к и рухнули в пропасть, не разлучаясь. - Баураст, - холодно представился чародей, шокированный столь явным отсутствием хороших манер. - Он маг и обещал отвести нас... - счел своим долгом добавить Макобер, однако Айвен не дал ему договорить: - Маг? Иными словами, вы решили, что и без меня прекрасно обойдетесь? - Скажи еще, что он уже вошел в талиссу! - возмущенно рявкнул Мэтт и запоздало сообразил, что как раз про талиссу-то Баураст ничего и не знает. - Какой демон тебя укусил?! Или по ту сторону Грани так портится характер? - Портится, мой друг, еще как портится, - внезапно сник Айвен. - Этот человек обещал отвести вас в грот. Так идемте же. - Но... - Идем. Войдя в туннель, Айвен взмахнул рукой, и талисса оказалась подле останков моста по другую сторону ущелья. - Я знаю на Двэлле всего две-три дюжины чародеев, которым под силу подобные трюки, - пробормотал Баураст, но предусмотрительно не стал задавать никаких вопросов. Терри взглянул на пирамидку. - Позвольте... Баураст протянул было руку к "ключу", но лунный эльф ловко спрятал пирамидку обратно в карман. - Нам туда, - уверенно показал он на восток от дороги. - Согласен, - Баураст сделал вид, что не заметил бестактности Терри. - По крайней мере, мой грот в той же стороне. - Бывают же совпадения, - с подозрением взглянул на него лунный эльф и уже собрался было что-то добавить, когда рядом возник возмущенный до глубины души гном. - Ты хочешь сказать, что нам теперь придется тащиться прямо через лес?! - Мэтт посмотрел на Терри так выразительно, что лунный эльф готов был, если бы это от него зависело, сам проложить дорогу в нужном направлении. - Если Лайгаш - сокровищница, как-то же они туда все это свозили. Давай пройдем еще немного, как шли, а потом... - Мэтти, ну что ты, - укоризненно произнес Макобер, беря гнома под руку. - Можно подумать, что ты не гном, а карета о трех конях. Да и поспокойнее там будет: на дороге мы как на ладони. Вспомнив про взорванный мост, гном еще немного поворчал что-то про "кустистое зеленое месиво", к которому некоторые питают прямо-таки противоестественную привязанность, но в конце концов покорно зашагал вслед за лунным эльфом. Идя рядом с Айвеном, Мэтт то и дело украдкой посматривал на него, пытаясь разобраться, что же на самом деле произошло. Если человек вернулся с той стороны Грани, то либо какой-то некромант обратил его в нежить, либо... Здесь уже гному просто не хватало воображения. Вспоминались легенды о великих героях былых времен, взятых богами в свой круг и возвращенных на землю столетия спустя. О Магах Мертвой Руки - легендарном сообществе колдунов-мертвецов, которыми пугали детей от Иратака до Мессара. О таинственных Двойниках, умеющих принимать любой облик... Не то, все не то. Гном и узнавал своего старого друга, и не узнавал его. То непонятные вспышки злобы. То молчит, как сейчас, уставившись в одну точку. И это лицо! Во время своих странствий гному довелось видеть древние гробницы нррахов - дикого северного племени со славным прошлым и безысходным настоящим. Живя в пещерах и не зная ни бронзы, ни стали, нррахи с неистовством фанатиков без устали поддерживали постоянно горящий огонь в гигантских подземных залах с единственными остатками своего былого величия - неподвластными времени мраморными саркофагами. Больше всего гному запомнилась могила одного из вождей, чье имя давно уже стерлось из памяти даже его потомков. На гладком камне, без единого рисунка и без единой надписи, лежала палладиевая погребальная маска. Застывшие, окаменевшие черты лица, которых коснулась смерть, и тусклые глаза, перед которыми был уже иной мир. Неужели мага поразило какое-то могущественное проклятие? Но почему тогда он не обращается к жрецам, почему не спешит в святилище Ашшарат, чьи служители славятся умением снимать даже самую изощренную порчу? Почему бы ему, наконец, не поговорить с Ленталом, который, несомненно, не последний человек в своем Ордене? Раньше бы гном дождался, пока они останутся одни, и выложил все начистоту. А теперь... Теперь спрашивать не хотелось ни о чем. Можно было только надеяться, что со временем друг оттает, поделится своей болью. Со временем... Люди редко об этом задумываются, а вот для гномов вера в целительную силу дней и годов так же естественна, как вера в Прародителя. Хотя некогда и сам Мэтт не верил, что о чем-то можно забыть. Но весна приходила на смену зиме, и воспоминание о неприступных стенах Хорверка становилось все более и более тусклым. Взрыв хохота заставил гнома вынырнуть из своих мыслей. Похоже, Макобер близился к финалу очередной бесконечной истории, запас которых казался совершенно неистощимым. Все они, как правило, плавно перетекали одна в другую, были в изобилии украшены уводящими на мили в сторону лирическими отступлениями и приправлены туманными интригующими обещаниями типа: "А вот это я вам расскажу как-нибудь в другой раз". - ...тихонечко открываю дверь и вхожу в дом того самого типа с блошиного рынка. Там-то он - великий чародей, хотя я, между нами говоря, всегда подозревал, что маг из него, как из меня сборщик податей. Шарлатан - он и есть шарлатан. Одного не пойму, как он умудрился научить своего верблюда каждую неделю подниматься в воздух и делать круг над этим самым рынком?! Но это уже отдельная история... Последовала весьма многозначительная пауза. - Правда, что ли? - обреченно поинтересовался Терри. - То-то и оно! Ладно, раз уж заговорили... - и мессариец с удовольствием окунулся в новое повествование. С каждой минутой талисса все больше удалялось от дороги и вскоре ничего уже не напоминало о том, что в этих краях некогда бывали люди. - Эй, не дуйся, - Лентал положил руку на плечо Бэх, но та только возмущенно дернулась, сбрасывая ее. - Если серьезно, то я просто не имею права рассказать тебе о тех приключениях, которые действительно интересны. - А я и не дуюсь, - сжав губы, ответила девушка. - Не имею, знаешь ли, такой привычки. - Прости, - паладин собрался было отойти в сторону, но помедлил. - В нашем Ордене очень жесткие клятвы, а мне не хотелось тебя обижать. - Значит, ты думал, что я не смогу этого понять? - Бэх все еще делала вид, что сердится, но на самом деле уже ругала себя за глупую обиду. - Думаешь, мы в своем Ордене в игрушки играем? Да у нас, если хочешь знать, тайн побольше, чем у твоей Ашшарат! - И Айригаля вместе взятых, - в тон ей продолжил Лентал. Не выдержав, девушка рассмеялась. - Значит, мир? - на всякий случай уточнил паладин. - Мир. Но ведь о том, о чем можно, ты мне расскажешь? - Без сомнений, миледи. Хотите - сейчас, хотите - вечером у костра. - Сейчас, конечно, тоже хочется, - честно призналась Бэх, - но лучше уж вечером. Я очень люблю ночь. А ты? Паладин задумчиво кивнул. - Очень. Больше, чем... - Ашшарат и Айригаля вместе взятых? - невинно поинтересовалась девушка, взглянув на него из-под полуопущенных ресниц. Лентал улыбнулся. - А можно я тоже задам тебе вопрос? - Надеюсь, не про Торрера? - добившись своего, Бэх пришла в отличное расположение духа, однако упустить возможность подколоть паладина было выше ее сил. - Как ты догадалась?! - сокрушенно всплеснул руками Лентал. - Ладно, если не хочешь про Торрера, расскажи про Айвена. - Про Айвена? - вздрогнула жрица. Лицо паладина мгновенно стало серьезным. - Вы уверены, что это действительно он? - В каком смысле? - удивилась Бэх. - Ты думаешь, это невозможно? - Возможно, но... В общем, всякое бывает. Особенно, когда человек возвращается с той стороны Грани. - Ты знаешь, - Бэх замялась, - как бы тебе сказать... Все время забываю, что ты не один из нас. В смысле, не из талиссы. Лентал терпеливо ждал, пока она продолжит. - Понимаешь, мы чувствуем друг друга. Когда Айвен погиб, я не могла отделаться от ощущения, что в талиссе нас по-прежнему шестеро. И теперь понятно, почему. - Зато мне ничего не понятно, - тихо проговорил Лентал. - Так ты считаешь, что на самом деле он и не умирал? - Если и умирал, то ненадолго. Не знаю. Но сейчас с нами точно он. Паладин молчал. - Честное слово, - совсем по-детски добавила Бэх, и Лентал непроизвольно потянулся, чтобы обнять ее, когда Баураст громко объявил: - Приехали! И с облегчением спешился. Грот и в самом деле оказался неглубоким, но весьма уютным и живописным. Не прошло и часа, как Терри умело освежевал подстреленных им перепелок, и вскоре лишь Мэтт остался возле огня, недоверчиво вглядываясь в темноту. Все остальные спали - даже чудесное спасение от верной смерти оказалось не способно лишить талиссу душевного равновесия. Все, кроме Бэх, чей сон уж точно никто не рискнул бы назвать сладким и спокойным. Ибо во сне к ней пришли боги. Глава XXII Я подбросил птицу вверх, прямо в усыпанное звездами небо. Мгновение - и она скрылась из виду. Сорвав печать, я развернул свиток. Ну наконец-то! Кажется, то, что надо, хотя могли бы и поторопиться. "Дэйнер тен Денетос, 35 лет. Родился в вилайете Арденбур. Отец: Сеарги тен Денетос, чародей. В настоящее время покойный. Старший брат: Найлэн тен Денетос, чародей, член Круга. Хозяин фамильного замка Белой Совы (близ Виллара). Воспитывался в монастыре Лазоревого храма в Арденбуре. После работы миссионером в джунглях Майрана получил сан Носящего Палицу, Допущенного к Поклонению. Переведен в центральный храм Трумарита. После мятежа Сигурда, направленного против герцога Рэндза, вынужден бежать. Справка: Мятеж Сигурда - попытка дворянских низов взять власть в свои руки, спровоцировав народный мятеж при поддержке Лазоревого храма. В соответствии с планами заговорщиков, в ходе восстания герцог Рэндза должен был отречься от власти в пользу своей несовершеннолетней дочери и покончить с собой. Предусматривалось, что в возникшей неразберихе регентский совет, состоящий из лидеров мятежа, сможет подавить народное выступление силами нескольких подразделений ладакских наемников, участвовавших в заговоре. По непроверенным сведениям, место одного из членов совета предназначалось Дэйнеру тен Денетосу. Однако планы мятежников неожиданно были нарушены. Заблаговременно внедрив своих людей в их ряды, Лтай, капитан Когорты Невидимых, сумел предотвратить выступление, поставив в известность герцога и бросив своих людей против истинного центра восстания. По свидетельствам очевидцев, в Ночь Отравленных Стрел Денетос продемонстрировал отменное личное мужество в сочетании с полным отсутствием таланта организатора. Вместо того, чтобы начать мятеж ранее намеченного срока и попытаться поднять верные заговорщикам центурии ладакских наемников, Денетос со своими сторонниками вступил в уличные бои, а затем в течение двух недель руководил обороной Лазоревого храма в Трумарите. Переведен в распоряжение Ордена с пометкой в личном досье: "Отважен, но недальновиден". Тем не менее после подавления мятежа Сигурда получил сан Носящего Палицу, Допущенного к Истине, Света для Немногих. Назначен Протектором Лайгаша. Покровитель: предположительно иерарх Исиндиос." Не густо, но и на том спасибо. Что ж, вряд ли Денетос окажется для талиссы достойным противником. С другой стороны, Лайгаш - это не только Денетос, но еще и немалый гарнизон. Разве что Баураст... Мне почему-то казалось, что чародей знает о сокровищнице куда больше, чем говорит. Лайгаш был уже близко, и посторонний едва ли стал бы прогуливаться в этих местах, любуясь природой и присматривая удобные для ночлега гроты. Маг, конечно, загадка. Как он вообще узнал, что "ключ" у талиссы? А ведь знал же, наверняка знал. Да и сам "ключ" - загадка не меньшая. Магический артефакт, сотворенный сотни лет назад служившими Ворону чародеями. Не одно десятилетие пролежавший под развалинами замка. И вновь вернувшийся в мир. Неожиданно мне стало казаться, что в какой-то момент "ключ" начал жить своей собственной жизнью. Почему именно Винсент Беральд? Чем он так приглянулся этому таинственному старику, сумевшему одолеть самого Раоми? Неглупый и отважный воин? Без сомнения. Но всего лишь один из многих наемников, зарабатывавших на жизнь мечом. Готов отправиться за богатством хоть на край света? Любой из его товарищей поступил бы так же. К тому же в результате именно Винсент так и остался дома. Чистая случайность? Выходит, старик сделал неправильный выбор? Или, наоборот, исключительно правильный? Кстати, почему вообще за всю свою немалую жизнь Винсент так и не собрался прогуляться в Лайгаш? Знамение, семья. Сильвену этих объяснений оказалось достаточно. Мне - нет. Это ведь не остров Отверженных - Лайгаш! Сокровищница, "ключ" от которой лежал у него в кармане! И он, понимаете ли, не собрался... Чем больше я о ней думал, тем сложнее казалась головоломка. И все время меня не покидало ощущение, что я чего-то не вижу. Что есть какой-то кусочек мозаики, изменивший от времени свой цвет, и теперь мне не под силу его найти. Единственная реальная причина, по которой Винсент мог не отправиться в Лайгаш - не рискнул. Думал, собирался, уговаривал себя - и все же не рискнул. Если я прав, то вряд ли первый граф Беральд узнал о сокровищнице что-то новое. Любой интерес к ней насторожил бы Орден, особенно после смерти Раоми. Да и граф, насколько я помнил, не имел никаких контактов с Лазоревым храмом. Тогда выходит, что это нечто сообщил ему сам старик. Нечто настолько важное, что смогло отпугнуть Винсента и, в то же время не настолько принципиальное, чтобы заставить его отвергнуть подарок. Старик... Все нити сходятся к старику. Кто же это был, Орроба его побери? И почему он сам не попытался завладеть сокровищами? Слишком стар? Но на то, чтобы справиться с Раоми, его вполне хватило. Мог бы, в конце концов, собрать подходящую компанию, хоть того же Винсента позвать... Значит, ему было обязательно нужно и завладеть "ключом", и передать его кому-то другому. В свое время мне казалось, что старику было все равно, в чьи руки попадет "ключ". Лишь бы его обладатель сумел нанести серьезный урон Ордену. Винсент так Винсент, почему бы и нет... Однако теперь я стал в этом сильно сомневаться... x x x Бэх снилось, что она взмыла в небо, навстречу новорожденной луне и ее верной спутнице - Аспари. Выше, еще выше, и вот уже бусинки созвездий рассыпаны совсем рядом. Девушка зажмурилась. Когда она открыла глаза, вокруг была пустота. Только свежий ветер по-прежнему бил в лицо. Она посмотрела вниз. Темес всемогущий, как далеко остались звезды!.. - Темес? - раздавшийся из тьмы женский голос сочился презрением. - А что, этот увалень по-прежнему считается всемогущим? Девушка вздрогнула. Бога восхваляли или проклинали, молили или ненавидели. Но Бэх ни разу не слышала, чтобы бога презирали. Ведь презирать имеет право лишь тот, кто считает себя выше, лучше, умнее. А кто же может быть выше бога? Девушка огляделась. Никого. - Молчишь? Иного я и не ожидала. И часто ли, позволь поинтересоваться, этот невежда действительно тебе помогает? Странный вопрос... Разве бог не помогает своим жрецам ежесекундно и ежечасно, разве не он направляет их разум, разве не он одаряет и карает их руками? - Всегда! - уверенно ответила девушка. И повторила: - Он всегда со мной. Ветер стих. Бэх неспешно парила в пустоте, Двэлл остался далеко внизу и превратился в крошечный беззащитный шарик, но жрицу это не пугало. Девушка знала: когда придет время, она проснется. Просто пока оно еще не пришло. Она даже не удивлялась: миссионерам случалось отвечать и не на такие вопросы, а ей довелось провести в миссиях около полутора лет. - Ой ли, - голос был по-прежнему насмешлив. - Что-то я не припомню, чтобы твой, с позволения сказать, бог спас тебя, когда ты падала в ущелье. - Но ведь тогда... - А во время боя с дровосеками? Разве он, а не паладин пришел тебе на помощь? - Да, но... - Бедняжка. По всей видимости, ты просто не задумывалась, почему в самые важные минуты Темес остается глух к твоим молитвам. - Глух?! - возмутилась Бэх. - Не знаю, с кем имею честь вести сию занимательную беседу, но Тигр - не нянька. И когда я прошу его о Силе, он мне ее дарует! Если считает нужным. Но даже Тигр не обещал мне, что я стану неуязвима! Ей дали договорить, а потом... Словно яркое солнце взошло прямо перед ней. Лучи хлестали ее по глазам, Бэх почувствовала, что, помимо ее воли, щеки стали мокры от слез. Но она не отвела взгляда. Солнце превратилось в слепящий золотом трон. Пожалуй, слишком массивный, чтобы его создатель мог похвастаться хорошим вкусом, подумала Бэх. На троне возникла женщина. Богинь принято изображать полными неземной красоты, милосердными и грозными одновременно. Однако Бэх знала, что на самом деле боги выглядят совсем по-другому. Чтобы быть богами, им не нужны ни красота, ни усыпанный бриллиантами венец, ни карающий меч в одной руке и оберегающий щит - в другой. Так же как Король может быть сгорбленным плюгавеньким человечком с шелушащейся кожей и короткими кривыми ногами. И при этом оставаться Королем. И даже остаться в истории великим Королем. Бэх внезапно поняла, что она уже не парит, а стоит перед троном на странном, напоминающем огромную карту паркете. Как того требовал этикет, она преклонила колено. И тотчас же распрямилась - богиня не вызывала у нее ни симпатии, ни уважения. Порочить Тигра - не самый верный путь к сердцу его жрицы. Впрочем, кто сказал, что богиня искала путь к ее сердцу? - Можно подумать, что ты встречаешься с богами по двадцать раз на дню, - неожиданно рассмеялась женщина. - Ты не застываешь в благоговении, не засыпаешь меня вопросами, как это сделал бы едва ли не любой на твоем месте. Богиня удостоила тебя аудиенции - и что же в ответ? Ты обижаешься и не соглашаешься сделать хотя бы шаг за пределы этикета! - То, что ты сказала про Тигра, - неправда! - упрямо мотнула головой жрица. Краем глаза она увидела какую-то черную тень у себя за спиной и резко обернулась, но там было уже пусто. - В том-то и дело, что правда, - печально проговорила богиня. - Уж мне-то ты можешь поверить. Ты верна, но ты и мудра. Похвала оказалась неожиданно приятна. Бэх покраснела, но тут же взяла себя в руки: - А ты вправе судить об этом?! - И это мне говорит жрица Темеса? Да Тигр испепелил бы всякого, кто отважился бы задать такой вопрос богу! - Бэх чувствовала, что незнакомка явно ее поддразнивает. - Вправе ли я? Суди сама. Мое имя - Зирментай. Бэх с удивлением осознала, что имя ни о чем ей не говорит. Что ж, попробуем угадать, кто она. Богиня не была красива. Зато явно была умна. Внезапно она напомнила Бэх ее добрую альдомирскую знакомую, Виаренну, чей острый язычок не хуже стилета удерживал мужчин на расстоянии, что, впрочем, не мешало особо храбрым с наслаждением перемывать ей косточки за глаза. Никому и в голову не приходило признать, что он откровенно глупее, менее остроумен, медленнее ворочает своими распухшими от крепкого эля мозгами. Они были мужчинами. А Виаренна мечтала в один прекрасный день проснуться обыкновенной тупой матроной, чей муж просто и без претензий любил бы ее саму и их детей. Просто. А в ее жизни все было так сложно! Бэх слегка улыбнулась. Но быстро придала своему лицу подобающее выражение: она не видела смысла быть дерзкой без особой на то причины. Но и богиня улыбнулась в ответ. - Ты хочешь сказать, что никогда не слышала моего имени? Бэх поколебалась. Отнюдь не все боги на Двэлле были ей знакомы; некоторые, насколько она знала, приберегали свою Силу лишь для посвященных. Скажем, любимый Макобером Ч'варта, покровитель воров, отнюдь не стремился к широкой известности. С другой стороны, не оскорбит ли она Зирментай, если скажет правду? - Никогда, - наконец ответила девушка. И заслужила еще один одобрительный взгляд. - Ответь ты иначе, наш разговор был бы окончен. Я - богиня мудрости. Ты можешь считать, что я лгу, но поверь, мне известна правда лучше, чем кому бы то ни было. - И это знание дает тебе право оскорблять Тигра? - Бэх вызывающе положила ладонь на рукоять меча, как это нередко делал Торрер, собираясь поучить собеседника уму-разуму. - Знание существует само по себе, и оно не дает никаких прав, - голос Зирментай был необычайно мягок и даже несколько грустен. - А делиться им или нет, я решаю сама. И здесь никто мне не указ. - Я - жрица Темеса, - гордо выпрямилась Бэх. - И все, что мне нужно о нем знать, мой бог в состоянии сообщить мне сам. - Ты - жрица великого непобедимого воина в сверкающих доспехах, бесстрашного тигра, являющего свой лик немногим. - Я - жрица Темеса, - повторила Бэх, чувствуя в словах богини какой-то подвох. - На самом деле он уже глубокий старик, - ничуть не смущаясь ее словами, продолжила Зирментай. - Разумеется, по нашим меркам. Темес с благодарностью принимает поклонение, но не берет за труд всерьез интересоваться, каково приходится его жрецам. А приходится им, если хочешь знать, так же как и тебе: весьма и весьма туго. - Но он не раз помогал мне! - возразила Бэх. - Помогал, - согласилась Зирментай. - Он и другим помогает. Насколько хватает сил. Как бы там ни было, Темес остается богом, и может куда больше, чем простые смертные. Стоит ли такому богу служить - вот в чем вопрос? - Ты хочешь сказать, что старик заслуживает только того, чтобы повернуться к нему спиной?! - в огромных голубых глазах жрицы появилось отвращение. - Подожди! - женщина предостерегающе подняла руку, и Бэх почувствовала, что исходящая от богини Сила ударила ее в грудь как вода, хлынувшая в трюм из пробоины в днище галеона. - Принципиальность не всегда означает упрямство. Тебе ли этого не знать... Разве не ты всю жизнь стремилась научиться отличать одно от другого? Бэх опустила глаза. Богиня слишком хорошо знала ее. - Разве почтенный возраст освобождает от обязанности быть честным? - Нет, конечно, - удивленно ответила девушка. - Но при чем здесь... - А при том, - голос богини стал твердым, как гранит, - что, по сути дела, Темес обманывает своих слуг. Он обещает им могущество, равное силе, которую дают другие боги. Тогда как сам располагает лишь бледной тенью своего былого величия. Ведь твои друзья полагаются на тебя, не правда ли? Жрица кивнула. - И каково им бывает, когда ты вынуждена признать, что твой бог, я повторяю, бог, не в силах им помочь?! Тигр и в самом деле слишком часто не слышит ее, с грустью подумала Бэх. Неужели Зирментай права?.. - Считаешь ли ты, что Темес должен защитить тебя, если другой бог поднимет на тебя руку? - вдруг спросила богиня. - Если не я бросила вызов, - уточнила девушка. - Пусть так, - согласилась Зирментай. - Смотри же. Черная молния рванулась к груди жрицы. К ее сердцу. Бэх не успела даже вскрикнуть: молния коснулась ее тела - и исчезла. Девушке показалось, что до кожи дотронулась гигантская жаба, оставив после себя липкий мерзкий след. На теле и в душе. - Ты не верила мне, так поверь же себе самой, - Зирментай сделала знак, чтобы Бэх приблизилась. И в тот же момент сияние трона стало мягче, глуше, спокойнее. Бэх сделала шаг вперед. - Тигр знал, что ты не причинишь мне вреда! - Ты думаешь? - усомнилась богиня. - Неужели мне надо действительно убить тебя, чтобы ты наконец мне поверила?! Но если Тигр слаб... тогда это объясняло многое. И его молчание, и желание отправить ее в принадлежавшую Айригалю сокровищницу, где он заведомо не сможет ей помочь. И то, что защитная сфера разлетелась при первом же соприкосновении с черной пропастью... Зирментай молчала. Понимая, что сейчас творится в душе жрицы, она не спорила и не настаивала. Бэх должна была решить все сама. - А в чем твой интерес? - Бэх почувствовала, как к горлу подступают слезы. Посвящение, Клятва, годы служения. Вера в то, что ее бог - самый сильный, самый честный, самый справедливый. Что он всегда поймет ее, поддержит, поможет. И вот теперь... - В том, что вы задумали слишком важное дело, чтобы позволить ему провалиться. В Лайгаше есть вещи, утрата которых будет воистину невосполнима. - Даже если так, - Бэх все еще боролась, цеплялась за остатки своей веры. - Пусть Тигр стар, пусть немощен. Значит ли это, что мы должны потерпеть поражение? Ведь с нами святой паладин Ашшарат! Ты же не хочешь сказать, что и она... Богиня вновь улыбнулась. - Ашшарат - славная девочка, и мне не в чем упрекнуть ее. Но не кажется ли тебе, что и она решила помочь вам именно потому, что ей известно истинное положение дел? Так вот почему Ашшарат отправила к ним Лентала... Против своей воли девушка почувствовала досаду. - Я верю тебе. - Я не сомневалась, что твой разум возьмет верх над чувствами. Этим ты мне и нравишься. Виаренне тоже поначалу казалось, что разум важнее, подумала Бэх. Довольно долго. Прямо скажем, до тех пор, пока она первый раз в жизни по-настоящему не влюбилась. - Только учти, Ашшарат приемлет смерть лишь когда она необходима, чтобы защитить жизнь. - Но Лентал... - Мне напомнить тебе, какими правами обладает паладин? Бэх не нуждалась в напоминании. Паладин - это голос бога, рука бога, воля бога. Он может говорить со своим покровителем столь же часто, как она общается с Мэттом или Макобером. Когда бог считает, что его присутствие на земле необходимо, он спускается с небес и может дни и недели жить среди людей. Но это бывает редко, крайне редко. Обычно же он появляется на мгновение, именно там, где более всего нужен. И столь же стремительно исчезает. Когда же бог уверен, что в мире что-то идет не так, что его присутствие требуется не один день, он посылает своего паладина. Им может быть избран любой - от высшего иерарха Ордена до последнего послушника из захудалого монастыря. И все склоняют головы перед избранным. - Ты сама себе противоречишь, - устало возразила Бэх. - Если Лентал - святой паладин, он сможет защитить талиссу не хуже, чем я. - Сможет, - согласилась Зирментай. - Но ровно до того момента, пока Ашшарат сочтет это необходимым. Когда же она решит, что жертв уже слишком много... - Что же мне делать?! - Бэх едва ли не выкрикнула эти слова в лицо богине. Впервые с той поры, когда священный меч Тигра коснулся ее плеча, Бэх почувствовала себя полностью беззащитной. Она с трудом могла понять, как сражаются воины, не чувствуя в душе божественного огня, не видя перед собой высшей цели. Убийство ради убийства. Кровь ради наживы. Ей это всегда было глубоко противно. И именно теперь, когда ей и ее друзьям скоро идти в бой, выясняется, что ее бог, бог, которому она открыла свою душу, - лжец, присвоивший себе то, что иначе ему бы не принадлежало... - Я предлагаю тебе свое покровительство. Девушка почувствовала, как неприятный холодок прошел по ее спине. Поговаривали, что в мрачных культах Орробы и Айригаля не было пути назад. Правда, вымысел - какая разница, Бэх не слишком об этом задумывалась, не собираясь становиться жрицей ни одной, ни другого. Остальные же, по крайней мере, большинство из них, предоставляли своим жрецам выбор. Тайно переметнуться на сторону другого божества - это предательство. Но каждый служитель бога войны знал формулу, освобождающую его от обета, и был волен произнести ее, когда сочтет нужным. - А как же Тигр? - растерянно проговорила Бэх. - Кто мешает тебе и дальше поклоняться ему? Тысячи и тысячи людей посещают его храмы, молятся, приносят жертвы и дают обеты. Разве для этого обязательно пройти посвящение? Она была права. Ни один жрец Темеса не забывал принести жертву Юрайе, отправляясь в плаванье, и шел в храм Ашшарат, когда его жена собиралась подарить ему наследника. - Я знаю, что это может оттолкнуть тебя, - Зирментай поднялась со своего трона и теперь казалось, что ее голос звучит со всех сторон одновременно, - но я скажу больше. Ты мудра и верна, но я призвала тебя не за тем, чтобы заполучить еще одну жрицу. Дело не в тебе, дело в талиссе. Я приму тебя под свою руку, но не только и не столько из-за твоих достоинств. Без Силы, настоящей, реальной Силы, талисса погибнет. - Ты можешь предвидеть будущее? - недоверчиво спросила Бэх. - Я знаю того, кто может его предвидеть. Этого достаточно. - Я могу подумать? Слишком быстро, слишком стремительно. Все внутри призывало ее остановиться, переждать, поразмыслить, посоветоваться с друзьями. С Ленталом, наконец. - Сколько угодно, - Зирментай сделала движение, точно готовясь опуститься обратно на трон. - Но не исключено, что уже завтра утром твоим друзьям понадобится моя помощь. - То есть ты хочешь, чтобы я решила прямо сейчас? - Я? - удивилась богиня. - Я хочу лишь одного: чтобы ты все решила сама. Если Зирментай говорит правду, думать и в самом деле не о чем. Ради того, чтобы спасти друзей... А если богиня лжет, что изменится от того, что Бэх сможет спокойно все обдумать?.. А завтра талиссе может понадобиться ее Сила. - Я решила. - Мир и Двэлл, слушайте нас. Богиня произнесла первую часть священной формулы. Бэх проглотила застывший в горле ком, подняла голову и звонко повторила: - Мир и Двэлл, слушайте нас. Древний ритуал начался. Глава XXIII Долгие годы Лайгаш оставался неизменен. Перекличка часовых, шуршание одеяний дежурных магов, совместные молитвы жрецов Айригаля и Орробы, его божественной супруги. Так было заведено испокон веков, а значит, так тому оставаться и впредь. Менялись лишь личные покои Протектора. И это тоже было традицией. В свое время Денетосу пришлось немало поломать голову над тем, как лучше обставить приемную - единственное место, куда допускались посторонние. Любимый ковер, привезенный из замка Белой Совы, на фоне массивных гладких стен оказался вычурным, гобелены времен Императора Немера - неуместно легкомысленными, и даже наяда на подаренном Исиндиосом подсвечнике хмуро озиралась по сторонам, точно не понимая, за что ее решили заточить в этом каменном мешке. Поразмыслив, Дэйнер убрал из приемной все лишнее, оставив лишь мягкие диваны вдоль стен и низкий овальный столик посреди комнаты - единственное "наследство" от предыдущего Протектора. Стоило дотронуться до гладкой деревянной столешницы и мысленно представить себе любое место или любое существо в цитадели, как его изображение тут же появлялось на поверхности. Удобно, что ни говори. На одном из диванов сидел сейчас сам Денетос. Напротив, стараясь не касаться друг друга, - двое, между которыми, казалось, не было ничего общего. Справа расположился маг в скучном сером одеянии, подпоясанном нарочито грубой толстой веревкой. Глаза его были скромно опущены долу, а пальцы перебирали простые деревянные четки, однако Денетос слишком хорошо знал Асдана, чтобы хоть на секунду поверить в подобное смирение. Протектор предпочел бы видеть на его месте кого-нибудь из чародеев Ордена Пурпурной Стрелы, однако командующим хотя бы одним из уровней обороны всегда назначали человека Орробы. В конце концов, все они делают здесь одно дело. Слева... Откровенно говоря, Дэйнеру требовалось немало усилий, чтобы заставить себя посмотреть влево. На первый взгляд, там расположились пустые рыцарские доспехи, и лишь приглядевшись, можно было заметить внутри слегка мерцающий призрачный силуэт. Рыцарь-легенда, бессмертный воин, славный призрак навсегда ушедшего прошлого, стоящий во главе двух дюжин других. Его звали лишь по титулу - виконт. Ушедшие не любят, когда вспоминают их имя. Опущенное забрало, начищенные словно вчера доспехи. Но главное было не в этом, а в той ауре, том запахе, том ощущении, которое исходило от виконта. Дэйнер не взялся бы его описать, даже если бы и смог. Есть вещи, о которых лучше не задумываться. Место напротив пустовало. Обычно его занимал Халтос, записывавший каждое слово Протектора. Но сегодня Денетос решил, что не нуждается в услугах секретаря. - Кажется, скоро у нас будут гости. Фраза во многом считалась ритуальной: именно ее произносил Протектор, когда к сокровищнице приближались чужаки. Место, где находился Лайгаш, было одной из самых охраняемых тайн в Ордене. Но, как любил говаривать иерарх Исиндиос, "если о чем-то знаете только вы и бог - это секрет. Если один только бог - тайна". О том же, где расположена сокровищница, знали не один и не двое. - Кто и сколько? - Ты как всегда лаконичен, виконт. Талисса. Было шестеро, теперь - восемь. Целый зверинец: два эльфа, гном и пятеро людей. Три воина, два мага, двое жрецов и вор. - Неплохо подготовились, - призрак склонил голову с видимым одобрением. - Жрецы? - Асдан нахмурился. - И каких же богов, если не секрет? - Девушка служит Темесу, а мужчина - Зеленой Деве. - А кто присоединился? - Жрец, - лаконично ответил Денетос. - Кто-нибудь известный? Протектор пожал плечами. - За ними наблюдала Рыжая Молния. По ее словам, жрец защищен. Она не может увидеть его лица. - Хорошо, что на этот раз решили обойтись без троллей и минотавров, - в тихом голосе виконта звучала ирония. - И то ладно. А уж с остальными мои молодцы как-нибудь да справятся. - С остальными? - слова Асдана были холодны и презрительны. - Уж не думаешь ли ты всерьез, что талисса доберется до твоих благородных рыцарей? - Господа! - Денетос примирительно поднял руку. - Поверьте, сейчас не время обсуждать, какая часть гарнизона лучше охраняет сокровищницу. Ее вообще нельзя охранять лучше или хуже. Если враги уничтожены, значит, все в порядке. И все мы хорошо поработали. - Правильные слова, Протектор, - доспехи виконта неприятно лязгнули. - Мне-то, как ты понимаешь, все равно. А вот если вместо того, чтобы делать общее дело, кое-кому захочется выслужиться... Дэйнер увидел, что Асдан сжал кулак так, что ногти впились в ладонь, и хлопнул ладонью по столику: - Я сказал - хватит! - Ты их боишься? Прямолинейность призрака заставила Протектора поморщиться. Некогда, если верить слухам, виконт был одним из самых галантных кавалеров своего времени. Да, смерть явно не пошла ему на пользу. - Именем Хранителя Душ! Услышав официальную формулу приказа, виконт склонил голову, выражая готовность повиноваться Протектору и их общему властелину. Но Дэйнер мог поклясться, что призрак усмехнулся. - Обратите особое внимание на жреца: сомнительно, чтобы он отправился сюда без прямого приказа Ашшарат. Протектор сделал паузу: - Остальные - на ваше усмотрение. И я надеюсь, что твои воины, - он взглянул на виконта, - о них даже не услышат. В маленьких глазках Асдана блеснуло торжество. - Такова моя воля, - подвел итог Дэйнер. Рыцарь и маг одновременно поднялись со своих мест. Отсалютовав Протектору, виконт вышел из комнаты, а Асдан, словно случайно, замешкался в дверях и еще раз низко поклонился. Слизняк. Надеется, что его усердие будет замечено. Когда дверь за магом закрылась, Денетос перевел взгляд на столик. Ему доставляло наслаждение смотреть, как, подчиняясь его приказам, гарнизон постепенно начинает приходить в движение. В дверь тихо постучали. - Кто? - Бальдр Фрейн, мессир. - Давай его сюда. Протектор придирчиво оглядел вошедшего, словно видел его впервые. На вид лет около сорока. Русые, слегка седеющие на висках, волосы. Рыжеватая бородка не скрывает глубокого бледного шрама. Цепкие глаза лениво рассматривают обстановку комнаты, демонстративно не задерживаясь на ее владельце. Он был высок, явно более шести футов роста, так что наклон головы перед притолокой вполне можно было принять за поклон. Если так было угодно Денетосу. Бальдр же не забивал себе голову такими пустяками. Когда он входил, пустые ножны сиротливо били его по левому бедру. Но нравилось ему это или нет, таков был закон: пока не объявлен Полет Ворона, никто не смеет войти в покои Протектора с оружием. Правда, большинству посетителей оно и не требовалось. Что ж, пожалуй, подойдет. Денетос поуютнее устроился на диване: - Присаживайтесь, сударь. Кивнув, но по-прежнему не произнося ни слова, Фрейн обосновался напротив него столь основательно, будто собирался провести здесь остаток жизни. Эту основательность Дэйнер в нем и ценил. Не говоря уже о том, что он считал Бальдра лучшим мечником Лайгаша, а его дюжина души не чаяла в своем командире. - Я знаю, что вы подчинены Асдану, но уверен, что тот и так прекрасно справится со своими обязанностями. Вам же мне хотелось бы поручить нечто... нечто особенное. Ни тени интереса. Фрейн оставался так же спокоен, как если бы Протектор поделился с ним видами на сезонный улов сельди в Мессаре. - И если вы выполните приказ, я буду счастлив назвать вас центурионом. Бальдр небрежно поправил висящий на груди амулет с изображением застывшего в прыжке тигра. Обычно такие безделушки носили воины - не принявшие сан, но преданные Темесу душой и сердцем. Однако Денетос чувствовал, что все не так просто: божественной Силы здесь действительно не было, а вот магической... И на этот раз Фрейн даже не удостоил Протектора ответом. Однако злиться или обижаться на него было бессмысленно. Если решился обзавестись мечом, будь готов к тому, что можешь сам же о него и порезаться. - Я хочу, чтобы вы вышли из Лайгаша навстречу врагу. Ага, кажется проняло. Еще бы - даже Дразобаршу Бесстрашному, осадившему Лайгаш со всей своей армией, не оказывалась подобная честь: послали одного эвни, и дело с концом. - Со всей дюжиной? Теперь и только теперь, когда приказ был получен, Бальдр позволил себе заговорить. Ох уж этот кодекс Эбруонара... Жрецом, пожалуй, быть куда проще. И претензий меньше. - Возьмите столько народа, сколько посчитаете нужным. Не почетный караул посылаем. - Какова воля Ворона: уничтожить или обезвредить? Вот пройдоха, никогда не упустит шанса уколоть, подумал Протектор. Специально ведь не спрашивает, какова будет его воля. - Уничтожить, друг мой, только уничтожить. x x x Наутро друзья быстро позавтракали остатками вчерашнего ужина. Все чувствовали, что Лайгаш уже близок, пирамидка светилась все ярче и ярче. Если Лентал и обратил внимание на то, что Бэх полностью погружена в себя, то оказался достаточно деликатен, чтобы ничего не спрашивать первым. Остальные же были поглощены бесплатным представлением под названием "Баураст в поход собрался". Маг проснулся первым. Когда его зычный голос: "Том, кувшин воды и полотенце!" по несколько раз отразился от каждой из стен грота, а Торрер спросонья чуть не отрубил ухо гному, все успели слегка пожалеть о, пожалуй, излишне опрометчивом решении взять чародея с собой. Тем временем со вкусом умывшись по пояс из висящего в воздухе кувшина и растеревшись возникшим из ниоткуда полотенцем (которое тут же торопливо покинуло сей мир), Баураст решил, что созрел для завтрака. Покосившись на друзей, уже нетерпеливо переминавшихся подле своих заплечных мешков, маг принял тоскливый вид обреченного на голодную смерть и ограничился всего четырьмя блюдами. Каждое из которых подавал все тот же не слишком расторопный Том, видимый, в лучшем случае, одному своему хозяину. Наконец, разочарованно вздохнув и вытерев рот накра