зидентом К.Пятсом. О весомости парламентской оппозиции свидетельствуют выборы в Государственную думу в 1938 году и выборы органов местного самоуправления осенью 1939 года, на которых кандидаты оппозиции получили больше голосов, чем сторонники президента республики. Это учитывала и КПЭ, в обращении которой не была поставлена задача установления Советской власти, а предусматривалось завоевание демократических свобод, улучшение материального положения трудового народа, образование нового правительства. Было бы, однако, неправильно, как это делалось до сих пор в советской историографии, автоматически видеть за этими демократическими требованиями готовность к установлению Советской власти и вступлению в состав Союза ССР. Благодаря единому фронту с левыми социалистами КПЭ пользовалась некоторым влиянием в профсоюзах и рабочих организациях. Часть интеллигенции поддерживала идеи социализма. Ясно, однако, что силами оппозиции в 1940 году было нереально свергнуть К.Пятса и изменить существовавший в Эстонии политический и общественный строй. Не исключено, что КП Эстонии, насчитывавшая в своих рядах не менее 130 членов, имела в виду вмешательство Советского Союза в дела Эстонии и надеялась в этом случае изменить состав правительства и постепенно перейти к социализму. Окончательное "территориально-политическое переустройство" Эстонской Республики в духе секретного дополнительного протокола к пакту Гитлера-Сталина началось 10 июня 1940 года введением боевой готовности на советских военных базах, за ним 14 июня последовала военная воздушная и морская блокада. В воскресенье, 16 июня. Председатель Совета Народных Комиссаров СССР В.Молотов пригласил к себе посла Эстонской Республики в Москве А.Рея и предъявил ему в 15 часов 20 минут обвинение, по которому Эстония вместе с Латвией и Литвой заключила военный союз для нападения на СССР; по словам народного комиссара. Советский Союз считает направленный против него военный союз "глубоко опасным, угрожающим безопасности государственной границы СССР". В качестве доказательства военной угрозы Советскому Союзу со стороны Эстонии В.Молотов представил три обстоятельства: (1) тайное участие в Прибалтийских конференциях в декабре 1939 и марте 1940 года; (2) тайное расширение сотрудничества генеральных штабов стран Прибалтики и (3) "создание специального печатного органа военной Балтийской Антанты "Ревю Балтик" в 4[)eв]P[aлe] 1940 года, издаваемого на английском, французском и немецком языках в г.Таллинне". Обвинения Советского правительства были беспочвенными: (1) Договоры между Эстонией, Латвией и Литвой были публичными, зарегистрированными и опубликованными Лигой Наций; фактическое содержание этих договоров не могло быть неизвестно Советскому Союзу как бывшему члену Лиги Наций (до 14.12.1939); кон4)еренции министров иностранных дел Эстонии, Латвии и Литвы проводились на основе подписанного и Женеве 12 сентября 1934 года договора о дружбе и сотрудничестве; на них рассматривались общие для трех Прибалтийских государств вопросы внешней и экономической политики; (2) Ни политическое, ни военное руководство Эстонии не планировало на Прибалтийских конференциях ни тайного, ни открытого нападения на Советский Союз. Заключение пакта о взаимопомощи с СССР не налагало на правительство Эстонской Республики обязательства о расторжении заключенного 1 ноября 1923 года с Латвийской Республикой договора о взаимной обороне; статья IV пакта определяла, что обе договаривающиеся стороны обязуются не заключать союзы и не принимать участия в коалициях, направленных против одной из договаривающихся сторон, но договор, заключенный с Латвией, преследовал исключительно цели самообороны; Советскому Союзу не удалось в течение последующих десятилетий обнаружить в архивах Эстонии ни малейшего документального подтверждения, которое придавало бы обвинению достоверность, в то же время опубликовано достаточно архивных данных, которые убедительно опровергают советские обвинения, например, следующая телеграмма Министерства иностранных дел Германии от 17 июня 1940 года: "Утверждения, сделанные сейчас русскими, о том, что Литва присоединилась к эстоно-латвийскому военному пакту, являются, согласно имеющейся здесь информации, необоснованными. Из-за довольно 313 схожей экономической структуры этих государств экономическое сотрудничество между ними не сделало заметного прогресса, несмотря на многочисленные попытки, предпринятые в последние годы. Со времени заключения в сентябре-октябре 1939 г. советских пактов о взаимопомощи с Прибалтийскими государствами, между Прибалтийскими странами не возникло, в смысле антисоветизма, более тесного сотрудничества. Ввиду оккупации их государств советскими войсками все три правительства отдают себе отчет в опасности подобной политики"; (3) "Ревю Балтик" был совместным журналом трех государств, освещал экономику, литературу, музыку, архитектуру и историю, не был секретным изданием, а свободно продавался в книжных магазинах, газетных киосках и на вокзалах, рекламировался в газетах. Беспочвенные обвинения послужили основой для ультиматума, в котором В.Молотов требовал создания такого правительства, которое было бы готово "честно выполнять" Пакт о взаимопомощи, и беспрепятственного прохода в важнейшие центры Эстонии советских вооруженных сил численностью, "обеспечивающей выполнение Пакта о взаимопомощи". Устно В.Молотов изложил А.Рею для передачи правительству Эстонской Республики два важных сообщения: (1) категорическое требование дать ответ до конца того же дня, т.е. в течение 8 часов 40 минут (включая время на передачу сообщения из Москвы в Таллинн); (2) неприкрытую угрозу, что если к означенному времени не поступит известия о принятии ультиматума, сосредоточенным на границе с Эстонской Республикой частям Красной Армии будет отдан приказ перейти границу Эстонии и силой оружия подавить всякое сопротивление (из письменного заявления А.Рея в Стокгольме 28 сентября 1940 года -см. Nazi-Soviet Conspiracy and the Baltic States, pp. 47-48). Система договоров между Эстонской Республикой и Советским Союзом содержала разработанный до мелочей механизм мирного урегулирования недоразумений, конфликтов и споров (см. пункт 1.2.4). Срок ультиматума - 8 часов 40 минут - подтверждает, что советское руководство и не предполагало выяснения предъявленных в ультиматуме обвинений, а приняло решение, основанное на политике силы, о немедленной оккупации Эстонской Республики. В этих условиях, учитывая превосходящую военную силу Советского Союза, боевую готовнос] ь находящихся на территории Эстонии советских войск и невозможность проведения мобилизации, кабинет проф. Ю.Улуотса решил вечером 16 июня подать в отставку. Об этом в гот же вечер было сообщено народу по радиовещанию. Согласно Конституции, на президента К.Пятса лег долг начать переговоры о создании нового правительства. До вступления нового правительства в должность подавший в отставку кабинет должен был продолжать исполнять свои обязанности. Вскоре после полуночи советские воинские части перешли границу Эстонской Республики. Вторжение вооруженных сил одного государства на территорию другого квалифицируется юриспруденцией, в том числе и советской, как агрессия. 3. Об отношениях между Эстонской Республикой и СССР с 17 июня по 22 июля 1940 года С принятием ультиматума правительство Эстонской Республики обязалось обеспечить беспрепятственное передвижение советских вооруженных сил на территории Эстонии. Для согласования технических деталей главнокомандующий войсками генерал Й.Лайдонер был вызван к 8 часам утра 17 июня на железнодорожную станцию Нарва. На самом деле генералом армии К.Мерецковым были продиктованы военному руководству Эстонии, а через него всем гражданским ведомствам условия инвазионного режима - режима военного вторжения. Ввод советских войск - 90 тысяч человек - охватывал всю территорию Эстонии; под угрозой строжайших наказаний военным режимом запрещались народные сборища, собрания, фотографирование под открытым небом; у населения в течение 24 часов было изъято оружие; инвазии сопутствовали характерные для военной оккупации ультимативные требования. Не позднее 18 июня в посольстве Советского Союза в Таллинне началось формирование нового правительства. Посольство игнорировало то обстоятельство, что правительство Эстонской Республики уже 16 июня приняло ультиматум, исходя из чего президент К.Пяте приступил к переговорам о формировании нового правительства. Посольство сформировало состав нового правительства в период между 18 и 20 июня. Советник посольства Владимир Бочкарев назначил вечером 18 июня первым из членов правительства министра внутренних 314 дел, которым стал Максим Унт. М.Унт отмечает в своей автобиографии, что он поддерживал связь с посольством СССР уже с 1932 года: "Я передавал посольству Советского Союза через т.Клявина и других различные данные: например, о государственном перевороте К.Пятса, военные и другие. И через т.Изместьева передавал данные". 19 июня в Таллинн прибыл член Президиума Верховного Совета СССР, секретарь ЦК ВКП(б) Андрей Жданов. Он продиктовал состав нового правительства (И.Вареса) президенту Республики К.Пятсу 21 июня 1940 года. А.Жданов требовал, чтобы акт диктата сопровождался уличными демонстрациями. Соответствующее распоряжение было отдано М.Унту в советском посольстве вечером 20 июня. М.Унт отмечает: "Жданов поручил мне организовать в течение ночи митинг и демонстрацию 21 июня". В дело были вовлечены местные коммунисты. В назначенный день из 33 городов Эстонии митинги состоялись в 10 городах, в одном поселке и одном селении. В Таллинне во время митинга на площади Вабадузе собралось до 5000 человек, включая и рабочих советских военных баз и граждан СССР. ТАСС указывает, что в митинге участвовали советские воинские части: "Появление на площади советских танков, бойцов и командиров было встречено общим ликованием". ("Правда", 22.06.1940). На митинге выступил с речью командир Красной Армии, на площади и прилегающих улицах стояли наготове советские танки еще до начала митинга. Демонстрация силы была продолжена перед президентским (Кадриоргским) дворцом, вслед за чем А.Жданов с послом К.Никитиным и работниками посольства посетил президента К.Пятса, потребовав еще раз назначения правительства И.Вареса. В тот же вечер, в 22 часа 15 минут, о новом правительстве было сообщение по радио. Руководство правительством и в дальнейшем осуществлялось посольством СССР. Некоторые слои Эстонии, и в первую очередь левая интеллигенция, приветствовали новое правительство. С ним связывали устремления к демократизации государственного строя, наиболее бедные слои населения надеялись на улучшение своего материального и социального положения, часть крестьянства добивалась уменьшения долгов, ложащихся на хутора, малоземельные и безземельные крестьяне хотели получить землю, коммунисты видели в этом один из этапов реализации своих программных требований. Наряду с советским посольством, его агентами и советскими военнослужащими в захвате государственного аппарата и запуске режима сталинского террора в Эстонии активно участвовали советские спецслужбы. Для этого из Ленинграда были доставлены чекисты (Х.Хаберман. Июньский день. - "Ая пульсе", 1986, No 14, с.3). Еще до государственного переворота 21 июля начались аресты граждан Эстонской Республики и их вывоз за пределы государства. По указанию А.Жданова переворот 21 июня в своих внешних формах имитировал конституционные порядки Эстонской Республики. Так, руководитель агентурной сети В.Бочкарев, будучи возвышен в ранг посланника, представил свои верительные грамоты президенту К.Пятсу согласно дипломатическому протоколу и международному этикету. Обстановка изменилась после распоряжения Жданова провести выборы нового Государственного собрания на антиконституционных условиях. В обход статей 30, 68 и 89 Конституции Эстонии, а также статей 16 и 27 Закона о выборах, распоряжением А.Жданова выборы проводились в девятидневный срок; не предусматривался созыв второй палаты парламента, кандидаты были лишены гарантированной законом судебной защиты; Главный избирательный комитет составлялся правительством, кандидаты, стоящие вне руководимого коммунистами избирательного блока (т.н. Союз трудового народа Эстонии), лишались права баллотироваться в депутаты; Красная Армия принимала активное участие в проведении выборов. Выступая 17 июля на митинге в Таллинне, секретарь ЦК КПЭ К.Сяре сказал, что победа на выборах убедительно продемонстрировала доверие народа к Советскому Союзу и лично к И.Сталину. В сложившейся новой политической ситуации, дескать, встали вопросы установления Советской власти и вступления Эстонии в состав Союза ССР. Не имея полномочий от народа, которые могли быть получены в результате свободных и демократических выборов, и не будучи Государственным собранием, которое, по Конституции, одно только компетентно принимать решения по вопросам государственного строя, 315 собравшиеся 21 июля 1940 года депутаты от Союза трудового народа Эстонии под грубым террором приняли решение об изменении государственного строя Эстонии, которое не вытекало из их предвыборной платформы и из программных документов нового правительства, а тем более из свободного волеизъявления эстонского народа. "Сталин обманывал и более мудрых, более опытных деятелей, чем были мы, эстонские коммунисты. Мы были обмануты и обманывали народ, но делали это не сознательно, не преднамеренно", - пишет ветеран партии, секретарь Государственной думы II созыва Ольга -Пауристин в своем письме Президиуму Верховного Совета Эстонской ССР от 20 сентября 1989 года. Исходя из вышесказанного, вступление Эстонии в состав СССР квалифицируется как насильственное присоединение, или аннексия. Из: "194 0 год в Эстонии...", с. 8-11. РЕШЕНИЕ КОМИССИИ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА ЭСТОНСКОЙ ССР ПО ВЫРАБОТКЕ ИСТОРИКО-ПРАВОВОЙ ОЦЕНКИ СОБЫТИЙ 1940 ГОДА В ЭСТОНИИ Накануне 50-летия договора о ненападении, заключенного между СССР и Германией 23 августа 1939 года, в Президиум Верховного Совета Эстонской ССР в течение шести недель поступили коллективные заявления за 435 000 подписями от граждан, имеющих право голоса, с требованием внести ясность в события, имевшие место в Эстонии в июне-августе 1940 года. В заявлениях высказывается убеждение, что стремление Советского Союза к строительству правового государства и созданию общеевропейского дома, основывающегося на взаимном доверии народов, предполагает восстановление исторической правды и справедливости. В связи с этими заявлениями Президиум Верховного Совета Эстонской ССР образовал комиссию по выработке историко-правовой оценки событий 1940 года в Эстонии. Комиссия ознакомилась с соответствующими материалами и пришла к следующим выводам: 1. Отношения между Эстонской Республикой и Союзом Советских Социалистических Республик в 1920-1939 гг. регулировались системой договоров, которая, вытекая из права на свободное самоопределение народов, основывалась на Тартуском мирном договоре, заключенном 2 февраля 1920 года. В отношениях с Эстонской Республикой в 1939-1940 гг. Советский Союз с ведома Германии и согласуя с последней свои мероприятия, приступил к реализации юридически ничтожных претензий на сферу интересов и территориально-политические преобразования в Эстонии, исходя из пункта 1 секретного дополнительного протокола к пакту, заключенному с Германией 23 августа 1939 года, и тем самым в одностороннем порядке нарушил все заключенные с Эстонской Республикой и ратифицированные договоры. 2. Пакт о взаимопомощи, заключенный между Советским Союзом и Эстонской Республикой 28 сентября 1939 года, был, по существу, неравным договором, существенно ограничивавшим суверенитет Эстонской Республики и фактически ликвидировавшим ее политику нейтралитета. Это был договор, навязанный под угрозой применения силы оружия, несмотря на то, что пактом признавалась независимость Эстонии. Сопутствовавшее пакту соглашение о военных базах обеспечило размещение Советских Вооруженных Сил на расположенных на территории Эстонской Республики базах, причем введенный в Эстонию советский воинский контингент в два раза превышал боевую мощь вооруженных сил Эстонской Республики. Тем самым Советский Союз создал дополнительные предпосылки для осуществления ультимативной политики силы. 3. Начатая Союзом ССР не позднее 14 июня 1940 года воздушная и морская блокада Эстонской Республики и последовавшая за этим 16 июня 1940 года нота, в которой Эстонской Республике предъявлялись вымышленные обвинения и в ультимативной форме, в обход специально предусмотренных в договорах процедур выяснения конфликтов и недоразумений в 316 целях их решения мирным путем, высказывалось требование об образовании нового правительства Эстонии, вводе дополнительных войсковых соединений Советского Союза и беспрепятственном продвижении их по всей территории Эстонии, квалифицируются как нарушение международного права, договорных обязательств, принятых Советским Союзом, и агрессия против Эстонской Республики. 4. Вторжение 17 июня 1940 года, военная оккупация Эстонской Республики, грубое вмешательство Советского руководства и органов государственной безопасности во внутренние дела Эстонии лишило эстонский народ возможности свободного волеизъявления. В целях сокрытия агрессии от международной общественности ей попытались придать видимость законности. Однако с точки зрения международного права государственно-правовые последствия, вызванные военной оккупацией, являются юридически ничтожными сами по себе. 5. По требованию, содержавшемуся в Ноте правительства СССР от 16 июня 1940 года, правительство Эстонской Республики подало в отставку. Состав нового правительства (во главе с И.Варесом) был сформирован работниками посольства СССР и А.Ждановым, членом высшего Советского руководства, прибывшим в Таллинн 19 июня. Президент К.Пяте назначил правительство в должность 21 июня 1940 года под военным давлением со стороны представителей СССР. 6. По приказу А.Жданова проводились выборы нового состава Государственной думы. Во время избирательной кампании и в дни выборов были нарушены: положения Конституции Эстонской Республики, являвшиеся гарантией демократии; Закон Эстонской Республики о выборах; применялся шантаж; было отменено право избирателей и кандидатов в депутаты на судебную защиту; противозаконно были устранены все кандидаты, не входившие в списки Союза трудового народа Эстонии. Пребывание на территории Эстонии 115-тысячного контингента советских войск обусловило невозможность свободного волеизъявления эстонского народа. 7. Избирательная платформа депутатов Союза трудового народа Эстонии не содержала положений ни о провозглашении Советской власти в Эстонской Республике, ни о вступлении Эстонии в состав Советского Союза. У депутатов Союза трудового народа Эстонии не было ни полномочий от избирателей, ни конституционного права решать вопросы изменения государственного строя, тем более без формирования и участия второй палаты парламента. По вопросу о власти в Эстонии не были проведены ни опрос населения, ни референдум. С точки зрения международного права и законодательства Эстонской Республики результаты любой деятельности противоправно сформированной Государственной думы, в том числе изменение государственного строя и присоединение Эстонии к Советскому Союзу, являются несостоятельными сами по себе. 8. Исходя из всего вышесказанного, квалифицируются: - как юридически ничтожные - все договоры между Эстонской Республикой и Советским Союзом периода 1939-1940 гг., заключенные после подписания Союзом ССР и Германией пакта от 23 августа 1939 года и секретного протокола к нему, согласно которому Восточная Европа противоправно была разделена между двумя великими державами и Эстония отнесена к сфере интересов Советского Союза, для чего предусматривались территориально-политические преобразования; - как агрессия, военная оккупация и аннексия Эстонской Республики - внешнеполитические и военные акции, предпринятые руководством Советского Союза против Эстонской Республики в 1940 году. Из всего вышесказанного следует, что вступление Эстонии в состав Советского Союза в 1940 году не было правомерным. Таллинн, 25 сентября 1989 г. Председатель комиссии А.Кеерна Члены комиссии: Ю.Ант, Х.Эллер, А.Грен, И.Грязин, П.Ярве, А.Кирис, Я.Кирикаль, М.Лауристин, О.Лауристин, Л.Мери, А.Порк, И.Ребане, Х.Роотс, Э.Сависаар, М.Титма, Э.Труувяли. 317 Из: "1940 год в Эстонии...", с. 3-4. ПОСТАНОВЛЕНИЕ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА ЭСТОНСКОЙ СОВЕТСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕСПУБЛИКИ ОБ ИСТОРИКО-ПРАВОВОЙ ОЦЕНКЕ СОБЫТИЙ, ИМЕВШИХ МЕСТО В ЭСТОНИИ В 1940 ГОДУ Верховный Совет Эстонской Советской Социалистической Республики, исходя из решения и выводов образованной Президиумом Верховного Совета Эстонской ССР комиссии по выработке историко-правовой оценки событий 1940 года в Эстонии, в соответствии с которыми -- внешнеполитические и военные акции, предпринятые сталинским руководством Советского Союза против Эстонской Республики в 1940 году, квалифицируются как агрессия, военная оккупация и аннексия Эстонской Республики; - выборы в Государственную думу Эстонской Республики 14 и 15 июля 1940 года признаются проведенными в нарушение Основного Закона Эстонской Республики и Закона о выборах, образованный таким образом парламент - неправомочным и неполномочным принимать решения, изменяющие государственный статус Эстонии; делает вывод, что включение Эстонии в 1940 году в состав Советского Союза не было правомерным. Исходя из вышесказанного и опираясь на неоднократное волеизъявление народа восстановить государственный суверенитет Эстонии парламентским путем. Верховный Совет Эстонской Советской Социалистической Республики постановляет: 1. Признать решение Государственной думы Эстонии от 22 июля 1940 года - "Декларацию о вступлении Эстонии в Союз Советских Социалистических Республик" - юридически недействительным, поскольку оно не основывалось на свободном волеизъявлении эстонского народа. 2. Ходатайствовать о восстановлении Эстонии в качестве субъекта международного права, для чего Верховный Совет Эстонской ССР оставляет за собой право организации переговоров об отношениях в Союзе суверенных советских государств и международном сообществе. В этом Верховный Совет Эстонской ССР руководствуется общепризнанным неотъемлемым правом наций на самоопределение, что нашло отражение и в Декрете Советского правительства о мире (ленинском Декрете о мире), принятом в 1917 году, Тартуском мирном договоре, заключенном между РСФСР и Эстонской Республикой в 1920 году, решении Лиги Наций от 22 сентября 1921 года о принятии Эстонской Республики в Лигу Наций в качестве полноправного члена, а также в Конституции СССР и Декларации Верховного Совета Эстонской ССР от 16 ноября 1988 года "О суверенитете Эстонской ССР". 3. Поручить Президиуму Верховного Совета Эстонской ССР пересмотреть нормативные акты, изданные летом 1940 года президентом Эстонской Республики и сформированным 21 июня 1940 года правительством Эстонской Республики под давлением представителей сталинского режима, и представить соответствующие заключения на утверждение Верховному Совету Эстонской ССР. * * * Принятие настоящего Постановления не истолковывается как применение статьи 69 Конституции Эстонской ССР. Председатель Президиума Верховного Совета Эстонской ССР А.Рюйтель Секретарь Президиума Верховного Совета Эстонской ССР А.Алъманн Таллинн, 12 ноября 1989 г. 318 Из: Eesti Teaduste Akudeemia Toimetised, 1990, N 39/2, lk. 165-166. ОТ КОМИССИИ СЪЕЗДА НАРОДНЫХ ДЕПУТАТОВ СССР ПО ПОЛИТИЧЕСКОЙ И ПРАВОВОЙ ОЦЕНКЕ СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКОГО ДОГОВОРА О НЕНАПАДЕНИИ ОТ 1939 ГОДА Открывшаяся перед страной перспектива строительства правового государства требует, по убеждению Комиссии, воспроизведения подлинной картины политического прошлого страны. Как полагают все члены Комиссии, только полное раскрытие исторической правды может служить целям подлинного уважения между народами, их взаимного доверия, утверждать нашу твердую приверженность новому политическому мышлению, делу строительства общеевропейского дома. Основываясь на документах и научных данных, выслушав мнения экспертов. Комиссия пришла к следующему заключению: 1. Подписанный 23 августа 1939 г. договор о ненападении между Германией и СССР имел приложение - секретный дополнительный протокол. Хотя подлинник протокола не обнаружен ни в советских, ни в зарубежных архивах, следует признать доказанной достоверность текстов сохранившихся копий, которые публикуются. Обязательства по договору вступали в силу немедленно после его подписания, но сам договор подлежал ратификации. В процессе его ратификации Верховным Советом СССР 31 августа 1939 г. секретный протокол не предъявлялся и в докладе Председателя СНК СССР и наркома иностранных дел В.М.Молотова ни прямо, ни косвенно не упоминался. 2. Комиссия находит, что секретный протокол как по методу его составления, так и по содержанию являлся отходом от ленинских принципов советской внешней политики, а предпринятое в нем разграничение сфер интересов СССР и Германии находится с юридической точки зрения в противоречии с суверенитетом и независимостью ряда третьих стран. Комиссия констатирует, что в тот период отношения СССР с Латвией, Литвой и Эстонией регулировались целой системой договоров. Основой этих отношений являлись мирные договоры 1920 г. и договоры о ненападении, заключенные в 1926-1933 гг., по которым их участники обязывались взаимно уважать при всех обстоятельствах суверенитет и территориальную целостность и неприкосновенность друг друга. 3. Комиссия констатирует, что переговоры с фашистской Германией по секретному протоколу велись Сталиным и Молотовым втайне от советского народа, партии, ЦК ВКП(б) и депутатов Верховного Совета СССР. Гаким образом, его заключение никоим образом не отражало волю советского народа, который не несет ответственности за деяния сталинского руководства. Внезапный поворот от непримиримой борьбы с фашизмом к сотрудничеству с нацистской Германией дезориентировал массы, оказывал деморализующее воздействие на силы, выступавшие против агрессии и войны. 4. Принимая во внимание большое политическое значение данного вопроса. Комиссия рекомендует Съезду народных депутатов СССР: а) подтвердить специальным актом аннулирование - с момента нападения Германии на СССР - договора от 23 августа 1939 г., договора о дружбе и границе между СССР и Германией от 28 сентября того же года, равно как и других советско-германских договоренностей 1939-1941 гг., и признать все секретные протоколы юридически несостоятельными и недействительными с момента их подписания; б) осудить как несовместимые с ленинской внешней политикой нарушение предвоенным советским руководством правовых обязательств, взятых СССР перед третьими странами, использование во внешней политике чуждых социализму методов ультиматумов и силового давления. 5. С учетом важности событий 1939-1941 гг. Комиссия высказывается в пользу дальнейшего их комплексного изучения. Комиссия продолжает свою работу. Заместители председателя Комиссии: Афанасьев Юрий Николаевич, Сависаар Эдгар Эльмарович 319 Члены: Айтматов Чингиз, Арутюнян Людмила Акоповна, Быков Василии Владимирович, Вульфсон Маврик Германович, Грязин Игорь Николаевич, Друцэ Ион Пантелеевич, Еремей Григорий Исидорович. Казанник Алексеи Иванович, Кезберс Ивар Янович, Коротич Виталий Алексеевич, Лавров Сергеи Борисович, Ландсбергис Витаутас Витаутович, Лауристин Марью Иоханнесовна, Липпмаа Эндель Теодорович, Марцинкявичюс Юстинас Мотеевич, Мотека Казимир Владиславович, Нейланд Николай Васильевич, Шинкарук Владимир Илларионович, Шличите Зита Леоновна Август-сентябрь 1989 года Из материалов Балтийской межреспубликанской депутатской группы,.., с. 1-5. ОБРАЩЕНИЕ группы депутатов Съезда народных депутатов СССР по поводу политической и правовой оценки советско-германского договора о ненападении 1939 года Только полное раскрытие исторической правды может установить подлинное уважение и взаимное доверие между народами и утвердит нашу твердую приверженность новому мышлению, делу строительства общеевропейского дома. Пятьдесят лет тому назад и речи не было об общеевропейском доме. 23 августа 1939 года в Москве был подписан секретный дополнительный протокол, первая строка текста которого указывает, что при подписании советско-германского договора о ненападении уполномоченные, председатель Совнаркома СССР В.М.Молотов и Имперский министр иностранных дел Германии И.Ф.Риббентроп определили сферы интересов обеих сторон в Восточной Европе. Было решено, что Эстония, Латвия и Финляндия войдут в советскую сферу интересов, а области Польского Государства разделяются по линии рек Нарева, Вислы и Сана. 3-го сентября И.Ф.Риббентроп сообщил послу в Москве, что Германия намерена держать под военной оккупацией районы, входящие в германскую сферу интересов, подчеркнул необходимость военных действий германской армии на польских территориях, входящих в русскую сферу интересов, и просил предлагать Советской стороне быстрее оккупировать территорию своей сферы интересов. В.М.Молотов сообщил 5 сентября германскому послу свое согласие и добавил, что в ходе военных операций одна из сторон либо обе стороны могут быть вынуждены временно пересечь вышеоговоренную демаркационную линию между их сферами интересов, но подобные случаи не должны помешать точной реализации намеченных планов. Германские войсковые части перешли точно по плану 1-го сентября 1939 года польскую границу, а советские - 17 сентября. Варшава капитулировала 27 сентября. Еще до ее капитуляции, 25 сентября, И.В.Сталин вызвал в Кремль германского посла в Москве Ф.В.фон Шуленбурга и предложил обменять Люблинское воеводство и часть Варшавского воеводства, отнесенные к советской сфере интересов, на Литву, отнесенную к германской сфере интересов. Сталин добавил, что Советский Союз незамедлительно приступит к решению вопроса Балтийских государств в соответствии с секретным протоколом от 23 августа 1939 года, рассчитывая при этом на полную поддержку германского правительства. Сталин подчеркнуто указал на Эстонию, Латвию и Литву. Прибывший два дня спустя в Москву Й.ф.Риббентроп подписал совместно с В.М.Молотовым 28 сентября 1939 года новый секретный дополнительный протокол, в котором, со ссылкой на предыдущий секретный и дополнительный протокол от 23 августа, было сформулировано и подтверждено желание Сталина изменить план территориально-политического переустройства в отношении Литвы. При этом было оговорено, что как только правительство СССР приступит к применению специальных мер на литовской территории для защиты своих интересов, германо-литовская граница будет исправлена таким образом, чтобы треугольник Сувалки (охватывающий территорию, расположенную к юго-западу от обозначенной на прилагаемой карте линии) отходил к Германии. За два дня до ультимативно навязанного Советским Союзом Литве 10 октября 1939 года Договора о взаимопомощи с 320 правом введения ограниченных контингентов Красной Армии, В.М.Молотов сообщил телеграммой от 8 октября послу Ф. фон В.Шуленбургу, что при размещении частей Красной Армии в Литве т.н. треугольник Сувалки не будет оккупирован. Но, поскольку передача этой, оговоренной во втором секретном протоколе, части территории Литовской Республики Германскому Рейху могла вызвать определенные политические трудности, новым секретным протоколом от 10 января 1941 года текст предыдущего секретного протокола (от 28 сентября 1939 г.) был изменен и т.н. треугольник Сувалки перешел к Советскому Союзу за компенсацию в размере 7 500 000 золотых долларов. Сразу после согласования с германской стороной плана решения вопроса Балтийских государств, В.М.Молотов предъявил правительственной делегации Эстонии, прибывшей в Москву 27 сентября 1939 г., в Кремле ультимативное требование, "...чтобы Эстония предоставила бы Советскому Союзу право держать в различных местах Эстонии до 35 тысяч человек пехоты, конницы и авиации, чтобы предотвратить вступление в войну Эстонии и Советского Союза, также чтобы поддержать порядок внутри Эстонии". В условиях превосходящего военного давления Эстония была вынуждена 28 сентября 1939 года подписать в Москве неравноправный договор, обеспечивший Советскому Союзу постоянное присутствие в Эстонии его вооруженных сил в количестве, превосходящем вооруженные силы самой Эстонии. Такой же договор был навязан и Латвии. Договоры превратили Балтийские государства в советские протектораты. Расположенные в Эстонии, а также в Латвии и Литве базы Красной Армии были оговорены как временные. Однако уже 11 мая 1940 года В.М.Молотов сообщил посланнику Эстонии в Москве, что в действительности базы являются постоянными. Договор о дружбе и границе с Германией от 28 сентября 1939 года стал основой, на которой создавались весьма дружеские отношения между Советским Союзом и Германским Рейхом; после капитуляции Бельгии и Голландии В.М.Молотов отправил 10 мая 1940г. в Берлин поздравительную телеграмму, где отметил свое удовлетворение германскими успехами, после капитуляции Парижа и военной оккупации Балтийских государств, В.М.Молотов выразил 18 июня 1940 г. германскому послу Ф. фон В.Шуленбургу свое удовлетворение новыми успехами немецкой армии. Одновременно он информировал посла о предстоящих действиях Советского Союза по отношению к Балтийским государствам. В.М.Молотов заявил, что настало время положить конец интригам Англии и Франции в Балтийских государствах и добавил, что для переговоров о формировании новых правительств Советское правительство направило в дополнение к аккредитованным в Балтийских государствах советским послам еще трех особо уполномоченных: Деканозова в Литву, Вышинского в Латвию и Жданова в Эстонию. Беседе В.М.Молотова с Ф.В. фон Шуленбургом предшествовали ультимативные требования, предъявленные 16 июня 1940 года от имени Советского правительства в идентичном виде посланникам Эстонии и Латвии в Москве, по которым в Эстонии и Латвии должны немедленно быть сформированы такие правительства, которые были бы способны и готовы обеспечить честное проведение в жизнь советско-эстонского и советско-латвийского Пакта о взаимопомощи, а также требование немедленно обеспечить свободный пропуск на территорию Эстонии и Латвии советских воинских частей для их размещения в важнейших центрах Эстонии и Латвии. Эти ультиматумы были приняты. Рано утром 17 июня 1940 года войсковые части Красной Армии в количестве 90000 человек в нескольких пунктах пересекли государственную границу Эстонии и дислоцировались по всей стране. То же самое было проведено в Латвии и в Литве. Общее количество оккупационных войск точно неизвестно. По сообщению ТАСС от 23 июня 1940 года, в Балтийских странах находилось "... не 100 и не 130 советских дивизий, а всего не более 18-20 дивизий, причем эти дивизии сосредоточены не на литовско-германской границе... и имеют своей целью создание гарантий для проведения в жизнь Пактов о взаимопомощи СССР с Эстонией, Латвией и Литвой". В тот же день, 18 июня 1940 года, советник посольства СССР в Эстонии В.Бочкарев приказал вызвать агента Советского посольства М.Унта, регулярно передававшего работникам посольства военные сведения, как он сам отмечает в своей автобиографии в личном деле и 321 предлагал ему пост министра внутренних дел в формируемом в посольстве новом правительстве Эстонии. М.Унт принял предложение. От прибывшего 19 июня 1940 года А.А.Жданова будущий министр получил поручение в ночь на 21 июня подготовить выступление и захватить власть. Следует отметить, что в то время общая численность коммунистов Эстонии достигала всего 130-150 человек и в воззвании подпольной КП Эстонии, принятом в апреле 1940 г. не была поставлена задача установления советской власти своими силами, а предусматривалось завоевание демократических свобод, улучшение материального положения трудового народа и борьба против диктатуры Пятса-Лайдонера-Улуотса. Поручение А.Жданова выполнялось под защитой и с участием Красной Армии (см. сообщение ТАСС в "Правде" от 22 июня 1940 г.) под руководством подпольной агентурной тройки М.Унта, К.Сяре и П.Рууса. Включение всех трех Балтийских государств в состав Советского Союза было завершено в июле-августе 1940 года. Включение Эстонии, равно как Латвии и Литвы, в состав Советского Союза проводилось в жестоких условиях военной оккупации и лишено признаков добровольного присоединения. Аннексия Балтийских государств Советским Союзом не может быть объяснена попыткой Советского Союза защитить свои законные интересы перед угрозой германского нападения. Последнее подтверждается тем, что в 1940-1941 годах Советским Союзом и Германией совместно подготавливалось еще шесть секретных (дополнительных) протоколов. Так, посол Германии Ф. фон В.Шуленбург сообщает 26 ноября 1940 года И. фон Риббентропу, что В.М.Молотов в присутствии Деканозова выразил готовность принять проект Пакта Четырех Держав (Германия, Италия, Япония, Советский Союз) при известных условиях: введенные в 1940 г. германские войска покинут Финляндию, входящую по секретному дополнительному протоколу к договору от 23 августа 1939 года в Советскую зону интересов, предусматривается заключение пакта о взаимопомощи с Болгарией; предусматривается строительство баз в районе Босфора и Дарданелл для сухопутных и военно-морских сил СССР в Турции; центром территориальных устремлений Советского Союза признается зона к югу от Батуми и Баку в сторону Персидского залива (Иран), предусматривается отказ Японии от прав на угольные и нефтяные концессии на Северном Сахалине. В.М.Молотов заявил, что советские предложения предусматривают в итоге пять секретных протоколов вместо двух, намеченных И. фон Риббентропом. Нет никакого сомнения, что советская внешняя политика с фашистской Германией, равно как и совместная тайная дипломатия, несовместимы с основными положениями ленинской внешней политики, принятыми уже в Конвенции об определении агрессии от 3 июля 1933.г. в качестве императивной нормы международного права. Методы ультиматумов, силового давления, грубых нарушений прав третьих стран и взятых на себя международных обязательств чужды цивилизованному миру и в корне противоречат идеям социализма. Подытоживая вышеизложенное, рекомендуем Съезду народных депутатов СССР: - подтвердить специальным актом аннулирование - с момента нападения Германии на СССР - договора о ненападении от 23 августа 1939 года, договора о дружбе и границе между СССР и Германией от 28 сентября 1939 года, равно как и других советско-германских договоре