стонцы каждую ночь, между 12 и 3 часами, отправляют на эстонско-советскую границу поезда с военным снаряжением и оружием. Для характеристики передававшейся К.Никитиным информации достаточно и этих примеров. В измышления вкраплено ровно столько фактов, сколько требовалось для придания фальшивкам правдоподобия. Сообщения относительно договора о пропуске германских войск, о реорганизации на эстонских железных дорогах, об установке 10-дюймовых орудий, о переводе войск эстонской регулярной армии на границу и т. п. можно назвать не иначе, как глупостями. Определенные работы по строительству укреплений под Нарвой, в районе Кельдримяэ, и на линии реки Нарвы действительно велись, но продвигались они - если учесть тогдашнюю напряженную международную обстановку - недопустимо медленными темпами, о работе круглые сутки не могло быть и речи. К тому же эти сооружения возводились не по типу линии "Зигфрид", а, скорее, по образцу пограничных укреплений Чехословакии. Первый заместитель начальника генштаба полковник Р.Маазинг не руководил работами по строительству укреплений. Начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Ф.Гальдер действительно прибыл 26 июня в Таллинн, но целью его приезда, разумеется, было не инспектирование эстонских войсковых частей, а ответный визит начальнику генштаба эстонской армии генералу Н.Реэку, который до того посетил Берлин. Но посмотрим, что К.Никитин сообщает далее в своем отчете. Утверждение, будто Англия тайно подстрекала эстонское правительство к пропуску германских войск через территорию Эстонии, является настолько некомпетентным, что для оценки этого трудно подобрать слова. Поистине полетом фантазии являются рассуждения К.Никитина о том, будто эстонское правительство стремилось играть некую "всемирно-историческую роль" в советско-германских отношениях. Действительно, летом 1939 года по всей Европе, да и за ее пределами был поднят большой информационный шум по поводу гарантий неприкосновенности прибалтийских стран, однако для эстонского правительства такие планы были неприемлемы. Эстония преследовала только одну цель - остаться в стороне от конфликтов великих держав, ни о какой роли "фактора огромной важности, от которого зависит склонение в ту или иную сторону чашки весов" в 333 советско-германских отношениях, не могло быть и речи. Как известно, у эстонского правительства и военного руководства накануне второй мировой войны действительно были тесные контакты с Берлином, однако это не означало разработки совместных планов военного похода против СССР. Совершенно непонятно, что подразумевал К.Никитин, заявляя: "... никаких гарантий СССР Эстонии не предлагал и предлагать не собирается". Как известно, в 1939 году летом Москва прямо-таки с исключительной настойчивостью ратовала за предоставление гарантий неприкосновенности прибалтийских стран. Информация К.Никитина о реакции эстонской печати на речь В.М.Молотова представляет собой весьма мистическую историю, окрашенную богатой фантазией. Привыкнув в условиях СССР к тому, что печать там отражает лишь позиции партии и правительства, К.Никитин считал естественным, чтобы и эстонские газеты в обязательном порядке выражали лишь точку зрения правительства. И хотя эстонские правительственные органы в тот период действительно давали периодической печати указания, однако это отнюдь не означало, что каждая передовица каждой газеты подсказывалась правительством. Как истинный советский гражданин, Никитин не понимал и того, почему речь Молотова не была опубликована полностью. Полпред соседнего государства, похоже, упускал из виду, что Эстония все-таки не провинция СССР и для нее обнародование выступлений московского руководства вовсе необязательно. В эстонской печати публиковались изложения речей всех ведущих государственных деятелей мира, разумеется, в том случае, если эти речи представляли интерес. В своем отчете К.Никитин предстает как бы в роли фактического наместника Москвы в Эстонии. Вспомним его фразу: "Понадобился мой разговор с Сельтером, звонок 1-го Секретаря полпредства в бюро печати МИДа, чтобы МИД со значительным опозданием (11 сентября) разрешил газетам поместить более или менее приличную передовицу", а также последнюю фразу: "Эстонское правительство... не будучи в состоянии под нашим нажимом скрыть речь тов. Молотова, оказалось все-таки вынужденным дать печати директиву о прекращении клеветы и ложных инсинуаций". А вот как обстояло дело с публикацией речи Молотова на самом деле. Газета "Пяэвалехт" реагировала на эту речь чрезвычайно быстро. Сообщение о речи, произнесенной 31 августа, во второй половине дня, появилось в газете 1 сентября в рубрике "Последние телеграммы сегодня утром". В изложении этой речи были приведены резкие выражения Молотова в адрес Англии и Франции. Наверное, выступление Молотова получило бы более широкое освещение в печати, если бы не хлынувший в те часы поток информации в связи с началом второй мировой войны. Утверждение, будто эстонское правительство запретило публикацию речи Молотова, лишено, конечно же, всякого основания, как и сообщение о том, будто речь была опубликована по требованию советского полпредства. Из числа ведущих газет только "Пяэвалехт" 8 сентября приводит выдержки из этой речи. К тому же ни в одной из центральных газет, датированных 11 сентября, не содержится названной К.Никитиным передовицы. Таким образом, описание советским полпредом своих усилий по обеспечению публикации речи Молотова вызвано, как видно, желанием выслужиться перед своим высоким начальством. И еще. Суждения эстонской прессы, по мнению К.Никитина, обязательно должны были быть откуда-то заимствованы и отражать взгляды той или иной великой державы. Фактически уровень информированности эстонской прессы был настолько высок, что этому сейчас, по прошествии времени, можно только удивляться. Авторы внешнеполитических комментариев являлись, как правило, журналистами высокого класса, статьи некоторых из них могли бы сделать честь периодической печати любой страны. Журналистам, разумеется, приходилось учитывать деликатное международное положение Эстонии как маленького государства, поэтому они просто не смели в освещении многих проблем позволить себе полную откровенность, а накануне и в начале войны в их статьях ощущался и явно наигранный оптимизм в оценке ситуации. К.Никитин напрасно ставит под сомнение тот факт, что эстонское правительство предвидело возможность срыва британско-французско-советских переговоров. Осведомленность эстонского правительства подтверждается целым рядом документов. И министр иностранных дел Эстонии, и некоторые эстонские дипломаты за границей (например, посланник Эстонии И.Леппик в Риме) заранее предсказывали, что британско-французско- 334 советские переговоры закончатся безрезультатно и вместо договора о союзе трех держав будет заключен совершенно другой - советско-германское соглашение. ВЫВОДЫ Итак, полномочный представитель СССР в Эстонии К.Никитин в своих отчетах Народному комиссариату иностранных дел выдвигал тяжеловесные несостоятельные обвинения в адрес эстонского правительства. Что могло служить основанием для этого? И разве дело тут только в личности К.Никитина? Определенный ответ на этот вопрос можно дать лишь после тщательного изучения всех относящихся к делу документов. Но уже сейчас ясно одно: из советского полпредства в Таллинне с самого начала поступала в Москву довольно-таки односторонняя информация. Сообщения об обстановке в Эстонии и о политике эстонского правительства шли, кстати, и от эстонских коммунистов. А те в пропагандистских целях неустанно повторяли, что правящие круги Эстонии ведут политику подготовки к войне против Советского Союза. В изданиях КП Эстонии эстонское правительство называли пособником то английских империалистов, то французских милитаристов, то польских панов, то, наконец, приспешником немецких фашистов в затеваемых против СССР военных авантюрах. Кроме того, одной из основных задач советских дипломатических представительств за границей, несомненно, был сбор информации о всевозможных злокозненных замыслах против СССР. А поскольку в странах с диктаторским режимом так уж заведено, что в центр стараются посылать такую информацию, какую там как раз и ждут, то советские полпредства в своих отчетах раздували все те явления, которые можно было истолковать как антисоветские, сгущали краски, сообщая о военных приготовлениях, искажали суть политики и г. д. Такого рода информация соответствовала нагнетаемому в тот период в Москве психозу осажденной крепости, т. е. пропагандистскому утверждению об ожидаемом в любую минуту нападении империалистов на Советский Союз. Конечно же, достоверность направляемых в Москву сведений зависела и от личности дипломатов. По свидетельству супруги советского полпреда Федора Федоровича Раскольникова Музы Васильевны, в Москве до начала 30-х годов на дипломатическую службу еще назначались люди интеллигентные и компетентные. В дальнейшем недоверие к интеллигенции усилилось, на дипломатическую работу стали выдвигать людей некультурных, карьеристов и даже склочников и кретинов. М.Раскольникова отмечает: "Хорошим тоном у советских дипломатов считалось глубокое презрение ко всем политическим и общественным деятелям страны, где они находились". Все это, разумеется, в доказательство того, что они -пламенные патриоты и ненавидят "проклятый капиталистический строй". Предшественники К.Никитина в Таллинне Ф.Раскольников и А.Устинов были интеллигентные, эрудированные люди, они имели тесные контакты с деятелями культуры и представителями общественности Эстонии. Можно предположить, что их отчеты такой чудовищной, как, например, у К.Никитина, дезинформации о политике эстонского правительства не содержали. Что же касается К.Никитина, вручившего в Таллинне свои верительные грамоты 7 декабря 1937 года, то тут, увы, следует признать, что в условиях, так сказать, нормального государства он вообще не годился бы на такую ответственную должность, но сталинскому режиму именно подобного рода деятели, наверное, и требовались. Коренные таллиннцы вспоминают, что советского полпреда часто можно было встретить в ресторанах. Один из его приятелей, Борис Сепп, стал в июне 1940 года министром в правительстве И.Вареса, однако вскоре был снят с этого поста как авантюрист. Деятельность полпредства в Таллинне, разумеется, не могла быть каким-то исключением, в Москву поступало множество необъективной информации и из других стран. Но, конечно же, нет правила без исключения - в некоторых столицах (например, в Лондоне) советские полпредства были прекрасно информированы о политике тамошних правительств и их закулисной деятельности. И еще. Поток необъективной информации, поступавшей от советских зарубежных миссий, продолжался еще длительное время. Министром иностранных дел СССР Э.Шеварднадзе высказано немало горьких слов о персональных способностях советских дипломатических 335 кадров, их общекультурном уровне, знании языков и пр. Более того, министр прямо подчеркнул, что в бедах, постигших Советский Союз, во многом повинно и внешнеполитическое ведомство страны, не всегда умевшее объективно анализировать фактически происходящие в мире процессы. В последнее время писалось и о том, что проведение таких акций, как, например, ввод войск в Чехословакию в 1968 году, афганская авантюра и т. п., было обусловлено поступлением неадекватной информации. Итак, за пренебрежение столь непреложной истиной, что обществом можно успешно управлять лишь в том случае, если в распоряжении руководства имеется достаточно полная и достоверная информация о данном обществе, рано или поздно приходится дорого расплачиваться. То же самое, бесспорно, касается и широко распространяемой в наши дни дезинформации в вопросе национальных отношений в Советском Союзе. Из газеты "Московские новости" от 5 августа ^1990 г. ПРИБАЛТИКА: ТАКОЙ ТРУДНЫЙ ГОД От августа 1939-го до августа 1940-го 3, 5 и 6 августа исполняются 50-летние годовщины законов Верховного Совета СССР о принятии Литвы, Латвии и Эстонии в СССР. В этой связи и в центральной, и в местной печати высказываются различные, порой противоречивые суждения. Редакция "МН" обратилась к советнику историко-дипломатического управления МИД СССР Галине Песковой и второму секретарю этого же управления Александру Донгарову с просьбой ответить на вопросы, интересующие читателей. МН: Что привело прибалтийские республики к вхождению в СССР? А.Донгаров: Объективно основой прибалтийской независимости в предвоенный период были противоречия интересов великих держав в этом регионе. Советская Россия не хотела уступать прибалтийские государства Германии, Германия - Советской России, а западные державы - ни Германии, ни России. Прибалтику на время оставили в покое. Г.Пескова: Первыми "устранились" Англия и Франция, проводившие активную политику подталкивания германской агрессии на восток. Затем по условиям секретного протокола, подписанного 23 августа 1939 года, и Германия - в благодарность за сталинское "добро" на оккупацию большей части Польши. Литва первоначально отходила к Германии, но по условиям другого секретного протокола - к договору о границе и дружбе, который был заключен 28 сентября 1939 г., - она была обменена на "причитающиеся" Советскому Союзу Люблинское и часть Варшавского воеводства Польши. Прибалтийские государства остались один на один с СССР. МН: Почему же, получив от Берлина карт-бланш. Советский Союз не стал спешить с присоединением тогда же, осенью 1939 года, как с Западной Украиной, Западной Белоруссией и Бессарабией? А.Д.: Крайней нужды торопить события не было. Через 8 дней после подписания секретного протокола на Западе началась война - как тогда ожидалось, долгая и кровопролитная. Значит, непосредственно германское нападение Советскому Союзу не угрожало. А вот относительно возможной реакции Запада на попытку советизации Прибалтики уверенности не было. Известно, например, что во время советско-финской войны Англия и Франция намеревались вмешаться в нее на стороне Финляндии. Г.П.: В этих условиях в Москве, очевидно, сочли, что пока будет достаточно разместить в Прибалтике советские войска при сохранении существовавших там режимов. В конце сентября - начале октября 1939 года с Литвой, Латвией и Эстонией были подписаны договоры о взаимопомощи. МН: Расскажите, как проходили переговоры. Г.П.: Советское руководство предложило заключить такие договоры каждой из прибалтийских республик. Переговоры проходили в Москве с 24 сентября по 10 октября 1939 года на уровне министров иностранных дел с участием Сталина. 336 Советская позиция по вопросу о численности вводимых войск менялась. Начав с 35 тысяч в Эстонии и с 50 тысяч в Латвии и Литве, Сталин и Молотов согласились в конце концов соответственно на 25 тысяч в Эстонии и Латвии и на 20 тысяч в Литве. Дискуссии были острые, расхождения в позициях - значительные. Советской стороне удалось провести свою линию благодаря нажиму на партнеров. МН: Что вы имеете в виду? Г.П.: В качестве дополнительного давления на Эстонию был использован ряд инцидентов. В Нарвском заливе неизвестно чьей подводной лодкой было потоплено советское торговое судно "Металлист". Неизвестные подводные лодки якобы появлялись в районе Лужской губы Балтийского моря. Правительство СССР давало понять, что при необходимости может эти инциденты использовать в качестве предлога. На границе с Эстонией началась концентрация советских войск. МН: Не было ли это блефом? А.Д.: Нет. 26 сентября нарком обороны Ворошилов отдал приказ о подготовке к наступлению, чтобы 29 сентября "нанести мощный и решительный удар по эстонским войскам". Если бы латвийская армия выступила в их поддержку, то предписывалось "7-й армии быстрым и решительным ударом по обоим берегам реки Двины наступать в общем направлении на Ригу". Почему 29 сентября? К этому времени должен был поступить ответ эстонского правительства - согласно ли оно на заключение договора. Оно ответило "да". МН: В результате переговоров с Литвой СССР уступил ей часть польской территории, занятой советскими войсками в сентябре 1939 года - город Вильно (Вильнюс) с областью. Почему? А.Д.: В советско-литовских официальных документах, начиная с мирного договора 1920 года, СССР признавал эту территорию, захваченную тогда Польшей, литовской. Когда в августе 1939 года Советский Союз и Германия решали будущее Польши, Берлин предложил часть ее территории - Виленскую область - передать Литве. Эта "трогательная забота" объяснялась просто: ведь сама Литва передавалась согласно секретной договоренности Германии. После того как СССР стал новым "хозяином" этой страны, ему тем более не было нужды менять договоренность. "Виленский вопрос" был использован и как кнут, и как пряник в ходе переговоров с литовцами. МН: Какова была реакция в прибалтийских республиках на пакты о взаимопомощи? Г.П.: Официально Прибалтика выражала уверенность, что они означают развитие советско-прибалтийской дружбы и несут с собой мир. Однако прибалтийские правительства не питали доверия к сталинскому руководству. В воспоминаниях участников переговоров министров иностранных дел Латвии и Литвы В.Мунтерса и Ю.Урбшиса говорится, с каким тяжелым сердцем подписывали они документы. Министр иностранных дел Эстонии К.Сельтер, заключив пакт, ушел в отставку. А.Д.: О реакции населения судить трудно. Были активные сторонники и активные противники. Скажем, в Литве пакт был многими встречен благожелательно в связи с возвращением ей Виленской области. В массе население Прибалтики испытывало апатию, неверие в возможность независимого и нейтрального существования между СССР и Германией. Если учесть антигерманские настроения, особенно в Латвии и Литве, то предложенный советским правительством выход рассматривался многими как наименьшее и неизбежное в тех условиях зло. МН: Как складывались отношения между СССР и прибалтийскими республиками после заключения договоров? Г.П.: До начала лета 1940 года ничего особенного не происходило. Шло обустройство наших частей на новом месте. Были заключены соглашения о местах дислокаций частей, порядке их перемещения через границы и т.д. Развивались торговые связи с прибалтийскими странами - для них советские поставки имели большое значение. МН: Использовалось ли военное присутствие для вмешательства в дела прибалтийских стран? А.Д.: Нет и нет. Дипломатическим и военным представителям давались строжайшие указания не вмешиваться в их внутреннюю жизнь. МН: В это трудно поверить. 337 А.Д.: Дело, конечно, не в сталинском или молотовском высоком уважении к нормам международного права. Речь шла о большой политике, и "партизанские действия" на местах могли ее испортить. Думаю, советское руководство не хотело предпринимать никаких действий, покуда не прояснится ситуация в войне на Западе. Победили бы Англия и Франция -нужда в прибалтийском плацдарме, возможно, отпала бы, согласие Гитлера считать его "советской сферой интересов" ничего бы не стоило... МН: Когда возник кризис в отношениях СССР с прибалтийскими государствами? Г.П.: Формально - 25 мая 1940 года, когда советское правительство сделало заявление Литве об исчезновении военнослужащих из размещенных там советских частей. Фактически сбор "компромата" начался с середины мая. МН: Чем объяснить такую перемену? Г.П.: Военными успехами Германии. Стало ясно, что еще несколько недель 1940 года - и западная кампания вермахта закончится. Остро встал вопрос о создании системы обороны в Прибалтике. МН: Но военнослужащие действительно пропадали? Г.П.: Трое пропали, чтобы через несколько дней вернуться и красочно рассказать о том, как местные власти пытались выведать у них сведения о советских частях в Литве. Один военнослужащий, дезертировавший по политическим мотивам, действительно погиб при невыясненных обстоятельствах. Но все предложения литовского правительства о совместном расследовании инцидентов отвергались. А.Д.: Однако главным стало предъявленное правительствам трех прибалтийских стран обвинение во враждебной Советскому Союзу деятельности в рамках так называемой Балтийской Антанты. МН: Что это такое? А.Д.: Этот тройственный союз был создан еще в 1934 году на базе военно-политического соглашения, заключенного между Латвией и Эстонией раньше, в 1923 году. Литва принимала участие только в работе политических органов. В то время СССР приветствовал создание союза. При подписании пактов о взаимопомощи осенью 1939 года, да и позже, советское правительство не рассматривало Балтийскую Антанту как союз, направленный против СССР. МН: В чем же стали обвинять прибалтийские правительства в начше лета 1940 года? А.Д.: В том, что в рамках Балтийской Антанты они стали вынашивать враждебные СССР планы. Однако ни в то время, ни после, когда в руки советской стороны попали все документы, никаких доказательств существования таких планов не обнаружилось. МН: Как развивались события? Г.П.: 14 июня 1940 года Молотов предъявил ультиматум литовскому, а 16 июня -эстонскому и латвийскому правительствам с требованием сформировать новые правительства, способные обеспечить "честное выполнение пактов о взаимопомощи", а также согласиться на ввод в их страны дополнительных к уже размещенным там контингентов советских войск. На случай отказа были разработаны планы проведения наступательной операции в Прибалтике. Однако в назначенное время правительства Литвы, Эстонии и Латвии согласились на требования СССР. Старые правительства ушли в отставку. Для формирования новых правительств были назначены специальные советские уполномоченные: В.Деканозов в Литве, А.Жданов в Эстонии, А.Вышинский в Латвии. Советские войска вошли в Литву 15 июня, в Эстонию и Латвию - 17 июня 1940 года; численность советских войск, размещенных в каждом из этих государств, в несколько раз превышала численность его национальной армии. МН: Как теперь складывались отношения СССР с этими странами? А.Д.: По форме оставались межгосударственными, но вот по существу... Деканозов и полпред Поздняков, например, могли "советовать" правительству Литвы создать одни государственные учреждения и ликвидировать другие, перепоручить охрану литовско-германской границы погранвойскам НКВД и т.д. По таким же "советам" назначались и увольнялись высокие гражданские и военные должностные лица. МН: И правительства "брали под козырек"? Г.П.: Некоторые из приведенных к власти людей надеялись, что дело ограничится установлением советского протектората. Другие считали, что переход в новое состояние должен быть плавным и безболезненным. 338 А.Д.: Но советские представители торопили события. Причина ясна - Германия поворачивалась лицом на восток. В Москве считали (мне это представляется ошибочным), что без "окончательного" решения прибалтийского вопроса позиции СССР в этом регионе окажутся не столь прочными. МН: Что было потом? Г.П.: 14-15 июля в прибалтийских странах прошли выборы в сеймы (в Эстонии - в Государственную думу), кандидаты новых властей получили абсолютное большинство. 9 июля МИД Германии ориентировал свое посольство в СССР: "Новые выборы в Ковно, Риге, Ревеле назначены... явно по указанию Москвы. В участвующих странах общее мнение, что вновь избранные парламенты должны провести присоединение к Советскому Союзу". Так оно и произошло. МН: А как реагировала Германия? Г.П.: Внешне спокойно, никаких демаршей или контрдействий не было. Молотов загодя информировал посла фон Шуленбурга о предстоящих событиях. МН: Как же тогда понимать, что одной из причин войны против СССР Гитлер выдвинул "советскую оккупацию Прибалтики"? А.Д.: В оправдание собственного вероломства надо было навесить на Советский Союз как можно больше "собак". Кроме того, Гитлер хотел предстать в глазах эстонцев, литовцев и латышей поборником их независимости. Г.П.: 21-22 июля парламенты трех стран приняли декларации о вхождении в СССР. 3-6 августа на сессии Верховного Совета СССР были заслушаны заявления парламентских делегаций трех прибалтийских стран и приняты законы о вхождении Литвы, Латвии и Эстонии в состав СССР. МН: Стоит ли вспоминать все эти печальные события пятидесятилетней давности, когда и так отношения с прибалтийскими республиками складываются непросто? А.Д.: Еще некоторое время тому назад я и сам мучился сомнениями. Признавая право литовцев на независимость, понимая, что их движение несет огромный общедемократический заряд, который может помочь делу обновления страны, я опасался, а не слишком ли велик заряд, выдержит ли этот взрыв перестройка. Однако теперь, после принятия рядом республик. прежде всего Украиной и Россией, деклараций о суверенитете, сомнений не осталось... Порой слышишь о необходимости "лжи во спасение", но при ближайшем рассмотрении видишь, что речь идет о самом обычном вранье ради сохранения одной из главных основ тоталитаризма в нашей стране - подавления национальной свободы. Я имею в виду необъективные публикации, появившиеся в рамках пропагандистской кампании на страницах печати как раз в связи с 50-летием принятия прибалтийскими государствами декларации о вхождении в СССР. Союз разрушают не те, кто стремится к взаимопониманию между народами, основанному на правде, но те, кто представляет в искаженном свете историю народов, обвиняя их в "неблагодарности" и "неверности", пробуждая к ним со стороны других народов недоверие и недоброжелательство. На лжи прочного государственного здания не построить. Контрмнение Из газеты "Вечерний Таллинн" от 29 августа 1989 г. ЗАЯВЛЕНИЕ ЦК КПСС О ПОЛОЖЕНИИ В РЕСПУБЛИКАХ СОВЕТСКОЙ ПРИБАЛТИКИ 22 августа в Вильнюсе опубликовано заключение комиссии Верховного Совета Литовской ССР по изучению германо-советских договоров и их последствий. Эти договоры объявляются незаконными и недействительными, а заодно названы незаконными, не имеющими юридическом силы Декларация народного сейма Литвы о вступлении ее в состав СССР 339 (21 июля 1940 г.) и Закон СССР о принятии Литовской Советской Социалистической Республики в состав СССР (3 августа 1940 г.). Это сделано, когда еще не завершила работу созданная Съездом народных депутатов СССР соответствующая комиссия, которая, кстати, образована по инициативе депутатов прибалтийских республик, и их представители в ней участвуют. Это сделано с пренебрежением к тому, что последнее слово принадлежит Съезду народных депутатов СССР, которому комиссия доложит свои выводы. Заявление комиссии Верховного Совета Литовской ССР - не частный случай. Оно прямым образом связано с той сепаратистской линией, которую на протяжении последних месяцев с нарастающим упорством и агрессивностью ведут определенные силы в Литве, Латвии и Эстонии. Ее апофеозом стало проведение народными фронтами и примыкающими к ним организациями массовой акции 23 августа, политический смысл которой - настроить народы прибалтийских республик на отделение от Советского Союза. Центральный Комитет КПСС считает своим долгом заявить в связи с этим следующее. Сложившаяся в республиках Советской Прибалтики ситуация вызывает все большую тревогу. То, как поворачиваются там события, задевает коренные интересы всего советского народа, всего нашего социалистического Отечества. Перестройка стала благоприятной почвой для быстрого роста национального самосознания народов, дала им уверенность в том, что они могут самостоятельно решать проблемы своей политической, социально-экономической и культурной жизни. Национальное возрождение каждого народа в большой советской многонациональной семье, с использованием создаваемых перестройкой новых возможностей свободного и сбалансированного взаимодействия с другими народами страны лежит в русле политики Коммунистической партии и Советского государства, является одной из основ обновления всего нашего общества. Именно на это направлены принятые в последнее время важнейшие, принципиального значения меры по укреплению суверенитета союзных республик, наполнению его новым и реальным содержанием. Прибалтийские республики активно включились в эти процессы глубоких преобразований. Пришли в движение трудовые коллективы, активизировались интеллектуальные силы всех слоев общества. Но на определенном этапе обстановкой демократии и открытости воспользовались здесь националистические, экстремистские группировки и постепенно начали вносить в развитие событий нездоровое начало. Присвоив себе роль истинных выразителей национальных интересов, они постепенно повели дело к обособлению прибалтийских республик от остальной страны, на разрыв давно сложившихся органических связей с другими народами. Все более открыто стали выступать с экстремистских, сепаратистских позиций. Очень скоро выявился антисоциалистический, антисоветский характер их замыслов. Кое-где объявились организации, напоминающие политические формирования буржуазного периода и времен фашистской оккупации. Началось фактически создание параллельных органов власти. Вошли в практику запугивание, прямой обман и дезинформация, а то и просто моральный террор, дискредитация всех несогласных, каждого, кто остается верен интернационализму и идеям целостности Советского Союза. Часть органов массовой информации оказалась источником насаждения националистической атмосферы. Воспользовавшись свободой международных связей, националистические деятели вошли в контакт с зарубежными организациями и центрами, вовлекая по существу их во внутренние дела своих республик, сделали их своими консультантами и советчиками, будто эти люди с Запада лучше понимают, что действительно нужно для прибалтийских народов, будто они руководствуются не собственными тайными и явными помыслами в отношении нашей страны, а в самом деле пекутся о благе советских людей. Дело дошло до актов прямого вандализма, глумления над символами государства, над святынями, неприкосновенными для любого порядочного человека, - памятниками павшим в гражданской и Великой Отечественной войнах. Советские люди во всех концах страны с удивлением и горечью увидели и прочитали о таких вещах, которые никак не укладываются в их представление о национальных традициях латышей, литовцев, эстонцев, и, казалось бы, глубоко оскорбительны для национального 340 характера этих народов, известных своей честностью, рассудительностью, уважительностью и цивилизованными нормами человеческих отношений. Деятельность деструктивных, антисоветских и по существу антинациональных сил, атмосфера национализма привели к тому, что и на уровне государственной власти республик были приняты антиконституционные акты, противоречащие федеративным принципам нашего государства, предусматривающие дискриминацию инонациональной части населения этих республик. 23 августа 1989 года организаторы событий постарались взвинтить настроения до настоящей националистической истерии. Лозунги, которые были навязаны тысячам людей, исполнены вражды к советскому строю, к русским, к КПСС, к Советской Армии. Происходящие события в Прибалтике переживают во всей нашей стране люди самых разных национальностей. В Центральный Комитет поступает все больше писем, заявлений, другой информации о том, что тяжело переживают за происходящее и сами литовцы, эстонцы, латыши, простые люди, не зараженные вирусом национализма. Даже те, кто участвует в массовых акциях, либо не понимают, либо не разделяют замыслов организаторов антисоветского движения и всячески стараются подчеркнуть свое дружеское, сердечное отношение к представителям других народов, отмежевываются и осуждают экстремистские выходки и хулиганские действия тех, кто вьется вокруг националистических лидеров. И уж во всяком случае из среды простых людей не исходят призывы рвать связи с другими народами огромной и великой страны. Это лишний раз подтверждает, что не интересы своих народов отражает сепаратистское движение, не их подлинное национальное патриотическое самосознание. Деятельность националистических сил уже привела к очень серьезным потерям в экономике республик, к межнациональной и социальной напряженности. Кое-где налицо реальная угроза настоящего гражданского конфликта, массовых уличных столкновений с тяжелыми последствиями. Дело зашло далеко. Судьбе прибалтийских народов грозит серьезная опасность. Люди должны знать, к какой пропасти их толкают националистические лидеры. Если бы им удалось добиться своих целей, последствия могли бы быть для народов катастрофическими. Сама их жизнеспособность могла бы оказаться под вопросом. Это мы должны сказать прямо, с чувством ответственности перед всеми народами Советского Союза. Центральный Комитет КПСС с самого начала проявил глубокое понимание специфики перестроечных процессов в прибалтийских республиках. Он вовремя увидел необходимость обновления и прилива свежих сил в руководстве, помогал действовать в духе времени, жить нуждами и заботами народа, быстрее решать неотложные проблемы социально-экономического развития. И, казалось, руководство республик нашло общий язык с общественностью, с населением, правильно оценило возможности и пути преобразований с учетом национальных условий. Но надо сказать, руководители этих республик не сумели сделать всего, чтобы удержать процесс в нормальном русле перестроечных перемен. Им не удалось остановить негативные тенденции, переломить ситуацию, отстоять принципиальные позиции, убедить людей в пагубности планов и практики оппозиционных сил. Правильная линия, консолидирующая общество на интернационалистской основе, на общесоюзных и общечеловеческих ценностях перестройки с максимальным учетом национальных особенностей и потребностей, натолкнулась на препятствия, которые еще не преодолены. Нельзя также не признать, что часть партийных комитетов и работников спасовала перед трудностями, опустила руки, а некоторые начали даже подыгрывать националистическим настроениям, ослабили противодействие сепаратистским планам. Сложившаяся обстановка требует глубокого осознания, реальной и серьезной оценки и решительных неотложных мер по очищению процесса перестройки в Прибалтике от экстремизма, от деструктивных, вредоносных тенденций. Центральный Комитет КПСС обращается к народам Литвы, Латвии и Эстонии, ко всем, кому дороги родная земля, мир и национальное согласие, с настоятельным призывом понять и прочувствовать всю глубину и реальность нависшей беды, проявить ответственность и мудрость на этом повороте истории всей страны. 341 Центральный Комитет обращается к рабочему классу, крестьянству, к тем, кто создает материальную основу жизни и кто первый всегда и больше всех страдает от социальных и национальных потрясений, - надо сообща, вместе искать и находить выход из положения, не поддаваться националистической истерии, остановить кликушествующие элементы. У всех нас много общих трудностей. Страна, ее экономика в сложном положении. И не верьте тем, кто пытается доказать, будто стоит "изгнать мигрантов", поставить в неравноправное положение русских, украинцев, белорусов, поляков, евреев и других, кто живет и трудится вместе с вами, "отделиться от СССР", как жизнь литовцев, латышей или эстонцев сразу станет зажиточной и комфортной. Это - заведомая неправда! Это - обман. Каждая республика, каждый регион соединены тысячами хозяйственных, общественных, культурных, научно-технических и просто человеческих связей с другими, со всей страной. Что же произойдет, если одним махом эти связи порубить? Совершенно ясно: никому не будет лучше. Сейчас перед прибалтийскими республиками, которые первые в нашей стране получили возможность организовать действительно самостоятельное хозяйствование, перейти на самообеспечение, на хозрасчет, открываются самые широкие горизонты для инициативы, новаторства, развития экономики и улучшения жизни. Снимаются наслоения и искажения прошлого, которые мешали государственным органам и населению республик чувствовать себя и действовать как хозяева в своем доме. Центральный Комитет КПСС надеется, что рабочий класс, трудящиеся Латвии, Эстонии, Литвы, у которых за спиной славные революционные интернационалистские традиции борьбы за счастье своих и всех народов нашей великой страны, скажут свое веское слово и на этот раз, защитят новую революцию, отстоят перестройку. Центральный Комитет КПСС обращается к интеллигенции всех братских народов Прибалтики с призывом быть в эти трудные дни на высоте своего подлинного духовного предназначения, своей ответственности перед народами и страной в целом. Интеллигенция -носитель доброй воли, разума, единения, людского согласия, а не вражды и конфронтации, не унижения и оскорбления одних другими. Чужого горя не бывает - будем помнить об этом! Центральный Комитет КПСС с особым словом тревоги и надежды обращается к вам, дорогие женщины, матери, сестры: разве есть на свете какие-либо заботы, которые могут заслонить заботу о детстве? О том, чтобы никакая беда не разразилась над ним, о том, чтобы его всегда лелеяли материнская ласка, чуткость и гуманность всего общества. Ваше милосердие, ваша деятельная доброта, благоразумие должны помочь восстановить в обществе доверие и взаимопонимание. В ваших руках оказать благотворное влияние на молодежь. Наше слово обращено к народным депутатам - проявить государственную ответственность и политическую зрелость, использовать свой авторитет для преодоления кризиса. Мы обращаемся к здравому смыслу народов многонациональной Советской Прибалтики. Пора в общих интересах остановить роковой ход событий, одуматься, перейти от противостояния к диалогу, к поиску трудных, но необходимых решений и компромиссов! Центральный Комитет КПСС обращается ко всем коммунистам Литвы, Латвии и Эстонии, как к ветеранам партии, так и к тем, кто недавно соединил свою судьбу с партией Ленина: вы должны показать пример доброжелательства и человеческого общения, убедить людей в необходимости согласия, консолидации. КПСС - по природе своей сила объединяющая, способная в своей политике учесть, интегрировать здоровые национальные интересы в общем интернациональном прогрессе страны. Недаром деструктивные силы вовсю стараются ослабить партию. Ибо это означало бы разрушение сплоченности народов СССР, развязало бы руки тем, кто руководствуется своими эгоистическими целями, далекими от действительных интересов народов. Жизнь убеждает нас в том, что единственный путь разрешения накопившихся негативных проблем в сфере межнациональных отношений, освобождения от ошибок прошлого - в выработке национальной политики, отвечающей требованиям и духу перестройки, нового мышления. КПСС предложила на всенародное обсуждение основы такой политики, оп