Игорь Северянин. Громокипящий кубок ---------------------------------------------------------------------------- Интернет-библиотека "Рисунокъ акварелью" http://www.kulichki.com/~risunok/ Ў http://www.kulichki.com/~risunok/ Хранитель: Ник Яневич ---------------------------------------------------------------------------- Эта книга, как и все мое Творчество, посвящается мною Марии Волнянской,мо- ей тринадцатой и, как Тринадцатая, по- следней. Игорь Северянин. Поэзы Ты скажешь: ветреная Геба, Кормя Зевесова орла, Громокипящий кубок с неба, Смеясь, на землю пролила. Ф. Тютчев 1. Автопредисловие Я - противник автопредисловий: мое дело - петь, дело критики и публики судить мое пение. Но мне хочется раз навсегда сказать, что я, очень строго по-своему, отношусь к своим стихам и печатаю только те поэзы, которые мною не уничтожены, т. е. жизненны. Работаю над стихом много, руководствуясь только интуицией; исправлять же старые стихи, сообразно с совершенствующимся все время вкусом, нахожу убийственным для них: ясно, в свое время они меня вполне удовлетворяли, если я тогда же их не сжег. Заменять же какое-либо неудачное, того периода, выражение "изыском сего дня" - неправильно: этим умерщвляется то, сокровенное, в чем зачастую нерв всей поэзы. Мертворожденное сжигается мною, а если живое иногда и не совсем прекрасно,- допускаю, даже уродливо,- я не могу его уничтожить: оно вызвано мною к жизни, оно мне мило, наконец, оно - мое! Игорь-Северянин I. Сирень моей весны 2. Очам твоей души Очам твоей души - молитвы и печали, Моя болезнь, мой страх, плач совести моей, И все, что здесь в конце, и все, что здесь в начале,- Очам души твоей... Очам души твоей - сиренью упоенье И литургия - гимн жасминовым ночам; Все - все, что дорого, что будит вдохновенье,- Души твоей очам! Твоей души очам - видений страшных клиры... Казни меня! пытай! замучай! задуши! - Но ты должна принять!.. И плач, и хохот лиры - Очам твоей души!.. Мыза Ивановка 1909. Июнь 3. Солнце и море Море любит солнце, солнце любит море... Волны заласкают ясное светило И, любя, утопят, как мечту в амфоре; А проснешься утром,- солнце засветило! Солнце оправдает, солнце не осудит, Любящее море вновь в него поверит... Это вечно было, это вечно будет, Только силы солнца море не измерит! 1910. Август 4. Весенний день Дорогому К. М. Фофанову Весенний день горяч и золот,- Весь город солнцем ослеплен! Я снова - я: я снова молод! Я снова весел и влюблен! Душа поет и рвется в поле. Я всех чужих зову на "ты"... Какой простор! какая воля! Какие песни и цветы! Скорей бы - в бричке по ухабам! Скорей бы - в юные луга! Смотреть в лицо румяным бабам! Как друга, целовать врага! Шумите, вешние дубравы! Расти, трава! цвети, сирень! Виновных нет: все люди правы В такой благословенный день! 1911. Апрель 5. В грехе - забвенье Ты - женщина, и этим ты права. Валерий Брюсов Вся радость - в прошлом, в таком далеком и безвозвратном, А в настоящем - благополучье и безнадежность. Устало сердце и смутно жаждет, в огне закатном, Любви и страсти; - его пленяет неосторожность... Устало сердце от узких рамок благополучья, Оно в уныньи, оно в оковах, оно в томленьи... Отчаясь резить, отчаясь верить, в немом безлучьи, Оно трепещет такою скорбью, все в гипсе лени... А жизнь чарует и соблазняет, и переменой Всего уклада семейных будней влечет куда-то! В смущеньи сердце: оно боится своей изменой Благополучье свое нарушить в часы заката. Ему подвластны и верность другу, и материнство, Оно боится оставить близких, как жалких сирот... Но одиноко его биенье, и нет единства... А жизнь проходит, и склеп холодный, быть может, вырыт... О, сердце! сердце! твое спасенье - в твоем безумьи! Гореть и биться пока ты можешь,- гори и бейся! Греши отважней! - пусть добродетель - уделом мумий: В грехе - забвенье! а там - хоть пуля, а там - хоть рельсы! Ведь ты любимо, больное сердце! ведь ты любимо! Люби ответно! люби приветно! люби бездумно! И будь спокойно: живи, ты - право! сомненья, мимо! Ликуй же, сердце: еще ты юно! И бейся шумно! 1911 6. В березовом коттэдже На северной форелевой реке Живете вы в березовом коттэдже. Как Богомать великого Корреджи, Вы благостны. В сребристом парике Стряхает пыль с рельефов гобелена Дворецкий ваш. Вы грезите, Мадлена, Со страусовым веером в руке. Ваш хрупкий сын одиннадцати лет Пьет молоко на мраморной террасе; Он в землянике нос себе раскрасил; Как пошло вам! Вы кутаетесь в плэд И, с отвращеньем, хмуря чернобровье, Раздражена, теряя хладнокровье, Вдруг видите брильянтовый браслет, Как бракоцепь, повиснувший на кисти Своей руки: вам скоро... много лет, Вы замужем, вы мать... Вся радость - в прошлом, И будущее кажется вам пошлым... Чего же ждать? Но морфий - или выстрел?.. Спасение - в безумьи! Загорись, Люби меня, дающего былое, Жена и мать! Коли себя иглою, Проснись любить! Смелее в свой каприз! Безгрешен грех - пожатие руки Тому, кто даст и молодость, и негу... Мои следы к тебе одной по снегу На берега форелевой реки! 1911. Август 7. Berceuse {1} осенний День алосиз. Лимонолистный лес Драприт стволы в туманную тунику. Я в глушь иду, под осени berceuse, Беру грибы и горькую бруснику. Кто мне сказал, что у меня есть муж И трижды овесененный ребенок?.. Ведь это вздор! ведь это просто чушь! Ложусь в траву, теряя пять гребенок... Поет душа, под осени berceuse, Надежно ждет и сладко-больно верит, Что он придет, галантный мой Эксцесс, Меня возьмет и девственно озверит. И, утолив мой алчущий инстинкт, Вернет меня к моей бесцельной яви, Оставив мне незримый гиацинт, Святее верб и кризантэм лукавей... Иду, иду, под осени berceuse, Не находя нигде от грезы места, Мне хочется, чтоб сгинул, чтоб исчез Тот дом, где я - замужняя невеста!.. 1912. Февраль 8. Элементарная соната О, милая, как я печалюсь! о, милая, как я тоскую! Мне хочется тебя увидеть - печальную и голубую... Мне хочется тебя услышать, печальная и голубая, Мне хочется тебя коснуться, любимая и дорогая! Я чувствую, как угасаю, и близится мое молчанье; Я чувствую, что скоро - скоро окончится мое страданье... Но, господи! с какою скорбью забуду я свое мученье! Но, господи! с какою болью познаю я свое забвенье! Мне кажется, гораздо лучше надеяться, хоть безнадежно, Чем мертвому, в немом безгрезьи, покоиться бесстрастно-нежно... О, призраки надежды - странной - и сладостной, и страстно-больной, О, светлые, не покидайте мечтателя с душою знойной! Не надо же тебя мне видеть, любимая и дорогая... Не надо же тебя мне слышать, печальная и голубая... Ах, встречею боюсь рассеять желанное свое страданье, Увидимся - оно исчезнет: чудесное - лишь в ожиданьи... Но все-таки свиданье лучше, чем вечное к нему стремленье, Но все-таки биенье мига прекраснее веков забвенья!.. 1911. Октябрь 9. Идиллия Милый мой, иди на ловлю Стерлядей, оставь соху... Как наловишь, приготовлю Переливную уху. Утомился ты на пашне,- Чай, и сам развлечься рад. День сегодня - как вчерашний, Новый день - как день назад. Захвати с собою лесы, Червяков и поплавки И ступай за мыс на плесы Замечтавшейся реки. Разведи костер у борозд, Где ковровые поля; Пусть потрескивает хворост, Согревается земля... А наловишь стерлядей ты И противно-узких щук, Поцелуй головку флейты,- И польется нежный звук. Засмеясь, я брошу кровлю И, волнуясь и спеша, Прибегу к тебе на ловлю, Так прерывисто дыша. Ты покажешь мне добычу (У меня ведь ты хвастун!), Скажешь мне: "Давно я кличу!" - И обнимешь, счастьем юн. И пока, змеяся гибкой, Стройной тальей у костра, Ужин лажу,- ты с улыбкой (А улыбка так остра!) Привлечешь меня, сжигая, Точно ветку - огонек, И прошепчешь: "Дорогая!" - Весь - желанье, весь - намек... Май 1909 10. Это все для ребенка О, моя дорогая! ведь теперь еще осень, ведь теперь еще осень... А увидеться с вами я мечтаю весною, бирюзовой весною... Что ответить мне сердцу, безутешному сердцу, если сердце вдруг спросит, Если сердце простонет: "Грезишь мраком зеленым? грезишь глушью лесною?" До весны мы в разлуке. Повидаться не можем. Повидаться нельзя нам. Разве только случайно. Разве только в театре. Разве только в концерте. Да и то бессловесно. Да и то беспоклонно. Но зато - осиянным И брильянтовым взором обменяться успеем...- как и словом в конверте... Вы всегда под охраной. Вы всегда под надзором. Вы всегда под опекой. Это все для ребенка... Это все для ребенка... Это все для ребенка... Я в вас вижу подругу. Я в вас женщину вижу. Вижу в вас человека. И мне дорог ваш крестик, как и ваша слезинка, как и ваша гребенка... 1911 11. Янтарная элегия Деревня, где скучал Евгений, Была прелестный уголок. А. Пушкин Вы помните прелестный уголок - Осенний парк в цвету янтарно-алом? И мрамор урн, поставленных бокалом На перекрестке палевых дорог? Вы помните студеное стекло Зеленых струй форелевой речонки? Вы помните комичные опенки Под кедрами, склонившими чело? Вы помните над речкою шалэ, Как я назвал трехкомнатную дачу, Где плакал я от счастья, и заплачу Еще не раз о ласке и тепле? Вы помните... О да! забыть нельзя Того, что даже нечего и помнить... Мне хочется Вас грезами исполнить И попроситься робко к Вам в друзья... Мыза Ивановка 1911 12. Все по-старому - Все по-старому...- сказала нежно.- Все по-старому... Но смотрел я в очи безнадежно - Все по-старому... Улыбалась, мягко целовала - Все по-старому. Но чего-то все недоставало - Все по-старому! Мыза Ивановка 1909. Июль 13. Из письма Жду - не дождусь весны и мая, Цветов, улыбок и грозы, Когда потянутся, хромая, На дачу с мебелью возы! У старой мельницы, под горкой, На светлой даче, за столом, Простясь с своей столичной "норкой" Вы просветлеете челом. Как будет весело вам прыгать То к чахлой лавке, то к пруду, Детей к обеду звонко кликать, Шептать кому-то: "Я приду"... И как забавно до обеда, Когда так яростны лучи, Позвать мечтателя-соседа С собой на дальние ключи... 1911 14. Посвящение Тебя не зная - всюду, всюду Тебя искал я, сердцем юн: То плыл на голубую Суду, То на нахмуренный Квантун... Мне много женских душ дарило Свою любовь, свою печаль... В них не найдя тебя, ветрило Я поднимал - и снова в даль! Так за второй встречалась третья... Но не было меж них тебя... Я не отчаивался встретить Тебя, владычица моя! Тогда, бесплотная доныне, Прияла ты земную плоть: Весной, в полях, под небом синим, С тобой нас съединнл господь. Твой первый взгляд явил мне чудо (Он - незабвенный амулет!): И ты меня искала всюду, Как я тебя, пятнадцать лет! Найти друг друга, вот - отрада! А жизнь вдвоем - предтеча тьмы... Нам больше ничего не надо: Лишь друг вне друга - вместе мы! 1912 15. Романс О, знаю я, когда ночная тишь Овеет дом, глубоко усыпленный, О, знаю я, как страстно ты грустишь Своей душой, жестоко оскорбленной!.. И я, и я в разлуке изнемог! И я - в тоске! я гнусь под тяжкой ношей.. Теперь я спрячу счастье "под замок",- Вернись ко мне: я все-таки хороший... А ты - как в бурю снасть на корабле - Трепещешь мной, но не придешь ты снова: В твоей любви нет ничего земного,- Такой любви не место на земле! 1910. Ноябрь 16. Примитивный романс Моя ты или нет? Не знаю... не пойму... Но ты со мной всегда, сама того не зная. Я завтра напишу угрюмцу твоему, Чтоб он тебя пустил ко мне, моя родная! Боюсь, он не поймет; боюсь, осудит он; Боюсь, тебя чернить он станет подозреньем... Приди ж ко мне сама! Ты слышишь ли мой стон? Ты веришь ли тоске и поздним сожаленьям? Иль нет - не приходи! и не пиши в ответ! Лишь будь со мной и впредь, сама того не зная. Так лучше... так больней... Моя ты или нет? Но я... я твой всегда, всегда, моя родная! 1912 17. Стансы Простишь ли ты мои упреки, Мои обидные слова? Любовью дышат эти строки, И снова ты во всем права! Мой лучший друг, моя святая! Не осуждай больных затей; Ведь я рыдаю, не рыдая. Я, человек не из людей!.. Не от тоски, не для забавы Моя любовь полна огня: Ты для меня дороже славы! Ты - все на свете для меня! Я соберу тебе фиалок И буду плакать об одном: Не покидай меня! - я жалок В своем величии больном... Дылицы 1911 18. Намеки жизни В вечерней комнате сидели мы втроем. Вы вспомнили безмолвно о четвертом. Пред первым, тем, кто презирался чертом, Четвертый встал с насмешливым лицом... Увидевший вскричал, а двое вас - Две женщины с девической душою - Зажгли огонь, пугаясь бледнотою Бессильного осмыслить свой рассказ... ...Утрела комната. И не было троих. Все разбрелись по направленьям разным. Служанка Ваша, в любопытстве праздном, Сдувала пыль. И вдруг раздался крик: У письменного - скрытного - стола Увидела подгорничная в страхе, Что голова хозяина... на плахе! Все через миг распалось, как вода. ...А заденела комната, с письмом От Вашего врага пришел рассыльный. И в том письме, с отчаяньем бессильным" Молили Вас прийти в презренный дом: Ребенок умирал. Писала мать. И Вы, как мать, пошли на голос муки, Забыв, что ни искусству, ни науке Власть не дана у смерти отнимать. ...Вы вечером страдали за порыв, И призраки Вам что-то намекали... А жизнь пред Вами в траурном вуале Стояла, руки скорбно опустив.. И показав ряд родственных гробов, Смертельный враг духовных одиночеств, Грозила Вам мечом своих пророчеств, Любовь! ты - жизнь, как жизнь - всегда любовь. 1911 19. День на ферме Из лепестков цветущих розово-белых яблонь Чай подала на подносе девочка весен восьми. Шли на посев крестьяне. Бегало солнце по граблям. Псу указав на галку, баба сказала: возьми! Было кругом раздольно! было повсюду майно! Как золотела зелень! воздух лазурно-крылат! Бросилась я с плотины,- как-то совсем случайно, Будто была нагая, вниз головой, в водопад! И потеряв сознанье от высоты паденья, Я через миг очнулась и забурлила на мыс... Я утопляла солнце! плавала целый день я! А на росе, на ферме, жадно пила я кумыс. 1912 20. Лесофея Она читает зимой Евангелье, Она мечтает о вешнем ангеле. Душой поэта и аполлонца Все ожидает литавров солнца! Умом ребенок, душою женщина, Всегда капризна, всегда изменчива, Она тоскует о предвесеньи, О незабудках, о росной сени... И часто в ложе, на пестрой опере, Когда ей сердце мечты отропили, Она кусает платок, бледнея,- Дэмимонденка и лесофея!.. 1912 21. Рондели Нарцисс Сарона - Соломон - Любил Балькис, царицу Юга. Она была его супруга. Был царь, как раб, в нее влюблен. В краю, где пальмы и лимон, Где грудь цветущая упруга, Нарцисс Сарона, Соломон, Любил Балькис, царицу Юга. Она цвела, как анемон, Под лаской царственного друга. Но часто плакал от испуга, Умом царицы ослеплен. Великолепный Соломон... 1911 22. Письмо из усадьбы В мои мечты неизреченные Вплелась вечерняя печаль. Мирра Лохвицкая Вчера читала я,- Тургенев Меня опять зачаровал. Закатный запад был сиренев И, все в грядущем обесценив, Меня к былому призывал. Шел тихий снег; вдали долины Снежели, точно полотно; Глядели голые малины В мое любимое окно. Всегда все то же, все одно... Мне запечалилось. Я вышла В холодный омертвелый сад,- Он был от снега полосат. Пошла к каретнику; на дышло Облокотилась, постояв Минуты две; потом я в сани Присела мягко, крикнув Сане Свезти к реке меня. Твоя В то время я была, мой нежный, Тобой дышала в этот миг! А потому я напрямик, Окружена природой снежной, К тебе стремилася в мечте... (Вы, эти, тут,- далече те!..) - Мои мечты... О, знаешь их ты,- Они неясны, как намек... Их понимают только пихты. А человеку невдомек... Но ты не думай: я не буду Былого трогать,- где та кисть, Чтоб передать мою корысть К минувшим дням? Кто верит в Будду, Тому не нужен Магомет. Как миру страшен хвост комет, Так мне - столица: ведь концерты Тебя от поля отвлекли. И уж давно твои конверты Я не вскрываю... Заколи! Замучь меня! повесь! - но дай мне Хотя два слова о себе. Как в алфавите "а" и "б", Так мы с тобою в нашей тайне. Я так люблю свои поля, Свои игольчатые рощи. Что может быть милей и проще Усадьбы нашей? Жизнь паля, Как хворост, в шелковых салонах, Я так измучилась, я так Истосковалась... За "пятак" Я не купила б опаленных Столичных душ с их пустотой, Задрапированных мишурно. А здесь-то, здесь-то! Как лазурно Сияет небо; простотой Здесь веет воздух. Посмотрел бы, Как я похорошела тут! Как розы алые, цветут Мои ланиты,- это вербы Рождают розы на лице!.. Приди ко мне, забудь столицу,- Я быль даю за небылицу, Начало чувствую в конце... Не бойся скуки деревенской, Предай забвенью мишуру! С твоей душой, душой вселенской, Не место там,- "не ко двору" Пришелся ты; ты только вникни, Приди ко мне, ко мне приникни И позабудься на груди, Тобой трепещущей... Приди!.. 1910. Декабрь 23. Nocturne Я сидел на балконе, против заспанного парка, И смотрел на ограду из подстриженных ветвей. Мимо шел поселянин в рыжей шляпе из поярка. Вдалеке заливался невидимка-соловей. Ночь баюкала вечер, уложив его в деревья. В парке девушки пели,- без лица и без фигур. Точно маки сплетали новобрачной королеве, Точно встретился с ними коробейник-балагур... Может быть, это хоры позабывшихся монахинь?.. Может быть, это нимфы обездоленных прудов? Сколько мук нестерпимых, целомудренных и ранних, И щемящего смеха опозоренных родов... Дылицы 1911 24. Ее монолог Не может быть! вы лжете мне, мечты! Ты не сумел забыть меня в разлуке... Я вспомнила, когда в приливе муки, Ты письма сжечь хотел мои... сжечь!.. ты!.. Я знаю, жгут бесценные дары: Жжет молния надменные вершины, Поэт - из перлов бурные костры, И фабрикант - дубравы для машины; Бесчувственные люди жгут сердца, Забывшие для них про все на свете; Разбойник жжет святилище дворца, Гордящегося пиршеством столетий; И гении сжигают мощь свою На алкоголе - символе бессилья... Но письма сжечь,- где я тебе пою Свою любовь! Где распускаю крылья! Их сжечь нельзя - как вечной красоты! Их сжечь нельзя - как солнечного неба! В них отзвуки Эдема и Эреба... Не может быть! Вы лжете мне, мечты! Мыза Ивановка 1909. Июнь 25. И ты шел с женщиной И ты шел с женщиной - не отрекись. Я все заметила - не говори. Блондинка. Хрупкая. Ее костюм был черный. Английский. На голове - Сквозная фетэрка. В левкоях вся. И в померанцевых лучах зари. Вы шли печальные. Как я. Как я! Журчали ландыши в сырой траве. Не испугалась я,- я поняла: она мгновенье, а вечность - я. И улыбнулась я под плач цветов, такая светлая. Избыток сил В душе почувствовав, я скрылась вглубь. Весь вечер пела я. Была - дитя, Да, ты шел с женщиной. И только ей ты неумышленно взор ослезил. 1912. Май 26. В очарованьи Быть может оттого, что ты не молода, Но как-то трогательно-больно моложава, Быть может оттого я так хочу всегда С тобою вместе быть; когда, смеясь лукаво, Раскроешь широко влекущие глаза И бледное лицо подставишь под лобзанья, Я чувствую, что ты - вся нега, вся гроза, Вся - молодость, вся - страсть; и чувства без названья Сжимают сердце мне пленительной тоской, И потерять тебя - боязнь моя безмерна... И ты, меня поняв, в тревоге, головой Прекрасною своей вдруг поникаешь нервно,- И вот другая ты: вся - осень, вся покой... Дылицы 1912. Июнь 27. В кленах раскидистых В этих раскидистых кленах мы наживемся все лето, В этой сиреневой даче мы разузорим уют! Как упоенно юниться! ждать от любви амулета! Верить, что нам в услажденье птицы и листья поют! В этих раскидистых кленах есть водопад вдохновенья. Солнце взаимного чувства, звезды истомы ночной... Слушай, моя дорогая, лирного сердца биенье, Знай, что оно пожелало не разлучаться с тобой! Ты говоришь: я устала... Ты умоляешь: "О, сжалься! Ласки меня истомляют, я от блаженства больна"... Разве же это возможно, если зеленые вальсы В этих раскидистых кленах бурно бравурит Весна?!. Веймарн 1912. Июнь 28. Эскиз вечерний Она идет тропинкой в гору. Закатный отблеск по лицу И по венчальному кольцу Скользит оранжево. Бел ворот Ее рубашечки сквозной. Завороженная весной, Она идет в лиловый домик, Задумавшийся над рекой. Ее душа теперь в истоме, В ее лице теперь покой. Озябший чай и булки с маслом Ее встречают на столе. И на лице ее угаслом К опрозаиченной земле Читаю нежное презренье, Слегка лукавую печаль. Она откидывает шаль И обдает меня сиренью. 1912. Июнь Веймарн 29. Весенняя яблоня Акварель Перу И. И. Ясинского посвящаю Весенней яблони, в нетающем снегу, Без содрогания я видеть не могу: Горбатой девушкой - прекрасной, но немой - Трепещет дерево, туманя гений мой... Как будто в зеркало - смотрясь в широкий плес, Она старается смахнуть росинки слез, И ужасается, и стонет, как арба, Вняв отражению зловещего горба. Когда на озеро слетает сон стальной, Бываю с яблоней, как с девушкой больной, И, полный нежности и ласковой тоски, Благоуханные целую лепестки. Тогда доверчиво, не сдерживая слез, Она касается слегка моих волос, Потом берет меня в ветвистое кольцо,- И я целую ей цветущее лицо. 1910 30. На реке форелевой На реке форелевой, в северной губернии, В лодке сизым вечером, уток не расстреливай: Благостны осенние отблески вечерние В северной губернии, на реке форелевой. На реке форелевой в трепетной осиновке Хорошо мечтается над крутыми веслами. Вечереет холодно. Зябко спят малиновки. Скачет лодка скользкая камышами рослыми. На отложье берега лен расцвел мимозами, А форели шустрятся в речке грациозами. Август 1911 31. Элегия Я ночь не сплю, и вереницей Мелькают прожитые дни. Теперь они, Как небылицы. В своих мечтах я вижу Суду И дом лиловый, как сирень. Осенний день Я вижу всюду. Когда так просто и правдиво Раскрыл я сердце, как окно... Как то давно! Как то красиво! Я не имею даже вести О той, которой полон май; Как ни страдай,- Не будем вместе. Я к ней писал, но не достоин Узнать - счастлива ли она. Прошла весна, Но я... спокоен. О, я не требую ответа, Ни сожаления, ни слез, Царица грез Елисавета! Биеньем сердца молодого, Стремленьем любящей души Хочу тиши Села родного. Я на мечте, своей гондоле, Плыву на Суду в милый дом, Где мы вдвоем Без нашей воли. Меня не видишь ты, царица, Мечтаешь ты не обо мне... В усталом сне Твои ресницы. 1905 32. Январь Январь, старик в державном сане, Садится в ветровые сани,- И устремляется олень, Воздушней вальсовых касаний И упоительней, чем лень. Его разбег направлен к дебрям, Где режет он дорогу вепрям, Где глухо бродит пегий лось, Где быть поэту довелось... Чем выше кнут,- тем бег проворней, Тем бег резвее; все узорней Пушистых кружев серебро. А сколько визга, сколько скрипа! То дуб повалится, то липа - Как обнаженное ребро. Он любит, этот царь-гуляка, С душой надменного поляка, Разгульно-дикую езду... Пусть душу грех влечет к продаже: Всех разжигает старец,- даже Небес полярную звезду! 1910. Январь 33. Фиалка Морозову-Гоголю Снежеет дружно, снежеет нежно, Над ручейками хрусталит хрупь. Куда ни взглянешь - повсюду снежно, И сердце хочет в лесную глубь. Мне больно-больно... Мне жалко-жалко... Зачем мне больно? Чего мне жаль? Ах, я не знаю, ах, я - фиалка, Так тихо-тихо ушла я в шаль. О ты, чье сердце крылит к раздолью, Ты, триумфатор, ты, властелин! Приди, любуйся моей фиолью - Моей печалью в снегах долин. О ты, чьи мысли всегда крылаты, Всегда победны, внемли, о ты: Возьми в ладони меня, как в латы, Моей фиолью святя мечты!.. 1911 34. Пляска Мая В могиле мрак, в объятьях рай, Любовь - земля услада!.. Ал. Будищев Вдалеке от фабрик, вдалеке от станций, Не в лесу дремучем, но и не в селе - Старая плотина, на плотине танцы, В танцах поселяне, все навеселе. Покупают парни у торговки дули, Тыквенное семя, карие рожки. Тут бесполья свадьба, там кого-то вздули, Шепоты да взвизги, песни да смешки. Точно гул пчелиный - гутор на полянке: "Любишь ли, Акуля?.." - "Дьявол, не замай!.." И под звуки шустрой, удалой тальянки Пляшет на плотине сам царевич Май. Разошелся браво пламенный красавец, Зашумели липы, зацвела сирень! Ветерок целует в губы всех красавиц, Май пошел вприсядку в шапке набекрень. Но не видят люди молодого Мая, Чувствуя душою близость удальца, Весела деревня, смутно понимая, Что царевич бросит в пляске два кольца. Кто поднимет кольца - жизнь тому забава! Упоенье жизнью не для медных лбов! Слава Маю, слава! Слава Маю, слава! Да царят над миром Солнце и Любовь! 1910 35. Русская Кружевеет, розовеет утром лес, Паучок по паутинке вверх полез. Бриллиантится веселая роса. Что за воздух! что за свет! что за краса! Хорошо гулять утрами по овсу, Видеть птичку, лягушонка и осу, Слушать сонного горлана-петуха, Обменяться с дальним эхом: "ха-ха-ха!" Ах, люблю бесцельно утром покричать, Ах, люблю в березках девку повстречать, Повстречать и, опираясь на плетень, Гнать с лица ее предутреннюю тень, Пробудить ее невыспавшийся сон, Ей поведать, как в мечтах я вознесен, Обхватить ее трепещущую грудь, Растолкать ее для жизни как-нибудь! 1910. Февраль 36. Chanson Russe {2} Зашалила, загуляла по деревне молодуха. Было в поле, да на воле, было в день Святого духа. Муж-то старый, муж-то хмурый укатил в село под Троицу. Хватит хмелю на неделю,- жди-пожди теперь пропойцу! Это что же? разве гоже от тоски сдыхать молодке? Надо парня, пошикарней, чтоб на зависть в околотке! Зашалила, загуляла! знай, лущит себе подсолнух!.. Ходят груди, точно волны на морях, водою полных. Разжигает, соблазняет молодуха Ваньку-парня, Шум и хохот по деревне, будто бешеная псарня!.. Все старухи взбеленились, расплевались, да - по хатам; Старикам от них влетело и метлою, и ухватом. Всполошились молодухи, всех мужей - мгновенно в избы! А звонарь на колокольне заорал: "Скорее вниз бы!" Поспешил, да так ретиво, что свалился с колокольни... А молодка все гуляла, ветра буйного раздольней! 1910 37. В парке плакала девочка Всеволоду Светланову В парке плакала девочка: "Посмотри-ка ты, папочка, У хорошенькой ласточки переломлена лапочка,- Я возьму птицу бедную и в платочек укутаю"... И отец призадумался, потрясенный минутою, И простил все грядущие и капризы, и шалости Милой, маленькой дочери, зарыдавшей от жалости. 1910 38. Пасхальный гимн Христос воскресе! Христос воскресе! Сон смерти - глуше, чем спит скала... Поют победу в огне экспрессии, Поют Бессмертье колокола. Светло целуйте уста друг другу, Последний нищий - сегодня Крез... Дорогу сердцу к святому Югу! - Христос воскресе! Христос воскрес! 1910. Февраль 39. Канон св. Иосафу Я сердце свое захотел обмануть, А сердце меня обмануло. К. Фофанов "Цветы любви и веры разбросав, Молю тебя, святитель Иосаф: Посей в душе благие семена, Дай веру мне в златые времена!" Так пред твоей иконой всеблагой Молился я и набожной рукой Не раз творил интуитивный крест. И слышал я, как вздрагивал окрест. Все, все, о чем тебя я попросил, Исполнил ты. Я жарко оросил Свои глаза и, к образу припав, Пою тебя, святитель Иосаф! 1911 40. Маргаритки О, посмотри! как много маргариток - И там, и тут... Они цветут; их много; их избыток; Они цветут. Их лепестки трехгранные - как крылья, Как белый шелк... Вы - лета мощь! Вы - радость изобилья! Вы - светлый полк! Готовь, земля, цветам из рос напиток, Дай сек стеблю... О, девушки! о, звезды маргариток! Я вас люблю... Мыза Ивановка 1909. Июль 41. Маленькая элегия Она на пальчиках привстала И подарила губы мне, Я целовал ее устало В сырой осенней тишине. И слезы капали беззвучно В сырой осенней тишине. Гас скучный день - и было скучно, Как все, что только не во сне. 1909 42. Чайная роза Если прихоти случайной И мечтам преграды нет,- Розой бледной, розой чайной Воплоти меня, поэт! Мирра Лохвицкая Над тихо дремлющим прудом - Где тишина необычайная, Есть небольшой уютный дом И перед домом - роза чайная. Над нею веера стрекоз - Как опахала изумрудные; Вокруг цветы струят наркоз И сны лелеют непробудные. В пруде любуется фасад Своей отделкой прихотливою; И с ней кокетничает сад, Любуясь розою стыдливою. Но дни и ночи, ночи дни - Приливы грусти необычные. И шепчет роза: "Мы - одни С тобою, сад мой, горемычные"... А между тем, с огней зари И до забвения закатного, В саду пигмеи, как цари, Живут в мечте невероятного. Они хохочут и шумят, Ловя так алчно впечатления; Под их ногами сад измят: Бессмертье - часто жертва тления!.. Что станет с розой, если весть О ней дойдет до них случайная?.. И не успевшая расцвесть, Спешит увянуть роза чайная... 1909 43. Четкая поэза Разум мой бесстрастен. Сердце бьется четко. Вспомнилось мне лето давнее в лесу. Только что узнал я: у тебя чахотка,- Вскоре гроб твой белый к церкви понесу. Вспомнилось мне лето: мошки, незабудки, Грозы и туманы, вечера в луне. Силы были сильны, чувства были чутки; Ты была со мною, ты была при мне. Может быть, томилась вешнею ажурью, Может быть, любила чувственно и зло,- Только вся дышала знойною лазурью Или омрачалась девственно светло... Часто мы лежали в ландышах и в кашке, Точно брат с сестрою, телом к телу льня; Часто приходила ты в одной рубашке Ночью в кабинет мой, возжелав меня... Но когда тянулся я к тебе всем телом, Чтоб в тебя, как в омут, глубоко упасть, Ты, с лицом от муки страстной побледнелым, Грубою издевкой охлаждала страсть. То лазорьно-нежно, то кошмарно едко Говорила броско о каком-то "нем"; Тщетно я терзался: кто ты? амулетка, Верная обету? лилия с вином?.. Все я понял после. Хорошо и кротко На душе печальной. Слушай-ка, дитя! Твой удел - могила: у тебя чахотка. От тебя заразу я приму шутя. 1912 44. На мотив Фофанова Я чувствую, как падают цветы Черемухи и яблони невинных... Я чувствую, как шепчутся в гостиных,- О чем? О ком?.. Не знаю, как и ты. Я чувствую, как тают облака В весенний день на небе бирюзовом, Как кто-то слух чарует полусловом... И чей-то вздох... И чья-то тень легка... Я чувствую, как угасает май, Томит июнь и золотятся жатвы... Но нет надежд, но бесполезны клятвы! Прощай, любовь! Мечта моя, прощай! 1911. Май 45. Виктория Регия Наша встреча - Виктория Регия: Редко, редко в цвету... До и после нее жизнь - элегия И надежда в мечту. Ты придешь - изнываю от неги я, Трепещу на лету. Наша встреча - Виктория Регия: Редко, редко в цвету... 1909 46. Стансы Ни доброго взгляда, ни нежного слова - Всего, что бесценно пустынным мечтам... А сердце... а сердце все просит былого! А солнце... а солнце - надгробным крестам! И все - невозможно! и все - невозвратно! Несбыточней бывшего нет ничего... И ты, вся святая когда-то, развратна... Развратна! - не надо лица твоего!.. Спуститесь, как флеры, туманы забвенья, Спасите, укройте обломки подков... Бывают и годы короче мгновенья, Но есть и мгновенья длиннее веков! Мыза Ивановка 1909. Август 47. Ты ко мне не вернешься... Злате Ты ко мне не вернешься даже ради Тамары, Ради нашей дочурки, крошки вроде крола: У тебя теперь дачи, за обедом - омары, Ты теперь под защитой вороного крыла... Ты ко мне не вернешься: на тебе теперь бархат; Он скрывает бескрылье утомленных плечей. Ты ко мне не вернешься: предсказатель на картах Погасил за целковый вспышки поздних лучей!.. Ты ко мне не вернешься, даже... даже проститься, Но над гробом обидно ты намочишь платок... Ты ко мне не вернешься в тихом платье из ситца, В платье радостно-жалком, как грошовый цветок. Как цветок... Помнишь розы из кисейной бумаги? О живых ни полслова у могильной плиты! Ты ко мне не вернешься: грезы больше не маги,- Я умру одиноким, понимаешь ли ты?! 1910 48. Berceuse Миньонет Пойте - пойте, бубенчики ландышей, Пойте - пойте вы мне - О весенней любви, тихо канувшей, О любовной весне; О улыбке лазоревой девичьей И - о, боль - о луне... Пойте - пойте, мои королевичи, Пойте - пойте вы мне! 1910 49. Сонет Любви возврата нет, и мне как будто жаль Бывалых радостей и дней любви бывалых; Мне не сияет взор очей твоих усталых, Не озаряет он таинственную даль... Любви возврата нет,- и на душе печаль, Как на снегах вокруг осевших, полуталых. - Тебе не возвратить любви мгновений алых: Любви возврата нет,- прошелестел февраль. И мириады звезд в безводном океане Мигали холодно в бессчетном караване, И оскорбителен был их холодный свет: В нем не было былых ни ласки, ни участья... И понял я, что нет мне больше в жизни счастья, Любви возврата нет!.. Гатчина 1908 50. Душистый горошек Сказка Прост и ласков, как помыслы крошек, У колонок веранды и тумб Распускался душистый горошек На взлелеянной пажити клумб. И нечаянно или нарочно, Но влюбился он в мрамор немой, Точно был очарован он, точно Одурачен любовью самой! Но напрасно с зарей розовел он, Обвивая бесчувственный стан: Не для счастия камень был сделан, И любить не умел истукан. Наступали осенние стужи, Угасал ароматный горох; И смотрелся в зеркальные лужи Грубый мрамор, закутанный в мох. - Мох идет мне,- подумал он важно: Но зачем я цветами обвит? - Услыхал это вихрь и отважно Порешил изменить его вид. Взял он в свиту песчинки с дорожек И шутливо на старца напал,- И опал разноцветный горошек, Алым снегом мечтаний опал!.. 1909 51. Ноктюрн Бледнел померанцевый запад, В горах голубели туманы, И гибко, и цепко сплетались В объятьях над вами лианы. Сквозь кружева листьев ажурных Всплывали дворцов арабески, Смеялись алмазы каскадов Под их пробужденные плески. Вам слышался говор природы, Призывы мечтательных веток, И вы восхищалися пляской Стрекоз, грациозных кокеток. Растенья дышали душисто Вечерним своим ароматом, И птицы, блаженствуя, пели - Как вы, восхищаясь закатом. Весь мир оживал при закате По странной какой-то причуде... И было так странно, так дивно Вам, жалкие темные люди! И было вам все это чуждо, Но так упоительно ново, Что вы поспешили... проснуться, Боясь пробужденья иного... 1908 52. Баллада И. Д. У мельницы дряхлой, закутанной в мох Рукою веков престарелых, Где с шумом плотины сливается вздох Осенних ракит пожелтелых, Где пенятся воды при шуме колес, Дробя изумрудные брызги, Где стаи форелей в задумчивый плес Заходят под влажные взвизги Рокочущих, страстных падучих валов, Где дремлет поселок пустынный,- Свидетель пирушек былых и балов,- Дворец приютился старинный. Преданье в безлистную книгу времен Навек занесло свои строки; Но ясную доблесть победных знамен Смущают все чьи-то упреки. Нередко к часовне в полуночный час Бредут привиденья на паперть И стонут, в железные двери стучась, И лица их белы, как скатерть. К кому обращен их столетний упрек И что колыхает их тени? А в залах пирует надменный порок, И плачут в подполье ступени... 1909 53. Октябрь Люблю октябрь, угрюмый месяц, Люблю обмершие леса, Когда хромает ветхий месяц, Как половина колеса. Люблю мгновенность: лодка... хобот... Серп... полумаска... леса шпиц... Но кто надтреснул лунный обод? Кто вор лучистых тонких спиц? Морозом выпитые лужи Хрустят и хрупки, как хрусталь; Дороги грязно-неуклюжи, И воздух сковывает сталь. Как бред земли больной, туманы Сердито ползают в полях, И отстраданные обманы Дымят при блеске лунных блях. И сколько смерти безнадежья В безлистном шелесте страниц! Душе не знать любви безбрежья, Не разрушать душе границ! Есть что-то хитрое в усмешке Седой улыбки октября, В его сухой, ехидной спешке, Когда он бродит, тьму храбря. Октябрь и Смерть - в законе пара, Слиянно-тесная чета... В полях - туман, как саван пара, В душе - обмершая мечта. Скелетом черным перелесец Пускай пугает: страх сожну. Люблю октябрь, предснежный месяц, И Смерть, развратную жену!.. 1910. Октябрь 54. Секстина Предчувствие - томительней кометы, Непознанной, но видимой везде. Послушаем, что говорят приметы О тягостной, мучительной звезде. Что знаешь ты, ученый! сам во тьме ты, Как и народ, светлеющий в нужде. Не каждому дано светлеть в нужде И измерять святую глубь кометы... Бодрись, народ: ведь не один во тьме ты,- Мы все во тьме - повсюду и везде. Но вдохновенна мысль твоя в звезде, И у тебя есть верные приметы. Не верить ли в заветные приметы, Добытые забитыми в нужде? Кончина мира, скрытая в звезде,- Предназначенье тайное кометы; И ты, мужик, твердишь везде, везде, Что близок час... Так предреши во тьме ты. Как просветлел божественно во тьме ты! Пророчески-туманные приметы; Они - костры, но те костры - везде... Народный гений, замкнутый в нужде, Один сумел познать мечту кометы И рассказать о мстительной звезде. Я вижу смерть, грядущую в звезде, И, если зло затерянной во тьме ты, Пророк-поэт языческой приметы, Мне говоришь об ужасах кометы, Сливаюсь я с тобой и о нужде Хочу забыть: к чему? ведь смерть везде! Она грядет, она уже везде!.. Крылю привет карающей звезде - Она несет конец земной нужде... Как десять солнц, сверкай, звезда, во тьме ты, Жизнь ослепи и оправдай приметы Чарующей забвением кометы! 1910. Январь 55. Земля и Солнце Вселенская поэма Земля любит Солнце за то, Что Солнце горит и смеется. А Солнце за то любит Землю, Что плачет и мерзнет она. Не сблизиться им никогда, Они и далеки, и близки; Пока не остынет светило, Живет и страдает Земля. Хотя у них общего нет, Не могут прожить друг без друга: Земля для того и живет ведь, Чтоб только на Солнце смотреть. Оно для нее - идеал, Любимая, вечная греза; А Солнце живет для того лишь, Чтоб Землю холодную греть. Они неизменны в любви, И, если не видятся долго, Виною - нелепые тучи, Которые их разлучают,- Разлука рождает тоску, И Солнце томится и страждет, И жаждет скорее свиданья С далекой, но милой Землей. Влюбленные видятся днем, Встречаясь всегда на рассвете; Но к часу вечернему Солнце Улыбно уходит домой. А если б оно не ушло В урочное время - от жара Земля бы блаженно зачахла, И было б виновно оно. А если б оно не ушло Три дня и три долгие ночи, Земля бы сама запылала И ярче, чем Солнце само! Тогда бы погибла любовь! - Когда бы увидело Солнце, Что больше Земля не тоскует... Пускай бы погибла любовь! Тогда бы погибла мечта! - Когда бы увидело Солнце Веселой и радостной Землю... Пускай бы погибла мечта! В своей всепобедной любви Светило готово на жертву - Отдать и сиянье, и пламя Для блага, для счастья Земли. Не хочет, боится Земля Сравняться с прекрасным светилом: Кому же тогда ей молиться? Кого же тогда ей любить? Страданье - природы закон... Нет равной любви на планете... - Тебя я люблю за бессилье, Ты любишь за силу меня! 1911. Февраль 56. Завет Не убивайте голубей. Мирра Лохвицкая Целуйте искренней уста - Для вас раскрытые бутоны, Чтоб их не иссушили стоны, Чтоб не поблекла красота! С мечтой о благости Мадонны Целуйте искренней уста! Прощайте пламенней врагов, Вам причинивших горечь муки, Сковавших холодом разлуки, Топящих в зле без берегов. Дружней протягивайте руки, Прощайте пламенней врагов, Страдайте стойче и святей, Познав величие страданья. Да не смутят твои рыданья Покоя светлого детей! Своим потомкам в назиданье Страдайте стойче и святей! Любите глубже и верней - Как любят вас, не рассуждая, Своим порывом побуждая Гнать сонмы мертвенных теней... Бессмертен, кто любил, страдая,- Любите глубже и верней! 1909. Сентябрь 57. Надрубленная сирень Проснулся хутор. Весенний гутор Ворвался в окна... Пробуждены, Запели - юны - У лиры струны, И распустилась сирень весны. Запахло сеном. И с зимним пленом Земля простилась.. Но - что за сны?!. Согнулись грабл