и сказал: - Гляди, вот он, мишка. А там, в клетке, мишка ходил мимо решетки и на всех глядел. Он на собаку похож. Только он толстый. А глазки совсем маленькие, черненькие. И когти большие, как у тех медвежат. Он совсем не страшный. Я сказал дяде-красноармейцу: - Его, может быть, погладить можно? А дядя-красноармеец сказал: - Что ты, что ты, дружок? А вдруг он лапой цапнет? Он шутя цапнет, а без руки останешься. Он корову лапой ударит - весь бок вырвет. Вот он какой! Он в лесу самый сильный зверь, дружок. Этот дядя мне все говорил: "Дружок, дружок". А мама вдруг сказала: - Ах, где это Алешка? А Петя сказал: - Вот он где сидит. Мама подошла и сказала красноармейцу: - Что вы, что вы! Вам, может быть, тяжело? А дядя-красноармеец сказал: - Пустяки, гражданка. Пусть медведя посмотрит. И крикнул: - А ну, мишка, в воду! И все стали кричать: - В воду! В воду! Пошел в воду! А МИШКА ВОВСЕ НЕ КОСОЛАПЫЙ Сзади мишки была вода. У него в полу как ванна, только большая. Он взял и влез туда. Только одна голова наверху была. И он глаза закрывал, потому что ему очень жарко было. Мама сказала: - Косолапый мишка. А дядя-красноармеец сказал: - Хороший косолапый! От него на лошади не ускачешь. И на всякое дерево залезет, как обезьяна. И я сказал, что я видал, как маленькие мишки на решетку залезли, да еще по решетке вбок ходили. И я тоже сказал: - Вовсе не косолапый. А мама вдруг говорит: - Ну, знаешь, довольно! Пойдем-ка. Меня дядя спустил, и мы пошли. Мама всех спрашивала, где обезьяны. И нам рукой махали, куда идти. БОЛЬШАЯ ОБЕЗЬЯНА ОРАНГУТАНГ Мама меня спросила: может быть, я есть хочу. Я сказал, что не хочу, а она все равно повела меня, где молоко пьют. Там домик стоит, можно молоко пить. И мама там мне пирожное купила. Я очень скоро съел, потому что хотел к обезьянам. А когда мы пришли к обезьянам, то я думал, что там, в клетке, черный человек сидит. А это не человек, а такая большая обезьяна. Она называется орангутанг, и она не черная, а рыжая. Она сидела на стуле, у ней был столик. И к ней пришла одна тетя и принесла ей чашку и еще молочник. Тетя налила ей из молочника в чашку, чтоб она выпила. А сама стала смотреть, как она будет пить. Обезьяна взяла чашку и стала пить из чашки. А потом тетя отошла немножко и отвернулась. И все стали смеяться, потому что обезьяна взяла молочник и прямо из молочника все выпила. Тетя увидала и бранила обезьяну за это. А обезьяна полезла потом наверх по веревке. Там веревка очень толстая была. Висела с самого верха. Обезьяна на самый верх по веревке залезла и стала там веревку отвязывать. Она сначала рукой отвязывала. А потом стала ногой отвязывать, потому что у нее на ногах тоже руки. И она ими все может делать. И все равно не отвязала. Она потом по веревке вниз полезла, так я видел, как она ногами хваталась. Ногами в кулак веревку зажимала. У нее лицо очень смешное, потому что у нее нос очень маленький, а рот шаром вперед идет. А кругом лица волосы, как будто все борода. МАКАКИ Мама сказала: - Идем отсюда, там интересней. А там была клетка, и в этой клетке были маленькие обезьянки. Они по всей клетке прыгали. Они так прыгали, что прямо через всю клетку. Я думал, что они летают. А это они не летают, а прыгают. Это они так играли, потому что одна обезьянка убегала, а другая ее ловила. И другие тоже так играли. Их очень много было. И они кричали. А я знал, какие это обезьянки: это макаки. И все смеялись, потому что они веселые и очень шалят. А потом я видел, как одна макака ручками все волосики расправляла у другой макаки. А та ей давала голову, чтоб она скребла. И все говорили: это она блох ищет. А потом две макаки стали драться. Они ладошками дерутся. Только одна потом упрыгнула на решетку и ускакала. Я хотел еще смотреть, а мама сказала, что поздно и что надо сейчас ехать обедать, потому что нам далеко. ПАВЛИН - САМЫЙ КРАСИВЫЙ Мы пошли домой. И шли мимо загородки. Мама очень скоро шла и вдруг стала. Она посмотрела за загородку и сказала: - Ах, какой! А там, за загородкой, был вот какой. Я думал даже, что он не настоящий. Потому что он совсем как на елке. А это птица такая - павлин. Он хвост поставил кругом, и на хвосте - синие кружочки с золотым и с зелененьким. А сам павлин блестит. Он синий и блестит, как стеклянный. На голове у него торчком стоят тоненькие перышки, как иголочки с шишечками. И они все в ряд стоят. И он стоял, как очень важный. Я стал кричать: - Ой, какой! Смотрите, смотрите какой! И пришел один дядя с девочкой. И еще пришли. И все смеялись и говорили, что это павлин. И дядя мне еще павлинов там показал. Они высоко на каких-то бревнах сидели. Только у них хвосты назад и как полотенце. А это они могут так сложить, а потом так поставить, как этот, кругом. А потом один такой павлин совсем близко подошел. И девочка ему в решетку палец сунула. А потом крикнула, потому что павлин клюнул. Он думал, она ему есть дает. Только он не очень клюнул. А девочкин папа сказал, что он ей павлинье перо достанет. Я маме сказал, что я тоже хочу такое перо, - я его на елку вешать буду. Мама сказала, что довольно и что пойдем. А я все маму просил, чтоб достала мне перо. ПАПА ТЕЛЕГРАММУ ПРИСЛАЛ Мы опять на трамвае в гостиницу приехали. Мы хотели в свой номер идти, а тетя, которая убирает, сказала маме: - Вам телеграмма есть. И потом дала маме бумажку. А я сказал: - Почему телеграмма? Мама ничего не сказала и стала телеграмму читать. А я все равно спрашивал: - Почему? Почему? Мама сказала, что не "почему", а просто это папа прислал. Папа прислал телеграмму, что он в Харькове и что там у нас будет квартира. Это город такой - Харьков. И мы в Харькове будем жить. И еще мама сказала, что они с папой устроят там квартиру и меня туда возьмут. А сейчас я к бабушке поеду и буду у бабушки жить. А бабушка - это папина мама. И мы скоро к ней поедем. Мама стала веселая и все говорила: - Как я рада! Как я рада! А потом я мыл руки у нас в номере, и мама меня все спрашивала, что я хочу после обеда, пирожное, или, может быть, компот, или мороженое. И еще воздушный пирог. А я сказал: - Мороженое и пирожное. И нам с мамой принесли обед. И потом принесли мне мороженое и пирожное. А мама все говорила: - Вот как хорошо! А потом мы еще чай пили. А вечером меня мама в ванне мыла. А когда я спать ложился, мама сказала мне: - А что ты хочешь, чтобы папе написать? Я сказал, чтоб мама написала, чтоб папа купил мне маленькую лошадку - пони - и что я ее очень любить буду и для нее домик сделаю. А мама засмеялась и сказала: - Ах ты, дурашка! Спи скорей. ДЕВОЧКА ЛЮБА А когда мы утром пили чай, вдруг к нам в дверь постучали. И пришла одна тетя с девочкой, немножко побольше меня. Мама стала эту тетю целовать и все говорила: - Ах, Наташа! Ах, Наташа! А потом сказала, чтоб я с ней познакомился. А девочку зовут Люба. И чтоб я с Любой тоже познакомился. Любина мама сказала: - Это твой Алешка? Вон он какой! А какой, не сказала. Любина мама принесла деревянную корзиночку, и я думал, что там пирожные. А там были ягоды - клубника. Это она нам принесла. А мама позвонила и сказала, чтоб нам дали молока, блюдечки и ложечки. А потом достала сахар, и мы посыпали ягоды и ели с молоком. Потом мама сказала мне: - Ну, играйте с Любой. А нам надо поговорить. И стала с Любиной мамой говорить. КАК Я ЛЮБЕ ЗВЕРЕЙ ПОКАЗЫВАЛ А я не знал, как с Любой играть. А потом ей сказал, что я тигр. Я немножко ноги подогнул и стал ходить около Любы. И я на нее очень сердито глядел. А потом сделал на нее "кха". А она вдруг заплакала и побежала к своей маме и закричала: - Он меня дерет! А мама на меня крикнула: - Что ты, не можешь играть, как все дети? А я сказал, что я тигр. А мама сказала: - Тигров в клетку сажают. А я сказал, что я и в клетке буду делать "кха". И я сделал, как тигр. Любина мама засмеялась, а мама сказала, что мы вчера в зоосаде были и что мы слонов видали. А я сделал рукой хобот и пошел к Любе и хоботом мотал. А она говорила: - Это не тигр? Это не тигр? А я ей сказал толстым голосом: - Это сло-он. Он не кусает. Он добрый. Люба сказала: - А погладить можно? Я ей сказал, что это хобот. И показывал, как слон хоботом крутит. А МЫ ОПЯТЬ В ЗООСАД ПОЕХАЛИ Потом я ей сказал, что я на маленькой лошадке катался. Люба пошла к своей маме и стала ей на ухо говорить. А Любина мама ей говорила: - Хорошо, хорошо. Потом. А Люба стала капризничать, говорила: - Пойдем. Сейчас. Я хочу. Любина мама сказала вдруг моей маме, что надо пойти в зоосад и чтоб вместе пойти. Люба стала прыгать и хлопать в ладоши. И стала петь: - Вот пойдем! Вот пойдем! А я сказал: - На трамвае поедем, я знаю. Мама стала шляпу надевать. И я кепку сам надел. И я всех повел в лифт. А потом мы поехали на трамвае. А Люба все своей маме говорила, что она тоже хочет на маленькой лошадке кататься. У ней мама очень добрая, потому что говорила: - Хорошо, хорошо. А когда мы пришли в зоосад, мы прямо пошли к лошадке. И я с Любой опять катался. А Люба не кричала, а только ножками топала. И говорила: - Вот хорошо! А потом не хотела уходить, и нам еще билет взяли, чтоб еще кататься. КЕНГУРУ Любина мама сказала, чтоб мы с Любой шли впереди. А Люба хотела, чтоб ее за руку тянули. И опять пошла к своей маме. А ее мама ей сказала: - Я не кенгуру. А то б я тебя в карман положила и понесла. Я маму спросил: - Почему кенгуру? Любина мама сказала: - А это зверь такой. У него на животе карман. Он туда своих детей кладет и скачет с ними, куда хочет. Люба сказала: - Ну да! Это ты нарочно. Таких зверей не бывает. А Любина мама говорит: - А он тут есть. Хочешь, покажу? Я сказал: - Я тоже хочу. И мы пришли, где кенгуру. Они за загородкой прыгали. Они не стоят на всех лапах. Кенгуру сидит на корточках, и хвост ей не дает совсем на землю сесть. Она сзади на хвост опирается. А потом как прыгнет! У ней очень длинные задние ноги. Прямо как у зайчика. Только она не как зайчик, а очень большая. Больше собаки. А передние лапки, как ручки. Очень маленькие. А потом у ней очень большой хвост. Он сначала толстый, а к концу тоненький. И совсем без волосиков. А кармашка на животе не видно было. А все тоже говорили, что есть и что она в этот кармашек может положить маленького кенгуренка. Она вся серая, только на животе у ней шерсть немножко белая. Кенгуру не ходит. Она понемножку прыгает. Она мне очень понравилась. Ее, наверное, погладить можно. Она не хищная. А Люба стала говорить: - А вот и не носит детей в кармане! Любина мама сказала: - Ну, сейчас у нее детей нет. Наверное, выросли. САМАЯ БОЛЬШАЯ ПТИЦА А потом Любина мама сказала мне: - А ты самую большую птицу видел? Я сказал: - Ну да. Пеликан. А Любина мама засмеялась: - Хо-хо-хо! Пеликан! Вот сейчас увидим такую птицу, что она выше всякого дяди. И потом маме сказала: - Разве вы страуса не видели? Мы пошли. А Люба увидала, что в домике пирожные едят, и стала говорить: - Мама, хочу пирожного! Любина мама сказала, что хорошо. И нам купили пирожного. Люба хотела трубочкой, а я - с ягодами сверху. А потом Люба сказала, чтоб молоком запить. А я не хотел молока. Я хотел, чтоб скорей к самой большой птице. Я говорил Любе, чтоб она скорей. А она все смеялась и молоком прыскалась. Мы пошли и пришли к клетке. А там стоял на длинных ногах страус. У него снизу длинные ноги, а потом он сам, а потом наверх идет шея. Длинная-предлинная. И на шее голова. Он такой высокий, что Любина мама подняла руку, сколько могла, и вышло как раз до его головы. Мне очень высоко было туда смотреть. Я больше ноги смотрел. У него там три пальца с когтями, и очень толстые. Он ступает и стучит прямо как лошадь. Я смотрел, смотрел, какие у него ноги, и вдруг страус в пол клюнул. А я испугался, потому что он стукнул прямо как молотком. Он, наверное, есть хотел. Любина мама сказала, что он такой сильный, что на нем даже ездить можно. И он скорей всех бегает. А летать он никак не может: у него крылья маленькие. И она сказала, что он злой. Он когда рассердится, так клювом по голове как начнет стукать, и совсем убить может. И что он больше всего ногой дерется. И ногой тоже убить может. У него нога прямо как железная. Моя мама сказала, что она видела, какие яйца страусы несут. И сказала, что прямо как моя голова. И еще моя мама сказала, что перья у страусов в хвосте очень дорогие. Их на шляпы сажают. А я сказал, что у павлина лучше и что я лучше хочу от павлина перо, а от страуса не хочу. А мама сказала, что я ничего не понимаю. И мы не хотели больше смотреть страуса, потому что он ничего не делал, а только топал. Мы пошли с Любой вперед, потому что Любина мама не хотела ее за руку тянуть. Она хотела с моей мамой говорить. А я стал показывать, как страус топает. Я ногу прямо вперед ставил. И все очень смеялись. И моя мама тоже очень смеялась. Я вертел головой и не видел, как на меня один дядя нашел, И я его в живот головой. Потому что я его не видел. А дядя сказал: - Ты чего ж бодаешься, как козел? Дядя не рассердился, потому что ему не было больно. Я сказал: - Я страус. И я пошел, как страус. И этот дядя тоже смеялся. А мама сказала, что уже довольно страуса, а то я очень пыль поднимаю. А Люба не могла, как страус, ходить. КАК ЛЮБА КРОКОДИЛА БОЯЛАСЬ Любина мама сказала: - А ты знаешь, как "крокодил наше солнце проглотил"? Я сказал, что знаю, и знаю, как он потом выпустил. А Любина мама говорит: - Хочешь, я тебе крокодила покажу? Я сказал: - А он страшный? А она говорит: - Не бойся, он нас не достанет. Я сказал, что если страшный, так я убегу: я крокодила боюсь. А Люба стала скакать и в ладоши хлопать. И стала петь: - А я вовсе не боюсь! Не боюсь! Крокодила не боюсь! А Любина мама сказала: - Ну, так я тебя к нему пущу. Ты пойдешь его погладишь. Хорошо? Люба опять запрыгала и стала петь: - И поглажу и пойду! Крокодила я поглажу, потому что не боюсь! А моя мама сказала: - Ну, смотри! Смотри, потом не плачь! Мы пошли в ворота, и я думал, что мы совсем из зоосада уходим, потому что там улица и трамвай. А мы улицу перешли, а там опять ворота. И мы туда вошли. А там опять зоосад. И Любина мама повела нас прямо к крокодилу. Там была маленькая загородка кругом. И там в воде лежал крокодил. Только воды там было немножко. Он как в ванне лежал. Его всего было видно, какой он. А нос он из воды высунул. Любина мама сказала, что это он для того высунул, чтоб воздухом дышать. Он длинный, а на нем колючие шишки. И он лежал, как неживой. А еще один крокодил был. Он около воды лежал и тоже не шевелился. Это он на солнышке грелся. А потом он стал вдруг рот открывать: тихонько-тихонько. А у него там зубы. Они прямо как гвозди, и их там много-много. И они очень колючие. И большие. Он раскрыл рот немножко, а потом закрыл. И опять стал спать. Любина мама взяла Любу под мышки и говорит: - Ну, полезай. Пойди погладь крокодила. И стала Любу поднимать. А Люба закричала. Она так закричала, что все стали на нее глядеть. А Любина мама говорит: - Ты же сказала - не боишься! А Люба так стала плакать, что мама ее увела. А мы с мамой моей стояли и еще смотрели крокодила. И он еще рот раскрывал. А потом Любина мама нам говорила, что крокодил в жарких странах живет. Он в реке живет. И из-под воды хватает, кто купается. Даже когда бык купается, он и быка может схватить. Утянет в воду; бык, бедный, потонет, а потом крокодил его съест. А я сказал, что, значит, он хищник. ПРО БЕЛЫХ МИШЕК Люба не хотела плакать, а все равно плакала. И ей мама мороженое купила. Там будочки такие есть. Там трубочки с кремом и мороженое. И мне мама тоже купила трубочку с кремом и мороженое. И все ели мороженое и трубочки. И мама говорила, что в Харькове тоже есть зоосад. И мы в Харькове будем туда ходить. Люба стала просить еще мороженое. А ее мама ей сказала: - Разве тебе уж так жарко? А Люба сказала: - Мне очень жарко. А Любина мама говорит: - Тебе не жарко. А знаешь, кому жарко? Любина мама сказала, что жарко тому, кто в холоде всегда живет, а его потом вдруг в Москву привезут. А я сказал: - Почему в холоде? Любина мама сказала: - Потому что есть холодные страны. Там лед даже летом не тает. И там все время холодно. Там летом в шубах ходят. И там тоже есть медведи. Только они белые. И они любят, чтоб было холодно. Здесь им летом очень жарко. Люба глупости говорит. Ей просто мороженого хочется. А вот мы сейчас пойдем и посмотрим на белых мишек, как им жарко. И мы пришли и стали смотреть через каменный заборчик. А там внизу была вода. Около воды стоял один мишка. Он был белый. И он рот раскрыл, и у него язык висел. А потом он прыгнул в воду и стал в воде плавать. А там еще было два мишки. Они тоже плавали. А один дядя кинул булку прямо в воду. Мишки скорей поплыли к булке. Один мишка скорей всех доплыл и схватил зубами булку. Эти мишки мне больше того, черного, понравились. Потому что они не такие лохматые. И потом у них голова не такая большая. И еще потому, что белые. КАК МЫ МИШЕК КОРМИЛИ Потом они из воды выходили и на нас смотрели, чтоб мы им кинули булку. Люба стала просить, чтоб кинуть булку. Любина мама пошла с Любой покупать булку. Я смотрел, как мишкам жарко. А булки я не бросал, потому что мама мне не покупала. Потом пришла Любина мама, и у ней была булка. Люба все булку хватала, чтоб скорей бросить. А Любина мама взяла и разломала булку и мне дала кусок и Любе кусок. Люба схватила и бросила. И все медведи поплыли к булке. Я думал, что они не увидят, как я брошу, а я все равно бросил. А один медведь - он сзади всех плыл - поплыл к моему куску. Он его зубами схватил и полез из воды. А с него вода прямо так и текла. А он все равно булку ел. "Хам, хам!" - и съел. А Любина мама сказала, что белые медведи там, у себя, на льду живут. Там всегда лед. Они морских зверей едят, и рыбу тоже. Достают и едят. Их тут тоже рыбой кормят. Зимой им здесь хорошо, потому что они холод любят. А МЫ ОПЯТЬ ПЕТЮ ВИДЕЛИ Потом мы пошли уходить. Потому что Любина мама хотела, чтоб мы все к ней шли обедать. А я вдруг увидал в клетке маленьких собачек и закричал: - Мама, мама, смотри! Собачки! А мама сказала: - Фу, глупости! Какие там собачки? А Люба тоже прибежала к клетке и тоже сказала, что это собачки. Они были серые, и у них уши очень торчали. И мы с Любой кричали: - Смотрите, собачки! А эти собачки совсем к нам подошли. Только они не могли в решетку мордочку сунуть. И они на нас глядели. А Любина мама сказала: - Какие же это собачки? Это волчата. Вот и написано: "Волчата". А Люба немножко отошла и закричала: - А вот эти какие рыженькие! А там, в другой клетке, тоже были как собачки. И моя мама сказала, что это маленькие лисы. У них хвостики пушистенькие и мордочки остренькие. И вдруг с той стороны клетку отворил кто-то и вошел. А это был какой-то мальчик. И все лисы не стали на нас смотреть, а побежали к нему. И он взял одного лисенка на руки и хотел его уносить, а я увидал, что это Петя. Я закричал: - Петя! Петя! Петя очень обрадовался, что это я, и сказал, чтобы я подождал, потому что он сейчас ко мне придет. А мама ему крикнула: - Только скорей! И он куда-то этого лисенка понес. А потом он скоро пришел и сказал, что он лисенка носил к доктору. Эти лисята в зоосаде родились, и доктор их смотрит, чтоб не заболели. КАК ПЕТЯ МНЕ ПЕРО ПОДАРИЛ Петя сказал: - Правда, лисята красивые? А я сказал, что все равно павлин самый красивый и что я очень хочу перо от павлина. Петя сказал, что если я подожду, то он принесет мне перо от павлина. Я стал просить маму, чтоб подождать. А Петя сказал, что он бегом, и побежал. А потом он принес очень длинную бумагу, завернутую, и сказал, что там перо. И сказал, чтоб я не разворачивал, а чтоб только дома развернул, и чтоб я не поломал. А мама очень смеялась и сказала: - Ну, прощай, Петя! Спасибо тебе. И сказала мне: - Что надо сказать? А я сказал Пете, что я его очень люблю. И мы все пошли. А Петя крикнул: - До свиданья, Алешка! И шапкой махал. Я тоже шапкой махал. Мама взяла перо и понесла. А Люба все говорила, чтоб сейчас развернуть и показать. И плакала, чтоб показали. А Любина мама дернула ее за руку и сказала: - Не капризничай! КАК У МЕНЯ ПЕРО ОТНЯЛИ Потом мы поехали в трамвае, и мама держала руку с пером вверх, потому что толкают и поломают. А потом Любина мама сказала, что уже приехали, надо выходить. А это мы к ней приехали. У них дома тоже лифт был. И мы на лифте поехали наверх. Потом мы пришли к ним в квартиру, и я увидел Любиного папу. Он меньше моего папы и в очках. Он очень обрадовался, что я пришел. А я сказал, что у меня перо и сейчас смотреть будем. А он сказал: - Жар-птицево перо. А я сказал, что павлинье. И мама стала разворачивать бумагу. Там было перо. Оно на очень длинной ножке, и еще зелененькие волосики идут, и потом сам кружочек. И все смотрели, и все радовались, какое оно красивое. Любин папа тоже сказал, что очень красивое. А Люба сказала, чтоб оно было ее. Мама говорила, чтоб я ей подарил. А Любин папа сказал Любе, чтоб она не смела брать. А Люба стала плакать. Мама взяла у меня перо и положила на пианино и пошла сказать Любе потихоньку, что перо останется у нее. А мне пера было очень жалко, а плакать я не стал. ПРО УТКОНОСА Потом мы стали обедать. И Любина мама говорила, как она хотела Любу пустить к крокодилу. А Любин папа сказал: - А вы знаете, откуда крокодилы выводятся? А мы не знали. Они там, в зоосаде, не выводились. Любин папа сказал: - Они, как цыплята, выводятся. Они из яйца выводятся. Крокодил тоже яйца несет, как курица. Только большие. И оттуда маленькие крокодильчики выходят. А моя мама сказала: - А я думала, что только птицы яйца несут. А Любин папа сказал: - А есть еще мохнатый зверь. Он тоже из яйца выводится. Моя мама стала смеяться и сказала, что это Любин папа нарочно так говорит. А я стал говорить: - Какой зверь? Какой зверь? Мама сказала: - Не кричи! Доедай скорей суп. А Любин папа сказал, что это зверь мохнатый, а с клювом. Как у утки. И на четырех лапах бегает. И он в воду ныряет и в воде рыбу ловит. Любина мама сказала: - Неужели вы не знаете, кто это такой? И стала на всех смотреть. И Любу спросила. А Люба сказала: - Я забыла. Любина мама сказала: - Это утконос. Я тебе на картинке показывала. Любин папа рассказал, как утконос своих детей кормит. Он их молоком кормит. Он на спину ложится, и его дети носиками в живот тыкают. И тогда там, на животе, ямка делается и туда молоко натекает. И из ямки утконосик выпивает клювом молоко. Как будто из чашечки. Я сказал: - Ха-ха-ха! Из чашечки! Мама сказала: - А ты вот на тарелке не оставляй. Всегда тебя дожидаться надо. Я взял и доел. А Любин папа все смеялся, что мама не знала утконоса. И сказал, что он после обеда покажет на картинке. А я сказал, что опять хочу в зоосад - посмотреть утконоса. Любин папа сказал, что сейчас утконоса в зоосаде нет и что он водится очень далеко. Его еще не привезли. А потом мы ели горошек и ветчину, и Любин папа резал мне и Любе. А мне Люба сказала, что ее папа всех бабочек знает и всех жуков, потому что ее папа ученый. И зверей тоже знает. КАКИЕ У ЛЮБИНОГО ПАПЫ ЖУКИ И БАБОЧКИ Потом Любина мама принесла компот и сказала, что можно есть сколько угодно, потому что целая кастрюля. А после все пили чай, а мы с Любой - молоко. И мама рассказывала, что мы скоро будем жить в Харькове и что в Харькове у нас квартира. И что мама с папой будут устраивать квартиру, а я буду у бабушки, в Киеве. А потом папа за мной приедет и возьмет домой. Когда мы молоко выпили, Любин папа показывал утконоса в книжке. И еще показывал бабочек. Они - как цветочки. Они у него в ящиках, а сверху стекло, чтобы смотреть. Они все на булавочках и неживые. А потом в другом ящике мы смотрели жуков. Это Любин папа сам их ловит и собирает, чтоб всех знать. Потом Любина мама играла на пианино и сказала, чтоб мы с Любой танцевали. А я не хотел танцевать, я хотел перо посмотреть. Я встал на кресло и хотел достать перо. Моя мама перо на пианино оставила. А мама сказала: - Разве можно ногами? Слезь сейчас же! И погрозила мне пальцем. А Люба немножко танцевала и ногами по-всякому делала. А потом мы с мамой поехали домой. И мама сказала, что завтра поедем к бабушке на дачу. КРАСНАЯ АРМИЯ КАК УЕХАЛИ ИЗ МОСКВЫ Я просил маму, чтобы мне непременно позвонить в ту кнопочку, где нарисован человечек с чемоданами. Мама сказала: - Ну, звони. Только не очень сильно. Я позвонил. И очень скоро пришел дядя. Он совсем как лифтер. Тоже весь в коричневое одет, и пуговки золотые. Пришел и говорит: - Вам вещи вынести? Схватил чемодан и понес. А мы с мамой поехали на лифте. Приехали вниз, а этот дядя с чемоданами уже внизу. Я ему сказал, что мы к бабушке поедем на автобусе. А автобус - это такой автомобиль, как вагон. Там скамеечки мягкие, как диванчики, а впереди комнатка маленькая, как стеклянный шкафчик. Там шофер сидит и правит, куда ехать. Мы с мамой сели на скамеечку в автобусе. И я сел к самому окну, чтобы смотреть. А впереди нас сидел дядя-военный. Очень большой. И мне не видно было, как шофер правил. Сначала мы ехали по улицам, и я смотрел на дома. А в домах много магазинов и кино. А где кино, там нарисованы всякие человечки смешные. И один был нарисован большой, и вырезанный, и стоит. Я думал, что живой. А потом мы поехали, где домов нет, а все деревья сбоку. И мама сказала: - Ну вот, попрощайся с Москвой. Тут уже дачи пошли. ДЯДЯ-ВОЕННЫЙ Дядя-военный обернулся ко мне и говорит: - Скоро мы в лес приедем. В настоящий лес. Там волки водятся. Я немножко испугался, а потом подумал, что дядя шутит. И сказал: - Ха-ха-ха! Мы волков в зоопарке видели. Они в клетке сидят. А дядя говорит: - А там без клетки. В лесу они могут - гам! - и укусить. Тогда не будешь смеяться. А мама сказала: - Дядя, наверное, охотник. Он знает, какие волки бывают. А дядя говорит: - И меня волки знают. Это правда, я охотник. Я говорю: - А где у вас ружье? Дядя вдруг нагнулся и вытащил длинный мешок. Кулаком по мешку постучал - там твердое - и говорит: - Вот оно. Вот тут мое ружье. А дома у меня две собаки. Я спросил: - Кудрявые? А мама рассердилась и говорит: - Не приставай к дяде. А я все хотел, чтобы он из мешка ружье вынул и показал. А кругом нас были деревья, и я все спрашивал: - Это уже лес или еще нет? А дядя все говорил: - Какой это лес - это все дачи. ВОЙНА Мы ехали по дороге. Автобус качался, и я заснул. А потом я вдруг проснулся. Наш автобус стоит, и кругом очень большие деревья. Я сказал: - Почему? И все люди у нас в автобусе тоже говорили: - Почему? Почему? Дядя-военный встал и вышел из автобуса. А потом подошел к нам, к окошку, и сказал: - Красная Армия идет. А я закричал: - Война! Мама сказала: - Не говори глупостей! А дядя-военный сказал: - Ну, да. Война. Только не всамделишная. А по-нарочному. Мама вскочила и говорит: - Сейчас стрелять будут? И заткнула себе уши пальцами. Военный говорит: - Давайте сюда молодого человека. Я скорей в окошко высунулся. Дядя меня схватил под мышки и вытащил, а мама не видала. Мама так испугалась, что даже глаза закрыла. Дядя-военный посадил меня на плечи, и мне стало видно. Там деревьев уже не было, а прямо поле, и стоял не милиционер, а красноармеец. И в руке флаг поднял. Это чтоб мы не ехали. И никто чтоб не ехал. А потом шли красноармейцы - много-много, все в касках, и у всех ружья на плече. И они как запели песню, так все из автобуса выскочили смотреть. А мама кричит: - Где Алешка? Где Алешка? И не видит. А я выше всех: у дяди на плечах. ВОТ ЧТО МИМО ЕХАЛО А потом лошади везли печку на колесах. У ней труба тоненькая. И дядя-военный сказал, что это кухня едет. Там варится каша и всякий обед. А потом поехали на лошадях. И все стали говорить: - Кавалерия идет. А это просто верхом красноармейцы ехали с саблями и с ружьями. Лошадки у всех коричневые, и они шли, как красноармейцы. Они рядками шли. Дядя-военный сказал, что лошади ученые, потому что их учили так ехать. А потом поехали еще с пиками, которыми колоть. Только они пики вверх держали, потому что еще не война. Дядя мне сказал: - Вот это казаки. А дальше, за казаками, прямо по полю, поехали домики. Они серые. А сверху башенка. А из башенки, я думал, палка торчит. Дядя засмеялся и говорит: - Это пушка, а не палка. А домики из железа. Пушка как бахнет - только держись! А домик крепкий: в него из ружья можно стрелять, ему ничего. Это танк. Там люди сидят. Военные. Они могут наехать на кого хотят. И враги никуда от них не могут спрятаться. Потому что танк куда хочет едет. Он на дерево наедет - и дерево поломает. Он прямо на дом наедет - и весь дом поломает. Он захочет - и в воду поедет и будет под водой ехать. А из пушки кого хочет может застрелить. Только никто не стрелял, а они куда-то вбок поехали, прямо по полю. Это они учатся, как воевать. А потом ничего не стало ехать. И все начали говорить: - Ну, теперь поедем. И все пошли в автобус. И дядя меня на землю опустил. Мама стала кричать из автобуса: - Давайте мальчика: сейчас едем! Вдруг подходит какой-то красноармеец, у него на рукаве белым перевязано, и говорит: - Граждане, никуда ехать нельзя. Только назад можно. Наш шофер говорит: - А долго нам стоять? Красноармеец сказал, что, наверное, до вечера. И мы никуда не поехали. КАК СВЕРХУ ВОЮЮТ И вдруг как загудит, как затрещит! Я не знал, откуда, и стал вертеть головой. А гудеть стало еще громче. Дядя-военный меня за руку держал и тоже смотрел. Только он вверх смотрел. И все стали вверх смотреть. Я увидел как будто три птицы, а это не птицы, а самолеты. А потом еще три, а потом еще три. И их много-много было в небе. Это они так гудели. Я все глядел, как они летят, и вдруг из них стали падать маленькие грибочки. Из каждого так и посыпались и потихоньку вниз полетели, как пузырики. Я закричал: - Почему? Почему? Дядя сказал, что это красноармейцы. У каждого красноармейца большой зонтик. Дядя-военный сказал, что это парашют. Он раскрывается, и красноармеец летит не сразу, а потихонечку. И не ушибается. У него ружье с собой. Он на землю прилетит и пойдет воевать. И будет из ружья стрелять. А с самолетов не только красноармейцев могут спустить, а еще могут бомбу бросить. Бомба упадет на землю и выстрелит, как из пушки. СОБАКИ ТОЖЕ НА ВОЙНУ ИДУТ Я уже думал, ничего больше не поедет, и глядел только на самолеты. А мама закричала: - Ах, еще собаки! Зачем это собаки? А там дяди вели собак. Очень больших, и у каждой собаки навязаны по бокам чемоданчики. А наш шофер сказал: - Вот и собаки воевать пошли! И все стали смеяться: - Ха-ха-ха! Военный дядя сказал, что ничего нет смешного. У них в чемоданчиках лекарства. И чистенькие платочки, чтобы завязывать, если кровь. Вот попадут в кого-нибудь из ружья, он упадет, а собачка сейчас к нему подбежит. А у нее все что надо: и лекарство и все. Они ученые собаки. ЛЕС КАК ДЯДЯ-ВОЕННЫЙ ПОВЕЛ МЕНЯ В ЛЕС Шофер говорит: - Это сколько же нам тут стоять? Может быть, до самого вечера? Давайте в деревню поедем. Будем в деревне сидеть и ждать. Там молоко есть. А красноармеец, у которого белое навязано на рукаве, говорит: - Вам нельзя в деревню ехать. Вы здесь до вечера останетесь. Тогда дядя-военный сказал: - Ну, коли так, мы в лес пойдем: грибы собирать. Взял меня за руку и говорит маме: - Возьмите какой-нибудь платочек, и пойдем вместе с Алешей в лес. Я тогда сказал: - Где лес? А дядя показывает рукой: - А вон, и там и тут лес. Вон сосны, елки, кусты всякие. Это и есть лес. И потянул меня за руку. Я сказал: - А волки? И не стал идти. Дядя говорит: - Со мной волки тебя не тронут. Я охотник. Я елку отломаю, огонь зажгу, волки и убегут. У меня спички. Дядя вынул из кармана спички и стал трясти коробочкой. Говорит, еще у него есть коробочка. Волки огня ух как боятся! И мы с дядей пошли. Мама взяла платок и за нами побежала. А мы - прямо в лес. Сначала деревья не очень большие были. Елки - как на Новый год зажигают, только большие. И ветки у них около самой земли. Я шел, и ветки мне лицо кололи. Дядя меня взял на закорки, за спину. И мне стало хорошо ехать, потому что там, наверху, у елок ветки маленькие. ЧТО ЗНАЧИТ "АУ!" А потом стало темно, как вечером. Дядя спустил меня на землю и говорит: - Ну, вот. Настоящий сосновый лес. Ишь, - говорит, - сосны какие! А это деревья такие. Они - как бревна. У них внизу веток нет. А только на самом верху ветки. И там, наверху, прямо ветка на ветку находит, и неба не видно, как в комнате. Дядя говорит: - Ну, теперь ты сам иди. А на земле скользко. Там, на земле, все иголки от этих сосен. Только старые. Они желтые и очень скользкие. Вдруг кто-то закричал: - Ay! Ay! Дядя как крикнет: - Ау! Мы здесь. А потом говорит мне: - Это мама кричит, чтобы мы не потерялись. Потом мама еще кричала "ау", и я стал тоже кричать "ау". А мамы нигде не было. Только все деревья кругом. Потом мама вдруг вышла совсем близко. И мы пошли дальше. Идти мягко, как по дивану. Мама говорит: - Куда вы нас привели? Здесь никаких грибов нет. А дядя говорит: - Мы дальше пойдем. Там будут. Я все спотыкался. А мама говорит: - Смотри под ноги. Видишь, корни? А эти корни, как деревянные ветки, на земле лежат. Мама говорит, что они из сосны растут. По ним вода из земли в сосну идет. Из каждой сосны корни растут. КАКИЕ МЫ ЯГОДЫ НАШЛИ Я чуть не упал - так сильно споткнулся об корень. Дядя меня за руку держал, и потому я не свалился. Дядя говорит: - Ничего, ничего, шагай. Сейчас ягоды будут. Я сказал: - Мама! Сейчас ягоды будут. Ты мне купи. А дядя стал смеяться: - Вот увидишь, как их в лесу покупают. И вдруг стало светло, потому что деревьев стало меньше. А на земле маленькие кустики пошли, как игрушечные. Много-много. Дядя присел на корточки. И я тоже присел. Дядя пальцем показывает и говорит: - Видишь, ягодка. Я сначала не видел, а потом увидел. Она синенькая, кругленькая, как горошек. Дядя говорит: - А ну, сорви ягодку. Здесь можно рвать. Не бойся. Я сорвал. Дядя говорит: - А теперь - в рот. И дядя смотрел, как я ел. - Ну, как? - говорит дядя. Я говорю: - Очень! И говорю: - Еще! А дядя говорит: - Ищи теперь сам. Мама пришла и закричала: - Ох, черники-то сколько! Это я чернику и ел. Она в лесу прямо растет, и можно рвать, сколько хочешь. Мама тоже на корточки присела и так начала скоро есть, как будто пальчиками клюет. Я тоже захотел так есть и очень много листиков нарвал. Потом выплевывал. А дядя говорит: - А ты не спеши. И стал говорить, что я - как корова: с листиками вместе. А мама вдруг говорит: - Алешка, ты не очень, а то животик разболится. А дядя рассмеялся: - Что вы, гражданка, это ж наоборот. Это же напротив. Это когда животик разболится, так дают чернику. Ее даже в аптеке покупают. Мама тоже засмеялась и говорит: - Я забыла. Я сама покупала. КАК МАМА ИСПУГАЛАСЬ А потом дядя встал и говорит: - Ну, идемте, а то мы грибов никогда не найдем. И говорит маме: - Вставайте, гражданка. А мама все не хотела вставать. Мы с дядей пошли. А потом мама за нами побежала. И у мамы губы черные. Даже синие. Я засмеялся: - Ха-ха-ха! А у мамы губы какие! И стал показывать на маму. А дядя говорит: - Ты думаешь, у тебя красные? И у тебя черные. Потому она и черника. И мы стали зубы показывать. И у всех черные. А потом пошли березы. Из них дрова делают. Березы совсем белые, и на них немножко черненького. А листики зеленые-зеленые. И стало очень пахнуть. Мама говорит: - Как хорошо пахнет! А дядя вдруг стал и говорит: - Это где-то горит. Мама закричала: - А если пожар? А дядя сказал: - Наверное, костер жгут. Мама говорит: - Я боюсь. Идемте отсюда скорей. И мама побежала. А дядя все кричал: - Ay! Ay! Не бегите! А мама кричала: - Скорей! Скорей! Дядя взял меня на руки и побежал маму догонять. А мама все кричала: - Алешка! Алешка! Скорее сюда, сюда! Я хотел, может быть, заплакать и говорил: - Почему? Почему? А потом мы маму догнали. КАК Я ГРИБЫ ИСКАЛ Тут уже не пахло, а было как в саду. Совсем тихо и березы. Дядя меня спустил вниз. И кругом маленькие березки. Я сказал: - Это детские березки? А дядя говорит: - Ты, - говорит, - Алешка, под ноги смотри. Тут грибы должны быть. А мама села на землю и говорит: - Ох, устала! Я думал, что грибы маленькие и кусочками. А дядя вдруг кричит: - Что же ты пропускаешь. Вот и гриб. Совсем нагнулся и сорвал. А гриб сверху шапочкой, а снизу ножка. Как кругленький столик. Он коричневый. Я думал - кожаный. А дядя говорит: подберезовик. Мама вскочила и кричит: - Что, что, нашли уже? И стала искать на самой земле. И тоже нашла. А я стал и ногами и руками землю кидать, чтобы скорее найти. А дядя закричал: - Ты не ногами - глазами ищи! Дядя уже много нашел и все говорит: подберезовик, подберезовик. И мама все кричала: - Ах, еще! Ах, еще! А я никак не находил. Дядя на меня не смотрел, и мама тоже не глядела. Только говорила: - Вот бабушке привезем. Я взял и заплакал. А дядя не очень видал, как я плачу, и мама не слыхала. Они все кричали: вот еще, вот еще! Я взял и еще громче заплакал. Дядя говорит: - Ты что? Накололся? А я сказал: - Грибы противные. Дядя говорит: - Что? Не даются? Подошел ко мне, нагнулся и потом пальцем показывает. - Вот, - говорит, - маленький стоит. А я все равно не вижу. И вдруг увидал. Он маленький, как игрушечный. Я подбежал, а там еще большой стоит. Я скорее сорвал. А дядя говорит: - Неси маме скорее. Я закричал: - Вот еще! Вот еще! Я со всех ног побежал к маме. Гриб поломался, а я все равно его принес, У мамы полный платок был. А дядя в шапку собирал. КАКОЕ БОЛОТО Я опять стал искать и нашел очень краси