левстве. Совсем неладно, - пробормотал Сварог, когда их лошади забили копытами дорожную грязь, пропитавшуюся кровью, в пяти каймах от жуткого зрелища. Сварог ожидал, что Клади вновь начнет цитировать местные пророчества, но девчонка молчала. Даже странно... А это еще что? Белые листья, листья-альбиносы, на осинах обычно не растут. Тем более размером с кленовый лист, продолговатые и свернутые в трубку. Сварог спешился, передал повод своего скакуна Клади. Значит, человек перед гибелью успел выдернуть документ из-за пазухи или из сумки (вряд ли он не выпускал его из рук всю дорогу) и отбросить подальше. А раз так, следует предположить, что бумага содержит нечто важное... Неизвестно, кем был погибший, что за документ и кому несчастный его вез, но коли в предсмертный миг отбросил подальше, стало быть, хотел, чтобы кто-то нашел и правильно распорядился. Последняя воля погибшего, ее надо уважать. К тому же иначе пропасть может бумага. Самое простое - вот возьмет и хлынет ливень, чернила размоет. Сварог посмотрел на Клади. В ее глазах плясал ужас, но она мужественно не двигалась с места. Будешь тут мужественным, когда сначала черные монахи, а теперь еще такое... Он достал листок из переплетения ветвей. Часть плотной бумажной трубки была оторвана, Сварог вгляделся в неровные края - да, оторвана, а не отрезана или обрублена. Для того, чтобы медленно разорвать плотный бумажный скруток, надо быть человеком незаурядной силы. А уж одним рывком, на который, судя по всему, лишь и могло хватить времени у погибшего... Да и зачем ему понадобилось рвать документ столь бестолковым образом? И куда он дел вторую половину? Сварог внимательно огляделся, но ничего не обнаружил. Так что, скорее всего, бумагу располовинило то самое нечто, чьи коньковые следы на дороге окружали короткими дугообразными бороздами место трагедии. Располовинило и сожрало, должно быть. Кстати, следы здесь же и пропадали, ни назад, ни вперед по дороге не продолжались... "Комадорн, По последним данным, исследования Сиргама-са завершены усп... ...этих экспериментов станет создание и использование и целях сугубо дивер... ...уже сейчас совершенно ясно, что примерно десять - двенадцать двоякод... ...боевого отряда, противодействие которому будет затруднено отсутствием... ...Вашего сведения, что это вопрос нескольких дней. Считаю необходи... ...создание аналогичных боевых групп незамедлительно. В противном случае... ...известить заинтересованные лица. Связь обычная". Вот как. М-да. И как прикажете все это понимать? Шпионские игры? Нет, в самом деле, оч-чень похоже, судари мои... А нам это надо? Нам это не надо. Нам надо домой. К папочке Гаудину, пусть он в шпионских страстях плещется... Он аккуратно положил бумагу на место, подошел к лошадям, посмотрел снизу вверх на Клади. Та глядела на него с непонятным выражением - то ли испугом, то ли ожиданием. Негромко поинтересовалась: - Что там? - Сам не пойму, - честно признался Сварог и закурил. - И, прости, тебе читать не дам. Не нашенского это ума дело, лучше в такие игрушки не играть... Ну что, двинулись дальше? Лес вскоре закончился, пошли бескрайние, опять же неухоженные поля. По очередному мостику они пересекли очередную спокойную речку (слева вхолостую крутилась ветхая водяная мельница), вдалеке показались деревенские домики. На самых подступах к городу, в полукабелоте от окраинных домов, одноэтажных и невзрачных, путь им преградила застава. Впрочем, застава - это громко сказано. Поперек дороги было возведено несерьезное заграждение в виде укрепленного на козлах замшелого сучковатого бревна, которое, судя по всему, при нужде просто-напросто отодвигали к обочине. - А это зачем еще? - вполголоса спросил Сварог. - Положено так. Разное в округе бродит, сам видел... Сварог недоверчиво хмыкнул. Действительно, бревно было обито полосками блестящего металла - не иначе как серебра, но Сварог сильно сомневался, что оно послужит серьезной преградой для местной нечисти и прочих лесных разбойников: к городу же не обязательно пробираться по дороге... А еще у Сварога сложилось стойкое впечатление, что "шлагбаум" воздвигнут здесь не столько для того, чтобы не пущать незваных гостей в Митрак, сколько наоборот: не выпускать кого попало из города. Справа от заграждения, каймах в двадцати к закату, возвышалась несмешная пародия на блокпост: грубо сколоченная некрашеная времянка с плоской крышей, куда могли бы втиснуться от силы трое щуплых солдатиков, причем без амуниции. К дверному косяку была небрежно прислонена устрашающего вида алебарда, а перед открытой дверью, подвешенный на закопченной треноге над костерком, булькал походный котелок, источая грибной аромат. Граница на замке и но пасаран, короче говоря. Заслышав топот копыт, из времянки выдвинулся крепкий пожилой усач - с изрытым оспинами лицом, со старым шрамом на скуле, в расстегнутой до пупа форменной рубахе и мятых штанах. На волосатой груди висела на простой веревочке высушенная лапка какого-то мелкого зверька. Усач заспанно потер лицо, сунул нос в котелок, потом посмотрел на гостей. Выудил откуда-то из-за двери штуковину, отдаленно напоминающую итальянский девятимиллиметровый ГШ "Беретта", производимый в начале сороковых годов, и нога за ногу, небрежно уцапав оружие за цевье, направился к ним. В каждом его движении сквозил абсолютный пофигизм абсолютно ко всему на свете, однако Сварог моментально напрягся и незаметно правой рукой нащупал шаур. Возможно, старому вояке оставались считанные дни до пенсии и посему он совершенно справедливо забил болт на службу. Но по повадкам, по быстрому взгляду, которым усач одарил парочку в балахонах, по тому, с какой нарочитой небрежностью держал автомат, в нем угадывался боец, прошедший огонь и воду и не растерявший кое-каких навыков. Сварог выжидал, осторожно поглаживая шаур. Прошивать ветерана очередью он пока не собирался, а вот в качестве демонстранта силы миниатюрный метатель звездочек вполне потянет... Охранник остановился по ту сторону заграждения - так, чтоб оба гостя были в поле его зрения, но, в случае чего, мешали бы друг другу напасть одновременно, - и зевнул во всю пасть. - Стой, кто идет, - сказал он. Усы у него были роскошные - длинные, чуть ли не до груди, ухоженные, с загнутыми в разные стороны кончиками. - Свои, - ответил Сварог. И глянул на Клади. Та сидела в седле неподвижно, по обыкновению опустив глаза и всем своим видом давая понять, что мирская жизнь ей глубоко по барабану и пусть чужеземец выкручивается, как хочет. Чужеземец хмыкнул, отпустил поводья (умница-лошадка стояла, как вкопанная) и, покопавшись левой рукой в кошеле, протянул стражу центавр. Уж этот жест должен быть понятен во всех мирах. Страж монету принять изволил. - Вижу, что не нурские шпионы, - пробурчал он в ответ и почесался монетой в боку. Очень было похоже, что он путникам рад и не прочь поболтать с ними, даже если те окажутся нурскими шпионами. Скучно, видать, торчать на посту... - Только что-то я раньше вас не встречал, святой человек. - На все воля аллаха, - глубокомысленно ответил Сварог, вспомнив, что он в цветах церковника. - Я тебя тоже первый раз вижу, человек войны. - И то верно. В город путь держите? - Туда. - По делам или как? - Видишь ли, человек войны, - проникновенно сказал Сварог, - как говорила Заратустра, все сущее является лишь экстраполяцией социальных склонностей индивида и его профессионального тренда на стержневые личностные установки, обусловленные динамической картой мотивационного анализа субъекта. Поэтому бессмысленно говорить о конкретной цели нашего путешествия. И сказавши: "Хоу", протянул ему еще один центавр. Если Сварог и собирался сбить ветерана с панталыку столь заковыристой сентенцией, то это ему не удалось. - Оно-то, конечно, так, - вяло сказал боец, даже не глянув на монету, - но только капрал, чернильная его душа, обещал намотать мне кишки на кулак, если я не буду записывать всех, кто приезжает в столицу и кто уезжает отсюда, - будь он хоть сам князь Саутар, - равно как указывать и цель приезда или отъезда. Так что будьте любезны. - Что ж, кишки на кулак - это неплохо, - согласился Сварог. И сообщил кратко: - По делу. Мы в город по делу. - Вот и ладушки, - сказал тот, не двинувшись, однако, с места. - Только сделайте одолжение, ваша святость, выньте, пожалуйста, руку из кармана. Не мое это, конечно, дело, что вы в карманах носите, но как бы конфуз не случился... По какому именно делу? "А ты ж морда, - подумал Сварог. - Ну я тебя..." Он вытащил руку, до того сжимающую шаур, и показал хитрой бестии пустую ладонь. А потом, наклонившись вперед, проникновенно спросил: - А вот любопытно узнать: что ваш капрал говорит по поводу внешнего вида личного состава? В тусклом взгляде вояки зажегся лукавый огонек. - Да много чего говорит, - вздохнул он. - Если ваша святость только пожелает, я мигом переоденусь согласно уставу караульной службы. И добро пожаловать в Митрак по всей форме: предъявление и регистрация подорожных, досмотр и опись ввозимого неличного имущества, а также заполнение прибывающими учетных листов четыре дробь шестнадцать и восемь тире пять бэ. Всех бланков у меня, к сожалению, нет, но не извольте тревожиться: ради такого случая я свяжусь с кем надо, и к вечеру необходимые бумажки будут туточки, вы и оглянуться не успеете... Сварог крякнул и спрятал монету обратно в кошель. Вот она, основная проблема всех шпионов и разномастных тайных агентов: прекрасно понимаешь, что при желании смог бы стереть наглеца в порошок, разметать по кустам и порвать, как Тузик грелку, но - нельзя, судари мои, нельзя, надо быть скромнее и незаметнее, поскольку главное - это дело, и ради дела, наступив на собственное горло, приходится ветошью прикидываться... - Непростой ты вояка, как я погляжу, - заметил Сварог. - А то, - хитро прищурился усатый боец. - Двадцать два года беспорочной службы в пограничном гарнизоне на Крамеше... Да и вы, ваша святость, сдается мне, не всегда рясу носили. Толма? Лазурный перевал? Фагорский залив? - В смысле? - не понял Сварог. - В том смысле, - пригладил усы страж городской границы, - что у меня глаз наметанный, человека воевавшего за кабелот вижу. А поскольку вы, ваша святость, еще молоды, не чета мне, вот я и спрашиваю, где воевать изволили, - войн-то за последние годы немного было... - Соображаешь, - похвалил Сварог, лихорадочно придумывая, что ответить. А если все горожане окажутся такими же глазастыми, то вообще туши свет... - Верно, воевал, - наконец сказал он. - Только подальше. Гораздо дальше. И недолго. Война, видишь ли, противоречит моей вере. - Вот я и говорю, - невозмутимо сообщил вояка. - Выправка-то у вас, извиняюсь, не церковная... "Не пустит, - обреченно понял Сварог. - Да еще и задержать решит для выяснения... Кому рассказать, а? - меня, короля, не пускает какой-то старпер! Отступить, что ли, и лесом пробираться? Так ведь этот не дурак, тревогу поднимет. Или все ж таки прорываться с боем? Ой, как не хочется..." Но тут, вот уж неожиданность, подала голос Клади: - Арок, мы едем к мастеру Пэверу. У нас к нему неотложное дело. Оба посмотрели на девушку - Сварог удивленно, ветеран пристально. - А ведь я вас знаю, - задумчиво протянул он, - вы из замка Таго, в город, случается, наведываетесь. "Ага, вести о пожаре сюда еще не дошли. Это нам на руку", - подумал Сварог. - И мастера Пэвера, кстати, знаю, - продолжал страж. - Достойнейший человек, не то что я, хоть и верит во всякую... ну, не мое это дело. А что, ваша святость, - вдруг сменил он тему, - табачком не угостите ли? Вот ведь шельма! Проверяет, что ли? Сварог понятия не имел, дозволяет ли религия курить здешним священникам. Сказаться некурящим? Или правильнее послать подальше? Он решил рискнуть. Совместно выкуренная сигарета - если не дружба, то, по крайней мере, путь к взаимопониманию. Как распитая на двоих бутылочка. Это, знаете ли, аксиома. Поэтому он сунул руку под воротник камзола и покопался там, делая вид, что ищет, а на самом деле организуя пару сигареток магическим макаром. Грудь на мгновенье обожгло стужей, и между пальцев материализовались две шуршащие табаком трубочки. Конечно, запросто могло статься, что в этом мире курят исключительно трубки, как покойный барон Таго, или табак просто жуют... но ведь может моя святость позволить себе невинные странности? Увидев протянутую через бревно сигарету, Арок обрадовался, как дитя погремушке. Он преобразился: с него мигом слетела вялость, даже доброжелательность какая никакая в глазах появилась. Он резво извлек из кармана штанов вполне обычные, земные спички, вежливо дал прикурить сначала Сварогу, для чего Сварогу пришлось опасно свеситься с седла, а потом прикурил сам, держа сигарету между большим пальцем и указательным и стараясь не опалить усы. - За ночь все высмолил, а смена только после обеда, - совсем другим, будто бы извиняющимся тоном объяснил он, с наслаждением выдыхая облако дыма. - Славный у вас табачок, ваша святость, благородный, ни в какое сравнение с нашенским... Недолго, говорите, воевали?.. Он вдруг запнулся, словно вспомнил о чем-то неимоверно важном. Рот приоткрылся, сигарета упала на дорогу, но вояка этого, кажется, даже не заметил. Лошадка под Сварогом беспокойно фыркнула и стала рыть землю. Сварог недоуменно покрутил головой. Вокруг все было тихо. Припадок у него, что ли? Сейчас еще в пене биться начнет, этого только не хватало... - Так как все-таки насчет в город въехать, уважаемый? - напомнил он о своем существовании. Страж молчал, устремив неподвижный, стеклянный взгляд куда-то поверх его головы. Сварог мельком оглянулся, но позади не было никого, только Клади. Да еще вдалеке, высоко-высоко в небе, парила давешняя крылато-хвостатая тварь, как ее, рихар, что ли... - Э-эй! - позвал Сварог. Усач вздрогнул всем телом и не своим, деревянным голосом произнес: - Да что я, против, что ли... С нашим превеликим удовольствием... Если я у вас спрошу-таки подорожную, вы ведь мне покажете, так? - Ну... - осторожно протянул Сварог. - А если поинтересуюсь, за каким лядом вам мастер Пэвер сдался, вы ответите, что, мол, просто соскучились и хотите повидаться с давним приятелем? Струйка слюны поползла по губе, стекла на грудь. - Э-э... допустим, - сказал Сварог и подумал: "Нет уж, два припадочных за один день - это, знаете ли, перебор..." - И на нечисть вы непохожи, оберег молчит, - забормотал страж, потрогав лапку на шее, - он мне от мамы-покойницы достался, да и кони нечисть к себе не подпустят, если только кони настоящие, не заколдованные, и не шпион вы, сразу видно, шпион бы с подорожной ехал, честь по чести, и не стал бы таким клоуном наряжаться, вас же каждый запомнит, стало быть, натуральный вы священник, хоть и псих, если честно, да и баронскую дочку я знаю, иногда в город приезжает, правильно я излагаю? На этот раз Сварог почел за лучшее промолчать. - Вот видите! - радостно ухмыльнулся Арок как ни в чем не бывало, стирая слюну с усов. Глаза его потемнели, взгляд снова стал осмысленным. - А вы говорите... Так все точь-в-точь и запишем, капрал доволен будет. Милости просим, добро пожаловать в Митрак! - Закинув автомат за спину, он ухватился за бревно, поднатужился. - Не пособите ли, ваша святость... Сварог недоуменно передернул плечами, выбросил недокуренную сигарету и спрыгнул с седла, едва не запутавшись в балахоне. Псих или нет - не наша забота. В конце концов, пропустили, и на том спасибо... Он демонстративно погладил серебряные полоски на бревне, - дескать, понимаем, зачем помочь просишь, не нечисть я, не нечисть, - и приналег. Вдвоем они развернули "шлагбаум" параллельно дороге, открывая путь. - А что, ваша святость, табачком не угостите ли? - попросил Арок, отряхивая ладони. - За ночь все высмолил, а смена только после обеда... Клади взяла под уздцы лошадку Сварога и двинулась вперед. Сварог покосился на дымящийся на дороге окурок и с каменным лицом сотворил еще одну сигарету. Стражник обрадовался вторично, выудил из кармана спички, прикурил и с удовольствием выпустил струю дыма. - Хороший у вас табачок, ваша святость, - похвалил он... и вдруг виновато произнес: - Ночью ведь глаз не сомкнул, какие-то твари в округе так и шастали, стены царапали, пустить просили... Страшно было, словами не передать... - Его передернуло. - Говорят, нежить всякая вылезает аккурат перед Тьмой, да? Сварог опять промолчал. А что он мог сказать? Арок взял за его рукав. В глазах пожилого стражника появился страх. - И над Крабереном дым, плохой это знак, старики шепчутся... Вот вы святой человек, ваша святость, - негромко, с тоской проговорил он. - Знать должны. Правду ли толкуют, что опять конец света будет? Кое-кто уезжает, со всем семейством, со скарбом, говорит - на ярмарку в Лиму, но я-то вижу... А у меня внуки уже, куда ехать? Везде одно и то же... Вы-то сами что думаете? - Когда-нибудь конец света будет обязательно, - философски пожал плечами Сварог. - Ну, это-то понятно... А делать что же? - Молиться, сын мой, - только и сказал Сварог. И забрался в седло. - Молиться. Арок смотрел им вслед. - Откуда ты его знаешь? - спросил Сварог, когда они отъехали от заставы и оказались среди беспорядочно разбросанных домишек окраины города, - Арок часто здесь дежурит, - сказала Клади - А я в город наведываюсь. Вот и знаем друг друга. - И что ж его такого болезного в армии держат... - Болезного? - вопросительно подняла зеленые глазищи Клади. - Ну да. У него же чуть припадок не случился, не заметила? - Н-нет... По-моему, все нормально было. - Думаешь? Ну ладно, замнем... Он оглянулся и, прищурившись, посмотрел на фигурку у шлагбаума. Отчего-то его не покидало ощущение, что разговор со старым воякой еще не закончен, что им обязательно предстоит встретиться и сообщить друг другу нечто важное... ...Город Митрак являл собой полное, с позволения сказать, ничтожество. В стратегическом плане, имеется в виду. Некогда его окружала городская стена, но было то лет триста назад, и теперь от стены осталось одно название. При желании и наличии людей Сварог захватил бы его за день, не больше. Расставить вот тут и тут осадные отряды, сюда подкатить шесть-семь осадных пушек - и все, город, считай, наш. Два удара по княжескому дворцу, чьи башни непростительно гордо возвышаются над кварталами, захват казарм городской стражи, расположенных, ясное дело, вдоль городских транспортных магистралей, парализация служб управления, расположенных, естественно, неподалеку от городской ратуши, - и все. Впрочем, с захватом пока стоило повременить. Они без проблем миновали очередной пост - у городских ворот, просто-напросто не поскупившись на серебро из кошеля, и оказались в Митраке. Вблизи Митрак более всего походил на старый Таллинн, каким его помнил Сварог - узкие извилистые улочки, булыжная мостовая да высокие каменные стены, над которыми царапают небо островерхие, увенчанные флюгерами башни. Разве что погрязнее тут было, позахламленнее как-то. Чувствовалось, что люди тут просто-напросто живут, а не работают персонажами музея под открытым небом для привлечения туристов... Хотя Сварог, побывавший во многих городах Талара, удивлен тем фактом не был. Видали города и похуже - И где тут изволит жить знаменитый мастер Пэвер? - негромко спросил он. Его лошадка брезгливо перешагнула через лужу нечистот (которой, судя по запаху, было недели две отроду, не меньше). - Дом шестнадцать по улице Гончаров, - ответила Клади. - Вон туда нам, я покажу. Митрак, судя по всему, переживал не лучшие свои времена. Многие жилые дома и лавки были брошены - двери заколочены, ставни на окнах закрыты, - лица редких прохожих озабочены и безрадостны. И никто не проявляет к двум гостям столицы ни малейшего интереса. Один раз за путниками увязалась ватага пацанов в штанишках до колен. Мальчишки бежали за ними два квартала и выкрикивали какие-то стишки - должные, наверное, быть обидными для святого человека, Сварог не уразумел, - а потом отстали. В центре города возвышалось величественное в своей уродливости строение - многобашенный дворец за высоченной, поднимающейся над крышами прочих домов, каменной стеной, выкрашенной в отпугивающе багровый цвет. - Дворец Саутара, князя Гаэтаро, - объяснила Клади. - Да, тяжко живется вашим правителям, - сказал на это Сварог, разглядывая неприступный бастион. - Боится народных волнений, что ли? Ишь, как окопался... Сварог поначалу разглядывал жителей чужого мира с любопытством, однако вскоре понял, что ничего этакого и в атарцах он не обнаружит. Люди как люди, даже одежда похожа на таларскую: кое на ком из мужчин военная форма, кое-кто с тросточкой, кое-кто при шпаге; женщины в основном - в длинных светлых платьях с открытыми плечами, в неохватных шляпках... Жители побогаче степенно двигаются по середине тротуара, победнее - стараются держаться стен, хорошенькие служаночки торопятся с корзинками по своим делам, возницы карет покрикивают на зазевавшихся пешеходов, где-то гавкает собака, в переулке дородный господин методично лупит тростью какого-то оборванца (причем оба не издают ни звука), стражники в кожаных доспехах и островерхих шлемах с алебардами в руках и с автоматами на плече чинно и гордо шествуют мимо... Стражники с алебардами и автоматами - зрелище, конечно, забавное, но не более того. Ну не было в городе ничего особенного, не было, и хоть ты тресни. На Земле такие, наверное, еще остались, а про Талар и говорить нечего... Скучно, господа. И если вскорости не отыщется пресловутая Тропа, давешняя хандра не заставит долго себя ждать... На очередном перекрестке они попали в пробку: городская стража грузила в местный аналог воронка нарушителя общественного спокойствия. Нарушитель - седовласый старец в красно-сером плаще - вырывался и надрывно кричал в толпу зевак: "Грядет, грядет погибель!.. Нет спасения!.. Я видел знаки!.." Но потом дедушку упаковали и увезли, толпа разошлась, и они продолжили путь. Клади, очевидно, вела его небедными кварталами - никто помои на голову не выливал, не приходилось пробираться сквозь лабиринты вывешенного поперек улицы белья, не слышались пьяные выкрики и ругань, однако ж все равно впечатление от города складывалось унылое. Улочки то вели в гору, то круто спускались вниз, расширялись и сужались - так, что, вытянув руки, можно было коснуться противоположных стен, - пересекались под неожиданными углами, и вскоре Сварог понял, что окончательно заблудился и что выбраться самостоятельно ему не удастся. Когда он уже совсем было заскучал и собрался спросить у Клади - дескать, доколе, они выехали на небольшую, относительно ухоженную площадь. Слева возвышалось веселенького розового цвета трехэтажное здание, огороженное невысокими столбиками с провисшими между ними цепями. "Заведение свободного общения госпожи Снежинки", значилось на витиеватой вывеске, и чуть ниже, буквами помельче: "С разрешения его светлости князя Саутара. Услуги за плату". Справа виднелось приземистое строение, откуда даже в столь ранний час слышались громкие голоса и бренчание некоего струнного инструмента. И без таблички "Дырявая бочка" над входом было ясно, что там внутри. Тут Клади повела себя странно. Она уставилась на эту табличку в полном обалдении, шагнула было в сторону кабака, потом перевела взгляд на Сварога, и в этом взгляде читались недоумение и сомнение. Потом она тряхнула головой, отгоняя какие-то посторонние мысли, и указала рукой на утопающий в зелени за высокой резной оградой особняк в три этажа и сказала: - Вот дом мастера Пэвера. Тут он живет. Сварог хмыкнул. Если на этой улице и жили гончары, то это было, пожалуй, в прошлом цикле... - Слева бордель, справа кабак - неплохое соседство для многомудрого отставного генерала... Ну что ж, идем знакомиться. Они оставили лошадок у коновязи и по гравийной дорожке, мимо аккуратно постриженных кустов и деревьев прошли к входу. Построенный в стиле, весьма напоминающем барокко, бело-голубой особняк с колоннами казался необитаемым. Высокие стрельчатые окна были плотно закрыты тяжелыми гардинами, и изнутри не доносилось ни звука. Поднявшись по каменным ступеням крыльца, Сварог решительно постучал бронзовым молоточком. Тишина. Он задумчиво посмотрел на двух каменных собак, идиотически-радостно скалящихся с пьедесталов по обе стороны от входа, и постучал еще раз, громче. Из конюшни в глубине садика раздалось недовольное ржание. Наконец тяжелая дубовая дверь открылась, и на пороге нарисовался худощавый долговязый парнишка. В безукоризненно сидящей ливрее, безукоризненно причесанный, с непроницаемым лицом, он производил бы впечатление идеального дворецкого, даже невзирая на свой возраст, но все дело портил наливающийся под глазом багровый бланш. - Что вам угодно? - угрюмо осведомился дылда, оглядев гостей. - Нам, собственно, угодно видеть мастера Пэвера, - вежливо ответил Сварог. - Дома ли хозяин? - Нет, - буркнул отрок. - Вот как? А когда соизволит вернуться? - Не знаю. Может быть, завтра. Я передам. - И слуга вознамерился было закрыть дверь, однако Сварог быстренько сунул ногу в щель: - А что именно ты ему передашь, позволь-ка узнать? С парнишки на секунду слетела маска ледяного высокомерия, свойственная каждому уважающему себя дворецкому. - Что к нему приходили двое, священник в камзоле и девка в охотничьем костюме, что же еще... Он вас примет, не беспокойтесь. - Во-первых, - спокойно сказал Сварог, ноги не убирая, - не девка, а дочь уважаемого барона Таго, во-вторых, не священник, а не кто иной, как граф Гэйр, барон Готар собственной персоной. А в-третьих... в-третьих, у меня почему-то складывается такое ощущение, что ты врешь, - Послушайте-ка, милейший... - собрав всю гордость в кулак, начал отвечать дворецкий, но Сварог перебил: - Нет, это ты послушай-ка, милейший. Мы, видишь ли, проехали чертову уйму лиг... то есть этих... кабелотов, чтобы повидать мастера Пэвера по неотложному делу. И у нас, видишь ли, нет ни времени, ни желания лицезреть твою мерзкую рожу. Если ты немедленно не доложишь мастеру Пэверу, что к нему пожаловали с неимоверно важным сообщением, я тебе, щенок, подарю второй синяк - под другим глазом, для симметрии... А потом еще и кишки на кулак намотаю, - вспомнил он глазастого стража. - Усекаешь, верста ты коломенская? Считаю до одного... - Да что вы-то еще, в самом деле! - Парнишка сломался, прикрыл синяк ладонью и едва ли не расплакался. - А еще ругаются... Спят они! Как под утро на рогах приползли, так еще и не вставали! Мне с порога в репу - шасть, и в койку... Да, это было неожиданно. Почему-то мастер Пэвер, суб-генерал в отставке, всю дорогу представлялся Сварогу этаким убеленным сединами, увешанным боевыми наградами ветераном, в тиши кабинета корпящим над мемуарами и учебниками для курсантов. На крайний случай - проводящим время за мирными беседами о боевом прошлом с такими же, как он сам, отставниками... Но уж никак не на рогах приползающим домой к рассвету. - Ага... - несколько ошарашенно сказал он. - Ах, в этом смысле... И что, долго они обычно почивают? - Это уж как получится, - ответил парнишка и совсем по-детски утер нос рукавом. - Смотря чем вечер закончился. - Поня-атно... - сказал Сварог и повернулся к Клади: - А это точно тот самый Пэвер, отставной вояка? Ты ничего не напутала? - Так кто ж еще, - шмыгнул носом дворецкий. - Другого такого отставного поискать... Сварог собрался с мыслями. Ну, генерал не генерал, гуляка или нет, а покойный барон направил его именно сюда. И больше Сварогу покамест податься некуда. Он вновь обернулся к дворецкому и ласково сказал: - А знаешь, отрок, я хоть и святой человек, но в репу тебе, пожалуй, все же дам. - Это за что это? - угрюмо спросил отрок. - Я щас стражу позову... - Ну, пока твоя стража добежит... А дам я тебе в репу по той простой причине, что неприветлив ты с путниками. И дам я тебе в репу потом, если мы вернемся и не застанем хозяина дома, бодрствующего и готового принять гостей. Улавливаешь мысль? Ты уж постарайся, сделай все, чтоб хозяин был дома и ждал нас. А лошадок мы тут оставим, ничего? - А если они к вашему приходу не проснутся? - логично обеспокоился дворецкий. - Если не проснутся, придется будить, - твердо пообещал Сварог. - А ты ему вот что, ты, ежели проснется до нас, передай своему полководцу, что для него есть новости, от которых ему спать вообще навсегда расхочется. Запомнил? - Так чего ж не запомнить... - Вот и хорошо. Сварог убрал ногу, дверь закрылась. Он повернулся к Клади и развел руками. - Дела... И часто наш многомудрый в запой уходит? - Барон говорил, что как со службы его выгнали, так и куролесит. Сварог вздохнул. - Ну, делать нечего, придется обождать. Как думаешь, в этой "Дырявой бочке" прилично кормят?.. И опять Клади непонятно посмотрела на него - то ли со страхом, то ли обреченно... Глава восьмая. Пикейные жилеты местного розлива Уже по одной вывеске на воротном столбе можно было заключить, что трактир, а точнее - постоялый двор не захудалый. Застывшим флагом простиралась над входом ажурная картина из кованой бронзы: пенная струя хлещет из пузатой бочки и попадает в распахнутый рот счастливого пьянчуги. Постоялый двор окружал высокий забор из дубовых кольев, который при необходимости легко превращается в первую полосу оборонительных укреплений. Прибитые над крыльцом бронзовые буквы, надраенные, как корабельный колокол у хорошего боцмана, складывались в название "Дырявая бочка". Двор чисто выметен, коновязь мало того что не перекошена, над ней даже сооружен навес, для лошадей приготовлено сено, крыльцо обходится без последствий трактирных драк и прочих пьяных невоздержанностей - за всем чувствуется прочный хозяин и крепкий доход. Имелся и вышибала. Он вроде как дремал на скамеечке за входной дверью, сложив руки на груди. На позвякивание дверного колокольчика приоткрыл один глаз, равнодушно обежал им новых посетителей и опустил веко, тем подтверждая, что вышибалу в трактире священниками не удивишь. Сварога заспанный вид трактирного привратника не обманул. Жилистые руки выдавали силу, набитые костяшки - частые тренировки, а в мельком брошенном взгляде полыхнула искра мгновенной пристальной оценки. Скорее всего, из бывших наемников. Раз на планете сосуществуют разные государства, они не могут не воевать, а значит, должны быть и наемники. И куда-то же они должны пристраиваться в мирное время... Так же никакой ажитации приход священника и юной охотницы не вызвал и у трактирных гуляк, хоть обижайся. Лениво посмотрели, кто вошел, и снова отвернулись. Да и вообще, гуляк заметно больше занимало другое. Они скучились вокруг человека, перед которым на столе лежал портяночного размера лист бумаги. Лист очень знакомого облика - шрифт, столбцы, заголовки, выделенные отступами и толщиной букв, - как не признать газету. Любопытно... - Вранье! - кричал кто-то рядом с газетой. - Я вам всегда говорил, что Шадтаг скупает Hyр по кусочкам. Вот еще доказательство. Только Шадтагу на руку подобные сплетни! - Уймись, Хорг, - перебил крики густой, спокойный бас. - Вечно ты во всем видишь руку Шадтага, даже в скисшем вине. Читай дальше, Базель. - Вас дурят, чтоб в один прекрасный день скупить по дешевке со всеми потрохами, - не унимался Хорг. На небольшом возвышении в глубине постоялого двора восседал на табурете колоритнейший тип: волосы до плеч, рубаха на груди расстегнута, обнажая волосатую грудь, в ушах блестят золотые и серебряные серьги, на шее тоже блестит что-то драгоценное, и на запястьях тоже... На коленях тип держал инструмент, напоминающий помесь лютни и гитары, и, вдумчиво перебирая струны, пел негромко, но задушевно, пел явно для себя, а не для собравшихся: Триумф в былые времена Справляли в честь побед военных. По городу водили пленных И пели гимны дотемна. Крича героев имена, Трофей несли до мест священных, Знамена вешали на стенах И выбивали письмена. Мне не нужна такая слава. Я за собой не знаю права Водить на привязи людей. Скорее сам, вздыхая тяжко, Пойду за ней, в ее упряжке - Вот мой триумф и мой трофей. А в соревновании трактирных запахов уверенную победу одерживал аромат жареного мяса. Сварог услыхал требовательное урчание своего желудка, перебившее трактирные шумы. Перипетии последних суток требовали возмещения потраченной энергии. Глаза застлало видение хрустящей корочки со стекающими по ней капельками жира. Предложи кто сейчас на выбор: не емши переправляться на Талар или полную неопределенность после сытного обеда, - еще неизвестно, что Сварог выбрал бы... Они пересекли зал и присели за свободный стол. Клади сняла арбалет и аккуратно пристроила его у стула. Половой не заставил себя ждать, выскочил чертом из табакерки, согнул над столом гибкий позвоночник. - Чего изволите? Клади еще раньше предупредила Сварога, что священники на Димерее вина не употребляют: вера не велит. "Это вы перестарались", - вслух огорчился лорд Сварог. Ладно, хоть никакого поста нынче не случилось, запрета на мясо он бы не перенес. И пожалел, что не сменил цвета камзола на более нейтральные. Сварог заказал нечто под многообещающим названием "Удачная охота", что явственно подразумевало под собой наличие мясных ингредиентов. Клади поначалу есть вовсе отказалась, но потом усталость и голод взяли свое, и она попросила себе каркарот (как выспросил Сварог чуть позже, так назывались фаршированные рисом и овощами баклажаны - одно из любимых местных блюд). - А запивать чем будете? - половой не удержал в себе ехидную улыбку. - Есть вода ключевая, вода кипяченая, молоко козье, молоко коровье, хвойный отвар... Сварог с отвращением слушал это перечисление и прервал на полуслове: - Воду ключевую давай. И смотри кипяченой не разбавляй, знаю я вас, - добавил он. У трактирного слуги аж отвисла челюсть. Забыв о заказах, он удивленно воззрился на Сварога. И, кое-как выйдя из ступора, поковылял на кухню. Сварогу же оставалось самого себя ругать и самого себя оправдывать. Ну, не вжился в роль, не вжился, не Станиславский же, в конце концов. Надо было сообразить, что священники и юмор - две вещи несовместные, и что расшутившийся поп по воздействию на местных жителей эквивалентен заговорившему шкафу. Поаккуратнее надо с юморком, ваше небесное великолепие, не у себя на Таларе. Да, трудная роль досталась Сварогу в этом театре: вина не пей, шутки не шути, сигареты из воздуха не доставай... А в каком-нибудь всеохватном пророчестве, небось, не забыли предсказать и подобный случай: "когда монахи начнут шутить, разверзнутся небеса и из ночи в ночь явятся те, кто..." Если б Сварог был городским стражником, то в "Дырявую бочку" в поисках безобразий и преступников заглядывал бы в самую последнюю очередь. Панорамное полотно "Добропорядочные бюргеры на отдыхе" - вот как называлась картина, увиденная Сварогом. Похоже, заведение избрали для ежедневных сходбищ господа горожане из зажиточных и уважаемых: лавочники, ремесленники и городская интеллигенция. Кстати, а чего они посередь рабочего дня побросали лавки, ремесла и службу? Обеденный перерыв в общепринятое время, местный адмиральский час?.. Как же, перерыв: мало кто из них обеды лопает, все больше к кружкам прикладываются. Нет, скорее это напоминает экстренный сбор с приятным совмещением. Газета? Не иначе. Вокруг которой раскочегарился нешуточный спор. Ишь как разошлись. "Нас дурят, не собирается Шадтаг вывозить женщин и детей", - горячился все тот же Хорг. "Ты не прав, - возразил ему худой и бледный горожанин в черном сюртуке с форменными бронзовыми пуговицами. - Когда я служил при посольстве в Шадтаге, то своими глазами видел приказ канцлера. Настоящий, не поддельный". "В проклятой Гидернии могут поделать что угодно. Один гидерниец однажды хотел со мной расплатиться бадрасским золотым. Хорошо, я додумался под прилавком капнуть на него вытяжкой киренейского корня. На монету то есть. А так ни в жизнь не отличишь, с виду взаправдашнее золото", - поделился былым ужасом краснощекий толстяк, по виду типичный колбасник. "Пикейные жилеты по-митракски, - поставил общественный диагноз доктор Сварог. - Цвет столичной интеллигенции, блин". - Местная пресса отсутствует, а эту газету откуда-то доставляют? - наклонился он к Клади. - Из Шадтага. - Что случается, понимаю, не часто. И это целое событие в среде городской интеллигенции? Такое событие, ради которого бросают все дела, я прав? - Да. В который уж раз содержательного разговора не складывалось. Клади сидела как на иголках и беспрестанно метала выжидательные взгляды на лестницу, ведущую на второй этаж. Ничего подозрительного Сварог там не приметил, а поведение спутницы списал на шок. В общем, о чем он мог бы узнать в непринужденной беседе, о том приходилось догадываться усилием мысли, прям как Штирлицу в тылу врага. Хоть спички на столе раскладывай или картинки с борманами рисуй. И вот мы догадываемся, что если образованные, казалось бы, люди с такой жадностью набросились на газету, с информацией у них тут далеко не тип-топ, информационно голодают подданные князя как там его. А почему, собственно? Вряд ли исключительно в Шадтаге издают газеты. Уж не потому ли, что портяночного вида листок - единственная дозволенная правителем Гаэдаро газета, чьи публикации устраивают здешнюю власть? И раз так, значит, князь от чего-то оберегает своих подданных. Интересно знать, от чего... Прискакал трактирный служка и сгрузил с медного подноса кувшин с ключевой водой, кружки и всякую мелочь вроде сыра, хлебных лепешек, похожих на лаваш, и плошки с соусом. А вокруг газеты чудесным, прямо-таки магическим образом улеглись прения. Чтец торжественно, с осознанием собственной значимости в каждом движении, приподнял типографский лист. Прокашлялся. Еще немного потомил слушателей, поправляя очки. Сварогу ничего не оставалось, как прислушиваться и посматривать, макая хлеб с сыром в соус (такой способ обращения с продуктами здесь в порядке вещей - Сварог прежде поглядел по сторонам). - "Зов в никуда". Заголовок, - пояснил аудитории чтец, вскинув глаза над очками. - Ха, неплохое название для трактира! - Хорг, ты заткнешься или нет? - Молчу, молчу... - "В Пантоге и Пангерте вновь замечены Зовущие. Ловкость, с которой те уходят от городской стражи, доказывает, что они - не кто иные, как опытные мошенники. Еще раз предупреждаем: не верь их россказням о том, что грядет конец света, когда мир уйдет под воду и над водой останется лишь один-единств