то не лесть, государь, а реальное положение дел. На всей территории страны пока отмечено лишь семь мелких стычек. Я не вижу причин для беспокойства. Если мы в сжатые сроки почистим все гнойники, сюрпризов не будет. Спектр настроений -- от полного равнодушия до энтузиазма. -- Старая Королева? Раган помрачнел: -- До сих пор не обнаружена, увы. Никто не представляет, куда она могла деться. Не хочу делать поспешных выводов, но дело, такое впечатление, попахивает магическими штучками. Мне только что по ташу доложили из Оттершо... Она выехала из замка утром, одна, на обычную свою прогулку. Явные и тайные посты внешнего кольца стоят на лигу от замка. Так вот, они клянутся и божатся, что Старая Королева нигде не появлялась. Ее конь, что полностью запутывает дело, вскоре был найден. Но сама она пропала бесследно. Можете быть уверены, служба наблюдения за королевской матушкой была единственным, к чему его величество всерьез приложил волю и изобретательность... Разумеется, существуют какие-то потайные горные тропки, по которым к ней приходили гонцы и уходили от нее, -- как-то она ухитрялась связываться с внешним миром и даже готовить покушения... Но не могла же она уйти по ним в полном одиночестве, пешком? Ни за что не поверю! Тот, кто родился и вырос в королевском замке, знаете ли, во многих отношениях беспомощнее ребенка. При всем уме и энергии такой особы есть масса вещей, о которых она попросту не знает, поскольку никогда ими не интересовалась, понимаете? -- Да, я сталкивался с подобными ситуациями, -- кивнул Сварог. И вспомнил, как великое множество профессионалов в свое время так и не смогло отыскать принцессу Делию, тоже не знавшую многого об окружающем мире, -- потому что ей просто повезло, и это везение обрубило все следы... -- Ее уже ищут, -- продолжал граф. -- Полиция, егеря, люди с обученными собаками... Я думал поначалу, что она скрылась в сопровождении верных людей, но -- пешком, в одиночку... Ничего не пойму... Вы разрешите мне вас покинуть? Дел невпроворот... -- Да, разумеется, -- кивнул Сварог. -- Скажите там, чтобы принесли кофе. На лице графа изобразилась искренняя растерянность: -- Государь... Я решил полностью сменить ближнюю дворцовую прислугу, а уж кухарей тем более, потребуется время... -- Великолепно, -- сказал Сварог с досадой. -- Королю, владеющему тремя четвертями континента, не могут раздобыть кофе... Любезный граф, во-первых, я умею определять яды, а во-вторых, вряд ли кто-нибудь столь оперативно устроит заговор с отравлением... Пошлите кого-нибудь в кордегардию, когда мы въезжали во дворец, я видел, как они там носили кофе в котелках... Граф поклонился и быстро вышел. Сварог закурил, уселся за стол, водрузил на него локти и вспомнил анекдот о маленьком зеленом крокодильчике. Положение было самое дурацкое -- на какое-то время, пока все устроится, определится, обозначится, король оказался существом ненужным, неприкаянным, задвинутым в пыльный угол. И ничего тут не попишешь: денек-другой и в самом деле придется терпеливо ждать, пока все устаканится, а тогда уж пытаться что-то возводить на месте прежнего... Дверь распахнулась. Здоровенный черный драгун внес на вытянутых руках медный поднос, где красовался простой солдатский котелок и узелок из белого ситца в красный горошек. Выпучив глаза от усердия, он осторожненько, словно по льду, прошагал по скользкому начищенному паркету, водрузил ношу на стол: -- Ваше величество, раздобыли вот... Был приказ... Тут, стало быть, кофий, тут печенье, пошарили по ранцам, уж не побрезгуйте, с поварни кто разбежался, кого в шею выставили... -- Молодцом, -- сказал Сварог, оживившись. -- Благодарю за службу. Дверь можете оставить открытой. Гвардеец отдал честь и спиной вперед покинул кабинет. Судя по его поведению, во дворце он был впервые в жизни. Золотого пояса на нем не наблюдается, следовательно -- из простых. Ну, так даже надежнее... В приоткрытую дверь он видел, что в роскошной приемной торчит не менее десятка Черных Драгун, -- полк, где князя Гарайлу уважали и обожали, считался самым надежным с точки зрения новой власти, и Кентавр Кривоногий, не спрашивая согласия Сварога, занял им дворец для вящей надежности. Идея была толковая, но Сварог решил при первой же возможности стянуть сюда еще и здешние отряды гланской гвардии -- как-никак его самые давние, если можно так выразиться, подданные, как бы ни были надежны драгуны, а с гландами еще спокойнее, да и пора проявлять определенную самостоятельность, пора строить. Здесь, пожалуй что, придется потруднее, чем в Глане и Ронеро, -- там он был званый, а тут -- возведенный. Есть некоторая разница, кое-кто вокруг подсознательно считает себя чуть ли не Свароговым благодетелем, да так оно и есть, если разобраться, одной кровью повязаны... В приемной вдруг возник некий переполох -- там протопали сапоги, словно в казарме, послышались громкие, возбужденные голоса. В следующий миг тот солдат, что приносил кофе, прямо-таки влетел в кабинет. И очень похоже было, что товарищи его после краткого совещания попросту затолкнули сюда, как уже имевшего некоторый опыт общения с коронованными особами... -- Ваше величество! -- в полной растерянности воскликнул драгун, вытянувшись. -- Там Старая Матушка! Черт ее ведает, откуда взялась, но она сюда идет... -- Ну и что? -- преспокойно спросил Сварог. -- Пусть себе идет... Не препятствовать! Получив четкий приказ, драгун воспрянул, вывалился в приемную, где громко повторил только что полученные распоряжения. Сварог сел за стол, оставаясь, в общем, спокойным -- всего лишь одна-единственная дама, и не более того... Она вошла величественно, неспешно, как и подобает королеве, пусть лишенной и тени власти задолго до появления Сварога. Размеренно постукивая посохом с двумя коронами, снольдерской и уладской, остановилась перед столом, шагах в четырех от Сварога. За ее спиной, за распахнутой дверью Сварог видел, как в приемной толпятся Черные Драгуны со злобно-растерянными лицами, держа руки поближе к эфесам мечей и рукоятям пистолетов. Судя по их напряженным позам, Старая Матушка -- она же Старая Королева, Старая Гадюка, кому как больше нравится, -- внушала бравым воякам если и не страх, то уж почтительное опасение. -- Мельчает народец, -- ровным, безразличным тоном сообщила Сварогу Старая Королева. -- Еще во времена моего дражайшего батюшки люди были проще --. достаточно было первому встречному капралу мигнуть, и в два счета вогнали бы пику в спину, не посмотрели бы, что перед ними королева-мать... А эти расступаются, в затылке пятерней скребут... Распустились. Поднявшийся из-за стола Сварог молчал -- благо к нему лично попреки не относились, не он такие порядки устанавливал и не он этих людей отбирал, -- разглядывая нежданную визитершу с большим интересом. Опомнившись, сделал повелительный жест, и драгуны захлопнули дверь, наверняка радуясь, что нашелся кто-то, взявший на себя ответственность в столь щекотливом деле. Она вовсе не выглядела старухой -- ей и было-то, вспомнил Сварог, пятьдесят один. Высокая и статная, все еще красивая, без единой седой ниточки в темных волосах. При первом же взгляде на нее возникли стойкие ассоциации со строгой учительницей, привыкшей справляться с любым скопищем шалопаев. -- Вот это, значит, и есть знаменитый король Сварог, -- продолжала она спокойно. -- Тот самый, что сшибает короны, как спелые груши, а теперь вот и до нашего захолустья добрался... Кто же вы мне, согласно этикету? Дражайший кузен? Нет, у меня в роду были и Барги, а вы, хоть и приемный, но полноправный Барг, так что нужно как следует подумать... -- Предпочитаю самое простое обращение -- "ваше величество", -- сказал Сварог решительно, подумав, что пришла самая пора перехватывать инициативу и напомнить о кое-каких реалиях. -- Незатейливо, быть может, но вполне отвечает положению дел... -- Это намек на то, что бедной старой затворнице следует сразу уяснить свое место посреди решительных перемен? -- Ну отчего же "старой", моя дражайшая родственница? -- спокойно улыбнулся Сварог. -- Неплохо, -- заключила Старая Королева. -- Ни тени раскаяния в глазах. И правильно, откровенно говоря. Слезы лить по несчастным моим загубленным деткам не собираюсь, уж такое я чудовище, -- очень уж ничтожными и никчемными выросли. Будь я мужчиной, могла бы, по крайней мере, утешаться предположениями, что детушки вовсе и не мои, но женщине от материнства не отвертеться никак, сама, увы, эту бледную немочь рожала... Вот и довели до полного краха династию, узурпатора на выручку звать пришлось... И ведь имеет место всеобщее ликование, ничего с этим не поделаешь... -- У вас был свой человек среди заговорщиков? -- спросил Сварог. -- Очень уж вовремя вы исчезли из замка... Я плохо знаю тех, кто мне... помог, но крепко подозреваю, что они и против вас хотели предпринять... энергичные меры... -- А сами вы не знаете, ваше величество? Сварог впервые за все время разговора опустил глаза: -- Я был уверен, что их просто арестуют и заставят подписать отречение... -- Если вы так думали, милейший, вам еще тянуться и тянуться, чтобы стать настоящим королем, -- отрезала Старая Королева. -- Кто же это оставляет низложенного предшественника живым? Это, хороший мой, против традиций. Если кому-то вздумается затеять новый заговор, лозунгов и знамен даже искать не нужно: вот он, бедненький, обиженный, свергнутый, престольчик у сюсеньки малюсенькой отобрали злые дяди, ай-яй-яй... Опередили вы меня, любезнейший родственник, -- я как раз стала понимать, что ядами и стилетами немногого добьешься, что нужно по старой традиции гвардию возмущать... -- Ну, тут уж -- кому как повезет, -- сказал Сварог. -- Можно к вам, милый родственник, обратиться с серьезной просьбой? Если вы намерены от меня избавиться решительно и бесповоротно, сделайте это пристойно. Меня всегда ужасала непристойная, вульгарная смерть. Взять хотя бы королеву Аугле -- в поганой темнице, кишащей крысами и тараканами, трое вонючих доезжачих душили грязной веревкой... Хрип, язык наружу вывалился, дерьмо течет... А потом, немытую месяц и в рубище, где-то на заднем дворе закопали... -- По ее лицу промелькнула гримаса нешуточной брезгливости. -- Нет уж, предпочитаю что-то более приличествующее моему положению: если уж на эшафот, то с полным соблюдением надлежащего этикета -- войска шпалерами, народ в праздничном, корону снимают с головы и уносят на подушке четверо дворян, палач в белом, барабанная дробь, позолоченный топор... Если вздумаете обвинить меня в каком-нибудь страшном заговоре -- готова подыграть абсолютно во всем. Лишь бы церемония была обставлена по-королевски. Одно немаловажное уточнение: не хочу, чтобы припутывали черную магию. Я не слишком дерзка в просьбах? -- А пощады просить вам, конечно, кажется чересчур унизительным? -- с интересом спросил Сварог, успевший оценить собеседницу по достоинству: она говорила совершенно серьезно, какие там шуточки... -- Если вы твердо решили со мной разделаться, никакие мольбы не помогут, а прельстить мне вас нечем: кладов не зарывала, серьезных тайн не знаю, а для постели вашей я старовата, конечно, -- у вас ведь молоденьких невпроворот, доходили до меня кое-какие сплетни и донесения... Жить, конечно, хочется, -- сказала она просто и открыто. -- Но к чему унижаться, если это все равно не спасет? Взойдешь на эшафот с достоинством -- по крайней мере, память останется, какой-нибудь щелкопер в хроники вставит, распишет со всем восторгом. Меня всегда восхищала историческая фраза короля Хея перед плахой: повернулся человек к палачу и этак небрежно, через губу, процедил: "Дышите в другую сторону, любезный, от вас луком несет..." Не слышали? А ведь у вас в Глане дело происходило, хоть и давненько... -- Интересно, как бы вы поступили на моем месте? -- задумчиво спросил Сварог. -- К чему гадать? Местами нам все равно не поменяться, у каждого свое... Дверь шумно распахнулась, и в кабинет ворвался князь Гарайла -- запыхавшийся, в расстегнутом мундире. Поведя налитыми кровью глазами, он облегченно вздохнул, привалился спиной к косяку, держа руку на эфесе меча, отдышался и с видом кота, словившего, наконец-то, хитрющую мышь, замурлыкал: Мамочка моя, мама, Полно меня стеречь! Когда девчонка упряма, Силком ее не уберечь... Зря, что ли, говорится: "Сладок запретный плод"; Когда взаперти девица, Сильнее любовь влечет... Не удостоив его и взглядом -- лишь слегка повернув голову в сторону генерала, Старая Королева произнесла восхитительно ледяным и равнодушным тоном, заставившим Сварога про себя взвыть от зависти (сам он еще не достиг таких высот в обращении с голосом и интонациями): -- Если уж вы, милейший, взялись цитировать Сарагата, то у него есть не менее впечатляющие строки, гораздо более подходящие к случаю, нежели пошленькие любовные куплеты, набросанные им в ранней юности: Где возвышались арки и столпы -- Теперь обломков громоздится груда... Плачевный вывод следует отсюда: Как мы в своей кичливости глупы! Доверившись несбыточным надеждам, Я дом в песках выстраиваю зыбких, Хоть знаю сам: моя затея -- бред. Подобно всем упрямцам и невеждам, Я вижу совершенные ошибки, Но ошибаюсь вновь -- себе во вред... Она декламировала легко и свободно, с мимолетной презрительной усмешкой -- должно быть, стремилась в случае, если победители все же намерены предать ее лютой смерти, извлечь для себя максимум морального удовлетворения. Сварог испытывал к ней все более крепнувшее уважение: не дама -- кремень... Такие и нужны... Вот именно! Гарайла, фыркнув насколько мог непринужденнее, осведомился: -- Это не про вас ли, дражайшая королева-матушка? В самую точку зашпандорено... "А ведь он ее на сей раз уел, -- подумал Сварог. -- При полнейшей своей непривычности к светским словесным поединкам. Неудачные вирши она выбрала, нужно признать. Ну ничего, сейчас я вас буду строить, рядами и колоннами..." Шагнув вперед, сверля немигающим взглядом князя, он рявкнул пусть и не с королевскими интонациями, но уж, безусловно, со сноровкой бывалого строевика: -- Князь, кто вам позволил врываться в королевский кабинет без доклада? Распустились тут при старом царствовании! Я вас научу сапоги с вечера чистить, а утром надевать на свежую голову! -- Ваше... -- неосмотрительно вякнул Гарайла. -- Молчать! -- заревел на него Сварог так, что даже Старая Королева изменилась в лице. -- Три шага вперед! Кр-ругом! Шагом марш отсюда! Великое дело -- воинская субординация. Человек, отдавший родимой коннице тридцать лет, прошагавший все ступеньки от юного кадета до генерала как и надлежит, аккуратненько шагая с одной на другую, не спеша и не прыгая, просто обязан впадать в гипнотический транс, когда на него рычит непосредственное начальство... Так произошло и с Гарайлой -- он вытянулся изо всех сил (лишь кривые ноги старого кавалериста помешали его фигуре превратиться в идеальный перпендикуляр), четко повернулся через левое плечо, приставив носок, потом дерганым шагом механической игрушки двинулся к выходу. "Сделано дело! -- радостно отметил Сварог. -- Армия, судари мои, свое завсегда возьмет!" И подал новую команду, видя, что генералу осталось до двери не более одного-единственного шага: -- Стоять! Кр-ругом! Ко мне! Гарайла выполнил и это, звучно пристукнув каблуками, сделав ретиво-зверское лицо, остановился перед Сварогом. Тот, мысленно ухмыляясь, скомандовал: -- Вольно! Хотите что-то мне сказать, генерал? -- Да что там... -- проворчал Гарайла. -- Порядком наконец-то во дворце повеяло... Только, ваше величество, вы поосторожнее с этой... дамочкой, еще ткнет чем в спину... Не удивлюсь, если у нее в посохе лезвие на пружине... "Я тоже не удивлюсь", -- подумал Сварог. Подойдя вплотную к генералу, похлопал его по плечу, задушевно, проникновенно сказал: -- Полно вам, князь. Нам ли, старым воякам, бояться женщины, даже если у нее лезвие на пружине? Собственно говоря, я и сам хотел вас вызвать. У меня возникла идея касательно некоей армейской реорганизации... У нас есть маршал гвардии, есть просто маршалы, но никто до сих пор не додумался до простого и полезного решения: ввести пост маршала кавалерии. Я решил это упущение исправить. Поздравляю вас с чином маршала кавалерии. У меня нет при себе королевских печатей, они погибли в пожаре, а новые еще не изготовлены... но вы, смею думать, поверите своему королю на слово? Ответа он не дождался -- князь попросту не мог выговорить ни слова от изумления и радости, преданно таращился на Сварога выкаченными глазами, определенно повлажневшими. Отныне Сварог мог быть совершенно уверен: есть здесь один человек, который за него умрет, не раздумывая... "Буденный ты наш, -- растроганно подумал он. -- Ишь. и усищи-то, как у Семен Михалыча... А ведь польза от этого несомненная -- все знающие люди в один голос твердят, что князь в кавалерийской войне -- то же самое, что гроссмейстер в шахматах, сиречь в шакра-чатурандже. А войны нам еще предстоят, чует мое сердце..." Потом ему в голову пришла шальная мысль: а что, если Гарайла и есть здешний аналог Буденного? Черт его ведает, как обстоит в параллельных мирах с аналогами... Он даже присмотрелся к низенькому широкоплечему крепышу, пытаясь высмотреть сходство с портретами красного маршала, но решил по размышлении все же воздержаться от скоропалительных выводов. -- Князь, -- сказал он мягко. -- Надеюсь, в столь знаменательный день вы мне не откажете в маленькой просьбе? -- Все, что угодно! -- рявкнул новоиспеченный маршал. -- Моя жизнь и кровь... -- Ну что вы, я не требую от вас больших жертв... -- вкрадчиво прервал Сварог. -- Можете вы помириться с ее величеством? Гарайла моментально поскучнел, -- но радость была слишком велика и он, подумав, махнул рукой: -- Если уж вы просите, государь... Исключительно ради вас... -- А в чем, собственно, причина? -- спросил Сварог с неподдельным любопытством. -- Я сразу заметил: судя по обмену взглядами, пылавшими искренней теплотой и дружелюбием, судя по некоторым репликам, по общему настрою, вы с ее величеством давненько друг друга недолюбливаете... -- Причина, государь, проста, -- неохотно ответил Гарайла. -- В свое время, пятнадцать лет назад, один головотяп был назначен полковником Алых Егерей, хотя у меня были все преимущества старшинства и выслуги. Вот только этот новоявленный полковничек пользовался поддержкой ее величества, в то время она была еще не королевой-матерью, а супругой здравствующего монарха... -- Что ж, маршал, вы все правильно излагаете... -- кивнула королева-мать. Гарайла, изо всех сил пытаясь придать своему простоватому тону оттенок тонкой иронии, бухнул: -- Злые языки судачили, что преданность его вашему величеству простиралась и от рассвета до заката, и, что характерно, от заката до рассвета... -- И что с того? -- бровью не поведя, едва заметно улыбнулась Старая Королева. -- Все равно его величество, мой законный супруг, был настолько увлечен волоченьем за фрейлинами и камеристками, что на такие пустяки, как добродетель его законной половины, не обращал ровным счетом никакого внимания... Помнится, я и вам делала недвусмысленные намеки, но вы оказались столь толстокожим, что даже при том нашем свидании в тисовой аллее битый час толковали о породах лошадей, аллюрах и преимуществе ратагайской сбруи над гиперборейской, пока я не потеряла терпение и не улизнула под благовидным предлогом... -- Симарглов хвост! -- озадаченно фыркнул Гарайла. -- Так вы, значит, тогда намеки делали? -- Великие небеса! -- Старая Королева воздела очи горе. -- Иначе зачем бы мне с вами торчать возле Жемчужного грота целый час? Возле грота, в коем как раз и протекала львиная доля супружеских измен и романтических историй? -- Кто же знал... -- проворчал Гарайла. -- То-то я смотрю, как мимо него ни пойдешь, парочки торчат... -- Он задумчиво покрутил головой, несколько ошарашенный новыми знаниями об окружающем мире, и решительно вытянулся перед Сварогом: -- Разрешите идти, государь? Работы невпроворот... -- Идите, маршал, -- охотно кивнул Сварог. Гарайла отдал честь, развернулся на месте и быстрыми шагами промаршировал к выходу. Несомненно, разум у него уже кипел от громадья планов, реорганизаций, новшеств и реформ, связанных с новым назначением, -- и ничего другого ему от жизни не было нужно, счастливой, умиротворенной душе. Сварог даже позавидовал мимолетно -- вот так, походя, экспромтом почти вознес человека к вершине желаний. Нужно будет придумать ему красивый маршальский мундир с вышитыми золотом боевыми скакунами, скрещенными клинками и еще какой-нибудь хренотенью. Горы свернет... -- Неплохо, должна признать, -- сказала Старая Королева. -- Если бы эта идея пару лет назад пришла в голову мне... -- Меня бы здесь сейчас не было, -- понятливо кивнул Сварог. -- Я понимаю. Что делать... -- К чему это умилительное примирение? -- А вы еще не поняли, ваше величество? -- усмехнулся Сварог. -- Я вовсе не собираюсь вас убивать или сажать в крепость. К чему эти пошлости, когда я задыхаюсь от острейшей кадровой нехватки? Вы умны, энергичны... и, чует мое сердце, не испытываете особенного почтения перед единственной и неповторимой человеческой жизнью, дающейся один раз... -- Да, это в моем стиле, -- спокойно кивнула она. -- Рада, что вы это оценили. Я же видела, как вы, разговаривая с маршалом, краем глаза все же следили за моими движениями... И правильно делали, похоже, из вас еще выйдет толк. Между прочим, у меня в посохе и в самом деле есть лезвие с пружиной -- совершенно необходимая вещь для бедной старушки в наши беспокойные времена... Не подскажете ли, как намерены меня использовать? -- Охотно, -- сказал Сварог. -- Я вас направлю в Три Королевства. С самыми широкими полномочиями. А заодно поручу вам Пограничье и Ямурлак -- там мои ребята сейчас как раз вылавливают по чащобам уцелевших чудовищ, но, думается, и на ваш век хватит... -- Неужели наместницей?! -- Ну, это будет называться чуточку иначе, -- сказал Сварог. -- Ваш официальный титул отныне звучит следующим образом: Первый Подмастерье Главного Зодчего Ордена Возрождения Трех Королевств... -- Это еще что такое? -- поинтересовалась она с искренним недоумением. -- Вы все скоро узнаете, -- заверил Сварог. -- Мне отчего-то кажется, что вы быстро освоитесь с этой работой... Ничего особенно уж нового, в принципе... -- А вы не боитесь, что... -- Что вы укрепитесь там и попытаетесь отложиться? -- понятливо подхватил Сварог. -- Нет, не думаю... Три Королевства очень уж долго придется обустраивать, чтобы они стали тем местом, где по-настоящему умный человек захочет воцариться. Одним словом, как только у меня будут новые печати, я оформлю бумаги по всем правилам -- и вы отбудете к месту службы... -- Интересно, а на какие деньги вы собираетесь обустраиваться? Королевство по уши в долгах и займах -- как, впрочем, и все остальные ваши владения. Ходят, правда, слухи о несметных богатствах Хелльстада, о сундуках с невиданными самоцветами... но если вы попытаетесь их продавать, лишь обрушите рынок ювелирных изделий -- еще до того, как получите мало-мальски значимую прибыль... -- Положительно, я в вас не ошибся, -- сказал Сварог. -- Вы тонко и моментально подметили слабое место всего проекта... Но могу вас заверить, что я кое-что придумал. -- Что? -- А не расскажете ли, как вам удалось ускользнуть из замка в горах Оттершо? -- спросил Сварог. -- Обстоятельства были довольно странными... Молчите? Вот видите, у меня тоже есть свои тайны. Я не спрашиваю, согласны ли вы, и так видно. Составьте хотя бы приблизительные списки того, что вам потребуется, и тех, кто сам потребуется. Не думаю, что кто-то рискнет этим землям угрожать, но нужно предусмотреть все: армейские части, полиция, чиновники... -- Вы забыли о шпиках, государь. Впрочем, я и так понимаю, что от них возле меня будет не протолкнуться... -- Что поделать, -- сказал Сварог с обаятельной улыбкой. -- Вы же умная женщина, ваше величество, сами все понимаете. Я в меру добрый, но не благодушный. Успел уже понять, что лучший друг короля -- это тайная полиция, разумеется, при условии, что есть кому за ней следить... Итак, армия, полиция... -- И несколько кораблей, -- перебила она. -- Военных, я имею в виду. -- Вы что, намерены устраивать морские сражения? -- поднял бровь Сварог. -- Пока вроде бы не с кем... -- Ваше величество, -- ответила она без тени улыбки. -- Вы что-нибудь слышали о Великом Кракене? -- Разумеется, -- сказал Сварог. -- От монахов. Великий Кракен -- одно из земных воплощений Князя Тьмы, так называемое Воплощение Воды. Правда, иные ученые мне говорили, что Великий Кракен -- не более чем предание... -- Это предание просыпается, -- сказала Старая Королева глядя ему в глаза так, что Сварогу моментально стало неуютно. -- Какую бы околесицу ни несли ваши ученые. И когда он начнет всплывать на поверхность, на землю обрушатся неслыханные беды. Вы можете мне не верить... -- Знаете, -- серьезно сказал Сварог, -- бывают моменты, когда я готов верить всему... еще и оттого, что считаю тех, кто мне рассказал о Великом Кракене, крайне серьезными людьми. Может быть, вы, в таком случае, знаете даже, где хранится легендарное Копье Морских Королей? Которым только и можно его убить? -- Увы, нет. Мне только известны кое-какие приметы, неопровержимо свидетельствующие, что Великий Кракен ожил. В первую очередь начнет всплывать рыба. И морские птицы будут покидать море. -- Ага, -- сказал Сварог. -- Вот оно в чем дело... Хорошо, корабли у вас будут. Надеюсь, вы верите, что я искренне намерен... -- Я знаю, что вы не врете, -- сказала Старая Королева, вновь став похожей на строгую учительницу. Дверь приотворилась. В щель с надлежащим почтением просунулся драгун, большей своей частью оставаясь в коридоре, откашлявшись, доложил: -- Ваше величество, его светлость просят вас пожаловать... Там какие-то срочные дела... -- Сейчас иду, -- сказал Сварог. -- Извините, ваше величество... "Как прикажете понимать это "Я знаю"? -- подумал он, повернувшись к двери. -- Как будто она... Но ведь здесь, на земле, только я один такое умею: безошибочно определять, врет человек или говорит правду. На земле это умение забыто напрочь, по самым достоверным сведениям..." Уже взявшись за ручку, он обернулся и послал нечто -- немудреный, короткий магический сигнал, позволивший бы ему понять, с чем он, собственно, имеет дело. Словно негромко свистнул -- ничего особенно сложного, если тебя этому научат на небесах... И растерянно замер. Если перевести то, что произошло с его сигналом, на обычные человеческие слова, то выглядело это так: словно бы человек небрежно взмахнул мечом, рассчитывая ткнуть незащищенного противника, но неспешно опускавшийся клинок вдруг с лязгом и звоном наткнулся на некий невидимый щит, отразивший ленивый взмах так, что меч едва не вывернулся из пальцев... Все это произошло в совершеннейшей тишине. Сварог ошарашенно смотрел на Старую Королеву, а она недоуменно подняла бровь с таким видом, словно ничего и не случилось, и ей странны его нелепая поза, застывший взгляд... Он вовремя опомнился. Во-первых, никакого присутствия черной магии -- а это уже кое-что. Во-вторых, так просто эту дамочку не расколешь и не разговоришь. В-третьих -- какие-то срочные дела. Ничего, это не самая сложная загадка, может и подождать. Никуда не денется, в эти смутные времена Сварог для нее -- единственная защита... И он, вежливо раскланявшись, захлопнул за собой дверь. Глава 23. КУПЕЦ СЧИТАТЬ УМЕЕТ -- Как вам удалось так быстро все наладить? -- спросил Сварог с любопытством, глядя на ливрейных лакеев, раззолоченными куклами торчавших во множестве в коридорах и на лестничных маршах и выглядевших вполне уверенно, ничуть не похожих на пентюхов от сохи или верстака. -- По-моему, они смотрятся вполне презентабельно. Где вы их взяли столько? Вы говорили, замените всю дворцовую прислугу... -- Боюсь, государь, в суматохе и спешке я неточно выразился и не сумел дать всеобъемлющие пояснения, -- сказал Раган с непринужденностью опытного царедворца, не смеющего прямо сказать монарху, что тот чего-то второпях не понял. -- Заменить всех -- предприятие, пожалуй что, нереальное. Полный штат дворцовой обслуги -- более двух тысяч человек. Но всех менять нет нужды. Я лишь убрал тех, что непосредственно и регулярно общался с королевской фамилией. А таких набралось сотни полторы, не более. И убрать их было необходимо. Человеческое мышление -- штука прихотливая... Для большинства особо приближенных холуев король и его родные -- милейшие люди, благодетели. На праздники и просто в хорошем расположении духа бросали золотые, а то и кошельки. Выполняли мелкие просьбы -- тетушку пристроить на поварню, дядю взять в привратники, беспутного племянника из полицейских неприятностей вытащить, судейскую тяжбу в свою пользу обернуть... Ну, а если уж на смазливую дочку или супругу падет благосклонный взор короля или его братьев -- и вовсе прекрасно, безбедная старость обеспечена... Они любили покойных самозабвенной холуйской любовью. И кто-то из них вполне способен был сунуть вам в спину нож -- известны прецеденты... Я их не просто убрал -- на их места продвинул других -- младших помощников, третьих ассистентов, подменных и запасных... Эти в лепешку расшибутся, для них уже вы -- светоч... Ну, а подавляющее большинство прислуги старого короля в жизни не видело и вас вряд ли увидит -- если только несказанно повезет... Вот, посмотрите на этого, мы сейчас мимо него пройдем... Он на вершине желаний: из младшего омахивателя пыли с фарфора, обязанного не попадаться на глаза никому из господ, -- в открыватели парадной двери на королевском этаже. Нам с вами и не понять, как он счастлив... -- Действительно, -- согласился Сварог, когда они миновали дверь, -- распахивая ее, лакей всю душу вложил в это нехитрое действо. -- Граф, давно хотел вас спросить... Что вы думаете о Великом Кракене? -- Ничего, -- не раздумывая, ответил Раган. -- Мне просто некогда интересоваться морскими байками. Когда у вас будет время на развлечения и отдых, поговорите с людьми из Морского Бюро. Вот там, в морской разведке, есть специфический народец -- уморительное сочетание толкового разведчика и прилежного коллекционера старинных баек. Вроде адмирала Браса -- во всех прочих отношениях образца трезвомыслия и деловой хватки... И агентура у них соответствующая, взять хотя бы вашего доброго знакомого капитана Зо... Я, простите, за каламбур, обеими ногами стою на земле, моя специальность -- разведка на континенте. А моряки -- забавный народец, они ухитряются быть одновременно и прагматиками, и мистиками, и романтиками... Хотя и Гарайла у нас из той же породы. Свято верит любым байкам, кои касаются лошадей. Мне достоверно известно, что он организовал целую экспедицию на поиски Темного Коня -- безрезультатную, конечно... Кстати, если вы намерены его использовать по прямому назначению, лучше вызовите немедленно, пока он не начал с присущим ему размахом праздновать новое назначение... -- Мысли читаете? -- усмехнулся Сварог. -- Вычисляю и комбинирую, ваше величество. Коли уж Хартог к нам прискакал из Харлана лишь с двумя солдатами, тайно, переодетым, это может означать только одно... Я давно уже слежу за тамошними событиями. Как выразился бы Гарайла в своей весьма специфической образной системе, великий герцог упустил поводья, и кони понесли. Спесивые бароны, вдобавок лоранские деньги, вдобавок "Черная радуга", затаившаяся со смертью Мораг, а потом осмелевшая... -- Ну, попытаемся что-нибудь сделать, -- жестко, одним ртом усмехнулся Сварог. -- Вы правы, так ведут себя лишь люди, ищущие немедленной помощи... Пошлите кого-нибудь отыскать Гарайлу. И нужно подготовить эскадру, мы должны блокировать Харлан с моря, чтобы никто не сбежал в Лоран... Нужно еще привлечь людей из ронерской... из моей Багряной Палаты, у них есть полезный опыт. Но прежде поговорим с ганзейцами. Вряд ли они просили о тайной аудиенции, чтобы просто поболтать или заключить какие-то мелкие торговые соглашения... Мне везет, а? -- Я бы это назвал по-другому, государь. В вас видят достаточно привлекательную и сильную фигуру... -- Я понимаю, -- сказал Сварог. -- Да, касаемо Старой Королевы... Надеюсь, вы уже поняли -- ни один волос с ее головы... -- Я понял, государь. Вот, кстати... Мне было не до мелочей прежде... На ронерской границе задержали какого-то странного типа, именующего себя художником. По тамошним полицейским бумагам он проходил в списках "баниции с веревкой", а теперь, поскольку ваши владения распространились и на Снольдер, он естественным образом перешел по наследству к нашей полиции... -- Бог ты мой! -- тяжко вздохнул Сварог. -- Как же он мне осточертел! Путается под ногами, как... -- Не найдя подходящего сравнения, он досадливо махнул рукой. -- Ладно... Как-то незаметно складывается устоявшаяся традиция... Пусть отвезут на харланскую границу и гонят в три шеи на ту сторону... Куда нам? -- Направо, государь. Я приказал отвести их в канцелярию -- там вас еще никто не знает в лицо, да и я не примелькался... Действительно, они прошли через длиннющую анфиладу высоких залов, битком набитых чернильными душами, и никто не обратил на них внимания. Сообразили, конечно, что гости, судя по одежде и уверенной походке, -- не из простых, и оттого на всякий случай ретиво схватились за перья с таким видом, словно именно от них зависели судьбы державы. Но ни на одном лице не мелькнуло и тени узнавания. Пахло чернилами, лежалой бумагой, горячим сургучом, взятками и приписками. Раган уверенно свернул на узкую лестницу, ведущую под крышу. У закрытой двери бдил угрюмый малый, одетый под канцеляриста, но явно привыкший работать на свежем воздухе с чем-то поострее перьев, судя по здоровому румянцу и оттопыренной поле вицмундира, а также полному отсутствию чернильных пятен на руках. Он вежливо посторонился, глядя сквозь Сварога отработанно ускользающим взглядом. Раган распахнул дверь. Небольшая комната со скошенным потолком и двумя окнами, полки ломятся от бумаг, но лежат они открыто, слой пыли нарос толщиной с палец, и чернильницы на трех столах сухи. Трое мужчин в простой добротной одежде незнатных путешественников поднялись им навстречу -- неспешно, с достоинством людей, знающих себе цену и чуждых лакейства. Ласково-пронзительные взгляды опытных купцов, один уже в пожилых летах, седой, двое других помоложе. Рядом, на пустом стуле, лежат кожаная труба для бумаг и кожаный мешок, с каким ходят высокопоставленные чиновники (портфели были здесь пока что неизвестны, и Сварог всерьез подумывал, что следует их заново "изобрести"). -- Прошу садиться, господа, -- сказал Сварог и, подавая пример, первым опустился на шаткий и скрипучий казенный стул с огромной жестяной биркой на спинке. -- С кем вы, гости, торг ведете и куда теперь плывете? -- спросил он весело. Седой посмотрел вопросительно. -- Это стихотворение, -- сказал Сварог. -- Простите, ваше величество, -- сказал седой серьезно. -- Я всегда был далек от поэзии и потому не смог оценить в должной степени смысл ваших слов... Простите великодушно мое невежество... -- Ну что вы, -- сказал Сварог великодушно. Не стоило упрекать гостя за незнание стихов, которых в этом мире не существовало вовсе. -- Не соблаговолите ли изложить дело, которое вас ко мне привело? -- Позвольте без околичностей и дипломатических поклонов, ваше величество, -- сказал седой. -- Перед вами -- делегаты, избранные Ганзейской Палатой специально для этой поездки и облеченные всеми полномочиями как для переговоров, так и для подписания документов, в случае, если таковое состоится... Прошу. Он ловко достал из кожаной трубы для бумаг толстый свиток, развернул его с хрустом, подал Сварогу. Сами письменные полномочия занимали всего-то дюжину строчек -- а пониже чуть ли не уард новехонького пергамента занимали подписи и печати, на первый взгляд казавшиеся совершенно одинаковыми оттого, что все, чуть ли не сто, были круглыми, но потом Сварог, вглядевшись, стал различать многочисленные гербы. -- Все в порядке, ваше величество, -- прошептал на ухо Раган, деликатно заглядывавший через плечо. -- Должные формальности соблюдены... -- Слушаю вас, господа, -- сказал Сварог спокойно. -- Ваше величество. Ганзейская Палата, высший орган управления и высшая инстанция Ганзейского Союза Вольных Мореплавателей, всесторонне обсудив ситуацию, обращается к вам с просьбой взять означенный Союз под свою высокую руку -- со всеми правами и обязанностями, отсюда проистекающими, -- выговорил седой на одном дыхании и низко, торжественно поклонился. Сидевший слева от него, судя по обветренному лицу несомненный моряк, добавил: -- До сих пор не существовало титула главы всей Палаты, но таковая после долгого обсуждения пришла к выводу, что отныне целесообразно будет учредить пост Генерала-Старшины Ганзейской Палаты -- по образцу генерал-капитанов городов -- и просить ваше величество его на себя возложить... Он замолчал и с видимым облегчением утер платком вспотевший лоб -- если седой явно был не новичок в дипломатических беседах и длинные обороты слетали у него с языка самым привычным образом, то моряк, сразу видно, заучивал эту тираду долгонько... -- Мы надеемся, что такое решение послужит к взаимовыгодной пользе, -- добавил третий. -- Ну что же, господа, -- сказал Сварог по-прежнему спокойно. -- Пожалуй, взаимная выгода и в самом деле присутствует... Вы -- отличные моряки, опытные купцы, у вас серьезный военный флот и серьезная армия... В моих делах это будет очень кстати. Что до вас... Как вам пришла в голову эта идея? Давайте поговорим откровенно и обстоятельно... -- Как легко догадаться, мы с определенного времени наблюдаем за деятельностью вашего величества со всем вниманием, -- сказал седой (судя по документам, носивший титул Легата и имя Токпарс). -- Когда до нас дошли кое-какие сведения о предприятии, задуманном господином графом, -- поклон в сторону Рагана, -- над будущим пришлось задуматься со всей серьезностью, ибо к тому же нам стало известно о той деятельности, которую люди вашего почтенного министра Интагара ведут в Балонге... Он замолчал, глядя на Сварога наивнейшими глазами седого ребенка. Оценив по достоинству этот взгляд и чуть заметную улыбку, Сварог сказал без малейшего стеснения: -- Да, что-то там в Балонге назревает, такое впечатление... Вам это не нравится? -- О что вы, наоборот! -- воскликнул седой. -- Учитывая наши с Балонгом трения и многовековое соперничество, не буду лгать, что мы удручены вашими... приготовлениями. Наоборот. Эти кровососы, не умеющие ни торговать толком, ни грамотно заниматься морскими перевозками, набивающие сундуки благодаря одному только пошлому ростовщичеству... Простите, ваше величество. Увлекся. Вражда и в самом деле чересчур давняя... Так вот, Палата уже не сомневалась, что в самом скором времени интересы вашего величества, вашего растущего государства и Ганзы неминуемо придут в соприкосновение, Мы слишком долго существуем в нынешнем своем виде и научились планировать далеко вперед... Зная решительный характер вашего величества, нельзя исключать, что соприкосновение это примет... энергичный оборот. Мог