люд, Свободы много более достойный, Чем одолевший враг, что по себе Руины токмо всюду оставлял, Ничтожа труд веков, - и се, надмен 80 Гордыней, возглашает: аз есмь бог, Есмь избавитель, благодетель! Храм Даруйте мне, восставьте мне алтарь! Отец ему - Юпитер, либо Марс, Покуда им заслуженная смерть Не вскроет всяк порок, и всяку мразь, Придя во сраме, иль от рук убийц. А коль во славе кроется добро, Ее куда почтеннее стяжать Ни зол, ни разоренья не чиня: 90 В деяньях мирных, праведных трудах, Во кротости, в умеренности. Вновь Напомню, как с терпением святым Твои гоненья перенес Иов И славен стал в лета, покрыты мглой. Сократ (а кто прославленней, чем он?), Учивший правде, смерти обречен По кривде бысть - и се, теперь живет Известен паче многих ратоборцев. Но деять славы ради, для нее 100 Страдать? От карфагенян Сципион Италию разграбленную спас - Прославлен подвиг, а не человек, Искомой не отмеченный молвой. И Мне ли славы суетной искать? Взыскую Мя пославшего Отца Восславить, возвестить, отколе есмь." Лукавый же в ответ пробормотал: "- Не мни пустою славу - сим Ты чужд Великому Отцу, что ради славы 110 Творил, и токмо: всяческая тварь Ему подвластна; скудны в Небесах Казались гимны ангелов - земной Он алчет славы, а хорош иль плох Ее рекущий, мудр, иль не весьма - Едино. Ведь не приношенья жертв, Но славы жаждет - славу же рекут Ему всеместно: эллин, иудей И варвар - исключений семо несть; И даже нам, врагам, рещи велит." 120 И ревностно Спаситель рек в ответ: "- По праву! Ибо Словом даровал Всем тварям бытие - не славы ради, Но токмо благости, чтоб сообщать Добро и благо всяческой душе Свободно; и по праву ждет взамен Хвалы и благодарности, сиречь Простейшей, вящей, лучшей из наград - Творца возможно ль отдарить иным? А кто не благодарен, тот, гляди, 130 Хулой отплатит, ругань изрыгнет. Лихая плата, мерзостная мзда За все добро, за излиянье благ! И человеку ль жаждать славы, коль Он славе чужд, а сопричастен лишь Бесславию, бесчестию, стыду? Сполна дары Господни обретя, Солгал, во преслушанье закоснел И, высших благ лишась, присвоить мнит Господне право славою сиять. 140 Но Бог толико благ и милосерд, Что жаждущих восславить не себя, Но Господа, Он сам возносит выспрь, Во славу, во блаженство, в горний свет." Так молвил Сын Господень, и опять Смутился Враг, греховную вину Свою припомнил - ибо встарь, взалкав Безмерной славы, свергся в бездну бездн. И все ж сыскал он тут коварный ход: "- О славе, - рек он, - мы отринем спор; 150 Искать ли, презирать ли - Сам решай. Но Ты царить рожден, Тебе сужден Престол Давида, Твоего отца По Материнским праотцам, а право Твое - в деснице мощной: эта ль пясть Вернет без боя взятое в бою? Да, вся Обетованная Земля, Стяжанье римлян, стонет под ярмом Тиверия; наместники порой Кощунствуют; порою Храм сквернят, 160 Порой Закон вседерзостно - верней, Всемерзостно: кольми был Антиох Разнуздан! Токмо царства не вернуть, Аще в пустыню скрыться без борьбы. Не тако Маккавей: исшел он впрямь В пустыню - токмо бысть вооружен; И над владыкой мощным брал он верх Столь часто, что стяжал своей семье - Жрецам! - венец, появ престол Давидов, - А прежь того довлел им град Модин. 170 Не царствовать спеши - исполнить долг Святой, поскольку Твой священный пыл И долг - совместны: случай им даруй. Но таче случай в них самих сокрыт: Восставить отчий дом, освободить Израиль от языческих оков; Сим наивяще оправдаешь Ты Пророков, предвещавших Твой приход И царство бесконечное; воссядь На трон! - и тем счастливей, чем скорей." 180 Спаситель же ему ответил так: "- Все деять наилучше в должный час, И время всякой вещи, рек Завет. И если Мне Господь предначертал Царить всевечно, то когда взойти На царствие, Господь означит тож, Понеже весть лета и времена. И мог определить Он, что сперва Вкушу от низкой доли, злой судьбы, От горестей, напастей, от скорбей, 190 Насмешек, издевательств и насилий, Страданий и лишений: да узрит Господь, насколько Я неколебим И терпелив; возмогший пострадать - Возможет деять; наилучший царь - Былой слуга усердный; справедлив Искус великий, иже предпослал Всевышний воцаренью Моему. Но ты Меня стремишься водворить На царство нескончаемое, хоть 200 В Моем восстанье - пагуба твоя, В Моем величье - твой конечный крах?" Рек Искуситель, внутренне смятен: "- О, будь что будет! Если несть надежд На Небеса вернуться - что ж терять? Где нет надежды - исчезает страх. И чаянье горчайших мук больней, Чем ощущенье сих горчайших мук. Последних мук я чаю: се приют, Се гавань, се желанный мне покой, 210 Се благо, се конечная мета. Моя вина - моя вина; мой грех - Мой грех; они в себе осуждены: Взойдешь на царство, или не взойдешь - Казнят их; но к Тебе ль не воззову, О Миротворец, коль обрящешь власть? Сей кроткий взор и милосердый лик Неумолимых молний не метнут И, остудить пытаясь Отчий гнев (А гнев Отца палит, что адский огнь), 220 Желанен будешь, как в июльский жар Желанна тень бегущих облаков. И, коль спешу к немыслимому злу, Почто же медлишь во преддверьи благ Неслыханных? Ведь лучшего царя Не сыщется, чтоб осчастливить мир! Иль временишь, в раздумья погружен - Мета опасна, хоть и высока? Не диво: человеческих пускай Ты превзошел вершины совершенств, 230 Присущих иль дарованных, однако Безвестно жил, домашний кров почти Не покидая; Галилея - глушь, А раз в году во Иерусалим Ходить - не много сможешь наблюсти. Ты мир не зрил во славе и красе Империй, государей, их дворов - Се опыта родник, лишь там постичь Возможно к вящим подвигам пути. Мудрейший, но безопытный всегда 240 Застенчив, робок - ибо новичок (Обретший царство шел обресть ослят) Младенчески неловок, боязлив. Но я Тебя туда перенесу, Где Ты воспрянешь, и насытишь зрак Величием и пышностью держав: Тебе, о Велемудрый, бросить взгляд Единственный на царских суть наук И тайн довлеет, чтобы с ними впредь Елико можно лучше совладать." 250 При сем (по Божью произволу) взнес Он Сына Божья на высокий кряж, У чьей подошвы злачной вдаль и вширь Окружностью пространною легла Равнина; два потока из горы Текли: один извилист бысть - и прям Другой; они стремили розно бег, Но морю сообща платили дань; Меж ними же простерся щедрый край, Где всякий злак возрос, и тяжкий грозд, 260 И где паслись несметные стада, Где башни, храмы и дворцы столиц Стремились к небесам; и бысть настоль Обширен край, что там и сям пески Безводные, бесплодные вмещал. Диавол же держал такую речь: "- Промчали славно: через холм и дол, Чащобу, луг, поток, дворец и храм, И сократили путь на много лиг. Ассирию Ты зришь: ея пределы - 270 Аракс и Каспий, на востоке ж - Инд; На западе - Евфрат, но рубежи Ползут и дале. А на юг - залив Лежит Персидский, тамо ж и пустынь Заслон; вот Ниневия, и вкруг стен Ея - три дня пути; владыка Нин Столицу зиждил, а Салманассар Царил там после - о его успехе Скорбит Израиль и поднесь в плену; А се разноязыкий Вавилон - 280 Он столь же стар, но вновь отстроен тем, Кто, дважды внидя в Иерусалим, Угнал Иуду и Давидов дом В полон, пока не спас несчастных Кир - Его Персеполь здесь, а Бактра - там; Вон высятся забрала Экбатаны, Вон Гекатомпил, гордый сотней врат; Вон Сузы при Хоаспе, чья струя Питье царей дарует, амбру. Вон Труды эмафских иль парфянских рук, 290 Низибис пышный, он же Селевкия; Вон Артаксата, вон и Ктезифон; Легко отселе их объемлет взор. Парфяне (коих несколько веков Назад великий семо вел Арсак, Их первый царь), изгнавшие владык Антиохийских, ныне правят здесь. Ты вовремя явился: взгляд метнешь На мощь сию, зане парфянский царь От Ктезифона шлет огромну рать 300 На скифов, чьи набеги - сущий бич Для Согдианы; царь спешит помочь, И выступил. Воззри ж издалека На тысячи, грядущи в блеске лат: У всякого колчан и лук стальной, Равноужасный в битве и при бегстве - Все конники, все грозны во седле; Гляди, кольми воинствен этот строй: Прямоугольник, полумесяц, клин." И зрил Спаситель рати без числа, 310 Истекшие из врат, и шли войска В кольчугах, на проворных скакунах - В кольчугах тожде, не стеснявших прыти; И гордо гарцевали седоки, Краса и блеск премногих областей, Соцветье всеотборнейших бойцов От Маргианы - до Гирканских скал Кавказа, и до иберийских круч; От Атропатии, которой близ Адиабена с Мидией, а к югу - 320 До Сузианы, где Вальсарский порт. Спаситель зрил порядок боевой, И како вспять метал он ливни стрел, И наземь настигавший супостат Летел, в погоне битву проиграв, И блеск доспехов помрачала кровь. У конников за каждою лукой Для схватки рукопашной латник бысть; Катились колесницы, и слоны Стрелков несли, взрывая пыль; обоз 330 От заступов ломился и секир - Дабы валить леса, холмы ровнять, Иль насыпать, иль ставить крепкий мост Над гордым током, будто класть ярем. Шагали мул, верблюд и дромадер, Влачившие орудия войны. Мощь такову, и столь обширный стан И Агрикан едва ль совокупил, Когда Альбракку взялся осаждать - Во ней же похититель Галлафрон 340 Скрыл Анжелику, Агрикана дщерь, Что прочих дев затмила лепотой, И всякий витязь ею бысть пленен, Язычник и великий паладин, - Такой же стан раскинулся вдали. И Враг, воспряв, Спасителю изрек: "- Уведай: семо блазнить не хочу Тебя, ниже на маковке горы Спасаю от невзгод. Услышь, заметь, 350 Почто сюда вознес Тебя, и столь Обширный вид явил. Пускай Тебе Пророк иль ангел царство предвещал - Не деючи, как деял встарь Давид, Не обретешь вовек его: рычаг Потребен, чтоб пророчество сбылось; Без рычага ж оно - пустейший звук. Положим, на Давидов Ты престол Взошел с согласья всех самаритян, Всех иудеев - много ли надежд Спокойно, долго править без препон 360 Меж двух врагов - как между двух огней, - Парфян и римлян? Одного из них След обезвредить - и начать с парфян Советую: до сих недалеко, И стоил сокрушительный набег Недавешний свободы двум царям, Гиркану с Антигоном - несмотря На римский меч. Готов поревновать Их усмиренья, токмо выбирай: Завоеванье, или же союз? 370 Ты с ними обретешь, без них же - нет, Рычаг единый, что Тебе, Наследник Давидов, навсегда престол вернет: Освобожденье братий, десяти Колен, потомки коих и поднесь В Габоре, средь мидийцев, суть рабы; Иакова там десять сыновей, Иосифовых - двое; яко встарь Израиль из Египта Моисей Извел, возможешь вызволить и Ты 380 Из рабства сих - наследие вернешь Измученным собратьям, и тогда - И лишь тогда, - воссядешь на престол И от Египта до Евфратских вод Царить возможешь, презирая Рим." Спаситель же бесстрастно рек в ответ: "- О, сколько всуе помавало рук Непрочными орудьями войны: Столь долго мастерить - и преломлять Мгновенно! Ты явил Моим очам 390 И слуху много разностей; твердил О битвах, ковах, о врагах-друзьях. Сие угодно миру, но не Мне. Рычаг искать, глаголешь? А не то В пророчестве обрящется порок? Глаголю паки: час Мой (сей же час Твоим последним будет) не настал. Когда ж настанет - Я ли не потщусь Деяния вершить? И не прошу Лукавого совета; бремена 400 Отрину боевые - и не сил, Но слабостей людских они залог. Моих собратий, десять сих колен, Я вызволю, коль истинно хочу Наследовать Давиду, скиптр его Вознесть над главами израильтян. Усердствуешь? Усердно ж ты соблюл Израиль, и Давида, и престол, Когда цареву гордость подущал Народ исчесть - а в наказанье мор 410 Седмижды десять тысящ человек Сгубил во три лишь дня! Кольми помог Израилю, тольми поможешь Мне. Плененные ж колена этот плен Снискали сами, начисто отпав От Бога: поклоняючись тельцам, Богам Египта, и посем Ваалу, Астарте - обретется ль истукан, Пред коим сей не пресмыкался сброд? И се, в поработившей их стране 420 Смирясь ничтоже, Богу не взмолясь Праотческому, стали умирать Без покаянья, и зачали род Себе подобных, коих отличить По обрезанью суетному лишь От идольщиков можно бысть, и Бог Был ими чтим с кумиром наравне. И к древнему наследию отцов Жестоковыйны, мерзостью горды Вернулись бы не каясь, и кумир - 430 Вефильский? Данский? - с ними бы пришел. Нет, пусть живут во скопище врагов, Коль в капищах болваны им друзья. Но в некий день, о коем Бог лишь весть, Во имя Авраама воззовет Господь и к ним, и двинет их домой - Раскаявшихся, чистых - и поток Разделится пред ними ассирийский, Как Море Чермное и Иордан, Когда к Обетованной шли Земле 440 Отцы их из Египта. Поручу Их Провиденью Божью." - Тако Враг Бесславно проиграл и этот спор. КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ И, новый проклиная неуспех, Не ведал Искуситель, что изречь: Обман открылся; дьявольских надежд Поубыло - и такожде словес Улестных, Еву соблазнивших - но Бессильных семо: Ева - Евой бысть, Но Сей - наисильнейшим. Враг в обман Себя же ввел, не взвесив прежде сил Своих и супротивных яко след. Но - аки тот, кто, бывши в плутовстве 10 Непревзойден, незапно емлет срам От мудреца, и злобы ради длит Бесцельный ков, хоть велий дан отпор, И, умножая козни, множит стыд; Как мухи на мезгу и сладкий сок Слетаются опять в давильный чан, Хотя их гонит всяко винодел; Иль как валы, что об утес биясь Во дребезги, к нему стремятся вновь, Чтоб разлететься новым ливнем брызг, - 20 Так Сатана, прияв толико раз Отпор, почел разумным помолчать, Однако не смирился, порешив Стоять, насколь возможет, на своем. На западный увлек он вскоре склон Спасителя, давая обозреть Страну иную, что не вширь, но вдлинь Легла; на юге зыбились валы, На севере ж восстали цепи гор, Хранившие людей и всякий плод 30 От холодов; и надвое река Страну делила: на ея брегах Раскинулся державный, гордый град, И на семи холмах вознес дворцы И храмы; зрелось множество колонн, Театров, статуй, акведуков, бань, Трофеев, арок триумфальных, рощ, Полей и вилл: все виделось очам Поверх междулежащей цепи гор: Какой непостижимый параллакс, 40 Оптический обман, иль телескоп Сие творил - недурно было б знать. И Архивраг безмолвие прервал: "- Ты пред собою зришь великий Рим, Самодержавно правящий Землей, Доселе мощный множеством побед, Обилием добычи; Капитолий Взнес неприступно гордую главу Над прочими дворцами, на Скале Тарпейской стоя; дале - Палатин, 50 Где кесарский взирает свысока Дворец - преблагородных зодчих труд; Он славен позолотою зубцов, Обильем шпилей, башен и террас. А рядом с ним - не храмы, но дома Патрициев; и тако учинен Воздушный микроскоп, что разглядишь Внутри жилищ - златых работу рук: Столбы и своды, тоеже резьбу По мрамору, и кедру, и кости. 60 Теперь же на градские глянь врата: Толпа течет извне, грядет изнутрь; Проконсулы и преторы спешат В провинции; вослед с пучками розг - Се знаки власти - ликторы идут; Колонны легионов и когорт, И шествия торжественных посольств По Аппиевой движутся дороге, Эмилиевой такожде; одним Отчизна юг - Сиэна, в коей тень 70 Ложится обояко, иль Мероэ, Иль край, где правит Бокх, великий Мавр, Иль Парфия (заметь!), иль край чудес Индийский, иль роскошный Херсонес, Иль Тапробана - остров сей далек; Над каждым ликом - шелковый тюрбан. Шлют Галлия послов и Альбион, Германец шлет, и скиф, и тож сармат - От волн дунайских до понтийских волн Языцы все приносят Риму дань; 80 И римскую невиданную власть, И римскую немыслимую мощь, Искусства блеск, а такожде меча - Ты, поразмыслив, можешь предпочесть Парфянам. Кроме этих двух держав Мир обитаем варварами сплошь, И семо их царькам не досягнуть. Ты видел две державы - рекше, все, Колико славных сыщешь вообще. Бездетен кесарь, а к тому же стар, 90 Сластолюбив, и Риму предпочел Капрею, неприступный островок Близ берегов Кампаньи - там свои Чудовищные страсти утолять Он принялся, подручному велев О Риме печься - да подручный лют, И ненавидит кесаря народ. По-царски одаренный, Ты б легко, Явившись в Риме, начал череду Деяний славных, и очистил вмиг 100 Престол, округ которого - вертеп, И сбросил с Рима мерзостный ярем! Коль помогу - сумеешь, ибо власть Я получил - и передам Тебе. Стремись же миром целым завладеть, Стремись превыспрь: инако, вопреки Пророкам, не воссядешь вовсе - иль Надолго не воссядешь на престол." И Сын Господень рек, невозмутим: 110 "- Великолепье, иже напоказ Блистало семо, яко прежде сталь Мечей и копий, взора не манит, Ума - тем паче; ты бы помянул Обжорство римлян: им идут во снедь И язычки несметных соловьев (Я тож слыхал об этом, иль прочел); Фалернское и критское вино, Сетийское с хиосским пьют из чаш Хрустальных, и златых, и в жемчуга Оправленных - сие живописуй: 120 Ведь Я не ел и не пил... О послах Из дальних стран и ближних: что за честь - Во скуке вящей пристально внимать Потокам лести суетной и лжи, Хвалам никчемным? Таче ты твердишь О кесаре: со славою смести Легко сие чудовище! А если Я беса для почину изгоню, Что зверем человека обратил? Пусть Совесть будет кесарю судьей; 130 Я ни карать пока, ни вызволять Не послан сей народ; и поделом Страдает, победив и развратясь: Он бысть умерен, честен, кроток, прям, И воевать умел, но под ярем Согнув народы, грабить стал дотла, Без удержу; и сделался кичлив, Триумфами упившись; и жесток, Пресытясь тем, как на арене бьет Ключом людская кровь, и кровь зверей. 140 От роскоши слабея день за днем, Вседневно алчет Рим все новых благ. Какой же мудрый и отважный муж Такую сволочь стал бы избавлять От уз, любезных ей? Кто раб нутром, Того невместно вызволять извне. Мое же царство будет словно древо, Что целый мир ветвями осенит, Иль словно камень, бьющий в мелкий прах Иные царства, сколь их в мире есть; 150 А Моему - скончанья не бывать. К тому найдутся средства; да о них Тебе негоже знать, а Мне глаголать." Бесстыдный Искуситель отвечал: "- Гляжу, мои услуги не в цене; Дают охотно - отвергать легко. Разборчивым да строгим все не впрок - Все, кроме наслажденья возразить. Так ведай же, что я ценю весьма Свои владенья; такожде услуг 160 Задаром никому не предложу. Все, иже Ты в единый миг узрел, Земные царства все - Тебе отдам; Что мне вручили, я вручу Тебе: Изрядный дар! - но с тем, и только с тем, Что предо мною Ты прострешься ниц, И молвишь "се Мой высший властелин"; Сие легко. За толь великий дар Ужели много требую взамен?" Спаситель же с презрением изрек: 170 "- Пустую речь и дерзостный посул Ты гнусными содеял, предложив Условье нечестивое приять. Но Я терплю, доколе произвол Господень длится. Заповедь гласит Наипервейшая: "Лишь Бога чти Как Бога, и лишь Господу служи." И Божью Сыну ты речешь "склонись"? Перед тобой, кто проклят был, а днесь Подавно проклят? Сей предерзкий ков 180 Кощунственней вторжения в Эдем! Тебе вручили власть земную? Нет, Швырнули, как подачку злому псу; И предъявлять иных не можешь прав. Но и вручал бы токмо Царь царей, Господь Всевышний! И, аще вручил, То славно же Даятеля теперь Благодаришь! Но благодарность, стыд И страх тобой утрачены давно - И до того, что Сыну Божью, Мне, 190 Мое же дашь безмездно, коль паду Во прах перед тобой? Но ты не Бог, Ты - проклятый Всевышним Корень Зла, Ты - Архибес. Отыди, Сатана!" И Враг во страхе вящем отвечал: "- Не оскорбляйся так, о Божий Сын: Все ангелы, и тожде люди суть Сыны Господни; выведать стремлюсь, Превыше ль Ты иных? Я от людей И ангелов стяжанье приобрел - 200 Четверовластников Огня, Воды, И Воздуха с Землей, и четырех Ветров, от коих всякий чтит язык Властителя Земли и Преисподней; Уведать алчу, Кто Ты, коль грозит Мне гибелью пришествие Твое. Соблазны принесли Тебе не вред, Но честь - и, признаюсь, я посрамлен. Засим не стану боле бренных царств Земных Тебе навязывать - возьмешь 210 Их Сам, коль вообще восхощешь брать. Но мнится мне, Ты по природе чужд Земных венцов, Тебе милей куда Раздумье, созерцанье, мудрый спор: Еще дитятей с материнских глаз Ты скрылся, и пустился прямиком - Наедине! - во Храм, и найден бысть Во кресле Моисеевом, среди Испытанных наставников: учил, А не внимал! В дитяти зрится муж, 220 Как утром зрится, коим будет день. Восславься мудростью! На целый мир Простерши царство, разум простирай, Доколе целый мир им обоймешь. Не Моисеев положил Закон Познанию предел, и не Пророки; Сколь дивно ведать, мыслить, научать Язычникам дает Природы свет! И спорить с ними примешься не раз, Коль убежденьем жаждешь одолеть; 230 Без их учений с ними у Тебя, С Тобой у них - велик ли разговор? Как убедишь их, опровергнешь как Их суеверья, сказки, парадоксы? Но пред зерцалом предрассудку - смерть. Взгляни, пока мы не сошли с горы, На запад - но поближе: на брегу Эгейском виден град; в нем воздух чист, Прекрасны зданья, почва же легка. Афины! Око Греции, искусств 240 И красноречья матерь! Сколь умов Там родилось, не то нашло приют В самих Афинах, иль невдалеке! Вон роща Академа, где Платон Преподавал науки; там пичуг Аттических все лето льется трель; А вон Гиметт цветистый; гулом пчел Трудолюбивых часто он манит Ученого к раздумью; вон Илисс Журчащий ток стремит. А во стенах 250 Градских немало есть почтенных школ: Вот в этой бысть воспитан Александр, Завоеватель мира; вон Ликей, Соседствующий с живописной Стоей. Постигнешь там всевластье звонких струн, Разнообразье стихотворных стоп, Теченье песен, гимнов, од, поэм - Их складно сочинял и славно пел Слепой Мелезиген, сиречь Гомер, Чьи строки объявлял своими Феб. 260 Посем у строгих трагиков учись: Наставят наилучше ямб и хор Во нравственности мудрой; сладок звук Речений кратких, назиданий тож Касаемо стремлений и страстей Высоких, и страданий, и судьбы. Посем прочти прославленных витий, Чье красноречье древле произвол Народной власти усмирять могло, И сотрясало Артаксерксов трон, 270 Над греческими стогнами гремя. Посем же к философии склони Прилежный слух, зане Сократов кров - Лачуга та вон - свыше осиян; Оракул звал Сократа, и не зря, Мудрейшим из людей; текли что мед Сократа речи, школы напитав Издревле и поднесь: и Эпикур Им внял, и Аристотель, и Зенон. О сем размысли семо, иль домой 280 Вернувшись; окончательно созрей, Чтоб царствованья вынесть бремена; Учась, возможешь властвовать вполне В Себе, а царствуя - умножишь власть." Спаситель же премудро молвил так: "- Ты мыслил, Я всеведущ - ныне мнишь, Несведущ вовсе. То, что должно знать, Я ведаю. Кому даруют свет Всевышний, изначальный - тем наук Иных не надо, истинных пускай; 290 А в этих - ложь; иль заблужденья, сны, Догадки, построенья на песке. Первейший и мудрейший семо рек: "Я знаю, что не знаю ничего"; Самодовольны басни плел второй; А третий все сомненью подвергал; Иные чтили благость, но при ней - Обилие и длительную жизнь, Телесные услады и досуг. А вот и Стоик: сей философ горд, 300 И мнит, что добродетелен - и столь Умен и совершенен, что себя Он числит ровней Богу - иль превыше; И, не страшась ни Бога, ни людей, Презрел он все: богатство, радость, боль, Страданье, смерть и жизнь - ее прервать Он волен, дескать, сам! И похвальбой От истины стремится он спастись. Научат ли? Скорей, собьют с пути, Себя не зная, Бога же - подавно; 310 Не ведая, как зачинался мир, Как человек, запрет поправши, пал, Как смертному потребна благодать. И много, но превратно о душе Толкуют; славен, мыслят, человек, А не создавший человека Бог, Которому даются имена Судьбы и Рока, что к мирским делам Жестоки, дескать. Истины здесь несть, И жаждущий обманется ея 320 Подобьем ложным, облаком пустым Жестоко. Да и чтенье многих книг Не здраво, учат мудрые; читать Без перерыва и не привносить В прочитанное разум либо дух Толикий же, иль высший (токмо инде Сего не ищут) - значит пребывать В начитанном невежестве, набрав Не перлов, но ракушек, как дитя Сбирает их на берегу морском. 330 А коль свободный услажу Я час Напевом иль поэзией, то где, Коль не в родном наречии, сыщу Их образцы? В Писаньи гимны есть, И музыкою полнятся псалмы. Плененной песней иудейских арф Пленялся победивший Вавилон, А греки ей потщились подражать, Но скверно: им всего любезней петь Грехи своих божеств, и свой порок, 340 И в баснях, гимнах, песнях представлять Богов - глупцами, а себя - зверьем. Эпитеты раздутые сотри, Подобные румянам на щеках Блудниц - и мало сыщешь в остальном Красы и пользы; ценит верный вкус Превыше гимны, что сложил Сион; Там верно славят Бога, и людей Богоподобных, праведных, святых; От Бога - песнь, побаска ж - от тебя; 350 Но и сия от Бога, коль в певце Природный свет не до конца угас. Витий ты восхвалял как образец Красноречивости: они порой Своей стране привержены и впрямь - Но много мельче Вестников, что Бог Наставил; и Пророки научать Умеют управлению страной Возвышенней и проще речь держа, Чем все витии Греции и Рима. 360 Чем проще речь - тем легче разуметь, Как счастие народу принести, Как царство от погибели сберечь - Лишь изучив Писанье, царь велик." Так молвил Божий Сын, а Сатана Смешался, ибо стрел иссяк запас; И злобно рек Спасителю в ответ: "- Не алчешь царств, богатств, ниже искусств, Ниже военной чести: ничего, Что я сулил; не хочешь созерцать 370 Иль деять ради славы - но тогда Почто явился в мир? Пустынна глушь Тебе вполне пристойна. Ворочу Тебя откуда взял. Но помяни Слова сии: придется пожалеть О том, что помощь добрую мою Отверг, явив толикий приверед; А ведь поял бы просто и легко Престол Давидов, или мировой; Ты вырос, вызрел - нынче ль не пора 380 Вершиться предсказаньям о Тебе? Теперь же, коль читаю в Небесах, Иль пишут Небеса теченьем звезд, Их сочетаньем, о путях судеб, Немедля предреку Тебе труды, Печали, поношения, борьбу, Обиды, муки, тягостную смерть; Тебе пророчат царство - не пойму, Вещественное ль, нет ли; таче срок Неясен; без начала, без конца - 390 Навеки воцаришься: не могу Прочесть руководящего числа Средь этой вещей россыпи светил." Засим он взял (понеже знал, что власть Его еще не вышла), и в пустыню Снес Божья Сына, и покинул там, Исчезнув якобы. Закат померк, Сгущалась тьма и ниспускалась ночь: Суть обе невещественны оне, Суть лишь небытность света или дня. 400 Спаситель, кроток, не смущен ничуть Воздушным странствием, хоть утомлен, И холоден, и гладен, подыскал Себе приклон близ мощного ствола, Дабы под сенью сплетшихся ветвей Укрыть главу от ниспадавших рос. Но укрывался втуне: у главы Встал Искуситель, навевая сны Ужасные. Из тропиков гроза Явилась, раздирая тяжких туч 410 Громады ярым громом; ливень сек, И молнии свергались, и огонь Стегал пустыню хлеще ливня; ветры Из каменных берлог на четырех Концах земли рванулись, чтоб крушить Смятенную пустыню, чьи дубы Крепчайшие, и сосны, корнем вглубь Что ростом ввысь ушедшие, трещали И рушились. Чем был Ты защищен, О храбрый Божий Сын? А Ты стоял 420 Не дрогнув. Страхи множились во мгле: Метались духи адские округ Тебя; вздымали гогот, вопли, вой, Метали стрелы серные - а Ты Покой хранил, и был невозмутим. Так длилась ночь, доколе Утро мрак Рассеяло, надевши серый плащ Паломника; и лучезарный перст Утишил громы, тучи расточил, И ветры укротил, и адский сонм 430 Чудовищ, коих Архивраг наслал. И солнца многомощные лучи Лице земли согрели, осушив Листы дерев и стебли трав; и птицам Предстал их дол свежей и зеленей, Когда ночной улегся ураган; И хор пернатый средь ветвей и трав Завел сладчайший щебет утру встречь. И в бурном этом, светлом торжестве Явился, кознодейством утомлен, 440 Владыка Тьмы; казалось, он и сам Рад перемене; ковы истощив, Он близился к Спасителю, дабы В последней злобной выходке излить Всю желчь, и весь его сжигавший гнев, И горечь всех минувших неудач. Спаситель шел по светлому холму, Близ коего густой простерся лес; В обличии привычном вышед Враг Из чащи, беззаботно произнес: 450 "- Прекрасно утро нынче, Божий Сын, А что была за ночь! Я слышал треск Земли и неба - но издалека; Пугают смертных эти пустяки, Но страшны столпостенным Небесам, Да и Земле, что Небу подлежит - Его подножью темному, - не столь, Сколь телу человека страшен чих - Но склонны столь же быстро миновать. Они опасны, коль низвергнут мощь 460 На человека, зверя, древо, злак; Ненастья суть подобия невзгод И, над людской главою разразясь, Бывают часто знаменьем беды. Крушила буря сей пустынный дол, Во нем же из людей лишь Ты живешь. Не рек ли я, что если Ты отверг Мои услуги, хоть пора уже Престол завоевать, и если ждешь Судьбы случайной - на престол взойти 470 Давидов сможешь, но когда - не вем: Когда, и как - не сказано нигде. Ты будешь Тем, Кем должен быть: сие Вещали ангелы, да утаили И срок, и средства. След вершить дела Не в должный час, а в выгоднейший миг. Презревши сей совет, наверняка Немало должен будешь испытать Опасностей, превратностей и мук, Донде Израильский обрящешь скиптр; 480 И буря, лютовавшая окрест, И адских чудищ полунощный рык Тебе о том вещали наперед." Он злобствовал, а Божий Сын ступал И, шага не замедлив, молвил так: "- Я вымок лишь; иного же вреда Мне ужасы в ночи не принесли. Я ж не страшился; велий, правда, шум Бесчинствуя вздымали, токмо знак Иль знаменье сие Я презираю 490 Как ложные - не Божьи, но твои; На царство Я препонам вопреки Взойду - и тщишься манием руки Содеять вид, что Мне даруешь власть, Тщеславный Дух, как будто сам ты - Бог, И злобствуешь, пытаясь подчинить Меня вотще; оставь, ты обличен Всецело, и всецело тщетен труд." И, яростью надмившись, Враг изрек: "- Так внемли, внук Давидов, Девий Сын, 500 А Божий ли - я вборзе погляжу: Слыхал я о Мессии ото всех Пророков; вести Гавриила внял Меж первых; помню ангельскую песнь Близ Вифлеема, где небесный хор Спасителя восславил Рождество. С тех пор я ока не спускал почти С Тебя: младенца, отрока, юнца И после - мужа; был Ты скромен, тих; Но к Иоанну с прочими придя 510 На Иордан, обаче не крестясь, Я слышал, как Возлюбленным Господь Тебя прилюдно Сыном звал с Небес. Оттоле я стремил к Тебе не взор, Но разум весь, дабы уведать смысл И степень, в коих свыше был Ты зван Господним Сыном, ибо смысл двояк; Я тожде Сын Господень есмь, иль был - А еже был, то есмь: закон родства! Все люди - Божьи дети, но Тебя 520 Взыскали много выше остальных. Подстерегать я стал Твои шаги, Тебе вослед пришел в пустынну глушь И семо, поразмыслив, заключил, Что Ты и есть мой смертоносный враг. И дивно ль, коль заране я стремлюсь Противника постичь: каков он, кто; Насколь он мудр, могуч, неуязвим? Беседа, сделка, уговор, союз - Глядишь, уловки принесли б улов... 530 Я семо испытал Тебя, на зуб Испробовал, и ныне признаю, Что блазнил адамантовый утес, Не то Земли гранитное ядро; Но Ты - лишь величайший из людей, Не боле: честь, богатства, царства, славу Встарь отвергать могли, и смогут впредь; А выше ль Ты, чем праведник простой, Господним Сыном названный с Небес, Узнаю, способ некий применив." 540 Он Божья Сына, словно иппогриф Бескрылый, поднял в воздух и понес Премного выше дебрей и долин, Доколе дивный Иерусалим, Священный Град, завиделся внизу; Вознесся Храм превыше прочих веж Великой алавастровой горой, Которую венчал злаченый шпиль; И на вершине Храма утвердив Господня Сына, дьявол прошипел: 550 "- Стой, коль сумеешь! Пребыванье здесь Потребует сноровки. Отчий дом Вознес Тебя превыше всех и вся. Стоять неловко? Но Господень Сын Бесстрашно спрыгнул бы! Речет Псалтирь: "И ангелам Всевышний заповесть Хранить тебя повсюду; на руках Тебя возьмут, да не когда преткнешь О камень по случайности стопу." Рек Иисус: "Негоже искушать 560 Всевышнего." Изрек - и устоял. А Сатана повергся, поражен: Как сын Земли Антей (аще сравним Великое и малое) в Ирассе, Где он с Гераклом бился, восставал, Поверженный, набравшись новых сил У матери-Земли, но под конец Был поднят в воздух, сдавлен, и погиб - Так Искуситель, многажды отпор Встречая, был тольми гордыни полн, 570 Что приступ длил, доколь позорно пал Оттуда, где стоял и чаял зрить Паденье Победителя. Так Сфинкс, Когда Эдип загадку разрешил, Повергся в пропасть с Исменийских круч. Так в ужасе, в смятенье рухнул Враг, И Адскому Совету весть принес: Не уповайте боле на успех; Вкусил и страх, и горечь, и тоску Спасителя дерзнувший соблазнять. 580 Пал Сатана; и шаровидный огнь - Сонм ангелов - как молния слетел; И ангелы, на крылья взяв легко Спасителя, как на пернатом ложе Его сквозь воздух ласковый несли; В далеком доле, в травах у ручья Ступил Он наземь; и накрыли стол Божественный; и были там плоды От Древа Жизни; тожде и питье Небесное, что пролил Жизни Ключ. 590 И Божий Сын восполнил убыль сил: За шесть седмиц впервые Он вкусил Питья и пищи; а небесный хор Пел антифоны в честь Его побед Над искушением и над Врагом: "- Ты Отчий Образ Истинный, и Свет От Света на престоле горнем; тож И в скинии телесной, во плоти Блажен людской, от Неба вдалеке; 600 Скиталец ли в безмолвии пустынь, Градской ли житель, Ты всегда, везде - Господень Сын, и мощью облечен Божественной; и пал Первозлодей, Эдемский тать! Его давным-давно Ты в битве яростной с Небес низверг Со всею ратью; днесь же Ты отмстил Падение Адама, победив Соблазн, и возвратил навеки Рай Потерянный, развеяв древний ков. 610 Лукавый не посмеет впредь в Эдем Вступать, чтоб соблазнять: силок разорван. И, хоть утратил дольный Рай Адам, Небесный Рай раскроется теперь Ему с потомством избранным; и Ты, Спаситель, их восстановил в правах; Блаженны суждены им времена Без страха пред соблазном и Врагом. А ты, Гееннский Змий, средь облаков Недолго будешь властвовать: звездой 620 И молнией с небес падешь во прах, Господню Сыну под ноги; восчуй Не смертную, но первую из язв, Предвестницу конца. Торжествовать В Аду не можешь; ропщет Аввадон Близ адских врат. Отныне устрашись, Убойся Божья Сына: без оружья Развеет Он, возвысив грозный глас, Тебя с твоими ратями; бежать Вы будете, и прятаться в свиней, 630 Дабы окованными в бездну бездн До срока вас на муки Он не вверг. Хвала Господню Сыну, всех миров Наследнику! Смиритель Сатаны, Гряди на подвиг славный, и спасай Для жизни вечной человечий род." Так пели победившему хвалу Спасителю; скончав же чудный пир, Сказали путь домой, и вскоре Он Под Материнский воротился кров. ПРИМЕЧАНИЯ К "ВОЗВРАЩЕННОМУ РАЮ" ДЖОНА МИЛЬТОНА Мы воспроизводим, с некоторыми сокращениями, примечания профессора А. З. Зиновьева к прозаическому переводу "Возвращенного рая", опубликованному им в 1861 г. ("возвращенный Рай", поэма Джона Мильтона, перевод с английского; Москва, в Университеской типографии, 1861). КНИГА ПЕРВАЯ 1-6. Противоположение Мильтона утверждается на тексте: Римл. V, 19. "Как одним преступленьем всем человекам осужденье, так одной правдой всем человекам оправданье к жизни". 7. Здесь противоположность состоянью земли после проклятия (Быт. 1, 18) "Терния и волчцы возрастить тебе". 8. "Тогда Иисус возведен бысть духом в пустыню, искуситися от "диавола".> Мат. IV, 1. Поэт взывает к Св. Духу не только как к вдохновителю на всякое благое дело, но и как к возведшему Иисуса в пустыню. Обращенье к Св. Духу о ниспослании вдохновенья не было для Мильтона одной вступительной формой; а потому часто у него встречается, напр. в начале IX и в начале VII песни, Потер. Рая. Во введении к своему трактату "The Reason of Church Government urged against Prelacy" обещая предпринять какой-либо труд, могущий принести пользу и славу его отечеству, он прибавляет: "Этого можно достигнуть лишь благоговейной молитвой к тому Вечному Духу, Который ниспосылает дар красноречия и ведения и посылает Своего серафима со священным огнем от Своего алтаря, дабы коснуться и очистить избранного Его благоволенью." Мильтонова третья жена, пережившая его, рассказывала, что он обыкновенно сочинял особенно зимой и проснувшись утром иногда заставлял ее писать по двадцати или тридцати стихов. Когда ее спрашивали, часто ли он читает Гомера и Вергилия, то, догадываясь что чрез это намекали на его заимствованье из этих поэтов, она отвечала: "он ни у кого не крадет, а слушается Музы, его вдохновляющей." "Кто же эта Муза?" - спросила находившаяся тут особа. "Это благодать Бога и Св. Духа, посещающая его ночью", было ответом. Ричардсон также говорит, что Мильтон иногда проводил целые ночи, не могши сочинить ни стиха, и что вдруг фантазия его творила с внезапной быстротой. 41. Говоря о густых темных облаках как о местопребывании Сатаны, Мильтон имеет в виду описание Св. Августина Enarr. in Ps. 148, 9: в этом мрачном воздухе заключен диавол как в темнице. 45-46. В посл. Еф. II, 2 упоминается о Князе тьмы, господствующем в воздухе; а в VI, 12: "Яко несть наша брань к крови и плоти, но к началом и ко властем, и к миродержителем тьмы века сего, к духовом злобы поднебесным". 73-74. При этом М