Ф. М. Голубничий прислал С. Я. Маршаку свои сказки в рукописи "Казка про Неохоту" и "Пирожки з калиною". 2 10 марта 1961 года исполнялось 100 лет со дня смерти Т. Г. Шевченко. 317. А. П. АНИСИМОВОЙ  Москва, 7 марта (1961 г.) Моя дорогая Александра Петровна, Я был очень рад Вашему подарку - "Бабушкиным янтарям" и "Счастливой зыбке" [1]. Шлю Вам свою сердечную благодарность, но не понимаю, почему Вы называете себя "бывшей сказочницей". Мне кажется, что сказочник с возрастом приобретает все больше прав на это звание. А вы рождены сказочницей и останетесь ею до последних дней. У нас не слишком много людей, которые так глубоко чувствуют сказочный стиль и словарь, как Вы. Хорошо, что Вы продолжаете собирать еще живущие в народе сказки, песни, загадки, пословицы и т. д. Когда выйдет Ваш сборник, непременно пришлите мне. Крепко жму руку. Ваш С. Маршак 1 С письмом от 15 января 1961 года А. П. Анисимова (Пенза), собирательница русского фольклора, прислала свои книги "Бабушкины янтари" и "Счастливая зыбка"; в письме называла себя "бывшей сказочницей"; она готовила сборник песен и сказок в пензенском книжном издательстве (вышел в свет в 1962 г.). 318. С. Я. ЛУРЬЕ  Москва, 7 марта <1961 г.> Дорогой Соломон Яковлевич, Сердечно благодарю Вас за Вашу интересную и очень нужную книгу [1]. С удовольствием вспоминаю наши встречи с Вами в те времена, когда родилось "Письмо греческого мальчика" [2]. Рад, что Вы снова вернулись к литературе для детей, хоть и не понимаю, почему Вы именуете себя "начинающим автором". Впрочем, всякий талантливый и добросовестный писатель всю жизнь продолжает считать себя "начинающим". Ибо каждая книга требует нового опыта и новых средств выражения. В свою очередь посылаю Вам на память моего Шекспира. Ваш С. Маршак Печатается по машинописной копии. 1 С. Я. Лурье (Львов), профессор классической филологии Львовского университета, прислал свою книгу "Заговорившие таблички", Детгиз, М. 1960, с дарственной надписью: "Глубокоуважаемому Самуилу Яковлевичу на добрую память от начинающего автора. С. Лурье". 2 С. Лурье, Письмо греческого мальчика, Госиздат, М. - Л. 1930. 319. Л. К. ЧУКОВСКОЙ  Москва, 30 марта 1961 г. Дорогая Лидочка, Я опять болен и вынужден диктовать эти строки [1]. Фрида Абрамовна [2] ко мне еще не обращалась. Конечно, я с удовольствием дам рекомендацию Ариадне Сергеевне. Статье об Ильине не везет: вот уже четвертый раз работу над ней прерывает болезнь. О Шуре [3] и Анне Андреевне [4] ничего не знаю. Шуре позвоню, когда хоть немного поправлюсь, а по поводу Анны Андреевны я говорил по телефону с заместителем Прокофьева. Он мне сказал, что Прокофьев дал приказ всему аппарату Ленинградского отделения заботиться о ней. Мечтаю покинуть постель, кончить работу и уехать в Крым. А Вам желаю больше думать сейчас об отдыхе, чем о работе. Я по себе знаю, как хорошо работается, когда наберешься свежих сил. До свидания, дорогая. Пишите мне. Крепко целую Вас. Ваш С. Маршак 1 Ответ на письмо Л. К. Чуковской из Малеевки от 24 марта 19S1 года; она спрашивала С. Я. Маршака, может ли он дать рекомендацию для вступления в Союз писателей А. С. Эфрон, поэтессе-переводчице, - дочери Марины Цветаевой. 2 Ф. А. Вигдорова (1915-1965), писательница, знакомая Самуила Яковлевича. 3 А. И. Любарская. 4 А. А. Ахматова. 320. А. А. МАКСИМОВУ  Москва, 6 апреля 1961 г. Дорогой Александр Александрович, Я был очень рад Вашему письму [1]. Не так уж много осталось людей, которые помнят гимназию, где мы с Вами учились, и нашего замечательного Владимира Ивановича. Немало было в этой гимназии плохого и казенного, а все же вспоминаешь ее с чувством нежности и благодарности. Мы с Вами учились в разное время. В 1905-1906 году я был уже в Ялте. Но, вероятно, острогожская гимназия в это время еще не слишком изменилась, и Вы застали тех учителей, которые преподавали в мое время. Помните ли Вы Николая Александровича Поповского, инспектора Автократова? Это были очень хорошие люди. От души желаю Вам здоровья. Крепко жму руку. Ваш С. Маршак 1 Письмо А. А. Максимова (Орджоникидзе) от 23 марта 1961 г. А. А. Максимов благодарил С. Я. Маршака за страницы повести "В начале жизни", посвященные острогожской гимназии и, в особенности, за теплые строки о В. И. Теплых. 321. В. В. ЛЕБЕДЕВУ  (Москва), 8 мая 1961 г. Мой дорогой Владимир Васильевич, Я думаю, что и Вам и мне надо поскорее вырваться из города на свежий воздух [1]. Авось природа-целительница поможет нам обоим. Мы сокращаем свой век в городской суете и духоте. Я страшно ослабел, похудел до неузнаваемости. 14-го сын увозит меня в санаторий - в Крым. В прошлом году я ни разу не болел в Ялте, а здесь у меня почти каждую неделю высокая температура с бредом (мой мозг, очевидно, не выносит повышенной температуры). Весь этот год я почему-то занимался статьями. Как-то невольно втянулся в это дело. Надо было написать большое предисловие к "Республике Шкид". Этого требовало издательство, которое выпустило новое издание книги [2]. Потом писал воспоминания о моем покойном друге, очень хорошем актере Дмитрии Николаевиче Орлове (я сам затеял сборник его памяти и не мог уклониться от участия в сборнике) [3]. Затем должен был написать очень пространную статью о моем брате Илье Яковлевиче - вступление к его трехтомному собранию сочинений. И, наконец, закончил целую книгу - правда, небольшую, листа в [4] - о Твардовском [4]. А так как я статьи пишу, как стихи, - взвешивая каждое слово, - то эта работа утомила меня до крайности и помешала мне заниматься своим прямым делом - стихами и переводами. Теперь я немного освободился, хотя у меня еще осталось два долга - предисловие к пьесам Тамары Григорьевны и большой очерк о ней же - о человеке, писателе, редакторе [5]. Еду в Крым в очень тяжелом состоянии - задыхаюсь, еле волочу ноги. Хорошо, что со мною будет сын. А как Вы? Удастся ли Вам уехать куда-нибудь на лето? Пишите мне по московскому адресу - мне письмо перешлют. А из Крыма я напишу Вам и пришлю новый адрес. Я очень рад, что Вы собираетесь работать над моей книжкой [6]. Перед самым отъездом Пискунова (он уехал с выставкой книги в Японию) я согласовал с ним включение книжки в план. Как Вам нравится такое название: "О чем разговаривали (или говорили) лошади, хомяки и куры?" Немного длинновато, но лучшего я не придумал. "Куриный полет" - слишком символично. А это название живое и сказочное. Милый друг, я крепко Вас обнимаю. Если хватит сил, может быть еще позвоню до отъезда. Передайте мой нежный привет милой Аде Сергеевне. Очень жалею, что так мало видел ее, когда она была в Москве. Желаю Вам здоровья и бодрости, дорогой друг. Ваш С. Маршак 1 В письме от 2 мая 1961 года В. В. Лебедев писал: "Воздух, воздух всем нам нужен. Я сам страдаю от кислородного голодания. Делаю вид, что бодрый". 2 Г. Белых и Л. Пантелеев, Республика Шкид, "Советский писатель", Л. 1960. 3 См. письмо Э 308 и прим. 2 к нему. 4 См. письмо Э 308 и прим. 1 к нему. 5 Статья С. Я. Маршака "Сколько лет сказке" (см. т. 7 наст, изд.). 6 Речь идет о сказке "О чем разговаривали лошади, хомяки и куры" (см. т. 1 наст. изд.). В. В. Лебедев предложил в своем письме от 2 мая 1961 года название: "Куриный полет". "Книжку, - писал он, - из этой сказки можно сделать, я все прикинул", 322. И. С. АВЕРБУХУ Москва, 10 мая 1961 г. Дорогой товарищ Авербух, От всей души благодарю Вас за Ваше милое письмо [1]. Вы и в самом деле доставили мне большую радость своим рассказом о моем любимом учителе, замечательном педагоге Николае Александровиче Поповском. В свою книгу о детстве ("В начале жизни" теперь выходит отдельной книгой) я внес некоторые фактические поправки, подсказанные Вами. Поповский сыграл большую роль в моей жизни. Это был первый прогрессивный педагог, с которым мне пришлось иметь дело. Помнится, у него дома я впервые увидел портреты Герцена и Чернышевского. Простите, что я Вам отвечаю на Ваше письмо, которое так глубоко взволновало меня, с опозданием. В последние месяцы я был серьезно болен. Сейчас еду в крымский санаторий, где надеюсь подлечиться. От всей души желаю Вам самого, самого лучшего. Ваш С. Маршак 1 В письме от 22 марта 1961 года И. С. Авербух (Кишинев) рассказал о судьбе Н. А. Поповского, у которого он учился во 2-м кишиневском реальном училище; уточнил некоторые биографические данные Поповского, приведенные в повести С. Маршака "В начале жизни". 323. Р. И. ВИЛТЦИН  Крым, Мисхор, дом отдыха "Красное знамя", 17 мая 1961 г. Дорогая Розалия Ивановна, Доехали мы хорошо - долетели до Симферополя меньше чем за два часа. Нас встретили. И вот мы в Мисхоре. "Люкс", который нам предоставили, - это одна большая комната с ванной и проч. Это не очень удобно, но Элик [1] искусно разделил комнату шкафами на две половины. Кормят здесь не плохо. Погода стоит ясная - днем даже жарко, а вечера прохладные. Но это может со дня на день перемениться. Как в Москве? Отдохнули ли Вы хоть немного и когда собираетесь в Евпаторию? Есть ли письма? Звонила ли Лелечка [2] Корьмину Мст<иславу> Борисовичу? [3] (...) Теперь о некоторых наших с Вами делах. Дорогая Розалия Ивановна, к сожалению, вместо итальянского словаря Вы положили в чемодан упражнения в итальянской грамматике. Словарь - маленький, толстенький, карманный - очень мне нужен. Второе. Вместо второго английского романа (в бумажной обложке, в дешевом издании) Вы положили итальянские стихи, которые прислал мне Бини [4]. Роман, который мне нужен, лежал на диване. Автор его Malamud [5]. Я еще показывал его Владимиру Владимировичу [6]. Поищите. В крайнем случае спросите у Влад(имира) Владимировича), где он был. Не мог же он пропасть! Роман этот дал мне профессор на днях. Третье. Владимир Владимирович сказал, что он принес мне своего Андерсена с рисунками детей всего мира. Когда я спросил, где же эта книга, Влад(имир) Влад<имирович> ответил, что положил ее вместе с другими вещами и книгами, которые я беру с собой. Что за странная история! Четвертое. Мне нужна книга "От А до Я" [7] с моими вставками в рукописи. И, наконец, пришлите мне статью Владимирова8 и письмо Лидии Мих(айловны) Владимировой [9]. Все это спешно. Напишите обо всех наших и о себе. Будьте здоровы и бодры. 1 И. С. Маршак, сын поэта. 2 Л. Я. Прейс, сестра поэта. 3 М. Б. Коэьмин, в то время заведующий редакцией советской литературы Гослитиздата. 4 Вini, Poesia partigiana, Parma, 1961 (Бини, Партизанская поэзия, Парма, 1961). Бини - псевдоним Джованни Сервандини (р. 1912 г.), порта - участника Движения Сопротивления. 5 Бернар Маламуд - современный американский писатель. 6 В. В. Познер, литературный секретарь С. Я. Маршака. 7 С. Маршак, "От А до Я", Детгиз, М. 1953. В 1962 году книга была значительно переработана. 8 Статья ленинградского критика С. В. Владимирова предназначалась для книги "Очерки истории русской советской драматургии", т. 2 ("Искусство", Д. - М. 1966). 9 Л. М. Владимирова, мать С. В. Владимирова, друг юности С. Я. Маршака. 324. В. М. КОНАШЕВИЧУ  Мисхор, 26 мая 1961 г. Мой дорогой Владимир Михайлович, Ваше письмо [1] переслали мне сюда, в Крым. Я был очень рад ему, но огорчен тем, что Вы так долго и трудно болеете. В этой болезни нужнее всего терпение и осторожность. Очень хорошо, что Вы живете в Зеленогорске и что в окна к Вам смотрят деревья. Это очень милые существа - терпеливые, кроткие и мудрые. Я часто вспоминаю Ваши чудесные рисунки к Фету. Вы - лирик, и об этом Вам не надо забывать. Приехал я сюда в очень плохом состоянии после целого года болезни. Но сейчас начинаю понемногу приходить в себя. Пока еще в Крыму прохладно, особенно по вечерам, но воздух целительный. К тому же с Крымом у меня связаны воспоминания юношеских лет, когда я учился в Ялтинской гимназии и жил в семье Пешковых (1904-1906 гг.). В те времена я был знаком со всей Ялтой, а теперь никого из своих сверстников не нахожу. Без Марии Павловны [2] и Чеховский дом уже не тот. Последние месяцы я был занят почти исключительно статьями: написал большое вступление к "Республике Шкид" Пантелеева и Белых (когда-то я редактировал эту книгу), целую книжку - листа в [4] - о Твардовском, большую вступительную статью к трехтомнику моего брата (М. Ильина). Сейчас "разговляюсь" стихами. Для разбега перевожу стихи Эдварда Лира, родоначальника английской детской поэзии, первого в мире создателя жанра "нонсенс" - "чепушистых" "стихов. Это - просто прелесть! Столько в его книгах причуды, выдумки, душевной чистоты. И при этом Эдвард Лир - один из самых музыкальных поэтов. Если удастся, соберу целую книжку и мечтаю о том, что рисунки сделаете Вы [3]. Очень радуюсь, что книга сказок Т. Г. Габбе и А. И. Любарской [4] - в Ваших руках. Тамара Григорьевна Габбе была замечательным писателем-сказочником и чудесным человеком. Будьте здоровы, дорогой друг. Крепко обнимаю Вас. Передайте самый теплый привет Евгении Петровне, Ольге Владимировне и Аленушке [5]. Ваш С. Маршак 1 В письме от 10 мая 1961 года из Зеленогорска В. М. Конашевич писал о своей болезни. 2 М. П. Чехова, сестра А. П. Чехова. 3 Книга переводов С. Я. Маршака из Э. Лира "Прогулка верхом и другие стихи" вышла в Детгизе в 1963 году с рисунками Л. Зусмана уже после кончины В. М. Конашевича. 4 В. М. Конашевич работал над иллюстрациями к книге: "По дорогам сказки". Сказки писателей разных стран. В пересказе Т. Габбе и А. Любарской, Детгиз, М. 1962. 5 Жена, дочь и внучка В. М. Конашевича. 325. А. В. МАКЕДОНОВУ  Москва, 16 июля 1961 г. Дорогой Адриан Владимирович, Пишу Вам второпях - перед отъездом в санаторий. Хотелось бы написать Вам много и обо многом, но все последнее время я болею, и у меня не хватает сил на самые необходимые письма. Пишите мне (по московскому адресу - письма мне будут пересылать) о том, как живете, что пишете. Скоро пошлю Вам свою книжку о Твардовском. Вы, вероятно, читали ее в отрывках. В плане Гослитиздата моя книга лирических стихов [1]. Когда немного поправлюсь, займусь ее составлением. Очень хочется собрать переводы стихов Блейка - это замечательный поэт, которого у нас почти не знают. О молодой нашей поэзии хотел бы поговорить с Вами. По-моему, ни Евтушенко, ни Вознесенский еще не проявили себя настолько, чтобы можно было говорить об их поэтической физиономии. Пока у них - при всей их талантливости - больше грима, чем лица. Поэты рождаются нелегко. Дай им бог родиться на свет, показать себя в разных поворотах, чтобы можно было судить, объемные они или плоскостные. Должно быть, талантлив Виктор Боков, но ему вредит многословие и какая-то - иной раз - крестьянская истерическая умиленность. А поэт он несомненный, Можно ждать хорошего от Винокурова, но и он еще впереди. Простите мои отрывистые и несколько беглые характеристики. У меня сейчас просто нет сил на большее. Пишите. Крепко обнимаю Вас и прошу поклониться от меня Раисе Абрамовне [2]. Ваш С. Маршах 1 Книга С. Я. Маршака "Избранная лирика" вышла в Гослитиздате в 1962 году. 1 Жена А. В. Македонова. 326. Т. А. СПЕНДИАРОВОЙ  Москва, 19 июля 1961 г. Дорогая Татьяна Александровна, Вы доставили мне большое удовольствие, прислав ялтинские фотографии [1]. Ваша Сусанночка - просто чудо. Любая ее поза так естественна и очаровательна. Мечтаю снова увидеть Вас и ее, когда вернусь из Барвихи. Желаю Вам обеим здоровья и счастья. Всем сердцем Ваш С. Маршак Посылаю маленький экспромт, посвященный Сусанночке. СМ.  СУСАННЕ  Доволен я Сусанною: Сусанна так честна, Что даже кашей манною Питается она. Старательно питается! А дедушка Маршак Хоть курит, но пытается Свой сократить табак. Он помнит клятву данную, И хочется ему С Татьяной и Сусанною Увидеться в Крыму. 1 С письмом от 14 июля 1961 года Т. А. Спендиарова (Москва), поэт-переводчик, прислала фотографии своей дочери и С. Я. Маршака, сделанные в Ялте в прошлом году; напоминала о шутливом договоре между поэтом и девочкой: С. Я. обещал меньше курить, а Сусанна - есть манную кашу. 327. СУСАННЕ СПЕНДИАРОВОЙ  Москва, 19 июля 1961 г. Моя дорогая Сусанночка, Спасибо тебе за твое милое письмо, а еще большее спасибо - за то, что ты помнишь наш договор и не отказываешься даже от манной каши [1]. Я тоже всячески стараюсь исполнять наш договор. Очень был рад получить карточки, где сняты мы с тобой. Я смотрю на эти фотографии и мечтаю о том, чтобы снова встретиться с тобой и с твоей мамой в Крыму в такой же хороший день, в какой мы снимались. Крепко тебя целую и очень люблю. Твой С. Маршак 1 В письме от 13 июля 1961 года Сусанна писала: "Как Вы исполняете наш договор? Я исполняю хорошо. Каждый день прошу добавки". 328. И. Я. КУЦЕНКО  Москва, 31 июля 1961 г. Дорогой Игорь Яковлевич, Я очень рад, что на Кубани еще помнят наш Театр для детей и "Детский Городок". Сейчас я могу ответить на Ваше письмо [1] коротко. Я нездоров и уезжаю завтра на месяц в санаторий. К сожалению, многих из людей, принимавших участие в создании Театра и Городка, уже нет в живых. Умерли Е. И. Васильева, М. А. Алексинский, Б. А. Леман, С. В. Воинов, С. С. Богатырев. Где сейчас художник Я. Г. Гарбуз и А. Ф. Бенкен, - не знаю. Вкратце расскажу Вам о тех, кого Вы упоминаете в своем письме. М. А. Алексинский, бывший в то время заведующим обл. отделом народного образования, сделал очень много для успеха Театра. Он выхлопотал для нас помещение бывшей Рады и, насколько мог, заботился о каждом из работников "Детского Городка". Композитор С. С. Богатырев заведовал музыкальной частью Театра. Впоследствии он был профессором Московской консерватории. Композитор В. А. Золотарев, один из лучших учеников М. А. Балакирева и Н. А. Римского-Корсакова, насколько мне известно, жив до сих пор. (Несколько месяцев тому назад я получил от него письмо.) Оба композитора были горячо преданы делу Театра и работали совершенно бескорыстно, так как Театр не был в состоянии оплатить по достоинству их труд. То же можно сказать и о художниках С. В. Воинове и Я. Г. Гарбузе. В шестом номере журнала "Театр" за этот год Вы найдете мою статью о наших лучших актерах - Д. Н. Орлове, который после Краснодара работал у Мейерхольда, в театре Революции, а напоследок - во МХАТе, и о его жене, актрисе А. В. Богдановой. Инициаторами всего этого дела были поэтесса Е. И. Васильева и я. На первых порах наша деятельность ограничивалась только театром, а потом мы пришли к мысли о необходимости организации такого дома, где бы ребята, в своем большинстве безнадзорные в те времена, проводили значительную часть дня. Так возник "Детский Городок". В нем была и библиотека-читальня, и мастерские - столярные, слесарные, - и детский сад. Но, конечно, ядром всего Городка, объединявшим множество ребят, был Театр. Трогательно вспомнить, что актеры Д. Н. Орлов и А. В. Богданова, которые первые месяцы работали у нас и в театре для взрослых (Театре имени А. В. Луначарского), в конце концов целиком перешли к нам, хоть мы и никак не могли обеспечить их достойным образом, Пожалуй, самое примечательное в жизни Театра было то, что писатели, художники, композиторы и актеры работали рука об руку, в тесном контакте, интересовались всей деятельностью Театра в целом, а не только своей областью. Вы упоминаете еще имя Л. Р. Свирского. Сейчас он работает в Издательстве Академии педагогических наук, а в то время служил в совнархозе и по совместительству заведовал административной и хозяйственной частью "Детского Городка". О нем когда-то пели в "Детском Городке": Год не знали мы забот Свирскому спасибо. Он фунт хлеба нам дает И полпуда штыба. Штыб - это угольная пыль, которую нам выдавали в качестве пайка. Если Вам понадобятся более подробные сведения, я с удовольствием отвечу Вам. Мне очень дорога память об этом периоде моей жизни. Это были трудные и героические годы, а к тому же время моей молодости. Жму Вашу руку. С. Маршак 1 В письме от 26 июля 1961 года И. Я. Куценко (Краснодар), аспирант кафедры истории СССР Ростовского-на-Дону университета, просил рассказать о людях, работавших вместе с С. Я. Маршаком в краснодарском Детском городке в 1922 году; И. Я. Куценко готовил диссертацию о культурном строительстве в Краснодарском крае в восстановительный период. 329. А. И. СПЕРАНСКОМУ  Ялта, 12 октября 1961 г. Мой дорогой внук и друг Алеша, Спасибо тебе за хорошее письмо [1]. Сейчас я пишу тебе всего только несколько слов, а скоро напишу больше и подробнее. (...) Кажутся ли тебе интересными уроки в школе? Правда, за несколько часов, проведенных в школе, трудно познакомиться со своей аудиторией, разглядеть в лесу отдельные деревья. А это очень занятно. Ведь нынешние школьники для тебя "племя младое, незнакомое". Они и похожи на тех школьников, к числу которых принадлежал ты, и чем-то очень отличны. Вряд ли за несколько уроков ты успеешь войти во вкус преподавания истории и в достаточной мере испытать свои силы и способности в этом деле. Мне кажется, что преподавать историю очень интересно - особенно если есть возможность хорошо и широко готовиться к урокам. Ну вот ты уже к дипломной работе приступаешь. Тоже дело хорошее. Что касается лени, то она в разной степени присуща всему роду человеческому и, вероятно, всем живым существам. Приступать к работе так же трудно, как входить в воду. Сначала холодно, неприятно - брр! - а потом - через несколько минут так привыкаешь, что в конце концов и выходить не хочется. Пребывание в воде становится для тебя столь же естественным, как пребывание на суше, и ты даже почти не ощущаешь его. Так же обстоит дело с работой. Только входи в нее сразу и поглубже. Что же касается меланхолии, то тут я вспоминаю разговор Чехова с одним человеком, который жаловался на то, что его обуревают пессимистические настроения и меланхолия. Чехов выслушал его долгие излияния и сказал: - А вы водки пейте меньше! Ты, конечно, водки не пьешь, но к меланхолии относись по-чеховски. На днях я был здесь в чеховском домике и увидел на стене одно из его изречений, которого раньше не знал: "Среди людей надо сознавать свое достоинство" [2]. Это он писал младшему брату Мишке, который жаловался в письме на свое ничтожество. Вот как, мой друг. Я тоже по тебе скучаю. Нашим встречам и беседам я всегда бывал рад, так как каждый раз находил в тебе что-то новое и хорошее - разнообразные и далеко не всегда поверхностные знания, своеобразные мысли, а что важнее всего - добрые и простые чувства. (...) Пиши мне в санаторий "Нижняя Ореанда" (Ялта, Крым), куда я переберусь из Дома писателей числа 18-го. Чувствую я себя лучше. Температура здесь не поднималась ни разу, болей я не чувствую. Очень тебя люблю. Твой С. М. 1 В своем письме А. И. Сперанский, внук поэта, студент исторического факультета МГУ, рассказал о своей педагогической практике. 2 Из письма, написанного между 6 и 8 апреля 1879 года (см. А. П. Чехов, Полное собрание сочинений и писем, т. 13, М. 1948, стр. 29). Чехову было в то время 19 лет. 330. А. В. МАКЕДОНОВУ  Ялта, 12 октября 1961 г. Дорогой Адриан Владимирович, Спасибо за весточку [1]. Поздравляю Вас с новосельем, хоть мое поздравление, по всей видимости, несколько запоздало. "Литературы и жизни" здесь нет, и отрывков из Вашей статьи я не видел [2]. А где и когда она будет напечатана целиком? С Вашим суждением о Шефнере я вполне согласен. Я давно считал его настоящим и хорошим поэтом, хоть он по-ленинградски немного холоден и литературен. Но критика перед ним в долгу. О нем почти ничего не писали, а не замечать талантливых поэтов, по-моему, большой грех. Встретил я здесь несколько молодых поэтов - здешних и киевского, - и меня удивило и неприятно поразило их отрицательное, даже неприязненное отношение к Твардовскому. Они предпочитают Мартынова, Слуцкого, не понимая, что эти люди (по-своему одаренные) пока еще ничего не дали, кроме "опусов", хоть иной раз и талантливых. Поэту много надо сделать, чтобы по-настоящему существовать. Думаю, что они просто не умеют читать, то есть читают бегло и предвзято. Не знаю, принесет ли какую-нибудь пользу (в смысле обучения чтению стихов) моя статья о Твардовском, выходящая отдельной книжкой. Может быть, надо было сделать ее больше, подробнее и полемичнее. Впрочем, полемизировать не с кем, так как вслух почти никто не высказывается. Пишите мне. Жаль, что мало и редко видимся. Я здесь кое-что перевожу из Блейка и Эдварда Лира. Но сил пока еще мало. Надеюсь, что Крым оживит меня. Крепко жму руку и шлю сердечный привет Р(аисе) А(брамовне) [3]. Ваш С. Маршак 1 Письмо А. В. Македонова от 5 сентября 1961 года. 2 А. Македонов, Чувство вселенной и чувство стиля. - "Литература и жизнь", 1961, 9 и 11 августа. 3 Жена А. В. Македонова. 331. НОБУКО КАТО  (Ялта), 19 октября 1961 г. Дорогая японская девочка Нобуко Като, Спасибо тебе за доброе и умное письмо [1]. Я уверен, что твоя мечта сбудется и ты побываешь в нашей стране, когда станешь старше. Меня очень радует, что мои пьесы "Двенадцать месяцев" и "Горя бояться - счастья не видать" пришлись тебе по душе. Я и писал их для тех юных читателей, которые умеют мечтать и желают людям счастья и мира. Хорошо, что у книжек есть крылья и они долетели до тебя, несмотря на то, что нас с тобой разделяют и большие пространства, и различие наших языков. От всей души желаю тебе здоровья, радости и осуществления твоих лучших мечтаний. Шлю тебе самый теплый дружеский привет. Твой С. Маршак 1 В своем письме (без даты) Нобуко Като (Япония, Нагоя), тринадцатилетняя девочка, благодарила С. Я. Маршака за его "прекрасные и теплые произведения, которые пробуждают в душе человека мечты". 332. Л. К. ЧУКОВСКОЙ  "Нижняя Ореанда", 27 октября 1961 г. Дорогая Лидочка, Не писал Вам, так как меня и здесь наши издательства завалили корректурами. А ведь я их так просил дать мне все гранки и верстки до отъезда. Гослитиздат только сейчас спохватился и заменил все цитаты в статье об Ильине другими цитатами из книг, изданных Профиздатом, о существовании которых я и не знал (издание 1948-то года). Редакторы даже и внимания не обратили на то, что цитируемые места были и логически и музыкально связаны с моим текстом, который они без конца расхваливали и продержали у себя на столе более полугода. Теперь приходится ломать статью, которая и раньше отняла у меня много сил и здоровья. Получил я и верстку вступления к пьесам Тамары Григорьевны, и верстку моих собственных пьес ("12 месяцев" и "Горя бояться...") от издательства "Искусство". Эти пьесы пролежали в изд(ательст)ве года полтора. Почему-то каждый раз, когда я приезжаю в Крым отдохнуть и полечиться, на меня сваливается срочная работа. Целый день приходится сидеть за письменным столом, хоть я еще очень слаб. Цитаты из книги Нейгауза превосходны [1]. Вы правы, они очень близко соприкасаются с моими мыслями. Любопытно, что, когда я говорил о литературе с Игорем Ильинским (он приезжал в Ялту на два дня и был у меня в санатории), он тоже находил сходство между моими высказываниями и тем, что ему говорили его учителя. Это все больше убеждает меня в том, что у всех искусств общая основа и что только во время упадка они расходятся в разные стороны. Вспомните, как много общего было у Гоголя и Александра Иванова, у Пушкина с художниками и композиторами того времени. Бывает, впрочем, и незаконное сожительство искусств - например, в мелодекламации (и вообще в декламации) или в беллетристике, когда она вторгается в живопись, или в музыкальной живописи Чурлиониса [2] и т. д. Но довольно теоретизировать. Беда в том, что все эти корректуры помешали мне приступить к большой статье о Тусе [3]. Вчера нам прислал очень хороший эскиз памятника Тусе ее двоюродный брат [4]. Кажется, памятник очень хорошо задуман. Это обелиск из светлого гранита ("чистой тески") или из "теплого известняка". В него вставлена небольшая плита из белого мрамора с Тусиным рельефом. Даже в черновом эскизе уже есть сходство, очень трогательное. Весь памятник пронизан скорбью, покоем и светом. Леля все эти эскизы привезет и покажет Вам. Памятник - не утешение близким. Но нам, живым, дорого вещественное воплощение нашей памяти. Мне дорог барельеф на памятнике моего сына Яши, сделанный Саррой и Владимиром Лебедевыми. Даже и ушедшим нужен на Земле какой-то дом. Нужен их близким. Как хорошо, что памятник поручен одному из Габбе. Видно, всей этой семье присущи и талантливость и культура. Важно и то, что Михаил Руфинович знал и любил Тусю. Только бы он не медлил. Некоторая пассивность - тоже свойство этой семьи. Теперь о присланной Вами главе [5]. Она превосходна, сильна, убедительна. В ней использован замечательный материал. Очень хорошо, что Вы показываете, как мало знают историю литературы Ваши оппоненты. Писатели всегда учились у писателей, как всякого рода мастера учатся у мастеров. Так и образуется традиция, без которой нет культуры. И очень верно, что способы этого обучения разнообразны. Это и критический разбор, и живая беседа об искусстве, и своевременная похвала, и указание на более сильные места в рукописи, а главное - воспитание мировоззрения и вкуса. А иной раз - даже просто дружеское объятие и поцелуй. Замечательны у Вас примеры того, как нуждались самые крупные и самобытные мастера (Толстой, Тургенев) в том, чтобы написанное ими оценили другие - люди, которым они верили. И примеры того, как вредно писателю одиночество, как необходимо ему общение с другими литераторами. В этом можно убедиться и по нашему личному опыту, по нашей редакционной работе. Не знаю, проявились ли бы таланты Житкова, Ильина, Пантелеева, если бы они не нашли в редакции друзей, слушателей, советчиков, единомышленников. Я уже не говорю о Бианки, Чарушине, Богданович, Савельеве, Данько. Для многих из них редакция была и консерваторией и санаторией. Т. А. Богданович надо было излечиться от олеографичности "Князя Серебряного", Данько - от налета эстетизма (недаром Горький хвалил ее "Китайский секрет" [6] и бранил книгу о фарфоре для взрослых, вышедшую не у нас), Бианки - от безвкусицы и лжебеллетристичности; Хармсу, Введенскому, Заболоцкому - от внутрилитературной полемики и кружковой замкнутости. В главе о работе редакции Вы ссылаетесь на опыт великих редакторов и режиссеров. Для того, чтобы некоторые поверхностные люди не сказали Вам: "Да, но ведь здесь дело идет всего только о детской литературе", - следовало бы четко сказать, что значит детская литература вообще и особенно в нашу эпоху и как трудно было строить эту литературу почти на голом месте (о ничтожности предреволюционной детской литературы говорил Горький, а Чехов писал (приблизительно): "У нас детской литературы нет, а есть собачья литература. Только о собаках и пишут" [7]. (А сам написал для детей "Каштанку" и "Белолобого"!) А какие разнообразные задачи ставила перед нами работа в этой области. Это была литература, по крайней мере, на трех разных языках - дошкольном, младше- и средне-школьном и более старшем. Ведь эти читательские возрасты так различны. Много труда стоила Толстому работа над "Кавказским пленником" и четырьмя детскими книгами для чтения. Да при этом редакция должна была работать в таких разных областях, как беллетристика, книги о науке и о технике. Тут была и физика (Бронштейн, Я. Дорфман), и биология (Пришвин, Бианки, Чарушин, Лесник и Вяч. Лебедев - книга о Мичурине), и книги по истории, а также по истории революции ((С.) Лурье "Письмо греческого мальчика", Т. Богданович, М. Новорусский "Тюремные Робинзоны", "Мальчик из Уржума" Голубевой, рассказы о Ленине М. Зощенко, "Штурм Зимнего" Л. Савельева, "Осада дворца" В. Каверина, "Танки и санки" и др. книги Олейникова, "От моря до моря" Ник. Тихонова). Для "Круглого года" [8] мы работали над рассказами по русской истории Г. Блока и Андреевой. (Надо было создать исторические рассказы для младшего возраста!) Не знаю, пригодится ли Вам то, о чем я здесь говорю. Да Вы все это и сами отлично знаете. Но, может быть, говоря о разнообразии наших редакционных задач и методов, следовало бы проиллюстрировать статью примерами того, как шла работа с крупными мастерами и начинающими. Особенно там, где Вы говорите об аврале в редакции, надо бы подчеркнуть, что не было правки в работе с Бор. Житковым, А. Толстым, Л. Пантелеевым и др. Тут было каждый раз нечто индивидуальное. Ал. Толстой. Совет дать вместо представленного им перевода живой пересказ (вместо Пиноккио - Буратино). Н. Тихонов. Совет попробовать себя в прозе (ведь он путешественник, альпинист, а это в его стихи не входило). Б. Житков. Горячая, дружеская встреча и совет записывать устные импровизированные рассказы ("Про слона", "Дяденька" и др.) Постоянные беседы о литературе - взрослой и детской. Л. Пантелеев и Г. Белых. Почти не правили стилистически, чтобы сохранить юношеский почерк и документальность книги "Республика Шкид". Совет устранить в одной главе ритмическую прозу, чуждую всей книге. B. Бианки. Пришел со стихами в прозе. Был очень огорчен отзывом на стихи. Потом обрадовался, когда понял, что у него есть путь в литературу. Работали с ним долго. Я помог ему найти форму, дал ему тему "Лесной газеты". C. Михалков. Как Вы уже знаете, я посоветовал сделать "Дядю Степу" не смешной, а героической фигурой. Вяч. Лебедев. Пришел со стихами "Как научиться рисовать". Выяснилось, что он недавно был в Козлове, близко знает Мичурина. Возникла идея книги о Мичурине, над которой я и Тамара Григорьевна долго работали. Книга много раз переиздавалась. Проф. С. Лурье. "Письмо греческого мальчика". Совет заменить сомнительную и недостоверную беллетристику маленьким научным исследованием, которое бы велось на глазах у читателя. Почему известно, что мальчик жил в Египте? Почему же он пишет по-гречески? Чем занимался его отец? Какова была обстановка дома, где жил мальчик? Какая погода была в тот день, когда он писал письмо? На все эти вопросы можно найти точные ответы. Образец такого исследования (или расследования) - "Золотой жук" Эдгара По. Лурье только отчасти (к сожалению) принял советы редакции. А если бы принял полностью, книга получилась бы на славу. Ведь письмо-то было подлинное. Зачем же нужен суррогат беллетристики? К. Меркульева. "Фабрика точности". Редакция расширила и углубила тему книги о Палате мер и весов, посоветовав автору показать, зачем нужен этот "часовой точности", что было бы, если бы все меры разошлись. Книга приобрела гораздо большее политическое и поэтическое значение. В число познавательных книг рядом с книгами ученых входили книги людей разных профессий: подводного слесаря-водолаза, пожарного, красноармейца. Целую библиотеку о разных мастерствах создали Житков и М. Ильин. Все это, Лидочка, Вам хорошо известно. Я хотел только подчеркнуть, что практическая редакционная работа все время заставляла нас решать проблемы жанра, языка и т. д. Встреча с людьми разных специальностей и знаний сближала нас с жизнью. Мы не боялись самых смелых задач - например, создания политической книги для детей, столь ответственной, как "Рассказ о великом плане" или книги Савельева и Каверина об Октябре и т. д. Старая детская книга отставала и от жизни и от литературы на много десятилетий. Тут же надо было создавать самые злободневные книги - и при этом высококачественные. Это было решение важной проблемы. А наряду с книгами такого рода мы считали не менее важной и увлекательной задачей работу над сказками для младшего возраста. Сказка - это концентрат разных витаминов - вроде молока для маленьких. В ней есть все элементы питания. Она учит говорить, мыслить, чувствовать. Но плохо рассказанная сказка - не сказка. Это поэтический жанр, требующий высокого совершенства. Долго и бережно работали мы над маленькими сборниками сказок: "Олешек Золотые рожки" (особенно хорошо получилась сказка "Кукушка", которую потом издал под своим именем какой-то плагиатор, опустив имя Шаврова и мое), "Японские сказки" Н. Фельдман-Конрад, маленький сборник бр. Гримм в переводе А. Введенского. Почти все сказки были доведены в результате работы до стихотворной прозрачности, четкости и запоминаемости (особенно - "Бременские музыканты"). Позже Детгиз влил эти сказки в большой сборник, отредактированный куда менее тщательно. Редактируя сказки, мы тоже решали серьезную задачу: как сохранить ритм и национальный колорит сказки, не ломая русский синтаксис, не теряя свободы и естественности повествования. Повторяю: Вы все это знаете. Пишу так пространно, потому что нет времени написать короче. Может быть, Вы ровно ничего из моего письма для своей работы не извлечете. Но важна самая сущность того, о чем я пишу. Редакционная работа должна быть глубокой, строгой, чистой, новаторской и точной, как научная работа. Тогда она открывает перед литературой далекие перспективы. Я отдал этому делу много лет - вот почему не могу без волнения говорить о нем. Как-то Твардовский сказал мне, что после 50 лет я почему-то успел гораздо больше, чем до того. К 50-ти годам у меня еще не было ни Бернса, ни Шекспира, ни моих пьес, ни большинства статей. Все силы я отдавал редакции. Да и Тамара Григорьевна, и Вы, и Александра Иосифовна [9], и Зоя [10] и Савельев отдали редакционной работе лучшее время жизни. Разве не так? Когда Вы сдаете рукопись в печать? Увижу ли я еще ее, когда вернусь в декабре? Есть ли у меня какие-нибудь замечания по поводу присланных Вами страниц? Очень немного. В 1-й вставке в пятую главу, стр. 2-я, у Вас получились какие-то длинные и запутанные фразы. Невразумительно звучат слова "не то самое было сделано", повторяемые трижды. Есть и другие стилистические обороты, которые нужно еще проверить. Очень интересны стихотворные редакторские замечания Жуковского на стихи Вяземского [11]. Это мало кому известно. Но для четкости я выделил бы курсивом или жирным шрифтом слова Жуковского. Ваша вступительная фраза к этим стихам недостаточно ясна и отчетлива. По-моему, надо больше сказать в этой главе о работе Туей и других редакторов. Во 2-й вставке в главу "Маршак - редактора (2 стр.) не лучше ли сказать вместо "в том числе и дарование Маршака-поэта, автора "Почты", "Войны с Днепром", "Мистера Твистера" - "поэта, уже написавшего к тому времени "Человека рассеянного", "Сказку о глупом мышонке", "Почту", "Войну с Днепром", "Мистера Твистера" и т. д."