ой урожай. Костя вгляделся и узнал тот самый злополучный снопик, который у него выпросила Марина. Он прикусил губу. Это было явно не по-честному - передать снопик учителям! При виде длинных, раскидистых стеблей проса Сергей даже приподнялся. - Это ты вырастил? - удивленно спросил он у Кости. К столу протиснулись школьники, осторожно потрогали метелки проса и так же, как и Сергей, недоверчиво посмотрели на Костю. Смущенный и недоумевающий, мальчик пожал плечами. - Он, видно, язык проглотил! - усмехнулась Марина и рассказала Сергею, как Костя начал по-новому выращивать просо, но не довел опыта до конца. Рассказала она и о том, как они с Галиной Никитичной ездили в денисовский колхоз к опытнику Свешникову и тот посоветовал им попробовать сеять просо широкими рядами, чтобы каждому стеблю было просторно и вдоволь хватало света, воздуха и пищи. - Совет несомненно дельный. К нему надо прислушаться, - заговорил Федор Семенович. - Был я в Москве в академии, беседовал с учеными. Сейчас, по заданию правительства, ученые упорно продолжают работу над тем, чтобы превратить просо в одну из самых урожайных культур. И каждый наш опыт, даже самый маленький, может оказаться полезным для науки. Вот пусть школьная бригада и поработает над просом. Вынесем с весны опыт в поле, проведем широкорядный сев... Галина Никитична сказала, что в зимнее время этот опыт можно провести в теплице. - А созреет просо? - с надеждой спросила Марина. - Думаю, что созреет. Если, конечно, теплицу как следует оборудовать, за посевами следить... Марина с волнением оглядела учителей: - Хорошо вы придумали! Нужное это дело!.. И раз уж на то пошло, помогу я вашей школьной бригаде. Только чтобы опыт до конца довести, посередине дороги не застрять! - Это уж как есть! - вспыхнул Костя. - Хватит с меня одного раза. - Верно, Марина, берись за ребят, - поддержал Сергей. - Откроем при школе вроде колхозной академии. А ты у нас за кадры отвечать будешь. - Только станут ли ребятишки слушаться меня? - спохватилась Марина. - Это кто? Члены бригады? - вскинул голову Костя. - Дисциплинка вот будет!.. Замри, в струнку вытянись! - И он так грозно посмотрел на Алешу, который щекотал Кивачеву соломинкой шею, что тот действительно вскочил и вытянулся. - Надо будет народу рассказать о нашей затее, - предложил Федор Семенович. - Что-то он скажет... - Это уж как полагается, - согласился Яков Ефимович. - Вот вы и доложите сейчас на собрании. Глава 20 ЕНИСЕЙ-РЕКА В садик перед правлением вынесли стол, застлали его кумачом, протянули из окна провод, ввернули в патрон двухсотсвечовую лампочку, и при ярком свете Сергей открыл колхозное собрание. Сначала он зачитал приветственную телеграмму: обком партии поздравлял членов высоковского колхоза с досрочным окончанием уборки. Потом председатель рассказал, кто из колхозников как работал, чем отличился. Переходящее Красное знамя вновь досталось бригаде Марины Балашовой. Пожалуй, никогда школьники не хлопали Марине так оглушительно, как в этот вечер. Аплодисменты неслись с верхнего ряда высокой кучи бревен, где расселись школьники, и с раскидистых ив, окружавших правление. - Хлопунов бы ко сну спровадить, - недовольно заметил Никита Кузьмич. - Сегодня нельзя, - вступился Яков Ефимович. - Один вопрос решать будем, как раз ребят касается. Затем были вручены Почетные грамоты и премии лучшим косарям, вязальщицам снопов, скирдовальщикам и, наконец, объявлена благодарность школьникам. Косте не сиделось на месте. Собрание затягивалось, и ему казалось, что разговор о школьной бригаде сегодня уже не состоится. Он даже не слыхал, когда Сергей назвал его и Пашино имя. - Ручей, нас зовут! - толкнул его Паша. Мальчики подошли к столу президиума. Сергей сказал что-то о молодых возчиках зерна, о "Костюшкиной сцепке" и вручил им Почетные грамоты. Под гром аплодисментов Костя и Паша неловко полезли обратно на бревна, не зная, куда девать большие грамоты из плотной бумаги, с красными флагами и золотыми колосьями по краям. Паша принялся засовывать грамоту за пазуху, а Костя - скручивать в трубку. - Что вы делаете! - напустилась на них Варя. - Давайте-ка я подержу. - И она отобрала у ребят грамоты. Наконец слово получил Федор Семенович. Косте казалось, что, как только учитель расскажет о школьной бригаде, все колхозники очень обрадуются и скажут: "В добрый вам час!" - и, может быть, даже захлопают в ладоши. Но вышло не совсем так. Первым после учителя подошел к столу дед Новоселов. Он налил из графина воды и залпом выпил ее. Потом отыскал глазами Костю с приятелями и показал им пальцем на переднюю скамейку: - А ну-ка, лихая четверка, садись ближе. Поговорим! Костя покосился на Федора Семеновича, спрашивая взглядом, как ему отнестись к очередной причуде старика. Учитель кивнул головой: ничего, мол, не поделаешь, надо послушаться. Насупившиеся мальчики сели на скамью около стола президиума. - Ребячья бригада при школе - затея, конечно, добрая, - заговорил Новоселов. - Только вот, опасаюсь, не справятся наши бесогоны. Пшеницу или там просо, может, они и вырастят, а в голове мало чего прибавится. Заботы да хлопоты, а учение потом да после... Вот и наплодят они в школе хвостов да грехов целый воз! А учение дело такое... Это не брод мелководный через речушку: скок-скок по камушкам, ног не замочил и уже на другом бережку. Учение - это вроде как матушка-Волга или Енисей-река. Тут и глубина, и ширина, и ключиворонки, и стремнины... Знай, плыви изо всех сил, режь волну, не захлебнись!.. А уж если переплыл - далеко шагать будешь! Я вот про своего Андрюшу скажу, как он к наукам льнул. Бывало, ночью мать лампу потушит, так он коптилку вздует и опять за книжку. Вот и переплыл реку Енисей... - Регламент деду! - тонким Голосом выкрикнул кто-то из мальчишек с дерева. - Регламентом меня не урежете! Пока не выговорюсь - не уйду! - упрямо заявил старик и, постучав пальцем по столу, долго еще рассказывал о том, как учился его сын Андрей Новоселов. Деда Новоселова поддержал Никита Кузьмич. - К школе мы, конечно, с почтением... - ласково начал он. - Но делали бы вы, учителя, свое дело - ребятишек писать, считать учили! А уж к плугу да к лошади мы их и сами как-нибудь привадим, отцы да матери. А потом, не всем же ребятам на земле век вековать? Какие, может, и в город подадутся... - Не туда поворачиваете, Никита Кузьмич! - вмешался в разговор Яков Ефимович. - Лошадь запрячь да за плугом ходить - дело, конечно, нужное. А только теперь колхознику много больше знать требуется. Вспомните-ка, какой у нас план по артели намечен: машины на поля двигаем, электростанцию строим. Урожаи с каждым годом поднимаем... Сколько же нам в колхозе мастеров надо будет, умельцев, людей новых профессий! И без школы никак не обойтись! И учителя правильно придумали: придется нам молодых колхозников вместе готовить. Я вот, скажем, могу ребятишек с сельскохозяйственными машинами познакомить. Выступление Якова Ефимовича расшевелило колхозников. Комсомолец Володя Аксенов сказал, что он может подготовить из ребят группу электромонтеров. Завфермой Поля Клочкова согласилась организовать кружок юных животноводов. - Чем богата, и я поделюсь, - поднялась из-за стола президиума Марина. - Но с одним условием... Замечу, что ребята от учения сторонятся, - уйду от них. Вот за этим столом говорю... перед всем народом: отрекусь, всю дружбу поломаю... Костя сидел как на иголках. Маленькие тугие желваки перекатывались на его щеках, словно он разгрызал каленый орех. Чтобы не выдать своего волнения, мальчик крепко вцепился руками в коленки, но ноги его выписывали под скамейкой самые причудливые фигуры, взрыхляли песок, перекатывали камешки, то и дело сталкиваясь с ногами Паши и Васи. Как видно, приятели чувствовали себя не лучше. Когда все колхозники выговорились, вновь поднялся Яков Ефимович. - А разговор-то получился серьезный, - обратился он к Косте с приятелями. - Как видите, вам теперь за учение ответ держать придется не только перед учителями... Подумайте, ребята... Костя посмотрел на своих дружков. Вот она, редкая и такая дорогая минута: все взрослые смотрят на них и ждут, ждут, что же они ответят. - Может, вам на "подумать" время дать? - осторожно спросил Сергей. Костя вспыхнул, с трудом оторвался от скамейки. словно взвалил себе на плечи тяжелую ношу, и шагнул к столу: - Будем учиться! Ручаюсь! Вот увидите... - Хороша речь! Коротковата, но с весом, - усмехнулся дед Новоселов и торжественно погрозил пальцем всей четверке: - Вы, козыри, этот час крепко зарубите на память! Не батьке с мамкой - всему колхозу обещание дали. А давши слово - держись! Сплохуете - на всю жизнь вам веры не будет. Глава 21 У РОДНИКА Было уже поздно, но Костя не спешил домой. За день произошли такие события, что обязательно надо было поговорить с учителем. Но Федор Семенович все еще сидел на бревнах и беседовал с колхозниками. Речь шла о посевах проса, о достройке электростанции, о какомто новом сорте семян, за которыми надо немедленно поехать на селекционную станцию. Костя знал эту особенность учителя: всегда у него находились со взрослыми срочные, неотложные дела, и он мог проговорить с ними до глубокий ночи. Клавдия Львовна, по обыкновению, ждала мужа ужинать и, не выдержав, посылала за ним кого-нибудь из школьников. А в прошлое воскресенье был даже такой случай. Клавдия Львовна отправила Федора Семеновича разыскивать сбежавшую озорницу козу. Учитель обошел колхозные усадьбы, потом встретил Якова Ефимовича, и тот пожаловался ему, что у молотилки перекосило барабан. Забыв про козу, Федор Семенович почти полдня провел в кузнице, вместе с кузнецом ломая голову над тем, как исправить барабан. Козу между тем словили на колхозном огороде Колька с Петькой и привели ее на "школьную гору". Сейчас Костя стоял около бревен и сильно досадовал, что взрослые так не вовремя захватили учителя. Наконец он не выдержал и громко произнес: - Федор Семенович, вас Клавдия Львовна ужинать ждет! Учитель спохватился и, поднявшись с бревен, направился к дому. И опять он был не один-колхозники шли рядом с ним: кому было просто по пути, кому нужно было еще о чем-нибудь переговорить с учителем... Но вот, пожелав Федору Семеновичу спокойной ночи, они один за другим сворачивали к своим избам, и вскоре с учителем остался один лишь Сергей Ручьев. - Видел, Сережа, как получается? - негромко сказал Федор Семенович. - Колхозом ты неплохо руководишь. Верно, каждого члена артели знаешь. А вот что у родных братьев в голове - тебе и невдомек... - Да-а... - вздохнул Сергей. - Не думал я, что он так к земле тянется. Они остановились около дома Ручьевых. - И ты по следу идешь? - заметил Сергей брата. - Ну что же, давай прощаться с Федором Семеновичем... - Я провожу немного, до моста, - тихо ответил Костя. И учитель, угадав, как важно мальчику побыть с ним наедине, не напомнил про поздний час, хотя обильная роса уже лежала на траве и звезды густо обсыпали темное небо. - Обязательно до моста? - усмехнулся он. - А вдруг со мной что случится без провожатого! Учитель с Костей миновали околицу деревни, пересекли скошенный луг и, остановившись на мосту через Чернушку, молча прислушались. Тихо плескалась река, в темных, таинственных кустах что-то еле заметно шевелилось, и вся земля, натруженная и уставшая за день, казалось, мерно вздыхала, перед тем как забыться до утра крепким, здоровым сном труженика. - А хорошо Тимофей Иванович про учение сказал! - вспомнил Федор Семенович. - "Школу пройти- что Енисей-реку переплыть. А уж как переплыл - далеко человек шагать будет!" Ах, как хорошо!.. Кто-то затопал по бревенчатому настилу моста. Костя с учителем оглянулись. Из темноты вынырнула Варя. - Ой, а я думала - не нагоню вас! - Девочка перевела дыхание. - Федор Семенович, вы знаете... Мы тоже решили в школьную бригаду записаться. Можно? - Об этом надо ядро спросить... инициативную группу, так сказать, - ответил учитель. - Кто это "мы"? - настороженно спросил Костя. - Я вот, Катя Прахова, Митя Епифанцев... Думаю, что и Витя Кораблев запишется. - Кораблев?! - Что ты удивляешься? - Нет... я ничего, - неопределенно буркнул Костя. - Ну вот и договаривайтесь, - сказал учитель. - На днях собрание соберем. А я пойду... Не провожайте дальше. Распрощавшись, Федор Семенович исчез в темноте. За ним пошел и Костя. - Ты куда? - окликнула его Варя. - К роднику! Пить охота, - сказал мальчик, хотя еще и сам твердо не знал, почему его потянуло к родничку у "школьной горы": потому ли, что день был жаркий и Косте действительно захотелось пить, или потому, что мальчик был в большой обиде на Варю и хотел от нее уйти. - Ой, и мне пить хочется! - вскрикнула девочка и пошла рядом с Костей. Но разговор не вязался. После того дня, как они ехали вдвоем на лошади, им ни разу не приходилось оставаться наедине. Подошли к родничку. Почти невидимый в темноте, он журчал, звенел и наперекор всему никак не хотел засыпать. Костя пошарил в темноте берестяной черпачок и, не найдя его, зачерпнул воду из родника прямо ладонями. Его примеру последовала и Варя. Они так жадно и долго втягивали ледяную воду, словно наперебой хотели убедить друг друга, что пришли к родничку только с одним-единственным желанием - пить, пить и пить! Но жажда, по правде сказать, была совсем невелика. И Варя, пользуясь темнотой, зачерпывала ладошкой воду из родника и выливала ее обратно. Руки у нее совсем окоченели. - Костя, ты не думай, пожалуйста, про ту записку, что я с Витей прислала, - наконец заговорила девочка. - Это просто глупость была... Порви ее. - Ян забыл давно, - небрежно сказал мальчик, хотя на самом деле ничего он не забыл и до сих пор помнил каждое слово записки. Затем он не без торжества спросил: - Когда руку отсекать будем? - Кому? - А Кораблеву... Помнишь наш спор? - Так никто ж не выиграл, - возразила Варя: - ни ты, ни Витя. - Как это "не выиграл"? Я сказал: "Буду в поле работать". Вот и буду! - Так при школе же бригада... учебная. - Это верно, - примирение согласился мальчик и, подняв голову, долго смотрел на теплый огонек, что светился в окне квартиры учителя. - А ты это здорово перед всем собранием сказал: "Будем учиться! Ручаюсь!" - сказала Варя. - Теперь забот у тебя сразу прибавится. - Каких забот? - А как же! И Пашу Кивачева надо будет вытягивать, и Прахова... Ты же за всех обещание дал, за все ядро. Ты теперь словом связанный. - А ведь и правда... за всех, - несколько растерянно произнес Костя, только сейчас со всей глубиной осознав то, что произошло на собрании. - Это ничего, - успокоила девочка. - Бригада у нас большая будет. Ты в комсомол вступишь. Вытянем ребят... - Надо вытянуть! - Как это у вас там, на "катере", принято говорить: "Полный вперед!" - А ты откуда знаешь? - Да уж знаю... Разведка донесла. - Колька старается... Гвоздь! - И руку вы друг другу на дружбу дали... - Дали... - признался Костя, отыскал в темноте Варины руки, соединил их и положил поверх свою: - Вот так! Девочка вздрогнула. - Холодные у тебя руки... как сосульки, - сказал Костя. - От родниковой воды. Варя быстро отняла руки и, нагнувшись, принялась согревать их своим дыханием. А родничок журчал себе и журчал...  * ЧАСТЬ ВТОРАЯ *  СТРАДА Глава 1 БОЛЬШИЕ МХИ Рано утром Витя Кораблев постучал к Балашовым в окно. Варя выглянула. Вид у мальчика был такой, словно он только что сошел с витрины охотничьего магазина: непромокаемые, выше колен сапоги, кожаная куртка, на поясе - патронташ с медными патронами, на голове - старомодный картуз с высоким верхом и ремешком. А за плечами грозно смотрела в небо настоящая двустволка. При виде такого великолепия Варя ахнула. А Петька, не моргая, смотрел на Витю почти две минуты, потом стремглав помчался к Ручьевым: надо же сообщить Кольке, что сегодня начинается охота на уток; может, им тоже удастся примкнуть к охотникам. - Витька, а усы? - наконец спросила Варя. - Какие усы? - Ну такие... густые, крученые... Тогда ты совсем как охотник на картинке. - Будет тебе! - отмахнулся Витя. - Ты собирайся быстренько. На охоту пойдем, на Большие Мхи. И сестра с нами. - Галина Никитична! - вскрикнула Варя. - Тогда и Косте надо сказать, он тоже на Большие Мхи собирался. И Паша Кивачев с ним. - Еще чего! - нахмурился Витя. - На уток оравой не ходят. - Мы только до болота вместе, а там разбредемся. Ты не уходи без нас... мы скоро! - И Варя побежала к Ручьевым. Но Кости дома она не застала. Лишь Колька с Петькой о чем-то шептались в углу избы. - Где Костя? - спросила Варя. - А ну его... злыдень! - пожаловался Колька. - Ушел с Пашей Кивачевым и не взял нас. Шипит, как гусак, - не подступись! - Вы что ему сказали? - А то и сказали... тебя Витька дожидается. - Кто же вас просил! - рассердилась Варя. - Ягоды вы скороспелки! Девочка выбежала за усадьбу, посмотрела на полевую дорогу, но Кости нигде не было видно. Она вернулась домой и, досадуя, что так неладно получилось, решила совсем не ходить на охоту. Но тут к окну подошел Витя с сестрой. Галина Никитична тоже была в сапогах и с ружьем. - Пойдем с нами, Варюша! - позвала она. - Я давно Большие Мхи не видала. И Варя не устояла: - А девочек можно еще позвать? А пионеров моих? - Конечно, можно, - согласилась Галина Никитична. - Устроим вроде экскурсии. Минут через двадцать большая группа мальчиков и девочек в сопровождении учительницы тронулась к Большим Мхам. У кого не было ружья, тот нес в руках корзинку или кузовок для грибов и ягод. Колька с Петькой вооружились луками, показывали всем набор стрел с острыми гвоздиками на концах и наперебой уверяли, что такой стрелой можно убить наповал любую птицу, если только угодить в самое сердце. Путь до болота был не близким. Сначала шли осиротевшим пустынным полем с колючим рыжим жнивьем, потом прозрачными перелесками, где мастерица-осень уже начала свою тонкую работу - прошила розовыми стежками зеленую одежку осин, посадила яркую багровую латку на куст калины, тронула желтизной березы. Серебристые нити паутины плавали в воздухе, в ветках ели жалостливо кричала какая-то птица, словно печалилась, что веселое лето подходит к концу и надо расставаться с такими хорошими местами. Галина Никитична срывала то какой-нибудь цветок, то стебелек травы, то пухлый коричневый шар грибадождевика, показывала ученикам и спрашивала, что они знают про этот цветок, траву, гриб. Девочки начали собирать цветы и листья для гербария. Алеша отыскал стебель одуванчика, смастерил пищалку и выдул из нее звук, напоминающий плач ребенка: "Уаа! Уаа!" Катя сердито зашикала на брата, но учительница только засмеялась. Потом вырвала с корнем пустотелую дудку, попросила у ребят нож, отрезала от дудки толстое нижнее колено, сделала узкий продольный надрез и приложила к губам: лес огласился тонкими протяжными звуками. - Пошли игры-забавы! Какая уж тут охота! - шепнул Витя и потянул Варю за руку. Они немного отстали, и мальчик с досадой спросил, зачем Варя собрала столько школьников. - А что ж такого! - удивилась девочка. - Когда много - это интереснее. - Куда как интересно!.. Даже Ручьева не забыла пригласить. Шагу без него ступить не можешь! - Вот уж неправда! - вспыхнула Варя. - Костя и без меня на охоту собирался. - Кстати, где же он? - оглянулся по сторонам Витя. - Он с Пашей, наверное, вперед ушел. Витя встревожился: - Хитер парень! Теперь наши места первым захватит. - Почему "наши"? - Есть у нас с отцом такое местечко: у Спиридонова озера. Давно облюбовали... Ну да ничего... Спиридонове озеро, оно такое... К нему без ключа-отмычки не подойдешь, просто так не поохотишься. - Загадки загадываешь? - Есть секретец! - Витя посмотрел на девочку: - Давай, Варя, махнем туда. Поохотимся вдвоем. Уток там!.. - Да нет... неловко! - Варя кивнула на идущих впереди школьников: - Мы же все вместе пошли. - И она перевела разговор на другое: - Да, Витя! Мы с Катей в школьной бригаде будем работать. Я и тебя записала. Мальчик замедлил шаг и удивленно присвистнул. - Ты что, возражаешь? А я думала... Мы ведь всегда с тобой вместе были... Чувствуя, что девочка может рассердиться, Витя поспешно взял ее за руку: - Ну зачем эта бригада? Нам же учиться нужно. - А Федор Семенович, по-твоему, не хочет, чтобы мы учились? - Кто его разберет, чего он хочет! - отмахнулся Витя. - Нет, ты только подумай! Школьная бригада... Сей рожь, пшеницу, сорняки поли... А потом еще на ферму направят - коров чистить, за телятками ухаживать... Это тоже учение? - А чем не учение? Вспомни-ка Полину Клочкову. Она со школьных лет за телятами начала ухаживать, а сейчас завфермой работает. Про ее опыт в книжках написано. - Нам-то что до этого! Мы же с тобой в город учиться пойдем, в институт... - А из города дорожка куда приведет? Может, опять в колхоз, как вот сестру твою. - Все равно зря эту бригаду придумали, - не сдавался Витя, - пустая затея, чепуха... Варя вырвала руку и спрятала ее за спину. - Значит, Федор Семенович чепуху придумал? Да еще где - при всем народе!.. Ну, знаешь... - Это не мои слова. Отец так говорит, - поправился Витя. - Сердится твой отец на Федора Семеновича за критику... вот и наговаривает, - вырвалось у девочки. Витя потемнел в лице: - Ты погоди... Не только отец... Мария Антоновна тоже не согласна с директором школы. - Откуда ты знаешь? - насторожилась девочка. - Вчера отец с ней разговаривал. Так химичка говорит, что школьная бригада - только помеха в учении... - А знаешь, как нашу химичку в Высокове зовут? Дачница! Живет, и ни до чего ей в колхозе дела нет. - Пусть хоть и "дачница", а свой предмет она вот как знает... - Дело, конечно, твое, - безразличным тоном сказала Варя. - Если боишься отстать, можешь в бригаду не записываться! Не обязательно! - И она побежала догонять ребят и Галину Никитичну. Вскоре школьники вступили в густой, прохладный лес. Чувствовалась близость болота. Нога тонула в мягкой мшистой подстилке. Появились заросли ежевики, черничника, густо обсыпанного темно-лиловыми ягодами. Потом ельник сменился ольховником, запахло прелыми листьями, захлюпала вода, и земля под ногами стала зыбкой, неустойчивой. То и дело встречались трухлявые, умершие на корню деревья. Достаточно встряхнуть их- и они распадались на куски, словно были слеплены из глины. Наконец лес поредел и открылось большое болото. Кустарники, низкорослые деревья, осока, заросли камыша, рогоза с коричневыми плюшевыми початками, белесый мох, зыбкие трясины и кое-где просторные лагуны с густой черной водой... В отдалении прозвучали выстрелы. - Галина Никитична, давайте и мы стрелять, - напомнила Варя. - Вон они, утки, кружатся... - В самом деле, надо хоть ружье попробовать, - согласилась учительница и показала школьникам на сосну с обломанной верхушкой: - После охоты собираться здесь. А сейчас расходитесь! Но не успели ребята разбрестись по болоту, как из-за кустов выскочил Паша Кивачев. Был он бледен, мокр, измазан тиной, и в сапогах его, как в насосах, чавкала вода. - Откуда ты? - кинулась к нему навстречу Варя. - Там... там... - Губы у Паши дрожали. - Ребята, Галина Никитична! Там в озере Костя Ручьев застрял... ни туда, ни сюда не может... - Это где случилось? - встревоженно спросила Галина Никитична. - В Спиридоновом озере? - В Спиридоновом, - кивнул Паша. - Веди скорее!.. - И учительница быстро пошла вслед за Пашей. Глава 2 БУКВЫ НА КОРМЕ Узнав от Петьки, что Варя собирается на охоту вместе с Кораблевым, Костя не стал ее ждать и отправился с Пашей Кивачевым на Спиридонове озеро, где всегда в изобилии водились утки. - Пока у них подъем да сборы, а мы первенькими на озеро явимся! - радовался Паша. - Утки непуганые - не меньше дюжины набьем, как пить дать! Через час ребята были у озера. Продолговатое, с причудливыми ответвлениями и топкими берегами, оно затерялось среди болота. Водоросли и камыш с каждым годом все смелее и настойчивее наступали на озеро и грозили совсем скрыть его от глаз людей. Вода в озере была темная, густая, как кофейная гуща; из нее торчали рогатые черные коряги. Охота началась удачно: с первых же выстрелов Костя с Пашей подбили по утке. Птицы кувыркались в воздухе и тяжело шлепались в заросли камышей. - А как же добычу доставать будем? - озадаченно спросил Паша. - Было бы чего доставать... - успокоил Костя. - Ты бей, не зевай, пока лет хороший. Утки, словно пренебрегая молодыми охотниками, так и лезли под ружье: вспархивали из зарослей камыша, проносились над озером, плескались в воде. И мальчики не жалели патронов. Еще несколько подбитых птиц упало в озеро. - Видал? Селезня подбил кило на пять! - восторженно закричал Паша и вдруг принялся стаскивать сапоги. - Я сейчас всю добычу соберу! Он быстро разделся, раздвинул заросли камыша и поплыл. Но в ту же минуту взвизгнул и с таким видом повернул обратно к берегу, точно за ним по меньшей мере гналась прожорливая акула. Облепленный тиной, Паша стремглав выскочил на сухое место и принялся растирать себе грудь и плечи. Костя от души расхохотался: - Что, брат, не по носу табак? - Ты не смейся. - обиделся Паша. - Вода как лед - ноги сводит, и тины полно. Только лягушкам плавать... Брр! Костя подошел к озеру, опустил руку в воду: - Да... Холодненько! Верно, подземные ключи бьют. - Ну вот, - расстроился Паша, натягивая рубаху, - били уток, били... А толку что? Зазвал тоже на это болото, пропади оно пропадом! Костя с досадой побрел вдоль топкого берега. В самом деле, охота получилась конфузная. Хотя бы бревно какое-нибудь найти или плотик, чтобы добраться до убитых уток! Но ничего этого на берегу не было. И вдруг Костя заметил что-то продолговатое, черное. Увязая по колени в тине, он полез в камыши. Там стояла старая лодка, и в ней лежало весло, похожее на лопату. Костя даже засмеялся от радости: бывают же такие счастливые находки! И что это за добрый человек притащил сюда лодку?.. Недолго думая мальчик столкнул ее в воду и, загребая веслом, поплыл по озеру. Паша, увидев приятеля в лодке, так и застыл с сапогом в руке. И хотя лодка двигалась медленно, цепляясь днищем за водоросли, но ему казалось, что она летит, как быстроходный катер. И Паша с удовольствием принялся подавать с берега команды: - Право руля! Так держать... Первая утка в осоке, вторая - в камышах... Лавируя среди зарослей камыша и осоки, Костя подобрал убитых уток и направил лодку к берегу. Но тут мальчик заметил, что лодка подозрительно быстро наполняется водой. До берега было еще далеко, а она уже осела в воду по самый борт и почти не двигалась. Паша с берега размахивал руками и торопил приятеля. Но Костя ничего не мог сделать. Почувствовав, что лодка тонет, он прыгнул в озеро и поплыл. Холодная вода обожгла тело; ноги и руки запутались в водорослях, скользких и прочных, как сыромятные ремни. Костя захлебнулся. Вода была горькая, противная. Резким движением он разорвал водоросли, опутавшие руки, и схватился за борт лодки. Она снова начала погружаться в воду. Костя попытался нащупать ногами дно. Озеро казалось бездонным. Мальчик изо всех сил двигал руками и ногами и, как поплавок, держался на одном месте. Костино "кораблекрушение" сначала даже развеселило Пашу. - Что, брат, тоже не по носу табак? - закричал он. Но, видя, что приятель плыть не может, крутится на одном месте и захлебывается, Паша понял, что Дело не шуточное. - Держись, Ручей... Я сейчас! Он кинулся в кусты, притащил длинную жердь и, войдя по колени в воду, протянул ее приятелю. Но нужно было еще несколько таких жердей, чтобы достать до Кости... Паша схватился за голову и с криком: "Тонет! Спасите!" - кинулся прочь от болотистого берега. Костя между тем выбивался из последних сил. Тяжелые сапоги и намокшая одежда тянули его вниз. Но тут ему удалось нащупать сапогом что-то твердое - по-видимому, это была подводная коряга. Костя встал на нее одной ногой и, осторожно придерживаясь рукой за лодку, смог перевести дыхание и обдумать свое положение. Что говорить, попал он в переделку! Пригвожден к подводной коряге и не может податься ни назад, ни вперед. И Паша куда-то исчез! Что же теперь делать? Не пропадать же! Отец его на фронте разведчиком был, десятки раз через линию фронта пробирался... через мины, через колючую проволоку, под огнем. Значит, надо и ему доплыть до берега... Костя с трудом стянул пиджак и бросил его в лодку. Попробовал стащить сапоги, но они размокли, набухли и никак не снимались. Костя сплюнул от злости, достал из-за голенища нож и, наметив торчащую невдалеке из воды корягу, пустился вплавь. Он где-то читал, как отважный моряк сражался с осьминогом, и сейчас, взмахивая ножом, мальчик разрезал цепкие водоросли, будто отсекал жадные щупальца морского чудовища. А водоросли и корневища, словно сговорившись между собой не выпускать мальчика из озера, становились все плотнее, гуще. Вновь Косте пришлось хлебнуть горькой воды. Наконец с немалым трудом он добрался до коряги и оглянулся. От лодки его отделяло метров пять, не больше. А до берега еще не близко. Ну да ничего! Вот он малость отдышится, соберется с силами и доплывет до второй коряги, а там до третьей... Неожиданно на берегу показались Паша, Галина Никитична и школьники. Они думали увидеть Костю по грудь в трясине, позеленевшим от страха. Каково же было их удивление, когда они заметили мальчика верхом на рогатой коряжине! Костя деловито растирал плечи, грудь, глубоко вдыхал и выдыхал воздух. - Видали, физкультурой занимается утопленник-то! - обрадованно закричал Паша и замахал Косте руками: - Эй ты, с разбитого корабля! Сейчас мы тебя спасать будем! - Никто пока не тонет. Видишь, какую я точку опоры нашел! - И Костя, словно доброго коня, погладил корягу и начал опускаться в воду, чтобы плыть дальше. - Ручьев, не смей! - крикнула Галина Никитична. - Не смей плыть! Держись за корягу и жди. Ничего не понимая, мальчик забрался на корягу. Галина Никитична тем временем что-то сказала ребятам, те разбежались по сторонам и вскоре вернулись с длинными жердями. Потом они надрали с кустов ракиты коры и принялись связывать ею концы жердей. Получился один длинный шест. Его спустили в воду и осторожно начали проталкивать по направлению к Косте. Вскоре шест ударился о корягу. - Держись крепче, Ручьев! - приказала Галина Никитична. - Мы тебя будем тянуть к берегу. - Обождите! - всполошился Паша. - А лодка? Там же у нас утки битые!.. Костька, бери, бери ее на буксир! Да Костя и сам был не склонен оставлять лодку посередине озера. Он подплыл к ней, подтянул шест, привязал его ремнем к носу лодки, а сам ухватился за корму. Школьники взялись за другой конец шеста и под команду Паши: "Эй, да ухнем! Сама пойдет!" - подтянули необычный караван к берегу. Потом они быстро развели костер и усадили Костю сушиться. Волнение вскоре улеглось. Ребята забросали Костю вопросами и посоветовали назвать корягу-спасительницу Островом Доброй Коряги. - Шутки шутками, - с облегчением вздохнула Галина Никитична, - а все это могло кончиться очень печально. Спиридонове озеро - опасное озеро. Вы же знаете, почему оно так называется: в нем погиб почаевский охотник Спиридон. Вот так же полез за убитыми утками и не мог выплыть - водоросли помешали. - Да, Костя, - спросила Варя, - зачем ты в худой лодке поплыл? - Я не заметил, что она худая... Сено на дне лежало. - Ребята! Галина Никитична! - неожиданно закричал от озера Паша. - Идите сюда. Мы на след напали! Все подошли к озеру. У вытащенной на берег лодки вместе с Пашей возились Колька и Петька. Вода из лодки вытекла, и ребята с видом завзятых следопытов изучали обнажившееся днище. - Костя, ты видишь? - спросил Паша. - Вижу. Лодка как лодка. Дыра в дне... - Ты смотри, дыра-то какая большущая! А вот и затычка к ней... - Паша вытащил спрятанную под скамейкой деревянную пробку и примерил к отверстию в днище. - Как раз подходит! Смекаешь теперь? - Стой, я догадываюсь, - торопливо заговорила Варя. - Если сам хозяин на лодке поедет, он дыру пробкой заткнет и лодка не тонет. А как кто чужой захочет прокатиться - ну, и тони в болоте, как вот Костя сегодня... - Она растерянно покачала головой. - Ну что за человек этот хозяин! Неужели такие на свете водятся? - Где там человек! Просто жила! - зло сказал Паша. - Лодки ему жалко... Сквалыга проклятый! Страсти разгорелись. Паша предложил выследить "жилу-сквалыгу" и заставить его прокатиться в худой лодке. Пусть он наглотается тухлой воды в озере, посидит на коряге да накричится, призывая на помощь! Неожиданно взгляд Вари упал на корму лодки. Там сквозь тину смутно проступали две смоляные буквы: "В. К.". Вдруг вспомнились загадочные слова Вити: "Спиридонове озеро, оно такое... К нему без ключа-отмычки не подойдешь..." "А вдруг это Вити Кораблева лодка? - с испугом подумала девочка. - И он никому не сказал, что она худая! - У нее похолодели руки. - Нет-нет, не может этого быть!" Не выдержав, Варя подошла к лодке и села на корму, загородив ногами буквы: - Будет вам про лодку... Надоело! Спихнем ее в воду! Костя с недоумением посмотрел на девочку: - Зачем же? Может, кому и пригодится... Только надо знак оставить, что дыра в днище. Он достал нож и, присев на корточки, крупно выцарапал на обшивке: "Лодка худая. Будь осторожен!" Вскоре, потушив костер, все направились к дому. Убитых уток, привязав к поясу головами вниз, как и принято у охотников, несли Паша. Колька и Петька. Варя задумчиво плелась позади всех. При выходе из леса школьники повстречали Витю Кораблева. На поясе у него красовались четыре утки. - Небогато, охотнички! - засмеялся он, картинно упирая руки в бока. - Полдюжины уток на такую компанию!.. По косточке не достанется... Он подождал Варю и зашагал рядом с ней: - Не пошла со мною охотиться... Была бы с добычей! Хочешь мою утку? Бери любую. Варя покачала головой и поглядела на мальчика: - Ты мне утром загадки загадывал... про ключ, про отмычку... Ключ - это твоя лодка на озере? С дырой в днище? - Смекнула теперь? Она самая! - засмеялся Витя. - А что? Искупались охотнички, поглотали водички? Вот, наверное, потеха была! - Так это ты нарочно дыру в днище пробил? - Никто ее не пробивал. Лодка сама прохудилась. - А почему ты не предупредил никого, что она с дырой в днище? - Чего это ради? - удивился Витя. - Моя же лодка... - Твоя!.. - Варя остановилась и даже подалась назад. - Что ты говоришь такое? - А потом, люди же не слепые, - поправился Витя, - должны видеть, что лодка худая. - А ты знаешь, что из-за твоей лодки Костя чуть не утонул?! - Еще что скажешь! - опешил Витя. - Будто он плавать не умеет. - Так в Спиридоновом озере нельзя плыть! Водоросли мешают... Ты понимаешь, что натворил?.. - Я-то при чем? - растерянно забормотал Витя. - Ну зачем Ручьев в худую лодку полез? Кто его просил? - Ах, вот как! Ты уже и не виноват! - вскрикнула Варя и в упор посмотрела на мальчика. Разве высоковские ребята так поступают?.. Сколько раз, заметив поврежденный мост или неисправную дорогу, они ставили знак, что проезд закрыт, и бежали предупредить взрослых о беде. Почему же сейчас Витя Кораблев изменил этой хорошей привычке, никому не сказал о худой лодке на озере и, кажется, не чувствует за собой никакой вины?.. - Будет тебе, Варька! - отмахнулся Витя. - Ничего ж такого не случилось. А вперед Ручьеву наука - в чужую лодку не полезет. - Слушай... - Варя вплотную подошла к мальчику и, задыхаясь, почти шепотом сказала: - Если ты мне друг... завтра же... нет, сегодня... все расскажешь... Федору Семеновичу, сестре, ребятам... Про худую лодку, про озеро. А не расскажешь - лучше не заговаривай и не подходи ко мне! И она кинулась догонять далеко ушедших вперед Галину Никитичну и школьников. И уже совсем было настигла их, как вдруг свернула в сторону, к овражку, где курчавились молодые кустарники, будто только они могли утешить ее в эту горестную минуту. А Витя Кораблев все еще стоял на дороге и, держа утку в руке, смотрел Варе вслед. Глава 3 ПЕРВОЕ СЕНТЯБРЯ Накануне первого сентября до позднего вечера в окнах горели огни: матери гладили детям рубашки и платья, прикидывали, что бы такое приготовить повкуснее на завтрак, отцы давали детям разные советы - казалось, что все село готовит школьников в далекий и трудный поход. Утром Варя поднялась с чувством необыкновенной легкости. Было еще очень рано, Петька крепко спал, и девочка, босая, в коротком платьице, выбежала на крыльцо. Промытые ночным дождем белые ступеньки уже нагрелись от солнца и были теплы, как печная лежанка. Варя, жмурясь, постояла немного на крыльце, поговорила с собакой, кинула курам щепотку зерна, и те дробно застучали носами о железный противень. Потом девочка обошла огород, посмотрела на желтеющую листву берез за дворами, постояла у круглого пруда на усадьбе, в котором отражались белые пушистые облака. Нигде долго не задерживаясь, Варя заглянула в колхозный птичник, в телятник, на молочную ферму. Вот и кончилось лето - с пионерскими походами, купанием, рыбной ловлей, со сладким запахом сена на лугу, с работой в поле, в саду, на пришкольном участке... Теперь за парту, за книги! Соберутся со всей округи школьники, в классы войдут учителя. Что-то они откроют ребятам, куда поведут их?.. На пути встретилась большая лужа. Девочка оглянулась и, убедившись, что за ней никто не следит, с удовольствием пересекла ее, вспенивая дождевую воду. В этом году она, наверное, последний раз ступает по земле босыми ногами. Теперь придется носить чулки, туфли, валенки. У "кузнечного цеха" Яков Ефимович ковал лошадей. - Не проспала, Варюша? - кивнул он дочери. - Это хорошо! В такой день не прощается. Когда последний гвоздь был загнан в подкову, Яков Ефимович вместе с дочерью направился домой завтракать. К завтраку собралась вся семья: пришла с фермы мать, с поля - Марина, сползла с печки старенькая бабушка. И, хотя о школе и предстоящих занятиях слов было сказано немного, Варя с Петькой чувствовали себя в центре внимания. Бабушка долго копалась в уголке, потом положила перед Варей и Петькой коробочку с ластиками: - Вчера в сельпо купила. Вы уж примите от бабушки. Учитесь на здоровье! Таким подарком Петька даже оскорбился. Зачем же такую уйму ластиков? Можно подумать, что у него в этом году в тетрадях будут одни лишь кляксы да помарки! Но Варя, пребольно толкнув Петьку в бок, заставила его замолчать и поцеловала бабушку в щеку. - Ну, а мне когда в школу являться? - со смехом спросила Марина. - Возвели в учителя, а что да как - неизвестно. - А мы тебя известим, - пообещала Варя. Надев новое платье и туфли, она побежала собирать подруг. Разве можно идти в школу одной, да еще первого сентября! ...У Ручьевых сборы были в полном разгаре. Костя заставил Кольку обуться в новые башмаки, которые на днях купил Сергей. Башмаки были добротные, с запасом, хотя немного и тяжеловатые. Колька трижды примерял их и каждый раз плаксиво жаловался, что гвоздь колет ему то большой палец, то безымянный, то пятку. Костя терпеливо нащупывал гвозди, загибал их, но Колька все ныл, что это не башмаки, а "танкетки" и он завязнет в них в первой же луже. Костино терпение истощилось. - Ты не хитри! - прикрикнул он на брата. - Все равно босым в школу тебя не пущу. Он заставил Кольку обуться, надеть чистую рубаху, туго затянул его ремешком: - Имей в виду: я тебя в школе каждую перемену проверять буду! Пришел Сер