ив позади два теплых трупа. На повороте Зингельгофер повернул рукоять в стене, и пол под моими ногами принял вертикальное положение. Летел я недолго, а ударился больно. Наступила темнота... Это пол, ставший потолком, мягко захлопнулся надо мной. Сначала в горячке погони я даже попытался встать. Потом передумал. Болел бок, наверняка здорово содрано колено, снова пошла кровь из носа -- в общем, лучше полежать. Я закрыл глаза -- все равно ничего не видно -- и отключился. Пришел в себя от прикосновения к щеке чего-то мокрого и холодного. Обычная вода. Наверное, подается по скрытым трубам. Я встал. Мысли были короткими. Яма, камера, склеп -- ну, то место, куда меня заманили, - три шага в длину и два в ширину. Пол и стены чугунные, ни одного намека на дверь, лаз, вход, выход. Самое паршивое, что вода прибывала. Вы понимаете, что это значило? Я, например, сообразил сразу. Помнится, именно так гробили злых разбойников в сказке про Али-Бабу. Их заливали в кувшинах горячим маслом. Здесь холодная вода, но от этого не легче. Когда до меня в полной мере дошел смысл реальной угрозы стать синим утопленником -- было уже по колено. Я немного поругался, поорал, поугрожал неизвестно кому и, прихрамывая, бросился обстукивать рукоятью стены. Ничего! Оставалось впасть в панику или покончить жизнь самоубийством. Просить пощады не у кого. Помощи ждать неоткуда, а вода колыхалась на уровне пояса. Мне не было страшно -- я злился! О, какая черная злоба переполняла мою светлую душу! Я ненавидел всех и вся! Веронику -- за ее глупость, Горгулию Таймс -- за то, что потакала глупой девчонке. Раюмсдаля -- за то, что живой и ищет Зубы. Кролика -- за то, что спит, скотина! Зингельгофера -- у-у-у!.. Попадется он мне! В какой-то невероятной ярости я рубанул мечом по стене и не особенно удивился, когда Меч Без Имени ушел в нее по рукоять... Сквозь образовавшееся отверстие брезжил слабый свет. Хладнокровно и методично я расширил мечом дыру до приемлемых размеров, отмахивая в стороны солидные куски чугуна. Мания! Какой еще меч в мире способен на такое?! Я уважительно поклонился и запечатлел благодарные поцелуи на серебристом клинке. Говорят, что именно так танкисты после боя целую свой танк. Холодная вода несколько охладила мой пыл. Надо было выбираться отсюда. Я пролез в дыру и, мокрый, как мышь, зашлепал по освещенному факелами каменному коридору. Куда? Куда выведет. Светло, крыс нет, опасности не видно, можно гулять спокойно. Вот только холодно и пыльно. Судя по всему, здешние слуги не особенно утруждают себя уборкой. Техперсонал хуже некуда... Стоп! Почему, собственно, мне так холодно? Сквозняк! Где-то рядом выход на свежий воздух. Я прибавил шагу, слегка кривясь от боли в распухшем колене. Голова трещала от одной нехристианской мысли: догоню -- убью! Коридор разделился на три прохода. Выбрать нужный не составляло труда -- я чувствовал движение сквозняка всем телом. Ага, вот она, заветная дверь. Снизу пробивалась узкая полоска света. По-видимому, проходом пользовались не так уж часто, но дверь была вычищенной, без пыли и паутины. Добрый, надежный дуб, обитый полосами железа. Я прикинул, где может быть засов, и рубанул мечом. М-да... Невероятное оружие! Казалось, что масло режется с большим шумом. Ну, все... Где тут мой любимый Зингельгофер?! У меня к нему ма-а-аленькое дельце... Я прижался к стене -- с противоположного конца спешил по коридорчику лысый остроухий слуга с банным полотенцем в руках. Годится. Он свернул за поворот, и я в три прыжка бросился ему на спину. Одно слово -- изрублю, как морковку в щи! Свирепый ландграф... - ошарашенно прошептал лысый, ненавязчиво пытаясь уйти в обморок. Баста, карапузики! Не выйдет! А ну, вставай! Где Вероника?! А... я... н-не могу знать. Пришлось крепко приложить его затылком о стену. Куда пропали мои природная жалость и сострадание? Я скажу... она... они в спальне... Веди! При первой же попытке предательства -- попросту снесу с плеч твою безволосую тыкву. Все понял? Так точно, милорд! Мелкорослый служака исправно повел меня долгими переходами, минуя стражу и людные места. Спустя полчаса мы были на месте, но у входа в спальню почему-то толпилась куча народа. Слушай, а служебный вход есть? Да, милорд, как прикажете... Мы еще поплутали, и он вывел меня к маленькой дверце в узком, замаскированном коридорчике. Лысый жалобно поглядел на Меч Без Имени, готовясь к смерти. Снимай пояс. Да, лорд Скиминок! -- понял он, радостно расстегивая пряжку. И какой-нибудь платок в рот засунь в качестве кляпа. Нет платка, можно носок? Можно. -- Я связал ему руки его же поясом и усадил в уголке. Убить не позволяло воспитание, а так у парня не будет проблем с наказанием за предательство. Пусть подождет здесь. Я прислушался к тому, что происходит за дверью, мягко нажал на нее плечом и оказался позади балдахина. Ну, знаете, у них были в моде эдакие подобия туристической палатки над кроватью. Плотная парчовая ткань давала великолепную слышимость и нулевую видимость объекта. покрутившись, я нашел в ней маленькую дырочку... О небо! Дьявол и преисподняя! Бог и все его архангелы! Белая гвардия и компартия Уругвая! Что там творилось... Спиной ко мне стоял совершенно голый Зингельгофер, обращаясь с торжественной речью к целой толпе свидетелей, окруживших кровать и пускающих слюни от предстоящего зрелища. Перед негодяем лежала привязанная за руки и ноги Вероника. Юная ведьма была в длинной ночной рубашке из красной ткани, рот завязан черной лентой, а глаза сверкали бешенством! Любитель монологов упоенно кланялся присутствующим: Дорогие гости! Вы все собрались здесь дабы лично и непредвзято засвидетельствовать сам факт моего бракосочетания с этой замечательной девушкой. Согласно древним традициям Темной Стороны и специфических требований колдовской этики, наши тела должны слиться в любовном экстазе под пристальным наблюдением не менее тридцати свидетелей. После того как это произойдет, желающие могут честно занять мое место и самостоятельно удостовериться в том, что подо мной был не фантом, не кукла, не иллюзия, а настоящая, живая невеста. Первым буду я! А став, таким образом, законным мужем, я автоматически получу право распоряжаться ее душой и телом по собственному усмотрению и поименно назову тех, кто проверит подлинность моей жены. Присутствующие, удовлетворенно хрюкнули. Вот погань! Я почувствовал приступ нечеловеческой ярости и мягко поднял меч... Зато потом все мы, включая и молодую супругу, дружно пойдем в трапезную залу причаститься горячим бульоном из тринадцатого ландграфа. Итак, начнем... Двое свидетелей рванули в разные стороны рубашку Вероники, а третий снял ленту с ее губ. Зингельгофер демонически захохотал и попытался склониться над теряющей сознание девчонкой, но... Меч Без Имени беззвучно взрезал заднюю стенку балдахина и скользнул отточенным лезвием между жениховских волосатых ног. Якобс замер в тихом ужасе. Кто это? Свирепый ландграф, - хором выдохнули присутствующие, не трогаясь с места. Каждый прекрасно понимал, что случится, если я хоть чуть-чуть шевельну мечом. Скороспелый жених боялся дышать. Эй, вы! А ну, быстро развязать ее. -- Те же парни, что рвали одежду Вероники, безропотно перерезали веревки, стягивающие запястья и голени юной ведьмы. Она как кошка вскочила на четвереньки и... заплакала. До этого момента я ни разу не видел ее слез. Пощади-и-и-те... - робко заскулил Зингельгофер. Ты боялся, что я поджарю тебе яйца? -- едва сдерживаясь, прошипел я. -- Вижу, что в ваших краях милосердие не в чести. Я же тебе их поотрубаю нафиг! О нет! Пощадите меня! Вы добрый, вы хороший, вы благородный, лорд Скиминок! Я поступил с вами некрасиво, но нас так воспитывали. Войдите в мое положение... Что ты хотел сделать с Вероникой, подонок?! Пропустить через нее своих друзей? Но... у нас же такие традиции! Милорд! -- хрипло попросила черноволосая подружка, заворачиваясь в покрывало. -- Ради меня... Убейте его, пожалуйста! Нет! Не надо!... я больше не буду... Я был не прав... Я исправлюсь! Я все для вас сделаю... Мне было противно. Вот-вот стошнит от общей мерзости происходящего. А теперь скажи мне правду -- ты ее любишь? Ну... Я не виноват... Мне приказали! Она бы убила меня... Это ее план. Мне велели заманить девчонку, через нее выйти на вас... а потом... Я ничего не имею против Вероники лично, но... Все же понимают -- она путешествовала с вами, значит, ей нет прощения! Ее все равно убьют... Я... я даже мог бы ее спасти, женившись! Ну, на какое-то время... Но я бы сделал ее счастливой... Она умерла бы без боли! Меч Без Имени дрогнул в моей руке, Якобс кротко взвизгнул -- по внутренней стороне его бедра побежала струйка крови. Хватит. По мне, так он уже достаточно наказан. Как отпетый негодяй, он сумеет пережить свой позор, но в глазах своего же окружения навсегда потеряет лицо. А ну, вон! Все вон отсюда! Присутствующая братва не стала строить из себя крутых, а, многозначительно переглядываясь, удалилась. По моему приказу Зингельгофер припер дверь кроватью и склонился перед нами в ожидании приговора. Где мисс Горгулия Таймс? Ей удалось сбежать. Я не посылал за ней погоню, честное слово! Кто та милая старушка, что приказала тебе обмануть Веронику и заманить меня? Ее имя не рекомендуют произносить вслух... - опять заныл он, но я был непреклонен! Она... Это мать Ризенкампфа! Что?! Значит, у Раюмсдаля есть бабушка... Боже мой, так сколько же лет старой перечнице? -- поразился я. О мадам Гнойленберг Ризенкампф нельзя так говорить! Она всегда прекрасна, молода и желанна, - горячо вступился голый жених, но осекся под недобрым взглядом Вероники. Мне нужно было действовать побыстрее. Обдумаем все потом, не торопясь и без суеты. Я поманил к себе юную ведьму. Пора уходить. Ты сможешь найти дорогу к замку Бесса? Да. У меня метла на крыше. Тогда вперед. Вы что?.. Вы его не убьете? -- округлила глаза длинноносая практикантка. Казалось, еще секунда -- и она собственными руками задушит меня за предательство. Положение спас придурок Зингельгофер. Перепугавшись, он рухнул к нам в ноги и, страстно целуя мои грязные кроссовки и захлебываясь слезами, запричитал: Простите меня, милорд! Я исправлюсь... я больше не буду... Вероника шумно втянула ноздрями воздух и решительно взяла меня под руку. Она все поняла. Такой кровью -- грех пачкать Меч Без Имени. За дверями спальни зазвенело оружие. Вот уж теперь точно пора сматываться. Милорд, вы твердо решили его пощадить? Да, но, наверно, его надо хотя бы связать, а то он обязательно пустит погоню по нашему следу. Я ничего не скажу! -- счастливо подпрыгнул зубастый Якобс. -- Бегите, я вас прикрою! Я буду сражаться, как лев. Я докажу... оправдаю... искуплю, так сказать! Угу, - мрачно буркнула Вероника и, неожиданно развернувшись, так влепила коленом между ног недавнего супруга, что даже я зажмурился. Готов поклясться, что раздался треск скорлупы! Зингельгофер, обняв руками причинное место, выпучил зенки и рухнул на пол. Идемте, лорд Скиминок. Я объявляю ему развод, а ни на ком другом он никогда не женится. Почему? Потому что теперь он уже не мужчина! М-м-да... Мельком взглянув на скорчившуюся фигуру, я почувствовал чисто мужское сострадание. Юная ведьма по-прежнему слов на ветер не бросает. Такой удар! Но заслужил, заслужил, ничего не скажешь... Оставив бедолагу страдать в тихом одиночестве, мы вернулись в замаскированный коридорчик, где слуга приветствовал нас восхищенным взглядом. Вероника сама повела меня по внутренним переходам. Особенной опасности не было. Все логично решили, что мы рванем к выходу, но хитрые мы двинулись по винтовой лестнице наверх и без драки вылезли на небольшую площадку для приземления. Там, в углу, среди прочих метл действительно отыскалась нужная. Я было решил тоже выбрать себе помело посимпатичнее, но ведьмочка с чисто технической терминологией объяснила, что подобное транспортное средство подчиняется лишь одному законному хозяину. Таким образом, меня бы просто сбросило. Черт с ним, полетим вместе. Мой дракон мирно спал где-то за холмом, его храп был слышен верст за шесть. Будить бесполезно, убить она его не сумеют, пусть выспится. Потом сам прилетит. Я попытался поудобнее усесться на эту деревяшку. Все позади, подружка. В путь! Мне еще надо о многом поговорить с бабушкой Раюмсдаля. На этот раз метлой правил я. Она подчинялась мне лишь потому, что ее собственная хозяйка сидела у меня за спиной и во голос ревела всю дорогу... Погони не было. Нельзя сказать, что средневековые люди очень уж тупые -- учатся они быстро. Думаю, там нескоро забредет в чью-то бесшабашную голову преступная мысли -- преследовать тринадцатого ландграфа. Хотя, по совести говоря, при хорошей атаке с воздуха, шестеро на одного, они бы нас задавили. Я -- паршивый летчик. Бомбардировщик еще куда ни шло, но истребитель -- хуже некуда! Поэтому в настоящий момент мы летели на помеле при самой низкой скорости. Вероника тихо клевала длинным носом, а у меня было время для логического анализа событий. Итак, о главном! Подумать только, у Ризенкампфа была мама! Мне всегда казалось, что при рождении негодяев его уровня мать должна тут же умереть со стыда. А она жива. Горит желанием довести до конца святое дело порабощения мира. Значит, пока ее бледноволосый внучек ищет Зубы, бабулька развлекается тем, что катит на меня бочку за бочкой. Надо признать, котелок у нее варит. Организовать засыл религиозных сект, начать массовый развал веры, одновременно вербуя войска из новообращенных, подготовить к войне Темную Сторону, организовать смуту на окраинах и покушение на короля в его же столице... Ну, старушка дает! Теперь понятно, откуда у Раюмсдаля такая нездоровая деловая активность. Весь в бабушку! Однако где же они прячутся? Живут, конечно, на Темной Стороне, но вот где конкретно? По сути дела, нам троим деваться некуда. Замок Бесса не лучшее укрытие, а когда в подземельных хоромах у Зингельгофера разберутся, что к чему, они снарядят нам в погоню такую армию! Кролик здесь один, два десятка маневренных ковролетчиков закидают его молниями. Кришнаиты тоже не останутся в стороне. Раюмсдаль с бодрой пенсионеркой добавят жару. Скучно не будет! Врагов, как всегда, полным-полно! Посчитаем наших: я, Жан, Лия. Плюс спасенная от счастливого брака Вероника. Добавим где-то гуляющую Горгулию Таймс. Потом Луна -- наемная убийца, относящаяся ко мне с милой симпатией. Да, чуть не забыл, белый дракон с дефектом речи. Все!! Негусто... но для братской могилы вполне достаточно. Луна... У нее необычные глаза. Карие, глубокие и необъяснимо теплые... Мои мысли снова и снова возвращались к этой девушке. Я старательно убеждал себя в том, что думаю о ней лишь из соображений собственной безопасности. Ведь это так обидно -- быть убитым человеком, которого любишь. Что? Что я сказал?! Какая любовь, что за чушь лезет в голову? Мы ночевали на том же несчастном холмике, где Кролик поджаривал упырей. Развели костер, юная ведьма, будучи не в духе, попыталась наколдовать торт с кремом, но ту подгорелую дрянь, вымазанную шоколадной слизью, что шлепнулась прямо в угли перед нами, попробовать не решился никто. Появившийся бочонок с вином мы откупорили мечом, так оттуда шуганула струя пены, и, когда она иссякла, то, собственно, нормальной жидкости для питья осталось едва на донышке. Подумав, мы решили лечь спать натощак. От всяких защищающих куполов и отвращающих кругов я отбрыкался. Первую половину ночи довелось дежурить мне. Упыри не появлялись. Тишина и умиротворение опустились на мир. Ночь сияла сказочными созвездиями, дышала далекими лесными ароматами, успокаивая натруженные нервы свежестью и первозданной чистотой. Костер разбрасывал искры, рукоять Меча Без Имени привычно грела бок...Стоп! Господи Иисусе! Это же знак опасности! Я вскочил на ноги, выхватив меч. Никого. Но вот зашуршал песок, и к огню вышла женщина. Она была босой, в длинном черном плаще с капюшоном. Фигурка даже по задрапированным формам крайне соблазнительная. Черт, да мне кажется, что под шелком плаща у нее вообще ничего нет! Здравствуй, рыцарь! Здравствуйте, миледи. Я не первый год замужем и поэтому не выпускал из рук меч, мало ли что... Лучше побыть вежливым. Откуда вы в столь поздний час одна, в степи и без охраны? Ты говоришь как знатный лорд, и речь твоя приятна слуху. Услышь же исповедь мою, воитель гордый. Кто ответит: не ты ли храбрый мой герой, сумевший снять чужие чары с души поруганной? Как знать, как знать, миледи... Но говорите, ибо ночь близка к полуночи и смена моя закончится, лишь Зодиак придет к двенадцатому часу. (Во как! Это я во дворце выучился. Могу говорить по-рыцарски так, что дам фору любому менестрелю. Почти белый стих, это нетрудно, только слова надо произносить медленно и напевно. Попробуйте, у вас тоже получится). Женщина откинула назад капюшон, и я ахнул. Во-первых, она была необычайно красива. Огненно-рыжая, с огромными зелеными глазами, длиннющими ресницами, чувственным, пухлым ртом и классическим прямым носом. Во-вторых, от резкого движения ее плащ распахнулся, и я с восторженным ужасом убедился в полной справедливости своих подозрений. Она была совершенно голая! Я дочь большого короля, но старый чародей, пытавшись заполучить мою красу себе в постель, - каков мерзавец! -- заколдовал меня -- и вот... Я превращаюсь днем в цветок, а ночью выхожу под звезды. Кошмар, кошмар! Конечно, я ей ни на йоту не поверил, хотя для этих краев история вполне обычная. Но где злодей, столь рьяно вас склонявший к браку? К какому браку, милый друг?! Увы, он жаждал вожделенья! Животной похоти своей и скотской страсти непотребной искал он выход, и мое девичье тело... Тут она дернула за шнурочек, и плащ соскользнул на песок. У меня перехватило дыхание! ... счел лишь пригодным для того... о времена, о нравы, о эпоха! -- слабо защищался я. Ну, с такой грудью, талией и ножками... Да ее только памятник не возжелает! А уж человек... Мертвый глянет -- и то встанет! Как мужчина мужчину я вполне понимаю этого чародея. Дедок имел все основания для заигрывания, уж слишком лакомым был кусочек. Так чем же я могу помочь такому дивному творенью девичьей красоты, что вы невольно открыли мне, шнуровку распустив? Один лишь поцелуй... И только? Ну, не совсем... На самом деле их быть должно четыре штуки, так чтоб на теле неприкрытом образовался знак Креста! Ты первый раз целуешь в губы, второй и третий грудь целуешь, четвертым пламенный живот, и я свободна от заклятья! Хм... не слишком сложно. Вероника по-прежнему спит. Робко надеюсь, что ничего другого от меня не потребуют, а четыре поцелуя... Это мелочь. Это даже не измена. Так, факт гуманитарной помощи... Я едва удержался от того, чтобы не кинуться на нее, как изголодавшийся волк. Воткнул меч в песок. Рукоять просто горела! Ну его -- мешает только... Обнаженная красавица мягко опустилась на упавший плащ, нежно потянув меня за руку. Ее глаза были магически бездонны, волосы щекотали мне шею, а подаренный поцелуй... О, какое неземное блаженство! Таких сладких, долгих, страстных поцелуев я не получал никогда. В голову ударила кровь, розовый туман заволок сознание... Я лег рядом с нею и припал губами к ее груди. Не сравнить в этом плане с богиней, но тоже -- ого-го-го! Восхитительной формы и упругости, пахнущая молоком и тмином... Боюсь, я увлекся расцеловыванием намного больше, чем требовалось по условиям расколдовывания. Она лишь томно вздыхала, но когда я дошел до ее живота... Красавица выгнулась и так застонала, что во мне все забурлило! Мой милый рыцарь! Мой спаситель! Герой, любовью снявший чары! Власть Зла уходит в бездну Ада, над нами только полог ночи... Я не оставлю этот подвиг без той единственной награды, которую сама природа дарует женщине. А та -- единственному человеку, сумевшему волшебной силой пылающего поцелуя зажечь ответную любовь! Господи! Не надо столько слов, я и так все понимаю! Конечно, хочу! Зачем спрашивать? Действовать надо... Иди ко мне на ложе страсти! Отбрось звенящие доспехи! Войди в меня, как входят в море, омыть трепещущую душу в небесной сладости и неге, в восторге нежности и тайны, в экстазе ласки и любви... Пока она пылко декламировала эту речь, ее умелые пальцы быстро расстегнули мою рубашку, ловко взялись за ремень на джинсах и тут... Чья-то тень на миг закрыла от меня ее прекрасное лицо. Серебряная молния сверкнула в свете остывающего костра, и Меч Без Имени насквозь пронзил жаркую грудь расколдованной девушки. Я вскочил на ноги. За рукоять меча обеими руками держалась юная ведьма Вероника. Успела. Вот тварь! Милорд, вы неоправданно беспечны. Не хочу учить вас жизни, согласна, что кастратка кого угодно очарует... Как ты?.. Зачем?.. Ты убила ее! Надеюсь, да. Я ударила изо всех сил. Вы спасены. Лия никогда бы мне не простила, если бы кастратка успела вас... Ничего не понимаю... Что за кастратка? При чем тут Лия? За что ты убила невинную девушку?! Да вы больны, лорд Скиминок! -- всплеснула руками длинноносая практикантка. -- Кого это вы называете невинной девицей? Эту развратную тварь?! Да она калечит мужчин, как семечки грызет! У нее между ног -- зубы! Мужчина, плененный ее красотой, ложится с ней, а как только попадает куда надо -- клац! Поэтому ее и называют кастраткой. Не верите? Ну, так взгляните сами. Ой, милорд, что с вами? Вам дурно? Что с вами, милорд? Впервые за всю мою небедную на события жизнь я плавно ушел в глубокий обморок... Глава 4. Гроб на колесиках. Нет, лорд Скиминок, я уже никогда никого не полюблю... Черные волосы Вероники щекотали мне нос. Они вообще обладают колдовской способностью вечно лезть мне в лицо. После вчерашних событий я уже не мог заснуть, и мы отправились в путь затемно. Метлой управляла юная ведьма, следовательно, полет проходил на большой скорости, предельной высоте, с неожиданными пике, вольтами, штопорами, мертвыми петлями и прочей авиационной прелестью. Основные силы прилагались мной просто для того, чтобы удержаться -- уверяю вас, шмякнуться с помела проще простого! Другие мысли голову не занимали, хотя я искренне старался как-то отвечать на печальные вздохи Вероники. Ну, ну... Не горюй! В твои-то годы! Отрицательный результат -- это тоже результат! Поверь моему опыту, такая жгучая брюнетки с точеной фигуркой и обалденным носом без кавалеров не останется... Не утешайте меня, милорд. Как я вообще смогу смотреть на мужчин после этого?! Они все теперь представляются мне омерзительными, волосатыми, слюнявыми, похотливыми скотами! А... вот... ты полегче... Я, знаешь ли, все-таки тоже мужчина. Ты и меня готова возненавидеть, если мне взбредет в голову чмокнуть тебя в щеку? О нет! -- впервые рассмеявшись, воспитанница Тихого Пристанища лукаво ткнула локотком. -- Что вы? Вы для меня словно старший брат, родной и любимый. Защищаете, спасаете, заботитесь... Я за вас жизнь отдам, верите?! Верю. Ай! Вероника, не прижимайся ко мне, смотри на дорогу! Второго столкновения с перелетной вороной я не переживу... Злобная птица с негодующим карканьем ушла вниз, и мне пришлось вытаскивать перья из-за пазухи и воротника. Черт знает что! Хорошо еще не с косяком диких гусей столкнулись -- вот была бы потеха! Впереди замок! Он самый. Спускайся помаленьку. Нам туда. В рассветных лучах розового утра родовое поместье Бесса казалось волшебной сказкой. Вот именно такими рисуют художники-иллюстраторы романтическое средневековье. При ближайшем рассмотрении видны и грязь, и пыль, и мусор, но с высоты птичьего полета на фоне зеленого ландшафта -- это так красиво! Я возвращался сюда как к себе домой. За время моего отсутствия Лия с Бульдозером наверняка заскучали без приключений. Если только Жан в порядке, мы не будем тратить ни минуты -- на коней и в путь. Нужно вытрясти из Бесса точное месторасположение Зубов. Он знает. Они все знают, но молчат. Пора лично поздороваться за ручку с мамой Ризенкампфа. Держись, бабуля, - мы уже идем! Чего я не ждал, так это упреждающего удара в спину. Простите наивного ландграфа... Лорд Скиминок, там что-то не так: над замком дым! С какой стороны? По-моему, догорает левое крыло. Аллах и все его пророки! -- возопил я, бледнея от очередного виража. -- Там комната Жана. Неужели кришнаиты отважились на повторную вылазку?! Все возможно. Давайте проявим военную хитрость и поползем к воротам? Ага, ты будешь Виннету -- дочь Инчучуна, а я Соколиный Глаз, Зверобой и Кожаный Чулок. Главное -- нанести на физиономии побольше боевой раскраски. Как доползем до места, грязные как чушки, нас уже никто не признает. Можно безбоязненно швыряться томагавками, драть глотку и снимать скальпы. Вы шутите, милорд? Шучу, но ты права, спускаемся вниз. Нас ждут с воздуха, а мы пойдем лесом и выясним все на месте. Повинуясь приказу хозяйки, помело круто пошло вниз. Вот Вероника -- на войне, как на войне. Сказано -- сделано! Вопросы по существу, инициатива разумная, вера в командование беспрецедентная, самоотдача полнейшая. Это вам не Лия, которую десять раз поуговариваешь, потом еще послушаешь ее личное мнение по поводу и без повода, а уж после всего она, возможно, припряжет кого-нибудь к этому делу. Так как сама она, разумеется, очень занята более насущными проблемами. Прической, например... Мы мягко врезались в кусты, окружавшие дорогу в замок. Демонстративно вытащив колючки и посчитав ссадины, я махнул рукой вперед. Юная ведьма внимательно принюхивалась к чему-то на дороге. Милорд, не позже чем вчерашней ночью здесь промаршировал хороший вооруженный отряд. Около двух десятков конных и вдвое больше пеших воинов. Внутренний голос говорит мне, что наши друзья в большой беде! Подумаешь! А что, когда-нибудь было иначе? Не припомню такого... Итак, переняв стратегию героев Фенимора Купера и Карла Мая, мы бесшумно скользили меж кустов, общаясь установленными криками. Вероника ухала совой, а я мяукал, как сладострастный кот. Если нас кто-нибудь слышал, то непременно удавился с хохоту. Ну, с чего бы днем не переставая орать сове? А мартовский кот в дремучем лесу посередине лета с какого рожна? Однако шпионов, соглядатаев и засад не обнаружилось. Мы бочком, бочком вышил к воротам и ахнули... Замок захвачен! У входа стоят трое незнакомых стражников в хороших доспехах. Створки ворот валяются рядом, их, похоже, снесли первым же ударом тарана. Трупов защитников отечества нигде не видно, люди Бесса не воины, взять замок может и младенец. Где-то внутри шумела толпа народу. Что они задумали? Придется рискнуть... Куда вы, лорд Скиминок?! Вас увидят! Пусть. А, вы хотите напасть на них врасплох, изрубить в капусту стражников, как берсерк врезаться в толпу, убивая направо и налево, найти Жана с Лией и Мечом Без Имени проложить дорогу назад? Здорово! Превосходный план! Тогда я буду прикрывать вас сверху. Я забросаю их молниями, а для вас создам отвращающий купол. Лучше громоотвод. Не мели чепухи! Я тебе не Конан-варвар. Реки крови, мозги на мостовой и постоянное спотыкание о трупы меня не прельщают. Мы просто вежливо попросим нас пропустить. Но они вас узнают! На это я и надеюсь. Обо мне ходит такая дурная слава, что нас вряд ли осмелятся задержать. Мало что понимаю... - честно кивнула Вероника. -- Но вы ландграф. Вам и карты в руки. Вот так, отбросив приличия, хмелея от собственного хамства, мы пошли прямиком к воротам. Трое воинов мгновенно взяли копья наперевес, попытавшись заключить нас в кольцо. Стойте, бродяги! Кто вы такие и зачем идете в замок? В гости. Попить чайку, поболтать о том о сем. А что, нельзя? Странный какой-то... - пожал плечами главный. -- Тебя спрашивают -- кто ты такой? Я? Ты. Вы настаиваете на ответе? Да, болван! -- взорвались стражники. Лорд Скиминок, Ревнитель и Хранитель, Шагающий во Тьму, тринадцатый ландграф Меча Без Имени! -- вдохновенно продекламировал я. Что началось... Я ожидал любой реакции, но такое... Да они просто побросали оружие и рухнули на землю, задыхаясь от хохота! Они хватались за животы, они показывали на меня пальцем, укатываясь снова. Это было так заразительно, что мы с Вероникой невольно засмеялись и добрых десять минут веселились вместе со всеми. Ну, парень... - наконец выдавил главный, утирая счастливые слезы. -- Уморил! Я... я... хаха... был в Ристайле и видел памятник тринадцатому ландграфу. Сходства между вами, как между зайчиком и медведем! Точно! -- поддержали остальные. -- Это самая удачная хохма из всех, что мы слышали. А девчонка тоже с вами выступает? Да, - подумав, решил я. -- мы с ней в одной труппе, клоун-мим-эксцентрик на колесах "ландграф и компания". Выступаем по городам и селам, давая шумные представления с непременным успехом. Оно и заметно. Ребята, это же просто бродячие комедианты! -- главный стражник хлопнул меня по плечу железной рукавицей. -- Проходите, наш принц любит соленую шутку. Скиминок, говоришь? Скиминок, - кивнули мы. Ох, уж эти балаганные артисты... Оденутся невесть во что, наговорят всяких глупостей, развеселят душу! Скиминок! Нет, каково, а?! Придумаю же! Мы беспрепятственно вошли в замок Бесса. Подобной легкости я не ожидал. Боже, храни эту страну -- край непуганых идиотов! Общий двор оказался столь тесно набит народом, что пройти ко входу не было ни малейшей возможности. Как, впрочем, и малейшей нужды. Все, кто нас интересовал, были здесь, а нами, признаться, не интересовался никто. Мы полезли на крепостную стену, откуда лучше видно. В центре двора были вкопаны три столба, к ним цепями прикручены тир разнокалиберные фигуры, обложенные хворостом. В середине Бульдозер, - начала пересчитывать юная практикантка. -- Слева Лия, а кто там -- блондин справа? Бесс -- он хозяин замка и наш друг. Ты слышала, как стражники у входа упомянули принца? Да. Ой! Неужели вы думаете, что это сам Раюмсдаль? Запросто. Подождем начала и все узнаем. Ты только не волнуйся. А я и не волнуюсь, ни капельки. Мы ведь их непременно спасем? Угу, - без особой уверенности подтвердил я. С одной стороны, мои ребята уже не раз попадали в подобные передряги, и обычным эшафотом их не напугать. С другой стороны, здесь боеспособных копьеносцев человек сорок и всадников в латах хватает. Даже если местным крестьянам пиво ударит в голову, то их душевного участия будет маловато. Обученный воин в бою стоит пятерых сельских мордоворотов. Эх, Кролика бы сюда... сколько же он может дрыхнуть? Милорд, смотрите, кто это? Под рев походной трубы на замковый двор вышел принц Раюмсдаль! Бледная кожа, тусклые соломенные волосы, куча бижутерии на шее, а левый глаз закрыт черной повязкой. Значит, он все же пострадал при взрыве Башни Трупов. Давненько мы не виделись... Это Раюмсдаль, сын Ризенкампфа и внучек госпожи Гнойленберг. Мы встречались всего три раза, но эмоционально и со спецэффектами. Впервые мы познакомились в кабинете его отца, он бросился на меня с кинжалом и потом долго лежал носом в угол, не понимая, почему я не дал себя убить. Второй раз, когда меня казнили в Вошнахаузе, он хотел лично отрубить мне голову, но принцесса Лиона не позволила. Потом мы с ребятами осаждали Башню Трупов, а он как раз там сидел. Долго спорил с нами, обзывался всячески, а сам сдуру подорвал собственную крепость. Он что, совсем тупой, раз постоянно связывается с вами? -- искренне удивилась Вероника, вглядываясь в самодовольного принца. Да особенным умом этот акселерат сроду не отличался. Ну, вот зачем ему понадобилось привязывать моих друзей к столбу, обкладывать хворостом, собирать народ? К чему такая показуха? Чего он добивается?! Ну, так вот они мы... Всем замолчать, скоты! -- неожиданно громко рявкнул принц. Растет... растет на глазах, уже и командирский тон выработал. Что же до манеры речи, то хамом он был, хамом и остался. -- Я хочу, чтобы все заткнули свои поганые рты и смотрели сюда! Сейчас мы запалим хворост и поджарим попки этим славненьким птичкам. Они будут громко петь, клянусь Адом! Я хочу, чтобы все видели это и помнили! Ох, как помнили!... Сегодня я милостив -- умрут только двое. Но завтра я могу быть в гневе, и тогда от всех деревень не останется даже дохлой курицы! Я пройду по земле огнем и мечом! Слушать! Смотреть! Не отворачиваться, твари! Он всегда такой вежливый? -- напряглась юная ведьма. У нее даже кончик носа покраснел. -- Давайте я кидану в него шаровой молнией, у меня получается. Пришлось на нее шикнуть, иначе Раюмсдаля не слышно. Меж тем суматошный принц шагнул поближе к Бульдозеру, обрушив на бедолагу водопад площадной брани. Нечестивая скотина! Растолстевший лизоблюд! Иди поцелуй в зад своего вшивого ландграфа! Что, не можешь? А знаешь ли ты, продажный негодяй, сколький моих людей ты убил?! Причем убил не по-рыцарски, не мечом в честном бою, а какой-то грязной табуреткой! Тьфу! Я должен был просто прирезать тебя, как крысу. Огонь слишком большая честь для такого отпетого мерзавца. Ты будешь, рыдая, упрашивать о пощаде! Ну, Раюмсдаль мог бы долго так распинаться. На несправедливую ругань Жан обычно не реагирует, но его молодая жена... Если у Лии нет кляпа во рту, то она своего не упустит. Вероника. Не бубни! Прекрати все заклинания, сейчас Лия произнесет свой знаменитый монолог. Какой? -- мгновенно отвлеклась от диверсии практикантка. Вольная импровизация на тему: "Сам дурак!" Заткни фонтан. Редиска! -- медленно и гордо начала наша золотоволосая валькирия. -- Убери свои поганые ручки от моего достойного супруга. Он не унизится до ответа бесчестному трусу, подло напавшему на спящих людей! Замолчи, тварь, - брызгая слюной, завизжал принц, но остановить Лию на такой сцене, при такой публике, в такой роли... Да легче сбить лбом с рельсов локомотив! Слушайте все! Не сдавайтесь, не бойтесь этого мерзавца! Не плачьте о нас! Наша смерть не будет напрасной! Лорд Скиминок вернется, и черная кровь его врагов смоет всю грязь нечестивых оскорблений, хлынувших на наши невинные головы! Готов поклясться, что в толпе раздались плохо скрываемые аплодисменты. Но ведьмочка ткнула меня локтем, указывая пальцем в сторону эшафота. Я пригляделся. Точно! Между наспех сколоченных досок, сквозь крупные щели плавно двигалась гибкая девичья фигура в черном. Она их не бросила... Что ж, Луна, с меня причитается. Это мой наемный убийца. Помнишь нож с клеймом одуванчика? Она на нашей стороне, так что не задень ее каким-нибудь шальным заклинанием. Ничего не понимаю! -- округлила глаза Вероника. -- Если это наемница, то она должна вас убить. Если она вас не убьет, то по законам их клана ее саму убьют. Если вы заключили договор, то один из вас все равно должен умереть, иначе не стоило огород городить. Если... Тихо! Смотри, он идет к Бессу. Бедный владелец замка, столь неосторожно напавший на нас, предавший нас и принесший нам вассальную клятву, был совершенно подавлен. Рогатый альбинос едва не терял сознания от отчаяния, привязанный в собственном дворе к столбу, где его должны были сию минуту сжечь. Судя по его бледному лицу, казавшемуся даже белее волос, в счастливое избавление он не верил ни грамма. На него, как на самую безобидную жертву, и обрушился венценосный подонок. Ну что, Бесс? Посмотри в глаза свей смерти! За сколько сребреников ты продал этому шуту в клетчатой рубахе свою гнилую душу?! Ты предал всю Темную Сторону, ты предал госпожу Гнойленберг, но самое страшное -- ты предал меня! Ты не открыл ворота, а попытался организовать сопротивление. Ты убил двух моих воинов. О, с каким счастьем я буду смотреть, как ты корчишься в огне! Не трусь, барон! -- неожиданно встряла Лия. -- Милорд сейчас придет и всем им покажет. Если бы ты знал, сколько раз он вырывал нас из объятий могилы в самый последний момент, то не волновался бы... Замолчи, несносная девчонка! Факел мне! Я мог бы отдать тебя на потеху моим людям, но они брезгуют прикоснуться к твоему грязному телу. Думаю, что твой обугленный скелет вызовет у них больше желания! Воины принца кисло рассмеялись. Если у них совести хоть на йоту больше, чем у их господина, то она у них есть! вЗять превосходящими силами незащищенный замок... Сражаться с раненым рыцарем, вооруженным табуреткой... Сжечь неповинную девчонку... Мстить несчастному хозяину, пытавшемуся лишь защитить своих гостей... В этом мало чести даже для самого отъявленного негодяя. Вероника, осторожно обойди их сзади и займи оборону в тылу. Приготовь защищающий купол, он нам понадобится. И ради всего святого, не напутай ничего! Слушаюсь, милорд! А вы? А у меня лирическое настроение, я склонен поболтать. Вы отвлечете их? Так точно. У тебя будет время позаботиться о наших друзьях. Создай у эшафота такую шумиху, чтоб они при имени Скиминок сразу зарывали башку в песок, как страусы. Это я смогу. Я многому научилась за год. Они у меня попляшут... - мрачно улыбнулась ведьмочка, и ее глаза сверкнули зеленым огнем. Мне нравится работать с ней в паре. Вроде как постоянно показываешь огнеопасные фокусы на пороховом складе. Одно неверное движение, одна нелепая случайность, шутка Господа или шалость беса -- и все. Ни тебя, ни аттракциона, ни зрителей. Все уже в белом, на небесах, с арфами. Но зато как интересно... Вероника снабдила мое появление всевозможными спецэффектами: загрохотал гром, все заволокло дымом, блеснула молния, и на крепостной стене, возвышаясь над Раюмсдалем, оказался я! Это было очень эффектное появление. Все ахнули! Принц с ужасом глядел на меня квадратным глазом, а его нижняя челюсть отвисла почти до пояса. Воины смотрели поспокойнее, они не знали, кто появился перед ними. Мои ребята облегченно вздохнули, попытались принять самые независимые позы. Надо было брать быка за рога. Я - лорд Скиминок! Ревнитель и Хранитель, Шагающий во Тьму, тринадцатый ландграф Меча Без Имени! На долгую минуту повисло гробовое молчание. Люди с напряженным молчанием уставились на меня, пытаясь решить, я это или не я. С одной стороны, все слышали о геройском ландграфе, с другой -- никто не подозревал, что он так разительно отличается от типичных персонажей рыцарского эпоса. Что ж, господа, я такой! Пора отвыкать от стереотипов. Первым сдался Раюмсдаль, выдав себя с поличным: Так ты все-таки жив?! Скиминок! -- счастливо взревела толпа. Учитывая, что у поскучневших воинов не было ни луков, ни арбалетов, я счел возможным нахально поклониться и приветственно подмигнуть. Ну что, попался, принц? Хотя какой ты принц -- так, фиктивная пешка третьесортного качества. Говорили тебе -- возьмись за ум, выучись, постригись, поднаберись манер, хоть внешне на человека похож будешь. Но нет. Ты опять за свое. Снова ландграфов ловить. Ну куда... куда в твои-то годы, с прогрессирующей шизофренией? Тусклый потомок Ризенкампфа едва не провалился сквозь землю. Переболтать меня он не мог -- ума нет, считай, калека! Народ во дворе сдержанно хихикал. Тощий принц грыз ногти, а я веселился вовсю: Несчастный трус! Ты сумел привязать к столбу моего раненого оруженосца, моего беззащитного пажа и гостеприимного хозяина. Эй, люди! До каких пор этот венценосный недоумок будет портить вам законный выходной?! За-мол-чи-и-и! -- Раюмсдаль дважды швырял в меня своим легким кинжалом, но декоративный клинок не долетал даже до моего колена. Судя по настроению м