нулась к Сэму. -- Вы бы лучше поискали ее на конкурсе тортов, дружок. Она, верно, где-нибудь там. За павильонами у помоста с занавесом и двумя громкоговорителями по бокам толпился народ. Стоя поодаль, у самых павильонов, Сэм мог лишь смутно разглядеть четырех девушек на помосте, должно быть участниц конкурса; против них сидели в непринужденных позах еще человек пять-шесть, вероятно жюри. Телевизионные камеры поворачивались во все стороны; из громкоговорителей сыпались милые шуточки, вроде сообщения о том, что наступил Судный день; то и дело раздавались дурацкие аплодисменты, без которых не обходится ни одно подобное зрелище. Голос распорядителя показался Сэму знакомым. Нет, это просто невероятно! Но сомневаться не приходилось -- это был... Мальгрим. -- А теперь леди Нинет объявит решение жюри, -- говорил он. -- Леди Нинет, прошу вас. И, конечно, снова аплодисменты, Нинет словно всю жизнь только этим и занималась. Она держалась и говорила именно так, как требуется. -- Дорогие друзья, наше авторитетное жюри поручило мне огласить свое решение. Мы все до глубины души восхищены новым небывалым подъемом нашего кондитерского искусства и рады сообщить вам, что первая премия единогласно присуждена Мелисенте Перадор! Снова аплодисменты. -- Благодарю вас, леди Нинет! -- сказал Мальгрим. -- Итак, по единогласному решению жюри, Мелисента Перадор объявляется Королевой Ореховых Тортов тысяча девятьсот шестьдесят первого года! Приветственные крики, аплодисменты, свистки и рев фанфар, который изобразили три гвардейских трубача. Остолбеневший Сэм увидел, как Мелисенту, которая двигалась словно во сне, подтолкнули к микрофону. -- Поздравляем вас, Мелисента. Вы -- Королева Ореховых Тортов тысяча девятьсот шестьдесят первого года, А теперь скажите, чего бы вы хотели. -- Вы знаете, что я хочу, -- сказала Мелисента. -- Я хочу к Сэму. -- Я здесь! -- крикнул Сэм и рванулся вперед. Но тут по воле злой судьбы дорогу ему преградил павильон замороженных рыбных филе Ферпосона. -- Эй, куда тебя несет? -- крикнул выскочивший из-за прилавка здоровенный грубый субъект, вероятно рыбак с траулера. -- Погляди лучше, какие филе. -- Пустите! -- Сэм оттолкнул его. И тут они сцепились. Палатка качалась, куски замороженного филе градом сыпались Сэму на голову. Сэм уже подумывал о том, что неплохо бы врезать этому наглецу хороший хук левой, как вдруг сзади его схватили за руки, кто-то огрел его по голове, и он потерял сознание. -- А теперь, когда вам стало лучше, -- говорил полицейский инспектор, -- попробуем начать сначала. Только, пожалуйста, без глупостей насчет всяких принцесс и драконов. Ваша фамилия? -- Альгрим, -- сказал Сэм. На столе перед ним стояла чашка чаю. Видимо, в этот час в полицейском участке разносили чай -- перед каждым полисменом тоже стояла чашка, -- М. Альгрим. Он отхлебнул от чашки. -- Пожалуйста, полностью. Что означает М.? -- Морис. -- Так. Морис Альгрим. Адрес? -- Северо-Запад, 9, Мелиот-террас, 10, -- ответил Сэм без запинки. -- Где работаете? -- Я наладчик электронных вычислительных машин. Это очень ответственная работа. Машины иногда делают грубые ошибки, даже если хорошо налажены, а если не налажены, то они вытворяют бог знает что. -- Так же как и вы, мистер Альгрим, -- сурово сказал инспектор. У него было длинное худое лицо, а глаза сидели так близко к носу, что он походил на огромное насекомое или на существо с другой планеты. -- А еще такой солидный человек. Что вы делали в этом костюме на выставке и зачем затеяли скандал? -- Это долгая история, -- сказал Сэм, лихорадочно придумывая, что бы такое сказать, -- боюсь, вам будет неинтересно. -- Ничего, когда надоест, я сам скажу. Инспектор поглядел на своих подчиненных, ожидая, что они оценят его остроумие, и два молодых констебля хихикнули в свои чашки. -- Я одет так потому, что заменял своего двоюродного брата: он работает на выставке в павильоне консервированного горошка. Их в этом году одели в маскарадные костюмы. А на конкурс тортов я пошел, потому что в нем участвовала одна моя знакомая. Я увидел ее издали, и мне показалось, что ей дурно. Тогда я попробовал протиснуться поближе и крикнул, что я здесь. Вы ведь и сами на моем месте поступили бы так же, правда? -- Нет, -- сказал инспектор. -- Ну-с, а как началась драка? -- Я пробирался мимо павильона замороженного филе Ферпосона, а этот тип нагло схватил меня и спрашивает, куда меня несет, ну, мы с ним и сцепились. Но, заметьте, меня схватили за руки -- меня, а не его! -- и бацнули чем-то сзади, наверно мороженой треской, до сих пор голова гудит. Словом, насколько мне известно, только я один и пострадал. -- Да, насколько вам известно, -- с расстановкой сказал инспектор. Судя по его тону, после этого побоища скончалось не менее полудюжины человек, в том числе женщины и дети. -- Но ведь могут быть вещи, которые вам не известны, не так ли, мистер Альгрим? Однако на этот раз вы правы. Поскольку возмещения убытков с вас не требуют и служащие Ферпосона вообще нас не вызывали, а этот малый ничего толком объяснить не может, я вас отпускаю. Но смотрите, больше не впутывайтесь ни в какие истории, особенно когда на вас эти панталоны. До свидания, мистер Альгрим. Когда Сэм вышел, его противник, похожий на рыбака с траулера, стоял на мостовой возле огромного лимузина. Внутри сидели еще двое мужчин, тоже похожие на рыбаков, и три толстые женщины. Все они громко орали и визгливо хохотали, предвкушая ночную пирушку. -- Рад, что тебя выпустили, дружище, -- сказал противник Сэма, протягивая ему руку. -- Надеюсь, ты не сердишься? Ну и хорошо, это в старом добром английском духе. Вот окажись у тебя нож, я бы сейчас глядел на тебя по-иному. --А я бы глядел на тебя по-иному, если 6 врезал тебе хук левой, -- сказал Сэм. -- Но меня схватили за руки. -- Хука я ждал и был наготове. А их я не просил вмешиваться, ясно? Ну да ладно, все обошлось. -- А как филе? -- Да это все муляжи. Дай я еще разок пожму твою руку дружище. Тебе случайно не в Гримсби? -- Нет, спасибо. Ей-богу, в первый раз вижу человека, которому в Гримсби. -- Ну, так мы поехали. Счастливо, дружище. Сэм видел, как он сел в машину к своим развеселым друзьям. Он подождал, пока лимузин скрылся из виду, а потом побрел, сам не зная куда. Было далеко за полночь, и во всем Лондоне окна были закрыты ставнями так плотно, что казалось, они не откроются уже никогда. Накрапывало, в любую минуту мог хлынуть проливной дождь. Сэм чувствовал себя очень несчастным. Вскоре ему стало совсем скверно. Перед ним тянулась Кромвел-роуд, бесконечная, словно жизнь, в конце которой тебя ждет либо пенсия и тоскливые поездки в Борнемут /Морской курорт на юге Англии./, либо смерть. У Сэма разламывалась от боли голова, и вдруг у него мелькнула ужасная мысль, что вовсе он не явился сюда из Перадора, чтобы найти Мелисенту, что никакой Мелисенты вообще нет и Перадора нет тоже, что все это ему только приснилось, померещилось с перепоя после слишком бурной ночи в "Вороном коне" или в Артистическом клубе в Челси. Должно быть, он просто-напросто слишком долго фантазировал над этим эскизом для "Чулка прекрасной дамы" -- вот и все. Король Мелиот и оба волшебника, турнир на залитом солнцем поле и дракон на тенистой лесной поляне, даже сама Мелисента -- все быстро побледнело в его памяти. Реальна была лишь эта тьма, этот дождь, эта бесконечная, унылая Кромвел-роуд. Он готов был заплакать. Показалось такси. Соображая, наскребет ли он мелочи, Сэм хотел сунуть руку в карман штанов. Но рука лишь скользнула по мокрой штанине. Ах да, камзол и штаны в обтяжку! Что ж это все-таки значит? Ведь он уже не в первый раз обнаруживает на себе маскарадный костюм. Прежде чем он успел решить эту загадку, такси остановилось. -- Да ведь вы заняты, -- разочарованно протянул Сэм. -- Пассажирка возражать не будет, -- сказал шофер. -- Хи-хи-хи! -- Марлаграм? -- Ах, милый, ну садись же скорей! -- воскликнула Мелисента. -- Боже, да ты весь промок. -- Но как... что... где... почему?.. -- Куда прикажете, сэр? -- спросил Марлаграм, чересчур усердно играя свою роль таксиста. -- Два раза вокруг парка, а потом прямиком в Перадор, -- радостно сказал Сэм. -- Вокруг какого парка? -- Все равно. Около Риджент-парка их остановил полисмен. -- Предъявите водительское удостоверение, -- сказал он Марлаграму. -- Пожалуйста, хи-хи-хи! Но почему только одно? Вот вам пятьсот штук, приятель! А вы, влюбленные голубки, готовы отправиться в Перадор? -- И тут, -- рассказывал потом полисмен сержанту, заглядывая в свой блокнот, -- шофер швырнул мне целую кучу бумажек и исчез вместе с двумя пассажирами, а около меня осталась пустая машина, так что не было никакой возможности установить, кто ее вел и кто в ней ехал. Я говорю сущую правду, сержант, это так же верно, как то, что я сейчас стою перед вами. Ах да, чуть не забыл. Мне кажется, он сказал, что все они отправляются в Перадор. -- А теперь я скажу тебе, куда ты отправишься, малый, если будешь таким ротозеем... -- начал сержант. Но какое нам до них дело? Давайте-ка лучше и мы отправимся в Перадор. Глава шестнадцатая. Сделка с волшебниками В домике, где жили Марлаграм и Мальгрим, наступил час завтрака. Марлаграм вошел в маленькую столовую, сел и, как бы обращаясь к невидимому официанту, сказал: -- Тарелку овсянки, да поживей! Тарелка -- и довольно большая -- мигом появилась на столе, и Марлаграм принялся есть, противно чавкая и роняя кашу себе на бороду. Его племянник Мальгрим пришел чуть попозже и, садясь за стол, с презрением взглянул на неопрятного старика. Это нисколько не смутило Марлаграма. -- Съешь и ты тарелку овсянки, племянник, -- сказал он. -- Ну нет, клянусь великим Вельзевулом! -- Мальгрима передернуло. -- Стану я есть эту пакость! -- Он устремил пристальный, сосредоточенный взгляд в пустоту над столом. -- Утку с зеленым горошком, -- резко приказал он. -- И бутылку бордо, -- Он подождал несколько минут, но безрезультатно. -- Ты что, не слышал меня? Я хочу утку с зеленым горошком и бутылку бордо. -- Хи-хи-хи! -- Марлаграм поднял ложку. -- Тарелку овсянки, да поживей! Перед Мальгримом тотчас появилась овсянка. Он вскочил и сказал сердито: -- Ну, дядюшка, это уж слишком! Мы ведь уговорились раз и навсегда: какие бы профессиональные приемы мы ни пускали в ход друг против друга, домашних дел это не должно касаться. Вы нарушили договор. -- А кто первый начал нарушать договоры? Ты, племянничек. -- Вы бы хоть кашу вытерли с бороды. -- Ну нет, не увиливай. Вчера вечером, когда король Мелиот назначил помолвку, ты проиграл, а я выиграл. Ты думал, племянник, у тебя преимущество в целый ход, хи-хи-хи! Примчался сюда, превратил одного из этих олухов в Красного рыцаря, другого в дракона, а сам все время работал на меня и даже не подозревал об этом. Ведь верно? -- Да, признаться, тут вы все ловко устроили, -- буркнул Мальгрим. -- Видно, я недооценил вас. Но... -- Постой, племянник, я еще не кончил. И потом, ты -- против всех правил -- расстроил сговор, хитростью заманив бедняжку Мелисенту в другой мир. И только я подумал, что наконец-то можно немного передохнуть -- приходится опять лететь сломя голову и выбиваться из сил. Я даже прикинулся погонялой в повозке без лошади -- уверен, тебе такое и не снилось. Ты играл нечестно и сам это знаешь. Чем же ты лучше какой-нибудь из подручных феи Морганы, этих мерзопакостных ведьм, они тоже играют без правил! Мне стыдно за тебя, племянничек. Так что или ты съешь овсянку -- кстати, она тебе совсем не повредит, -- или останешься без завтрака. -- Ну и прекрасно, я не голоден. -- И вот еще что, племянник. Как ты думаешь, куда запропастилась эта твоя Нинет, а? Хи-хи-хи! Ты, кажется, искал ее сегодня все утро? -- Так это вы, дядя... -- сердито начал Мальгрим. -- Видел большое стадо гусей возле замка? -- прервал его Марлаграм. -- Хи-хи-хи! Ищи ее там. Мальгрим снова вскочил со стула. -- Ах вы, бессовестный старый... -- Сядь, племянник. Там этих гусей сотни две или три -- до ночи с ними провозишься. Я расколдую ее, как только мы покончим с делом. И конечно если ты мне поможешь расколдовать Диммока. -- Ха-ха! Так вы про него не забыли? Положение не из легких, а? -- Все было бы в порядке, племянник, не вмешайся ты снова вчера вечером. Из-за того, что Мелисенты вчера вечером не оказалось на месте, король Мелиот теперь гневается: нет, говорит, доказательств, что Сэм действительно убил дракона. А все из-за тебя. Словом, придется нам теперь заняться Диммоком, иначе дело не пойдет. Сюда как раз идут Сэм и капитан Планкет. -- Неужели? А вы откуда знаете? -- Как откуда? В конце концов, волшебник я или нет? Да и вообще тебе до меня далеко. Но зато, если у тебя будет сын или племянник, им будет далеко до тебя. Наша профессия -- не для дураков, запомни это. Вот почему в ней наблюдается регресс вместо прогресса. А стало быть, чем старше волшебник, тем выше он среди своих собратьев. Иначе и быть не может. -- Но вы понимаете, что это значит? -- серьезно сказал Мальгрим. -- Да ведь этак при неуклонном регрессе через несколько сот лет... -- ...волшебники измельчают и превратятся в жалких дилетантов! -- подхватил Марлаграм. -- Да, к тому времени люди и верить перестанут в наше былое могущество. Но тут уж ничего не поделаешь. Регресс есть регресс. Входите, входите! -- воскликнул он. Вошли Сэм и Планкет. -- Садитесь, пожалуйста. Чего бы вы хотели выпить? -- Две двойные мальвазии, -- сказал Планкет. Марлаграм уставился в пустоту над столом. -- Две большие чаши мальвазии, живо! Вино тотчас появилось. -- Вот это сервис, -- сказал Планкет с восхищением. -- А не могли бы вы раздобыть мне сигару, старик? -- Только не здесь, -- сказал Марлаграм. -- И не сейчас. Для этого должно пройти еще много сот лет. -- Жаль. Ну что ж, ваше здоровье! -- И, выпив чашу почти до дна, он продолжал: -- Ну, Сэм, старина, выкладывай. -- Так вот, -- сказал Сэм. -- Все очень просто. Нужно расколдовать Диммока и сделать так, чтоб король поверил, что я победил дракона. В конце концов, я ведь не знал, что дракон -- Диммок, когда вызывал его на бой. Стало быть, не такой уж я обманщик. -- Ясное дело, -- сказал Планкет, -- Кому могло прийти в голову, что эта помесь паровоза с крокодилом -- наш приятель Диммок? Ей-ей, Сэм держался молодцом, а раз так, значит, он молодец и есть. Но кто же в это поверит, если дракон болтается по соседству и диктует письма своей секретарше! --Не тратьте слов понапрасну, -- сказал Марлаграм. -- Я хочу создать фирму, и мы уже столковались. Стало быть, мне не меньше, чем вам, нужен Диммок, а не дракон. Но все это совсем не так просто... Он замолчал в нерешительности, -- Джентльмены, -- сказал Мальгрим с самой изысканной улыбкой. -- Я объясню, почему мой дядя мнется и не решается договорить. Он не может без моей помощи вернуть Диммоку его прежний облик. -- Будь у меня побольше времени -- вернул бы. -- Может быть. А может, и нет. Но время не терпит, дорогой дядюшка. -- Это правда, -- сказал Сэм. -- Дракону давно пора исчезнуть. -- А я помогу вам только в том случае, если вы примете мои условия, -- продолжал Мальгрим невозмутимо. -- Я хочу войти в правление новой компании. И, кроме того, дядя, вы должны вызволить Нинет из гусиного стада. -- Ах, так вот она где! Ну и поделом ей! -- сказал Сэм. -- Ох, уж эта Нинет! Да и вы тоже хороши! "Королева Ореховых Тортов тысяча девятьсот шестьдесят первого года!" Что за дурацкая выдумка! -- Да нет, просто шутка, -- сказал Мальгрим. -- Для разнообразия, чтобы как-то развлечься среди суровой действительности. Но вы слышали мои условия, джентльмены? Сэм умоляюще поглядел на старого волшебника. -- Магистр Марлаграм, прошу вас... Но, прежде чем он успел договорить, появилась Мелисента, словно по мановению волшебной палочки. -- Магистр Марлаграм, -- сказала она, -- вы нам помогали, и мы очень благодарны вам за это, но зачем же теперь все портить! -- Одну минутку, -- сказал Марлаграм с тревогой. -- Вы как сюда проникли? -- И я как раз хотел спросить то же самое, -- сказал Мальгрим, -- Вы не могли войти сюда сами. -- И никто не может без нашего позволения. В конце концов, мы ведь волшебники. -- Так кто же вам помог? Мелисента улыбнулась. -- Ну, если вас это интересует, в замок только что прибыла моя троюродная сестра, а она -- ученица феи Морганы. -- Что-о? -- Марлаграм с Мальгримом разом подскочили и быстро заговорили, перебивая друг друга: -- Племянник, мы не потерпим здесь молодую колдунью... -- На последней конференции в Авалоне эта территория была отдана нам безраздельно... -- Но ты ведь знаешь женщин, племянник. Слушай, нам надо объясниться, Диммок, дракон, дела компании и все прочее... -- Правильно, дядя. И. тогда станет ясно, кто имеет право колдовать на этой территории. -- Извините нас, мы ненадолго, Ну-ка, племянник, раз, два, три... И они исчезли. Мелисента засмеялась и села на стул. -- Я так и думала, что мне живо удастся их спровадить. Нет у меня никакой троюродной сестры, которая училась бы у феи Морганы. И вошла я сюда без всяких помех, -- наверно, невидимый демон, который следит за домом, чем-нибудь расстроен сегодня. Ну, разве я не умница, Сэм, милый? -- Да, Мелисента, дорогая, -- сказал Сэм, который никак не мог прийти в себя от удивления. -- Понимаешь, старик, надо держать ухо востро, всякая женщина становится колдуньей, когда захочет, -- сказал Планкет. -- Ну ладно, давайте-ка испытаем этого невидимого демона. -- Он пристально уставился в пустоту примерно в трех футах над столом и повелительным тоном сказал: -- Хочу еще большую чашу мальвазии. Целая бутылка вина вылилась ему прямо на голову. Откуда-то сверху раздался демонический хохот. Мелисента тоже прыснула, а Планкет плевался и шипел от злости. Потом Мелисента серьезно поглядела на Сэма. -- Дорогой, как только эта история с драконом будет улажена и отец успокоится, нам придется решать, где будет свадьба, и потом, конечно, какой наряд мне надеть. -- Насчет наряда уж ты сама решай, -- сказал ей Сэм. -- Не беспокойся, милый, я так и сделаю. -- А что до свадьбы, -- продолжал Сэм, -- так я думаю, пусть она будет вроде бы смешанной. Я хочу сказать, два мира так смешались, что на свадьбе должны быть гости из обоих. -- Вот это правильно, старина, -- сказал Планкет, который уже успел вытереться. -- Кстати, это пойдет на пользу новой компании. -- Какой компании? -- спросила Мелисента. -- Это скучные деловые разговоры, дорогая. Дела предоставь нам. На миг в комнате стало темно, все вокруг закачалось, и появились оба волшебника; они тяжело дышали, но улыбались. -- Чистая работка. Хи-хи-хи! Диммок сейчас будет здесь. Мы оставили на поляне драконову голову, чтобы король Мелиот мог на нее полюбоваться. Он туда пойдет, Сэм. Это мы тоже устроили. Хи-хи-хи! -- А теперь я могу открыть вам, -- сказала Мелисента, -- что никакой колдуньи в замке нет. Я просто подшутила над вами. Но в чем дело? Отчего вы глядите на меня так, будто у меня нос блестит? Марлаграм рассмеялся. -- Вы ошиблись всего на один день, принцесса. Молодая колдунья прибывает завтра. -- Она увидела Сэма в волшебном зеркале, -- сказал Мальгрим многозначительно. -- Как? -- Мелисента пришла в ужас. Она крепко схватила Сэма за руку. -- В таком случае его она здесь не увидит. Но зато увидит меня, и если она вообразила, что может явиться сюда и... Тут вошел Диммок, запыхавшийся, красный и взволнованный. -- Прошу прощения... принцесса Мелисента... джентльмены... Но знаете ли, когда вдруг перестаешь быть драконом и пулей вылетаешь из леса, это, скажу я вам... -- Пойдем, Сэм, милый, -- сказала Мелисента. -- Тебе нужно поговорить с папой, а потом мы решим насчет свадьбы. И она увела его. -- Ну-с, джентльмены, -- сказал Диммок, садясь. -- Прежде чем перейти к делам, я бы не прочь выпить. -- Непременно, -- сказал Марлаграм. -- Ну-ка... -- Обождите, -- запротестовал Планкет, -- лучше обойдемся без услуг невидимого демона. Он нечисто работает. Нет ли другого способа? -- Отчего же нет? -- сказал Мальгрим. Он хлопнул в ладоши. -- Да, сэр? -- сказала буфетчица, входя. -- Что вам подать? -- Вот так-то лучше, -- сказал Планкет. -- Два двойных шотландских, Куини. А погодка-то опять разгулялась, правда? -- При всем своем уважении к волшебникам, -- сказал Планкет, когда буфетчица вышла, -- я считаю, что и в колдовстве нужно знать меру. Я говорю -- уберите своего невидимого домашнего демона. Я предлагаю -- никакого колдовства в неурочное время. Куини нас вполне устраивает. -- Но ведь это тоже колдовство, -- сказал Мальгрим небрежно. -- Она уверена, что сидит в "Вороном коне", ждет, пока придет время открывать бар, и фантазирует. А может, она и впрямь фантазерка. -- Может, все мы фантазируем. -- сказал Планкет, -- Поневоле призадумаешься, верно? -- Пустяки, -- сказал Марлаграм. -- Поставьте бокалы на стол и ступайте, -- обратился он к буфетчице, которая принесла виски. Как только она вышла, Диммок спросил: -- Ну, кто будет председательствовать? -- Я, -- сказал Марлаграм, -- хи-хи-хи! Ведь я старше вас всех. -- Превосходно, -- сказал Мальгрим, -- Так вот, господин председатель, мои предложения. Господа Марлаграм и Мальгрим входят в правление новой компании, в которую преобразуется фирма "Уоллеби, Диммок, Пейли и Тукс". Уоллеби и Тукс выводятся из правления, и учредительские акции передаются Марлаграму и Мальгриму. Новая фирма будет именоваться "Марлаграм, Мальгрим, Диммок и Пейли"... -- Ну нет, господин председатель, -- сказал Диммок с некоторым раздражением. -- Я готов признать ваше старшинство, но меня слишком хорошо знают в рекламном мире, чтобы -- при всех исключительных способностях мистера Мальгрима -- мое имя стояло после его имени. Предлагаю, чтобы новое агентство именовалось "Марлаграм, Диммок, Мальгрим и Пейли". -- Согласен, -- сказал Марлаграм. -- Так что, я думаю, нечего и голосовать, Хи-хи-хи! И давайте назначим капитана Планкета главным управляющим нашего филиала -- туристского агентства, которое будет именоваться "Марлаграм, Мальгрим и Диммок", идет? -- Идет, -- сказал Диммок. -- Но как вы пронюхали об этой идее? -- Ведь мы же все-таки волшебники, -- сказал Мальгрим. -- Да, -- сказал Планкет, -- и с вами, ребята, мудрено будет запутать счета, -- И вот еще что, господа, -- старый Марлаграм оживился, -- все, что дадут Англия и Перадор, мы делим поровну. Но из прибылей с Шотландии и Оркнейских островов я претендую на семедесят пять процентов. У меня там большие связи. Мальгрим тоже оживился. --А я не соглашусь меньше чем на шестьдесят пять процентов прибылей, которые даст Уэльс и еще Лайонесс. -- Но ведь такого места нет, -- возразил Диммок. -- Нет, в этом мире есть. -- Нам будет нелегко его рекламировать в нашем мире. -- Напротив, -- сказал Мальгрим, -- Побывать в краю, которого больше нет, -- что может быть заманчивее. -- Правильно, -- сказал Планкет. -- Трехдневное путешествие в Лайонесс, полный пансион и осмотр всех достопримечательностей. Блеск! -- К порядку, к порядку, джентльмены! -- воскликнул Марлаграм. -- Так на чем мы остановились? Какой следующий вопрос на повестке дня? -- Господин председатель, -- сказал Диммок. -- Скажу вам прямо, я не могу плодотворно работать без сигары. -- Не выйдет, старик, -- сказал Планкет. -- Я уже пробовал, еще много сот лет... -- Никогда не поверю, чтобы два первоклассный волшебника не смогли раздобыть нам парочку сигар. И Диммок взглянул на волшебников. -- Что ж, попробуем, -- милостиво согласился Марлаграм. -- Ты готов, племянник? Тихо, друзья. Волшебники закрыли глаза и что-то забормотали. Через несколько секунд на стол упали две небольшие черные сигары. -- Бразильские, -- сказал Планкет, осматривая сигару, -- Что ж, видел я сигары получше, видели похуже. Дай-ка огоньку, старик. Скоро в комнате было полным-полно дыма, и дело пошло на лад. Глава семнадцатая. Свадебный пир Свадьба Сэма и Мелисенты была, пожалуй, самой трудной задачей, какую спокон веку доводилось решать волшебникам, все оказалось таким трудным, что Марлаграму с Мальгримом, хоть они и действовали заодно, пришлось просить помощи у феи Морганы. Нужно было по крайней мере на три часа соединить оба мира от кабинета Диммока до банкетной залы в замке короля Мелиота. Волшебники составили невиданно длинный стол, который протянулся из одного мира в другой. Современный его конец был сервирован довольно строго и небогато, гости, официанты и официантки -- все только в черном и белом, а угощение скудное; зато перадорский конец стола буквально ломился от кабаньих голов, жареных павлинов и лебедей, окороков, целых замков из миндаля в меду, кувшинов и чаш, причем платье гостей и даже слуг поражало своей пышностью и великолепием. Румяные перадорские слуги разливали по чашам целые галлоны вина и пива, весело смеялись всякой шутке, а на современном конце меланхоличный официант и усталая, насупленная официантка с нескрываемым отвращением наливали что-то бесцветное в маленькие рюмочки. Капитан Планкет, старый шкипер, предвидя столь существенную разницу, исхлопотал для себя и для Энн Датон-Свифт приглашение сидеть на перадорском конце стола. Невеста в белом парчовом наряде была прекрасна, как принцесса из волшебной сказки, что, кстати, нисколько не противоречило истине. У Сэма был удивленный вид, словно он все еще не мог понять, что же все-таки происходит. Король Мелиот был пьян, но милостиво и ласково улыбался незнакомым людям, одетым черт знает как. Диммок, сжимая в руке толстую пачку исписанных на машинке листков, вот уже двадцать минут силился провозгласить тост за Перадор. Нелегко соединить трагический надрыв с бессвязным бормотанием, но Диммок, провозглашая тост, преуспел и в том и в другом, отчасти потому, что страницы были перепутаны, отчасти же из-за пневматических дрелей, которые все время прерывали его своим грохотом. -- И... э-э-э-э... заканчивая это краткое приветственное слово... поскольку я, конечно, никак не предполагал, что мне... э-э... выпадет счастье поднять этот тост... в заключение я... э-э... хочу заверить всех наших перадорских друзей... -- Тут Диммок снова зашелестел своими страничками, -- ...что если когда-нибудь они захотят побывать у нас... мы, со своей стороны, будем счастливы... э-э... показать им все, что у нас есть... и объяснить как можно понятнее сущность всех этих... э-э... поразительных достижений, которые свидетельствуют... э-э... о прогрессе и торжестве великой современной цивилизации. Позвольте же мне... Но тут пневматические дрели, видимо собравшись с силами, загрохотали снова. Диммок в бешенстве отшвырнул свои листки и опустился на стул. Дрели тотчас смолкли. Тогда он схватил листки и встал, но дрели опять загрохотали. Он сел, не в силах больше бороться, и дрели смолкли. -- От имени Перадора ответный тост произнесет магистр Марлаграм, -- объявил король Мелиот. Старый волшебник выскочил откуда-то снизу, словно чертик из шкатулки. -- Ваше величество, леди и джентльмены, хи-хи-хи! Выслушав получасовую речь нашего друга мистера Диммока, я буду очень краток. Если он или другие наши друзья в его мире устанут от своего прогресса -- хи-хи-хи! -- и достижений цивилизации, если они захотят покоя и тишины, хорошей еды и вина, чистого воздуха, спокойной беседы, крепкого сна, захотят отдохнуть от радиации, которая пожирает мозг в их костях, мы со своей стороны сделаем все, что в наших слабых силах, чтобы они у нас не скучали. Бла-го-да-рю за вни-ма-ни-е, хи-хи-хи! Марлаграм сел, все еще хихикая, и все зааплодировали, только Мальгрим поглядел на него неодобрительно. -- У вас на бороде желток и крошки пирога, -- сказал он сурово. -- И речь ваша никуда не годится -- содержание убогое, да и стиль хромает. Увы, я разочарован. Ни одного каламбура! -- Тише, дорогой, -- сказала Нинет. -- Видите -- король встал! -- Тост за здоровье невесты и жениха провозгласит капитан Планкет, если только он еще не упился вконец, -- объявил король Мелиот. Старый шкипер с помощью Энн Датон-Свифт неуверенно поднялся, уставился на нетронутую кабанью голову, потом, выпучив глаза, оглядел собравшихся и громко откашлялся. -- Ваше величество, принцесса Мелисента, сэр Сэм, друзья, -- начал он. -- Я буду краток, так как кое-кто здесь, мне кажется, явно хватил лишку. -- Нет, что вы! -- воскликнула буфетчица. -- Что вы, ик-ик... ах, простите! Эта заминка, каковой он не преминул воспользоваться, дала Планкету возможность слегка подкрепиться. Затем он устремил мутный взгляд в сторону невесты и жениха. -- Принцесса и Сэм говорят, что будут жить в обоих мирах. Что правда, то правда. Ловко придумано. Я сказал -- ловко придумано, -- повторил он, повысив голос, словно кто-то ему возражал, и сверкнул глазами, ни на кого не глядя. -- Я тоже буду жить и тут и там. Я сказал: я тоже. Помню, сколько было болтовни о том, что есть, мол, только один мир. Нет. Нет, нет и нет! -- Он погрозил кулаком Диммоку, Герберту Пейли, миссис Диммок, миссис Пейли, Филипу Спенсеру Смиту и его знакомой по имени Пенелопа Дилл, которая прыснула со смеху, -- Ничего смешного! Дело серьезное. Я говорю -- есть два мира. И принцесса с Сэмом говорят то же. Есть, конечно, разница в один день. На этом конце стола -- среда, а на том -- вторник. Ну и что из этого? Кого это волнует? Подумаешь -- пусть даже будет две субботы на неделе и ни одного понедельника. Однажды в Коста-Рике я чуть не две недели кряду думал, что на дворе четверг -- отрастил бороду и почти что выучился играть на мандолине. Ладно, расскажу вам об этом как-нибудь в другой раз. -- Он взял со стола кувшин и опорожнил его с громким бульканьем. -- Ну вот, кажется, и все. Тост? Правильно!.. -- Он нахмурился, с трудом ворочая языком. -- А теперь пускай счастливая парочка пожелает счастья и всяческих благ всем нам. Итак -- за наше здоровье! Гости встали и выпили за новобрачных. Все аплодировали и кричали "ура", только Пенелопа Дилл все хихикала. -- К сожалению, я не привыкла говорить речи, -- спокойно сказала Мелисента. -- Поэтому, выражая вам обоим свою признательность и за любезный тост, и за то, как он был встречен, я попрошу ответить моего супруга. -- Благодарю, благодарю вас всех, -- сказал Сэм, взглянув сначала на один, а потом на другой конец стола. -- Я лучше всех сознаю, что не достоин руки и сердца прекрасной принцессы. Я не так уж умен. И не так уж храбр. Просто мне повезло. О себе могу сказать только одно: когда великий день настал, я сразу понял, хоть мне никто об этом и не говорил, что наконец-то наступило тридцать первое -- славное тридцать первое июня. Король Мелиот подождал, пока стихнет шум. -- А теперь, -- сказал он с сомнением в голосе, -- мистер Лэмисон споет нам под аккомпанемент лютни песню "Черный рыцарь взял мое сердце в полон". Ну что ж, простимся, читатель.