тебя после третьей стражи. - Просил, - он помотал головой, окончательно стряхивая сон. - Спасибо. Попробуем еще раз. Хотя я уже, признаться, не сильно рассчитываю на успех. - И все равно не хочешь взять с собой парочку чародеев из Лайгаша? Фрейн помотал головой: - Протектор вряд ли это одобрит. Да и не стоит хныкать раньше времени. Талисса так или иначе стоит на месте. Вот и мы подождем. Когда дверь за мужчиной закрылась, девушка сладко потянулась, с наслаждением представляя себе, что впереди ее ждет еще несколько часов сна. - Удачи, Бальдр, - прошептала она, - что-то мне уже хочется, чтобы со всей этой историей было поскорее покончено. Надеюсь, что сегодня ты пробьешься сквозь защиту, или через нее пройду я. И тогда мы посмотрим, насколько она им поможет. x x x - Мэтти, ты не спросил ненароком, на сколько дней они уехали? - поинтересовался на следующий вечер Макобер. Мессариец уже в двадцатый раз в пух и прах проиграл сам себе в "двойные ворота", и это занятие ему начало порядком поднадоедать. - А ты? - вяло огрызнулся гном, успевший наточить свой топор до такого состояния, что им можно было бриться (если бы, конечно, Мэтту пришла в голову столь экзотическая идея). - По-моему, Лентал просто заморочил нам всем голову, - подправив наконечник очередной стрелы, Терри отправил ее обратно в колчан. - Ни куда они поехали, ни зачем... - Ну, не скажи. Воля богов есть воля богов, - и Торрер осторожно покосился на Айвена, не заинтересует ли того разговор. Но маг по-прежнему валялся в траве, не сводя глаз с ярко-желтого одуванчика. И, насколько эльф мог судить, в одуванчике этом не было ровным счетом ничего примечательного. - "Я бы на вашем месте никуда не уходил", - раздраженно передразнил паладина гном. - Тоже мне, пророк Биримба! - Мэтти, а кто этот самый?... Ну, как ты сказал? - с уважением полюбопытствовал Макобер. - Был такой! - таинственно ответил Мэтт. - Ну что, правда будем здесь сидеть, как прикованные? Он обвел взглядом остальных. После внезапного отъезда Бэх друзья пребывали в состоянии сильнейшего недоумения. Словно лег спать у себя дома, а проснулся в логове дракона: не то чтобы много неудобств, но странно до невозможности. - Ладно, давайте еще одну ночь, а там посмотрим, - предложил Терри, и остальные согласились, точно эта ночь и вправду могла что-то изменить. В быстрое возвращение Бэх не верил никто. Идти спать сразу после ужина друзьям не хотелось. Как следует отоспавшись накануне и переделав днем все дела, которые смогли придумать, вечерком они позволили себе лениво посидеть у костра. Терри, заложив руки за голову, задумчиво глядел на огромные весенние звезды. - Помните, как кончается баллада о Двух героях? - Никак знакомое созвездие углядел? - фыркнул гном. - Кто ж этого не помнит?! - И увидел он, что мертв его старший брат, и воззвал он к богам: "Вы слепы и неправедны, коли смогли допустить такое. Не верую я в вас более - и будьте прокляты", - вполголоса продекламировал Терри. - И шагнул он в пропасть, и подхватили его боги, и вознесли на небо. И молвили ему боги... - Да, - мечтательно перебил его Торрер, - вот бы со всеми так было. Чтобы не умирали, а только это... возносились бы, в общем... Сообразив, куда его занесло, эльф испуганно умолк. - Кстати, Айвен, - Макобер с энтузиазмом влился в ряды нечутких и неделикатных, - а как тебе удалось воскреснуть? Вопрос этот мучил талиссу уже давно, но никто, кроме мессарийца, временами оказывавшегося удивительно бесхитростным и прямолинейным, не решился бы задать его так в лоб. Лицо мага застыло. - Боюсь, что не смогу тебе этого рассказать, - медленно проговорил он. - Лгать не хочется, а правда... Не уверен, что такую правду стоит знать кому бы то ни было. - Слушай, но ты же не клялся никому об этом не рассказывать? - с надеждой уточнил Макобер. - Не клялся, - Айвен произнес это таким тоном, что даже у сфинкса отбил бы охоту задавать следующий вопрос. - Ну, тогда еще не все потеряно! - воспрянул духом Макобер. - Что-то я уже совсем засыпаю, - демонстративно зевнув, Терри попытался сменить тему. - Кто мечтает подежурить? - Давайте я, что ли, первым, - вызвался Баураст. - Заодно с Мимбо поболтаю, днем-то до него считай что не докричишься. Да не бойтесь вы, не усну: не впервые в походе-то. Друзья с сомнением посмотрели на мага, но обидеть его не рискнули. - Тогда я после вас, - объявил Торрер. - Кто хочет, может составить мне компанию. Мэтт был не против. Айвен с Макобером согласились нести вахту перед рассветом, а Терри вполголоса пообещал Мэтту не спать все то время, пока чародей будет наслаждаться обществом ослика. На том и порешили. Засыпали они под бодрый тенорок Баураста: - Ну и как, друг мой, тебе наши новые знакомые? Ослик вяло отбивался и мечтал хоть немного вздремнуть. Колокольчики нервно позвякивали. Когда Мэтт с Торрером разбудили Айвена и Макобера, уже светало. Считая неоконченным тот давешний разговор, мессариец только было настроился поподробнее разузнать у Айвена все этапы его эпопеи, когда маг неожиданно резко оборвал его: - Подожди. Не сейчас. Мне надо... - он словно к чему-то прислушался. - В общем, главное - не трогай меня сейчас. И что бы ни случилось, - знай, что со мной все в порядке. И прежде чем Макобер успел спросить, что, собственно, стряслось, чародей застыл, глаза его остановились, а дыхание стало ровным и спокойным, как у спящего. - Лучше бы я с Бау подежурил, - разочарованно попенял Макобер неподвижному телу Айвена. - Ладно, подождем, чем дело кончится. Прошел час, а дело все не кончалось. Мессариец заметно заскучал. Пытаясь отогнать сон, он несколько раз обошел лагерь по кругу. Все было спокойно. Но стоило присесть, как голова сама собой начинала клониться на грудь. - Слушай, - в конце концов заявил мессариец, точно хоть кто-то мог его услышать, - пойду-ка я дорогу на завтра посмотрю. Утро близится, Бэх не было и нет, а еще день торчать на этой поляне лично я совершенно не согласен. Ответом ему был богатырский храп Мэтта. - Кстати, неплохая идея! - мессариец энергично растолкал гнома и, бросив ничего не понимающему Мэтту: "Присмотри там за Айвеном, я мигом", - радостно углубился в лес. Лес встретил его насмешливым перешептыванием деревьев, поскрипывающих и смеющихся за его спиной. Мессарийцу стало не по себе, хотя раньше он одинаково спокойно чувствовал себя среди ночи что в лесу, что на кладбище, что в пещерах. Особенно в пещерах, к которым чуть ли не с детства питал совершенно непонятную для городского жителя слабость. Лайгаш должен был быть и в самом деле неподалеку. И если по уму, талиссе стоило бы, пока есть время, разведать дорогу до его врат (мессариец ярко представил себе огромные, в три человеческих роста ворота, едва выступающие из скалы), а потом уже... Невидимая преграда мягко, но настойчиво отбросила его назад. - Это еще что за фокусы?! - возмущенно спросил мессариец и взял немного правее. С тем же результатом. Заинтересовавшись, Макобер нащупал нечто мягкое и упругое, провел рукой вниз, чтобы убедиться, что оно тянется до самой земли, а потом привстал на цыпочки и попытался дотронуться до верхнего края. Бесполезно. Полное ощущение, что невидимая стена выходит из самой земли и поднимается к небесам. Двигаясь вдоль преграды, мессариец направился влево, но скоро понял, что начинает заворачивать обратно к лагерю. Реши завтра талисса отправиться дальше, это окажется физически невозможно. Неужели чародеи Лайгаша всерьез полагают, что талиссу это остановит? Лет пять назад в Ферно ему уже приходилось сталкиваться с похожей магической преградой. И оказалось, что ее можно просто разрезать, как взрезают алмазом оконное стекло. Правда, там эта преграда ничего не охраняла, а, скорее, предупреждала хозяина, что его слуги не в меру любопытны. Но чем Айригаль не шутит... Мессариец провел по завесе кинжалом. Однако она лишь мягко оттолкнула клинок. - Ладно, попробуем по-другому! Макобер энергично зашарил по карманам. - Отмычки здесь ни к чему, - бормотал он, перебирая попадающееся под руку барахло. - Зеркальце - если только расколоть. Перстенек... Это что еще за перстенек? Клянусь дудуном Ч'варты, первый раз вижу! Мессариец задумчиво повертел его в руках. Маленький золотистый камешек, вставленный в приподнятое над кольцом гнездо, ровным счетом ни о чем ему не говорил. А вот его острые грани... Поднеся перстень к завесе, Макобер мягко надавил и резко провел рукой сверху вниз. Он ожидал услышать громкий хлопок, извещающий о том, что путь свободен. Или, на худой конец, почувствовать хоть какое-то сопротивление. Однако ни того, ни другого не произошло. Мессариец осторожно вытянул руку вперед. Завеса исчезла, словно ее тут никогда и не было. Не поверят ведь, ни в жизнь не поверят. Правда, может, невидимый кокон лопнул не полностью, и где-то в другом месте еще осталось... Знакомый свист возле самого уха заставил его броситься на землю. Торопливо сунув перстенек в карман, Макобер, приподнял голову и огляделся. Похоже, стреляли вон из-за того бука. И если сместиться немного в сторону... Мессариец не успел даже пошевелиться, когда кто-то весьма солидный навалился на него сзади и крепко надавил на затылок, пытаясь вжать его голову в землю. С трудом перекатившись на спину, Макобер чудом умудрился даже не сбросить, а скорее спихнуть незнакомца, но тут же сбоку метнулась еще одна тень, и руки мессарийца оказались крепко прижаты к земле. А здоровенный детина, напавший на него первым, уже распрямился и теперь, нехорошо улыбаясь, тянул из ножен двуручный меч размером с доброе копье. Дернув руки и с грустью осознав, что высвободить их ему не удастся, Макобер рывком подтянул ноги к себе и стукнул по земле каблуком правого сапога. - Что, лягушонок, дергаешься? Тихий щелчок, с которым из подошвы вышло остро заточенное лезвие, остался незамеченным. Вот и отлично! Целясь врагу в живот, Макобер резко распрямил правую ногу и в ту же секунду вцепился зубами в одну из державших его рук. Краем глаза он успел заметить, что детина упал, и полностью переключился на его товарища. Проведя носком сапога по земле, мессариец вернул лезвие обратно в зажим и, извернувшись, выхватил из-за голенища кинжал. Заметив блеск стали, враг попытался отшатнуться, но мессариец уже почувствовал себя в своей стихии. Удар, лезвие, чавкнув, провернулось в ране, и рука Макобера стала мокрой от крови. Мессариец хотел уже кинуться обратно, когда наперерез ему из леса выбежал еще один воин. - Мэтт! К бою! - что было сил крикнул Макобер. Засада? Или передовое охранение Лайгаша? И надо же было именно ему нарваться на всю эту толпу! Сжимая в руке боевой топор, противник медленно приближался. Он не пугал, не поигрывал оружием - просто шел вперед, не сомневаясь, что на этот раз мессарийцу пришел конец. Это мы еще посмотрим! Перебросив кинжал в левую руку, мессариец обнажил меч. Интересно, сколько их еще здесь, подумал он, уходя от ударов и одновременно пытаясь прощупать противника. Тот дрался мощно, тяжело рассекая топором воздух, будто кузнец, выполняющий привычную и необходимую односельчанам работу. Из леса долетели крики, звон стали и недовольное верещание разбуженного Смерча. Услышав привычный звон колокольчиков, Макобер улыбнулся и перешел в нападение. Выбрав момент, он поднырнул под топор, целясь мечом по ногам. Тот инстинктивно попытался подпрыгнуть, однако мессариец вместо того чтобы сделать шаг назад для нового удара, продолжил движение вперед, ударив плечом чуть выше колен. Не будь в руках у противника топора, Макобер бы даже решился попробовать принять его вес на плечо и откинуть в сторону. Однако сейчас он решил не рисковать и, дождавшись, пока спина врага коснется земли, оказался у него на груди и приставил к горлу кинжал. - Жить хочешь? Пленник кивнул - терять уже было нечего. - Тогда говори, откуда вы, такие храбрецы, взялись. - Гарнизон Лайгаша, внешний круг обороны. То есть даже не передовое охранение... В хорошеньком же местечке добрый паладин оставил их переночевать! - И командует вами? - Бальдр Фрейн. Имя ему ни о чем не говорило. - Воин, чародей? - Воин. Глаза пленника бегали по сторонам. То ли он ждал шанса улизнуть, то ли пытался угадать, что с ним сделает мессариец, когда закончит допрос. Зрелище двух неподвижных тел неподалеку не добавило ему оптимизма. - Кто не давал мне здесь пройти? - Не давал пройти? - искренне удивился пленник. Похоже, не врет. - Ну, маги среди вас есть? - уточнил Макобер. Пленник энергично замотал головой: - Ни единого. Странно. Но об этом можно будет поразмыслить потом. - Ну ладно, мне пора. Во взгляде пленника появилась мольба. - Не боись, мы маленьких не обижаем! Мессариец прицелился и с силой ударил его между носом и верхней губой. Голова пленника мотнулась назад, и глаза его закрылись. Далеко впереди гулко ухнул взрыв. Не иначе, как Баураста разбудили, с уважением подумал мессариец. Или Айвен наконец в себя пришел... Эх, не пропустить бы! И Макобер кинулся бежать обратно к лагерю. Глава XXVI Чем дольше я следил за действиями талиссы, тем более наивным казался мне тот вопрос, из-за которого я, собственно, оставил все свои дела. И на место стремлению разобраться в том, что же такое талисса, приходило стремление сначала разобраться в самом себе. Забавно. Вот уж не предполагал, что меня потянет в эту сторону. Тем более вместо того, чтобы спокойно отсыпаться, пока Бэх уединилась у алтаря в храме Темеса, а талисса нетерпеливо ждет ее возвращения. В сказках, которые рассказывала мне в детстве нянюшка, в балладах, которые позже доводилось слышать в тавернах, Добро непременно побеждало Зло. Всегда. Не оставляя Злу ни единого шанса. И это казалось столь же естественным, как и многое другое: молитвой душа успокаивается, клевету смывает поединок, фамильный замок переходит по наследству к старшему сыну. Все было просто и ясно. Ежели колдун почем зря мучает добрых молодцев, на плече у него сидит сова, у ног - черный кот, а в котле варится лягушка - это злой колдун. И раз так, то быть ему битым и убитым. А как же иначе? Вот ежели на белом коне, в сверкающих доспехах, благословляемый вдовами и сиротами, то, дети, угадайте, кто это? Правильно - настоящий рыцарь. Добрый, ему ведь так и положено - быть добрым. За что, собственно, в итоге ему и позволяют расправиться со злым чародеем. Именно расправиться - назвать честным боем то, что рыцари проделывали с колдунами, язык не повернется. Злодей мог сколько угодно пыжиться, приумножать грехи свои и даже делать вид, что ничего-то он в этой жизни не боится, да только сразу почему-то становилось ясно, что все это до поры, до времени. До конца сказки или баллады. Но даже в детстве мне казалось, что победить слабого противника - невелика честь. А уж мучить его перед смертью - тем более. Что б рыцарю сразу не направить своего коня прямиком к башне колдуна? (И почему, кстати, сказочные чародеи так любят эти башни? Не иначе как чтобы рыцарь-душегуб ненароком не заблудился.) Да не сговорились ли они, в самом деле? Колдун в поте лица использует каждую секунду, чтобы сотворить все новые и новые преграды на пути к своей башне, а рыцарь с упорством маньяка хватается за самый незначительный повод, чтобы только дать колдуну эту возможность. Сворачивает в сторону, дабы навести порядок там, где его никто не просит, разгадывает три загадки, которым прекрасно жилось и неразгаданными, просит руки королевской дочери, чем чуть не отправляет на тот свет ее венценосного папашу. И что приятно - в итоге все довольны. Чародей, славно повеселившись напоследок, отправляется на погост, а рыцарь, как обычно, весь в белом... Только вот ведь что получается: герой убивает колдуна, и за то ему честь и хвала. За то. То есть за то, что убил. Выходит, лишить жизни - Добро? А что же тогда Зло? Вот и эти шестеро, вытащившие графа Беральда из монастыря Стеариса, - они кто? Добро? Зло? Если судить по тому, как талисса продвигается вперед, оставляя за собой тела врагов, то... Сказочнику за компанию с менестрелем было бы куда проще, ведь талисса вызволила из темницы настоящего рыцаря, да еще и графа! Значит, кто у нас Добро? Особенно притом, что сказочники как-то не привыкли интересоваться, а не за дело ли несчастный рыцарь попал в эту проклятую темницу? Но так ведь получится: кто победил - тот и Добро? Раньше я считал, что талисса - обычный боевой союз. Не совсем, конечно, обычный, но в принципе... Потом мне стало казаться, что талисса - это дружба. Только вот может ли дружба быть Злом? Им многое удается. Однако они совсем не похожи на героев баллад. Где сверкающие доспехи, где вдовы и сироты? Вот и выходит, что талисса - это... просто талисса. Она может творить добро или зло, однако от этого не перестает быть талиссой. А удача, которая ее сопровождает? Совпадение? Или все же милость богов? Только что же это за боги, если объединенные силы Орробы и Айригаля не смогли остановить талиссу? Она проникла в монастырь и вышла из него без потерь. Почему Ворон не вмешался сам? Оказался не в силах? Не захотел? Или за талиссой стоит нечто (или некто), что выше богов? Я улыбнулся: начать со сказок и закончить едва ли не богохульством! Причем двойным: и поставить под сомнение высшую мудрость богов, и посягнуть на то, что смертному могут открыться их замыслы. И все же, размышляя о талиссе, я стал думать о том, не слишком ли мы привыкли полагаться на богов, на их мудрость и их замыслы? Не слишком ли привыкли верить, что за каждым шагом, каждым поступком человека кто-то стоит?! Не что-то, а именно кто-то. Но что если боги - лишь огромные тени за плечами людей, которые благосклонно принимают наше поклонение и готовы позволить сослаться на их волю в оправдание наших собственных поступков? Нет, не то чтобы я сомневался в их существовании - для иерарха Ордена Айригаля это было бы даже не богохульством, а чистейшей воды безумием. Только так ли часто они вмешиваются в то, что происходит на Двэлле? Как я радовался, когда Ворон одобрил мой замысел! Но кто знает, возможно, он оказался бы не менее благосклонен, предложи я расправиться с талиссой? Так кто же тогда, в самом деле, принял это решение: Ворон или я? И кто правит этим миром - мы или боги?.. Стук клюва в окно - и вот уже птица у меня в руках. Наконец-то! Теперь я знал, кто такой Баураст и почему он постарался присоединиться к талиссе... x x x Путь назад показался Бэх куда короче. Подъезжая к изгибу тропинки, где они сражались с людьми из лангера Орробы, девушка невольно потянулась к мечу, однако на этот раз здесь не было не только врагов, но и их мертвых тел. Беда... Получается, что они сразили не всех, и теперь лангер постарается расправиться с ними, не вступая в разговоры. - Лентал, - Бэх тронула своего спутника за плечо, - все забываю тебя спросить. А почему ты тогда в бою не попросил помощи у Ашшарат? - Когда - тогда? - удивился паладин. - Ну, когда на нас напала эта шайка из лангера Орробы! - Ничего себе шайка! Там, знаешь ли, абы кого не держат. - То есть это мы такие могутные? - с сомнением уточнила девушка. - Помнится, ты их разметал минут так за десять. - Во-первых, не я, а мы, - методичность, которой временами отличался Лентал, могла вывести из себя даже святого. - А во-вторых... Честно говоря, я об этом как-то не задумывался. Понимаешь, с лангерами обычным людям не так часто приходится сталкиваться. Но говорят, что в свой лангер Орроба отбирает лучших из лучших. - Угу. Особенно тот маг, которого я из лука уложила. - Откуда ты знаешь, какое заклятье он собирался сотворить? - не отступал паладин. - Может, от нас бы и косточек не осталось. А стрела - она и есть стрела. Так что и самого Кхарада можно булавкой убить, если знать, куда целиться. - Кстати, о косточках, - Бэх решила все же настоять на своем, - по-моему, ты мне так и не ответил. - Да нет тут никакого секрета! Любому богу при желании не так сложно заметить, когда ты прибегаешь к помощи другого бога. Я имею в виду, конечно, по-настоящему серьезные вещи, а не ранку на пальце залечить. - И что? Раньше, кажется, это тебя не удерживало? Теперь Бэх уже находила удовольствие в том, чтобы скакать со скоростью молнии, пряча лицо за спиной Лентала, когда ветер начинал слишком уж настойчиво возмущаться тем, что они вполне способны его обогнать. - Раньше я был вместе с талиссой, - терпеливо объяснил Лентал. - А теперь, когда мы разделились... - Думаешь, за нами могут наблюдать? - Бэх поежилась. - Да еще и боги?! Не много ли чести? - Не много, - на вкус Бэх ответы паладина порой бывали слишком лаконичны. - Достаточно сказать, что своим лангером Орроба управляет сама. Без посредников. Хотя это и не означает, что она не сводит с него глаз. От этой мысли уютнее как-то не стало. Бэх с некоторым внутренним содроганием представила себе, как откуда-то сверху за ней пристально следит пара невидимых глаз. Нечего сказать, приятное ощущение. Особенно если знаешь, что глаза эти принадлежат богине, для которой нет ничего невозможного. Или почти ничего. - А кто этот Кхарад, которого ты упомянул? - девушка решила, что пора бы и отвлечься от грустных мыслей, а иначе ей прямая дорога в бесплатную лечебницу для жрецов с особенно буйным воображением при центральном храме Темеса в Мессаре. - Ну да, ты же не колдунья! - обернувшись, паладин лукаво подмигнул. - Поговори как-нибудь с Айвеном на эту тему, когда он вновь станет самим собой. Интересно, что он тебе расскажет: у них, магов, свои легенды. - А у вас, паладинов? Лентал усмехнулся. - Нам, паладинам, как-то редко доводится обмениваться друг с другом разными байками. Девушка невольно покраснела, почувствовав, что сказала глупость. - Не сердись, - Лентал легко уловил ее реакцию. - Давай я тебе просто расскажу про Кхарада то, что сам знаю. Заодно и время быстрее пролетит. А то я что-то начинаю беспокоиться за твоих друзей. Чует мое сердце, не усидят они на месте. - Почему же это не усидят? - обиделась за товарищей Бэх. - Ты же им ясно посоветовал никуда без нас не уходить. Да уж, если бы она сама была в этом так уверена... Надо будет все же объяснить талиссе свое внезапное исчезновение, а то неудобно как-то получилось. Жаль только, что правду все равно не расскажешь: ведь это ради них она решилась отступиться от Темеса! - А ты всегда слушаешься, когда паладины дают тебе советы? - нахмурившись, Лентал послал коня в галоп. - Ладно, забыли. Так вот, по легенде их было два брата - Зеантис и Кхарад. - Близнецы? Паладин рассмеялся. - Сомневаюсь. На юге среди магов бытовала даже такая присказка: "Как Зеантис с Кхарадом". Это когда братья оказывались настолько разными, что дальше некуда. Сам не видел, но рассказывали, что более непохожих людей даже представить себе трудно. Что неудивительно, если отец их и вправду сам Двэлл. - Странное имя, - девушка наморщила лоб. - Что-то не припомню, чтобы кого-то называли в честь нашего мира. - Да потому и не называют, что имя это носил и, думаю, будет носить только его создатель. Хотя и он, приходя на Двэлл, предпочитает называть себя Дайнаэлем. - Не любит собственное имя? - удивилась Бэх. - А по-моему, очень даже ничего. Звучно, как удар колокола: "Двэлл!". - Думаю, не в том дело, что не любит. Просто Двэлл - это демиург, в честь которого назван целый мир. А Дайнаэль... Дайнаэль может быть кем угодно. Встретившимся по пути странствующим рыцарем, путешествующим в одиночку небогатым купцом, ушедшим от мира отшельником... - И ты веришь, что у такого огромного мира был всего один творец? А как же остальные демиурги? - засомневалась жрица. - Помнится, в монастыре нам рассказывали историю творения несколько по-другому. - Я же тебя честно предупредил, что это лишь один из вариантов. И я совсем не уверен, что самый увлекательный или самый правильный. - Ну? А дальше? - поторопила паладина Бэх. - А дальше оба брата стали магами - первыми магами новорожденного мира. - Один злым, а другой - добрым, я надеюсь? - пошутила девушка. - Если бы все было так просто! - усмехнулся Лентал. - Они - не добрые и не злые. Скорее, в них сконцентрировано все, что несет с собой магия: красота и амбиции, воля и сила, власть и пресыщение. - И что стало с Кхарадом? - Многие считают, что он погиб вместе с Нетертой - городом магов и несбывшихся надежд. Но, похоже, ему все же удалось спастись, хотя вряд ли ты найдешь человека, который смог бы рассказать - как. - Так он до сих пор жив? - Не исключено. Только он, конечно, должен быть очень стар. "Стар, как мир", - это как раз тот редкий случай, когда речь идет отнюдь не о метафоре. Представляешь себе, скольких врагов Кхарад проводил до могилы, а то и отправил туда собственными руками? Правда, подозреваю, ему это доставляет уже мало удовольствия: ведь у настоящего мага, Мага с большой буквы, возможности почти как у бога. Если желания исполняются, стоит лишь всерьез захотеть, то постепенно теряется смысл жить дальше. А если ты при этом еще и бессмертен... - Красивая легенда, - задумчиво протянула Бэх. - Только грустная какая-то, как все твои легенды. Лентал замолчал: возразить и в самом деле было нечего. Впрочем, ему всегда казалось, что веселыми бывают не легенды, а байки. - Послушай, - без всякого перехода спросила вдруг девушка, - а что такое для тебя любовь? Он уже собирался было отшутиться, но, обернувшись и взглянув в доверчивые голубые глаза Бэх, вдруг понял, что не хочет ее разочаровывать. - Слово, - паладин поймал удивленный взгляд девушки. - Правда, я не шучу. Есть такие слова, под которыми каждый понимает все, что ему заблагорассудится. "Дружба", например. У одного - все друзья. Даже те, с кем он провел вечерок за бутылкой вина. А другой уверен, что у него в жизни есть только один друг, зато настоящий. Или вовсе ни одного. Остальные же - просто приятели, знакомые, да кто угодно. - Но что-то же ты называешь для себя любовью? - Слишком многое, чтобы найти между этими чувствами нечто общее. Иного-то слова не придумали, - паладин вновь почувствовал, насколько Бэх еще молода. - Я любил и люблю своих родителей. Ашшарат... - И друзей? - А кто тебе сказал, что я не из тех, у кого лишь приятели и знакомые? Бэх замолчала. Как странно, наверно, человек должен себя ощущать, когда он может рассчитывать только на себя. - Но неужели между всеми этими чувствами нет ничего общего? - наконец проговорила она. - Ну, скажем, готовность пожертвовать собой ради тех, кого любишь? - Знаешь, со временем приходит понимание, что ты не вечен, - паладин не был уверен, что Бэх действительно способна его понять, но тем не менее решил сказать ей все, как есть. - А жизнь - одна. И тогда чувствуешь, как глупо звучит: "Я готов отдать за него жизнь". За всех-то ее не отдашь. - Но тебе плохо без тех, кого ты любишь? Паладин на секунду задумался. - Что такое "плохо"? Мне не может быть плохо без Ашшарат: боги всегда с нами, когда мы того... - Хотим? - Нет, заслуживаем. С другой стороны, любовь к родителям не заставила меня всю жизнь провести в родовом замке. - А любовь к женщине? - Опять совсем иное! Слово то же самое, но... А почему, если не секрет, ты вдруг заинтересовалась этим именно сейчас? - Просто за последние дни я поняла, что Темес действительно меня любит. И такому богу стоит служить, - дождавшись, пока паладин вновь обернется, девушка взглянула на него так невинно, что он чуть не расхохотался. Ленталу отчаянно захотелось пошутить - на его вкус разговор получался уж слишком патетичен. Но сделать это сейчас означало порвать ту тоненькую ниточку, что протянулась между ними во время путешествия. - Это потому, что он принял тебя обратно? - Что значит "принял обратно"? - обиделась девушка. - Я же не собака, которая ушла к другому хозяину. И потом... - Ты, безусловно, представляешь собой лакомую добычу для любого бога: красива, умна, отважна, - все-таки не удержался паладин. Но Бэх не поддержала шутку. - Он меня простил, - лаконично сказала она, не скрывая, сколь много вкладывает в эти слова. - Просто простил. Это всегда было для меня важно. Я не знаю, понял ли, поверил ли. Но - простил. - А почему бы ему не простить свою жрицу? - удивился Лентал. - Которая к тому же примчалась к нему сразу после того, как совершила ошибку? - Почему? Да по тысяче причин! Хотя бы потому, что настоящая жрица не имеет права на такую ошибку. Потому что я отреклась от него, поверив всем тем гадостям, которые наговорила про Тигра какая-то Зирментай - кстати, он, как и ты, почти уверен, что это была Орроба. Потому что я променяла его Силу на другую. И вернулась обратно не раньше, чем осознала, что обещанная мне Сила - не более, чем иллюзия. - Так вернулась же- вот что главное! - желая дать коню отдохнуть, Лентал вновь перевел его на рысь. - Может быть, - девушка несколько мгновений подумала, но потом упрямо добавила, - но не для всех. Для кого-то главным окажется то, что я ушла. И не просто ушла, а к тому, что мне казалось в этот момент лучше. Или, если хочешь, выгоднее. - Но ты же сама мне говорила, что сделала это для своих друзей. Разве не так? - Так. Наверно, так. Хотя кто знает, не обманываю ли я себя и других, пытаясь казаться лучше, чем есть на самом деле. Мне самой тоже ведь не помешала бы Сила, обещанная Зирментай. Бэх надолго задумалась, и Лентал решил не мешать ее мыслям. Наконец они свернули с тропинки. Подъезжая к поляне, на которой они оставили талиссу, паладин пробормотал: - Защита снята. Неужели они все-таки рискнули побродить по окрестностям? - А это действительно опасно? - встревожилась Бэх. - Как тебе сказать, - паладин пришпорил коня, - вообще-то Лайгаш уже в двух шагах отсюда. Минут через пять они услышали впереди за деревьями хорошо знакомую мелодию, старательно вызваниваемую дюжиной колокольчиков. - Ну, по крайней мере, Мимбо жив, - заметил Лентал. - Мне кажется, даже если мы убьем этого проклятого осла, - пробурчала Бэх, - мотив-то уж точно останется с нами до конца жизни! - Давай на всякий случай посмотрим сперва, что там творится. Паладин спешился и, ведя коня под уздцы, приблизился к лагерю. Осторожно раздвинув кусты на краю поляны, он несколько секунд вглядывался в открывшееся перед ним зрелище и вдруг в полный голос произнес: - Клянусь палицей Айригаля! По-моему, кто-то из нас все-таки сошел с ума! И хорошо, если я. Глава XXVII Засов в последний раз жалобно лязгнул и наконец умолк. Узник, сидящий в углу тесной тюремной камеры, с облегчением вздохнул. Что-то в последнее время стражник начал действовать ему на нервы. Уж для него-то могли бы и кого получше подобрать. Эх, доведется в следующий раз в темнице оказаться, надо будет и о тюремщике подходящем позаботиться. Чтобы в свободное время рисовал полные щемящей тоски акварели, а засыпал в обнимку с томиком Генну. Ну все приходится самому делать, буквально все. Еще днем он разрешил стражнику побеседовать с центурионом. И теперь эти двое тщетно пытались вспомнить, кто же, а, главное, когда и за что засадил его сюда. Ничего, пусть помучаются, не зря же им Орден платит. Но сейчас узника волновало иное. В гигантский гобелен событий вплетались все новые и новые нити, заставляя его недовольно хмуриться. Подумать только: маг, добровольно отдавший другому чародею частицу своей души! Он уже лет восемьсот как, если не больше, не слышал о подобном безобразии. Пейзаж, что ли, принять, чтоб не нервничать... Одна из стен камеры послушно открылась в прохладу тихого соснового леса. Остроконечные домики вдалеке, несомненно, принадлежали маленькой эльфийской деревушке... Тьфу ты, теперь Торрер из головы не идет! То ашдын, то мартлат - час от часу не легче. - Эй, непоседа, - ласково позвал узник, отвернувшись от так и не умиротворившего душу пейзажа. - Сам! - привычно донеслось из угла камеры. - Да ладно тебе, иди сюда, за ухом почешу. Почувствовав, как теплый бок уютно прижался к его ноге, он нежно провел рукой по загривку зверя. И словно ненароком поинтересовался: - Ну, и как они там? - Ужас какой-то, - честно признался сайгак. - Шагу ступить не могут. Если в пропасть не свалятся, то гору на себя обрушат. - Ох, так я и думал, - тяжело вздохнул узник. - Ладно, малыш, потерпим. Недолго уж нам осталось. - Вот им точно недолго осталось! - Нечего сказать, успокоил. Может, тебе еще разок их навестить? - Эка невидаль, - зверь разговаривал уже сквозь полудрему, - но если ты настаиваешь... Ладно, так уж и быть, подумаю. x x x Возвращаясь, Лентал всерьез надеялся, что Бэх права и вся честная компания по-прежнему сидит у костерка и мирно готовится к предстоящим битвам. Однако когда паладин раздвинул кусты, его взгляд упал на траву, вытоптанную с такой неописуемой безжалостностью, точно ударный полк Алых Плащей на полном скаку прошел по ней в атаку на злейшего врага. И благополучно вернулся обратно. Да и остальная часть поляны выглядела немногим лучше. Огромные куски коры покрывали ее подобно остаткам разрушенной тараном крепостной стены, а на дальнем краю несколько деревьев оказались и вовсе выворочены с корнем, что наводило на мысли об изрядно рассеянном великане. Земля вокруг них была тщательно выжжена дотла. В центре поляны восседал Айвен. Иначе это и назвать было нельзя: маг сидел абсолютно прямо, словно ведущий прием королевский советник, под спину ему, для пущей устойчивости, был подложен заплечный мешок Мэтта, а сам гном суетился вокруг, точно заботливая тетушка, старающаяся от души накормить ненароком заглянувшего в гости племянника. И, что особенно насторожило паладина, Айвен не обращал на это ни малейшего внимания. Он даже не шевелился. Неподалеку чистил своего ослика Баураст. Лоб чародея украшала окровавленная повязка, а Мимбо казался весьма потрепанным, а его колокольчики звенели еще противнее, чем раньше. Рядом с ним Макобер со своей обычной жизнерадостностью поил Торрера вином из сильно похудевшего бурдюка. Присмотревшись, Лентал заметил, что одна рука эльфа плетью свисает вдоль тела, а другая туго притянута к груди неровными кусками разорванной на части рубахи. Но больше всего паладина потрясло то, что Торрер при этом довольно улыбался, не выказывая ни малейших признаков боли! Хотя пил он вроде как с трудом, что наводило на мысль как минимум о вывихнутой челюсти. Нет, это, пожалуй, был бы уже перебор - не на кулачках же они тут дрались! А вот Терри и вовсе видно не было. Лентал поискал взглядом могилку. Не было и ее. Когда Лентал с Бэх появились на поляне, на них обратились взгляды, полные такой нескрываемой веры и надежды, что оба почувствовали себя пустившимися во все тяжкие няньками, оставившими малых детей на произвол судьбы. - Ну как?! - только и спросил Макобер. - Все в порядке, - ошарашенно ответила Бэх. - Можно двигаться дальше. - Ты думаешь? - искренне усомнился мессариец. Обведя поляну взглядом, Бэх поняла, что и впрямь несколько погорячилась. Однако первое, что у нее вырвалось, прозвучало, тем не менее, довольно-таки бодро: - А вы тут, я вижу, не скучали. Мессариец энергично закивал в ответ: - Еще как повеселились! Сейчас я тебе все расскажу! Ночью мы с Айвеном должны были дежурить, а он застыл. Сидит, сидит, ну, я и решил пойти прогуляться. А там висит что-то. Я ее кольцом - а она как лопнет! Тут они и навалились... Девушка прижала пальцы к вискам. - Стой! Подожди! Ради всех богов! Вор обиженно умолк. - Айвен, давай лучше ты. И только тут она обратила внимание, что маг не подает никаких признаков жизни и даже не повернулся в их сторону. - Мэтти! Да что здесь, Орроба вас всех побери, происходит?! - Не мастак я рассказывать-то, - засмущался гном. - Пусть уж лучше другой кто-нибудь. И он принялся поудобнее усаживать по-прежнему совершенно неподвижного Айвена: зачем-то подложил ему под спину второй заплечный мешок и стал старательно расправлять складки на плаще, которым были укрыты ноги мага. Еще пару дней назад этот плащ Терри при желании можно было назвать почти новым. Теперь же его в лучшем случае можно было бы использовать в качестве половой тряпки в придорожном трактире. - Торрер? Эльф явно хотел что-то сказать, однако осилил лишь невнятное мычание. - Вот я и говорю, - радостно продолжил Макобер, - они как накинутся! Я одного ногой, другого - мечом... - Э-э, если позволите, молодой человек... - нерешительно вступил Баураст. Девушка с надеждой посмотрела на чародея. - Бэх, он же спал, когда я... - Мак! - жрица подняла руку, останавливая новый поток подробностей, который уже готов был на нее обрушиться. - Дай я хоть что-нибудь пойму! - Я бы тоже не отказался, - поддержал девушку Лентал. Мессариец разочарованно пожал плечами, но тут же нашел себе новое занятие: Торрера предстояло еще и покормить. - Насколько я понимаю, - начал Баураст, тщательно чистя скребницей брюхо Мимбо, который только что не мурлыкал от удовольствия, - этот молодой человек вбил себе в голову, что нашел в лесу какую-то магическую завесу. Чистейшей воды заблуждение, позволю себе заметить. Магов-то тут у нас по пальцам пересчитать можно, а противник вряд ли был столь напуган нашим славным отрядом, чтобы вдруг ни с того ни с сего от него отгородиться. Так вот, господин Макобер с присущей его возрасту наивностью утверждает, что сам, без посторонней, я бы даже сказал, квалифицированной помощи, смог не только обнаружить, но и разрушить подобную завесу. Лентал издал какой-то звук - нечто среднее между слабым стоном и хрипом, - но чародей лишь довольно покивал головой: - Вот и вы, я вижу, многоуважаемый паладин, полностью со мной согласны. Одним словом, ничего сверхъестественного здесь не произошло. Просто на нас напали хорошо подготовленные воины. Как я предполагаю, из гарнизона Лайгаша. И, смею заметить, ни одного мага среди них мы так и не обнаружили. Слушая Баураста, Бэх уже не в первый раз подумала, что в нем каким-то непостижимым образом уживается несколько совершенно разных личностей. Сейчас, к примеру, он больше всего напоминал педантичного Хранителя молитв из захудалого монастыря Юрайи. - Ну, мы им тут и дали спросонья некоторый отпор, - закончил Баураст. - Вот, собственно, и все. Остальное перед вами. - В каком смысле "остальное", - встревожилась Бэх. - А где Терри? Он жив? - Жив? - удивился Макобер. - А что с ним станется? Поохотиться пошел - он у нас теперь кормилец, да и бегает, почитай, быстрее всех. - А Айвен? - тут же спросила Бэх, наблюдая, как Лентал медленно обходит Айвена вокруг, поглядывая при этом на медальон. - С Айвеном странная история получается, - признался Баураст. - Мимбо, давай теперь копыта. Простите, дорогая жрица... Так вот, насколько я могу судить, где-то между тем, как я лег спать, и тем, как на нас напали, мой уважаемый коллега впал в весьма любопытный транс, и вывести Айвена из него нам так и не удалось. - За