ри всех у стражи, войска, рыцарства, народа и праведного суда. И в голову не бери! -- поддержал русич. -- Но долг твой -- проводить друга в путь последний. Я ландграф?!! -- Как от моего рева стекла не вылетели, ума не приложу. В шумной зале повисла такая тишина... Все пригнулись. Ландграф, - пискнула Лия. Тогда -- по коням. Как мы скакали! Ветер резал легкие, кровь стучала в виски, а стук копыт торопил бешеный ритм сердца. Казалось, все мысли слились в одно короткое имя -- Жан! Жан, Жан, Жан... Я не дам им его казнить. Мне плевать на их законы. Бульдозер был заколдован, он ни в чем не виноват. Я никому не позволю. За моей спиной сидела Лия, безостановочно повторяя: Ну, наконец-то. Вот оно и началось. Вы ведь им покажете? Покажете, да?! Ратник держался слева на полкорпуса впереди, тоже ворча что-то вроде: Вот и ладушки! А то что ж... Так нельзя! Иначе что ж... Юная ведьма неслась на помеле чуть позади, завывая не хуже чукотского шамана на генеральной репетиции. В комплексе все это создавало эффект решительной оперативной группы, летящей по вызову с включенной сиреной. Прохожие привычно уворачивались из-под копыт, но пробиться к дворцовой площади верхами не удалось -- слишком много народу там набилось. Сейчас я вспоминаю свое поведение с чувством глубокого стыда. Обычно такое хамство мне не свойственно. Мы пробивались через ряды горожан, ни разу не унизившись до просьбы пропустить. Русич охотно раздавал оплеухи всем, кто лишь дерзал возмущаться, а от моего зверского лица народ просто шарахался. Когда мы прорвались к эшафоту, окруженному двойным кольцом бронированной гвардии, главный судья дочитывал приговор, широкоплечий палач поигрывал топором, а мой оруженосец уже стоял на коленях перед плахой. Кто выражает сомнения в вине этого преступника и справедливости нашего суда, тот... Я!! Я требую свободы для моего друга! Площадь замерла. Молчание было напряженным и взрывоопасным, я чувствовал, что меня никто не поддерживает. Чихать! Это не проблемы! Меч Без Имени влетел в мою ладонь крайне самостоятельно. Ближайший рыцарь медленно поднял двуручный меч и неуверенно рубанул сплеча. Встретившись с моим клинком, его кованая сталь разлетелась вдребезги. Хотите драться? Отлично! Будь по-вашему. Остановись, ландграф! Воины короля, обнажив оружие, взяли нас в кольцо. Рыжебородый ратник князя завертел над головой боевым топором. Вероника выудила откуда-то из-за пазухи тройку небольших молний и с опасной небрежностью жонглировала ими в воздухе. Мы были готовы на все, только Лия куда-то исчезла. Остановись, ландграф! -- еще раз прогремел знакомый голос. Между нами и стражей встал Злобыня Никитич. Князь демонстративно скинул парчовый кафтан, показав тонкую шелковую рубашку и полное отсутствие доспехов. Оружия при нем не было. Ворот расстегнут, обнажая могучую шею и волосатую грудь. Глаза Злобыни были полны боли и сострадания. Что ж, брат, хочешь рубить? Секи меня. Злобыня, уйди! Вы его не тронете. Я все равно пройду, не стоит усложнять мне дорогу трупами. Тогда рази меня первым. Тебе его все одно не спасти. Только голову сложишь! Все. Он прав. Я никогда не смогу поднять руку на своего друга. Но как тогда Жан... Эгей, Бульдозер! Да, милорд! -- Он удивленно приподнял голову от плахи. Похоже, парень уже почти перешел в иной мир, его лицо было таким белым, как и нижняя рубашка. Не волнуйся, я ведь здесь! Я обязательно тебя спасу! Как? -- тронула меня за рукав Вероника. Что-нибудь придумаю... Палач вновь положил тяжелую руку на плечо моего оруженосца, и я потерял голову. Меч Без Имени взлетел над князем... Не надо, милорд! Я согласна!!! Лия! Девочка моя, что ты делаешь? Это же опасно! Я не хочу терять двоих друзей сразу. Почему все поступают как им заблагорассудится и никто не подумает обо мне? Эгоисты! Меч Без Имени ткнулся клинком в мостовую. Злобыня обнял меня за плечи, успокаивающе встряхнул и повел к эшафоту. Казнь затягивалась, моя соратница что-то яростно втолковывала судье. Тот какое-то время брыкался, потом прекратил бессмысленный спор, швырнул свою шапочку наземь и, базарно ругаясь, ушел с помоста. Лия вскочила на плаху и тоненьким, срывающимся голоском завопила на всю площадь: Я беру его в мужья! Площадь недоуменно смолкла. Толпа не любит, когда у нее отнимают игрушку. Тогда князь, как представитель власти, первым поднялся на эшафот и переговорил с народом: Права девчушка! Есть такой древний обычай -- если какая невинная девица пожелает взять в мужья преступника, то препятствий ей не чинить! Пусть она добровольным замужеством со злодеем и его, и свою душу спасет. Это уж как будто сама Богородица их пресвятым покровом накрыла. Венчать обоих сей же час, да не вредить ни словом, ни делом! В толпе недовольно заворчали, но мы с Вероникой уже развязывали Бульдозера. Палач что-то забормотал о своей неоплаченной работе, дескать, не дело отбивать у него хлеб. Юная ведьма быстро и доходчиво объяснила ему, что при повторной претензии он будет превращен в жабу и сможет счастливо доживать свой век в болоте, питаясь комарами, а их ему по гроб жизни хватит! Палач подумал и умолк. Меж тем Злобыня Никитич поднял руку, обращаясь лично ко мне: Тяжела твоя вина, ландграф! Не след такому герою против воли народной идти. Не для того тебе Меч Без Имени даден, чтоб злодеев от кары справедливой спасать. Ну, да все в руках Божьих... Забирай своего парня. Жени его. А в наказание велю -- завтра на утренней заре покинуть город и доколе государь наш Плимутрок не простит тебя, не возвращаться! Кое-кто даже зааплодировал. Князь тихо улыбнулся в усы и подмигнул. Что ж, спасибо, друже. Мы и вправду чертовски легко отделались. Начнись драка -- толпа просто затоптала бы меня, невзирая на былые заслуги. Вот и совершай им подвиги после этого. Нас окружила конная стража и с почетом отконвоировала в ближайшую церковь. Все понимали, что при малейшем намеке на неискренность и Лию, и Жана, и меня с Вероникой попросту разорвут. Вот партизанка. Вспомнила же какой-то обычай, им уж поди лет сто никто не пользуется. Наверное, в книжках вычитала. Ну, крошка, теперь выходи замуж, иначе парня казнят. Моя спутница, похоже, надеялась как-то улизнуть. Дудки! Милорд, я передумала, - драматическим шепотом просигналила она. Поздно. Делай счастливое лицо и улыбайся. Ты невеста, у тебя такой праздник... Милорд, - не менее испуганно загудел Жан, - я не хочу на ней жениться. Я еще так молод... Раньше думать надо было. Да улыбайтесь же вы оба, идиоты! На вас все смотрят. Я только хотела его спасти! Мы с ней разного сословия! Он же ничего не смыслит в хозяйстве! Я с ней один на ночь не останусь! У меня и без его белья хлопот хватает! Папа этого не переживет! А стирка опять на мне?! Милорд, вам что, нас совсем не жалко! -- тихо заскулили оба, видя, что я не обращаю на их стенания никакого внимания. Я был занят. Широко улыбался страже, приветственно помахивал ручкой народу, неприлично подмигивал священнику и крепко держал за шиворот Веронику, еще устроит праздничный фейерверк прямо в храме. Не помню, как называлась церковь... То ли " Откровения святой Капитолины", то ли " Видения пречистого Фомы". Наверное, все же Капитолины, там все внутри было исписано фресками с этакой могучей розовощекой бабой. Меня еще поразило несоответствие ее достаточно свободных поз с невинным выражение круглых глаз. Думаю, до святых откровений она вела более чем вольную жизнь... Опуститесь на колени, дети мои, - мягко начал пожилой священник. -- Кто свидетельствует со стороны жениха? Я! Благородный лорд Скиминок, Ревнитель и Хранитель, тринадцатый ландграф Меча Без Имени. Кто свидетельствует со стороны невесты? Вероника Таймс из Тихого Пристанища, в настоящее время практикантка, но в недалеком будущем профессиональная ведь... Дальше я попросту прикрыл ей рот. Если церковник что и понял, то сделал вид, что не расслышал. Мудрый старик. Он заставил молодоженов взяться за руки и довольно быстро произвел всю церемонию, сократив ее до предела. Жан молчал, хватая ртом воздух, а Лия сопровождала все слова священнослужителя хлесткими комментариями сквозь зубы: Да убоится жена мужа своего... Мы еще посмотрим, кто кого убоится! Ибо как муж глава жены, так и... Ну да, если эту тыкву с опилками называть головой! В горе и радости до самой смерти... Я подозреваю, что похороны будут уже на днях! Пришлось отвесить ей легкий шлепок по заднице, только тогда моя сподвижница обиженно заткнулась. Жан-Батист-Клод-Шарден ле Буль де Зир, готов ли ты взять в жены названную Лилиану из Брокса близ Ристайла? Бульдозер молчал. Когда он наконец набрался храбрости и распахнул пасть, я засунул туда носовой платок, взяв бразды в свои руки: Он просто ошалел от счастья, ваше святейшество. Парня чуть не обезглавили, он весь переполнен благодарностью Святой Деве Марии и ее милой подвижнице. Вы же видите, он хочет сказать -- да! А ты, Лилиана из Брокса близ Ристайла, готова ли взять в мужья названного Жана-Батиста-Клода-Шардена ле Буль де Зира? -- подумав, согласился священник. Лия уже точно намеревалась выпалить все, что накипело. Стоящие вокруг стражи и представители реакционной части уличного сброда с надеждой растопырили уши. Юная ведьма быстро наклонилась и что-то шепнула своей подружке. Да! -- в голос заорала Лия. Все разочарованно выдохнули. Объявляю вас мужем и женой! -- радостно заключил пожилой священник, захлопывая книгу. Я поманил пальцем Веронику. Лорд Скиминок, я всего лишь спросила у нее, не дать ли ей капли для увеличения размера носа у мужчин в четыре раза против настоящего? Все ясно. Бедный Жан... Хотя какая теперь разница, дело сделано. Единственный червячок, точивший меня изнутри: а на собственном ли муже моя спутница собиралась опробовать подарок ведьмы? Уж слишком многообещающе Лия глядела в мою сторону... Вечером нас навестил князь и верховная ведьма Тихого Пристанища Горгулия Таймс. Как в старые добрые времена, мы сидели в гостиной комнате за одним столом. В камине трещали поленья, ужин был сытным и обильным, вино густым, а свечи воздавали удивительно лирическую атмосферу... Я наслаждался отдыхом. Все эти рыцарские приключения, спектакли классического средневековья, романтическое шоу на фоне эшафотов и крепостных башен... Это греет. Вроде как бы получил отпуск и вместо рыбалки, охоты или санатория отправился сюда. Здесь все свежей, все интересней, даже тоска по дому не ощущается. Помнится, в прошлый раз я больше волновался. Ну, теперь-то известно, что где-то переходах Локхайма есть дверь, напрямую ведущая в наш мир. В Прибалтику! Мама дорогая!!! Они же отделились. У них суверенное государство! А тут я ни с того ни с сего, без документов, без визы! О нет! Здоровье короля не вызывает у меня особой тревоги, - заметила верховная ведьма, переключившись исключительно на вино. -- Ему нужно несколько дней спокойного сна, правильное питание и полное отсутствие врачей. Тесть рвется к делам, - сурово кивнул князь. -- Не след ему волноваться. Может, повязать государя, для его же пользы? Я помогу, у меня есть опыт, - дружелюбно предложила Вероника. -- Может быть, стоит его угостить тазиком валерьянки? У нас еще осталось литра два. Лия и Бульдозер молчали. Они сидели рука об руку с надутыми мордами и не прикасались ни к чему на столе. Мы все понимали их состояние, потому и не лезли с утешительными поздравлениями. Жан еще не пришел в себя от столь быстрой перемены событий . представьте себе -- быть блестящим рыцарем, почти героем, потом бесповоротно уйти в чуждую религию, добровольно стать бессловесным, заколдованным оружием, совершить преступление века, бежать, получить неожиданное прозрение от чар, встретить друзей, попасть на эшафот и спасти собственную жизнь навязанной женитьбой. Причем на таком "милом" создании, что плаха могла бы показаться желаннее брачного ложа. Это ж какие нервы должны быть?! А, ладно, натура у парня истерическая, но с другой стороны, наши прошлые приключения все же закалили его душу. Лия... Бедная моя девочка, золотоволосая подружка, первый друг и помощник везде и во всем -- что же ты наделала? Теперь ты замужняя дама. Но что сулит тебе судьба? Изгнание! Заварили вы кашку, а расхлебывать мне. Господи, и за что я вас так люблю. Жан, не сиди как на похоронах. Раз уж все так произошло, давай займемся прямым рыцарским делом ---поедем совершать наши безумные подвиги! Ты еще не надумал уйти из оруженосцев? Н... е... нет! Нет, милорд! -- проснулся он. -- Я готов пойти за вами куда угодно и искупить свой страшный грех. Моя жизнь по-прежнему принадлежит вам без остатка! Ну вот, здрасте! А я? Я что, опять на бобах? -- привычно заворчала новобрачная. -- Лорд Скиминок, у меня такое ощущение, будто вы намерены разбираться с Раюмсдалем. Веселенькое свадебное путешествие! Да я стану вдовой еще до начала медового месяца. Можете пожить в Тихом Пристанище. Вам будут рады, - примиряюще предложила Горгулия Таймс. Нет! -- дружно подпрыгнули Лия с Бульдозером. У них были не лучшие воспоминания об этом заповеднике ведьм. Когда-то, давно, их там чуть не съели. Брат, ты там смотри, не лезь к черту на рога. Надо бы тебе дружину дать, да вишь, мятежи у нас по окраинам. Ратников мало. Много народу в Ристайльской сече положили. Но уж ежели прижмет -- шли гонца! Брошу все и сам приеду. Все нормально будет, не переживайте, - бодренько начал я. Ну, да... Его объявили вне закона, лишили всех поместий, изгнали из королевства, а ему все нипочем! Настоящий ландграф! -- завистливо закончила верховная ведьма. -- Ты ведь теперь за Зубами пойдешь, а это дело гиблое. Завещать-то есть что? Лучше сразу скажи. Потом твои вещи пойдут нарасхват, как мощи святых. Я побуду твоим душеприказчиком, прослежу кому чего... Кроссовки -- Злобыне, у нас один размер. Тельняшку -- кардиналу, он так похож на отставного адмирала флота. Джинсы -- Веронике, пусть ушьет, она давно на них облизывается. Рубашку на общее обозрение в Национальный музей. Всем прочим по пуговице. Меч засунуть в камень до следующего героя. Кто сумеет вытащить -- тот и Скиминок! -- По-моему, она восприняла мою ахинею вполне серьезно. -- Вы бы лучше объяснили мне: в чем опасность этих Зубов? Почему о них боятся говорить? Чем они хуже того, что мы уже видели? Тем, что мы о них ничего не знаем! -- подумав, решили все. Угу. Значит, пойди туда -- не знаю куда, принеси то -- не знаю что. Если невкусно -- выплюнь, если непрочно -- сломай, если грязно -- отмой, если так уж плохо -- вообще выброси! Главное, что в результате человечество было спасено. Угадал? Да не сердись ты! -- Горгулия Таймс усадила меня буйного в кресло и подлила вина. -- Зубы -- это тайна за семью печатями. Тот, кто лишь прикоснется к ней, познает смысл пребывания Ризенкампфа в нашем мире. Посоветовать тебе нечего, даже в какую сторону направиться. Одно могу сказать точно -- Веронику я с тобой не отпущу! Да я сама пойду! -- взвилась длинноносая практикантка. Спасение человечества -- хорошее дело! По закону, ведьмы в нем участвовать не могут. Наша прямая задача -- творить пакости! Вероника поникла, едва не плача: крыть было нечем. Когда отправляешься, друже? -- посуровел князь. Да буквально сейчас... Лия -- собирай вещи, Жан -- седлай лошадей! Мы посидели еще какое-то время. Больше молчали, перед расставанием все равно не наговоришься. Злобыня обещал присмотреть за всем. Юная ведьма поклялась, что выберется к нам при первой возможности сотворить что-нибудь неприличное. Потом мы все спустились вниз, пышной кавалькадой выехали со двора, друзья проводили нас за крепостную стену и пожелали всех благ. Стражники махали вслед. Чья-то маленькая девочка долго кричала: "Возвращайся пожалуйста, добрый рыцарь Скиминок!" Утро настраивало на приключения. Мы втроем, прежней боевой командой, навстречу неизвестности... Мечта! Настроение испортила Лия. Милорд, я не хотела говорить при всех, но... Вот это я нашла прибитым к входной двери. Она протянула мне черный нож с клеймом одуванчика и клочок бумаги с одной короткой фразой: "Мне очень жаль..." Давненько я не навещал Матвеича, мага-ветеринара, волей судьбы застрявшего в портовом городке Вошнахауз. Надо признать, он там неплохо устроился. У него свой дом, престижная профессия, люди уважают, в высший свет вхож левой ногой -- как видите, жизнь не пыльная. В моем мире Виктор Михайлович был обычным врачом-ветеринаром, лечил зверушек, читал газеты и слыхом не слыхивал ни о каких параллельных мирах. А ведь поди ж ты, попал... В лицо называл Ризенкампфа сволочью, участвовал в последнем штурме Локхайма -- в общем, мужик отчаянный. Мы направили коней к нему. Слишком много непонятного, знаете ли. Основной вопрос -- это Зубы. Сколько мне о них ни талдычили, ни черта я не понял! Тут и с поллитрой, поди, не разберешься. Ясно одно -- надо найти Раюмсдаля, взять его за ухо, да задать пару простеньких вопросов в стиле НКВД и Святой инквизиции. Уж он-то не будет строить из себя героя-молодогвардейца -- мигом всех продаст! Вот только где его искать? Вторая проблема -- черные ножи наемного убийцы. Хотел бы я знать имя того гада, что так трогательно обо мне заботится. Два покушения подряд. Тут все ясно, но почему убийца порешил Кривого? Ведь мог бы прекрасно уложить меня или просто дать возможность одноглазому психопату спустить тетиву. Загвоздочка... Может быть, здесь задеты принципиальные законы профессиональной чести? Может, таинственный наемник подрядился убить меня собственноручно и не позволит сделать это никому другому? Такой вариант выглядит вполне логично. Вот только мне кажется, что почерк на записке похож на женский... Бывают женщины-убийцы? Пруд пруди! -- уверенно подтвердила Лия, оказывается, какое-то время я уже рассуждал вслух. Наши кони шли неспешной рысцой. Бульдозер в полном облачении рыцаря с откинутым забралом и копьем наперевес, его супруга в дорожном костюмчике пажа, с кинжалом у пояса и объемными седельными сумками с провизией. Слушай, Жан. Ну-ка, проясни мне с десяток вопросиков по поводу твоего кришнаитства. Мне стыдно, милорд. Я был околдован. Дело прошлое. Ты проник в их структуру? Чего, чего? -- не понял мой оруженосец. -- Как вы могли подумать?! Конечно, я виноват. Но даже под властью чар у меня оставались честь и совесть, а уж дойти до того, чтобы лично участвовать в таком... Что ты имеешь в виду? -- Теперь уже я не уловил, о чем это он. Хотя обычно соображалка у меня более ретивая. Ну, вы ведь спрашивали насчет церемоний посвящения? Говори милорду правду, несчастный! -- прикрикнула Лия, отвешивая Жану подзатыльник. -- Здесь мы задаем вопросы! Я не участвовал! -- твердо заявил Бульдозер. -- Но... ну... вообще-то мне не очень предлагали. Я еще не проникся учением Кришны до того, чтобы полностью раствориться в его Свете. А те, что растворились? О, они удостоятся чести войти в Новый мир и стать столпами нового порядка! Что еще за новый прядок? Это когда всем миром будет управлять возрожденный Кришна. Не станет королей, церкви, власти, дворянства, сословий. Все начнут любить друг друга и ощущать себя едиными частичками Вселенной. Надо лишь молиться, бить в барабаны, забыть все слова, кроме "Хари Кришна!", и трудиться не покладая рук, чтобы у высших посвященных не отнимать силы, необходимые для своевременного обращения заблудших. Жан, милый, и ты в это веришь? -- жалостливо всплеснула руками Лия. Теперь нет, - подумав, ответил Бульдозер. -- По здравом размышлении все это такая ересь! Но, лорд Скиминок, ведь меня почти убедили. Я верил! Прочие братья просто живут этим, они не мыслят себе иного существования. Из наших рядов четверо ушли в почетные ряды Зубоносцев. Видел, встречались. Нет, нет. Не те, с кем вы сражались. Им ведь сначала нужно пройти соответствующее обучение. Столпов Кришны вы видели лишь троих. Один квакал, а двое были в капюшонах. Значит, их называют столпами? То-то они показались мне такими дубовыми. Так получается, что и они где-то обучаются диверсионной деятельности. После успешной сдачи экзаменов их торжественно называют, столпами, столбами, бревнами или чурками. Тогда они от души бьют лбом всех, кто не с ними. Выходит, что твое покушение на короля было чем-то вроде испытания? Да, пожалуй... Но сама церемония посвящения гораздо страшнее. Новоизбранный должен отречься от пошлого быта и в качестве искупительной жертвы положить к ногам Кришны теплое сердце самого близкого человека. Что за чушь?! Это же не имеет ничего общего с кришнаитской религией! По крайней мере, в моем мире. Лорд Скиминок, может, все-таки прервемся на обед? -- взмолилась Лия. Мы объявили привал. Но прежде, чем незаменимая наша начала резать хлеб, прямо из воздуха сформировалось одутловатое старушечье лицо метра полтора в длину. Все обалдели... Бесцветные глазки несколько секунд изучали меня, потом тонкие губы раскрылись, и свистящий шепот удивленно прошелестел над дорогой: Еще живой? Ничего не понимаю... Видение исчезло. Мы сидели как мышки, с распахнутыми ртами, не произнося ни слова. Не знаю насчет других, а в лично моей пустой голове пульсировала лишь одна мысль -- кого же просто заклинивало на этой фразе?! Если бы я своими глазами не видел, как его увела Смерть, можно было бы подумать... Я боюсь! Не бойся! А я боюсь! Жан, успокой свою истерическую супругу! Лиечка... Цыц! О боги, дайте мне терпение не убить кое-кого до обеда. Но я только хотел сказать... Не будем спорить. В конце концов, кто здесь главный? Вот именно! Да и что невероятного, собственно, произошло? Ну, трансформировалась из разреженной воздушной массы диковатая субстанция пенсионного возраста с замашками старорежимной содержательницы борделей. Это же не причина для паники! Так я и не паникую, я боюсь! -- уперлась Лия. -- Может быть, в вашем мире, лорд Скиминок, такие видения и не в диковинку, но в нашей некультурной стране это редкость. Милорд за нас заступится! -- убежденно махнул кулаком Бульдозер, свалив в траву головку сыра. Суровое возмездие в виде звонкого подзатыльника не заставило себя ждать. Бедный парень. Может, все же лучше было один раз лечь на плаху, чем вот так всю жизнь мучиться? Пришлось напомнить эмоциональной девочке, что в моем присутствии Жан больше оруженосец, нежели муж. Соответственно калечить его нельзя, он мне на службе еще пригодится. Вот уж когда меня нет -- тут вам и карты в руки! Наслаждайтесь прелестями семейной жизни. Но при мне -- ни-ни! Подумав, согласились оба. Лия бочком подкатилась поближе ко мне, демонстрируя полное презрение к супругу, а он был так счастлив... Теперь поговорим спокойно. Эта бабулька никогда раньше не появлялась в вашем мире? Нет. Мы такую не видели, но... Говорите мне суровую правду! Судя по вашим кислым рожам, подобные видения посещают всех доблестных рыцарей за час до мученической кончины? Вы шутите, милорд, - натянуто хихикнула Лия. -- Просто... лично мне оно напомнило одно лицо. И мне! -- поддакнул Жан. -- Очень похоже на Ризенкампфа, вы не находите? Что-то есть... Но это не он. Там явно было лицо какой-то старухи. А бывший тиран Локхайма не мог волшебным образом перевоплотиться? Вряд ли. От Смерти еще никто не уходил. Ну, разве что, исключая... - Бульдозер опасливо покосился на собственную жену. Тоже верно. Смерть не отдает своего. Хотя от такой скотины, как покойный муж королевы Танитриэль, всего можно ожидать. Милорд, как вы полагаете, уже прошел час с момента появления видения? -- несколько напряженным голосом выдала Лия, вперясь взглядом за мою спину. -- Я насчет мученической смерти. К нам, кажется, гости, и боюсь, не особенно приятные. Мы с Жаном вскочили на ноги. Прямо к нашему костерку ретивой рысью неслись семеро кришнаитов. Оранжевые лохмотья развевались по ветру, движения напоминали механических кукол. У всех виднелись ужасные раны, а один бежал, держа под мышкой собственную голову. Златовласая наша испустила визг и повисла на шее моего оруженосца, так что в обморок они рухнули оба. Меня удерживал от падения только меч. Батюшки-светы, мертвецы! По ним уже мухи ползают, а они пришли за нами. По запаху нашли или подсказал кто? Ладно, потом выясним. Паршиво одно, если они и так мертвые, то как их убить снова? Я уж не спрашиваю, какими чарами их вообще подняли и пустили по следу! Это ж такая мощная магия нужна! Все, прибежали. Больше нет времени на глупые вопросы. Хотя на один нашлось... Эй, парни! Чего вам от нас надо? Они остановились, размышляя. Пользуясь заминкой, я взял котелок с еще не закипевшей водой и выплеснул его на моих припадочных. Говорят, что в чувства приводят холодным душем. Чепуха! Эти двое и от горячей воды вмиг подпрыгнули на месте. Минутой позже мы держали круговую оборону. Я с Мечом Без Имени, Лия с ножом в одной руке и домашней тапочкой в другой (откуда она вообще успела ее выудить?), Бульдозер с отцепленной от пояса "утренней звездой" (стальной прут с цепью на конце, а на цепи шипастый шар -- раз звезданет, мало не покажется!). Это кандидаты в посвященные. Их души уже в Свете, а телами управляет великий Кришна. Они и после смерти принадлежат ему. Милорд, вон тот с хвостиком хочет меня укусить. Можно я его тапочкой, без предупреждения. Получи, дохляк! Кришнаиты бросились вперед. Мы, вопя от страха, встретили их с возможным почетом. Меч Без Имени исправно крушил врага, но что толку отрубить трупяку руку, если он вновь тянется к вашему горлу, а отсеченная конечность, перебирая пальцами, норовит схватить вас за джинсы. Лие достался один противник, нас с Жаном по трое. Бульдозер вообще трудился продуктивнее всех. От его ударов жмурики отлетали шагов на пять. Правда, бодренько встав на ноги, сызнова шли на штурм. Откуда они повылезали? Ведь стража увезла тела на опознание в Ристайл. Их наверняка не позволили похоронить на кладбище. Скорее всего просто свалили в ров для отбросов. Ты прав. Судя по запаху -- это не парфюм от Нины Риччи... Меч удачно срубил голову одному из нападающих, и он убежал за укатившимся ценным предметом. Мне такая шутка понравилась. Я снес башку второму и наподдал ногой, чтоб дальше катилась. Не слишком эстетично, но ей-богу, гуманистам в этом веке делать нечего -- сжуют! Мой оруженосец смял кому-то макушку, но пока бессмысленные глаза могли нас видеть, враг не отступал. Лия с энтузиазмом всадила нож в грудь своего противника, а потом с не меньшим рвением от него удирала, с визгом путаясь у всех под ногами. Жан, прикрой мне спину! Я буду срубать им тыквы, а ты запузыривай куда подальше. Как скажете, милорд. Может, их крестить перед броском? Все-таки раньше они были христианами. А они от этого дальше летят? Н-н-ет... не уверен. Хотя если прочесть "Отче наш"... Да, хоть целую заупокойную мессу, ради Бога! Только делай это побыстрее и уйми наконец свою душераздирающую супругу -- визжит, как пилорама! Мы не успели осуществить свой план в полной мере. Поле боя накрыла огромная тень. Потом молча ударила молния. В смысле, грома не последовало, но от ближайшего кришнаита не осталось даже горсточки пепла. Потом еще и еще. Голубые клинки электрических разрядов наводили свой порядок. Через пару минут о яростном сражении напоминала лишь выжженная трава, да кое-какие обрубки нападающих резво отгребающие в стороны. Локхайм -- Тающий Город! -- благоговейно протянул трусливый рыцарь. О, Локхайм -- это сказка! Танитриэль за год превратила его в игрушку. Все вылизано, начищено, отдраено -- стерильность умопомрачающая! От мрачных времен Ризенкампфа не осталось и воспоминаний. Я был здесь неоднократно, но чувство светлого восхищения Тающим Городом усиливалось раз за разом. Легкая, невероятно воздушная архитектура, отделка мостовой причудливыми плитами мрамора, гранита, яшмы. Изящные решетки, узорчатые перила, хрустальные фонтаны с золотыми рыбками -- резиденция королевы ошеломляла средневековое сознание. Плимутрок был искренне уверен, что население Локхайма делится на богов и слуг небожителей. Они идеальны и прекрасны, к ним не прилипает быт и даже время не имеет над ними власти. Это своего рода символ, легенда, миф, мечта грубого рыцарского мира. Идеализированный город, витающий в облаках, помогающий в бедах, советующий в смутах, спасающий во время стихийных бедствий. Друг и заступник. Нетрудно понять, почему Ризенкампф так стремился к захвату Локхайма именно законным, "брачным" путем. Разрушение иллюзий могло бы катастрофически сказаться и на самом тиране. Теперь Танитриэль вдова, но очень мне за это благодарна. Мы сидели с ней наедине в уютном кабинете с догорающим камином, свечами, легким ужином и соответствующей романтической обстановкой. Лию и Жана, несмотря на обоюдные протесты, поселили в одной комнате. Пусть привыкают. На королеве было фиолетовое бархатное платье с открытыми руками и глубоким декольте, пальцы в перстнях, волосы уложены в сложную прическу, а глаза мечтательно-туманны. Она хороша собой, с этим глупо спорить... Когда мне сообщили, что вы вернулись, я не очень верила. За год было пять или шесть самозванцев, утверждавших, что именно они и есть геройские ландграфы. Вы бы видели эти наглые рожи... В какой-то мере мне это даже льстит. Я задумчиво развалился в широком кресле. У нас было шампанское, искристое вино шутя отдавало в голову, привычный костюм ландграфа сменился на серую тройку из гардероба Ризенкампфа. Пока мои вещи в стирке, почему бы и не попользоваться? Когда еще удастся пощеголять в вечернем смокинге от Кардена. Меня привез сюда белый конь. Меч Без Имени висел на луке седла. Признайтесь, это ваши колдовские штучки? Я не умею колдовать. Королевское воспитание включает лишь те разделы белой магии, которые помогают определять наличие яда в пище, влияние темных сил и прогноз погоды. Ваша знакомая Вероника даже сейчас умеет куда больше. Ну, а насчет белого коня... Это знают все. Он фантом и подчиняется более высоким сферам. Скорее всего, кто-то из богинь, пленившись песенками о тринадцатом ландграфе, отправил его за вами. Богини? Что же такое творится? Я-то скромно предполагал, что у вас тут единая вера в Господа нашего Иисуса Христа. А оно вон как... Кришнаиты, боги с богинями, еще кто? Не иронизируйте. Почему должна исключаться сама возможность существования иных, эфирных форм жизни? -- мягко пожала плечами мурлыкающая Танитриэль. -- Вы всегда говорите с дамами о постороннем? Я же надеялась, что теперь, когда нам никто не мешает... Бац! Столик покачнулся, фрукты покатились по полу, а упавший фужер залил шампанским роскошное платье владычицы Локхайма. Это было эффектно! Королева только страдальчески пискнула что-то невразумительное и резво вскочила на ноги. Ах, ваше величество, какая досада! -- Повезло! Сейчас она уйдет переодеваться, а я успею тихо слинять. -- Простите великодушно, сегодня я так неуклюж! -- Нет, ну до чего ловко я пихнул коленом столик. -- Надеюсь, ничего серьезного? -- Как же -- сладкое вино прямо на бархат, липнуть будет. -- Может, присыпать солью? Присыпьте ей свою... - едва не выругалась прекрасная Танитриэль, но тут же взяла себя в руки. Я продолжал рассыпаться в извинениях. Держу пари, что большей степени утраты и раскаяния она не видела ни на одной рже. Когда хочу -- могу быть таким искренним... С венценосными особами иначе нельзя, они не привыкли к отказам. Пока королева удалилась переодеваться, я осторожно двинулся к выходу. За дверями стоял швейцар, парадная ливрея едва не лопалась от распирающей его мускулатуры. Ясненько. Сбежать весьма проблематично. Попробуем узнать, где, собственно, шляются мои спутники, пока я тут рискую семейным положением уже больше трех часов. Поймите меня правильно -- Танитриэль замечательная женщина, она сделает все, чтобы превратить мою жизнь в рай, но... На ней непременно нужно жениться! И только так, а не иначе. Все прелести сразу же за маршем Мендельсона и штампом в паспорте. У меня уже один есть, достаточно. Швейцар подумал и сообщил, что госпожа Лия изволит гулять по сказочным улицам Локхайма, а господин Жан предпочитает сидеть взаперти, по-видимому наказан. Тут-то я нахмурил брови, поправил галстук, наполнился решимости пристыдить обоих, но удрать не успел. Из дверей смежной комнаты появилась моя хозяйка, сногсшибательно сексуальная в коротком шелковом халате, в туфельках на высоких каблуках, с новой бутылкой шампанского в полных ручках. Вы не заскучали без меня? Не-е-ет... В смысле, да! То есть я хотел сказать... Вам это так идет! Неужели? -- Она довольно крутнулась на носках. У-уууу... С такой длиной подола еще и кружиться! Кажется, я очень близок к капитуляции. Ее Величество изящно плюхнулась в кресло и вновь стрельнула в меня глазками. Какого черта?! Это уже не стрельба, а шквальный огонь! Головы не поднять. Так на чем мы остановились? Вас привез белый конь... Да, богини наверняка замешаны в этом деле. Они часто подшучивают над смертными, соблазняя неземной красотой, но увы... Совершенно бесплотны! Какой удар для такого темпераментного мужчины, как вы! Пожалуйста, ландграф, подайте мне банан. Для вас -- любой каприз! -- зря я так сказал. И сделал зря. Вы бы видели, как она его ела. Куда там Эммануэль с бледной попкой и фигурой, напоминающей стиральную доску. Неторопливо, плавно, со значением и вкусом... Это было такое зрелище, такое шоу, такая демонстрация способностей и возможностей, что я вспотел. Взмок! Попытался ослабить галстук. Вдохнул... С выдохом гораздо хуже, пришлось выдыхать поэтапно. Наверно, так глупо я еще никогда не выглядел. Ка-ка-я жен-щи-на! Держу пари, ее обучение магии включало в себя не только определение погоды. Королева встала, вытерла пальчики и уверенным шагом победительницы направилась ко мне. Я встал. Глаза Танитриэль были глубокими, как котлован под храмом Христа Спасителя. Дом, жена, война, любовь... Ничего не помню! Видимо, я и вправду легкая добыча. Да и кто бы устоял перед такой сладкой охотницей? Вы о чем-то хотите спросить? -- Мягкие губы королевы едва не коснулись моего уха. Да... Нет... Разве что... о... О чем? -- Ее ручки ласковыми крыльями легли мне на плечи. О Зубах Ризенкампфа... В первый раз на моей памяти Танитриэль показала себя истинной дочерью Соединенного королевства -- она рухнула в обморок! Глава 2. Похититель принцесс. Не хочу... не хочу... не хочу... Все будет хорошо. Не надо так волноваться. Выпейте вина и успокойтесь! Черта с два! Зубы Танитриэль едва не откусили край хрустального фужера. Бедную женщину било в припадке. Господи, ну зачем я про это сказал?! Ну кто тянул меня за язык? Могла быть такая ночь... Я тайком пару раз чмокнул королеву в ушко, но она одарила меня чересчур многозначительным взглядом и заревела еще пуще. В прибежавших слуг Ее Величество воодушевленно запустила недопитой бутылкой. Лакеи удалились с редким пониманием. Как трудно привести в чувство прекрасную женщину, если она этого не хочет! Слезы лились Ниагарским водопадом. Я гладил ее по голове, утешала, успокаивал, говорил ласковые слова, шутил, щекотал, жалел, орал на нее, шлепал по щекам, плескал в лицо вином, клялся по гроб жизни сражаться за ее благополучие, даже чуть было не пообещал сегодня же жениться! Вовремя зажал рот ладонями. Ничего не помогало! Еще минут пять неумолкаемого слезоразлива -- и в бессильной истерике забьется сам лорд Скиминок. Бросив королеву, я рванул на себя ту дверь, из которой она появилась. Так и есть! Там оказалась маленькая ванная комната, выложенная черным кафелем и блистающая шведской сантехникой. Вернувшись назад, я взял Танитриэль в охапку, поставил в ванну и пустил холодный душ! Я думал, от ее визга уши лопнут, стены треснут и мрамор под ноками развалится. Многие при мне визжали, но чтобы так старательно и вдохновенно... Потом вода попала ей в ротик. Ее Величество закашлялась и заткнулась, глядя на меня совершенно протрезвевшими глазами насквозь промокшей кошки. Вот и ладушки, я подожду вас у камина. Пожалуйте полотенце, халат на стене. -- По правде говоря, так их висело штук пять разного цвета. -- Все будет хорошо, я же с вами. Уф! Ну дела, дела, дела -- кошка мышку родила. Что же такое творится на белом свете? Один вопрос, а сколько шуму! Нет, то, что Зубы -- то тема очень серьезная, я уже понял, но не до такой же степени... И главное -- ведь я ей уже практически отдался! Пока королева приводила себя в порядок, у меня выдалось несколько минут на размышление. Итак, сколько помнится, Танитриэль далеко не трусиха. Вопрос: что же такого ужасного таят в себе Зубы Ризенкампфа, отчего она столь резко впала в дикую панику? Ответ: нечто более страшное, чем кажется Плимутроку, Злобыне и Лие. Дальше вопросы сыпятся, как перхоть. Кто это придумал? И зачем? Кто за всем этим стоит? Что с нами всеми будет? Кого укусят, съедят, заклюют, растворят в химикатах, закопают живьем, короче -- ухайдакают первым? При чем здесь кришнаиты? Откуда взялся наемный убийца? Чье лицо мы видели? Если драться, то с кем? Убегать -- от кого? Прятаться -- куда? И самый животрепещущий вопрос: если иногородним не предоставляется ни льгот, ни скидок, то нельзя ли вообще обойтись как-нибудь без меня? Спустя час мы все сидели в бывшем рабочем кабинете Ризенкампфа и слушали лекцию королевы на тему: "Что такое финита?" В старых книгах моего мужа есть упоминания о Зубах. Боюсь, что знания эти зашифрованы и передавались строго по наследству. При мне он ни разу не обмолвился о Зубах. В каких-то случаях их называют Клыками, Зубцами или Зубьями, иногда Пастью, иногда хребтом Зубовного Скрежета. Все записи туманны и неопределенны, они ничего не говорят о том, где находится это место. Оно может оказаться названием магического предмета, замка или крепости, горным пиком, пропастью, видом чародейства, наименованием заклинания, да чем угодно! Повторяю, Ризенкампф никогда не касался этой темы. Но выдержки из некоторых манускриптов я вам зачту, хотя у меня холодеет сердце: ...смыкаются с лязгом Зубы, и крошится ночь без стона, и новый порядок всходит над залитым кровью миром... Мрачновато, - заметил я. Мои спутники согласно закивали. Жан состриг кришнаитский хвостик и теперь сиял бритой головой. Ничего, обрастет быстро. Что там дальше? С юга -- порча! С запада -- мор! Север бросает тень, Пляшет чумной восток! Зуб разрывает плоть Сытой, слепой земли... Пусть разродится Мрак! Грянет эпоха Бурь! Теплится пыль столиц Под каблуком... Есть и другие пророчества, но текст, несмотря на значительные изменения, все равно предупреждает о катастрофических последствиях. Мой отец никогда не говорил со мной об этом, но я знала. И знала, что он боится. Зубы -- это рок, проклятие и черный крест нашего мира. Если Раюмсдаль их найдет, то уничтожит все! Он обретет мощь, равную силе Ризенкампфа. Власть, имя ей -- Зубы! Выше -- только владыка Ада! Сильнее -- только Смерть! Все к ногам нового сына... Но никакой конкретики. Именно это и угнетает меня при толковании старинных рукописей. Что же, Раюмсдаль решил разбудить какую-нибудь древнюю силу своего рода? Забытые алтари, воск