и двадцать обратно - завтра к вечеру он будет здесь. - Что же делать? - Завтра к вечеру ты и Лена будете далеко отсюда. - А ты? Дед помолчал; усталое было у него лицо. - Я останусь, - сказал он. - Ты знаешь, я не могу ходить. Я вам буду только помехой. Ты уже большой мальчик, Коля. Я думаю, ты знаешь не меньше городского школьника. Кроме того, ты три года провел в лесу. Ты не трус, и сообразительности у тебя хватит. Ты не боишься? - Нет, не боюсь. А куда нам идти? Дед пожал плечами: - Что я могу тебе сказать? Лучше всего, если б тебе удалось провести Лену через фронт и доставить ее отцу, генерал-лейтенанту Степану Григорьевичу Рогачеву, или хотя бы любому командиру или бойцу Красной Армии. Если это тебе не удастся - а это, Коленька, очень трудно, - надо доставить ее партизанам. Куда - не знаю. Они прячутся в лесах, их надо найти. - Понимаю. - Если и это не удастся, надо затеряться среди людей и ждать, пока придут наши. - Хорошо. Куда нам сейчас идти, как ты думаешь? - Идите в Запольск, к доктору Кречетову. Писать я ему ничего не буду, это опасно. Если он не узнает тебя - ты ведь вырос за эти годы, - скажи ему, что ты мой внук. Только наедине, чтобы не было посторонних. - Понимаю. - А Лене не говори, кто ее отец. Она мала, может проговориться. - Хорошо, дедушка. - Не думал я, - повторил дед, - что придется нам с тобой расстаться... - Ужинать! - крикнула с крыльца Лена. Она стояла в дверях, маленькая, худощавая; две косички лежали у нее на плечах. - Лепешки готовы. Доставай мед, дедушка! За ужином сообщили Лене, что утром она и Коля отправляются путешествовать. Лена сначала заволновалась, но у деда и брата были такие веселые лица, что предстоящее путешествие стало казаться очень интересным. Весело собирали вещи и связывали их в два маленьких узелка. Весело легли спать и проснулись веселые. Грустно было только расставаться с дедом. Лена всплакнула, целуя его на прощанье, но дед уверенно сказал, что они скоро увидятся. Слезы у Лены высохли, и она опять развеселилась. Утро было чудесное. Сверкала роса, птицы проснулись и так радостно желали друг другу доброго утра, что путешествие показалось еще привлекательнее, чем накануне. Простились с дедом у озера. Старик долго стоял и смотрел им вслед. Они шли, взявшись за руки, высокий мальчик и маленькая девочка, и каждый из них держал на плече палку с привязанным на конце узелком. Они скрылись уже за деревьями, но долго еще доносились их оживленные голоса. Потом голоса стихли. Весь день старик просидел на крыльце. Он вздыхал, шевелил губами и опять вздыхал. Вечером неизвестный человек снова подошел к дому. Старик равнодушно посмотрел на него. Неизвестный человек сказал: - Вы ловко меня провели, Иван Игнатьевич, но вам придется жестоко раскаяться в этом! Глава шестая Неизвестный человек обгоняет Колю и Лену Лена и Коля шли по лесной тропинке. Скоро осталось позади озеро, тропинка вывела на проселок, и проселок, изгибаясь, побежал по сухому сосновому бору. До сих пор места шли знакомые: здесь дети бегали, здесь они играли, а за той огромной сосной Коля однажды спрятался и до смерти перепугал Лену. Дальше начиналась неизвестная область, страна, в которой они еще не бывали. Стало чуточку страшно, но очень интересно. Все время они делали замечательные открытия. Лена нашла огромный муравейник. Таких больших возле их дома не было. Отойдя в сторону от дороги, они напали на грибные места и быстро набрали столько грибов, красных и белых, что уже их некуда было класть. К вечеру показалась деревня. Но Коля решил обойти ее - во избежание неприятных встреч. Это была страна лесов, холмов и озер. Днем дети выкупались в чудесном озере, потом разложили небольшой костер, очистили и сварили в котелке грибы. Коля, срезав удилище (леска и крючки у него были с собою), выловил штук десять плотичек, и они сварили отличнейшую уху. После обеда заснули и проспали часа два. Солнце уже склонялось к западу, когда Коля проснулся, а Лена спала бы, наверное, еще долго, если бы он не разбудил ее. Окунулись в воду, оделись и пошли дальше. На закате вышли на шоссе. Коля начал учить Лену, что отвечать на расспросы. Не так-то просто было выдумать историю про себя. Решили, что они будто бы жили в деревне Алексеевке - километрах в пятидесяти была такая деревня, - а потом родителей их угнали в Германию, а они пробираются в город, к доктору Кречетову, который приходится им сродни. Время от времени навстречу попадались люди. Это были большей частью крестьяне. Один раз в легковой машине проехал фашистский офицер с женщиной. Он объяснял что-то, показывая на лес, а женщина смотрела испуганно и недовольно. На повороте дороги стоял бревенчатый, засыпанный землею блиндаж, обнесенный колючей проволокой. Гитлеровцы сидели около и покуривали, равнодушно поглядывая на дорогу. Днем они чувствовали себя спокойно. Мимо блиндажа старик гнал свинью с тремя поросятами. Один из солдат встал, ловким движением схватил поросенка. Поросенок отчаянно завизжал и задрыгал ножками, но солдат с размаху швырнул его в блиндаж. Старик испуганно оглянулся, но солдат на него даже не смотрел, и старик, хлестнув хворостиной свинью, заторопился дальше. Стало темнеть. Дети свернули в лес, выбрали место поровнее и посуше, сгребли кучу листьев, зарылись в нее и заснули. Ночь прошла спокойно. Иногда по шоссе проезжала машина, да один раз вдали вдруг началась перестрелка и так же неожиданно оборвалась. Утром поели хлеба и пошли дальше. Коля решил добираться до города пароходом. Он знал со слов деда, что шоссе ведет к пристани и что пароход, идущий в Запольск, пристает к этой пристани каждый вечер. Дорога становилась оживленней. Чаще стали попадаться деревни. Чаще проезжали машины, патрульные ходили взад и вперед. Днем они купили молока у какой-то старухи. Сначала, когда они спросили, нет ли продажного молока, старуха на них накричала. - Откуда молоко? - возмутилась она. - Самим есть нечего! Внуки родные неделями молока не видят. Потом она вдруг подобрела и спросила, кто они такие и откуда идут. Они рассказали про родителей, которых угнали гитлеровцы, и про родственника, живущего в городе. Старуха, сердито ворча, вошла в избу, вынесла крынку молока и ни за что не хотела брать денег. А потом вдруг опять стала ругаться, так что дети испугались и поскорее ушли. Они долго думали, добрая она или злая, но так ничего и не могли решить. Лена очень устала, но держалась молодцом. Когда Коля предложил ей отдохнуть, она отказалась. Коля решил, что все-таки время отдыхать. Они залезли в кусты, поспали часок и пошли дальше. Дорога круто повела вниз. Они увидели перед собой широкую реку, плавно текущую между лесистыми берегами, большое село, раскинувшееся на берегу, и пристань. Но самое главное - совсем близко они увидели пароход. Пришлось прибавить ходу. К счастью, вниз идти было легко. Сзади раздался грохот колес и громкий крик: "Посторонись!" По дороге мчалась телега. Большая гнедая лошадь скакала галопом. Седой мужичок дергал вожжами и чмокал. Сзади на сене трясся и подпрыгивал человек, обутый в сапоги, одетый в рубаху и подпоясанный веревкой. Он внимательно посмотрел на детей и поднял было руку, как будто хотел остановить лошадь, но передумал. Телега промчалась мимо и скрылась за домами. Все-таки дети не опоздали. Кассирша продала им билеты третьего класса, и они быстро побежали к сходням. Возле пристани стояла обогнавшая их телега, и человек, погонявший лошадь, теперь привешивал ей к морде мешок с овсом. Глава седьмая На пароходе поют песню. Неожиданный сосед Нижняя палуба была забита народом. Люди сидели на чемоданах, на мешках, прямо на палубе. Коля и Лена с трудом нашли свободное местечко, попросив потесниться какую-то тетку. Пароход засвистел, загудел, зашумел, под колесами закипела вода, пристань поплыла сначала вперед, потом назад, а за пристанью поплыли мимо дома, деревья, крутые, обрывистые берега. Лена в первый раз видела пароход. Она вздрагивала при каждом гудке, испуганно схватила за руку Колю, когда поплыла пристань, как завороженная смотрела на движения шатунов и колес в машинном отделении. То и дело она дергала Колю и шептала ему в самое ухо: - А что это круглое? - Спасательный круг, - так же шепотом отвечал Коля. - А что это толстое, высокое? - Это труба. Тетка, сидевшая рядом с ними, долго к ним приглядывалась и наконец заговорила. - Что это вы, ребятки, все шепчетесь? - начала она. - Вам бы побегать по палубе, капитана бы пойти посмотреть, как он там командует. Теперь, конечно, туда только немцев пускают, а прежде кругом одни русские. Наверху - русские, внизу - русские, везде - русские, а немцы - те у себя в Германии сидели. Сидевшие вокруг стали оглядываться на женщину, а некоторые даже подавали ей какие-то знаки: молчала бы, мол, лучше, дуреха, влипнешь как кур во щи! Но женщина совершенно не умела держать язык за зубами. - Да-да, - сказала она громко в ответ на предостерегающие взгляды, - сама знаю, что нельзя говорить, а ничего с собой не могу поделать. Мне и муж всегда говорил, покуда его не посадили: "Молчала бы ты". А я и рада бы, да не выходит. Одним спасаюсь, что дьяволы эти по-русски ни бе ни ме, а на русского подлеца покуда не налетала. Ну, а если уж налечу, тут мне и конец. Она невесело усмехнулась и замолчала. В это время, угрюмо поглядывая то вправо, то влево, по палубе прошел гитлеровский солдат. Никто не посмотрел на него, никто, казалось, не заметил его, но сразу стихли на палубе разговоры. Придраться было не к чему, и солдат прошел мимо. - Пронесла нелегкая! - сердито сказала женщина вслед солдату. Темнело, и многие стали устраиваться спать. Кто подкладывал мешок под голову, кто пристраивался на плече у соседа, кто старался как-нибудь вытянуть ноги. Коля и Лена смотрели на берега, проплывающие мимо, на огоньки в окнах домов, на деревья, низко склонившиеся над водой. Как, оказывается, велик мир! Как мал кусочек земли, на котором прожили они три года! Села, деревни и города раскинуты по земле, и в каждом домике живут люди, и у каждого человека своя история, может быть еще более необычайная, чем история Коли и Лены. Монотонно шумела вода под колесами, пыхтела машина. Многие уже спали, и каждому, наверное, снилось что-то свое - кому радостное, кому грустное. Кто-то - в темноте не было видно кто - тихо наигрывал на балалайке. Он начинал один мотив, бросал его, не закончив, переходил на другой, но и этот бросал, как будто думал, переходя мыслью с одного на другое. Потом он негромко запел. Коля не знал этой песни и не вслушивался в нее. Вдруг он вздрогнул, услышав отчетливо произнесенную фамилию - Рогачев. - Что с тобой? - лениво спросила Лена; она успела уже задремать. - Ничего, - сказал Коля, - ты спи. - И стал напряженно слушать. Певец пел вполголоса, но, так как все кругом притихли, каждое слово песни было отчетливо слышно. Леса затаили великое горе, говорилось в песне, колосья приникают к земле не от тяжести зерна, а от тоски и муки. Девушки выплакали глаза, старухи высохли от несчастий, а мужчины и юноши вдалеке от родной земли вспоминают дом и рвутся в родные места через огонь и смерть. И вот через леса и болота, сквозь стены огня и металла идут на выручку рогачевские полки. Дни сменяются ночами, и снова приходят дни, и все ближе и ближе к родному краю подходят полки генерала Рогачева. В полутьме певец негромко повторял припев: "Все ближе и ближе к родному краю ведет полки генерал Рогачев". Потом он вдруг ударил по струнам и запел веселые частушки. Снова по нижней палубе прошел гитлеровский солдат, шагая по ногам и туловищам, как по доскам. - А кто это - Рогачев? - негромко спросила Лена; оказывается, она не спала и слушала песню. - Спи, - ответил Коля. - Это один знаменитый советский генерал. - Который сейчас со своими полками подходит к нашим местам, - раздался голос над самым Колиным ухом. Коля обернулся. Человек, обогнавший их на телеге, сидел рядом. - Говорят, между прочим, Рогачев уже очень недалеко, - добавил он. Люди кругом спали в странных и неудобных позах, храпели и бормотали во сне. Кажется, никто не подслушивал. - Совсем близко? - спросил Коля. - Говорят, совсем близко, - сказал незнакомец, - да ведь кто его знает, правда ли. Коле очень нравилось, что взрослый человек так солидно беседует с ним о военных делах. Но незнакомец сразу перешел на другую тему. - А вы что же, - спросил он, - далеко едете? - В город, - сказал Коля. - По делу или так? Коля рассказал историю, которую они с Леной выдумали по дороге. Незнакомец очень посочувствовал и сказал, что в городе родные, конечно, помогут. Из осторожности Коля не назвал фамилии доктора Кречетова. Незнакомец полез в мешок, достал пакетик и сказал, разворачивая его: - Позвольте мне вас сахарком угостить. Что-то странное было в его движениях. Несмотря на то что было темно и Коля с трудом различал его фигуру, он все время чувствовал какую-то ненормальность, неправильность в движениях незнакомца. - Берите, берите, - говорил он. "Почему он делает все одной рукой?" - подумал Коля и почувствовал, что сердце у него замирает. Рядом кто-то зажег спичку и прикурил. При короткой вспышке неверного света все сразу появилось перед Колиными глазами: пустой рукав, засунутый за пояс, холщовые штаны, вещевой мешок, добродушное, слишком добродушное лицо. Лена взяла сахар, а у Коли пересохло во рту и сердце упало куда-то вниз. Спичка погасла. Снова было темно. Пока незнакомец уговаривал Лену взять еще кусок, Коля мучительно думал, что делать. В это время пароход загудел. Лена вздрогнула, а потом засмеялась и что-то кричала, но слов ее разобрать было невозможно, потому что гудок заглушал все. Тусклые огоньки показались на берегу. - Пристань, - сказал однорукий. - Хочешь, Лена, пойдем посмотрим, - сказал Коля. Однорукий привстал - он собирался идти вместе с ними. - Если можно, - быстро сказал Коля, - посмотрите пока за вещами. Было очень жалко терять вещи: там были и хлеб и жареная рыба, но, если они возьмут узелки, однорукий пойдет вместе с ними. К счастью, деньги были у Коли в кармане. Дети стали пробираться через палубу, полную людьми. Сходни уже спустили. Лена удивилась, когда Коля повел ее вниз, на пристань. - Мы не опоздаем? - спросила она. - Ничего, - сказал Коля, - идем. Они быстро прошли по пристани мимо мешков и бочек. Пароход загудел. Здесь он стоял очень недолго. Лена заволновалась: - Коля, пароход сейчас отойдет! Коля молча тащил ее за собой. Они миновали домики, стоявшие возле пристани, и поднялись на крутой берег. Тут начинался лес. Зайдя за толстую березу, Коля остановился. - Лена, - сказал он, - мы должны остаться здесь. Этот человек, который сидел рядом с нами - ты видела, он однорукий, - это тот самый, из-за которого нам пришлось бежать из дому. Дети молча смотрели, как убирали сходни, как зашипела вода под колесами парохода и как сначала медленно, а потом все быстрей и быстрей пароход стал удаляться от пристани. Только когда огни скрылись за поворотом реки, дети вздохнула свободно. Глава восьмая В городе. Сестра доктора Кречетова На пароходе дети уже утром были бы в городе. Пешком же они шли почти двое суток. Ночевали они в лесу. Хотя Лена устала и очень просилась в деревню, Коля решил избегать населенных мест. К вечеру второго дня они подходили к Запольску. Одежда на них запылилась и изорвалась. Коля пел песенки и рассказывал смешные истории. Лена смеялась, но Коля чувствовал, что смеется она, только чтобы не огорчать его, и что на самом деле ей больше всего хочется лечь в постель, укрыться и хорошо отдохнуть. Дорога поднялась на холм. Огромные сосны раскинули ветви. Солнце опустилось к западу, и тени пересекли дорогу. Жара спала, и дети повеселели. - Коля, - спросила Лена, - а в городе сколько людей: миллион? - В Запольске меньше. А есть города, в которых больше. - Миллиард? - Нет, таких не бывает. Миллиона четыре, пять. - Пять миллионов! - Лена покачала головой. - А в деревне сколько? Тысяча? - Бывает меньше, а бывает и больше. - Тысяча человек! Страшно подумать. Холм круто обрывался, дорога шла вниз. Коля и Лена остановились. Лесистую равнину пересекала серебряная река. На берегу реки раскинулся Запольск. Среди зеленых крон деревьев виднелись крыши. Разноцветные домики стояли шеренгой вдоль берега. Три года Коля не видел Запольска. Он смотрел на город, и многое приходило ему на память. Вот плоты, возле которых он когда-то купался. Вот высоко поднимается над одноэтажными домиками трехэтажное здание его школы. Грустно стало ему, что в родной свой город должен он приходить крадучись, боясь каждого встречного. - Какие высокие дома! - восторгалась Лена. - Сколько там этажей? - Три. - Как, наверное, страшно жить на верхнем этаже! Коля взял ее за руку: - Пойдем! - А ты ничуточки не боишься? - спросила полушепотом Лена. - Ничуточки, - неуверенно ответил Коля. На самом деле он очень волновался. - А я боюсь. Конечно, самую чуточку. - Все равно пойдем. Он шагнул вперед, и Лена пошла за ним. Через полчаса они входили в Запольск. Город был тих и пуст. Старики не сидели на крылечках, женщины не судачили у ворот. Редкие прохожие шли торопливо, не глядя по сторонам. На Колю и Лену никто не обращал внимания. В измятой одежде, грязные и запыленные, они были похожи на нищих. А нищих детей много ходило по улицам. В другое время Коля и Лена шли бы не торопясь, все осматривали бы, все обсуждали бы, но сейчас они так устали, так им хотелось скорее отдохнуть, что они молчали и даже не очень глядели по сторонам. Кроме того, было страшно. На лесной дороге, если есть опасность, всегда можно уйти в сторону, спрятаться за деревьями или в кустарнике, а в городе спрятаться негде - кругом дома, и живут в домах незнакомые люди. Кречетов жил в одноэтажном уютном домике с маленьким палисадником и чисто выметенным крылечком. Коля решительно постучал. Долго никто не отзывался. Потом послышались шаги. Дверь открыла старая, седая женщина с морщинистым, худым лицом. Крепко держа Лену за руку, Коля шагнул вперед. - Нам нужно доктора Кречетова, - сказал он. - Его нет, - ответила женщина. - А когда он будет? Женщина помолчала, потом вдруг резко сказала: - Он совсем не будет! - и захлопнула дверь. Дети посмотрели друг на друга. Коля не знал, что делать. Он был готов рассердиться и уйти, не добившись толку. Но Лена была такая несчастная и усталая, что он постучал снова. Дверь открылась сразу же. Женщина, по-видимому, не отходила от двери. - Что вам надо? - резко спросила она. - Послушайте, - сказал Коля, - нам очень, очень нужен доктор! Скажите, где мы можем его найти? - Что вы пристали ко мне? - закричала женщина. - Вам сказано, нет его и не будет. Понимаете, не будет! И уходите сейчас же. Она так хлопнула дверью, что дети невольно вздрогнули. Коля чуть не заплакал. Он тоже очень устал. Многое бы он отдал за то, чтобы быть сейчас дома. Затопили бы печку, Лена спала бы, подложив под щеку ладонь, а Коля нырнул бы под одеяло, подоткнул его со всех сторон и вытянулся. Лена дернула его за руку. - Ну что же, - сказала она, - пойдем. Не глядя друг на друга, они зашагали по пустынной улице. Какая-то собака лениво тявкнула на них из подворотни, какие-то мальчики носились по переулку, перебрасываясь футбольным мячом. - Гоп! - говорил один. Второй отвечал: - Принял! Коля и Лена ничего не видели и не слышали. - Дети, дети! - кричал кто-то сзади. Коля сначала даже не подумал, что это может относиться к ним, но голос настойчиво повторял: - Дети, дети! Да подождите же! Коля и Лена обернулись. Старуха, которая только что прогнала их, задыхаясь, бежала за ними. Она остановилась, с трудом переводя дыхание. - Фу, - сказала она, - сердце какое стало, совсем не могу бежать! И вдруг спросила резко и хмуро: - Зачем вам нужен доктор Кречетов? Коля молчал. Страшно было открываться этой неприязненной, злобной старухе, но еще страшнее было идти неизвестно куда, терять единственную надежду встретить друзей в этом городе, в котором было так много врагов. - Ну? - переспросила старуха. - Говорите, а то я уйду. - Я внук Ивана Игнатьевича Соломина, - тихо сказал Коля, - а это Лена, его внучка. Старуха вздрогнула и испуганно посмотрела по сторонам. - Тише, - сказала она, - разве можно так кричать! Я сразу решила, что это вы. Ты не узнаешь меня? Я сестра Евгения Андреевича. - Я не узнал вас. Я был еще маленький, когда вас знал. А где Евгений Андреевич? - Тише! - Старуха погрозила пальцем. - Что ты кричишь на всю улицу! - Она приблизила губы к Колиному уху и зашептала, торопясь и от волнения не договаривая слова: - Его повесили. Понимаешь? Арестовали, а потом повесили. Он слушал Москву по радио и читал листовки. Понимаешь? Только об этом нельзя говорить. Она погрозила пальцем. Седые ее волосы растрепались, глаза сверкали. - Надо молчать, - говорила она задыхаясь. - Ты понимаешь, надо молчать! - Слюна брызгала у нее изо рта. "Она сумасшедшая!" - подумал Коля и отступил назад. Старуха притянула его к себе. - А почему вы ушли из вашего лесного дома? - спросила она. - Вас разве преследовали? - Нет. - Коля решил, что надо скрывать от старухи правду. - За что нас могли преследовать? Мы ничего такого не делали. Но старуха все знала сама. Коле пришлось сразу же убедиться в этом. - Девочке рассказали? - спросила она. Коля притворился, что не понимает: - Что рассказали? Кречетова раздраженно топнула ногой: - Не валяй дурака, мальчик! Рассказали ей про отца? Лена смотрела на Кречетову широко раскрытыми, испуганными глазами. Коля испугался тоже: Лене не следовало знать, кто ее отец. - Тише! - сказал он. - Ей ничего не рассказывали. Старуха кивнула головой: - Да, конечно... - Она задумалась, глядя на Лену. Лене стало неприятно от ее взгляда: такой это был холодный, немного насмешливый взгляд. - Александра Андреевна, - сказал Коля, - откуда гитлеровцы могли узнать эту историю? Ведь дедушка рассказал ее только Евгению Андреевичу. - Не знаю, - сказала старуха. - Откуда я могу знать? Почему ты меня спрашиваешь? Теперь она избегала Колиного взгляда. А Коля смотрел на нее в упор. Он, кажется, начинал догадываться. - А откуда вы знаете про Лениного отца? - спросил он. - Вас ведь не было при разговоре. Не отвечая на вопрос, старуха забормотала: - Три офицера живут в нашей квартире, и я им стираю белье, готовлю обед, убираю комнаты. И я дрожу, мальчик, день и ночь дрожу! Я старая женщина. Они могут со мною сделать что захотят. Я стараюсь не рассердить их. Тихо хожу, улыбаюсь, готовлю то, что они любят... Что я могу сделать! Я старая женщина. Коля очень взволновался. "Бежать! - думал он. - Скорей бежать! Но как? Старуха поднимет крик, позовет полицейского". Он стоял, не зная, что делать, а старуха все качала головой, улыбалась странной своей улыбкой и повторяла: - День и ночь я дрожу, день и ночь... Глава девятая Дети приходят на помощь И в это время Кречетову окликнули. - Эй, мать! - отчетливо и резко произнес мужской голос. Кречетова вздрогнула и обернулась. Трудно было представить себе, что человек может в одну секунду так измениться в лице. Исчезла растерянность, улыбка стала угодливой и слащавой. Кречетова торопливо поправила растрепавшиеся волосы. Кланяясь и кивая головой, заторопилась она к дому. - Иду, иду, - бормотала она и как будто пригибалась к земле от униженного сознания своей вины. - Поругайте, поругайте меня, старуху, совсем заболталась, глупая! Из окна докторского дома высунулся человек в форме германского офицера. Сейчас он смотрел мимо Кречетовой, прямо на Колю и Лену, и, подняв висевший на шее бинокль, приставил его к глазам, чтобы лучше разглядеть детей. Офицер отнял бинокль от глаз. Раздался резкий крик: - Эй, Kinder! Дети! Раздумывать было некогда. - Бежим! - сказал Коля и, дернув Лену за руку, быстро потащил ее за собой. Они свернули за угол. Тенистый переулок лежал перед ними. На мостовой между камнями росла трава. Невысокие деревья с густыми кронами шеренгами стояли вдоль тротуаров. Другие деревья росли во дворах и садиках и оттуда простирали ветви над тротуарами. Прохожих в переулке не было. Только четыре мальчика перебрасывались мячом. - Гоп! - говорил один, бросая мяч. Второй отвечал: - Принял! Мальчики замерли, увидев Колю и Лену. Сзади раздались крики и свистки. "Старуха выдала!" - подумал Коля, и отчаяние охватило его. Разве смогут они убежать, разве сумеют спрятаться? Попасться так глупо, сразу же!.. Что будет с Леной? Мальчики, игравшие в мяч, продолжали смотреть на Лену и Колю. Коля шагнул вперед. - Ребята, - сказал он, - это за нами гонятся! Мальчик, державший мяч, перебросил его другому. - Идемте, - сказал он и быстро прошел в калитку. Коля и Лена побежали за ним. Они оказались в маленьком тихом дворике. Два куста сирени росли у забора, две молодые березы росли у крыльца деревянного домика. На крыльце сидел старик и шилом ковырял старый сапог. Он поднял голову, но мальчик, шедший впереди, посмотрел на него, и старик снова уставился в сапог и будто ничего не заметил. В углу к кирпичной стене, ограждавшей двор, был пристроен дровяной сарай, запертый на висячий замок. Мальчик вынул ключ из кармана и вставил его в скважину. С улицы, приближаясь, доносились свистки, крики и топот бегущих людей. В переулке мальчики продолжали перебрасываться мячом как ни в чем не бывало. - Гоп! - говорил один, бросая мяч. И другой отвечал: - Принял! Дверь сарая открылась. Коля и Лена торопливо проскользнули внутрь. Здесь были аккуратно сложенные дрова, козлы для пилки дров и куча хворосту, сваленного в углу у кирпичной стены. Мальчик быстро раскидал хворост. Тогда стало видно, что под кирпичной стеной прорыт неширокий лаз. Мальчик нырнул в него. Голова его и половина туловища были по ту сторону стены. Ноги двигались, доносилось энергичное пыхтенье. Видимо, мальчик убирал какое-то препятствие, мешавшее ему проползти. Потом ноги вильнули, точно хвост уползающей змеи, и исчезли в лазу. - Лезьте! - раздался из-под стены глухой голос. - Лезь! - скомандовал Коля. Лена только испуганно посмотрела на него, но ничего не сказала и беспрекословно полезла под стену. За нею нырнул и Коля. Они оказались в другом сарае, чуть побольше и посветлей. Здесь тоже стояли козлы для пилки дров и лежали сложенные дрова. Куча хворосту, наваленного у стены, была раскидана, открывая выход из лаза. Коля только сейчас разглядел как следует мальчика, который вел их такой таинственной и сложной дорогой. Это был низенький, коренастый мальчик о широким лицом, покрытым веснушками. Он подошел к двери и трижды слегка толкнул ее. Замок, висевший снаружи, трижды негромко звякнул. Мальчик стоял, наклонив голову. Он прислушивался. Легкие шаги приближались к двери. Щелкнул замок, дверь отворилась. Худенькая девочка лет десяти, босая, в ситцевом платьице, с желтой челкой и простодушным лицом, стояла в дверях. - Нюша, - сказал мальчик, - у вас тихо на улице? Девочка кивнула головой, с любопытством посмотрела на Колю и Лену и сказала, шепелявя: - Шейчаш ничего не шлышно. - Надо их провести, Нюша. Пусть до вечера у Вовки в подвале посидят. А вечером я за ними приду. Нюша кивнула головой. Не тратя лишних слов, мальчик нырнул в лаз и, дрыгнув босыми ногами, исчез. Девочка завалила отверстие хворостом и сказала: - Шлушайте, только вы не отштавайте, - и вышла во двор. Коля и Лена пошли за нею. Они миновали маленький дворик, пересекли неширокую улицу и, пройдя еще один двор, вышли на огород. Здесь была уже окраина города. Дома стояли реже, и за домами, за дощатыми уборными и помойными ямами на аккуратных грядках жители посадили картофель, лук, капусту и огурцы. Нюша шла впереди уверенно и быстро, так что Лена и Коля едва поспевали за нею. Она перелезала через ограды, скашивала углы, протискивалась в отверстия подгнивших заборов. Иногда она оглядывалась и, убедившись, что Коля и Лена не отстают, вновь устремлялась дальше. Люди почти не попадались им. Только один раз они увидели женщину, работавшую на грядках, да еще какие-то две девочки окликнули Нюшу и спросили, не придет ли она к ним играть, но Нюша коротко ответила: - Жанята. И девочки отстали. Наконец, перебравшись через высокий тын, они оказались на крошечном дворике. Петух и две курицы рылись в мусорной куче, тощая кошка спрыгнула с крыши сарая и убежала. Сюда выходила задняя стена одноэтажного кирпичного дома. Нюша огляделась. Вокруг никого не было. Только петух горделиво шагал по мусору, только куры неторопливо поклевывали траву. Нюша наклонилась и подняла доски, прикрывавшие небольшое окошечко. - Лежьте, - сказала она, - там шпокойно. Пошидите пока, а пошле Леша придет. Коля полез первым. Подвал оказался неглубоким. Под окном был поставлен ящик, чтобы удобнее было вылезать и влезать. Коля окликнул Лену, иона скользнула ему на руки. Сразу же в окно просунулась Нюшина голова. - Ну? - спросила Нюша. - Все в порядке, - ответил Коля. Голова исчезла, и сразу послышался шум задвигаемых досок. Когда глаза привыкли к полутьме, Коля увидел каменный пол и каменные стены, пыльную, со ржавыми петлями дверь, которая, наверное, давно уже не открывалась, кучу соломы в углу, несколько ящиков, наваленных у стены. - Мы здесь славно устроимся, Ленка! - сказал Коля. - Ты, наверное, поспать хочешь? - Хочу. - Лена села на ящик. - У меня очень ноги болят. Коля энергично уминал солому, устраивая для Лены постель. - Ты ляг, закрой глаза и подумай о чем-нибудь приятном. Вспомни деда, дом, наше озеро... - А мы не можем пойти домой? - спросила Лена. - Домой?.. Вот сейчас я тебе и подушку устрою. Будет у тебя настоящая постель. А когда ты ляжешь, укрою соломой. Солома хорошая, сухая, немного, конечно, пыльная, но пыль потом и стряхнуть недолго. - Коля, а почему мы не можем идти домой? - опять спросила Лена. - Домой? - Коля подошел к Лене и сел рядом с ней на ящик. - Домой нам нельзя. Нет у нас с тобой дома. Лена молчала. Она опустила голову, и Коля не видел ее лица. Он обнял ее за плечи. - Ты сейчас очень устала, - ласково сказал он, - ляг и поспи. Я не могу сказать сейчас, почему нас преследуют, но только нам нужно спасаться, нам нужно прятаться, нам нужно бежать. Но это, Леночка, не всегда так будет. Скоро все будет по-другому. Все будет очень хорошо, замечательно хорошо. Так хорошо, как никогда еще не было! Ты пока меня ни о чем не спрашивай. Ладно? - Ладно, - сказала Лена невесело. - Я лягу. Она легла, Коля укрыл ее соломой и сам сел рядом. Она почти сразу уснула и задышала спокойно и ровно. За окном тихо кудахтали куры. Далеко где-то прошли люди. Голоса их еле доносились, и слов разобрать было невозможно. Потом опять стало тихо, только монотонно жужжала муха. "Что же делать, что же делать?" - повторял про себя Коля. Он думал и передумывал - и ничего придумать не мог. Доктор Кречетов был единственный человек, которого легко было найти и который мог им помочь. И вот его нет, а сестра его - доносчица, чуть-чуть не погубила их. Куда теперь идти, к кому теперь обратиться? И здесь, в городе, и в любой деревне есть много людей, которые рады будут помочь, спрятать, спасти. Но как их найти, как узнать, как не ошибиться? А если вдруг опять попадется трус и доносчик вроде старухи Кречетовой? Друзья притаились, друзья скрываются, друзей не узнаешь... И тут Коля вдруг вспомнил о мальчике, который спас их от погони, который должен прийти за ними. Если, не зная о Коле и Лене ничего, кроме того, что за ними гонятся гитлеровцы, он помог им - значит, это друг, значит, на него положиться можно. Теперь Коле казалось странным, как он раньше о нем не подумал. Коля вспомнил дыру в стене, заваленную хворостом с двух сторон, условное звяканье замка, девочку, которая ничуть не удивилась, узнав, что нужно спрятать двоих детей. Очевидно, не в первый раз приходится им обманывать фашистов, очевидно, это верные, смелые дети, и, конечно, они связаны с партизанами. Он даже не скажет им, кто отец Лены. Он про сто скажет, что их преследуют и что им необходимо попасть к партизанам. Не может быть, чтобы дети не помогли им! У Коли стало гораздо веселей на душе, и он сам не заметил, как заснул. Глава десятая Нюша, которая знает слишпом много - Шлушай, шлушай! - говорил кто-то Коле в самое ухо. - Не шпи, шлышишь? Коля открыл глаза. В подвале было темно. Маленькая фигурка наклонилась над ним. Слабая рука трясла его за плечо. - Кто тут? - спросил Коля. - Что случилось? - Это я, Нюша. Вштавать надо. Коля вскочил и протер глаза. За окном темнело ночное небо. Долго же он проспал! У него даже сердце замерло. - Что, Леша уже приходил? - спросил он. - Арештовали Лешу, - сказала девочка, волнуясь и от волнения говоря еще неразборчивее, чем обычно. - И других мальчишек арештовали. - Почему арестовали? За что? - Ваш хочут шхватить. По вшему городу мальчиков и девочек ловят. - Что же делать? - спросил Коля. - Ужаш, ужаш! - зашептала Нюша. - Шолдаты вежде поштавлены. Дома обышкивают, шараи, подвалы. Ужаш, ужаш! Шуда придут шкоро. Коля вскочил, подбежал к окну и, встав на ящик, высунул голову. Высоко над землей стремительно неслись облака. Порой они заволакивали все небо, порой расходились, и тогда мелькали одинокие звезды или край луны освещал сонную землю. Коля ждал, что услышит шаги полицейских или увидит крадущиеся фигуры, но кругом ничего не двигалось. Вышла луна, - сверкнула в мусорной куче пустая консервная банка, блеснула железная крыша сарая, но луна снова скрылась за облаками, и все погрузилось в темноту. Радуясь ночному покою, восторженно верещал сверчок, курица сонно забормотала и смолкла. Но Коле покой этот казался обманчивым и неверным. В темноте, в тишине чувствовал он опасность. Где-то недалеко уже шарят лучами фонари офицеров и полицейских, и скоро - через полчаса, через час - Лена, Лена, которую надо спасти, попадет в лучи этих фонарей! Коля спрыгнул с ящика и стал перед Нюшей. Нюша, подняв голову, смотрела на него, и, когда она заговорила, в голосе ее были уважение и любопытство. - Это вы на прошлой неделе жележную дорогу вжорвали? - спросила она почтительно. - Какую железную дорогу? - Я жнаю, жнаю! Вы динамитом вжрывали. Леша рашшкаживал. "Милое дело! - подумал Коля. - Эта девочка нам таких дел припишет, что фашисты весь район на ноги поднимут". Он постарался говорить спокойно и убедительно. - Слушай, Нюша, - сказал он, - никакой железной дороги мы не взрывали. Просто нам обязательно нужно выбраться из города. Поняла? - Жнаю, жнаю! - закивала головой Нюша. - Партижаны вшегда шкрываются. Мне Леша говорил. "Вот заладила, - рассердился Коля, - не переговоришь!" Однако он заставил себя успокоиться. - Думай что хочешь, - сказал он, - только выведи нас отсюда. Можешь ты это сделать? - Могу, - сказала Нюша. - Пойдемте, а то шкоро шуда придут. Коля разбудил Лену. Она выспалась и проснулась веселой и бодрой. - Уже идем? - спросила она. - Да, пора. Лена в темноте стряхнула пыль с платья и подошла к окну. Вдруг Коля заколебался. "Мала эта Нюша, - подумал он. - Еще заведет куда-нибудь". Нюша, кажется, угадала его сомнения. - Штрашно? - спросила она. - Не бойшя. Я жнаю, как Леша в леш ходил. Он мне не шкажал, но я подшмотрела. "Хуже не будет!" - решил Коля и, стремительно подсадив Лену, вылез за нею сам. После подвала во дворе казалось светло. Свет луны пробивался сквозь облака, и можно было разглядеть дом, сарай, высокий тын, ограждавший двор. Нюша вылезла вслед за Колей, быстро задвинула окошечко досками и коротко сказала: - Идите жа мной. Снова началось бесконечное путешествие по дворам, задворкам и огородам. Нюша шла уверенно и быстро. Это успокаивало Колю. Значит, она твердо знала, куда их ведет. Но Коле и Лене приходилось трудно. Они то спотыкались, попадая ногой в яму, то неожиданно налетали на невидимую в темноте ограду. Скоро Коля совсем потерял представление, в каком направлении они идут. Все время приходилось смотреть под ноги, ощупью искать перелаза через забор или вглядываться, следя за поворотами тропинки. Часто они отставали и теряли Нюшу из виду. Боясь окликнуть ее, Коля останавливался и стоял, чуть слышно посвистывая. И каждый раз с самой неожиданной стороны доносился напряженный Нюшин шепот: - Идите, идите шкорей! "Что же делать теперь? - думал Коля. - Все так хорошо складывалось, вот и девочка говорит, что Леша ходил к партизанам, - с его помощью мы, может быть, завтра же были бы среди вооруженных, сильных друзей. И снова все лопнуло. Лешу и других мальчиков покажут Кречетовой и отпустят. Она, конечно, сразу же скажет, что это не те, кого ищут, но будет уже поздно. Оставаться в городе, ждать, пока Лешу отпустят, невозможно. Облава, видимо, устроена большая, и попасться ничего не стоит. Вернуться через день, через два в город тоже нельзя. Непременно задержат. Значит, опять оказаться в лесу, без продуктов, без друзей, не смея ни к кому обратиться за помощью..." Задумавшись, Коля чуть не налетел на Нюшу, поджидавшую их у неглубокой канавки. Нюша пропустила Лену вперед и, немного задержав Колю, взволнованно зашептала ему в ухо: - А девочка тоже дорогу вжрывала? Я никому не шкажу. Чештное шлово. - Какую дорогу? - яростно зашипел Коля. - Сто раз тебе повторять - не взрывали мы ничего! Мы сами не знаем, как к партизанам попасть. - Я жнаю, жнаю! - закивала головой Нюша. - Леша мне говорил, партижаны никогда не рашшкаживают. - И быстро зашагала вперед, окончательно убежденная, что Лена и Коля и есть самые главные партизаны. "Вот упрямая девчонка, - ворчал про себя Коля, - забрала себе в голову железную дорогу! Никак эту дорогу у нее не выбьешь". Он почувствовал, что земля уходит у него из-под ног, и едва успел ухватиться за куст, чтобы не упасть. Он стоял на высоком, поросшем густым кустарником откосе. Внизу чуть заметно поблескивала река. - Лена! - шепотом позвал Коля. Лена ответила тоже шепотом: - Я здесь. Из темноты появилась Нюша. Коля никак не мог заметить, куда она исчезает и откуда она появляется. - Тише! - шепнула она чуть слышно. - Тут шолдаты ближко. Вожмитесь жа руки. Она взяла Колину руку, а Коля взял за руку Лену. Втроем они стали осторожно спускаться вниз по откосу. Когда кто-нибудь из них оступался или нечаянно сбрас