на: Ты пламенем синим горишь, Когда меня видишь случайно. Так радуйся, радуйся мне! Не бойся в слезах захлебнуться, Дай волю душе улыбнуться, Когда я в дверях и в окне. Я - хуже, чем ты говоришь. Но есть молчаливая тайна: Ты пламенем синим горишь, Когда меня видишь случайно. x x x Резкий ветер зарю погасил, Восковая луна возникает, Закрывают мясной магазин, И от холода голубь икает. Осторожнее! Пахнет весной - Спиртом, марлей, орущей рассадой. Вербный прут на витрине мясной, Радуй сердце! Пожалуйста, радуй! Серебрись, мой воздушный, звени! Ты мой стройный, Мой дымчатый, вербный, Ты не плачь, ты меня извини, Я бегу - закрывается хлебный! Ю.Мориц ------- ПЕРВОБЫТНОЕ Привычка жить в тисках животного инстинкта, Кошмары созерцать и полнить вымена, Рождаться и рождать из фосфора и цинка - Чтоб не кончалась плоть и длились времена. Привычка тосковать и выть от одиночеств, Вынюхивая след себе подобных стад, - Чтоб тосковать и выть в ярме имен и отчеств, И плуг любви тащить с восхода на закат. Привычка няньчить свет, чья узкая полоска Сквозь мрак сочится к нам, как божье мумие, - Чтоб лепестки огня над столбиками воска Очеловечили скотину и зверье. x x x Не трудно быть новым, но трудно быть вечным. Афоризм Терпеть не могу афоризмов! Доверясь Их чопорной магии, звонам кузнечным, Впадаешь, к примеру, в такую вот ересь: "Не трудно быть новым, но трудно быть вечным". Я это прочла и кинжальчик булатный Вонзила в сей перл, и за выспренным словом Увидела смысл совершенно обратный: Как трудно быть вечным, как трудно быть новым! Я это прочла в дневнике у певуньи, У сверстницы из иноземного края, И вижу: сидит она там в новолунье И перлами сыплет, на лире играя, И хочется ей в этом мире суровом (Как всем нам!) блеснуть откровеньем сердечным. Но трудно быть новым, ох, трудно быть новым! И трудно быть вечным, ох, трудно быть вечным! Тоска афоризма, кривлянье двуличья - Что вечным быть трудно, а новым не трудно! Не надо напяливать маску величья И лгать так жемчужно и так изумрудно! Побойся пустыни, стоящей за словом, За этим кинжальчиком остроконечным! Как трудно быть вечным. Как трудно быть новым. И как все трудней быть и новым, и вечным. ПРИЗНАНИЕ Я люблю счастливый случай, Я люблю везучий день, Я мечтаю быть живучей, Не висеть на волоске! Ради этого годами Мне, как видите, не лень Переписываться с вами Хворостиной на песке. Если нет воображенья И терпенья ни на грош, От такого напряженья Невзначай с ума сойдешь И в плохое окруженье Попадешь как дважды два! Вообще-то быть поэтом - Надо много вещества! Ю.Мориц ------- ПАУЗА ИЗМЕНЫ Что за смех сквозь слезы? С мясом рвуться узы! Что-то многих сразу Разлюбили Музы. Родилась из пены Пауза измены, - Мои братцы бьются Головой о стены. Вычурные позы Носом землю пашут - Это наши Музы Нашим ручкой машут. На эстраду розы Юноши бросают, А поэтов Музы, Разлюбив, бросают. Слезы и угрозы, Море обаянья, Ризы и круизы, Лесть и покаянья, Дуракавалянье - Все ведет к разрухе! Наше смерть - кривлянье Старца и старухи. Ни античной позы, Ни лихих затрещин - Так бросают Музы Хор мужчин и женщин. Берегись, ребяты! Не резвись в ухмыле! Да, не вы - рогаты, Но не вас любили! За такие рожки Вы бы, мои крошки, Поползли под пушки. Неча бить в ладошки! Музы наши, Музы, Что же вы, куда вы? Чьи это гипнозы, Где эти удавы? Хуже нет заразы! Где сверкнет секира? Озверели Музы - Бросили кумира, Ничего не взяли, Нет, не разорили! Пышную кумирню Даром подарили. Но с какой цикутой Этот скарб сравнится? Что за гений лютый В Музах коренится! И к каким красавцам Наши Музы мчатся, Еле успевая С прежними прощаться? Что-то их не видно, Что-то их не слышно, В чьи объятья мчатся Музы так послушно. Горе, горе - сердцу, Если Музам цену Подглядит сквозь дверцу, Уличив измену! x x x В моих ветвях - шептанье, пенье, свист, Красот летучесть, и ползучесть безобразин. Я расцветаю, если воздух чист И даже если воздух гнил и грязен. Я тень ращу и скапливаю свет, По всей природе солнце рассевая. Где нет меня, там благодати нет, Там гладь безглазая, трясина вековая. Кто много странствовал, тот радовался мне, Мое зеленое увидев солнце в поле, И обнимал меня наедине, И целовал всегда по доброй воле, И, боже упаси, не забывал, И вечно слышал мой далекий запах - Кого бы в губы, в грудь ни целовал, Каких младенцев ни баюкал в лапах. Меня, меня он вызывал из тьмы, В тоске хмельной забыться сном отчаясь! И с ним вдвоем шумели, пели мы, Всю ночь в обнимку на ветру качаясь... Он сыновьям привил ко мне любовь, И дочерям, и внукам устремленным. Когда свернется в нем исчерпанная кровь, Я развернусь над ним огнем зеленым. Бессмертен тот, кто был в меня влюблен, В глубокой тайне приближаясь год от года. О боже, сколько у меня имен - Не только Музыка, Поэзия, Природа!.. СТРОФА Косточкой вишневой - В мякоти заката... Все, что стоит жизни, - Очень облакато. Ю.Мориц ------- ВЕЧЕР ПОЭЗИИ Никому не посвящается I. Старый лысый пупсик Другая половина На пустой эстраде Сидит переживает, Возле микрофона Что молодежь к поэту Сладенько поет. На вечер не идет. Полный зал старушек И обе половины Чмокает губами, Все время ждут момента, Смакуя этой лирики Чтоб наконец устроить Горошек мозговой. Большой Аплодисмент! Минут за тридцать-сорок Но что-то им мешает, - Ползала укачало Как мелкая зевота Волною задушевной, Мешает объясниться Пленительной, как сон. В пламенной любви. II. - Поэт, расскажите свою биографию! - В три с половиной года Я печатал стихи. На машинке. Однажды, гуляя с няней В летний день на Страстном бульваре, Я увидел Огромные Ноги - Двести сорок восьмого размера! На ногах стоял Человек Неимоверного роста, Был он с большой буквы И очень звучал гордо. Я подумал, что это памятник, И стал на него карабкаться. Но памятник левой рукой Подхватил мою пухлую попку И поднял меня, как на лифте, В свою великанскую высь. Это был совершенно живой Маяковский, Он сказал:"А что-то в нем есть, В этом кудрявом пупсике! Какая-то искра божья, Какая-то интеллигентность, Возвышенная духовность!" Об этом же говорили Ахматова, Пастернак, Репин, Куприн, Шаляпин, Кустодиев, Капабланка, Раневская и Заболотский, Эйнштейн и Агата Кристи, Ландау и Сименон. Потом я ходил в кружок, Где были одни поэты. Они друг друга чехвостили, Контузили и тузили До полной потери сознанья, До сотрясенья мозгов, И, невзирая на лица, Резали правду-матку, Вонзали холеру в бок, Всем говорили гадости, Всех посылали на фиг И смешивали с дерьмом. По этой причине многие Вернулись с войны прозаиками, Драматургами, сценаристами, Артистами и медсестрами. Поэтов осталось мало, Сегодня их нет совсем. Ходят ко мне молодые И подают надежды, Но им уже за пятьдесят. Если б не Вознесенский, Они бы давно пробились. Но шум, трескотня эстрады Наделали нам вреда И погубили многих, Отсюда - падение нравов, Пошлая грубость вкусов, Хищенья, приписки, взятки, Гонка вооружений, Экологический кризис, Воздушные террористы, Шантаж, спекуляция, пьянство И матери-одиночки. (По залу распространяется Слезоточивый газ...) - Пожалуйста, что-нибудь спойте! Исполняет арию герцога Из оперы "Риголетто". СТО ЛЕТ НАЗАД Я крикнула однажды недоучкам Сто лет назад, такого-то апреля Я крикнула по молодости лет, Что рабский ум, бесчуственный, бесстыжий, Чудовище развратной Конъюнктуры Врет - и не может Пушкина любить! Меня трясло. Арба катила дальше. Над марганцевым фаршем тухлой фальши Повис тяжелый, зверский, спертый вздох. Я лаяла на ветер: - Да, зубрили! Да, классе в третьеми к елке серебрили Руслана и Людмилу, но любили Лишь анекдот! И в этом весь подвох! Невежесть вашу обеляет Пушкин, Но свежесть вам являет Золотушкин, Жуликоватый парень и рифмач, - Он души вам тетешкает ретиво Белибердой любви и детектива, Но эта смесь питательна на диво И популярна, как в холеру врач! - Арба катила. Пенилась клоака. Я голову теряла, но однако Я лаяла на ветер, как собака: - Не поминайте Пушкина вотще! Ведь богом есть и честь, и стыд, и совесть, И Белкина пронзительная повесть, И Командор в нетлеющем плаще! - Мне моментально голову срубили. - Она свергала Пушкина! - вопили. - Ату ее, проклятую, ату! - Устроили костер традиционный. Но фонарем смотритель станционный Светил в мою судьбу сквозь темноту. x x x Длина листа мне служит шириной,- Люблю поля и не терплю кургузость. Ничем не хуже плуга с бороной Я окисляюсь, втиснутая в узость Тоски амбарной. Я люблю поля (По крайней мере, хлеб не мажут гримом), Люблю поля и жизнь начать с ноля - С любви к полям, полям необозримым!.. Так повторяю, а меж тем земля Из-под меня плывет, куда ей надо, И бревна строк, как свежий плот бурля, Со мной сплотились в качке волнопада. Бегут от смерти на таких плотах (От смертной казни и от смертной скуки!), Рискуя стать в акульих животах Коллекцией находок для науки. Любимые вопросы интервью: - Что взяли б вы, когда бы вас не стало? - Жизнь. Только не чужую, а свою. И пару книг (которых не достала), И порошок стиральный - звать "Кристалл": Нельзя трудами брезговать простыми, Чтоб семя извергать не перестал Любой, кто в силах сдерживать пустыню, - Она, проклятая, весь день горит огнем И лжет про холод моего рассудка. Я жарче ночью, чем пустыня днем, И в том - отличье сердца от желудка, Любви - от славы, ветра - от руля, Зародыша - от медицинской справки, Поэзии от (стоп!) ... Люблю поля, Взахлеб люблю широкие поля И звезды - вброд, не знающие давки! Ю.Мориц ------- СТОЯНКА КОРАБЛЯ Майский ливень перечмокал Ребра кровель, щеки стекол, - Уходя, он плакал, плакал ... А к полудню в бухте нашей Вдруг запахло щами, кашей - "Бела Барток" встал на якорь! И теперь - везде матросы, У ларька, где папиросы, На качелях, в оперетте... В лунной арке, Ночью в парке, Целовальный бродит ветер В синей блузе и берете! Бродит ветер целовальный, Ветер, нежный и печальный, Неминуемой разлуки, Ветер чистый, ветер честный, Распахни же ворот тесный - И скрестим в объятьях руки! Это счастье - лучше многих, Благовидных и убогих. Это счастье - без обмана, Оно горькое, как море, И туманом станет вскоре, Потому что даль туманна... Не пиши мне! Пусть волнами Вечно пенится над нами Эта нега, эта сила! Если встретимся мы снова, Ты увидишь, как сурово Время с нами поступило... Бродит ветер целовальный, Ветер, нежный и печальный, В синей блузе и берете. Жаль, стоянка маловата, Юность, жаль, коротковата, Чистый ветер, честный ветер! x x x И мой сурок со мною, он со мной, Печальный рыцарь музыки и музы, Он пил из луж, кормился у пивной И брел плясать под скрипку в Сиракузы. По разным странам... он в печах горел, Но был сожжен зимой, воскрес весною - Прекрасна жизнь! А музыка - предел Прекрасного! И мой сурок со мною ... Какие слезы он глотал порой, Какую видел ненависть и нежность! И мой сурок со мною, он со мной - Любви случайность, грусти неизбежность. Какой-то звук щемящий - между строк, Откуда был он вызван тишиною? Бессмертна жизнь! А музыка - порог Бессмертия! И мой сурок со мною... x x x Сыну Положи этот камень на место, В золотистую воду, В ил, дремучий и вязкий, как тесто - Отпусти на свободу! Отпусти этот камень на волю, Пусть живет как захочет, Пусть плывет он по синему морю, Ночью в бурю грохочет. Если выбросит вал шестикратный Этот камень на сушу, - Положи этот камень обратно И спаси его душу, Положи за волнистым порогом Среди рыб с плавниками. Будешь богом, светящимся богом, Хоть для этого камня. Ю.Мориц ------- МОТИВ Сквозь облака просачиваться стала Ночная мгла, сливаясь над строкой. Душа трудиться за день так устала, Что трет мои глаза своей рукой. Но стоит мне замкнуть глаза покорно И ей в угоду распластаться всласть, Как в тот же миг искусно и проворно Она узоры начинает прясть. И не посмей проспать ее работы И волокон, струящих дальный свет! Как музыкант с листа читает ноты, Прочтешь и ты мотив своих сует: Теперь он твой, к утру с тобой проснется И напоет, насвищет сам себя. Он, как ведро, вернулся из колодца, Где так темна прозрачная судьба. Иди сюда, привязывайся крепко, Набей оскому, как любой мотив! Ты отдираешь эту жизнь от слепка, Одним рывком страданья прекратив. Поэт родился не хулить, не славить И не сверкать, как редкий минерал, А умереть и жизнь свою оставить, Как будто ни на миг не умирал. CЛУЧАЙНОЕ СОВПАДЕНИЕ И, слывя знатоком чего-то Возвышенного и загадочного, Он знал, что его работа - Производить впечатленье То ли професора музыки, То ли поэта упадочного, То ли сфинкса, на чьи вопросы Не ответив, умрет поколенье. Обожанье он брал, как взятку, За все - за седые кудри, За кашель, за остроумье Парадоксов, за желчи пламя, И за бархатную крылатку, И за то, что мозги он пудрил, Предсказуя, как Нострадамус, Все, чтов жизни случится с вами. И, взглянув на мои пятнадцать, Он сказал мне, что я - скрипачка И что нечего сомневаться - Я прославлюсь на полвселенной: Денег - тачка, поклонников - пачка, В тридцать лет я умру от сердца, И останется на пластинках Мой талант необыкновенный. Ох, я стала над ним смеяться, Потому что была подросток, - В этом возрасте не боятся Надерзить правотой обидной! Нет, сказала я, не скрипачкой, А поэтом я буду просто, И от злости он чуть не лопнул, Хоть и был человек солидный! Но слывя знатоком чего-то, Идеального и астрального, Надо помнить, что эта работа - Производить впечатленье - Называется фармазонством, А у подростка нормального Нюх на это дело породистый, Как на всякое растленье. И тогда мой факир набросил Свою бархатную крылатку! И все то, что в любви мне будет, Он предрек, изчезая в тучах. Завела бы тогда я скрипку!.. Порвала бы тогда тетрадку!.. Ведь последнее предсказанье Было из наихудших! И оно совпало случайно С грубой силою обстоятельств, И оно случайно совпало С нежной силою обольщений. И предстало оно случайно Не последним из доказательств, Что поэзия - планом выше И что сила ее священней! x x x Я вся содрогаюсь при мысли о том, Что дух мой прославиться может. Мне страшно, что вот я умру, а потом, Любой меня хам потревожит. Он в полночь поставит на стол без гвоздей Свечу и хрустальную вазу, И блюдце раскрутит со сворой гостей, Чтоб реял мой дух по заказу. О боже, как тошно сей мир посещать По зову кликуш всевозможных, Являться из вечности, чтоб отвечать На кучу вопросов ничтожных! Нет, я приготовлю на тысячу лет Образчики вещих ответов: - У цели тебя ожидает брюнет! - Купи лотерейных билетов! От пошлых вопросов зубами скрипя, Отвечу из гущей кофейных: - У цели брюнет ожидает тебя! - Билетов купи лотерейных! Подпрыгивай, блюдце! На каждый секрет Годится любой из ответов: - У цели тебя ожидает брюнет! - Купи лотерейных билетов! Гадальщику волосы дыбом клубя, Две фразы шепну чародейных: - У цели брюнет ожидает тебя! - Билетов купи лотерейных! Что блюдце! Я стол крутану, табурет, И взвою в манере поэтов: - У цели тебя ожидает брюнет! - Купи лотерейных билетов! Но как возвращаться потом по верхам К объятиям вечности братским? Пусть только посмеет мистический хам Будить меня зовом дурацким! Ю.Мориц ------- * * * Черемуха, дай надышаться На осень, на зиму вперед - Ведь надо на что-то решаться Все время, всю жизнь напролет! Загульная! В пьяной раскачке, Щекой прижимаясь к щеке, Станцуем свой вальс, как босячки - Средь барышень на пятачке! Уже приударили скрипочки, И дух упирается в плоть, И цыпочки встали на цыпочки И взяли батисты в щепоть! Скорей свои кудри-каракули Роняй же ко мне на плечо, Чтоб мы танцевали и плакали, Друг друга обняв горячо. Нам есть отчего переплакаться И переплясаться с тобой! Мы выросли обе из платьица В простор наготы голубой. А всюду намеки туманные, Что будем ... ах, страшно сказать! Я - черное, буду я черной землицей, Ты - белая, будешь черемухой виться И черную землю сосать, И пьяные, белые, пряные Цветы на дорожку бросать ... Черемуха, дай надышаться На осень, на зиму вперед - Ведь надо на что-то решаться Все время, всю жизнь напролет! ПАЯЦ Он храбрым был. Но притворялся трусом. Он мудрым был. Но дурака валял. Кривлялся. Потрафлял жестоким вкусам. И плоской шуткой с грохотом стрелял. Козлей козла, ослей осла в загоне, Слона слоновей - был он в звездный час. И смачно ржали жеребцы и кони, В людскую плоть нахально облачась. Но черный гром ударил в грудь паяца, И красный шарик разорвался в ней, И - смерть!.. И больше нечего бояться И быть ослей осла, козла козлей, Слона слоновей, полосатей черта, Бодрей блохи, картонней колпака. И - счастье!.. быть собой!.. хотя бы мертвым... Хотя бы после третьего звонка. x x x Девять раз я свивала гнездо над землей из травинок и светлых идей, а его разоряли мальчишки весной - ох, жестокие игры детей! Девять раз я свивала гнездо в вышине, чтоб не зверь не добрался, ни змий, но тонула в воде и горела в огне - ох, жестокие игры стихий! Но как только свила я гнездо на земле, стало легче мне жить и дышать - прекратились набеги жестоких детей, - младших братьев жестоких стихий, - потому что живые, и я в том числе, не должны своей высью смущать и будить любопытство жестоких детей, злую доблесть жестоких стихий!.. Скрипит пружинами сирень, сырой песок скрипит, скрипит волна, скрипит ступень, а скрипка крепко спит ... Ох, мой птенчик, прекрасно гнездо над землей из травинок и светлых идей! Ох, прекрасны жестокие игры стихий и жестокие игры детей! Ю.Мориц --------- x x x О смерти думать с уваженьем. Не без дрожи. Она - внутри, она у каждого своя. Никто не будет к нам внимательней и строже И не разделит с нами труд небытия. Она - не череп, не скрещенье двух костей. Ты ей обязан вечной жаждой новостей, Любовных сил, непредсказуемых путей, И перемен, и сногсшибательных затей. Она заботится о наших совершенствах И с этой целью снится после тридцати. А к сорока - во всех безумствах и блаженствах Ее стремительность ты должен обрести. Она - не желтая, не ведьма, не с косой. Ты ей обязан безупречною красой, Красой серебряною, голой и босой, Своей решительно последней полосой. О смерти думать, как подросток о призванье. Не примерять ее, как тесное жилье. Не лезь на кухню к ней, чтоб знать судьбу заране. И верить в собственные силы как в ее. ОДУВАНЧИК Как во сне, в тишине раскаленной, Оглянувшись на землю родную, Одуванчик из бездны зеленой Полетел, не дыша, в голубую. Подхватили его, укачали Ветры ясные и дождевые. Было жутко и дико вначале - Ведь казалось, что это впервые! Но душа, несомненно, крылата,- И летел он все выше и выше, Вспоминая, что где-то когда-то Это все уже видел и слышал. Он всегда это знал за собою, Совершал этот путь многократно: Из зеленого - в голубое, И обратно, туда - и обратно! Все он вспомнил душой окрыленной И узнал голубую дорогу,- Одуванчик из бездны зеленой, Он летит к одуванчику-богу. Тот спасет его душу отныне, Воскресит его семя в пустыне, В путь разбудит, в зеленый, обратный: - Узнаешь ли,- он спросит,- мой сыне, Переход этот в зелень из сини? - Да, отец, да, мой бог благодатный, Одуванчиков свет необъятный! x x x Побыть одной - совсем не преступленье, Но подлый, оскорбительный порыв, А голые холодные ступени, Где посидеть хочу, глаза закрыв. Еще кого-то брать с собой нелепо - Куда? зачем? для радости какой? В такие дни душа темнее склепа И душит гостя каменной тоской. Я вас возьму с собой в другое время, Где все искриться будет и цвести! Нельзя ни с кем, тем более со всеми, Закрыв глаза, сверлить свои пути. Уж я ни черный грех от вас ни скрою, Ни страшный вид не спрячу в дивный шлем, - Позвольте мне для этого порою Себя казнить - не с вами и ни с кем! Ни с кем нельзя, тем более со всеми, Закрыв глаза, узнать свое лицо, Лицо души, закрытое, как семя В солончаках, где жилы и мясцо. Побыть одной! Очнуться, как в дороге, Где поезд встал и столько беготни, Как будто, спрыгнув, разминают ноги Все те, кто вечность пробыли одни! Ю.Мориц --------- ПЕСНЯ О ВОЛШЕБНИКЕ Сапожник починяет нам ботинки, А плотник - табуретку и крыльцо, Но только у волшебника в починке Светлеет ваше сердце и лицо! Какая тонкая работа - Счастливым сделать хоть кого-то, Цветок удачи принести, От одиночества спасти, А самому потом тихонечко уйти... Волшебник - это сказочная личность, И сказочно он скромен, господа, В нем сказочно отсутствует двуличность, И выгод он не ищет никогда. Какая тонкая работа - Счастливым сделать хоть кого-то, Цветок удачи принести, От одиночества спасти, А самому потом тихонечко уйти... Язык чужой обиды и печали Волшебник изучает с детских лет, Его вселять надежды обучали - И это основной его предмет! Какая тонкая работа - Счастливым сделать хоть кого-то, Цветок удачи принести, От одиночества спасти, А самому потом тихонечко уйти... СЫНУ - Я с тобой! - Нельзя, любимый! Не надейся - не возьму! В те края дорогой мнимой Едут все по одному. Едут все поодиночке, Не обидишь - не убьют, Поделили речь на строчки, Странным голосом поют. На кобыле, на верблюде, На козуле, на осле Едут, едут эти люди, Кто в карете, кто в седле. Кто в мундире, кто во фраке, Камер-юнкер, лейб-гусар, Едут рядышком во мраке И торговец, и корсар. Кто в халате, кто в кирасе, Кто при пуле, кто в петле. Я не езжу на Пегасе, Я летаю на метле! x x x Не потрошить, а только заглянуть бы В живой цветок среди живых полей, - И нам поэзия предсказывает судьбы Планет и межпланетных кораблей. Не тронуть пальцем, лишь коснуться взором Огнистых звезд, блуждающих во мгле, - И нам стихи пророчат стройным хором Все то, чего не миновать земле. Не лезть руками в душу, а веками Вокруг нее лишь гнезда вить свои, - И нас поэзия обнимет облаками Своей неисчерпаемой любви. Не потрошить, а только заглянуть бы. Не тронуть пальцем, лишь коснуться взором. Не лезть руками в душу, а веками Вокруг нее лишь гнезда вить свои. И нам поэзия предсказывает судьбы. И нам стихи пророчат стройным хором. И нас поэзия обнимет облаками Своей неисчерпаемой любви. Ю.Мориц --------- ВСТРЕЧА Я выгляну в окно... когда-нибудь весною, - И в мальчике худом, в его чертах лица Узнаю - вздрогнув! - своего отца, Его ключицы под рубашкою льняною. В песочнице, с ведерком и совком, Он будет печь рассыпчатые бабки, Забрызгивая крошечные тапки Весенним апельсиновым песком. И нежной женщины крылатая рука Вдруг позовет ребенка - он рванется, Но, как бы что-то вспомнив, улыбнется Улыбкой царской мне издалека. И я прочту его благую весть, И голубыми улыбнусь глазами, - Он должен знать, что я смогла прочесть Пути, не выразимые словами. x x x Не вспоминай меня. И не забудь. Мы не расстались, мы растаяли с тобою, мы глубокро влились в единый путь, где след не оставляется стопою. На том пути любой преображен и в силах приподняться над сейчасом, где здравый смысл иных мужей и жен не сыт любовью, хлебом, жизнью, мясом, не сыт весельем и печалью дней, не сыт свободой, силою и славой. И вот, один другого голодней, грызут науку сытости кровавой. А я сыта по горло всем, что есть, и голод мой не утолит добыча! Не возвращайся. Встретимся не здесь, а в голубом, воркуя и курлыча. Не вспоминай меня. И не забудь. Пускай как есть - не дальше и не ближе. Подольше не давай меня задуть и чаще снись - во сне я лучше вижу! МЕРА В слезах дождя - и наши слезы Во всей, быть может, полноте. И знайте - капельные дозы Живут в бескрайней высоте! По капле выходя за рамки, Они достигли потолка - Из них воздушны строят замки На небосводе облака. Из них ваяют обольщенья, И знаки вещие, и сны. Их моментальны превращенья И лично к ним обращены! Они плывут, как дирижабли, Цедя сквозь жабры каждый луч. Но ветер их берет за грабли, Сгребая для чугунных туч - Там все готово для рыданий, Уже колесики дрожат, И винтики воздушных зданий - За каплей капля! - дребезжат. Хлестнул огонь! И взвыл пантерой Доисторический прибой! Но капля остается мерой Стихии этой и любой. Ю.Мориц ------- x x x В Ростове, где юмор так свеж и румян, Живет трубадур Леонид Григорьян. Он утром студентам читает латынь - Язык медицины и римских твердынь, Поэмы, комедии, драмы, стихов, А также схоластики древних веков. Потом он съедает в буфете обед - Салат из капусты и пару котлет, И кофе с цикорием пьет не спеша, Прокуренной грудью со свистом дыша, - Как будто свисток проглотил латинист, Чтоб юных студенток смешил этот свист! А что он за птица? Лоснится на нем Пиджак из раскопок Троянских времен, - Наверное, Шлиман поймал на крючок В пучине столетий такой пиджачок. А что там на разные свищет лады В груди дымовой, наподобье трубы? А каждая птица там свищет свое, На струнах бренчит, серенады поет, И в шляпе крылатой, в крылатом плаще, В крылатом снегу и в крылатом дожде, В крылатой ночи на крылатом ветру, В крылатых дворах на крылатом свету - В крылатом пятне под крылатым окном, - Крылатые сны разгоняя крылом, Клянется - душою на синих крылах! - В крылатой любви на крылатых словах. КОЛЕЧКО С ним не так мне было нелюдимо - Не на пальце, а в груди сияло. Покатилось вдаль колечко дыма, А ведь жаль - и это потеряла! Упорхнуло дымное колечко, Из груди колечко дымовое, И оно сжималось, как сердечко - Дымчатое, нежное, живое. И оно сжималось и летело В грозовом огне над волчьим лесом, - Как душа, покинувшая тело Женщины, стоящей под навесом. Трепетало и переливалось, Гибель огибая и минуя. И колечком дыма оставалось, Обручальной дымкой поцелуя. Оставалось так или иначе Обручальным, дымчатым и нежным: Дымчатым колосиком удачи, Дымчатым колесиком надежы. Так или иначе оставалось Обручальным дымчатым созданьем, От груди все дальше отрывалось, От груди, раздвинутой дыханьем. Я легко-легко и без нажима Этот путь глазами повторяла, Покатилось вдаль колечко дыма, А ведь жаль - и это потеряла! x x x Близко Муза подошла, Ближе не бывает. Видит, слезы в пустоте Кто-то проливает. Видит слезы в пустоте, Слышит слезы в пустоте. Кто два марлевых крыла С ниточек срывает? Прочей жизни нет примет - Пустота и слезы. - Где ты, слезная душа? - Спело горло Музы. Развиднелось в пустоте, Млечность держит книжку: Девочка - по красоте, Мальчик - по умишку. - Детка, плачешь почему? - Плачу над строкою "Зло наскучило ему", - Это что такое? - Эта, - Муза петь пошла, - Фраза означает: Кто раскормит корень зла, Вусмерть заскучает. А во скуке смерть мила, Так бывает тошно. Не корми, младенчик, зла - Чтоб не стало скушно! У скучищи - три ручищи, А когтей на них - три тыщщи, Выжмут сок из всякой пищи. Милосердней смерть и чище! В лоб губами - и пошла, Мысли напевая. Далеко она теперь, Дальше