в засаде
конница  Саакадзе. В  той стороне  - другая засада.  В монастыре  помещались
турки. Отсюда, с освобождения Алаверди, начал Георгий свою войну. Ты понял?
     - Понял, - сказал профессиональный историк Д.М.Рощапкин.
     Он глянул  на залитые  солнцем поля,  сверкающую ленту реки,  на землю,
политую потом и кровью сотен поколений  крестьян. Волнение предков, искавших
пригодную  для пахоты степь и пахавших  ее, возродилось в  Рощапкине,  и без
перехода  он осознал главную  ошибку  своей  статьи. В  обладании землей,  в
близости к ней был смысл феодальной жизни. Земля была главной ценностью  той
эпохи,  и,  может  быть,  отсюда  идет  извечная  привлекательность  ее  для
романистов, поэтов, историков. И  снова без  перехода  естественным  потоком
мысль Рощапкина рванулась дальше, он с математической  ясностью осознал, что
высший смысл  истории -  возделывать землю, рожать детей, строить дом, чтобы
им было просторно; все остальное - суета сложного времени.
     Ночь   ложилась   на  монастырский  двор.  Старики   встали  и  грянули
торжественную  песню грузинского многоголосья. Голоса  и лица  стариков были
строги.
     - Это "Ласточка", - утирая слезы, шепотом сказал Кекец.
     - Переведи.
     - Нельзя  перевести. Просто ласточка  летела  над Алазанью.  Вот  и вся
песня.
     Рощапкин  отошел  в  сторону  и лег на  траву.  В небе  горела  звезда.
Почему-то всего одна. Он поискал другие  звезды, но их  не было. Одна звезда
горела  в  жуткой выси  и  мигала Рощапкину дружелюбно  и отрешенно.  Гремел
стариковский хор о ласточке, которая летела над берегом Алазани.




     Перепечатано из книги
     "Каждый день как последний"
     М. "Молодая гвардия", 1976.