в одних сапогах ходит? Мода, что ли, такая? КРУПНОВ. Ну нет! Мы не можем допустить, чтобы юбилейный спектакль вышел без Нины Яковлевны! Мы сейчас все вместе решим, заслуживает ее работа участия или нет. (Орлову.) Не возражаете? ОРЛОВ. Пожалуйста. (Нине.) Вы готовы? НИНА. Готова. ОРЛОВ (включает телефон). Свет!.. Радиоцех, слышите меня? Вступление к "Чайке"!.. Свет меняется, звучит музыкальное вступление. НИНА. "Я одинока. Раз в сто лет я открываю уста, чтобы говорить, и мой голос звучит в пустоте уныло, и никто не слышит... И вы, бледные огни, не слышите меня... Под утро вас рождает гнилое болото, и вы блуждаете до зари, но без мысли, без воли, без трепетания жизни... Как пленник, брошенный в пустой глубокий колодец, я не знаю, где я и что меня ждет. От меня не скрыто лишь, что в упорной, жестокой борьбе с дьяволом, началом материальных сил, мне суждено победить, и после этого материя и дух сольются в гармонии прекрасной и наступит царство мировой воли. Но это будет лишь, когда мало-помалу, через длинный, длинный ряд тысячелетий, и луна, и светлый Сириус, и земля обратятся в пыль... А до тех пор ужас, ужас..." Тишина. Слышно лишь мирное похрапывание Пыжа. КРУПНОВ. Прекрасно! Прекрасно! Черный, Гудзь и Варягина бурно аплодируют. КРУПНОВ. Вот так бы слушал и слушал, и слушал!.. Браво, Нина Яковлевна, браво!.. Только одно маленькое замечание. Там у вас: ужас, ужас. А в чем ужас? Оглянитесь! Жизнь прекрасна! Слышен звон выбитого стекла. КРУПНОВ (вздрогнув). Несмотря ни на что!.. И еще. Вы там говорите: я одинока. А вы знаете, сколько у нас одиноких женщин? Воспитывают детей, работают на производстве, активно участвуют в общественной жизни. И вдруг они услышат: я одинока - о, ужас, ужас. Как-то это, знаете ли, не очень. Вы согласны? НИНА. Так что, монолог снять? КРУПНОВ. Ни в коем случае! Чуть уточнить. Вместо "я одинока" поставить... ну хоть "я не одинока". А вместо "ужас"... НИНА. Радость? КРУПНОВ. А что? Радость бытия. Чем плохо? НИНА. Но там же еще в начале: "Холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто. Страшно, страшно, страшно". И это... уточнить? КРУПНОВ. Естественно. Привести в соответствие. НИНА. Но это же Чехов! КРУПНОВ. Ну и что? Мы даже Ленина... переосмысливаем. НИНА. Значит, будет так... "Тепло, тепло, тепло. Людно, людно, людно. Весело, весело, весело... Я не одинока. О радость, радость!.." ОРЛОВ. Совсем же другое дело! Ну что, включать вас в юбилейный спектакль? НИНА. Я знаю, что им показать! (По телефону.) Свет на финал спектакля "Голоса"!.. Радиоцех, музыку!.. Андрей Андреевич, подайте последнюю реплику! ОРЛОВ. "Даша, уходи... Уходи, пожалуйста..." НИНА. "Нет..." Звучит музыка. Нина поднимается на стойку бара и, двигаясь по ней, как по подиуму, начинает раздеваться. "И вот, - как гласит соответствующая ремарка пьесы М.Ворфоломеева "Голоса", - на ней уже ничего нет. Свет гаснет". ВАРЯГИНА. И все это - за сто пятьдесят в месяц?! Вот оно где: "ужас, ужас"! Телефонный звонок. ЧЕРНЫЙ. Слушаю!.. Вот как?.. Ясно. (Крупнову.) Резолюция митинга. Требуют альтернативных выборов. Иначе - всеобщая забастовка. КРУПНОВ. Нас, коммунистов, не запугать! Варягина открывает окно. Толпа скандирует: "Об-ком под суд! Об-ком под суд!" ГОЛОС ОРАТОРА. Требуем альтернативных выборов! КРУПНОВ (вскакивает на подоконник, поворачивается к площади спиной, снимает штаны и бьет себя по заду). Вот вам альтернативные выборы! Вот вам! Вот! Черный, Гудзь и Варягина оттаскивают его от окна. Гудзь закрывает окно и плотно задергивает шторы. ВАРЯГИНА. Сами тонете и нас за собой тянете?! Хотят альтернативных выборов - пусть получат! КРУПНОВ. Получат? Где альтернатива? Кто? Может, с площади кого, из экстремистов? ВАРЯГИНА. Я знаю кто. (Показывает на Орлова.) Он. КРУПНОВ. Он?! ЧЕРНЫЙ. Он?! ГУДЗЬ. Он?! ОРЛОВ. Я?! Пауза. ВАРЯГИНА. Ты, Андрей Андреич, ты! Потому как ты - наш!.. Сцена пустеет. Молодые люди в штатском уносят мирно спящего Пыжа. ОРЛОВ один. Снимает тяжелый от наград пиджак Брежнева, садится к зеркалу, убирает с лица грим. Появляется НИНА. НИНА. Ну? ОРЛОВ. Что "ну"? НИНА. Согласишься? И снова будешь служить этому говну? ОРЛОВ. Почему это я буду им служить? НИНА. Не понимаешь? ОРЛОВ. Когда в моих руках будет власть... Еще посмотрим, кто кому будет служить! НИНА. А-а! Давай, давай! Тешься! Мало было иллюзий? Вот поставлю Гельмана - дадут поставить Шекспира. А дали - Мишарина. Мишарина поставил - дали Шатрова. Продолжать? А где же Шекспир? Где "Гамлет"? Где оно - твое святое искусство?! Входят актеры, исполнители ролей Дзержинского и Сталина. Они в обычной одежде, без грима. Вносят полотнище афиши. "ДЗЕРЖИНСКИЙ". Андрей Андреевич, афиша. ОРЛОВ. Спасибо. Сюда повесьте. Артисты вешают афишу на задник, уходят. Нина направляет на афишу свет настольной лампы. Высвечиваются названия: КРЕМЛЕВСКИЕ КУРАНТЫ МЕЖДУ ЛИВНЯМИ ОПТИМИСТИЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ ПАДЕНИЕ БЕРЛИНА ЗАСЕДАНИЕ ПАРТКОМА СЕРЕБРЯНАЯ СВАДЬБА СТАЛЕВАРЫ МАЛАЯ ЗЕМЛЯ ВОЗРОЖДЕНИЕ ЦЕЛИНА ТАК ПОБЕДИМ НИНА. Вот она - твоя жизнь в искусстве! (Уходит.) ОРЛОВ (негромко). Быть иль не быть - вот в чем вопрос; Что благородней духом - покоряться Пращам и стрелам яростной судьбы Иль, ополчась на море смут, сразить их Противоборством?.. Слышен звон высаженного булыжником стекла. Еще. И еще... ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ ИНТЕРМЕДИЯ ТРЕТЬЯ * "Огромная стальная птица проплывает над головами. Все бросаются к ней, обгоняя друг друга. Из самолета появляется Сталин. СТАЛИН. Сегодня мы празднуем великую победу над германским фашизмом. Дорогой ценой приобретена эта победа. Не забывайте принесенных вами жертв. Отныне история открывает перед народами, любящими свободу, широкий путь. Каждый народ должен бороться за мир во всем мире, за счастье простых людей всех стран, всех народов... Будем же беречь мир во имя будущего! Мира и счастья вам, друзья мои! Пусть и в мирной жизни нашим лозунгом будут слова: "Ни шагу назад. Наше дело правое, победа будет за нами". Вперед, только вперед!.." На последних словах актер, играющий Сталина, делает шаг вперед, при этом обнаруживается, что одна его нога в кавказском, сталинском, сапоге, а другая в подвязанной бечевкой галоше. * П.Павленко, М.Чиаурели, "Падение Берлина", киносценарий. Картина четвертая СДЕЛКА Режиссерский стол на краю открытой во всю глубину сцены, беспорядочно уставленной деталями декораций. Здесь и кресло из кабинета Ленина в Кремле, бруствер из "Падения Берлина", кабина зерноуборочного комбайна из "Целины", а также могучая "девушка с веслом" и живописная ширма уличного фотографа с джигитом на фоне Казбека. За столом - ОРЛОВ. ОРЛОВ (в микрофон). Уберите свет со Сталина. (Свет меняется.) Иосиф Виссарионович, подойдите. "Сталин" подходит к режиссерскому столу, садится. ОРЛОВ (негромко). Разве я разрешил вам сесть? "Сталин" поспешно встает. Орлов обходит вокруг него, внимательно оглядывая. "СТАЛИН". Сапог нашелся. Но я подумал: так смешнее. "Вперед", а сам одной ногой в галоше. Так из окружения выходили, я на фотографиях видел. ОРЛОВ. Смешнее. (Так же негромко.) Кому? "СТАЛИН". Ну, людям. ОРЛОВ. Каким людям? Нашим врагам, которые злорадствуют над каждой нашей неудачей? Внутреннему подполью, которое пользуется любым поводом, чтобы посеять злобу и ненависть ко всему советскому?.. На кого вы работаете? "СТАЛИН". Но позвольте!.. ОРЛОВ. Молчать. "Наше дело правое, победа будет за нами". С этими словами шли на смерть миллионы. А вы - глумитесь над ними? Глумитесь над нашим прошлым? "СТАЛИН". Я... как-то не думал... ОРЛОВ. У вас будет время подумать. Увести! Пауза. "Сталин" медленно, с ужасом, оглядывается. Сзади никого нет. ОРЛОВ. Страшно? "СТАЛИН". Ну, знаете, Андрей Андреевич!.. Не поверите, затылком чувствовал - кто-то стоит, смотрит. И с такой ненавистью!.. Да, страшно. ОРЛОВ. Вот так и нужно это играть. Как играли в те годы - крупнейшие актеры. А иначе - зачем? Показать, какие мы сегодня умные и смелые? А умные ли мы? И так ли уж мы смелы? "СТАЛИН". Вас понял, буду работать. (Уходит.) Руки джигита на ширме неожиданно приходят в движение - аплодируют. А лицо озаряется широкой улыбкой. Из-за ширмы выходит КРУПНОВ. КРУПНОВ. Очень правильно, очень! (Пожимает Орлову руку.) Чернь! Какой-то актеришка, и нате вам: смешнее. Пресмыкание, глумление - все рядом. А над чем смеемся? Так и до Ленина скоро доберемся. А это - все, конец. Общество не может без идеалов. Всеобщее отрицание - это всеобщий распад!.. (С интересом осматривается.) Таинственный мир театра, волнующий запах кулис... (Принюхивается.) Это он и есть? Однако, не "шанель". Нет, не "шанель". В странном вы мире живете, Андрей Андреевич. Там - все бурлит, плакаты, пикеты. А здесь... Кресло из кабинета Ленина... Можно сесть? ОРЛОВ. Я бы не осмелился. КРУПНОВ. А я рискну. (Садится, кресло разваливается, Крупнов оказывается на полу. Возмущенно.) Не могли сказать?! ОРЛОВ. Я сказал. КРУПНОВ. В самом деле? Извините. Я понял в переносном смысле. Вот о чем я хочу с вами поговорить. Без лишних глаз. И без лишних ушей. Потому и пришел к вам... Ну и лабиринты тут! Полчаса плутал по вашему закулисью, пока не уперся в джигита!.. Так вот: избирком зарегистрировал вас в качестве моего альтернативного кандидата... ОРЛОВ. Какой из меня политик! КРУПНОВ. Почему нет? И Рейган был актер. И этот, как его: "На вернисаже как-то раз случайно встретила я вас". ОРЛОВ. Знаю: "Еще не вечер, еще не вечер". Паулюс. КРУПНОВ. Да нет! Паулюс - это который в Сталинграде, фельдмаршал. Пауэрс! ОРЛОВ. Нет, это американский летчик, на "У-2", его под Свердловском сбили, еще при Хрущеве. КРУПНОВ. Помню, первого мая. Так вот, вас зарегистрировали, я еще вчера дал указание. Но я хочу, чтобы вы в самый последний момент... Паулис. Нет? ОРЛОВ. Пауляс? КРУПНОВ. Вот прицепился! ОРЛОВ. Так что я в самый последний момент? КРУПНОВ. Возьмете самоотвод. Паурес! ОРЛОВ. Но ведь вас... КРУПНОВ. Вычеркнут? Об этом не беспокойтесь, у меня есть домашняя заготовка. Мне нравится ваша верность принципам, твердость убеждений... ОРЛОВ. Пауряс! "ДЕВУШКА С ВЕСЛОМ" (потеряв терпение). Паулс! КРУПНОВ. Конечно же! Композитор, а теперь министр. Раймонд Паулс! Это вы сказали? ОРЛОВ. Нет, вы. КРУПНОВ. Я? "ДЕВУШКА С ВЕСЛОМ". Я! КРУПНОВ (оглядывается). Никого нет. (Подходит к скульптуре.) Какая красавица! Для спектакля про послевоенные годы? "Нас утро встречает прохладой..." Гипс? ОРЛОВ. Папье-маше. КРУПНОВ (постучал по скульптуре). Пустая. А глаза - как живые!.. (Обходит.) А это что? Дверца. С крючком. Для чего? ОРЛОВ. Дворник туда метлу кладет, грабли. Кто-то может спрятаться. Крупнов откидывает крючок, открывает дверцу. Из скульптуры задом, как из переполненного автобуса, вылезает ВАРЯГИНА. ВАРЯГИНА. Спасибо, Михаил Кузьмич. Андрей Андреич, я вам кой-чего достала, прям домой к вам отвезу. Ну, салями там, ящичек лосося, пару окорочков тамбовских сырокопченых, сырку швейцарского кружочек, еще по мелочи того-сего. На шестьсот сорок рублей с копейками. ОРЛОВ. На сколько?! Куда мне столько всего? ВАРЯГИНА. В морозилку положите, пусть будет, запас карман не тянет. ОРЛОВ. Но у меня нет морозилки. ВАРЯГИНА. Сейчас привезут. (Крупнову.) Я ему "Розенлев" за тыщу восемьсот выписала, двухкамерный. Как у вас. Правильно? КРУПНОВ. Конечно, конечно. ОРЛОВ. За тысячу восемьсот?! ВАРЯГИНА. Только не надо про деньги, не надо. Про деньги я все сама знаю, а про ваши и знать нечего. Отправила я ваш "Розенлев". ОРЛОВ. Что значит отправили? Куда? ВАРЯГИНА. Какая вам разница, куда. В Грузию. Вам взяла "Бирюсу", морозилочка такая, а на остальные столовый гарнитур "Рембрандт" за четырнадцать триста. (Крупнову.) Как у вас. Правильно? КРУПНОВ. Конечно, конечно. ОРЛОВ. За четырнадцать тысяч триста? У меня и столовой нет! ВАРЯГИНА. Знаю, знаю! Отправила я вашего "Рембрандта". Вам уже гэдэровский "жилую комнату" привезли - как раз для вашей "распашонки". Всего за девятьсот. А на что осталось... Может, вы меня и ругать будете, не смогла удержаться. Купила я вам дачку. (Крупнову.) Недалеко от вашей. Всего за двадцать тысяч, по балансовой стоимости. ОРЛОВ (в отчаянии). За двадцать тысяч?! Маргарита Ивановна, миленькая! Я уж не говорю, откуда у меня могут быть такие деньги! Зачем мне эта дача? Зачем? Как я буду туда ездить? Там же не электрички, ни автобуса! Пешком ходить? ВАРЯГИНА. Почему пешком? Будете ездить. Как все, на машине. Только не говорите, что у вас нет машины. ОРЛОВ. Но у меня действительно нет машины. Нет у меня машины. Машины у меня нет. Понимаете? Нет у меня машины! Нет! ВАРЯГИНА (Крупнову). Вот упертый! У нас там две "Волги" оставались с первого квартала в ветеранском фонде. Так я ему одну сделала. "Двадцатьчетверку" с тридцать первым салоном. Как у вашего сына. Правильно? КРУПНОВ. Конечно, конечно. ОРЛОВ (с интересом). И отправили в Грузию? ВАРЯГИНА. В Армению. ОРЛОВ. Так-так... А мне что взяли? ВАРЯГИНА. "Запорожца". Нового. Красный, у служебного входа стоит. Пока поездите, а потом что-нибудь придумаем. Вот ключи. Вот документы на машину и дачу. (Крупнову.) Я потом бумаги занесу, подпишете. КРУПНОВ. Конечно, конечно. ВАРЯГИНА (Орлову). Вот вы и упакованы. ОРЛОВ. "Розенлев" за три цены ушел? ВАРЯГИНА. Андрей Андреич, бога побойтесь! За две. Все за две! Вы что, спекулянт какой-нибудь, что ли? ОРЛОВ. Так-так-так... А тогда где еще шесть тысяч рублей? ВАРЯГИНА. Молодец, быстро врубился! (Крупнову.) Вот говорят, интеллигенция, интеллигенция, ничего не соображает! Еще как соображает! Правильно, Андрей Андреич. Я на эти шесть штук... вы уж тут сами, конечно, окончательно решите... но я на них для Нины Яковлевны полупердяйчик взяла - из соболя серебристого. Ну, будто от вас, по вашему поручению. Вот вроде и все. Побегу. КРУПНОВ. Минутку, Маргарита Ивановна! Позвольте поинтересоваться, а что вы здесь делали? ВАРЯГИНА. Как что? Доложилась Андрей Андреичу. КРУПНОВ. Нет - здесь! (Показывает на "девушку с веслом"). ВАРЯГИНА. В ей? Стояла. КРУПНОР. А как вы "в ей" оказались? ВАРЯГИНА. Да как и вы в джигите. Пошла сначала налево, как мне профурсетка с вахты сказала, потом направо, потом в ее ткнулась. Слышу: крючок накинули, куда-то покатили. Смотрю: вы разговариваете... Да вы что думаете, я подслушивала? Как? Дырок-то для ушей нет! Для глаз есть. А для ушей - где? Да вы сами проверьте. Проверьте, проверьте! (Подсаживает Крупнова в скульптуру и запирает дверцу на крючок. Орлову, негромко.) Что он вам скажет - со всем соглашайтесь. А что делать - вам потом скажут. (Крупнову.) Ну, слышите? Михаил Кузьмич! КРУПНОВ. Громче говорите! ОРЛОВ. Кто скажет? ВАРЯГИНА. Кто надо. (Выпускает Крупнова.) Убедились? (Орлову.) Если я сейчас туда пойду, я где - на площади окажусь или в городской канализации? ОРЛОВ. Я вас провожу. ВАРЯГИНА. Выберусь. Вам же потолковать надо. (Уходит.) КРУПНОВ. Вы все поняли? ОРЛОВ. Почти. Вы сказали: самоотвод. Но ведь нужны основания. Веские. КРУПНОВ. Будут. ОРЛОВ. Например, какие? КРУПНОВ. Например, вы уезжаете на год на стажировку в Париж, в "Комедии франсез". Это можно устроить, по линии культурных обменов. С Ниной Яковлевной, конечно. И в связи с этим не сможете выполнять обязанности в совете народных депутатов. Основание? ОРЛОВ. В Париж?! На целый год?! КРУПНОВ. Трудно, конечно. У меня дочка третий год в Кембридже учится. Бедная девочка, так тоскует по родине, так тоскует!.. Не хотите в Париж? Можно устроить перевод в Москву. Мы об этом поговорим. Потом. Беря самоотвод, вы, естественно, призовете своих избирателей отдать голоса мне. По рукам?.. Что вас смущает? ОРЛОВ. Об этом я и думаю... Что, в сущности, происходит? Вы пытаетесь купить мое доброе честное имя. Отчего же я не ощущаю высокого пафоса драмы? Да потому что, если по правде: имя не такое уж доброе, давно уже не слишком честное, да и приторговываю я им не первый десяток лет. Но, как только что выяснилось: продавал я его, оказывается, за гроши. КРУПНОВ. И что из этого следует? ОРЛОВ. Не знаю. Пока не знаю. КРУПНОВ. Вот в чем я с Лениным не согласен - в отношении к интеллигентам. Не любил их Ильич. А я люблю. В них совесть еще осталась. Окажись сейчас на вашем месте кто-нибудь из этих, из новых, тот же Черный: мгновенно бы со мной по рукам, а еще через секунду продал бы, не моргнув глазом. Да я и сам на вашем месте сразу сказал бы "да". ОРЛОВ. И тоже продали бы через секунду? КРУПНОВ. Если бы этого потребовали интересы дела. Почему я хочу услышать от вас "да"? Да потому что, если вы и продадите меня, то не сразу, а после долгих мучительных колебаний. И на ваше "да" я могу рассчитывать хоть какое-то время. Небольшое. А мне большого и надо, мне и этого хватит. Итак, да? ОРЛОВ. Могу я подумать? КРУПНОВ. Конечно, можете. Минуты четыре. Время пошло. Вновь появляется ВАРЯГИНА. ВАРЯГИНА. Михаил Кузьмич, будете уходить - только не через главный ход. На площади битком, обстановка, как в очереди за водкой. (Орлову.) Ждут вашего выступления. Тут где-то выход через бройлерную. Покажите. ОРЛОВ (Крупнову). Извините. (Уходит с Варягиной.) Оставшись один, Крупнов подходит к режиссерскому столу. Наугад нажимает кнопку на пульте. Начинает двигаться сценический круг, вынося на авансцену бруствер из "Падения Берлина". Крупнов испуганно отдергивает руку. Круг останавливается. Крупнов осторожно нажимает другую кнопку. Сверху на сцену спускается штанкет. На нем, вцепившись руками в трос, сидит майор ПЫЖ. Он в форме, в черных очках. Крупнов поспешно прячется за ширму с джигитом. ПЫЖ. Эй! (Снимает очки, осматривается.) Есть тут кто? Снизу раздается стук. Пыж откидывает крышку люка, оттуда появляется ГУДЗЬ с неизменной черной папкой. ГУДЗЬ. Я же говорил: надо было налево! Где Черный? ПЫЖ. Он вбок пошел. ГУДЗЬ. Вбок?! Там же трансформаторная подстанция! Громовой треск короткого замыкания. Свет на мгновение гаснет. И когда вновь зажигается, посреди сценического круга оказывается ЧЕРНЫЙ. Он поправляет галстук, отряхивает с пиджака пылинки. ЧЕРНЫЙ. Сцена? ПЫЖ. Так точно. ЧЕРНЫЙ. Ну, кто правильней всех шел?.. К брустверу выходит артист, исполняющий роль Сталина. Он в обоих сапогах, собран. Репетирует финал своего отрывка. "СТАЛИН". "Ни шагу назад... Вперед... только вперед!.." (Помолчал, подумал. Вернулся в глубь сцены, снова - уже быстрее - вышел к брустверу.) "Вперед! Только вперед!.." ПЫЖ. Извините. Не подскажете, где главный режиссер? "СТАЛИН" (недовольный тем, что помешали творческому процессу). Сейчас будет. (Уходит.) ЧЕРНЫЙ. Итак, что мы ему скажем? Возвращается ОРЛОВ. ЧЕРНЫЙ. Поздравляем, Андрей Андреевич! Успех, полный успех! ПЫЖ. И кто бы мог подумать! Хотите посмотреть? (Разворачивает рулон с плакатом, показывает Орлову. На плакате надпись: "Коммунистов - под зад!" Заметив недоумение Орлова, спохватывается, переворачивает плакат. На обратной стороне: "Орлов, мы с вами!") ОРЛОВ. Честно сказать... я тоже не ожидал. ЧЕРНЫЙ. Против Крупнова сейчас любой идиот на ура пройдет. ОРЛОВ. Спасибо. Почему бы вам не выставить свою кандидатуру? ЧЕРНЫЙ. Я не про вас. Просто такая ситуация. Представитель творческой интеллигенции. Во всем мире сейчас: Рейган - был актер, наш с Таганки - министр, в Чехословакии - драматург. И этот, прибалт, как его? "На вернисаже как-то раз случайно встретила я вас". ПЫЖ. "Но вы вдвоем, вы не со мною". Этот? ЧЕРНЫЙ. Тоже министр. Так что вы, Андрей Андреевич, проходите со свистом! Ну, и как только вас изберут, вместо себя вы предложите... ОРЛОВ. Я помню - Крупнова. ГУДЗЬ. Почему Крупнова? ПЫЖ. При чем тут Крупнов? ЧЕРНЫЙ. Кто такой Крупнов? Нет уже никакого Крупнова! Кранты ему - посмотрите, что творится на площади! ОРЛОВ. А он об этом знает? Что ему кранты? ЧЕРНЫЙ. Придет время - узнает. ОРЛОВ. А если узнает сейчас? ГУДЗЬ. Боже упаси! ЧЕРНЫЙ. Это было бы... нежелательно. ОРЛОВ. Так кого же я предложу вместо себя? ЧЕРНЫЙ. Ну, есть достойные люди. Передовых взглядов. С опытом руководящей работы. ОРЛОВ (Гудзю). Самый большой опыт, конечно, у вас? ГУДЗЬ. Конечно, опыт... есть. Есть опыт. Был бы и на первых ролях, если бы не происки некоторых... ПЫЖ. Хапать меньше надо было! "Происки"! ГУДЗЬ. Не "хапать", а "проявил нескромность"! ОРЛОВ. Скажите, майор, ваша многолетняя деятельность в правоохранительных органах... Если вы станете председателем совета народных депутатов, не станете все подряд запрещать? По привычке, а? ПЫЖ. Я?! Запрещать?! Что вы! Мне самому это глубоко противно! Отвратительно! Только разрешать. Разрешать! Разрешать! Разрешать! Разрешать! Гудзь раскрывает папку, извлекает из нее стопку листков и начинает ими как бы рассеянно помахивать. ПЫЖ (сникая). Конечно, что-то придется и запрещать... ЧЕРНЫЙ. Хватит Ваньку валять! Вы прекрасно знаете, кто будет председателем! ОРЛОВ. Вы? ЧЕРНЫЙ. Я! ОРЛОВ. Как вы намерены решать жилищную проблему? ЧЕРНЫЙ. Дадим вам четырехкомнатную. ОРЛОВ. Интересная программа. А как с продовольственной проблемой? ЧЕРНЫЙ. Прикрепим вас к базе, было бы о чем говорить! ОРЛОВ. Очень оригинально. А как вам видится оздоровление экологической обстановки? ЧЕРНЫЙ. Однако! Ну и хватка у вас, Андрей Андреевич! Ладно. Осенью сдаем новый дом, рядом с центральным парком. Получите там квартиру. ОРЛОВ. Тоже четырехкомнатную? ЧЕРНЫЙ. Само собой. ОРЛОВ. Впечатляет. Скажите, Юрий Сергеевич, в чем, по-вашему, смысл жизни? ЧЕРНЫЙ. Вы что, издеваетесь? ОРЛОВ. Нет. ЧЕРНЫЙ. А по-вашему - в чем? ОРЛОВ. Об этом я сейчас и думаю... (Глубоко задумывается. Внутренний монолог.) Господи, зачем людям власть? Зачем искусство? Чесотка все это! Если ради чего и стоит жить, так лишь чтобы любимого человека сделать счастливым. Пусть не навсегда. Пусть всего лишь на миг. Но - счастливым. Просто счастливым... И так ли уж важно, чем за это придется расплачиваться?.. Быстро входит НИНА. На ней короткая шубка из серебристого меха. НИНА. Андрей!.. Это правда, что ты подарил мне этих соболей? Пауза. ИНТЕРМЕДИЯ ЧЕТВЕРТАЯ * "Кабина зерноуборочного комбайна. БРЕЖНЕВ (он в брезентовом дождевике). Июнь... и снова ни капли дождя... За все лето - ни капли!.. Кто не бывал в степи, тому не понять душевного состояния хлебороба... Сушь!.. Неделя за неделей, месяц за месяцем!.. Надо обладать крепкими нервами, чтобы выдержать это испытание. И сильным духом!.. Нам, коммунистам, не занимать силы воли! Справимся с засухой!.. И сорняки пошли... следовало ожидать! Овсюг!.. Иные растерялись: что делать? Дескать, силен овсюг!.. Нет, не силен. Он сорняк, наоборот, хлипкий. Он силен, когда хозяева плохи. Что делать, спрашиваете? А подождать надо, спровоцировать овсюг и уничтожить! Потом уж сеять. Нервы надо крепкие иметь. У кого нервы слабые, тому в полеводстве делать нечего!.. И в политике тоже. Недаром говорится в народе: есть хлеб - будет и песня!.." Л.И.Брежнев, "Целина". Картина пятая ИГРА БЕЗ ПРАВИЛ Там же, на сцене. Обстановка конца предыдущей картины - перед появлением Нины. Застыл в глубокой задумчивости ОРЛОВ. На него с недоумением смотрят ЧЕРНЫЙ, ПЫЖ и ГУДЗЬ. Воспользовавшись тем, что их внимание отвлечено, КРУПНОВ, прятавшийся за ширмой фотографа, перебегает поближе к выходу и скрывается за бруствером. ЧЕРНЫЙ. Так в чем же? ОРЛОВ. Что - в чем? ЧЕРНЫЙ. Ну, смысл жизни! ОРЛОВ. Какой жизни? ЧЕРНЫЙ. Я не знаю - моей, вашей! ОРЛОВ. В чем смысл вашей жизни, меня, честно сказать, совершенно не интересует. А в чем смысл моей... С какой стати я буду вам об этом рассказывать? ЧЕРНЫЙ. Но вы же сами затеяли этот разговор! ОРЛОВ. Я? ПЫЖ. Вы. ГУДЗЬ. Вы. ОРЛОВ. Вот как? Извините, задумался. Так что вы хотите узнать: в чем смысл жизни? ЧЕРНЫЙ. Что вы к нам прицепились с идиотским смыслом жизни?! В чем он, мы и без вас знаем! ОРЛОВ. Очень интересно. В чем? ЧЕРНЫЙ. В борьбе! А если таким образом вы думаете увильнуть от ответа - не выйдет! ОРЛОВ. От какого ответа? В чем смысл жизни? Вы же сами сказали: в борьбе. ЧЕРНЫЙ. Ну, председатель совета у нас был бы - любого уболтает. Куда там Лукьянову!.. Вернемся, Андрей Андреевич, к делу. Председателем вы проводите меня. Моим первым замом - прокурора. Вторым - майора. ПЫЖ. Почему меня вторым? ЧЕРНЫЙ. Ладно, первым. ГУДЗЬ. Значит, меня вторым? ЧЕРНЫЙ. И вас первым! Обоих первыми! (Орлову.) На остальные должности я потом дам список. Второе. Нужно хорошо подготовить вашу предвыборную речь. Ну там, программы по жилью, продовольствию, экологии... ОРЛОВ. А ведь вы даже не спросили, согласен ли я. ЧЕРНЫЙ. Как вы можете быть не согласны? С чем? ОРЛОВ. Ни с чем. Ваша экологическая программа кажется мне узковатой. ЧЕРНЫЙ. Хотите сказать, что не предложите меня в председатели? ОРЛОВ. Я, возможно, вообще не буду участвовать в выборах. Возьму самоотвод. ЧЕРНЫЙ. На каком основании? ОРЛОВ. Мало ли! В Париж поеду на стажировку. В "Комедии франсез". На год. ЧЕРНЫЙ (Гудзю). Объясните товарищу, куда он поедет. И на сколько. ГУДЗЬ (достает из папки документы, листает). "Был получен и перепродан по спекулятивной цене холодильник "Розенлев"... "То же: мебельный гарнитур "Рембрандт"... "То же - автомобиль "Волга". Спекуляция в особо крупных размерах. Статья сто пятьдесят четыре, часть третья. До десяти лет с конфискацией имущества. ЧЕРНЫЙ. Вот вам и "Комедии франсез"! ОРЛОВ. Я не спрашиваю, как к вам попали эти бумаги... ГУДЗЬ. К нам попадает все! ОРЛОВ. ...но один вопрос все же задам. Скажите, Юрий Сергеевич, вам не приходило в голову, что есть и другие способы договариваться с людьми, кроме как брать человека за горло? ЧЕРНЫЙ. Этот самый надежный. ОРЛОВ. Вы уверены? ЧЕРНЫЙ. Да. ОРЛОВ. А я - нет... Быстро входит НИНА. Она в короткой шубке из серебристого меха. НИНА. Андрей!.. Это правда, что ты мне подарил этих соболей? ОРЛОВ. Да. Конечно, да. (Обернувшись к джигиту.) Да! Да! Да! Из-за бруствера выскакивает КРУПНОВ. КРУПНОВ. Попались, голубцы?! Все-таки спелись?! Ну, Юрий Сергеевич, знал я, что ты сука. Но что такая!.. ЧЕРНЫЙ. Что значит такая? Какая такая? Не понимаю, о чем вы! КРУПНОВ (Гудзю). А ты, пень трухлявый? Все не уймешься? Да если бы не я, ты давно бы на пенсии гнил! В дамки захотел? А в "фук" не хочешь?.. (Пыжу.) Эх, майор, майор! А я-то насчет подполковника для тебя договорился. Как же ты жить будешь? Беспартийным. Рядовым. И с таким фингалом! Вот что я тебе посоветую: возьми индивидуальный подряд. На откорм бычков. И мычи с ними! ЧЕРНЫЙ (Пыжу). Арестуйте его! КРУПНОВ. Чего-чего-чего? Меня? Арестовать? Да ты что, забыл, кто я? ЧЕРНЫЙ. А кто вы? Кто? КРУПНОВ. Я пока еще первый секретарь областного комитета партии! ЧЕРНЫЙ. Какой партии? КРУПНОВ. Как это какой?! ЧЕРНЫЙ. У нас сейчас много партий. Либерально-демократическая, христианско-либеральная, анархо-синдикалисты. Вы, товарищ, из какой будете? КРУПНОВ. Из той же, что и ты, гнида! Из коммунистической! ЧЕРНЫЙ. А-а, из бывшей руководящей? Я к ней не имею никакого отношения! КРУПНОВ. С каких это пор? ЧЕРНЫЙ. А вот с этих! (Вынимает партбилет и небрежно рвет его на клочки.) Вот так! (Пыжу.) Арестовать! Именем прогрессивной общественности! КРУПНОВ. За что? ЧЕРНЫЙ (Гудзю.) Предъявите обвинение! ГУДЗЬ (дрожащими от страха руками достает из папки листки, начинает читать). "П-получение в-взяток в особо крупных р-размерах..." КРУПНОВ. Да ну? ГУДЗЬ. "...в форме м-мебельного гарнитура "Рембрандт"... КРУПНОВ. Я заплатил полностью! Сто тридцать рублей! ГУДЗЬ. "...п-при стоимости г-гарнитура четырнадцать тысяч..." КРУПНОВ. Мне сказали, что это некондиция, брак! ЧЕРНЫЙ. Это вы будете объяснять суду, гражданин Крупнов! ГУДЗЬ. "...А также в виде д-дачи..." КРУПНОВ. И за дачу я заплатил! Все девятьсот рублей, по остаточной стоимости! ГУДЗЬ. "...с-стоимостью сто сорок тысяч рублей..." КРУПНОВ. Ложь! Я всегда жил честно! На зарплату! ЧЕРНЫЙ (Пыжу). Чего ты ждешь? Пока он нас арестует? ПЫЖ. А... ордер? ГУДЗЬ (трепеща от ужаса). В-вот... ПЫЖ. Вы уж, конечно, Михаил Кузьмич, не того... (Достает пистолет.) Но бычки... это, конечно, прогрессивно и все такое... Вы арестованы. (Направляет на Крупнова пистолет.) Крупнов берет из рук "девушки с веслом" весло, бьет им Пыжа по голове и бросается за кулисы. ЧЕРНЫЙ. Стой!.. Держи его!.. (Пыжу.) Стреляй, уйдет! Выстрел. Второй. Черный, Пыж и Груздь устремляются в погоню. Их крики: "Стой! Окружай! Держи!" - раздаются из разных концов сцены и зрительного зла. НИНА. Что здесь происходит? ОРЛОВ. Второй этап перестройки. Перестрелка. Выстрел. Еще один. НИНА. Будет и третий? ОРЛОВ. Для тех, кто выживет. Перекличка. Откуда-то сверху сваливается Крупнов, затравленно оглядывается по сторонам. Заслышав приближение погони, бросается к "девушке без весла". КРУПНОВ (умоляюще). Андрей Андреевич, крючочек! (Скрывается в скульптуре.) Помедлив, Орлов закрывает дверцу и запирает ее на крючок. С трех разных сторон вбегают ПЫЖ, ЧЕРНЫЙ и ГУДЗЬ. ПЫЖ. Где он? НИНА. Вон туда побежал! Пыж, Черный и Гузь убегают. ОРЛОВ (в микрофон). Монтировщиков на сцену! Появляются рабочие сцены. ОРЛОВ (показывает на скульптуру). На грузовой двор. Рабочие утаскивают "девушку". Навстречу им вбегают участники погони. ЧЕРНЫЙ. Ушел! ПЫЖ. Далеко не уйдет! (Хватает телефонную трубку.) Дежурный? Объявить тревогу! Перекрыть вокзал, аэропорт, дороги! Проверять черные "Волги"!.. Кого ловить?.. Государственная тайна!.. Приметы?.. Государственная тайна! Сейчас прибуду - лично!.. ЧЕРНЫЙ. Да не мог он никуда уйти! (Осматривает все закоулки сцены.) ОРЛОВ (Нине, передавая ключи от машины). У служебного входа - красный "запорожец". Подгони к грузовому двору. НИНА. А потом? ОРЛОВ. Куда скажет. Нина уходит. Быстро входит ВАРЯГИНА. ВАРЯГИНА. Что тут за шум, а драки нет? ГУДЗЬ (Пыжу). Сразу надо было мочить! На месте! ПЫЖ. Сам бы и мочил! Мочильщик! У самого язык от страха отнимался! ЧЕРНЫЙ. Андрей Андреевич, сейчас вы выйдете на площадь и объявите народу: Крупнов снят с работы и отдан под суд. За взяточничество. Скрылся от правосудия. Просьба ко всем способствовать поимке преступника. ВАРЯГИНА. Скрылся, значит? Ай-ай-ай! Как же так получилось? ПЫЖ. Как сквозь землю провалился! ОРЛОВУ. Все, идите, нельзя терять ни минуты! ОРЛОВ. А кто вы, собственно, такой, чтобы мне приказывать? Вы даже не второй секретарь обкома. Разве может быть секретарем человек, который только что и так эффектно вышел из партии? ВАРЯГИНА. Вышел? Ну и дела. И Михаил Кузьмич ушел. Ой-ой-ой, кругом незадача. ЧЕРНЫЙ. Маргарита Ивановна! Сейчас надо думать, что делать, а не ахать и охать! ВАРЯГИНА. Я об этом и думаю, Юрий Сергеич, только об этом... (Поднимает с полу весло.) А сама-то девушка где? ПЫЖ. Работяги уволокли. ВАРЯГИНА. Вон оно что! А много ли работяг было? ЧЕРНЫЙ. Да какое это имеет значение?! Четверо! ВАРЯГИНА. Четверо?.. (Орлову.) Прогнозируете: у него есть шанс? ОРЛОВ. Меня все это не интересует. ВАРЯГИНА. А меня интересует. Ох как интересует! ЧЕРНЫЙ. Хватит болтать! (Орлову.) Выполняйте! Или в самом деле в камеру захотели? ОРЛОВ. А не боитесь, что я сейчас выйду и скажу людям все, что знаю? ЧЕРНЫЙ. Да кто вам поверит! Вы сами по уши! ГУДЗЬ. И документики есть. ОРЛОВ. А я все-таки рискну. (Идет к выходу.) ПЫЖ (направляя на него пистолет). Стой, стрелять буду! Орлов продолжает идти. ПЫЖ. Стой! (Стреляет в воздух.) Орлов останавливается. Из-за кулис доносится голос актера, исполняющего роль Дзержинского. "ДЗЕРЖИНСКИЙ". Андрей Андреевич, что там у вас? ПЫЖ. Атас! Пыж, Гудзь и Черный прячутся кто куда. Варягина уходит в глубь сцены. Входит "ДЗЕРЖИНСКИЙ". Он без грима, в обычной одежде. "ДЗЕРЖИНСКИЙ". С вами все в порядке? Мне послышалось: стреляли. ОРЛОВ. Репетировали. Уже закончили. "ДЗЕРЖИНСКИЙ". Можно с вами поговорить? ОРЛОВ. Почему нет? "ДЗЕРЖИНСКИЙ". Как вы знаете, Андрей Андреевич, я никогда не был от вас в восторге... ОРЛОВ. Да что вы говорите? Я от вас тоже. "ДЗЕРЖИНСКИЙ". Ваши вечные компромиссы, конъюнктурщина, заигрывание с обкомом, сомнительность морального облика... ОРЛОВ. И это не нравится? Ну и молодежь пошла! "ДЗЕРЖИНСКИЙ". Путаница в политических убеждениях, интеллигентская мягкотелость, неспособность к решительным поступкам... ОРЛОВ. Каюсь. Надо было мне проявить решительность и выгнать вас из театра за вчерашний срыв генеральной репетиции. Впрочем, еще не поздно. Что это вы себе позволяете? Вы что, на митинге? "ДЗЕРЖИНСКИЙ". Извините. Занесло. Я пришел не обличать вас, Я пришел, чтобы... ОРЛОВ. Эту бы вашу страсть - да на сцену! С чего вас потянуло в политику? "ДЗЕРЖИНСКИЙ". А я другого не понимаю: как вы можете стоять в стороне? ОРЛОВ. Кажется, я начинаю постигать странные закономерности революции. Ваш герой, Дзержинский, он же стихи писал? "ДЗЕРЖИНСКИЙ". Писал. Но его не печатали. ОРЛОВ. Вот сатрапы! Сталин тоже стихи писал. А Луначарский пьесы. Господи! Печатать надо было - всех, любую чушь! Тогда, может быть, не было бы никакой революции! Вам не очень нравится ваша роль? "ДЗЕРЖИНСКИЙ". Чему там нравиться? Три фразы: "Ночь. Скоро рассвет. Как там Ильич?" ОРЛОВ. Будете играть Гамлета. Я специально для вас поставлю спектакль. "ДЗЕРЖИНСКИЙ". Я? Гамлет?.. Да я... Андрей Андреевич, вы уверены, что я справлюсь? ОРЛОВ. Уверен, что провалитесь. И провалите спектакль. С треском! Но, может быть, это спасет нас от чего-нибудь посерьезнее? "ДЗЕРЖИНСКИЙ". Вот и эта манера отделываться парадоксами - тоже в вашей натуре! ОРЛОВ. Вы зачем сюда пришли? "ДЗЕРЖИНСКИЙ". Я? Ах, да! Я пришел сказать, что, несмотря на все, мы будем голосовать за вас. ОРЛОВ. Мы - это кто? "ДЗЕРЖИНСКИЙ". Объединенный фронт демократических сил. На сегодня вы все-таки предпочтительнее других - Крупнова или кого там будут подсовывать. Можете рассчитывать на нашу помощь. ОРЛОВ. Не уверен, что она мне понадобится. "ДЗЕРЖИНСКИЙ". Наивный вы человек! Вы что, не знаете, на что они способны? ОРЛОВ. Кто? "ДЗЕРЖИНСКИЙ". Они! ОРЛОВ. На что? "ДЗЕРЖИНСКИЙ". На все! Товарищи послали меня сказать: если с вами что случится, они у нас... На фонарях будут болтаться! На фонарях! На фонарях! На фонарях! ОРЛОВ. Я понял, понял! Успокойтесь. "ДЗЕРЖИНСКИЙ". Извините. Вы не хотели бы сказать что-нибудь людям? Понимаю, предвыборную речь нужно готовить. Просто несколько слов. Все хотят вас увидеть, вся площадь. ОРЛОВ. Может быть. Чуть позже. А за помощь спасибо. Как знать, может и понадобится. "ДЗЕРЖИНСКИЙ". Всегда к вашим услугам. (Уходит.) Подходит ВАРЯГИНА. Из своих укрытий появляются ЧЕРНЫЙ и ПЫЖ. ОРЛОВ. А этот джигит - заснул? Пыж вытаскивает из-за ширмы упирающегося ГУДЗЯ. ОРЛОВ. Итак, на чем мы остановились? (Черному.) Вы что-то насчет камеры намекали? (Гудзю.) Дайте-ка мне вашу папочку. Гудзь мертвой хваткой вцепляется в папку. ОРЛОВ. Долго я буду ждать? ЧЕРНЫЙ (Гудзю, сквозь зубы). Отдайте! ПЫЖ. Отдай, кому говорят! ОРЛОВ. Кажется, я поспешил отказаться от помощи. Или нет? ПЫЖ (наставляет пистолет на Гудзя). Руки вверх! Гудзь испуганно вскидывает руки, папка падает на пол. Пыж поднимает ее и услужливо подает Орлову. ОРЛОВ (удобно устраивается в режиссерском кресле, раскрывает папку, просматривает документы). Так... это на Крупнова... Ух ты!.. (Листает.) Ах ты!.. (Еще листает) Ох ты!.. Впечатляюще! Это подлинники? ГУДЗЬ. Копии. ОРЛОВ. А где подлинники?.. Ну что вы молчите, как партизан на допросе? Подлинники где? ГУДЗЬ. В сейфе. ОРЛОВ. Ладно, пусть пока там лежат. (Продолжает просматривать документы.) На меня... "И перепродал некоему Гогоберидзе за пять тысяч четыреста рублей..." Что это я перепродал? Холодильник "Розенлев". Позвольте! Маргарита Ивановна! Вы сказали, что отправили "Розенлев" за две цены. А получается - за три!.. А тут... И "Рембрандта". И "Волгу"! Тоже за три! Ах, благодетельница! Вы всех так обуваете? ВАРЯГИНА. Отдам! Все отдам! Бес попутал! Да вы на себя посмотрите, Андрей Андреич! Вас не обуть - бог накажет! ОРЛОВ. А тут у нас что?.. "Черный Юрий Сергеевич..." ЧЕРНЫЙ (Гудзю). Ты - посмел - на меня?! ОРЛОВ ( с интересом читает). Ух ты!.. Ох ты!.. Ах ты!.. Ой-ой-ой-ой-ой!.. Ну, Юрий Сергеевич, вы человек с размахом!.. Что тут у нас еще? А, вот и майор Пыж!.. (Читает.) Надо же!.. Ух ты!.. Ах ты!.. Ай-ай-ай-ай!.. Да вы шалун, майор!.. А это на кого? Это на Маргариту Ивановну. Ну, тут до вечера читать... (Листает досье.) Да здесь прямо весь пленум обкома в полном составе! Только вот на прокурора ничего нет. ПЫЖ. И на прокурора есть. Только в другом месте. ВАРЯГИНА. Он думает, что один такой умный. ОРЛОВ. Что ж. Кажется, теперь я знаю, что сказать моим избирателям. (Вынимает документы из папки, пустую папку бросает Гудзю. Идет к выходу.) Черный выхватывает у Пыжа пистолет, целится в Орлова. ПЫЖ. Идиот! На фонарь хочешь?! Орлов оглядывается. Черный прячет пистолет за спину. Но тут же вновь нацеливает в спину Орлову. Пыж бросается на Черного. Выстрел. Звон разбитого пулей софита. Свет гаснет. А когда зажигается вновь, мы видим ОРЛОВА выходящим на площадь (на авансцену) к микрофону, чтобы произнести речь перед избирателями. Толпа приветствует его криками и аплодисментами, скандирует: "Ор-лов! Ор-лов! Ор-лов!" Ему аплодируют и артисты, исполнители ролей Ленина, Сталина и Дзержинского. Среди них - НИНА. Издали за Орловым опасливо наблюдают ЧЕРНЫЙ, ВАРЯГИНА, ПЫЖ и ГУДЗЬ. В руках у Орлова - толстая пачка документов. ОРЛОВ (дождавшись тишины). Друзья мои! Я не буду обещать вам того, чего выполнить не смогу: ни отдельных квартир к двухтысячному году, ни изобилия в магазинах, ни чистого воздуха. У меня есть только одно: правда. Вам нужна правда? ТОЛПА. Прав-ду! Прав-ду! Прав-ду! Прав-ду! ОРЛОВ. Вот она. Я принес ее вам! Но прежде чем он успевает широким жестом швырнуть документы в зрительный зал, на город обрушивается рев пикирующих штурмовиков, рвутся дымовые шашки, с боевых вертолетов по штуртроссам соскальзывают на площадь десантники с автоматами, "голубые береты". Сквозь дым видно, как они арестовывают и уводят Орлова, накидывают на