лна заплатив ему за недвижимость и намекнув, что его развалюха понадобилась конторе, о которой и думать страшно, не то что называть вслух. Со строжайшим напутствием держать язык за зубами огородник был выставлен в противоположный конец города, где купил домик не хуже и затаился, как мышка, а на его бывшем подворье поселились несколько неразговорчивых верзил - в количестве, достаточном для круглосуточного наблюдения за бабкиным домом. Сварог хотел избежать любых неожиданностей - и потому у бабки поселился приехавший из деревни родственник, скрывавший под кафтаном пистолет, налитую свинцом дубинку и полицейскую бляху. Капрал Шег Шедарис, трезвехонький, как стеклышко, приобрел новую одежду, пробавлялся двумя кружками пива в день и готов был прянуть в седло по первому зову трубы. Леверлин сидел в Ремиденуме, ожидая боевого клича. Тетка Чари купила на деньги Сварога десяток выезженных лошадей и держала у себя в конюшне. Сварог запасся у Гинкера полицейской бляхой, офицерской, с золотой каймой. Одним словом, все было расписано, как по нотам. И Сварог задавался одним-единственным вопросом: есть ли у конкурентов столь же детальные планы на случай, если он найдет принцессу первым? Пожалуй, есть, и вопрос следует сформулировать иначе: насколько действенными окажутся их планы, учитывая, что конкуренты все же действуют шпионским образом на территории чужой державы? А ночи, две подряд, выдались бурными. Прекрасно спевшиеся боевые подруги заявлялись к нему с темнотой - и, несмотря на все приятные стороны этих вторжений, Сварогу приходилось нелегко. Пожалуй, он охотно раскрыл бы графу Дино секрет решения - но решений-то не существовало... Что до головоломки, она завоевала Равену в двое суток, и страсти понемногу накалялись... Сейчас, стоя ранним утром на галерее, Сварог думал почти весело: когда бомба взорвется, от особняка Орка останутся одни стены... - Когда же мы будем драться? - спросила бесшумно подошедшая Мара. - Надеюсь, до этого вообще не дойдет, - сказал Сварог, ухитрившись не вздрогнуть от неожиданности и чертыхнувшись про себя. - Один умный человек написал как-то, что лучший полководец - тот, кто выигрывает сражение, так и не развязав битвы... - Никогда не слышала. - Он давно жил, - сказал Сварог. Проще говоря, он еще и не родился, но не стоит объяснять боевой подруге эти сложности. К тому же Сварог не уверен был до конца, что это - прошлое. С тем же успехом и долей вероятности окружающее могло оказаться пресловутым параллельным пространством, очередной копией Солнечной системы, живущей по иным картам, иному календарю и иным часам. - Вообще-то в этом утверждении есть резон, - сказала Мара. - Для больших сражений это, возможно, и годится. Но я не возражала бы против легкой разминки... - Не накаркай, - сказал Сварог. - Я очень хотел бы убраться отсюда тихо и благопристойно, не протыкая по дороге встречных. - Он повернул голову на стук колес. - Поздравляю. Кажется, в романах это и называется "интрига завязывается". - Он перегнулся через перила и закричал дежурившим у ворот дворянам: - Пропустить! Паколет влетел в ворота, размахивая большим синим конвертом "соколиной почты" [почта различается на обычную, доставляемую почтовыми каретами (зеленый конверт с изображением двух почтовых рожков) и срочную, которую возят верховые почтари (синий конверт с соколом)], держа его на виду скорее для сторонних наблюдателей - так что это, вероятнее всего, была уловка. Опрометью бросился на галерею, к Сварогу, перепрыгивая через три ступеньки. Сварог напряженно ждал с колотящимся сердцем, надеясь на лучшее, но из суеверия ожидал самого худшего. Паколет остановился перед ним, тяжело дыша, словно сам бежал всю дорогу в оглоблях вместо извозчичьей лошади. Счастливо улыбнулся во весь рот, отступил, опять придвинулся, большими пальцами взъерошил свои редкие усики. Сварог взял его за локоть и потащил в комнату с занавешенными окнами. - Командир! - Ты не спеши, - посоветовал Сварог, сам охваченный радостным возбуждением. - Членораздельно, спокойнее... Паколет швырнул бесполезный конверт: - Ваше величество! - Спокойно! - рявкнул Сварог. Подействовало. Спокойно, даже чуточку равнодушно Паколет сказал: - Нашел я ее. Бабка не догадалась, а я догадался, как-никак бабка у нас примерная гусятница, а я - ночной парикмахер и всякое повидал... Эти, которые не мужчины и не женщины, - притон для педрил! Понимаете, почему бабке не удалось? Вы ж сами с магией знаетесь, командир! У нас эта мода давненько приугасла, пока лет двадцать назад не занесли из Балонга... Кажется, Сварог понял. Запах мысли. Возьмите у матери-собаки щенка, хорошенько натрите его кошачьей писуркой, положите назад - и какое-то время мать будет в полном недоумении, не в силах определить, к какой же породе относится это странное существо. Потому что для собаки запах важнее того, что она видит глазами. Так и с колдунами. Они чуют запах - в данном случае запах мысли. У женщины свой запах мысли, у мужчины свой. И колдун, если нет практики, непременно собьется со следа... - На Морской, неподалеку от переулка Белошвеек, есть притон, - продолжал Паколет. - Столь высокого пошиба, что это уже не притоном называется, а салоном, где собираются сплошь благородные. Хозяином там разорившийся барон. Полиция не препятствует, потому как туда похаживает сам барон Гинкер. Грешен, командир, я там частенько брал кошельки, так что место знакомое. У педрилы мозги, как бы вам объяснить, сдвинуты с обычного ритма, его "оседлать" легче... Ну вот, когда мне эта мысль стукнула в голову, поднял я бабку спозаранку, сожгла она тот платочек, сделала "черный настой", сунул я склянку в карман, помчался на Морскую, подошел к дому - и фыркнул настой так, что пробка вылетела, и залило мне весь бок... - Иди переоденься в мужское, - бросил Сварог Маре. - Возьми свое оружие, какое есть. Фокус с "черным настоем" он тоже знал. Настой на пепле из сожженной вещи разыскиваемого человека, если его готовил знающий дело колдун, багровеет и пенится, стоит ему оказаться неподалеку от хозяина вещи. Этот прием не годится для поисков наугад - попробуйте обойти большой город вроде Равены, вытаскивая скляночку под каждым окном, у каждой калитки... Зато этот метод прекрасно срабатывает, когда есть подозрения на какой-то определенный дом. В старину этим широко пользовались, чтобы уличить преступника, если находилась оброненная им вещь, а женщины, заподозрив конкретную соперницу, бежали к колдуну с платком мужа и ловили его на горячем. Неужели Гинкер, владелец этого притона, ведет двойную игру? Или дело в той самой логике непрофессионалов и он сам ни о чем не подозревает? Бордель для педрил - последнее место, которое ассоциируется со словом "женщина". А темнее всего - под пламенем свечи. Слухи об этом роскошном притончике гуляли при дворе, могло дойти и до Делии... Вот и все. Бабка-гусятница приютит. Лошадей у тетки Чари в избытке. Нынче же днем группа всадников с железными документами и выправленными по всей форме подорожными покинет город. А отъехав в безлюдные места, сядут на пароход и поплывут в Харлан - туда ближе всего, там заправляет Хартог, не столь давно взошедший на престол, чтобы успеть преисполниться неблагодарности. И дальше - море... Сунув Паколета за стол в красной гостиной напротив равнодушного ко всему на свете, кроме "пятнашки", графа Дино, поставив перед верным мошенником бутылку и стакан, Сварог побежал к себе в комнату, переоделся в простой дорожный костюм. Собирать ему было почти что и нечего - Доран-ан-Тег, пару пистолетов да несколько туго набитых кошельков и кое-какие бумаги. Застегнул кожаный колет, глянул в зеркало - еще один дворянин-путешественник, какие в превеликом обилии снуют по дорогам королевства. Застегнул на груди перевязь, так, чтобы ножны меча оказались за спиной, а рукоять торчала над плечом. Оказалось, так носить меч и в самом деле гораздо удобнее - выигрываешь секунды, можно, выхватив, нанести удар без всякого замаха... - Вот и все? - Вот и все, Маргилена, - сказал Сварог, обернувшись. - Сюда мы в любом случае не вернемся, хотя шпики должны думать иначе... - И это все, что ты можешь сказать? Сварог смотрел в ее печальные серые глаза и лихорадочно искал слова. Ну что тут скажешь? - Ты удивительная женщина, - сказал он. - Серьезно. - Я знаю. И постарайся никогда ко мне не возвращаться. Во-первых, я не умею долго спать в одиночестве и терпеть не могу воскрешать былые привязанности. Очень быстро забываю прошлое. Во-вторых, для тебя время идет по-другому, ты и не заметишь за хлопотами, сколько лет пронеслось - а с нами обстоит чуть иначе. Береги девочку. Удачи... Серый Рыцарь. Приподнялась на цыпочки, чмокнула его в щеку, отвернулась и вышла из комнаты. Сварог подумал, что лучшего прощания нельзя и выдумать. Когда они втроем сели в коляску, Сварог спросил: - Ты меч в руках когда-нибудь держал? - Вот уж чего не доводилось, - сказал Паколет. - Драться могу неплохо и с ножом тоже управлюсь. Если честно, найдется за мной и полдюжины порезанных, и даже один жмурик. Но вот военного оружия в руках не держал... - Тогда не стоит и пробовать, - сказал Сварог. - Будешь пока что пребывать в обозе. Хвосты они рубили там же, где и в прошлый раз, когда ехали к Леверлину. В одном из хитрых домов, охваченных вниманием барона Гинкера, - входишь в сапожную лавку, ныряешь в дверцу за прилавком, и сидящий в задней комнате посвященный человек бегом провожает тебя по лабиринту переходов, лестниц, коридорчиков, тупиков и двориков, пока не окажешься за квартал отсюда, на совершенно другой улице, вовсе даже перпендикулярной той, где размещен исходный пункт. Помимо сапожной лавки, имелись другие входы и выходы, так что лабиринтов было несколько - и все они затейливо вмонтированы в самые обыкновенные доходные дома, так что жильцы ничего не подозревают и привыкли к шмыгающим мимо незнакомцам. ...Паколета оставили в обозе, сиречь в карете отца Калеба. Леверлин и капрал Шедарис заняли позицию у задней калитки, выходившей в безлюдный переулок, где не было домов - лишь стена чьего-то парка. Сварог же с Марой поступили, как вежливые люди: подошли к парадным воротам в стене, окружавшей ухоженный сад и двухэтажный красивый домик с желтой черепичной крышей. Рядом о воротами блестела начищенная медная ручка звонка в виде бутона розы, но переигрывать с вежливостью не стоило - условного сигнала они не знали, а на беспорядочный трезвон наверняка вышел бы неприветливый тип в ливрее без герба и сообщил, что господа в отъезде, а ему настрого ведено никого не пущать, чтобы не пропадали серебряные ложки... Поэтому Сварог, определив по заклепкам калитки, где с внутренней стороны находится засов, оглянулся и, убедившись в полном отсутствии свидетелей, нанес в то место страшный удар топором. Толкнул калитку ногой, и она бесшумно распахнулась на добротно смазанных петлях. Они прошли по дорожке, никого по пути не встретив, как ни в чем не бывало вошли в дом. В прихожей и в самом деле обнаружился хмурый верзила в ливрее без герба, уставившийся на них несколько оторопело: - Как это вы сюда? Здесь владение... - Друг мой, - мягко прервал его Сварог. - У вас есть нравственный стержень или высокие идеалы? Верзила не испугался бы удара, но таким вопросом он на миг был приведен в состояние полного отупения. Сварог ударил его локтем в подбородок, подставив подножку, потом, когда верзила уже валился, резко выпрямил руку и добавил ребром ладони по черепу. Прислушался. Где-то поблизости жеманно смеялись, на втором этаже лениво позвякивали струны виолона - но никаких признаков оживленного веселья. Должно быть, не время. Верзила зашевелился. Сварог дал ему время привыкнуть к новой ситуации и спросил: - Где хозяин? - для вящего эффекта приблизив к горлу лезвие топора. - Хозяин где? Зарежу, сучий потрох... Тот на всякий случай вовсе не произнес ни слова, только показал рукой на второй этаж. - Вставай и веди, - приказал Сварог, убирая топор. Верзила встал, потирая то челюсть, то висок, покорно пошел впереди. Мара замыкала шествие. Сварог не волновался ничуть - скорее, в голове была совершеннейшая пустота. Распахнулась дверь, в коридор выпорхнули двое некрашеных юнцов в женских платьях. Сварог молча показал им кулак, и они понятливо юркнули назад, спасаясь от грубой прозы жизни. Верзила молча тащился впереди. - Эй, ты, часом, не онемел? - полюбопытствовал Сварог. Верзила угрюмо проворчал: - У нас сегодня барон Гинкер ожидается, шли бы вы подобру-поздорову, пока не огребли хлопот выше ушей... Сварог молча ткнул его обухом в поясницу, и тот пошел быстрее. Остановился перед дверью в конце коридора и наладился было нырнуть в нее первым, но Сварог его на всякий случай придержал. Сам нажал на ручку, осторожненько заглянул внутрь. Спиной к нему сидел в кресле старик и что-то увлеченно писал, временами воздевая глаза к потолку и помахивая пером. Походило на творческие муки поэта. Удовлетворенно кивнув, Сварог хотел войти. За его спиной раздался непонятный звук, оханье. Сварог резко обернулся. Верзила оседал, выронив литой медный кастет, а Мара преспокойно убирала за голенище кинжал. Сварог, досадливо поморщившись, вошел и, чтобы не довести седовласого до инфаркта, громко сказал: - Гхм! Тот обернулся. Судя по его изменившемуся лицу, муза резво упорхнула. Предупреждая вопросы, Сварог вразвалочку подошел, прислонил топор к столу и надежно сграбастал старика за худую черепашью шею. Придавив немного, отпустил. Сказал веско, с расстановкой: - Душу выну. Сволочь. Тварь. Задавлю. Где принцесса, мать твою? Глаза старика невольно скосились в сторону приоткрытой двери в глубине комнаты. Сварог обернулся туда - и очень вовремя. Она уже надвигалась с занесенным мечом в руке - очаровательная, долгожданная, прекрасная в гневе... Сварог мысленно умилился и отпрыгнул, крикнув Маре: - Стоять! Старика держи! Делия сделала выпад. Уклонившись, Сварог схватил ее за рукав у запястья, отработанно взял на прием, выкрутил руку - меч лязгнул об пол, - левой обхватил поперек груди, прижал к себе. Делия молча, яростно вырывалась, колотя его затылком в грудь. - Я тебя отшлепаю, - сказал Сварог. - На друзей с мечом бросаться нехорошо. Она чуточку унялась. Сварог ногой отшвырнул подальше ее меч и спросил: - Звезда моя, будете вести себя примерно, если я разомкну нежные объятия? Делия ответила словами, каких благовоспитанная принцесса и знать-то не должна, не то что произносить без ошибок, нисколько не путая ударения. - Ладно, рискнем, - сказал Сварог, не без сомнений отпуская девушку. Она с кошачьей грацией прянула вбок, прижалась к обитой зеленым штофом стене, выхватила кинжал из-за голенища высокого сапога - она была в мужском охотничьем костюме - и стояла так, быстрыми взглядами во все стороны оценивая обстановку. Конечно, она была и испугана, и рассержена, но видно, что начала уже думать, гадать, шевелить мозгами и прикидывать шансы - по лицу видно. Сварог, глядя на нее не без эстетического наслаждения, благодушно спросил: - Ваше высочество, отчего вы на меня так уставились? - У вас улыбка совершенно идиотская, - сердито и настороженно ответила Делия. - Возможно, - сказал Сварог. - Я так долго и старательно вас искал... Бросьте в меня кинжалом, принцесса. Прямо в мою честную, открытую физиономию. Многое поймете. - Я и в самом деле могу бросить... - Умоляю вас это сделать. Ее лицо стало жестким, решительным, но в лицо все же бросать не стала - нацелилась в ногу. Кинжал отлетел в сторону, зазвенел на полу. - Попробуете еще? - предложил Сварог. - Вы лар? - спросила она недоверчиво. - Ну, наконец-то, - сказал он. - Я - лорд Сварог, граф Гэйр, между прочим, яшмовый мушкетер императрицы, и я вас ищу который день... Пойдемте. - Почему я должна вам верить? - Да потому, что больше некому верить, - сказал Сварог. - У вас под дверями что, очередь просителей, наперебой предлагающих им верить? - Я никому теперь не верю... - И вы намерены провести в этом приятном заблуждении остаток дней, не покидая сего милого заведения? "Сейчас, - подумал Сварог, - или она сломается, или придется наплевать на этикет и волочь ее в карету силой, потому что время уходит и возможны любые неожиданности самого пакостного характера". И она сломалась. Уронив руки, устало вздохнула: - Я так больше не выдержу. Хочется хоть какой-то определенности, ничего не понимаю... Жалеть ее, а там более утешать было некогда, Сварог решительно подошел, взял за руку: - Нужно спешить. Я вам все расскажу в карете. - Во дворец? - В ее глазах вспыхнула надежда. - Нет, - сказал Сварог. - Вам же нельзя во дворец. Убьют. - Я знаю, - вяло кивнула Делия. - Тогда идемте. Заберите оружие. Где ваша шляпа? - Он повернулся к Маре. - Быстренько сходи в комнату, принеси... Когда Делия уже направилась к выходу и вернулась Мара, Сварог вдруг подумал, что старый владелец заведения что-то подозрительно притих. Подошел к столу. Почтенный старец откинулся на спинку кресла, и глаза у него уже стекленели. Догнав Мару, Сварог воззрился на нее с немым вопросом. Она преспокойно пожала плечами: - Зато никому не расскажет. Надо бы найти тех двух, да некогда, пусть живут... И ужасаться ее манере работать было некогда. Сварог, махнув рукой, поспешил за принцессой. Гинкер появился, когда они уже спустились в прихожую. Он увидел принцессу, он ее узнал. И стало ясно, что двойной игры он не вел и о присутствии Делии на своей явочной квартире не подозревал. Какой-то миг казалось, что он уже не оправится, рухнет замертво. Но старые царедворцы - народ все же закаленный... - Сколько лет вы были протектором - тридцать? - безжалостно ухмыльнулся Сварог. - Ваше счастье, что не я тут король... - Логика непрофессионала... - еле выговорил барон. - Я же говорил... - Да, помню, - Сварог упер указательный палец ему в грудь, повыше ониксовой пуговицы в золотой оправе. - Слушайте внимательно. Двойнику во дворце осталось жить недели две. Потом весьма эффектно издохнет. Так что не вздумайте начать свою игру... Мы уезжаем из города, как вы понимаете. И чтобы... - Я не ребенок, - угрюмо отозвался барон. - Вот и прекрасно. Я с вами свяжусь, если будет такая надобность. Где тут проход к задней калитке? Пойдемте, принцесса. Они вышли из безлюдный переулок - к огромному облегчению Леверлина и капрала. - Но зачем мы уезжаем? - остановилась вдруг Делия. - Вы же сами сказали только что - этой... осталось две недели. Вы же о _н_е_й говорили? Граф Леверлин, вы?! А это... - Она уставилась на Шедариса, явно прикидывая, граф это или герцог. - Вас я не знаю... - Ничего, это верный человек, - сказал Сварог, побыстрее уводя ее от калитки. - Увы, принцесса, нам придется покинуть город. И потому, что чересчур опасно ждать здесь две недели, и потому... - он решил ковать железо, пока горячо. - Вы знаете пророчество Таверо о златовласой принцессе, которой суждено спасти три королевства? Отлично. Вам никогда не приходило в голову, что это - о вас? - Я иногда набиралась дерзости так думать... - А если вы узнаете, что Серый Рыцарь - это я и есть? - Послушайте, - сказала Делия устало. - Я сейчас готова верить всему и спасти что угодно от кого угодно. Только побыстрее увезите меня, куда угодно. Я... - она уткнулась в плечо Сварога и захлебнулась плачем. Леверлин рванулся к ней, но Сварог, одной рукой обняв принцессу, остановил его жестом: - Ничего страшного, дружище. У человека наконец появилась в жизни какая-то определенность, и он понял, что находится среди друзей... 13. БЕСПРИЮТНЫЕ В карете она немного успокоилась. Сидела, тесно прижавшись к Сварогу (не от избытка чувств к благородному избавителю, а по причине насквозь прозаической - шестерым там было не повернуться), и, уставясь на плотно занавешенное окно, вполголоса рассказывала. Ночью в коридоре появились какие-то странные существа (Сварог из деликатности не стал уточнять, как вышло, что принцесса оказалась ночью в коридоре). Делия сама видела, как синий мушкетер, которого они схватили, рухнул, почернев и ссохшись, как головешка. Но против гланцев и их освященных в древних храмах Единого мечей страшилища оказались бессильны. Тогда, после короткого замешательства, на охрану принцессы набросились самые обычные люди, державшиеся до того позади. Ими командовал герцог Сенгал, и с ними была еще... она сама. Словно отражение ожило и покинуло зеркало. Лейтенант Данаби действовал, особо не рассуждая, и решил пробиваться наружу. Сначала они хотели пробиться в казармы гланской гвардии, но быстро поняли, что врагов слишком много и все пути отрезаны. Тогда кинулись подальше от дворца. В переулке Белошвеек разыгралась последняя схватка, из которой живой вышла одна Делия. Она тоже не особенно рассуждала - просто единственным знакомым ей в этом районе ориентиром был домик-притончик (о нем рассказывали придворные сплетницы, а как-то и показали во время верховой прогулки). Пробираться в одиночку к гланским казармам она не рискнула и правильно сделала - уже через пару минут после того, как она перемахнула через стену в сад, по переулку стали шнырять всадники. В саду она просидела до рассвета, потом пробралась в дом и наткнулась на старика хозяина. Иллюзий она не питала и прекрасно понимала, что старый педрила, промотавший все состояние на скаковых лошадей и мальчиков, видит в ней лишь козырь для азартной игры с баснословным выигрышем при удаче - но так, если подумать, было даже лучше. А выбирать не из чего... Сварог переглянулся о Леверлином. Описанные Делией создания как две капли воды походили на статую странного существа из замка Мораг, оставшегося загадкой даже для Гаудина. Впервые у Сварога зародились подозрения, что все происшедшее отнюдь но замыкается на чернокнижнике-герцоге, отыскавшем древний магический трактат. Но он пока что не стал ни с кем делиться своими догадками. И не стал расспрашивать Делию, почему она так и не попыталась связаться с дворцом, решив отложить это на потом. - Знаете, почему я вам верю? - спросила вдруг Делия. - Не только оттого, что с вами знакомый мне граф Леверлин. Вы - самая странная компания, какую я в жизни видела. Шайки злодеев такими не бывают... "Интересно, что ты вообще видела в жизни, кроме дворца, балов и охот, - подумал Сварог. - И где исхитрилась узреть шайку настоящих злодеев, кроме как на экране телевизора и иллюстрациях к приключенческим романам? Но наблюдение верное - компания и в самом деле странноватая..." - Хорошо, - сказал он, чтобы отвлечься от серьезных и тягостных раздумий. - С этой минуты я присваиваю нашему славному отряду наименование Странной Компании. Принцесса, вы не откажетесь стать шефом полка? Хотя этот полк не тянет даже на гран-платунг [гран-платунг, гран-рота, гран-ала - отдельное гвардейское подразделение, приравненное по статусу к полку; как правило, превышает численностью обычный платунг, роту или алу (но полку все же значительно уступает)], иным не уступит... Делия устало улыбнулась, больше из вежливости. Все же она отлично держалась - время такое, эпоха жеманных, хрупких, бледненьких принцесс на горошине если и наступит, то очень не скоро. Да и наследственность неплохая. Говорят, Конгер сажал ее на коня раньше, чем научилась ходить. - Что мы будем делать? - спросила Делия. - Мы будем делать сущие пустяки, - сказал Сварог. - Сейчас мы вас спрячем. Вернее, все спрячемся. А потом постараемся сделать все, чтобы репутация Таверо не пострадала. Всей Странной Компанией свалимся в гости к одной милой старушке, переждем немного и отправимся к харланской границе, нынешний герцог обязан мне троном и вряд ли успел стать неблагодарным. - А потом? - Не стоит загадывать. Пока что наш сияющий идеал и светлая мечта - харланская граница... - Я могла бы обратиться к гланской гвардии. Они не могли не почувствовать неладного. Они-то поверят... - Вполне возможно, - сказал Сварог. - Но, насколько я знаю вашего батюшку, он, будучи уверенным, что настоящая принцесса пребывает во дворце, станет решительным, недоверчивым и несговорчивым. Выйдет большая кровь и сумятица, мы ничего не добьемся, кроме риска для вас получить случайную стрелу. Или пулю. Или - не случайную... А время все равно работает на нас. Эта тварь во дворце долго не протянет. Надеюсь, ее конец будет достаточно зрелищным, чтобы у свидетелей возникли кое-какие вопросы... ...Он не обратил сначала внимания на дым - в Равене частенько где-нибудь горело. Но чем ближе карета подъезжала к Королевской, тем сильнее несло гарью. Сварог высунулся из окна, глядя вперед. Сердце неприятно колыхнулось в груди. Пожарные как раз отъезжали. Гнедые упряжки четверкой уносили вскачь огромные бочки на колесах, сверкающий начищенными медными частями замысловатый насос и две длинные повозки, набитые отчаянными усачами в красных кафтанах. Над головами у них торчали длинные багры. Судя по чистой одежде, им не пришлось лезть в пожарище. Зевак оказалось не особенно много, и гуртовались они на почтительном расстоянии. Забор и калитка почти не обгорели, но во дворе что-то еще чадило, лениво догорало, жидкие струйки дыма колыхались на слабом ветерке. Во дворе, к удивлению Сварога, шумно гоготали неведомо как уцелевшие гуси. У калитки растерянно топтались шпики, бдевшие в доме напротив, - бдевшие, как оказалось, из рук вон плохо... Сварог втянул голову внутрь кареты. Встретил взгляд Паколета и медленно кивнул. - Бабка! - Паколет рванулся наружу, но Сварог поймал его за руку, стиснул: - Сиди! Может, обошлось... Распахнул дверцу и выскочил. Завидев его, гинкеровские шпики оживились. Старший, Мушеро, благообразный седой прохвост, выступил вперед, одергивая кафтан, словно военный мундир. Похоже, он радовался, что прибыл наконец кто-то, имеющий отношение к начальству, и можно свалить все с плеч: - Несчастье, ваша милость... - Вижу, что не карнавал с плясками, - сказал Сварог. - Что случилось? Вы куда смотрели, свинячьи выкидыши? - Ваша милость, полыхнуло сразу, как только эта стерва вошла в калитку, и полминуты не прошло... Рапорт его был профессионально четким и подробным без многословия, но рассказывал Мушеро ни с чем не сообразные, вовсе уж фантастические байки. По его словам, все началось с того, что в калитку без стука прошмыгнула женщина, одетая небогатой горожанкой, - и через несколько секунд полыхнуло, домик загорелся, как пучок сухой соломы, причем не было взрыва. Он, Мушеро, не вчера родился и знает, что существуют разнообразные горючие смеси, применяемые в военном деле, но у загадочной гостьи не было ни в руках, ни под платьем никакого сосуда, они бы заметили. Да и бабка ничего такого дома не держала. С приездом пожарных обнаружились новые странности. Домик сгорел дотла, но примыкающие к нему загородки с гусями и сараюшки остались целы. На пожарище обнаружили два обгоревших трупа и моментально опознали: бабку по фарфоровым расписным бусам, а неотлучно пребывавшего при ней сыщика - по золотому зубу и казенному оружию. Зато странная женщина исчезла бесследно. На улицу она не выскакивала. С двух сторон к бабкиному двору примыкали высоченные заборы соседей - и шпики непременно заметили бы человека, взбиравшегося на забор. С четвертой же стороны... Сварог все прекрасно видел и сам. С четвертой стороны к бабкиным невеликим владениям прилегал высокий отвесный холм, звавшийся Тель-Варрон, Варронский холм. В незапамятные времена с королевского замка на вершине этого холма и пошла столица - серо-коричневые развалины и сейчас еще виднелись там, почти сглаженные временем. Ни одна женщина - да и любой обыкновенный человек, будь то молодой, полный сил скалолаз, - не смогла бы в мгновение ока вскарабкаться на высоченный откос, по которому за все время существования замка так и не смогли подняться неплохо вооруженные осадной техникой враги. Мушеро определенно считал, что это была не женщина, а создание из тех, кого не следует поминать к ночи... И еще. Все произошло молниеносно. Кинжал сгоревшего полицейского пребывал в ножнах, пистолет - сзади, за поясом. Ни он, ни бабка даже не пытались спастись - трупы лежали посередине комнаты. Мушеро развел руками с видом совершенно безрадостным и исполненным искреннего, нешуточного изумления, до сих пор не прошедшего. Двое его людей, не таясь, сложили пальцы в фигуры, отгонявшие, согласно поверью, злых духов. Дальнейшие расспросы бесполезны - к чему теперь мелкие детали происшедшего? - Что теперь передать барону? - озабоченно спросил Мушеро. - Все так и передайте... - сказал Сварог. Медленно вернулся к карете, хлопнул дверцей. Переодетый кучером отец Калеб, не дожидаясь распоряжений, хлестнул лошадей. Сварог поднял голову, встретился взглядом с Паколетом. - А ведь чувствовала... - мертвым голосом сказал тот и умолк. Сварог понурил голову, уставился на квадратные, по моде, носки своих сапог, но все равно знал, что все смотрят на него. Нельзя было сидеть вот так, молча, словно надгробное изваяние на собственной могиле, - он был командиром, и следовало заботиться о боевом духе своего невеликого воинства. - Ничего... - сказал он, радостно отметив, что его голос звучит не столь уж беспомощно. - Вы, принцесса, не один день просидели под носом у тех, кто вас яростно искал. Что вам стоит провести несколько часов в одном доме с начальником снольдерской разведки, который вас тоже ищет? Дело почти что привычное... - Великие небеса, мне все равно, - устало отозвалась Делия, попытавшись, впрочем, улыбнуться. - "Жена боцмана"? - моментально догадался Леверлин. - Ну да, - сказал Сварог. - По моим подсчетам, уже сегодня возможны выражения бурного негодования тех, кому никак не удается справиться с "пятнашкой". Если же добрые жители столицы окажутся терпеливыми, дворяне Маргилены немного помогут, они уже действуют по всему городу. Будет переполох, и всем станет не до нас. А пока что я приму небольшие меры предосторожности, так что не пугайтесь происходящего с вашими соседями, потому что с вами будет происходить то же самое. Это к каждому относится. Заклинания на изменение облика все же пригодились. Теперь напротив него сидела мужеподобная рыжая девица, в которой только по одежде можно было узнать прежнюю Делию. Вместо Мары - светловолосая дурнушка с блекло-синими глазами и жидкой челкой. Паколет, наоборот, из светлого стал чернявым и косоглазым. Капрал и Леверлин тоже стали совершенно непохожи на себя прежних, как и сам Сварог. Все это была не более чем иллюзия, которую могли разоблачить немногие люди в столице - и каждое зеркало... - Присмотритесь друг к другу, чтобы привыкнуть, - сказал Сварог. - И держитесь подальше от зеркал, зеркала нас отразят в самом что ни на есть подлинном виде... - Надеюсь, я сейчас не особенно уродлива? - спросила мужеподобная рыжая девица с таким видом, словно ее сейчас только это и волновало. - Вы очаровательны, принцесса, - сказал Сварог, отчаявшись понять женщин. Он смотрел, как Странная Компания, фыркая и похохатывая, переглядывается, привыкая заново друг к другу. Похоже, они чуточку развеселились. И не все понимали, что за них взялись всерьез, что они проиграли первый тайм... Через полчаса Сварог убедился, что проиграл и второй. "Жена боцмана" уже догорала. Он увидел пламя, едва карета вывернула на широкую Адмиральскую. Поскольку дело происходило почти в центре города, пожарных, зевак и полицейских собралось превеликое множество. Толпа запрудила улицу, пешая и конная полиция вкупе с городской стражей тщетно отжимала ее от сиявшей пустыми провалами окон, лениво дымившей каменной коробки, закопченной и мокрой. Пожарные, уже проделавшие главную работу, бдительно прохаживались вокруг, разбивая баграми тлеющие головни и заливая их из ведер. Отстранение и холодно Сварог констатировал, что в обоих случаях соседним домам повезло: огонь на них не распространился, чудесным образом ограничив ярость границами конкретного владения... Возможно, неведомые поджигатели именно так и задумывали - и умели управлять этими странными пожарами. Сварог ничего еще не знал о случившемся в "Жене боцмана", но в совпадения нисколечко не верил - домик бабки-гусятницы и "Жена боцмана", единственные в городе места, где он мог надежно укрыться, не могли вспыхнуть оба сразу, почти в одно и то же время, вследствие глупой случайности... Хорошо еще, никаких подозрений бесприютная Странная Компания не вызывала - перед толпой остановились, не в силах пробиться, десятка три разномастных экипажей. Старикашка в лиловом с серебром вицмундире тюремного ведомства, департаментский секретарь, громко разорялся насчет своей прерванной поездки, вызванной государственной необходимостью. Но на него не обращали внимания, не говоря уж о том, чтобы расступиться и дать дорогу, - его собственный кучер сбежал с козел таращиться на пожар, как все прочие возницы да и их господа. Так что Сварог, энергично ринувшийся сквозь толпу, подозрений не вызывал - одни шумные протесты, тут же утихавшие, едва те, кого он расталкивал кулаками и рукоятью меча, оглядывались и убеждались, что имеют дело с дворянином. Вывеска, произведение искусства, сгорела начисто, осталась лишь железная рама. Выгорела и каменная конюшня, где стояли лошади Сварога. На мокрой брусчатке, дымя и шипя, испускали последние искры разномастные головешки - в точности Свароговы педантично расписанные планы, если мыслить образно. Некуда податься. К Маргилене возвращаться никак нельзя, проще сразу повеситься на ближайшем фонаре, благо есть перекладины... Покосившись влево, Сварог отшатнулся и хотел было замешаться в толпу, но вспомнил, что сейчас он неузнаваем. Шагах в десяти от него понуро стоял начальник снольдерской разведки. Судя по его костюму, неполному и пребывавшему в жалком виде, граф спасался из горевшего дома через окно, изрядно перемазавшись при этом в известке и кирпичной пыли. Тут же торчали два его молодчика, грязные и хмурые, бдительно зыркая по сторонам. Значит, снольдерцы тут ни при чем... С превеликой радостью Сварог углядел тетку Чари, перепачканную в грязи и копоти, не невредимую. Она что-то объясняла бравому усатому квартальному - точнее, энергично и обстоятельно, с привлечением всех красот и перлов морского лексикона высказывала свое мнение о поджигателях и объясняла, что с ними сделает, если они ей ненароком попадутся. Квартальный почтительно слушал, явно стараясь запомнить как можно больше шедевров изящной словесности, рожденной вдали от твердой суши. Его позвал пожарный, и он отошел. Воспользовавшись удобным моментом, Сварог протиснулся поближе, дернул тетку Чари за прожженный рукав: - Пора сматываться, госпожа гильдейская трактирщица... Она недоуменно уставилась на незнакомца. Должно быть, узнала голос: - Граф?! - Я самый. Пошевеливайтесь. За мной. И вновь ввинтился в толпу, как бурав в мягкую сосновую доску. Тетка без расспросов и охов-вздохов поспешила следом. Открыла дверцу кареты, миг ошарашенно взирала на сидевших там, потом решительно полезла внутрь. Сварог задержался возле козел. - Куда же теперь? - тихо спросил отец Калеб. - Быть может, в один из наших храмов? Братья вас охотно спрячут... - Опасно, опасно... - сказал Сварог. - И для нас, и для братьев. Кто-нибудь умный быстро выстроит логическую цепочку, если не выстроил уже. Мы пока что отвечаем на их ходы, а нам пора делать свои, неожиданные и непредусмотренные... От лошадей, притомившихся за день, остро шибало потом. От колеса кареты, приходившегося Сварогу по грудь, несло дегтем. Толпа, где все стояли к нему спинами, напоминала прессованную ветчину. На душе было смутно и паскудно, но безнадежности Сварог не чувствовал, он еще долго готов был барахтаться в этом чертовом горшке со сметаной, пока не получится масло... А высоко в небе равнодушно и неспешно проплывал чей-то замок - возможно, его собственный. И никто из стоящих на улице не обращал внимания на скользившую по земле округлую черную тень - самое обычное зрелище, - никто не задирал голову, чтобы полюбоваться на столь обыденную деталь небосклона. Пожар, даже погашенный, был гораздо интереснее - старое развлечение, никогда не приедавшееся. - Итак? - тихо спросил отец Калеб. - Итак, я делаю ход, - сказал Сварог. Он сказал, куда следует ехать, забрался в карету. Сел прямо на пол, потому что больше некуда было, но и на полу оказалось не уютнее, со всех сторон стискивали сапоги и ножны мечей. Пахло гарью, пылью и сапогами - но, увы, такие картины и запахи, каким бы эпохальным событиям они ни сопутствовали, никогда не войдут ни в школьные учебники, ни в романы. Мушкетерские лошади никогда не воняли потом, мушкетерские слуги не воняли чесноком, а мушкетерские дамы никогда не ловили на себе блох... - Перек сгорел, - печально сказала тетка Чари. - На море из жутких переляг выкарабкивался, а тут вот сгорел. Из подвала не успел выскочить, когда эта стерва... - Кто? - насторожился Сварог. Подробности заключались в следующем: тетка Чари, проходя по коридору первого этажа, вдруг нос к носу столкнулась с совершенно незнакомой женщиной, видом и одеждой напоминавшей гильдейскую шлюху среднего пошиба - как раз такую, что могла бы невозбранно разгуливать по Адмиральской. Незнакомка, как крыса, прошмыгнула мимо хозяйки в первую попавшуюся дверь, и не успела тетка Чари изумиться такой наглости, как за этой дверью словно бы произошел беззвучный взрыв, хлынуло пламя... - В конюшне кто-то успел распахнуть ворота, кони и разбежались, - сказала тетка Чари. - А вот Перек сгорел. Да и я чудом выбралась. На кораблях пару раз приходилось гореть, привыкла сразу улепетывать подальше, хоть на палубе и не разбежишься особенно. Сиганула в окно... - А эта женщина так и не появилась потом? - Да не могла она выбраться, - сказала тетка Чари. - Никак не могла. Едва она дверь за собой захлопнула, внутри полыхнуло, да так, что ослепнуть можно... - Слышал кто-нибудь о чем-то подобном раньше? - спросил Сварог. Никто не отозвался. - Ну ладно, - сказал он. - Павшие духом есть? Даже если таковые и были, никто не признался вслух в своей к ним принадлежности. 14. ВИВАТ, БОГЕМА! Где краса былых прелестниц, их прически и наряды, их духи? Воздыхатели у лестниц, и пылавшие взгляды, и стихи? Где старинные напевы, где забытые актеры и таланты? Где былая слава, где вы, разодетые танцоры, музыканты? Сварог мимолетно оглянулся через плечо, посмотрел в комнату. Там царила подлинно творческая атмосфера: Гай Скалигер, автор вывески "Жены боцмана" и статуи Маргилены, стоял у мольберта, Леверлин, чтобы Делии не скучно было позировать, услаждал ее слух балладами собственного сочинения под собственную же игру на виолоне, а Делия сидела в ветхом кресле с облупившейся позолотой, и на лице у нее была даже не печаль - тягостное ожидание, жажда каких угодно перемен. Увидев ее лицо, Сварог почувствовал что-то в