первый эпизод (про осла) и в противовес ему придумал второй эпизод (про барана). В сказке "Не так" сюжет самостоятелен, хотя в сказку и вошла, как деталь, традиционная история дурака, который плачет на свадьбе и пляшет на похоронах. Впрочем, все, что я говорю Вам об источниках и материалах сказок, может быть в равной мере отнесено и ко мне, и ко всем другим сказочникам, классическим и современным. Я был бы рад уловить в Вашем письме какие-нибудь собственные Ваши мысли и наблюдения, возникшие у Вас в процессе длительной работы. Но пока я их не нахожу. Буду рад помочь Вам в меру моих сил, если Вы более точно сформулируете свои вопросы, выводы и заключения. С искренним приветом и пожеланием успеха С. Маршак 1 А. В. Авакова, студентка III курса Ленинградского библиотечного института, писала курсовую работу о переводах С. Я. Маршака для детей из фольклора разных стран. 264. ШКОЛЕ Э 124 г. ВЕРЕЩАГИНА, 5а КЛАССУ Москва, 9 апреля 1958 г. Дорогие ребята, Я был очень рад узнать, что Вы живете дружно и хорошо учитесь [1]. Посылаю Вам на память книжки. Много лет тому назад я был близко знаком с полковником Александром Васильевичем Верещагиным, братом художника, по имени которого назван Ваш город. Александр Васильевич был адъютантом генерала М. Д. Скобелева и воевал вместе с ним на Балканах в 1877-1878 годах. Он написал когда-то очень хорошую книгу, которая называлась "Дома и на войне" [2]. Думаю, что Вам - гражданам города Верещагине - будет небезынтересно узнать об этом. Желаю Вам всем успехов в работе, здоровья и счастья. Очень прошу Юрия Леушканова и Нину Верховых не отставать от всего класса в успехах и поведении. Я буду очень рад, если они исполнят мою горячую просьбу. Ваш С. Маршак 1 В письме от 6 февраля 1958 года ученики 5а класса школы Э 124 г. Верещагине (Пермская обл.) писали о своей жизни; просили поэта помочь им "исправить" нерадивых учеников класса Юру Леушканова и Нину Верховых; рассказали о том, что их город назван в честь русского художника Василия Васильевича Верещагина. 2 А. В. Верещагин, Дома и на войне. 1853-1881. Воспоминания и рассказы..., СПб. 1886. 265. З. Д. ФЕДОРОВСКОЙ  Москва, 16 апреля 1958 г. Многоуважаемая Зииаида Дмитриевна, Я внимательно прочел присланные Вами стихи [1]. На мой взгляд, лучше других "Снегирь" и "Осень". Вы хорошо чувствуете и умеете наблюдать природу, владеете чистым и живым языком. Хотелось бы только посоветовать Вам избегать некоторой монотонности стихотворных размеров. Ведь один и тот же размер может звучать очень разнообразно в зависимости от интонаций. Часто эта монотонность вызывается у Вас тем, что Вы злоупотребляете женской рифмой, не чередуя ее с мужской. Иной раз Вы строите строфу механически - безо всяких оттенков живого голоса: Покачал в лесу травинку, На травинке жук сидел, Жук потрогал ножкой спинку, Полетел и загудел. Пожалуй, только в последней строчке можно уловить более или менее живую интонацию. Все остальное звучит, как рубленая проза. К тому же слова то и дело слипаются одно с другим, Получается: На травинке жук сидел. Или: Жук потрогал ножкой спинку. Надо заботиться о том, чтобы короткие, односложпые слова не прилипали к другим. Все слова должны звучать раздельно и четко. Об этом Вам следует серьезно позаботиться. Сочиняйте стихи не про себя, а вслух, стараясь добиться полного и четкого звучания каждой строчки. Слова не должны быть смяты, скомканы в строфе. А строфа должна соответствовать живым интонациям Вашего голоса. Пишите смело, но в то же время бережно. Очень трудно поддаются исправлению те промахи и огрехи, которые получаются в процессе небрежного писания. Избегайте банальности. Рядом со стихами, в которые вложены живые наблюдения, у Вас нередко попадаются и шаблонные строчки, общие места. Лучшие народные песенки, пословицы, загадки получились в результате строгого отбора, которому подвергал их автор-исполнитель - то есть сам народ. Каждый из нас должен так же подвергать строгому отбору свои строчки и строфы. Каждый из нас должен не переставая учиться у Пушкина, Баратынского, Лермонтова, как бы открывая их для себя заново. В юности Вы вряд ли обращали внимание на живость, разнообразие интонаций, раздельное и полное звучание каждого слова в пушкинских стихах. Перечтите хотя бы стихотворение "Зимнее утро": Мороз и солнце; день чудесный! Еще ты дремлешь, друг прелестный, - Пора, красавица, проснись... ................................. Вся комната янтарным блеском Озарена. Веселым треском Трещит затопленная печь... Все стихотворение написано одним размером, а между тем какое в них богатство оттенков и настроений. К детским стихам мы должны предъявлять не менее строгие требования, чем к стихам для взрослых. Очень трудно давать советы и отзывы на расстоянии. Но я буду рад, если что-нибудь из того, о чем я пишу здесь, Вам в хоть какой-нибудь мере пригодится. Если Вы хотите, я предложу "Снегиря" и "Осень" издающемуся в Москве детскому календарю [2]. Но позвольте мне слегка отредактировать эти стихи. Желаю Вам успеха в работе. С искренним приветом. С. Маршак Печатается по машинописной копии. 1 Вместе с письмом от 4 марта 1958 года З. Д. Федоровская (г. Владимир) прислала девять стихотворений из цикла "Родная природа"; спрашивала поэта, стоит ли ей работать над стихотворениями. 2 Стихотворение З. Д. Федоровской "Снегирь" было напечатано в календаре для школьников в 1960 году. 266. В. М. КОНАШЕВИЧУ  Москва, <4 мая 1958 г.> Дорогой Владимир Михайлович, Вот и Вам семьдесят лет. Вдвое моложе были мы с Вами, когда нас познакомила, а потом и подружила общая работа над книгой. С любовью и нежностью вспоминаю наши встречи у меня на Потемкинской и на Пантелеймоновской, у Вас в тихом Павловске, в ленинградских шумных редакциях. В те времена только создавалась новая книга для детей, которой мы с Вами отдали столько лет и сил. Помню, каким замечательным подарком были для меня Ваши рисунки к "Дому, который построил Джек", а потом к "Пожару" [1]. Вы и тогда уже были большим, зрелым, своеобразным мастером, и тонкое мастерство всегда сочеталось у Вас с той счастливой непосредственностью, которая радует взрослых и совершенно необходима в книге, обращенной к детям. В истории советской книги, а особенно книги для детей, Вам принадлежит видная и почетная страница. Вы глубоко чувствуете лирику, и поэтому Вам так удались рисунки к Фету [2], поэзию которого трудно, почти невозможно воплотить в изобразительном искусстве. Вы много работали на своем веку, но работы Ваши всегда сохраняли изящную и прихотливую легкость, не увядающую с годами жизнерадостность. Свое семидесятилетие Вы встречаете еще в полном расцвете сил. Сколько молодой свежести и веселой изобретательности проявили Вы в книге, вышедшей совсем недавно, - "Плывет, плывет кораблик" [3]. Эта книга так знаменательно перекликается с первой книгой, которую мы сделали вместе, - с работой наших молодых лет. Пет ничего дороже воспоминаний молодости. И сегодня, думая о Вас, я повторяю строчки Бернса: Забыть ли старую любовь И дружбу прежних дней?.. [4] Позвольте же мне, милый Владимир Михайлович, дружески обнять Вас и пожелать Вам еще долгого-долгого счастливого пути Ваш С. Маршак Шлю сердечный привет и поздравление Евгении Петровне и Оле [5]. (...) 1 Речь идет об иллюстрациях В. М. Конашевича (1888-1963) к книгам С. Я. Маршака: "Дом, который построил Джек (Английские детские песенки)", Гиз, М. 1924, и "Пожар", "Радуга", М. - П. 1924. 2 Рисунки В. М. Конашевича к лирике Фета см. в кн.: А. А. Фет, Стихотворения, "Аквилон", П. 1922. 3 С. Маршак, Плывет, плывет кораблик. Английские детские песенки, Детгиз, М. 1956. 4 Строки из стихотворения Р. Бернса "Старая дружба" в переводе С. Я. Маршака (см. т. 3 наст, изд.). 5 Жена и дочь В. М. Конашевича. 267. О. К. ЗАБРОДЕ  Москва, 25 мая 1958 г. Дорогая Оксана Кирилловна, Пишу Вам из санатория "Барвиха", куда мне переслали Ваше письмо [1]. В трактовке пьесы Вы совершенно правы. Но я хотел бы предостеречь Вас от излишней карикатурности в обрисовке отрицательных персонажей. Они жадны, лукавы, готовы сбыть Горе другому любой ценой. Но у них проскальзывают иной раз нотки человечности. Царь в те минуты, когда Горе хозяйничает у него во дворце, меняется. Когда он снимает корону, перед нами просто плешивый старичок, всеми брошенный, одинокий, растерявшийся. Это не мешает ему хитрить в разговоре с солдатом. Он подсовывает Горе единственному честному человеку, который не покинул своего поста подобно другим. А потом, сбыв Горе, он становится еще спесивее и надменнее. Купец совершенно искренне уверяет Горе-злосчастье, что он бы с ним век не расстался, да в ремесле его горе не к месту будет. "Ишь ты какой нетерпеливый! - отвечает Горе. - Я таких не люблю". Живые, реальные черты не должны быть заслонены и у дровосека, и у гостей. Конечно, Горе - существо фантастическое, но и ему народ придает некоторые реалистические черты. Оно приобретает окраску той среды, в которой находится. Надо заботиться о том, чтобы лирическая героиня - Настя - не была слащава, мелодраматична. Она - нежная, но сильная девушка, под стать ее другу - солдату. В общем же Вы поняли сказку-комедию совершенно правильно, и я уверен, что Ваш коллектив будет играть непосредственно, с душой и талантом. Передайте мой самый искренний привет всем участникам будущего спектакля. В санатории я пробуду, вероятно, до середины июня. Пишите мне в Москву - письмо перешлют. Крепко жму руку. С. Маршак Печатается по машинописной копии. Письмо послано из подмосковного санатория "Барвиха". 1 В письме от 13 мая 1958 года заслуженная артистка УССР О. К. Заброда (Киев), режиссер Республиканского театра юного зрителя, рассказала о своей трактовке пьесы С. Я. Маршака "Горя бояться - счастья не видать" как "комедии-сатиры с гротесковой окраской в обрисовке отрицательных действующих лиц (например, купец, царь) и лирической окраской в обрисовке действующих лиц положительных (солдат, Настя)"; рассматривала Горе-злосчастье как существо сугубо фантастическое, 268. Н. А. РАДЗИМОВСКОЙ  Москва, 2 июля 1958 г. Уважаемая Наталия Александровна, Письмо Ваше [1] было получено в то время, когда я находился в санатории. Поэтому отвечаю Вам с некоторым опозданием. Когда писал Горький В. А. Серову о скульпторе Герцовском и как отнесся Серов к его просьбе, мне неизвестно. Могу только с уверенностью сказать, что это было после августа 1904 года, когда я и Герцовский впервые встретились с Горьким на даче у В. В. Стасова. Полагаю, что в Московском училище ваяния и зодчества Герцовский никогда не учился, так как до лета 1906 года он находился в Питере, а в конце лета был арестован и после нескольких месяцев заключения в Петропавловской крепости выслан за границу. Дальнейшая судьба скульптора Герцовского мне неизвестна. Из его работ помню только две. Одна изображала Моисея, другая - бедного портного. У кого он учился, - не знаю. Насколько я помню, на первых порах давал ему советы и указания скульптор И. Я. Гинцбург. Большое участие принимал в его судьбе В. В. Стасов. 0 Горьком я писал довольно много - и при жизни его, и после смерти. Но в каких моих стихах и очерках шла речь о периоде 1904-1905 годов, мне сейчас припомнить трудно. Пишу Вам второпях, так как завтра я вновь уезжаю из Москвы. По возвращении буду рад ответить на все интересующие Вас вопросы. С искренним уважением С. Маршак 1 В письме от 15 июня 1958 года Н. А. Радзимовская (Москва), старший научный сотрудник Третьяковской галереи, обратилась к поэту с рядом вопросов о жизни и творчестве Г. Р. Герцовского, друга юности С. Я. Маршака. 269. Л. К. ЧУКОВСКОЙ  Малеевка, 29 июля 1958 г. Дорогая Лида, Прочел Вашу статью [1] и давно уже собираюсь написать Вам хоть несколько слов, но, к сожалению, у меня и здесь много спешного дела, не дающего мне передышки. Во всем номере журнала только Ваша статья написана умно, сердечно, бескорыстно. Она дает меткие и точные портреты книг и портреты авторов. Читая Ваш очерк, я невольно думал: какие хорошие были у нас книги - и какие разнообразные! И Вам в полной мере удалось передать это разнообразие, удалось в каждой главе повернуть свой авторский стиль к той книге, о которой идет речь. А главное - что так редко бывает в критических и литературоведческих статьях, печатаемых в газетах и журналах, - температура Вашей статьи поднята до высоких градусов. Такие статьи всегда вызывают либо горячее сочувствие, либо столь же страстную злобу. Ну да ведь нам не привыкать стать! Кстати, как обстоят дела с изданием "Солнечного вещества?" [2] Был ли у Вас разговор с Пискуновым? [3] Перед моим отъездом он заверил меня, что незамедлительно прочтет книгу сам. Исполнил ли он свое обещание? Если <'воз и ныне там", постараюсь сдвинуть его с места, когда вернусь. Жму Вашу руку. Привет Корнею Ивановичу. Ваш С. Маршак 1 Статья Лидии Чуковской "О книгах забытых или незамеченных" (журнал "Вопросы литературы", 1958, Э 2, стр. 42-71). В статье речь шла о книгах: Г. Белых и Л. Пантелеев, "Республика Шкид", Л. Будогоская, "Повесть о фонаре" и "Часовой", И. Шорин, "Одногодки", М. Бронштейн,. "Солнечное вещество". 2 Книга М. Бронштейна вышла вторым изданием в 1959 году (Детгиз, М.). 3 К. Ф. Пискунов - директор Детгиза. 270. Э. Р. ГОЛЬДЕРНЕССУ  Москва, 29 сентября 1958 г. Дорогой Эдуард, Простите, что я отвечаю на Ваше письмо и телеграмму [1] не так скоро, как следовало бы. Очередная вспышка пневмонии уложила меня в постель. Да и сейчас еще я не чувствую себя здоровым. Поэтому пишу Вам очень коротко. Ваши сонеты, в сущности, очень хороши. Они говорят о зрелости мысли и чувства, об умении владеть такой строгой и тонкой формой. Но эти достоинства обязывают Вас к большей самостоятельности. Вы слишком зависите от своих образцов и поэтому утрачиваете иной раз что-то характерное для Вас и для Вашего времени. Думая о Вас заботливо и практично, я бы посоветовал не печатать сразу большой цикл сонетов, а подготовить одну или несколько подборок из стихов разных жанров, включая туда понемногу и сонеты. Думайте о том, чтобы Вам выступить в качестве современного поэта, - какой Вы и есть на самом деле. В такой подборке были бы хороши новые переводы из грузинских поэтов и Ваша собственная лирика, больше связанная с сегодняшним днем. (Есть ли у Вас что-нибудь подходящее?) Из сонетов я бы на первый раз выбрал бы: "Друзьям на Севере", "Цель жизни - жизнь" и "Прости, я не хотел тебя обидеть". Я выбрал их потому, что они наиболее самостоятельны и не кажутся переводом, хотя бы и очень хорошим. Посылаю Вам мое письмо к К. А. Лордкипанидзе [2] и несколько слов, которые можно поместить в качестве предисловия к Вашей подборке. Передайте их с моим приветом т. Лордкипанидзе или Лохвицкому [3]. Поклонитесь от меня всем Вашим. Жму руку. С. Маршак 1 Вместе с письмом от 17 сентября 1958 года Э. Р. Гольдернесс (Тбилиси), поэт и переводчик с английского и грузинского языков, прислал двадцать своих оригинальных сонетов и несколько переводов с грузинского. Телеграмма не сохранилась. 2 К. А. Лордкипанидзе, редактор журнала "Литературная Грузия". В тот же день С. Я. Маршак послал к нему письмо, в котором рекомендовал напечатать произведения Э. Р. Гольдернесса. 3 М. Ю. Лохвицкий, писатель, переводчик с грузинского, заведующий отделом журнала "Литературная Грузия". 271. Е. М. ФЛЕЙСУ  Москва, 5 ноября 1958 г. Дорогой товарищ Флейс, Мне кажется, что Вы правильно поступаете, предприняв издание книжки стихов Якова Година в Ижевске еще до того, как ее выпустят в Москве [1]. Я несколько раз говорил с руководителями здешних издательств и надеюсь, что они в конце концов включат эту книгу в свой план, но рассчитывать на выпуск ее в ближайшее время не приходится. Посылаю Вам предисловие, написанное старейшим из наших портов и очень давним товарищем Я. В. Година - Сергеем Городецким. Я все время болею и с трудом справляюсь со своей самой неотложной работой. Но если нужно будет, я припишу несколько строк к этому предисловию, дающему хотя и краткую, но довольно полную характеристику поэзии Якова Владимировича. При отборе стихов Я. В. Година, мне кажется, надо учесть следующее. По характеру своего дарования он был прежде и больше всего лириком, и, хотя его сатирические фельетоны и стихи для детей представляют собой известную ценность и говорят о его чутком отношении ко всему, чем жила и живет наша страна, эти разделы книги не должны вытеснить или заслонить наиболее талантливые лирические его стихи, написанные им главным образом в молодости. Впрочем, Вы и сами хорошо знаете (а главное, любите) его поэзию и сумеете построить сборник так, чтобы проявить наиболее сильные ее стороны. Очень рад, что дочерям Якова Владимировича предоставили наконец квартиру в новом доме. Передайте им, пожалуйста, от меня привет и лучшие пожелания. Поздравляю Вас с наступающим праздником и жму Вашу руку. С. Маршак 1 В письме от 28 октября 1958 года Е. М. Флейс (Ижевск) сообщал, что он принимает меры к выпуску в Ижевске сборника избранных стихотворений Якова Година, друга юности С. Я. Маршака; просил написать предисловие к этому изданию. 272. Н. Т. КОВАЧЕВОЙ  Москва, 20 декабря 1958 г. Дорогая Надежда Тодоровна, Не так легко ответить на поставленные Вами вопросы [1]. Я только что вышел из больницы, собираюсь ехать в санаторий на лечение, а до отъезда еще очень много работы. Вопросы, которые Вы задаете, таковы, что на них невозможно ответить в двух-трех словах. И все-таки мне очень хочется помочь Вам в Вашей работе. Попытаюсь. Идею и сюжет моей "Почты" мне подсказал один конверт, целиком облепленный марками разных стран. Я себе представил множество почтальонов, через руки которых прошло это письмо, путешествуя и по воде, и по суше, и по воздуху. Героем книги я сделал, как, вероятно, Вам известно, моего знакомого, писателя Бориса Житкова, который мне много рассказывал о своих странствиях. Так возник сюжет, суть которого заключается в том, что письмо совершает кругосветное путешествие, догоняя адресата. Но одного сюжета недостаточно. Нужно было еще найти ритм, соответствовавший теме, который передает движение поезда, парохода, самолета. Ритм, музыкальная тема - все это не менее важно, чем внешняя фабула. Вспоминаю, как долго я не приступал к "Сказке про глупого мышонка", пока не нашел тот главный мотив, который придал стройность и единство сказке. Книжку "Пожар" я почти целиком сочинил устно, гуляя по улице и бормоча первые приходившие на ум стихи то в одном ритме, то в другом. Вы знаете, как любят дети пожарных, как им нравятся стремительные пожарные машины, которым все уступают дорогу, какими сказочными им кажутся лестницы, в один миг вырастающие до самого верхнего этажа, шланги, дрожащие от напора воды и заливающие пламя сильной струей. Недаром почти все мальчишки в определенном возрасте мечтают стать пожарными. Однако меня к этой теме привлекли не только воспоминания детства. В ней я увидел то сочетание реального и фантастического, которое лежит в основе подлинной сказки. Кроме того, стиху свойственно передавать ритм труда, ритм движения. Если Вы уже успели познакомиться с тем, что я написал и пишу, Вы, вероятно, заметили, что движение и труд - главные герои моих детских книжек, будь то "Рассказ о неизвестном герое", "Ледяной остров", "Почта" и даже "Сказка об умном мышонке", которая является как бы продолжением истории о "глупом мышонке". Моя книжка "Война с Днепром" - ровесница нашего Днепростроя. Когда я уезжал на эту стройку, я еще не Знал, смогу ли я что-то написать о ней, тем более для детей. Но стройность хорошо согласованного труда мне подсказала ритм этой маленькой поэмы. Отчетливая перекличка между соревнующимися берегами как бы диктовала мне звонко рифмующиеся двустишия. Вы спрашиваете, приходится ли мне вносить изменения в тексты моих стихов и сказок при их новом издании. Разумеется, приходится - и не редко. Автор с трудом расстается со своим сюжетом и героями. Книга напечатана, а начатая игра чувств и воображения еще не закончена. И в результате книга растет и изменяется, включая новые мысли, новые ситуации, новые персонажи. Так было и с моим "Мистером Твистером", когда постепенно создавалась роль дочери Твистера, увеличивалась роль чистильщика сапог и на последних страницах появились два негритенка. Сказка-пьеса "Кошкин дом", которая занимала сначала 5-6 страничек, превратилась в целое большое представление, в бытовую комедию с большим числом действующих лиц. Маленькая сказка "Горе-злосчастье" выросла в большую пьесу "Горя бояться - счастья не видать". Петя и Сережа пока появились в двух книгах (одна названа их именами, а другая вышла под названием "Приключение в дороге"). Но я не собираюсь расставаться с ними и надеюсь, что мне еще удастся позабавить детей новыми приключениями братьев Комаровых [2]. На последние Ваши вопросы отвечу совсем кратко: Я очень ценю переводы моих стихов, сделанные Христо Радевским. Другие переводы мне неизвестны3. Напишите мне, кто и как переводил. Вы спрашиваете, над чем я работаю теперь. Я только что завершил свою работу над новыми книжками для детей. Одна из них - сказка "Угомон", другая - смешная история о щенке таксе, третья - забавная арифметика в картинках: "Веселый счет". Кроме того, в последнее время я работаю над книгой (в прозе) о моем детстве и юношестве. Она будет называться "В начале жизни". Когда новые книжки напечатают, я постараюсь послать их Вам. Давно мечтаю приехать в Болгарию, но, к сожалению, состояние Моего здоровья до сих пор мешает мне воспользоваться приглашением Вашего Союза писателей [4]. Желаю Вам успехов в работе и счастливого Нового года. С. Маршак Подлинник письма утрачен. Сохранилась копия письма в переводе на болгарский язык. Печатается по присланному из Болгарии переводу этой копии на русский язык. 1 В письме от 5 декабря 1958 года Н. Т. Ковачева (Болгария, София), студентка пятого курса филологического факультета Софийского университета, сообщала, что она пишет дипломную работу на тему: "Поэмы для детей С. Я. Маршака - идейность и художественное мастерство"; просила ответить на ряд ее вопросов, в частности, познакомить ее с творческим процессом создания поэм. 2 Н. Т. Ковачева спрашивала, закончил ли поэт книгу о Пете и Сереже. Речь идет о стихотворениях С. Маршака "Где тут Петя, где Сережа?" и "Приключение в дороге" (см. т. 1 наст, изд.)- Замы" сел книжки о новых приключениях братьев Комаровых остался неосуществленным. 3 Н. Т. Ковачева спрашивала, как оценивает С. Маршак переводы его произведений на болгарский язык. 4 Союз писателей Болгарии пригласил С. Я. Маршака еще весной 1957 года; весной 1958 года подтвердил свое приглашение. 273. Б. П. СЛУЧАНКО  Москва, 22 декабря 1958 г. Уважаемый Борис Петрович, Я нездоров, уезжаю в санаторию - и могу ответить па Ваше письмо [1] только несколькими краткими строчками. Петра Лазаревича Войкова я знал в 1905 году. Он был, как мне помнится, в это время учеником 8-го класса Ялтинской гимназии и принимал деятельное участие во всех наших собраниях и сходках. Я был двумя классами моложе и относился к нему, как ко взрослому политическому деятелю. Я знал, что он в партии, чуть ли не в городском комитете, и это окружало его в наших глазах каким-то особенным ореолом. Помню, как на одном из гимназических собраний, на котором он был председателем, кто-то предложил объявить забастовку. Большинство собравшихся готово было поддержать это предложение, но Петя Войков умерил их пыл и сказал, что такие дела нельзя решать сгоряча, не посоветовавшись со старшими товарищами. Авторитет Войкова был так велик, что все сразу согласились с ним. Войков был не по возрасту серьезен, хотя голос его еще не установился и в нем порой звучали мальчишеские нотки. Он был весел, приветлив, добр. Я не так часто встречался с ним, и все же - хотя с тех пор прошло более полувека, он встает передо мной, как живой - вместе со всем бурным и замечательным девятьсот пятым годом, который навсегда запечатлелся в памяти тех, кто пережил этот год в юности. Вот и все, что я могу Вам сказать в этом кратком письме. С искренним приветом С. Маршак 1 В письме от 14 декабря 1958 года Б. П. Случайно (Керчь), член литературного объединения при газете "Керченский рабочий", просил поделиться воспоминаниями о революционере и советском дипломате П. Л. Войкове (1888-1927), которого С. Я. Маршак знал по ялтинской гимназии. 274. В. И. СТЕЛЛЕЦКОМУ  Москва, 11 апреля 1959 г. Дорогой Владимир Иванович, От души благодарю Вас за книгу и оттиски Ваших статей [1]. В "Литературной газете" [2] - к моему глубокому сожалению - я был лишен возможности упомянуть всех выдающихся мастеров художественного перевода - замечательных поэтов прошлого и наших современников. "Греческие эпиграммы" Блуменау и "Рубайят" Тхоржевского упомянуты мною лишь потому, что первая из этих книг была издана в ничтожном количестве экземпляров и совершенно забыта, а вторая никогда целиком не издавалась" Пишу это я Вам не для самооправдания, а для разъяснения. Посылаю Вам несколько слов о Ваших трудах в качестве рекомендации для вступления в Союз писателей. Примите мой искренний привет. Уважающий Вас С. Маршак 1 В. И. Стеллецкий (Москва), переводчик и литературовед, прислал книгу "Слово о полку Игореве", Л. 1953, и оттиск статьи "К изучению текста "Слова о полку Игореве" ("Известия Академии паук СССР", ОЛЯ, 1955, т. XIV, вып. 2). 2 Речь идет о статье С. Маршака "Почерк века, почерк поколения" ("Литературная газета", 1959, Э 41. 4 апреля- см. т. 6 наст. изд.). В. И. Стеллецкий в письме от 9 апреля 1959 года недоумевал, почему С. Маршак, перечислив многих советских переводчиков, не упомянул о переводчиках "Слова о полку Игореве". 275. В. Н. МИХАНОВСКОМУ  Москва, 25 апреля 1959 г. Дорогой Владимир Наумович, Спасибо за книгу Томсона и за Ваши новые стихи [1]. По поводу стихов в сборнике "Люблю" [2] и в рукописи я могу пока высказать только самые короткие и беглые соображения. У Вас есть поэтические удачи, но от многих стихотворений веет холодком рассудочности. Это объясняется, как я полагаю, тем, что интересный подчас замысел Вы не всегда доводите до глубины, до поэтической конкретности, которая только и может дать своеобразие. Пожалуй, более других мне запомнилась строфа: Тишь... Но ею ты не обманись, - В мире нашем многое не просто: Может, эта голубая высь Скрыла в тучах Стронций-90. Или, например, строфа из стихотворения "На Аничковом мосту": Всех дела куда-то гонят, Только я чего-то жду, Неподвижен, словно кони На Аничковом мосту. В первой строфе этого стихотворения неудачно сказуемое "рвутся". У Крылова сказано: "Лебедь рвется в облака", а не просто "рвется". У Пушкина Нева "рвалася к морю против бури". А "рваться" безо всякого дополнения воспринимается в буквальном значении. Как я уже говорил Вам при встрече [3], Вам следовало бы поглубже и основательнее овладеть живой и гибкой русской речью. Может быть, для этого надо было бы пожить в местах, где можно услышать чистый русский говор, богатый интонациями и словарем. Многое может дать многократное чтение лучших образцов русской прозы (Герцена "Былое и думы", весь Лесков, проза Пушкина - включая письма, - Лермонтова). 0 Ваших делах в "Литературной) газете" я посоветуюсь с Г. М. Левиным [4]. Жму Вашу руку и от души желаю успеха. С. Маршак 1 С письмом от 14 апреля В. Н. Михановский (Харьков) по просьбе поэта прислал кн.: Д. Томсон, Предвидимое будущее, М. 1958, и свои новые стихи в рукописи. 2 В. Михановский, Люблю, Стихи, Харьков, 1958. 3 В. И. Михановскчй был у С. Я. Маршака б апреля 1958 года. 4 Сотрудник газеты. Речь идет о публикации стихов В. Михановского в "Литературной газете". 276. В. К. ВАСЕНЦОВИЧУ  Москва, 27 апреля 1959 г. Уважаемый тов. Васенцович, В ответ на Ваше любезное письмо [1] считаю долгом сообщить Вам, что детские стихи "Шалтай-Болтай" являются переводом классической английской народной песенки. Думаю, что Вы не напрасно искали какой-то смысл в Этих стихах. Задолго до меня их перевел Фридрих Энгельс в своем письме Карлу Марксу [2]. Перевел он эту шутливую песенку на латинский язык ("Humptius-Dumptius"), чтобы доставить удовольствие своему другу. В песенке нет прямого указания на то, кто подразумевается под именем "Шалтая-Болтая" ("Humpty-Dumpty"), но есть основание предполагать, что она сочинена под влиянием французской революции и говорит о том, что разбитую вдребезги королевскую власть нельзя вновь собрать и склеить. Так можно понять строчки: Вся королевская конница, Вся королевская рать Не может Шалтая, Не может Болтая, Шалтая-Болтая собрать... Может быть, именно этот скрытый смысл и привлек внимание Энгельса. Впрочем, как все люди большого ума, он мог попросту оценить юмор причудливого произведения фольклора. Нужно ли было издательству приложить к переводу подробные объяснения и комментарии? Думаю, в этом нет необходимости, - иначе пришлось бы все популярные детские считалки и народные песенки (Вроде "Шишел-вышел - вон пошел" или "Гори, гори ясно, чтобы не погасло") сопровождать глубокомысленными комментариями. Дети в них не нуждаются. Они ценят фольклор за словесную игру, живость, юмор и умеют отличать его классические образцы от мусора. С первомайским приветом. С. Маршак 1 В письме от 23 апреля 1959 года В. К. Васенцович (Москва), пенсионер, просил раскрыть смысл стихотворения "Шалтай-Болтай", которого он не смог объяснить своей внучке четырех лет. 2 С. Я. Маршак запамятовал: см. письмо Ф. Энгельса К. Каутскому от 4 декабря 1893 года (К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 39, стр. 153). 277. ЛЕНИНГРАДСКОМУ ДОМУ ДЕТСКОЙ КНИГИ  Москва, 11 октября 1959 г. Дорогие товарищи, Простите, что отвечаю Вам с опозданием [1]. Я ездил в Шотландию на юбилей Роберта Бернса, а потом болел и находился в больнице. Постараюсь хотя бы вкратце ответить на Ваш вопрос. Первая детская книжка, которую я прочел, называлась "Степка-Растрепка". Это был вольный и довольно неуклюжий перевод с немецкого. И все же эту книжку я без конца перечитывал. Мне нравились и бойкие, веселые стихи, и картинки. (До "Степки-Растрепки" я не видел книг с рисунками.) Читать я научился лет четырех и читал без разбора все, что попадалось мне под руку. Лет в 6-7 я начал читать Пушкина, Лермонтова, басни Крылова, а в восемь-девять лет бесконечное число раз перечитывал роман Жюля Верна "Север против Юга", в котором изображалась война северных штатов против южных за освобождение негров. Тогда же или немного позднее я прочел "Робинзона Крузо", "Путешествия Гулливера", "Дон-Кихота". Родителям было некогда следить за моим чтением. Детской библиотеки в городе, где я провел детство и юность, в то время не было, и я читал все, что мог достать у соседей. Лет в десять - в одиннадцать я прочел множество русских и переводных романов, отнюдь не предназначенных для детей. С благодарностью вспоминаю книгу Н. А. Рубакина. Кажется, она называлась "Из мира науки и истории мысли" [2]. Состояла она из отдельных биографий великих ученых и выдающихся изобретателей. Особенно взволновала меня биография "Мученика науки, доктора Исаака Джеймса", впервые применившего при лечении больного переливание крови. Больной выздоровел, а оба сына врача, у которых он взял кровь для переливания, погибли. Я обливался слезами, читая эту грустную историю, и впервые понял, что наука без жертв не обходится. Мне не очень нравились стихи, которые задавали мне на урок в первых классах гимназии. Но помню, с каким восторгом читал я стихи Тютчева "Люблю грозу в начале мая". Это были первые стихи о природе, которые я оценил в детстве. Вы просите меня послать юным читателям мои пожелания. Прежде всего я хочу пожелать им читать хорошие книги, не торопясь и не заглядывая в конец. Смотреть кино или телевизор гораздо легче, чем читать книги, но книга, внимательно прочитанная, гораздо больше обогащает нашу речь и нашу мысль. А еще я желаю им и всем работникам Дома детской книги здоровья и счастья. С. Маршак 1 В письме от 31 июля 1959 года сотрудники Дома детской книги Детгиза (Ленинградский филиал) просили поэта написать "о своих любимых писателях и книгах, о том, какие книги, прочитанные в детстве и юности, дороги Вам до сих пор". 2 Точное название: Н. А. Рубакин, Из мира науки и из истории мысли. Сборник популярных статей для юношества, М. 1896. 278. А. М. БОЯРСКОМУ  Москва, 26 октября 1959 г. Дорогой Арон Моисеевич, Мне очень жаль, что моя крайняя занятость и болезнь помешали мне вовремя ответить Вам [1]. Стихи Ваши я давно прочел, а теперь перечитал их заново. Несомненно, у Вас есть какое-то настоящее поэтическое чувство. Но, очевидно, Ваша жизнь сложилась так, что у Вас не было времени как следует работать над собой. В стихах Ваших попадаются очень хорошие строчки и строфы, но почти нет целого стихотворения, свободного от безвкусицы. Пожалуй, лучше всего стихи "Я отбилась, отстала от стаи...". Это стихотворение, как видно, вылилось у Вас из души, и поэтому оно крепче и естественнее других. Уже в самом начале, в первой строке, чувствуется какая-то энергия. Но и в этих стихах следовало бы исправить строчку "Иль сожмуся в холодный комок". Эта глагольная форма устарела, хотя она еще употребительна на Юге. Мы чаще говорим "сожмусь". Поэтому кажется, что Вы пользуетесь формой "сожмуся" только для того, чтобы выдержать размер. Очень хорошо начинается стихотворение "Картуз". Но уже во втором четверостишье слова слипаются: ...в глубокий, темный трюм свой груз... Неплохое стихотворение "Песня тайги", но и в нем третья строчка без надобности отяжелена громоздким словом "близлежащий". Обратите внимание и на звучание первой строки второго четверостишия ("Привелось с наслаждением услышать"). Да и не очень естественно звучит эта фраза. Совершенно рассыпается стих: Не чувство удовлетворения... Безвкусными кажутся мне стихи "Забеременеть от женщины". Нельзя рифмовать "гири" и "пассажиры" ("Этот бред, Эти мысли гири..."). Приходится читать либо "гиры", либо "пассажири". У Вас не раз встречается слово "мещанский". Но как Вы не слышите, что в классическом стихотворном размере, пригодном для романса, очень нелепо звучат строки: И в мещанском моем окружении Я душой не живу, а сплю. Читая Ваши стихи, я много думал о том, у каких поэтов, на каких стихах Вы учились. Иной раз мне казалось, что в Ваших стихах заметно некоторое влияние Баратынского, Тютчева, Гейне. Но если бы Вы читали этих и других лучших поэтов достаточно пристально и вдумчиво, Вы должны были настолько развить свой вкус, чтобы не допускать легковесных строчек, совершенно не соответствующих своему содержанию, вроде: