-- Думаю на тысячелетие. За это время ресурсы вашей планеты окончательно
истощатся и если человечество выдержит экзамен "переселения", контакт
состоится. Это своего рода экзамен для всех цивилизаций.
-- Их много?
-- Мы знаем восемь. Хотя с одной из них находимся в состоянии войны.
-- Значит, вы воюете?
-- Да, с кронами. Это страшные твари, дай бог нашему кораблю никогда не
наткнутся на их звездолеты.
-- Возможно и такое?
-- Нет ничего невозможного.
-- Но почему ты и я так похожи?
-- Ты можешь не поверить, но я постараюсь объяснить. Миллиарды лет назад
наша цивилизация столкнулась с экологической проблемой на своей планете.
Наша система имела две планеты и не располагала таким широким диапазоном
возможностей, каким в будущем будете располагать вы. Мы жили на первой
планете у звезды, аналогичного класса вашему Солнцу. Только у таких звезд
желтого цвета возникают разумные миры. Это давно доказано практикой полетов.
Так вот, когда ресурсы нашей планеты исчерпали себя, природа погибла,
атмосфера стала ядовитой, мы заняли вторую планету, гораздо более бедную и
начали ее освоение. Так прошло еще два миллиона лет и хотя планета имела еще
достаточно жизненной энергии, но энергия нашей звезды стала падать. Вскоре
возникла опасность ее коллапса и вспышки сверхновой, оставаться в системе
было равносильно самоубийству. Но в то время мы не знали Большого космоса,
мы наудачу построили 45 кораблей-сверхгигантов, превосходящих теперешний наш
в тысячи раз и полностью замкнули на них кругообмен, превратив тем самым в
автономные планеты. Мы разослали их к ближайшим звездам. Поколения сменялись
на них, связь постепенно терялась и когда один из гениев на корабле No 37
изобрел подпространственную связь и сообщил об изобретении на другие
корабли, тех оставалось всего 25. Остальные слишком далеко отошли или
пропали в бездне вселенной. Подпространственная связь обеспечивала
прохождение сигнала за несколько секунд в любую точку, где стояли
аналогичные подпространственные пункты связи (их сделали на остальных
звездолетах по данным No 37), но только в районе, где в определенном радиусе
имелась "черная дыра". Мы успели вовремя, старые методы связи практически
исчерпали себя. От посылки сообщения, до получения ответа с другого корабля
проходили десятки лет и еще более нам повезло, что все 25 кораблей, с
которыми еще поддерживалась связь старым методом, в ближайшие столетия нашли
районы изобилующие "черными дырами". Именно в таких районах и начались
поиски новой родины. Сразу несколько кораблей обнаружили вскоре пригодные
для жизни системы, но почти все остальные отказались туда прибыть. Скорость
тех кораблей была невелика и такое путешествие могло продолжиться
тысячелетия. Теперь каждый искал самостоятельно, наша цивилизация
распылялась по галактике, ставшей нам родной. Но нас сплачивала
подпространственная связь. По негласному закону мы не решались покидать ее
пределы. Расстояния, отделяющие нас были итак огромны. Некоторое время
спустя остальные корабли также нашли планеты и системы с подходящим для нас
климатическим балансом.
Так мы оказались несказанно богаты, это обеспечивала
подпространственная связь. Мысли ученых всех занятых планет работали
совместно, колоссальный разум постепенно стал царствовать над слепыми силами
вселенной. В минимальный срок мы изобрели гениальнейший звездолет, способный
перемещаться в пространстве с невероятными скоростями, превышающими световые
в миллионы раз. Все для его постройки нашлось из тех или иных планетах
нашего братства и когда, наконец, мы выбрали участок, где наиболее
рационально учитывались расстояния между планетами, способы доставки частей
нового звездолета и само вращение нашей галактики -- все вздохнули с
облегчением. Постройка и испытание нового корабля продлились еще три сотни
лет. И когда он был готов, то соединил все планеты надежным мостом, ибо
путешествие между самыми дальними из них не занимало более двух-трех часов.
Мы не остановились на достигнутом, мы победили расстояния галактики н стали
быстро создавать новое поколение скоростных кораблей с энергетическими
установками. За короткий промежуток времени мы построили их необходимое
количество и избороздили родную галактику вдоль и поперек в поисках
пропавших некогда остальных двадцати звездолетов. Мы не верили в их гибель,
по крайней мере в гибель их всех и наши поиски не были бесплодными. В своей
галактике мы обнаружили еще четырнадцать, экипажи восьми из которых обживали
найденные пригодные для жизни планеты, а шесть стали спутниками больших
звезд, смирившись с вечным заточением.
Оставались последние шесть. Три из них мы нашли разбитыми от
столкновения с небесными телами с мертвым экипажем, окружавшим свои стальные
дома вечными спутниками. Это было жутко, часть людей вывалилась в
пространство и кружилась вокруг разбитых кораблей в открытом космосе. Один
корабль продолжал бороздить просторы галактики, но неизвестная эпидемия
скосила всех. Системы корабля работали великолепно, кругообмен совершался
автоматически, но ни единого живого движения не происходило в его недрах.
Еще один мы застигли в безжизненном пространстве, отдалившимся на огромное
расстояние от своей галактики. Он потерял управление и преодолев притяжение
всех звезд нашей галактики, ушел в пустоту. Встреча не поддается описанию.
Наши соотечественники мужественно прошли все испытания, они не скрыли от
себя утраты навсегда возможности обрести новую родину, они заботились и
совершенствовали корабль, ставший их пожизненным домом, они плакали
прощаясь, с ним.
Оставался последний, под номером 7, но мы не смогли его обнаружить.
Нигде. Он исчез неизвестно куда, не оставив ни обломка, ничего, что могло
хоть в какой-то мере дать подсказку.
А теперь слушай внимательно. Совсем недавно, один из наших звездолетов
обнаружил корабль No 7. От момента, когда мы прекратили свои поиски, до
момента его обнаружения прошло 10 миллионов лет! А теперь главное, корабль
No 7 стал вечным спутником Проксимы Центавра, ближайшей соседки вашего
Солнца. Но, обнаруживший его звездолет имел жесткую программу действий, и на
обследование корабля No 7 послали нас.
Корабль был мертв, его системы давно прекратили работы, исчерпав все
ресурсы. На корабле имелись останки мертвых людей, наших людей... Теперь о
данных исследований. Бортовой журнал велся четко до последней минуты, пока
экипаж утратил возможность бороться с непрерывно возникающими неполадками. В
критический момент их число превысило возможности экипажа и корабль погиб,
не долетев до Проксимы Центавра. Но из бортового журнала следовало, что
перед этим он миновал неизвестную систему с девятью планетами, пятая из
которых имела гигантские размеры, шестая была увенчана кольцами, седьмая
лежала на боку, т.е. угол наклона ее вращения равнялся примерно 90 градусам.
К тому же она и вторая планета, в отличии от остальных, вращались в
противоположную сторону. Теперь ты понимаешь?
-- Ваш No 7 пролетел нашу систему?!
-- Не только пролетел. Часть экипажа, более 70% высадилась на третью,
пригодную для жизни и освоения планету, они предвидели конец корабля и не
пожелали рисковать. Это около 40 миллионов человек! Они успели передать тем
кто решил продолжить полет, что производится заселение и что огромных
размеров животные не доставляют им особых хлопот. Потом на корабле перестала
функционировать приемная станция и связь с ним оборвалась навсегда...
-- Господи, ты хочешь сказать.
-- Мы и прибыль для того, чтобы установить контакт, начать совместные
исследования и определить точно -- кто вы, наши далекие потомки или коренные
жители системы.
-- Но у нас есть негры, монголы, люди, чьи черты...
-- Мы знаем. Когда мы содействовали созданию братства в своей галактике,
некоторые из нас, заселяющие планеты с теми или иными климатическими
условиями, стали постепенно изменяться, приспосабливаясь к среде обитания.
-- Но почему вы не установили контакт?
-- Население Земли очень молодо, имеет много проблем и не сплотилось как
мы. Только общая опасность, нависшая над всеми, может объединить землян, как
это произошло с нами. Но у нас с самого начала отсутствовали границы и
государства. В то время, как мы строили корабли нового поколения, звездолет
No 7 только появился в галактике Млечный Путь. Как, никто не знает. Не дает
ответа и корабельный журнал. Из него мы почерпнули, что вдруг без видимых
причин корабль окружил полный мрак, звезды исчезли. Так продолжалось около
месяца, потом звезды возникли вновь, но очертания созвездий не позволяли
определить местоположение корабля. Мы и сейчас теряемся в догадках и
гипотезах и осознаем, как мало мы знаем вселенную.
-- Ты. все время говоришь "Мы".
-- Под словом "Мы" я подразумеваю всех предков, весь свой народ, живший
в разные времена.
-- Откуда ты знаешь наш язык? Где научилась так хорошо говорить?
Тиа усмехнулась.
-- Не я говорю на твоем языке, а ты на нашем.
-- Что?!
-- Да, да. С момента нашей встречи я с помощью излучателя ввела в
подкорку твоего мозга весь необходимый набор слов из нашего словаря. Ты, сам
того не подразумевая, говоришь, на нашем языке и, именно потому созвучны и
согласованы расстояния, такие понятия как год, месяц, минута, названия
планет и галактик и многое, многое другое. Для себя ты также живешь в
среднем как и вое среднестатистическое человечество 68 лет, ибо ты не
замечаешь перемены. Хотя такую взаимосвязь объяснить трудно, но я попытаюсь,
возьмем понятие "год". Для каждой планеты нашего братства время, проходящее
за год, т.е. время одного полного обращения планеты вокруг своего светила,
различно. Если взять к примеру время обращения вашей и моей планеты вокруг
своих светил, то обращение моей планеты будет в десять раз дольше, таким
образом мой год вмещает десять ваших. Такое положение дел ни как не
устраивало наш народ, распыленный по галактике и тогда наши ученые изобрели
способ закладки в мозг необходимого словаря любой из планет с учетом всех
временных и пространственных расстояний, используемых на данной планете. Как
это происходит объяснить трудно, я говорила, но теперь ты живешь и думаешь
на нашем языке и, следовательно, по-нашему времяисчислению, хотя для тебя
самого все осталось без изменений. Получается, что говоря слово "год", ты
для себя отмечаешь земной отрезок времени, а для меня, отрезок времени в
десять раз больше, отрезок времени моей планеты. Более понятно я сказать не
могу. Такая система исчисления уравняла все планеты и убрала все разногласия
во времени. Сам аппарат закладки в мозг словаря находится в излучателе и
является одним из многих его элементов. Если предположить, что мы снова
окажемся на Земле, я заложу себе и тебе в мозг словарь твоего народа и стану
исчислять время по земным меркам, хотя буду думать, что исчисляю его по
своим. Вот так. Аналогично и с названиями и с расстояниями и многим другим.
Называя на моем языке свою галактику "Млечным Путем", ты называешь ее на
самом деле совершенно по-другому, как она называется у нас, но для тебя она
звучит "Млечный Путь", такая система удовлетворяет всех.
-- Стоп, стоп! Подожди, я слабо понимаю.
-- Я и сама слабо разбираюсь в этом, но мне оно и не нужно.
-- Ладно, какова средняя продолжительность жизни вашего народа?
-- В нашем братстве люди почти не умирают естественной смертью от
старения организма. Постараюсь объяснить и это. Каждому из нас, начиная по
физическому возрасту с 18 лет в организм, в область сердца, вживляется
специальный прибор, производящий омолаживание. Его суть состоит в том, что
он не дает организму стариться, развитие как бы останавливается, но развитие
физическое. Умственное продолжает совершенствоваться. Срок действия прибора
омолаживания -- 1000 лет. Одновременно с прибором омолаживания человеку
вручается индивидуальный излучатель, у меня ты его видел. Теперь человек
волен решать сам, с какого времени он хочет остановить свое физическое
развитие, с 18.20 или 50 лет. Для этого стоит проделать с излучателем
небольшую операцию по набору кода и прибор омолаживания включается. Именно
поэтому я так испугалась, когда выронила излучатель, в нем моя жизнь.
Дальше, через 960--990 лет излучатель сигнализирует, что ресурс прибора
омолаживания иссякает и человеку вживляют новый. Срок вживления небольшой,
но включить прибор излучателем можно только через пять месяцев, раньше он не
сживется с организмом и не включится. Таким образом, человек стареет через
каждую 1000 лет на пять месяцев. С учетом продолжительности физической жизни
нашего народа 90 лет, можешь сам посчитать, сколько мы cnoco6ны жить. Теперь
видно, что люди нашего братства умирают либо по несчастному случаю, они в
большом космосе происходят довольно часто, либо по собственному слабоволию
пли просчетам командования, либо по приказу. Других критериев не существует.
-- Но сколько лет тебе?
-- Девятнадцать.
-- А физически?
-- Девятнадцать. Прибор омолаживания я собственноручно запустила вот
этим излучателем пол года назад.
-- Поразительно,-- я сидел ошарашенный, не в силах переварить
услышанное.
-- Подлетаем. Хочу предупредить, на корабле не вздумай никому перечить,
чтобы не случилось, чтобы ты не увидел.
-- Объясни подробней.
-- У нас существует своя, устоявшаяся система взаимоотношений и очень
высоко котируется "табель о рангах", его невыполнение грозит физической
смертью. Возможно, тебе многое покажется диким, абсурдным для такого
развитого народа, каким являемся мы, но не я придумывала такие законы.
-- Нам что-то грозит?
-- Да, возможно.
-- Кому больше? Тебе или мне?
-- Тебе, Маэстро, и я сильно за тебя опасаюсь.
-- Я смогу сам обеспечить свою безопасность.
-- Глупо, ты мгновенно умрешь.
-- Какое место в этом табеле занимаешь ты?
-- К сожалению, самое низшее, мне не подчинен никто. Но я постараюсь
тебя отстоять.
-- Кому подчинены все и зачем тебе пытаться "отстоять" меня?
-- Все подчинены Первому, но моя цифра 500,--самая последняя. Я самая
молодая и подчиняюсь всем. Я родилась в полете, хотя это строго запрещено,
но моя мать скрыла свою начальную стадию беременности от командования, а
потом совет корабля даровал мне жизнь.
-- Выходит, чем ближе к единице число, тем большей властью располагает
человек?
-- Да, второй подчиняется Первому, 499 подчинен 498. а я подчинена всем.
-- Как же перейти в верхнее число?
-- Необходимо проявить себя.
-- Так ты приволокешь меня и спокойно поднимешься!
-- Нет, Маэстро. Мне очень жаль, но я не выполнила приказ и вступила в
контакт, хотя не имела никакого права.
-- Но ведь я сам схватил тебя там, в парке.
-- Я защитилась излучателем и погналась за тобой.
-- Зачем?
-- Не знаю. Ты не такой как все, я имею ввиду корабль. Ты вел себя нагло
и открыто и я против своей воли и против приказа захотела вновь увидеть
тебя. Я сбила тебя излучателем с верха забора, а остальное получилось само
собой.
-- Неужели на корабле нет честных людей?
-- Есть и не мало. Но они боятся слететь со своих уровней, на корабле
царит жесткая командная дисциплина, она написана кровью безопасности
полетов, но как трудно порой приходится из-за нее всем нам. Я затрудняюсь
сказать, чего она приносит больше, пользы или вреда, хотя она уже при мне
неоднократно выручала корабль из верной гибели.
-- Что подразумевает эта система?
-- Если стоящий над тобой по уровню прикажет тебе идти на верную смерть,
ты должен идти беспрекословно. Но ты не можешь перепоручить это человеку
стоящему ниже, ты обязан выполнить приказ сам. Помимо этого, командир имеет
право один раз за время полета уровнять всех, кроме себя и такое право имеют
командиры разведывательных групп, берущие с собой на разведку планеты не
более 50 человек. Но командиры разведгрупп могут уравнивать подчиненных
любое количество раз, что обычно и происходит. При разведке все подчиняются
одному командиру группы, не взирая на номера.
-- Что могут сделать со мной?
-- Скажу честно. В худшем случае уничтожить. В лучшем, ты станешь 501-м.
Легкий толчок всколыхнул наш аппарат, руки Тиа забегали по кнопкам,
лицо стало серьезным и напряженным.
-- Все, процессор сросся с кораблем. Вскоре с нами все решится.
-- Мне что-то тоскливо. Морду кому-нибудь набить, что ли?
-- Забудь все свои штучки. Корабль не Земля. Все, теперь иди за мной.
Вновь знакомый черный провал с зеленоватыми огоньками, а за ним длинный
круглый коридор ведущий в гору.
-- Тиа, что с тяжестью? Я вроде стал легче.
-- Да. В процессоре во время полета поддерживались земная сила тяжести.
На корабле тяжесть соответствует параметрам нашей планеты, она меньше...
Тиа не договорила. С жужжанием разошлись створки круглой двери,
пропуская нас в небольшое помещение кубической формы. У самых дверей стояло
два молодых человека, на вид молодых, истинного возраста я не знал.
Серебристые костюмы плотно облегали их статные фигуры, короткие светлые
волосы были аккуратно расчесаны, а щеки идеально выбриты. Ну ни дать, ни
взять -- манекены с витрины ЦУМа. У каждого на левой стороне груди
находилась прямоугольная табличка с красным номером. У одного 369, у второго
401.
-- С приездом, Тиа, -- улыбнулся 401, -- кого это ты притащила собой?
-- Он отличный парень, Фир, и во многом помог мне.
-- Но Первый запретил контакты с людьми, -- вступил в разговор человек с
номером 369.
-- Я попробую объясниться с ним сама, все получилось неожиданно.
Во время их короткой беседы я исподлобья следил за поведением этих
бравых ребят и понимал, что мой вид не мог у них вызывать ничего кроме
презрения. Действительно, я проигрывал им по всем параметрам. Грязные
рванные джинсы, еще хранящие следы помидорной грядки, мятая рубаха, вся в
репейниках, налипших при поисках излучателя, небритые щеки, длинные
растрепанные волосы. И когда один из них с сомнением взглянул на меня, я не
выдержал.
-- Чуваки, вы пока поговорите, а мне бы помыться, переодеться, ну там и
все остальное...
Парни переглянулись, я понял, что сморозил невпопад, но один из них
улыбнулся.
-- Мне немного жаль тебя, но Первый не присвоит тебе номера.
-- Ты думаешь? -- мы говорили на равных.
-- Он не переносит, когда нарушают приказы, хотя он потакает
безрассудству, иногда, по настроению. Счастливо.
Тиа дернула меня за рукав и я, оглядываясь, вступил в новый коридор,
тускло освещенный редкими скупыми светильниками. Здесь мы сели в машину
каплевидной формы, стоявшую на одном рельсе. Тиа тронула рычаг и утопила
одну из многочисленных кнопок. Машина тронулась с места и, втянувшись в
черный тоннель, понеслась в недра корабля.
-- Тиа, кто эти парни?
-- Мои друзья. Впрочем друзья относительные, на корабле все
относительно, сдвиги номеров иногда происходят ежедневно. Одни идут вверх,
другие вниз.
-- Ты всех на корабле знаешь по именам?
-- Нет, очень немногих, обычно друг к другу обращаются по номерам на
комбинезоне. По имени лишь к хорошим знакомым.
Нашу каплевидную машину иногда подталкивало с боков, но в целом поездка
не заняла много времени и после плавного торможения мы вышли на ряд идущих
вверх ступеней. Поднявшись по ним, мы уткнулись в овальную дверь. Она почти
бесшумно разделилась на три части и исчезла в проемах стен. Мы оказались в
просторном, залитом светом помещении. Форму его я затруднялся определять,
оно имело столько разных ответвлений, углублений пола и возвышений потолка,
что не поддавалось описанию. В глубоком кремового цвета кресле сидел средних
лет мужчина, на его груди красовался номер 4, а по его бокам стояло двое
людей помоложе, с номерами 210 и 211.
-- Ты нарушила приказ,--человек в кресле без предисловия обратился к
Тиа.--Ты представляешь, какие это повлечет последствия?
-- Я не смогла поступить иначе, я...
-- Мне не нужны оправдания, -- Четвертый сцепил руки и заложил их за
голову. Очень неприличный жест в присутствии гостя.--Я пока не решил, как
поступить с тобой, но в ближайшее время ты узнаешь.
-- Я хотела просить у Первого...
-- Замолчи. Уберите ее для начала в подуровень,-- это относилось к 210 и
21l номерам,--А ты, молодой человек, пожалеешь, что послушался номер 500,
таков закон.
Я не успел ничего понять, как здоровенные мужики схватили Тиа и так
заломили руки за спину, что ее лицо исказилось чисто от физической боли. Мне
даже показалось, что хрустнули ее суставы.
-- В подуровень,-- повторил приказ Четвертый и отвернулся, 210 и его
коллега потащили Тиа к двери, но я был давно начеку и когда ребята
находились рядом, я выпустил из рук ракетку и что было силы мило и четко
столкнул их лбами. Ну, впечатление такое, как мне купили новый мотоцикл
марки "Ява", я имею ввиду степень удовольствия. Ребята и не крякнули, и
словно мешки с мукой присели у моих ног. Я поднял ракетку и с улыбкой шагнул
к Четвертому. Он так и замер, бедняга, с глазами в пол лица, а я для эффекта
пару раз махнул ракеткой и она, к нашему общему удовольствию, издала низкие
гудящие звуки. Я еще не решил, куда бы треснуть этого подонка, как он
вскинул руки и заорал:
-- Тиа, убрать!!!
Упругая сила излучателя вмяла меня в стену, рот наполнился соленой
кровью, ракетка отлетела далеко в сторону. Преодолевая неведомую силу, я
повернул голову и взглянул назад. Над двумя безжизненными телами стояла Тиа,
раструб ее излучателя втискивал меня в стену, перехватив дыхание.
-- Скотина... -- успел прохрипеть я, -- убью! -- и потерял сознание.
Встретив подозрительного на дороге,
Не говорите с ним и не молчите.
Не раздумывая, ударьте его посильней
И то, что нужно понять, будет понято.
Очнулся я лежащим на спине с плотно привязанными руками и ногами и,
приподняв голову, обозрел помещение. Идеальной чистоты зеленые плиты
устилали стены и потолок, до пола мой взгляд не достал. Вдоль стен
располагались непонятные приборы с нагромождениями экранов, разноцветных
проводков, трубочек. Где-то за спиной тихо булькало, раздавалось едва
уловимое позвякивание. Что-то до боли знакомое угадывалось во всем
интерьере, впрочем.... Стоп! Я лежу на операционном столе, а стол стоит в
операционной этого чертового корабля, а мои руки и ноги стянуты ремнями
этого чертового стола. Обыкновенные ремни... Интересно, что они задумали?
-- Эй, есть кто живой?
Легкие шаги, слабый шелест и я встретился глазами с подошедшей к столу
миловидной девушкой, миловидной ли? Я видел одни глаза, все остальное
скрывал респиратор, видимо заменявший марлевую повязку.
-- Послушай, как тебя зовут?
-- Луя.
-- Так объясни мне, пожалуйста, Луя, какого черта я лежу на операционном
столе? И что ты собираешься со мной делать?
-- Мне приказано вас препарировать.
-- Ага, так, так. Не понял!
-- Разложить ваши органы по специальным контейнерам, где они смогут
сохраниться до прибытия на нашу базу. Там ученые определят, являемся ли мы с
вами продолжателями одного рода или нет.
Вы подумайте, эта милая девочка говорила так спокойно, словно речь шла
не обо мне, а о подопытной крысе или кролике.
-- И ты сможешь спокойно вспороть мне живот?
-- Я начну с грудной клетки.
-- Святая невинность! Какой у тебя номер?
-- Девяносто третий.
-- Тогда понятно,-- я бессильно откинулся на жесткую подкладку. Сейчас
меня начнут потрошить, как курицу или индюка. Можно гордиться, моя печень
достигнет далеких звезд и мое сердце, и легкие и весь я, разве только по
частям, зато достигну! Вот если бы потом меня смогли снова собрать
воедино... Луя снова подошла ко мне, толкая перед собой столик с
хирургическими инструментами.
-- Как все невообразимо примитивно,-- не выдержал я бешенного
напряжения.-- Такой великий народ и пользоваться простыми железками.
-- Я предпочитаю классические методы хирургии.
-- Да уж, хирургия, ничего не скажешь. Луя неспеша установила столик на
нужную высоту и, поправив резиновые перчатки, откинула простыню с моей
груди.
-- Эй, стой! А наркоз? -- я совершенно искренне возмутился. Я был прав,
на этом столе я мог потребовать себе такую мелочь как наркоз.
-- За совершенное у Четвертого тебя приказано препарировать по первому
разделу,-- перебила она меня,-- То есть живого.
-- Ты что, фашистка?
-- Я не знаю кто такая "фашистка", я выполняю приказ,-- она взяла
скальпель, тот, словно издеваясь, блеснул хищным пламенем, и поднесла острие
к моей груди. Когда его кончик тронул кожу, я рассвирепел окончательно.
Именно рассвирепел, не испугался. Я вдруг решил не умирать, пока не съезжу
по физиономии этому Четвертому, приказавшему использовать "не наши методы".
-- Гав!!!--рявкнул я во всю силу своих легких,-- Луя выронила скальпель
и отшатнулась в непроизвольном испуге, а я нечеловеческим движением
умирающего йога крутанул кистями рук. Ремни треснули с жалобным звуком и
выпустили из плена одновременно две мои ладони. -- Щас, я покажу вашему
Четвертому "кузькину мать"--я расстегивал крепления ножных ремней,--и тебе,
Луя, тоже покажу, не волнуйся.
Освободившись, я схватил со столика скальпель и, придерживая руками
падающую простынь, спрыгнул на пол. Луя метнулась к расположенным вдоль стен
полкам, на одной из них лежал излучатель, но не успела. Я со злостью толкнул
ее в спину и поставил подножку. Слабо вскрикнув, она растянулась на
зеленоватых плитах, а я вцепившись ей в волосы до отказа запрокинул голову и
поднес скальпель к ее горлу.
-- Приехали, где Тиа?!
-- Я не знаю,--Луя хрипела от сильно запрокинутой головы.
-- Тогда мне придется вспороть тебе сонную артерию, довольно гуманно, по
сравнению с препарированием живьем, а?
-- Я не знаю, где Тиа, но ее можно вызвать излучателем.
-- Отлично, вставай!--не убирая скальпель от ее горла, я заломил за
спину ее руку и подтолкнул к излучателю.--Как ее вызвать?
-- Я покажу,-- Луя попыталась взять излучатель, но я рукой, державшей
скальпель, треснул ее по подбородку. Клацнули зубы, Луя все поняла без слов,
приятно работать с такими девочками,--На второй грани табло цифр. Надо
нажать номер 500, раздел и мой номер.
-- И все? Тиа придет?
-- Она обязана подчиниться.
В этот момент с жужжанием раскрылась дверь операционной. Привыкший
подчиняться жестким правилам улицы и не рассуждать в критических ситуациях,
я отбросил свою пленницу и, схватив излучатель, повернулся к возможной
опасности. В дверях стояла Тиа.
-- Маэстро!
-- Закрой дверь и отойди от нее, быстро! Тиа повиновалась.
-- Сама пришла, теперь я разберусь с вами обоими. Сейчас я...
-- Маэстро, сзади!
Я отскочил в сторону и скальпель в руке Луи пролетел мимо. Сгорая от
ненависти и, не посмотрев на регулятор давления, я перевел излучатель и
нажал нужную кнопку. Безжалостная сила, словно мячик, отбросила Лую назад,
она грохнулась о столик с инструментами, перевернулась вместе с ним и в
веере разлетающихся осколков и хромированных железок влетела в лабиринт
хромированных труб, застряв там в странной неестественной позе.
-- Ну что Тиа, теперь ты?
-- Маэстро, ты ничего не понял. Прости меня, тысячу раз прости. Я
подчинилась Четвертому автоматически, с послушанием робота, словно затмение
нашло на меня. Неимоверными трудностями я узнала, что они хотят с тобой
сделать и решила помешать, отсрочить хоть на время это страшное событие.
Поверь, мое появление здесь, в секторе первой сотни, не санкционированное ни
кем, уже само по себе является нарушением правил, а моя помощь тебе, по сути
дела ставит меня вне закона.
-- Положи излучатель и отойди, вот так. Как мне вырваться с корабля?
-- Отсюда вырваться невозможно.
-- Ты хочешь сказать, что решила погибнуть вместе со мной?
-- Да!
-- Ни верю ни единому слову.
-- Но как мне доказать?
-- Отрежь ей ухо,-- я кивнул на Лую, по прежнему бессознательно лежащую
между трубами.
-- Ты... я не смогу.
-- Тогда я не верю.
-- Но нельзя так поступать, тем более с девушкой.
-- Она хотела разобрать меня по частям, как кролика, без обезболивания и
наркоза.
-- Такого не может быть! Мне сказали, что предварительно тебя усыпят.
-- Смотри,-- я указал на операционный стол.-- Где ты видишь
обезболивающие препараты или что-либо подобное? А вот на груди разрез от
скальпеля. Какого? Как после этого я могу верить тебе? Верить любому из вас?
Великий народ! Да вы обыкновенные фашисты. Тиа закрыла лицо руками и
замотала головой.
-- Я не предполагала, что Четвертый способен на такое, его ненавидят все
на корабле, но он Четвертый,
-- Тиа вдруг решительно подошла к Луе и, подняв с пола скальпель,
склонилась над ней.
-- Тиа, не надо.
Она поднялась со слезами на глазах, кончик скальпеля тускло светился
красным.
-- Ты что, правда отрезала?
-- Я не успела...
-- Но отрезала бы?
-- Да.
-- Так, так, так,-- я наконец поднял простыню и прикрылся,-- Ты знаешь,
мне бы не мешало одеться, неуютно что-то, и ракетка с мячами пропала...
-- Я принесу одежду, но мы не сможем скрываться долго.
-- Неси пока, я подумаю. Безвыходных положений не бывает, есть люди,
которые не могут из них выйти.
Тиа ушла, забрав свой излучатель, я не сомневался, что она вернется.
Подойдя к Луе я вытащил ее из сплетения трубок и положил на операционный
стол. Потом я крепко прикрутил ее ножными ремнями, а руки связал под столом
обычной веревкой. Пройдясь вдоль ряда настенных шкафов и открывая все по
очереди, я покопался в их недрах и наконец нашел мазь с таким отвратительным
запахом, что мои внутренности чуть не вывернулись наизнанку. Мазь произвела
великолепное тонизирующее действие, Луя очень изумилась, обнаружив себя на
операционном столе.
-- Ну вот и все, девочка, сейчас моя очередь произвести препарацию
живьем.
Ее глаза открылись от животного ужаса, я, наслаждаясь своим положением,
сорвал с нее респиратор. Да, личико у Луи оказалось действительно
миловидным. Миленькая такая девочка-садист. Конечно, я ни в коей мере не
собирался делать то, что говорил, мне хотелось, чтобы Луя испытала
аналогичные со мной ощущения, но не успел. В операционной появилась Тиа.
-- Одевайся, быстро. Вот твоя одежда, а вот ракетка и мяч, я нашла
только один, времени мало, да и не особенно хочется копаться в утилизаторе.
-- Тебе повезло, Луя, но возможно мы еще встретимся. Признаться,
девочка, ты вела себя не должным образом и рассердила меня, а в моем районе
знают, сердить Маэстро опасно, оттого и уважение, А те, кто. рассердил меня,
носят мою метку, пожизненно. Я ставлю им шрам на лбу, вот так! -- Я провел
лезвием скальпеля наискось по лбу Луи, она вскрикнула, алая кровь потекла но
ее вискам.--Когда будешь смотреть в зеркало, я тебе вспомнюсь и ты
подумаешь, что высший номер еще не однозначно сулит безопасность. А ежели
благородство снова забудется тобой, отдавая предпочтение слепому послушанию
и садистским наклонностям, я достану тебя везде и прочерчу вторую полосу
крестом.
Теперь Луя громко рыдала, с красотой расставаться тяжело. Но я жил по
своим, давно устоявшимся законам и, между прочим, имел полное право
наплевать на законы корабля. Я мог показывать чудеса благородства, но не
переносил подобной подлости. Я никогда не бил ногами лежачего в драке, но не
терпел такого и от других. Если оно совершалось, я устраивал на обидчика
настоящую охоту и не успокаивался, пока его лоб не пересекал мой шрам. Мою
тактику знали и не только в моем районе, а далеко за его пределами и меня
уважали. Теперь станут уважать на корабле. Я начал молча одеваться, Тиа,
дрожа смотрела на изуродованный лоб Луи, но я ни сколько не жалел ту.
Напротив, я получил громадное удовольствие, заставив подлизу Четвертого
содрогаться в рыданиях. Закончив, наконец, с одеванием, я взял ракетку,
заснул мяч в карман и, взяв Тиа за руку, повлек к двери.
-- Идем,-- я заодно прихватил излучатель Луи.
-- Куда? Нам некуда идти, к тому же оставь излучатель, по нему нас
быстро найдут.
-- А твой?
-- Я спрятала его н надежном месте. Нам остается скрываться, но вечно
быть незамеченными невозможно, я затрудняюсь, не предполагаю что нам делать
дальше.
-- Ты приведешь меня к тому месту, где мы высаживались из этого, как
его... ага, процессора.
-- Ты наивен, Маэстро. Процессор настолько сложная и дорогая машина, что
завладеть им несанкционированно невозможно.
-- Есть ли на корабле другие средства полета?
-- Есть, авиетки. Они предназначены для разведгрупп, высаживающихся на
планеты с атмосферой.
-- Это нам и нужно.
-- Нет, авиетка имеет огромные размеры, сложное управление и небольшой
радиус действия. Она служит, целям исследования, напичкана аппаратурой и
топливными баками. К тому же я не умею ей хорошо управлять, да и вооружение
на ней слабое. Мы сможем захватить авиетку, я смогу вывести ее в космос и
направить к Земле, но горючего не хватит даже до орбиты планеты Уран. С
учетом того, что перейдя на инерционный полет нам придется миновать такие
гиганты как Сатурн и Юпитер, авиетка отклонится и станет вечным спутником
одной из них. Но пусть мы одолеем их притяжение, по счастливой случайности
они могут оказаться далеко, я не смогу посадить авиетку на Земле, я не знаю
как это делается. Впрочем, я несу чушь. Они настигнут нас на процессоре
через пол часа и уничтожат прямо в пространстве, зайдя со стороны левого
фюзеляжа, где авиетка не имеет вооружения. Земля не должна знать, что в
Солнечной системе побывали пришельцы, корабль не допустит такого.
-- Значит, мы сможем вырваться на процессоре и ни па чем больше? Тиа
кивнула.
-- Для начала давай проберемся в тот участок корабля, а там, на месте, я
попытаюсь пробиться в процессор.
-- А Луя? -- Тиа оглянулась. -- Она может поднять тревогу, она слышала
наши планы.
-- Луя? -- я подошел к номеру 93. -- Луя будет молчать, правда?
Луя усиленно закивала.
-- В противном случае вторая полоса может увенчать ее лоб, я очень
злопамятный.
--Великолепно Это было сделано великолепно!
-- Вы думаете?!
-- Нет, я уверен;
Через час скрытых передвижении по кораблю, мы с Тиа, наконец,
уединились в небольшом помещении, неподалеку от места, где находилась линия
с каплевидной машиной. Я не пытался строить догадки относительно
предназначения этого помещения, пересеченного во всех направлениях густой
паутиной кабелей различного сечения и цвета. Сейчас я внимательно слушал
Тиа, объяснявшую мне идиотскую систему охраны процессора.
-- Помнишь тот коридор, не наклонный, а прямой? Он выходит из шлюза
управления отчуждением процессора от корабля. Для того, чтобы попасть в этот
самый шлюз, необходимо нажать кнопку, расположенную справа от круглой двери,
но последние пятьдесят метров коридора охраняются системой энергетической
индукции. Она автоматически через три секунды уничтожает любое тело,
попавшее в это пространство без ее отключения. Одновременно подается сигнал
в пункт управления кораблем, причем сигнал подается автоматически, не
зависимо от того, включена энергетическая индукция или нет.
-- А где производится ее отключение?
-- В пункте управления кораблем, но по приказу Первого. Только он имеет
право дать указание на использование процессора.
-- Сколько всего на корабле процессоров?
-- Три.
-- Так мало?
-- Процессор очень дорогой и сложный аппарат. У нас разведывательный
корабль, мы имеем три процессора, Иные корабли не имеют ни одного.
-- Как проникнуть на пункт управления кораблем?
-- Зачем? Ты думаешь, что сможешь отключить энергетическую индукцию? Ты
очень заблуждаешься. Пункт управления -- святая святых корабля, он
охраняется автономно. Никому, кроме двух людей на корабле, не известен
принцип его охраны. Смена на пункте управления происходит по жесткому
графику, разбитому на разные отрезки времени. Никто из охраны не знает даже
приблизительно времени заступления на пост. Туда проникнуть невозможно.
Впрочем, чушь! Энергетическую Индукцию не может отключить пункт управления,
ее не Может отключить никто!
-- Но как, черт возьми, вы проникаете к процессору для совершения
плановых полетов? И потом, ты сама говорила, что энергетическая индукция
отключается в пункте управления кораблем.
-- Я немного оговорилась. Пункт управления не отключает ее, он подачей
команды автоматически утапливает кнопку, а стоит кнопке замкнуть контакты,
индукция исчезнет сама.
-- Не пойму, к чему такое нагромождение, такие сложности и зачем тогда
сама кнопка на стене, если ее можно вывести в пункт управления и спокойно
нажимать рукой?
-- Тут заложена система дублирования, она в полной мере отвечают
требованиям безопасности полета. Если связь "кнопка-пункт управления
кораблем" вдруг прервется, кнопку можно утопить с помощью меткого выстрела
из механического оружия прямо из коридора. Для того и происходит уничтожение
любого тела не сразу, а через три секунды, пуля должна долететь до кнопки.
-- Нуля долетит до нее через долю секунды!
-- Конечно, но запас времени установлен Советом Технической
Безопасности. Из чего они исходили, выбирая именно три секунды, я не знаю.
-- Но можно использовать излучатель.
-- В том и дело, излучатель, не воздействует через энергетическую
индукцию, его свойства теряются в этом коротком пятидесятиметровом створе. И
не такой уж он совершенный этот излучатель, он во многом бессилен.
Механическое оружие охраняется по системе, аналогичной охране пункта
управления. Видишь, Маэстро, все продублировано и продумано до мелочей.
-- Таким образом, все упирается в чисто физическое нажатие кнопки?
-- Не только. С нажатием срабатывает реле и подается сигнал в пункт
управления кораблем, по теоретически за время прибытия охраны возможно
проникнуть в процессор, запустить его и уйти от корабля. Для погони, то есть
для запуска второго процессора, потребуется санкция Первого, он должен все
обдумать, так как вооружение процессоров одинаково и он может лишиться двух,
если они начнут палить друг в друга, потом пока пройдет команда, подготовка
к запуску и т.д., минует большой отрезок времени. Тогда уже радиус
использования вооружения процессоров окажется недостаточным для эффективных
действий, а с учетом их равных скоростей, сближения произойти не может. Хотя
я больше чем уверена, если нам удастся завладеть процессом, погони не будет.
Первый не станет рисковать еще одним. Скорее он плюнет на меня и на тебя и
постарается вернуть угнанный процессор. Найти же нас на Земле, при
отсутствии у меня излучателя практически невозможно.
-- Ты всерьез решила остаться на Земле?
-- Нам не удастся туда вернуться, но я хотела бы быть с тобой все время.
-- Но ты проживешь тысячу лет, а я так мало!
-- Прежде чем спрятать излучатель, я выключила прибор омолаживания,
теперь мне отведено лет восемьдесят.
-- Тиа! Ты сошла с ума! Да теперь плевать на все, я клянусь, мы
выберемся с корабля и я уже знаю как!!!
-- Знаешь?
-- Да! Твое решение остаться со мной словно сдернуло завесу с этой, на
первый взгляд, неразрешимой проблемы. Это как вдохновенье, оно не передается
словами, Тиа, я кажется...
Я привлек ее к себе и упругие прохладные губы тронули мои внеземным
прикосновеньем.
-- Подожди, я не могу целоваться перед смертью,-- Тиа убрала голову. --
Каким образом ты хочешь угнать процессор?
-- Смотри, теннисная ракетка и мяч, а я всегда отличался точностью и
огромной силой удара. Ты говоришь пятьдесят метров, теннисный корт примерно
такой же величины, я