Мясник на бойне, матросы на шхунах и шлюпках, плотовщики, пионеры; Лесорубы на зимней стоянке, рассвет в лесу, деревья в инее, треск сучьев, Ясный, радостный звук своего же голоса, веселая песня, жизнь средь лесного приволья, тяжелый дневной труд, А ночью пламя костра, вкусный ужин, беседа, постель на хвое и шкуре медвежьей; На постройке плотники за работой, Обтеска, распилка бревен, долбленье, Подъем стропил, установка их и правильная укладка, Пригонка столбов шипами в гнезда, согласно разметке, Стук молотков деревянных, железных, движенья рабочих, изгибы их спин, Наклон, выпрямленье, сидя верхом на бревнах, вбивают гвозди, держась за скобы, подпорки, Изогнутая рука над листом железа, другая рука с топором, Настильщики перекрытий, пригонка досок, закрепление гвоздями, Движенья рабочих, врезавшихся инструментами в балки, Раскаты эха в пустом строении; Огромный склад воздвигается быстро в городе, Шесть рабочих, два посредине, и двое по концам, осторожно несут тяжелую балку, Длинный ряд каменщиков с лопаткой в правой руке воздвигают ходко боковую стену в двести футов длиною, Наклоны гибких спин, непрерывный стук лопаток о кирпичи, Кирпичи, один за другим, искусно кладутся и ложатся под ударом рукоятки лопатки, Груды материала, известь в лотках, подносчики пополняют ее запас непрерывно; На верфи плотники, длинный ряд молодых подмастерьев, Взлеты их топоров над бревном, обтесываемым для мачты, Резкий короткий косой удар стали по крепкой сосне, Сыплются желтые, словно масло, щепки, стружки, Движенья быстрые рук загорелых и бедер под легкой одеждой; Строители верфей, мостов, пристаней, паромов, судов, волноломов; Пожарный - внезапный пожар вспыхнул в тесном квартале, Приезд пожарных машин, хриплые крики, быстрота и отвага, Трубный сигнал команды, развернутый строй, подъем и паденье рук, качающих воду, Тонкие, судорожно бьющие светлые струи, установка лестниц, работа баграми, Обвал и снос переборок, взлом полов, если пламя под ними тлеет, Освещенные лица толпы, ослепительный блеск и темные тени; Добывший железо, и тот, кто его обработал, Кто сделал топор, большой и малый, сварщик, закальщик, И тот, кто его выбирал, дыша на холодную сталь, пробуя пальцем лезвие, И сделавший топорище, и насадивший прочно топор; Мелькание призрачных лиц всех тех, кто им прежде работал, Упорные первые механики, зодчие, инженеры, Древнейшие зданья Ассирии, Мизры, Римские ликторы с топором перед консулами, Старинный воин Европы с топором в сраженье, Тяжелый взмах, стук ударов по голове в шлеме, Предсмертный вопль, паденье бессильного тела, натиск друзей и врагов, Осада вассалов, восставших в борьбе за свободу, Предложение сдаться, стук в ворота замка, переговоры; Разграбление взятого старого города, Разгул ворвавшихся изуверов и наемных солдат, Рев, огонь, кровь, опьяненье, безумье, Открытый грабеж в домах и храмах, вопли женщин в руках разбойников, Обманы и воровство лагерных мародеров, бегство мужчин, отчаянье старцев, Ад войны, жестокости изуверства, Список всех совершенных деяний, правых или неправых, Могущество личности, правой или неправой. <> 4 <> Сила и смелость во всем! То, что жизнь усиляет, усиляет и смерть, И мертвые наступают, как и живые, И будущее неизвестно не больше, чем настоящее, Суровость земли, человека - не меньше, чем нежность земли, человека, Ничто не вечно, кроме личных достоинств. Что считаете вы долговечным? Долговечен ли город огромный? Иль богатое государство? Иль его конституция? Иль гигантские пароходы? Иль отели из камня и стали? Иль шедевры зодчества, крепости, вооруженья? О нет! Не сами собой они ценны, Они преходящи, как музыка, как танцы их празднеств; Их зрелища, так же как все, проходят И длятся, пока не сверкнет возмущенье. Великий город - это город самых великих мужчин и женщин, Может стать даже нищий поселок величайшим городом в мире. <> 5 <> Город великий не там, где тянутся пристани, доки, заводы, склады товаров, Не там, где всегда встречают прибывших, где поднимают якорь отплытий, Не там, где роскошны высокие зданья, магазины с издельями разных стран мира, Не там, где лучшие библиотеки, академии, где изобилие денег, Не там, где множество населенья, А там, где есть мощное племя ораторов и поэтов, И там, где любимы они, где их понимают и чтут, Где памятники героям - подвиги и дела, Где бережливость на месте своем, как и благоразумье, Где легки для мужчин и для женщин законы, Где нет ни рабов, ни рабовладельцев, Где восстанет сразу народ против наглости выборных лиц, Где толпы людей текут, как волны морские по свистку тревожному смерти, Где власть убежденья сильнее, чем власть принужденья, Где гражданин - глава всего, а президент, мэр, губернатор - его наемные слуги, Где учат детей управлять собою, на самих себя полагаясь, Где решаются все дела беспристрастно, Где поощряется парение духа, Где женщины, как мужчины, участвуют в уличных шествиях, Где входят они на собранье и садятся с мужчинами рядом. Там, где город друзей самых верных, Там, где город любви самой чистой, Там, где город отцов самых здоровых, Там, где город матерей самых крепких, - Вот где великий город. <> 6 <> Как жалки все доказательства пред решительным действием! Как вся вещественная пышность городов сжимается пред мужским или женским взглядом! Все ждет или идет кое-как, пока не явится сильный; Сильный человек - доказательство силы народа и мощи вселенной; Когда он иль она появляется, вещества благоговеют, Прекращается спор о душе, Обычаи старые, мысли проверяются, отвергаются. Что теперь ваше деланье денег? Чем теперь оно вам поможет? Что теперь ваша почтенность? Что теперь богословие ваше, воспитание, общество, традиции, своды законов? Где теперь все увертки ваши от жизни? Где теперь придирки ваши к душе? <> 7 <> Бесплодный пейзаж скрывает руду - он хорош, несмотря на свою неприглядность. Вот здесь рудник, здесь рудокопы; Плавильная печь, закончена плавка, стоят кузнецы наготове с молотами, щипцами, То, что служило всегда и служит всегда, - под рукою. Ничто не служило лучше - топор служил всем: Служил красноречивым, изысканным грекам и задолго до них, Служил при постройке самых прочных сооружений, Служил иудеям, персам, древним индийцам, Служил тем, кто насыпал курганы на Миссисипи, и тем, чьи руины остались в Центральной Америке, Служил для альбийских храмов в лесах иль в полях, с грубой их колоннадой, служил друидам, Служил для вырубки обширных мрачных пещер в снежных горах скандинавских, Служил тем, кто в незапамятные времена высекал на граните изображения солнца, луны, звезд, судов, волн океана; Служил при нашествии готов, служил племенам пастухов и номадам; Служил самым древним кельтам, служил отважным пиратам балтийским, Служил еще раньше мирным жителям Эфиопии, Служил для выделки рулей на галерах прогулочных и военных, Служил при всех работах на суше и море, Служил и средним векам, и более давним, Служил не только живым, тогда и теперь, но и мертвым. <> 8 <> Я вижу европейского палача: Он стоит в маске, одетый в красное, с большими ногами и сильными голыми руками, И оперся на тяжелый топор. (Кого обезглавил ты недавно, палач европейский? Чья кровь на тебе, свежая, липкая?) Я вижу светлый закат мучеников, Я вижу призраки, сходящие с эшафота, Призраки мертвых вельмож, развенчанных королев, осужденных министров, свергнутых королей, Соперников, изменников, отравителей, главарей опальных и прочих. Я вижу тех, кто в разных странах боролся за правое дело; Скуден посев, однако жатва не оскудеет! (Запомните, о короли, первосвященники, - жатва не оскудеет.) Я вижу, что кровь с топора начисто смыта, Чисты и лезвие и топорище, Не льется кровь европейской знати, топор не касается шей королев. Я вижу - палач удалился и стал ненужен, Я вижу - пустой эшафот плесневеет, я не вижу на нем топор Я вижу мощную дружескую эмблему моего народа - нового большого народа. <> 9 <> (Америка! Я не хвалюсь любовью моей к тебе, Я владею тем, что имею.) Топор взлетает! Могучий лес дает тысячи порождений, Они падают, растут, образуются - Палатка, хижина, пристань, таможня, Цеп, плуг, кирка, пешня, лопата, Дранка, перила, стойка, филенка, косяк, планка, панель, конек, Цитадель, потолок, бар, академия, орган, выставочный павильон, библиотека, Карниз, решетка, пилястр, балкон, окно, башня, крыльцо Мотыга, грабли, вилы, карандаш, фургон, посох, пила, рубанок, молоток, клин, печатный вал, Стул, стол, бадья, обруч, калитка, флюгер, рама, пол, Рабочий ящик, сундук, струнный инструмент, лодка, сруб и все прочее, Капитолии штатов и капитолий нации штатов, Ряды красивых домов на проспектах, сиротские дома, богадельни, Пароходы и парусники Манхаттена, бороздящие все океаны. Возникают образы! Работа разная с топором, и работники, и все, что их окружает. Лесорубы, откатчики бревен к Пенобскоту иль Кеннебеку, И жители хижин в горах Калифорнии, иль у малых озер, или у Колумбии, И жители южней - на берегах Хилы иль Рио-Гранде, их сборища, типы, шутки, И жители северней - у реки Святого Лаврентия, или северней - в Канаде, или южнее - у Иеллоустоуна, на побережье и дальше, Охотники на тюленей, китобои, полярные моряки, пробивающие проходы средь льдов. Возникают образы! Образы фабрик, литейных заводов, арсеналов, рынков, Образы двухколейных железных дорог, Образы мостов со шпалами, огромных железных ферм, балок, арок, Образы флотилий барж, буксиров, судов на озерах, каналах, реках. Верфи, сухие доки на восточных и западных берегах, во многих бухтах и около них, Кильсоны из падуба, сосновые доски, рангоут, корни лиственницы для книц, И сами суда в плавании, строительные леса, рабочие внутри и снаружи, Инструменты вокруг: бурав и буравчик, струг, болт, наугольник, долото, уровень. <> 10 <> Образы возникают! Распилено дерево на козлах, сбито, окрашено, Образ гроба для мертвеца, чтоб улечься в саване, Меняется образ в стойки кровати, в ножки кровати для новобрачной; Образ корытца, качалки под ним, колыбель для ребенка, Образ досок для пола, настила для пляшущих ног, Образ досок для семейного дома родителей любящих и детей, Образ крыши дома двух молодоженов, крова над юной счастливой четой, Крова над ужином, весело приготовленным верной женой и весело съеденным верным мужем после рабочего дня. Образы возникают! Образ места для подсудимого в зале суда и его иль ее на этом месте, Образ стойки бара с двумя пьяницами, молодым и старым, Образ пристыженной и гневной лестницы, попираемой воровскими шажками, Образ укромной софы и парочки тайных прелюбодеев, Образ игорного стола с дьявольским проигрышем и выигрышем, Образ лесенки для осужденного убийцы с осунувшимся лицом и связанными руками, Шерифа с помощниками и безмолвной бледной толпы, покачивание веревки. Образы возникают! Образ дверей, многих выходов и входов; Дверь, откуда поспешно вышел, покраснев, друг вероломный, Дверь, куда проникают новости хорошие и плохие, Дверь, откуда вышел, дом покидая, самонадеянный, легкомысленный сын, Дверь, куда он вошел опять после долгих скитаний, - больной, надломленный, без чести, без средств. <> 11 <> И образ ее возникает: Она, защищенная меньше и все ж больше, чем когда-либо; Средь грубых и грязных она шагает, не боясь грубости, грязи: Она узнает мысли, когда проходит, - ничто от нее не скрыто; Она, несмотря ни на что, дружественна ко всем; Она любима больше всего - без исключений, - и нечего ей бояться, она ничего не боится; Проклятия, ссоры, песни с икотой, непристойная ругань не заденут ее, когда она мимо проходит; Она молчалива, владеет собой - они ее не оскорбляют; Она принимает их, как законы природы их принимают, - она сильная, Она тоже закон природы, - нет закона сильней, чем она. <> 12 <> Главные образы возникают! Образы Демократии, полной - в итоге столетий; Образы, что вызывают другие образы, Образы буйных мужественных городов, Образы друзей гостеприимных по всей земле, Образы, крепящие землю и крепнущие землей. ^TИЗ "ПЕСНИ О ВЫСТАВКЕ"^U Муза, беги из Эллады, покинь Ионию, Сказки о Трое, об Ахилловом гневе забудь, о скитаниях Одиссея, Энея, К скалам твоего снегового Парнаса дощечку прибей: "За отъездом сдается внаем". И такое же повесь объявление в Сионе, на Яффских воротах и на горе Мориа, И на всех итальянских музеях, на замках Германии, Испании, Франции, Ибо новое царство, вольнее, бурливее, шире, ожидает тебя как владычицу. <> * <> Наши призывы услышаны! Да и сама она издавна жаждала этого. Она идет! Я слышу шелест ее одежд! Я чую сладостный аромат ее дыхания! О, царица цариц! О, смею ли верить, Что античные статуи и эти древние храмы не властны ее удержать? Что тени Вергилия, Данте и мириады преданий, поэм не влекут ее, как магниты, к себе? Что она кинула их и - пришла? Да, уже замер, умолк ее голос там, над Кастальским ключом, И египетский Сфинкс с перебитой губою молчит, И замолчали гробницы, хитро ускользнувшие от власти веков, Каллиопа уже никого не зовет, и Мельпомена, и Клио, и Талия мертвы, Иерусалим - горсть золы, развеянной вихрем, - сгинул, Полки крестоносцев, потоки полночных теней, растаяли вместе с рассветом. Где людоед Пальмерин? где башни и замки, отраженные водами Уска? И Артур, и все рыцари сгинули, Мерлин, Ланселот, Галахад сникли, исчезли, как пар. Ушел он! ушел навсегда этот мир, когда-то могучий, но теперь опустелый, безжизненный, призрачный, Шелками расшитый, ослепительно яркий, чужой, весь в пышных легендах и мифах, Его короли и чертоги, его попы и воители-лорды, его придворные дамы. В короне, в военных доспехах, он ушел вместе с ними в свой кладбищенский склеп и там заколочен в гроб, И герб на его могиле - алая страница Шекспира, И панихида над ним - сладко тоскующий стих Теннисона. К нам спешит высокородная беглянка, я вижу ее, если вы и не видите, Торопится к нам на свидание, с силой пробивает себе дорогу локтями, шагает в толпе напролом, Жужжание наших машин и пронзительный свист паровозов ее не страшат, Ее не смущают ни дренажные трубы, ни циферблат газомера, ни искусственные удобрения полей, Приветливо смеется и рада остаться Она здесь, среди кухонной утвари! <> * <> Но погодите - или я забыл приличье? Позволь представить незнакомку тебе, Колумбия! (Для чего же я живу и пою?) Во имя Свободы приветствуй бессмертную! Протяните друг другу руки И отныне, как сестры, живите в любви. Ты же, о Муза, не бойся! поистине новые дни и пути принимают, окружают тебя, И странные, очень странные люди, небывалая порода людей, Но сердца все те же, и лица те же, Люди внутри и снаружи все те же, чувства те, порывы те же И красота, и влюбленность те же... <> * <> ...О, мы построим здание Пышнее всех египетских гробниц, Прекраснее храмов Эллады и Рима. Твой мы построим храм, о пресвятая индустрия... Я вижу его, как во сне, наяву, Даже сейчас, когда я пою эту песню, я вижу, он встает предо мною, Я вижу его, как во сне, наяву, Громоздится этаж на этаж, и фасады из стекла и железа, И солнце, и небо ей рады, она раскрашена самыми веселыми красками, Бронзовой, синей, сиреневой, алой, И над ее златокованой крышей будут развеваться во всей красоте под твоим стягом, Свобода, Знамена каждого штата и флаги каждой земли, И тут же вокруг нее целый выводок величавых дворцов, - они не так высоки, но прекрасны. В стенах ее собрано все, что движет людей к совершеннейшей жизни, Все это испытуется здесь, изучается, совершенствуется и выставляется всем напоказ. Не только создания трудов и ремесел, Но и все рабочие мира будут представлены здесь. Здесь вы увидите в процессе, в движении каждую стадию каждой работы, Здесь у вас на глазах материалы будут, как по волшебству, менять свою форму. Хлопок будут собирать тут же, чуть ли не у вас на глазах, Его будут сушить, очищать от семян и у вас на глазах превращать в нитки и ткань, Вам покажут старые и новые процессы работ, Вы увидите разные зерна и как их мелют, пекут из них хлеб, Вы увидите, как грубая руда после многих процессов становится слитками чистого золота, Вы увидите, как набирает наборщик, и узнаете, что такое верстатка, С удивлением увидите вы, как вращаются цилиндры ротационных машин, Выбрасывая лист за листом тысячи печатных листов, Перед вами будут создавать фотоснимки, часы, гвозди, булавки, модели всевозможных машин. В больших и спокойных залах величавый музей даст вам безграничный урок минералов, А в другом вам покажут деревья, растения, овощи, В третьем - животных, их жизнь, изменения их форм в веках. Один величавый дом будет домом музыки, В других будут другие искусства и всякие другие премудрости, И ни один не будет хуже другого, их будут равно почитать, изучать и любить. (И это, все это, Америка, будут твои пирамиды и твои обелиски, Твой Александрийский маяк, твои сады Вавилона, Твой Олимпийский храм.) <> * <> Довольно твердить о войне! да и самую войну - долой! Чтобы мой ужаснувшийся взор больше никогда не видал почернелых, исковерканных трупов! Долой этот разнузданный ад, этот кровавый наскок, словно мы не люди, а тигры. Если воевать - так за победу труда! Будьте нашей доблестной армией вы, инженеры и техники, И пусть развеваются ваши знамена под тихим и ласковым ветром. ...Так прочь эти старые песни! Эти романы и драмы о чужеземных дворах, Эти любовные стансы, облитые патокой рифмы, эти интриги и амуры бездельников, Годные лишь для банкетов, где шаркают под музыку танцоры всю ночь напролет, Разорительные эти забавы, доступные лишь очень немногим. ...Муза! я приношу тебе наше здесь и наше сегодня, Пар, керосин и газ, экстренные поезда, великие пути сообщения, Триумфы нынешних дней: нежный кабель Атлантики, И тихоокеанский экспресс, и Суэцкий канал, и Готардский туннель, и Гузекский туннель, и Бруклинский мост. Всю землю тебе приношу, как клубок, обмотанный рельсами и пароходными тропами, избороздившими каждое море, Наш вертящийся шар приношу... ^TПЕСНЯ РАЗНЫХ ПРОФЕССИЙ^U <> 1 <> Это песня разных профессий! В работе машин и ремесел, в полевых работах я вижу движенье вперед И нахожу вечный смысл. Рабочие и работницы! Если бы я был блестяще образован, то разве это значило бы так много? Если бы я был директором школы, богатым благотворителем, мудрым государственным деятелем, то разве это значило бы так много? Если бы я был предпринимателем и платил вам, то разве это удовлетворило бы вас? Образован, добродетелен, благожелателен и прочие подобные названия, Но ведь любят меня, а не подобные названия. Я не слуга и не хозяин; Я принимаю и высшую и низшую цену - я хочу получить только свое от того, кто рад мне; Я равен вам, и вы равны мне. Если вы за работой стоите в цехе, то и я стою рядом с вами; Если вы даете подарки вашему брату иль лучшему другу, то и я принимаю их, как ваш брат или лучший друг; Если вы принимаете радушно того, кого любите, мужа, жену, то вы принимаете и меня; Если вы унижены, больны, стали преступником, то и я становлюсь таким же ради вас; Если вы вспоминаете о своих безумных противозаконных поступках, то разве и я не вспоминаю о таких же моих поступках? Если вы пьете за столом, то и я пью напротив вас за столом; Если вы, встретясь с незнакомцем на улице, полюбите его иль ее, то и я не раз полюбил незнакомых встречных на улице. Что вы думаете о себе? Или вы сами недооцениваете себя? Или вы думаете, что президент более велик, чем вы? Или богач лучше вас? Или образованный мудрее вас? (Если вы грязны, прыщавы, были пьяницей или вором, Если вы больны, стали ревматиком или проституткой, Если вы легкомысленны, слабовольны, не образованны и не видели свое имя в печати, То разве из-за этого у вас меньше прав на бессмертье?) <> 2 <> Человеческие души! Это не вас называю я невидимыми, неслышными, неосязаемыми; Это не о вас я спорю - живые вы или нет; Я заявляю открыто - кто вы, если никто другой не заявляет. Взрослый, подросток, ребенок в этой, как и во всякой другой, стране, в доме, вне дома, каждый равен другому, А все остальное после них или через, них. Жена - и она нисколько не меньше мужа, Дочь - и она так же хороша, как сын, Мать - и она совершенно равна отцу. Дети неграмотных бедняков, подмастерья-подростки, Работники молодые и старые на фермах, Моряки судов каботажных, торговых, иммигранты - Я вижу их всех, вижу вблизи и вдали, Ни один не скроется от меня, да никто и не хочет скрыться. Я несу очень нужное вам, то, что у вас есть, Не деньги, любовные связи, одежду, еду, образование, но не менее нужное; Я не шлю агента-посредника, не предлагаю образцов, а даю саму ценность. Есть нечто проникающее ко всем сейчас и всегда, Не то, что печатается, проповедуется, обсуждается, оно ускользает от обсуждения и печати, Оно не входит в книгу, нет его и в этой книге, Оно для вас, кто б вы ни были, оно не дальше от вас, чем ваши слух и зрение, Оно в самом близком, обычном, доступном и всегда ощутимо. Вы можете читать на многих языках, но ничего не прочтете об этом, Вы можете прочесть послание президента и ничего не прочтете об этом, Ничего нет об этом в сообщениях министерства иностранных дел или финансов, в газетах и журналах, Ничего нет об этом в переписи, в отчетах о доходах, в курсах ценных бумаг или акций. <> 3 <> Солнце и звезды, что мчатся в пространстве, Круглая, как яблоко, Земля, и мы на ней, - величественно их движенье! Я не постигаю его, но знаю, что в нем величие, счастье, Что наша конечная цель здесь не умозрение, не острословие, не попытка, Не то, что случайно может нам удаться или может стать нашей ошибкой, И не то, что может быть почему-либо утрачено. Свет и тень, странное ощущение тела и личности, жадная любознательность ко всему, Гордое достоинство и достижения человека, невыразимые радости, страданья, Чудо, которое каждый видит в каждом, и чудеса в каждой минуте вечного времени, Чему ты их отдаешь, товарищ? Отдаешь ли ты их ремеслу или полевой работе? Или торговле в магазине? Или для своего обеспечения? Иль развлеченью в часы досуга? Или ты хочешь изобразить пейзаж красками на холсте? Иль описать мужчин и женщин и сложить песни? Иль, как ученый, познать законы тяготения, текучести атмосферы и гармонию разных сочетаний? Иль нанести на карту бурую сушу и синее море? Иль сочетать в созвездия звезды и дать им причудливые названия? Или собрать отборные семена для выставки и посева? Старые учреждения, искусства, библиотеки, музеи, легенды, достижения техники расцениваются высоко? Высоко расценивают свой доход и занятия? Я не возражаю. Пусть расценивают их высоко, но ребенка, рожденного женщиной, человека я ставлю выше всего. Мы считаем союз наших штатов великим и конституцию нашу великой, Я не говорю, что они плохие, пусть будут они велики, Сейчас они нравятся мне, как и вам. Ведь я люблю вас и всех моих собратьев на всей земле. Мы считаем Библии, религии священными - я этого не отрицаю, Но я говорю, что все они выросли из вас и все еще растут; Не они дают жизнь, а вы даете жизнь, Как листья растут из деревьев, а деревья растут из земли, так и они растут из вас. <> 4 <> Все известные почести я отдаю вам, кто б вы ни были, Президент в Белом доме должен быть для вас, а не вы для него! Министры в своих кабинетах должны быть для вас, а не вы для них, Конгресс должен созываться ежегодно ради вас, Законы, суды, все штаты, хартии городов, торговля, почта - все это должно быть для вас. Внимательно слушайте, мои дорогие ученики! Все догмы, вся политика, вся цивилизация исходят от вас, Все изваянья, памятники, все написанное на пьедесталах существует для вас. Вся история, все цифры статистики, все мифы, сказанья живут сейчас в вас, Если б вы не дышали, не двигались, то где были бы они? Самые знаменитые поэмы обратились бы в прах, драмы и речи стали бы пустотой. Вся архитектура возникает лишь тогда, когда вы на нее глядите. (Разве она выражена только в белом или сером камне? Или в линиях арок, карнизов?) Вся музыка оживает от вас, когда о ней напомнят вам инструменты; Ведь музыка - это не скрипки, не корнеты, не гобои, не барабаны, не ноты для сладкого пения баритона, не ноты мужского или женского хора, Музыка и ближе и дальше. <> 5 <> Когда же целое станет единым? Может ли каждый увидеть признаки лучшего, глядя в зеркало! Разве нет более великого? Разве все здесь с вами, с таинственной незримой душой? Странную, как парадокс, суровую истину я утверждаю: Грубая вещность и невидимая душа едины. Строительство домов, разметка, распилка бревен; Кузнечное дело, выдувка стекла, покрытие крыш железом, гонтом; Судостроение, сооружение доков, засолка рыбы, мощение улиц, тротуаров; Откачка насосом, забивка свай, подъем лебедкой, топка углем, обжиг кирпича; Шахты и все, что в них под землей, лампочки в темноте, эхо, песни, какие широкие, самобытные мысли видны на темных от угольной пыли лицах; Огни сталелитейных заводов в горах иль по речным побережьям, литейщики лапчатым ломом пробуют плавку, глыбы руды и засыпка руды, каменного угля, известняка; Домны и пудлинговые печи, брызги, осколки от плавки, прокатный стан, чугунные болванки, тавровые крепкие рельсы для железных дорог; Нефтяные промысла, шелкопрядильня, завод свинцовых белил, сахарный завод, лесопилка, огромные фабрики, заводы; Обработка камня, украшение фасадов, окон, входов, молоток, зубило, щиток для защиты большого пальца; Чеканка, наполненный варом котел и под ним костер; Тюки хлопка, крюк грузчика, пила и козлы пильщика, изложница литейщика, нож мясника, ледяной плуг и все ледовые работы; Инструменты такелажника, парусного мастера, изготовщика гаков и блоков; Изделия из гуттаперчи, папье-маше, краски, кисти, изготовление кистей, инструменты стекольщика; Обклейка фанерой и горшок с клеем, кондитерские украшения, графин и стаканы, ножницы, утюг, Шило и ремень, мера пинты и кварты, стойка и табуретка, перо гусиное или стальное, изготовление всех острых инструментов; Пивоварня, пивоварение, солод, чаны, работа пивоваров, виноделов, уксусников; Выделка кож, изготовление экипажей, котлов, плетенье веревок, перегонка, раскраска вывесок, гашение извести, уборка хлопка, гальванопластика, электротипия, стереотипия; Станок для клепки, строгальный станок, жнейки, плуги, молотилки, паровозы; Повозка возчика, омнибус, ломовой фургон; Пиротехника, разноцветный фейерверк ночью, причудливые фигуры и струи; Мясо на прилавке, бойня, мясник в кровавой одежде; Загон для свиней, молоток для убоя, крюк, лохань ошпаривания, потрошение, большой нож для разде молоток упаковщика, кропотливая зимняя заготовка свинины; Помол пшеницы, ржи, кукурузы, риса, мешки муки в баррел, в пол и четверть баррела, груженые баржи, высокие на пристанях и набережных; Люди и труд людской на паромах, железных дорогах, каналах каботажных судах, рыбачьих баркасах; Ежечасный обычный порядок вашей или другой человеческой жизни, магазин, склад, депо, фабрика; Все это вблизи тебя днем и ночью, о рабочий, кто б ты ни был, показывает твою ежедневную жизнь; В этом, в них тяжелейшая весомость гораздо больше, чем считаешь, и гораздо меньше; В них подлинная сущность, в них поэмы для тебя и для меня. В них, не только в тебе - ты и твоя душа объемлет все независимо от оценки; В них развитие к лучшему, в них все темы, намеки, возможности. Я не утверждаю, что видимое вами вокруг - бесполезно, не советую вам остановиться, Я не отрицаю значения того, что вы считаете значительным, Но я говорю, что ничто не ведет к более великому так, как ведет все это. <> 6 <> Вы ищете где-то вдали? Вы наверное назад вернетесь, В самых знакомых вещах находя самое лучшее или только хорошее, В людях, самых близких к вам, находя самое нежное, сильное и дорогое; Счастье и знанье не где-то в другом месте, а здесь, не в другое время, а сейчас; Мужчина - в том, кого вы видите и касаетесь, всегда в другом брате, ближнем соседе, женщина - в матери, в любимом, в жене; Народные вкусы и труд первенствуют в поэмах и во всем. Вы, рабочие и работницы наших Штатов, владеете чудесной мощной жизнью. И все остальное уступает место людям, таким, как вы. Если б псалом пел вместо певца, Если б проповедь проповедовала вместо проповедника, Если б кафедра, поднимаясь, двигалась вместо резчика, украсившего ее резьбой, Если б я касался тела книг ночью или днем и они прикасались к моему телу, Если б университетский курс убеждал, как спящая женщина и ребенок, Если б позолота свода улыбалась, как дочь ночного сторожа, Если б акты ручательств отдыхали в креслах напротив, как мои друзья, То тогда б я протянул им руку и прославил их так же, как мужчин и женщин, подобных вам, ^TМОЛОДОСТЬ, ДЕНЬ, СТАРОСТЬ И НОЧЬ^U Молодость, щедрая, страстная, любвеобильная - молодость, полная сил, красоты, обаянья, Знаешь ли ты, что и старость придет столь же красива, сильна, обаятельна? День, горячий, роскошный, сияющий - день с великолепным солнцем, полный движенья, стремлений, смеха, За тобой идет ночь, у ней миллионы солнц, и сон, и живительный сумрак. ^TИЗ ЦИКЛА "ПЕРЕЛЕТНЫЕ ПТИЦЫ"^U ^TПИОНЕРЫ! О ПИОНЕРЫ!^U Дети мои загорелые, Стройно, шагом, друг за другом, приготовьте ваши ружья, С вами ли ваши пистолеты и острые топоры? Пионеры! о пионеры! Дольше мешкать нам нельзя, Нам идти в поход, мои любимые, туда, где бой всего опасней, Мы молодые, мускулистые, и весь мир без нас погибнет, Пионеры! о пионеры! Ты, западная молодежь, Ты неустанная, горячая, полная гордости и дружбы. Ясно вижу я тебя, ты идешь с передовыми, Пионеры! о пионеры! Что же старые народы? Утомились, ослабели, и их урок пришел к концу, там, за дальними морями? Мы их ношу поднимаем, их работу и их урок, Пионеры! о пионеры! Старое осталось сзади, Новый, краше и сильнее, свежий мир, могучий мир, Мы в этот мир ворвемся с боем, в мир похода и труда! Пионеры! о пионеры! Мы бросаемся отрядами По перевалам и над кручами, по дорогам неизведанным, Напролом, в атаку, грудью завоевать и сокрушить. Пионеры! о пионеры! Мы валим древние деревья, Мы запруживаем реки, мы шахтами пронзаем землю, Прерии мы измеряем, мы распахиваем нови, Пионеры! о пионеры! Мы родились в Колорадо, Мы с гигантских горных пиков, мы с сиерр, с плато высоких, Мы из рудников, из рытвин, мы с лесных звериных троп, Пионеры! о пионеры! Из Небраски, из Арканзаса, Мы из штатов серединных, мы с Миссури, в нас кровь заморских наших предков, Мы с товарищами за руку, мы северяне, мы южане, Пионеры! о пионеры! Все смести, снести с пути! О любимые, о милые! Грудь от нежности болит! Я и радуюсь и плачу, от любви я обезумел, Пионеры! о пионеры! С нами знамя, наше знамя, Поднимите наше знамя, многозвездную владычицу, все склонитесь перед нею, Боевая наша матерь, грозная, во всеоружии, ее ничто не сокрушит, Пионеры! о пионеры! Дети мои, оглянитесь. Ради этих миллионов, уходящих в даль столетий, напирающих на нас, Нам невозможно отступить или на миг остановиться, Пионеры! о пионеры! Дальше сжатыми рядами! Убыль мы всегда пополним, мертвых заместят живые, Через бой, через разгром, но вперед, без остановки, Пионеры! о пионеры! Все живые пульсы мира Влиты в наши, бьются с нашими, с западными, заодно, В одиночку или вместе, направляясь неустанно в первые ряды для нас, Пионеры! о пионеры! Многоцветной жизни зрелища, Все видения, все формы, все рабочие в работе, Все моряки и сухопутные, все рабы и господа, Пионеры! о пионеры! Все несчастные влюбленные, Все заключенные в темницах, все неправые и правые, Все веселые, все скорбные, все живые, умирающие Пионеры! о пионеры! Я, моя душа и тело, Мы, удивительное трио, вместе бродим по дороге, Средь теней идем по берегу, и вокруг теснятся призраки, Пионеры! о пионеры! Шар земной летит, кружится, И кругом планеты-сестры, гроздья солнц и планет, Все сверкающие дни, все таинственные ночи, переполненные снами, Пионеры! о пионеры! Это наше и для нас, расчищаем мы дорогу для зародышей во чреве, все, что еще не родились, ждут, чтобы идти за нами, Пионеры! о пионеры! И вы, западные женщины! Старые и молодые! Наши матери и жены! Вы идете вместе с нами нераздельными рядами, Пионеры! о пионеры! Вы, будущие менестрели, Затаившиеся в прериях, скоро вы примкнете к нам, нам спое ваши песни. (А певцы былого века лягте в гроб и отдохните, вы свою работу сделали.) Пионеры! о пионеры! Не услады и уюты, Не подушки и не туфли, не ученость, не комфорт, Не постылое богатство, не нужны нам эти дряблости, Пионеры! о пионеры! Что? Обжираются обжоры? Спят толстобрюхие сонливцы? И двери их наглухо закрыты? Все же скудной будет наша пища, и спать мы будем на земле, Пионеры! о пионеры! Что? уже спустилась ночь? А дорога все труднее? и мы устали, приуныли и засыпаем на ходу? Ладно, прилягте, где идете, и отдохните до трубы, Пионеры! о пионеры! Вот она уже трубит! Там, далеко, на заре - слышите, какая звонкая? Ну, скорее по местам - снова в первые ряды, Пионеры! о пионеры! ^TТЕБЕ^U Кто бы ты ни был, я боюсь, ты идешь по пути сновидений, И все, в чем ты крепко уверен, уйдет у тебя из-под ног и под руками растает, Даже сейчас, в этот миг, и обличье твое, и твой дом, и одежда твоя, и слова, и дела, и тревоги, и веселья твои, и безумства - все ниспадает с тебя, И тело твое, и душа отныне встают предо мною, Ты предо мною стоишь в стороне от работы, от купли-продажи, от фермы твоей и от лавки, от того, что ты ешь, что ты пьешь, как ты мучаешься и как умираешь. Кто бы ты ни был, я руку тебе на плечо возлагаю, чтобы ты стал моей песней, И я тихо шепчу тебе на ухо: "Многих женщин и многих мужчин я любил, но тебя я люблю больше всех". Долго я мешкал вдали от тебя, долго я был как немой, Мне бы давно поспешить к тебе, Мне бы только о тебе и твердить, тебя одного воспевать. Я покину все, я пойду и создам гимны тебе, Никто не понял тебя, я один понимаю тебя, Никто не был справедлив к тебе, ты и сам не был справедлив к себе, Все находили изъяны в тебе, я один не вижу изъянов в тебе, Все требовали от тебя послушания, я один не требую его от тебя. Я один не ставлю над тобою ни господина, ни бога: над тобою лишь тот, кто таится в тебе самом. Живописцы писали кишащие толпы людей и меж ними одного - посредине, И одна только голова была в золотом ореоле, Я же пишу мириады голов, и все до одной в золотых ореолах, От руки моей льется сиянье, от мужских и от женских голов вечно исходит оно. Сколько песен я мог бы пропеть о твоих величавых и славных