оварища!" - и указал на меня. Тогда, выхватив неожиданно нож, Таяма, как тигр, бросился на матроса и нанес ему рану в грудь. Матрос упал. В ту же минуту сильным ударом мне удалось выбить из руки Таямы нож и отбросить его далеко; затем я бросился к машине, схватил спрятанный за нею револьвер и выстрелил в Таяму, ранив его в голову; следующим выстрелом я ранил в руку Цзи Цзы. - Скажите, - перебил механика Ванюшка, - а почему вы не взорвали подводное жилище миной, а протаранили его? Японец пожал плечами. - Я думаю, - отвечал он, - что Таяма не хотел употреблять слишком... военных способов войны. Если только он захочет отвечать, от него вы можете получить ответ на ваш вопрос. Волков спросил механика, как его зовут, и затем сказал; - Товарищ Хокусаи! Наш допрос - неофициальный. Виновных мы предадим законному суду. Но уже теперь можно сказать, что даже среди обвиняемых вы не окажетесь. - Волков поднялся и крепко пожал руку механика. - А теперь, - продолжал Волков, - пройдите в столовую, хорошенько отдохните и позавтракайте. Раненый матрос, которого допрашивали в больнице, подтвердил все показания механика. Цзи Цзы также довольно верно описал весь ход событий в подводной лодке. Но, когда его спросили, как он попал к Таяме и что там делал, кореец заявил с напускным спокойствием: - Я - человек свободный. У кого хочу, у того и служу. А кому служу, тому и ответ даю. - Ну вот подожди, ты не то запоешь, когда тебе придется давать ответ перед судом, - сказал Ванюшка. Остался недопрошенным только Таяма. Его показания должны были открыть много интересного. С тех пор как привели его в подводное жилище, он уселся в угол прямо на полу и, низко опустив голову, сидел неподвижно, как японская статуя. Волков сказал Ванюшке, чтобы он сходил к Таяме и привел его на допрос. Ванюшка, взяв конвойных, отправился исполнять это поручение. Широко открыв дверь комнаты, он громко крикнул: - Гражданин Таяма! На допрос! Таяма продолжал сидеть неподвижно. Ванюшка еще громче повторил свой приказ. Таяма немного приподнял голову, посмотрел на Ванюшку, неожиданно громко произнес несколько японских слов нараспев. Вдруг Ванюшка заметил в правой руке Таямы довольно большой блестящий нож с широким лезвием. Как Таяма умудрился спрятать его? Ванюшка бросился к Таяме, желая обезоружить его, но было уже поздно. Таяма быстро и хладнокровно занес нож с левой стороны внизу живота, вонзил по рукоять и быстрым движением разрезал живот слева направо с такой ловкостью, как будто харакири было для него самым обычным делом. Поток крови залил пол. Таяма с некоторым недоумением смотрел на кровь несколько мгновений, потом медленно упал лицом вперед... Впоследствии, когда Ванюшка, поинтересовавшись, спросил у китайца-конвоира, который знал японский язык и присутствовал при харакири, что сказал Таяма перед смертью, китаец ответил: - Таяма сказал: "Когда из четырех японцев двое оказываются коммунистами и когда измена проникает в собственный дом, не надо больше жить". 32. ЗАСЕДАНИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ Подводное жилище освещено внутри так, что глазам больно. Все усаживаются за длинный стол. Волков избирается председателем. Он встает и говорит: - Товарищи, несколько дней назад наше торжественное заседание было прервано по не зависящим от нас причинам. - Волков повысил голос: - Заседание продолжается, товарищи! И теперь, надеюсь, никто не прервет его, и никто больше не помешает нашей работе. - Послышались аплодисменты; и горячее других аплодировали два японца - механик с подводной лодки и матрос, который настолько уже поправился, что врач разрешил ему присутствовать на празднике. - Повестка остается прежней! Слово принадлежит товарищу Елене Пулковой. Гости - многочисленные представители различных цехов совхоза - с интересом прослушали рассказ Пулковой. Вслед за Ванюшкой выступил Волков с докладом об основании и развитии подводного совхоза. - Товарищи! - начал он, обращаясь к гостям - рабочим и служащим. - Многие из вас уже застали существующим и Гидрополис, и химические заводы, и склады, и многочисленные постройки на берегу. Но вот посмотрите, что здесь было еще совсем недавно. - Волков показал на фотографию, висящую на стене. - Вы видите этот дикий, нетронутый, первобытный уголок природы? На этом самом месте товарищу Топоркову, Конобееву и мне пришла впервые мысль заняться сбором и эксплуатацией подводных водорослей. Там, где только дикие птицы нарушали своими криками тишину, Зазвучали фабричные гудки. На том месте, где искали мы звериные следы, возвышаются теперь здания заводов, складов и домов-коммун. То, что вы видите здесь, повторяется и на Северном Сахалине и на Камчатке. Всюду мы начинаем побеждать дикую стихию и овладевать несметными богатствами океана и недр земли. Мы боремся с климатом, с бурями, с природой. Мы боремся с вредителями - с мелким зверьем, вроде Цзи Цзы, и с такими крупными хищниками, как Таяма. И мы побеждаем, и мы победим! Смотрите, что сделали мы на нашем фронте! И Волков, указывая на диаграммы, графики и планы, начал говорить о том, как постепенно расширялась площадь подводного совхоза по береговой линии на юг и север и как завоевывались все новые подводные плантации, как увеличивалась добыча водорослей, как вырастали заводы, как рос экспорт, как расширялось применение водорослей в различных областях химической промышленности... Его доклад продолжался около двух часов и был прослушан всеми с большим вниманием. - Позвольте мне сделать маленькую информацию, - сказал Масютин, поднимаясь со стула. И ученый сделал интересное сообщение о том, что ему удалось найти в водорослях ванадий, который употребляется в технике для придания стали особой крепости. - Но это еще не все. Самое интересное я приберег под конец. Помните, я говорил о том, что дно океана может содержать полезные ископаемые, как и прочие недра земли? Представьте себе, - я нашел - и совсем недалеко от Гидрополиса - пласты чудеснейшего каменного угля, который выходит прямо на поверхность океанского дна. Все захлопали в ладоши и начали поздравлять Масютина. - А теперь, товарищи, под музыку можно и поужинать! Мы сегодня хотим угостить всех собравшихся двенадцатью блюдами, приготовленными из морской капусты. Это бенефис Марфы Захаровны и Пунь. - Нет, позвольте! Прошу еще не закрывать официального заседания, - перебил Ванюшку Масютин. - Когда мы собрались в прошлый раз, то, помнится, наглое вторжение Таямы прервало на самом интересном месте какое-то внеочередное сообщение товарища Топоркова. Я думаю, мы все заинтересованы в том, чтобы наш милый Ванюшка окончил это прерванное сообщение. - Просим! Просим! - послышались голоса, и все выжидательно смотрели на Ванюшку. Он чуть-чуть покраснел, отмахнулся рукой, как от мухи, но, вынуждаемый общими просьбами, принужден был подняться. - В такой торфественный день о такой мелочи не стоило бы и говорить. Дело маленькое, личное, так сказать. Ну уф, если вы хотите, скафу... Ванюшка ткнул себя указательным пальцем в грудь, потом показал тем же пальцем на сидящую против него Пулкову и сказал кратко: - Фенюсь.