уже сухо.
   - Сухо, сухо... Тебе только по асфальту ходить.
   - Ну и ладно.
   Пауза.
   - А который это час, интересно?
   - Черт его знает. Не все ли равно?
   - А ребята?
   - Что ребята?
   - Ведь они ждут тебя.
   - Не ждут. Они все понимают.
   - Что - все?
   - То, чего ты не понимаешь.
   - Ох, и глупый же ты...
   Пауза.
   - Слушай, а зачем ты тогда подошла?
   - Когда? Во вторник?
   - Да.
   - Просто так...
   - И действительно считала, что не надо оправдываться?
   - Не знаю, может, и думала. А потом рассердилась на тебя.
   - Почему?
   - Почему, почему... Сам догадайся.
   - Не могу. Я поглупел. Ну вот совсем поглупел. И вообще давай сядем  на
эту скамейку.
   - Она мокрая.
   - Ну и ладно. Мы все равно на нее сядем. Сядем, и я  тебе  расскажу  об
одном товарище.
   - Опять о Левке или Сергее своем? ("Господи, опять о смысле жизни?")
   - Нет, не о Левке. О другом.  Ты  его  не  знаешь.  Так  себе,  рядовой
товарищ. Жил-был, потом воевал, потом попал в  госпиталь.  Вот  здесь  вот
этот госпиталь был на горе. Потом познакомился  он  с  одной  девушкой.  А
девушка была глупенькая, ничего не понимала. Потом они поссорились...
   - По его вине...
   - А ты ее разве знаешь?
   - Встречала...
   - Тогда ты должна знать, чем у них все кончилось. А?
   - А разве кончилось?
   Но на этом поставим точку. Хватит. На  вокзальных  часах  уже  четверть
пятого. И на востоке уже стало светать - видны трубы,  антенны.  И  вообще
ничего умного эти товарищи сегодня уже не скажут. Не  будем  их  винить  в
этом...

   1954