тдавать все культурные навыки. И стихи, которые составляет Бродский, были бы тогда настоящими стихами. Бродский должен начать жизнь по-новому! АДВОКАТ. Но... Надо же все-таки, чтобы свидетели говорили о фактах. А они... СУДЬЯ. Вы потом сможете дать оценку свидетельским показаниям. Свидетель Денисов. ДЕНИСОВ. Я работаю трубоукладчиком в УНР-20. Я Бродского лично не знаю. Я знаком с ним по выступлениям нашей печати. Я выступаю как гражданин и представитель общественности. Я после выступления газеты возмущен работой Бродского. Я захотел познакомиться с его книгами. Пошел в библиотеку - нет его книг. Спрашивал знакомых, знают ли они такого. Нет, не знают. Я рабочий. Я сменил за свою жизнь только две работы. А Бродский? Меня не удовлетворяют показания Бродского, что он знал много специальностей. Ни одну специальность за такой короткий срок не изучить. Говорят, что Бродский что-то представляет собой как поэт. Почему же он не был членом ни одного объединения? Он не согласен с диалектическим материализмом? Ведь Энгельс считал, что труд создал человека. А Бродского эта формулировка не удовлетворяет. Он считает иначе. Может, он талантливый, но почему он не находит дороги в нашей литературе? Почему он не работает? Я хочу подсказать мнение, что меня его трудовая деятельность как рабочего не удовлетворяет! СУДЬЯ. Свидетель Николаев, пенсионер. НИКОЛАЕВ. Я лично с Бродским не знаком. Я хочу сказать, что знаю о нем три года по тому тлетворному влиянию, которое он оказывает на своих сверстником. Я отец. Я на своем примере убедился, как тяжело иметь такого сына, который не работает. Я у моего сына не однажды видел стихи Бродского. Поэму в 42-х главах и разрозненные стихи. Я знаю Бродского по делу Уманского. Есть пословица: скажи, кто твои друзья. Я Уманского знал лично. Он отъявленный антисоветчик. Он, как и Бродский, не хочет работать. Люди, подобные Бродскому и Уманскому, оказывают тлетворное влияние на своих сверстников. Я удивляюсь родителям Бродского. Они, видно, подпевали ему. Они пели ему в унисон. По форме стиха видно, что Бродский может сочинять стихи. Но, кроме вреда, эти стихи ничего не приносили. Бродский не просто тунеядец. Он воинственный тунеядец. С людьми, подобными Бродскому, надо действовать без пощады! ЗАСЕДАТЕЛЬ ТЯГЛЫЙ. Вы считаете, что на вашего сына повлияли стихи Бродского? НИКОЛАЕВ. Да. СУДЬЯ. Отрицательно повлияли? НИКОЛАЕВ. Да. АДВОКАТ. Откуда вы знаете, что это стихи Бродского? НИКОЛАЕВ. Там была папка, а на папке написано: Иосиф Бродский. АДВОКАТ. Ваш сын был знаком с Уманским? НИКОЛАЕВ. Да. АДВОКАТ. Почему же вы думаете, что это Бродский, а не Уманский, тлетворно повлиял на вашего сына? НИКОЛАЕВ. Я считаю: Бродский и иже с ним. У Бродского стихи позорные и антисоветские! БРОДСКИЙ. Назовите мои антисоветские стихи. Скажите хоть строчку из них. СУДЬЯ. Цитировать не позволю! БРОДСКИЙ. Но я же должен знать, о каких стихах идет речь! Может, они не мои. НИКОЛАЕВ. Если бы я знал, что буду выступать в суде, я бы сфотографировал и принес. СУДЬЯ. Спасибо. Свидетельница Ромашова. РОМАШОВА. Чтобы избежать лишних вопросов, сразу скажу, что я заведую кафедрой марксизма-ленинизма в училище имени Мухиной. Так вот. Я лично Бродского не знаю. Но его так называемая деятельность мне известна. Пушкин говорит, что талант - это прежде всего труд. А Бродский? Разве он трудится? Разве он работает над тем, чтобы сделать свои стихи понятными народу? Меня удивляет, что мои коллеги создают такой ореол вокруг него. Ведь это только в Советской стране может быть, чтобы суд так доброжелательно говорил с поэтом, так по-товарищески советовал ему учиться! Я, как секретарь партийной организации училища имени Мухиной, могу сказать, что он плохо влияет на молодежь. АДВОКАТ. Вы когда-нибудь видели Бродского? РОМАШОВА. Никогда. Но так называемая деятельность Бродского позволяет мне судить о нем... СУДЬЯ. Свидетель Ад-мо-ни... Владимир Григорьевич... Если можно, ваш паспорт, поскольку фамилия необычная... (Берет паспорт.) Адмони... Владимир... Григорьевич, в самом деле. Ваша профессия, место работы? АДМОНИ. Лингвист, переводчик, профессор института имени Герцена. Член Союза писателей. СУДЬЯ. Что вы можете сообщить суду? АДМОНИ. Когда я узнал, что Иосифа Бродского привлекают к суду по обвинению в тунеядстве, я счел своим долгом высказать перед судом мое мнение. Я считаю себя вправе сделать это в силу того, что 30 лет работаю с молодежью как преподаватель вузов, в силу того, что давно занимаюсь переводами. С Иосифом Бродским я почти не знаком. Мы здороваемся, но, кажется, не обменялись даже двумя фразами. Однако примерно в течение последнего года или даже несколько больше я пристально слежу за его переводческими работами - по его выступлениям на переводческих вечерах, по публикациям. Потому что это переводы талантливые, яркие. И на основании этих переводов из Галчинского, Фернандеса и других я могу со всей ответственность сказать, что они требовали чрезвычайно большой работы от их автора. Они свидетельствуют о большом мастерстве и культуре переводчика. А чудес не бывает. Сами собой ни мастерство, ни культура не приходит... А когда я сегодня - только сегодня - узнал, что он вообще окончил только семь классов, то для меня стало ясно, что он должен был вести поистине гигантскую работу, чтобы приобрести такое мастерство и такую культуру, которыми он обладает... Тот Указ, по которому привлечен к ответственности Бродский, направлен против тех, кто мало работает, а не против тех, кто мало зарабатывает. Тунеядцы - это те, кто мало работает. Поэтому обвинение Бродского в тунеядстве является нелепостью. Нельзя обвинять в тунеядстве человека, который работает так, как Иосиф Бродский, - работает упорно, много, не думая о больших заработках, готовый ограничить себя самым необходимым, чтобы только совершенствоваться в своем искусстве и создавать полноценные художественные произведения. СУДЬЯ. Что это вы говорили о том, что не надо судить тех, кто мало зарабатывает? А вы читали Указ от 4 мая? Коммунизм создается только трудом миллионов! АДМОНИ. Я говорил, что суть Указа в том, чтобы судить тех, кто мало работает, а не тех, кто мало зарабатывает. ЗАСЕДАТЕЛЬ ТЯГЛЫЙ. Где Бродский читал свои переводы и на каких иностранных языках он читал? АДМОНИ. Он читал по-русски. Он переводит с иностранных языков на русский. СУДЬЯ. Если вас спрашивает простой человек, вы должны ему объяснить, а не улыбаться. АДМОНИ. Я и объясняю, что он переводит с польского и сербского на русский. СУДЬЯ. Можете сесть. Свидетель Воеводин. Где вы работаете? ВОЕВОДИН. В аппарате Ленинградского отделения Союза писателей. СУДЬЯ. Вы лично знаете Бродского? ВОЕВОДИН. Нет. Я только полгода работаю в Союзе писателей. Я лично с ним знаком не был. Он мало бывает в союзе, только на переводческих вечерах. Он, видимо, понимал, как встретят его стихи, и потому не ходил на другие объединения. Я читал его эпиграммы. Вы покраснели бы, товарищи судьи, если бы их прочитали. Здесь говорили о таланте Бродского. Талант измеряется только народным признанием. А этого признания нет и быть не может! В Союз писателей была передана папка стихов Бродского. В них три темы: первая тема - отрешенности от мира, вторая - порнографическая, третья - тема нелюбви к родине, к народу, где Бродский говорит о родине чужой. Погодите, сейчас припомню: "однообразная русская толпа"... СУДЬЯ. Достаточно. ВОЕВОДИН. Пусть эти безобразные строки останутся на его совести. Поэта Бродского не существует. Переводчик, может, и есть, а поэта не существует. Я абсолютно поддерживаю мнение товарища, который говорил о своем сыне, на которого Бродский влиял тлетворно. Бродский отрывает молодежь от труда, от мира и жизни. В этом большая антиобщественная роль Бродского. СУДЬЯ. Обсуждали вы на комиссии Бродского? ВОЕВОДИН. Было одно короткое собрание, на котором речь шла о Бродском. Но обсуждение не вылилось в широкую дискуссию. Повторяю, Бродский ограничивался полупохабными эпиграммами, а в союз ходил редко. Мой друг поэт Куклин однажды громогласно с эстрады заявил о своем возмущении стихами Бродского. АДВОКАТ. Справку, которые вы написали, разделяет вся комиссия? ВОЕВОДИН. С Эткиндом, который придерживается другого мнения, мы справку не согласовывали. АДВОКАТ. А остальным членам комиссии содержание вашей справки известно? ВОЕВОДИН. Нет, она известна не всем членам комиссии. СУДЬЯ. Свидетель, вы свободны... Слово имеет общественный обвинитель Сорокин, председатель народной дружины Дзержинского района города Ленинграда. СОРОКИН. Наш великий народ строит коммунизм. В советском человеке развивается замечательное качество - наслаждение общественно полезным трудом. Процветает только то общество, где нет безделья. Бродский далек от патриотизма. Он забыл главный принцип: кто не работает, тот не ест. А Бродский на протяжении многих лет ведет жизнь тунеядца. В 1956 году он бросил школу и поступил на завод. Ему было пятнадцать лет. В том же году увольняется. Последние четыре года он вообще не работает нигде. Мы проверили, что Бродский за одну работу получил 37 рублей, а он говорит: 150... БРОДСКИЙ. Это аванс! Только аванс! Часть того, что я потом получу! СУДЬЯ. Молчите, Бродский! Вам будет предоставлено последнее слово. СОРОКИН. Там, где Бродский работал, он всех возмущал своей недисциплинированностью и нежеланием работать. Статья в "Вечернем Ленинграде" вызвала большой отклик. Особенно много писем поступило от молодежи. Она резко осудила поведение Бродского. Молодежь считает, что ему не место в Ленинграде. Что он должен быть сурово наказан! У него полностью отсутствует понятие о совести и долге. Каждый человек считает счастьем служить в армии. А он уклонился. Отец Бродского послал своего сына на консультацию в диспансер, и он приносит оттуда справку, которую принял легковерный военкомат. Еще до вызова в военкомат Бродский пишет своему другу Шахматову, ныне осужденному: "Предстоит свидание с комитетом обороны. Твой стол станет надежным прибежищем моих ямбов". Бродский принадлежал к компании, которая сатанинским хохотом встречала слово "труд" и с почтением слушала своего фюрера Уманского. Бродского объединяет с ним ненависть к труду и к советской литературе. Особенным успехом пользуется здесь набор порнографических слов и понятий. Шахматова Бродский называл "сэром". И не иначе! Шахматов был осужден. Вот из какого зловонного болота появился Бродский. Говорят об одаренности Бродского. Но кто это говорит? Люди, подобные Шахматову! ГОЛОС ИЗ ЗАЛА. Кто? Чуковский и Маршак подобны Шахматову? Ахматова? Шостакович? Паустовский? Позор! "Дружинники" выволакивают нарушителя спокойствия из зала. СУДЬЯ. Прошу соблюдать порядок, иначе я прикажу очистить зал! Продолжайте, обвинитель. СОРОКИН. Бродского защищают прощелыги, тунеядцы, мокрицы, жучки. Бродский не поэт, а человек, пытающийся писать стишки. Он забыл, что в нашей стране человек должен трудиться, создавать ценности: станки, хлеб. Бродского надо заставить трудиться насильно! Надо выселить его из города-героя. Он тунеядец, хам, прощелыга, идейно грязный человечек... Мы сегодня судим не поэта, а тунеядца. Почему тут защищали человека, ненавидящего нашу Родину? Надо проверить моральный облик тех, кто его защищал! ГОЛОС ИЗ ЗАЛА. Позор! СУДЬЯ. Прошу соблюдать тишину! СОРОКИН. Он писал в стихах: "Люблю я родину чужую". В его дневнике есть запись: "Я давно уже думал о выходе за красную черту". В другом письме он пишет: "Плевать я хотел на Москву!" Вот чего стоят Бродский и те, кто его защищает! СУДЬЯ. Слово имеет защита. АДВОКАТ. Общественный обвинитель использовал материалы, которых в деле нет, которые в ходе дела возникают впервые и по которым Бродский не допрашивался и объяснений не давал. Подлинность материалов, заимствованных из заслушанного в 1961 году спецдела, судом не проверена, и то, что общественный обвинитель цитировал, мы не имеем возможности проверить... Общественный обвинитель приводит как мнение общественности письма читателей в редакцию газеты "Вечерний Ленинград". Авторы писем Бродского не знают, стихов его не читали и судят о нем по тенденциозной и во многом неверной по фактам газетной статье. Общественный обвинитель оскорбляет не только Бродского, употребляя слова "хам", "тунеядец", "антисоветский элемент", но и лиц, вступившихся за него: Чуковского, Маршака, а также наших уважаемых свидетелей. Таким образом, не располагая объективными доказательствами, обвинитель пользуется недозволенными приемами. Чем же вообще располагает обвинение? Справка о трудовой деятельности с 1956 по 1962 год. В 1956 году Бродскому было 16 лет, он мог вообще учиться и быть на иждивении родителей до 18 лет. Частая смена работ - влияние психопатических черт характера и неумения сразу найти свое место в жизни. Перерывы объясняются, в частности, сезонной работой в экспедициях. Нет никакой причины до 1962 года говорить об уклонении от труда. Далее. Штатно Бродский не работает с 1962 года. Однако представленные договоры с издательствами, справка студии телевидения и журнала "Костер", вышедшие книги переводов свидетельствуют о творческой работе. О качестве этой работы есть справка, подготовленная Воеводиным, резко отрицательная, с недопустимыми обвинениями Бродского в антисоветской деятельности - справка, напоминающая документы худших времен культа личности. Выяснилось, что эта справка на комиссии Союза писателей не обсуждалась и, таким образом, является единоличным мнением прозаика Воеводина. Есть отзыв таких людей, как Маршак и Чуковский. Свидетели, являющиеся профессиональными литературоведами и переводчиками, высоко оценивают работу Бродского как переводчика и говорят о большой затрате труда, которая понадобилась ему, чтобы перевести то, что он перевел за 1963 год. Вывод: справка Воеводина не может опровергнуть мнение этих лиц. Ни один из свидетелей обвинения Бродского не знает, стихов от него не получал и не слышал, свидетели дают показания на основе непонятным путем полученных и непроверенных в судебном заседании документов и высказывают свое мнение, произнося обвинительные речи. Другими материалами обвинение не обладает. Суд должен исключить из рассмотрения следующее. Первое. Материалы спецдела, рассмотренного в 1961 году, по которому в отношении Бродского было вынесено постановление: дело прекратить... Второе. По мнению защиты, суд дожжен признать себя некомпетентным при оценке качества стихов Бродского. Во-первых, мы не знаем, какие из приложенных к делу стихов принадлежат самому Бродскому. Во-вторых, чтобы судить о том, упадочнические это стихи, пессимистические или лирические, должна быть проведена авторитетная литературоведческая экспертиза. При всем моем уважении к настоящему составу суда, среди заседателей нет человека, который был бы специалистом в вопросах литературного труда. И без специальной экспертизы ни суд, ни стороны не в состоянии решить вопрос о качестве стихов Бродского. Да и не это наша задача. Задача суда - установить, являлся ли Бродский тунеядцем, живущим на нетрудовые доходы, ведущим паразитический образ жизни. Бродский - поэт-переводчик, вкладывающий свой труд в переводы поэтов братских республик, стран народной демократии, в дело борьбы за мир. Он не пьяница, не аморальный человек, не стяжатель... Никаких нетрудовых источников существования у него не было. Он жил скудно, чтобы иметь возможность работать, заниматься любимым делом. Выводы. Ответственность Бродского не установлена. Он не тунеядец, и меры административного воздействия к нему применить нельзя. Значение Указа от 4 мая 1961 года очень велико. Он - оружие чистки нашего города от действительных тунеядцев и паразитов. Неосновательное привлечение Бродского дискредитирует идею Указа. Бродский был необоснованно задержан с 13 февраля и лишен возможности представить суду доказательства своей невиновности. Однако, и представленных материалов достаточно для вывода о том, что Бродский не тунеядец. На этом основании защита просит суд снять с Бродского все обвинения и освободить его из-под стражи. СУДЬЯ. Суд удаляется на совещание. Судья и заседатели выходят. БРОДСКИЙ покидает скамью подсудимых, проходит на авансцену и садится на край ее, как сидел, возможно, на полуразрушенных ступенях Колизея, давно уже написав или даже не зная еще, что напишет стихи из своего "римского" цикла. БРОДСКИЙ. Мой Телемак, Троянская война окончена. Кто победил - не помню. Должно быть, греки: столько мертвецов вне дома могут бросить только греки. И все-таки ведущая домой дорога оказалась слишком длинной, как будто Посейдон, пока мы там теряли время, растянул пространство... Мне неизвестно, где я нахожусь, что предо мной. Какой-то грязный остров, кусты, постройки, хрюканье свиней, заросший сад, какая-то царица, трава да камни... Милый Телемак, все острова похожи друг на друга, когда так долго странствуешь, и мозг уже сбивается, считая волны, глаз, засоренный горизонтом, плачет, и водяное мясо застит слух... Не помню я, чем кончилась война, И сколько лет тебе сейчас, не помню. Расти большой, мой Телемак, расти. Лишь боги знают, свидимся ли снова. Ты и сейчас уже не тот младенец, Перед которым я сдержал быков. Когда б не Паламед, мы жили б вместе. Но может быть, и прав он: без меня Ты от страстей Эдиповых избавлен. И сны твои, мой Телемак, безгрешны... ПРИСТАВ. Встать, суд идет! Входят Судья и Заседатели. Одновременно с ними - ЖУРНАЛИСТ и ПОЭТ-ЛАУРЕАТ. БРОДСКИЙ продолжает сидеть на краю сцены. Все, что происходит в зале суда, для него уже давно в прошлом. СУДЬЯ. Именем Российской Советской Федеративной Социалистической республики. Суд установил. Гражданин Бродский систематически не выполняет обязанностей советского человека по производству материальных ценностей и личной обеспеченности, что видно из частой перемены работы... БРОДСКИЙ. Нынче ветрено и волны с перехлестом. Скоро осень, все изменится в округе. Смена красок этих трогательней, Постум, чем наряда перемена у подруги. Дева тешит до известного предела - дальше локтя не пойдешь или колена. Сколь же радостней прекрасное вне тела: ни объятье невозможно, ни измена... СУДЬЯ. Гражданин Бродский предупреждался органами МГБ в 1961 году и в 1963 году милицией. Обещал поступить на постоянную работу, но выводов не сделал, продолжал не работать, писал и читал на вечерах свои упадочнические стихи... БРОДСКИЙ. Вот и прожили мы больше половины. Как сказал мне старый раб перед таверной: "Мы, оглядываясь, видим лишь руины". Взгляд, конечно, очень варварский, но верный... СУДЬЯ. Из справки Комиссии по работе с молодыми писателями видно, что Бродский не является поэтом. Его осудили и читатели газеты "Вечерний Ленинград"... БРОДСКИЙ. Был в горах, Сейчас вожусь с большим букетом. Разыщу большой кувшин, воды налью им... Как там в Ливии, мой Постум, - или где там? Неужели до сих пор еще воюем?.. СУДЬЯ. На основании вышеизложенного суд постановляет: применить к Бродскому Указ от 4 мая 1961 года и сослать гражданина Бродского в отдаленные местности сроком на пять лет с применением обязательного труда. ЖУРНАЛИСТ (показывает Поэту-лауреату запись в блокноте). Даю в номер: "Тунеядец получил по заслугам". Пойдет? Поэт-лауреат одобрительно кивает. БРОДСКИЙ. Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье, долг свой давний вычитанию заплатит. Забери из-под подушки сбереженья, там немного, но на похороны хватит. Поезжай на вороной своей кобыле в дом гетер под городскую нашу стену. Дай им цену, за которую любили, чтоб за ту же и оплакивали цену... СУДЬЯ. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. БРОДСКИЙ (поднимается и подходит к своему "судному" месту). Ваше величество! Уважаемые академики, члены Нобелевского комитета! Дамы и господа! Для человека частного и частность эту всю жизнь какой-либо общественной роли предпочитавшего, для человека, зашедшего в этом предпочтении довольно далеко - и, в частности, от родины, - оказаться внезапно за этой трибуне - большая неловкость и испытание... ЖУРНАЛИСТ. Какой блистательный ряд имен: Киплинг, Метерлинк, Фолкнер, Гамсун, Тагор, Роллан, Хемингуэй, Черчилль! И наши соотечественники: 1933 год - Иван Бунин... Взрыв "общественного негодования": СОРОКИН. Дворянский прихвостень! ЛОГУНОВ. Певец разложения и упадка! РОМАШОВА. Это так называемое искусство чуждо народу! СМИРНОВ. К стенке этого белогвардейского негодяя! БРОДСКИЙ. Если искусство чему-то и учит, и художника - в первую голову, то именно частности человеческого существования. Будучи наиболее древней, и наиболее буквальной формой частного предпринимательства, оно вольно или невольно поощряет в человеке именно его ощущение индивидуальности, уникальности, отдельности, превращая его из общественного животного в личность... ЖУРНАЛИСТ. 1958 год - Борис Пастернак... НИКОЛАЕВ. Позор литературному ренегату! ТЯГЛЫЙ. Я этого Живагу не читал, но до глубины души возмущен! СОРОКИН. Гнать таких из нашей советской страны! ДЕНИСОВ. Я рабочий, и от имени рабочих осуждаю! БРОДСКИЙ. Многое можно разделить: хлеб, ложе, убеждения, возлюбленную - но не стихотворение, скажем, Райнера Марии Рильке. Произведение искусства, литературы в особенности и стихотворение, в частности, обращаются к человеку тет-а-тет, вступая с ним в прямые, без посредником, отношения. За это и недолюбливают искусство вообще, литературу в особенности и поэзию, в частности, ревнители всеобщего блага, повелители масс, глашатаи исторической необходимости... ЖУРНАЛИСТ. 1965 год - Михаил Шолохов... Мертвая, благоговейная тишина. БРОДСКИЙ. Ибо там, где прошло искусство, где прочитано стихотворение, они обнаруживают на месте ожидаемого согласия и единодушия - равнодушие и разногласие, на месте решимости к действию - невнимание и брезгливость... ЖУРНАЛИСТ. 1970 год - Александр Солженицын... СМИРНОВ. К стенке этого мерзавца! СОРОКИН. Антисоветчика к ответу! РОМАШОВА. Не могу поступаться принципами! Под суд его, под суд, под суд! ТЯГЛЫЙ. Я Солженицына не читал и не буду, но от лица общественности требую: вон из нашей советской страны! ДЕНИСОВ. Позор литературному власовцу!.. БРОДСКИЙ. Иными словами, в нолики, которыми ревнители общего блага и повелители масс норовят оперировать, искусство вписывает "точку-точку-запятую с минусом", превращая каждый нолик в пусть не всегда привлекательною, но все же человеческую рожицу... ЖУРНАЛИСТ. 1987 год - Иосиф Бродский... СУДЬЯ. А кто это признал, что вы поэт? СМИРНОВ. Его нужно лечить трудом, только принудительным трудом! ЛОГУНОВ. Я сравниваю Бродского с Олегом Шестинским! ДЕНИСОВ. Почему он не работает? Меня его трудовая деятельность как рабочего не удовлетворяет! НИКОЛАЕВ. С людьми, подобными Бродскому, надо действовать без пощады! СОРОКИН. Он тунеядец, хам, прощелыга, грязный человечек! Надо проверить моральный облик тех, кто его защищает! ВОЕВОДИН. Поэта Бродского не существует!.. БРОДСКИЙ. Независимо от того, является человек читателем или писателем, задача его состоит прежде всего в том, чтобы прожить свою собственную, а не навязанную или предписанную извне, даже самым благородным образом выглядящую жизнь. Ибо она у каждого из нас одна, и мы хорошо знаем, чем все это кончается. Было бы досадно израсходовать этот единственный шанс на повторение чужой внешности, чужого опыта, на тавтологию - тем более обидно, что глашатаи исторической необходимости, по чьему наущению человек на тавтологию готов согласиться, в гроб с ним вместе не лягут и спасибо не скажут... И до тех пор, пока государство позволяет себе вмешиваться в дела литературы, литература имеет право вмешиваться в дела государства... Благодарю. БРОДСКИЙ покидает "трибуну". ЖУРНАЛИСТ. Иосиф Александрович, сегодня, когда ваши книги пришли в Россию, неужели у вас нет желания вернуться на родину? БРОДСКИЙ. Нет. И все-таки он возвращается: каждым воспоминанием, каждым стихотворением - от больших поэм, выстраданных на чужбине, до этих вот юношеских, "так называемых" стансов, написанных в незабываемые шестидесятые - в пору надежд, поэзии и весны. БРОДСКИЙ. Ни страны, ни погоста Не хочу выбирать, На Васильевский остров Я приду умирать. Твой асфальт темно-синий Я впотьмах не найду, Между выцветших линий На асфальт упаду. И душа, неустанно Поспешая во тьму, Промелькнет под мостами В петроградском дыму. И апрельская морось, Под затылком - снежок, И услышу я голос: "До свиданья, дружок". И увижу две жизни Далеко за рекой, К равнодушной Отчизне Прижимаясь щекой. Словно девочки-сестры Из непрожитых лет, Выбегая на остров, Машут мальчику вслед.